Зайцев Борис Константинович
Requiem

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Зайцев Б. К. Собрание сочинений: Т. 9 (доп.). Дни. Мемуарные очерки. Статьи. Заметки. Рецензии.
   М: Русская книга, 2000.
   

REQUIEM

   Ей было сорок три, Ольге Самыловой, жене Самылова Михаила, профессора Лондонского Университета. Сама она магистр, тоже преподавала -- оба филологи. Душой оба столь молодые, что мы, друзья, называли их просто Оля, Миша.
   Родилась Оля в Риге. Ломоносовскую гимназию пришлось из-за войн и революций бросить -- трудное бегство на Запад, начало скитаний. Гамбург, окончание русской гимназии в каком-то немецком городке Менхенгофе. Гамбургский университет, там изучала она испанский, французский, древне-французский. А потом "Летящая по волнам", 38-дневное странствие эмигрантское: из Триеста в Суэц, Индийский океан -- Новая Зеландия, за Австралией. Город Веллингтон. Все это с родителями, она совсем молоденькая. Мечтала и о балете, да еще и Бог знает, о чем, о Моцарте, музыке. Но тут не до мечтаний. Надо жить. "Тяжело работала в госпитале для хронических больных, по контракту, как и все новоприбывшие".
   Продолжала и учиться в Ун-те тамошнем, изучала русскую литературу, да и французскую. Служила в Университетской Библиотеке. В1951 г. получила степень Bachelor of Arts в Веллингтонском Университете. Училась в Новой Зеландии два года, а потом, вновь по океанским просторам, но теперь на Север, все с родителями, перебралась в Канаду -- русская эмигрантская Одиссея. В Торонто написала и защитила диссертацию по литературе русской -- магистерскую. В Торонто и встретилась с молодым профессором, тоже филологом, нашим будущим "Мишей" Самыловым. Вышла за него замуж. Новая жизнь, Vita Nuova, но с прежними странствиями и посуху, и по "волнам беспредельно-пустынного моря".
   В Париж "Оля и Миша" попали весной 1958 года. Тут мы и встретились и подружились. К Италии любовью заразили их отчасти и мы с покойной женою. Отсюда покатили они в Рим, Флоренцию, Венецию, Равенну и окончательно стали "нашими", духовно-подданными чудной страны.
   А потом начались их блуждания по Университетам, связанные с ученой карьерой Миши. Оля тоже работала и в учебном деле, и в домашнем: поддерживала мужа, утешала, подбадривала ("главной радостью для нее было доставлять радости близким, да и ближним").
   По Университетам колесили они, как бы залетными гостями, немало: читал он в Станфорде (Калифорния), Итаке, Беркли, три года в известном Иельском Ун-те в Нью-Хэвене. Но тянуло в Европу, ближе к Италии.
   Оля была особенная. Нечто и детское, в лучшем смысле, и прозрачно-смиренное жило в ней, как и в Мише. Очень они подходили друг к другу. По его мнению, она "сочетала жизнерадостность с некоей детской мудростью" -- да, он прав. Бог и смерть, "все укладывалось в какую-то гармонию" -- объяснить это трудно, как не расскажешь словами музыкального произведения. Музыку любили оба. Моцарта особенно. Он вообще сыграл роль в их жизни.
   "За несколько недель до болезни слушали мы одно из поздних произведений Моцарта... -- она сказала мне: "Моцарт уже чувствовал смерть и вечность, эта музыка уже оттуда, из Царства Небесного, и это немного страшно, так как мы боимся незнакомого, но все мы должны чрез это пройти, и будем этому рады".
   Тут добавила она фразу, удивившую его.
   -- У тебя останется Моцарт.
   Почему только у него? Она была тогда еще совершенно здорова, молода...
   Но в этой жизнелюбивой и "человеколюбивой" женщине жило, очевидно, некое предвосхищение иного мира и особое отношение к смерти. Она любила молитву св. Франциска: "Благодарю тебя, Господи, за сестру нашу смерть телесную, для всех смертных неизбежную". А Моцарт писал отцу: "Я уже несколько лет как подружился со смертью, этим истинным, лучшим другом человека, и ее вид меня не страшит, а успокаивает. И я благодарен Богу, что Он подарил мне счастье и возможность видеть в ней ключ к истинному нашему блаженству".
   Женщины более чутки, чем мы. Она была еще совсем здорова, но уже ощущала "близость"... (в моей жизни тоже пример: "Я скоро умру" -- хотя была совершенно здорова, но вот ночью, в тишине... Так все и вышло).
   В 1965 г. служебно-кочевая жизнь их кончилась. Мишу, как знатока древнеславянских языков, Лондонский Университет избрал на постоянное, теперь уж не гастроли: он получил кафедру, Оля занималась со студентами.
   Но некое бродяжничество, паломничество по святым местам Европы продолжалось. Где-где не побывали они, начиная, конечно, с Италии, там особенно. Испания и Португалия, Австрия не раз в Зальцбурге: не пропускать же фестивалей Моцарта.
   А за всеми успехами и усладами жизненными какой-то подкоп под Олю продолжался, до поры до времени незаметный, а потом разные нездоровья -- ну, мало ли что, пустяки. Но они нарастали. "Знала ли, догадывалась ли о своей болезни? Нас {Мужа, мать.} она только укрепляла, поддерживала. Уже больная, настояла на поездке в Рим. Через пять дней пришлось вернуться".
   Тянуло, значит, попрощаться с Италией. Все понятно. И останавливались-то они близ Trinita det Monti, в пансионе против Hassler'а, у Испанской лестницы знаменитой, где альбанки продают цветы (мне ли не знать благословенных мест молодости и счастья).
   "Плакала она три раза -- в церкви S. Silvestro, в пансионе у Monte Trinita и в такси перед отлетом. С Италией расставалась. Но на пути домой, уже в аэроплане, мечтала о том, чтобы завести к старости хижину где-нибудь около Урбино или Ассизи.
   Осуществить это не удалось. Как таинственный посетитель Моцарта, смерть явилась к ней неожиданно, не спрашиваясь, 1-го апреля 1969 года, ровно через тридцать лет после кончины старшей ее сестры -- в тот же день месяца. Конечно, была Оля уже больна и находилась в клинике. На другой день операция. Но она бодра, дружественно разговаривала с соседками. Прихода загадочного незнакомца на этот раз не ощутила. Он нажал педаль, все внезапно остановилось.
   Занималась эта чистая душа литературой, любила музыку, Италию, была странницею изгнанническою, любила "близких, но и ближних".
   У гроба плакали ученики-студенты. Уход ее отзывает горестным некиим хрустальным звуком. Музыка может выразить его в торжественно-органным излиянии. Слову же трудновато.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Русская мысль. 1969. 5 июля. No 2741 (с уточнениями по рукописи).
   С. 459. Как таинственный посетитель Моцарта... -- Имеется в виду "человек в черном", посетивший Вольфганга Амадея Моцарта (1756--1791) незадолго до его смерти и заказавший композитору "Реквием".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru