Гавриил Жулев Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Библиотека поэта. Большая серия. Поэты "Искры". В двух томах Том второй. Д. Минаев, В. Богданов, Н. Курочкин, П. Вейнберг, Г. Жулев, В. Буренин, Н. Ломан, А. Сниткин Издание третье Л., "Советский писатель", 1987 ---------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Вступительная заметка 388. У кухни 389. Карьера 390. Литературные староверы. Баллада 391. Товарищу 392. Чижик 393. Петрушка 394. "Лира моя, лира..." Гавриил Николаевич Жулев, младший брат известной драматической артистки Е. Н. Жулевой, родился 5 июля 1834 г. в сельце Спасском Бронницкого уезда Московской губернии, в семье Поликарпа Васильевича Жулева, дворового человека помещика Н. М. Смирнова. Ему еще не исполнилось тринадцати лет, когда он, весною 1847 г., был отпущен на волю. {См.: Дело о службе Жулева // Центр. гос. историч. архив СССР в Ленинграде (ЦГИА), ф. 497, оп. 2, No 14059.} Есть некоторые основания полагать, что он был незаконнорожденным сыном помещика. Жулев был одновременно и поэтом, и артистом. Окончив в начале 1850-х годов петербургское театральное училище, Жулев в 1853 г. дебютировал на сцене Александрийского театра {Вольф А. И. Хроника петербургских театров с конца 1826 до начала 1855 г. Спб., 1877. Ч. 1. С. 160.} и много лет, до 1875 г., состоял в его труппе. {В конце 1850-х и начале 1860-х годов Жулев с успехом играл и в провинции.} "Помню, что Жулев превосходно играл прогорелого купеческого сынка Перетычкина в комедии Красовского "Жених из Ножовой линии", - читаем в воспоминаниях современника. - Он подавал большие надежды на сцене, но его затер режиссер Е. И. Воронов, долго властвовавший в Александрийском театре". {"Н. А. Лейкин в его воспоминаниях и переписке". Спб., 1907. С. 97. См. также сочувственные отзывы об актерском даровании Жулева в статьях Ап. Григорьева "Две сцены" ("Якорь", 1863, No 41. С. 791) и "Русский театр" ("Эпоха", 1864, No 1/2. С. 466).} Воронов и начальник репертуарной части петербургских императорских театров водевилист П. С. Федоров, самодур и взяточник, которого неизменно преследовали искровцы под кличкой "Губошлеп", особенно невзлюбили Жулева за то, что он сотрудничал в "Искре" и информировал редакцию журнала о закулисных тайнах и интригах. {"Н. А. Лейкин в его воспоминаниях и переписке". С. 157.} Жулев начал печататься в "Искре" в 1860 г. и был одним из ее постоянных сотрудников на протяжении всех 1860-х годов. Его стихотворения появлялись преимущественно под псевдонимом "Скорбный поэт". Жулева сразу оценили в "Искре". "Не могу я встретиться с Курочкиным, - писал ему его приятель, артист и драматург И. Е. Чернышев, 23 марта 1861 г., - чтобы он не спрашивал о тебе... Отчего ты перестал писать? Он о тебе отзывается как о лучшем своем сотруднике и постоянно просит писать к тебе... И я с своей стороны тебе прибавлю, что ты поступав ешь до нелепости глупо. Ты очень ошибаешься, если рассчитываешь на свой сценический талант и пренебрегаешь литературным. Последний у тебя гораздо выше, чем первый, и на него следует обратить тебе особенное внимание". {"Рус. старина". 1906, No 12. С. 714.} В конце 1862 г. Жулев собрал свои стихи, напечатанные в "Искре", - и выпустил их отдельной книжкой под названием "Песни Скорбного поэта". Противопоставляя Жулева представителям "чистой поэзии" и либеральным обличителям типа М. П. Розенгейма, "Искра" следующим образом характеризовала его творчество в отзыве о "Песнях Скорбного поэта": "Бедность, умеющая весело трунить над собою и хохотать непринужденно и смело над хлыщевством и богатою наглостью, в каких бы они формах ни проявлялись, - вот главный мотив, повторяющийся во всех пьесах Скорбного поэта. Вздыхатели, отвергнутые дамою своего сердца по случаю бедности и наивно рассказывающие о своих злополучиях; супруги, получившие семейное счастье из рук начальников; швеи, беззаботно проходящие известное поприще; девицы, стремящиеся замуж, и дамы, забывающие мужей под звуки Штраусовой скрипки, павловские ландышки и московские Пахиты; театральные музыканты и отставные майоры - вот действующие лица комедии, ежедневно разыгрываемой в жизни, верно подмеченной и осмысленно переданной своеобразными стихами поэта-юмориста. Все это перемешано, как добро и зло, вообще в жизни; и в каждом человеке отдельно, но все это живет, движется, смеется над собою и над другими, и, главное, все это просто и искренно". {"Искра". 1862, No 50. С. 710.} Очень сдержанно отозвался о книжке Жулева М. Е. Салтыков, поскольку она не отвечала тем большим требованиям, которые он предъявлял к современной сатире. Но и Салтыков писал, что "любителям, чтения легкого мы эту книжечку рекомендуем: они в ней найдут некоторую частицу остроумия. В особенности указываем на веселую пьеску "Литературные староверы"". {Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. М., 1966. Т. 5. С. 334.} В поэзии Жулева нет революционных мотивов, но он - демократ с головы до ног. Все его стихотворения пронизаны плебейской гордостью, презрением к роскоши, тунеядству, барскому высокомерию. Один из типичных персонажей Жулева, столичный бездельник и фат, хорошо описан в стихотворении Д. Д. Минаева "Сорвалось!" В шляпе Циммермана, В платье от Сарра, Я, поднявшись рано, Вышел со двора. Крап по панталонам, С лентою лорнет, Галстук с медальоном - В медальоне оном Блондена портрет, - Струйки по жилету, В талии изгиб... Скорбному поэту Я отличный тип... и т. д. {*} {* "Искра". 1864, No 36. С. 470.} Наиболее характерны для Жулева юмористические стихотворения на бытовые темы. Произведения, направленные против конкретных людей и фактов общественной жизни, литературная полемика, резкий сатирический тон и т. п. - все это встречается у него сравнительно редко. Наибольшей удачей Жулева в этой области является отмеченная Салтыковым злая и хлесткая сатира "Литературные староверы". Для характеристики поэзии Жулева необходимо отметить его легкий и гибкий стих, свободные разговорные интонации, {А. В. Амфитеатров писал: "Жулев редкостный, почти исключительный образец стихотворной простоты, умеющий "разговаривать" стихом, без всякой, хотя бы малой, натяжки" ("Забытый смех". М., <1914>. Сб. 1. С. 209).} а также бойкую, иногда не менее чем у Минаева, необычную и мастерскую рифму. В 1865 г., наряду с "Искрой", Жулев активно печатался и в "Будильнике". В 1869-1874 гг. он был постоянным сотрудником газеты "Петербургский листок", а с 1875 г. до смерти - "Петербургской газеты". Здесь кроме стихотворений он систематически помещал и фельетоны. В последние годы Жулев был также одним из редакторов юмористического журнала "Стрекоза" (редактировал стихотворный отдел). {См. некролог в "С.-Петербургских ведомостях" (1878, 2 июля).} Жулев написал - отчасти один, отчасти в сотрудничестве с И. Е. Чернышевым, А. А. Соколовым, С. Н. Худековым, Н. А. Лейкиным - по десятка пьес: "Золотая удочка", "Перелетные птицы", "Петербургские когти", "Черненькие и беленькие", "Со ступеньки на ступеньку", "Герои темного мира", "Петербургский Фигаро" и др. Они шли на сцене, однако в художественном отношении не представляют интереса. В 1871 г. Жулев выпустил второй сборник стихотворений - "Ба! знакомые всё лица! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта)". Сборник уступал в художественном отношении первому, но тематика, идейные позиции и поэтическая манера остались у Жулева в общем те же, и книга, вышедшая без предварительной цензуры, встретила неодобрительный отзыв в цензурном ведомстве. "Собрание весьма тенденциозных, отчасти и довольно грязных стихотворений, - писал цензор. - Автор, кажется, поставил себе задачею изобразить в самом отвратительном виде отношения начальников к подчиненным в нашем служебном кругу; начальники оказывают протекцию подчиненным, которые делают им подарки или даже услуживают им своими женами; подчиненные, выведенные из терпения, дают своим начальникам пощечины и т. д. ...В других пьесах выражается презрение к людям, не сочувствующим отрицательному направлению в молодежи, и выхваляются, напротив, корифеи отрицания, напр. Добролюбов; даже и хорошие стремления в высших сословиях осмеиваются и изображаются как маски, под которыми скрываются лицемерие и всякие пороки... везде господствуют насилие и разврат". {Журнал заседания С.-Петерб. ценз. комитета от 5 янв. 1872 г.; см. также: Дело С.-Петерб. ценз. комитета, 1872, No 9 // ЦГИА, ф. 777.} Жулев умер 30 июня 1878 г. и скоро был забыт, {Характерно, что в Энциклопедическом словаре Брокгауза - Ефрона (полутом 23, Спб., 1894. С. 51) первая и лучшая его книга вовсе не упомянута, а вторая превращена в две: "Ба! знакомые все лица!: Рифмы Скорбного поэта" и "Рифмы Дебютанта".} хотя некоторые его стихотворения часто читались с эстрады и перепечатывались в "чтецах-декламаторах". 388. У КУХНИ О судьба лихая, для чего дала ты Мне в удел лишь бедность, горе да заплаты Да еще в придачу ловко подшутила, Давши мне желудок, как у крокодила!.. Мимо знатной кухни прохожу однажды, Мучимый от глада, мучимый от жажды. Я прильнул к окошку и смотрел, как быстро Сочиняли блюда жирных два кухмистра. Но, почуяв носом запах вкусный, сдобный, Я в бобер немецкий нос закутал злобно И смотрел в окошко с сокрушенным сердцем: Как фаршировали, посыпали перцем Разную дичину к званому обеду И вели кухмистры меж собой беседу: "Бедный господин наш! говоря без шуток, Страшно как расстроен у него желудок; Точно на желудок навалило плиту, Мучится бедняга - нету аппетиту!.." Мысль вдруг пресмешная, надобно сознаться, В голову пришла мне: что бы поменяться Мне моим желудком, как у крокодила, С этим господином? Мне бы лучше было Быть без аппетиту, а то что в желудке, Как стоишь у кухни: славно пахнут утки, Рябчики, фазаны, гуси и индейки, - А в кармане только двадцать три копейки! <1860> 389. КАРЬЕРА У старухи нанимал Я себе каморку - И частенько в ней глодал Я сухую корку, Но ведь я переносил Беззаботно голод: Ах, в каморке этой был Я здоров и молод! Хоть каморка у меня Освещалась редко, Но не нужно мне огня С милою соседкой... Ведь, бывало, прибежит - И пойдет потеха! Так, что комната дрожит С ней у нас от смеха. Песни, хохот и любовь - И нужда забыта; А хозяйка хмурит бровь И на нас сердита. И брюзжит она с печи: "Перестаньте, стыдно!" Ладно, думаем, ворчи, Чай, самой завидно! И пойдет тут кутерьма, А ведь плут старуха! - Будто дремлет, а сама Навострила ухо. Вдруг негаданно - поди ж! Туча налетела: У начальника Катишь Замуж захотела. Всё он сделать принужден, Как велит подруга: Для меня назначил он Амплуа супруга. Благодетель и отец Наградил каретой; Потащили под венец Нас с Катишью этой. И теперь уж я женат И, по воле рока, Стал заметен и богат - И живу широко. Проложил через жену Я себе дорогу; Я и сам уж младших гну Нынче, слава богу. Счастлив, кажется, вполне: Ем и пью я вкусно, Но порою что-то мне Тяжело и грустно... Или вдруг среди семьи, Как резвятся дети, Всё мне мнится: не мои Ребятишки эти! И в груди бушует ад, В рот не лезет пища, Побежал бы я назад В старое жилище, Со старухой поболтать И соседке милой Со слезами рассказать Свой роман унылый, И зажить, как в старину, Бедно, без излишек, Бросив верную жену И чужих мальчишек. <1860> 390. ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТАРОВЕРЫ Баллада В ресторане собрались Староверы злые, И беседы их велись Про дела былые. И бунтует и кричит Громко шайка эта, Что теперь уже молчит Старая газета. И ватага эта зла И ломает стулья, Что их главная пчела Выбыла из улья; Что теперь им ходу нет И карманы голы; Что теперь коварный свет Жаждет новой школы; А что их давно не чтут И труды их - боже! - На Толкучем продают С хламом на рогоже. В заседаньи был нахал И кричал без складу, - Вот который сочинял Для волос помаду; Куплетист он и актер, В старенькой бекеше, Остроумие протер Он себе до плеши. Был еще тут драматург, Очень злой и хворый, В оны годы Петербург Восхищал который. Много было тут персон И больших талантов, И булгаринских времен Хилых фигурантов. Собралися и поют - И кружок их тесен; Много было спето тут Очень старых песен: "Боже мой! теперь во всем Голая натура, Ах! пропахла мужиком Вся литература! И писателей у нас Развелось так много; Всякий лезет на Парнас, Без наук и слога. И журналы издают Всё молокососы И преважно задают Новые вопросы. Для возвышенных вещей Их таланты слабы, Только слышишь запах щей Да крестьянской бабы. Ну, пожалуй, выводи Чернь, но для потехи; Да приличьем огради И зашей прорехи. Напомадь и причеши, Скинь им сапожищи; А потом и опиши Как-нибудь почище. Например: мужик живет; Не горюя, пашет, Про любезную поет, И поет, и пляшет; Отработав - вечерком Ходит в хороводе... Отчего же бы в таком Не писать вам роде? А то что у вас? - во всем Голая натура, Ах! пропахла мужиком Вся литература!.." В ресторан со всех сторон Собралися братья; Слышны ахи, слышен стон, Слышатся проклятья. Секта эта новый век И пилит и режет; В ресторане человек Слышит стон и скрежет И, крестясь, отходит прочь, Но не молкнут ахи... И младенцы в эту ночь Вздрагивали в страхе... 1860 391. ТОВАРИЩУ Товарищ, не ропщи! Хоть мы с тобой иззябли И лишь пустые щи Едим, как мизерабли; Пускай у богачей В роскошном бельэтаже Уха из стерлядей, Сюпремы и потажи; Пусть к ним судьба добра, Палаты их нагреты; Пусть им кроит Сарра И брюки и жилеты, А мы бежим с тобой К российскому тайлёру - Какой уж тут покрой, Лишь только было б впору! Пускай богач несет Мешки в ломбард, для росту, А мы же свой доход Несем подальше к мосту! Зато ведь богачам Подагрой сводит ногу, А мы, привыкши к щам, Здоровы, слава богу! На днях вот богача, От преизбытка пищи, При помощи врача Стащили на кладбище; Какой был крик и вой - Пересказать нет средства! Ну, точно на Сенной, - Из-за его наследства. Придет пора и нам! Но мы с тобой, дружище, Отправимся к отцам Без шуму на кладбище, Потащат нас с двора На скорбной колеснице... Addio! {*} фельдшера Обуховской больницы. {* Прощайте! (Итал.) - Ред.} 1862 392. ЧИЖИК На грош не верят в лавке, Начальник строг и лют, И мне, увы! прибавки За службу не дают; От службы хуже кия Иссох я - ну хоть брось! А между тем другие Всё лезут врозь да врозь... Болтают, что начальник Не прочь подчас того... На днях вот умывальник Он взял у одного, А у другого дрожки Взял нынче по весне... По этой вот дорожке Пройтись бы надо мне... Ох! смертная охота, Да участь-то горька: Ведь из вещей всего-то В каморке бедняка Лишь пара ветхих книжек, Гитара, да пенсне, Да мой приятель-чижик, Висящий на окне. "Постой, постой!.. вот штука!.. - Я вскликнул в тот момент. - Начальнику снесу-ка Я чижика в презент; Признаться, тяжело мне Расстаться было с ним: Он другом был в Коломне Единственным моим!" Ах! сняв с окошка клетку, От горести дрожа И завернув в салфетку И клетку и чижа, Расстроен, с мутным взглядом, Крепясь от горьких слез, К начальнику я на дом Чиликалку понес. Увидевши, что ношей Я был обременен, Начальник мой хороший Прислугу выгнал вон; И стал со мной - о диво! - Любезен не в пример И вопросил учтиво: "Что это - несессер?.." "Нет-с, - говорю я, - клетка; А в клетке чижик..." - "Что-с? Сказал начальник едко, Задравши кверху нос. - Вы думали, что взяткой Прельщусь я! - крикнул он. Ах вы, мальчишка гадкий!.. Извольте выйти вон!.." И, право, уж не помню, Как в милые края, В любезную Коломню С чижом вернулся я. Поступок неуместный Надежды все пресек И доказал, что _честный_ Начальник человек. <1863> 393. ПЕТРУШКА К нам на двор шарманщик нынче по весне Притащил актеров труппу на спине (Деревянных, впрочем, а не тех живых, Что играют роли из-за разовых). Развернул он ширмы посреди двора; Дворники, лакеи, прачки, кучера Возле ширм столпились, чтобы поглазеть, Как Петрушка будет представлять комедь... Из-за ширм Петрушка выскочил и ну: "Эй, коси-малина, вспомню старину!" Весело Петрушка пляшет и поет; "Молодец каналья!" - говорит народ. Вот пришли арапы, начали играть, - А Петрушка палкой по башкам их хвать! С жалобой арапы поплелися в часть... Голоса в народе: распотешил всласть! Выскочил квартальный доблестный и стал Приглашать Петрушку за скандал в квартал. Петька не робеет: развернулся - хлоп! Мудрое начальство в деревянный лоб... Петька распевает, весел, счастлив, горд, - Вдруг из преисподней появился черт И басит Петрушке: "Ну, пойдем-ка, брат!.. И повлек бедняжку за собою в ад. Запищал Петрушка... "Не юли вперед! Вот те и наука!" - порешил народ. Я б сказал словечко за Петрушку, но Многих ведь, пожалуй, раздражит оно. <1864> 394 Лира моя, лира, Добрая подруга, Ты бренчишь для мира Скромно в час досуга... В небогатой келье, Век с нуждою споря, Ты полна веселья - Ну а больше - горя... Светских львиц богатых, С выточенным станом, Страсти и наряд их Воспевать куда нам!.. Жирного богатства Не даря куплетом, Я лишь там, где братство, Делаюсь поэтом: Где любовь живее, Где хоть люди нищи, Но умом трезвее И душою чище... Юность! для тебя лишь Я играю рифмой: Ты одна похвалишь Искренний мотив мой!.. <1867> ПРИМЕЧАНИЯ 388. И. 1860, No 7, без загл. в цикле "Песни бедняка", подпись: Добронравный. - Печ. по сб, 1863 г. с исправл. по И. 389. И. 1860, No 26, без загл., с еще одной строфой после 11-й и без ст. 3-4 строфы 12, замененных точками, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863. 390. И. 1860, No 21, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863 г. Стихотворение направлено против СП и близких к ней писателей - булгаринских времен Хилых фигурантов, но имеет и более широкий смысл. Оно наносило удар всем врагам демократического и реалистического искусства, сочувственного и правдивого изображения народа в литературе. По свидетельству А. В. Амфитеатрова ("Забытый смех". М., <1914>. Сб. 1.С. 296), ст. Ах! пропахла мужиком Вся литература! и И труды их - боже! - На Толкучем продают С хламом на рогоже "стали на много лет ходячими цитатами в русской критике и публицистике, давно позабывших источник, откуда меткие слова эти столь кстати взялись". Что теперь уже молчит Старая газета. О СП, которая с 1860 г. перешла к журналисту П. С. Усову; в связи с этим наиболее реакционные сотрудники газеты порвали с ней; даже весьма умеренный по своим взглядам Усов был для них чрезмерно либерален. Главная пчела - Ф. В. Булгарин, умерший в сентябре 1859 г. Куплетист он и актер и т. д. По-видимому, речь идет о П. А. Каратыгине, резком противнике гоголевского направления русской литературы, авторе водевиля "Натуральная школа". Был еще тут драматург и т. д. По-видимому, Н. В. Кукольник. И младенцы в эту ночь и т. д. Ср. конец стих. В. А. Жуковского "Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди": "Лишь, внемля крик, всю ночь сквозь тяжкий сон Младенцы вздрагивали в страхе". 391. И. 1862, No 34, без загл., в цикле "Песни Скорбного поэта", подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863 г. Мизерабли (франц. miserables) - несчастные. В 1862 г. вышел и был переведен роман В. Гюго "Les miserables", из которого Жулев и перенес в русский язык это слово. Тайлёр (франц. tailleur) - портной. Рост - проценты, процентная прибыль. Несем подальше к мосту! - т. е. вносим проценты по ссудам, полученным под залог вещей, в отделение Петербургского ломбарда возле Банковского моста (Амфитеатров А. Забытый смех. М., (1914). Сб. 1. С. 271). Сенная - Сенная площадь, где был рынок. Фельдшера Обуховской больницы. В Обуховской больнице кончала свои дни преимущественно петербургская беднота. 392. И. 1863, No 2, под загл. "Горемыка", подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1871 г. Коломня (Коломна) - район Петербурга; в те годы - место жительства бедноты, мелкого чиновничества и мещанства. 393. И. 1864, No 15, без строфы 5, замененной строкой точек, с разделением на двустишия, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1871 г. В первоначальной редакции вместо строфы 5 было 8 строк, опущенных в И по цензурным причинам и впоследствии сжатых в одно четверостишие. Они вписаны П. А. Ефремовым в принадлежавший ему экземпляр И за 1864 г. (находился в собр. В. А. Десницкого): "Молодец Петрушка!" Но всё стихло вмиг: Из-за ширм явился красный воротник, - Подошел к Петрушке и басит ему: "Что ты тут, каналья?.. Я тебя уйму!.." Петька не робеет: взявши палку, хлоп! Мудрое начальство в деревянный лоб. Хохот одобренья; слышны голоса: "Не сробел начальства!.. Эки чудеса!.." Разовые - поспектакльная оплата артистов. Часть, квартал - полицейский участок, отделение городской полиции. Квартальный - квартальный надзиратель, полицейский, под надзором которого находилась известная часть города. 394. И. 1867, No 15, подпись: Г. Ж. В сборники Жулева не включено. Это стихотворение - "Приступ" к "Рифмам Скорбного поэта", вслед за ним напечатаны "Подобно всем угрюмым россам..." и "С огнем губительным в крови...". В стихотворении имеются отзвуки стих. Ю. В. Жадовской "Нива моя, нива, Нива золотая!..". Г. Н. ЖУЛЕВ Песни Скорбного поэта. СПб., 1863 (ценз. разреш. - 19 окт. 1862 г.). Сб. 1863 г. Ба! знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта). СПб., 1871. Сб. 1871 г. 427 ---------------------------------------------------------------------------- Поэты 1860-х годов Библиотека поэта. Малая серия. Издание третье Л., "Советский писатель", 1968 Вступительная статья, подготовка текста и примечания И. Г. Ямпольского. OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru ---------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Биографическая справка Сон Отставной майор и "ландышка" Гавриил Николаевич Жулев родился в 1836 году. Он был одновременно и поэтом и артистом. Окончив в начале 50-х годов театральное училище, Жулев в сезон 1852-1853 года дебютировал на сцене Александрийского театра, а затем много лет состоял в его труппе. "Помню, что Жулев превосходно играл прогорелого купеческого сынка Перетычкина в комедии Красовского "Жених из Ножовой линии", - читаем в воспоминаниях современника. - Он подавал надежды на сцене, но его затер режиссер Е. И. Воронов, долго властвовавший в Александрийском театре". Воронов и начальник репертуарной части петербургских императорских театров водевилист П. С. Федоров, самодур и взяточник, которого неизменно преследовали искровцы, особенно невзлюбили Жулева за то, что он сотрудничал в "Искре" и информировал редакцию журнала о закулисных тайнах и интригах. Жулев начал печататься в "Искре" в 1860 году и был одним из ее постоянных сотрудников на протяжении всех 60-х годов. Его стихи печатались преимущественно под псевдонимом "Скорбный поэт". В конце 1862 года Жулев собрал свои стихи, напечатанные в "Искре", и выпустил их отдельной книжкой под названием "Песни Скорбного поэта". Противопоставляя Жулева представителям "чистой поэзии" и либеральным обличителям типа Розенгейма, "Искра" следующим образом характеризовала его творчество в отзыве о "Песнях Скорбного поэта": "Бедность, умеющая весело трунить над собою и хохотать непринужденно и смело над хлыщевством и богатою наглостью, в каких бы они формах ни проявлялись, - вот главный мотив, повторяющийся во всех пьесах Скорбного поэта. Вздыхатели, отвергнутые дамою своего сердца по случаю бедности и наивно рассказывающие о своих злополучиях; супруги, получившие семейное счастье из рук начальников; швеи, беззаботно проходящие известное поприще; девицы, стремящиеся замуж, и дамы, забывающие мужей под звуки Штраусовой скрипки, павловские ландышки и московские Пахиты; театральные музыканты и отставные майоры - вот действующие лица комедии, ежедневно разыгрываемой в жизни, верно подмеченной и осмысленно переданной своеобразными стихами поэта-юмориста. Все это перемешано, как добро и зло вообще в жизни и в каждом человеке отдельно, но все это живет, движется, смеется над собою и над другими, и, главное, все это просто и искренно". Очень сдержанно отозвался о книжке Жулева М. Е. Салтыков, поскольку она не отвечала тем большим требованиям, которые он предъявлял к современной сатире. Но и Салтыков писал, что "любителям чтения легкого мы эту книжечку рекомендуем: они в ней найдут некоторую частицу остроумия. В особенности указываем на веселую пьеску "Литературные староверы"". В поэзии Жулева нет революционных мотивов, но он - демократ с головы до ног. Все его стихотворения пронизаны плебейской гордостью, однако она проявляется не столько в непримиримой ненависти к классовым врагам, сколько в презрительном изображении роскоши, тунеядства, барского высокомерия. Один из типичных персонажей Жулева, столичный бездельник и фат, хорошо описан в стихотворении Минаева "Сорвалось!": В шляпе Циммермана, В платье от Сарра, Я, поднявшись рано, Вышел со двора. Крап по панталонам, С лентою лорнет, Галстук с медальоном - В медальоне оном Блондена портрет, - Струйки по жилету, В талии изгиб... Скорбному поэту Я отличный тип... и т. д. Наиболее характерны для Жулева юмористические стихотворения на бытовые темы. Произведения, направленные против конкретных людей и фактов общественной жизни, пародии, литературная полемика, резкий сатирический тон и т. п. - все это встречается у него сравнительно редко. Наибольшей удачей Жулева в этой области является отмеченная Салтыковым злая и хлесткая сатира "Литературные староверы". Для характеристики поэзии Жулева необходимо отметить его легкий и гибкий стих, свободные разговорные интонации, {По словам одного критика, "Жулев редкостный, почти исключительный образец стихотворной простоты, умеющий "разговаривать" стихом без всякой, хотя бы малой, натяжки".} а также бойкую, иногда не менее, чем у Минаева, необычную и мастерскую рифму. С 1865 года, наряду с "Искрой", Жулев много печатался и в "Будильнике". В 1869-1874 годах он был постоянным сотрудником газеты "Петербургский листок", с 1875 года до смерти - "Петербургской газеты". Здесь, кроме стихотворений, он систематически помещал и фельетоны. В последние годы Жулев был также одним из редакторов юмористического журнала "Стрекоза" (редактировал стихотворный отдел). Жулев написал - отчасти один, отчасти в сотрудничестве с Н. А. Лейкиным, А. А. Соколовым, И. Е. Чернышевым, С. Н. Худековым, А. Сазоновым - до десятка пьес: "Золотая удочка", "Беленькие и черненькие", "Петербургские когти", "Со ступеньки на ступеньку" и др. Часть из них шла на сцене, однако они не представляют интереса. В 1871 году, Жулев выпустил второй сборник стихотворений - "Ба! знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта)". Сборник уступал в художественном отношении первому, но тематика, идейные позиции и поэтическая манера остались у Жулева в общем те же, и книга, вышедшая без предварительной цензуры, встретила неодобрительный отзыв в цензурном ведомстве. "Собрание весьма тенденциозных, отчасти и довольно грязных стихотворений, - писал цензор. - Автор, кажется, поставил себе задачею изобразить в самом отвратительном виде отношения начальников к подчиненным в нашем служебном кругу; начальники оказывают протекцию подчиненным, которые делают им подарки или даже услуживают им своими женами; подчиненные, выведенные из терпения, дают своим начальникам пощечины и т. д. В других пьесах выражается презрение к людям, не сочувствующим отрицательному направлению в молодежи, и выхваляются, напротив, корифеи отрицания, напр. Добролюбов; даже и хорошие стремления в высших сословиях осмеиваются и изображаются как маски, под которыми скрываются лицемерие и всякие пороки; везде господствуют насилие и разврат". Жулев умер 30 июня 1878 года и скоро был забыт, хотя некоторые его стихотворения часто читались с эстрады и перепечатывались в "чтецах-декламаторах". Издания стихотворений Песни Скорбного поэта. СПб., 1863. Ба! знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта). СПб., 1871. СОН Мне снилося, дитя мое, что в зале ты Читаешь пламенно толпе пустой листы Моей возвышенной, изящнейшей поэмы.. Вот кончила ее и видишь, что все немы. С вопросом ты стоишь пред мертвою толпой, Но слушавшие все мотают головой... Вдруг голос аспида послышался в народе: "Читали Гейне мы, но в лучшем переводе". ОТСТАВНОЙ МАЙОР И "ЛАНДЫШКА" 1 Павловск. Утро. Строен Резвых птичек хор; В сад выходит воин - Отставной майор. Хоть на шее тряпка, Сюртучишко плох И потерта шапка - Но на вид он строг. Севши безмятежно В кресло, между роз, Он пускать стал нежно Жукова сквозь нос. Запах роз, сирени, Шепот ветерка К сну и нежной лени Манят старика. Опустившись в кресло, Он повесил нос - И пред ним воскресла Вереница грез: Юность... звук гитары... Пуншик... легкий хмель... Трубка... тары-бары... Лиза и Адель... Тощая собака... Штоссик до утра... Поцелуи... драка И... et cetera. {*} {* и так далее (франц.). - Ред.} 2 Вдруг у лип тенистых Раздается крик: "Ландышей душистых!" - Вспрянул наш старик. Оседлав очками Нос свой, воин зрит: Ландышка с цветами Перед ним стоит. Чудная головка! Глазки - васильки; Носик очень ловко Вздернут на дыбки. Взгляд ее наивен, Полон доброты; Ландышке семь гривен Дал он за цветы, И, мечтой настроен Пылко, горячо, Ущипнул наш воин Деву за плечо; Но она, плутовка, Сморщив белый лоб. Волокиту ловко По руке вдруг хлоп! Сделав злую мину, Он сказал: "Ну, свет! Нынче даже к чину Уваженья нет!" <1862> ПРИМЕЧАНИЯ В сборник включены произведения двадцати пяти второстепенных поэтов середины XIX века, в той или иной степени дополняющих общую картину развития русской поэзии этого времени. Тексты, как правило, печатаются по последним прижизненным изданиям (сведения о них приведены в биографических справках), а когда произведения поэта отдельными сборниками не выходили - по журнальным публикациям. Произведения поэтов, издававшихся в Большой серии "Библиотеки поэта", воспроизводятся по этим сборникам. При подготовке книги использованы материалы, хранящиеся в рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинского дома) Академии наук СССР. Впервые печатаются несколько стихотворений В. Щиглева, П. Кускова и В. Крестовского, а также отрывки из некоторых писем и документов, приведенные в биографических справках. Произведения каждого поэта расположены в хронологической последовательности. В конце помещены не поддающиеся датировке стихотворения и переводы. Даты, не позже которых написаны стихотворения (большей частью это даты первой публикации), заключены в угловые скобки; даты предположительные сопровождаются вопросительным знаком. Г. Н. ЖУЛЕВ Сон. Пародия на стих. П. А. Кускова "Тревожное сновидение" (см. с. 504), которое является вариацией на мотивы молодого Г. Гейне. В этом смысле и нужно понимать слова Жулева: "Читали Гейне мы, но в лучшем переводе". Отставной майор и "ландышка". Жукова сквозь нос. Трубочный табак фабрики В. Жукова. См. также с. 725. Штоссик - азартная карточная игра штосс.