Замятин Евгений Иванович
Уэллс

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Е. И. Замятин

  

Уэллс

  
   Замятин Е. И. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 4. Беседы еретика
   М., "Дмитрий Сечин", "Республика", 2010.
  
   Уэллс не был бы Уэллсом, если бы он не приехал теперь в Россию. Поклонник фантастических путешествий, побывавший и на Луне, и у морлоков, и у людей каменного века, и в "Новой Утопии", -- он должен был увидеть и фантастическую Россию. И он приехал.
   Он приехал сюда не так, как приезжали другие иностранцы: не послом от нации к нации или от класса к классу. Единственным его официальным званием было самое почетное и самое интернациональное из званий: писатель. Как писатель он приехал в гости к писателю. Без официальных гидов ходил и смотрел все то, что можно увидеть без официального гида. И кажется, основательней, чем другие иностранцы, познакомился с теперешним русским бытом. Был он в советской столовой; был в одной из тюрем; был в Петрокоммуне; был в школе; был в Академии наук, в Доме ученых, в Доме искусств, в издательстве "Всемирная литература", в Эрмитаже, в Институте экспериментальной медицины, на заседании Петербургского Совета. От многого, естественно, у него остались тяжелые впечатления, особенно -- по контрасту с Англией, где война мало сказалась и где жизнь катится еще по старой наезженной нетряской колее. Многое заинтересовало его: постановка школьного дела (в бывшем Тенишевском училище); теоретически идеальные планы снабжения граждан всем необходимым (в Петрокоммуне); работы Манухина и Павлова в Институте экспериментальной медицины.
   Петербургские писатели и журналисты принимали Уэллса в Доме искусств. Наскоро сорганизованный обед превратился в торжественное чествование английского гостя с целым рядом речей. Говорили по-русски: А. В. Амфитеатров, В. Д. Боцяновский, А. С. Грин, М. Горький, Н. Пунин, П. Сорокин, К. И. Чуковский, В. Б. Шкловский; по-английски: Ю. П. Данзас, Евг. Замятин, С. Ф. Ольденбург, В. А. Чудовский; речи говоривших по-русски -- переводились Уэллсу. Русский писатель живет сейчас в стране, где -- будем надеяться, не навсегда -- почти нет литературы и книги; об этом трудно забыть. И оттого сквозь мажор приветствий в иных речах ясно слышалась горечь.
   Уэллс отвечал всем говорившим сразу -- или, вернее, отвечал одному, отвечал на очень резкий упрек по адресу всей последней политики Англии. В ответе Уэллса чувствовался голос не только Уэллса, но и очень широких кругов Англии, и о нем стоит упомянуть подробней.
   "Первое, что мне хотелось бы сказать, -- говорил Уэллс, -- это -- что нас нельзя винить за действия наших правителей; мы за них не ответственны. Второе: я и не хочу снимать ответственность с правительства Англии: для ее политики -- у меня нет оправданий. Третье: мы в Англии хотим сейчас одного -- чтобы России дана была возможность закончить свой опыт в мирной обстановке, чтобы можно было увидеть результаты этого опыта. Четвертое: мы, англичане, и вы, русские, -- люди с очень различным складом ума. У нас о социализме -- иные представления, и мы в Англии думаем не о коммунизме, нет -- мы думаем о коллективизме".
   Впрочем, в публичных выступлениях -- трудно узнать знакомый нам оригинальный и иронический ум Уэллса: для этого надо слышать Уэллса в частной беседе. Тут он умеет находить забавные, образные, неожиданные аргументы. Вспоминается, однажды в присутствии Уэллса спросили: должен ли социализм совершенно упразднять частную собственность -- или только ограничить ее. Реплика Уэллса: "А зубные щетки у вас тоже будут общие? Нет, я не согласен..." Много других его, не менее забавных, реплик -- к сожалению, едва ли можно с достаточной точностью передать по-русски.
   Такой богатый, многокрасочный интеллект, как у Уэллса, -- не уложить в ящички и параграфы. Уэллсовский социализм построен по его собственным чертежам. Уэллс остался верен тому, что несколько лет назад он говорил в своей автобиографии: "Я всегда был социалистом, но социалистом не по Марксу". И, сколько можно судить, прежним остается его прогноз относительно социального движения в Англии. "Чтобы мы что-нибудь "свергли", "опрокинули", "уничтожили", чтобы мы "начали все сызнова" -- никогда! Тем не менее мы все гуще и плотнее насыщаемся социализмом. Наш индивидуализм уступает место идеям общественной организации" (Уэллс, "Автобиография").
   Любопытно, что неостывающий интерес Уэллса к явлениям социального порядка последние годы все теснее переплетается с вопросом о религии. Уэллс причалил к ограниченному циркульным кругом острову социализма, но как будто в этой замкнутой, сухой окружности ему становится тесно и он ищет разогнуть окружность в гиперболу, уходящую в бесконечные пространства вселенной.
   Три ступени им пройдено на этом пути: в 1916 году им написан философский трактат о Боге (к сожалению, еще не дошедший до России) и позже -- два романа "The Soul of а Bishop" ("Душа епископа") и "The Undying Fire" ("Неугасимый огонь"). Первый роман сам автор комментирует как "ироническое отражение перемен, происшедших под напором времени в английской церкви". Но в действительности обычной уэллсовской иронии -- здесь очень мало: чувствуется, что автор сам для себя еще раз решает вопрос -- годится ли ему английский, достаточно лицемерный и чопорный Бог. Решение ясно: епископ в романе Уэллса порывает с церковью и служение истинному Богу находит в служении народу. В "The Undying Fire" Уэллс еще определенней подходит к вопросу о Боге: три четверти романа (если только согласиться с автором и назвать это романом) -- четырехчасовой спор четырех джентльменов о Боге. Один из четырех -- просто обыватель, с карманным, обывательским Богом; другой -- поклонник спиритуалистических изысканий известного физика Оливера Лоджа; третий -- врач, атеист и агностик; и четвертый, с которым явно отождествляет себя автор, видит в человеке неугасимый огонь некоего Бога, зовущего к вечному бунту, к вечной борьбе за разумную организацию человечества, которая прекратила бы войны, излечила бы социальное зло, болезни, создала бы человеку жизнь, достойную человека.
   Путь для безболезненного пересоздания человечества Уэллс видит в правильной постановке школьного воспитания, и особенно в правильной постановке изучения истории. Идея Уэллса такова: долой истории наций; везде, во всех государствах должна изучаться одна и та же история человечества -- с самого начала возникновения жизни на нашей планете и до наших дней; тогда нации излечатся от патриотизма, рождающего такие катастрофы, как мировая война, и в умах молодого поколения выработается широкая, космополитическая, вселенская философия.
   Идея эта настолько захватила Уэллса, что, оставив на время всякую художественную работу, он с помощью нескольких английских историков и естественников написал огромный том "An Outline of History" -- "Очерк истории" -- истории нашей планеты и человечества. Этой книгой Уэллс начинает в Англии активную пропаганду своих педагогических идей. С целью той же самой пропаганды своих принципов перевоспитания человечества в начале 1921 г. Уэллс поедет в Америку.
   В течение двух лет войны, 1916--1917, мысли и время Уэллса, как он сам говорит, были целиком заняты проблемой мира. В 1917 г. он напечатал брошюру "A Reasonable Man's Реасе" ("Разумный мир для человечества"); брошюра эта разошлась более чем в миллионе экземпляров. В1916 году Уэллс был на фронте в Италии и Франции (книга "Italy, France and Britain at War"). Затем работал в Лондонской Лиге Союза Наций и других организациях пропаганды мира, но позже отошел от этой работы, когда, по его словам, убедился, что здесь еще держатся традиций старой дипломатии.
   В художественной оправе -- впечатление мировой войны даны Уэллсом в его романе "Joan and Peter". Начало романа -- казавшийся непоколебимым, вечным -- старый мир, эпоха Виктории, девяностые, девятисотые годы; постепенно, понемногу -- еще неясные подземные гулы; и наконец -- землетрясение, война и брошенное в огненное жерло молодое поколение Англии. Роман -- реалистический, без всякой примеси фантастики. Роман этот был бы лучшим из реалистических вещей Уэллса, если бы не целый ряд глав, отведенных суховатой публицистической критике школьного дела в Англии. За вычетом этих глав на каждой странице чувствуется большой и не остановившийся на прежних достижениях художник, заметно изощрение изобразительных приемов, пользование более смелыми импрессионистскими образами. "Joan and Peter" -- позволяет с уверенностью сказать, что только на время Уэллс оставил палитру художника и взошел на кафедру проповедника: слишком много живого, творческого духа чувствуется в авторе, несмотря на его 55 лет.
  
   1920
  

КОММЕНТАРИИ

  
   Впервые: Вестник литературы. 1920. No 11. С. 16--17.
   Печатается по: Сочинения. Т. 4. С. 560--563.
   Английский писатель Герберт Джордж Уэллс (1866--1946) всегда проявлял интерес к России; впервые он побывал здесь летом 1914 г., затем -- уже в СССР -- в 1920 и 1934 гг.
   Во время поездки 1920 г. Уэллс встречался не только с писателями, но и с В. И. Лениным. О своих впечатлениях он написал книгу "Россия во мгле" (1920).
   Уэллс оказал несомненное влияние на Замятина, проявлявшего заметный интерес к творчеству английского фантаста и переведшего ряд его произведений на русский язык.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru