А. А. Ржевский Подложный Смердий Трагедия ---------------------------------------------------------------------------- Русская литература. Век XVIII. Трагедия М., "Художественная литература", 1991 Подготовка текста К. Ю. Лаппо-Данилевский ---------------------------------------------------------------------------- Действующие лица: Смердий, царь персидский. Федима, жена Смердиева, дочь Отанова. Отан, вельможа персидский. Дарий, сын персидского наместника Истаспа. Патизив, волхв, наместник Смердиев. Аспафин | } персидские вельможи. Идарн | Несколько вельмож персидских, друзей Отановых. Приксасп, наперсник Смердиев. Мармия, наперсница царицына. Начальник евнухов. Евнух с письмом. Евнухи. Начальники персидские. Народ. Действие в персидском городе Сузах, во Смердиевом доме, в проходной зале, между покоев царевых и царицыных. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ ЯВЛЕНИЕ I Федима и Пармия По поднятии завесы театр представляет убранную храмину, на правой стороне видна несколько вдавшаяся вовнутрь софа, на коей сидит Федима в глубоком унынии и задумчивости, подле нее стоит Пармия и по некотором молчании перерывает безмолвие. Пармия Доколе будешь ты, царица, унывать? Скучать, печалиться, в тоску себя вдавать? Какое чувствуешь ты в сердце огорченье? И кая люта скорбь чинит тебе мученье? Не ищешь ты себе веселья никогда; В уединении бываешь завсегда. Федима Оно единое лишь дух мой облегчает. Пармия Оно единое тебя лишь отягчает; Оно всегда тебя в задумчивость ведет И мысли грустные душе твоей дает. Ты удовольствия того лишь не имела, Что зрети своего родителя не смела, Но днесь не видишь ты препятства в том себе, Позволено уже ему ходить к тебе. Так что еще тебя, царица, сокрушает? Лишь собственный твой нрав тебя отягощает. Сама стараешься себя ты убивать И чувствиям своим отрады не давать. Вокруг тебя везде игры, забавы, смехи, А ты всегда бежишь веселья и утехи. Федима Они приятны нам в счастливы времена, А в грустные часы суть тяжки бремена. Пармия Царицей будучи в могуществе и славе, Чего недостает к Федиминой забаве? Федима Чем сердце бы могла Федима усладить. Пармия Но коя мысль тебя стремится так вредить? Отанова ты дщерь; супруг твой на престоле, И смертных ты судьбу в своей имеешь воле; Коликим можешь тьмам людей повелевать, Их участь учредить и счастье им давать. Лишь дерзкое одно возможет вображенье Мечтанием твое превысить утешенье. Федима Ты мнишь, что счастие со властью спряжено, Но редко у царей в сердцах живет оно! Пармия Достигнувши сея высокой смертных части, Ты зришь исполнения к себе супруга страсти, Федима Смердию равно с душой мила! Федима Ах, если б я ему приятна не была! Пармия Какую речь теперь язык мне твой вещает! Иль красота другой покой твой возмущает, Супруга твоего в любовь к себе склоня? Но должно ль побеждать совместницу стеня? Отчаянье и плач любви не отвращает. Тот беден, кто любовь слезами возвращает; Старайся ты своих совмествиц превзойтить И тем его любовь и нежность возвратить, А плачем никогда нельзя любви умножить! Федима Ты мыслишь, чтобы дух могла во мне тревожить Другая, в Смердии любовь воспламени. Я вижу, что еще не знаешь ты меня! Когда бы в нем любовь иная вспламенила, Я сердце бы его охотно уступила, Она достойнее любви его была. Пармия Кого ты в Персии достойнее нашла Себя любви царя и быти на престоле? Федима Пармия! Лестью я всего гнушаюсь боле; Сей вредный смертным яд всечасно презрен мной; Чего достойна я, известно мне самой; Другая бы ему давала утешенье, А я ему чиню едино огорченье; Любима страстно им, утехи не сыщу И тем его тягчу, и тем сама грущу. ЯВЛЕНИЕ 2 Федима, Пармия и евнух Евнух (подавая письмо) Незнаемым сие мне персом вручено, Царица, чтоб к тебе самой дошло оно. Федима (принимая письмо) Конечно, помощи какой несчастный просит! ЯВЛЕНИЕ 3 Федима и Пармия Федима (распечатывая письмо) Отраду то одно мне в горести приносит, Что ныне я могу просящим помогать И от погибели несчастных собрегать. (Распечатав письмо.) Что вижу я!.. Черты руки его! (Потом читает письмо.) Пармия Смутился Весь взор, царица, твой... Чем дух твой огорчился? Федима (прочтя письмо, встает) Чем рок еще меня стремится наказать! Я помощь думала просящу показать! Но чем могу помочь! Стенаньем и тоскою, Мучением моим и горьких слез рекою! Его несчастие подобно моему. Подобно не могу я и помочь ему. Пармия Ты все имеешь то в своей, царица, власти! Федима Вот новая печаль! Вот новые напасти! О боги! Сколько я мученья нанесла, Но все мне сноснее доныне жизнь была! Ко умножению жестокия печали Остаток моего терпенья вы скончали! (Бросается на софу.) Пармия Всесильны небеса! Что должно вобразить! Какой удар тебя стремится поразить? Храня ты жизнь свою для прославленья рода, Для мужния любви, для счастия народа, Для бедных помощи, для старости отца, Для радости друзей, для скиптра, для венца, Какою всех сразить стремишься ты напастью? Ты жизнию должна своей народну счастью. Федима Могу ли быть уже полезна я кому, Коль не могу помочь несчастью своему! Пармия Но что, царица, ты несчастьем почитаешь? И что тебя мятет? Федима Пармия, ты не знаешь; Внимай мою печаль и скорбь души моей! Навеки вкоренен несчастный Дарий в ней, Вовеки буду я любовью сей несчастна, Его душа любви равно моей подвластна. Пармия Се сын персидского наместника! Федима Так! Он Из сердца моего влечет сей тяжкий стон! Им чувствованьи я любовные узнала, И им несчастлива Федима вечно стала! Пармия О боги! Федима (встав с софы) Но, увы! Нас рок с ним разлучил И вечным грудь мою мученьем отягчил. Пармия Но коим сталося то пагубным ударом? Федима Друг к другу равной мы любви пылали жаром, Отану наша страсть известна вся была, В утехах наша жизнь счастливая текла, К нам радости в сердца приятные вливались, И в чувствиях они сладчайших забывались. Отан моей любви охотно дозволял, Истаспов сын меня невестою считал, И в те часы, когда, не зная мы печали, Всеместно радости приятные встречали, Внезапу нас указ Камвизов огорчил И Дария из Суз в Египет отлучил. Он ехал от меня, рвалася я, прощалась, Вздыхала, но вперед надеждой утешалась. Вдруг Смердий принял трон, Камвиз живот скончал, Незапно взор его Федиму повстречал, Любовь в нем страсть зажгла, он мною вспламенился. Мой век, счастливый век, на горесть пременился. Он брак мне предлагал, противилася я, Но воля в том слаба была тогда моя. Я всячески прервать любовь его старалась, Что я люблю уже другого, открывалась, Однако страсть его все чувствия зажгла, Я отвратить ее ничем не возмогла. Вдаваяся тогда упорливому нраву, Употреблял свою и власть он и державу, Отану гибелью и Дарию грозил И тем мою к нему несклонность разразил. Я думала, рвалась, что делать мне, не знала И страхом, наконец, я убежденна стала. Чтобы их жизни мне дражайшие спасти, Склонилася себя на жертву принести. Пармия Колико смертным бед рок в жизни приключает! Дав счастье внешнее, сердца в них отягчает. Федима Несчастный Дарий мой не ведает еще, Что он Федимою прельщается вотще, Еще надеждою в любви приятной дышит... Сие письмо его, читай, что он в нем пишет. Пармия (приняв письмо, читает) "Узнай любовника письмо ты своего И верным почитай поднесь к себе его, Ни понесенье нужд, ни радость, ни печали Из памяти моей тебя не отлучали, Всечасно я мечтал твой образ пред собой, А ныне скоро льщусь увидеться с тобой. В Египте все дела мне долг велит оставить И поспешать мое отечество избавить. Коль не прервет моих намерений беда, Так в Сузах я с тобой останусь навсегда". Федима О небо! Новых бед ты мне не приключи И сердца моего сильней не отягчи! Пармия Но для чего тебя приезд сей устрашает? Федима Отнюдь Федиме он утех не предвещает, Пришествие сюда ужасно мне его. Я мысля ведаю супруга своего. Ревнуя, Дария, как смерть, он ненавидит. Что будет, ежели он здесь его увидит? Пармия Царица, твой супруг сюда к тебе идет! ЯВЛЕНИЕ 4 Федима, Пармия и Смердий Смердий Всечасно страсть моя меня к тебе ведет, В отсутствии твоем спокойства я не вижу, И где не зрю тебя, там все я ненавижу. Любовию мое все сердце вспламеня, Ты удаляешься повсюду от меня. Но ты смущаешься... Что зрак мне твой вещает? Ты плачешь... Кая скорбь тебя отягощает? Молчишь... Иль хочешь мне досаду приключить? Федима Молчу, чтоб, государь, тебя не отягчить, Не тщися моего познати возмущенья. Узнав, не будешь ты имети утешенья! Смердий Ты только лишь меня стремишься огорчать. Супругу и царю ты так ли отвечать Должна; какое в грудь ты мне вонзаешь жало Всечасно. Угождать тебе мне надлежало. Федима Спокойствие твое и долг я свой любя, Прошу, позволь теперь сокрыться от тебя! ЯВЛЕНИЕ 5 Смердий Какую новость мне поступок сей вещает! Се к Дарию любовь еще ее смущает. О враг мой, коего хотя не знаю я, Но сколько стеснена тобой душа моя. ЯВЛЕНИЕ 6 Смердий и Патизив Смердий Любезный Патизив! Скорбь дух мой разрывает, Федима Дария еще не забывает. Патизив Того ли, государь, того ль я ожидал, Чтобы ты в слабостях единых утопал И, разум погрузи в единой гнусной страсти, Не чувствовал совсем утех монаршей власти. Я с нею в брак тебе советовал вступить, Чтоб только дружбу тем Отанову купить, Но ты мой вымысел низверг, отдавшись страсти, И вместо дружбы той влечешь себя к напасти. Смердий Отану все свои я милости явлю, Но Дария сего, конечно, умерщвлю. Патизив Или за Дария ты мщения не чаешь? Смердий Бояться мщенья мне! Опомнись, что вещаешь! Перед рабами царь толико есть велик, Как перед тварями небесных сонмов лик. То царь в своей стране, что боги во вселенной, И власти нет границ ему определенной. Я Дария казню по власти, данной мне. Кто смеет мстить за то в подвластной мне стране? Патизив Как сам ты о себе теперь так гордо мыслишь! А мыслей о себе народных ты не числишь. Ты думаешь, что царь есть бог рабам в сей век, Те думают, что царь такой же человек. Ты думаешь, народ царю рожден в угоду, Те думают, что царь к спокойству дан народу. И при различии понятий таковых Ты должен, государь, всегда беречься их! Чтоб воле их своей принудить покоряться, Ты должен, государь, пред ними притворяться, И, следуя всегда стремлениям одним, Ты должен вид иный давать делам своим, Чтобы народ на них взирал без огорченья И чтобы своего не знал он отягченья. Не страхом мудрый царь могущ в стране своей, Величит власть свою обманом он людей, А твой суровый нрав беду тебе готовит, И весь почти народ уже тебя злословит, Вещает: "Персия спокойства лишена; Конечно, небеса прогневала она!" Вельможи меж собой съезжаются всеместно И некий умысел скрывают безызвестно, Имеют тайный съезд, имеют тайну речь; Не должно, государь, сего нам пренебречь. В народные сердца коль злоба вкоренится, От искры сей пожар всегда воспламенится. Смердий Сначала должно нам опасность отвратить, Их умыслы пресечь и дерзость прекратить. Монарху надлежит всегда о том стараться, Чтобы себя народ принудить устрашаться. Чтоб так он на царя, как на творца, взирал И грому завсегда из рук монарших ждал; Не только говорить отважно покушался, Но чтобы о царе и мыслить устрашался. Необходимо нам, чтоб дерзость утолить, Противных надлежит реками кровь пролить. Патизив Нет, должно, государь, узнать народны нравы И вывесть из того ко обузданью правы. Народы робкие потребно устрашать, А дерзких милостьми лишь можно укрощать. Персидские сердца, когда ожесточатся, То казней никаких уже не устрашатся. О дерзких сих сердцах известен целый свет, Что с страхом завсегда отвага в них растет. Ты Астиагову представь себе кончину И возмущения тогдашнего причину, Когда против его Орпаг возбунтовал, За строгости ему тогда он отмщевал. Иль ты подумаешь, что нет Орпагов ныне И что такой же быть нельзя с тобой судьбине. Послушай, государь, совета моего: Не можешь строгостью ты сделать ничего, А наперед сердца привлечь к себе старайся, Будь милостив ко всем и щедрым притворяйся, Чтоб милосердием их очи ослепить И чтоб надежнее тем трон свой укрепить. Монархи милостьми любовь их привлекают, Но бури не от них на нас проистекают. Вельможи держут их орудием своим И возмущают их, вперяя злобу им, Сии враги тебе всех больше зла готовят, Они народными устами нас злословят, Так чтобы дерзости нам оной возбранить, Причину должно зла сего искоренить. Смердий Дотоле в Персии мой трон не утвердится, Доколе корень весь врагов не истребится. Какую ни пролью к ним милостей реку, Ничем к себе любви я их не привлеку. Приксаспа мы спасли, но вымысл сей напрасен, Мне кажется, Приксасп нам больше всех опасен. Патизив Хоть опасаешься Приксаспа не вотще, Однако надобен он нам теперь еще. Но как уже народ не станет возмущаться, Так чтоб нам самого его не устрашаться, Приксаспа в тайности мы после погубим И все опасности с ним купно истребим. Смердий Но Дарий более всех дух мой возмущает, И весь покой души моей он похищает. Пойдем к Федиме мы и уведим ее. Сколь сердце мучится досадою мое! ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 Смердий и Патизив Патизив Опомнись, государь, что делать предприемлешь! Рассудка гласу ты от ярости не внемлешь. Или ты позабыл, кто Дариев отец И сколько преданных им в Персии сердец. Иль мыслишь, что Истасп сыновню смерть забудет И после мстить тебе за кровь его не будет. Ты должен ласки им и милости явить, Чтоб тем к себе любовь народа уловить. Ты рано угождать упорно начал нраву, Оставь еще свою на несколько забаву И дай привыкнуть им к правленью твоему. Успеешь следовать желанью своему: Когда привычка власть в сердцах их возымеет, Тогда никто восстать уж больше не посмеет. Смердий Несносным бременем Федима стала мне! Не будет и она почтенна в сей стране. Проклятая любовь! Тобой мой дух томится. Почто Федима мне теперь прелестна зрится, Колико весь мой дух обременен от ней, А днесь она еще прекраснее всех дней! Час от часу любовь мой пламень умножает, Но страсть моя меня смертельно поражает. Я ею весь покой и радости гублю, И только лишь к одной досаде я люблю. Я утешения в любови не имею, А позабыть никак Федимы не умею! Патизив Безумие любви прилично лишь женам. Иные чувствии имети должно нам. Чего недостает к твоей любовной страсти? Ты красоту ее в своей имеешь власти И к удовольствию почувствований сих Зришь прелести ее в объятиях своих! Смердий Но прелести ее на том мне зрю врученны, Чтоб мысли я имел и чувствы огорченны. Я сердцу своему спокойства не сыщу, Доколе Дарию за дерзость не отмщу! Коль похищает он, что мне неоцененно, То должен умереть за это непременно, И должен умереть, чтоб мне в покое жить! Патизив Коль ты намеренья не можешь отложить, Так надобно сие исполнить осторожно, Но Дария казнить безвинно невозможно. Смердий Безвинно!.. Иль нельзя сего почесть виной, Что дерзкий сей любим монаршею женой? Патизив Изрядного царя поступок сей покажет, И что тогда народ почувствует и скажет? Не тако надлежит отмщать тебе ему Во угождение желанью твоему. Я дам тебе совет, чтоб, не лишась приязни Народный к себе, его подвергнуть казни. Притворно ты яви, что стал его любить, И после тайно мы велим его убить. Мы оным за него избавимся отмщенья. Никто на нас иметь не будет подозренья! Нам должно так своих злодеев побеждать, Чтоб тайно убивать, а явно награждать. Смердий Не малодушие ль совет твой сей являет? Тебя днесь вся твоя отвага оставляет. Патизив Но на престоле ты еще не утвержден... Смердий Пустою робостью ты только убежден: Приксасп у нас в руках и предан нашей воле, Камвиза нет теперь уже на свете боле, Ты век мне будешь друг, а я персидский царь! Патизив Отан сюда идет! ЯВЛЕНИЕ 2 Смердий, Патизив и Отан Отан Великий государь! Отан к тебе пришел принесть благодаренье, Что дал ты мне ходить к царице позволенье. Хотя и чту теперь супругу в ней твою, Но зрю в Федиме я мой род и кровь мою. Я в старости забыл воинский звук и славу И только нахожу в единой в ней забаву. Смердий Я дочерью твоей несносно отягчен. Весь ум Федимою и дух мой огорчен, Всечасно грудь мою досадой разрывает, Почтенье, честь, и долг, и сан свой забывает. ЯВЛЕНИЕ 3 Отан (рассуждая, ходит по театру. Задумчивость его перерывает речи, а речи перерывают задумчивость ) Что должно из сего поступка заключать?.. Что, персы, в крайности потребно нам начать... Все те черты лица... но той души не вижу... Прости, коль я тебя сомнением обижу. ЯВЛЕНИЕ 4 Отан и Идарн Идарн Твой посланный, Отан, пришедши, мне сказал, Что в царски ты мне быть чертоги приказал. Отан Днесь царь переменил узаконены! строги, Друзьям моим и мне в Федимииы чертоги Позволил вход иметь. Идарн Дивлюся я сему! Отан Я более тебя еще дивлюсь ему! О как, мой друг, во мне весь дух он возмущает! И нечто странное мне сердце предвещает: От самых детских лет я зрел и знал его, Но ныне уж не зрю в нем Смердия того. Вся Персия тому, весь двор и я свидетель, Сколь он отечество любил и добродетель, Сколь сердце тихое и душу он имел, И в свете никого он огорчать не смел, Написано всегда в очах его то было, Что сердце кроткое ему ни говорило. Был снисходителен ко всем своим рабам И <не> был мстителен и самым он врагам. Всегда он был готов несчастным в защищенье, В соделаньи добра имел он утешенье, Достойный был он сын великого отца. Но днесь уж он не тот, окроме лишь лица. Ночто в нем не лице вы, боги, пременили И лучше бы его вы душу сохранили. Три года только он в Египте пребывал, Отсутствуя от нас, и весь пременен стал. От дел и от людей себя он удаляет, Всем царством Патизив коварный управляет. Всегда в той области народ отягощен, Где пред лице владык проситель не впущен. Идарн Нередко, кто явит под властью добродетель, На первой степени тот будет бед содетель. Хоть чувствие она одних честных людей, Но ею кроется притворно и злодей. Отан Все здесь отечество, любезный друг мой, страждет И тщетно помощи себе в напастях жаждет; Кого оно себе считает за отца, В том видит своего мучения творца. Везде лазутчики рассыпаны по граду, Как волки хищные, скитаются по стаду, И ищут, чтоб кого поймать и уязвить И чтоб какий донос сыскать и объявить. Идарн Сие являет нам тиранское правленье, Что он готов всегда на казни и мученье. Коль царь сомнителен о подданных своих, Знать, судит по себе, имея зло на них. ЯВЛЕНИЕ 5 Отан, Идарн и Аспафин Отан Любезный Аспафин, тебя ли зрю с собою! Но коей приведен ты в Сузы к нам судьбою? Аспафин Для пользя общества приехал я к тебе, Но, в новой видя днесь тебя, Отан, судьбе, Я не могу тебе так ввериться, как прежде, И боле на тебя нельзя мне быть в надежде. Отан Я подозрителен? Но мне ль ты то сказал? Аспафин Мне Дарий у тебя спросити приказал, Ты ль предал Персию иль предан сам обману? Отан Я предал Персию? На персов я восстану? Какие на меня он слышал клеветы? Аспафин Он мне велел сказать: когда обманут ты, Так ты несчастнее, как ты себя считаешь, А если предал ты, бесчестней, нежель чаешь. Иль из обмана ты свой разум извлеки, Или бреги себя от мстительной руки. Она за Персию вам месть уготовляет, Когда вас суд богов без гнета оставляет. Отан Постой! Опомнися и удержи себя! Кого предателем считает он? Аспафин Тебя! Отан Меня!.. Предателем!.. Вся Персия свидетель, Сколь чтит отечество Отан и добродетель. Мой друг, ты млад, но я известен всей стране. Аспафин Персидских друг врагов - враг Персии и мне! Возможно ль вобразить, - о солнце, ты свидетель, - Чтоб под являющим сим видом добродетель Толь гнусная душа, скрывался, жила. Все вероломные представь себе дела. Ты обещание свое нарушил другу, Чтоб подлую явить тирану тем услугу. Невесты Дария лишил, неверный, ты, Чтоб честолюбия питати суеты. На старость лет своих, на сан свой невзирая, И стыд, и долг, и честь, и совесть презирая, Отечество в обман старался уловлять, Чтоб похищенной власть державы разделять. Как сыном Персии назваться можешь боле, Коль терпишь хищника на здешнем ты престоле? И как ты допустил, в украденном венце Чтоб Персию тягчил он, Смердия в лице? Наш Смердий убиен Приксасповой рукою... Какой же Киров сын царем над сей страною? Отан Вы возмущаетесь от ложныя молвы. Наш Смердий жив! Аспафин Все обольщенны вы! Известно, что Камвиз как брата ненавидел За то, что в воинстве к нему преданность видел И, нрава одолеть не могши своего, Поспешно отлучил от воинства его. Потом случилося Камвизу сновиденье, Что Смердий в Персии взял скипетр и правленье; Он подозрение на брата возымел И умертвить его Приксаспу повелел. Проклятая рука невинну кровь пронзила И тайно на пути жизнь Смердия сразила. Немедленно потом в Египте сведал он, Что Смердий в Персии взошел на Киров трон. Камвиз, услыша то, что Смердий жив, не верил И знал, что кто-нибудь в том име лицемерил. Все сердце яростью свое обремени, Спеша сюда к нему, всадился на коня И собственным мечом себе содслал рану. Знать, рок хотел отмстить за злость сему тирану! Час от часу потом от раны он тончал И по немногим дням живот свой окончал. Но таинство сие открыл нам умирая, Уж томные уста чрез силу отворяя. Вещал вельможам так: "Отечества сыны! Вы неким хищником теперь обольщены; Мой брат уже убит и не востанет боле, Но Смердий царствует подложный на престоле. Я мстити не могу уж, жизнь свою губя, Отмстите днесь ему вы сами за себя. Приксасп, бояся нас, оттоле удалился И с хищником венца в обмане согласился". Отан Прощаю я теперь горячности твоей, Коль чтил предателем меня страны ты сей! Любовь к отечеству мне в персах видеть лестно, Но таинство сие нам было неизвестно: Хотя Приксаспу дан указ Камвизом был, Однако Смердия Приксасп не умертвил И, возвратись, потом донес ему он ложно, Что повеление исполнил осторожно. Он жив! О том, мой друг, не сомневайся ты, Доказывают то лица его черты. ЯВЛЕНИЕ 5 Отан, Аспафин, Идарн и Приксасп Приксасп Вельможи Персии! Я к вам иду признаться, Нет больше сил моих мне совестью терзаться. Я, видя, что наш царь, вошед на здешний трон, Нарушил древний весь порядок и закон, В судах господствует одно произволенье, Прибыток и корысть и правды удаленье, Лицеприятие, богатство и родство, И права лишено вдовство и сиротство. Все наше воинство ослабло в расхищены!, Законы древние воински в упущеньи, Вельможи мест своих и власти лишены И пред лице его совсем не впущены. Мидяна все места правленья разделяют, И царством лишь они персидским управляют, В презренья верные отечества сыны, И только лишь одни мидяна почтены; Отечества отец, достигший вечной славы, Нас Кир Великий спас их ига и державы, Кровавою войной врагов сих победил, Их персам покорил, от них нас свободил, Отан и мой отец ему споспешствовали И раны смертные в бою претерпевали, А ныне Смердий ту победу претворил, Опять нас сим врагам в правленье покорил, Опять мидянам все здесь в Персии подвластно; Я, зря, сколь днесь мое отечество несчастно, Пять месяцев уже смушаюся стеня, И совесть всякий час тягчит и рвет меня. Грызением ее терзаюсь дни и ночи, И более терпеть мученья нет мне мочи. Не Киров сын здесь скинтр персидский получил, Я Смсрдия давно здесь тайно погубил. Отан О варвар!.. Приксасп Я уж сам свое злодейство вижу, Гнушаюся собой и жизни ненавижу. Идарн Колико ты злосерд!.. Приксасп Не упрекай меня, Я чувствую свой грех и мучуся стеня! Аспафин Решилось ли, Отан, твое теперь сомненье? Отан Кто ж в образе его имеет здесь правленье? Приксасп Коварно получив власть скипетра сего, Мидянин-волхв один, похожий на него. Отан Всесильны небеса! Друзья, он мне известен! Колико сей обман для Персии бесчестен! Он к Киру приведен еще младенцем был. Приксасп Сей самый Смердий скиптр и царство получил, Но больше я уж с сим тираном не собщуся И свободить мое отечество потщуся. ЯВЛЕНИЕ 7 Отан, Аспафин и Идарн Аспафин Еще ль потерпите, отечества сыны, Чтоб власти были мы коварной вручены? И наречетеся ль персидскими сынами, Коль будут царствовать волхвы сии над нами? Друзья, какой позор, что днесь на Киров трон Взошел мидянин-волхв и нами правит он. О персы храбрые! Какое поношенье! Мы терпим стыд, позор и ото всех презренье. И тот ли здесь народ толико робок стал, Которым прежде Кир вселенну устрашал? И те ли здесь сердца отвагу потеряли, Которы дальнейшим странам повелевали? Отан Конечно, надлежит теперь умреть ему! Идарн Но должно положить, как приступ взять к тому; Чтобы из хищных рук изъять страны подвластны, Все наши в том друзья пребудут днесь согласны; Но с малым толь числом низвергнуть льзя ль его? Мы предприять теперь не можем ничего, Доколь сообщников себе не приумножим, Но, возмутя народ, удобнее низложим. Потщимся мы ему усердие казать, Чтоб было нам его способняй наказать. Как вверится он нам, от нас сего не чая, Мы будем тут искать удобного случая. Отан Не должно говорить неправды и врагу, Я сделать никогда притворства не могу. На что нам соглашать народ восстать с собою И рушить тишину тем общего покою. Все наши хитрости пусть будут в сих делах - К отечеству любовь сыновняя в сердцах. Пусть наше все число сообщников составит - Та дружба верная, котора нас прославит, То благородное согласие сердец, То твердое к тому стремленье, наконец. Единомыслие, отвага и кинжалы, Сии подпоры нам, друзья мои, не малы! Какое можно нам препятствие узреть, Волхв-хищник скипетра и должен умереть, Нас шестеро друзей, и все единодушны, Так самые судьбы пребудут нам послушны. Всего нам более днесь медленность вредна, И скорость может лишь полезна быть одна. В сей день исполнить нам намерение должно! Аспафин Конечно, так! В сей день исполним, (коль возможно)! Идарн Когда хотите вы, не спорю в том и я! Отан Хочу вам предложить еще теперь, друзья! Когда мы Персию от Смердия избавим, Кого ж преемником престола мы оставим? Когда мы наперед того не учредим, Так выбор буйности народной отдадим, И над собой они не зря верховной власти, Возмогут нанести мятежи и напасти. Аспафин Ты нам сие, Отан, разумно предложил, И сим ты скипетра приимство заслужил, А паче важность лет отечеству заслуги, Способности твои; и все, я чаю, други Тебе персидскую державу отдадут. Отан Уже несносен сей Отану будет труд! Седины вам мои теперь сие являют, Что силы уж меня душевны оставляют. Приятнее всего державу восприять; И нет трудняй, как долг монарший исполнять; Чтоб подчиненному народу царской власти Устроить век благий и отвращать напасти, Чтоб правосудие некосное являть, Достойных награждать, порочных исправлять, Чтоб между хитрыми зреть правду клеветами, Не поколебляся коварными устами, Проникнуть подданных и мысли и сердца И слух свой отвратить от хитрого льстеца, - Я сил в душе своей уж сих не обретаю; А выбор вам царя другой днесь предлагаю: От скиптра чья рука власть вредну отразит И чей кинжал волхва коварну грудь пронзит, Тот оною ценой персидский скипетр купит. Идарн По справедливости на сей престол он вступит! Аспафин Пусть будет тот царем, согласен в том и я! Отан Исполним свой обет, любезные друзья! (Вынув кинжал.) Тобой клянуся я, <кинжал,> перед богами, Как и пред сими здесь почтенными другами, - Когда пременится намеренье мое, Да обратится в грудь твое мне острие. ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ ЯВЛЕНИЕ 1 Федима и Пармия Федима Весь дух, Пармия, мой трепещет и томится, И огорченный ум в отчаянье стремится. Всечасно Смердий грудь тягчай мою разит, Отану казнию и Дарию грозит. Иль мало, небеса, меня вы огорчили, Навеки с Дарием любезным разлучили, Но тем не престает еще ваш гнев пылать, Вы вновь напасти мне стремитесь насылать. (В отчаянии садится на софу, и некоторое время на театре молчание.) ЯВЛЕНИЕ 2 Федима, Пармия и Дарий Дарий (входит на театр с обнаженным кинжалом и говорит следующие два стиха, не видя Федимы) Теперь моя рука злость хищника накажет, И персам боле он злодейства не окажет! Федима (увидя Дария, встает) Что вижу я!.. О рок! Дарий (увидя Федиму) Кото я вижу здесь! Федима Се Дарий предо мной! Дарий Мой дух смутился весь! Се зрю Федиму я! Федима Вся кровь во мне хладеет! Дарий Осанку и лицо и вид ее имеет! Федима (бросается к Дарию) Несчастливый! Ты зришь несчастну пред собой! Дарий (бросается к Федиме) Федима! Ты ль сие?.. Но коею судьбой В злодейских сих местах с тобою повстречался? Федима Навеки ими ты с Федимою расстался! Дарий Покуда Дарий жив, так кто нас разлучит? Судьба мне прежде смерть разлуки приключит? Но как ты здесь?.. Ты весь мой разум возмущаешь. Федима А ты почто пришел?.. Ты дух мой устрашаешь, Сокрой скорей из сих ужасных мест себя, Присутствие одно в них погубит тебя! (Хочет идти.) Дарий Постой! Почто бежишь?.. О рок, всех бед содетель! Федима Храня тебя, себя, свой долг и добродетель! Дарий Должна ль от Дария бежать ты, их любя? Федима Уже клялася я вовек не зреть тебя. Дарий Вовек не зреть меня? Ах, что ты мне вещаешь? Клялась меня не зреть?.. Ты дух мой возмущаешь! Чем грудь моя еще теперь поражена, И кая мне напасть? Федима Я Смердию жена! Дарий Ты Смердию жена?.. Федима!.. Что ты?.. Боги! Неправосудные!.. Федима Ты, зря случаи строги, Забудь меня, свой дух досадой вспламеня! Однако не считай преступницей меня! Дарий Федима!.. Так уж <ты> клялась теперь другому? Федима Подвергнул рок меня сему несчастью злому! Дарий Каким несчастием теперь ты сражена? Не знаешь Смердия какого ты жена! Федима Постой! Ты говоришь теперь с его женою; Не унижай себя ты, Дарий, предо мною! Не уменьшай во мне к себе почтенья ты, И правду я могу принять за клеветы. Он солюбовник твой, ты терпишь им мученье; Так речь твоя о нем дать может подозренье. Дарий Сего ли от тебя любовь моя ждала? Уж нет Федимы той, которая была! Федима Я недругом тебе по самый гроб не буду! Ах, Дарий!.. Что хочу!.. Но я ли долг забуду? Жестокий сей тиран, мой дух обременя, Терзает грудь мою и тяготит меня. Когда б ты знал, как он Федиму возмущает, Но, ах, почто уже язык мой то вещает? Ах, Дарий, не вини Федимы пред собой! Но ей несчастлив ты, несчастлив ты судьбой! Отана ты спроси, он все тебе расскажет И всю тебе мою невинность он докажет, Что принужденно я рассталася с тобой. Дарий Какою лютою постигнут я судьбой! Конечно, боги нас напрасно в свете чают, И смертные вотще нас в жертвах величают. Но тот ли Дарий ты?.. Нет более тебя! Как можешь ты назвать днесь Дарием себя, Отечество твое злодей отягощает; А Дарий, видя то, его не защищает; Коль, Персия, в богах защиты нет тебе, Найдешь ты в Дарий защитника себе! На рок и на богов он за тебя восстанет, От Смердия тебя спасет иль сам увянет. (Хочет идти.) Федима Куда стремишься ты? Дарий Отмстить или умреть! Я не могу сего тирана жива зреть! Федима Коль ты неправедно дух злобный заражаешь! Хотя б он был таков, как ты изображаешь, Так должен возроптать народ против его И отлучити прочь от трона своего. Народ ли на него восстал и негодует? Нет! Дарий лишь один против его бунтует. Дарий Ты хочешь, чтоб народ отвагу тот имел, Который днесь мидян под игом утомел. Он способов, в руках их бывши, не имеет И, погруженный в страх, поднять главы не смеет, Лишь жалобу к богам единым вопиет, Стеня под бременем, потоки слез лиет. Сии ль сыны спасать отечество удобны? А мы, как твой отец, как я и нам подобны, Которы большею выгодой снабжены И больше своему отечеству должны, Которы требуем народного почтенья, Не должны ль дать ему от бедствий избавленья? Не нам ли надлежит противиться сему И дать отечеству отраду своему? Чем выше мы себя пред прочими поставим, Когда мы Персию от бедствий не избавим? За то в отечестве вельможи почтены, Что первы за него они умреть должны. Федима Се ль воздаяние к нам Кировой любови, Что чтишься ты пролить его остаток крови? Единый сын его остался здесь царем, Не должны ль почитать кровь Кира персы в нем? Дарий Необходимо сей тиран достоин смерти, Чтоб Персии позор и твой, Федима, стерта. Федима Я прибегаю в том теперь к любви твоей, Дай страждущей душе отраду ты моей. Хоть прежде от тебя я тайну ту скрывала И никакой тебе надежды не давала, Но знай: хоть я теперь разлучена судьбой, Все чувствие мое наполнено тобой. Вся мысль моя к тебе и весь мой ум стремится, Всечасно грудь моя любовию томится. Ты, мысль во мщение и разум углуби, Стремишься гибели подвергнута себя. Я не хочу, чтобы он с жизншо расстался, И трепещу, чтоб ты, несчастный, не скончался. Послушайся меня и умысл отмени И лютою бедой меня не бремени. Зря дух мой страждущий тоской неизреченной, Пожертвуй сим моей любови огорченной. Дарий Почто стараешься меня ты удержать? Не тщися тем меня и всех ты поражать. Твой недостойный муж всех персов отягчает, Мученьи и самой тебе он приключает. Представь ты, как он в сей тиранствует стране, Возможно ли то зреть и то стерпети мне? Федима Какое весь мой ум раскаянье объемлет, Я Дария прошу, он просьб моих не внемлет! Питай ты варварской днесь злобою себя И делай, чтобы я страшилася тебя, Чтобы твой взор отднесь Федиме был ужасен, Тот взор, что зрился ей приятен и прекрасен, Чтобы гнушалася тобой душа моя, Чтоб ненавидела тебя вовеки я И сердце, что к тебе любовию пленялось, Непримиримою досадой наполнялось! Дарий Что делать я начну? Куды я прибегу? Тебя ль, любовь, теперь иль долг пренебрегу? О рок!.. На то ль мою ты волю погубила, Что власть свою во мне во зло употребила. Отечество мое! в какой ты злой судьбе! Уж нет защитника и в Дарий тебе! Под властию теперь тиранскою ты страждешь И суетно от всех себе отрады жаждешь! Я зрю твоих врагов и, зря, я им терплю. О персы! Знать, и я вас ныне не люблю! Так ты без помощи, отечество любезно... Иль хочешь ты, чтоб жил я в свете бесполезно? Потщися власть свою ты инак преложить, Отъемли мой живот иль дай мне честно жить! Зри скорбь души моей, несчастная Федима! Не будь против себя сама непобедима. Не запрещай ты мне намеренья сего, Чтоб самую тебя избавить от него; Ты им обманута!.. Федима Я слов твоих не внемлю! Коль ты мне стал врагом, и я вражду приемлю. Жалею, что тебя теперь просила я. (Хочет идти.) Дарий Постой! Что делать мне?.. Волнует кровь моя! О персы! О судьба!.. Федима!.. Что я ныне!.. Любовь... <и> долг... В какой я злой теперь судьбине! ЯВЛЕНИЕ 3 Федима, Дарий, Пармия, Смердий, Патизив и потом евнухи Федима (увидя Смердия) Ах!.. Смердий Что я вижу здесь? Федима Ты, Дарий, погибаешь? Дарий Почто ты Дария так слабым почитаешь! Смердий (немного отступя, первые полстиха говорит за кулисы; потом оборачивавшей на Дария и полстиха говорит во удивлении, потом к Дарию) Войдите вы сюда!.. Кого зрю пред собой? Кто, дерзкий, ты таков? Дарий Се Дарий пред тобой! Смердий (вынув кинжал, бросается на Дария) Умри, мой врат! Дарий (вынув кинжал, бросается на Смердия) Умри, злодей, под сим кинжалом! Когда они стремятся друг ко другу, тогда евнухи окружают Дария и обезоруживают его. Патизив удерживает Смердия, а Федима бросается между их. Федима Меня сразите вы смертельным сим ударом! Пармия (удерживая Федиму) О гневны небеса!.. Что делаешь с собой? Патизив (Смердию) Скиптродержавною не должен ты рукой Наказывать врагов! Дарий (к окружающим его евнухам) О персы! Что творите? Вы вашего врага мне наказать претите! Смердий (Дарию) Злодей! Ты на меня кинжал поднять дерзнул! Дарий Мучитель! Знай, хотя ты смерти и минул, Друзья мои тебя немедленно накажут И Персии любовь сыновнюю окажут. Смердий (бросается его заколоть, но Патизив удерживает) Не будешь более ты дерзостей явить! Федима Ах, боги!.. Патизив Государь! Дарий Ты можешь умертвить Обезоруженна! Твое то будет свойство; И чуждо завсегда от подлых душ геройство. Патизив Кто гневу следует, быв в ярости своей, В раскаянье всегда потом бывает сей. Смердий (стремяся заколоть Дария) Я более твоих советов не приемлю И больше никаких я слов твоих не внемлю. Патизив (Смердию) Иль слушайся меня, иль я тебя предам И первый на тебя теперь восстану сам. (Дарию) Ты в сердце зло питал, вражду стараясь мыслить, Тогда как царь хотел к друзьям тебя причислить. Дарий Отечества врагу могу ль я другом быть? Я мщенья не могу вовек к тебе забыть. Чтоб быть гонителем ему, я солнцем клялся. Смердий (Дарию) Какой ты злобою, злодей мой, распалялся? Чего ты требуешь, скажи, теперь себе? Дарий Кинжала одного, чтоб грудь пронзить тебе! Смердий (евнухам) Преступника сего отсель вы поведите И, в узы заключа, в темницу посадите! (Дарию.) Когда против царя восстал ты своего, Там смерть и муки ждут приходу твоего. За причиненное тобой мне огорченье, Велю жестокое чинить тебе мученье. Федима Увы! Дарий Недолго вам тиранствовать над мной! Смердий Тотчас, преступник, гнев тебя накажет мой. Федима (сперва бросается за Дарием, потом останавливается, оборачивается на Смердия и становится на колени пред ним) Ах! Дарий!.. Небеса!.. О государь! Дарий (идучи с театра, оборотясь к Федиме) Жалею, Что я тебя спасти кинжала не имею. Смердий Увидишь скоро ты все муки над собой! ЯВЛЕНИЕ 4 Смердий, Федима, Патизив и Пармия Федима (стоя на коленях) Теперь ты видишь ту у ног перед собой, Пред смертным коя так себя не унижала. Брегися, государь, ты мстительна кинжала. О пользе собственной прошу тебя твоей, Ты ведаешь, что он имеет здесь друзей. Брегися приключить ты казнь ему напрасну, Спаси ты Дария, меня казни, несчастну. Смердий Какая внутрь меня скорбь люта вонзена! Поди от глаз моих, неверная жена! Мне дерзостей твоих сносить нет больше мочи, И больше зреть тебя мои не могут очи. Почто она во мне, о боги, кровь зажгла! Ты всю мою любовь к себе пренебрегла! Но я теперь ее избавлю от презрении. Федима (встав) Федима, государь, всех выше подозрений, И преступать она не может клятв своих, Однажды навсегда она вещает их. Ты в верности моей не должен сомневаться! Смердий Еще дерзаешь ты пред мною оправдаться! Федима Не знаешь, государь, ты сердца моего; Жалей, что не узнал поднесь еще его. О боги, сколь близка с пороком добродетель! ЯВЛЕНИЕ 5 Смердий и Патизив Смердий Я сам теперь ее неверности свидетель! Какой я чувствую в груди смертельный яд! Неизреченной дух мой яростью объят. Почто ты удержал мою с кинжалом руку; Я смертью бы его свою окончил муку! Патизив Врагом отечества тебя он называл, А ты б его за то сокрыто наказал! Народ, услыша бы об оном, усумнился, Ты подозрительным, конечно б, им явился; Не мни, чтоб тайность мог иметь ты в жизни сей. Нет сокровенного в чертогах у царей. Пускай его вина народу объявится, Он тако, как злодей, на площади казнится. Смердий Пойдем и более его не пощадим; На муки строгие его мы отдадим. Всю истинную нам преступник сей покажет И обо всех своих сообщниках расскажет. Свершим скорее суд, откроем тайну их И кровь прольем рекой злодеев мы своих. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 Федима и Пармия Пармия Я стражу всю его, царица, подкупила И очи алчные их златом ослепила. Они, прельщайся богатствами даров, Согласны для тебя восстать и на богов. Они исполнить все, что хочешь ты, готовы, Дать волю Дарию и снять с него оковы. А царь и Патизив во храминах своих, И нет опасности нималыя от них. Евнухам верным я велела как возможно Приходу их сюда смотрети осторожно. Федима О солнце! Ты то зришь, сколь жизнь тяжка моя! К тому ль, о небеса, на свет родилась я. Пармия! Весь мой ум теперь изнемогает И прямо должности моей не постигает. Смертельное меня отчаянье мятет, Противны стали мне и жизнь моя, и свет; Я сохраните долг супружества стараюсь, Но в чем мой долг, теперь я мыслию теряюсь. Коль Дария спасу, супругу изменю, А ежели его теперь не сохраню, Так сохраню ль свой долг, зря казнь бесчеловечну, И пренесу ль сию я скорбь и муку вечну? Недостает теперь рассудка моего... Но иль оставлю я без помощи его?.. На все погибели мой дух теперь дерзает, Несносное меня мучение терзает. Я Дарию сама причиной стала бед И, тщась от Смердия я отвратити вред, Несчастна Дария сим тщаньем погубила. О, как я худо в том свой долг употребила! Как снесть сии беды, Пармия, возмогу? Нет! Я его от сих напастей собрегу. И лучше я сама хочу в погибель впасти, Как видеть Дария в сей бедственной напасти! О небо, ты, свой гнев на нас днесь устремя, Избави Дария и порази меня! Коль крови чьей-нибудь здесь надобно пролиться, Пусть смертию моей сей гнев твой утолится. Мне свет несносен стал, и я живу вотще, Но тех не поражай, чей нужен век еще. Что можешь ты послать другому в наказанье, Я все то восприму себе в благодеянье! Пармия Великодушествуй ты, счастье погубя, Того ждет весь народ и Дарий от тебя. Величество души в несчастье познается, Несчастливым оно подпорой остается. ЯВЛЕНИЕ 2 Федима, Пармия, Дарий и Дариева стража Федима (увидя Дария) Возможно ли стерпеть!.. Несносная напасть! В оковах, Дарий, ты!.. Дарий Знать, хочет вышних власть, Чтоб зрела Дария в суровой сей ты доле; Но я благодарю теперь за то их воле, Что дали мне они еще тебя узреть, Мне сноснее, узря Федиму, умереть. Когда моя напасть сия необходима, Великодушна будь, лишась меня, Федима. Когда уже со мной расстаться ты должна, Лишь смерть спокойствием осталась мне одна. О том лишь только я едином сожалею, Что способов тебя спасти я не имею И что отечество не свобожу свое, В там сожаление имею лишь мое. Федима Нет, Дарий, я тебя от гибели избавлю, Тебя ли умирать в оковах я оставлю! Тебя ли я на смерть поносную отдам, Я сделала уже конец твоим бедам: Послушны стражи мне; ступай ты из темницы! Прости и поспешай за здешние границы! Дарий Что хочешь сделать ты, любезная, с собой? Они все злость свершат опосле над тобой. Ты, выпусти меня, останешься в их власти И неминуемой подвергнешься напасти. Федима Ах, Дарий! Если ты любил когда меня, Не мучь моей души, упорством бременя. Дарий Ты хочешь, чтоб тебя на жертву я оставил И чтоб погибелью твоей себя избавил? Могу ль я сей удар, Федима, пренести, Могу ли сей ценой я жизнь мою спасти, Котора будет мне всечасным огорченьем, Неизреченною тоскою и мученьем? Весь век мой образ бед пребудет без тебя. Прощу ли я себе, Федиму погубя? Федиму, коя мне, что есть, всего миляе, Без коей будет жизнь мне лютой смерти зляе, Без коей буду жизнь я в горести влачить, Все в свете будет дух мой мучить и тягчить? Нет! Не спасу себя погибелью твоею! Умру, коль суждено судьбою то моею! Федима Каким ударом дух мой тщишься ты сразить! Ах, Дарий! Если ты возможешь вобразить Мученье лютое несчастливой Федимы, Мои несчастии ничем не иреборимы. На что мне в свете жить и лучше умереть, Как нежели всегда перед глазами зреть Несносные беды и лютые напасти И силу чувствовать в крови бесплодной страсти. Послушайся меня! Коль ты себя спасешь, А я умру, ты тем покой мне принесешь. Дарий Спасуся я, а ты смерть примешь их рукою?.. Какою ж мучиться век буду я тоскою! Я в свете сем желал на то лишь только жить, Чтобы любить тебя и Персии служить. Лишась тебя, к чему мой век тогда годится! Стократно лучше мне с сей жизнью разлучиться. Федима Храня меня от бед, ты чтишься отягчить И жизнь, тягчайшую мне смерти, приключить. Иль мнишь, что казнь твоя сносна Федиме будет И что она тебя когда ни есть забудет? Мне сносняе самой стократно умереть, Как муки над тобой и смерть твою узреть. Стократно смерти зляй сие несносно бедство; Старайся отвратить сие ужасно следство. Не принуждай меня ты мучиться стеня. Престань противиться, коль любишь ты меня. Спеши себя спасти; уж близко время грозно; Промедлишь час один, спасаться будет поздно. Дарий Коль хочешь, чтоб я спас теперь от них себя, Не воспрещай же мне избавить и тебя. Позволь мне, чтоб пошел я к ним сию минуту, Избавил бы тебя и злость отмстил их люту. Федима Ты только яростью единою возжжен; Какою странною ты злобой заражен, Не трогает тебя мое теперь мученье, Ни горьких токи слез, ни тяжко огорченье. Дарий Так хочешь, чтоб на то от смерти я избыл, Чтоб жил я и свое отечество забыл И чтобы в свете жизнь препровождал поношу? Какую ты мне жизнь стремишься дать несносну! Отечество мое стремится отягчать, А я то буду зреть и буду я молчать? Коль ты претишь ему мне сделать защищенье, На что ж мне жить? Та жизнь мне будет в поношенье, Федима Сие ль твоя любовь? Я рвуся и грущу И суетно в тебе отрады я ищу. О нестерпимый рок! Несносные напасти! Знать, ты не чувствовал прямой к Федиме страсти! Дай жертву ты моей несчастливой любви, Для горьких слез моих спасайся и живи! Престань упорствовать и дай мне утешенье, Оставь ты Персию, забудь свое отмщенье И тем свою любовь ко мне ты докажи, Яви покорность мне и злобу отложи. Утешь хоть ты меня, несчастием гониму! Ты видишь плачущу перед собой Федиму, Несчастную тобой, просящую тебя. Дарий Ты гибель навлещи стремиться на себя. Чего желаешь ты, несчастная Федима? За что, о боги, часть такая ей судима? Ты больше всех его коварством сражена! Не сыну Кирову, но ты волхву жена. В подложном имени восшел на здешне царство, Похитил он тебя и скипетр чрез коварство. Федима Ах! Что ты мне сказал?.. Хладеет кровь моя! Пармия! (Приходит в обморок и упадает на софу.) Дарий Рок презлый!.. Иду в темницу я! ЯВЛЕНИЕ 3 Федима и Пармия Федима (по отшествии Дария, Федима остается несколько в обмороке, и потом, приходя в память, обращает глаза по театру так, как бы чего искала) Где ж Дарий? Пармия Он пошел! Федима Того ль судьба хотела! Несчастья лишь сего я только не имела! Как хочешь ты теперь, рок лютый, мной играй! Привыкла я к бедам; рви дух мой и карай! Я не прошу тебя! Ты просьб моих не внемлешь. Пармия Что ж делать ты теперь, царица, предприемлешь? Федима Он хищник скипетра, но я его жена И защищать его от гибели должна! Он должен скиптр отдать и сей престол оставить, А я должна его от мщения избавить!.. О гневны небеса!.. (Немного помолчав, спрашивает у Пармии.) Что ж Дарий предприял? Пармия Под стражу отдался! Федима (встает с софы) Под стражу!.. Он не снял Оков с себя?.. Увы, и он умрет!.. О боги! Он скрыться не хотел!.. О коль напасти строги! Пармия! Что начать? Я жити не могу, Когда от гибели его не собрегу... Нет, не отдам его тиранству я в угоду... Пойдем, спасем его, дадим ему свободу! ЯВЛЕНИЕ 4 Федима, Пармия, Смердий (имея в руках свернутый лист бумаги) и Патизив Смердий Теперь ты всю мою любовь к себе забудь И больше на нее в надежде ты не будь! Но, тако как раба преступная судима, Ответствуй днесь царю, неверная Федима! Не защитят тебя твои уж красоты. Скажи мне, чрез кого сыскала способ ты, Когда преступника в чертог сей призывала? Когда ты честь свою и долг позабывала? Ответствуй, кто, презрев страх гнева моего, Осмелился впустить в чертог сюда его? Федима Неблагодарный! Ты меня подозреваешь, И ты меня еще неверной называешь! Тогда как я, мой долг и честь мою любя, Стараюсь защищать от гибели тебя! Тогда как твой обман коварный мне открылся, Что не от Кира ты великого родился, Что ты подложно взял название сие И скипетр! Смердий Патизив, накажем мы ее Всех прежде! Патизив Государь, тебе узнати должно, Кто баснь ей такову дерзнул сказати ложно. Федима Все человечество и правду погуби, Старайся самого теперь спасать себя! Уже твоя тебя надежда оставляет, И лютая напасть удар уготовляет. Оставь, прошу тебя, ты похищенный трон! Когда не надлежит тебе по праву он. Лишь только тем одним здесь жизнь твоя спасется, И без удара рок подъятый пронесется, Но я тебе явлю, как я свой долг храню, Знай, что я и тогда тебе не изменю! Смердий Сейчас, неверная, скончаешься ты злостно, Весь род твой и отца велю казнить поносно. (Показывая свернутый лист бумаги.) Се мзду любовнику несу я твоему; Я, суд над ним сверша, дать смерть иду ему. Расстанешься ты с ним в сии навек минуты. Федима Где помощи искать! О вы, часы прелюты! ЯВЛЕНИЕ 5 Смердий, Федима, Патизив, Пармия и начальник евнухов Начальник евнухов (поспешно выбегает с обнаженным кинжалом) Мы гибнем, государь! О лютая беда! С друзьями ворвался Отан теперь сюда, Учрели Дария и тотчас окружили, Лобзались и потом тут цепь с него сложили. Евнухи верные восстали против них, Но колют всех они защитников твоих. Уж в бегство, государь, они их обращают, Стремятся во твои чертоги и вещают: "Низвергнем хищника персидского венца! Спасем отечество и поразим льстеца!" Спасайся, государь, тебе здесь быть опасно! Федима Сокрой от них себя!.. О время преужасно! Патизив (вынув кинжал) Нам робость гибельна; спасет отвага нас! Смердий (вынув кинжал) Кинжал накажет мой преступников сейчас! Федима Постой! Куда бежишь? Погибнешь ты, несчастный! ЯВЛЕНИЕ 6 Федима и Пармия Федима Что делать мне начать! Настал мой рок напастный! (Стремится за Смердием, но Пармия удерживает ее.) Пармия Куда, царица, ты?.. Федима От смерти их спасти! Пармия В погибель ты себя стараешься ввести! Федима Он без меня от них, конечно, не спасется! Пармия Царица! Над самой тобой удар трясется. (Став на колени.) Для имени богов и ради слез моих, Спасайся ты сама! Сокройся ты от них! ЯВЛЕНИЕ 7 Федима, Пармия и евнухи Евнухи, утрупленные страхом, с обнаженными кинжалами поспешно перебегает театр с приходу во внутренние чертоги. Можно прибавить, ежель актерам рассудится, что из них некоторые изранены и окровавлены. Один из евнухов Увы! Другий Погибли мы!.. Третий Куда теперь укрыться! Федима (бросается к евнухам) Постойте! Что теперь, скажите мне, творится? Евнух Постигли нас беды! ЯВЛЕНИЕ 8 Федима и Пармия Федима Чьей льются крови токи? О небо! Отврати напасти прежестоки! ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 Федима Где я? Что делаю?.. Куда стремлюся я? Вся мысль рассеяна и память днесь моя! О боги, или жизнь вы Смердия спасите, Иль купно и мою скорее прекратите! ЯВЛЕНИЕ 2 Федима и Пармия Федима Поди и облегчи страх сердца моего! Скажи, Пармия, мне, нашла ли ты его? Пармия Чертоги я его теперь перебегала, Однако суетно везде его искала! Я вопрошала всех, встречаяся, о нем, Но сведать не могла я ничего совсем, Никто моих речей в смятении не внемлет! Федима Смертельное меня отчаянье объемлет! О боги, вы, меня бедой обременя, Вступитеся теперь хоть мало за меня! Я зрела Дария, я зрела там Отана. Взывающих: "Друзья, низвергнем мы тирана!" Евнухи удержать стремятся ярость их. Но защитителен слабеет тщанье сих! Они в чертоги им вступити воспрещают И, окруженные, там двери защищают. Искала я меж них супруга моего, Однако не видал никто и там его! Скажи ты, что теперь мне сделать остается. Подай ты мне совет!.. Весь разум мой мятется! Пойдем его искать, чтобы от них спасти И защищение от смерти принести. Пармия Пойдем! Однако где мы там его найдем? Федима Так что же предпринять теперь в случае сем? О боги, весь мой ум того не постигает, Рассудок от меня, смущаясь, убегает, Неизреченно рвусь теперь и мучусь я! Лютейшей горестью объята мысль моя! Все тщетно, что теперь к спасенью предприемлю! Я слышу крик и шум... О боги! Что я внемлю?.. Конечно, в храмины вломилися они... О небо, прекрати мои скорее дни! Пармия! Что начать?.. Пойдем!.. Пармия Куды? Федима Им встречу! Пармия Царица!.. Федима Укротим их гнев и смертну сечу! Пармия Бреги себя!.. Федима О рок! Пойдем, упросим их! Я слезы в сретенье пролью из глаз моих! Но се они идут! Уже сюда вломились! ЯВЛЕНИЕ 3 Федима, Пармия, Дарий, Отан, Аспафин, Идарн и еще трое вельмож персидских, друзей Отановых. Все соумышленники поспешно выбегают на театр с обнаженными кинжалами, а Дарий предшествует им. Дарий Мужайтеся, друзья! Федима (бросясь к ним навстречу) Куда вы устремились? Дарий (Отану) Федима здесь!.. Мой друг! Брега теперь ее! Я полагаю все в ней счастие мое. Федима (Дарию) Постой! Тебя ли я злосерда столько вижу? Знай, Дарий, что тебя я днесь возненавижу. Дарий (вельможам) Пойдем его искать! Федима Куда стремитесь вы? Бесчеловечные!.. Ах, Дарий, знай!.. ЯВЛЕНИЕ 4 Федима, Отан и Пармия Федима (став перед Отаном на колени) Увы! Единой казни лишь себе от вас он просит И сим нималого вреда вам не приносит. Не сделай два раза несчастливу меня, На то ль ты жизнь мне дал, чтоб я жила стеня? И так уже тобой я много огорчалась Тогда, как с Дарием навеки разлучалась; Теперь отъемлете супруга моего... Ах, сжалься надо мной и защити его! Отан Возлюбленная дочь, к чему ты принуждаешь Меня? Ты своего злодея свобождаешь. Ты им обманута, он должен умереть, Чтоб кровию своей позор твой отереть! Федима Я знаю, что он волхв и должен скиптр оставить! Но я прошу его от смерти лишь избавить. Несчастии его делить я с ним должна. За что ж меня терзать, чем я теперь винна? Отан Ты знаешь, что он волхв, и, зная, защищаешь. Федима, ты весь ум теперь мой возмущаешь! Как можешь ты волхва своим супругом зреть И, не гнушаяся, как можешь то терпеть? Федима Ты знаешь, что клялась ему я принужденно! Но клятву ту хранить должна уж непременно. Когда я жизнь твою старалася спасти, То в жертву не обман сулила принести, А что единожды мной было предприято, То будет навсегда уж мною чтимо свято. Хоть жизни в горести своей не сохраню, Однако должности своей не изменю! Не мучь моей души тоскою возмущенной И бед не умножай мне, всех утех лишенной! Избави ты его ох мстительной руки! Иль прежде моего дни века пресеки! ЯВЛЕНИЕ 5 Федима, Отан, Пармия, начальники персидские и народ. Народ поспешно выбегает на театр с обнаженными кинжалами, предшествуют ему начальники. Один из начальников (последующим за ним) Отечества сыны! Преступников накажем! И тем мы Персии любовь свою окажем. Федима (встав с коленей) Что вижу я еще!.. Другий начальник Врагов сих победим! И ни единого из них не пощадим! ЯВЛЕНИЕ 6 Отан, начальники и народ. Пришествие народа приводит в замешательство Отана; он, покинув Федиму и вынув кинжал, старается остановить народ, а между тем Федима уходит в Смердиевы чертоги. Отан Постойте, дерзкие, куда вы устремились? И на кого теперь вы злобой распалились? Начальники схватили Отана и вознесли на него кинжалы. Один из начальников Колико ни был ты почтен здесь и любим, Но и тебя, коль ты неверен, погубим! Скажи нам, персов ты защитник иль предатель? И друг ты Смердию или ты неприятель? Немедленно, Отан, ты должен отвечать, Что жить ли надлежит тебе иль жизнь кончать! Отан Вы друга вашего в Отане поразите; Но в кое место вы кинжал в меня вонзите, Где б раны не было смертельныя на мне, Из коей кровь лилась за персов на войне. Внемлите старика, которой жил вас доле И поседел, служа под шлемом в ратном поле, За персов не щадя ни жизни, ничего! Вы млады и еще не знаете его! Спросите у своих отцов вы об Отане. Послушайте меня, о персы! Мы в обмане! Не Киров носит сын порфиру и венец! Но хищник их приял, сей волхв, сей лютый льстец! Один из начальников Мы идем отомстить ему за то коварство И из татебных рук изъять персидско царство. Приксасп, в отчаянье пришед, нам объявил, Что сына Кирова давно он умертвил И тем Камвизову злость алчную насытил, Но скиптр подложно здесь мидянин-волхв похитил! Изрек сие и в грудь свою кинжал вонзил И сам себя за кровь пролиту поразил, Но умирал он, к нам заклятие вещая И скиптр из хищных рук изъяти поощряя. Отан Вам истину Приксасп явил в словах своих! Пойдем и поразим скоряй злодеев сих! (Отходит.) ЯВЛЕНИЕ 7 Федима и Пармия Федима Где Смердия искать? Нигде его не вижу! Я стражду и мятусь и жизни ненавижу. Весь разум расхищен, смутилась мысль моя, Мятусь, терзаюся, рвусь, мучусь, стражду я! О боги! К нам ваш гнев все меры превзошел, Иль рушился совсем природы днесь предел? Весь злобою народ на Смердия пылает И в исступлении пронзить его желает. ЯВЛЕНИЕ 8 Федима, Пармия; Смердий и Патизив вбегают на театр с обнаженными кинжалами Смердий (не видя Федимы) Постигли нас беды! Надежды нет нигде! Бунтует весь народ, захвачен путь везде. Федима Ты жив! Благодарю богов! Но удалися Скоряе ты отсель: все персы в бунт вдалися! Смердий (взяв Федиму за руку и подняв на нее кинжал) Коль хочешь быть жива, так нашу жизнь спаси! Отна и своего любовника проси, Чтоб нас избавили. Федима Я смерти не боюся! Не ради страха днесь спасати вас стремлюся. Ты мне супруг, так я хранить тебя должна. Увидишь ты теперь, какая я жена. Не надлежащий трон тебе оставь ты ныне! Я жить с тобой пойду хоть в рабстве, хоть в пустыне. И докажу тебе!.. Слышен голос из-за кулис. Они в чертогах сих! Смердий Умри иль удержи на нас стремленье их! ЯВЛЕНИЕ 9 Смердий, Федима, Патизив, Пармия, Отан, Аспафин, Идарн, начальники, народ и Дарий Отан (ко следующим за ним) Пронзим тирана грудь! Смердий Вы в суетной надежде Не приближайтеся, я грудь пронзу ей прежде! Отан Федима!.. Ах, тиран! Аспафин Злодей! Один из народа Разите их! Смердий Остановитеся! Отан (к народу, удерживая их) Для всех заслуг моих! Аспафин (удерживая народ) Постойте!.. Отан Сжальтеся над дочерью моею! Я только ею лишь все радости имею! Остановитеся, мученье зря мое! Он грудь ее пронзит и умертвит ее. Аспафин Не дайте умереть вы ей бесчеловечно! Отан Не разлучите вы меня с Федимой вечно! Смердий Я прежде вам отмщу теперь, враги мои! Злохитростный Отан, коль поздно я твои Неверности постиг! Когда б ты мне познался, Конечно бы, моей бедой не насыщался. Забыв, что дочь твоя царицею была, Ты начал против нас зловредные дела; Ты, милости мои забыв и должность чести, Народ возбунтовал чрез вымыслы и лести; Не будешь дочери своей теперь ты зреть, Она предшествуя должна мне умереть! О персы! На кого дерзаете восстать? Кто скипетром рожден персидским обладать? Неслыханный пример, вам стыд и поношенье! В какое гнусное вы впали искушенье! Дерзали ль чада здесь на жизнь когда отца? Касались ли рабы до святости венца? Весь свет то ведает, весь свет тому свидетель, Как честность персы чтут и любят добродетель И сколько верности хранят к своим царям. То ль делаете вы? Постыдно, персы, вам! И на кого свою вы ярость устремили, Или из памяти вы Кира истребили? Или не помните заслуг его к себе, Как сетовали вы в печальнейшей судьбе, Когда мидяны вас под властью отягчали, И как избавил он всех персов сей печали, Все ваши горести на радость примени? Я - сын его, а вы восстали на меня! Один из начальников Мидянин нас теперь коварно обольщает, А Персия ему за то не отомщает. Доколе нам терпеть и попускать его! Другий Пронзим скорее грудь врага мы своего. (Порывается к нему.) Смердий Остановитеся, или пронзу Федиму! Отан (удерживая народ) Постойте, видя скорбь мою неутолиму! Начальник Иль хочешь ты предать отечество свое! Отан Не погубите вы друзья мои, ее! Начальник Конечно, боги ей ту часть определяют И с дочерью тебя навеки разделяют. Один из народа Пора намеренье свое нам окончать! Аспафин (удерживая их) Что, варвары, теперь хотите вы начать? Начальник (Отану) Ты дочь отечеству отдати должен в жертву! Один из народа Разите!.. Смердий (хочет Федиму заколоть) Зрите ж вы теперь Федиму мертву! Предшествуй мне, умри! Отан О рок! Аспафин Злодей! Федима Увы! ЯВЛЕНИЕ 10 Смердий, Федима, Отан, Аспафин, Идарн, Патизив, Пармия, начальники, народ и Дарий. В самое то время, когда Смердий говорит последние полтора стиха, Дарий выбегает на театр сзади Смердия и бросается к нему с кинжалом. Смердий, услыша голос позади его, оборачивается, а в то время его Дарий убивает, а между тем народ отнимает из рук Смердия Федиму, и, когда Дарий поражает его, тогда он выпускает из рук кинжал свой. Дарий Умри, мучитель! Федима Ах! Дарий Свободны, персы, вы! Один из народа (когда Дарий убивает Смердия, бросаясь к Патизиву и вонзает в него кинжал) Умри! Ваш рок пришел! Смердий О том лишь я страдаю, Что жива Дария с Федимой покидаю! Умирает и <трупы> сносятся с театра. Дарий Ликуй, освободясь, отечество мое! Федима О небо, окончай мое ты бытие! Отан О персы храбрые, сию вы чтите руку, Которая теперь скончала вашу муку. Один из народа Великий Дарий муж! Он персов одолжил! Другий Его кинжал теперь почтенье заслужил! Отан (к народу) Нам должно учинить, о персы, воздаянье Руке, от коей зрим сие благодеянье, И скипетром ее персидским наградить; Она нам может жизнь благую учредить. Когда она могла от бедствий нас избавить, Так может управлять и счастье нам восставить. Народ (упав на колени) Да будет Дарий царь! Один из народа Вручаем скиптр ему! Один из начальников Кто нас освободил, тот ближе всех к нему. Отан (Дарию) Тебе, о государь, все скипетр здесь вручают! Защитники сей дар достойно получают. Отечество свое от бед ты свободил, Восставь нам век благий, коль бедство отвратил. Тот право к скипетру имеет всех здесь боле, Кто всех достойнее сидети на престоле. Нет выше участи во смертных здесь судьбе Того, как учреждать подобными себе. И нет похвальнее сего в монаршем свойстве, Как чтиться подданных своих узреть в спокойстве. Тебя народ избрал владыкой над собой На то, что бы ему жить в радостях тобой. Дарий (народу) Я скипетр сей от вас лишь для того приемлю, Чтоб счастье насадить мне на подвластну землю, И надобен он мне лишь только для того, Что Персии служить могу я чрез него. Употребя его отечества в угоду, Явлю, чем должен царь подвластному народу! (Оборотись к Федиме.) Я скипетр восприял всевышнею судьбой На то, чтоб разделить, Федима, мне с тобой. Федима Остави, государь, меня в моем ты плаче, Не возмущай моей души теперь ты паче! Достоин скит ром ты персидским обладать, А мне моя судьба велит теперь рыдать. Еще пред мною кровь супругова дымится, Мой ум теперь в одно отчаянье стремится. Дарий Не чувствую утех и я, коль плачешь ты, Коль много смертных век наполнен суеты! Пятого действия и трагедии КОНЕЦ КОММЕНТАРИИ ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ Отобранные для настоящего издания тринадцать трагедий далеко не исчерпывают всего богатства трагедийного наследия XVIII века. Публикуемые произведения призваны дать общее представление о вкладе ведущих драматургов этой эпохи в развитие русской трагедии, а также показать эволюцию жанра на протяжении XVIII века и у отдельных авторов па разных этапах их творческого пути. Главными критериями отбора служили художественный уровень пьес, степень их популярности у зрителей и типичность стиля трагедий для творческой позиции авторов. Тексты печатаются в основном по прижизненным изданиям или посмертным изданиям и переизданиям XVIII века с учетом в отдельных случаях публикаций, предпринимавшихся современными исследователями (академические издания, в серии "Библиотека поэта. Большая серия"). При наличии автографов и рукописных списков тексты сверялись с ними. Тексты печатаются по существующим ныне нормам правописания. Однако при подготовке пьес текстологи исходили из принципа: любое исправление орфографии и пунктуации произведений XVIII века и приведение их в соответствие с нормами современного литературного языка не должно разрушать стилевой контекст эпохи, в которую эти произведения были созданы. Кроме того, необходимо было сохранить своеобразие произношения трагедийных текстов на сцене XVIII века. Поэтому оставлены формы морфологической парадигматики: падежные окончания в существительных после шипящих и "ц" в творительном падеже (типа: венцем, мечем); окончание прилагательных и причастий женского рода в родительном падеже (драгия, смертельныя); прилагательные в сравнительной степени (зляй, страпшяе); правописание основы глаголов и прилагательных типа: ийти, мышлю, приять, собрегу, сумнительный, бесстудный, и т. д. Следует при этом отметить, что отдельные из указанных форм архаического правописания на протяжении столетия не оставались неизменными, но менялись, сближаясь к концу века с современными. Вопросы пунктуации решались в основном в соответствии с современными требованиями, за исключением тех случаев, когда современная система знаков препинания искажает особое, присущее конкретному автору, осмысление интонационных акцентов и пауз в речи драматических персонажей. В подобных случаях необычная для нашего времени система пунктуации иногда сохранялась. В основном сохранялись также нормы XVIII века в написании прописных букв в словах, освященных традицией культурного сознания эпохи. При подготовке издания и при работе над примечаниями учитывались разыскания в данной области, предпринимавшиеся другими исследователями, обращавшимися к жанру трагедии XVIII века: П. Н. Берковым, Л. И. Кулаковой, В. Н. Всеволодским-Гернгроссом, В. А. Бочкаревым, А. В. Западовым и другими, на что даются соответствующие ссылки в тексте примечаний. Алексей Андреевич Ржевский (1737-1804) Родился в состоятельной дворянской семье, где получил хорошее образование. В 1749 г. вступил в лейб-гвардии Семеновский полк и продолжал службу до середины 1760-х годов. Залогом 1-го успешной карьеры стало участие на стороне победителей в перевороте 1762 г., который привел к власти Екатерину II: некоторое время он служит при дворе (сначала камер-юнкер, с 1773 г. - камергер), с 1771 по 1773 г. А. А. Ржевский был вице-директором Академии наук, в 1775 г. он назначен президентом Медицинской коллегии, в 1783 г. - пожалован сенатором и тайным советником в 1797 г. - действительным тайным советником, в 1800-м - вышел в отставку. В историю русской литературы XVIII в. А. А. Ржевский вошел в первую очередь благодари своей поэтической деятельности. В 1760-1763 гг. им было напечатано более 200 стихотворений. В них проявилось его отношение к поэзии как к изящной забаве, "игранью стихотворну", а также интерес к столь строгим формам, как сонет, рондо. В последующие годы А. А. Ржевский возвращался к поэтическому творчеству лишь эпизодически. В 1760-х годах А. А, Ржевским были созданы две трагедии: "Подложный Смердий" и "Прелеста". К сожалению, текст "Прелесты" утрачен, по-видимому, безвозвратно. ПОДЛОЖНЫЙ СМЕРДИЙ Впервые - Театральное наследство. М., "Искусство", 1956. Публикация П. Н. Беркова, с. 143-188. Печ. по рукописи (ГПБ, ф. ОСРК, шифр XIV. 28) со значительными исправлениями в 3-м явл. 3 действ, и 4-м явл. 4 действ. Премьера пьесы состоялась в 1769 г. на сцене придворного театра в Санкт-Петербурге; она была, по свидетельству Н. И. Новикова, "представлена... со успехом, а принята с похвалою". Сюжет "Подложного Смердия" заимствован из III книги "Истории" Геродота, вышедшей в двух томах в переводе А. Нартова в Петербурге в 1763-1764 гг.; Ржевский создал несколько иную, более психологизированную версию развития событий. Греческий историк повествует о персидском царе Камбизе (правил в 529-522 гг. до н. э.), завоевавшем Египет; за надругательство над религиозными святынями покоренного народа он был поражен безумием. Первой жертвой ненависти Камбиза становится его брат Смердис, который был тайно умерщвлен преданным Камбизу вельможей Прексаспом. Воспользовавшись тем, что убийство Смердиса было скрыто от подданных, мятеж против персидского царя поднимают мидийские волхвы, братья Патизиф и Смердис; второй из них выдавал себя за брата Камбиза, чем привлек большое число сторонников . Внезапная смерть Камбиза, выступившего в поход против мятежников, позволила Лжесмердису воцариться. Разоблачению самозванца способствует Федима, дочь персидского вельможи Отана (она была сначала женой Камбиза, а потом - Лжесмердиса). По поручению отца царица ощупывает ночью голову спящего мужа и обнаруживает, что у него отрезаны уши (признак наказания, понесенного за преступления, и низкого происхождения). Вскоре из знатных персов составляется заговор, в число инициаторов которого входят Отан, Интафрен, Гобрий, Мегабиз, Аспафин, Гидарн и, наконец, сын Гистаспа Дарий, принадлежавший к царскому роду Ахеменидов. Не знающий о готовящемся нападении на самозванцев Прексасп объявляет персам об обмане во время религиозного празднества, призывает к мщению и, не дожидаясь расправы, бросается вниз с башни и погибает. В тот же день происходит убийство Лжесмердиса заговорщиками в его резиденции после ожесточенной схватки (29 сент. 522 г. до н: в.). Между победителями возникает спор о государственном устройстве Персии, Отан высказывается за демократию, Мегабиз - за олигархию; большинство, однако, склоняется в пользу монархии. Кто станет самодержцем - должен решить жребий, но благодаря хитрости во главе государства становится Дарий. Вскоре он берет в жены двух дочерей Кира - Атоссу и Аристону, дочь Смердиса Парнис и дочь Отана Федиму. Описанные греческим историком события IV в. до н. э. дали А. А. Ржевскому материал для написания трагедии. Среди трагедий 1760-х годов "Подложного Смердия" выделяет пристальный интерес автора к внутреннему миру главной героини и отсутствие собственно трагической коллизии - в финале погибают узурпатор персидского престола Лжесмердий и его наперсник Патизиф, а не кто-либо из положительных героев. В центре таким образом оказывается нравственная проблематика - мы видим борьбу долга и чувства в душе Федимы, выданной против ее воли за самозванца Лжесмердия. Однако, когда узурпатор разоблачен, она молит сохранить жизнь нелюбимому мужу, хочет последовать за ним в изгнание. Лжесмердий показывает низость своего характера - он готов заколоть Федиму, о любви к которой еще недавно твердил, чтобы хоть чем-то отмстить повстанцам, возглавляемым отцом главной героини, Отаном. Только отвага Дария предотвращает гибель Федимы. И хотя в финале пьесы она оплакивает смерть недостойного супруга (как и полагается добродетельной жене), зритель предвидит счастливое соединение ее с Дарием, которому народ вручает персидскую корону. Стр. 228. Внезапу нас указ Камвизов огорчил...- Романтическая версия длительных любовных отношений Федимы и Дария и их внезапной разлуки является вымыслом А. А. Ржевского, Геродот упоминает лишь о их женитьбе после разоблачения самозванца. Сузы - древнейший из городов Персии (совр. Шуш), уже в III тысячелетии до н. э. известен как столица Элама; после покорения этого государства персами в сер. VI в. до н. э. - резиденция Ахеменидов. Вдруг Смердий принял трон, Камвиз живот скончал...- Согласно Геродоту смерть Камбиза произошла, когда царь отправлялся в поход против мятежника, принявшего имя Смердиса: "И когда он на лошадь садился, опал с ножен меча его наконечник, а обнаженный меч оного в бедру поколол" (Повествования Геродота Аликарнасского. Перевел Андрей Нартов. Т. 3. СПб., 1763, с. 335). Незапно взор его Федиму повстречал...- Как сообщается в "Истории" Геродота дочь персидского вельможи Отана, Федима, была выдана за Камбиза: "Сию самую имел потом и Смердий, и жил с нею как с прочими Камбисовыми женами" (Повествования..., т. 3, с. 339). Стр. 228. Три года только он в Египте пребывал. - Египетский поход Камбиза, в котором якобы принимал участие и Смердис, состоялся в 525-522 гг. до н. э. Стр. 230. Какой же Киров сын царем над сей страною? - Кир Великий - основатель древнеперсидского царства (558-530 гг. до н. э.), завоеватель Мидии, Лидии, греческих городов Малой Азии, значительной части Средней Азии и Вавилонии; отец Камбиза и Смердиса. Стр. 232. Мидяна все места правленья разделяют. - С воцарением мидянина Лжесмердиса персы были лишены многих привилегий и оказались под властью народа, который был ими покорен еще при Кире (550-549 гг. до н. э.). Стр. 243. ...я солнцем клялся. - Согласно зороастризму, религиозному учению древних иранцев, мир - арена борьбы между Ормаздом (богом света) и Ахриманом (демоном лжи и тьмы), что предопределяет особое почитание солнца, звезд, огня и других источников света. СЛОВАРЬ УСТАРЕВШИХ И МАЛОУПОТРЕБИТЕЛЬНЫХ СЛОВ Алкать - сильно желать. Беспрочный - бесполезный. Борей (миф.) - северный ветер. Брань - битва, бой. Брашно - пища, кушанье, яство. Бремена - тяготы, затруднения. Вотще - напрасно. Вполы - в половинном размере. Вран - ворон. Выя - шея. Елень - олень. Живот - жизнь. Заразы - прелести, соблазны. Зрак - вид, образ. Изженут - изгонят. Кая - какая. Ковы - тайные происки. Кумирство - язычество. Купно - вместе. Лествица - лестница. Накры - барабаны, литавры. Незапно - внезапно. Ниже - и не. Нудить - принуждать, заставлять. Одр - ложе. Ольстить - обольстить. Охуждать - хулить, порицать. Паки - опять. Паче - более, сильнее. Пеня - укор, жалоба, сетование. Перси - грудь. Перун (перуны) - верховное божество древних славян; молнии, громовые стрелы. Поднесь - по сей день, до сих пор. Позорище - зрелище, представление. Постынно - немило, противно (от постылить). Презельно - обильно. Презорство (презорно) - позор (позорно). Претить - препятствовать. Пря - ссора, распря. Разженут - разгонят. Разрешать - расторгать, освобождать. Рамена - плечи. Ратовище - древко копья. Рачить - стараться, заботиться. Сарматский - польский. Сигклит (синклит) - верховное собрание. Торжище - торговая площадь, место публичных казней. Тщиться - стараться. Уды - члены тела. Фурии (миф.) - богини гнева, мстительницы. Часть - участь. Чаять - надеяться, ждать.