Lib.ru/Классика: Власов-Окский Николай Степанович. Галах

Н. Власов-Окский

Галах.

... Я бродил по городу, заходил в лавки и магазины и говорил купцам:

-- Господа купцы, не купите-ли мои услуги?

-- Не нужны,-- отвечали мне все, словно сговорившись.

Я шел в конторы. И там отказывались купить мою рабочую силу.

Я хотел быть рассыльным. Не брали.

Шел на лесопильный завод. И там не давали мне работы.

И я как тень слонялся по городу. Нужда преудобнейшим, образом сидела на моих плечах, точно всадник в покойном седле. И следом за мною, как шпик, бродил голод.

Голова моя кружилась; бродили в ней тяжелые, как свинец, думы; глаза ленивейшим образом выполняли свое назначение; в ушах гудел набат; в желудке происходила революция...

II.

Я шел мимо чьего-то большого чистого двора. У ворот стоял подросток. В руках у него был большой кусок хлеба. Парень щипал хлеб и бросал большой рыжей собаке, ластящейся к нему.

-- Послушайте, молодой человек,-- сказал я парню.-- Не отдавайте всего куска собаке. Дайте половину мне. Я голоден, как сотня волков, и сожру этот хлеб не хуже вашей рыжей собаки!..

Парень презрительно отвечал:

-- Ступай, га-ла-ах!.. Собаку кормлю за то, что от нее толк есть, а тебя за что кормить-то?!.

Не пускаясь в рассужденья, я оплеушил парня. Он натравил было на меня собаку, но я огрел ее половинкой кирпича и ушел.

-- Собака ему дороже человека!-- бормотал я, удаляясь.-- Молокосос!.. Животное!..

Поровнявшись с небольшим домиком, я увидел под окном нищего, который стучал палкой по наличнику и клянчил:

-- Подайте милостыньку!..

Окно открылось и нищему была брошена краюшечка хлеба.

Он поблагодарил дающего и поковылял к другому дому.

"Дай-ка и я попробую добыть хлеба нищенски,-- подумал я.-- Не сдыхать-же с голода!.."

Я подошел к тому самому окну, из которого был брошен хлеб. Постучал. Окно открылось и высунулась чья-то угрястая харя, которая грубо спросила меня:

-- Што тебе надо?

-- Хлеба дайте... Есть хочу...

-- Што тебе здесь разве хлебная лавка!-- возразила харя.-- Ступай-ка, ступай!..

-- А вы дайте так, безплатно, как вон тому нищему дали!..

-- Поди-ка, поди... Просить-то еще не умеешь...

Окно захлопнулось.

Я пошел, досадуя на то, что не научился, не напрактиковался просить.

Ноги мои едва двигались. Желудок ныл от голода.

III.

Встретился с каким-то важным, солидным господином.

Прошу:

-- Подайте, сударь, на хлеб!

Прошел мимо, не взглянув на меня.

-- Свинья!-- шепчу я.-- Сам-то сыт, даже пузо отростил, и голодного не разумеет...

Вижу хорошенькую барыньку. Подхожу к ней и прошу:

-- На хлеб, сударыня, подайте!

-- Хорош нищий: просит, не снимая шляпы...-- отвечает она и проходит мимо.

Встречаю купца. Снимаю шляпу и говорю:

-- Подайте, ваше степенство, на хлеб!

-- На водку, наверно,-- отвечает тот, улыбаясь.

-- Никак нет. На хлеб. Голоден. Не до водки...

-- Мелких нет,-- отвечает купец и идет прочь. Вижу нищего.

-- Дай, товарищ, хлебца,-- прошу у него.

-- Проси у богатых, а не у нищего...-- отвечает он.

-- Не дают...

-- Те не дают, когда у них всего много, а я-то с какой стати дам!..-- сказал нищий.

Тогда я самовольно лезу рукой в корзинку нищего и извлекаю из нее три куска хлеба.

Нищий хватает меня за плечо, но я вырвался, дал ему плюху и пошел прочь.

Не сдыхать же, в самом деле, с голода!..

IV.

Ночевал я за городом. Проснулся при солнечном всходе.

Утро было веселое. Солнце щедро золотило землю. Дышал легонький ветерок. Роща, служившая мне в эту ночь убежищем, весело кивала солнцу своей зеленокудрой головою; деревья о чем-то перешептывались; трава, блестя серебристой росою, расправлялась и тянулась кверху. Щебетали пичужки.

Мне хочется жрать и курить. И не было ни жратвы, ни курева.

Пошел к реке.

Добравшись до воды, стал разоблачаться.

Раздевшись, кинулся в воду. Нырял, как тюлень, и фырчал, как лошадь.

Невдалеке стоял большой караван баржей. Там высокий звонкий голос запевал:

Э-эх, по-о-шла те-тень-ка на Кля-азь-му,

За-ма-а-ра-а-ла но-оги гря-азь-ю,

и густой, как смола, бас подхватывал:

Э-эх, ду-би-и-нуш-ка, ух-не-эм!

И целая дюжина разных голосов тянула и ухала:

Раз-зе-ле-о-на-я са-ма пой-дет,

По-дер-нем, по-дер-не-эм!..

Я нырял и плавал чуть не по самой середине реки. И вдруг увидел на берегу около моей одежды толпу мальчиков-босоножек.

Они говорили:

-- Што это за лохмотья?

-- Бросимте в воду!..

-- Давайте, давайте!..

-- Интересно, как поплывут...

Я, видя, что мне грозит опасность остаться в адамовом костюме, поплыл к берегу, крича во всю глотку:

-- Прочь, шельмы! Моя одежда вам не мешает...

-- Это, видно, одежа вон того мужика, который плывет сюда...-- молвил один мальчонка.

-- Да.

-- Видно, галах.

-- Бросайте и -- побежим!

И бросили.

Едва успел спасти.

Подхожу к городу. Иду мимо заводов. Они стучат, шумят, фырчат, словно дразнят меня:

-- Работаем... Люди добрые за делом... А ты -- нет...

Иду мимо пароходных пристаней. Они переполнены. Пассажиры, пароходские и пристанские служащие, носильщики, извозчики, продавцы-мелочники, газетчики, чистильщики обуви, крючники--грузчики-Шум, гам, крики, как издевательство:

-- У всех работа, а у тебя ее нет!..

Иду мимо харчевен, столовых и гостиниц. Окна и двери раскрыты. Шум, говор, окрики, звон посуды, клокотание жизни. Видны пьющие и закусывающие. Пахнет вкусными кушаньями. Запах как-бы куражится надо мной:

-- Едят, а ты -- нет!..

Я озлобляюсь на всех и все и кляну жизнь... Какая это жизнь?!. Разве так живут?!. Не жизнь, а копчение неба!..

VI.

Добыл перо, чернил и бумаги и описываю свои злоключения. Создается большая картина горя, нужды, голода и беспомощности.

Слово за словом, строку за строкою я поселяю на бумагу. Растут страницы. Получается разсказ в добрых двадцать страниц. Мятежный разсказ. Бунт личности. Борьба за собственное "я" человека. Страницы ропота:

-- Так больше нельзя!.. Нужно дело, хлеб!.. Некрасиво и глупо сдыхать с голода близ хлеба!.. Или жизнь, настояще-цветистая жизнь, или смерть!..

Дописавши разсказ и раза три перечитав его, бегу в редакцию местной газеты...

-----

Ур-ра!..

Разсказ мой напечатан и производит на читателей ошеломляющее впечатление. Я получил за него тридцать рублей... Теперь нажрусь до-сыта!..

Редактор сказал мне:

-- Разсказ ваш написан искренно и правдиво. Он понравился мне. Продолжайте в том же роде. У вас заметно дарование...

Ур-ра!..

Нет работы, нет должности, но выручает перо...

Держитесь, неблагодарные работодатели: голодный, безработный галах заговорил!...

1908 г.

С. Дуденево, Нижегородской губ.

Оставить комментарий Власов-Окский Николай Степанович (bmn@lib.ru) Год: 1908 Обновлено: 09/06/2015. 8k. Статистика. Рассказ: Проза Проза	Скачать FB2 Ваша оценка:

Власов-Окский Николай Степанович Галах

Власов-Окский Николай Степанович
Галах