До эмиграции сообщение о смерти Блока доходит через несколько дней -- первый некролог публикует 11 августа газета "Последние новости". На следующий день Ветлугин пишет А.П. Шполянскому (Дону Аминадо):
Дорогой Аминад Петрович!
Мы все смеялись, пили, ели, гуляли, имели дело с [здесь и далее замазано А.П. Шполянским], а тем временем умер Александр Блок. Никакое другое событие, никакая другая смерть (включая самых близких людей) не могла бы произвести на меня такого тягостного впечатления. Так глупо, так ненужно всё: и рю де ла Помп, и фельетоны всех [- - -] собачьих и Лонгфелло в переводе и с предисловием Бунина. Представляю старую психопатку Гиппиус -- что ж, она, надо думать, довольна? Многое хотелось бы написать об А.А., но это уже в будущей книге. Вот не воображаемый портрет! Для "Общего дела" написал статью на завтра ("Жизнь без начала и конца..."), но недоволен ей; наспех, на краешке стола, зная, что не поймут и т.д. [...]
Факт тот -- на глазах 150.000.000 сифилиток, воров, убийц, онанистов, сумасшедших умер человек, ради которого стоило прощать Россию,
умер попросту от голода. Цинга! Представляете, что это значит? Опухшие десны, скулы, выпадающие зубы...
А Пиппа всё пляшет, и мы всё пишем о Кутепове, Врангеле, Денисове, Миноре и думаем, что это кому-нибудь нужно...1
1 Цит. по: Белобровцева И. "Вами забытый и Вас любящий А. Ветлугин": Письма А. Ветлугина Дон Аминадо // Работа и служба: Сборник памяти Рашита Янгирова / Сост. Я. Левченко. СПб., 2011. С. 221-222.