Засодимский Павел Владимирович
Грех. Роман П. Засодимского

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Грѣхъ. Романъ П. Засодимскаго. Спб., 1893 г. Ц. 1 руб., съ перес. 1 р. 25 к. Передъ нами романъ изъ крестьянской жизни, а написать такой романъ -- дѣло совсѣмъ не легкое. Несомнѣнно, что и въ глухихъ деревняхъ, въ чисто-крестьянской средѣ, разыгрываются романы и драмы, только происходитъ это не такъ, какъ въ городахъ а въ помѣщичьихъ усадьбахъ и, вообще, въ кругахъ болѣе культурныхъ, чѣмъ деревенская "темнота", жизнь которой проще и однообразнѣе, замкнута въ опредѣленныя традиціонныя рамки, вертится въ очень небольшомъ, строго замкнутомъ кругѣ повседневныхъ нуждъ и тяжелыхъ заботъ о скудномъ существованіи. Надо очень близко знать эту на видъ простую, но по-своему сложную жизнь, надо не только понимать ея горести и радости, но и быть способнымъ ихъ чувствовать такъ, какъ ихъ переживаютъ деревенскіе люди; надо проникнуться воззрѣніемъ этихъ людей на жизнь и взаимныя между собою отношенія для того, чтобы разобрать подъ ровною сѣрою оболочкой не только грубые взрывы страстей, но и послѣдовательное наростаніе и развитіе очень тонкихъ, сложныхъ чувствъ, томящихъ души невидимыми для посторонняго глаза страданіями и не проявляющихся никакими дикими и звѣрскими поступками, повѣствовать про которые большіе охотники сочинители "разсказовъ" изъ крестьянской жизни. Еще большую фальшь мы видимъ въ повѣстяхъ, проникнутыхъ слащавымъ отношеніемъ къ "мужичкамъ", которыхъ сочинители заставляютъ говорить несуществующимъ, исковерканнымъ языкомъ совсѣмъ не крестьянскія рѣчи и выражать мысли и чувства, невѣдомыя простымъ людямъ. Ничего подобнаго нѣтъ въ романѣ г. Засодимскаго. Авторъ отлично знаетъ и, что всего важнѣе, вѣрно понимаетъ описываемую имъ среду и то, какъ должно изображать ее въ литературномъ произведеніи. Въ романѣ Грѣхъ нѣтъ никакихъ "романическихъ" приключеній, ни пылкой любви, ни жестокой ненависти, ни клокочащихъ страстей, ни даже "грѣха" въ томъ смыслѣ, въ какомъ пріобыкли понимать таковой люди, смотрящіе на крестьянскую массу съ своихъ культурныхъ высотъ. Главное дѣйствующее лицо,-- героемъ его назвать было бы смѣшно, въ романѣ нѣтъ ни героя, ни героини,-- центральное лицо, Григорій Чабанъ, "крѣпкій мужикъ", полагающій всю душу свою въ работу, въ накопленіе достатка,-- представляется фигурою вполнѣ типической: онъ -- неустанный работникъ, страстный хозяинъ, самъ рукъ не покладаетъ и никому изъ семейныхъ не даетъ пощады на работѣ, всего больше ненавидитъ лѣнь, "вахлачество" и презираетъ безсиліе во всѣхъ его проявленіяхъ. Въ накопленіи достатка исключительно трудомъ онъ видитъ залогъ благосостоянія и счастья семьи и въ охраненіи своей коробьи и своего амбара доходитъ до крайней суровости. Къ этимъ оберегаемымъ имъ твердынямъ нѣтъ доступа ни женѣ, ни сыну, ни замужней дочери, живущей въ большой нуждѣ съ "вахлакомъ" мужемъ. И вдругъ, нежданно-негаданно, на сильнаго мужика обрушился "грѣхъ": при переправѣ черезъ рѣку опрокинулся плотъ, на которомъ, съ нѣсколькими другими крестьянами, съ своимъ сыномъ и съ его молодою женой, старикъ Чабанъ отправлялся на сѣнокосъ. Всѣ кое-какъ выбрались на берегъ, кромѣ Чабановой "молодухи" Аннушки. Она было ухватилась за ногу свекра, просила не дать ей погибнуть, но старикъ, не помня себя отъ страха, отшвырнулъ сноху прочь и ухватился за веревку. И вотъ въ его представленіи встаетъ и разростается совершонный имъ "грѣхъ",-- это онъ "утопилъ" несчастную бабенку, не помогъ ей, когда была уже возможность и самому спастись, и ее вытащить... "Грѣхъ мучаетъ, изводитъ старика, и ничѣмъ не можетъ онъ снять его съ своей души до тѣхъ поръ, пока "книжный" человѣкъ, свѣтлая душа, деревенскій "портняжка" Прокофій, не указалъ ему, въ чемъ его наибольшій грѣхъ. "По моему разумѣнію,-- говоритъ портной,-- тебѣ нужно перво-на-перво быть пожалостливѣе, нужно съ людьми помириться. Ты ужь больно съ другими строгъ, да суровъ... не милостивъ. Помиришься съ людьми, перестанешь возноситься надъ ними, и съ совѣстью заживешь въ ладу"... "Вѣдь, ты у насъ былъ,-- продолжаетъ книжный человѣкъ,-- ровно вотъ снѣговой дѣдушка, бѣлый, чистый, да холодный... и высокій такой, клюкой не достать... О себѣ да о своемъ приплодѣ только у тебя было и думушки. Что-жь? По-твоему, и для покойной невѣстки ты другомъ былъ, когда въ воду ее толкалъ?... А по-моему, говорю: будь жалостливъ! Ежели тебѣ доведется увидать человѣка въ погибели, спасай, не давай ему тонуть"... "Я совсѣмъ не о рѣкѣ,-- о другой погибели говорю. Люди вокругъ насъ повесчастно тонутъ. Одинъ тонетъ въ горѣ, другой -- въ нуждѣ, а иной въ своей же злобѣ захлебывается... Этихъ спасай, не отталкивай отъ себя!"... Въ дѣло, въ прокъ пошли добрыя рѣчи "портняжки", къ которому всегда нѣсколько пренебрежительно относился старикъ, немилостивый въ своей хозяйственно-трудовой безукоризненности. Григорій Чабанъ словно переродился, сталъ другимъ человѣкомъ и въ благожелательствѣ къ людямъ нашелъ миръ душевный, нарушенный "грѣхомъ"... Хороши, жизненны и интересны личности старой жены Чабана, его снохи Аннушки, старшины Капитона и его любовницы, красивой, но совершенно "деревянной" дѣвки Ольги. Менѣе удачною, блѣдною и, пожалуй, лишнею даже мы находимъ фигуру горбатаго сельскаго учителя. Въ общемъ же, картина деревенской жизни въ глухомъ сѣверномъ уголкѣ Россіи написана, вѣрно, спокойными тонами, и согрѣта добрыми чувствами гуманности и глубокой любви къ своему народу.

"Русская Мысль", кн.XI, 1893

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru