По Манчжуріи. Александра Верещагина, (1900--1901 гг.). Воспоминанія и разсказы. Спб. 1903.
Читая о томъ восторгѣ, съ какимъ рвался г. Верещагинъ на Дальній Востокъ, чтобы, все видѣть, высмотрѣть", мы въ правѣ были ожидать, что онъ, участникъ одной изъ самыхъ страшныхъ и тяжелыхъ войнъ, дастъ намъ дѣйствительно цѣнный матерьялъ наблюденій и поможетъ разобраться во всемъ этомъ хаосѣ. Но наши надежды не оправдались. Возьмемъ такой кардинальный вопросъ, какъ вопросъ о причинахъ разомъ вспыхнувшаго взрыва ненависти китайцевъ по всему восточному Китаю. Въ южной части винятъ католическихъ миссіонеровъ, но вѣдь въ нашей Манчжуріи ихъ не было. Кто же сыгралъ ихъ роль? Отвѣта на этотъ вопросъ мы не найдемъ въ разбираемой книжкѣ. Вотъ дословно все, что говоритъ по этому поводу нашъ авторъ. "Хотя взрывъ китайскаго негодованія противъ русскихъ въ Харбинѣ давно подготовлялся,-- чѣмъ онъ вызывался, какими соображеніями, я не могу сказать, но вотъ, между прочимъ, какую курьезную причину слышалъ я отъ лицъ, заслуживающихъ полнаго довѣрія".
Далѣе идетъ разсказъ, какъ у одного изъ служащихъ на желѣзной дорогѣ жилъ ручной медвѣдь, какъ медвѣдя убили, шкуру сняли, сало вытопили, а лапы пошли на ѣду. "Кто-то изъ недоброжелателей русскихъ, должно быть переводчики (?), распространили слухъ, что-де русскіе убиваютъ китайскихъ рабочихъ, ѣдятъ ихъ, а саломъ смазываютъ паровозы. Въ доказательство же своихъ словъ, они начали показывать ободранную лапу медвѣдя, которая, какъ извѣстно, имѣетъ немалое сходства въ человѣческой. Тысячи рабочихъ разомъ бросили работу, такъ что администрація дороги очутилась безъ рукъ. Какъ китайцамъ ни объясняли, какъ ни доказывали,-- ничѣмъ не могли убѣдить. Въ концѣ концовъ они нѣсколько успокоились, когда имъ зарѣзали другого медвѣдя и показали лапы. Вотъ какіе въ сущности дѣти эти китайскіе рабочіе" (стр. 71).
Теперь возьмемъ какой-нибудь частный случай. Ну хотя бы знаменитое потопленіе тысячъ мирныхъ китайцевъ подъ Благовѣщенскомъ. Какъ его понимаетъ авторъ, проѣзжавшій по Шилкѣ и Амуру, кажется, всего недѣли черезъ двѣ послѣ событія? Онъ слышалъ ужасающіе разсказы, онъ видѣлъ отмели Амура, покрытыя сотнями труповъ, онъ видѣлъ тысячи этихъ труповъ плывущихъ внизъ по теченію, и носъ его парохода отшвыривалъ эти трупы и они, какъ живые, качаясь на волнахъ парохода, высовывали изъ воды то закоченѣвшія известково-бѣлыя руки и ноги, то зіяющія зловонныя дыры, оставшіяся вмѣсто выѣденныхъ раками внутренностей. Онъ обонялъ зараженный трупнымъ запахомъ воздухъ... Вы ищете объясненія... И вотъ оно: такъ какъ войска въ городѣ было мало, то "когда началась стрѣльба (изъ Сахалине) всѣ русскіе, понятно, бросились къ начальству за оружіемъ и въ то же время начали умолять выселить китайцевъ на тотъ берегъ. А когда ихъ согнали къ берегу и перевозочныхъ средствъ не оказалось, то очень естественно, что произошла именно та катастрофа, которая и должна была произойти" (16).
Вотъ и все. Далѣе идетъ: "Благовѣщенскъ производитъ прекрасное впечатлѣніе"...
Гораздо интереснѣй тѣ бытовыя черточки, съ которыми знакомитъ насъ, не мудрствуя лукаво, откровенный авторъ. И въ этомъ отношеніи великолѣпенъ разсказъ о походѣ на Гиринъ. Вотъ этотъ разсказъ частью сокращенно, частью же дословно:
Взять Гиринъ пожелалъ самъ генералъ Гродековъ. И вотъ онъ съ цѣлымъ штатомъ плыветъ по Сунгари къ Харбину, чтобы оттуда идти походомъ на Гиринъ. Компанія (и авторъ) мечтаетъ о наградахъ. Но вотъ Харбинъ. Встрѣча. Генералъ Гродековъ разговариваетъ въ каютѣ съ встрѣтившимъ его генераломъ Каульбарсомъ. "Вдругъ ко мнѣ подбѣгаетъ знакомый адъютантъ, добродушнѣйшій и милѣйшій господинъ, и съ исказившимся, недовольнымъ лицомъ кричитъ:
-- Каковъ скандалъ! Слышали! Гиринъ взятъ!
-- Какъ? можетъ-ли быть? -говорю.
-- Да! да! Рененкампфъ безъ боя занялъ! Вотъ вамъ и награды. Вотъ вамъ и чины, и кресты!-- Похлопывая себя руками по тучнымъ бедрамъ, онъ быстро направляется сообщить другимъ эту, столь непріятную для всѣхъ насъ, новость.
"Гдѣ это онъ узналъ? Подслушалъ, что-ли? Можетъ быть, еще и неправда!-- думается мнѣ". Но Гиринъ дѣйствительно оказался занятымъ Рененкампфомъ безъ боя.
-- Посмотрите-ка,-- говорю ему (тому же адъютанту), заглядывая въ окно каюты, гдѣ засѣдало начальство,-- какой Каульбарсъ-то грустный!
-- Будешь грустный, когда изъ-подъ носа награды выхватили! Вотъ теперь и дожидайся! Второго Гирина не найдешь".
-- А кто же вонъ тотъ полный господинъ?спрашиваю.
-- А это Юговичъ, строитель желѣзной дороги. Его очень хвалятъ. Хорошій господинъ; семьдесятъ тысячъ въ годъ получаетъ. Можно жить. А вотъ тутъ на сто двадцать рублей въ мѣсяцъ немного разгуляешься" (69 и т. п.)...
Мы очень жалѣемъ, что пришлось сократить нѣсколько эту прелестную, полную наивности сценку... А такихъ сценокъ много. Такъ же наивно разсказываетъ авторъ, какъ коллекціонеры-любители, въ томъ числѣ и онъ самъ, "пріобрѣтали" иногда покупали (не всегда) разныя рѣдкія вещи "для музеевъ".
Всѣмъ-ли понравятся эти сценки и при томъ почти всегда съ полными фамиліями и именами -- мы не знаемъ, но мы прочли ихъ съ интересомъ.