Воронова Елизавета Петровна
Смерть крокодилам!

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

СМЕРТЬ КРОКОДИЛАМЪ!

   Это было лѣтомъ въ 1846 году. Я находился на берегахъ Рогана, небольшого протока въ одной изъ провинцій сѣверо-западной Индіи. Тамъ я встрѣтилъ въ первый разъ мюггера, или индѣйскаго крокодила; до той же поры всѣ мои свѣдѣнія объ этомъ животномъ ограничивались его чучелами, развѣшенными за потолкахъ нашихъ музеумовъ и разсказами о немъ путешественниковъ, столько же страшными, сколько и невѣроятными.
   Въ одно прекрасное утро я плылъ вверхъ по Рогану, съ запасомъ познаніи въ естественной исторіи крокодила немногимъ обширнѣе тѣхъ, какія имѣла, въ этомъ отношеніи, нянюшка Давида Копперфильда, какъ вдругъ глазамъ моимъ представился на песчаной мели стволъ дерева, полусожженный, какъ показалось мнѣ. Приблизившись къ нему, я съ изумленіемъ увидѣлъ передъ собою огромное пресмыкающееся. Не басни же, въ самомъ дѣлѣ, древнія преданія о драконахъ, грифонахъ, пернатыхъ и чешуйчатыхъ чудовищахъ, и геологи не мечтали, разсказывая вамъ о мозозоріяхъ, плеозоріяхъ, плезіозоріяхъ и всѣхъ зоріяхъ прежде бывшихъ и существующихъ еще теперь. Одно изъ такихъ чудовищъ было точно передо мною, съ великолѣпнымъ подбоемъ изъ чешуи. При видѣ его во устояло бы никакое невѣріе; въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ я смотрѣлъ во всѣ глаза на этого страннаго товарища и задавалъ себѣ вопросъ, что происходить въ душѣ или ужь скорѣе въ тѣлѣ его? Онъ спалъ, казалось; но въ самомъ дѣлѣ, спалъ ли онъ? Мечталъ, быть можетъ? Но о чемъ же могло бы мечтать это животное? ужъ не о томъ ли древнемъ мірѣ, куда было заключила его мысль моя? Тяжело было его дыханіе; онъ храпѣлъ, -- ужь не вслѣдствіе ли разстройства желудка, или тяжести въ немъ нѣсколькихъ колецъ и другихъ мѣдныхъ украшеній съ рукъ и ногъ индійской красавицы, съѣденной наканунѣ, можетъ быть? Однакожь, спокойствіе его казалось такъ сладко, онъ спалъ такимъ глубокимъ сномъ, что я не рѣшился обвинять его въ подобныхъ ужасахъ.-- Не было въ немъ и тѣни, и малѣйшаго признака отягощенія. Очевидное дѣло, я клеветалъ на него; и мысль эта такъ сильно разстрогала меня, что я едва ли не пожелалъ ему добра. Я не могъ никакъ вообразить, чтобы желаніе проглотитъ меня родилось въ немъ при его пробужденіи. "Посмотримъ, впрочемъ", сказалъ я самъ себѣ, ударивъ по водѣ плоскою стороной весла: это милое созданіе проснулось въ ту же минуту, выпрямилось, открыло то, что казалось мнѣ, да и было достовѣрно, огромная гибельная пасть, красная, вязкая пещера, вооруженная острыми клыками, и зѣвнуло. О, какой зѣвъ! Однакожь, животное вскорѣ снова сомкнуло челюсти, съ сухимъ хлопаньемъ, отъ котораго дрожь пробѣжала по мнѣ съ головы до ногъ; съ угрозой и гнѣвомъ во взорѣ, погрузилось оно въ воду и исчезло изъ глазъ моихъ. Нѣсколько дней спустя, я сидѣлъ дома, въ покойной бесѣдкѣ, съ братомъ моимъ, когда подбѣжала къ дверямъ женщина; вопли ея раздирали душу, она рвала прядями свои волосы и, бросившись на мостовую, билась объ нее немилосердно головою. За нею слѣдовала съ воемъ и проклятіями толпа женщинъ, словно бѣснующихся. На разспросы мои двѣнадцать голосовъ отвѣчали мнѣ на разные лады, что не болѣе четверти часа тому назадъ бѣдная женщина мыла бѣльё на берегу рѣки, когда огромный крокодилъ бросился неожиданно на бывшаго подлѣ нея грудного младенца и проглотилъ однимъ глоткомъ бѣдное маленькое созданіе. О помощи и думать было нельзя; но мы поспѣшно взяли ваши ружья и побѣжали на мѣсто происшествія. Вокругъ насъ совершенная тишина! Ни одной неровности на поверхности воды, надъ головами нашими виталъ въ пространствѣ рыболовъ, склонивъ клювъ на грудь и карауля рыбу; но вотъ онъ полетѣлъ стрѣлою, нырнулъ и вынырнулъ черезъ нѣсколько минутъ съ порожнимъ клювомъ; онъ упустилъ добычу и удалился, испустивъ нѣсколько ясныхъ, чистыхъ, насмѣшливыхъ звуковъ, какъ бы утѣшаясь ими въ неудачѣ своей.
   Въ другой разъ я сидѣлъ на самомъ возвышенномъ берегу потока и стрѣлялъ большихъ рыбъ, показывавшихся по временамъ на поверхности воды. Я убилъ одну изъ нихъ, и ее несла ко мнѣ моя любимая болонка. Вѣрное животное было уже по срединѣ потока, когда въ 16-ти футахъ отъ него я съ ужасомъ замѣтилъ, въ движеніи воды, голову огромнаго крокодила, налитые кровью глаза и зіяющую пасть его. Болонка взвизгнула пронзительно и запрыгала посреди воды. Мюггеръ плылъ быстро и былъ уже въ двухъ шагахъ отъ своей жертвы, когда я прицѣлился въ голову чудовища. Пѣна, клокотаніе, нѣсколько волнъ, темная полоса крови -- и больше ровно нечего.
   Между тѣмъ вѣрная моя Юнона не теряла времени: выставивъ въ воды умную шелковистую головку, она подвигалась впередъ и нѣсколько минутъ спустя валялась дрожащая у ногъ моихъ, устремивъ на меня томные глаза свои, блестѣвшіе чувствомъ невыразимой радости. Бѣдная Юнона! я не надолго сохранилъ ее.
   Другой крокодилъ похитилъ ее въ то время, когда меня не было, чтобъ подоспѣть на помощь къ ней. Я пожалѣлъ о ней и поклялся отмстить; это было, однако же, не послѣднее преступленіе, за которое предстояло мнѣ наказать мюггеровъ.
   Настало дождливое время. Одинъ изъ сосѣдей моихъ, г. Галль, предувѣдомилъ меня о своемъ посѣщеніи и просилъ въ тоже время выслать къ нему на встрѣчу грумма съ лошадью, который и долженъ былъ ожидать его въ назначенномъ мѣстѣ. По маленькому росту, высокой груди, по силѣ, проворству и тонкимъ, но крѣпкимъ какъ сталь членамъ своимъ, груммъ Сидгоо былъ превосходнымъ образцомъ скорохода. Когда, по восточному обыкновенію, онъ бѣжалъ рысцою подлѣ лошади, то самый сильный англійскій пѣшеходъ изумился бы искусству его пробѣгать, въ продолженіе значительнаго времени, миль по осьми въ часъ.
   Едва только зашло солнце, какъ показался г. Галль, измокшій и покрытый грязью. Я тотчасъ побѣжалъ на встрѣчу къ нему, понявъ, что съ нимъ не обошлось безъ приключенія.
   Однако же, приключеніе это не имѣло, по видимому, особенной важности: на г. Галлѣ не было ни ранъ, ни ушибовъ, и я рискнулъ посмѣяться надъ его непріятнымъ купаньемъ.
   -- Смѣяться нечего! возразилъ Галль. Вашъ груммъ погибъ!
   -- Утонулъ?
   -- Нѣтъ! Но съѣденъ огромнымъ крокодиломъ.
   Вотъ разсказъ его объ этомъ:
   Когда Галль и Сидгоо достигли находившейся въ двухъ миляхъ маленькой пуллы (рѣчки), они нашли воду въ такомъ приливѣ, что вынуждены были переправиться вплавь. Крѣпче сжавъ бока своей локпади, Галль въѣхалъ храбро въ потокъ. Онъ держалъ въ рукѣ конецъ веревки, замотанной вокругъ пояса грумма, по примѣру всѣхъ индѣйцевъ, которымъ обыкновенно помогаетъ она доставать воду изъ глубокихъ колодцевъ той стороны. Выбравшись на твердую землю, Галль началъ перетягивать Сидгоо, посредствомъ той же веревки. Онъ видѣлъ, какъ посреди мутныхъ водъ тихо подвигалась впередъ эта смуглая, убранная чалмою голова съ жемчужными зубами; видѣлъ, какъ груммъ опустилъ внезапно руки и исчезъ съ отчаяннымъ крикомъ водъ водой. Веревка, дважды замотанная на рукѣ Галля, увлекаетъ и его въ потокъ. Въ минуту паденія взглядъ его встрѣчаетъ хвостъ крокодила: длинный и зубчатый какъ пила, онъ разсѣкалъ воду въ нѣсколькихъ футахъ надъ его головою. Въ борьбѣ съ опасностію Галль упустилъ конецъ веревки и взобрался не безъ труда на скользкій берегъ пуллы. Онъ оглянулся: все было тихо вокругъ него. Распущенная шарфомъ чалма Сидгоо плыла, увлекаемая теченіемъ воды. Чувство утопающаго, хватающагося за соломенку, заставило Галля бѣжать по тому же направленію; онъ поймалъ на палку чалму бѣднаго Сидгоо и сохранилъ ее какъ послѣднее воспоминаніе о немъ.
   Дурныя вѣсти расходятся въ индѣйскихъ деревняхъ съ удивительной быстротой. Жена Сидгоо не замедлила узнать о своемъ несчастіи и съ воплемъ и съ крикомъ явилась тотчасъ же въ Бюнгало. Она положила своего ребенка къ ногамъ моего друга, и бѣднякъ не могъ не заплакать, стараясь утѣшить ее. Ему, однакожъ, удалось умѣрить это первое отчаяніе обѣщаніемъ принять на себя заботу о будущности вдовы и дѣтей.
   Галль не былъ меланхоликъ, -- о нѣтъ! но на этотъ разъ вліяніе горестнаго событія отразилось на обоюдномъ молчаніи нашемъ.
   Мы продолжали курить наши сируты, когда одна и таже мысль блеснула въ одно и тоже время въ нашихъ умахъ и открыла наши уста для предложенія другъ другу средствъ къ истребленію крокодильнаго племени. Много толковали мы о нихъ, но только, къ несчастію, ни одно изъ предположеній нашихъ не подавало большой надежды на успѣхъ. На другой день послѣ завтрака я показывалъ моему другу гальваническій снарядъ, недавно высланный мнѣ изъ Англіи и назначенный для взрыва деревьевъ, затрудняющихъ судоходство на рѣкахъ; я разъяснялъ ему теорію моего снаряда и способъ дѣйствія его, когда Галль неожиданно прервалъ мое объясненіе.
   -- Такъ, такъ! вскричалъ онъ:-- именно такъ! не лучше ли будетъ, оставя въ покоѣ деревья, употребить снарядъ вашъ для взрыва крокодиловъ? Что вы на это скажете?
   Признаюсь, ничто дѣйствительно не препятствовало намъ подорвать крокодиловъ, -- ничто, кромѣ возможности расположить подкопъ. Однакожъ, чѣмъ болѣе обсуживали мы этотъ планъ, тѣмъ яснѣе представлялась намъ возможность осуществить его.
   Пока рыба доставляетъ собою крокодилу достаточную пищу, онъ остается въ однихъ и тѣхъ же мѣстахъ. Убійца несчастнаго Сидгоо былъ очень извѣстенъ въ сосѣдствѣ пуллы, какъ узнали мы впослѣдствіи. Онъ уносилъ, и не разъ, и козъ, и барановъ, и поросятъ, и дѣтей, и даже ужасный обжора попытался было однажды унести буйвола, пришедшаго напиться въ рѣкѣ, но, по разсказамъ, побѣда на этотъ разъ не осталась за нимъ. Въ пуллѣ недоставало воды, чтобы утопить четвероногое, и крокодилъ уступилъ силѣ, превышающей силу его. Онъ долженъ былъ поспѣшить во свояси отъ страшныхъ роговъ противника и погрузиться въ типу для спасенія кожи своей.
   Мнѣ удалось взорвать уже нѣсколько деревьевъ и замѣтить пра томъ, что сотрясеніе отъ выстрѣла убивало всѣхъ рыбъ, плывущихъ въ разстояніи отъ тридцати до сорока метровъ въ окружности. Послѣ каждаго новаго взрыва я видѣлъ ихъ лежащихъ во множеошѣ, брюшкомъ кверху, на поверхности воды. Я заключилъ изъ этого, что, ставъ отъ мюггера въ удобномъ разстояніи, мы легко можемъ потрясти чудовище жестокимъ ударомъ, если уже не удастся разорвать его въ клочки.
   Подкопъ подводный оказываетъ на окружающіе его предметы дѣйствіе, превышающее въ силѣ равномѣрное количество пороку, взорваннаго на землѣ; оплотъ воды на столько же увеличиваетъ силу удара.
   По окончаніи приготовленій, Галль, братъ и я отправились на небольшомъ суднѣ вдоль по теченію воды до самого мѣста, гдѣ пулла впадаетъ въ Роганъ. Тамъ мы причалили, и Галль отправился въ небольшую деревушку, гдѣ купилъ за нѣсколько анкосъ (монета) шкуру козленка. Въ шкуру эту посреди живота зашили рожокъ, содержащій шесть фунтовъ пороху к снабженный проводительными нитями. Привязали также къ подготовленной такимъ способомъ приманкѣ двѣ крѣпкія веревки и прочно прикрѣпили къ одной изъ нихъ, посредствомъ веревочки, проводительную нить. Длина веревокъ была около девяноста футовъ, и на концѣ каждой изъ нихъ было привязани по одной козлиной шкуркѣ, раздутой наподобіе шаровъ, употребляемыхъ индѣйскими водоносами. Съ такою шкурою подъ мышкою и съ веревкою, замотанною на рукѣ, Галль шелъ по одной, а братъ такимъ же образомъ по другой сторонѣ рѣка; только къ веревкѣ брата была прикрѣплена проводительная нить. Я слѣдовалъ за нимъ въ сопровожденіи двухъ носильщиковъ; на плечѣ каждаго изъ нихъ лежалъ конецъ палки, на которой висѣла совсѣмъ уже готовая и заряженная баттарея. Къ козленку вдобавокъ былъ еще привязанъ пловучій указатель -- родъ маленькаго бакена, чтобы обозначать положеніе козленка.
   Расположивъ такимъ образомъ артиллерію, мы начинаемъ подниматься вверхъ по пуллѣ и буксировать противъ потока козлиную шкурку, стараясь притомъ переводить ее справа налѣво; а слѣва направо, чтобы извѣдать углы и закоулки. Ширина рѣки была не болѣе тридцати футовъ, мы имѣли полную надежду на сообщеніе съ мюггеромъ, если онъ дѣйствительно находился здѣсь. Въ самомъ дѣлѣ, въ разстояніи не болѣе четверти мили отъ мѣста начала путешествія нашего указатель внезапно погрузился въ воду. Галль и братъ мой тотчасъ-же опускаютъ въ воду веревки съ раздутыми шкурками. Шкурки въ движеніи: нѣтъ сомнѣнія, мюггеръ ухватилъ приманку. Вздымая воду, чудовище извилисто стремится внизъ по теченію; я слѣдую поспѣшно за нимъ и, чувствуя, что время уходитъ, рѣшаюсь наконецъ выпустить весь находящійся въ распоряженіи моемъ канатъ. Но вотъ людоѣдъ нашъ остановился ни мѣстѣ, гдѣ берега рѣки становятся немного выше. Я всхожу на вершину пригорка и начинаю тянуть къ себѣ канатъ, остерегаясь межъ тѣмъ вытащить изъ воды козлиную шкуру и испортить охоту, вспугнувъ преждевременно дичь. Чтобы дать носильщикамъ баттареи возможность присоединиться ко мнѣ, я жду нѣсколько минутъ, -- минутъ ужасной, тревоги! еслибъ мюггеру вздумалось продолжать путь до прихода ихъ, мнѣ предстояло бы новое преслѣдованіе и проводительнымъ нитямъ опасность разлетѣться въ клочки въ зубахъ неумолимаго обжоры. Я слышу наконецъ шаги приближающихся носильщиковъ и голосъ брата, торопившаго ихъ. Опять неудача! едва только головы ихъ показались изъ-за береговъ, какъ первый носильщикъ споткнулся и упалъ. Я былъ въ отчаяніи. Братъ спѣшитъ поставить машину къ моимъ ногамъ; вслѣдствіе паденія носильщика она выпустила изъ себя значительное количество кислоты. Благодаря Бога, мы легко привели снарядъ въ прежнее положеніе, опорожнивъ въ баттарею полную бутылку бывшей у васъ въ запасѣ кислоты. Чтобы не потревожить крокодила, я начинаю тихо тянуть веревку. Но, несмотря на всѣ мои усилія, она задѣваетъ на берегу нѣсколько глыбъ земли; вода брызжетъ во всѣ стороны отъ паденія ихъ. Къ счастію нашему, крокодилъ рѣшился дать время пищеваренію, оставаясь весьма покойно на одномъ и томъ же мѣстѣ. Я улыбнулся -- улыбкою торжества, когда оконечность проводительныхъ нитей очутилась въ распоряженіи моемъ. Братъ привязалъ къ баттареѣ одну изъ нихъ; я держалъ другую, наготовѣ закончить кругъ. Въ продолженіе всего этого времени крокодилъ отдыхалъ сладко на днѣ пуллы, двумя саженями ниже поверхности воды, не подозрѣвяя грозящей ему опасности и вовсе не воображая въ своемъ желудкѣ брандера, изверженіе котораго распоретъ его шкуру изъ конца въ конецъ, и вотъ это въ одно мгновеніе, однимъ громовымъ ударомъ адской машины, приведенной въ дѣйствіе двумя двуногими, стоящими на берегу и избравшими электрическія нити какъ самое вѣрное средство сообщенія съ его особой.
   Минута настала! роковое прикосновеніе совершено! Полный успѣхъ! Мы чувствуемъ сначала только сильное сотрясеніе, будто упало что-то ни берегъ, потомъ грязный водяной смерчъ, глухой шумъ, подавленный звукъ и, въ довершеніе всего, густой столбъ дыма. Волны образуются, рѣка точно кипитъ и большое красное пятно распространяется на поверхности воды, словно пурпуровой клочекъ на пестромъ узорѣ ковра. Осада наша кончилась, побѣда осталась за нами. Странные клочки чешуйчатой кожи плавали тамъ и сямъ по водѣ. Эти побѣдные знаки были пойманы нѣсколькими индѣйцами и съ радостными кликами представлены къ намъ. Взорванный нами мюггеръ уплылъ внизъ по теченію и скоро скрылся изъ вида къ удовольствію нашему. Къ удовольствію, сказалъ я, потому что передъ зрѣлищемъ этой ужасной травли уступилъ бы самый неустрашимый наблюдатель.
   Недѣлю спустя, мы были странно озадачены убѣжденіемъ, что мюггеръ, взорванный нами, былъ вовсе не мюггеръ, проглотившій бѣднаго Сидгоо; убійца послѣдняго былъ живъ, какъ увѣряли васъ, покоенъ и прожорливъ больше прежняго. Мы ошиблись крокодиломъ. Какой ударъ нашему самолюбію! Размышленіе утѣшило васъ: если казненнаго нами нельзя было обвинять утвердительно въ убійствѣ Сидгоо, то все же можно было безошибочно предположить въ немъ негодяя, недостойнаго лучшей участи.
   А всежъ надобно было отмстить за смерть бѣднаго Сидгоо и расплатиться съ его убійцей; до той поры думать объ отдыхѣ не приходилось. На этомъ основаніи была назначена другая экспедиція и планъ похода былъ скоро расположенъ. Мы рѣшились на этотъ разъ не заряжать баттареи до предварительнаго убѣжденія, что крокодилъ уже схватилъ приманку; наполнили хорошо приготовленной кислотой одинъ изъ земляныхъ кувшиновъ, что называется барбѣгринъ, и начали потомъ прежнимъ порядкомъ буксировать козленка противъ потока. Болѣе мили шли мы безуспѣшно вдоль берега рѣки и, пріунывъ порядкомъ, усѣлись выкурить сирутъ. Скатавъ веревку и расположивъ за ней раздутую козлиную шкуру, Галль устроилъ себѣ почти удобное сидѣніе; братъ мой послѣдовалъ его примѣру, я же отправился подъ тѣнь возвышающагося надъ рѣкою тростника. Воздухъ былъ удушливъ. Мы толковали о надеждахъ нашихъ на успѣхъ, сильно сожалѣя между тѣмъ о томъ, что не взяли съ собою нѣсколькихъ бутылокъ добраго стараго эля, когда сильный ударъ внезапно поразилъ меня въ ногу; въ то самое мгновеніе мой братъ скатился кубаремъ съ своего сидѣнья, а Галль подвергся такой же участи за противоположной сторонѣ рѣки. И шкурки и веревки неслись-неслись, увлекаемыя потокомъ при общемъ хохотѣ нашемъ. Когда пріутихла наша веселость, мы принялись преслѣдовать крокодила по слѣду раздутыхъ и переносимыхъ со стороны въ сторону кожъ. У мыса, гдѣ вдругъ поворачиваетъ пулла, кожи остановились пониже берега, почти въ центрѣ внутренняго изгиба. Но крутизна этого проклятаго берега была, по несчастію, такъ велика, что не представлялось никакой возможности подойти, не потревоживъ мюггера. Оторвавъ не безъ труда нѣсколько глыбъ земли, мы бросили ихъ изо всѣхъ силъ въ то мѣсто рѣки, которое предполагали пунктомъ отдыха крокодила. Нашъ планъ оказался успѣшенъ, и кожи тихо поплыли внизъ по рѣкѣ, какъ будто бы мюггеръ выползъ медленно на днѣ ея, какъ животное, произвольно располагающее временемъ своимъ. Братъ остался при носильщикахъ баттареи, я же побѣжалъ туда, гдѣ мѣстность становятся все ниже и ниже. Теченіе воды было здѣсь, къ несчастію, очень сильно, и къ берегу стремилась огромная масса ея. Черезъ нѣсколько минутъ кожи были ужь въ сакомъ близкомъ разстояніи отъ меня. Я кинулся къ веревкѣ, вокругъ которой была прикрѣплена проводительная нить, и подалъ брату знакъ заряжать баттарею и нести ее немедленно ко мнѣ. Быстрота этихъ дѣйствій превзошла мои ожиданія. Одинъ носильщикъ несъ безъ труда на головѣ пустую баттарею, между тѣмъ какъ братъ держалъ въ рукѣ сосудъ съ кислотой. Движеніе другой веревки еще продолжалось -- явное доказательство, что мюггеръ былъ тоже въ движеніи. Время была дорого: я приблизилъ къ баттареѣ проводительную нить, чрезъ нѣсколько секундъ все было кончено и участь мюггера рѣшена.
   Случилось, однакожь, небольшое замедленіе, происшедшее, по всѣмъ вѣроятіямъ, отъ легкаго недостатка отдѣленія въ расположеніи нитей. За тѣмъ послѣдовала обыкновеннымъ порядкомъ предварительное сотрясеніе, глухой шумъ дымъ и проч., и огромная, безобразная, окровавленная масса всплыла на поверхность воды. Галль убѣждалъ насъ вытащить ее и поискать въ ней слѣдовъ бѣднаго Сидгоо. Исполняя просьбу Галля, мы старались посредствомъ бамбука пододвинуть крокодила къ берегамъ; но представившееся глазамъ нашимъ зрѣлище было такъ страшно, что, не имѣя возможности долѣе выдержать его, мы оттолкнули вновь чудовищное безобразіе и предоставили его теченію воды.
   На этотъ разъ мы не ошиблись: то былъ дѣйствительно убійца Сидгоо, ибо съ тѣхъ самыхъ, поръ въ сосѣдствѣ не слыхали болѣе о крокодилахъ.

"Современникъ", No 10, 1851

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru