Своеначальный, жадный ум, -- Как пламень, русский ум опасен. Вяч. Иванов [*]
Пора Уитману сделаться русским поэтом. Разве не русские -- Метерлинк, Ибсен, Верхарн? Он на пути к нам, -- в наши гостиные, аудитории, в наши книги. В душах у нас он уже давно и прочно, а в книгах все еще на минуту. Нужно к нему приготовиться и раньше всего уяснить, как пробирался он доселе к русской своей славе.
Во многих закоулках перебывал он, и по дороге много лопуху пристало к его одежде.
Был он у г. Дионео [**], из "Русского Богатства". В "Очерках современной Англии" (СПб, 1903), в статье "Оскар Уайльд и Уот Уитман". Его там и не сыщешь за грудою промахов, опечаток, неточностей.
Статья написана "по Конвею". Этого Конвея г. Дионео величает "критиком-старовером, относящимся враждебно к Уитману", а Конвей как назло был величайшим другом поэта, первым, кто восторженно возвестил о нем Англии и кого Уитман до конца дней своих звал "loyal", "staunch", "loving" "open-handed" [***] (H. Traubel. With Walt Witman in Camden, p.343 [****]). Почти все даты г. Дионео не верны. "Побеги травы" появились в 1855 г., а не в 1865. Газета "Freeman" издавалась Уитманом в 1850 г., а не в 1855. Статья Конвея о Уитмане появилась в 1866 г. ("Fortnightly Review", Oct.), а не в 1886. На службу в министерство поэт был назначен в 1865 г., а не в 1866 (Walt Whitman by Isaac Hull Platt, 1904). Напрасно также г. Дионео печалится о предсмертных годах Уота -- "полуголодного, одинокого, брошенного старика, беспомощно валяющегося в холодном закутке". На старости Уитман был вполне обеспечен и, умерев, оставил семье и друзьям несколько тысяч долларов и небольшой двухэтажный домик в Mikle Street. Одинок он тоже не был, особливо после болезни: John Buroughs, O`Connor, Dr. Bucke, H.Traubel -- и мало ли кто еще! -- были преданы ему, как вассалы. И почему г. Дионео уверен, что "добрый седой поэт" записался в лазарет из ненависти к убийству? В лазарет Уитман записался по родственным чувствам: пришлось ухаживать за раненым братом. Ненависть к убийству, -- а разве это не из Уитмана.
In peace I chanted peace, but now the drum of war is mine, Red, red war is my song through your streets, O city!
Некоторые цитаты г. Дионео приводит не по первоисточнику, а по статье Конвея. Так, стихотворение "O, captain!" предлагается читателю в том неудачном варианте, который имеется в этой статье. Загляни г.Дионео непосредственно в "Побеги травы", -- он увидел бы там много исправлений и переделок.
Статья г. Бальмонта "Уольт Уитман" ("Весы", 1904, VII) тоже не свободна от недоразумений. Положительно г. Бальмонт не чувствует языка, с которого переводит. В трех строчках перевода он сделал пять грубейших ошибок, -- и, благодаря этим ошибкам, создал характеристику Уитмана, весьма далеко отстоящую от подлинной.
"Я говорю, что для Музы тело много дороже лица и мозга", -- твердит Уитман свою любимую мысль.
Тело здесь -- form, и Уитман в следующей строчке поясняет: "Я воспеваю мужское наравне с женским!" Но г. Бальмонт перевел form словом форма, worthy -- словом достойный, (а не дорогой); -- перепутал согласование: дополнение принял за подлежащее; не заметил ни падежей, ни времен, ни лиц, и у него получилось:
Не только лицо и мозг Достойны (?), сказала (?) мне (?) Муза, Она (?) мне (?) сказала (?), что много достойнее (?) Форма (?) в своем завершении (?).
А отсюда целый ряд пышных выводов, в которых Уитман ничем не повинен.
В другом месте devout (набожный) он перевел благоговейный, to adore (поклоняться, молиться) он перевел -- обожать и вышло будто Уитман требует от нас какого-то беспредметного обожания и благоговения. На самом же деле Уитманановский отрывок имеет чисто религиозный смысл.
Еще небрежнее Бальмонтовский перевод из Уитмана в XII кн. сборника "Знание". Там на второй же строчке -- ряд недоразумений.
Through the windows -- through doors -- burst like a ruthless force! говорится в подлиннике; Бальмонт не замечает внутренней рифмы, переводит скучающей прозой:
В окна, в двери ворвитесь -- с неумолимою силой.
Но force -- здесь вовсе не сила. Здесь -- войско, полчище, орда. Бальмонт прогарцевал мимо прекрасного образа: звуки барабана, врывающиеся в окна, как солдаты -- и затоптал его округленной банальщиной.
В статье г-жи Зинаиды Венгеровой (Энциклопедический словарь, т. VI: Витман) особенной проверки требуют указания на первоисточники. У Вильяма О`Коннора вовсе нет книги "The Good Gray Buck", как уверяет словарь; книга эта (вернее, памфлет) называется "The Good Gray Poet" (1865).
Точно также напрасно указание словаря на "обстоятельную статью" в "Заграничном Вестнике" за 1882 г. Там этой статьи не имеется. Она напечатана в мартовской книжке "Заграничного Вестника" за 1883 г. Называется "Уолт Гуитман", принадлежит Н. Попову. Эта первая по времени русская статья об Уитмане написана с суконной добросовестностью. Испещрена варварски переведенными цитатами. Разбирать ли этот перевод, если весь он такого свойства:
Многие потеют, пашут и жнут, и потом мякину получают в награду, И не много бездельников постоянно заявляют претензию на пшеницу и получают ее.
Отмечу, впрочем, один случай полного искажения. Уитман ужасается смертью Линкольна:
Нет, это сон, что ты мертв!
А у Н. Попова он рассказывает покойнику:
Мне снилось, что тебя убили.
Наконец, в моем очерке "Уот Уитман" ("Маяк", 1, 1906) ошибочно сказано, что поэт умер "в большой бедности". Это результаты доверчивости к русским авторитетам, предостеречь от которой и было целью настоящей заметки.
1906
К.Чуковский
Примечания
Первые указания Чуковского на неточность переводов Бальмонта. Бальмонт, наряду с Чуковским, был одним из первых пропагандистов Уитмана в России, но, как показала, рецензия Чуковского, существенно его "обмальмонтивший". Брюсов с большим удовольствием напечатал статью Чуковского в журнале "Весы", хотя эти переводы Бальмонта были опубликованы на страницах этого же журнала в 1904 г. Заметка Чуковского "вписывалась" в меняющееся отношение Брюсьва к своему кумиру недавнего прошлого: он отошел от былого восхищения Бальмонтом и считал, что тот "исписался", вступил на путь самоповторений. Замечания Чуковского, достаточно осторожные, вызвали болезненную реакцию Бальмонта именно потому, что это была критика в "своем" лагере. Откликом на статью Чуковского стало письмо гражданской жены Бальмонта Елены Ц<ветковской> "Об Уитмане, Бальмонте, нареканиях и добросовестности. Заметка доказательная" ("Весы", 1906. 12). Но, поместив ее отклик, Брюсов опубликовал вслед за ним ответ Чуковского "О пользе брома. По поводу г-жи Елены Ц". Обе статьи публикуются в разделе "Несобранные статьи", отмечая, что именнно они подвигнули Чуковского на написание статьи "Бальмонт и Шелли", впервые опубликованной под заглавием "В защиту Шелли". ("Весы", 1907, No 3.)
Отклик А. Блока в статье "О современной критике" (1907) на эту и следующую статьи: "Не так давно в "Весах" специальностью Чуковского было развенчивание Бальмонта как переводчика Шелли и Уитмана; я не имею никаких данных для того, чтобы сомневаться в верности филологических изысканий и сличений текстов, которые были предприняты Чуковским... допускаю, что и облик Уитмана Чуковский передает вернее, чем Бальмонт, но факт остается фактом, облик Уитмана, хотя бы и придуманный, придуман поэтом; если это и обман, то -- "обман возвышающий", а изыскания и переводы Чуковского склоняются к "низким истинам". (Блок А.А. Собр. соч.: в 8 т., т.5, с. 203-204.)
Walt Whitman в современном написании Уолт Уитмен (1819-1892) -- американский поэт, которого Чуковский переводил и о котором писал на протяжении едва ли не всей своей жизни (см. т. 3 Собрания Сочинений книга "Уолт Уитмен").