САНКТПЕТЕРБУРГЪ. Въ типографій А. А. Краевскаго (Бассейная, No 2). 1882.
I.
Мнѣ уже пошелъ шестой десятокъ. Я много видѣла и много испытала на своемъ вѣку. Происхожденія я не знатнаго, отецъ мой былъ управляющимъ въ имѣніи графа Свирскаго. Матери моей я не помню, она умерла вскорѣ послѣ моего рожденія, а воспитаніе я получила въ домѣ графа, вмѣстѣ съ его дочерьми. Въ дѣтствѣ онѣ почти каждое лѣто проводили въ своей деревнѣ, узнали меня, полюбили и упросили своихъ родителей взять меня къ себѣ.
Я училась вмѣстѣ съ ними и жила у нихъ до своего замужства, а вышла я замужъ по любви, за небогатаго чиновника, которому выхлопоталъ мѣсто, а мнѣ далъ приданое по просьбѣ своихъ дочерей, графъ.
Жила я, что называется, душа въ душу съ своимъ мужемъ, и послѣ пятнадцатилѣтняго супружества осталась вдовой. Дѣтей у меня было двое, но они умерли въ младенчествѣ, и вотъ я живу то одна, то гощу у своихъ знакомыхъ и родныхъ.
Много разныхъ лицъ прошло предо мною въ моей жизни, много пришлось мнѣ узнать семейныхъ драмъ. Вотъ на старости лѣтъ и вздумалось мнѣ поразсказать добрымъ людямъ то, что мнѣ случилось видѣть и испытать. Можетъ быть мои безхитростные разсказы заставятъ задуматься кого-нибудь, возбудятъ сочувствіе къ чужому горю, расшевелятъ что-нибудь хорошее въ душѣ.
Начну съ одной семейной драмы, которая разыгралась на моихъ глазахъ. Не сѣтуйте, что съ начала разсказъ мой будетъ походить на самую обыкновенную любовную исторію, каковыхъ писалось безчисленное множество разъ. Молодой человѣкъ и молодая дѣвушка, влюбленные другъ въ друга, и по своей бѣдности, не имѣющіе возможности вступить въ бракъ, богатый женихъ, необходимость пожертвовать собою, для спасенія дорогой особы, все это разсказывалось испоконъ вѣку на тысячу разныхъ ладовъ. Я это знаю, а все-таки рѣшаюсь начать этимъ, потому что въ этой обыкновенной исторіи, выказались характеры не совсѣмъ обыкновенные, о которыхъ стоитъ разсказать.
У моего мужа было два сослуживца, Ванинъ и Толинъ, оба женатые, у одного былъ сынъ, у другого дочь. Ванинъ и Толинъ умерли, кажется, въ одномъ году. Вдовы ихъ остались въ стѣсненномъ положеніи, съ самой крошечной пенсіей, и я вскорѣ тоже овдовѣла, да у меня дѣтей не было, по милости моего приданаго, да моихъ добрыхъ благодѣтельницъ, бывшихъ графинь, изъ которыхъ одна теперь княгиня, а другая генеральша, жила я безбѣдно и хорошо. Ванина же и Толина съ трудомъ перебивались. Едва едва сынъ Толиной успѣлъ кончить гимназію, а въ университетъ, какъ ему ни хотѣлось, поступить не могъ.
-- Куда тебѣ въ университетъ, Алеша, говорила ему мать.-- Чѣмъ я буду содержать тебя? Бѣднымъ людямъ до высшаго ли образованія! Хоть и стипендію заслужишь, все будетъ толку мало. Какъ ни учись, а знатные да богатые всегда надъ тобой на службѣ возьмутъ перевѣсъ. Поступай теперь на службу, благо даютъ мѣсто, твое жалованье поддержкой будетъ мнѣ, хоть одѣваться будешь самъ.
Алексѣй Толинъ чувствовалъ себя не въ правѣ быть въ тягость матери, скрѣпя сердце удовольствовался гимназическимъ аттестатомъ, и поступилъ на службу въ тотъ самый департаментъ, гдѣ прежде служилъ его отецъ.
Дочь Ваниной Маша воспитывалась въ частномъ пансіонѣ даромъ, содержательница пансіона была съ ея матерью дружна. Только Маша не кончила ученія, не дошла до послѣдняго класса. Мать ея была женщина очень больная, ухаживать за нею было надо, а Маша ужасно любила мать.
Алексѣй Толинъ былъ старше Маши Ваниной пятью годами. Вотъ какъ минуло ей семнадцать лѣтъ, а ему двадцать два года, они дали другъ другу слово быть мужемъ и женой. Боже мой! какую бурю подняла Варвара Антоновна Толина, а къ чему, спрашиваю васъ? Молодые люди выросли въ хорошей школѣ. Они видѣли бѣдность съ самыхъ юныхъ лѣтъ, они очень хорошо понимали, что вѣнчаться имъ сейчасъ нельзя и согласны были ждать.
-- Не вѣкъ же буду я писаремъ! говорилъ Алексѣй Машѣ.-- Получу повышеніе по службѣ, намъ вѣдь нужно не Богъ знаетъ что! Мы оба роскошью не избалованы, вѣдь вы, Маша, согласны ждать?
-- Хоть десять лѣтъ, отвѣчала Маша.
-- Какъ вы думаете, Дарья Владиміровна, спросила она меня въ тотъ же вечеръ: -- очень я подурнѣю чрезъ десять лѣтъ?
А сама смотрится въ зеркало и улыбается, знала, плутовка, что хороша!
-- Ангелъ мой, говорю я:-- вы и чрезъ двадцать лѣтъ будете красавица.
-- Будто бы! говоритъ и захохотала.-- Ну, тѣмъ лучше! Значитъ мы еще дольше можемъ ждать.
-- Чего же вы собираетесь ждать такъ долго? спросила я.
-- Моей свадьбы съ Алексѣемъ.
Я не удивилась. Я давно видѣла, что они другъ въ друга влюблены.
-- Терпѣнія то хватитъ ли? говорю я.
-- У меня то хватитъ, а вотъ какъ онъ? а сама такъ пристально на меня смотритъ.-- Вы, говоритъ, Дарья Владиміровна, женщина опытная, умная, скажите мнѣ какъ по вашему мнѣнію, достанетъ у Алексѣя терпѣнія ждать? Не выберетъ ли онъ другую?
-- Мужчинъ трудно разобрать, душечка, отвѣтила я.-- А все-таки я думаю, что вашему Алексѣю никого лучше васъ не найти.
Она покраснѣла отъ удовольствія, и бросилась цѣловать меня.
Въ этотъ вечеръ ее зачѣмъ-то пригласила къ себѣ содержательница того пансіона, гдѣ она училась, кажется помочь ей провѣрить счеты, а я осталась посидѣть съ ея матерью. Не успѣла Маша уйти, какъ явилась мать Алексѣя, Варвара Антоновна и тотчасъ затораторила:
-- Каково! что затѣяли-то наши дѣтки? Какъ вамъ это нравится, Катерина Федоровна? какой для насъ съ вами ударъ.
Катерина Федоровна измѣнилась въ лицѣ и тревожно посмотрѣла на свою гостью. Та продолжала:
-- Я ни мало не медля, поспѣшила къ вамъ. Кстати пришлось, что вашей Марьи Константиновны дома нѣтъ сегодня. Намъ надо порядкомъ переговорить.
-- О чемъ? неохотно спросила Ванина.
-- Какъ о чемъ? Какія принять мѣры?
-- Насчетъ чего?
-- Вотъ ужъ не понимаю васъ! воскликнула Толина, пожавъ плечами.-- Наши дѣти такое безуміе затѣяли, а вы спрашиваете насчетъ чего? Неужели вамъ лестно отдать дочь за моего сына? За писаря, мальчишку! Въ умѣ ли вы?
-- Напрасно вы такъ горячитесь, Варвара Антоновна, спокойно возразила Ванина.-- Вашъ сынъ очень хорошій человѣкъ. Конечно, я желала бы для моей Маши человѣка побогаче, да гдѣ же его взять?
-- Такъ вы одобряете, одобряете? съ ужасомъ воскликнула мать Алексѣя.-- Вы пожалуй и согласіе ужъ дали? А я прямо объявила сыну, что нѣтъ ему моего благословенія на этотъ бракъ.
Варвара Антоновна лгала -- я послѣ узнала -- она не рѣшилась сказать этого сыну. Зная его характеръ, она побоялась раздражить его, и такимъ образомъ заставить пойти ей наперекоръ:
-- Напрасно, все спокойно возразила Ванина.
-- Вотъ ужъ не понимаю! вспыльчиво продолжала Толина:-- женщина вы не глупая, Катерина Федоровна, имѣете такую красавицу дочь, неужели вы не желаете отдать ее за выгоднаго жениха?
-- Откровенно вамъ скажу, очень желала бы, да вѣдь это зависитъ не отъ меня. Какая польза мнѣ желать, когда моя дочь выбрала вашего сына? Вѣдь онъ приглянулся ей, а не мнѣ.
-- Не позволяйте!
Катерина Федоровна усмѣхнулась.
-- Опять скажу, какая польза? Могу ли запретить?
-- Конечно, можете. Ваша дочь несовершеннолѣтняя. Она безъ вашего позволенія вѣнчаться не можетъ.
Катерина Федоровна съ удивленіемъ посмотрѣла на Толину.
-- Не только не можетъ, но и не захочетъ, съ гордостью сказала она.-- Маша почтительная дочь, кромѣ того, она мнѣ вѣритъ. Она знаетъ, что я имѣю только ея счастіе въ виду.
-- Какъ же это, имѣя въ рукахъ, такъ-сказать, судьбу своей дочери, Катерина Федоровна, вы не пользуетесь вашимъ правомъ? Образумьте вашу Машу, вѣдь они на гибель идутъ.
-- Какъ же мнѣ ее образумить?
-- Представьте ей резонъ. Самое главное, чѣмъ они будутъ жить? Вѣдь ваша дочь сама ведетъ у васъ хозяйство, она должна понимать...
-- Въ томъ-то и дѣло, что Маша все это прекрасно понимаетъ...
-- А соглашается?
-- Она согласилась ждать. Противъ этого, что же я могу сказать? Если бы они захотѣли сейчасъ вѣнчаться, я согласія бы не дала, но они сами вѣдь этого не желаютъ. Вашъ сынъ просилъ Машу ждать. Она дала ему слово. Я тутъ не причемъ. Образумить, вы говорите? да какая польза говорить ей не люби! Мы съ вами, Варвара Антоновна, довольно пожили на свѣтѣ, неужели вамъ случалось видѣть, что словами любовь можно изъ сердца искоренить? А я такъ думаю, что чѣмъ больше говорить напротивъ, тѣмъ хуже.
"Какая, однако, умная женщина, Катерина Федоровна! подумала я.
-- Однако, скажите, намъ вѣдь дороги наши дѣти, это намъ такъ сложа руки сидѣть и смотрѣть, какъ они коверкаютъ свою судьбу?
-- Я ничего этого не вижу. Чѣмъ же судьба ихъ исковеркана, позвольте спросить? Вѣдь они вѣнчаться теперь не желаютъ? Пусть ихъ ждутъ. Не вѣкъ сынъ вашъ будетъ писаремъ, мало-по-малу, станетъ получать мѣста получше, и Богъ дастъ дослужится до того, что будетъ въ состояніи содержать жену. Если до того времени они разлюбятъ другъ друга, стало быть, имъ не судьба. Ничего не выиграли, ничего не потеряли. Вотъ какъ я на это смотрю. И вамъ, Варвара Антоновна, наперекоръ не совѣтую итти. Хуже будетъ, вѣрьте моему слову. Молодые люди любятъ поставить на своемъ. Теперь, по-крайней-мѣрѣ, они благоразумны и согласны ждать.
-- Это они такъ только говорятъ, горячилась Толина.-- Ну, а что вы скажете, если они вздумаютъ вступить въ гражданскій бракъ.
Гражданскіе браки только-что тогда стали входить въ моду.
-- Опять скажу, какъ мы это запретимъ? И охота вамъ, Варвара Антоновна, такія напраслины взводить на нашихъ дѣтей! Не захотятъ ждать, зачѣмъ же имъ вступать въ гражданскій, а не въ церковный бракъ? Они ждутъ по той причинѣ, что не чѣмъ содержать семью. Я говорила съ вашимъ сыномъ. Онъ понимаетъ все прекрасно. Онъ дорожитъ спокойствіемъ моей Маши, онъ вѣдь ее боготворитъ. Сколько я его понимаю, любовь его хорошая, спокойная, я даже взяла съ него слово терпѣливо ждать. "Честь Маши буду беречь, какъ святыню", вотъ что онъ мнѣ сказалъ. Не перечьте ему, Варвара Антоновна, какъ бы хуже не вышло изъ того! Вѣрьте мнѣ, мы ничего не можемъ сдѣлать. Положимся на волю Божію и будемъ ждать.
Варвара Антоновна ахала и охала, а не могла не согласиться, что пока ничего сдѣлать нельзя.
Однако, она всѣми силами старалась отговорить сына, но онъ коротко и ясно ей объявилъ, что уже пожертвовалъ для ея удобствъ высшимъ образованіемъ, и не чувствуетъ желанія приносить въ жертву все счастіе своей жизни. Зная настойчивый характеръ сына, Варвара Антоновна побоялась возражать.
Но она не сидѣла, сложа руки, а выхлопотала у начальника ея покойнаго мужа, мѣсто сыну въ провинціи, гдѣ у нея было много знакомыхъ и родныхъ, мѣсто тоже довольно ничтожное, но, все-таки, служившее нѣкоторымъ повышеніемъ, и сумѣла такъ сдѣлать, что сынъ ничего не зналъ объ ея участіи въ этомъ дѣлѣ, а напротивъ, ему же пришлось ее уговаривать и утѣшать: она притворилась, будто разлука съ Петербургомъ -- для нея острый ножъ.
Молодой человѣкъ сначала огорчился, но каждое повышеніе приближало его къ женитьбѣ, притомъ и дѣлать было нечего, или выходи въ отставку, или поѣзжай.
II.
За недѣлю до отъѣзда Толиныхъ, пришла я въ одинъ вечеръ къ Катеринѣ Федоровнѣ, Маша была приглашена на выпускной балъ въ пансіонъ, и ушла туда пораньше, чтобы тамъ сдѣлать свой туалетъ, а съ бала ея долженъ былъ привести, старый знакомый ея матери и мой, Кольевъ, Тимофей Степанычъ, человѣкъ почтенныхъ лѣтъ. Я и пришла посидѣть съ Катериной Федоровной, я знала, что она безъ дочери не ляжетъ спать. Толина тоже была тутъ, а Алексѣй, зная, что Маши не будетъ дома, не пришелъ.
Вотъ сидимъ мы и бесѣдуемъ, вдругъ въ началѣ двѣнадцатаго часа, Маша является домой.
-- Что такъ рано? спрашиваю я.
-- Въ пансіонахъ балы до свѣта не продолжаются, отвѣтилъ Тимофей Степанычъ.-- Мы, впрочемъ, могли бы остаться, да Марья Константиновна не захотѣла.
-- Я боялась, что мама безъ меня не ляжетъ, а ей давно пора, отвѣтила Маша.
-- А вы вашу дочку можете поздравить, вдругъ сказалъ Катеринѣ Федоровнѣ Тимофей Степанычъ.
-- Поздравить! съ чѣмъ? спросила она.
-- Съ побѣдой.
Варвара Антоновна такъ и встрепенулась, а Маша съ неудовольствіемъ взглянула на Кольева и сказала:
-- Охота вамъ!
-- Прельстила, очаровала! продолжалъ онъ, не обращая вниманія на Машу.
Толина не вытерпѣла и спросила:
-- Позвольте узнать кого?
-- Одного человѣка, отвѣтилъ Кольевъ.
-- Ахъ, батюшки! извѣстно, человѣка, а не животное какое! воскликнула Варвара Антоновна, умирая отъ любопытства и сердясь на Кольева, зачѣмъ онъ медлитъ объяснить.
Побѣда Маши надъ другимъ, можетъ быть, означала свободу ея сыну. Какъ же ей было не любопытствовать?
-- Развѣ, по вашему, человѣкъ не животное? спросилъ Тимофей Степанычъ.
-- Ужъ и животное! экій шутникъ!
-- А что же, предметъ неодушевленный? поддразнивалъ Тимофей Степанычъ.
-- Извѣстно, человѣкъ есть человѣкъ, а не птица и не звѣрь.
-- Ну, вотъ, человѣкъ, а не птица и не звѣрь, прельстился Марьей Константиновной, и завтра, Катерина Федоровна, будетъ къ вамъ.
-- Ужъ не съ предложеніемъ ли? поспѣшно спросила Толина.
-- Ужъ очень скоро захотѣли, дайте срокъ. Надо прежде познакомиться, узнать другъ, друга, а тамъ и подъ вѣнецъ.
-- Да что это вы говорите, Тимофей Степанычъ, я въ толкъ не возьму, съ недоумѣніемъ сказала Катерина Федоровна, до-сихъ-поръ слушавшая молча.
Маша, все время выказывавшая нетерпѣніе, съ упрекомъ посмотрѣла на Кольева.
-- Охота вамъ говорить такой вздоръ! сказала она.
-- Нѣтъ-съ, Марья Константиновна, это не вздоръ, а по моему весьма серіозное дѣло можетъ выйти... Вы мнѣ позволите объяснить. Извольте видѣть, Катерина Федоровна, ваша дочь привлекла на себя вниманіе Павла Михайловича Карскаго, можетъ быть вы слыхали... извѣстный богачъ.
-- Полноте! опять остановила, его Маша.
-- Позвольте, я считаю даже, что это мой долгъ. Я принимаю въ васъ участіе. Что. дѣвушка нравится хорошему человѣку -- въ этомъ ничего дурного нѣтъ. Мы здѣсь между своими. Отчего же объ этомъ не говорить?
Кольеву ничего не было сказано о томъ, что Маша и Алексѣй дали другъ другу слово, онъ хотя догадывался, но не показывалъ вида и въ душѣ этого не одобрялъ.
-- Да-съ! Богачъ Карскій по уши влюбился въ вашу дочь, вотъ оно что! Глазъ съ нея не спускалъ, узналъ кто такая, просилъ меня представить ей, познакомить...
-- Карскій не танцуетъ, отвѣтилъ Тимофей Степанычъ: -- это человѣкъ солидный.
-- Пожилой? съ нѣкоторымъ безпокойствомъ спросила Варвара Антоновна, начинавшая видѣть въ этомъ новомъ обожателѣ Маши средство спасенія ея сына отъ брака, котораго она боялась, какъ огня.
-- Лѣтъ сорока, такой красивый, статный, видный...
-- Однимъ словомъ, препротивный, перебила Маша.
Тимофей Степанычъ не на шутку разсердился.
-- Вамъ, сударыня моя, не слѣдъ это говорить. Вы хоть и красавица, а такимъ женихомъ пренебрегать нельзя. Вѣдь у него полмилліона навѣрнякъ.
Варвара Антоновна ахнула, даже Катерина Федоровна встрепенулась и перестала вязать чулокъ.
-- Да-съ, это вѣрно, продолжалъ Тимофей Степанычъ: -- вы, Марья Константиновна, извольте серіозно на это взглянуть.
-- Какъ вы странно говорите, Тимофей Степанычъ, возразила ему Маша:-- съ чего вы взяли это все? Карскій видѣлъ меня сегодня въ первый разъ. Неужели изъ того, что онъ обратилъ на меня вниманіе, сейчасъ предположить, что у него какія-то серіозныя намѣренія? Мало ли кто съ кѣмъ на балѣ говоритъ! Ужъ такъ сейчасъ и женихъ!
-- Вы слышали, что я вамъ сказалъ? познакомиться съ вами хочетъ. Завтра привезу его.
-- Ахъ! зачѣмъ? не надо! съ неудовольствіемъ сказала Маша.
Тимофей Степанычъ махнулъ рукой.
-- Что съ вами толковать, сказалъ онъ.-- Извѣстно, молоденькія дѣвушки, да еще такія хорошенькія, какъ вы, любятъ, почваниться. Чтожь это ничего! Пусть его ухаживаетъ за вами, только смотрите, не слишкомъ сурово обходитесь... не отталкивайте, на все нужна мѣра, на все нужна мѣра, Марья Константиновна! Вы хоть и красавица, а такого жениха, какъ Карскій, два раза въ жизни не встрѣтишь, почваниться немного можно, а выпускать изъ рукъ нельзя.
Маша, не говоря ни слова, ушла въ другую комнату и заперла за собою дверь.
Я все время молчала. Сердце у меня невольно сжималось. Появленіе богача на сценѣ предвѣщало мало хорошаго для Алексѣя, а я интересовалась имъ.
-- Какъ это, Тимофей Степанычъ, пристала къ нему Толина, какъ только вышла Маша: -- вы навѣрно знаете, что этотъ Карскій намѣренъ сдѣлать Марьѣ Константиновнѣ предложеніе? Онъ вамъ сказалъ?
-- Нѣтъ, конечно, не говорилъ, улыбаясь, отвѣтилъ Кольевъ,-- Карскій человѣкъ серіозный. Онъ хочетъ прежде познакомиться, короче узнать. Только по всему видно, что наша Марья Константиновна ему приглянулась. А то зачѣмъ бы онъ вздумалъ знакомиться? спросилъ о ней хозяйку, та отвѣтила, чья Марья Константиновна дочь.
Гдѣ, говоритъ, ея мать? Представьте меня ей". Когда та ему объяснила, что мать Марьи Константиновны больна и не выѣзжаетъ, а провожаю ее я, какъ другъ семейства, онъ тотчасъ ко мнѣ.
"-- Съ удовольствіемъ, отвѣтилъ я.-- "Развѣ вы танцуете, Павелъ Михайловичъ, я не зналъ.
"-- Я, говоритъ, не танцую, да развѣ безъ танцевъ знакомиться нельзя?
"-- Почему же, говорю, извольте". А самъ, думаю:-- "эхъ! попался, мой голубчикъ! Постой, подцѣпимъ мы тебя! "Очень радъ, очень радъ! продолжалъ Тимофей Степанычъ, весело потирая руки: -- отъ души желаю счастія Марьѣ Константиновнѣ.
Катерина Федоровна все время ничего не говорила. Извѣстіе, сообщённое ей Кольевымъ, очевидно, ошеломило ее. Полмилліона! шутка сказать!
Тимофей Степанычъ уѣхалъ, и Толина собралась уйти, а Маша вдругъ вышла изъ другой комнаты, подошла къ Варварѣ Антоновнѣ и говоритъ:
-- Напрасно радуетесь, Варвара Антоновна! Я вашему сыну не измѣню, повернулась и ушла.
Варвара Антоновна вся затряслась отъ злости. Я поспѣшила увести ее.
-- Пойдемте вмѣстѣ, намъ по дорогѣ, сказала я: -- поздно, надо дать Катеринѣ Федоровнѣ покой.
Мы ушли. Толина ворчала всю дорогу.
-- Что вамъ безпокоиться? говорила я.-- Вѣдь вы увозите вашего сына. Онъ разлучится съ Марьей Константиновной, должно быть, надолго. Только слѣдуетъ ли этому радоваться? Они очень любятъ другъ друга, оба такіе степенные, серіозные, они благоразумно и счастливо прожили бы вѣкъ. Можетъ хуже выйти, если вашъ Алексѣй свяжется съ другою, не такой деликатной и хорошей дѣвушкой, какъ...
Тутъ Варвара Антоновна вспылила, назвала меня потатчицей, сентиментальницей; я распростилась съ ней и ушла.
Я послѣ узнала, что Маша просила Катерину Федоровну Карскаго не принимать.
-- Не ловко, его привезетъ Тимофей Степанычъ, отвѣтила Ванина, которую невольно соблазнялъ богачъ-женихъ.
-- Такъ чтожъ такое?
-- Обидится, дружокъ. Тимофей Степанычъ нашъ старинный другъ. Да и съ какой стати? Почему же намъ знакомствомъ Карскаго пренебрегать?
-- Можетъ быть Алексѣй будетъ недоволенъ?
-- Почему? Я никогда не слыхала, чтобы женихи запрещали невѣстамъ имѣть знакомыхъ. Алексѣй уѣзжаетъ отъ тебя далеко. Не можешь же ты жить отшельницей все время. Притомъ, навѣрно, Тимофей Степанычъ шутитъ. У Карскаго, можетъ быть, и на умѣ нѣтъ сватовства. А хоть бы и было, то развѣ онъ можетъ противъ твоей, воли отнять тебя у Алексѣя? Алексѣй долженъ вѣрить тебѣ. Карскій человѣкъ богатый, навѣрно и со связями, если, неравно, у него никакихъ намѣреній нѣтъ на тебя, то, можетъ быть, современемъ, онъ и для Алексѣя окажется полезенъ -- почемъ знать?
Послѣдній доводъ поколебалъ Машу, она не спорила. Карскій познакомился и сталъ у нихъ бывать.
III.
Толины уѣхали, влюбленные разстались, разумѣется, съ прискорбіемъ, съ обѣщаніями, и увѣренные больше прежняго, что не могутъ другъ безъ друга жить. Они, конечно, писали другъ другу страстныя письма, а Карскій все ѣздилъ къ Ванинымъ, только держалъ себя осторожно, за Машей ухаживалъ не навязчиво, но она, надо сказать правду, мало сдерживала себя. И не глядитъ на него, и гордо себя держитъ... Сколько разъ я говорила ей:
-- Душа моя, вы это напрасно...
-- Не люблю я его, Дарья Владиміровна! отвѣтитъ она.
-- Милая моя, говорю я:-- никто не заставляетъ васъ его любить, только зачѣмъ же такъ обращаться? Зачѣмъ дѣлать себѣ врага.
-- Противенъ онъ мнѣ, противенъ, только и твердитъ.
И какъ это казалось мнѣ удивительно, не могу сказать! Карскій былъ мужчина видный, правда немножечко угрюмъ, но ростъ такой статный, глаза блестящіе, очень даже онъ былъ недуренъ собой. Конечно, Маша любила Алексѣя, да это не причина, чтобъ съ такимъ отвращеніемъ относиться къ человѣку, который изъ себя былъ далеко не уродъ. Ну, не люби его! ну, не соглашайся, а зачѣмъ же отвращеніе питать?
Вотъ Карскій ѣздилъ, ѣздилъ, да въ одинъ день, когда Катерина Федоровна почувствовала себя нездоровой, извинилась и ушла въ спальню, Карскій остановилъ Машу, которая шла за матерью и попросилъ у нея позволенія переговорить съ ней наединѣ.
Я тотчасъ встала и вмѣсто Маши пошла помочь Катеринѣ Федоровнѣ лечь въ постель.
Ванины занимали двѣ крошечныя комнатки съ кухнёй. Волей неволей пришлось мнѣ слышать весь разговоръ. Да Карскій и не скрывался, говорилъ громко, а захотѣлъ объясниться глазъ на глазъ только потому, что не ловко же было дѣлать предложеніе при другихъ. Отъ слова до слова помню весь разговоръ.
-- Благодарю за честь, но не могу принять, отвѣтила на его предложеніе Маша.
-- Могу узнать причину? спросилъ онъ.
-- Причина очень простая и вмѣстѣ съ тѣмъ очень важная, я васъ не люблю.
-- Только это?
-- Какъ только? удивленнымъ голосомъ спросила Маша.-- Какая нужна еще причина для отказа? Я не понимаю брака безъ любви.
-- И я также. Но любовь иногда приходитъ не вдругъ, любовь можно заслужить, Марья Константиновна. Позвольте мнѣ сказать вамъ, что моя привязанность изъ такихъ, которыми пренебрегать нельзя. Она стоитъ, если не взаимности -- вдругъ насильно милъ не будешь -- то по-крайней-мѣрѣ нѣкотораго вниманія. Немногихъ любятъ такъ, какъ я васъ люблю.
-- Что же мнѣ въ вашей любви, тихо отвѣтила Маша: -- когда я васъ не могу любить?
-- За будущее ручаться нельзя... если вы даже любите другого...
-- Ну да, люблю! вдругъ рѣшилась сказать она.
Тутъ нѣсколько секундъ ничего не было слышно. Послѣ Маша мнѣ говорила, что Карскій, услыхавъ это, очень поблѣднѣлъ.
-- Когда же назначена ваша свадьба? вдругъ спросилъ онъ.
Головой готова поручиться, что онъ все зналъ. А то зачѣмъ бы въ его голосѣ слышалась насмѣшка?
-- Свадьба наша еще не назначена, тихо и спокойно отвѣтила Маша.
-- Почему?
Она помолчала нѣсколько секундъ, потомъ сказала просто:
-- Мы слишкомъ бѣдны.
-- Если такъ, я не принимаю вашего отказа, сказалъ Карскій:-- я буду ждать.
Тутъ Маша разсердилась.
-- Чего вы будете ждать? Чтобъ я васъ полюбила? Вы этого не дождетесь никогда!
-- И не такія чудеса совершаются на свѣтѣ, сказалъ Карскій холодно:-- вы очень, очень молоды, и я далеко не старъ. Много времени еще предънами, я буду ждать.
Слышу уходитъ. Маша плачетъ. Я растворила дверь.
-- Зачѣмъ, мои ангелъ, огорчаться? сказала я:-- ну не нравится вамъ, и Богъ съ нимъ!
Катерина Федоровна позвала дочь.
-- Ты ему отказала, Маша? спросила она.
-- И вы спрашиваете? съ укоромъ отвѣтила Маша.-- Или вы въ самомъ дѣлѣ думаете, что моя привязанность къ Алексѣю такъ только игрушка, и больше ничего.
Катерина Федоровна ничего не отвѣчала и грустно покачала головой. Видите ли, какъ только Алексѣю вышло мѣсто въ провинцію Катерина Федоровна стала думать, что изъ его помолвки съ Машей не выйдетъ ничего.
-- Разлука ядъ любви, говоритъ она мнѣ бывало.-- Забудутъ они другъ друга, мать же Алексѣя постарается его отвлечь.
Когда выступилъ на сцену Карскій, разумѣется, Катерина Федоровна очень желала выдать за него дочь. И какъ не желать! Блистательный женихъ для всякой дѣвушки, не только такой бѣдной, какъ ея дочь.
Но я должна сказать, что Катерина Федоровна ни за что бы не стала неволить дочь. Она была женщина очень добрая, очень честная, и обожала свою дочь. Она только желала этого брака, и больше ничего. И какъ не желать судите сами! одною любовью не проживешь. А старые-то люди на любовь смотрятъ хладнокровно; при томъ Карскій былъ не старикъ. и не уродъ. Это только я, старая дура, помня свое счастливое замужство, всегда сочувствую влюбленнымъ, и ставлю любовь въ бракѣ выше всего.
-- Что жь изъ этого? расходилась Маша.-- Близко ли, далеко ли, а я выйду за него или ни за кого! А чтобы разомъ вы бросили думать о Карскомъ, я вамъ прямо объявлю, что и безъ привязанности къ Алексѣю, я за Карскаго не вышла бы никогда.
-- Отчего? спросила Катерина Федоровна.
-- Онъ мнѣ противенъ.
-- Жаль, онъ кажется хорошій человѣкъ, не унималась Катерина Федоровна:-- а Алексѣй вернется ли сюда, это еще вопросъ.
-- Вернется, не вернется, а мнѣ за Карскимъ не бывать!
-- Не забывай, другъ мой, что я одной ногой стою въ могилѣ, что жъ ты будешь дѣлать, когда останешься одна?
Маша поблѣднѣла и посмотрѣла на больную мать.
-- Развѣ вамъ хуже? спросила она тихо.
-- Пожалуй сегодня и не хуже, а все ты, мой другъ, приготовиться должна. Не могу скрыть отъ тебя, и считаю даже грѣхомъ скрывать, что ты весьма скоро должна меня лишиться, спроси себя, что же будешь дѣлать ты? Когда твой Алексѣй можетъ на тебѣ жениться? Ты сама не захочешь его обременять. У васъ можетъ быть большое семейство, чѣмъ же будете вы жить? Бѣднымъ людямъ обманывать себя не приходится. Надо правдѣ взглянуть въ глаза.
-- Вы мнѣ этого не говорили, когда я давала слово Алексѣю, съ упрекомъ выговорила Маша.-- Это Карскій васъ прельстилъ.
-- Не говорила, возразила Катерина Федоровна: -- потому думала, что само время покажетъ это обоимъ вамъ. А теперь должна говорить, потому что тебѣ представляется необыкновенный случай, одинъ изъ тысячи, Карскій богатъ, а ты бѣдна.
-- Я хочу выйти за Алексѣя, а Карскаго терпѣть не могу.
-- Ну и Богъ съ тобой! Настаивать не стану, съ немилымъ человѣкомъ и при богатствѣ плохая жизнь... только извини, дружокъ, если скажу, что я жалѣю... средствами къ жизни пренебрегать нельзя... Вѣдь ты сама не можешь опредѣлить, когда Алексѣй будетъ въ состояніи на тебѣ жениться, а когда я умру, куда же дѣнешься ты? Ты хоть получила образованіе, но вѣдь нынче вездѣ требуютъ дипломъ, чѣмъ же ты вступишь въ чужой домъ, въ няньки что ли, или въ швеи пойдешь?
-- Что это вы говорите все о смерти, сквозь слезы сказала Маша.
-- Ты не должна обманывать себя. Не жилица я на бѣломъ свѣтѣ. И ужъ какъ бы мнѣ хотѣлось при жизни пристроить тебя.
Все, что Катерина Федоровна говорила для убѣжденія; дочери, нисколько не дѣйствовало на нее. Прельстится ли выгоднымъ замужствомъ молоденькая дѣвушка, страстно влюбленная въ своего жениха? Мать пугала ее необходимостью поступить въ чужой домъ, когда она останется сиротой, но Маша призналась мнѣ, что жизнь въ чужомъ домѣ будетъ для нея сноснѣе, чѣмъ съ Карскимъ, и съ свойственной молодости безпечностью нисколько не заботилась о своей будущей судьбѣ.
Но слова матери о ея безнадежномъ положеніи глубоко запали въ душу Маши, она горячо любила свою мать.
-- Дарья Владиміровна, улучила она минутку мнѣ сказать въ этотъ вечеръ, когда Катерину Федоровну мы пораньше уложили, а сами сидѣли въ другой комнатѣ, гдѣ Маша доканчивала работу, взятую на заказъ: -- что это мамаша все о смерти говоритъ?
-- Такъ всегда говорятъ всѣ больные и пожилые люди, отвѣтила я.
-- Что это я слышу? обратился онъ къ Машѣ: -- вы никакъ съ ума сошли? Сейчасъ слышалъ отъ Карскаго, что вы ему отказали... Да какъ это возможно? Да какъ это Катерина Федоровна допустила васъ?
Маша преспокойно сложила работу и сказала холодно и гордо:
-- Никто не имѣетъ нрава принуждать меня.
-- Послушайте ее! горячился Тимофей Степанычъ: -- принуждать! Скажите пожалуста! за эдакого-то жениха? Да вы это просто отъ глупости, сударыня моя! Вы ничего не понимаете... вы дѣвочка... вамъ надо связать руки да насильно въ церковь отвезти.
-- Къ сожалѣнію это теперь не дѣлается, сказала Маша.
-- Да, именно къ сожалѣнію... вѣдь вы, сударыня моя, вашимъ безразсудствомъ, вашимъ упрямствомъ, губите не только себя, а и вашу мать.
-- Какъ это мою мать? встрепенулась Маша.
-- Вы знаете, что докторъ говоритъ? Она не переживетъ зимы, если вы не перевезете ее въ другой климатъ, вотъ оно что! Мать вашу убиваетъ бѣдность. Посмотрите какъ вы живете! Въ хорошую погоду здѣсь воздухъ спертый, въ дурную дуетъ во всѣ щели, сколько времени мать ваша воздухомъ не дышала? А у васъ есть возможность въ экипажѣ ее катать...
Маша была блѣдна и проговорила чуть слышно:
-- Что это? развѣ мамаша... вамъ это докторъ сказалъ?
-- Да! я съ нимъ говорилъ не далѣе какъ сегодня.
Докторъ, лѣчившій Ванину, былъ пріятель Кольева и по его просьбѣ навѣщалъ больную. Кажется даже Кольевъ за визиты ему платилъ.
-- Неужели онъ?...
Маша такъ была испугана, что не могла докончить своихъ словъ.
-- Не подаетъ никакой надежды, если Катерина Федоровна останется на зиму здѣсь, отвѣтилъ шопотомъ Тимофей Степанычъ.-- И вы можете упрямиться, дурачиться, когда вамъ на долю выпало неслыханное, невиданное счастіе -- вы можете спасти вашу мать. Да могло ли это вамъ пригрезиться во снѣ? Вы дѣвушка бѣдная и вдругъ у вашихъ ногъ милліонеръ.
"Ахъ ты демонъ-искуситель!" подумала я. "Спасутъ ли еще милліоны то больную?" Такая взяла меня досада, я и говорю съ насмѣшкой:
-- Вы кажется прежде говорили, Тимофей Степанычъ, что у Карскаго только полмилліона, какъ это онъ такъ скоро еще больше разбогатѣлъ?
-- А хоть бы и полмилліона, напустился на меня Тимофей Степанычъ:-- что жъ этого мало вамъ? Впрочемъ не безпокойтесь, у него скоро будетъ и цѣлый милліонъ. Онъ ведетъ дѣла большія, и что же можно противъ него сказать? Чѣмъ онъ не женихъ? Зачѣмъ Марьѣ Константиновнѣ имъ пренебрегать?
Я взглянула на Машу, на ней, какъ говорится, лица не было. Она видимо не слыхала послѣднихъ словъ Кольева. Извѣстіе объ опасномъ положеніи матери поразило ее.
-- И видано ли это въ нашъ вѣкъ! продолжалъ Тимофей Степанычъ.-- Романовъ что ли вы начитались? Да и то вѣрно старинныхъ, теперь и въ романахъ не пишутъ сентиментальностей, и сочинители поняли, что даже милыя, прелестныя дѣвушки воздухомъ питаться не могутъ. Да и что такое въ самомъ дѣлѣ? Карскій не уродъ, не калѣка, не старецъ дряхлый. Онъ васъ обожаетъ, онъ васъ на рукахъ будетъ носить. Подумайте, при его богатствѣ какую жизнь вы будете вести!.. Знаю, знаю, продолжалъ Тимофей Степанычъ, махнувъ рукой и не давая Машѣ говорить:-- это любовь то ваша? Полноте, мой другъ! Этимъ, Марья Константиновна, хорошо было забавляться отъ нечего дѣлать, когда у васъ лучшаго не было въ виду, а теперь совсѣмъ другое, вамъ предстоитъ такая блестящая партія, какой вамъ и во снѣ не грезилось, пора за умъ взяться...
-- Съ умомъ ничего не подѣлаешь, когда сердце говоритъ, возразила Маша.
-- Полно сердце ли? Не пустыя ли дѣвическія бредни? Ну, ну! не сердитесь!... Вѣрю, вѣрю, что это у васъ истинная любовь... да что въ ней толку? Вѣдь она и безъ этого современенъ пройдетъ.
-- Никогда! съ жаромъ увѣряла Маша.
-- Ну, разумѣется! когда же видано, чтобы истинная любовь проходила, усмѣхнулся Тимофей Степанычъ: -- да какой изъ этого выйдетъ толкъ? Вы теперь на меня сердитесь, но когда-нибудь и можетъ быть очень скоро вспомните мои слова; чего вы дождетесь съ вашимъ Толинымъ? Вѣдь вы сами видите оба, что при теперешнихъ вашихъ средствахъ жениться вамъ нельзя. Наслѣдство ни вамъ, ни ему неоткудова ждать. Что же выйдетъ изъ вашей привязанности, позвольте васъ спросить? Къ счастію еще, что его перевели отсюда. Любить безъ цѣли, безъ надежды невозможно, а тѣмъ болѣе въ разлукѣ, вы въ Петербургѣ, а онъ за тысячу верстъ. Что же вы вздыхать будете цѣлый вѣкъ? томиться? да будто это возможно! привязанность ваша постепенно ослабѣетъ и наконецъ пройдетъ. Не возражайте!... вѣдь вамъ только семнадцать лѣтъ, есть ли какое вѣроятіе, чтобы ваше сердце цѣлый вѣкъ довольствовалось одними вздохами? Перестаньте! Вы здоровы, полны жизни, вамъ надо любить счастливо, а не вздыхать... Вы не можете быть женою Толина, онъ не можетъ быть вашимъ мужемъ, такъ рѣшитесь же сдѣлаться женою богача и спасите вашу мать. Да и для себя... Хорошо! Вы не можете влюбиться въ Карскаго, отдайте ему вашу дружбу, заботьтесь объ его счастіи, дѣлайте добро... Вы думаете, что у богатой женщины мало наслажденія кромѣ любви? Не говорю вамъ ни о балахъ, ни о театрахъ -- вы ихъ не знаете, и можетъ быть они васъ не прельстятъ -- но вы образованы и умны, сколько удовольствія найдете вы въ путешествіяхъ! А сколько бѣдныхъ будутъ васъ благословлять!.. Вы напослѣдокъ, безъ всякаго принужденія, сами собою разлюбите вашего Алексѣя, это въ порядкѣ вещей, иначе не можетъ быть, вѣроятно вы и не увидитесь съ нимъ больше, теперь только та разница, что вамъ надо нѣсколько себя принудить, а не говоря уже о собственныхъ вашихъ выгодахъ въ этомъ замужствѣ, можете ли вы колебаться, когда жизнь вашей матери зависитъ отъ того? Вѣдь вы теперь не въ состояніи даже облегчить ея предсмертныя страданія, бѣдность связываетъ вамъ руки, а тогда вы можете продлить ея жизнь.
Тимофей Степанычъ крѣпко пожалъ руку Маши, значительно кивнулъ мнѣ головою и ушелъ. Онъ надѣялся, что я буду помогать ему.
"Ахъ, ты демонъ-искуситель!" опять повторила я про себя.
Маша ни слова ни сказала мнѣ послѣ ухода Кольева, но была видимо взволнована и, ссылаясь на головную боль, просила извинить ее и пошла прилечь. Я поняла, что она хочетъ не заснуть, а разсуждать сама съ собою, и не считала себя въ правѣ навязывать ей свои совѣты -- да и что могла я ей сказать? вопросъ былъ дѣйствительно такъ важенъ, что она одна могла его рѣшить, она одна могла знать глубину своего чувства къ Алексѣю, и стоитъ ли оно того, чтобы оставаться ему вѣрнымъ, вопреки всему? Если бы даже она спросила моего совѣта, я затруднилась бы... Почему я знала останется ли Алексѣй ей вѣренъ, и не пожалѣетъ ли она современемъ, что не взяла богатства, которое съ такимъ еще обожаніемъ умоляли ее принять.
Катерина Федоровна скоро проснулась и позвала ее.
-- Что это какъ ты блѣдна? вдругъ спросила она.
Маша сослалась на головную боль.
-- Да что это ты вдругъ такъ опечалилась? Что это сдѣлалось съ тобой?
Маша усиливалась улыбнуться и увѣряла, что ничего.
-- Пустяки! материнскій глазъ не обманешь. Ты вдругъ сдѣлалась совсѣмъ на себя непохожа или это оттого, что я про Карскаго сказала?.. Полно! ну, если онъ тебѣ противенъ и Богъ съ нимъ. Есть о чемъ грустить! Развѣ мнѣ самой будетъ весело видѣть тебя за нежилымъ человѣкомъ? Что мнѣ въ его богатствѣ! Вотъ ужъ могу, сказать никогда интересанкой не была! Полно! полно! развеселись! перестань объ немъ и думать! Вѣдь кончено., ты ему отказала, навѣрно онъ теперь не захочетъ сюда заглянуть.
Однако Катерина Федоровна ошибалась, Карскій пріѣхалъ на другой день. Я опять была у Ваниныхъ, у меня болѣло за Машу сердце и я пошла навѣстить ее.
-- Отказать! отказать! засуетилась Катерина Федоровна, взглянувъ на дочь съ безпокойствомъ, когда раздался звонокъ, кухарка отворила дверь и голосъ Карскаго послышался въ передней: -- сказать, что нездорова, не могу принять.
-- Примите! вдругъ сказала Маша: -- почему же вамъ не принять его?
-- А ты? какъ же ты? сказала Ванина.
-- Я уйду.
Она ушла, а я за нею. Въ другой комнатѣ намъ былъ слышенъ весь разговоръ.
-- Да! она мнѣ говорила... съ смущеніемъ отвѣтила Катерина Федоровна.
-- Съ вашего ли одобренія она отказала мнѣ?
-- Я предоставила моей дочери полную свободу въ.этомъ отношеніи, отвѣтила Ванина коротко.
-- Но я желаю знать ваше собственное мнѣніе. Находите ли вы меня приличной партіей для Марьи Константиновны?
-- Вы, вѣроятно, сами очень хорошо понимаете, Павелъ Михайловичъ, что не только моей Машѣ, но и всякой дѣвушкѣ вы можете быть приличнымъ женихомъ. Какой еще женихъ можетъ быть приличнѣе, если не вы? Только мое одобреніе ни къ чему вамъ не послужитъ, я вамъ сказала, я не стану неволить мою дочь.
-- Напротивъ, послужитъ ко многому, возразилъ Карскій.-- Умная мать всегда имѣетъ вліяніе на дочь. Мало-по-малу ваши убѣжденія и мое постоянство могутъ преодолѣть нерасположеніе ко мнѣ Марьи Константиновны. Я пріѣхалъ просить васъ мнѣ помогать. Извините меня, я буду говорить откровенно. Я богатъ, пользуюсь хорошей репутаціей, никакихъ низкихъ пороковъ не имѣю и люблю страстно, вашу дочь. Чего же болѣе можетъ пожелать мать для мужа своей дочери?
-- Чтобы дочь любила мужа, возразила Катерина Федоровна -- и, признаюсь, въ эту минуту я была готова ее, мою голубушку, расцѣловать:-- я вижу всѣ выгоды, какія дочь моя нашла бы въ замужствѣ съ вами, да вотъ видите она васъ не любитъ, а убѣжденіями любовь не внушишь, по-крайней-мѣрѣ, дѣвушкѣ, съ такой сильной волей какъ моя дочь. Она очень кроткаго характера, но имѣетъ свой собственный образъ мыслей и ея чувствами управлять нельзя. Да я и не возьму этого на себя. Богатство не даетъ счастія, Павелъ Михайловичъ. Хотя я бѣдна и должна знать цѣну деньгамъ, однако, повѣрьте, спокойствіе сердечное я ставлю выше всего. Угодно вамъ ждать, ждите, постарайтесь сами пріобрѣсти любовь моей Маши, безъ любви она за васъ не выйдетъ, она у меня къ деньгамъ не жадна.
-- Даже когда этими деньгами она могла бы облегчить ваше слабое здоровье? спросилъ Карскій.
-- Я уже отжила свой вѣкъ, счастіемъ дочери не желала бы себѣ купить нѣсколькихъ лишнихъ лѣтъ жизни; была бы счастлива моя Маша, а мнѣ, когда дѣло идетъ о судьбѣ всей ея жизни, грѣшно думать о себѣ.
Я все слушаю, а про Машу-то и забыла, вдругъ взглянула на нее, а она, моя милушка, сидитъ блѣднѣе полотна.
-- Это значитъ, что и вы отказываете мнѣ? вдругъ рѣзко раздался голосъ Карскаго.
Не успѣла я опомниться, гляжу Маша вдругъ отворила дверь и вышла.
-- Я согласна! сказала она.
Дверь-то осталась отворена, я и вижу, что Карскій зашатался и закрылъ глаза.рукой, неожиданное счастіе послѣ совершеннаго отчаянія ошеломило его, у него захватило духъ, а Катерина Федоровна глядитъ на дочь помутившимися глазами и до того остолбенѣла, что не находитъ словъ спросить ее.
-- Я согласна, повторила Маша болѣе твердымъ голосомъ.-- Только прежде, я хочу съ вами переговорить.
Она пошла провожать его и съ нимъ перешепталась.
-- О чемъ ты говорила съ нимъ по секрету? потомъ спросила ее мать.
-- Просила не требовать отъ меня любви съ самаго начала, а дать мнѣ время привыкнуть къ нему.