Катков Михаил Никифорович
Либерализм в России

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

М.Н. Катков

Либерализм в России

   В историческом развитии народов бывает пора, когда жизнь во всех своих отправлениях подчиняется государственной необходимости, когда общественные силы не могут самопроизвольно действовать, когда никакое народное начало не может само по себе иметь значение и когда за все отвечает безразличная по существу своему правительственная сила. Бывает ли такое состояние последствием внутренней или внешней необходимости, оно во всяком случае имеет свой характер, свои условия, свои обязанности. Коль скоро государство приостанавливает самодеятельность народной жизни и берет на себя все заботы об ее интересах, то оно берет на себя также и всю ответственность за сохранность ее достояний. Государство может быть могущественно, а народная жизнь может быть скудна и темна, общественные силы могут быть бездейственны и бесплодны. Государственное могущество не может заменить собой производительное развитие народных сил, общественную и личную энергию в разных сферах человеческой жизни и деятельности; но пока длится государственная деятельность, пока не оказывается возможным и удобным или современным предоставить жизненным силам свободу действовать самостоятельно и охранять себя свойственными каждой способами, то оно должно не ослабевать в тех способах, которые ему свойственны. Если жизнь в своих основных силах почему-либо не имеет самостоятельного развития, то государство тем ревностнее должно охранять ее своими средствами. Либерализм при таких условиях был бы весьма жалким и пагубным заблуждением. Либерализм при таких условиях был бы выражением не силы народной жизни, а бессилием государства.
   Либерализм вошел у нас в моду. Никто не осмелится сказать у нас слова без либеральной приправы, всякий старается оправдать свои фантазии либеральными целями. Увы! Как далеко от этого модного либерализма, разменянного на мелкую монету, истинное чувство свободы, творящей чудеса, оплодотворяющей жизнь, дающей народу богатство, образование, физиономию и сообщающей ему нравственное влияние на всемирную цивилизацию! Правда, мы имеем утешать себя тем, что фальшивый либерализм не у нас одних в моде, что пышные либеральные фразы без истинного смысла свободы раздаются повсюду; однако нельзя не сознаться, что нигде не могут они вести к таким прискорбным недоразумениям как у нас. Жизнь есть борьба; в ней есть и положительные, и отрицательные силы; в ней совершаются и созидания, и разрушения. Не хорош ли тот либерализм, который захотел бы предоставить свободу силам отрицания и разрушения на счет сил положительных и созидающих? Хорош ли тот либерализм, который захотел бы предоставит свободу, помимо собственных сил народа, началам чуждым и враждебным ему? Мы сплошь и рядом слышим, как под свободной мыслью и свободным действием разумеется мысль и действие отрицательного свойства. Печальный и пагубный софизм! Без сомнения, где жизнь, там и отрицательные начала, враждующие против нее. Но можно ли допустить, можно ли здравосмысленно пожелать, чтобы, жизнь в своих органических силах оставалась связанной, а воля была предоставлена только тому, что ее разрушает и разлагает, и чтоб она была беззащитно предана действию этих разлагающих начал, а чтобы в этом представлялась ее свобода? Фальшивый либерализм будет требовать самоуправления для детей, которые, по естественным условиям своего возраста, непременно должны находиться под опекой; но он не поймет, что люди взрослые могут достойно действовать в соответствующих возрасту их сферах лишь по мере своей самостоятельности и самоответственности. Фальшивый либерализм обойдется с седовласым учителем, как с мальчишкой, а перед мальчишкой сконфузится, как перед мудрецом и передовым человеком. Фальшивый либерализм не поймет, что право собственности должно быть обеспечено, что оно должно быть уважено, что ему должно быть предоставлено значение и влияние, и захочет, напротив, предоставить и силу, и значение тому, что подрывает и нарушает это основное право. Он окажется равнодушным к интересам честных и мирных людей, к обеспечению их от обиды насилия, к ограждению их чести и жизни; но он будет сентиментально умиляться перед грабителем и душегубом, он будет заботиться об их эманципации и желать, чтобы преступник был обеспечен, если не от преследования, то от должной кары правосудия.
   Пока наши общественные силы бездействуют, пока в действии одна правительственная организация, можно ли желать, чтоб она ослабевала в охранении народного достояния, так тяжко собранного трудом нашей истории! В состав русского государства входят многие разноплеменные народности. Нельзя требовать, чтобы правительство свойственными ему способами сливало эти чуждые начала с господствующей народностью. Подобные слияния может успешно совершать только жизнь при свободном и полном развитии своих интересов. Но с другой стороны, может ли государство не признавать себя органом господствующей народности и не держать ее знамени над всеми иноплеменными элементами, живущими под его державой? Может ли в какой-либо части русского государства какая бы то ни была иноплеменная народность, или даже какой-нибудь общественный класс, принадлежащий к чуждой народности, домогаться не только терпимости к себе, но и заботиться о господстве и о расширении своего господства, о покорении себе других племен и народностей, и может ли ему быть предоставлено право считать свою провинцию особым государством в государстве?
   Мы не можем не признать, что столь долго господствовавшая у нас правительственная система значительно смягчилась. Должны ли мы радоваться этому или желать возвращения прежнего обаяния государственной силы, которое Отечество наше имело как в глазах иностранцев, так и в нашем собственном мнении? Возвращение к прежнему, если бы даже и было хоть сколько-нибудь желательно, не всегда бывает возможно. Но если мы не можем или не хотим действовать одними отрицательными средствами для ограждения нашей Церкви, прав нашей народности, нашего политического значения, если, наконец, мы сознаем тщету одной внешней силы для подавления опасных и вредных начал, если мы начинаем сознавать цену свободы и хотим действовать либеральными средствами, то не следует ли прежде всего пожелать, чтобы господствующая народность вступила в обладание всеми своими силами и чтобы смягчение правительственного действия имело своим последствием прежде всего пробуждение наших народных сил?
   
   Впервые опубликовано: "Московские ведомости". 1878. No 106. 28 апреля. С. 3.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru