Жиркевич Иван Степанович
Записки

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ЗАПИСКИ ИВАНА СТЕПАНОВИЧА ЖИРКЕВИЧА.

1789--1848.

XXII*).
Отставка.-- Поиски новой службы.-- Штаденъ.-- Пожаръ на тульскомъ заводѣ -- Поѣздка въ С.-Петербургъ.-- Кн. А. С. Меншиковъ.-- П. А. Колзаковъ.-- Д. Н. Блудовъ.-- Причисленіе къ министерству внутреннихъ дѣлъ.-- Присяга въ сенатѣ.-- Занятія при министерствѣ.
1833--1834.

*) См. "Русскую Старину" изд. 1876 г., томъ XVI, стр. 627--648; т. XVII, стр. 127--144; 251--266; 771--786. Напечатанная здѣсь глава написана П. С. Жиркевичемъ, какъ видно изъ его помѣты: "8-го іюня и 31-го авг. 1844 г. въ с. Новинцы".

   Въ первыхъ числахъ декабря 1833 г. (sic) вышла мнѣ отставка съ чиномъ генералъ-маіора, съ мундиромъ и пенсіономъ 2/3 жалованья. Командуя, въ отсутствіе Философова, тульскимъ оружейнымъ заводомъ, я надѣялся, что меня ни часу не задержатъ; между тѣмъ, положеніе мое было вовсе не завидное. Ни гроша денегъ въ карманѣ, долгу, по роспискамъ казначея, до 2,500 р. и помощи ни откуда въ виду. Жена въ третьемъ мѣсяцѣ беременности, со всѣми признаками чахотки, такъ что проѣзжавшій въ то время чрезъ Тулу докторъ Буковскій, вернувшись въ Смоленскъ, объявилъ роднымъ нашимъ, что онъ не полагаетъ ее болѣе въ живыхъ. Ни экипажа, ни средствъ экипироваться, однимъ словомъ -- не могу сказать, что могло меня въ то время поддерживать, хотя нисколько я не упалъ духомъ! На мое мѣсто былъ назначенъ полковникъ Михаилъ Тагайчиновъ, совоспитанникъ мой по корпусу, служившій въ конной артиллеріи, который принялъ мою должность въ январѣ мѣсяцѣ. Узнавъ отъ брата своего о моемъ критическомъ положеніи, онъ обратился къ капиталистамъ изъ оружейниковъ братьямъ Лялинымъ, Короткову и къ одному изъ старыхъ подрядчиковъ, убѣдилъ ихъ сдѣлать для меня складчину, что составило до 1,800 р., а въ остальной суммѣ положили за меня собственную росписку, и кромѣ того ссудили меня 200 рублями. За квартиру, я предоставилъ хозяину всю мою мебель, а своякъ мой, Ф. Н. Гальцовъ, пригласилъ меня и все мое семейство къ себѣ, въ деревню Новинцы.
   Генер. Вельяминовъ, узнавъ изъ приказовъ о моей отставкѣ, съ первою почтою прислалъ мнѣ ругательное письмо, въ которомъ пишетъ, что я разрушаю всѣ его расчеты, которые имѣлъ относительно меня и, приводя какъ мое настоящее положеніе, такъ равно и тѣ затрудненія, которыя я неминуемо встрѣчу отыскивая опять службу, безъ которой не могу существовать, прилагаетъ въ своемъ письмѣ другое на имя начальника морскаго штаба князя Меншикова и вопію съ онаго, предоставляя на мою волю -- доставить князю лично, или переслать по почтѣ, иди и вовсе уничтожить. Содержаніе сего письма, на сколько теперь могу припомнить, заключалось въ слѣдующемъ: "Любезнѣйшій адмиралъ! Думаю, что ты не помнишь общаго нашего сослуживца Жиркевича, о которомъ я хочу просить тебя. Я знаю его вполнѣ. Человѣкъ безкорыстный, умный и распорядительный. Онъ теперь въ отставкѣ и состоитъ на пищѣ св. Антонія. Доставь ему твое покровительство и мѣсто, ты сдѣлаешь истинное благодѣяніе и полезное для службы" и проч.....
   Здѣсь не могу умолчать о двухъ обстоятельствахъ, выказывающихъ душу и характеръ бывшаго моего главнаго начальника, инспектора заводовъ Штадена. Зная всю подноготную, что дѣлается на заводѣ, онъ зналъ, что я многимъ оружейникамъ состоялъ должнымъ по роспискамъ и векселямъ, чего, впрочемъ, я даже и не скрывалъ, то, по полученіи отставки и по принятіи Тагайчиновымъ отъ меня, по вѣдомости, завода, онъ созвалъ къ себѣ моихъ заимодавцевъ, объяснилъ имъ, что у меня нѣтъ собственности, слѣдовательно; и возможности заплатить имъ, предложилъ, чтобы они, меня не выпуская изъ завода, представили бы ему жалобу, а онъ распорядится уже удовлетворить ихъ изъ моей пенсіи. Но благородство темныхъ людей превысило низость начальника! Ни одинъ изъ нихъ не только не согласился на это предложеніе, но даже объявили ему рѣшительно, что въ настоящую минуту и требовать грѣшно. "Соберется съ деньгами,-- сказалъ кто-то изъ нихъ,-- тогда и заплатитъ, а такъ нельзя дѣлать. Мы памятуемъ его добро".
   По сдачѣ моей, въ январѣ, завода, я вполнѣ могъ узнать чувства къ себѣ бывшихъ моихъ товарищей, подчиненныхъ и вообще оружейниковъ. Я прожилъ, послѣ отставки, въ Тулѣ 4 мѣсяца и не смотря, что всѣ знали тамъ личное нерасположеніе ко мнѣ Штадена, не проходило не только ни одного праздника, но даже простаго воскресенья, чтобы первые чиновники завода и старшіе оружейники не приходили ко мнѣ съ поздравленіемъ, и даже жившіе на другой сторонѣ простые и послѣдніе оружейники приходили къ моему дому и ожидали по нѣскольку часовъ, подъ окнами, чтобы увидать меня и привѣтливо со мной раскланяться. Наконецъ, самъ Штаденъ, при всей злобѣ ко мнѣ, не могъ не отдавать мнѣ справедливости и одинъ разъ, отлучаясь на недѣлю, безъ дозволенія, въ Ефремовъ къ своей замужней дочери, оставляя по канцеляріи своей важныя не доложенныя дѣла, просилъ Тагайчинова привести ихъ къ концу, посовѣтовавшись первоначально со мной, и просить моего совѣта, предваряя его. чтобы онъ только то бы и отвѣчалъ начальству, что заслужитъ мою апробацію.
   23-го іюня я выѣхалъ изъ Тулы, а 29-го того же мѣсяца, во время обѣдни, сгорѣло тамъ 600 домовъ и весь оружейный заводъ. За нѣсколько дней предъ моимъ выѣздомъ, сидя у себя, подъ окномъ,. въ квартирѣ, занимаемой въ домѣ оружейника Родіона Лялина, до котораго только и дошелъ пожаръ, я, какъ будто предчувствуя что либо, говорилъ своимъ: "Представьте себѣ, вотъ сколько времени я замѣчаю постоянно, всякій день, поутру съ 9-ти часовъ подымается вѣтеръ съ юга и съ необыкновенной силой дуетъ въ этомъ направленіи до 6-ти часовъ пополудни. Боже сохрани, если въ это время, на горѣ, загорится хоть одинъ домъ -- ни города, ни завода не останется!" Не думалъ я, чтобы слова мои такъ скоро оправдались. Въ день Петра и Павла, Штаденъ, купившій не задолго предъ тѣмъ новое имѣніе въ 25-ти верстахъ отъ Тулы, праздновалъ тамъ свое пріобрѣтеніе, и Философовъ, только что вернувшійся изъ Петербурга, наканунѣ отправился туда, а равно и другіе старшіе чиновники, въ томъ числѣ и заводскій полиціймейстеръ, приглашенные на это торжество, уѣхали на заводскихъ пожарныхъ лошадяхъ.... Пожаръ продолжался цѣлый день и всѣ, которымъ бы слѣдовало озаботиться о безопасности завода, были въ деревнѣ и никто не могъ порядочно распорядиться. А спасти его было такъ легко, что утвердительно могу сказать, не уѣзжай я -- заводъ былъ бы цѣлъ. Замѣчаніе мое о постоянствѣ южнаго вѣтра положительно бы къ тому способствовало. Пулковская слобода, въ которой живутъ рабочіе оружейники, болѣе трехъ тысячъ человѣкъ, оставалась совершенно въ сторонѣ отъ огня и отъ вѣтра. Распорядись какъ слѣдуетъ, возьми изъ слободы 500 или 1,000 рабочихъ, разставь ихъ по сточнымъ жолобамъ для дѣйствій машинами, а служащихъ съ шайками и ведрами, съ приказаніемъ обращать вниманіе на паляющія головни на крыши завода -- можно было бы удержать стремленіе пламени, тѣмъ болѣе, что ближайшіе дома отъ города и завода находились за каналомъ, на разстояніи болѣе чѣмъ въ 70-ти саженяхъ, какъ я слыхалъ въ послѣдствіи. На заводѣ изъ начальниковъ никого не было, а кто и были, изъ младшихъ, такъ и тѣ растеряли головы. Оружейники вообще думали лишь о своей собственности; только малое число употреблялось для спасенія дѣлъ изъ правленія и тамъ не спасли многаго. Это послѣднее обстоятельство послужило для начальства къ вящшей ихъ пользѣ, такъ какъ всѣ темныя дѣла и по нимъ отчетности были якобы истреблены огнемъ. Такъ зло и въ самомъ гнѣвѣ Божіемъ ищетъ всегда себѣ ограды!
   Пріѣхавши въ Смоленскъ, я нашелъ уже къ себѣ письмо отъ кн. Долгорукаго, писанное еще въ январѣ, въ которомъ увѣдомлялъ меня, что в. к. Михаилъ Павловичъ предлагаетъ мнѣ вновь вступитъ на службу, командиромъ Ижевскаго оружейнаго завода. Я тотчасъ отвѣчалъ: "что взявши отставку съ чиномъ генералъ-маіора, я уже не предполагалъ вовсе служить по военной части, но если его и -- во принимаетъ на себя исходатайствовать для меня изъятіе изъ общаго правила -- удержать чинъ со вступленіемъ въ службу, то онъ можетъ располагать мною совершенно по своему усмотрѣнію". Чрезъ недѣлю я получилъ отвѣтъ: "что Нероновъ проситъ оставить его на службѣ, а великій князь будетъ имѣть меня въ виду на будущее время". Догадавшись, что все это штуки г. Штадена, я написалъ Долгорукому, что я въ службу самъ не напрашиваюсь и прошу не считать меня уже кандидатомъ по артиллеріи.
   Въ концѣ августа мѣсяца я пріѣхалъ въ Петербургъ.....
   Вскорѣ по пріѣздѣ я явился къ кн. Меншикову.
   Князь А. С. Меншиковъ встрѣтилъ меня на верху, въ первой комнатѣ и, взявъ подъ руку, повелъ къ себѣ въ кабинетъ, куда мы шли чрезъ 3 или 4 комнаты. Въ это время у насъ шелъ слѣдующій разговоръ:
   -- "Простите меня, ваше пр--во, я очень виноватъ предъ вами, что я не отвѣчалъ вамъ. Вотъ истинная причина: я помню имя ваше -- Иванъ, а отчество право позабылъ".
   -- "Напротивъ, ваша свѣтлость, я много виноватъ предъ вами, что взялъ смѣлость адресоваться къ вамъ. Не думайте, князь, чтобы я дерзнулъ полагаться на прежнее сотоварищество, я просто искалъ вашего покровительства!" Тутъ мы дошли до кабинета, въ которомъ стояли два стола: большой посреди комнаты, а маленькій возлѣ окна и у сего съ одной стороны кресла, а съ другой -- стулъ. Князь, взявъ меня за руку, насильно посадилъ на стулъ, а потомъ, перейдя на другую сторону стола, сѣлъ, и нашъ разговоръ продолжался слѣдующимъ образомъ:
   -- "Вы писали ко мнѣ, что желали бы получить мѣсто. Скажите теперь -- какое? и въ чемъ я могу вамъ быть полезенъ?"
   -- Теперь, князь, ни въ чемъ. Я чувствую, что невольно провинился предъ вами моею дерзостью писать вамъ и желаю одного -- слышать отъ васъ, что вы на меня не гнѣваетесь за это.
   -- "Напротивъ, я еще разъ повторяю: извините меня и дайте мнѣ случай доказать вамъ, что я желаю быть вамъ полезенъ. Вы, я думаю, знаете Бѣловодскаго {Артиллерійскій офицеръ и товарищъ мнѣ по корпусу. И. Ж.}, который служилъ вмѣстѣ со мною въ Турціи, въ ротѣ Засядко; вотъ онъ недавно писалъ ко мнѣ и мы уладили. Я доставилъ ему мѣсто, по флоту, а вамъ ничего предложить не могу. Надомной и такъ смѣются, говоря, что я не знаю что такое брамсель!... По хозяйственной части потому боюсь вамъ предложить, что я, зная лично васъ и дружбу къ вамъ Вельяминова, желаю навсегда сохранить мое расположеніе къ вамъ и ваше ко мнѣ, а тамъ непремѣнно поссоримся! Скажите мнѣ откровенно -- нѣтъ ли у васъ въ виду какого нибудь мѣста, о которомъ я могъ бы попросить кого нужно? У меня, слава Богу, найдутся люди, которые уважатъ, быть можетъ, мою просьбу".
   -- Я адресовался къ графу Чернышеву. Тотъ мнѣ не отказалъ и не обѣщалъ однакоже ничего.
   -- "Самое вѣрное средство у Чернышева не получить мѣсто -- это просить чрезъ меня {Графъ Александръ Ивановичъ Чернышевъ весьма часто служилъ мишенью для насмѣшекъ Меншикова, который славился своимъ остроуміемъ и злостью своихъ каламбуровъ. Не задолго предъ моимъ посѣщеніемъ князя, сей послѣдній, въ одномъ многочисленномъ собраніи, прошелся весьма зло на счетъ Чернышева. Графиня Чернышева, супруга его, рожденная графиня Зотова, разсказывала какъ "Alexandre", т. е. ея мужъ, графъ Александръ Ивановичъ, отличался въ партизанахъ, какъ его боялся самъ Наполеонъ и что появленіе его предъ какой нибудь крѣпостью или городомъ съ горстью казаковъ немедленно вынуждало къ сдачѣ, и одно изъ замѣчательныхъ "faits d'armes Alexandre'а", о которомъ онъ и теперь съ гордостью вспоминаетъ, было взятіе города... Тутъ графиня, вѣроятно, забывши названіе города, обратилась къ Меншикову, рядомъ съ нею сидѣвшему и внимательно все время ее слушавшему, съ вопросомъ: "Prince, aidez moi! Quelle ville а pris Alexandre?" -- Babylone, Comtesse! серьезно отвѣтилъ тотъ. И. Ж.}. Нѣтъ, этого я не беру на себя. А вотъ что пришло мнѣ въ голову: не знакомы ли вы съ Блудовымъ, и не хотите ли вы быть губернаторомъ?
   -- Съ Блудовымъ,-- отвѣчалъ я,-- не знакомъ, а губернаторомъ не мечтаю и не могу! Многое надобно! Безъ шести тысячъ руб. жалованья я никакого мѣста не приму, ибо менѣе этого для содержанія моего семейства и себя будетъ мало, а для званія губернаторскаго и тѣмъ болѣе. Взятокъ я брать не стану!....
   -- "Знаю и вѣрю. Но все-таки можно будетъ, поговорить съ Блудовымъ или съ другимъ кѣмъ нибудь. А для памяти и новаго знакомства мнѣ нужно имѣть по крайней мѣрѣ записку о службѣ вашей!"
   Въ эту минуту отворилась дверь и безъ доклада вошелъ въ кабинетъ дежурный генералъ морскаго штаба, вице-адмиралъ, генералъ-адъютантъ Колзаковъ; я тотчасъ всталъ, чтобы уступить свой стулъ, но и князь всталъ и, взявъ меня подъ руку, слегка кивнулъ вошедшему головой, началъ ходить со мной по кабинету, продолжая начатый разговоръ, въ который вмѣшался и Колзаковъ.
   -- Здравствуйте, ваша свѣтлость,-- сказалъ онъ.-- А! кого я вижу! это тоже мои знакомецъ. Съ его прев--мъ мы видѣлись въ Тулѣ. Вотъ человѣкъ, котораго Штаденъ боялся какъ чортъ ладона!...
   -- Изъ чего это ваше пр--во изволите заключать?
   -- Это я знаю точно, отъ брата,-- сказалъ Колзаковъ.
   -- Скажите мнѣ, Жиркевичъ,-- спросилъ князь,-- что вы думаете о Штаденѣ?
   -- Князь! послѣ замѣчанія адмирала, мнѣ положительно трудно отвѣчать на вопросъ вашъ. Если его пр--во полагаетъ, что я скажу что нибудь особенно дурное о Штаденѣ -- онъ ошибется, хотя я не увѣренъ, чтобы Штаденъ былъ обо мнѣ хорошаго мнѣнія, и скажу откровенно, что Штаденъ необходимъ при оружейныхъ заводахъ. Онъ уменъ и хитеръ и такъ устроился, что его замѣнить не кѣмъ и нельзя. Что Штаденъ любитъ деньгу -- это всѣ знаютъ! Но если ему будутъ давать каждые шесть мѣсяцевъ награду, я ручаюсь за него, что онъ и брать не станетъ. А оружейниковъ, послѣ Воронова, онъ воскресилъ и сталъ въ полномъ смыслѣ ихъ благодѣтелемъ. Правда, было два или три оружейника, но это подрядчики, которые чрезъ него погибли -- изъ интересовъ, это исключеніе. Вообще же оружейники его любятъ и боятся; а если смѣстятъ его по какому нибудь случаю, то, ей-ей, станутъ плакать...
   Тутъ разговоръ нашъ былъ прерванъ лакеемъ, который доложилъ о прибытіи вице-адмирала Рикорда и сенатора Поливанова. Князь ихъ принялъ какъ знакомыхъ, но нѣсколько холодно, и занялся съ ними разговоромъ, а Колзаковъ, взявъ меня подъ руку, завелъ какой-то незначущій разговоръ и между прочимъ звалъ къ себѣ -- возобновить съ нимъ "старое" знакомство! Я его видѣлъ всего одинъ разъ у Философова, въ Тулѣ, и въ это единственное наше свиданіе его прев--во даже почти не удостоилъ меня поклономъ, когда насъ познакомили. Хорошо старое знакомство!... Видя, что князь занятъ, я пожелалъ уйти не замѣченнымъ, но онъ остановилъ меня у дверей, сказавъ: "Прошу не забыть о запискѣ; пришлите ее ко мнѣ сегодня или завтра".
   -- Въ буквальномъ смыслѣ, князь, "прислать",-- спросилъ я,-- или принести самому?
   -- "Повторяю, пришлите съ человѣкомъ и будьте увѣрены, что ее тотчасъ же отдадутъ мнѣ; до свиданія!" А потомъ, когда я уже былъ въ другой комнатѣ, онъ закричалъ мнѣ вслѣдъ: "ваше пр--во! чрезъ три дня милости просимъ опять ко мнѣ!"...
   Я въ тотъ же вечеръ отправилъ къ нему требуемую записку.
   Знакомые мои ожидали меня съ нетерпѣніемъ, чтобы узнать результатъ свиданія моего съ Меншиковымъ, и вѣрить не хотѣли моему разсказу! Они утверждали серьезно, что я вѣрно имѣю какой нибудь талисманъ, или знаю такое "слово", что могъ удостоиться такого ласковаго пріема отъ гордаго и недоступнаго человѣка, каковъ Меншиковъ, который давно уже никого не хочетъ знать изъ прежнихъ своихъ сослуживцевъ.
   Чрезъ три дня я поѣхалъ опять къ князю, послѣ обѣда, въ 8 часовъ, и, войдя въ дежурную комнату, просилъ адъютанта доложить обо мнѣ, и я былъ немедленно принятъ съ прежнимъ радушіемъ. Разговоръ начался тѣмъ, что обо мнѣ уже было говорено съ Блудовымъ, который имѣетъ теперь же одно мѣсто, кажется, сходное съ моимъ желаніемъ, а именно: главнаго начальника калмыковъ. "Это,-- прибавилъ Меншиковъ, -- въ родѣ подвижнаго губернатора, шесть тысячъ руб. Жалованья и еще кой какіе аксессуары. Но совсѣмъ тѣмъ, Блудовъ желалъ бы прежде съ вами познакомиться лично, а потому не возьмете ли вы на себя доставить отъ меня Блудову, лично, записку? Только предваряю васъ, къ Блудову рано ѣхать не нужно, такъ часу во второмъ или третьемъ: онъ поздно ложится и поздно встаетъ".
   На другой день, въ назначенный княземъ часъ, явился я къ министру внутреннихъ дѣлъ Блудову и былъ тотчасъ имъ принятъ въ кабинетѣ. Прочитавъ записку Меншикова, которую я ему передалъ, онъ началъ разспрашивать о прежней моей службѣ и пожелалъ знать -- не имѣю ли съ собой бумагъ, относящихся къ оной. Я вручилъ ему мой указъ объ отставкѣ, два письма кн. Долгорукова съ приглашеніемъ и обнадеживаніемъ меня на службу и копію съ представленія обо мнѣ вел. князю отъ директора артиллерійскаго департамента, относившагося къ производству меня въ полковники. Взглянувъ бѣгло на всѣ эти бумаги, онъ приказалъ мнѣ явиться къ себѣ, ровно чрезъ недѣлю, въ 9 часовъ вечера. Ровно чрезъ недѣлю, въ 9 часовъ, я находился уже въ пріемной, гдѣ познакомился, или, лучше сказать, возобновилъ свое одесское знакомство съ дѣйствительнымъ статскимъ совѣтникомъ Лексомъ, правителемъ канцеляріи министра.
   -- "Очень радъ васъ опять видѣть,-- началъ Блудовъ, посадивъ меня на кресло,-- и благодарю за аккуратность. Я все это время, признаюсь вамъ откровенно, употребилъ на то, чтобы покороче съ вами познакомиться. Простите меня за мое любопытство -- оно служитъ для васъ доказательствомъ, что я желаю искренно быть вамъ полезнымъ и вмѣстѣ угодить кн. Меншикову, настоятельно мнѣ васъ рекомендовавшему".
   -- Позвольте мнѣ спросить ваше высокопр--во, какой-же результатъ изъ собранныхъ свѣдѣній обо мнѣ?
   -- "Къ полному моему удовольствію и совершенно согласный съ моимъ ожиданіемъ. Я разспрашивалъ о васъ старыхъ вашихъ товарищей и моихъ хорошихъ пріятелей; всѣ единогласно отдаютъ вамъ должную справедливость, но вмѣстѣ указали мнѣ въ чемъ можно упрекнуть васъ!"...
   -- Въ чемъ же именно?-- довольно рѣзко спросилъ я.
   -- "Именно въ томъ, съ какимъ тономъ произнесли вы настоящій вопросъ вашъ,-- улыбаясь сказалъ Блудовъ.-- въ горячности вашей!... Я вамъ отнюдь этого не вмѣняю въ порокъ! Горячность ваша всегда проявлялась, какъ я узналъ, тамъ, гдѣ вы встрѣчали зло. Благородной души человѣкъ, и обладающій хладнокровіемъ, не всегда терпѣливо выноситъ тѣ гадости, которыя творятся у него предъ глазами, а вы это, болѣе нежели кто другой, принимаете къ сердцу! Вотъ видите, какъ, при первомъ нашемъ знакомствѣ, я съ вами откровененъ и это вамъ вѣрное доказательство, что я искренно желаю добра и случая быть полезнымъ государю на службѣ. Познакомившись съ вами поближе, поговоримъ теперь о вашемъ дѣлѣ. Я предполагалъ, какъ о томъ говорилъ князю, дать вамъ мѣсто главнаго калмыцкаго пристава. но какъ должность эта находится подъ непосредственнымъ начальствомъ астраханскаго военнаго губернатора Темирязева, человѣка тоже съ пылкимъ характеромъ, то я, разсудивъ, что у васъ легко могутъ выйти столкновенія, рѣшился лучше обождать немного и доставить вамъ такое мѣсто, въ которомъ вы были бы въ прямыхъ сношеніяхъ со мной. У знаемъ другъ друга покороче -- увѣренъ, что не поссоримся! Я думаю имѣть васъ въ виду на первую открывшуюся губернаторскую вакансію. Знаю вашъ отзывъ по сему предмету, князь мнѣ передалъ (о взяткахъ), и цѣню его какъ слѣдуетъ. Скажу вамъ, хотя еще не утверждено, но это почти вѣрно, что съ 1-го января будущаго года содержаніе губернаторамъ будетъ удвоено: они будутъ получать по 12-т. въ годъ и это содержаніе, какъ мнѣ кажется, будетъ весьма достаточно; но въ случаѣ какого нибудь непредвидѣннаго обстоятельства, я всегда буду радъ позаботиться о васъ"...
   -- Позвольте мнѣ поблагодарить ваше высокопр--во за вашу ко мнѣ милость и просить о переименованіи и сопричисленіи меня къ министерству, съ сохраненіемъ моего пенсіона, впредь до дѣйствительнаго поступленія къ мѣсту, ибо, безъ того, чрезъ два дня я умру съ голоду!...
   -- "Согласенъ! Будьте покойны" -- и Блудовъ протянулъ мнѣ руку, отпустивъ меня совершенно дружески.
   Я нарочно такъ подробно описалъ первое наше свиданіе и знакомство съ Дмитріемъ Николаевичемъ, чтобы ближе обрисовать характеръ этого благороднаго человѣка, вѣрнаго въ своихъ словахъ и въ своихъ привязанностяхъ, въ которомъ я всегда находилъ моего защитника и покровителя, пока онъ не оставилъ своего высокаго поста.
   Это происходило 22-го ноября 1834 г., а 24-го того же мѣсяца состоялся высочайшій указъ о переименованіи меня въ дѣйствительные статскіе совѣтники съ причисленіемъ къ министерству внутреннихъ дѣлъ.
   Еще въ Тулѣ я присягнулъ на чинъ генералъ-маіора и заплатилъ священнику положенную за это дань; но, по переименованіи моемъ въ дѣйствительные статскіе совѣтники, я получилъ изъ сената экстренную повѣстку -- явиться туда для присяги. Для любопытства неопытныхъ разскажу этотъ эпизодъ.
   Явясь поутру, къ 12-ти часамъ, въ 1-й департаментъ, предварилъ о себѣ экзекутора. Тотъ доложилъ оберъ-секретарю, который просилъ меня обождать. Прошло часа 1 1/2, надоѣло страшно, спрашиваю -- почему такъ долго? Говорятъ: не всѣ съѣхались еще сенаторы. Жду еще съ часъ, наконецъ, приглашаютъ меня въ присутствіе. При входѣ моемъ, всѣ гг. сенаторы, человѣкъ болѣе 20-ти, привстали съ мѣстъ своихъ, удостоивъ меня поклономъ. Оберъ-секретарь, ставъ у предсѣдательскаго кресла -- возгласилъ: "имянный высочайшій указъ!" сенаторы опять всѣ встали и указъ былъ прочтенъ. Съ послѣдними словами, когда произнесено было: "подписано Николай" -- двери въ церковь, противъ предсѣдательскаго мѣста, отворились на обѣ половины, священникъ сталъ у аналоя, въ полномъ богатомъ облаченіи, царскія двери отверзлись. На аналоѣ лежали крестъ и евангеліе, а въ сторонѣ стоялъ столъ съ присяжнымъ листомъ, покрытый, какъ и аналой, пунцовымъ бархатомъ. Во время присяги сенаторы не садились. Присяжный листъ подписанъ мною и оберъ-секретаремъ. 25 рублей священнику уплачены. При выходѣ изъ присутствія, вновь удостоенъ привѣтствіемъ, т. е. поклономъ гг. сенаторовъ. Экзекуторъ поздравилъ меня въ другой комнатѣ и провожалъ до ближнихъ дверей -- заплатилъ. У каждой двери, до самаго подъѣзда, стоявшій курьеръ, а ихъ было около 9-ти дверей, отворяя оную предо мной, повторяли одинъ за другимъ: "честь имѣю поздравить ваше пр--во съ монаршей милостью!" -- вездѣ заплатилъ; швейцаръ, подавая плащъ, поздравилъ -- заплатилъ, наконецъ, сторожъ, отворявшій, послѣднюю, при входѣ, дверь, поздравилъ -- и тому заплатилъ, такъ что взявши изъ дома 40 руб. и расчитывая на нихъ прожить недѣли двѣ, долженъ былъ занять у знакомаго 25 коп., чтобы расплатиться съ извощикомъ. Въ столь высокомъ мѣстѣ непростительно и вовсе неумѣстно такое поведеніе, и вотъ прямая цѣль -- для чего я рѣшился измарать цѣлый листъ бумаги.
   Желая испытать меня, министръ чрезъ Лекса далъ мнѣ, для разсмотрѣнія, новый проектъ объ управленіи колонистовъ, составленный коллежскимъ совѣтникомъ Фадѣевымъ, съ тѣмъ, чтобы я, прочтя оный, изложилъ мое мнѣніе. Проектъ сей заключалъ въ себѣ до 500 листовъ писаной бумаги. Я тщательно занялся симъ порученіемъ и чрезъ недѣлю представилъ записку. Чрезъ мѣсяцъ послѣ того, не видя еще себѣ назначенія, я рѣшился просить Блудова дозволенія отправиться въ Смоленскъ къ женѣ и тамъ ожидать онаго. Дмитрій Николаевичъ объявилъ мнѣ, что онъ въ это время успѣлъ уже прочесть мою записку, благодарилъ меня за мои замѣчанія, ибо они есть какъ бы отголосокъ его собственнаго мнѣнія, а вмѣстѣ съ тѣмъ просилъ никакъ не уѣзжать изъ Петербурга, обѣщая скоро пристроить меня окончательно къ мѣсту.
   Послѣ представленія мною упомянутой записки, я былъ назначенъ членомъ коммисіи, подъ предсѣдательствомъ лейбъ-медика покойнаго государя, Вилліе, производившей слѣдствіе о разныхъ злоупотребленіяхъ по хозяйственному управленію медико-хирургической академіи. Коммисіи сей мною положено было только начало, ибо я былъ первенствующимъ членомъ; Вилліе же въ оной ни разу не присутствовалъ. Занятія въ коммисіи меня съ нимъ познакомили.
   

XXIII.
Назначеніе симбирскимъ губернаторомъ.-- Представленіе министрамъ и служебныя знакомства.-- Министръ внутреннихъ дѣлъ и его товарищъ.-- Вопросъ о передачѣ казенныхъ крестьянъ въ Симбирской губ. въ удѣльное вѣдомство.-- Перовскій.-- Представленіе мое Государю Императору -- Рѣчь Его Величества.-- Отзывъ Государя о полякахъ.-- Танѣевъ.-- Гр. Бенкендорфъ.-- Министръ юстиціи Дашковъ.-- Пріемъ у кн. Меншикова.-- Кн. П. М. Волконскій.
1834--1835 гг.

   5-го марта ввечеру, часу въ 10-мъ, когда я, мучимый флюсомъ, лежалъ на постелѣ, фонъ-Дервизъ, войдя ко мнѣ, объявилъ, что отъ министра присланъ ко мнѣ курьеръ съ запиской. Записка была отъ Лекса; онъ въ короткихъ словахъ извѣщалъ меня, что я назначенъ губернаторомъ въ Симбирскъ, а курьеръ словесно доложилъ мнѣ, что министръ приказалъ просить меня къ себѣ на-завтра, въ 2 часа по полудни. Извѣстіе сіе такъ потрясло чувства мои, что жестокая боль, меня одолѣвавшая, въ ту минуту миновала совершенно и я шесть лѣтъ послѣ того не страдалъ уже флюсомъ! Всю ночь до утра провели мы въ разговорахъ о новомъ моемъ назначеніи и при тостахъ за здоровье мое, моего семейства и моего благодѣтеля -- министра.
   Не имѣя денегъ, первая моя забота была подумать какъ бы приступить къ экипировкѣ себя, и утромъ самые ранніе визиты мои были къ теткѣ, И. Ф. Гедеоновой, и къ брату А. М. Гедеонову. Сынъ первой, А. Д. Гедеоновъ, офицеръ Преображенскаго полка и адъютантъ Псленьева, самъ вызвался ссудить меня 1,000 р. денегъ и онъ первый объявилъ мнѣ, что каждый вновь назначенный губернаторъ получаетъ изъ казны на подъемъ по 5,000 р. Но сіе послѣднее обстоятельство въ отношеніи меня не вдругъ вполнѣ оправдалось, ибо положеніе на сей счетъ заключалось въ томъ, что если новый губернаторъ назначается въ такую губернію, отъ которой мѣстопребываніе его было не далѣе 1,500 верстъ, то получалъ только 3,000 р., а далѣе -- получалъ 5-т. руб. и сверхъ того прогоны. А какъ Симбирскъ находится отъ Петербурга въ 1,450 верстахъ, то я долженъ былъ получить пособіе въ уменьшенномъ размѣрѣ.
   Когда я прибылъ въ назначенное время къ министру, онъ принялъ меня самымъ благосклоннымъ образомъ. Привѣтливо поздравилъ съ монаршею ко мнѣ довѣренностью, объявилъ, что онъ надѣется совершенно, что мы будемъ подвизаться на новомъ для меня поприщѣ въ совершенномъ согласіи съ нимъ, повторивъ, что всѣ тѣ собранныя имъ свѣдѣнія обо мнѣ довершаютъ довольно и его личное ко мнѣ довѣріе, ибо достаточно было уже и одной рекомендаціи обо мнѣ кн. Меншикова, чтобъ положиться совершенно на меня. Къ сему присовокупилъ: "Я бы совѣтовалъ вамъ познакомиться хорошенько съ Жмакинымъ, знающимъ подробно и совершенно Симбирскую губернію". На вопросъ мой: кто такой Жмакинъ? Блудовъ съ удивленіемъ сказалъ: "Теперь я вижу, что вы истинный чудакъ! Жмакинъ -- директоръ департамента исполнительной полиціи, съ которымъ всѣ губернаторы состоятъ въ непосредственныхъ сношеніяхъ и даже въ нѣкоторой зависимости по дѣламъ". (Я состоялъ съ ноября при министерствѣ и не зналъ этого). "Я вамъ указываю потому на Жмакина, что онъ лѣтъ пять былъ симбирскимъ губернаторомъ, и хорошимъ губернаторомъ, т. е. дѣловымъ. Прибавлю откровенно, что въ примѣръ вамъ его не поставлю во всѣхъ отношеніяхъ! Между нами будь сказано: кто безъ грѣха! Но повторяю, что губернію вашу онъ знаетъ совершенно. Теперь же, вотъ еще одно обстоятельство: по Симбирской губерніи, вслѣдствіе высочайшаго повелѣнія, всѣ казенные крестьяне обращены въ удѣльное вѣдомство. Это дѣло весьма важное и требуетъ особеннаго и большаго вниманія. Вамъ необходимо нужно будетъ явиться къ кн. Волконскому, министру императорскаго двора, но предварительно побывайте у гр. Перовскаго, вице-президента департамента удѣловъ; онъ объяснитъ вамъ весь ходъ сей операціи и всю важность, которую она въ себѣ заключаетъ при совершеніи оной; вы тогда сдѣлаетесь извѣстнымъ и государю. А какъ вы должны непремѣнно представиться его императорскому величеству, то можете ли мнѣ теперь назначить день, когда вы будете къ тому готовы?"
   Получивъ отъ меня отвѣтъ, что я еще не имѣю мундира и не могу отвѣчать ему на сіе опредѣлительно, дополнилъ: "нельзя-ли къ вашему старому мундиру пришить воротникъ? ибо чѣмъ скорѣе это будетъ, тѣмъ лучше!" А между тѣмъ замѣтилъ мнѣ, что ежели я буду готовъ хотя бы до субботы (это была середа), то, чтобъ ночью, въ первомъ, во второмъ и даже въ третьемъ часу, прислалъ бы къ нему сказать объ этомъ: его разбудятъ и онъ пошлетъ тотчасъ же нарочную обо мнѣ докладную записку.
   Отъ министра я отправился къ товарищу его, графу Строганову, генералъ-адъютанту и артиллерійскому генералъ-маіору. Отъ него я тоже получилъ подтвержденіе о важности случая обращенія казенныхъ крестьянъ въ удѣльные, съ наставленіемъ, чтобы, по прибытіи моемъ въ Симбирскъ, я даже не затруднялъ бы себя подробностями пріема губерніи, прежде нежели вникну подробно и совершенно въ ходъ сего важнѣйшаго государственнаго дѣла, окончаніемъ котораго я успокою государя и ихъ всѣхъ... Однимъ словомъ, сила общихъ выраженій министра и его товарища на сей разъ необыкновенно меня озадачила. До того времени я даже и понятія не имѣлъ, что такое казенный и что удѣльный крестьянинъ? Я даже не полагалъ никакой разницы между ними и помѣщичьими вообще, но соединялъ ихъ въ одно общее названіе "казенныхъ".
   Потомъ посѣтилъ я Лекса и наконецъ явился къ Жмакину. Первый объявилъ мнѣ, что о назначеніи мнѣ по положенію 3,000 руб. распоряженіе уже сдѣлано, а послѣдній, отрекомендовавшись мнѣ, сказалъ, что его министръ особенно просилъ со мною познакомиться.
   Выходя отъ Лекса, изъ канцеляріи, встрѣтился я тамъ съ дѣйств. стат. сов. Жемчужниковымъ, товарищемъ моимъ по корпусу и по артиллеріи, бывшимъ уже въ Рязани губернаторомъ, но оставившимъ сіе званіе и теперь числившимся по министерству внутреннихъ дѣлъ. Онъ былъ въ близкихъ родственныхъ связяхъ съ Перовскимъ, а именно былъ женатъ на его родной сестрѣ, но въ то время уже былъ вдовъ. Поздравивъ меня съ назначеніемъ въ губернаторы, онъ объявилъ мнѣ, что эта участь была предназначена прежде для него; но зная совершенно своего роденьку, онъ просилъ гр. Бенкендорфа, при которомъ прежде служилъ, устранить его отъ сего назначенія и именно указалъ на меня, говоря, что я вѣрно буду въ состояніи устроить дѣла удѣльныхъ крестьянъ лучше его и согласнѣе съ Перовскимъ!... Когда же я сказалъ ему, что думаю на-завтра ѣхать знакомиться съ Перовскимъ, то онъ просилъ меня прежде побывать у него, увѣряя, что онъ многое можетъ сообщить мнѣ впередъ, что нужно для моей же пользы и спокойствія, и взялъ съ меня слово вмѣсто Перовскаго быть на-завтра у него.
   Когда я пріѣхалъ къ нему, по назначенію, въ четвергъ, и сказалъ, что отъ него прямо отправляюсь къ Перовскому, онъ сказалъ мнѣ, что тотъ сегодня рано отправился въ земледѣльческую удѣльную школу, откуда хотя и вернется часу въ первомъ, но рѣшительно убѣждалъ меня въ этотъ день съ нимъ не видаться, ибо посѣщеніе сей школы всегда оставляло за собою сильнѣйшее раздраженіе у Перовскаго и безъ того уже желчнаго по характеру, и первое знакомство съ нимъ, въ минуты подобнаго расположенія, неминуемо должно было оставить навсегда за собой слѣды непріязни, а совѣтывалъ отправиться къ нему завтра, часовъ въ 8 и никакъ не позже 9-ти утра, когда онъ еще ничѣмъ и никѣмъ не разсерженъ.
   Въ пятницу, въ осьмомъ часу, Перовскій принялъ меня весьма благосклонно, объявилъ, что Жемчужниковъ наканунѣ предварилъ его уже о моемъ посѣщеніи. Разсказалъ мнѣ текущій ходъ дѣла передачи крестьянъ, просилъ до отъѣзда моего еще разъ съ нимъ повидаться и, ежели желаю представиться кн. Волконскому, то именно въ тотъ день, чтобы онъ могъ приготовить князя къ моему пріему.
   Въ тотъ же день, въ 10 часовъ, я явился къ Жмакину; познакомивъ меня съ мѣстностью, промышленностію Симбирской губерніи, нравами ея разнородныхъ обитателей, онъ далъ мнѣ обѣщаніе познакомить короче и съ главнымъ общественнымъ ея сословіемъ -- дворянами, прося для сего дня три срока, а по истеченіи сего времени онъ далъ мнѣ списокъ съ именами и прозваніями до 250 дворянъ и съ отмѣтками. Здѣсь я долженъ отдать полную справедливость Жмакину. Отмѣтки его были такъ вѣрны и такъ добросовѣстны, что въ послѣдствіи ни въ одномъ изъ объясненій, мнѣ данныхъ, я не имѣлъ случая ошибиться. Это обнаруживаетъ внимательный взглядъ, проницательность и совершенное знаніе людей Жмакинымъ.
   Рѣзче всѣхъ онъ указалъ мнѣ характеръ и свойства коллежскаго совѣтника Андрея Васильевича Б.....на, управляющаго удѣльными имѣніями, съ которымъ судьба прежде всѣхъ и короче всѣхъ доставила мнѣ случай состязаться. "Вотъ человѣкъ, -- говорилъ мнѣ Жмакинъ, -- души низкой, пронырливый, но ума утонченнаго! Изъ своихъ видовъ,-- А. В. Б..... въ не только пожертвуетъ своими родными, женою, дѣтьми, и, ежели вѣра есть въ немъ, даже самимъ Богомъ! Онъ имѣетъ большія связи въ губерніи и въ столицѣ. Дай Богъ, чтобы у васъ не вышло съ нимъ какого либо непріятнаго столкновенія; но опасаюсь рѣшительно, что это должно случиться. Нѣтъ мѣръ осторожности, которыхъ бы его хитрая душа не ниспровергла!"
   Увы! Пророчество сіе сбылось не въ долгій срокъ времени...
   Въ воскресенье, за нѣсколько минутъ до полудня, явился я во дворецъ и, въ покояхъ предъ кабинетомъ государя, я нашелъ другаго начальника губерніи, вновь назначеннаго начальника Бѣлостокской области, статскаго совѣтника Гоноропуло, также для представленія. Я былъ одѣтъ сообразно рисункамъ, какъ указано быть во дворцѣ, т. е. въ короткомъ исподнемъ платьѣ, въ чулкахъ и башмакахъ. Гоноропуло же былъ въ ботфортахъ. Разнообразіе нашихъ костюмовъ навело безпокойство на моего товарища и я, съ своей стороны, отъ всей души желалъ бы единообразиться съ нимъ въ одеждѣ, но оставалось ровно 1/4 часа до полудня и къ тому не предстояло никакой возможности. По прибытіи моемъ, тотчасъ вышелъ, въ военной формѣ, камердинеръ государя и спросилъ: "не представляться-ли я прибылъ?" подалъ мнѣ листъ бумаги, прося записать мое имя въ докладъ государю, который въ это время находился еще въ церкви, у обѣдни. Чрезъ пять минутъ въ этотъ покой вошли два флигель-адъютанта, Курутовъ (?) и Рамзай, также для представленія, но они пошли далѣе во внутренніе покои, а за ними прошли туда же военный генералъ-губернаторъ Эссенъ, комендантъ Мартыновъ и оберъ-полиціймейстеръ Кокошкинъ.
   Видно было какъ государь изволилъ пройти по корридору въ кабинетъ, возвращаясь изъ церкви, и тотчасъ послѣ сего вышелъ другой камердинеръ и спросилъ: "кто г. Жиркевичъ?" На отвѣтъ мой, сказалъ: "государь проситъ извиненія, что нѣсколько минутъ заставитъ обождать". Всѣ пятеро, прежде прошедшіе во внутренніе покои -- вышли. На часахъ стрѣлка вступила ровно на полдень и двери распахнулись на обѣ половинки. "Государь проситъ васъ, гг.!" сказалъ камердинеръ.
   Пройдя одинъ покой, мы вступили вмѣстѣ въ кабинетъ. Государь стоялъ впереди письменнаго стола, въ сюртукѣ Семеновскаго полка, но безъ полусабли. Сдѣлавъ шагъ впередъ къ намъ, онъ привѣтствовалъ насъ словами: "Прошу пожаловать, господа. Г. Жиркевичъ, хочу съ вами познакомиться. Гдѣ вы прежде служили?"
   -- На Тульскомъ оружейномъ заводѣ, помощникомъ командира по хозяйственной части, В. И. В--во.
   -- "А передъ тѣмъ?"
   -- По полевой артиллеріи и при артиллерійскомъ департаментѣ, В. И. П--во.
   -- "Начали службу?"
   -- По гвардейской артиллеріи.
   -- "Когда вы вышли изъ гвардіи?"
   -- Въ 1816 году.
   -- "Вмѣстѣ служили, но не припомню. Мнѣ васъ рекомендовали и я очень радъ, что могу теперь съ вами покороче познакомиться. Я полагаю, что вамъ извѣстны обстоятельства, по которымъ я счелъ нужнымъ перемѣнить въ Симбирскѣ губернатора Загряжскаго. Я имъ былъ, впрочемъ, доволенъ, но онъ занемогъ,-- политически, разумѣется! (Государь улыбнулся). У него вышли какія-то дрязги съ губернскимъ предводителемъ княземъ Баратаевымъ. Личности, о которыхъ я и знать бы не хотѣлъ. Они могли между собою развѣдаться, какъ имъ было бы угодно. Мы бы сквозь пальцы посмотрѣли бы на это, но, къ несчастію и моему неудовольствію, вмѣшалось тутъ дворянство -- симбирское дворянство! Я не скажу, чтобы ими я былъ бы недоволенъ совершенно! Оно готово на все и много дѣлаетъ полезнаго, но на этотъ разъ поступило крайне неосмотрительно, вмѣшавшись не въ свое дѣло. До той минуты, когда я назначилъ васъ въ Симбирскъ губернаторомъ, оно въ Загряжскомъ должно было знать своего прямаго и настоящаго начальника. Загряжскій не умѣлъ поддержать званія своего какъ слѣдуетъ. Теперь вашему пр--ву предстоитъ трудъ поставить званіе сіе на ту точку, съ которой оному не слѣдовало спускаться. Я увѣренъ вполнѣ, что вы оправдаете мою къ вамъ довѣренность! Теперь о другомъ: въ Симбирскѣ около 300,000 казенныхъ крестьянъ по волѣ моей обращаются въ удѣлъ. Дѣло новое и обширное. Это дѣлается къ собственному ихъ благополучію, но, какъ въ дѣлѣ новомъ, конечно, могутъ встрѣтиться разныя недоразумѣнія, а болѣе всего толки, несообразные съ дѣломъ. Я возлагаю въ особенности на васъ обратить все ваше вниманіе на сей предметъ. Я получилъ отъ гр. Протасова донесеніе, что переверстка идетъ безъ затрудненія"...
   -- Я читалъ донесеніе гр. Протасова,-- сказалъ я.
   --.......... "И такъ хорошо,-- продолжалъ государь начатую рѣчь, не смотря на мой неумѣстный перерывъ,-- что крестьяне даже просили дозволенія служить молебенъ за ихъ обращеніе въ удѣлъ. Такъ и быть должно! Это дѣлается собственно къ добру ихъ! Мнѣ остается присовокупить, что я ввѣряю вамъ спокойствіе болѣе чѣмъ милліона людей, а на этомъ спокойствіи основано мое собственное. Вы будете цѣнить это, я вполнѣ увѣренъ въ томъ!"...
   Потомъ государь, обратясь къ Гоноропуло, привѣтствовалъ его -- "что онъ уже давно знакомъ съ нимъ, но что въ настоящую минуту онъ долженъ ему напомнить, что въ Бѣлостокъ назначилъ его губернаторомъ по представленію кн. Долгорукаго" (тамошняго генералъ-губернатора). Тутъ глаза государя заблистали, станъ выпрямился и онъ, возвыся голосъ, сказалъ:
   -- "Мнѣ нечего тебя учить, какъ слѣдуетъ обращаться съ поляками. Долгорукій тебѣ живой примѣръ. Имѣй на рукахъ желѣзныя рукавицы! Къ тебѣ они полѣзутъ въ душу, будутъ изгибаться, кланяться, но помни мои слова: полякъ -- всегда полякъ: не помнитъ благодѣяній и даже не чувствуетъ ихъ! Онъ будетъ виться змѣею у ногъ твоихъ, будетъ лизать ихъ, пока не доберется до шеи -- а тамъ задушитъ тебя! Повторяю опять: держи ухо остро!"....
   И потомъ, съ прежнимъ ласковымъ взглядомъ обратясь ко мнѣ, спросилъ: "скоро вы располагаете ѣхать?" На отвѣтъ мой, что дня чрезъ два, прибавилъ: "чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше! Желаю вамъ хорошаго пути. А съ тобой,-- продолжалъ государь, обратясь къ Гоноропуло,-- еще увидимся -- не прощаюсь".
   Когда же мы оба вышли изъ кабинета, то государь, сдѣлавъ шага два въ слѣдующій покой, изволилъ сказать: "прощайте, ваше пр--во, желаю вамъ счастливаго пути и исполненія вашихъ желаній! Увѣренъ, что они совершенно согласны съ моими. Прощайте!"...
   Не умѣю выразить съ какимъ духомъ я приступилъ къ сей первой аудіенціи и съ какимъ вышелъ изъ оной! До прибытія моего во дворецъ я все еще размышлялъ и готовилъ себя какъ предстать предъ государемъ, но войдя я ничего не видѣлъ, кромѣ благосклоннаго взора царева и его милости, забывшись даже до того, что въ одномъ мѣстѣ прервалъ рѣчь его. Выйдя изъ кабинета, я чувствовалъ, что не было такой жертвы, которую я не былъ-бы въ готовности принести для исполненія священной воли его {По прибытіи моемъ въ Симбирскъ, я узналъ, что Загряжскій прежде служилъ тоже по удѣльному вѣдомству и былъ рекомендованъ въ губернаторы Перовскимъ. Съ губерн. предводителемъ Баратаевымъ онъ былъ въ самыхъ короткихъ отношеніяхъ, но, къ несчастію, былъ нескроменъ въ рѣчахъ и часто, безъ размышленія о послѣдствіяхъ, велъ разговоры съ каждымъ лицомъ, не соображая тѣхъ связей, съ которыми то лицо было въ сношеніяхъ. Кн. Баратаевъ помолвилъ старшую дочь за сослуживца Загряжскаго по гвардіи кн. Дадьяна. Въ разговорахъ съ симъ послѣднимъ, Загряжскій съ усмѣшкой намекалъ ему, что для него могла бы найтись болѣе выгодная партія, и даже коснулся короткости въ домѣ Баратаева, съ дѣтьми его и въ особенности со старшей дочерью, одного изъ учителей, преподававшихъ тамъ уроки. Это, конечно, дошло до свѣдѣнія Баратаева и поссорило его съ Загряжскимъ. Когда подошли дворянскіе выборы по Симбирской губерніи, то Баратаевъ, бывши губернскимъ предводителемъ болѣе 20-ти лѣтъ, на предстоящее трехлѣтіе отказался отъ занятія сей должности. Дворянство, зная, что виною этому была размолвка его съ Загряжскимъ и не уважая какъ слѣдуетъ сего послѣдняго, придумало дать обѣдъ князю, не приглашая губернатора, о чемъ и были сильные толки и сужденія въ залѣ дворянства. Баратаевъ, получивъ приглашеніе на обѣдъ, спросилъ: "будетъ ли на обѣдѣ Загряжскій?" и когда ему объявили, что его не намѣрены звать, изъявилъ свое согласіе быть на обѣдѣ, ставя условіемъ отсутствіе губернатора. Пошли опять новые толки и рѣшили звать того и другаго. Обѣдъ назначили въ 3 часа. Загряжскій прибылъ въ назначенное время, а Баратаевъ въ 4 часа. Въ этотъ промежутокъ времени, каждый избѣгалъ, какъ будто, разговора съ Загряжскимъ. За обѣдомъ предложены были тосты: за государя, императорскую фамилію, князя Баратаева, архіерея и дворянство -- и этимъ кончили. Но когда уже хотѣли вставать изъ-за стола, Баратаевъ напомнилъ о губернаторѣ и какъ будто въ насмѣшку, вмѣстѣ со стукомъ стульевъ и посторонними разговорами, человѣка четыре провозгласили тостъ сему послѣднему. Это пустое обстоятельство подробно и даже съ излишествомъ, чрезъ жандармовъ, а въ особенности чрезъ Андрея Бестужева, дошло до Петербурга. Бестужевъ былъ въ домѣ Загряжскаго самымъ короткимъ приближеннымъ, но когда пошла передача казенныхъ крестьянъ въ удѣлъ, на чемъ-то они размолвились между собою. Бестужевъ, опираясь на жандармскаго полковника Флиге, сталъ съ каждою почтою писать что нибудь о Загряжскомъ, а Флиге началъ посылать къ самому Загряжскому бумаги самаго дерзкаго содержанія. Все сіе вынудило государя смѣнить его съ должности начальника губерніи. И. Ж.}.
   Изъ дворца поѣхалъ я прямо къ Танѣеву, съ которымъ я былъ уже знакомъ прежде, по службѣ его при гр. Аракчеевѣ. Возобновивъ наше забытое знакомство и вспомнивъ прежнее, онъ просилъ меня обратить вниманіе на дѣло о размежеваніи не большаго имѣнія его въ Симбирской губерніи, которое совершенно хотятъ обрѣзать въ пользу сосѣдей, по крайней мѣрѣ такъ пишетъ ему управляющій,-- и о продолженіи прежней нашей дружбы.... Затѣмъ совѣтовалъ мнѣ долго не засиживаться въ Петербургѣ, а спѣшить скорѣе выѣхать, ибо онъ увѣренъ, что государь еще не одинъ разъ объ этомъ будетъ спрашивать и его и другихъ.
   На другой день я представлялся, уже въ мундирѣ, гр. Блудову, Строганову, Бенкендорфу, Чернышеву и Дашкову, министру юстиціи. Сей послѣдній меня не принялъ, но вечеромъ прислалъ ко мнѣ визитную карточку и просилъ меня быть у него еще разъ на слѣдующій день, вечеромъ.
   Когда я пріѣхалъ представиться гр. Бенкендорфу, то я нашелъ тамъ начальника 1-го округа жандармовъ Полозова, гораздо младшаго товарища мнѣ do корпусу и по гвардейской артиллеріи, но въ это время весьма уже опередившаго меня по службѣ. Имѣя бездокладный доступъ къ графу, онъ, по всей вѣроятности, предупредилъ его обо мнѣ, такъ что когда онъ вошелъ въ пріемную, гдѣ стояло насъ нѣсколько представляющихся лицъ, Бенкендорфъ, услышавъ мою фамилію, сказалъ: "съ вами, ваше пр--во, я уже очень знакомъ и для меня пріятно было-бы, если и вы меня такъ же хорошо узнали, какъ я уже васъ знаю! Благодарю васъ, что вы доставили мнѣ случай лично познакомиться съ собою, и скажу, что я былъ однимъ изъ тѣхъ, которые васъ рекомендовали государю для настоящаго званія. Вы оное достойно получили!" Затѣмъ, взявъ меня за руку, отвелъ меня въ сторону, къ окну, и продолжалъ: "Мнѣ нечего говоритъ вамъ, что работы будетъ много и какія теперь обстоятельства по Симбирской губерніи. Я васъ прошу о двухъ вещахъ: тамъ теперь находятся моихъ два штабъ-офицера, которыхъ прошу принять подъ свое покровительство и еще -- чтобы вы обо всемъ экстренномъ и о различныхъ недоразумѣніяхъ, могущихъ случиться, были бы въ прямыхъ сношеніяхъ со мной. Письмо ваше будетъ доказательствомъ ко мнѣ довѣрія, а я могу и даже желаю быть вамъ полезнымъ"...
   На другой день, вечеромъ, въ 8 часовъ, я поѣхалъ къ Дашкову и безъ минуты ожиданія былъ допущенъ къ нему. Пройдя комнатъ восемь, меня ввели къ нему въ кабинетъ, гдѣ я нашелъ его лежащимъ на диванѣ, съ книгой въ рукахъ, одѣтымъ въ сѣрый, фризовый сюртукъ. Привставъ, подалъ мнѣ руку и, усади возлѣ себя, сказалъ: "Дмитрій Николаевичъ, мой искренній другъ, мнѣ особенно рекомендовалъ васъ. Душевно желаю познакомиться съ вами. Я самъ симбирскій дворянинъ, а потому вашъ покорный слуга и прошу вашего покровительства!"... Послѣ обыкновенныхъ возраженіи на подобныя привѣтствія, онъ коснулся, въ разспросахъ, моей прежней службы. Хвалилъ моихъ предшественниковъ, Жмакина и Загряжскаго; о послѣднемъ жалѣлъ очень, и подъ конецъ прибавилъ: "у меня въ Симбирскѣ есть два имѣнія, въ разныхъ уѣздахъ, и особенно ими никто не управляетъ. Я иногда бываю самъ тамъ, наѣздомъ. Но поверхностно завѣдуетъ ими старшій управляющій имѣніемъ княгини Вяземской, послѣдняя станція предъ Симбирскомъ. Я напишу къ нему, чтобы въ проѣздъ вашъ онъ явился къ вамъ. Взгляните добрымъ окомъ на старика. Онъ человѣкъ добрый, но немного крутенекъ съ крестьянами и они иногда на него даже жалуются, а потому я особенно его поручаю вашей милости!" Я отвѣчалъ, что, конечно, готовъ все сдѣлать для него угодное, но чтобы это было только вполнѣ согласно съ закономъ и справедливостью. Дашковъ сказалъ: "Болѣе и не требую. Знаю, что, видя во мнѣ помѣщика, вы тоже будете видѣть и министра".-- Юстиціи!-- прервалъ я,-- и въ этомъ отношеніи ваше высокопр--во, я увѣренъ, отдадите должное мнѣ одобреніе!... На этомъ мы разстались весьма привѣтливо. На другой день Жмакинъ сказывалъ мнѣ, что Дашковъ, увидѣвшись съ нимъ, сказалъ: "Ну, Блудовъ далъ теперь въ Симбирскъ настоящаго губернатора!"...
   Ужасно не понравилось мнѣ одно обстоятельство, во время посѣщенія Дашкова: это то, что, когда я вышелъ отъ него, камердинеръ, провожая меня до лѣстницы, отворивъ двери, ровно шесть разъ сказалъ: "поздравляю ваше пр--во съ монарйею милостью!" Я благодарилъ судьбу, что захватилъ съ собою деньги -- ему далъ 25 руб., а швейцару, за такое-же привѣтствіе, 5 рублей.
   Отъ Дашкова поѣхалъ я прямо къ кн. Меншикову, который на сей разъ принялъ меня не по прежнему, но -- какъ служащаго чиновника -- холодно и гордо, обратясь ко мнѣ съ указаніями на корабельные лѣса въ губерніи.
   Въ пятницу утромъ, въ мундирѣ, былъ я у Перовскаго, прося его представить меня кн. Волконскому, а вмѣстѣ съ тѣмъ снабдить меня нужными наставленіями, относительно удѣльныхъ крестьянъ. Перовскій объявилъ, что у князя умерла наканунѣ внучка, по каковому случаю онъ даже и его не принимаетъ къ себѣ, а взялся доложить только о моемъ намѣреніи представиться. На счетъ удѣльныхъ крестьянъ просилъ: принять подъ особое покровительство ихъ дѣла и въ особенности тамошняго управляющаго удѣльной конторы, коллежскаго совѣтника Бестужева, рекомендуя его какъ отличнаго и усерднаго чиновника, благородно мыслящаго человѣка, котораго онъ вполнѣ знаетъ и на котораго совершенно полагается. "Онъ явится къ вамъ по моему приказанію,-- сказалъ Перовскій,-- и будетъ просить вашихъ наставленій и руководства, въ которыхъ прошу васъ и я лично ему не отказывать, а также дозвольте мнѣ иногда самому прямо и откровенно относиться къ вамъ!"
   Когда я явился къ министру двора, то онъ, кн. Волконскій, усадилъ на диванъ съ собою и продержалъ меня ровно часъ, разговаривая о прежней моей службѣ, и разными подробностями, относящимися до нея, показалъ, что меня знаетъ. Между прочимъ выразился, что очень радъ, что судьба ставитъ насъ въ близкія сношенія! (?). Но сколько ни порывался я спросить его приказаній или наставленій, относящихся къ дѣлу, т. е. до удѣльныхъ крестьянъ-не могъ добиться ни одного слова! Наконецъ, всталъ, пожалъ мнѣ руку и, поцѣловавъ меня, пожелалъ счастливаго пути. Тѣмъ и кончилась моя аудіенція!
   Изъ Петербурга выѣхалъ я 17-го марта.
   Вышеизложенныя подробности укажутъ въ послѣдствіи характеры лицъ, съ коими я встрѣтился на поприщѣ сей важной службы моей -- и что значатъ ложныя слова случайныхъ людей.
   

XXIV *).
Въѣздъ губернатора въ Симбирскую губернію.-- Симбирскъ.-- Выѣздъ на ревизію въ губернію.-- Крестьянскій бунтъ на межѣ.-- Маіоръ Э. И. Стоговъ.-- Жандармы и отношенія къ нимъ губернатора.-- "Секретная инструкція".-- Гр. Строгановъ.-- Бенардаки.-- Основаніе его богатства.-- Бурлаки и вопросъ о паспортахъ.
1834 г.

Нынѣ помѣщаемыя главы написаны И. С. Жиркевичемъ, какъ видно изъ его помѣты: "въ Витебскѣ, въ 1841 г. марта 31-го".

   Въ Симбирскую губернію я въѣхалъ 29-го марта. Вода ливнемъ стекала съ горъ, земля во многихъ мѣстахъ обнажилась, а по дорогѣ черноземная грязь такъ затягивала полозья, что я на первой станціи Симбирской губерніи, не смотря, что въ экипажъ мой впрягли восемь лошадей, принужденъ былъ его оставить, приказавъ его поставить опять на лѣтній ходъ, а самъ, пересѣвъ въ розвальни съ слугою, въ одномъ тепломъ сюртукѣ и вицъ-мундирѣ потащился далѣе, а чрезъ двѣ станціи прибылъ въ первый городъ Симбирской губерніи -- Ардатовъ.
   Тутъ и слуха не было еще о смѣнѣ прежняго губернатора и о моемъ назначеніи. Остановясь на постояломъ дворѣ, я послалъ просить къ себѣ городничаго, который, явясь ко мнѣ, самымъ подозрительнымъ образомъ на меня поглядывалъ и казалось, что онъ подозрѣвалъ во мнѣ самозванца! Какъ скоро это недоразумѣніе объяснилось, онъ тотчасъ предложилъ мнѣ, для отдыха, перебраться на его квартиру,-- ибо дѣйствительно та, которую мнѣ предоставила судьба на первыхъ порахъ въ моей губерніи, была очень неудобна, а въ особенности грязна,-- на что я съ благодарностью изъявилъ свое согласіе, тѣмъ болѣе, что кромѣ отдыха я хотѣлъ пробыть въ этомъ городѣ одинъ день для осмотра казенныхъ заведеній, а болѣе всего разспросить кое-что касательно начатаго уже обращенія казенныхъ крестьянъ въ удѣлъ. Попросивъ городничаго, прежде чѣмъ ѣхать къ нему на квартиру, свезти меня въ городскую больницу и тюрьму, мы вышли на крыльцо и, когда подъѣхалъ его экипажъ, я подумалъ, что онъ надо мной смѣется, или долженъ быть весьма странный въ своемъ образѣ жизни: я увидѣлъ въ первый разъ тарантасъ.-- экипажъ, о которомъ и понятія не имѣлъ!..
   Признаюсь, первая встрѣча съ общественными заведеніями, тюрьмою и больницею не совсѣмъ меня порадовала, а разспросы о средствахъ къ улучшенію этихъ заведеній меня еще болѣе огорчили. Но за то другой предметъ, именно переходъ крестьянъ въ удѣлъ, меня успокоилъ.
   Въ самомъ Ардатовѣ цѣлая слобода населена бывшими казенными, а теперь удѣльными крестьянами и они не только не огорчились перемѣной своей участи и названія, но, казалось, еще болѣе были довольны онымъ, ибо съ самой первой минуты перехода они заявили свои претензіи на сосѣдніе участки какъ къ городу, такъ и къ мѣстнымъ помѣщикамъ, и новое ихъ начальство крѣпко обнадежило и уже принялось за нихъ хлопотать... На другой день явился ко мнѣ исправникъ и подтвердилъ тѣ же свѣдѣнія касательно уѣзда, съ оговоркой, что тамъ крестьяне болѣе толкуютъ о своемъ переворотѣ и что по сіе время находятся въ чаду своего превращенія...
   Не доѣзжая 12-ти верстъ до Симбирска, совершенно на ровномъ мѣстѣ, часу въ первомъ ночи, наѣхали на экипажъ, въ половину опрокинутый въ воду, которая потокомъ стремилась черезъ дорогу и черезъ мостъ. На послѣднемъ стоялъ человѣкъ, по колѣна въ водѣ и держа лошадь подъ уздцы, кричалъ намъ, чтобы мы держались другой стороны дороги, ибо собственный экипажъ свидѣтельствуетъ, что здѣсь рытвина, и что онъ едва-едва не утонулъ, а теперь ждетъ помощи изъ дер. Наратаевки, куда онъ послалъ верхомъ своего ямщика. Возница мой, слѣдуя совѣту, взялъ влѣво и мой тарантасъ немедленно сталъ въ pendant другому экипажу, т. е. на бокъ въ рытвину, зачерпнувши кузовомъ воду. Чиновникъ мой Брянцевъ, ѣхавшій со мной, еще наканунѣ жаловавшійся на большую головную боль, спалъ. До моста оставалось саженей пять, но вода въ этомъ мѣстѣ съ такой силой неслась, что я не рѣшился перейти, а, боясь быть снесеннымъ и какъ я ни желалъ сохранить свое инкогнито до самаго города, принужденъ былъ приказать своему ямщику, чтобы онъ, отпрягши осторожнѣе лошадь, скакалъ бы въ деревню и собралъ тамъ мужиковъ, чтобы шли скорѣе вытаскивать губернатора. Тутъ проснулся и Брянцевъ мой, у котораго отъ холода и, вѣроятно, отъ усилившейся болѣзни, открылся бредъ, и, не постигая гдѣ мы и что съ нами, началъ вертѣться съ боку на бокъ, нести всякую ахинею и непремѣнно требовалъ, чтобы его выпустили вонъ. Какъ ни убѣждалъ его оставаться въ покоѣ, принужденъ былъ вступить въ единоборство и еле-еле удержалъ его въ экипажѣ. Такимъ образомъ болѣе часу проваландались мы, рискуя ежеминутно выкупаться: стоило коренной лошади дернуть и нашъ тарантасъ тотчасъ бы опрокинулся въ воду. Наконецъ, показались, верховыхъ и на саняхъ, человѣкъ 30 крестьянъ, и начались нескончаемые крики, толки, кончившіеся тѣмъ, что отъ тарантаса до моста установили до шести саней безъ лошадей и я по импровизированному мосту, перескакивая съ однихъ саней на другія, добрался до послѣднихъ -- запряженныхъ, гдѣ усѣвшись на днищѣ торжественно былъ ввезенъ на клячѣ въ Баратаевку. Товарища моего вынесли на рукахъ и потомъ точно такъ же привезли въ деревню. На другой день въ городѣ происшествіе это разгласилось и князь Баратаевъ, владѣлецъ этой деревни, привѣтствовалъ меня русскимъ каламбуромъ:
   -- "Ваше пр--ство не можете жаловаться, чтобы васъ въ Баратаевкѣ сухо встрѣтили!"
   Въ Симбирскъ я пріѣхалъ ночью съ 30-го на 31-е марта.
   Въѣхавши въ городъ, я велѣлъ ямщику везти себя въ лучшую гостинницу, строго запретивъ объявлять, что я губернаторъ. Подъѣхавши къ какимъ-то воротамъ, принялись стучать, чтобы вызвать дворника, который, послѣ долгихъ ожиданій, наконецъ явился и повелъ насъ въ номеръ, въ которомъ не было даже зимнихъ рамъ, а стояли одиночныя съ разбитыми стеклами, заклеенными большею частью бумагою, да и та мѣстами порванная. Холодъ и сырость въ комнатѣ были невыносимые. Все убранство ея состояло изъ трехъ или четырехъ просиженныхъ соломенныхъ стульевъ, изъ неокрашенной, загаженной мухами и клопами кровати съ соломеннымъ тюфякомъ, желѣзнаго сломаннаго ночника и стѣнъ, унизанныхъ прусаками. Наконецъ пришелъ хозяинъ, мѣщанинъ въ грязномъ сюртукѣ и растрепанный до-нельзя, объявившій съ самодовольствомъ, что это лучшій No въ его гостинницѣ и что "самые хорошіе господа завсегда у него притуляются". Дѣлать было нечего, безропотно покорился своей участи, и, чтобы какъ нибудь скоротать до разсвѣта, я приказалъ согрѣть самоваръ и пустился разспрашивать хозяина о городскихъ новостяхъ. Хозяинъ оказался очень глупымъ мужикомъ и вдобавокъ совсѣмъ неразговорчивымъ, такъ что я его тотчасъ отпустилъ, а самъ, сидя на стулѣ, не рѣшаясь лечь на кровать, продремалъ до свѣта.
   Въ 6 часовъ утра послалъ человѣка съ подорожною оповѣстить полиціймейстера, что новый губернаторъ ночевалъ уже въ городѣ. Сей немедленно явился и я просилъ его дать мнѣ болѣе приличную квартиру. Онъ мнѣ объявилъ, что весь губернаторскій домъ къ моимъ услугамъ и что тамъ я могу остановиться хоть сейчасъ; тогда я повторилъ вновь свое требованіе -- квартиру. Черезъ полчаса я уже перешелъ на нее и, очистившись отъ дорожной грязи, приказалъ себя везти къ бывшему губернатору Z"........... котораго встрѣтилъ уже на дорогѣ, ѣхавшаго ко мнѣ. Пересѣвъ къ нему въ сани, я отправился къ нему въ домъ. Z"..... я нашелъ въ совершенномъ, отчаяніи; указъ о смѣнѣ его былъ полученъ въ Симбирскѣ 25-го числа, а до того времени онъ и не думалъ о томъ. Первое, что онъ мнѣ предложилъ -- это очистить для меня домъ, но я ему объявилъ, что если онъ изъ Симбирска уѣдетъ прямо не изъ губернаторскаго дома, то моя нога въ ономъ не будетъ, со дня его отъѣзда, ровно шесть мѣсяцевъ, что меня сильно разстроитъ, но, несмотря на все, непремѣнно поступлю такимъ образомъ. Затѣмъ старался успокоить его и, какъ замѣтно, не безъ успѣха, передавъ ему мнѣніе и отзывъ о немъ государя и нѣкоторыхъ министровъ, такъ что когда вошла въ кабинетъ его жена, съ которою онъ меня познакомилъ, то онъ весело передалъ ей все мною сказанное, говоря, что положеніе его не такъ худо, какъ онъ себѣ воображалъ. Оба разсыпались въ благодарностяхъ за мою деликатность, что я не пользуюсь своимъ правомъ и не выживаю ихъ съ занимаемой ими квартиры, просили домъ ихъ считать своимъ и, пока не обзаведусь своимъ хозяйствомъ, сдѣлалъ бы имъ честь обѣдать у нихъ. Поблагодаривъ за предложеніе, я далъ слово обѣдать у нихъ этотъ день; не ручаясь за будущее, и, пробывъ у нихъ около часу, вернулся домой, а между тѣмъ въ городѣ уже прошла вѣсть о моемъ внезапномъ прибытіи.
   Я объявилъ полиціймейстеру, ожидавшему меня на квартирѣ, что я въ этотъ день никого принимать не могу, но желалъ бы лишь видѣть у себя вице-губернатора, управлявшаго губерніею, также управляющаго удѣльною конторою NN. и обоихъ жандармскихъ штабъ-офицеровъ: губернскаго -- маіора Стогова, и командированнаго по удѣльной части -- подполковника Ф..... которыхъ просилъ непремѣнно пожаловать ко мнѣ. Вице-губернаторъ пріѣхалъ чрезъ 1/4 часа, а Ф.... черезъ часъ. О Стоговѣ и о NN. полиціймейстеръ доложилъ мнѣ, что первый отозвался усталостью, такъ какъ онъ только что вернулся въ городъ, а послѣдній отвѣчалъ ему на приглашеніе "хорошо". Прождавши сихъ двухъ господъ до 3-хъ часовъ, я поѣхалъ обѣдать къ Загряжскому, гдѣ, кромѣ хозяевъ, обѣдалъ еще съ нами Ф....
   Послѣ обѣда, возвратившись домой, часовъ около 6-ти вечера, пріѣхалъ ко мнѣ старый мой знакомый, бывшій губернскій предводитель, кн. Баратаевъ, и едва мы перекинулись нѣсколькими привѣтствіями, какъ доложили о пріѣздѣ NN. Баратаевъ тотчасъ всталъ и, простившись со мной, вышелъ (Баратаевъ былъ въ мундирѣ). Вошелъ NN., въ черномъ фракѣ съ вытертыми и облѣзлыми пуговицами. Если бы я и не былъ предупрежденъ на счетъ NN., то и тогда такое неприличіе его костюма при первомъ свиданіи со мною, какъ съ начальникомъ губерніи, могло бы меня удивить, но тутъ я тотчасъ понялъ и цѣль и дерзость сего чиновника. Со всѣмъ тѣмъ, заботясь объ исполненіи лишь священнаго слова государя и о настоящемъ дѣлѣ, а не о формахъ одежды -- я съ привѣтливостью пригласилъ г. NN. садиться; рекомендуясь ему какъ новопріѣзжій, просилъ о знакомствѣ, извиняясь, что не предупредилъ его моимъ визитомъ, и просилъ его вразумленія и свѣдѣній по общему нашему дѣлу. Съ первыхъ словъ онъ началъ бранить Z*...... казенную палату и прежнее управленіе казенныхъ крестьянъ. Въ самыхъ рѣзкихъ и неприличныхъ словахъ отзывался онъ о сдѣланныхъ, до моего прибытія, распоряженіяхъ и съ нахальствомъ объявилъ, "что онъ съумѣетъ справиться", хотя видимо бунтуетъ крестьянъ ихъ прежнее начальство. Потомъ, все болѣе и болѣе удаляясь отъ дѣла, началъ разсказывать мнѣ городскіе анекдоты, распри Z*..... съ нимъ и съ другими и, наконецъ, свелъ свою рѣчь къ наставленіямъ меня какъ управлять губерніею. Раза три или четыре я пробовалъ прерывать его разсказы и сводилъ рѣчь на настоящее дѣло, но онъ какъ будто бы все увертывался отъ моихъ разспросовъ и еще съ большимъ увлеченіемъ продолжалъ свои росказни. Въ такой бесѣдѣ мы провели съ часъ времени и когда онъ всталъ и сталъ прощаться со мной, я ему сказалъ:
   -- Милостивый государь! Я знаю, что вы не подчинены моему начальству. Но въ настоящемъ дѣлѣ у насъ цѣль общая -- ибо Государь повелѣть соизволилъ мнѣ въ особенности озаботиться, чтобы переходъ казенныхъ крестьянъ въ удѣлъ совершился мирно и покойно; а такъ какъ я долженъ признаться вамъ, что, служа постоянно по военной части и не бывъ помѣщикомъ, не знаю всѣхъ подробностей крестьянскаго быта, а между тѣмъ, по настояніямъ и моего и вашего начальства, долженъ предполагать, что существуетъ разница между бытомъ казеннаго и удѣльнаго-крестьянина, а потому прошу васъ, ради пользы службы, если бы вамъ пришлось дѣлать какія либо распоряженія, разорительно перемѣняющія привычки крестьянъ,-- приступая къ онымъ, не откажите мнѣ -- не письменно, но хоть словесно, предварить меня, чтобы я, во всякое время, былъ готовъ, если надобность потребуетъ, вамъ содѣйствовать...
   -- "Вижу, ваше пр--во,-- отвѣчалъ онъ мнѣ,-- цѣль вашу: вамъ очень хочется взять удѣльныхъ крестьянъ подъ вашу руку. Это очень легко сдѣлать. Я завтра же рапортуюсь больнымъ и вы можете распоряжаться какъ вамъ будетъ угодно"...
   -- Г. NN.!-- вскричалъ я, весь вспыхнувъ отъ такой наглости...... -- я виноватъ, что поводъ къ такой дерзости вашей подалъ я самъ, тѣмъ, что съ перваго раза не осадилъ васъ, когда вы позволили себѣ явиться ко мнѣ, начальнику губерніи, въ этомъ фракѣ! Знайте, что я не унижу себя принятіемъ вашихъ на себя обязанностей, но сейчасъ же васъ отрѣшу и съ жандармомъ прямо отправлю въ Петербургъ при донесеніи моемъ Государю, а васъ замѣню другимъ чиновникомъ.
   Онъ затрясся отъ испуга и, перемѣня тонъ, тотчасъ сталъ извиняться, говоря, что, точно, былъ неостороженъ, что отъ усиленныхъ занятій голова его въ напряженномъ состояніи, часто не помнитъ что говоритъ и что онъ проситъ великодушно простить его и что цѣль у него точно та же, какъ и у меня -- исполнить волю и повелѣніе государя. Въ доказательство того, что онъ смотритъ и почитаетъ меня какъ хозяина здѣшней губерніи, слѣдовательно, отчасти и своимъ начальникомъ -- это то, что, когда завтра будутъ представляться мнѣ чиновники, онъ прибудетъ тоже со всѣми своими служащими и съ рапортомъ -- однимъ словомъ, видимо перепугался и образумился.
   Какъ много я ни былъ предупрежденъ въ Петербургѣ, но я не думалъ, чтобы NN. былъ таковъ, и, предвидя въ будущемъ общее съ нимъ служеніе, я взялъ на себя -- опять пригласить его сѣсть съ собою, стать говорить о дѣлѣ. Отвѣты получалъ пристойные и удовлетворительные, а чрезъ полчаса, отпуская его, я же извинился въ своей горячности. Просилъ его не только извинить меня, но не перепускать черезъ порогъ этого происшествія и размолвки между нами. Просилъ отнюдь не являться ко мнѣ съ рапортомъ, повторяя, что не признаю себя его начальникомъ въ частности, но на случай затрудненій при переходѣ крестьянъ, по волѣ его же начальства, обязанъ съ нимъ участвовать вмѣстѣ, и получилъ отъ него слово, что все останется между нами, какъ будто не было размолвки, и никому ни. слова не скажетъ объ этомъ. На другой день онъ пріѣхалъ, вмѣстѣ съ прочими чиновниками, въ мундирѣ, и я, въ тотъ же день, въ числѣ значительнѣйшихъ лицъ, заплатилъ ему мой визитъ. На Святой недѣлѣ обѣдалъ у него публично -- а онъ, между тѣмъ, исказивъ нашъ разговоръ, съ жалобой на меня, въ тотъ же день, отнесся къ Перовскому и тѣмъ положилъ основу непріязни сего послѣдняго ко мнѣ и настоящему (писано въ 1841 г.) непріятному для меня положенію.
   На другой день чиновники и жительствующіе въ городѣ дворяне удостоили меня своимъ посѣщеніемъ, и послѣ нихъ явился и г-нъ маіоръ Э. И. Стоговъ. Сей послѣдній доставилъ мнѣ въ разговорѣ по крайней мѣрѣ нѣкоторыя свѣдѣнія, которыя указали мнѣ путь къ моимъ дальнѣйшимъ дѣйствіямъ.
   Ровно чрезъ двѣ недѣли послѣ вторичнаго посѣщенія NN, я получилъ офиціальное письмо отъ Перовскаго, въ которомъ онъ пишетъ мнѣ, "что, при отъѣздѣ моемъ изъ Петербурга, онъ просилъ меня покровительствовать и содѣйствовать удѣльнымъ распоряженіямъ, но онъ опасается, чтобы не произошло тутъ какого либо недоразумѣнія. Удѣльное начальство и управленіе имѣютъ особыя правила и учрежденія, состоя въ непосредственномъ вѣденіи удѣльнаго департамента, а потому, и теперь повторяя свою покорную просьбу о томъ же предметѣ, долгомъ считаетъ присовокупить, что эта просьба именно относится къ тѣмъ случаямъ, когда мѣстное удѣльное начальство само будетъ обращаться за содѣйствіемъ", -- однимъ словомъ, я понялъ, что NN. Жаловался на то, что произошло между нами при первомъ нашемъ свиданіи, представивъ Перовскому весь разговоръ въ превратномъ видѣ.
   Я отвѣчалъ Перовскому, что помню въ буквальномъ смыслѣ всѣ сдѣланныя имъ въ Петербургѣ мнѣ наставленія и порученія; что вовсе не думалъ ни на волосъ отступать отъ нихъ. Съ юности моей поставилъ себѣ за самое строгое правило -- не вмѣшиваться никогда въ чужія дѣла, и я свято, по сіе время, слѣдую оному. Не нарушая его, не нарушу и въ отношеніи удѣльнаго вѣдомства. Чрезъ двѣ почты я получилъ указъ сената, что сенатору Перовскому высочайше повелѣно отправиться въ Симбирскъ, для удобнѣйшаго устройства удѣльнаго управленія и для соглашенія дѣйствій онаго съ мѣстнымъ губернскимъ начальствомъ, предоставляя ему дѣйствовать въ семъ случаѣ на правахъ ревизующаго губернію сенатора. Перовскій прибылъ въ Симбирскъ около половины мая.
   На первый день св. Пасхи я обѣдалъ у кн. Баратаева, уже не губернскаго предводителя, но,-за неутвержденіемъ таковаго, исправляющаго эту должность. Кромѣ этого званія онъ исполнялъ обязанности попечителя губернской гимназіи и секретаря "Общества христіанскаго милосердія", существовавшаго въ Симбирскѣ уже 15 лѣтъ. Первымъ учредителемъ онаго былъ кн. Баратаевъ, а предсѣдательница -- супруга ген.-маіора Ивашева, и все общество состояло подъ непосредственнымъ покровительствомъ императрицъ, сперва Елисаветы Алексѣевны, а потомъ Александры Ѳедоровны. Цѣль онаго была -- пособіе нуждающимся, стыдящимся просить милостыню, воспитаніе и покровительство дѣвицамъ, дочерямъ бѣдныхъ чиновниковъ и разночинцевъ, служащихъ въ губерніи. Первоначально число воспитанницъ назначено было 10, а затѣмъ, когда средства общества усилились, численность оныхъ прибавилась до 20-ти и потомъ до 30-ти, далѣе же не шла. Заведеніе это помѣщалось въ небольшомъ каменномъ двухъэтажномъ домѣ съ садомъ, пожертвованномъ однимъ изъ членовъ, и какъ внутреннее управленіе, такъ равно и воспитаніе, получаемое дѣвицами, признано было примѣрнымъ не только всѣми, но и самимъ Государемъ, удостоившимъ, въ пребываніи своемъ въ Симбирскѣ, обозрѣть это заведеніе во всей подробности. Такъ какъ воспитанницы, поступившія туда, исключительно принадлежали къ бѣдному сословію и по выходѣ оттуда, по необходимости, встрѣчались въ семьѣ съ нуждой, то вся роскошная обстановка, какую встрѣтишь въ подобныхъ заведеніяхъ, была устранена, и только самая строгая чистота, поддерживаемая самими воспитанницами, по очереди, царствовала повсюду. Мебель, кровати, постельное бѣлье, были самыя простыя, ѣда тоже, но сытная, и все вниманіе начальницы обращено было на то, чтобы дѣвицы, относительно всего обыденнаго и необходимаго, работы исполняли ба собственноручно, ничего не поручая служанкамъ, кромѣ, конечно, самыхъ черныхъ работъ. Занятія ихъ заключались преимущественно въ рукодѣліяхъ и въ преподаваніи нѣкоторыхъ новѣйшихъ языковъ и другихъ предметовъ, необходимыхъ чтобы быть порядочной гувернанткой, музыки и танцевъ -- послѣднее скорѣе какъ гигіеническое средство, въ видѣ усиленнаго моціона. За все время своего существованія, заведеніе ни разу не испросило пособія ни копѣйки отъ казны, а постоянно поддерживалось одною частною благотворительностью, и во время пребыванія моего въ Симбирскѣ, благодаря разумной и честной распорядительности управленія этого заведенія, оно насчитывало у себя уже капиталу до 70 т. р. асс. Въ Симбирскѣ находилось еще и другое заведеніе, содержимое также на частныя благотворительныя средства,-- дворянскій пансіонъ съ 20-го воспитанниками, коимъ завѣдывалъ тотъ же кн. Баратаевъ.
   
   Желая какъ можно скорѣе и ближе ознакомиться съ губерніею, и въ особенности съ положеніемъ бывшихъ казенныхъ, а нынѣ удѣльныхъ крестьянъ, я отправился, недѣли чрезъ три послѣ своего пріѣзда, на ревизію въ г. Буинскъ, верстахъ въ 50-ти отъ Симбирска. Но не успѣлъ я пріѣхать туда, какъ получилъ съ нарочнымъ донесеніе отъ вице-губернатора, что въ Сызранскомъ уѣздѣ между Лашманами возникло безпокойство, по поводу отчужденія сенатомъ участка земли отъ одной казенной волости къ помѣщичьему владѣнію. Это волненіе началось еще въ прошломъ году въ октябрѣ мѣсяцѣ, когда былъ объявленъ имъ сенатскій указъ на мѣстѣ, и Лашмане оказали сопротивленіе, прогнавъ съ межи землемѣра съ земскою полиціей, не давъ первому приступить даже къ межеванью,-- но, за позднимъ временемъ года, дѣло это было оставлено безъ разслѣдованія и отложено до весны. Теперь же, когда исправникъ и землемѣръ, взявшіе съ собой 12 человѣкъ инвалидовъ, прибыли на мѣсто для объявленія и исполненія сенатскаго указа, то Лашмане, огульно, и небольшое число удѣльныхъ крестьянъ, всѣхъ до 4 т. душъ, собравшись толпой, оказали сопротивленіе и чиновники вмѣстѣ съ командой вынуждены были удалиться. При семъ вице-губернаторъ Огневъ доносилъ мнѣ, что губернское правленіе сдѣлало уже распоряженіе о командированіи на мѣсто, на подводахъ, двухъ ротъ гарнизоннаго баталіона, но что онъ, въ ожиданіи моего согласія или разрѣшенія, пріостановился отправленіемъ этой команды.
   Постигая вполнѣ, что первыя мои распоряженія по столь важному предмету короче ознакомятъ меня и съ губерніей и съ правительствомъ, я поѣхалъ обратно въ Симбирскъ, и, по пріѣздѣ, отношеніями пригласилъ къ себѣ на совѣщаніе NN., также гг. Ф.... и Э. И. Стогова. Первые два не явились и даже не дали отзыва, а когда послѣдній прибылъ и объяснилъ мнѣ все происшествіе отъ начала, какъ оно было, то я упросилъ его лично мнѣ содѣйствовать, отправиться тотчасъ на мѣсто -- за 280 верстъ, объяснить дѣло, убѣдить словами неповинующихся, предваря ихъ о крутости моего нрава и рѣшимости къ строгимъ мѣрамъ, если буду вынужденъ къ тому. А между прочимъ просилъ его, чтобы онъ по тракту приказалъ бы заготовить 200 подводъ и если онъ не увидитъ успѣха въ своемъ предпріятіи, то чтобы увѣдомилъ меня чрезъ нарочнаго и я, конечно, на другой день лично явлюсь для дальнѣйшихъ распоряженій. Извѣстя о семъ вторичными отношеніями гг. Ф.... и NN., я рѣшительно требовалъ отъ нихъ, чтобы, въ случаѣ моего выѣзда изъ города, они оба мнѣ туда сопутствовали. но какъ сіе подѣйствовало на ихъ мнѣнія -- я не знаю, ибо дошло до моего свѣдѣнія, что оба они въ тотъ же день куда-то изъ Симбирска выѣхали. Послѣдствіе открыло мнѣ общую имъ обоимъ трусость дѣйствовать тамъ, гдѣ есть рискъ жертвовать собою лично.
   На пятый день послѣ того, Э. И. Стоговъ возвратился ко мнѣ и передалъ на словахъ, а потомъ извѣстилъ меня письмомъ, что когда онъ прибылъ на мѣсто, то дѣйствительно нашелъ тамъ въ полѣ, на бивуакахъ, толпу народа болѣе чѣмъ въ 2,000 человѣкъ, которые, безъ малѣйшаго волненія, избрали изъ среды своей выборныхъ, прислали ихъ къ Стогову, прося, чтобы онъ объяснилъ имъ въ чемъ именно заключается дѣло и какъ рѣшилъ сенатъ ихъ тяжбу съ помѣщикомъ? Стоговъ удовлетворилъ ихъ просьбѣ, весьма толково разъяснилъ все дѣло; оказалось изъ ихъ разсказовъ и разспросовъ, что волостной писарь ихъ, своими кривыми толкованіями, ввелъ крестьянъ въ сомнѣніе, утверждая, что дѣло еще не совсѣмъ рѣшено и что можно опять просить сенатъ о перерѣшеніи дѣла. Когда-же онъ объявилъ имъ о послѣдствіяхъ ихъ неповиновенія и какую бѣду они накликаютъ на свои головы, то они слезно начали просить его заступничества за нихъ предъ правительствомъ, изъявляя готовность свою тотчасъ доказать на дѣлѣ, что они и въ мысляхъ не имѣли сопротивляться указу, и тутъ-же начали помогать землемѣру въ его работахъ отрѣзки отъ нихъ земли въ пользу помѣщика, что и было исполнено при всемъ собравшемся народѣ. Стоговъ привезъ ко мнѣ трехъ выборныхъ, которые на колѣняхъ просили пощады и помилованія ихъ глупости и недоразумѣнія, на что, конечно, я съ радостію согласился, прочитавъ имъ приличное наставленіе, и весь этотъ бунтъ, для усмиренія котораго собирали такую грозную военную силу, кончился тихо и мирно, съ отдачею подъ судъ лишь одного только писаря.
   Признательность моя по сему дѣлу вполнѣ принадлежитъ Э. И. Стогову и въ томъ-же духѣ донесъ я моему начальству о семъ происшествіи, а между тѣмъ другіе два героя, Ф.... и NN., съ общаго согласія, представили дѣло сіе удѣльному начальству какъ весьма важное и влекущее за собою медленную еще развязку, при чемъ NN просилъ удѣльный департаментъ, что какъ по смыслу указа о переходѣ казенныхъ крестьянъ въ удѣлъ, въ которомъ о Лашманахъ включенъ особый параграфъ, сіи послѣдніе поступаютъ въ удѣльное вѣдомство не вполнѣ, а только подчиняются завѣдыванію онаго, и Лашмане имѣютъ всѣ земли въ собственности у себя, а не въ общинномъ владѣніи деревнями или селеніями, и, при прежнемъ еще управленіи, у нихъ были непрестанныя тяжбы или между собою или съ сосѣдними помѣщиками, которыя и по сіе время разбираются судомъ,-- то нельзя-ли, хотя на первый разъ, устранить удѣльныхъ чиновниковъ отъ присутствія при подобныхъ разборахъ, ибо и въ настоящемъ случаѣ, который можетъ продлиться весьма долго, губернаторъ требуетъ присутствія даже самого управляющаго удѣльною конторою, не взирая на то, что онъ въ настоящее время занятъ важнѣйшимъ дѣломъ переустройства удѣльнаго управленія, распространяющагося слишкомъ на 240,000 душъ. Послѣдствіемъ сего было, что департаментъ удѣловъ, разъяснивъ смыслъ параграфа о Лашманахъ, разрѣшилъ удѣльной конторѣ, согласно съ представленіемъ: "при разборѣ споровъ о лашманскихъ земляхъ, не отряжать вовсе своихъ депутатовъ и не только не защищать ихъ дѣлъ по спорамъ, но даже не вмѣшиваться въ никъ", дополняя въ заключеніе, "чтобы управляющій резолюцію сію сообщилъ губернскому начальству, для будущихъ его, по подобнымъ дѣламъ, соображеній" -- однимъ словомъ, испугъ NN. и Ф.... явиться на мѣсто, тамъ, гдѣ былъ личный рискъ ихъ, положилъ основаніе той ошибки, которая въ послѣдствіи надѣлала большія затрудненія и непріятности!
   Само по себѣ разумѣется, что предметъ сей привлекъ на себя все мое вниманіе и я сталъ подъ рукою всячески стараться слѣдить за распоряженіями новаго надъ крестьянами начальства (прибавлю отъ себя -- не изъ тайнаго желанія найти что нибудь дурное, для своихъ личныхъ цѣлей, а единственно во избѣжаніе новыхъ столкновеній, и, все-таки для общаго дѣла, знать что дѣлается). Гг. NN. и Ф.... безпрестанно выѣзжали изъ города въ удѣльныя имѣнія и большею частью вмѣстѣ. Ф..... какъ жандармскій уполномоченный, каждый разъ запискою давалъ знать губернатору о своемъ выѣздѣ въ такой-то уѣздъ, требовалъ, чтобы давалось исправнику строгое предписаніе исполнять всѣ его требованія -- и каждый разъ онъ былъ удовлетворяемъ вполнѣ. Въ числѣ записокъ его къ моему предмѣстнику, я нашелъ нѣсколько наполненныхъ не только язвительными указаніями о томъ, что ему, Ф..... не было сдѣлано встрѣчи, не исполнено въ точности или замедлено его предписаніе (такъ называлъ онъ сношенія свои съ земскою полиціей), но даже иногда относился съ упреками къ самому начальнику губерніи, и въ одной запискѣ онъ рѣшился даже требовать, чтобы исправникъ Ставропольскаго уѣзда немедленно былъ-бы смѣненъ и отданъ подъ судъ, что Z*..... и выполнилъ, къ сожалѣнію.
   Это уже такъ возвысило Ф.... въ своемъ собственномъ мнѣніи, что и ко мнѣ онъ началъ безпрестанно присылать записки съ извѣщеніемъ о своихъ поѣздкахъ, о неисправности мостовъ, дорогъ, по которымъ онъ ѣхалъ, о нескорой явкѣ чиновниковъ и разномъ подобномъ вздорѣ. Но я съ перваго начала, въ приличныхъ выраженіяхъ, въ моемъ отзывѣ указалъ ему, что онъ не можетъ писать того, что не входитъ никакъ въ его инструкцію, но что всякое дѣльное указаніе, сдѣланное имъ, всегда уважится вполнѣ и съ благодарностью, но что чиновники земской полиціи, кромѣ провожанія г. Ф..... имѣютъ другія, важнѣйшія занятія.
   Между прочимъ доходили до меня слухи, что въ уѣздахъ, куда отправляется г. Ф..... все занятіе сопровождающихъ его членовъ земской полиціи заключается въ томъ, что отводятъ и устраиваютъ ему квартиру, доставляютъ ему разныя житейскія выгоды. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Почитая унизительнымъ входить въ подробныя по сей части изслѣдованія, не могу однакожъ не дать сему вѣры, ибо въ послѣдствіи изъ десяти исправниковъ въ губерніи, четверо, по особому, мимо прямаго начальства, ходатайству, чрезъ удѣльный департаментъ подучили подарки, перстнями изъ Кабинета. Всѣ четверо были самые неисправные и слабые по первой своей обязанности и кромѣ того весьма предосудительной нравственности. Одинъ изъ нихъ, а именно, Корсунскаго уѣзда, К..... (я нарочно здѣсь выставляю его имя), въ первый пріѣздъ мой въ его уѣздъ, когда я, по обыкновенію своему, при встрѣчѣ меня на границѣ уѣзда, взялъ съ собою въ экипажъ и сталъ разспрашивать о дѣлахъ, меня интересующихъ, то онъ сталъ жаловаться на распоряженія NN. и Ф..... охуждая ихъ на каждомъ шагу. Но на строгое замѣчаніе мое, что на все, что удѣльное управленіе дѣлаетъ, онъ долженъ взирать какъ на высшее распоряженіе и, безъ всякой критики о важнѣйшихъ дѣлахъ, непремѣнно доводить до моего свѣдѣнія,-- оно видимо сконфузился и тотчасъ перемѣнилъ разговоръ. Чрезъ мѣсяцъ онъ получилъ брилліантовый перстень и перешелъ на службу въ удѣльную контору. Замѣтно было, что онъ былъ направленъ NN. или Ф.... къ возбужденію моего противодѣйствія, дабы имѣть поводъ къ будущей клеветѣ на меня Перовскому.
   Подполковникъ Ф..... въ числѣ прочихъ во мнѣ своихъ записокъ. при самомъ началѣ доставилъ одну, гдѣ говоритъ, что онъ два раза писалъ уже къ Загряжскому объ одномъ удѣльномъ крестьянинѣ, съ котораго какой-то чиновникъ взялъ 1,200 р., чтобы нанять ему подставщика въ рекрута, но обманулъ его. Отыскавъ сіе дѣло, я нашелъ, что Загряжскимъ сдѣлано было уже должное распоряженіе къ производству слѣдствія, два раза уже онъ дѣлалъ по сему предмету понужденія; со всѣмъ тѣмъ рѣшился и я оное имѣть въ ближайшемъ виду и настаивать къ скорому его окончанію. Извѣстивъ о семъ вѣжливо Ф..... я далъ кому должно предписаніе. Дня черезъ два я получилъ еще о семъ записку, что дѣло это идетъ очень медленно (!). Я и на это ему отвѣтилъ, и еще далъ понужденіе. Наконецъ, еще чрезъ два дня, получаю опять записку отъ Ф..... настоятельно отъ меня требующаго, чтобы я извѣстилъ его, когда это дѣло кончится, ибо онъ полагаетъ, что крестьянинъ оттого лишь не получаетъ удовлетворенія, что онъ -- удѣльный.
   Надо сказать, что я замѣтилъ предъ этимъ, что Ф.... сдѣлалъ привычку, или умыселъ, навѣщать меня по дѣламъ службы въ сюртукѣ, что мнѣ вовсе не нравилось, что я и старался отстранить, не приглашая даже тогда садиться у себя въ кабинетѣ, когда въ другое время всегда принималъ его привѣтливо, и это онъ, должно быть, замѣтилъ, вслѣдствіе чего сталъ забрасывать меня пустыми своими записками, такъ что иной день я получалъ отъ него штукъ до десяти.
   Выведенный послѣднею запискою Ф.... изъ терпѣнія, я отвѣчалъ ему, что я искалъ въ законахъ формы переписки съ жандармскими штабъ-офицерами, но ближайшаго примѣненія не нашелъ, какъ ту, которая указана для командировъ баталіоновъ внутренней стражи (тѣ губернатору доносятъ, а губернаторъ къ нимъ пишетъ отношеніями), что отчетомъ въ моихъ дѣйствіяхъ я обязанъ только Государю и сенату. Но привыкнувъ все дѣлать гласно и изъ личнаго моего къ нему, Ф..... уваженія, на этотъ разъ -- въ послѣдній -- я и ему даю отчетъ... и тутъ прописалъ все, что онъ самъ писалъ въ Загряжскому и ко мнѣ, что мы оба уже сдѣлали, что отвѣчали ему, Ф..... и заключилъ тѣмъ: "что, сдѣлавши свое дѣло, окончаніе предоставляемъ обыкновеннымъ формамъ судопроизводства и что, кромѣ понужденія, я не имѣю власти опредѣлить когда и какъ дѣло кончится".
   Разумѣется, отвѣтъ мой ему не понравился. Онъ возразилъ мнѣ, что я его обидѣлъ, примѣнивъ его къ офицеру внутренней стражи; что онъ имѣетъ счастіе носить одинъ мундиръ съ графомъ Бенкендорфомъ, и это мнѣ должно быть извѣстно, ибо я недавно самъ оставилъ военную службу. Отвѣтъ мой нынѣ вынуждаетъ его пріостановить всякую переписку со мной и впредь все, что дойдетъ до его свѣдѣнія, на основаніи "секретной инструкціи", будетъ прямо доносить своему графу.
   Я благодарилъ Ф.... за первое, со времени нашего знакомства. пріятное для меня извѣщеніе, ибо окончаніе этой корреспонденціи много убавитъ у меня дѣла -- и затѣмъ я рѣшился всѣ записки Ф..... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . отъ прибытія моего въ губернію, включительно съ послѣднимъ отзывомъ, а также и копіи съ моихъ отношеній, представить министру, съ просьбой устранить отъ меня назойливую и безполезную переписку жандармскаго штабъ-офицера, а равно и фамильярные, въ сюртукѣ, визиты.
   Вслѣдъ за тѣмъ гр. Бенкендорфъ, при особомъ письмѣ, выслалъ мнѣ секретную инструкцію, на которую ссылался Ф..... выставлена вполнѣ цѣль учрежденія жандармовъ, коихъ обязанность заключается прямо въ томъ, чтобы все, что частно дойдетъ до ихъ слуха, сообщать словесно, въ родѣ предостереженія, начальникамъ губерніи для ихъ прямыхъ дѣйствій, и только въ случаѣ требованія самого начальника давать записки -- но вовсе не въ обремененіи ихъ или не въ надзорѣ за ними и наставленіи; и въ письмѣ ко мнѣ гр. Бенкендорфъ поручаетъ особому моему покровительству обоихъ своихъ штабъ-офицеровъ, "изъ коихъ,-- пишетъ онъ,-- на Ф.... возложена обязанность лишь по дѣламъ, относящимся до удѣльныхъ крестьянъ", слѣдовательно, вовсе не до дорогъ или до земской полиціи, какъ тотъ мечталъ и блажилъ при Загряжскомъ и со мною.
   Очень скоро по пріѣздѣ моемъ въ Симбирскъ, проѣзжалъ чрезъ питай гр. Строгановъ, товарищъ министра внутреннихъ дѣлъ, который пробылъ тутъ нѣсколько дней. Посѣтивъ присутственныя мѣста, зависящія отъ министерства, обозрѣлъ поверхностно архивъ губернскаго правленія, повѣрилъ возможность и скорость выправокъ и, кажется, остался вообще доволенъ. Изъ разговоровъ его со мной, болѣе замѣчательные приведу здѣсь.
   -- О жандармахъ. "Какъ вы съ ними въ сношеніяхъ? Откровенны или нѣтъ? Ладите ли съ ними?" (это было еще до послѣдней записки Ф....),-- спросилъ графъ.
   -- Не знаю, можно ли и должно ли быть откровеннымъ съ жандармами,-- отвѣчалъ я.-- Они приставлены наблюдать за нами, пускай доносятъ что хотятъ обо мнѣ, я объ этомъ не забочусь, ибо на совѣсти ничего не имѣю. Отношеній ихъ къ предмѣстнику моему одобрить я не могу, ибо имѣю у себя образчики, не имъ въ пользу служащіе, -- гр. Строгановъ взялъ два дѣла изъ канцеляріи, заключающія въ себѣ переписку губернатора Загряжскаго съ Ф.... о ставропольскомъ исправникѣ и о проч. дѣлахъ.-- "Это правда,-- замѣтилъ Строгановъ по прочтеніи дѣлъ,-- записки Ф.... писаны не совсѣмъ въ приличныхъ выраженіяхъ; но, повѣрьте мнѣ, что къ вамъ никто такъ писать не осмѣлится, а Загряжскій самъ подалъ поводъ".
   -- О городской тюрьмѣ. "Врядъ-ли все это хорошо и практично, что такъ хорошо содержатся! Тепло, опрятно, сыто -- много найдется охотниковъ для такой удобной жизни!"
   -- О домѣ трудолюбія, воспитательнаго заведенія Общества христіанскаго милосердія. "Это такъ хорошо, что я въ Петербургѣ ничего лучшаго не видывалъ. Но знаете ли, что именно необыкновенно? Во всемъ видѣнъ практическій смыслъ, которымъ здѣсь руководятся, начиная съ воспитанія и кончая самымъ помѣщеніемъ. Воспитанницъ здѣсь не готовятъ для блестящихъ пріемовъ въ салонахъ, гдѣ бы онѣ принимали гостей и болтали бы "des jolis riens" по французски, а выдутъ хорошія помощницы для своихъ неимущихъ родителей, могущія сами зарабатывать себѣ кусокъ хлѣба и, возвратясь отсюда въ свою семью, не будутъ тяготиться той бѣдной обстановкой, въ которой, быть можетъ, имъ во всю жизнь придется жить, такъ какъ глазъ ихъ съ малолѣтства привыкъ къ тому, что ихъ теперь окружаетъ. А гдѣ онѣ въ настоящее время живутъ -- это клѣтка, въ которой порожняго утла нѣтъ. Но все такъ чисто, опрятно, уютно. Непостижимо -- кѣмъ все это держится и кто этимъ руководитъ?!"
   На замѣчаніе мое, что душа всего этого учрежденія кн. Баратаевъ -- онъ замѣтилъ: "необыкновенный человѣкъ. Но вредный для себя: языку даетъ большую свободу".
   -- Тѣмъ не менѣе, в. с.,-- сказалъ я,-- онъ могъ быть употребленъ съ большою пользой на службѣ, какъ, напримѣръ, губернаторомъ, чего, какъ я слышалъ, онъ самъ желаетъ.
   -- "Никогда!" -- возразилъ графъ.
   Благородный пансіонъ гр. Строгановъ нашелъ для Симбирска недостаточнымъ. О заведеніи приказа общественнаго призрѣнія замѣтилъ мнѣ, что "много-много будетъ мнѣ трудовъ и заботъ".
   Наканунѣ отъѣзда своего графъ просидѣлъ у меня утромъ часа полтора, и въ разговорѣ спросилъ у меня: "кто здѣсь содержитъ откупъ?"
   -- Кузинъ, Позенъ и Ко,-отвѣчалъ я,-- а представитель этой фирмы Бенардаки.
   -- "Это что за человѣкъ? Знакомы ли вы съ нимъ?"
   -- Сомнѣнія нѣтъ. Какъ не быть знакому съ откупщикомъ? Весьма умный и замѣчательно способный человѣкъ.
   -- "А знаете ли вы что даетъ откупъ полиціи?"
   -- Нѣтъ; меня это мало интересовало, ибо я знаю, что всѣ чины отъ мала до велика находятся у нихъ на жалованьѣ.
   -- "Я могу вамъ кое-что сообщить по этому предмету,-- сказалъ графъ.-- У меня есть привычка исправниковъ возить съ собою и разспрашивать ихъ о всѣхъ дѣлахъ въ ихъ уѣздахъ и, между прочимъ, чѣмъ и какъ содержатъ они себя. Многіе указывали на получаемое жалованье, на свои собственныя имѣнія, но никто не заикнулся о какихъ либо косвенныхъ доходахъ. Только два исправника вашей губерніи, буинскій и симбирскій, на мои разспросы прямо мнѣ сказали, что главная поддержка ихъ благосостоянія находится въ зависимости отъ откупщика, отъ котораго опредѣлено имъ въ годъ: первому 2,500 р., а послѣднему 3,000 р., и что всего оригинальнѣе -- это замѣчаніе, которое мнѣ сдѣлалъ буинскій исправникъ: "смѣю доложить в. в--ву, что только въ одномъ мѣстѣ начальство и чиновники не берутъ съ откупа, а то вездѣ!" Гдѣ же,-- спросилъ я? "Тамъ -- гдѣ его нѣтъ!" отвѣчалъ онъ... Но мы отдалились отъ нашего разговора о Бенардаки; скажу вамъ, что, слыша отъ васъ такой объ немъ отзывъ, мнѣ бы очень хотѣлось съ нимъ познакомиться"...
   -- Это весьма легко сдѣлать,-- сказалъ я.-- Но предваряю васъ, что съ крупными опросами не приступайте. Онъ застѣнчивъ и упрямъ. Въ общемъ разговорѣ онъ разговорится и вы убѣдитесь въ познаніяхъ его и въ краснорѣчіи; но на рѣзкій тонъ отвѣчать не станетъ.
   -- Я много говорилъ съ помѣщиками о хлѣбной торговлѣ здѣшняго края и много слышалъ новаго и хорошаго; хотѣлось бы поговорить и съ Бенардаки".
   -- Отъ него услышите и болѣе и дѣльнѣе, чѣмъ отъ кого либо: экономическое знакомство съ краемъ большое, сношенія у него обширныя, и я увѣренъ, что бесѣдой его останетесь довольны...
   Вечеромъ я заѣзжалъ къ графу и, выходя отъ него часу въ восьмомъ, встрѣтилъ на крыльцѣ Бенардаки и Стогова, шедшихъ наверхъ къ графу. На другой день поутру, въ 5 часовъ, пришедши проводить его въ дорогу, такъ какъ онъ собирался выѣхать въ 6 часовъ, я услыхалъ отъ камердинера, что графъ только съ часъ тому назадъ какъ уснулъ: просидѣлъ все время съ господиномъ, котораго я встрѣтилъ вчера уходя. Проснувшись, Строгановъ принялъ меня въ ту же минуту и первое его слово было: "правда ваша! Я познакомился съ откупщикомъ и его знакомство что нибудь да стоитъ".
   Кстати здѣсь и я прибавлю отъ себя на счетъ Бенардаки, котораго мнѣ рекомендованъ Жмакинъ, предъ моимъ отъѣздомъ изъ Петербурга, имѣвшій въ этомъ откупѣ нѣсколько паевъ, и сверхъ того по прибытіи моемъ въ Симбирскъ я получилъ письмо отъ фонъ-Дервиза, въ которомъ онъ, по порученію Лозена, правителя дѣлъ военно-походной государя канцеляріи, просилъ меня принять Бенардаки подъ мое особое покровительство. Самъ же явился ко мнѣ послѣ письма недѣли чрезъ двѣ и рекомендовался съ величайшей скромностью. Потомъ, спустя нѣсколько времени пріѣхавъ ко мнѣ, просилъ позволенія поговорить со мной откровенно наединѣ. Догадываясь нѣкоторымъ образомъ о поводѣ такого предложенія, я съ улыбкою согласился на это; тогда онъ сказалъ мнѣ:
   -- "Я знаю, что в. пр--во теперь не при деньгахъ и на-дняхъ заняли у Огнева (вице-губернатора) 2,000 р. для отсылки къ женѣ вашей. Позвольте мнѣ предложить вамъ свои услуги. Мы, откупщики, имѣемъ коренное правило -- ежемѣсячно часть нашей прибыли удѣлять начальству, и я смѣю просить васъ оказать мнѣ такую же благосклонность, какъ и предмѣстники ваши допускали: дозволять, въ случаѣ нужды, предлагать отъ души пособіе".
   -- Г. Бенардаки,-- сказалъ я,-- вы видите, что я нисколько не оскорбляюсь вашимъ предложеніемъ, ибо то, что уже вошло въ правило, не смѣю называть умысломъ къ обидѣ. Но позвольте же и мнѣ быть съ вами откровеннымъ. Мнѣ рекомендовали васъ какъ самаго честнаго и благороднаго человѣка; многія дѣйствія ваши къ пособію нуждающимся и вообще всѣмъ, которые участвуютъ съ вами въ дѣлахъ, мнѣ очень извѣстны, и Жмакинъ тоже предварилъ меня, что вы всегда готовы будете ссужать меня, когда я буду нуждаться; но я отъ васъ прошу не денегъ, нѣтъ! но гораздо важнѣйшаго -- вашего личнаго ко мнѣ уваженія и содѣйствія мнѣ въ такихъ дѣлахъ, гдѣ ваше участіе можетъ не только сохранить, но даже поддержать мою репутацію.
   Онъ началъ было опять настаивать на своихъ предложеніяхъ, но когда я, перемѣнивъ тонъ, сказалъ, что неужели онъ не вѣритъ, что есть на свѣтѣ люди, искренно желающіе сохранить къ себѣ уваженіе, тогда уже онъ сталъ извиняться передъ мной и просить, чтобы я не обвинялъ его въ дурныхъ замыслахъ противъ меня. На этой попыткѣ и кончился соблазнъ и болѣе не повторялся. Затѣмъ, завязался между нами разговоръ самый интересный, касательно торговли, помѣщиковъ, удѣльныхъ крестьянъ, чиновниковъ -- и здѣсь онъ выказалъ мнѣ свои чувства и дарованія въ самомъ блестящемъ и благородномъ видѣ, такъ что два часа, проведенные въ его обществѣ, незамѣтно для меня какъ прошли, и съ этого дня, признаюсь, считалъ его лучшимъ для себя собесѣдникомъ и наставникомъ, особенно въ торговомъ отношеніи.
   Не болѣе какъ чрезъ мѣсяцъ, представился мнѣ случай провѣрить его благонамѣренность на самомъ дѣлѣ... Въ Ставропольскомъ уѣздѣ въ семъ году оканчивался устройствомъ казенный Мелекесскій винокуренный заводъ, долженствовавшій ежегодно выкуривать до 800 т. ведеръ водки для Симбирской губерніи. Бенардакй указалъ мнѣ всю важность этой операціи и предварилъ меня извѣстіемъ, что, еще за нѣсколько лѣтъ, зная распоряженіе правительства объ устройствѣ этого завода, всѣ ближайшія къ оному мельницы, числомъ болѣе 20-ти, онъ постепенно бралъ въ аренду. Весь помолъ за нѣсколько лѣтъ на сихъ мельницахъ сохраняется у него, собственно для неизбѣжной первоначальной поставки муки на заводъ, и теперь уже имѣется у него на лицо до 30 т. четвертей; что теперь цѣны (въ маѣ) на муку очень высоки, т. е. по 10 р. и 10 р. 50 к. за четверть, и цѣна сія всегда держится до заподряда на заводъ, а потомъ вдругъ упадаетъ; торопиться вовсе не слѣдуетъ, ибо если Богъ даетъ урожай, то цѣна навѣрное понизится до 5-ти и даже до 4 р. 50 к. за четверть, а между тѣмъ онъ знаетъ, что министерство финансовъ дѣлаетъ уже распоряженіе для закупки 180 т. четвертей хлѣба, и, возлагая это на казенную палату, вмѣстѣ съ тѣмъ привлекаетъ къ тому губернатора лишь для вида и для отвѣтственности. Дѣйствительно, черезъ недѣлю я получилъ предписаніе министра финансовъ -- оказать мое содѣйствіе палатѣ, указать средства заготовленія хлѣба выгоднѣйшія, подрядомъ или покупкою и проч.
   Въ это время на базарахъ мука и рожь продавалась 70, 65 и 60 к. пудъ, понижаясь въ самомъ маломъ размѣрѣ -- все зависѣло отъ урожая. Торги назначались въ августѣ. Лѣто все было дождливое и только въ августѣ едва окончили жать хлѣбъ, но свезти съ поля не было возможности отъ неперестававшихъ дождей, и рожь въ копнахъ начала проростать. Къ торгамъ никто не явился. Желая лучше удостовѣриться въ средствахъ снабженія завода хлѣбомъ, я въ августѣ лично отправился въ заволжскіе уѣзды. Заѣзжалъ на нѣкоторые частные заводы и отъ хозяевъ оныхъ, такъ равно отъ поселянъ и помѣщиковъ, дознавалъ -- что въ этомъ мѣсяцѣ всѣ частные заводы составляли условіе на доставку туда хлѣба по 70 к., безъ залоговъ, но и не дѣлая контрактовъ; а если на Мелекесскій заводъ казна утвердитъ цѣну выше этой, то хозяева за поставленное количество обязаны цѣну уравнять съ казенною, но на дальнѣйшій заподрядъ оставляли за собою свободу дѣйствій. Казенная же палата ежедневно два раза бомбардировала меня разрѣшить ей положительно -- какъ она должна поступить: купить ли хлѣбъ, или подрядить, и по какой цѣнѣ? При этомъ всякій разъ доносили, что мелочною покупкою, на базарахъ, по утвержденной мною цѣнѣ 70 к. за пудъ, едва ли можно купить болѣе 10 четвертей въ день; выклянчили наконецъ отъ меня цѣну 80 к. за пудъ. Торги перенесли на сентябрь, и за тѣмъ, въ третій разъ,-- на половину октября. Справочная цѣна въ смежности съ Симбирскою губерніей стояла на рожь по 11 р. 50 к. за четверть. Въ октябрѣ мѣсяцѣ явился наконецъ одинъ поставщикъ съ предложеніемъ по 12 р. 75 к. отъ четверти, оговариваясь краткостью времени: бездорожье было совершенное и, по свѣдѣніямъ, молотой муки въ окрестностяхъ завода, кромѣ какъ у Бенардаки, вовсе не было. Бенардаки мѣсяца два какъ уѣхалъ въ Оренбургскую губернію, гдѣ онъ купилъ огромное имѣніе; не съ кѣмъ было посовѣтоваться, каждый наровилъ что нибудь и какъ нибудь сорвать; мнѣ приходила рѣшительно бѣда. Тутъ еще, подъ рукою, дошло до моего свѣдѣнія, что одинъ изъ чиновниковъ, состоявшихъ при мнѣ, находится въ близкихъ связяхъ съ явившимся поставщикомъ, хвастается своимъ вліяніемъ на меня, чрезъ что могла пострадать еще моя репутація, а казенная палата не переставала дѣлать мнѣ представленія о послѣднихъ торгахъ, настоятельно требуя разрѣшить и указывая, что дѣйствія завода непремѣнно должны открыться 16-го ноября, а на заводѣ имѣется только 2 т. пудовъ муки. Въ такихъ тяжелыхъ и непріятныхъ для меня минутахъ, узналъ я, что пріѣхалъ Бенардаки, бросился къ нему за совѣтомъ и онъ меня тотчасъ же успокоилъ, сказавъ, что на заводѣ у чиновниковъ скуплено для оборота 15 т. четвертей (а мнѣ доносили -- 2 т. четвертей), да у него готово болѣе 30 т. четвертей, слѣдовательно, симъ количествомъ первоначальное дѣйствіе завода совершенно обезпечено, и что онъ охотно готовъ самъ приступить къ подряду, но въ настоящее время не имѣетъ у себя залога, ибо всѣ деньги и билеты употребилъ на покупку имѣнія, но для пріисканія залоговъ ему нужно не болѣе десяти дней. По настоящей распутицѣ и поздней уборкѣ хлѣба, онъ не можетъ объявить цѣны ниже 9 р. 50 к. за четверть, ибо все зависитъ отъ зимы, которая можетъ установиться еще въ ноябрѣ или декабрѣ и даже январѣ мѣсяцахъ. Хлѣба же вездѣ много и въ особенности въ Оренбургской губерніи, и еслибы стала зима, то хлѣбъ можно было бы купить по 5 руб. четверть и, конечно, соразмѣрно съ этимъ, и понизить объявленную цѣну -- слѣдовательно, операція можетъ дать большую выгоду или однѣ хлопоты -- все зависитъ отъ погоды. Къ счастію моему, въ числѣ залоговъ, представленныхъ къ торгамъ явившимся купцомъ, я призналъ нѣкоторые неудовлетворительно ясными; зашла о нихъ переписка, что дало мнѣ потребное время, а чрезъ недѣлю я датъ предложеніе казенной палатѣ, указавъ на Бенардаки, что онъ изъявляетъ желаніе вступить въ подрядъ, цѣну мнѣ открылъ 9 р. 50 к. за четверть, а потому, исполняя буквально предписаніе министра финансовъ, я утверждаю сію цѣну какъ высшую, а заготовленіе разрѣшаю произвесть подрядомъ. Между тѣмъ, за неокончаніемъ завода, министерство уменьшило предполагаемое заготовленіе до 500 т. ведеръ и закупку хлѣба до 115 т. четвертей. Казенная палата, исполнивъ формы новыхъ вызововъ къ торгамъ, окончательно представила мнѣ Бенардаки съ цѣною по 9 р. 25 к., которую я уговорилъ его спустить до 8 р. 90 к., и 28-го октября я утвердилъ эту цѣну. Въ тотъ же день пошелъ снѣгъ хлопьями, 1-го ноября установился великолѣпный санный путь, и Бенардаки, явясь ко мнѣ, въ послѣдствіи сознался, что ему поставка хлѣба въ сложности обошлась съ небольшимъ 5 руб. за четверть. Можно судить какой страшный барышъ онъ получилъ въ такое короткое время въ одну операцію. Весь хлѣбъ онъ доставлялъ изъ Оренбургской губерніи, по причинѣ дурнаго урожая въ Симбирской губерніи въ этомъ году. Все сіе съ строжайшею точностью я довелъ до свѣдѣнія гр. Канкрина, который поставилъ на видъ мое распоряженіе казенной палатѣ, упрекнувъ ее въ слабомъ мнѣ пособіи съ ея стороны, и вызвалъ Бенардаки въ Петербургъ въ январѣ мѣсяцѣ, т. е. когда цѣна уже стояла по 5 р. за четверть, на поставку для будущаго года на полное количество хлѣба для 800 т. ведеръ вина 180 т. четвертей, каковую онъ и принялъ по 6 руб. 50 к. за четверть. И тутъ громадный барышъ, такъ что эти два подряда, какъ мнѣ говорилъ самъ Бенардаки въ послѣдствіи, положили главное основаніе всему его богатству.
   Главное и особенное вниманіе гр. Строганова, во время пребыванія его въ Симбирскѣ, обращено было на торговлю хлѣбомъ, на рыболовные промыслы и на участь бурлаковъ-работниковъ, нанимающихся для сплава судовъ по Волгѣ. Судохозяева, не смотря на всѣ узаконенія и правила правительства, изъ своекорыстія забираютъ на суда чернорабочихъ, часто безъ всякихъ видовъ, и тѣмъ даютъ поводъ къ укрывательству и къ переходамъ бѣглыхъ и дезертировъ; выдаютъ таковымъ для приманки задатки, и по прибытіи на мѣста -- угрозами, что они объявятъ о ихъ виновности и неимѣніи вида, задерживаютъ условленную плату; во время пути не имѣютъ о нихъ вовсе никакого попеченія и случись кому нибудь изъ бурлаковъ заболѣть, такъ что онъ не въ силахъ былъ бы работать, хозяева безжалостно высаживали его на берегъ и кидали тамъ какъ собаку, а въ случаѣ смерти -- такъ въ воду, безъ погребенія.
   Не знаю какія потомъ послѣдовали мѣры къ отстраненію и къ прекращенію сего зла, но онѣ были необходимы, въ виду той безчеловѣчности и въ особенности той безнравственности, въ которой были поставлены рабочіе въ отношеніи соблюденія условій и договоровъ хозяевами!

И. С. Жиркевичъ.

Сообщ. В. И. Жиркевичъ и С. Д. Карповъ.

(Продолженіе слѣдуетъ).

"Русская Старина", No 7, 9, 1878

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru