Владимирский Виктор Александрович
Кого любят, того губят

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Драма в четырех действиях.

КОГО ЛЮБЯТЪ, ТОГО ГУБЯТЪ.

ДРАМА ВЪ ЧЕТЫРЕХЪ ДѢЙСТВІЯХЪ.

(ИЗЪ НАРОДНАГО БЫТА)

ВИКТОРА ВЛАДИМІРСКАГО.

Къ представленію на сценѣ одобрена драматическою цензурою 19 марта 1874 года.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія П. П. Меркульева, Графскій пер., д. No 5.
1874.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ОБЩІЙ ВЫВОДЪ.

ЛИЦА:

   Глѣбъ Васильевъ, зажиточный и грамотный крестьянинъ, 40 лѣтъ, вдовецъ.
   Наталья, его дочь, 17 лѣтъ, грамотная.
   Григорій Семеновъ, ея женихъ, 20 лѣтъ, крестьянинъ.
   Павелъ Павловичъ Вопіющенскій, писецъ изъ земства.
   Пелагея Кузьмина, 50 лѣтъ, крестьянка.
   Родіонъ Поликарповъ, 65 л.
   Захаръ Сергѣевъ, 60 л., Карпъ Онуфріевъ, 45 л., Сидоръ Ивановъ, 40 л., Анисимъ Петровъ, 30 л., Кириллъ Мокеевъ, 30 л. Крестьяне разныхъ деревень.
   

Внутренность деревенской избы, хорошо убранной по крестьянски, съ часами. Справа столъ, подалѣе небольшой шкафъ, на моторамъ лежатъ нѣсколько книгъ въ потертыхъ переплетахъ. Въ углу боль шей желѣзный сундукъ. Слѣва еще столъ, лавка и въ углу печь. Окошки въ обѣ стороны. Входъ съ задней стѣны.

   

ЯВЛЕНІЕ I.

Глѣбъ, Сидоръ. Наталья и Вопіющенскій (Послѣдніе сидятъ на лавкѣ и между собою говорятъ).

   

Глѣбъ (Сидору).

   Для-ча не погодить, Сидоръ Ивановичъ! Можно: сорокъ рублевъ не какія деньги! И Покровъ-то день не за горами! Ты вѣдь человѣкъ не баломутный: не здуришь и не затянешь.
   

Сидоръ.

   Вотъ те честно слово, дядя Глѣбъ! не сушѣвайся. Денежка-то у меня и таперь припасена (выжимаетъ ихъ изъ кожанаго кошелька и показываетъ). вишь, что вышло-то: въ Петровское пріѣхалъ молодой барченокъ и сдаетъ тамъ землю свою въ кортому -- чуть не за дарма, ну такъ -- знаешь -- и роетъ ее -- лишь бы деньги были ему на руку...
   

Глѣбъ.

   Извѣстное, братъ, дѣло: молодому жить хочется; ну онъ и мотаетъ добро свое, какъ знаетъ.
   

Сидоръ.

   Такъ вотъ я и лажу-то сяводня сходить туда, да и взять землишки-то малу толику, если ты должокъ-отъ погодишь маненько.
   

Глѣбъ.

   Изволь, изволь, обожду; благо подходяче тебѣ дѣло-то.
   

Сидоръ (кланяясь).

   Спасибо же, Глѣбъ Васильевичъ, спасибо. А я те за то приду въ гостинцы поработать, со всей семьей (кладетъ деньги въ кошелекъ).
   

Глѣбъ.

   И на этомъ благодаримъ: (также кланяется) работничкамъ мы завсегда рады. Милости просимъ.
   

Сидоръ.

   По добру же и по здорову оставаться. Поштенье вамъ, Наталья Глѣбовна! (кланяется всѣмъ).
   

Наталья.

   Прощайте, Сидоръ Ивановичъ! На предки просимъ жаловать. (Сидоръ уходитъ).
   

Вопіющенскій (встаетъ),

   А меня-то, Глѣбъ Васильевичъ, ублаготворить чѣмъ нибудь? за оповѣщеніе-то тебя о пріѣздѣ завтра земства.
   

Глѣбъ.

   А за что тебя, добрый человѣкъ, дарить-то? (Работница ставитъ на столъ чашки и самоваръ; Натальи завариваетъ чай).
   

Вопіющенскій.

   Да вѣдь еслибъ членъ-отъ земства пріѣхалъ къ тебѣ врасплохъ, такъ ты бы чай убоялся его?
   

Глѣбъ.

   Ой-ли? ни, ни! хоть кажиной день пріѣзжай, да считай ссудныя денежки: всѣ онѣ въ этомъ сундукѣ лежатъ (показывай на него) цѣлехоньки. Я въ сберегательную казенку, братецъ ты мой, не лазяю. Поставили меня казначеемъ надъ ней,-- такъ ужъ она и будетъ справна. За что-жъ мнѣ держаться-то на тебя, хорошій ты мой? Чаемъ, коли хошь, угощу.
   

Вопіющенскій.

   И винцомъ поднесеніе совершишь?
   

Глѣбъ.

   Ну пожалуй и винцомъ,-- благо гостемъ хочешь быть. Садись-ко. (Вопіющенскій кладетъ на лавку фуражку и садится за столъ вмѣстѣ съ Глѣбомъ и Натальею. Всѣ пьютъ чай).
   

Вопіющенскій. (оглядывая кругомъ).

   Благодатно вы поживаете, Глѣбъ Васильевичъ.
   

Глѣбъ.

   Нѣча Бога гнѣвить! Живется по маленьку. Одинокъ вотъ только вышелъ: жены не хватаетъ.
   

Вопіющенскій.

   Соболѣзную о васъ.-- Коровушекъ съ десятокъ держите!
   

Глѣбъ.

   И съ пяточкомъ еще.
   

Вопіющенскій.

   А лошадокъ?
   

Глѣбъ.

   Да парочки двѣ-три имѣемъ. Болѣ-то и не надотъ.
   

Вопіющенскій.

   И благодать Господня осѣняетъ васъ.
   

Глѣбъ.

   Съ овдовѣнья-то моего пробовалъ-было держать и прежнюю восьмерку, да неприбыльно вышло. Покойница-то моя хозяйка (встаетъ и подымаетъ глаза кверху) -- царство ей небесное и всѣ блаженства ангельскія! (садится) -- сама правила извозомъ. Много она у меня, сердешная, радостей съ собой унесла: я при ней жилъ, словно у матушки за пазухой, добрымъ людямъ на завидаль. И гдѣ-то она, голубушка, не поспѣвала: случалось, что и одна въ городъ возила кладь на трехъ подводахъ, а на другу тройку работника съ собой брала. Пару же мнѣ оставляла на домашнюю потребу. Вотъ какая была у меня жена-то.
   

Вопіющенскій.

   Что же вы еще разъ не сочетаетесь законнымъ бракомъ?
   

Глѣбъ (гордо).

   Да другой такой бабы, какъ моя жена, и на свѣтѣ-то не осталось! Что же я со второй-то хозяйкой стану дѣлать? Корить ее? Грѣшно будетъ! Не для че мнѣ жениться.
   

Вопіющенскій.

   А вѣдь къ вамъ, чай, молодушки-то объятія свои простираютъ?
   

Глѣбъ (самодовольно).

   Ну ихъ, -- все балаболки! (Слышенъ стукъ подъ окошкомъ съ лѣвой стороны. Наталья отворяетъ его и въ немъ показывается Григорій).
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣже и Григорій.

Григорій (чрезъ окошко).

   Здорово, батюшко! Здорово, Наташа! Каково ночевали? Не обсудите, что не зайду: неколи! На работу ѣду. А зайдешь, такъ долго прокалякаешь. Прощайте (кланяется всѣмъ и цѣлуетъ черезъ окошко Наташу). Опосля приходи на качели.
   

Наталья.

   Ладно, приду.
   

Григорій.

   Да не забудь, смотри.
   

Наталья.

   Ишь что выдумалъ! Забуду я! какъ тебѣ не стыдно!
   

Григорій.

   (Цѣлуетъ ее еще разъ) Зазнобушка ты моя! (Наталья затворяетъ окно "возвращается къ столу).
   

Вопіющенскій.

   Это не царѣченный ли вашъ?
   

Глѣбъ.

   Да, помолвленъ ужъ, будущій зятюшко мой. Парень хорошій! Съ малолѣтства любятъ другъ друга. Въ пріемыши его себѣ прочу. Да вотъ нейдетъ ко мнѣ: у него мать старая, да братъ подростокъ,-- такъ не хочетъ кинуть ихъ. А дочка моя къ нему идти не радѣетъ въ домъ, чтобы меня не оставить одного. Вотъ и тянется у насъ времячко-то, пока не подымется хорошенько его братишко.
   

Наталья.

   Я ужъ батюшка своего ни за что не покину: жить, такъ жить вмѣстѣ, а порознь тошно (обнимаетъ отца, а онъ ее цѣлуетъ).
   

Вопіющенскій.

   А какъ же это, Глѣбъ Васильевичъ, въ народѣ-то глаголали, что будто вы дочь-то свою въ супружество выдаете за племянника графскаго управляющаго?
   

Глѣбъ.

   Сватанье-то было, да комомъ сошло. (Къ Натальѣ) Поставь-ко сюда водочки. (Вопіющенскому) Дѣтина-то этотъ вышелъ забулдыга, пьяница, драчунъ, да и безъ мѣста.
   

Вопіющенскій.

   Мѣсто-то ему, я позналъ отъ вѣрныхъ людей, управляющій-то обрѣлъ и содѣлалъ его главнымъ смотрителемъ графскихъ садовыхъ бесѣдокъ, съ вожделеннымъ жалованьемъ; да и смѣху еще предался при томъ: глупые -- говоритъ -- люди! Уповаютъ, что у меня мѣстъ для родни не будетъ; а у меня родни-то не хватитъ для мѣстъ, сколько бы ея ни обрѣлось (Наталья наливаетъ гостю стаканъ водки).
   

Наталья.

   Да хотя-бъ онъ былъ и купецъ, я-бъ за него ни во вѣки вѣковъ не пошла. Провались онъ ставшій! Приставалъ-то ко мнѣ какъ: точно смола.
   

Вопіющенскій. (къ Глѣбу, подавая стаканъ).

   Сами-то напередъ вкусите; дорожку-то мнѣ благочестно проложите.
   

Глѣбъ.

   Не потребляю, давно ужъ не потребляю. Со втораго года женитьбы моей, когда сталъ Богъ давать мнѣ Наташу -- жена моя долго мучилась ею -- я передъ образомъ Царицы Небесной далъ зарокъ не пить больше. И съ тѣхъ поръ не пью.
   

Вопіющенскій.

   Маленечко-то вѣдь можно, стомаха ради: выпейте, пожалуйста бы разъ подноситъ стаканъ).
   

Глѣбъ (съ презрѣніемъ отклоняя его).

   Не неволь! не могу: претитъ. Семнадцать годиковъ ужо вино у рта моего не бывало, такъ не для че теперь кумиться-то съ нимъ.
   

Вопіющенскій.

   Многія же лѣта вамъ и Натальѣ Глѣбовнѣ! (выпиваетъ водку). Препрославленное винцо! На звѣробоѣ, кажись?
   

Натали.

   Съ душицей пополамъ.
   

Вопіющенскій.

   Патріаршее. А вотъ ужъ второй, сугубый стаканчикъ, я ужъ безъ Глѣба Васильевича пить не стану.
   

Глѣбъ.

   Такъ ужъ видно на одномъ-то и придется покончить;-- обидишь только хозяина.
   

Вопіющенскій.

   Вольно ужъ вамъ не внимать гласу мольбы моей и не водить компаніи.
   

Глѣбъ.

   Какъ не вожу? (наливаетъ стаканъ). Видишь, я подчую тебя. Кушай да здоровье,
   

Вопіющенскій. (взявъ стаканъ).

   Ну, пополамъ (Глѣбъ отмахивается рукою). Ну, хоть почни... попробуй...
   

Глѣбъ.

   Чаво тутъ пробовать: не невидаль какая! Настойка какъ настойка (Вопіющенскій выбываетъ второй стаканъ и берется за фуражку).
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣже и Палагея Кузьминишна (входитъ съ двумя трубками холста подъ мышкою).

Наталья.

   Просимъ пожаловать, Палагея Кузьминишна; рѣдкая гостинька!
   

Палагея.

   По добру ли, по здорову, Глѣбъ Васильевичъ и красота ты моя,Наталья Глѣбовна, поживаете? Ужъ собиралась я къ вамъ, собиралась давнешенько, да вотъ сяводни только Богъ и привелъ свидѣться.
   

Вопіющенскій.

   Благодареніе приносимъ за угощеніе. Прощайте, Наталья Глѣбовна! Прощайте, Глѣбъ Васильевичъ! Что понадобится вамъ, эдакъ--знаете -- по земству, или по городу, такъ пишите, пожалуйста. Мое имя Павелъ Павловъ Вопіющенскій.
   

Глѣбъ и Наталья.

   Хорошо. Прощай, прощай! (Вопіющенскій уходитъ).
   

Палагея.

   Насилу добрела-то къ вамъ! Не побрезгуйте, Глѣбъ Васильевичъ, принять отъ мово усердія холстинку. Сама ткала ё, сама бѣлила.
   

Глѣбъ (не принимая холстины).

   Садись-ко, Палагея Кузьминишна. Что тебѣ вздумалось дарить меня холстомъ? Развѣ я безрубашечникъ какой?
   

Палагея.

   Ой! што ты говоришь, Глѣбъ Васильевичъ! Да домъ твой -- полна чаша. Всѣ знаютъ эвто. Да доченьку-то ты выдаешь замужъ, такъ ей пригодится холстинка-то на подарочки. Прими же, -- не обезсудь (кладетъ холстъ на столъ).
   

Глѣбъ.

   Да понадобится, такъ я и куплю ее у тебя, а теперь что мнѣ въ ней? (къ Натальѣ) Подь-ко въ ту избу. Никакъ работница стала масло мѣшать. Помоги ей. (Наталья уходитъ).
   

Палагея.

   Когда-то аще понадобится табѣ холстинка; а ты-то вотъ и нонѣ мнѣ нуженъ.
   

Глѣбъ.

   Въ чемъ же я тебѣ нуженъ?
   

Палагея.

   Въ большомъ, родненькій (вздыхаетъ), охъ! въ большомъ.
   

Глѣбъ.

   Что-жъ? Сѣменамъ обнуждалась, что-ль?
   

Палагея.

   Ой, нѣтути.
   

Глѣбъ.

   Лѣсишку на гумно прикупить захотѣла? Старое-то у тебя больно гнило.
   

Палагея.

   Ой, нѣтути, родимый! Сердечушко-то у меня все надорвалось.,
   

Глѣбъ.

   По комъ же?
   

Палагея.

   Да по сынѣ-то новомъ, неудаломъ. Слыхалъ ты, что онъ побилъ?..
   

Глѣбъ.

   Нѣтъ, не слыхалъ. Кого?
   

Палагея.

   Еремку.
   

Глѣбъ.

   Брата-то сельскова старосты?
   

Палагея.

   Яво.
   

Глѣбъ.

   И больно побилъ?
   

Палагея.

   Какое те больно: разъ пятокъ евдакъ съ ѣздилъ по уху его, да вихри выдралъ -- и все тутъ. Сраму-то только надѣлалъ много; народъ-отъ насмѣшилъ, а меня, горемычную, опечалилъ. Вѣдь самъ знаешь: материнское сердце. Ты прости сына-то мово.
   

Глѣбъ.

   Да развѣ онъ меня билъ?
   

Палагея.

   Да ты судить яво будешь, ты вѣдь волостной судья. Властенъ и помиловать яво. А баютъ, што жалиться-то будутъ: такъ ты не осуди яво и не накажи. Вѣдь онъ пьяноватъ былъ больно... (кланяется очень низко и плачетъ). Пожалѣй ты мать неповинную.
   

Глѣбъ.

   Ну, на судѣ что будетъ -- я еще не знаю.
   

Палагея.

   Я ужъ была и у другова-то судьи, Тарасьича: іонъ простилъ мово сына, ради хмѣля его. Прости и ты яво. Я забѣгу и къ Меркулію Осиповичу, третьему-то судьѣ нашему. Богъ поможетъ, што и іонъ помилуетъ.
   

Глѣбъ.

   Ну, а я тебѣ ничего не скажу. Правъ твой сынъ, будетъ, такъ не осужу; а виноватъ,-- такъ не погнѣвайся.
   

Палагея (вздыхая).

   Охъ! материнское вѣдь у меня сердце-то. Самъ посуди... (Слышенъ на улицѣ говоръ людей; потомъ слова: "Да зайдемте вси..." "Ну, зачѣмъ же всимъ-то? зайдите вы, а мы васъ поманимъ здѣсь"). (Смотритъ въ окошко; говоръ людей продолжается). Ой, сколько народу-то сюда валитъ! Ужъ не судъ ли идетъ? Прощай, мой родьненькій! прощай, Глѣбъ Васильевичъ! Помилуй же ты сына-то мово... хоть для матери-то.
   

Глѣбъ.

   Холстину-то не забудь взять съ собою. (Подаетъ ее Палагеѣ). Прощай! (Она уходитъ съ нею, низко кланяясь и вздыхая. Смотритъ въ окно). Что это въ самѣдѣлѣ народу-то сколько собралось, чего имъ надо?
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Глѣбъ, Анисимъ, Кириллъ, Захаръ, Карпъ и Родіонъ (всѣ они входятъ одинъ за другимъ).

Анисимъ.

   Нижайше кланяемся вамъ, Глѣбъ Васильевичъ, отъ всихъ деревень нашихъ.
   

Кириллъ.

   Поклоны приносимъ табѣ отъ міру.
   

Захаръ.

   Отъ всей волости нашеяй.
   

Карпъ и Родіонъ

   Здорово ли поживаешь?
   

Глѣбъ (удивленный).

   Какъ видите, милые мои сусѣди (кланяется имъ) -- ближніе и дальніе -- Богъ пока милуетъ, а впередъ не знаю. Сядьте-ко въ передній уголокъ (всѣ усаживаются около стола). Хорошо ли и вы живете да можете?
   

Анисимъ.

   Хорошо-то хорошо, да не совсимъ. За нуждою въ люди не ходимъ -- своей много.
   

Захаръ.

   Порядковъ-то вотъ таперъ у нашево старшины не стало: сладу-то мы съ нимъ не могимъ. дать никакого.
   

Карпъ.

   Обиждаетъ насъ, обсчитываетъ.
   

Родіонъ.

   Выручи-ко міръ отъ бяды, Глѣбъ Васильевичъ, будь-ко нашимъ старшиною.
   

Глѣбъ (встаетъ и кланяется).

   Благодарствуйте, добрые люди!
   

Кириллъ

   Уважь нашу просьбицу.
   

Захаръ.

   Волость послала насъ просить табя.
   

Карпъ.

   Ты всѣмъ любъ, да угоденъ.
   

Родіонъ.

   Отъ мала до велика.
   

Анисимъ.

   Вси желаютъ табя въ старшины.
   

Глѣбъ (опятъ встаетъ и кланяется).

   Еще разъ благодарствуйте! (садится). Но не по разуму моему вы мнѣ честь даете: не моей головѣ править вами и не вамъ ее слушать. Есть у васъ грамотеи получше меня; есть у васъ и богатины мужики, которымъ не для-ча брать съ васъ лишняго; есть и молодцы у васъ, бывавшіе въ Питерѣ и Москвѣ, что красно и гоже говорятъ: такъ ужъ вамъ на меня-то гадать не приходится.
   

Анисимъ.

   Отчего же, Глѣбъ Васильевичъ, не приходится? Ты давно живешь съ нами и честнаго имяни свово не призорилъ еще.
   

Кириллъ.

   Вси мы любимъ тя и уважаемъ.
   

Захаръ.

   И надежду на тебя держимъ.
   

Карлъ.

   Отъ всей волости нашей...
   

Родіонъ.

   Отъ міру всево мы усердно просимъ табя.
   

Аннсинъ.

   Не обойди насъ, пожалуйста.
   

Кириллъ, Захаръ и Карпъ.

   Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста (кланяются).
   

Глѣбъ.

   Спасибо вамъ, на добрыхъ рѣчахъ, сусѣди мои желанные! Но вѣдь я одинокъ одинешенекъ. Свою дочку скоро замужъ выдамъ; а зятекъ-то мой нейдетъ ко мнѣ: свою матушку бережетъ, оставить ее не хочетъ. Такъ на кого же я положу-то домъ свой, коли вашими дѣлами займуся?
   

Кириллъ.

   Мы те помогать станемъ.
   

Захаръ.

   Да и пожениться ты можешь. За тя всяка баба и дѣвка пойдетъ. Любу выбирай...
   

Глѣбъ.

   Нѣтъ ужъ освободите меня, честные волостьшане! Я не первый день служу обществу: семь лѣтъ ужъ правлю церковнаго старосту; пять лѣтъ казначеемъ ссудо-сберегательнаго товарищества состою; два выбора уже судейско дѣло веду,-- такъ ужъ на мою-то долю и полно. Чего-жъ вамъ еще отъ меня надо? (встаетъ, а за нимъ и всѣ выходятъ изъ за стола).
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣже, Наталья и Григорій (онъ входитъ смущенный, робко всѣмъ кланяется и отводитъ Глѣба на сторону).

Григорій.

   Батюшко! Спаси меня! Я сичасъ услыхалъ, что старшина-то нашъ въ рекруты меня записалъ,-- видно по навѣтамъ графскаго-то управляющаго. Я бросилъ соху, да къ тебѣ побѣгъ. Ты знать, я только двойникъ, братъ-то ащо мой малолѣтокъ, а у насъ много есть и тройниковъ.
   

Глѣбъ.

   Отъ кого ты узналъ это?
   

Григорій.

   Сторожъ правленскій мнѣ сказалъ. При немъ и бумагу ту писали.
   

Наталья (кинувшись на грудъ отца),

   Батюшко! Безъ него я жить не могу! Я съ тоски помру.
   

Захаръ (отворивъ съ другой стороны окошко къ народу).

   Эй, братцы! Послушайте! (молчаніе) Глѣбъ Васильевичъ нейдетъ въ старшины наши. Просите яво аще, коли можете сами (подымается сильный говоръ за сценою; затѣмъ слышны слова: "Глѣбъ Васильевичъ! уважь мірское дѣло! Просимъ табя нижайше! Побойся Бога!").
   

Глѣбъ (подумавъ и подойдя къ стоящимъ крестьянамъ).

   Не хотѣлось бы мнѣ власти вашей, добрые люди, но правды я захотѣлъ, правды... Не обезсудьте. Пусть же будетъ по вашему: иду въ ваши старшины...
   

Всѣ крестьяне.

   Вотъ ужъ благодарствуемъ, такъ благодарствуемъ!.. (Всѣ обнимаютъ Глѣба; Григорій бросается ему въ ноги; Глѣбъ подымаетъ его).
   

Захаръ (въ тоже окошко къ народу).

   Ащо прислушайте, братцы! (молчаніе). Глѣбъ Васильевичъ соглашеніе далъ: пойдетъ къ намъ въ старшины, (слышны слова: "Спасибо ему, спасибо Много довольны! Слава Богу!..").
   

Глѣбъ (подходитъ къ окошку и кланяется народу).

   Благодарю васъ, добрые люди, за честь и за любовь. Поберегите же вашего будущаго старшину. Онъ неразуменъ и оплошливъ (слышенъ общій говоръ: "Будемъ беречь тя! будемъ! Винца бы надыть съ новаго-то старшины!").

Занавѣсъ.

   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ПОЧЕТНОЕ УГОЩЕНІЕ.

ЛИЦА:

   Глѣбъ Васильевичъ, волостной старшина.
   Дѣдко Андрей Самсоновъ, 80 лѣтъ.
   Анисимъ.
   Кириллъ. Захаръ. Карпъ. Родіонъ. Матвѣй. Селифонъ. Крестьяне разныхъ деревень.
   Лукерья Никитишна, содержательница кабака, 30 лѣтъ, горожанка, вдова.
   Прокофій, ея сидѣлецъ, 20 лѣтъ.
   Аксинья Семенова, крестьянка, 40 лѣтъ.
   Дуня. Стеша. Дѣвушки-крестьянки, 17 лѣтъ.
   Силинъ. Митюха. Ваня. Вася. Деревенскіе парни, не старѣе 18 лѣтъ.
   Груня, крестьянская дѣвочка, 10 лѣтъ.
   Крестьяне и крестьянки.

Между первымъ и вторымъ дѣйствіями прошелъ годъ.

Улица среди деревни: по обѣимъ сторонамъ избы; около нихъ скамьи. На одной избѣ, слѣва, прибита доска, съ надписью: "Питейный домъ" и стоитъ елка. Вдали качели.

   

ЯВЛЕНІЕ I.

Праздникъ. Поютъ пѣсни и качаются; хороводъ съ поднятіемъ занавѣсы расходится. Мальчики играютъ въ пятнашки; дѣвушки въ горѣлки. Праздничный шумъ то стихаетъ, то усиливается, смотря по дѣйствію напереди сцены.

Матвѣй, Силинъ, Митюха; потомъ Дуня, Стеша, Ваня, Вася, Родіонъ, Захаръ, Аксинья и Селифодъ,

Матвѣй (выходя изъ кабака и сильно шатаясь).

   Во какъ гуля-ю то! В-симъ лю-діямъ на за-видаль! И три-и дни гу-ля-ю... И ащо бу-ду гу-лять! Â по-тому, что прав-дникъ... И на-доть его по-читать (чуть не падаетъ). Я и по-чи-га-ю къ стѣнѣ избы). Хлѣ-ба у ма-ня хва-титъ... и... ж-и-тѣ, зна-читъ, не-се-по... (валится и засыпаетъ).
   

Силинъ (Митюхѣ, обнявшись съ нимъ; оба на веселѣ).

   Знашь што, Митюха?
   

Митюха.

   Што?
   

Силинъ.

   Приколотимъ-ко мы Таньку... Вишь какъ іона кобенится-то передъ Сенькою. Любила, парень, табя, потомъ меня, а таперь Сеньку любитъ. Надыть ей косу-то повытаскать хорошенько: длинна больно.
   

Митюха.

   За Таньку, братъ, заступа буде: смотри самого тя отдуютъ.
   

Силинъ.

   Да для-ча мы станемъ бить-то при народѣ. Притаимся за кузницею, и какъ она пойдетъ домой, то мы и выскочимъ и отваляемъ ё. А на рожи-то свои полотенца накинемъ, штобъ не узнала.
   

Митюха.

   Ладно! потоскаемъ ё (удаляются въ сторону. Дуня и Отенъа подходятъ къ проходящимъ Ванѣ и Васѣ).
   

Дуня.

   Ванюшинька, покачай-ко насъ на качеляхъ.
   

Ваня.

   Вотъ-те не видалъ я качелей! Есть когда! Съ бабами еще! (Уходитъ въ кабакъ).
   

Стеша.

   Вася! купи намъ пряничковъ, у тя денегъ много.
   

Васи.

   Языкъ проглотишь! А въ друго-рядь и попросить будетъ нечѣмъ. Хоть вина? Пойдемъ -- угощу (манитъ ее въ кабакъ и уходитъ туда).
   

Дуня (къ идущимъ Захару и Родіону).

   Дядюшки родимые! повеселите насъ, красныхъ дѣвушекъ.
   

Захаръ (на веселѣ).

   Ну васъ къ Ногу! Захотѣли веселья отъ стариковъ! Идите къ парнямъ.
   

Стеша.

   Да парни-то все гуляютъ. Вытащите ихъ оттолѣ (показываетъ на кабакъ).
   

Захаръ.

   Сами туда дорогу знаете. Идите... Для-че отставать вамъ отъ парней? Гуляйте вмѣстѣ съ ними.
   

Родіонъ.

   Любѣе парнямъ будете. Вино вѣдь и бабъ подвеселитъ.
   

Дуня (Стешѣ).

   Ай что, дѣвка, зайдемъ-ка, въ кабакъ?
   

Стеша.

   Ой, нѣтъ! Я не пойду (обѣ отходятъ въ даль, а Захаръ и Родіонъ садятся на прилавкѣ у крайней избы).
   

Захаръ.

   Ужъ такого, братъ, старшины, какъ Глѣбъ Васильевичъ, намъ не нажить болѣ. Гляди-ко, каки порядки завелъ! и учитыванье "самого себя" кажиное полугодье (хошь не хоть, а усчитай яво; а нѣтъ, такъ штрафъ въ мірскую казну подавай). Смотрико, ащо сколько робятишкамъ ученья поприбавилъ: двѣ школы завелъ; мостовинокъ какихъ наклалъ по худымъ дорогамъ,-- поѣзжай таперь по нимъ хошь въ тарантасѣ; сельскихъ-то старостъ, да волостнагото писаря въ руки взялъ: плутовать-то имъ ужъ и не повадно...
   

Родіонъ.

   Одно, братъ, не ладно въ нашемъ старшинѣ: не праздничаетъ съ нами. Спѣсивъ больно...
   

Захаръ.

   Како спѣсивъ! Напрежъ всего у бѣдняковъ немудренькихъ побываетъ, а тамъ ужъ и у другихъ.
   

Родіонъ.

   Ты слухахъ, что Лукерья-то, цаловальница наша, поѣхала сяводни звать яво къ себѣ. Она ужъ давно передъ нимъ мелкіимъ бѣсомъ вертится: вишь закрутить яво, знашь, хочетъ въ мужья сабѣ. И іонъ-то, кажись, не прочь тово.
   

Захаръ.

   Да врятъ ли! Не такой, братъ, дѣтина! Не поѣдетъ онъ къ ней. Лони вся деревня просила яво къ себѣ о праздникѣ,-- не поѣхалъ; а опосля, въ будни, отгостилъ у всихъ. Такъ куда-жъ бабѣ-то соваться?
   

Родіонъ.

   Да баба-то, братъ, и чортомъ вертитъ: въ иглины уши влѣзетъ, да тя и шить еще заставитъ (выходитъ Аксинья, неся въ рукахъ деревянную чашку).
   

Аксинья.

   Не зайдете ко мнѣ въ избу, сусѣдушки, такъ испейте-ка мово пивка хоть на улочкѣ (кланяется и подаетъ имъ чашку. Селифонъ съ противо"ю.южной стороны видитъ это. Захаръ и Родіонъ пьютъ поданное, передавая два раза другъ другу чагику. Вдали слышны пѣсни).
   

Захаръ.

   Благодаримъ за пивко (кланяется.)
   

Родіонъ.

   Добро пивко! добро! благодарствую чешку. (Аксинья уходитъ).
   

Селифонъ (запачканный и оборванный, стучится въ окно избы Аксиньи).

   Оксинья Семеновна! а Оксинья Семеновна!
   

Аксинья (изъ дверей).

   Што те надо?
   

Селифонъ.

   Дай пивка опохмѣлиться... голова трещитъ... ей Богу! словно лопнуть хочетъ!..
   

Аксинья.

   Да нѣтути пива-то болѣ, касатикъ мой, все вышло; зайди въ кабакъ.
   

Селифонъ.

   Не съ чѣмъ. Дай хошь пивныхъ-то дрозжей опохмѣлиться... спаси душеньку... (слышенъ звонъ бубенчиковъ).
   

Родіонъ.

   Во! и Лукерья, кажись, прикатила.
   

Захаръ.

   Съ какими-то вѣстями, братъ? (Оба встаютъ и подвигаются къ глубинѣ сцены. Аксинья выноситъ маленькую чашку и подаетъ ее Семфону).
   

Аксинья.

   Дрозжи-то мои позакисли, ужъ не осуди. (Селифонъ жадно выпиваетъ ихъ и низко кланяется. Аксинья уходитъ, а онъ садится у избы; а потомъ протягивается и засыпаетъ).
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Въ заду сцены выходятъ съ боковъ: Сидоръ, Анисинъ, Силинъ, Митюха, дѣдко Андрей и Аксинья; Родіонъ и Захаръ проходятъ спереди. Всѣ они пропускаютъ Лукерью напередъ.

Сидоръ.

   Хорошо ли покаталась, Лукерья Никитишна?
   

Лукерья.

   Хорошохонько.
   

Анисимъ.

   Духомъ слетала?
   

Лукерья.

   Ужъ и не говори, вѣтерка скорѣе ѣхала.
   

Сидоръ.

   Кони-то у табя такіе ражіе.
   

Силинъ.

   Ну, такъ талеръ на качелки пойдемъ-ко, Лукерья Никитишна.
   

Лукерья.

   Нѣкогда: старшину къ себѣ жду.
   

Захаръ..

   Ой-ли?
   

Родіонъ.

   Взаправду?
   

Андрей.

   Въ самъ-дѣлѣ?
   

Лукерья.

   Ужъ и лошадь велѣлъ сѣдлать работнику. Не погнѣвайтесь (кланяется всѣмъ). Надо поприготовиться (уходитъ въ двери кабака).
   

Андрей.

   Вотъ те и разъ! (Всѣ замѣтно удивлены).
   

Захаръ (окружающимъ крестьянамъ и указывая на лежащихъ Матвѣя и Селифона).

   Забирайте же пьяныхъ-то. Вѣдь старшина посадитъ ихъ за евто въ "темную" (крестьяне уносятъ пьяныхъ. Начинаются пѣсни. Изъ кабака выходитъ сидѣлецъ Прокофій и снимаетъ вывѣску и елку).
   

Родіонъ (Захару, показывая на кабакъ).

   Смотри-ка, что у насъ дѣется-то!
   

Захаръ.

   Кабака, братъ, видно не будетъ.
   

Родіонъ.

   Дѣло-то неладное.
   

Прокофій (съ елкой въ рукѣ).

   Не горюйте: я другой кабакъ открою, на свое имя, еще поважнѣе этова.
   

Родіонъ (почесывая въ головѣ).

   То-то, Проня, ты ужъ не погуби насъ.
   

Прокофій.

   Будьте въ надеждѣ (уходитъ. Начинается хороводъ).
   

Захаръ.

   Правду ты молвилъ, что баба лѣшаго проведетъ. Ишь, небось, и кабакъ-отъ закрываетъ: знаетъ, пройдоха тертая, что богачество-то Глѣба Васильевича поприбыльнѣе кабака. Окрутитъ іона яво!
   

Родіонъ

   Ащо бы не окрутить! Окрутитъ. Не первоучка іона въ эвтомъ. Помнить, братъ, какъ купецкова-то прикащика обобрала? Вѣдь іонъ изъ за не счастье свое потерялъ. Деньги-то хозяйски растратилъ въ нё,-- ну яво и выгнали по шеѣ, какъ худу собаку; да ащо и тюрьмой грозились (прибѣгаютъ малолѣтніе парни и кричатъ: "Старшина пріѣхалъ! Старшина пріѣхалъ!" Пѣсни прекращаются; хороводъ расходится. Всѣ идутъ на встрѣчу Глѣбу).
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Прежніе крестьяне и Глѣбъ.

Глѣбъ (кланяясь на обѣ стороны).

   Здравствуйте, братцы мои милые; здорово люди добрые и почтенные.
   

Анисимъ

   Милости просимъ, Глѣбъ Васильевичъ.
   

Родіонъ.

   Добро пожаловать.
   

Аксинья.

   Желанный ты, нашъ гостинекъ!
   

Андрей.

   Насилу-то ты вспомнилъ насъ, Глѣбъ Васильевичъ.
   

Аксинья.

   Стосковались мы по тебѣ больно! (Слышны женскіе голоса: "Спасибо, что пожаловалъ къ намъ! Оченно рады табѣ! Здравствуй-ко, здравствуй Глѣбъ Васильевичъ! Порадовалъ ты насъ крѣпко!.. Заступа ты наша во всяко времячко! Дай-ко поглядѣть на табя, да помиловаться тобою! " Пожилыя женщины обнимаютъ его).
   

Глѣбъ (кланяясь имъ).

   Здорово, здорово, милыя тетушки мои и молодыя молодушки! Какъ живете, да можете? Что же вы веселиться-то перестали? Я подъѣзжалъ къ вамъ, такъ у васъ пѣсни были; а какъ пріѣхалъ -- у васъ и затихло все (къ крестьянамъ). Аль стыдитесь, что малый праздникъ, да долго празднуете? Зачѣмъ же это? не обинуйтесь, пожалуйста, веселитесь...
   

Андрея.

   Мы чествуемъ табя, Глѣбъ Васильевичъ.
   
   
   

Захаръ.

   Когда ты съ нами, не до пѣсенъ намъ. (Лукерья въ богатомъ сарафанѣ и кокошникѣ подладитъ къ Глѣбу).
   

Глѣбъ (къ народу).

   Спасибо, спасибо вамъ. (къ Лукерьѣ) А! Лукерья Никитишна, еще разъ здорово! (кланяется ей и жметъ руку). Рада ли прошеному гостю?
   

Лукерья.

   Ужъ и словъ не найду, какъ благодарить тебя, Глѣбъ Васильевичъ. Не обошелъ ты вдовы одинокой (низко кланяется ему). У меня теперь и въ бу день будетъ праздникъ. Просимъ-ко въ келейку мою неприглядную (опятъ кланяется и, вмѣстѣ съ Глѣбомъ, идетъ по направленно къ своей избѣ).
   

Глѣбъ (въ полголоса).

   А кабакъ вывела?
   

Лукерья.

   Какъ угодно тебѣ, такъ и сдѣлала. Посмотри: (показываетъ на свою избу) его ужъ нѣтъ.
   

Глѣбъ.

   То-то же, уговоръ лучше всего: въ кабакъ я не пошелъ бы къ тебѣ.
   

Лукерья.

   Впередъ ужъ буду пряничками да и сайками торговать, тебя вспоминаючи. Ты уму разуму научилъ меня.: Просимъ пожаловать... (кланяется). Просимъ пожаловать...
   

Глѣбъ (въ провожающимъ крестьянамъ).

   А что, братцы, вѣдь сегодня работать не станете? (молчаніе). Такъ пойте-ка лучше пѣсенки, да пляшите: хотъ время за ухтей не пойдетъ (уходитъ съ Лукерьей въ ея избу).
   

Силинъ (громко).

   Робята! хороводы, да пѣсни скорѣй! Старшина велѣлъ.
   

Митюха.

   Становись проворняе; забирайте бабъ да дѣвокъ! Ну, живѣй! Старшину повеселимъ... (хороводъ устанавливается).
   

Родіонъ.

   А што, братцы, надыть-вѣдь старшину къ себѣ зазывать?
   

Захаръ.

   Не пойдетъ, я те говорю, не пойдетъ, потому што праздникъ у насъ.
   

Родіонъ.

   Ну да всѣмъ міромъ будемъ прощать. Міръ-отъ онъ честитъ и слушаетъ.
   

Анисимъ.

   А може и пойдетъ? Станемъ звать.
   

Кириллъ.

   Попытка не бяда и спросъ не горе.
   

Захаръ.

   Не смочь вамъ, говорю, ребятушки, не смочь.
   

Андрей.

   А прошать все-таки надыть. Што мы безхлѣбники, аль бездомники какіе?
   

Кириллъ.

   Угостить штоль не сумѣемъ?
   

Аксинья.

   Благое ловясь надыть это дѣлать. У кого Глѣбъ Васильевичъ побываетъ, тому милость Божію принесетъ.
   

Андрей.

   Вѣстимо такъ, кумушка, вѣстимо. Таки люди счастье въ домъ приносятъ: добродѣтелевъ у нихъ на душѣ много. Пойдемте же, братцы, да поприготовимтесь. Мѣшкать-то не-че (уходитъ съ нѣкоторыми крестьянами, исключая Захара, Родіона и Кирилла).
   

Глѣбъ (Лукерьѣ, выходя съ нею).

   Пока самоварчикъ-то у тебя ставятъ, мы вотъ здѣсь посмотримъ-ка на народъ... Здѣсь похолоднѣе и повольготнѣе будетъ.
   

Родіонъ (кланяясь).

   Ко мнѣ-то хлѣба-соли откушать, Глѣбъ Васильевичъ, пожалуй.
   

Кириллъ (кланяясь).

   И меня-то не обойди, сдѣлай милость.
   

Захаръ.

   Осчастливь мою семью, прошаю тя нижайше. (Много разъ кланяется. Нѣсколько крестьянъ и крестьянокъ, стоявшихъ въ хороводѣ, оставляютъ его и подходятъ къ Глѣбу, кланяясь и приглашая его словами: "Ко мнѣ-то, ко мнѣ-то пожалуй, Глѣбъ Васильевичъ").
   

Глѣбъ.

   Благодарствуйте, хозяюшки мои милыя и товарищи мои добрые! Что же мнѣ мѣшать-то вашему веселью. Я погощу съ вами и здѣсь: погляжу на ваши хороводы бойкіе и послушаю вашихъ пѣсенокъ хорошихъ (садится у крайней избы справа). Вѣдь годы-то мои еще не старые, жить-то еще хочется. (Молодцоватый парень подходитъ къ Лукерьѣ и знаками проситъ ее въ хороводъ; она отказываетъ ему рукою и становится возлѣ Глѣба. Хороводъ, подъ тихія пѣсни, въ заду сцены начинается. Глѣбъ усаживаетъ Лукерью возлѣ себя).
   

Лукерья.

   Ужъ какъ обрадовалъ-то ты меня, Глѣбъ Васильевичъ! Не погнушался зовомъ бабы неразумной.
   

Глѣбъ

   Грѣшно тебѣ, Лукерья Никитишна, такъ говорить о себѣ. Развѣ Богъ обидѣлъ тебя руками и головой? Небось, всякое дѣло не уйдетъ отъ тебя въ лѣсъ: спроворишь хоть что.
   

Лукерья.

   Гдѣ мнѣ, родной мой! И то хорошо, что безъ мякины сиротскій свой хлѣбъ имѣю. А тошно бываетъ иной разъ; охъ, какъ тошно! Сидишь-сидишь, окна-то одна да одинешенька; маяшься-маяшься словно кукушечка бездомная... Некому тебя ласковымъ словечкомъ приголубить... Да такъ день-то деньской и проходитъ. Безъ старости состарѣлась я...
   

Глѣбъ (съ усмѣшкою).

   Хороша же старуха, нечего сказать: щеки-то алѣе макова цвѣта, а шея,-- что у лебедя бѣлая.
   

Лукерья (потупивъ глаза).

   Спасибо на добромъ словѣ. Старѣться-то мнѣ совсѣмъ еще не хотѣлось бы. Вотъ поэтому-то и думаю попросить твоего совѣта, да боюсь надокучить тебѣ...
   

Глѣбъ.

   Чего же бояться, вѣдь я не звѣрь какой: говори...
   

Лукерья.

   Позволь-ко прежде поподчивать тебя. Вѣдь не только гость желанный, а и травка безъ росы не ростетъ.
   

Глѣбъ.

   Чѣмъ же ты подчинять меня станешь? Не крѣпкимъ ли? Я его не пью.
   

Лукерья.

   Нѣтъ, дорогой мой, медкомъ сладкимъ. Сама про "себя" варила, а привелъ Богъ подносить и къ почетнымъ устамъ. Не побрезгуй же, прикажи принести медку-то.
   

Глѣбъ.

   Ну, неси, неси (Лукерья поспѣшно уходитъ). Лихая баба! И тиха, и умна. Люблю я такихъ... Павой и орлихой глядитъ... (оборотясь къ хороводу). Веселитесь, веселитесь, други сердечные! Подъѣдаютъ васъ пьяные долгіе празднички, хуже червя жаднаго: тонете вы въ нихъ,какъ въ рѣкѣ бездонной... И не копѣечкой трудовой вы зорите себя, а цѣлой долюшкой...
   

Лукерья (возвращается съ подносомъ, налитымъ стаканомъ и двумя бутылками).

   Выкушай, дорогой гостенекъ мой, пчелинаго питья.
   

Глѣбъ (взявъ стаканъ).

   Твое здоровье! (выпиваетъ). У! какой у тебя молодецкой медъ! По хозяйкѣ видно пошелъ...
   

Лукерья (про себя).

   Съ ромцомъ,-- заберетъ. (Сидѣлецъ Прокофій приноситъ столикъ, на который она ставитъ подносъ съ бутылками. Громко) Не осуди, каковъ ужъ есть. Управительша учила меня варить его по-московски...
   

Глѣбъ.

   Ну, что же ты хотѣла говорить-то мнѣ? Говори теперь.
   

Лукерья.

   А вотъ что, Глѣбъ Васильевичъ. Ты знаешь, чай, Семена Бродкина, что въ коробочникахъ ходитъ?
   

Глѣбъ.

   Знаю.
   

Лукерья.

   Ну вотъ онъ, на запрошлой-то недѣлѣ, сватовъ подсылалъ ко мнѣ: видно взять меня хочетъ за себя. Не больно-то онъ мнѣ милъ, нѣча грѣха таить;-- а какъ вспомню я жизнь-то свою одинокую, такъ и думается мнѣ, что надо мнѣ идти за него. Дѣтина онъ разбитной. Научи-ко меня, Глѣбъ Васильевичъ, какъ это дѣло покончить?
   

Глѣбъ.

   А развѣ свѣтъ клиномъ сошелся? Ужли у тебя, кромѣ Вродкина, нѣтъ и жениховъ? Подожди маленько: може и прилунится тебѣ "другой" мужъ.
   

Лукерья.

   Чтобы послѣ-то не каяться, что сама отъ счастья ушла. (Наливаетъ стаканъ) Выкушай-ка еще медку... благо похвалилъ... (Про себя) Авось скорѣе проговоришься мнѣ.
   

Глѣбъ.

   Отъ твоего медку не отказываются (выпиваетъ стаканъ). Ай да медъ! Даже во рту жжетъ! Такой забористый!..
   

Лукерья.

   Ужъ много ты хвалишь его: не стоитъ онъ того. Надо бы и лучше приготовить для тебя, да не умѣю.
   

Глѣбъ.

   Крѣпонекъ, крѣпонекъ. Мастерица варить.
   

Лукерья.

   Такъ ты Глѣбъ Васильевичъ не даешь совѣта-то выходить мнѣ за Бродкина?
   

Глѣбъ.

   Говорю тебѣ, не спѣши. Такой кралечкѣ, какъ ты, найдется мѣсто и въ богатомъ домѣ. Понимаешь?..
   

Лукерья.

   Ужъ гдѣ мнѣ, Глѣбъ Васильевичъ, на большое счастье гадать. Я довольна была бы и небогатымъ, да только степеннымъ человѣкомъ, который полюбилъ бы меня и пришелся бы мнѣ по сердцу. Я бы и слушала-то его во всемъ, и работала бы, сколько-бъ силъ моихъ хватило.
   

Глѣбъ (лукаво).

   Такого ты и дождешься (подходитъ Митюха, Силинъ, Захаръ и Родіонъ. Первые два останавливаются поодаль).
   

Лукерья (про себя).

   Будешь мой, голубчикъ, не хитри... И не такихъ коньковъ я взнуздывала... Справлюсь съ тобой... (Громко) Такъ ужъ за добрый-то совѣтъ твой выкушай медку (наливаетъ стаканъ изъ початой бутылки).
   

Глѣбъ.

   Съ тобой вмѣстѣ -- давай!
   

Захаръ.

   Пей, Лукерья Микитишна! Отъ сладкаго питья молоды вдовы только добрѣютъ.
   

Лукерья.

   Ужъ развѣ за здоровье твое, Глѣбъ Васильевичъ (наливаетъ себѣ стаканъ изъ, "другой" бутылки и еще два стакана изъ нея же для стоящихъ возлѣ Захара и Родіона, которые и подноситъ имъ).
   

Митюха (Силину).

   Глядь-ко, братъ: старшинѣ налила изъ одной бутылки, а себѣ и имъ изъ другой.
   

Силинъ.

   Видно разное налито. Пойдемъ-ко назадъ: здѣсь намъ ничаво не дадутъ (уходятъ опять въ хороводъ).
   

Лукерья (держа стаканъ къ Глѣбу).

   За здоровье твое драгоцѣнное! Долго тебѣ, предолго жить съ нами не старѣючи и любить тебя всѣмъ намъ, до споконъ вѣка, не устаючи.
   

Глѣбъ (со стаканомъ въ рукѣ).

   А тебѣ -- изъ вдовушки поскорѣе сдѣлаться снова молодушкой.
   

Захаръ (къ Глѣбу и Лукерьѣ).

   Будьте здоровы!
   

Родіонъ.

   За обоихъ вмѣстяхъ (кланяется. Всѣ четверо выпиваютъ стаканы. Хороводъ на нѣсколько минутъ останавливается. Пляшущихъ угощаютъ принесенными пирогами и водкою).
   

Глѣбъ.

   Эдакого меду я сроду не пивалъ: на наливку смахиваетъ.
   

Лукерья.

   Съ непривычки тебѣ, Глѣбъ Васильевичъ, такъ кажется.
   

Родіонъ (морщась).

   Намъ яво и даромъ не надыть. Барской квасъ!
   

Захаръ (тряся головой).

   Што въ немъ? Только время потратишь на няво.
   

Родіонъ.

   Сколько ни пей, пьянъ и веселъ не будешь.
   

Глѣбъ.

   А вотъ я, видите ли, веселъ и отъ меду (встаетъ); въ немъ замѣтно опьяненіе).
   

Лукерья.

   Коли веселъ, такъ пойдемъ же вмѣстѣ въ хороводъ.
   

Глѣбъ.

   Пойдемъ (оба встаютъ въ ряды пляшущихъ. Пѣсни становятся громче. Хороводъ дѣлается оживленнѣе. Глѣбъ и Лукерья дѣлаютъ два круга, послѣ чего Глѣбъ, еще болѣе почувствовавшій охмѣленіе, выходитъ изъ хоровода).
   

Лукерья (Глѣбу).

   Теперь ко мнѣ чайку попить.
   

Глѣбъ.

   Ладно, пойдемъ (подходитъ Андрей).
   

Андрей

   Нѣтъ ужъ, Глѣбъ Васильевичъ, коли правду любишь, то напрежъ молодой вдовы, уважь меня, старика столѣтняго: зайди ко мнѣ хлѣба-соли откушать. Ужъ какъ ты въ старшины сѣлъ, такъ ащо только разъ у меня бывалъ. Не осрами же сѣдины мои... (кланяется ему въ ноги и, подымаясь, остается на колѣнахъ). Я тя, видитъ Богъ, паренькомъ любливалъ... бойкой ты такой былъ...
   

Глѣбъ (подымая его).

   Что ты, что ты, дѣдушка! Не стыди ты меня при народѣ. Не велика я птица, чтобы кланялись мнѣ въ ноги. Я и безъ поклоновъ къ тебѣ пойду, хоть сто разъ пойду. (Къ Лукерьѣ) Повремени маленько самоварчикомъ: я твой гость безотмѣнный... (Уходитъ вмѣстѣ съ Андреемъ въ дальнюю избу. Крестьяне идутъ за нимъ. Остается одна Лукерья. Выходитъ ея сидѣлецъ и беретъ подносъ съ бутылками).
   

Лукерья (грозя пальцемъ).

   Ты, Проня, смотри, при старшинѣ-то не заглядывайся на меня. Послѣ лучше еще поживемъ...
   

Прокофій (шутливо).

   Смѣкаю, смѣкаю, душечка ты моя! (цѣлуетъ ее за щеку). И Ванюхѣ скажу, чтобъ онъ, при старшинѣ-то, глаза свои пониже держалъ (уходить).
   

Лукерья (дѣлая знакъ рукою въ ту сторону, куда ушелъ Глѣбъ).

   Привела я тебя моимъ ромцомъ сладенькимъ въ вѣру пьяную: повеселѣлъ ты, голубчикъ мой, отъ трехъ стаканчиковъ. А попьешь моей сыты медовой поболѣе, такъ перестанешь и гнать кабаки, и сажать въ подвалъ запивакъ лежачихъ. Да и полюбишь-то ты меня поскорѣе, -- перестанешь хитрить и промолвишься... (Чрезъ двери Прокофью) Проня, а Проня! Сходи-ка къ Андрею и посмотри, что тамъ дѣлается (Прокофій бѣжитъ вдоль улицы). Да скорѣе приходи,-- Полно мнѣ цѣловальницей быть! Хочу "старшинихой" зваться... Пусть же вся волость кланяется мнѣ!.. Что захочу, то и сдѣлаю... Говорятъ Глѣбъ смолоду пивалъ и смиренъ былъ во хмѣлю... Такого-то мнѣ мужа и надо,-- изъ него хошь веревки ней... Уложу его, пьянаго, спать... да и къ милымъ... Не онъ, а я стану управлять волостью! (Слышны издали веселыя пѣсни, съ той стороны, куда ушелъ Глѣбъ. Садится возлѣ своей избы).
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Лукерья, Аксинья: потомъ Кириллъ и Анисимъ.

Аксинья (съ небольшимъ мѣшкомъ въ рукѣ).

   Лукерья Микитишна! Дайко полуштофикъ. Я хочу старшину прошать къ сабѣ. (Подаетъ ей мѣшокъ) Вотъ тутъ арженой мучки три рѣшетца.
   

Лукерья (показываетъ на свою дверь).

   Взойди, Семеновна, взойди. Пронька скоро придетъ; онъ отпуститъ тебѣ.
   

Аксинья.

   Да ты мужу-то моему не сказывай, что я муку-то те приносила.
   

Лукерья.

   Зачѣмъ же сказывать? Развѣ ты въ первой разъ такъ приходишь.
   

Аксинья.

   То-то, то-то (уходитъ въ избу Лукерьи. Кириллъ и Анисимъ торопливо подходятъ).
   

Кириллъ (вынимаетъ изъ кожаной мошонки нѣсколько монетъ и подаетъ ихъ Лукерьѣ).

   Осьмуху надыть; сорока копѣекъ не хватаетъ. Подождешь?
   

Лукерья.

   Съ кого другого, а съ тебя подожду.
   

Анисимъ.

   И мнѣ полъ-осьмушки (подавая Лукерьѣ сарафанъ). Къ Спасу выкуплю.
   

Лукерья (посмотрѣвъ на сарафанъ).

   Женинъ?
   

Анисимъ.

   Женинъ.
   

Лукерья.

   Ладно (прибѣгаетъ Прокофій).
   

Прокофій.

   Весело тамъ! Уговорили старшину выпить стаканчикъ вина; сочнемъ онъ закусилъ его и яишенки попробовалъ. Кажись и на другой стаканъ пойдетъ: ужъ больно всѣ просятъ...
   

Лукерья (про себя).

   Съ легкой моей руки,-- гуляй себѣ, Глѣбъ Васильевичъ! (Прокофью) Проня! Отпусти Семеновнѣ полъ-штофа, а вотъ имъ (указывая на стоящихъ) осьмуху и полъ-осмухи, хорошаго, и мѣряй лучше (всѣ уходятъ въ кабакъ. Пробѣгаетъ Груня). Груня! Груня! поди-ка сюда (та подходитъ). Куда ты бѣжишь?
   

Груня.

   Туда.
   

Лукерья.

   Куда туда?
   

Груня.

   Къ Андрею.
   

Лукерья.

   Зачѣмъ?
   

Груня.

   Вина попить.
   

Лукерья.

   Развы ты пьешь вино?
   

Груня.

   А для ча не пить?
   

Лукерья.

   Подь-ка поближе. Дохни на меня (та исполняетъ это). Ахъ ты батюшки -- спѣты! Какъ есть виномъ пахнетъ! Кто же тебя выучилъ пить?
   

Груня.

   Батька да матка.
   

Лукерья.

   И не горько тебѣ пить вино-то?
   

Груня.

   Съ перво-то-наперво было горько, а таперь ничаво,-- охота еще беретъ. Дай-ко винца-то, у тя его много.
   

Лукерья.

   Бѣги лучше къ Андрею, бѣги (та убѣгаетъ).
   

Аксинья (выходя съ полуштофомъ).

   Благодарствую, Лукерья Микитишна, за винцо твое доброе (съ особымъ значеніемъ). Знаешь, такого человѣка, какъ Глѣбъ Васильевичъ, угостить -- богоугодное дѣло будетъ!.. Право такъ...
   

Лукерья.

   Вѣстимо, тетушка, вѣстимо (Аксинья уходитъ).
   

Кириллъ (съ бутылкой).

   За мѣру благодарствую (кланяется и уходитъ).
   

Анисимъ (со штофомъ).

   Спасибо, матушка, что повѣрила (кланяется и уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Лукерья, Глѣбъ, Родіонъ, Андрея и прочіе крестьяне.

(Глѣбъ, замѣтно пьяный, идетъ не твердо; за нимъ слѣдуетъ толпа.. Онъ на половинѣ сцены останавливается. Многіе крестьяне окружаютъ его и, кланяясь, говорятъ: "Ко мнѣ, ко мнѣ, Глѣбъ Васильевичъ, пожалуй. Сдѣлай милость, зайди".).

Глѣбъ.

   Нельзя же, братцы, ко всѣмъ разомъ. Опосля зайду. Теперь я и безъ того, видите ли, много доволенъ (крестьяне продолжаютъ упрашивать его, еще ниже кланяясь и повторяя тѣ же слова. Лукерья подходитъ къ Глѣбу, но ее заслоняютъ другіе).
   

Дуня (тоже кланяясь).

   Почести батюшка-то мово.
   

Стеша (Беретъ Глѣба за руку.)

   Къ родному-то моему дядюшкѣ зайди.
   

Родіонъ.

   Уважь меня, Глѣбъ Васильевичъ, уважь: моя изба рядомъ... (низко кланяется).
   

Глѣбъ (къ Родіону).

   Ну къ тебѣ только и зайду... благо близко (уходитъ; за нимъ идутъ и всѣ провожавшіе крестьяне).
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Лукерья и Карпъ; потомъ Силинъ и Митюха; затѣмъ Глѣбъ и всѣ крестьяне.

Лукерья (Карпу).

   Что тебя давно не видать было?
   

Карпъ (съ дубинкою).

   Да бяда отряслась со мною: мірски деньги потерялъ. Ходилъ я, знашь, тово, въ Сипяги, што верстъ сотняга отсюда будетъ,-- къ колдуну, просилъ яво попытать: кто взялъ у меня деньги. А іонъ и сказалъ мнѣ, что ихъ забралъ такой человѣкъ, котораго я болѣ другихъ люблю; но што онъ эвтихъ денегъ менѣ не отдастъ, а истратитъ ихъ на сарафаны бабамъ (слышатся пѣсни въ избѣ Родіона).
   

Лукерья.

   Присядь-ка здѣсь (оба садятся у избы).
   

Карпъ.

   Такъ вотъ я и хожу, недѣль съ пятокъ уже, по праздникамъ-то, гдѣ торгованы бываютъ съ краснымъ товаромъ, и смотрю тамъ, знашь, не покупаетъ ли кто у нихъ, кого я то-то люблю, на сарафаны бабамъ, штобы -- знаешь -- взять свои деньги назадъ. Да вотъ все не попаду... Не видала-ль ты? Не давалъ ли кто бабамъ сарафана?
   

Лукерья.

   Не видала. Жалко мнѣ тебя, Карпъ Онуфріевичъ. Какъ же ты такъ потерялъ деньги-то?
   

Карпъ.

   Да злы люди взяли: изъ за пазухи у меня вытащили. Вишь ты, несъ я эвти деньги къ старшинѣ (ты не говори ему), а по пути и завернулъ въ Кульдиновку, гдѣ часовенный праздникъ правили. Тамъ я и подвыпилъ маненько; пошелъ -- знашь -- къ старшинѣ-то; со лицомъ пригрѣло меня; я сѣлъ подъ кустомъ, да и вздремнулъ. Проснулся -- анъ мошни-то у маня на шеѣ нѣтъ: кто-то ё вытащилъ и отрѣзалъ.
   

Лукерья.

   Горе же у тебя большое! Зайди же ко мнѣ, подвеселись. Чай гривенникъ найдешь въ карманѣ?
   

Карпъ.

   Какъ гривенника не найдти, -- найду. (Уходитъ въ кабакъ. Силинъ и Митюха, оба еще пьянѣе прежняго, обнявшись, выходятъ изъ избы Родіона).
   

Силинъ.

   Вотъ братъ, люди-то плетутъ, что старшина нашъ не пьетъ вина; пьетъ, братъ, залихватски пьетъ!
   

Митюха.

   По нашенски пьетъ: у дѣдка Андрея выпилъ два стакана, да у Родивона тоже два стакана.
   

Силинъ.

   А небось, отъ медку, морщится. А коли красивая дочка Родивона поднесетъ вина, да покланяется яму, да попроситъ, такъ и выпьетъ.
   

Митюха.

   И поцѣлуемъ закуситъ.
   

Силинъ (чешетъ въ головѣ).

   Эфтакъ мы съ тобою, братъ, много бы выпили вина?
   

Митюха.

   Все бы закусывали... (смѣются),
   

Силинъ (на ухо),

   Пойдемъ-ка, Митюха, за кузницу. Танька-то скоро пойдетъ домой; притаскаемъ ё (оба уходятъ въ задъ сцены).
   

Лукерья (слышавшая ихъ разговоръ.)

   Дочка-то у Родіона въ самъ-дѣлѣ удалая... Чего добраго!.. Пойду-ко я туда. (Направляется къ избѣ, въ которую вошелъ Глѣбъ; но слышится тотъ же говоръ людей и опять появляется Глѣбъ, едва идущій. Его окружаютъ крестьяне, которые зазываютъ его къ себѣ, говоря: "Таперъ ко мнѣ, Глѣбъ Васильевичъ. Нѣтъ ко мнѣ, ко мнѣ, пожалуй".).
   

Аксинья (выходя изъ толпы напередъ сцены).

   Господи! благослови! (подходитъ къ Глѣбу). Осчастливь же ты мой домъ, благодатный человѣкъ. (Кланяется низко ему, беретъ его за руки и уводитъ къ себѣ въ избу. Толпа слѣдуетъ за нимъ; Лукерья также).
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Карпъ, Анисимъ, Кириллъ, Глѣбъ, Лукерья и прочіе крестьяне"

Карпъ (выходя изъ кабака пьяноватый.)

   Я отыщу... отыщу, кто у меня деньги вытащилъ... Безотмѣнно разыщу... Не дамъ смѣяться ему надо мною. Не задаромъ же я къ колдуну ходилъ... Ужъ отыщу... (Увидя подходящаго Анисима) Сватушко Анисимъ! Скажи ты мнѣ по Богѣ: кто у васъ покупалъ бабамъ на сарафанъ?
   

Анисимъ (подумавъ).

   На сарафанъ то? Кирюха покупалъ.
   

Карпъ.

   Кирюха? Кумъ-то мой? А давно-ль іонъ покупалъ?
   

Анисимъ.

   Да о Петровѣ днѣ. Хорошій такой сарафанъ покупалъ.
   

Карпъ.

   О Петровѣ днѣ? Ну, такъ и есть! О ту самую пору и лиха-то бяда стряслась со мною. Ты самъ видалъ, какъ онъ покупалъ сарафанъ-отъ?
   

Анисимъ.

   Рядкомъ съ нимъ стоялъ. Ащо іонъ красну бумажку мѣнялъ.
   

Карпъ.

   Красну бумажку? (про себя) У маня были двѣ красны бумажки. Іонъ, значитъ, и взялъ деньги... Экой мошенникъ!.. болѣ некому взять. (Кириллъ проходитъ по сценѣ) Куманекъ, подь-ко ты сюда! (тотъ подходитъ) Бога ты не боишься: ограбилъ ты меня на дорогѣ! Какъ те не стыдно!
   

Кириллъ

   Што ты, кумъ, пустяковщину таку городишь? Рехнулся -- штоль? Кто тя ограбилъ?
   

Карпъ.

   А мошонку-то съ деньгами кто у меня съ вороту срѣзалъ?
   

Кириллъ.

   А кто тя знаетъ!
   

Карпъ.

   Ты срѣзалъ, ты...
   

Кириллъ.

   Перекрестись! Въ умѣ ли ты?
   

Карпъ.

   Неча креститься -- самъ перекрестись: ты взялъ мои деньги... ты... Сарафанъ-то на нихъ кто покупалъ? Я вѣдь знаю... Отдай ихъ лучше мнѣ безъ хлопотъ. Я жалиться на тя не стану; ты вѣдь отопрешься. А я тя искалячу, мотри... (машетъ дубинкою; Кириллъ подвигается кзаду сцены). Отдай лучше, говорю табѣ, деньги мои по добру, безъ шуму... Отдай! (наступаетъ на него) Побереги себя!..
   

Кириллъ.

   Што я табѣ отдамъ, коли ничаво у тя не бралъ? Бѣлены ты объѣлся -- штоль?
   

Карпъ.

   Ахъ ты воръ дневной! Грабитель ты большодорожный!.. разбойникъ] Безстыжіе глаза!.. Ты не бралъ у меня денегъ? Не бралъ?.. (Толкаетъ его въ грудъ; тотъ отвѣчаетъ ему тѣмъ же. Завязывается драка. Анисимъ старается отнятъ у Карпа дубинку и получаетъ за то ударъ отъ него).
   

Анисимъ.

   Ай! батюшки, бьютъ! Помогите! (Крестьяне, одинъ за другимъ, выбѣгаютъ на сцену, стараются разнять драку и дѣлаются участниками ея. Общая свалка. Лукерья, вмѣстѣ съ Аксинѣею, ведутъ тихо черезъ сцену Глѣба, почти безчувственнаго, въ избу къ Лукерьѣ).
   

Лукерья (на ходу).

   Ужъ теперь-то я буду старшинихой...

Занавѣсъ.

   

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

"ТОРЖЕСТВО ВИНА".

ЛИЦА:

   Глѣбъ Васильевъ, волостной старшина.
   Наталья, его дочь.
   Григорій, ея женихъ.
   Лукерья, горожанка.
   Волостной писарь.
   Работникъ.

Между 2-мъ и 3-мъ дѣйствіями проходитъ годъ. Прежняя изба Глѣба. По стѣнамъ ея развѣшаны "объявленія". На шкафу лежатъ листоваго размѣра счетныя книги. Топится ночь. Работница дометаетъ вѣникомъ избу, подкладываетъ въ печь дровъ и, при первыхъ же словахъ, уходитъ.

   

ЯВЛЕНІЕ I.

Наталья и Григорій (Съ поднятіемъ занавѣсы, Наталья мѣшаетъ мутовкою въ горшкѣ; Григорій сидитъ возлѣ).

Григорій.

   Такъ тебѣ, Наташа, отецъ ничего не говорилъ о нашей свадьбѣ?
   

Наталья.

   Ничего, Гришенька. Онъ вчера поздно возвратился... отъ этой проклятой Лукерьи. И такой хмѣльной, что на силу вошелъ.
   

Григорій.

   А ко мнѣ онъ заѣзжалъ утриной -- былъ только навеселѣ -- и сказалъ, што отпускаетъ тебя ко мнѣ: "бери, говоритъ, Наташу и дѣлай скорѣй свадьбу: я самъ скоро женюсь".
   

Наталья (испугавшись).

   Такъ таки и сказалъ?
   

Григорій.

   Да, такъ и сказалъ.
   

Наталья.

   Ой, не ладно, Гришенька! Быть тутъ худу! Опризоритъ онъ себя этою Лукерьею. Какая она ему жена? Пройдоха городская...
   

Григорій.

   Онъ меня ей-то и постращалъ. "Бери, говоритъ, проворнѣе мою дочку, пока я еще одинъ: приданати дамъ изо всего половину. А ужъ при Лукерьѣ, смотри, може статься и курицы не увидишь".
   

Наталья.

   Богъ съ нимъ и съ приданымъ! Горько то, что она съ отцомъ-то насъ разлучитъ. Баба вѣдь ехидная!
   

Григорій.

   Я ему и сказалъ на евто, что моя жена молъ по міру не пойдетъ. (Она обнимаетъ ею, а онъ ее цѣлуетъ). Отецъ осерчалъ на евто, да и говоритъ: "Ну, коли самъ не поспѣешь на свою свадьбу, такъ на мою милости просимъ".
   

Наталья (вздохнувъ).

   Что намъ дѣлать?
   

Григорій.

   А во што: въ городъ нашъ, я слухалъ, пріѣхалъ лекарь, который отъ "запоя" лечитъ. Поѣду-ко я туда, да привезу снадобья; станемъ отца лечить. Богъ дастъ и вылечимъ. Тогда онъ броситъ эту паскудную бабенку. Повѣрь, что евто будетъ такъ.
   

Наталья.

   Хорошо бы было, Гришенька. Поѣзжай, голубчикъ, скорѣе (Слышенъ звонъ бубенчиковъ).
   

Григорій.

   А свадьбу-то мы откладывать не станемъ: отца сердить не для че. А такъ, знаешь, призатянемъ ё до того межговѣнья. Время-то у насъ и хватитъ на леченье; дѣло-то и будетъ ладное.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣ же и Лукерья.

Лукерья (нарядно одѣтая).

   Здравствуйте, дорогіе мои, Наталья Глѣбовна и Григорій Семановичъ! Соколикъ мой ясный! Поздравляю васъ съ наступающимъ дѣвишничкомъ (обнимаетъ первую и беретъ за руку другаго; но они оба смотрятъ на нее съ негодованіемъ). Ужъ настоящіе голубки: лишь солнышко взошло, а ужъ и воркуютъ... Любо, глядѣть на васъ...
   

Григорій (Натальѣ).

   Такъ прощай же, Наташа. Я сичасъ и поѣду (Цѣлуетъ ее).
   

Наталья.

   Прощай, Гриша. (Григорій, не кланяясь Лукерьѣ, уходитъ). Надъ голубками ястребиха летаетъ... Какъ ты думаешь, Лукерья Никитишна: съѣстъ она ихъ, али нѣтъ?
   

Лукерья (не смутясь).

   Кто же голубковъ обижаетъ? Всякій ихъ любитъ.-- А что батюшко твой? Вчера ему что-то нездоровилось у меня.
   

Наталья.

   Онъ спитъ еще. А развѣ кто погоститъ у тебя, тотъ ворочается домой здоровымъ? Отецъ мой пріѣхалъ отъ тебя пьянѣе прежняго... Стыдно тебѣ спаивать-то его!..
   

Лукерья.

   Кто же его спаиваетъ? Не малолѣтокъ онъ какой,-- самъ пьетъ.
   

Наталья.

   Ужъ не ты бы мнѣ говорила это, да не я бы тебя и слушала. Кому-жъ не въ догадъ, что онъ у тебя болѣе другихъ пьетъ и перво-то-на-перво у тебя и напился.
   

Лукерья.

   Нѣтъ, не у меня, а у крестьянъ. Они валялись у него въ ногахъ, чтобъ онъ поякшался бы съ ними и попилъ бы вмѣстѣ; ко мнѣ-жъ пришелъ онъ пьяный. Ты пеняй на доброе сердце твоего отца, что онъ поддался крестьянскимъ лясамъ, а не на меня: я еще укрываю его отъ стыда. Пусть лучше пьетъ при мнѣ, а не при всѣхъ.
   

Наталья.

   Шила въ мѣшкѣ, Лукерья Никитишна, не утаишь! Знаю я для чего ты это дѣлала. Ты хочешь въ наше гнѣздо сѣсть? Не удастся тебѣ этого, пока отецъ мой болѣетъ хмѣлемъ.
   

Лукерья.

   Не тебѣ же его учить: самъ онъ знаетъ что надо дѣлать. Твоего благословенія не попроситъ. Ты только не связывай его-то собой: не бойся чужаго дома, коли въ работѣ и нравѣ хороша. Не вѣкъ же тебѣ у батюшки сидѣть подъ крылышкомъ.
   

Наталья.

   Не въ чужомъ дому сижу. И буду сидѣть, пока отецъ не броситъ тебя. А ужъ если поѣдетъ съ тобой вѣнчаться, такъ я въ церкви Божіей кинуся ему въ ноги... пусть онъ тутъ же и похоронитъ меня,-- коли ужъ на то пошло.
   

Лукерья (гнѣвно).

   Попробуй-ка сказать это при отцѣ,-- я вотъ посмотрю (Проворно уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Наталья одна.

Наталья.

   И скажу, скажу ему: батюшко! Не воротить тебѣ съ Лукерьею прежняго счастья, когда ты жилъ съ моей матушкой. Не коротай же ты напрасно своего-то вѣка со второй женою да и не губи ты счастья дочерня. (Задумывается). Онъ послушаетъ меня... А если не послушаетъ, то я ужъ не замужница: буду беречь его и при мачихѣ. (Принимается за прежнее дѣло). Господи! помоги намъ только вылечить-то отца моего! Въ Кіевъ и въ Соловки схожу... Сарафаны мои сиротамъ роздамъ... (Слышенъ кашель за дверью. Прислушивается). Кажись отецъ-то всталъ. (Идетъ къ нему на встрѣчу).
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Наталья и Глѣбъ, потомъ работникъ и волостной писарь.

Глѣбъ (продолжая кашлять).

   Здорово, Наташа,
   

Наталья.

   Здравствуй, батюшко, каково поспалъ?
   

Глѣбъ.

   Худо. По три ночи уже нѣтъ у меня сна. Верчусь, верчусь въ постелѣ, словно ошалѣлый. Кажись и усну, а все слышу... Какой прокъ въ этомъ снѣ! Грезы лѣзутъ такія страшныя, что ужъ лучше встать. Авось расхожусь. Отъ лежанья-то еще пуще голову ломитъ.
   

Наталья.

   Къ погодѣ, надо быть, батюшко.
   

Глѣбъ.

   Какое къ погодѣ! Просто похмѣлье беретъ! Вотъ выпью -- такъ и пройдетъ (Лихорадочно трясется всѣмъ тѣломъ).
   

Наталья.

   Брось, батюшко, пить-то. Здоровѣе будешь. Брось, родимый (кланяемся ему въ полпояса). Я тебя Христомъ-Богомъ прошу (бросается ему въ ноги).
   

Глѣбъ (подымая ее).

   Нельзя, силъ моихъ на это не хватаетъ. Ты видишь, какъ я дрожу: ознобъ пробираетъ меня всяко утро, пока не выпью; въ теплой избѣ согрѣться не могу.... А голову-то такъ сжетъ. какъ будто разворотить ее на двое хочетъ. (Поплевываемъ на сторону и на другую).
   

Наталья.

   Ты хоть малинки-то попей; на печку лягъ, да укройся шубой, вспотѣй,--такъ и уснешь тамъ.
   

Глѣбъ (отворяетъ шкафъ и беретъ штофъ и стаканъ).

   Не поможетъ! Пробовалъ. Вотъ только этимъ (показывая на штофъ) и могу согрѣваться. А то хошь умирай; сиротой тебя дѣлай. А выпьешь винца -- и все пройдетъ (Садится за столъ, наливаетъ стаканъ и выпиваетъ его разомъ). У! какъ хорошо!.. Тепло по всѣмъ суставчикамъ пошло!.. Точно изъ проруби выскочилъ въ баню... Дай-ка чего нибудь солененькаго закусить (Наталья подаетъ изъ шкафа тарелку сх огурцами и другую съ бѣлымъ хлѣбомъ). Русскому вѣдь это здорово. Такъ можно жить и весь вѣкъ. Садись-ко возлѣ меня (Она садится). Ты обо мнѣ не тужи: я вотъ выпью еще стаканчикъ-другой -- такъ и здоровъ буду: какъ рукой сниметъ (Закусываетъ огурцомъ). А хлѣбъ-то убери; мнѣ онъ что-то противенъ (Наталья отставляетъ его назадъ себя). Я вотъ скоро и свадьбу твою буду играть...
   

Наталья.

   Нѣтъ, ужъ, батюшко, ты моею свадьбою не спѣши: дай мнѣ дождаться твоего здоровья,-- тогда и дѣлай. Я тебя ужъ не оставлю, пока ты боленъ.
   

Глѣбъ.

   Глупая же ты дѣвка! Кто тебѣ сказалъ, что я боленъ? Я только прихварываю немного, и то по утрамъ; а то совсѣмъ здоровъ. И даже вотъ что тебѣ примолвлю: какъ провожу тебя къ Гришѣ, то, чтобъ не тоскливо мнѣ было, и самъ женюсь (Наливаетъ и выпиваетъ стаканъ, и закусываетъ). Вотъ что!.. Рада ты?
   

Наталья.

   На чужа человѣка я тебя, батюшко не покину. Ужъ развѣ выгонишь ты меня изъ дому, такъ я и подъ окошечкомъ твоимъ сидѣть стану; а далеко ужъ не уйду отъ тебя...
   

Глѣбъ.

   Голубка ты моя милая! Да какого же тебѣ здоровья отъ меня надо? Ты посмотри-ко на меня: вѣдь я молодецъ (Прихорашивается, подбоченивается и старается бодро ходитъ). Я любаго молодаго за поясъ заткну (кашляетъ). Цѣлою волостью заправляю... Міромъ и начальствомъ уваженъ. Что-жъ тебѣ еще надо? Развѣ вино -- бѣда какая? Кто-жъ нынче не пьетъ? Развѣ хмѣль -- болѣзнь?
   

Наталья.

   А то что же, батюшко?
   

Глѣбъ.

   Слабость... утѣха... погулка. Въ комъ нѣтъ слабостей? Въ писаніи даже сказано: "во грѣсехъ роди мя мати моя"... Вотъ что, неразумная ты моя!
   

Наталья.

   Но вѣдь ты, батюшко, хмѣль-то отъ другихъ скрываешь: видно:жъ онъ не хорошъ.
   

Глѣбъ.

   Стыдно-то стыдно, да... любо. Что у меня развѣ дѣла не въ порядкѣ? Али жалобы есть? (Ходитъ по избѣ, наливаетъ и выпиваетъ стаканъ вина) Ничего этого нѣтъ... Все идетъ ладно... благополучно... (молчаніе). Ну -- занимайся-ко ты своимъ дѣломъ, а я по приготовлю свое. (Про себя) Сегодня вѣдь первое число. Надо вѣдомости послать, да и деньги переглядѣть. (Дочери) Подбавь-ко дровецъ въ печку; пусть будетъ потеплѣе. А то что-то у меня пальцы на рукахъ да и на ногахъ все еще зябнутъ. (Потираетъ руки, а потомъ голову. Беретъ счетныя книги и дѣла; раскладываетъ ихъ на столъ. Въ это время Наталья подкидываетъ въ печку дрова и перебираетъ посуду).
   

Наталья.

   Что тебѣ лучше сварить, батюшко, кашичку али щи?
   

Глѣбъ.

   Ничего мнѣ не надо, Наташенька. Вотъ какъ я кончу свою работу, такъ сытъ и доволенъ буду. А ты вари про себя, что знаешь и чего тебѣ хочется. (Вынимаетъ изъ-за рубашки крестъ на шнуркѣ; снимаетъ съ него ключъ, отворяетъ имъ желѣзный сундукъ, вынимаетъ изъ него пачки денегъ и укладываетъ ихъ на столъ, по порядку, возлѣ книгъ. Садится; наливаетъ и выпиваетъ стаканѣ вина; развертываетъ одну изъ книгъ и читаетъ:) "Казенныхъ податей"... должно быть... 1243 рубли 58 к. (Перебираетъ пачки денегъ и отдѣляетъ ихъ особо). Вѣрно. Надо завтра же послать ихъ въ казначейство. "Выкупныхъ" 2105 рублей (беретъ другія пачки денегъ, осматриваетъ ихъ и кладетъ на другую сторону). Вѣрно. Тоже надо завтра отослать. "Оброчныхъ" денегъ (смотритъ въ книгу) 808 рублей. (Также осматриваетъ пачки, удостовѣряется въ нихъ и откладываетъ). Это съ графской вотчины. Вчера только получилъ ихъ. Отошлю вечеркомъ къ управляющему. "Земскихъ" суммъ немного: 1948 рублей 6 к. (перебираетъ пачки и отдѣляетъ ихъ). Вѣрно. О! да денегъ-то прикопилось и порядочно. Придется самому вести ихъ въ казначейство: сборщику такую сумму я не повѣрю. (Наталья выходитъ изъ избы) "Страховыхъ" платежей 98 рублей 3 коп. (Отдѣляетъ пачку). "Переходящихъ" суммъ 35 рублей (откладываетъ ихъ). "Мірскихъ" -- не велико число: 85 рублей; "опекунскихъ" 604е рубля. (Отодвигаетъ пачку). А вотъ ссудо-сберегательной казны такъ хранится довольно: (глядитъ въ книгу) -- 3002 рубля 44 коп. (Беретъ особый тючекъ и вертитъ его). Печати мои всѣ цѣлы: значитъ все въ порядкѣ. Тутъ же и мои родовыя и трудовыя двѣ тысячки въ банковыхъ билетахъ хранятся. Пусть же онѣ и лежатъ спокойно. (Кладетъ тючекъ на столъ; наливаетъ и выпиваетъ стаканъ вина). Теперь вѣдомость надо составить. (Подвигаетъ къ себѣ бумагу, чернила и располагаетъ писать. Наталья возвращается). Кто съ тобою вошелъ?
   

Наталья (посмотрѣвъ вокругъ).

   Никого нѣтъ, батюшко.
   

Глѣбъ.

   Какъ никого нѣтъ? А въ углу-то кто стоитъ?.. видишь?..
   

Наталья (осмотрѣвъ оба угла).

   Никого я не вижу.
   

Глѣбъ.

   Слѣпая -- что-ль? (встаетъ, шатается и съ трудомъ осматриваетъ уголъ). Видно такъ показалось... (садится опятъ за прежній столъ и пристально смотритъ на дверь). Кого тебѣ надо?.. А тебѣ кого?.. Погрѣться зашли?.. Ну? погрѣйтесь; подойдите къ печкѣ. (Наливаетъ и пьетъ вино). Вы сами-то откуда. Изъ Твери?-- далеконько же. (Усиливается занятъ себя бумагами; но не можетъ; рѣзко кашляетъ, держа голову обѣими руками). А что овесъ-то домолотили?
   

Наталья.

   Да только еще начали молотить.
   

Глѣбъ.

   А ты при мѣряньи-то его бываешь?
   

Наталья.

   Какъ же: кажиный разъ.
   

Глѣбъ (опять вглядываясь въ дверь и кланяясь).

   Ты въ работники хошь наняться? Да мнѣ не надобно... А вотъ поди къ Семену: онъ, я слышалъ, ищетъ работника. (Киваетъ головою) Прощай, прощай. (Третъ голову. Къ Наташѣ) А писарь мой не приходилъ еще?
   

Наталья.

   Нѣтъ, батюшко, не приходилъ.
   

Глѣбъ.

   А надо бы ему придти. Вѣдь черезъ годъ, а можетъ быть и черезъ пятъ лѣтъ придетъ почта... Нужно послать съ ней бумаги. Я мѣшкотни не люблю... (Начинаетъ махать около головы руками, на подобіе того, какъ отгоняетъ мухъ) Вѣдомости я составлю; но онъ пусть перепишетъ ихъ. (Смотря направо) Садись, садись! Чего стоять! Мѣста будетъ. (Подвигается влѣво, какъ бы уступая свое сидѣнье) Имяни и отечества я твоего не знаю, а совѣтую тебѣ жить съ женою по согласію: жена добрая -- лопата: все въ домъ загребаетъ, а худая жена -- метла -- изъ дому все выметаетъ. Она напечетъ тебѣ такихъ пирожковъ съ мозжевельничкомъ, что и корова ѣсть не станетъ. Ха, ха, ха! Да ничего, братъ, крестьянское горло -- суконное бердо: что ни попадись въ него -- все сомнетъ. Вѣдь только у баръ-то губа не дура и языкъ не сорочій хвостъ. Знаетъ, небось, что на него попадаетъ и съ голоду не отвалится. (Наталья постепенно приходитъ въ ужасъ) Сѣнную труху онъ выплюнетъ, а вотъ золотое толоконцо такъ проглотитъ, да еще и прибавки попроситъ. Маленькой ложкой и не хлебаетъ, а большую подавай... ее въ обѣ руки возьметъ, да душу въ перину и сунетъ. Ищи ее!.. По усамъ-то текло, а въ ротъ не попало (Наталья бѣжитъ за ковшикомъ воды и подаетъ ему).
   

Наталья.

   Батюшко, выкушай воды.
   

Глѣбъ (очнувшись).

   Воды? Нѣтъ, воды мнѣ не надо (морщится). Я лучше вина выпью. (Наливаетъ стаканъ и выпиваетъ. Третъ голову и отмахивается руками). А заснулъ-to я хорошо.
   

Наталья.

   Ты не спалъ родной: ты все бредилъ... говорилъ что-то такое... (входитъ работникъ).
   

Глѣбъ.

   А что же я говорилъ?
   

Наталья.

   Да я понять не могла.
   

Работникъ.

   Наталья Глѣбовна! Пойдемте овесъ убирать: я вывѣялъ его. Надо мѣрять.
   

Глѣбъ.

   Иди же, иди убирать. А я вотъ закончу что надо. Наталья вынимаетъ изъ шкафа ключъ и уходитъ съ работникомъ. Глѣбъ беретъ перо, пишетъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, говоритъ:) Сдѣлать это я могу, коли захочу. Всякій за себя дѣлай... на другихъ не надѣйся... Тогда будетъ и всѣмъ хорошо... Съ міру по ниткѣ, а... выходитъ... рубашка (отмахивается, по прежнему, руками; прислоняется спиною къ стѣнѣ, роняетъ перо и пристально, дико смотритъ впередъ). Отвяжитесь!.. Отойдите!.. Прочь!.. говорю вамъ, прочь!.. Дайте заснуть!.. Да не надо мнѣ ничего вашего!.. (Молчаніе. Быстро вскакиваетъ) Убирайтесь!.. Вонъ!.. Что я не хозяинъ, что ли здѣсь? (Молчаніе) Языки еще показываете... ахъ вы плюгавые!.. Я вамъ дамъ смѣяться надо мною!.. (Бросается на средину избы и дѣлаетъ знаки руками, какъ бы толкая многихъ по направленію къ дверямъ) Вонъ! вонъ! вонъ! (Не дойдя до двери, ослабѣваетъ, пятится и прислоняется къ шкафу; раздраженно трясется всѣмъ тѣломъ, махая руками и смотря на средину избы). Шапки снимаете, окаянные... рогами хотите меня запугать?.. Не боюсь я ихъ!.. (Плюетъ). Хвосты-то какіе мерзкіе!.. Точно змѣи вьются!.. Ну, ну! не подходи, пакость грѣховная!.. Изомну!.. всѣхъ изомну!.. (Хватаетъ скамейку и машетъ ею изъ стороны въ сторону; передъ печью останавливается). А! въ печь убрались?.. Тамъ вамъ и мѣсто, проклятые!.. Я бы вамъ когти-то расчепалъ... Умны, небось, ушли.. (Неправильными шагами доходитъ до стола и садится за него) У! какъ пить-то хочется! (Наливаетъ изъ штофа стаканъ, желаетъ выпить его; но руки до того трясутся, что половина проливается). Я васъ проучу, дьявольское отродіе! Перестанете у меня смирныхъ людей тревожить! Я вамъ дамъ зазнаваться! (Смотритъ на печь) Ишь забились въ печь, плюгавые, точно черви въ грибъ... пострѣлята бѣсовскіе!.. * копошитесь тамъ"., тепло небось... (Усмѣхается) И рога-то накалили... (Приподымается и грозитъ пальцемъ) Ну, ну! Не выходить! сидѣть въ печи: не выскакивать!.. А то я васъ!.. Головѣшки зачѣмъ кидаете? Избу зажечь хотите?.. Я васъ, паскудныя хари!.. (Порывается встать и дѣлаетъ движеніе, что будто увертывается отъ ударовъ) Бросаться еще вздумали?.. я вамъ образины-то исковеркаю!.. въ воздухъ счетныя книги, дѣла, деньги, тарелку и штофъ; затѣмъ опрокидываетъ столъ, мечется и самъ валится на него. Молчаніе. Смотритъ на дверь) Жену мою ведете... мучить ее хотите?.. Нѣтъ, ужъ я вамъ этого не дамъ сдѣлать!.. (Судорожно вскакиваетъ и бѣжитъ; хватаетъ съ полу книгу, бьетъ ею по воздуху и, какъ бы преслѣдуя кого, доходитъ до печки и бросаетъ, книгу въ огонь; потомъ схватываетъ еще двѣ книги и съ ними дѣлаетъ тоже. Затѣмъ, приходя въ большее и большее изступленіе, бросаетъ въ печь все, что лежитъ на полу: дѣла, остальныя книги, пачки денегъ и осколки посуды. Передъ концомъ этихъ дѣйствій входитъ волостной писарь съ бумагами; всматривается въ происходящее, выражаетъ изумленіе и убѣгаетъ. Слышенъ звонъ бубенчиковъ. Чрезъ минуту писарь возвращается съ ведромъ воды, вмѣстѣ съ Натальею и работникомъ. Они схватываютъ Глѣба за руки и удерживаютъ его на одномъ мѣстѣ. Наталья льетъ изъ ковша воду на голову отца).
   

Глѣбъ (отчаянно).

   Уйдите въ преисподнюю, прошу васъ, уйдите!.. Адъ! адъ! адъ!..
   

ЯВЛЕНІЕ V.

ТѢже и Лукерья.

Лукерья.
(Проворно входитъ, натыкается на происходящее и выражаетъ удивленіе. Глѣбъ изнемогаетъ въ борьбѣ съ писаремъ и смиряется).

Глѣбъ (отчаянно).

   Ваша взяла!.. (дрожитъ и падаетъ).

Занавѣсъ.

   

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

"КУДА ПОВЕЛИ, ТУДА И ПРИВЕЛИ".

ЛИЦА:

   Глѣбъ Васильевичъ, крестьянинъ.
   Наталья, его дочь.
   Захаръ. Анисимъ. Карпъ. Кириллъ. Андрей. Григорій. Родіонъ. Сидоръ. Матвѣй. Крестьяне разныхъ деревень.
   Судебный слѣдователь.
   Сотскій.

Между третьякъ и четвертымъ дѣйствіями прошло полгода.

Крестьянская изба съ другимъ, чѣмъ прежняя, убранствомъ. Дверь въ задней стѣнѣ.

   

ЯВЛЕНІЕ I.

Судебный слѣдователь, сотскій и Глѣбъ.

Судебный слѣдователь
(сидитъ за столомъ; передъ нимъ разложены бумаги. Сотскій стоитъ поодаль).

   Введите сюда крестьянина Глѣба Васильева (сотскій уходитъ за дверь и возвращается съ Глѣбомъ). Ваше имя и отечество?
   

Глѣбъ.

   Глѣбъ Васильевъ.
   

Судебный Слѣдователь.

   Вы были прежде старшиною?
   

Глѣбъ.

   Точно такъ.
   

Судебный Слѣдователь.

   До васъ касалось дѣло о сожженіи книгъ и бумагъ волостнаго правленія, а также и разныхъ общественныхъ суммъ на 9,429 рублей 11 коп.? Оно было, по случаю вашей болѣзни, пріостановлено въ производствѣ. Нынѣ же получено донесеніе, что вы здоровы. Какъ вы себя чувствуете?
   

Глѣбъ.

   Послѣ леченія, я разсудкомъ поправился; три мѣсяца уже не пью; но тоска на сердцѣ моемъ еще лежитъ, да врятъ ли когда и пройдетъ.
   

Судебный слѣдователь.

   Не отчаивайтесь: вы еще не стары. Можете ли, однакожъ, давать теперь мнѣ совершенно понимаемые вами отвѣты?
   

Глѣбъ.

   Могу-съ.
   

Судебный слѣдователь.

   Разскажите, пожалуйста, какъ это несчастіе съ вами случилось?
   

Глѣбъ.

   Да я ничего не помню, что тогда со мною было. Въ памяти осталось у меня только то, что я считалъ мірскія и ссудо-сберегательныя деньги, по книгамъ. Нашелъ я ихъ всѣ въ цѣлости, хотѣлъ составлять по нимъ вѣдомости, чтобъ отправить куда надо и -- заболѣлъ. Дочь моя говорила мнѣ, что я передъ тѣмъ много выпилъ вина и жаловался на безсонницу и головную боль (судебный слѣдователь записываетъ его слова). А послѣ я сталъ заговариваться и мнѣ привидѣлось, что въ избу мою входятъ неизвѣстные мнѣ люди, пристаютъ ко мнѣ и обижаютъ меня. Потомъ эти люди оборотились въ нечистую силу,-- вотъ какъ пишутъ ее на картинахъ, съ рогами и хвостами,-- которая стала перемѣняться передо мною: то дѣлалась очень маленькой -- эдакъ съ стрекозу величиною и кружилась по избѣ, около меня; то начинала рости и доходила ужъ до хмѣлеваго кола. Ужасъ меня пробралъ. Всѣ эти бѣсы подступали ко мнѣ, швыряли въ меня чѣмъ ни попало.-- горшками, полѣньями, сковородами;я сталъ защищаться отъ нихъ и ужъ тутъ не помню, что дальше было (судебный слѣдователь записываетъ).
   

Судебный слѣдователь.

   Скоро ли же вы пришли въ себя?
   

Глѣбъ.

   А ужъ не знаю. Опамятовался я тогда, когда дочка моя и писарь волостной, съ работникомъ, обливали меня холодною водою.
   

Судебный слѣдователь.

   Они показали, что вы, когда никого не было въ избѣ, побросали въ печь всѣ шнуровыя книги, дѣла и деньги.
   

Глѣбъ.

   Печь о ту пору точно топилась; но бросалъ ли я въ нее что -- не помню.
   

Судебный слѣдователь.

   Не имѣете ли вы подозрѣнія, что эти деньги и книги не сожжены вами во время болѣзни вашей, а выкрадены кѣмъ либо у васъ?
   

Глѣбъ.

   Ни на кого не имѣю подозрѣнія. Мнѣ дочь говорила, что въ избу никто не входилъ и что она сама видѣла въ печи тлѣвшіе остатки денегъ и книгъ. Виноватъ тутъ одинъ я (судебный слѣдователь записываетъ его слова).
   

Судебный слѣдователь (подавая бумагу).

   Потрудитесь подписаться подъ вашимъ показаніемъ и подождите въ той избѣ: вы мнѣ еще понадобитесь. (Глѣбъ подписывается и уходитъ. Сотскому) Позовите сюда крестьянъ: (читаетъ) Захара Сергѣева, Анисима Петрова, Карпа Онуфріева, Кирилла Мокеева, Андрея Самсонова, Родіона Поликарпова, Сидора Иванова и Матвѣя Герасимова (cor скій уходитъ и возвращается съ ни.ш).
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Судебный слѣдователь и позванные крестьяне.

Судебный слѣдователь.

   Вы изъ разныхъ деревень?
   

Карпъ.

   Изъ разныхъ.
   

Судебный слѣдователь.

   Старшіе въ семействахъ?
   

Многіе крестьяне (одинъ за другимъ).

   Старшіе. Старшіе. Старшіе.
   

Судебный слѣдователь.

   Вы хорошо знаете вашего прежняго старшину, Глѣба Васильева?
   

Захаръ.

   Какъ не знать его, -- знаемъ.
   

Анисимъ.

   Не подалеку живемъ...
   

Родіонъ.

   Онъ на нашихъ глазахъ выросъ.
   

Андрей.

   Я на крестинахъ его даже былъ: съизмаильства его знаю.
   

Судебный слѣдователь.

   Что вы о немъ скажете? Какого онъ поведенія?
   

Сидоръ.

   Да што о немъ сказать, ваше высокоблагородіе, окромѣ хорошаго? Ничего нельзя: преотмѣнный человѣкъ (судебный слѣдователь записываетъ какъ эти слова, такъ и слѣдующія).
   

Родіонъ.

   Честнѣйшій и обходительный.
   

Захаръ.

   Бога почитаетъ: ужъ копѣечкой чужой не попользуется.
   

Андрей.

   А его-то деньги, я знаю -- на другихъ пропадали.
   

Кириллъ.

   Крестъ іонъ на вороту не даромъ носитъ.
   

Захаръ.

   Добросовѣстный такой, безобидчивый.
   

Анисимъ.

   И работяга, покладливъ больно.
   

Андрей.

   Заправный былъ и старшина, -- грѣхъ-то яво только попуталъ! Строгонекъ былъ... ну да безъ острастки съ нашимъ братомъ немного чаво подѣлаешь.
   

Карпъ.

   У него и отецъ и дѣдъ были хорошіе люди, а бабка -- голчутъ -- полотенца на всю волость вышивала, а тетка...
   

Судебный слѣдователь (перебивая),

   Я объ роднѣ его васъ не спрашиваю. Вы только о немъ мнѣ говорите, что знаете.
   

Карпъ.

   Да што о немъ говорить? Милый онъ человѣкъ, да и все.
   

Судебный слѣдователь (перебивая).

   Такъ вы его всѣ одобряете въ поведеніи?
   

Сидоръ.

   Да какъ же не одобрять! Мы всѣ яво любимъ и уважаемъ.
   

Андрей.

   Другого такого, какъ Глѣбъ Васильевичъ, у насъ и въ опчествѣ-то нѣтъ.
   

Судебный Слѣдователь.

   А давно ли онъ началъ сильно пить? (Молчаніе и переглядка другъ на друга) То есть, съ какого времени вы стали замѣчать его пьянымъ? (Молчаніе и почесываніе головъ) Неужели никто изъ васъ не помнитъ этого? (Молчаніе).
   

Карпъ.

   Да гдѣ-жъ помнить-то: не въ домекъ таки дѣла.
   

Матвѣя.

   Устанешь подмѣчать пьяныхъ-то. Есть ихъ!
   

Судебный слѣдователь.

   Но до отправленія должности старшины, пилъ ли Глѣбъ Васильевъ вино или нѣтъ?
   

Многіе крестьяне.

   Нѣтути, не пилъ, не пилъ, не пилъ.
   

Андрей.

   Съ молоду-то онъ зашибалъ хмѣлькомъ, я знаю. А ужъ эдакъ лѣтъ съ двадцать, пожалуй, будетъ, вина и ко рту не подносилъ.
   

Судебный слѣдователь.

   Значитъ, года съ два, какъ онъ началъ пить?
   

Родіонъ.

   Да такъ, около того будетъ.
   

Судебный слѣдователь.

   Не подозрѣваете ли вы, что у него деньги не сгорѣли, а выкрадены, припрятаны или потеряны?
   

Многіе крестьяне.

   Нѣтути! нѣтути! Кому припрятать ихъ! Въ крѣпкомъ сундукѣ у него деньги лежали.
   

Захаръ.

   И ключъ-то отъ него іонъ всегда на вороту носилъ.
   

Сидоръ (ко всѣмъ).

   А вотъ постойте-ка, робята, не выманивала ли у нево денегъ прежняя цѣловальница Лукерья (показывая на Андрея и Родіона), вотъ что въ вашей-то деревнѣ живетъ? Вѣдь іонъ часто у нея бывалъ.
   

Судебный слѣдователь.

   Эти слухи дошли уже до меня. Я вчера дѣлалъ у ней обыскъ, и хотя нашелъ значительныя деньги въ процентныхъ бумагахъ; но она доказала мнѣ, что онѣ куплены ею еще до знакомства съ Глѣбомъ Васильевымъ, лѣтъ пять тому назадъ. А послучаю найденныхъ у этой женщины разныхъ краденыхъ вещей, она задержана и будетъ судиться.
   

Карпъ (къ Андрею).

   Лукерья-то?
   

Андрей.

   Аль не слыхалъ, штоль? Бяда съ ней стряслась. Часы-то лѣсничаго -- что пропали -- у ней нашлись. А ей еще объявку давали, што они уворованы и про примѣту ихъ ей говорили.
   

Судебный слѣдователь (окончивши записываніе),

   Вамъ надобно подписаться подъ вашими показаніями. Есть-ли между вами грамотные? (молчаніе) никого нѣтъ?
   

Многіе изъ крестьянъ.

   Никого. Нѣту-ти грамотныхъ.
   

Родіонъ (почесывая въ головѣ).

   Не научились ащо,-- научимся...
   

Судебный слѣдователь (сотскому).

   Позовите сюда волостнаго писаря, (сотскій уходитъ) Вотъ онъ прочтетъ вамъ ваши показанія: вы провѣрите ихъ и подпишетесь. (Подаетъ одному изъ крестьянъ бумагу. Сотскій возвращается съ писаремъ. Крестьяне передаютъ ему эту бумагу, отходятъ въ глубину избы, гдѣ имъ писарь тихо читаете ее и затѣмъ отбираетъ руки, подписываетъ и возвращаетъ судебному слѣдователю). Пригласите сюда Глѣба Васильева. (Сотскій отлучается и приходитъ съ нимъ. Глѣбу). Я долженъ объявить вамъ, что по роду дѣла, до васъ касающагося, вы подлежите задержанію, и отправленію въ острогъ. (Глѣбъ вздрагиваетъ). Но законъ смягчаетъ эту необходимость и дозволяетъ представлять, къ обезпеченію судебныхъ послѣдствій, вмѣсто заключенія подъ стражу, залогъ или поруку. Не можете-ли вы этого сдѣлать?
   

Глѣбъ.

   Мои зажитки описаны: хоромы, скотъ, платье и хлѣбъ отданы мировымъ посредникомъ подъ присмотръ. У меня теперь ничего нѣтъ. А деньги свои родовыя и нажитыя, говорятъ, я сжегъ.
   

Судебный слѣдователь.

   Но, можетъ быть, за васъ крестьяне поручатся?..
   

Глѣбъ.

   Не могу я этого знать.
   

Судебный слѣдователь (къ крестьянамъ).

   Подойдите сюда поближе. (Они подходятъ. Къ Карпу). Не желаете-ли вы взять вашего прежняго старшину, которымъ вы были такъ довольны, на поруки, по его теперешнему дѣлу?
   

Карпъ.

   Я не знаю,-- какъ другіе. (Указываетъ на всѣхъ).
   

Судебный слѣдователь (къ Родіону).

   А вы желаете?
   

Родіонъ.

   Я отъ другихъ не отстану.
   

Судебный слѣдователь (къ Андрею).

   А вы?
   

Андрей.

   Наше дѣло стариковское: пусть молодые рѣшаютъ.
   

Судебный слѣдователь (къ Кирилу).

   А вы?
   

Кириллъ.

   Я какъ всѣ...?
   

Матвѣй (про себя).

   Я на поруки я во не возьму: іонъ маня въ подвалъ сажалъ, когда я пьяный-то на улицѣ валялся.
   

Судебный слѣдователь (къ Анисиму).

   А вы согласны взятъ?
   

Анисимъ.

   Да куда ужь міръ, туда и я.
   

Судебный слѣдователь (къ Захару).

   А вы?
   

Захаръ.

   И я тоже.
   

Судебный слѣдователь (къ Сидору).

   А вы что скажете?
   

Сидоръ.

   Коли другіе поволятъ, такъ за мной дѣло не станетъ.
   

Судебный слѣдователь (къ Матвѣю).

   А вы?
   

Матвѣй.

   Опасливо, ваше благурудіе. Не ровенъ часъ. А какъ што приключится съ Глѣбомъ Васильевичемъ,-- што тогда? Отвѣчай за няво... или самъ въ тюрьму; совсѣмъ пропадешь!
   

Судебный слѣдователь (къ Карпу).

   Что вы на это скажете?
   

Карлъ (указываетъ на Матвѣя).

   Да іонъ дѣло баетъ: опаска есть...
   

Судебный слѣдователь (къ Родіону).

   А вы что думаете?
   

Родіонъ.

   Я не поперечу яму. Чужая душа потемки.
   

Судебный слѣдователь (къ Андрею).

   А вы?
   

Андрей.

   Мое ужъ дѣло отжитое: напередъ соваться нечаво.
   

Сидоръ (къ Андрею).

   А вѣдь ты, дѣдко, хвасталъ, что у табя Глѣбъ Васильевичъ перво то-на-перво выпилъ стаканъ вина.
   

Андрей (къ Сидору).

   Нѣтъ, братъ, ты-не ладно говоришь: онъ пришелъ ко мнѣ ужь навеселѣ. А допрежъ того онъ выкушалъ у Лукерьи. Я вѣдь эвто помню.
   

Судебный слѣдователь О Кириллу).

   Ну, а вы берете Глѣба Васильевича на поруки?
   

Кириллъ.

   Я какъ всѣ: супротивъ не пойду.
   

Судебный слѣдователь (къ Анисиму.)

   А вы?
   

Анисимъ.

   Да и я отъ міру не прочь. Пусть старшіе рѣшаютъ.
   

Судебный слѣдователь (къ Захару.)

   А вы?
   

Захаръ.

   И окромѣ маня найдутся зарушники. (Входитъ Наталья).
   

Судебный слѣдователь (къ Сидору.)

   А вы берете?
   

Сидоръ.

   Што-жъ я-то одинъ тутъ подѣлаю, коли міръ ужъ нейдетъ на эвто.
   

Судебный слѣдователь.
(Глѣбу, во все время переспросовъ стоявшему угрюмо, и, подъ конецъ, сдѣлавшемуся уже мрачнымъ.)

   Такъ вамъ надобно приготовляться къ отправкѣ. Вы готовы?
   

Наталья (обнимая отца.)

   Батюшка! я не разстанусь съ тобой; поѣдемъ вмѣстѣ... Я наймусь въ городѣ въ работницы; всякой день приходить къ тебѣ стану (плачетъ на взрыдъ.)
   

Глѣбъ (кланяясь.)

   Благодарю васъ. г. Слѣдователь за правду: вы, сдѣлали на мою пользу все, что могли. Вамъ крестьянскаго спасиба не надо; но моему сердцу оно нужно. Я по душѣ откроюсь вамъ, -- пока время еще не ушло, -- что всѣмъ я хотѣлъ добра; дѣлалъ его, сколько могуты и разума хватало... За нарокъ никого не обижалъ... Крохи неправедной въ моемъ домѣ не было и нѣтъ... И хотѣлось было мнѣ вести мою волость на диво... къ порядку, да по удалось... Я любилъ ее и она меня любила; да ужь видно больно много, что пришлось спиться, пострадать и идти въ тюрьму... Но прадѣды мои подъ судомъ не бывали; изъ роду моего никто въ острогѣ не сиживалъ... Не посрамлю же и я, баринъ, своего честнаго племени: ни подъ судомъ, ни въ тюрьмѣ я не буду... (Выхватываетъ изъ за пазухи ножъ и зарѣзываетс.я. Наталья замертво бросается на отца, испуская крикъ. Общее смятеніе).
   

Судебный слѣдователь (выскочивъ изъ за стола, сотскому)

   Скорѣй бѣги за фельдшеромъ, скорѣй! (Сотскій убѣгаетъ. Къ крестьянамъ). Полотенецъ сюда съ холодной водой давайте... полотенецъ! (Суетится около Глѣба, Суматоха.)
   

Андрей.

   Экая притча то вышла! Господи помилуй! Грѣхъ какой!..
   

Родіонъ.

   Кто бы эвто зналъ? (Приносятъ полотенца, которыя беретъ судебный слѣдователь и прикладываетъ къ раненому. Вбѣгаетъ Григорій.)
   

Григорій (бросаясь къ умирающему.)

   Батюшко! што ты съ нами сдѣлалъ?.. Осиротилъ ты насъ! согрѣшилъ ты передъ Богомъ!
   

Глѣбъ (съ трудомъ приподнявшись,)

   Гришенька... Охъ, не могу!.. Береги Наташу... Не поминай меня лихомъ... Не могу... Прощай!.. (Падаетъ. Молчаніе.)
   

Судебный слѣдователь.

   Сердце перестало у него биться... умеръ! (Занавѣсъ начинаетъ медленно опускаться.)
   

Сидоръ.

   А какой хорошій человѣкъ-то былъ!
   

Захаръ.

   Хорошій!
   

Андрей.

   Хорошій!.. Охъ какой хорошій!..

(Занавѣсъ падаетъ.)

Конецъ.

   
   Желающимъ ставитъ эту драму на своихъ сценахъ (къ представленію на сценѣ драматическою цензурою "безусловно" дозволеною), предоставляется отъ автора ея право, СЪ ТѢМЪ, чтобы за каждое представленіе ея былъ доставленъ въ (С.-Петербургскій Комитетъ Грамотности "одинъ" рубль и чтобъ авторъ (Викторъ Александр. Владимірскій) былъ увѣдомленъ "афишею", по адресу: въ С.-Петербургъ, Адмиралт. ч., Конногвардейская площадь, домъ No 6. Несоблюденіе котораго либо изъ этихъ условій будетъ сочтено за нарушеніе авторскаго права.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru