Животов Николай Николаевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сатиресса в гостях
    Эхо
    Биплан
    Яды
    Маляр
    Тоннель
    Плац-парад
    Украинская ночь
    Красный офорт
    "В тревогу дум погружена..."

   

<1>
САТИРЕССА В ГОСТЯХ

             Дней через пять я вспоминал один
             Осенний день проведенный средь леса...
             Я был опять двуног... за складками гардин
             Я думал... где моя шалунья сатиресса?..
             Ах, как ее сейчас увидеть я желал,
             Но лес так далеко и ночь была сырая,
             Я пожеланья ей в трущобу с грустью слал...
             Как вдруг, копытцем клумбу попирая,
             Нежданно для меня вбежала Лила в сад,
             И дома обогнув по лужицам фасад,
             Направилась к открытому окну...
   
             Поцеловав, я ей сказал, что, если не боится,
             То я введу ее к себе, но соблюдая строго тишину, -
             Она должна не слишком звонко опускать копытца...
             И Лила тотчас же на это согласилась,
             Смягчив шаги, как старый следопыт,
             Я ввел ее и комната моя внезапно огласилась
             Неосторожным стуком маленьких копыт...
   
             Ее все занимало... С видом интереса,
             Она разглядывала книги, перья на столе,
             Мои стихи трепала в пальчиках прелестных сатиресса,
             И объявила мне -- здесь славно, как в большом дупле.
             Всю ночь почти мы весело болтали без умолку,
             Под утро ей пора уж было возвращаться,
             Я предложил в подарок Пану отнести разбитую двустволку.
             И нехотя мы стали с ней прощаться...
   
             -- Я буду приходить пока, но скоро --
             -- И листья опадут, тогда мы удалимся,
             -- Ты не замерзнешь тут, а мы уходим в горы,
             -- Но на весну сюда переселимся...
             Затем ее я проводил за дверь,
             Просил придти, и на прощанье обнял у калитки,
             -- Ты не грусти, шепнула мне, о, -- верь!
             -- Придет весна... пока же спи всю зиму, как улитки...
   

<2 >
ЭХО

             Гуляя вечером в лесу,
             Я на делянке встретил кавалькаду, --
             Уж солнце дало тени полосу,
             Гася за лесом красную лампаду...
             Одна из дам, скакавших впереди,
             Быть может, сделав это из кокетства,
             Иль искренно почувствовав в груди
             Прилив ребячества и детства,
             В перчатках руки поднесла ко рту,
             Чтоб разбудить в лесной трущобе эхо --
             "Ау" упало в пустоту
             Среди острот и громких взрывов смеха --
             Но ночь была близка, ползла с росой прохлада...
             Петлею стэка тронула коня...
             И тотчас лес ответил ей, дразня...
             И вслед за ней свернула кавалькада
             Делянка смолкла... Долго я сидел
             На пне один, и различало ухо,
             Как лес в ответ чуть слышно все гудел,
             Гудел, дрожал и откликался глухо...
   

<3>
БИПЛАН

             Блестит обманчивый Монблан.
             Снегами вечными сияя,
             В лазури плавает биплан,
             То поднимаясь, то ныряя.
   
                       Он оторвался от земли,
                       Как стрекоза, не для забавы,
                       У рукоплещущей толпы,
                       Биплан не ищет бренной славы.
   
             Не ради женской красоты
             Повис летун стремляв <так> в лазури,
             Под ним могильные кресты,
             Над ним струя воздушной бури...
   
                       К чему ж играет он собой,
                       Когда земля полна соблазна?
                       Неужли в шири голубой
                       Глава Монблана безобразна?!
   
             Нет, он покинул грешный мир,
             Чтоб быть, как птица, ближе к Богу,
             И зыбкий ящик сквозь эфир
             Наметил смертную дорогу...
   

<4>
ЯДЫ

             Темных стклянок, мрачных стклянок,
             видишь, -- вдаль идут ряды:
             в них яды...
   
             Плод исканий, плод науки,
             в темных стклянках -- корчи, муки,
             скрытых замыслов следы...
   
             В многоцветности -- бесцветны,
             слабым жертвам незаметны,
             средство мести низких сил,
   
             Неотличны с пищей рядом,
             проникают жутким ядом
             клетки тех, кто их вкусил.
   
             Горе искренних прощаний,
             тень подложных завещаний,
             лик холодных палачей...
   
             Неизбежность -- зла исчадий,
             пестрый строй противоядий,
             вид растерянных врачей...
   
             Страстной ревности развязка,
             грубо сорваная маска,
             акт неверия себе.
   
             Твердый шаг велений воли,
             выход смелых из неволи,
             дрожь поверженных в борьбе.
   
             Длинный перечень названий,
             груды трупов всяких званий,
             бесконечный холст имен,
   
             Яд принявших отравленных,
             точно в пляске искривленных,
             всех народов, всех времен!
   
             Смерть дыханьем, смерть от ранок,
             вереницы темных стклянок,
             мрачной армии полки...
             Бледный ряд густых эмульсий,
             пытки медленных конвульсий,
             мук безумных ярлыки...
   

<5>
МАЛЯР

             Окропляя зеленою краской карниз,
             Под шестым этажом, над землей,
             Человечек-маляр на веревках повис, --
             Снизу кажется пепельной тлей...
   
             Скаля тумбы, столбы мостовая манит,
             Фонарей серебрятся шары, --
             Полетел -- и убился о пыльный гранит...
             Право, странный народ маляры!
   
             Постоянная мысль, что не выдержит крюк,
             Перетрется гнилая пенька --
             И мощеный проспект, как растворенный люк,
             Примет стынущий труп бедняка.
   
             Да к тому же еще -- выгибайся за край,
             Положившись на зыбкую жердь,
             Жалкой жизнью над каменной бездной играй,
             Крась, -- а сзади и спереди смерть.
   
             Ветер легкую люльку относит гневясь,
             Надувает рубаху на нем,
             Расшаталась на скрепах убогая связь, --
             Под ногами идет ходуном...
   
             Нет, -- довольно!... Я дольше смотреть не могу --
             Чтоб достать на весу до угла,
             Он отлив обхватил, перегнулся в дугу
             И веревка назад отошла...
   
             Вот сорвется... Не станет дыханья совсем...
             Двадцать пять промелькнув саженей,
             Упадет как мешок, неподвижен и нем,
             На поверхность панельных камней...
   
                       Но добравшись до цели рукою,
                       Человечек завел в вышине:
                       -- "Чудный месяц плывет на-а-ад рекою,
                       Все в объятьях ночной ти-и-ишане"...
   

<6>
ТОННЕЛЬ

             Внезапный мрак окутал нас в тоннеле...
             Сырая мгла вливается в окно.
             Летим стремглав к какой-то скрытой цели,
             Куда ведет стальное полотно?
   
             Неудержимо нас влечет чужая сила:
             Подземный гул покрыл тревожный свист...
             Что там? открытый путь, иль общая могила?
             Во мглу глядит угрюмый машинист...
   
             Летим, как вихрь. -- В вагоне тьма глухая:
             Зажечь фонарь кондуктор позабыл.
             Мы замерли... молчим.... Шипя и громыхая,
             Тяжелый свод навис и придавил.
   
             Но вот, опять такой же, как вначале,
             В парах сигнал проник нежданно к нам.
             Ускорив темп, колеса застучали...
             И яркий свет забегал по стенам.
   
             Пропав, кирпич сверкнул, как на экране,
             Мелькнул разъезд, пронесся семафор,
             Пролет, блок-пост со сторожем в тумане,
             И вид с горы... поля.... какой простор!..
   

<7>
ПЛАЦ-ПАРАД

             На пыльной площади трагический шпиц-бал.
             Напудренных солдат приемам учит Павел.
             Гвардейский I-й полк на вытяжку поставил,
             И с палкой впереди шагает, как капрал.
             Мальтийский кавалер измаялся, устал,
             Долбя шагистики Баварский Кодекс правил,
             Да малость от себя гимнастики добавил,
             Чтоб русский гренадер в носок маршировал.
             Гранитной пылью плит парик его запудрен
             И близок лейб-капрал от палочных наград.
             Идет девятый смотр, дворцовый плац-парад.
             "Кто ежли выучке немецкой не умудрен, --
             Во фрунте отстает -- под суд полковник Кудрин!"
             Проходит в ногу полк... и добрый Павел рад...
   

<8>
УКРАИНСКАЯ НОЧЬ

             На синем небе месяц полный,
             Как самородок серебра,
             Повис. Вокруг леса, как волны,
             Шумят. Лесные хутора
             Белеют в волнах кораблями,
             Стоят как свечи, тополя,
             В тени колодцы с журавлями,
             Леса, гречишные поля;
             Река, зеркальные заливы,
             Вверх дном лесные хутора,
             Блестящий месяц и обрывы
             Крутого берега Днепра.
             Сиянье струн речного лона
             И в зыбком зеркале челнок,
             Как чудотворная икона,
             Иль глыба мрамора у ног...
             И неподвижным истуканом
             В ковше к удилищу прирос
             Рыбак в наряде домотканом,
             Как ночь спокойный малоросс...
   

<9>
КРАСНЫЙ ОФОРТ

             Лес чернел резным бордюром;
             Сосны четкие заря
             Обвела багровым шнуром
             И каймой из янтаря.
   
             Тени выпуклой ограды
             Слились мутью у корней.
             В серых кочках конокрады
             Притаились красть коней.
   
             На большой лесной поляне,
             По соседству от воров,
             Развели в глуши крестьяне
             Золотую цепь костров.
   
             Ярко сучья в них пылают.
             Кони смотрят в лес, храпят.
             Псы вокруг, как волки, лают.
             Сторожа мертвецки спят.
   
             Уж вершины сосен алы.
             Угли стали угасать.
             Конокрады, как шакалы,
             Начинают подползать.
   
             Видны головы и плечи
             Возле сытых лошадей.
             Будит крик нечеловечий
             У костров в бору людей...
   
             Вздрогнул стан и красным блеском
             Осветила лес заря.
             За дубовым перелеском
             Миром вяжут главаря.
   
             Рдеет бор глухой туманный;
             Конокрад зарыт живьем;
             Знойной кровью плачут раны,
             Весь исколот острием.
   
             Вместо глаз сочатся ямы,
             Он до пояса в земле.
             А, свидетель бывшей драмы,
             Красный лес -- в багровой мгле...
   

<10>

             В тревогу дум погружена
             Ты стала в каменную раму,
             Впивая солнечную гамму
             С утра открытого окна.
   
             Чтоб не упасть на гулкий двор,
             Оперлась ты о подоконник,
             И я, как идолопоклонник,
             На профиль твой гляжу в упор.
   
             Я вижу темный силуэт
             В окне, испещренном лучами,
             Над золотыми кирпичами,
             И в вазе с астрами букет.
   
             Твой профиль сделанный Творцом --
             Шедевр из горного топаза.
             Вблизи него с цветами ваза,
             И кисть руки с моим кольцом.
   
             Какие мысли в это миг
             Творят в душе твоей посевы?
             Скажи, ты лучший отпрыск Евы,
             Который я в толпе настиг?
   
             Ты спишь, как замерший цветок,
             Взирая в каменную бездну.
             Исчезнешь, если я исчезну,
             Ответь мне глядя на восток?!
   
             Не отвечая на вопрос,
             Ты только с медленною страстью
             Сжимаешь белоснежной пястью
             Тот шип, который в стену врос...
   
             А если ты, забыв наш спор,
             Уснешь внизу холодным трупом,
             Я сам воспользуюсь уступом?
             О, да -- я прыгаю во двор!
   
   (1--4: Животов Ник. Проталины. Стихотворения. Ананьев. Тип. Коняхина. 1914; 5--7. Животов Н. Клочья нервов. Собрание стихотворений. Книга первая. <Киев>. 1910; 8: ******; 9--10: Животов Ник. Южные цветы. Стихотворения. Книга вторая. <Ананьев>. 1912)
   
   Оригинал здесь.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru