Т. 6 (доп.). Мои современники: Воспоминания. Портреты. Мемуарные повести.
М., "Русская книга", 1999.
ПИСЬМО СОЛЖЕНИЦЫНУ
Александр Исаевич, чрез тысячи верст, нас разделяющие, и чрез жизнь, не позволяющую встретиться, направляю Вам благожелания и сердечное сочувствие. Я не так давно Вас знаю, да не так давно и вышли Вы в литературу. Первое знакомство -- Иван Денисович. В нем всего Вас я еще не ощутил. Но, конечно, это Вы. Только лишь приоткрытый. "Матренин двор" -- дверь отворяется уже шире. "В этом авторе что-то особенное". Не просто советская жизнь в вольном освещении. Пусть первую половину хорошо бы посжать, но писание это органическое, авторская душа дает себя чувствовать непроизвольно, какая она есть, как создана Господом Богом.
Для меня с этой Матрены и начинается полный Солженицын. Не знаю хронологию Ваших писаний, для меня Ваш расцвет -- "Раковый корпус" и "В круге первом". Опять оговариваюсь: оба для меня не совсем совершенство. Подчистить, подтянуть ремни, сократить (особенно "Круг") не плохо было бы. Сталин мне не нужен, это я все знаю и это журнализм. И вот: с одной стороны менее удавшееся, с другой -- прощание с невестой или очаровательная докторша из "Ракового корпуса" и нежность неудавшейся любви. Прелестно!
Что же, во всех, даже великих произведениях ("Война и мир"), не все на равном уровне. Есть горы, есть и долины -- это почти неизбежно. Но Толстой писал с отдаления, и более олимпийски. Вы в злободневности, пестроте, в боли вчерашней. Вам труднее. Кроме пафоса обличительного, чаще всего уводящего от высокого художества, Вас могут упрекнуть и в другом: вообще в перевесе документального, choses vues, над вымыслом творческим.
Но, слава Богу, есть и иное, Ваше, органическое -- в этом Вы в линии великой русской литературы XIX века, не подражательно, а врожденно. Есть глубокое дыхание любви и сострадание. Оно подземно у Вас, но подлинно. Вы его не "возглашаете", оно само говорит, даже Вас не спрашиваясь, голосом тихим и непрерывным.
"Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии..." Имени Христова Вы как будто и не упоминаете, но Оно стоит за всеми вашими строками тайно, прикровенно. Этого не скроешь. Это у Вас не "литературное", а выстраданное. Оно и придает силу писанию Вашему. Некий ток высокого напряжения идет от него и покоряет -- не только русских, но и чужеземцев.
Некогда гимназист Мережковский пошел к Достоевскому за научением -- жаждущий к зрелому (знакомая картина!).
Достоевский ему сказал:
"Чтобы писать, пострадать надо, молодой человек!"
Людям нашей эпохи, "страшных лет России", говорит это уже не Достоевский, а сама жизнь -- одному больше, другому меньше. Вам, Александр Исаевич, сказала достаточно. И голос Ваш доходит до всех, у кого живо сердце.
Письмо это совпадает с Рождественскою и Новогодней волною. Пусть так. Новый ли год или старый, великий ли Праздник рождения или дни обычные, во всякое время я, старший собрат Ваш по литературе, посылаю Вам лучшие чувства и самые искренние пожелания добра.
Вестник Русского студенческого христианского движения во Франции (РСХД). Париж; Нью-Йорк, 1969. No 94.
С. 368. Первое знакомство -- Иван Денисович -- Повесть А. И. Солженицына "Один день Ивана Денисовича" (1959), впервые опубликованная А. Т. Твардовским в журнале "Новый мир" (1962. No 11), принесла автору всемирную известность.
"Матренин двор" -- дверь отворяется уже шире.-- "Матренин двор" (1963) -- один из лучших рассказов Солженицына.
...для меня Ваш расцвет -- "Раковый корпус" и "В круге первом".-- Роман "В круге первом", над которым писатель работал в 1955--1968 гг. (имеет 7 редакций), и повесть "Раковый корпус" (1963--1967) Солженицыну в те годы опубликовать на родине не удалось -- они распространялись в "самиздате"; впервые изданы и получили широкую известность за рубежом.
С. 369. "Приидите ко мне вси труждающиеся и обременные"...-- Из Евангелия от Матфея, гл. 2, ст. 28.