Волков Михаил Иванович
Заковыка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Михаил Волков.

ЗАКОВЫКА.

   Гунявит как нищий-слепец -- великопостный звон - на карачках ползет по золотушно-весенним полям, корявыми пальцами цепляется за деревья и где-то в сумерках тихо-тихо замирает.
   Церковь зазывно подмаргивает в окошко одним глазом: к нам, мол, пожалуйте: покупаем, продаем и в обмен берем.
   И несет люд -- бремя грехов в мену на слово, -- льстивое, -- поповское... и станет на душе и в мошне так легко-легко.
   Батюшка похаживает -- бороду поглаживает, покхмыкивает: Бога гневить нельзя -- эк пятаки позвякивают.
   Опростал дядя Клим душу от грехов, поди, короба с два свалил, а все на душе камень лежит.
   Идет-идет, да вдруг словно лошадь зарочистая -- станет, мнется на месте, в затылке поскребет и рукой отмахнется:
   ... Гм... эка оказия...
   Запала в голову какая-то загвоздка -- зудит мухой назойливой -- а не поймаешь...

* * *

   Жил-жил эва сколько годов отмахал: вскачь не догонишь -- все как по писанному шло: изо дня в день корпел за работой и никакая думка голову не тяготила.
   А тут как-будто вдруг от слепоты прозрел: выйдет хоть бы на косьбу, кинет округ глазом: ширь зеленей стелется, там где-то далеко-далеко земля с небом обнялась, солнышко таково ласково в лысину целует, из травы цветочки улыбаются и такое найдет умиленье, просто душа плывет -- облачком кисейным расплывается...
   Пичужка какая чирикнет -- ну, что-ж, думается, особенного -- слава те Господи -- за свою жизнь птичьего голосу ни весть что переслушал, а тут словно спичкой по душе чиркнет -- так и загорится.
   Кумекал-раскумековал дядя Клим, что за притча такая с ним сталась -- да так и не раскумекал.
   Дедушке Левонтию -- знахарю порог обивал -- поглядел дедушка в ковшик с водицей -- с "самим" пошептался -- притка, говорит, с ветру напущена, а снять нельзя, на крест заговорено.
   Он к Егоровне -- божьей богомолочке, -- та с угодниками свой человек -- коли не помогла сила темная, не вызволит ли сила небесная.
   Пораскрыла Егоровна наугад книгу евангельскую -- чтет стих: не подошло, качнулась к твореньям Златоуста, Лествичника: не-то, и только царь-Давыд псалтырью истинну изрек: "Дни человека, как трава, как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер и нет его"...
   И говорит Егоровна таковы слова: душа тоскует перед ростанью...
   И пустился дядя Клим в жизнь душеспасительную: в заутреню -- заутреничает, в обедню -- обедничает, нищий в окошко стукнет -- кус норовит с гаком отвалить, коль глаза залукавят -- немного ли... нечистому прямо в бельмы через леворуку харкнет.
   Наденет рубаху -- белее снега -- каемистую, с ластицами подмышками -- красными, портки пестрядивые, что ручьи после дождя, полосой пестреют -- сядет на завалинку, нейдет ли из-за околица Косариха -- с косой: созрела былинка -- на коси...
   Сосед однолеток подсядет:
   -- Не преставился?..
   -- Скоро... Чую, как душа на небо рвется...
   -- Чай с жистью расстаться нехотно?..
   -- Пожито -- погрешено... пора и на покаянье...
   Сидят и о жизни праведной балякают...
   Бабы по улице цветнеют, поравнялись:
   -- Дядя Клим -- все еще на земле -- болтаешься, а мы думали -- уж небо топочешь...
   Ведь у бабы не язык -- жало змеиное...
   Першит у него в горле слово -- забористое, шибанул бы, сукиных дочерей, сплеча... да никто -- как ангел в правое ухо упередил:
   -- Ой, спасенье не в спас пойдет!..
   Молитвословит -- лукавый: кукиш с маслом получил.
   Сыновья иной раз с укором:
   -- Неча, лысину-то зорить, чай и помочь в работе не грех...
   Экий народец и кончине праведной -- завистно.
   Ждет, пождет дядя Клим, а смерть к нему нейдет.

* * *

   Пора страдная в разгаре -- домочадцы все на работе.
   Пригрелся на завалинке дядя Клим -- поднял бороду кверху, глядит -- под князьком в гнездышке детенышки ласточки копошатся, красненькие ротики раскрывают, пищат. Вот мать прилетела -- мошку сунула, чирикнула: сидите, детки, смирно, и улетела.
   Как туман над полями ползет ему в голову думка:
   -- Вся-то с кукиш, а тоже своя забота есть, с коих пор поднялась на работу... Пяток ртов прокормить -- не шутка... что ей -- только на эфтом свете и жизнью пользуйся -- подохла и нет ничего... а мы живем -- маемся -- маемся, да и на том-то свете черти драть будут... Ой, и опять помыслом согрешил!.. прости Господи, мое согрешенье... тьфу... тьфу... сгинь лукавый!
   ... Ишь ты подвернулся врасплох захватил, вот тут и сподобься жизни праведной...
   Глядь, Тараска Авдотьин, парнишка -- грамотей с книжкой бредет: книжонка с виду так себе не казистая -- закурки на две хватит, не больше...
   -- Дешка, чтой-то такое на книжке написано: "Проле... про-ле-та-ри-я... всех стран... сое-ди-няй-те-ся?..
   -- Шут-те знает что!.. Теперь народ мудреный пошел... ни Бога, ни царя знать тебе не хочет... сами мол управимся.
   ... Д-да... а слово-то занятное... Как бишь его... "Прота-ле"... сразу видно, что слово-то господское -- не распоясавшись, нашим дубовым языком и не выговоришь...
   -- "Проле"...
   -- Ты, малец, катись-ка к Андрону -- он книжник, библию который год осиливает, кабы, говорит, до смерти успеть... большо-ое спасенье будет...
   Тараска взглянул, по заднице для прыти шлепнул и вихрем понесся к деду Андрону.
   -- Вот она грамота-та силища какая... мальчонка -- соску еще не забыл, а уж может знать, что на край свете деется... а я прожил всю свою жисть словно в теми какой... Э-эх-хе!..
   Шествует с Тараской дед Андрон -- старик кряжистый с очками на носу... подсел на завалинку, поправил очки, взял книжку: сначала отдалил, потом к глазам поднес...
   -- ... "Проле-та-рие всех стран соединяйтесь... Мм... что означает -- доподлинно сказать тебе не смогу... а-а, это, пожалуй, как бы вроде, как на священных книгах пишут: "благословиши, Господи, венец лета твоя"... Отродясь впервой такое слово слышу... Дако-се в книжонке померекаем, не будет ли там разгадки...
   И принялся за чтение Андрон -- все равно, что лошадь по дороге ухабистой -- коли трухнуть нельзя, так шажком плетется, из колеи на слове заковыристом выскочит -- назад воротится, все же за лето-летинское до конца доплелся...
   Дядя Клим слушает да ахает:
   -- Погодь, Андрон... Неужель -- так и пропечатано: дескать, вся сила в нас самих... Ни Бог, ни царь не помогут, коль сам за ум не возьмешься?!.
   -- Давай-ка еще раз побукварим -- по этому месту... опять выходит: Бога-то и нет -- попы для своих барышей -- люд морочат... Только, братец мой, не возьму в толк: кто же на горе Синае Моисею -- гремел: "Аз Господь Бог твой"... Лико-то точно Моисей не видел, а голос слыхал... в Библии доподлинно расписано...
   -- Може -- Моисею-то только почудилось...
   Дальше -- больше и поняли Клим с Андроном, что рай на земле, а не на небе -- вся сила в труде... работай, и работай... весь народ, как братья, должны сбиться в работе в одну семью.
   -- Эх, Клим, -- кабы эта книжица допрежь в руки попалась... Сколько годов на Библию-то потерял...
   -- Д-да, Андрон, выходит все мое спасенье прахом пошло. От кого же награду получу, коли и я, как животина подохну и капут. Истинно в книжке говорится: "Человек вечен в потомстве и делах рук своих"... По губам попы раем мазали... на привязи держали... Понимаю чему -- душа-то радовалась прояснению ликовала...
   -- Так, Клим, оставить нельзя, нужно всем объявить пускай расчухают... давай-ка, все, что в книжке бается, -- соорудим...
   -- Дельно...
   Народ мимоходит, зубоскалит:
   -- Вить старые хрычи, как воронье к непогоде разгалделись...
   Снял рубаху -- смертельную дядя Клим -- да в работу подался: инда коса звенит -- поет.
   Дивится люд -- что-то подеялось.
   -- Аль на небе отсрочили?..
   Ухмыляется в бороду Клим, с Андроном перемигивается:
   -- Вот ужо дай срок, узнаете...
   "Начинаем, начинаем -- на-чинаем!"... заманивают колокола к обедне.
   Дьячок горох по полю сыплет -- чтет часы.
   Батюшка в алтаре просвирами орудует.
   Мужиков в церкви маловато, -- пока до начала -- табашничат.
   Старухи у кануна сродников поминают.
   Девки по парням глазом стреляют, шушукаются, в рукав хихикают.

. . . . . . . . . . . . . . . .

   Вошел дядя Клим в церковь -- лба не перекрестил -- прямехонько, шасть, на место поповское -- проповедное...
   Люд глаза таращит: обалдел старой...
   ... Православные!..
   У дьячка аминь на языке повис -- у попа просвирки на пол прыснули...
   ... Так значит Бога нет!.. и николи не было... все выдумка одна... Значит, всяк сам на себя надейся... Иное дело одному невмочь, берись собча... Как это в книжке говорится: коли ты силен -- лядащего не забижай... Чтобы, того, все ровня-ровней... Коли мне не верите, Андрон -- порука...
   -- Что правильно, то правильно... так и в книжке пропечатано... грянул Андрон...
   Старухи отплевываются:
   -- Отцы родные, и другой рехнулся... Не он первой, не он последний библей-то зачитался...
   Батюшка из алтаря:
   -- Гоните, провославные, взашей осквернителей храма сего!..
   Сторож Масей с дьячком Антропом, как клещ-червь, впиячились в ворот Клима -- да из церкви потянули, заодно и Андрона прихватили...
   -- Вот-те и праведники...
   Молчит люд -- размышляет:
   -- Будто и правда... а кто-е... знает... Тут заковыка какая-то...
   Здесь дьякон завладычил...
   Руки проворно крестом замахали...
   И пошла плестись паутина...
   
   Текст издания: Волков М. Заковыка. Рассказ // Кузница. 1920. N 3. С.21-24.
   Оригинал здесь
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru