Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
Рекомендательное письмо

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪ
ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
СЪ ПОРТРЕТОМЪ АВТОРА И КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ П. В. БЫКОВА

ТОМЪ ДЕВЯТЫЙ
ИЗДАНІЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ. ПЕТРОГРАДЪ
Приложеніе къ журналу "Нива" на 1917 г.

  

РЕКОМЕНДАТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО.
Разсказъ.

I.

   Анна Сергѣевна Мякишева, какъ всегда, проснулась "съ дѣловымъ видомъ", который и сохраняла на цѣлый день, какъ лошадь, которую ежедневно закладываютъ въ одинъ и тотъ же экипажъ и которая сама просовываетъ свою голову въ знакомый хомутъ. Извиняюсь за это вульгарное сравненіе, но я не имѣлъ ни малѣйшаго намѣренія унизить имъ или огорчить почтенную дѣловую женщину. Говоря между нами, нѣкоторыя дамы отъ души завидовали именно этому дѣловому виду Анны Сергѣевны и напрасно старались ей подражать. Выходило то, да не то, какъ это всегда бываетъ при подражаніяхъ. Другой Анны Сергѣевны не могло быть.
   Укладываясь спать, Анна Сергѣевна имѣла привычку подводить дѣловой итогъ прожитому дню и дѣлала самой себѣ что-то въ родѣ экзамена. Вѣдь ни одинъ день не вернется и ни одно солнце не поднимется заднимъ числомъ, а въ сорокъ пять лѣтъ дѣловые люди начинаютъ крѣпко задумываться надъ количествомъ оставшихся въ ихъ распоряженіи дней, и на этомъ основаніи Анна Сергѣевна, просыпаясь утромъ и лежа въ постели, составляла подробную программу для наступающаго дня.
   -- Докончить переводъ восьмой главы -- думала она вслухъ, борясь съ утренней дремотой.-- Послѣ завтрака съѣздить въ комитетъ... визитъ къ Просперовой... Ахъ, какіе это тошные люди, а не отдать визита нельзя. Сегодня... да... именно сегодня обѣдъ у Колчевыхъ. Тоже немного будетъ радости, если не придетъ Черняковъ, который обѣщалъ похлопотать но одному дѣлу. Вечеромъ засѣданіе въ благотворительномъ обществѣ и ужинъ по подпискѣ. Это все наша взбалмошная княгиня придумываетъ, "для сближенія элементовъ", какъ она говоритъ.
   Однимъ словомъ, цѣлый день оказывался полнымъ, и еще не хватало времени съѣздить въ двѣ школы, побывать въ книжномъ магазинѣ, заѣхать въ типографію и т. д., и т. д. Больше всего огорчалъ Анну Сергѣевну ужинъ по подпискѣ, потому что она терпѣть не могла платить деньги и, вѣроятно, на этомъ основаніи умѣла вымогать деньги на свои благотворительныя дѣла съ изумительной ловкостью, находчивостью и упорствомъ. Когда она подходила съ улыбкой къ кому-нибудь изъ богатыхъ людей гдѣ-нибудь въ фойе театра или въ концертной залѣ, отъ нея откупались безъ всякихъ видимыхъ знаковъ сопротивленія, сознавая ихъ полную безполезность. Говоря просто, Анна Сергѣевна была скупа, торговалась съ каждымъ извозчикомъ до ожесточенія, но давала прислугѣ на чай, а своихъ кухарокъ считала поголовно воровками и торговалась каждое утро съ ними изъ-за каждаго гроша до бѣшенства. Конечно, послѣдняго никто но видалъ, и Анна Сергѣевна слыла просто дѣловой, строгой женщиной.
   Итакъ, Анна Сергѣевна проснулась, составила программу на цѣлый день и позвонила. Вошла горничная съ блѣднымъ, немного испуганнымъ лицомъ и остановилась въ дверяхъ.
   -- Что Еввочка?-- спросила Анна Сергѣевна съ скрытой тревогой въ голосѣ, какъ спрашивала каждое утро.
   -- Онѣ спятъ...
   -- Подними шторы... Подай теплой воды... Достань синее суконное платье... Пришей пуговицу къ ботинкѣ.. Барину принеси сухарей... Впрочемъ, не нужно: осталась вчерашняя булка... У Еввочки вчера плохо была вычищена юбка... Потомъ въ углу подъ роялью я вчера замѣтила паука: поймай его и раздави... Потомъ скажи кухаркѣ, что она вчера не подала мнѣ за масло двухъ копеекъ... Скажи дворнику, чтобы онъ не смѣлъ носить сырыхъ дровъ... Подожди: кто вчера отбилъ ручку у бѣленькой чайной чашки?
   У Анны Сергѣевны былъ деспотическій характеръ, и она держала всѣхъ въ домѣ, особенно мужа, въ ежовыхъ рукавицахъ.
   Павелъ Максимовичъ Мякишевъ обладалъ мягкимъ, податливымъ характеромъ и съ первыхъ дней супружества терпѣливо несъ тяжелое иго семейнаго счастья. Этотъ худенькій, тихій и скромный человѣкъ съ какой-то скромной лысиной на головѣ и робкими движеніями былъ счастливъ только тогда, когда сидѣлъ въ своемъ правленіи и вырѣзывалъ изъ газетъ объявленія о продающихся дворянскихъ имѣніяхъ, домахъ, дачахъ и земляхъ. Онъ вставалъ рано и проводилъ утро въ столовой, раскладывая пасьянсъ. Анна Сергѣевна просыпалась поздно и часа два совершала свой утренній туалетъ. Прислуга въ грошъ не ставила робкаго барина и не обращала на него никакого вниманія. Какой это баринъ, который боится не только жены, но родной дочери, тоже робкой и слишкомъ намуштрованной дѣвушки.
   Чета Мякишевыхъ жила, какъ тысяча такихъ счастливыхъ парочекъ, достигшихъ въ своемъ семейномъ счастьѣ того предѣльнаго возраста, когда отъ жизни нечего ожидать. Впрочемъ, Анна Сергѣевна, какъ многія дамы ея возраста, постепенно пришла къ убѣжденію, что сдѣлала непоправимую ошибку, выйдя замужъ за Павла Максимовича, и что ея жизнь могла бы сложиться иначе. Примиряющимъ элементомъ являлась только Еввочка, но и та несла въ своемъ характерѣ мякишевскія черты, да и вообще была какая-то вялая, инертная и безвольная.
   По утрамъ Мякишевъ очень страдалъ, потому что Анна Сергѣевна по скупости не выписывала ни одной газеты ("Все глупости въ твоихъ дурацкихъ газетахъ пишутъ, а шестнадцать рубликовъ -- деньги... Посчитай-ка, сколько французскихъ булокъ выйдетъ на шестнадцать рублей: триста двадцать булочекъ! А ты еще сухарей требуешь... Читай въ своемъ правленіи, сколько угодно"). И Мякишевъ уныло слонялся по столовой, какъ заморенный звѣрь въ зоологическомъ саду слоняется по своей клѣткѣ. У него былъ великолѣпный "дѣловой" кабинетъ, съ такимъ большимъ письменнымъ столомъ, какой годился бы для любой кухмистерской, но онъ его терпѣть не могъ, потому что ему рѣшительно нечего было дѣлать въ этомъ кабинетѣ. Скромнаго Павла Максимовича всегда немного коробило, когда Анна Сергѣевна говорила:
   -- Ахъ, Павелъ Максимовичъ такъ занятъ, такъ занятъ, что я его вижу только за обѣдомъ и поздно вечеромъ...
   И онъ долженъ былъ цѣлую жизнь разыгрывать роль человѣка, которому дохнуть некогда, и знакомые даже жалѣли его, какъ заработавшагося человѣка, который неизбѣжно долженъ кончить нервнымъ переутомленіемъ.
   -- Я и сама боюсь за него,-- подтверждала Анна Сергѣевна, изображая на лицѣ покорность судьбѣ.-- Но что подѣлаете: каждый долженъ работать.
   Слова: работать, работа, рабочій,-- были любимыми словами для Анны Сергѣевны, и она очень часто себя называла рабочей бабой.
   Сегодня все было, какъ всегда. Анна Сергѣевна вышла въ столовую уже совсѣмъ готовая, т.-е. затянутая въ синее суконное платье, что означало, что она сейчасъ послѣ завтрака отправится по дѣламъ. Никакихъ капотовъ она не признавала и любила повторять слова Бисмарка, что каждая кляча должна умереть въ своихъ оглобляхъ.
   -- Здравствуй, Поль!..
   Павелъ Максимовичъ немного трусилъ, какъ это ни смѣшно сказать, вотъ именно этого синяго суконнаго платья, въ которомъ Анна Сергѣевна являлась для него чѣмъ-то въ родѣ неприступной крѣпости, и даже у нея въ выраженіи лица являлось какое-то зловѣщее выраженіе. Онъ почтительно поцѣловалъ ее въ дряблую щеку и что-то такое пробормоталъ, чего нельзя было разобрать, какъ встрѣчаетъ рота своего командира.
   -- А что Еввочка?-- еще разъ спросила Анна Сергѣевна, усаживаясь на свое мѣсто за столомъ.
   -- Онѣ еще спятъ,-- отвѣтила, какъ эхо, горничная.
  

II.

   Отпивая свой кофе короткими глотками, Анна Сергѣевна имѣла привычку упорно слѣдить глазами за мужемъ, и онъ впередъ чувствовалъ себя виноватымъ, какъ тотъ кроликъ, на котораго уставилась глазами гремучая змѣя.
   -- Опять за работу?-- иронически спросила она, разламывая на мелкіе кусочки сахаръ,-- это была ея дурная привычка.-- Вырѣзывать объявленія?
   -- Что же, я... я, вообще, никому не мѣшаю, Анюта...
   -- И это называется -- работа. Удивляюсь... И всѣ члены вашего правленія тоже занимаются только тѣмъ, что вырѣзываютъ газетныя объявленія?.. Я посовѣтовала бы вашему правленію раскрашивать картинки изъ "Нивы",-- тоже очень интересно.
   Анна Сергѣевна презрительно повела жирными плечами. За послѣдніе годы она начала быстре старѣть, что ее серьезно огорчало, потому что портило дѣловой видъ. И лицо дѣлалось полнымъ и брюзгливымъ, около глазъ выступали морщины, бѣлки глазъ по утрамъ покрывались желтизной,-- вообще наступала старость.
   Павелъ Максимовичъ былъ всегда радъ, когда утренній кофе кончался. Это было сигналомъ, что онъ можетъ уходить на службу, т.-е. быть до самаго обѣда самимъ собой. Онъ уходилъ на службу всегда съ немного виноватымъ видомъ, повторяя одну и ту же фразу:
   -- Я къ обѣду вернусь, Анюта.
   Анна Сергѣевна провожала его презрительнымъ взглядомъ и еще разъ пожимала плечами. Трудно было объяснить это презрѣніе, тѣмъ болѣе, что Павелъ Максимовичъ рѣшительно ничего такого не дѣлалъ, что дало бы къ этому какой-нибудь поводъ. Единственнымъ объясненіемъ могло быть развѣ только то, что онъ всегда былъ очень скромнымъ человѣкомъ. И женился онъ тоже изъ скромности, т.-е., вѣрнѣе сказать, Анна Сергѣевна женила его на себѣ. Въ ранней юности она прошла тяжелую школу бѣдности и лишеній. Ея отецъ, профессоръ-филологъ, говоря словами Некрасова, "кромѣ каменной болѣзни не имѣлъ ничего" и умеръ отъ этой же болѣзни, оставивъ семью нищею. Мякишевъ былъ знакомъ съ братомъ Анны Сергѣевны и бывалъ иногда у нихъ въ домѣ. Скромный и застѣнчивый студентикъ къ окончанію курса неожиданно сдѣлался богачомъ, благодаря какимъ-то участкамъ земли около Баку, пріобрѣтеннымъ еще его дѣдомъ. Неожиданное богатство не сдѣлало Павла Максимовича смѣлѣе, и онъ никогда не рѣшился бы сдѣлать ей предложеніе, хотя смѣлая и рѣшительная дѣвушка нравилась ему. Анна Сергѣевна сама пошла навстрѣчу къ нему.
   -- Мнѣ вашего богатства не нужно,-- предупредила она, когда еще была невѣстой.-- Я буду жить своимъ трудомъ. Да... Вы такъ и знайте. Время женъ-содержанокъ, къ счастью, прошло...
   Дальше пошло, какъ и слѣдовало итти. Прежде всего Анна Сергѣевна тщательно скрывала отъ всѣхъ свои болѣе чѣмъ солидныя средства и не проявила ни малѣйшаго стремленія къ показной роскоши. Затѣмъ она не пожелала войти въ кругъ финансовой аристократіи, а предпочла остаться въ своемъ кругу. Больнымъ мѣстомъ въ ея жизни было только то, что Павелъ Максимовичъ не проявлялъ рѣшительно никакихъ талантовъ и едва сумѣлъ попасть въ члены правленія какого-то акціонернаго общества, гдѣ былъ однимъ изъ главныхъ пайщиковъ. Для знакомыхъ Анны Сергѣевны онъ оставался сфинксомъ.
   Когда Павлу Максимовичу все-таки приходилось показываться при гостяхъ, онъ дѣлался настоящимъ мученикомъ, потому что долженъ былъ разыгрывать роль дѣлового человѣка. Зато онъ отводилъ душу у себя въ правленіи, вырѣзая газетныя объявленія. У него развилось что-то въ родѣ маніи быстро разбогатѣть еще разъ. Вѣдь богатѣли же другіе,: богатѣли прямо у него подъ носомъ. Богатство оказывалось вездѣ, даже тамъ, гдѣ о его существованіи никто и подозрѣвать не могъ. Ужъ не говоря о Кавказѣ, богатства открывались по всему югу Россіи, на сѣверѣ, на востокѣ,-- вездѣ рѣшительно.
   Одной изъ причинъ скрывать свое богатство для Анны Сергѣевны былъ вѣчный страхъ, что всѣ, какъ только узнаютъ, полѣзутъ занимать въ долгъ, начнутъ клянчить, приставать. Съ другой стороны, ей хотѣлось совершенно самостоятельно создать себѣ извѣстное положеніе въ обществѣ, а главное -- играть видную роль. Она сохранила знакомства отца и особенно дорожила нѣкоторыми литературными именами. Здѣсь же она получала и работу, главнымъ образомъ переводы.
   Кофе конченъ. Анна Сергѣевна поднялась и еще разъ спросила горничную:
   -- А что Еввочка?
   -- Онѣ еще не просыпались...
   Анна Сергѣевна безумно любила дочь, но никакъ не могла понять: взрослая дѣвушка, знающая три иностранныхъ языка, и такъ безсовѣстно спитъ. Еввочка тоже "работала", не считая занятій на курсахъ: она тоже "переводила", и Анна Сергѣевна гордилась, когда подъ какимъ-нибудь переводомъ появлялось имя Еввочки. Ахъ, какая способная дѣвчонка, только ужасно вялая. Ну, въ свое время оживится, а пока пусть выспится хорошенько. Собственно Еввочка только числилась на курсахъ, хотя, какъ не "медальерка", и не имѣла права на нихъ поступить, а попала туда благодаря протекціи
   -- Какіе нынче профессора?-- говорила Анна Сергѣевна тономъ своего человѣка при университетѣ.-- Такъ, что-то такое... вообще... Не думаю, чтобы Еввочка вынесла оттуда особенно много, но пусть поучится... Все-таки извѣстный режимъ, товарищество, и наконецъ нужно же молодой дѣвушкѣ что-нибудь дѣлать...
   Переходя изъ столовой въ свой рабочій кабинетъ, Анна Сергѣевна думала:
   "Что же дѣлать, служба... Нельзя себя распускать. Дѣло прежде всего".
   Кабинетъ, большая, высокая и свѣтлая комната, былъ обставленъ съ дѣловой простотой, съ тою разницей отъ дѣлового кабинета Павла Максимовича, что письменный столъ здѣсь былъ приставленъ къ стѣнѣ и, благодаря вычурнымъ полкамъ и этажеркамъ, походилъ отчасти на буфетъ, отчасти на церковный органъ. Конечно, это довольно сложное сооруженіе было завалено бумагами просто, бумагами въ папкахъ, бумагами въ спеціальныхъ картонкахъ, бумагами въ трубочкахъ и т. д., и т. д. Анна Сергѣевна входила въ свой кабинетамъ видомъ замученнаго на работѣ начальника какого-нибудь департамента, медленно усаживалась къ столу и еще медленнѣе старалась повторить про себя программу сегодняшняго дня.
   -- Прежде всего докончить восьмую главу,-- думала она вслухъ, протягивая руку къ картонкѣ съ надписью: "Переводы".
   Картонка уже была раскрыта, когда въ передней послышался звонокъ. Анна Сергѣевна нахмурилась, потому что терпѣть не могла, когда ей мѣшали работать.
   "Кто бы это могъ быть?-- сердито подумала она.-- Всего еще только одиннадцать часовъ..."
   По сдержанному голосу горничной, доносившемуся изъ передней, Анна Сергѣевна, поняла все.
   -- Рекомендательное письмо...
   Горничная, дѣйствительно, подала писано и на нѣмой вопросъ барыни отвѣтила:
   -- Я говорила, что вы принимаете отъ двухъ до трехъ часовъ, а онѣ мнѣ суютъ прямо въ носъ письмо. Я ужъ не знаю...
   -- Барышня?
   -- Точно такъ-съ, въ томъ родѣ, какъ на курсы пришли проситься...
   -- Ахъ, ужъ эти мнѣ курсы... Нельзя же всю Россію помѣстить на курсы! Навѣрно, какая-нибудь провинціалочка... изъ дальнихъ...
   Письмо имѣло довольно затасканный видъ, и Анна Сергѣевна какъ-то брезгливо прочитала адресъ, написанный мелкимъ старческимъ почеркомъ. Разорвавъ конвертъ и прочитавъ подпись, она съ несвойственной быстротой проговорила:
   -- Пригласите барышню сюда...
  

III.

   Изъ передней вошла молодая дѣвушка въ темномъ шерстяномъ платьѣ и помятой фетровой шляпѣ и нерѣшительно остановилась у дверей. Анна Сергѣевна сама подошла къ ней и, протягивая руку, проговорила:
   -- Вы дочь Алексѣя Васильича? Да? Очень, очень рада васъ видѣть... Садитесь, пожалуйста. Да, рада...
   Анна Сергѣевна старалась придать своему голосу ласковость и въ то же время съ какой-то жадностью разсматривала дѣвушку.
   -- Вотъ вы какая...-- въ какомъ-то раздумьѣ проговорила она, кончивъ осмотръ.-- Именно такой я васъ и представляла себѣ... и зовутъ васъ тоже Еввой, какъ и мою дочь.
   При послѣдней фразѣ Анна Сергѣевна, подавленно вздохнула и, извинившись, принялась читать письмо. Время отъ времени она взглядывала изъ-за письма на гостью и улыбалась.
   -- Ахъ, какъ я его узнаю, вашего папу... Все такой, же неисправимый идеалистъ. Да... Боже мой, а сколько времени прошло... Вы хотите поступить на курсы? Но, къ сожалѣнію, уже поздно... Срокъ подачи прошеній былъ напечатанъ во всѣхъ газетахъ.
   -- Я подавала прошеніе и получила отказъ,-- конфузливо отвѣтила дѣвушка.-- Я кончила гимназію безъ медали, а такихъ не принимаютъ...
   -- Совершенно вѣрно... И вы все-таки пріѣхали?
   -- Да... Вѣдь бываютъ случаи, что поступаютъ на курсы и безъ медали...
   -- Гм... конечно, иногда случается... Вездѣ бываютъ свои исключенія.
   Анна Сергѣевна, собственно, не слышала этихъ объясненій и продолжала разсматривать гостью. Да, вотъ и отцовскій лобъ, и упрямый вихоръ на проборѣ волосъ, и горбинка на носу, и эти сѣрые съ поволокой глаза,-- однимъ словомъ, вылитый отецъ. Если бы тогда Анна Васильевна вышла замужъ за Алексѣя Васильича, то у нея была бы, вѣроятно, такая же дочь... Мысленно она невольно сравнила двухъ Еввочекъ и ревниво нахмурилась.
   "Эта не пропадетъ",-- рѣшила она про себя, принимая обычный дѣловой видъ.
   -- Разскажите мнѣ что-нибудь про своего папу,-- проговорила она не совсѣмъ кстати.-- Онъ, кажется, успѣлъ послужить во всѣхъ университетахъ и все еще приватъ-доцентъ?
   -- У папы такой характеръ... Ему трудно гдѣ-нибудь ужиться.
   -- Да, дѣйствительно, характеръ... Впрочемъ, я кое-что слышала объ его исторіи въ Харьковѣ, потомъ въ Казани или въ Варшавѣ... Вообще, одинъ изъ русскихъ историческихъ людей.
   Гостьѣ не понравился вынужденный смѣхъ Анны Сергѣевны, и она опустила глаза. Зачѣмъ она такъ говоритъ объ ея отцѣ и еще обидно подчеркиваетъ слова?
   Анна Сергѣевна замѣтно волновалась и нѣсколько разъ прошлась по комнатѣ, чтобы успокоиться. Изрѣдка она взглядывала на гостью, и ей дѣлалось жутко, точно это сидѣла на стулѣ сама она, когда была просто дочерью профессора. О, какъ она хорошо понимала эту приличную бѣдность, которая притаилась въ каждой складкѣ скромнаго шерстяного платья, придала прошлогодней шляпѣ измятый видъ и т. д., понимала все, до того неловкаго душевнаго состоянія, которое сейчасъ переживала вотъ эта дѣвушка въ качествѣ просительницы.
   -- Ахъ, да, вы хотѣли бы поступить на курсы,-- спохватилась Анна Сергѣевна, просыпаясь отъ своего раздумья.-- Я, конечно, могу похлопотать... Могу поговорить кое съ кѣмъ... Но впередъ могу сказать, что изъ этого ничего не выйдетъ. Вы представьте себѣ, что до трехсотъ прошеній получили отказъ...
   -- А если записаться кандидаткой?
   -- Это, конечно, можно, но... Право, мнѣ дѣлается больно говорить о томъ, что я совершенно безсильна въ данномъ случаѣ, какъ безсильны и другіе. Каждая дѣвушка думаетъ, что она первая такая неудачница и единственная, а ихъ такъ много... Вы не можете себѣ представить, какъ тяжело отказывать, и я каждый разъ страшно волнуюсь. Я понимаю, что и вамъ нелегко. О, какъ я отлично понимаю эти золотыя мечты юности, эти порывы впередъ, эту молодую энергію... Да!.. Наконецъ просто: въ ваши годы жить хочется...
   "Къ чему она все это говоритъ?" -- удивлялась гостья.
   -- Да... А съ другой стороны...-- тянула Анна Сергѣевна, видимо, затрудняясь высказать что-то окончательное и рѣшающее.-- Конечно, непріятно, что вы не попадете нынче на курсы, но, съ другой стороны, когда вы подумаете объ этомъ и хорошенько провѣрите себя, то, можетъ-быть, даже будете довольны именно такимъ исходомъ дѣла...
   -- Что вы этимъ хотите сказать, Анна Сергѣевна?
   -- Самую простую вещь, моя дорогая... Вы не обижайтесь на меня. Представимъ себѣ такой случай, именно, что благодаря рекомендаціи вы попадете на курсы,-- говорю это къ примѣру. Да, попадете... А не будетъ вамъ немного совѣстно, что вы попали именно но рекомендаціи, то-есть, называя вещи своими именами, заняли чье-то чужое мѣсто, то-есть мѣсто той дѣвушки, которая не имѣла никакой рекомендаціи?
   Гостья покраснѣла и сдѣлала движеніе подняться.
   -- Пожалуйста, не волнуйтесь, моя хорошая, и не сердитесь на меня,-- удержала ее Анна Сергѣевна.-- Въ жизни встрѣчаются такія роковыя комбинаціи... Вы себя будете оправдывать тѣмъ, что другія дѣвушки поступаютъ же по рекомендаціи, но вѣдь это чисто-формальное оправданіе и даже, если хотите, совсѣмъ не оправданіе. Мало ли что могутъ дѣлать другіе, и мы нисколько не обязаны подражать дурнымъ примѣрамъ. Говорю все это только потому, что мнѣ постоянно приходится съ этимъ считаться.
   Гостья вся вспыхнула и вскочила. На глазахъ у нея были слезы.
   -- Анна Сергѣевна, вы совершенно правы, и я сама то же самое думала, но... Есть еще одна сторона дѣла, именно -- сейчасъ на курсахъ неизвѣстно зачѣмъ числятся такія дѣвушки, которымъ совершенно нѣтъ даже охоты учиться. Идутъ на курсы, потому что такая мода и потому что дома имъ нечего дѣлать. И такихъ, къ сожалѣнію, очень много... Посидятъ нѣсколько семестровъ и все бросятъ. Думаю, что это похуже всякой рекомендаціи.
   -- Дда, случается...-- согласилась Анна Сергѣевна, припоминая собственную дочь, которая и на курсы попала только благодаря рекомендаціи и никакой охоты къ серьезнымъ занятіямъ не чувствовала.-- Дда, бываетъ.
   -- Я собственно никого не желаю обвинять, Анна Сергѣевна. Богъ съ ними, съ курсами. Я пришла къ вамъ главнымъ образомъ съ другой просьбой...
   -- Вы ищете работы!..-- перебила ее Анна Сергѣевна и въ какомъ-то ужасѣ развела руками.-- Да? Работы?!..
   -- Я могу дѣлать переводы съ англійскаго, французскаго, нѣмецкаго...
   -- Боже мой! Боже мой!..-- какъ-то застонала Анна Сергѣевна.-- Да знаете ли вы, моя дорогая, что на каждую букву найдется нѣсколько переводчицъ? Цѣны за эту работу сбиты до невозможности... Прибавьте конкуренцію тѣхъ переводчицъ, которыя уже имѣютъ свое имя въ литературѣ. Укажу, голубушка, на собственный примѣръ... Говорю это не изъ хвастовства, а къ слову. Я тоже переводчица..
   -- Я это знаю, Анна Сергѣевна...
   -- У меня есть маленькое имя въ литературѣ, и мнѣ прямо заказываютъ переводи. Да... Но вѣдь нынче мало знать языки, а надо имѣть талантъ, особенно въ такихъ областяхъ, какъ беллетристика. Мало того, чтобы передать дословно текстъ автора, а необходимо проникнуться духомъ этого автора, передать его настроеніе, тѣ мельчайшія особенности и тонкости въ языкѣ, которыми отличается именно данный авторъ. Какъ видите (Анна Сергѣевна обвела свой кабинетъ глазами), я человѣкъ обезпеченный и работаю совсѣмъ не изъ-за денегъ, а только изъ любви къ дѣлу. У меня это въ крови... Каждая женщина должна работать. Не правда ли? Время женъ-содержанокъ миновало... У меня мужъ тоже хорошій работникъ, и у него буквально нѣтъ ни одной свободной минуты... Дда...
   Анна Сергѣевна говорила еще много и горячо, и гостья едва улучила моментъ, чтобы уйти.
  

IV.

   Анна Сергѣевна была немного удивлена, что гостья такъ быстро ушла. Походило даже на бѣгство... А, кажется, она была съ ней достаточно любезна, даже слишкомъ любезна, потому что пожертвовала ей цѣлый рабочій часъ. Впрочемъ, эти наивныя провинціалки совершенно не понимаютъ, что значитъ работать, рабочее время, работающій человѣкъ. Однимъ словомъ, порядочные эгоисты, какъ всѣ истинныя дѣти природы.
   -- Ушла и даже не оставила своего адреса,-- думала вслухъ Анна Сергѣевна, пожимая плечами.-- Очень мило... Ни за что ни про что оторвать человѣка отъ срочной работы -- и уйти...
   Нужно было сдѣлать надъ собой нѣкоторое усиліе, чтобы снова усѣсться за письменный столъ и отыскать то мѣсто восьмой главы, съ котораго шло продолженіе перевода. Анна Сергѣевна чувствовала, что все это только одна комедія, а работа все равно не будетъ клеиться. Она была вышиблена изъ обычнаго рабочаго настроенія. Вмѣсто того, чтобы продолжать переводъ, Анна Сергѣевна позвонила.
   -- Что Еввочка?
   -- Онѣ проснулись...
   -- Хорошо. Иди...
   -- Кухарка спрашиваетъ, что готовить къ обѣду...
   -- Ахъ, говорятъ тебѣ: уходи. Развѣ не видишь, что я работаю. Потомъ приду въ кухню...
   Вопросы питанія для Анны Сергѣевны составляли вѣчную и неразрѣшимую задачу, потому что наука двигалась впередъ и вмѣстѣ съ этимъ поступательнымъ движеніемъ мѣнялись и взгляды на питаніе. Сколько огорченія доставляли Аннѣ Сергѣевнѣ одни яйца,-- одно время яйцо вкрутую считалось чуть не ядомъ, потомъ смятку замѣнили яйцомъ въ мѣшочкѣ, потомъ было рѣшено, что нужно ѣсть одинъ бѣлокъ, потомъ -- совершенно наоборотъ -- ѣсть одинъ желтокъ, потомъ прописывались яйца вкрутую, и наконецъ вегетаріанцы заявили, что ѣсть яйца совсѣмъ не слѣдуетъ и съ точки зрѣнія этики пищи даже стыдно. Вотъ подите и разберитесь тутъ... А мясо? Сама Анна Сергѣевна воспиталась въ эпоху крѣпкихъ бульоновъ, мясныхъ вытяжекъ, либиховскаго мясного экстракта и -- главное -- въ эпоху "пылающаго ростбифа" и кровавыхъ бифштексовъ. И вдругъ... Да, англичане уже не ѣдятъ бульоновъ, нѣмцы признаютъ кровавое мясо источникомъ всевозможной заразы, французы питаются одной булкой съ салатомъ. При такихъ условіяхъ развѣ легко заказать обѣдъ, такъ себѣ, съ легкимъ сердцемъ, особенно когда главный вопросъ заключается въ питаніи Еввочки. Павелъ Максимовичъ не шелъ въ счетъ, и его завтракъ заключался въ нѣсколькихъ бутербродахъ изъ супового мяса, которые отгь уносилъ въ своемъ портфелѣ на службу и которыми заѣдалъ ежедневную жатву газетныхъ объявленій.
   "Мужчины -- самые жестокне эгоисты,-- любила повторять Анна Сергѣевна.-- Что бы сталъ дѣлать Павелъ Максимовичъ, если бы къ нему въ правленіе явилась кухарка и стала требовать меню обѣда? Въ кухнѣ для женщины притаился послѣдній призракъ рабства..."
   Анна Сергѣевна забывала прибавить, что сама она очень любила покушать и могла питаться за-разъ по разнымъ системамъ, особенно, если за это не нужно платить.
   Еввочка проснулась и долго потягивалась въ своой постели. У нея была отдѣльная спальня, устроенная по плану знаменитостей медицины, а рядомъ -- кабинетъ, съ письменнымъ етоломъ довольно почтенныхъ размѣровъ. Еввочка любила понѣжиться утромъ, любила, чтобы горничная надѣла ей чулки, и долго жмурила слипавшіеся послѣ крѣпкаго сна глаза. Умывшись самой холодной водой, Еввочка накидывала на себя какой-то утренній халатикъ изъ термаламы и шла здороваться съ мамой, цвѣтущая, красивая, улыбающаяся, съ еще не проснувшей улыбкой. Она немножко до-дѣтски шепелявила, и Анна Сергѣевна долго цѣловала ея русую, кругленькую, какъ у куклы, головку.
   -- Ты здорова, Еввочка?-- тревожно спрашивала Анна Сергѣевна, заглядывая дочери въ глаза.-- Ахъ, ты, мой котеночекъ...
   Сегодня Еввочка вошла въ кабинетъ мамы съ обычной, стереотипной улыбкой любящей дочери и даже протянула руки вперёдъ для объятій, но мамы въ кабинетѣ не было. Утренній зарядъ дочерней нѣжности такъ и пропалъ даромъ... Еввочка нахмурилась и подошла къ столу, на которомъ валялось рекомендательное письмо Алексѣя Васильича.
   -- Фу, какой дурацкій конвертъ!-- подумала она вслухъ.-- И почеркъ дурацкій... Отъ кого это?.. Какой-то Малявинъ... нѣтъ, Мальвинъ... Малининъ... Малинъ... Ничего не разберешь!..
   Анна Сергѣевна вернулась именно въ этотъ моментъ, на ходу объясняя слѣдовавшей за ней кухаркѣ какой-то кухонный рецептъ.
   -- Ахъ, это ты, Еввочка... Ты здорова?
   Мать и дочь нѣкоторое время душили другъ друга въ объятіяхъ, хотя Еввочка капризно отворачивалась отъ неистовыхъ материнскихъ поцѣлуевъ.
   -- Мама, это кто у тебя былъ?-- капризно спрашивала Еввочка, вырвавшись наконецъ изъ- материнскихъ объятій.-- Вотъ это письмо... такое смѣшное...
   -- Да, да... Была одна дѣвушка, которую зовутъ тоже Еввочкой... Я хорошо знала ея отца... Опоздала на курсы, ищетъ переводовъ... Однимъ словомъ, самая обыкновенная исторія. Боже мой, что это я болтаю,-- вѣдь ты еще не пила своего кофе?!..-- въ ужасѣ спохватилась Анна Сергѣевна. -- У тебя нѣтъ аппетита?!..
   -- А какое смѣшное письмо, мама... Буквы такія тощія, точно ихъ выдерживаютъ на самой строгой діэтѣ... голодныя буквы совсѣмъ, мама.
   Боже мой, какъ Еввочка иногда бываетъ остроумна! Не правда ли, какъ это хорошо и вѣрно сказано: голодныя буквы? Анна Сергѣевна смѣялась до слезъ. Пока Еввочка пила въ столовой свой утренній кофе, обмакивая любимые бисквиты въ ароматный напитокъ, Анна Сергѣевна все время любовалась ею и думала о томъ счастливцѣ-мужчинѣ, которому со временемъ будетъ принадлежать это живое совершенство. Да, бываютъ такіе безумно-счастливые люди... Отпивая кофе маленькими глотками, Еввочка продолжала болтать о смѣшномъ письмѣ.
   -- Да, бываютъ и такія письма,-- соглашалась Анна Сергѣевна и почему-то вздохнула.-- Мнѣ иногда кажется, Еввочка, что ты не достаточно цѣнишь то, чѣмъ пользуешься даромъ. Ахъ, какъ намъ съ тобой нужно много-много работать!.. А ты иногда манкируешь своими переводами... Меня ужъ спрашивали въ редакціи о статьѣ, которую ты сейчасъ переводишь... Ты не понимаешь, какъ трудно доставать работу, и не цѣнишь этого. Да...
   Еввочка посмотрѣла на мать улыбающимися глазами и отвѣтила:
   -- А у насъ будетъ, наконецъ, абонементъ на оперу, мама? Я безъ ума отъ Фигнера...
   Рекомендательное письмо Алексѣя Васильича было забыто на письменномъ столѣ Анны Сергѣевны,-- это былъ осенній листъ, палый съ дерева дружбы...
  
   1900.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru