Романъ въ стихахъ г. Жандра. Нѣсколько словъ о новыхъ журналахъ.
Перейдемъ теперь къ роману въ стихахъ г-на Н. Жандра: "Свѣтъ." Строго говоря, о романѣ этомъ не стоитъ и говорить -- такъ онъ ничтоженъ и пустъ -- но претензіи автора, замѣтныя на каждой страницѣ, заставляютъ обратить вниманіе на заблужденіе ближняго и сказать ему добрый совѣтъ.
Для того, чтобъ въ настоящее время написать, послѣ "Евгенія Онѣгина", романъ въ стихахъ и обратить на него вниманіе публики -- надобно слишкомъ много условій. Не говоря уже о томъ, что. прежде всего надобенъ большой талантъ (котораго совершенно нѣтъ у г-на Жандра), да сверхъ того -- слѣдуетъ еще придумать другую форму, другіе пріемы и совершенно иную манеру изложенія. Это: необходимо: въ противномъ случаѣ все будетъ напоминать блѣдную копію съ знаменитаго оригинала. Г-нъ Жандръ объ этомъ не подумалъ и самымъ рабскимъ образомъ напоминаетъ Онѣгина. У него тотъ же размѣръ стиха, какъ въ "Онѣгинѣ", тоже подраздѣленіе на строфы, съ неизмѣнными четырнадцатью строчками въ. каждой, даже -- и это хуже всего -- усвоена таже пушкинская манера изложенія: дѣлать отступленія и высказывать свои личныя воспоминанія. Очень понятно, что такое сближеніе не можетъ послужить къ выгодѣ г-на Жандра. А между тѣмъ, онъ даже издаетъ, по примѣру "Онѣгина", свой романъ отдѣльными глазами. По мѣрѣ своего вдохновенія, авторъ думаетъ, время отъ времени, награждать ими русскую публику.
"Планъ этотъ принятъ -- говоритъ г-въ Жандръ въ предисловіи -- именно въ видахъ изданія романа по главамъ, чтобы не останавливать читателя въ чтеніи первыхъ главъ, тогда какъ нѣтъ еще. продолженія."
Какая добродушная самоувѣренность и какая наивность убѣжденія подѣлиться поскорѣй съ публикой первыми глазами, точно публика въ самомъ дѣлѣ нуждается въ этомъ!... Повѣрьте, публика не подозрѣваетъ даже о вашемъ существованіи, у ней есть другія, болѣе серьёзныя заботы, такъ что она. не обратитъ вниманія даже и на то, если вы совсѣмъ пріостановите печатаніе послѣдующихъ главъ. Намъ больно разочаровывать г-на Жандра, но, по тяжелой своей обязанности, откровенно мы должны сказать ему, что двѣ напечатанныя имъ главы очень плохи. Что вы хотите сказать вашимъ Сережей? Это дитя, ничего незнающее и ничего не обѣщающее, которому суждено только влюбляться, говорить заученныя фразы, корчить изъ себя человѣка возвышеннаго и пламеннаго,-- однимъ словомъ одного изъ тѣхъ праздныхъ, но самолюбивыхъ людей, которые слишкомъ высоко о себѣ думаютъ и очень дурно о другихъ. Кромѣ фразы и умѣнья цѣлый вѣкъ ничего не дѣлать, отъ такихъ героевъ нечего больше ожидать. Впрочемъ, подождемъ, что-то авторъ дальше скажетъ. До-сихъ-поръ онъ ничего хорошаго не сказалъ и пока замѣчательно въ его романѣ только излишнее обиліе морскихъ терминовъ: фокъ, на катъ, на фишъ, кливеръ, найтовы, гротъ на гитовы поднятъ, форъ-стеньги -- стаксель подымай, и т. п. кажется, что читаешь не романъ, не поэтическое произведеніе, а "Треязычный Морской Словарь", покойнаго адмирала Шишкова.
Для того, чтобъ уяснить читателю содержаніе романа г-на Жандра, скажемъ одно, что первой главѣ очень шелъ бы слѣдующій эпиграфъ:
Охъ болитъ
Да щемитъ
Ретиво сердечко,
Все по немъ,
По моемъ --
По миломъ дружечкѣ!
А ко второй главѣ, гдѣ Сережа, забывъ княжну, влюбляется въ графиню (онъ иначе и не влюбляется, какъ въ княжень и графинь), вполнѣ идутъ слова того же Шишкова:
"Юноша, мотылку подобный! Сердце твое также воздыхаетъ въ шалашахъ, какъ и въ позлащенныхъ чертогахъ."
Романъ въ прозѣ господина Потѣхина "Крушинскій" написанъ хорошо, и интрига придумана недурно, но какой-то праздной болтовней отзывается все сочиненіе. Читаешь, какъ будто и хорошо, а оставишь книжку -- все мигомъ изъ головы и вылетѣло. Нѣтъ, такіе романы могутъ только интересовать барышень да дамъ, охотницъ до "милашекъ" героевъ, въ родѣ бѣлокураго Аркадія Николаича Крушинскаго. Въ сущности романъ этотъ -- дюжинная исторія дюжиннаго человѣка.
Нѣтъ, ужь лучше читать оперу въ пяти дѣйствіяхъ "Палермскіе Бандиты", переведенную г-номъ М..... и вышедшую недавно въ Москвѣ вторымъ изданіемъ. "Палермскіе Бандиты" да еще стихами! И притомъ: прекрасными стихами. Это не шутя. Въ этомъ переводѣ вы не встрѣтите стиховъ во вкусѣ Роберта Дьявола или Кетли, гдѣ Рутли хлопочетъ о томъ, чтобъ узнать -- голова его тутъ ли,-- почему мы и рекомендуемъ переводъ г. М.... вниманію тѣхъ читателей, которые интересуются оперными либреттами. Опера эта пойдетъ въ Петербургѣ въ первый разъ 2 ноября, въ бенефисъ г-на Сѣтова.
Въ заключеніе всего, скажемъ нѣсколько словъ о новыхъ журналахъ.
"Общезанимательный Вѣстникъ" г. Рюмина не представилъ до сихъ поръ ничего занимательнаго, если отсюда исключить интересную статью г. Благосвѣтова о покойномъ Введенскомъ. Остальное плохо, такъ что "Біографическія Замѣтки" г. Грена о Жуковскомъ, Пушкинѣ и адмиралѣ Сенявинѣ покажутся, сравнительно сѣдругими, вещами капитальными. По крайней мѣрѣ онѣ не лишены интереса и читаются съ любопытствомъ. Біографія же покойнаго переводчика англійскихъ романовъ, Введенскаго, написанная г-мъ Благосвѣтовымъ, безспорно, лучшая вещь, напечатанная до-сихъ-поръ въ "Вѣстникѣ". Это горестная повѣсть объ одномъ изъ тѣхъ благородныхъ страдальцевъ, которые достойны лучшей доли. Совѣтуемъ читателю обратить вниманіе на эту біографію. Она можетъ навести на многія, весьма серьёзныя размышленія. Мы прочитали ее съ большимъ интересомъ и приносимъ чувствительнѣйшую благодарность составителю.
"Русскій Педагогическій Вѣстникъ" г-на Вышнеградскаго, несмотря на громкія объявленія, очень незавиденъ. Онъ производитъ впечатлѣніе человѣка, дѣятельность котораго нѣсколько заплыла жиромъ. Вялость и скука свили себѣ, кажется, прочное гнѣздо въ "Русскомъ Педагогическомъ Вѣстникѣ" г-на Вышнеградскаго.
"Журналъ для Воспитанія", г-на Чумикова, заслуживаетъ большаго почтенія. Статья самого редактора "Мысли объ устройствѣ женскихъ училищъ въ губернскихъ городахъ", умна по содержанію и хороша по изложенію. Мысль объ учрежденіи подобныхъ училищъ давно уже ходитъ, въ видѣ слуховъ, въ нашемъ обществѣ. Дай Богъ, чтобъ она осуществилась на самомъ дѣлѣ, потому что отсутствіе развитыхъ женщинъ весьма сильно замедляетъ наше общественное развитіе. Статья г-на Ушинскаго, помѣщенная въ томъ же журналѣ, "О народности въ общественномъ воспитаніи", превосходна. Съ основной ея мыслью никто, конечно, не станетъ спорить, кромѣ слафянофиловъ, слѣдовательно, объ этомъ и распространяться нечего. Съ своей стороны, мы въ заслугу ставимъ г-ну Ушинскому обиліе фактическихъ свѣдѣній и замѣчательно живую характеристику воспитанія въ главныхъ государствахъ Европы и въ Сѣверо-Американскихъ Штатахъ. Вообще, "Журналъ для Воспитанія" г-на Чумикова, но многимъ своимъ статьямъ, заслуживаетъ, чтобъ на него обратила вниманіе публика. Пока это лучшій изъ педагогическихъ журналовъ.
Носятся слухи о новыхъ журналахъ, какъ въ Москвѣ, такъ и въ Петербургѣ. Говорятъ даже, что "Москвитянинъ", прославившійся исправностью своего выхода, іюньская книжка котораго не рѣдко выходила въ декабрѣ -- будетъ снова возобновленъ. Желаемъ ему успѣха. Новой редакціи нужно употребить большія усилія, чтобъ читатели не вспомнили прежнихъ стиховъ къ прежнему "Москвитянину:"
Увы! съ эклиптикой всемірной
Я былъ въ разладѣ завсегда,
И солнце въ высотѣ эфирной
Упрекъ мнѣ сущій и бѣда:
Когда уже давно бывало
На Козерогѣ Фебъ стоялъ,--
Едва всходилъ еще, отсталый,
На знакѣ Рака мой журналъ.
Еще кой о чемъ слѣдовало бъ поговорить, но отложимъ лучше до слѣдующаго раза.