Занадворов Владислав Леонидович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В охотничьей избушке
    Временный барак
    На высоте N
    Последнее письмо
    Родина
    Щит
    Кусок родной земли
    Война
    Стихи о Каме

   
   Стихи остаются в строю. Произведения поэтов, павших в боях за Родину.
   "Советский писатель", 1949
   

ВЛАДИСЛАВ ЗАНАДВОРОВ

1914 -- 1942

   
   В охотничьей избушке
   Временный барак
   На высоте N
   Последнее письмо
   

В ОХОТНИЧЬЕЙ ИЗБУШКЕ

             Когда в ледяшки превратятся ноги,
             А путь лежит в Крестовую Губу,
             Ты будешь счастлив, посреди дороги
             Наткнувшись на охотничью избу.
   
             Я дверь открыл. Здесь было все, что нужно
             Для путника, озябшего в ночи:
             Дрова, дымясь, потрескивали дружно,
             И громко пел кофейник на печи.
   
             Но для того, кто двое суток
             Плутал по тундре не смыкая глаз,
             Милей огня и добрых самокруток
             На низких нарах брошенный матрац.
   
             Я слышал сквозь дремоту, как мужчина
             Растер мне ноги и раздел меня,
             Закутал по-домашнему овчиной
             И в горло вылил два глотка огня...
   
             А утром только узкий след от нарты
             Бежал на юг пустынной белизной
             Да наспех нарисованная карта
             Среди мешков лежала предо мной.
   
             Начерченную углем на газете
             Ту карту до сих пор я берегу,
             Но кто навел хребты и горы эти,
             По ней никак узнать я не могу.
   
             Я не запомнил ни его походки,
             Ни голоса, ни взгляда, ни лица,
             Не знаю -- то ль мы были одногодки,
             То ль старше был он моего отца.
   
             Но год за годом кажется все чаще,
             Что я встречаюсь постоянно с ним
             В поселках, поездах, таежных чащах
             И каждый раз под именем другим.
   

ВРЕМЕННЫЙ БАРАК

             Я бываю рад, как другу,
             Увидав сквозь полумрак
             Сшитый на скорую руку
             Старый временный барак.
   
             Все былое в миг единый
             Оживает предо мной:
             Грубый стол и посредине
             Смятый чайник жестяной,
   
             А чтоб воздух был почище,
             В окнах рамы без стекла.
             В этом временном жилище
             Наша юность протекла.
   
             Жили голодно, но дружно,
             Были веселы в беде,
             Так смеяться простодушно
             Не случалось мне нигде.
   
             Мы не спали много суток
             В гуле штурмов и атак,
             Наши пальцы самокруток
             Не могли скрутить никак.
   
             И, задремывая прежде,
             Чем к бараку подойдем,
             Мы валились в спецодежде
             На один топчан вдвоем.
   
             В том же временном бараке
             При мерцающем огне
             Мы учились в полумраке,
             Множа цифры на стене.
   
             Разве вспомнишь, как бежали
             Дни, что света полоса,
             Как сердца у нас мужали
             И ломались голоса?
   
             После с песнями сносили
             Нашей юности жилье,
             И в дома переносили
             Все имущество свое.
   
             Но теперь барак лишь встретишь.
             Только ступишь на крыльцо,
             Словно молодости ветер
             Обожжет мое лицо.
   
             Пусть же новым поколеньям
             Он останется как след
             Тех достойных изумленья
             Опаленных бурей лет!
   

НА ВЫСОТЕ N

             На развороченные доты
             Легли прожектора лучи,
             И эти темные высоты
             Вдруг стали светлыми в ночи.
   
             А мы в снегу на склонах голых
             Лежали маяча, как легли,
             Не подымали век тяжелых
             И их увидеть не могли.
   
             Но, утверждая наше право,
             За нами вслед на горы те
             Всходила воинская слава
             И нас искала в темноте.
   

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО

             Лишь губами одними,
                       бессвязно, все снова и снова
             Я хотел бы твердить,
                       как ты мне дорога,
             Но по правому флангу,
                       по славным бойцам Кузнецова,
             Ураганный огонь
                       открывают орудья врага.
   
             Но враги просчитались.
                       Не наши,
                                 немецкие кости
             Под косыми дождями
                       сгниют на ветру без следа.
             И леса зашумят
                       на обугленном черном погосте.
             И на пепле развалин
                       поднимутся в рост города.
   
             Мы четвертые сутки в бою.
                       Нам грозит окруженье,
             Танки в тыл просочились,
                       и фланг у реки оголен,
             Но тебе я признаюсь,
                       что принято мною решенье
             И назад не попятится
                       вверенный мне батальон.
   
             ...Ты прости, что письмо,
                       торопясь, отрываясь, небрежно
             Я пишу, как мальчишка дневник
                       и как штурман журнал:
             Все опять начинается.
                       Слышишь, во мраке кромешном
             С третьей скоростью мчится
                       огнем начиненный металл?
   
             Но со связкой гранат,
                       с подожженной бутылкой бензина
             Из окопов бойцы
                       выползают навстречу ему...
             Это смерть пробегает
                       по корпусу пламенем синим,
             Как чудовища, рушатся
                       танки в огне и дыму.
   
             Пятый раз в этот день
                       начинают они наступленье,
             Пятый раз в этот день
                       поднимаю бойцов я в штыки,
             Пятый раз в этот день
                       лишь порывом одним вдохновенья
             Мы бросаем врага
                       на исходный рубеж у реки.
   
             В беспрестанных сраженьях
                       ребята мои повзрослели,
             Стали строже и суше
                       скуластые лица бойцов.
             ...Вот сейчас предо мной
                       на помятой кровавой шинели
             Непривычно спокойный
                       лежит лейтенант Кузнецов.
   
             Он останется в памяти --
                       юным, веселым, бесстрашным,
             Что любил по старинке
                       врага принимать на картечь.
             Нам сейчас не до слез.
                       Над убитым товарищем нашим
             Начинают орудья
                       надгробную гневную речь.
   
             Но вот смолкло одно,
                       И второе уже замолчало.
             С тылом прервана связь,
                       а снаряды приходят к концу.
             Но мы зря не погибнем.
                       Сполна мы сочтемся сначала.
             Мы откроем дорогу
                       гранате, штыку и свинцу.
   
             Что за огненный шквал!
                       Всё сметет он!
                       Я ранен вторично.
             Сколько времени прожито --
                       сутки, минуты ли, час?
             Но и левой рукой
                       я умею стрелять на "отлично".
             Но попрежнему зорок
                       мой кровью залившийся глаз.
   
             Снова лезут, как черти.
                       Но им не пройти, не пробиться.
             Это вместе с живыми
                       стучатся убитых сердца,
             Это значит, что детям
                       вовек не придется стыдиться.
             Не придется вовеки
                       украдкой краснеть за отца!
   
             Я теряю сознанье.
                       Прощай. Все кончается просто.
             Но ты слышишь, родная,
                       как дрогнула разом, гора?
             Это голос орудий
                       и танков железная поступь.
             Это наша победа
                       кричит громовое "ура"!
   

-----

   

РОДИНА

             Вот она -- лесная родина:
             Над рекой падучая гроза,
             Наливная черная смородина,
             Черная, как девичьи глаза.
   
             А в лесах, за горными вершинами,
             Травы стынут в утренней росе,
             И березы с лопнувшими жилами
             Падают, подвластные грозе.
   
             И навек плененная просторами,
             Выбегает узкая тропа.
             Дальнее село за косогорами,
             В воздухе повисли ястреба.
   
             И потайно за густыми травами
             Сказывали парням молодым,
             Как по Волге с Емельяном плавали,
             Жили с атаманом Золотым.
   
             Над крестами, над моими предками,
             Над крутыми строками стиха
             Снова машет огненными ветками
             Дикая заречная ольха.
   
             И хоть сколько бы дорог ни пройдено,
             Ни отмерено далеких верст -
             Хлебом-солью повстречает родина,
             Улыбнется тысячами звезд.
   
             А меж гор, что с тучами обвенчаны,
             Кама силу пробует свою.
             Я ни друга, ни отца, ни женщины
             Не любил, как родину мою.
   
             1936
   

ЩИТ

             Мы щит нашли на поле Куликовом
             Среди травы, в песке заросших ям.
             Он медью почерневшей был окован
             И саблями изрублен по краям.
   
             Безвестный ратник здесь расстался с жизнью,
             Подмят в бою татарским скакуном,
             Но все же грудь истерзанной отчизны
             Прикрыл он верным дедовским щитом.
   
             И перед ним в молчании глубоком
             Мы опустили шапки до земли,
             Как будто к отдаленнейшим истокам
             Могучего потока подошли.
   
             ... Что станет думать дальний наш потомок
             И чем его наполнится душа,
             Когда штыка трехгранного обломок
             Отыщет он в курганах Сиваша?
   
             1940?
   

КУСОК РОДНОЙ ЗЕМЛИ

             Кусок земли, он весь пропитан кровью.
             Почернел от дыма плотный мерзлый снег.
             Даже и привыкший к многословью,
             Здесь к молчанью привыкает человек.
   
             Впереди лежат пологие высоты,
             А внизу -- упавший на колени лес.
             Лбы нахмурив, вражеские дзоты
             Встали, словно ночь, наперерез.
   
             Смятый бруствер. Развороченное ложе.
             Угол блиндажа. Снаряды всех смели.
             Здесь плясала смерть, но нам всего дороже
             Окровавленный кусок чужой земли.
   
             Шаг за шагом ровно три недели
             Мы вползали вверх, не знавшие преград.
             Даже мертвые покинуть не хотели
             Этот молньей опаленный ад.
   
             Пусть любой ценой, но только бы добраться,
             Хоть буравя снег, но только б доползти,
             Чтоб в молчанье страшно и жестоко драться,
             Все, как есть, сметая на своем пути.
   
             Под огнем навесным задержалась рота,
             Но товарищ вырвался вперед...
             Грудью пал на амбразуру дота --
             Сразу кровью захлебнулся пулемет!
   
             Мы забыли все... Мы бились беспощадно...
             Мы на лезвиях штыков наш гнев несли,
             Не жалея жизни, чтобы взять обратно
             Развороченный кусок родной земли.
   
             1941-1942
   

ВОЙНА

             Ты не знаешь, мой сын, что такое война!
             Это вовсе не дымное поле сраженья,
             Это даже не смерть и отвага. Она
             В каждой капле находит свое выраженье.
             Это -- изо дня в день лишь блиндажный песок
             Да слепящие вспышки ночного обстрела;
             Это -- боль головная, что ломит висок;
             Это -- юность моя, что в окопах истлела;
             Это -- грязных, разбитых дорог колеи;
             Бесприютные звезды окопных ночевок;
             Это -- кровью омытые письма мои,
             Что написаны криво на ложе винтовок;
             Это -- в жизни короткой последний рассвет
             Над изрытой землей. И лишь как завершенье -
             Под разрывы снарядов, при вспышках гранат -
             Беззаветная гибель на поле сраженья.
   
             1942
   

Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

   

ЗАНАДВОРОВ ВЛАДИСЛАВ ЛЕОНИДОВИЧ

1914-1942

   Родился в городе Перми в семье инженера-строителя. С 16 лет начал работать в геологических партиях Казахстана, на Кольском полуострове, на Крайнем Севере.
   В 1935 году поступает на геологический факультет Уральского государственного университета имени А. М. Горького в Свердловске, в 1938 году переезжает в Пермь, где заканчивает Пермский университет с отличием.
   Уезжает работать в геологическую партию в Верх-Нейвинск.
   В 1942 году окончил военную школу, получил звание младшего лейтенанта и уехал на фронт.
   28 ноября 1942 года пал смертью храбрых в боях под Сталинградом.
   При жизни поэта в Свердловске вышла его повесть "Медная гора" (1936), а в Перми -- сборник стихов "Простор" (1941).
   После смерти в Перми изданы книги "Преданность" (1946) и "Ветер мужества" (1954), а в Свердловске -- "Походные огни" (1945) и "Стихи, рассказы, повесть" (1953).
   В 1949 году произведения В. Занадворова были включены в сборник "Стихи остаются в строю" (М., "Советский писатель"), а в 1965-м в сборник "Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне" (М., "Советский писатель").
   

СТИХИ О КАМЕ

1. Песня о разлуке

             Расцветает марьин корень;
             Травы в поймах высоки;
             В мглистом солнечном просторе
             Тонут птичьи косяки.
             И, гудя на всех наречьях
             Славной Родины моей,
             Наше дальнее Заречье
             Провожает сыновей.
             Отправляясь на разлуку,
             Ты не хмурь крутых бровей,
             Положи на руку руку,
             Поцелуев не жалей.
             Между елок, между сосен
             Грянет ветер гулевой,--
             И вернусь я в эту осень
             Самой ближнею тропой.
             А пока седые волны,
             Закипая, как пурга,
             Словно огненные молньи,
             Бьют с размаха в берега,--
             В светлом солнечном убранстве
             Белоснежные плоты
             Манят в дальние пространства,
             В разворот большой воды.
   

2. Песня о жизни

             Когда, волной ударя в камень,
             Брезент сорвав над головой,
             И над плотами, и над Камой
             Застонет ветер штормовой --
             Тогда средь выгнутых излучин,
             Средь волн тяжелых и косых
             Мы, словно азбуку, изучим
             Аварий яростный язык.
             Тогда, по волнам пролетая
             И поднимаясь в облака,
             Засвищет песня молодая,
             Живая песня сплавщика.
             Пусть эти синие зарницы
             Качает шалая вода,
             Мы можем надвое сломиться,
             Но не согнемся никогда.
             Пусть волны, грохнувшись обвалом,
             Развеяв гривы на скаку,
             Родного друга грозным валом
             Смахнут в бурлящую реку,
             Он крикнет, бурю огороша,
             Заветной песней дорожа:
             -- Какая жизнь хор-рошая,
             И Кама хороша!
             Опять и в блеске, и в кипенье
             Настигнет гулкая волна,
             Но даже в тяжкие мгновенья
             Затихнуть песня не вольна.
             Между крутыми берегами
             Гудит немолчный перекат.
             И догорает за горами
             Последний пламенный закат.
             А он лежит в ногах у сосен,
             И по нетоптаной тропе
             Чужие девушки приносят
             Цветы и вздохи о судьбе.
             ...Мы справим славные поминки,
             Мы вспомним давние дела,
             И вновь на бойкие тропинки
             Падет предутренняя мгла.
             И под седыми облаками
             Мы песню дружную споем
             О нашей жизни, и о Каме,
             И о товарище своем.
             Мы грянем, бурю огороша,
             Заветной песней дорожа:
             -- Какая жизнь хор-рошая,
             И Кама хороша!
   

3. Песня о сплаве

             Мои плоты плывут не уставая,
             Плывут по тихой, ласковой реке;
             Меж островов исчезла Чусовая,
             И Гайва потонула вдалеке.
             Прозрачной ночью или на рассвете
             Когда замолкнет сонная река,
             Рванется песня гулкая, как ветер,
             Как звездные просторы, широка.
             Рванется песня сквозь ночную стужу,
             Как птица расстилаясь по воде,
             И спутница случайная затужит
             О вспыхнувшей предутренней звезде,
             О дальних неисхоженных просторах,
             О паводке, ломавшем берега,
             О сплавщиках поющих, для которых
             Ее печаль совсем не дорога.
             А Каму сторожит угрюмый берег
             И караулит камень-исполин,
             Она теряет огненные перья
             В разбеге знойных солнечных равнин.
             Но бревна, словно в танце подбоченясь,
             Плывут, не замечая берегов.
             О молодость! О славное теченье!
             Веселая работа сплавщиков!
             Но тот рассвет запомнится надолго,
             Когда, встречая птичий перелет,
             Плотам навстречу медленная Волга
             Просторы, как ворота, распахнет.
   
             1936
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru