Жохов Александр Федорович
Земские итоги

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРѢНІЕ.

1-го марта, 1870.

ЗЕМСКІЕ ИТОГИ.

   Еще очень недавно каждая сессія земскихъ собраній, и особенно петербургскаго, возбуждала довольно живой интересъ въ значительной части нашего общества. Отъ земскихъ учрежденій всѣ чего-то ждали -- и нужно сказать правду, иные оптимисты ждали отъ нихъ такъ много, что самыя ожиданія эти свидѣтельствовали о крайне недостаточномъ знакомствѣ нашего общества съ тѣми условіями, при которыхъ оно живетъ. Въ этомъ отношеніи никакъ нельзя обвинять земскія учрежденія за то, что они не оправдали всѣхъ ожиданій: самыя ожиданія были часто такого свойства, что исполненіе ихъ вовсе не зависѣло ни отъ того или другого состава земскихъ собраній, ни отъ того или другого направленія ихъ дѣятельности. Земскія учрежденія были только формою, даже словомъ,-- съ которымъ самымъ смѣлымъ образомъ связывались мечтанія объ общемъ хозяйственномъ благоустройствѣ, водвореніи государственной бережливости, ослабленіи централизаціи, полномъ участіи общества въ назначеніи и распредѣленіи податей и повинностей, насажденіи просвѣщенія, контролѣ надъ дѣйствіями администраціи и о другихъ благахъ, которыя въ полномъ ихъ объемѣ также мало зависѣли отъ земскихъ учрежденій, какъ, напримѣръ, измѣненіе климата или установленіе болѣе благопріятныхъ условій для русской печати.
   Но съ другой стороны нельзя не сознаться, что земскія учрежденія во многомъ не выполнили и того, что не только входило въ "предначертанный" для нихъ кругъ дѣятельности, но даже относилось къ ихъпрямой обязанности. Они недостаточно заботились о введеніи благоустройства и въ той неширокой области, которая имъ отведена, т.-е. не вычинили, какъ слѣдуетъ, дорогъ и не вездѣ исправили мосты; они сами не вездѣ были достаточно бережливы: назначали, напримѣръ, себѣ большое жалованье и тратили средства необдуманно; во многихъ мѣстахъ не только не умѣли, но и не хотѣли правильно распредѣлить и сравнительно незначительную долю повинностей, которую собирали, такъ, напримѣръ, оставили наплечахъ крестьянъ всю натуральную повинность и обложили крестьянскія земли выше помѣщичьихъ; въ нѣкоторыхъ, мѣстахъ вовсе не заботились о народномъ образованіи, ибо не дали на школы ни копѣйки; далѣе, иногда они въ своихъ собственныхъ дѣлахъ такъ строго проводили принципы централизаціи, что имъ могъ-бы позавидовать: любой администраторъ, и, наконецъ, они почти вездѣ не имѣли настолько такта или, лучше сказать, не съумѣли быть достаточно ловкими, чтобы подчинить своему, контролю и такія административныя дѣйствія, которыя могли имъ быть подчинены.
   Но и за все это строго обвинять земскія учрежденія нельзя, ибо мы увидимъ, что условія ихъ существованія были далеко неблагопріятныя. Лучше даже вовсе не обвинять, а просто отнестись къ ихъ дѣятельности, какъ къ извѣстному историческому явленію, объяснитъ его причини и вывести поученіе для будущаго....
   Прежде всего не надобно забывать, что люди, которые засѣдали и засѣдаютъ въ земскихъ учрежденіяхъ, а также и люди, которые поставлены къ нимъ въ оффиціальныя отношенія, не явились вдругъ, какъ что-либо чуждое нашей жизни, а напротивъ представляютъ собою продуктъ этой жизни со всѣми доселѣ занимавшими ее интересами, т.-е. сословными, служебными, имущественными и т. д. Такимъ образомъ, и въ новую дѣятельность эти люди необходимо должны внести свои прежнія привычки, взгляды и стремленія -- и вся ихъ задача состояла въ томъ, чтобы согласовать между собою эти разнохарактерныя привычки и стремленія, которыя до того времени или вовсе не согласовались или были согласуемы заботами начальства. Такая совмѣстная дѣятельность разнохарактерныхъ лицъ всегда вызываетъ нѣкоторое раздраженіе; люди, интересы которыхъ были въ тѣни, естественно видятъ въ новомъ порядкѣ случай заявить свои требованія; напротивъ, люди, которые для своего благосостоянія не нуждаются ни въ какихъ преобразованіяхъ, отстаиваютъ добрый старый порядокъ; происходитъ борьба -- и тотъ, кто сильнѣе, побѣждаетъ; но каковъ-бы ни былъ исходъ этой борьбы, она всегда интересна; ибо представляетъ матеріалъ для изученія физіологіи общества.
   Усвоивъ себѣ правильное понятіе о составѣ земскихъ учрежденій, надобно затѣмъ принять во вниманіе тѣ условія, при которыхъ они дѣйствовали и дѣйствуютъ -- условія созданныя не при нихъ и не для нихъ, а существовавшія цѣлые вѣка и настолько освѣщенныя временемъ, что всякая мысль о ихъ несостоятельности;почитается святотатственною. Такъ какъ условія эти далеко не всегда благопріятствовали той дѣятельности, къ которой стремились нѣкоторые неопытные сторонники благихъ начинаній, то стремленія ихъ или оставались только стремленіями или приносили совсѣмъ не тотъ плодъ, котораго отъ нихъ ожидали. За это также винить ихъ нельзя,-- но съ другой стороны нельзя не сказать, Что неопытность и необдуманность вовсе, не составляютъ особенно хорошихъ качествъ для такъ-называемыхъ общественныхъ дѣятелей.
   Какъ бы то ни было, но сопоставляя результатъ, добытый изъ анализа частныхъ интересовъ лицъ, входившихъ въ составъ земскихъ учрежденій съ тѣми условіями, при которыхъ эти учрежденія существовали, можно совершенно правильно не только уяснить себѣ ихъ настоящее положеніе, но пожалуй и будущую судьбу. Впрочемъ, не желая пугать читателя предсказаніями будущаго, мы займемся только прошедшимъ и настоящимъ.
   Если обратиться къ дѣятельности земскихъ учрежденій съ того момента, какъ они были "призваны къ жизни", то мы увидимъ, что первое время представители земства заботились не столько о томъ, что составляло главную задачу ихъ дѣятельности, т.-е. не о дорогахъ, мостахъ, смѣтахъ и раскладкахъ, сколько объ отношеніяхъ, въ которыя поставлены они къ другимъ элементамъ государственной жизни, и прежде всего къ мѣстной администраціи. Въ доказательство можно привести уже тотъ фактъ, что изъ огромнаго количества ходатайствъ, которыя заявляло земство въ первое время своего существованія, самая значительная часть касалась измѣненія тѣхъ статей закона, которыми обусловливались сказанныя отношенія.
   Кромѣ того, всѣмъ извѣстно, что самыя оживленныя пренія въ земскихъ собраніяхъ велись по поводу отношеній къ администраціи, и самыя яркія страницы докладовъ управъ были тѣ, въ которыхъ описывались административные промахи. Къ этому нужно прибавить, что и публика преимущественно интересовалась этими преніями и этими страницами, другихъ она почти не слушала и не читала. Такое направленіе дѣятельности земскихъ собраній и такое настроеніе общества было такъ замѣтно, что обратило даже на себя вниманіе бывшаго оффиціальнаго органа министерства внутреннихъ дѣлъ, который посвятилъ этому вопросу три большія статьи. "Въ нѣкоторыхъ мнѣніяхъ на счетъ земской реформы, говорила "Сѣверная Почта", встрѣчается взглядъ, который, противопоставляя правительство и земство одно другому, смотритъ на всякое прикосновеніе правительственной власти къ дѣламъ земскихъ учрежденій, какъ на присвоеніе непринадлежащихъ ей правъ. Съ этой точки зрѣнія недовѣріе и подозрительности становятся, во взаимныхъ отношеніяхъ И правительства и земства, какъ бы нормальнымъ положеніемъ и того и другого. Отсюда возникаетъ желаніе предоставить земскимъ учрежденіямъ всевозможныя гарантіи, которыя оградили бы ихъ, какъ стѣною, отъ вторженія административной власти".
   Если всмотрѣться пристальнѣе въ условія, при которыхъ возникли то недовѣріе и та подозрительность, о которыхъ говоритъ "Сѣверная Почта", то дѣло окажется совершенно просто. Что поводы къ этому со "стороны административныхъ властей были, въ этомъ нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія; ихъ не могло не быть уже потому, что административныя власти должны были сдать земству не только различная дѣла и бумаги по тѣмъ отраслямъ управленія, которыя переходили въ руки земства, но также больницы и другія богоугодныя заведенія, которыя, надо признаться, содержались далеко не въ порядкѣ. Припоминая отзывы объ этомъ предметѣ земскихъ учрежденій въ первый же годъ къ существованія, мы можемъ, въ видѣ примѣра, указать-на слѣдующее: Костромская губернская управа говоритъ, напримѣръ, что "по независящимъ ютъ нея обстоятельствамъ дѣла разныхъ учрежденій поступали весьма медленно, возбуждали переписку и нѣкоторыя изъ нихъ, какъ напримѣръ дѣла приказа общественнаго призрѣнія, поступили въ ввѣдѣніе управы только черезъ полгода послѣ ея открытія. Благотворительныя же заведенія переданы въ такомъ видѣ, что прямо потребовали весьма значительныхъ исправленій, и переданныхъ капиталовъ оказалось мало". Такія же затрудненія встрѣтились при пріемѣ богоугодный заведеній и во многихъ другихъ губерніяхъ. Въ Харьковѣ, напримѣръ, принадлежащія больницѣ вещи оказались спрятанными гдѣ-то въ сараѣ. Далѣе, во многихъ мѣстностяхъ возникли жалобы на неисправность передаваемыхъ земству путей сообщенія. Самый разительный примѣръ подобныхъ жалобъ представляетъ отчетъ петербургской земской управы за 1866 годъ. Въ отчетѣ этомъ, помѣщенномъ въ извлеченіи въ 5 No "Спб. Вѣд." за 1867 г., говорится, что въ управу переданы дѣла различныхъ вѣдомствъ по предмету сельскаго хозяйства, но всѣ эти кипы бумагъ свидѣтельствовали, по словамъ отчета, ю небрежномъ веденіи хозяйства, неэкономическомъ распоряженіи средствами земства и о безполезной растратѣ времени и силъ. Изъ продовольственнаго капитала передано лишь 50%? капиталы общественнаго презрѣнія и строительный, несмотря на ходатайство управы въ теченіи цѣлаго года, не переданы. Еще большія затрудненія встрѣтились при пріемѣ заведеній общественнаго призрѣнія. Гдовская, шлиссельбургская и новоладожская управы такъ описывали состояніе мѣстныхъ больницъ: зданія почти разрушаются отъ ветхости и гнилости; медикаментовъ, бѣлья и прочихъ принадлежностей не только не было въ надлежащемъ количествѣ (въ гдовской больницѣ, въ день ея пріема управою, изъ 16 человѣкъ больныхъ не у всѣхъ было надѣто бѣлье), но и состоявшее на лицо было до того плохо и ветхо, что не могло быть употребленнымъ. Состояніе путей сообщенія, если вѣрить отчету, было также незавидное. "Въ строгомъ смыслѣ -- говоритъ управа -- у насъ нѣтъ путей сообщенія, а есть только самыя плохія дороги. Онѣ исправляются натуральною повинностью, но такъ какъ по существу своему губернскаія натуральная повинность немыслима, то и самое исправленіе дорогъ натурою не могло осуществиться. Прежде еще кое-какъ справлялись; только въ случаѣ проѣзда начальства сгоняли на самыя дурныя мѣста окрестныхъ жителей и заставляли ихъ задѣлывать ямы и пучины, но въ продолженіе послѣднихъ 16 лѣтъ и этого не дѣлали, такъ что и боковыя канавы засорились и заросли. Мосты, трубы и гати, продолжаетъ отчетъ управы, найдены не въ лучшемъ положеніи; все было сгнивши и свалилось, ни одного сооруженія живого мы не получили".
   Кромѣ дорогъ и больницъ важнымъ пунктомъ для столкновеній были обывательскія лошади. Въ прежнее время ими распоряжались административныя начальства по своему усмотрѣнію; со введеніемъ же земскихъ учрежденій эта повинность подчинена ихъ контролю. Это-то и дало поводъ къ ссорамъ, ибо администраторы съ большимъ трудомъ могли привыкнуть къ новому порядку. Жалобы были почти повсемѣстныя; печатно онѣ были заявлены въ губерніяхъ: херсонской, черниговской, полтавской, петербургской и другихъ. Даже въ послѣднее время, несмотря на благопріятныя для земства разъясценія вопроса сенатомъ и государственнымъ совѣтомъ, обывательскія лошади послужили источникомъ столкновеній между земствомъ и администраціей екатеринославской губерніи. Бывшая петербургская управа въ своемъ отчетѣ говоритъ, что ей приходилось отказывать различнымъ присутственнымъ мѣстамъ на ихъ требованія открытыхъ листовъ или по неимѣнію права тѣми лицами, для которыхъ они требовались или по самому случаю, для которыхъ они требовались. Такъ, напр., палата государственныхъ имуществъ просила выслать 4 бланки открытыхъ листовъ для отправленія 4-хъ мальчиковъ, находившихся въ палатѣ для приготовленія къ писарскимъ должностямъ, а начальникъ охтенскаго капсюльнаго завода просилъ даже открытый листъ для отправленія техническаго мастера и двухъ мастеровыхъ въ капсюльное заведеніе, находящееся въ Черниговской губерніи.
   Заявленія, подобныя только-что приведеннымъ, не могли, конечно, проходить безслѣдно. Задѣтые администраторы отвѣчали тѣмъ же; пользуясь своимъ правомъ контроля, они вмѣшивались въ дѣла земскихъ учрежденій въ такихъ случаяхъ, когда въ этомъ не было надобности, дѣлали ненужные протесты противъ земскихъ смѣтъ и раскладокъ, какъ напримѣръ въ костромской губерніи, гдѣ губернаторъ въ 1865 году опротестовалъ всѣ уѣздныя смѣты и раскладки, тогда какъ въ сосѣднихъ губерніяхъ совершенно сходныя раскладки оставлены безъ протеста,-- или прямо становились въ непріязненныя отношенія; напримѣръ въ херсонской губерніи, гдѣ административныя начальства предписывали крестьянскимъ обществамъ не исполнять требованій земскихъ управъ, или накбнецъ, въ свою очередь, самымъ непохвальнымъ образомъ отзывались о дѣятельности земскихъ управъ,-- какъ напримѣръ. въ екатеринославской губерніи, гдѣ губернаторъ наполнилъ такими отзывами цѣлый нумеръ "Губернскихъ Вѣдомостей". Газеты указывали и на такой случай, что одинъ начальникъ губернія надѣлалъ членамъ уѣздныхъ управъ личныхъ оскорбленій.
   Эти причины конечно могли породить всевозможныя неудовольствія; но тѣмъ не менѣе мы думаемъ, что онѣ ихъ породили бы, въ значительно меньшей степени, еслибы самый составъ земскихъ учрежденій, и административныя преданія, которыя они унаслѣдовали, не способствовали раздору.
   Страсть къ "пререканіямъ" издавна существовала между провинціальными органами нашей администраціи; это знаетъ всякій, жившій въ провинціи; только пререканія эти совершались не гласно, ограничиваясь областью задорныхъ предложеній, непочтительныхъ рапортовъ, строгихъ предписаній и другихъ ѣдкихъ бумагъ. Кромѣ того, административный задоръ смягчался мыслью объ общемъ начальствѣ, которое, разрѣшая пререканія, дѣлало отеческія наставленія обѣимъ сторонамъ. Тамъ же, гдѣ органы губернской администраціи были независимы одинъ отъ другого и гдѣ, кромѣ бумажныхъ сношеній, требовались личныя, тамъ пререканія эти были и менѣе сдержанны и имѣя даже такъ-сказать огульный характеръ. Стоитъ только вспомнить, каковы бывали отношенія губернаторовъ къ губернскимъ предводителямъ дворянства, чтобы а priori заключить, что земскія учрежденіи, въ средѣ которыхъ засѣдали тѣ же предводители и которые были доставлены въ оффиціальныя отношенія къ тѣмъ же губернаторамъ, непремѣнно будутъ имѣть свои пререканія.
   Кромѣ этой, такъ-сказать, административной причины были и другія, имѣвшія чисто общественный характеръ. Представители власти, живя въ провинціи, не остаются чѣмъ-либо чуждымъ той средѣ, въ которой они дѣйствуютъ; они вступаютъ съ мѣстнымъ обществомъ въ отношенія не административныя, встрѣчаются въ клубахъ, вмѣстѣ обѣдаютъ, играютъ въ карты и т. д. При этихъ условіяхъ, дѣло не обходится безъ ссоръ и дрязгъ, которыя изъ личныхъ отношеній легко переводятъ въ общественныя и именно образуютъ собою тотъ фундаментъ, на которомъ зиждутся у насъ всевозможныя пререканія. Наконецъ нельзя забывать, что такъ-называемая "борьба съ администраціей" давала обширный матеріалъ для звонкихъ рѣчей и либеральныхъ фразъ, которыя одно время составляли преобладающую страсть нашихъ общественныхъ дѣятелей.
   Мы знаемъ, что насъ могутъ обвинить за такое мелочное объясненіе явленія, которое, какъ бы незначительно оно ни было, тѣмъ не менѣе возбуждало большой интересъ въ обществѣ; намъ могутъ сказать, что мы забыли о тѣхъ почтенныхъ людяхъ, которые, чуждаясь личныхъ цѣлей, руководились стремленіемъ къ общему благу и, являясь строгими обличителями зла, жертвовали собою. Такіе энтузіасты дѣйствительно были; были и люди, которые если не особенно горячо, то во всякомъ случаѣ совершенно честно относились къ своему дѣлу. Мы сами могли бы назвать ихъ имена и кстати указать на судьбу, "ихъ постигшую, но тѣмъ не менѣе мы не беремъ назадъ ни одного слова, сказаннаго нами, ибо эти люди составляли незначительный процентъ и ихъ голосъ всегда бы оставался гласомъ вопіющаго въ пустынѣ, если-бы въ извѣстный моментъ они не нашли поддержку въ большинствѣ, которое руководилось самыми несложными житейскими побужденіями. И дѣйствительно, когда направленіе большинства, вслѣдствіе постороннихъ причинъ и условій, мѣнялось, всѣ усилія энтузіастовъ пропадали даромъ. Кромѣ того, усилія эти и въ прежнее время имѣли несравненно меньшій успѣхъ въ тѣхъ случаяхъ, когда большинству приходилось показать себя не на словахъ, а на дѣлѣ и пожертвовать для общаго блага своими личными интересами.
   Какъ бы то ни было, всѣ эти пререканія не имѣли особенно серьезныхъ результатовъ и мало-по-малу страсть къ нимъ публики совершенно охладѣла. Съ одной стороны слишкомъ строгіе администраторы были умягчены распоряженіями высшаго начальства, съ другой -- тѣ же распоряженія охладили и слишкомъ горячихъ дѣятелей въ средѣ земскихъ учрежденій.
   Скоро обѣ стороны почувствовали, что худой миръ лучше доброй ссоры и начали успокоиваться. Этому успокоенію способствовало какъ то, что удобные предметы для блестящихъ обличеній, почерпаемые изъ "передачи дѣлъ и зданій" были исчерпаны, какъ и то, что самыя обличенія сдѣлались ненужными, ибо проходя, въ силу новаго закона, черезъ цензуру тѣхъ лицъ, которые обличались, они естественно теряли интересъ. Въ концѣ концовъ, и земскимъ учрежденіямъ пришлось ограничиться тѣми самыми ѣдкими бумагами, сочиненіе которыхъ издавна составляло спеціальность административныхъ мѣстъ и лицъ. Такимъ образомъ тамъ, гдѣ дѣло шло только о губернскихъ властяхъ, спокойствіе водворялось мѣрами самыми ординарными: перемѣною личнаго состава нѣсколькими административными внушеніями и изданнымъ дополненіемъ къ закону о печати. Но когда въ петербургской губерніи земскія учрежденія затронули сферы высшія, то относительно ихъ была принята, какъ извѣстно, такая мѣра, вслѣдствіе которой на долгое время сдѣлались невозможными никакія пререканія.
   Чтобъ быть справедливыми, мы должны указать и на хорошую сторону всѣхъ этихъ столкновеній и обличеній. Съ того времени какъ начались эти обличенія, печать получила возможность обсуждать дѣйствія губернскихъ и даже столичныхъ администраторовъ, не называя ихъ "иксами", и "игреками". Отчеты земскихъ управъ и пренія собраній давали первое время весьма обильный матеріалъ для подобныхъ обсужденій и хотя изданія, занимавшіяся обработкою этого матеріала, должны были испытать административныя кары, тѣмъ не менѣе обсужденіе вошло въ обычай: Въ качествѣ добросовѣстнаго историка, мы должны напомнить читателямъ, что рядомъ съ запальчивыми обличеніями административныхъ промаховъ, въ средѣ земскихъ собраній въ первые годы ихъ дѣятельности слышались заявленія, имѣвши если не по характеру, то по мысли, гораздо болѣе серьезное значеніе. Читатели поймутъ, почему мы отказываемся отъ подробнаго разсмотрѣнія этихъ заявленій; намъ достаточно сказать, что, смолкнувъ въ Петербургѣ три года тому назадъ, они нигдѣ болѣе не повторялись.
   Отъ этихъ, такъ-сказать, внѣшнихъ явленій въ исторіи земскихъ учрежденій мы перейдемъ къ характеристикѣ ихъ внутренней дѣятельности и прежде всего остановимся на томъ, что составляетъ, по нашему мнѣнію, главную задачу земства: на уравненіи податей и повинностей.
   Еслибы для характеристики земскихъ учрежденій въ этомъ отношеніи намъ пришлось обратиться непосредственно къ земскимъ раскладкамъ и опредѣлять, насколько соблюдена въ нихъ справедливость и равномѣрность, то наша задача по обилію матеріаловъ и необходимости мѣстныхъ изслѣдованій была бы невыполнима. Къ счастію, для выполненія ея намъ нѣтъ необходимости пересматривать всѣ смѣты и раскладки, а достаточно обратиться къ одному вопросу, который болѣе трехъ лѣтъ задѣвалъ за живое всѣхъ земскихъ дѣятелей -- это вопросъ о переложеніи натуральныхъ повинностей въ денежныя.
   Читатели, которые слѣдили за печатными извѣстіями о ходѣ земскихъ собраній, принятъ вѣроятно, какое значеніе имѣлъ этотъ вопросъ и какъ онъ сдѣлался у насъ лозунгомъ борьбы между лицами, отстаивавшими сословныя привилегіи и лицами, стремившимися къ ихъ нивеллированію. Чтобы уяснить это явленіе, мы должны сказать, что въ настоящемъ случаѣ дѣло шло не только о хозяйственной мѣрѣ, затрогивавшей тѣ или другіе имущественные интересы, но и о принципѣ, которымъ руководствовались люди, предлагавшіе эту мѣру люди, отстаивавшіе прежній порядокъ. Извѣстно, что наше крестьянское сословіе, кромѣ уплаты разнаго рода прямыхъ и косвенныхъ податей и налоговъ, составляющихъ 9/10 всего государственнаго прихода, несетъ еще всѣ натуральныя повинности, т.-е. ставитъ рекрутъ, чинитъ дороги, даетъ въ своихъ избахъ даровое помѣщеніе войскамъ и возитъ на своихъ лошадяхъ начальствующихъ лицъ. Хотя со введеніемъ земскихъ учрежденій порядокъ этотъ не былъ измѣненъ законодательствомъ; но земскимъ учрежденіямъ дана возможность измѣнить его до извѣстной степени. Для этого стоило только замѣнить подводную и дорожную повинность денежнымъ сборомъ и распредѣлить ее между всѣми сословіями. Такъ какъ этотъ замѣнъ былъ выгоденъ для крестьянъ, то весьма естественно, что предложенія подобнаго рода прежде всего возникли въ уѣздныхъ собраніяхъ, гдѣ представители крестьянскаго сословія, составляя значительную часть гласныхъ, могли поддержать своими голосами людей, которые бы рѣшились пожертвовать, но имя справедливости, своими личными интересами. Такіе люди дѣйствительно нашлись и дѣйствительно многія уѣздныя собранія рѣшились облегчить такимъ образомъ крестьянскія повинности. Но за то губернскія собранія, имѣющія совершенно иной составъ, во многихъ мѣстностяхъ, старались всѣми мѣрами парализовать усилія уѣздныхъ и оставить прежній порядокъ. При этомъ случаѣ намъ необходимо указать причины такого развитія въ составѣ земскихъ собраній и то значеніе, которое имѣютъ вообще гласные отъ крестьянъ.
   Не такъ давно въ одномъ изъ нашихъ журналовъ,-- отличающемся въ своихъ сужденіяхъ болѣе либеральными фразами, нежели знаніемъ дѣла,-- появилась ироническая характеристика плачевной роли, которую играютъ гласные отъ крестьянъ въ земскихъ собраніяхъ. Если вѣрить этой характеристикѣ, то гласные-крестьяне составляютъ только ненужный баластъ и умѣютъ лишь молча изъявлять свое согласіе на все, что угодно будетъ имъ приказать. Это конечно было бы очень плачевно, но это не совсѣмъ такъ. Дѣйствительно, гласные-крестьяне тамъ, гдѣ они составляютъ меньшинство, не имѣютъ никакого значенія. Не умѣя говорить не только либеральныхъ, но и никакихъ фразъ, они естественно молчатъ и соглашаются, зная, что плетью обуха не перешибешь. Но тѣмъ не менѣе интересы свои они понимаютъ очень хорошо и гдѣ между лицами говорящими найдется одинъ или двое такихъ, которые обращаютъ вниманіе и на ихъ интересы, они съ замѣчательнымъ единодушіемъ пристаютъ къ нимъ и при малѣйшемъ численномъ превосходствѣ одерживаютъ верхъ. Ниже намъ придется указать случай, гдѣ гласные отъ крестьянъ, составляя большинство въ собраніи, съ такимъ единодушіемъ отстаивали свои права противъ засѣдающаго вмѣстѣ съ ними начальства, что начальство это сдѣлало воззваніе къ высшей власти и дѣло кончилось судебнымъ разбирательствомъ, которое показало, какія мѣры употребляются иногда противъ лицъ, отстаивающихъ интересы крестьянскаго сословія. Обвиненные чуть не въ государственныхъ преступленіяхъ, защитники крестьянскихъ интересовъ были оправдана высшей инстанціей суда, но ихъ дѣятельность была парализована.
   Въ губернскихъ земскихъ собраніяхъ крестьянское сословіе имѣетъ весьма мало представителей, и это очень понятно; чтобы ѣхать въ губернскій городъ, особенно изъ дальнихъ уѣздовъ, нужно дѣлать значительныя траты, которыя крестьянамъ не подъ силу. Первое время, когда уѣздныя собранія считали себя вправѣ давать своимъ представителямъ денежныя пособія на проѣздъ, въ губернскіе гласные могли попасть и крестьяне; но этотъ порядокъ встрѣтилъ сильную оппозицію во многихъ губернскихъ собраніяхъ. Такъ какъ большинство ихъ состояло изъ людей достаточныхъ, то у нихъ естественно явилось желаніе обезпечить навсегда за достаточными классами преобладающее вліяніе. Это-то и было источникомъ краснорѣчивымъ фразъ о необходимости безвозмезднаго служенія обществу и строгой бережливости въ расходованіи земскихъ суммъ, хотя въ данномъ случаѣ денежнымъ пособіемъ, окупались только понесенныя издержки, а расходъ земства не превышалъ нѣсколькихъ сотъ рублей на уѣздъ. Защитникамъ безвозмезднаго служенія надо отдать справедливость въ томъ отношеніи, что они охотно отказывались отъ пятидесяти рублей въ годъ, которые могли получить въ качествѣ губернскихъ гласныхъ; но, конечно, когда дѣло шло о тысячахъ рублей, то и они находили безвозмездное служеніе практически неудобнымъ. Говоря объ этомъ "безвозмездномъ служеніе", мы невольно вспоминаемъ одно курьезное событіе, происшедшее два года тому назадъ въ тамбовскомъ губернскомъ собраніи, гдѣ элементъ ревнителей безвозмезднаго служенія былъ особенно многочисленъ. При введеніи земскихъ учрежденій въ Тамбовской губерніи, въ.члены губернской управы былъ избранъ, между прочимъ, крестьянинъ Шишкинъ, избранъ очевидно для того, чтобы показать просвѣщенное покровительство крестьянскому сословію, что, замѣтимъ кстати, часто дѣлалось въ первое время. Но вскорѣ (это было въ концѣ 1866 года) мода на такое покровительство прошла, и мѣсто, занимаемое Шишкинымъ, понадобилось другому. На слѣдующую сессію гласныхъ крестьянъ, лишенныхъ пособія отъ уѣздныхъ собраній, пріѣхало мало, и сторонники безвозмезднаго служенія обществу оказались въ огромномъ большинствѣ. Ревизуя отчетъ управы, собраніе нашло кое-какіе безпорядки, которые оно само называло незначительными; тѣмъ не менѣе послѣдовали мелкія объясненія, послѣ которыхъ предсѣдатель и нѣкоторые изъ членовъ управы заявили желаніе оставить службу, въ томъ числѣ генералъ-майоръ Хавскій, завѣдывавшій именно тою частію, въ отчетности которой оказались безпорядки. Но собраніе усиленно упросило его остаться, а крестьянина Шишкина, который все время былъ въ разъѣздахъ, надсматривая за починкою дорогъ, само устранило отъ должности и даже представило сенату объ его удаленіи, котораго однако не послѣдовало, ибо никакихъ причинъ къ этому не оказалось. Но дѣло не въ этомъ. По выходѣ прежняго предсѣдателя, которому собраніе, несмотря на его просьбу, не дало даже возможности объяснить встрѣченныя недоразумѣнія, приступили къ новымъ выборамъ и выбрали нѣкоего П. Б. Бланка, сотрудника газеты "Вѣсть" и слѣдовательно, уже по тому самому сторонника безвозмезднаго служенія. Дѣйствительно, г. Бланкъ тотчасъ послѣ избранія сказалъ по этому поводу нѣсколько весьма чувствительныхъ словъ, объяснивъ, что онъ всегда былъ противъ жалованья и если по необходимости рѣшается брать его, то проситъ назначить не больше, чѣмъ другимъ членамъ. Чтобы отблагодарить г. Бланка за это безкорыстіе, собраніе не только объявило, ему содержаніе высшее сравнительно съ другими членами, но и увеличило въ полтора раза,сравнительно съ тѣмъ, что получалъ прежній предсѣдатель. И г. Бланкъ не отказался ни отъ содержанія, ни отъ прибавки, хотя въ качествѣ предсѣдателя управы онъ и долженъ былъ знать, что увеличеніе жалованья послѣ выборовъ не только не прилично, но и противозаконно.
   Въ 1866 году состоялось законодательное разъясненіе, которымъ, назначеніе гласнымъ содержанія отъ земства положительно воспрещено, и съ тѣхъ поръ въ губернскія собранія могутъ попадать только люди зажиточные. Отъ этого иногда случается, что открытіе собраній откладывается по нѣскольку разъ за недостаткомъ установленнаго числа гласныхъ.
   Очень понятно, что при такомъ составѣ губернскихъ собраній, переложеніе натуральныхъ повинностей въ денежныя, не могло быть вездѣ принято сочувственно. Пользуясь протестами губернаторовъ (которые, при прежнемъ личномъ составѣ министерства внутреннихъ дѣлъ, особенно охотно протестовали противъ замѣны натуральныхъ повинностей денежнымъ сборомъ), нѣкоторыя губернскія собранія кассировали постановленія уѣздныхъ. Такъ случилось въ Псковѣ, Тулѣ Тамбовѣ, Харьковѣ и пр. При этомъ почтенные представители земства находили себѣ сильную поддержку въ газетѣ "Вѣсть", которая съ особеннымъ азартомъ накидывалась на людей, желавшихъ болѣе равномѣрнаго распредѣленія повинностей. Первое время на гласныхъ, считавшихъ болѣе удобнымъ чинить дороги наймомъ, нежели силою выгонять людей для ихъ починки, сыпались печатные и письменные доносы, ихъ называли коммунистами и соціалистами, въ ихъ предложеніяхъ видѣли колебанія основныхъ началъ общественнаго порядка, нарушеніе самыхъ драгоцѣнныхъ привилегій привилегированныхъ сословій.
   Защитники натуральной повинности конечно не говорили прямо, что имъ жалко заплатить нѣсколько лишнихъ рублей; они обыкновенно прикрывались разными юридическими и хозяйственными соображеніями. Сперва доказывали, что замѣна натуральной повинности денежнымъ сборомъ можетъ быть сдѣлана не иначе, какъ съ согласія всѣхъ землевладѣльцевъ и съ утвержденія высшей власти, т.-е. тѣмъ порядкомъ, какой существовалъ до введенія земскихъ учрежденій; затѣмъ утверждали, что натуральная повинность можетъ быть замѣнена денежнымъ сборомъ, но привлекать къ этому сбору тѣ сословія, которыя ее прежде не отбывали, нельзя. Только когда оба эти соображенія были опровергнуты и дѣло разъяснено сенатомъ иначе, были пущей въ ходъ хозяйственные разсчеты, по которымъ выходило, что отбываніе натуральной повинности одними крестьянами гораздо выгоднѣе для этихъ послѣднихъ, нежели замѣнъ ее денежнымъ сборомъ, падающимъ на казенныя земли и на всѣ сословія. Это мудрое соображеніе не было, къ сожалѣнію, раздѣляемо самими крестьянами вѣроятно потому, что они съ одной стороны испытали на себѣ прелесть натуральной повинности, а съ другой знали, что при отправленіи ее наймомъ весь сборъ перейдетъ въ видѣ платы за работу въ ихъ же пользу, ибо никто другой на эту работу не пойдетъ, а количество ея отъ отдачи съ найма не увеличится.
   Впрочемъ, чтобы показать въ надлежащемъ свѣтѣ приведены выше экономическія соображенія, достаточно сказать, что земскія собранія имѣютъ по закону право, не отмѣнивъ натуральной повинности, оцѣнить ее и сбавить съ крестьянскихъ земель соотвѣтственную часть сбора; но этого защитники хозяйственныхъ удобствъ натуральной повинности не дѣлаютъ. Изъ нашихъ словъ читатели вовсе не должны выводить заключенія, что усилія удержать натуральную повинность повторялись во всѣхъ губернскихъ собраніяхъ. Напротивъ, многіе изъ нихъ не только не препятствовали отмѣнѣ ея уѣздными собраніями, но и сами дѣлали тоже. Въ Полтавѣ и Симбирскѣ они сдѣлали это, несмотря на протесты губернаторовъ и вѣдомства государственныхъ имуществъ, которое также не особенно охотно подчинялось необходимости платить усиленный денежный взносъ, являвшійся слѣдствіемъ отмѣны натуральной повинности. Когда дѣло выяснилось окончательно, большинство губернскихъ собраній отнесло натуральныя повинности къ уѣзднымъ и затѣмъ уже не имѣло права вмѣшиваться въ ихъ отбываніе. Твердымъ осталось только одно харьковское губернское собраніе, которое вмѣстѣ съ тѣмъ оказалось и самымъ откровеннымъ. Коммиссія, избранная собраніемъ для обсужденія этого вопроса, прямо объяснила, что предметомъ обложенія долженъ быть трудъ и такъ какъ крестьянское сословіе самое трудящееся, то и вышло, что оно должно отбывать повинности въ усиленномъ размѣрѣ Собраніе совершенно согласилось съ этимъ доводомъ И дорожная повинность осталась во всей губерніи на плечахъ крестьянъ. Чтобы достигнуть этого, харьковское губ. земское собраніе должно было признать натуральную дорожную повинность губернскаго, что оно и сдѣлало. Въ силу этого распоряженія губернская управа, пребывая въ Харьковѣ, должна распредѣлить всѣ дороги въ губерніи по участкамъ между крестьянскими обществами, затѣмъ своевременно, смотря по состоянію погоды, распорядиться выгономъ крестьянъ во всѣхъ уѣздахъ и присмотрѣть за ихъ работами. Разумѣется, сдѣлать этого нельзя, и харьковскія дороги, если вѣрить заявленіямъ тѣхъ, которые имѣютъ несчастіе по нимъ ѣздить, остаются вовсе безъ починки. Вслѣдствіе этого весною и осенью грязь непроходимая; но харьковское земство твердо стоитъ на этой грязной почвѣ.
   Выше мы говорили, что переложеніе натуральныхъ повинностей въ денежныя охотнѣе принимается въ уѣздныхъ собраніяхъ нежели въ губернскихъ; но и уѣздныя собранія навсегда могутъ сдѣлать это. Не говоря уже о случайностяхъ состава, иногда весьма неблагопріятнаго интересамъ крестьянскаго сословія, не малыя затрудненія въ проведенію подобныхъ мѣръ встрѣчаются со стороны предсѣдателей собраній. По закону, въ уѣздныхъ земскихъ собраніяхъ предсѣдательствуютъ уѣздные предводители дворянства, которые иногда считаютъ своею обязанностію защищать исключительно интересы дворянскаго сословія и для поддержки этихъ интересовъ иногда весьма круто пользуются предсѣдательскою властью. Жалобы на узурпацію предсѣдательской, власти послышались въ самыя первыя сессіи земскихъ собраній, и если нѣкоторыя изъ этихъ жалобъ имѣли мелочной, личный характеръ, то другія были совершенно основательны. Иногда предсѣдатели, нисколько не скрывая своего презрѣнія къ представителямъ низшихъ классовъ, обнаруживали его въ самой дикой и неприличной формѣ.
   Въ одномъ уѣздномъ собраніи предсѣдатель обозвалъ представителя купеческаго сословія и притомъ городского голову безграмотнымъ, въ другомъ объяснилъ гласному отъ крестьянъ, опоздавшему придти въ собраніе, что тотъ долженъ "издыхать у дверей, дожидаясь его прихода" {Лица, передававшія намъ эти факты, ручались за ихъ достовѣрность и утверждали, что вслѣдствіе жалобъ со стороны обиженныхъ производятся формальныя изслѣдованія.}. Но самыя серьезныя столкновенія предсѣдателей съ собраніями были именно въ тѣхъ случаяхъ, когда предсѣдатели хотѣли остановить своею властью такую мѣру, которую они считали несоотвѣтствующею интересамъ дворянскаго сословія. Какъ мы уже сказали выше, отмѣна натуральныхъ повинностей была всегда оселкомъ, на которомъ можно было испытывать направленіе земскихъ собраній, и конечно эта мѣра могла всего скорѣе вызвать противодѣйствіе со стороны тѣхъ предсѣдателей, которые считали своею обязанностью отстаивать исключительныя сословныя привилегіи. Такъ это и было. Въ нѣкоторыхъ уѣздахъ, предсѣдатели прямо произносили свое veto противъ подобныхъ предложеній и прекращали самыя пренія, объявляй ихъ противозаконными. Такъ было въ Порховѣ, Лубнахъ, Богодуховѣ и пр. Въ богодуховскомъ собраніи, гдѣ предсѣдательствовалъ предводитель дворянства г. Карповъ, гласные, по преимуществу крестьяне, не захотѣли его послушаться, и онъ своею властію закрылъ собраніе. Этого мало. Г. Карповъ обвинилъ предсѣдателя и членовъ управы, сдѣлавшихъ ненавистное ему предложеніе, въ возбужденіи вражды между сословіями, слѣдствіемъ которой и были будто бы всѣ безпорядки, члены были удалены отъ должностей, предсѣдатель (г. Каразинъ) преданъ суду. Послѣдній актъ этой трагикомедіи происходилъ полгода тому назадъ въ публичномъ засѣданіи судебнаго департамента сената, докладъ дѣла и рѣчь защитника ясно показали присутствовавшимъ, какъ опасно бываетъ иногда проводить самыя легальныя мѣры, если они идутъ въ разрѣзъ съ хорошо охраняемыми привилегіями. Г. Каразинъ, какъ мы слышали, оправданъ, но тѣмъ не менѣе онъ былъ въ продолженіи двухъ лѣтъ устраненъ отъ своей дѣятельности, а лица, обвинявшія его, остались цѣлы и невредимы.
   Кромѣ натуральныхъ повинностей много хлопотъ надѣлало земскимъ собраніямъ обложеніе казенныхъ земель и лѣсовъ и частныхъ фабрикъ и заводовъ. Извѣстно, что наши казенныя земли и лѣса приносятъ очень мало даже валового дохода, такъ мало, что, несмотря на осторожность, съ которою земскія собранія облагаютъ земли личныхъ владѣльцевъ, вѣдомство государственныхъ имуществъ, по собственному его сознанію, не можетъ вынести и такого налога, который выносятъ личные владѣльцы. Это чистосердечное сознаніе представителей вѣдомства государственныхъ имуществъ, вмѣсто того, чтобъ поощрять ихъ начальство къ изысканію мѣръ къ устраненію бездоходности казенныхъ земель и лѣсовъ, заставляетъ его только домогаться ограниченія права земскихъ собраній облагать казенныя имущества наравнѣ съ частными." Разсказывать подробно исторію этихъ домогательствъ не стоитъ; они происходили во всѣхъ губерніяхъ и вездѣ имѣли одинаковый характеръ. Представители вѣдомства государственныхъ имуществъ съ полной откровенностью заявляли, что находящіеся въ ихъ управленіи земли и лѣса не могутъ выносить земскаго налога, ибо приносятъ очень мало дохода. Въ этомъ отношеніи они болѣе чѣмъ правы, такъ какъ en masse эти земли и лѣса вовсе дохода не приносятъ, потому что весь онъ идетъ на администрацію мѣстную и центральную, а есть губерніи, гдѣ его не хватаетъ и на одну мѣстную. На земскія собранія, не оспаривая факта бездоходности, съ своей стороны заявляли, что бездоходность эта не можетъ мѣшать уплачивать налогъ, ибо иначе тѣмъ же будутъ отговариваться и частныя лица.
   Послѣ обмѣна этихъ соображеній слѣдовалъ иногда протестъ, и тогда дѣло переносилось въ сенатъ, который неуклонно объяснилъ, что по закону казенныя земли подлежатъ обложенію наравнѣ съ частными, и что фактическая бездоходность, завися отъ способовъ управленія, не можетъ препятствовать нормальной оцѣнкѣ, если только эта оцѣнка будетъ одинакова какъ для казенныхъ, такъ и для частныхъ земель. Такимъ образомъ, платить Все-таки приходилось. Это конечно вполнѣ законно и отчасти полезно въ томъ отношеніи, что такимъ способомъ рельефно обрисовывалось странное положеніе вѣдомства государственныхъ имуществъ, затрачивающаго болѣе чѣмъ получаетъ, но въ видахъ общей равномѣрности въ распредѣленіи налоговъ можно было бы желать и иного. Дѣло въ томъ, что земскій налогъ на казенныя земли и лѣса, такъ или иначе, выплачивается изъ государственнаго казначейства, слѣдовательно его получается съ крестьянъ, а еслибы онъ распредѣлялся земствомъ на частныя имущества, то крестьянамъ пришлось бы платить %. Первое время въ земскихъ собраніяхъ много было толковъ о томъ, что казенныя земли слѣдовало бы передать въ руки земства. Новоузеиское уѣздное собраніе предложило даже правительству продать ему эти земли, такъ какъ они сдавались за ничтожную плату нѣсколькимъ крупнымъ капиталистамъ, которые уже въ свою очередь сдавали ихъ по участкамъ мелкимъ съемщикамъ, увеличивая арендную плату въ 5 и 6 разъ. При такихъ обстоятельствахъ покупка земель земствомъ для отдачи изъ первыхъ рукъ мелкимъ арендаторамъ принесла бы несомнѣнную выгоду краю. Дѣло было почти устроено, разрѣшеніе состоялось и переговоры тли только объ условіяхъ, но это предпріятіе грозило большими невыгодами крупнымъ землевладѣльцамъ, которые были бы поставлены въ необходимость понизить арендную плату и за свои земли.
   

III.

   Ни одинъ "вопросъ" не надѣлалъ въ средѣ земствъ такъ много шуму, какъ вопросъ объ участіи въ земскомъ налогѣ торговаго сословія. Въ началѣ своей дѣятельности земскія собранія особенно охотно облагали сборомъ торговыя свидѣтельства и промышленныя заведенія. Въ этомъ отношеніи интересы личныхъ и общинныхъ землевладѣльцевъ совершенно сходились, а гласныхъ отъ городовъ всегда такъ мало, что на ихъ жалобы можно было и не обращать вниманія. Но жалобы эти были услышаны, и послѣдовалъ законъ, по которому съ торговыхъ свидѣтельствъ и патентовъ позволялось брать не болѣе 25 и 10%, а фабрики и заводы оцѣнять только какъ строенія. Это-то и есть законъ 21 ноября 1866 г., который былъ признанъ земскими собраніями за самое обидное нарушеніе правъ эемства я вызвалъ въ средѣ его такъ много жалобъ, протестовъ, заявленій, ходатайствъ, хорошихъ словъ и дурныхъ дѣйствій. Эти дурныя дѣйствія состояли въ томъ, что нѣкоторыя земскія собранія, въ виду грозящей потери доходовъ, сократили расходы на народное здравіе и народное образованіе, и притомъ въ такомъ размѣрѣ, что сокращенія оказались чуть не значительнѣе ожидаемыхъ пользъ. Обращаясь теперь спокойно и безпристрастно къ обсужденію даннаго вопроса, мы должны сказать, что кое-что здѣсь носило совершенно не нужную печать аффектаціи, и иногда самое дѣло было очевидно только поводомъ къ либеральнымъ фразамъ сомнительной искренности. Но если нѣкоторыя изъ заявленій, сдѣланныхъ по поводу закона 21 ноября, и способны были вызвать улыбку на лицѣ спокойнаго наблюдателя, если взглядъ земскихъ собраній на этотъ законъ, какъ на ограниченіе ихъ правъ, и представляется весьма оригинальнымъ, ибо все право состояло въ собираніи денегъ съ самихъ себя, и если, наконецъ, въ нѣкоторыхъ жалобахъ ясно проглядывалъ чисто личный интересъ въ сокращеніи собственныхъ расходовъ, то съ другой стороны, нельзя не согласиться въ томъ, что наши законодательныя правила, опредѣляющія степень участія торговаго сословіи въ расходахъ земства крайне неудовлетворительны. Только дѣло здѣсь не въ размѣрѣ, а въ способѣ налога. Еслибы земскимъ собраніямъ было предоставлено облагать дѣйствительно торговый капиталъ или доходъ, а не торговое свидѣтельство или патентъ; еслибы этотъ налогъ одинаково падалъ какъ на фабрики и заводы, такъ и на лавки съ товарами, и еслибы затѣмъ уже, въ виду малочисленности представителей городского сословія въ средѣ земства, была установлена норма отношенія къ налогу съ земель, то эта норма была бы полезнымъ охраненіемъ интересовъ торговли и промышленности и никто не смѣлъ бы сказать противъ нея ни слова. Но законодательство наше сохранило въ земскомъ налогѣ на торговлю и промышленность ту-хе систему, которая существуетъ и въ государственномъ налогѣ, и которая соотвѣтствуетъ воспрещенной для земскихъ собраній душевой раскладкѣ прямыхъ податей. Благодаря этой системѣ, бѣднякъ, откупившійся взносомъ гильдейскихъ денегъ отъ рекрутства, и торговецъ, ведущій въ своей мѣстности сто-тысячный оборотъ обложены одинаковыми сборами, и этотъ-то сборъ остался нормою для земскаго налога.
   Самый законъ 21 ноября былъ особенно неудобенъ тѣмъ, что его почти вездѣ пришлось примѣнять въ то время, когда уѣздныя смѣты и раскладки были уже составлены на старыхъ основаніяхъ. Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ это дѣйствительно вызвало большія затрудненія, ибо пришлось созывать собранія вновь. Между тѣмъ, поспѣшность въ примѣненіи этого закона вовсе не была нужна. До какой степени легко можно было ее избѣжать,-- показываетъ примѣръ Владимірской губерніи. Тамъ губернаторъ, открывая губернское собраніе, забылъ привезти съ собою письменный протестъ противъ раскладокъ уѣздныхъ собраній, неуспѣвшихъ примѣнить законъ 21-го ноября. Когда онъ, воротясь домой, прислалъ этотъ протестъ съ курьеромъ, первое засѣданіе собранія уже окончилось и протестъ рѣшеніемъ сената признанъ недѣйствительнымъ, такъ какъ, по закону, онъ долженъ быть предъявленъ при самомъ открытіи собранія. Такимъ образомъ, во Владимірской губерніи законъ 21-го ноября въ 1867 г. примѣненъ не былъ. Стоило всѣмъ губернаторамъ забыть свои протесты, и никакихъ затрудненій не произошло бы.
   Чтобы показать наглядно, какъ составляются обыкновенно смѣты и раскладки и въ какомъ размѣрѣ участвуютъ въ обложеніи различныя сословія, мы приведемъ въ примѣръ раскладки, дѣйствующія въ настоящемъ году въ уѣздахъ Петербургской губерніи. Прежде всего съ торговли и промысловъ берутся цѣликомъ тѣ 25 и 10%, которые дозволены закономъ; затѣмъ налогъ на земли распредѣляется по системѣ, принятой губернскимъ собраніемъ для разверстки губернскаго сбора между уѣздами. Система эта очень проста: всѣ земли раздѣляются на два разряда; къ первому относятся земли усадебныя, пашни, луга и земли подъ желѣзными дорогами; ко второму -- всѣ другія. Цѣнность первыхъ опредѣляется капитализаціею изъ 6% оброка за десятину высшаго крестьянскаго надѣла въ различныхъ мѣстностяхъ; средняя цѣнность вторыхъ назначается въ 5 руб. 25 коп. (какъ она принимается въ залогъ по казеннымъ подрядамъ), и эта цѣнность повышается и понижается соразмѣрно цѣнамъ земель перваго разряда. Такимъ образомъ, земли первой категоріи оцѣняются по разсчету высшаго дохода, который предоставило правительство помѣщикамъ не только за отчужденіе крестьянской земли, но и за потерю крестьянскаго труда, земли же второй категоріи оцѣняются по низшей нормѣ, какую казна можетъ принять для этихъ земель, не боясь потерь. Поэтому съ земель первой категоріи, безъ различія ихъ качества собирается, смотря по расходамъ уѣздовъ, въ Петергофекомъ, Лужскомъ и Новоладожскомъ отъ 8 до 10 коп., а въ Ямбургскомъ, Царскосельскомъ и Шлиссельбургскомъ отъ 18 до 20 к. съ десятины; земли же второй категоріи платятъ въ 7 разъ меньше. А такъ какъ у крестьянъ всѣ земли принадлежатъ къ первой категоріи, а у помѣщиковъ большая часть ко второй, то размѣръ участія различныхъ сословій въ земскомъ налогѣ совершенно ясенъ; остается только дополнить, что о зачетѣ натуральныхъ, повинностей въ пересчитанныхъ нами уѣздахъ нѣтъ и помину, и ихъ всецѣло несетъ на своихъ плечахъ крестьянское сословіе.
   Въ одной изъ нашихъ газетъ былъ, года два тону назадъ, разсказанъ одинъ случай, который въ настоящее время совершенно кстати будетъ припомнить.
   19-го февраля 1867 года, крестьяне одного селенія во Владимірской губерніи, до тѣхъ поръ исправно отбывавшіе свои подати и повинности, вдругъ всѣ собрались уходить. На вопросъ властей о причинахъ такого рѣшенія, они отвѣчали, что по закону они обязана владѣть землею 9 лѣтъ, но вышедшимъ четыре года назадъ всемилостивѣйшимъ манифестомъ срокъ наказанія каторжнымъ сокращенъ на одну треть; примѣняя къ себѣ этотъ манифестъ, они считаютъ и себя свободными не черезъ девять, а черезъ шесть лѣтъ....
   При такомъ положеніи дѣлъ, мы конечно не сочтемъ себя вправѣ винить земскія учрежденія за то, что имъ приходится примѣняться къ общей системѣ государственныхъ налоговъ, т.-е. облагать подъ видомъ крестьянскихъ земель крестьянскій трудъ, но мы желали бы, чтобъ они сознавали всю ненормальность такого порядка вещей, старались по возможности исправить и не скрывали передъ обществомъ настоящаго положенія дѣлъ, которое они могутъ знать лучше нежели кто-либо.
   Послѣднее требованіе уже было полтора года тому назадъ заявлено въ петербургскомъ губернскомъ собраніи. Одинъ изъ гласныхъ предложилъ управѣ уяснить, насколько платежвыя средства населенія Петербургской губерніи соотвѣтствуютъ лежащимъ на немъ налогахъ. Предложеніе это, вѣроятно вслѣдствіе его щекотливости, не было поддержано, но вопросъ, который въ немъ заключался, будетъ постоянно тревожить земскія собранія до тѣхъ поръ, пока они наконецъ будутъ вынуждены дать на него прямой и категорическій отвѣтъ. Мы боимся только, что отвѣтъ будетъ данъ слишкомъ поздно, когда дѣло будетъ трудно поправить.
   Петербургская губернская управа представила между прочимъ собранію въ нынѣшнюю сессію сводъ уѣздныхъ земскихъ смѣтъ и свѣдѣнія о количествѣ прямыхъ податей, собираемыхъ въ губернію Оказывается, что маленькая, неплодородная Петербургская губернія, имѣющая, не считая Петербурга, двѣсти тысячъ ревизскихъ душъ крестьянъ, вноситъ ежегодно 550 тысячъ казенныхъ податей и почти столькоже земскихъ. Изъ этой суммы 700 тысячъ падаетъ на земли, и притомъ 9/10 на земли крестьянъ (это именно большая часть земскаго налога, вся сумма котораго не превышаетъ 170 тысячъ и затѣмъ 530 тысячъ прямыхъ податей, которыя разсчитываются подушно и слѣдовательно падаютъ на однихъ крестьянъ). При этомъ не берутся въ разсчетъ ни налоги, собираемые въ видѣ акциза на вино и соль, ни паспортный налогъ, ни натуральныя повинности, особенно обременительныя при огромномъ количествѣ квартирующихъ въ Петербургской губерніи войскъ и неблагопріятномъ для устройства дорогъ грунтѣ, ни помѣщичьи платежи, которые вмѣстѣ съ оброчною податью государственныхъ крестьянъ далеко превышаютъ прямыя казенныя подати и земскій сборъ взятые вмѣстѣ.
   Страшно подумать, какая цифра образовалась бы, еслибы мы захотѣли выразить въ рубляхъ то, что платитъ такъ или иначе крестьянское населеніе Петербургской губерніи. "А между тѣмъ, по словамъ той же петербургской управы, оказывается, что, какъ ни бѣдны наши города, какія бы неудобства ни терпѣли наши промышленность и торговля, но экономическое положеніе мѣщанъ и вообще горожанъ представляется менѣе шаткимъ нежели положеніе крестьянъ. У этихъ природныхъ сельскихъ хозяевъ, продолжаетъ управа, сельское хозяйство большею частію въ такомъ положеніи, что средній урожай ржи не даетъ болѣе трехъ зеренъ, а овса двухъ и двухъ съ половиной зеренъ; и каждое неблагопріятное состояніе атмосферы подвергаетъ цѣлые волости и уѣзды не затрудненію только, а даже голоду. Въ заключеніе, сама управа предвидитъ то время, когда придется выбирать повинности не изъ дѣйствительныхъ доходовъ хозяйства крестьянъ, а исключительно изъ ихъ личныхъ заработковъ, въ случаѣ же неисправности учреждать особыя работы, гдѣ бы цѣлыя общества недоимщиковъ отработывали свои недоимки".
   Однимъ словомъ, дѣло идетъ въ будущемъ о сельскомъ пролетаріатѣ -- величайшемъ изъ всѣхъ золъ, какое только можетъ угрожать обществу.

"Вѣстникъ Европы", No 3, 1870

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru