Lib.ru/Классика: Венюков Михаил Иванович. Праздник науки

Праздникъ науки.
(Столѣтіе Французскаго Института).

Изъ всѣхъ правительственныхъ мѣропріятій знаменитаго Кольбера два остались особенно долговѣчными: введеніе пенсій за долговременную, хотя бы безполезную для страны, службу чиновникамъ при отставкѣ, и основаніе академіи наукъ въ Парижѣ. Пенсіи, какъ извѣстно, были введены подъ предлогомъ обезпеченія заботливымъ начальствомъ старости его слугъ, въ сущности же для уменьшенія окладовъ людямъ дѣйствительно трудившимся, но молодымъ, позволявшимъ себѣ "смѣть свое сужденіе имѣть" и отнынѣ обреченнымъ жить надеждами на милость властей въ возрастѣ безсилія, для чего уже не было иного средства, какъ слѣпое повиновеніе. Кольберъ тутъ завершилъ дѣло кардинала Ришелье, старавшагося убить гоноровое, самостоятельное дворянство, и министерская его штука удалась какъ нельзя болѣе. Пенсіи за долговременную службу были введены въ большинствѣ бюрократически-управляемыхъ государствъ, и въ Европѣ исключеніе составила, кажется, одна республиканская Швейцарія, гдѣ пенсіи даются лишь по отдѣльнымъ приговорамъ народнаго представительства за потерю здоровья на службѣ, офиціально признанной общеполезною. Что касается академіи наукъ, тоже донынѣ существующей въ Парижѣ, то Кольберъ былъ въ вопросѣ о ней почти лишь подражателемъ, ибо еще въ 1635 году Ришелье создалъ академію французскую (литературную), а въ 1648 году Мазарини -- академію изящныхъ искусствъ (живописи и ваянія). Въ 1663 году сформировалась академія надписей и медалей (археологическая) и только въ 1666 году академія наукъ, четырьмя годами позднѣе Королевскаго общества наукъ въ Лондонѣ. Должно при этомъ отдать справедливость Кольберу: онъ новымъ академикамъ покровительствовалъ. Они собирались въ королевской библіотекѣ, которая была ни чѣмъ инымъ, какъ пристройкой къ большому дворцу Кольбера. Потомъ имъ дано было помѣщеніе въ королевскомъ дворцѣ, въ Луврѣ. Конецъ XVII и все почти XVIII столѣтіе четыре названныя академіи продолжали существовать подъ покровительствомъ королей и министровъ и, разумѣется, при субсидіяхъ казны; ибо это было лучшее средство заставить ихъ покрывать хвалами "научнаго безпристрастія" согрѣвавшее ихъ солнце. А чтобы онѣ не зазнались, выборъ ими дѣйствительныхъ, т. е. оплачиваемыхъ и имѣвшихъ голосъ, членовъ требовалъ утвержденія короля, притомъ обыкновенно изъ двухъ выбранныхъ академіею кандидатовъ одного, кого заблагоразсудится. Для приданія академіямъ придворнаго блеска, въ составѣ ихъ всегда находилось не мало герцоговъ, маркизовъ и президентовъ, въ наукѣ смыслившихъ мало, но за то сильныхъ при дворѣ и въ сферѣ интригъ. Вѣроятно поэтому величайшій писатель эпохи, Вольтеръ, былъ "удостоенъ" званія члена во Французской академіи лишь 53-хъ лѣтъ отроду. Въ непремѣнные секретари выбирались обыкновенно -- точнѣе, назначались сверху,-- люди покладистые, пріятные начальству, и несмотря на то, что мѣсто это требуетъ большой, непрестанной дѣятельности, сохраняли его до возраста ста лѣтъ, какъ Фонтенель, который за то и былъ осмѣянъ въ одномъ памфлетѣ Вольтеромъ, хотя и былъ изъ лучшихъ представителей своего типа. "Когда вспыхнула революція, говоритъ офиціальный историкъ института, Леонъ Ококъ, академіи были сильно атакованы общественнымъ мнѣніемъ, которое видало въ нихъ смѣшеніе такъ называемыхъ аристократовъ ума со знатью политическою и придворною". 8 августа 1793 г. конвентъ, не любившій шутить съ реакціонерами и даже просто консерваторами, издалъ поэтому слѣдующій декретъ:

"Статья первая.-- Всѣ академіи и литературныя общества, имѣющія королевскія патенты или подучающія денежныя пособія отъ казны,-- уничтожаются.

Статья вторая.-- Ботаническіе сады, кабинеты, музеи, библіотеки и другіе предметы, относящіеся до наукъ и искусствъ и принадлежащіе упраздняемымъ академіямъ и обществамъ, поставляются въ зависимость отъ властей, пока не выйдутъ позднѣйшіе декреты о народномъ образованіи".

Коротко и ясно.-- А 12 августа новый декретъ предписываетъ министру внутреннихъ дѣлъ опечатать зданія, въ которыхъ помѣщались закрытыя учрежденія...

Но конвентъ немедленно спохватился, что мѣры его слишкомъ рѣзки. Поэтому 15-го того же августа 1893 г. онъ разрѣшилъ членамъ академіи наукъ (только ея одной) собираться въ обыкновенномъ мѣстѣ ихъ засѣданій, чтобы обсуждать предметы, которые имъ будутъ дозволены или поручены конвентомъ. И печати съ реестровъ академіи приказано снять. Зато 24 іюля 1794 г. всѣ секвестрованныя академическія имущества по-просту конфискованы.

Въ наше время нельзя безъ смѣха читать подобные законы, хотя печальныя варіаціи ихъ были не рѣдкостью и въ XIX вѣкѣ Говорю -- безъ смѣха, а не -- безъ негодованія или стыда, потому что на дѣлѣ конвентъ имѣлъ въ виду изданіе органическихъ постановленій по народному образованію, основанныхъ на началахъ самой широкой свободы. Въ конституцій французской республики отъ 22 августа 1795 г. мы находимъ § 298, который гласитъ: "Имѣется для всей республики національный институтъ, обязанный собирать открытіями усовершенствованія въ наукахъ и искусствахъ". А 25 октября того же года изданъ слѣдующій законъ:

"1. Національный института наукъ и искусствъ, одинъ на цѣлую Францію, учреждается въ Парижѣ. Онъ назначенъ: 1) для усовершенствованія наукъ и искусствъ непрерывными изысканіями, обнародованіемъ открытій, перепиской съ иноземными учеными и ихъ обществами;

2) для наблюденія, согласно предписаніямъ правительства, за учеными и литературными работами, которые имѣютъ цѣлью общее благо и славу республики.

2. Онъ состоитъ изъ 144 членовъ, живущихъ въ Парижѣ, и изъ столькихъ же, обитающихъ въ разныхъ частяхъ республики; онъ принимаетъ въ сочлены ученыхъ иностранныхъ, числомъ до 24, по восьми на каждый изъ трехъ отдѣловъ.

3. Онъ раздѣляется на три класса и нѣсколько отдѣленій по слѣдующей росписи: 1-й классъ, науки математическія и естественныя, 10 отдѣленій, въ каждомъ по 6 членовъ парижскихъ и по 6 иногороднихъ, всего 60+60=120 членовъ; 2-й классъ, науки нравственныя и политическія, 6 отдѣленій но 6 членовъ парижскихъ и по 6 иногороднихъ, всего 36+36=72 членовъ; 3-й классъ, литература и изящныя искусства, 8 отдѣленій по 6 членовъ парижскихъ и по 6 иногородныхъ, всего 48+48=96 членовъ.

4. Каждый классъ института имѣетъ свое помѣщеніе, гдѣ онъ собирается отдѣльно. Ни одинъ членъ не можетъ принадлежать къ двумъ классамъ; но онъ можетъ присутствовать и сотрудничать на засѣданіяхъ другого класса.

5. Каждый классъ института будетъ обнародовать ежегодные отчеты о своихъ работахъ и открытіяхъ.

6. Національный институтъ будетъ имѣть четыре публичныя засѣданія въ годъ: тогда всѣ три класса будутъ соединяться вмѣстѣ. Онъ будетъ ежегодно отдавать законодательному корпусу отчетъ объ успѣхахъ наукъ и о трудахъ каждаго класса.

7. Ежегодно, въ назначенное время, институтъ будетъ обнародывать программы на преміи, которыя каждый классъ долженъ раздавать.

8. Законодательный корпусъ ежегодно будетъ назначать, по представленію правительства, сумму на содержаніе и работы Института наукъ и искусствъ.

9. Для сформированія Національнаго института правительство (директорія) назначитъ 48 человѣкъ, которые выберутъ остальныхъ 96 городскихъ, а потомъ всѣ вмѣстѣ иногородныхъ.

10. Послѣ полнаго сформированія, замѣщеніе открывающихся ваканцій дѣлается институтомъ черезъ выборъ трехъ кандидатовъ, списокъ которыхъ каждымъ классомъ, представляется правительству. То же но отношенію къ сочленамъ иногороднымъ и иностраннымъ.

11. Каждый классъ института будетъ имѣть въ своемъ помѣщеніи коллекціи произведеній природы и искусствъ, а также библіотеку, относящуюся до предмета его занятій.

12. Уставы о порядкѣ засѣданіи и о трудахъ института будутъ сочинены самимъ Институтомъ и представлены законодательному корпусу, который ихъ разсмотритъ по общепринятому порядку, какъ всякій вновь предлагаемый законъ".

Вотъ этому-то знаменитому акту, организовавшему въ первоначальномъ видѣ Французскій Національный институтъ, исполнилось 2 5 октября 1895 г. сто лѣтъ. Кто вчитается въ него со вниманіемъ, тотъ легко увидитъ, что дѣло было задумано очень умно. Еще большею симпатіею къ новорожденному въ 1795 г. учрежденію исполнился бы читатель, еслибы привести имена всѣхъ его членовъ; но это было бы слишкомъ долго. Довольно замѣтить, что наиболѣе громкіе дѣятели той эпохи нашли себѣ мѣсто въ институтѣ. Недоставало только трехъ, изъ самыхъ знаменитыхъ: философа Кондорсе, химика Лавуазье и поэта А. Шенье: они погибли на эшафотѣ!

Первое время послѣ организаціи института члены его и само устроившее его правительство занимались матеріальною обстановкою новаго учрежденія. Такъ для завѣдыванія хозяйствомъ и суммами каждаго класса были выбираемы ежегодно этимъ классомъ два члена -- обычай, сохранившійся и нынѣ, когда классы называются академіями. Всему институту и отдѣльнымъ классамъ были указаны мѣста для засѣданій и устроена библіотека съ тремя библіотекарями. Труды института назначено издавать по классамъ, но подъ общимъ названіемъ мемуаровъ института, на казенный счетъ. Институту предоставлено назначать ежегодно шесть премій за особо выдающіеся ученые труды, на что деньги выдавались казною. Наконецъ, 17 іюля 1796 г. состоялось постановленіе законодательной власти о назначеніи каждому члену института содержанія въ 1500 франковъ (375 р. м.), при чемъ любопытно, что законъ положено не обнародовать, должно быть, чтобъ не стыдить членовъ учрежденія. Общій итогъ этого личнаго содержанія внесенъ въ бюджетъ и подлежалъ отпуску изъ казны; но распредѣленіе предоставлено самому институту отчасти для того, чтобы онъ могъ отличать членовъ усердныхъ отъ лѣнивыхъ.

Заботилось республиканское правительство конца прошлаго вѣка во Франціи и о коллективномъ обогащеніи института предметами для него интересными. Такъ 17 марта 1797 директорія предписала полиціи отобрать у города Парижа его библіотеку, потому что она называлась коммунальною и была сформирована при господствѣ городской думы, называвшейся коммуною -- да и отдать ее въ институтъ. Городъ Парижъ не забылъ, однако, своихъ правъ на это имущество и въ 1885 году требовалъ его назадъ; но получилъ, уже отъ министра просвѣщенія, а не полиціи, отказъ, конечно потому, что вещь стала казенною и при томъ довольно давно.

Подобную-же мѣру предписали пресловутый Совѣтъ Пятисотъ и Совѣтъ Старѣйшинъ по отношенію къ книгамъ, хранившимся въ литературныхъ депо. А исполнительная директорія черезъ 40 дней донесла, что рѣшеніе исполнено, при чемъ дубликаты книгъ розданы въ провинціальныя библіотеки.

Девятнадцатое столѣтіе встрѣтило Французскій Національный институтъ нѣсколько на иномъ поприщѣ, притомъ совсѣмъ не научномъ. Именно, 13 марта 1801 г. консулы (въ числѣ ихъ первый, Бонапартъ) постановили, что "отнынѣ: 1) члены института будутъ имѣть мундиръ и вицъ-мундиръ; 2) костюмы эти будутъ сшиты такъ: мундиръ фрачнаго покроя, съ жилетомъ и черными панталонами; на немъ шитье темнозеленымъ шелкомъ -- оливковыя вѣтви; треугольная шляпа, вицъ-мундиръ -- того-же цвѣта и покроя, но безъ шитья, а лишь съ кантами по борту и обшлагамъ.-- 3) Министръ внутреннихъ дѣлъ озаботится исполненіемъ, этого постановленія, которое будетъ напечатано въ Вѣстникѣ Законовъ".-- Первый консулъ Бонапартъ... Эта солдатская регламентація костюма ученыхъ сохранилась доселѣ, послѣ двухъ имперіи и двухъ монархій, при третьей республикѣ, за 25 лѣтъ существованія не подумавшей облечь академиковъ въ общечеловѣческій, а не наполеоновскій костюмъ, наравнѣ съ депутатами и министрами. Впрочемъ, злые языки говорятъ, что члены института такого разжалованья въ "рябчики" и не желаютъ... Они хоть и республиканцы, но не швейцарскіе или сѣверо-американскіе.

Въ слѣдующемъ, 1802 году, члены института подверглись новому пріему бонапартовской дрессировки, на этотъ разъ не по мундирной части... Постановленіе правительства отъ 4 марта гласитъ: "Консулы Республики, по докладу министра внутреннихъ дѣлъ и по выслушаніи государственнаго совѣта, постановляютъ: 1) Національный институтъ Франціи составитъ табельный отчетъ объ успѣхахъ наукъ, искусствъ и литературы съ 1789 года по 1-е января 1803 г. Эта таблица, раздѣленная на три графы, соотвѣтственно тремъ классамъ института, будетъ представлена правительству въ августѣ 1803 г. И такая-же будетъ представляться каждыя пять лѣтъ.-- 2) Таблица будетъ подносима правительству депутаціею отъ каждаго класса института и принимаема консулами въ присутствіи государственнаго совѣта.-- 3) Въ то-же время національный институтъ изложитъ передъ правительствомъ свои виды насчетъ открытій, которыя онъ найдетъ полезными для общества, насчетъ помощи и поощреній, въ которыхъ науки и искусства будутъ нуждаться, и насчетъ усовершенствованія способовъ общественнаго образованія.-- 4) Министръ внутреннихъ дѣлъ исполнитъ настоящій указъ, который будетъ внесенъ въ Бюллетень Законовъ".

Въ 1803 году послѣдовало преобразованіе института въ смыслѣ раздѣленія его на классы, по-теперешнему академіи. Именно, члены, занимавшіеся изящными искусствами, отдѣлились отъ литераторовъ и составили четвертый классъ. Въ классѣ наукъ прибавилось одиннадцатое отдѣленіе и второй секретарь, что и остается до нашего времени. При этомъ любопытно, что классъ наукъ раздѣленъ на два подкласса: математическій и физическій, и физика-то именно отнесена не къ послѣднему, на къ первому. Оба непремѣнные секретаря класса (академіи) наукъ нуждались, для утверженія въ выборной должности, въ согласіи перваго консула. Тоже и въ классѣ французской словесности: Бонапартъ, видимо, подбиралъ все вліяніе на институтъ въ свои руки, и въ классъ именно словесности посадилъ еще членомъ своего брата Люціана, а самъ остался въ классѣ наукъ механикомъ, наравнѣ съ Монжемъ, Пропи и Карно, бывшимъ министромъ революціи и террора, а потомъ графомъ имперіи.-- Второму классу, т. е. теперешней Французской Академіи, вмѣнено было въ обязанность не только издавать полный словарь французскаго языка, но и давать четыре раза въ годъ критическіе отчеты о состояніи французской литературы, о важнѣйшихъ появившихся сочиненіяхъ, и пр. Вѣроятно, по бѣдности чисто литературныхъ талантовъ, а можетъ быть, и для удовлетворенія академическаго тщеславія, этотъ второй классъ "безсмертныхъ" отнынѣ получилъ право имѣть въ своемъ составѣ, изъ сорока, двѣнадцать членовъ, взятыхъ изъ другихъ классовъ, что первоначальнымъ уставомъ института было запрещено и что повело къ удвоенію содержанія главными, образомъ секретарей другихъ классовъ, выбираемыхъ по внушенію свыше и другихъ фаворитовъ-корыстолюбцевъ и честолюбцевъ.

Въ это-же время, т. е. въ 1803 году, были назначены суммы для премій, ежегодно выдаваемыхъ институтомъ, суммы скудныя, но льстившія тщеславію награждаемыхъ. Первый классъ (т. е. теперешняя Академія Наукъ) получила въ свое распоряженіе три тысячи франковъ 750 р. мет.), два другія по. 1.500 фр. (375 р. м.) а художники, сверхъ такой-же преміи, получили право назначать кандидатовъ для посылки въ Римъ, гдѣ молодые артисты могли совершенствоваться, каждый въ своемъ искусствѣ, на казенный счетъ -- явленіе, продолжающееся и доселѣ.

Наконецъ, тѣмъ-же правительственнымъ распоряженіемъ, подписаннымъ однимъ первымъ консуломъ Бонапартомъ, засѣданія классовъ института сдѣланы еженедѣльными, что продолжается и донынѣ, при чемъ классъ наукъ собирается по понедѣльникамъ, классъ литературный -- по четвергамъ, историческій -- по пятницамъ, а художественный -- по субботамъ. Прежде засѣданія бывали въ каждую недѣлю два раза, и, стадо-быть, въ 1803 году академическая лѣность получила правительственную санкцію... отъ одного изъ академиковъ!

Въ 1804-мъ году этотъ академикъ -- императоръ! 11 сентября этого года онъ издаетъ, уже отъ одного своего имени, слѣдующій декретъ.

"Въ намѣреніи споспѣшествовать наукамъ, словесности и искусствамъ, которыя много содѣйствуютъ блеску и славѣ націй,

Желая, чтобы Франція сохранила свое превосходство въ наукѣ и искусствахъ и въ начинающемся столѣтіи усилила его, по сравненію съ предшествующими вѣками,

Желая также ближе узнать людей, которые способствуютъ блеску наукъ, литературы и искусствъ,-- повелѣваемъ:

1) Каждыя 10 лѣтъ, въ годовщину 18 брюмера {То-есть день захвата Бонапартомъ правительственной власти и разсѣянія законодательнаго собранія. Этотъ день для Нанолеона, очевидно, казался самымъ славнымъ въ исторіи его времени.}, будетъ производиться раздача большихъ премій, даваемыхъ нами собственноручно въ мѣстѣ, соотвѣтствующемъ торжественности акта, каковое будетъ своевременно назначаемо.

2) Всѣ произведенія наукъ, словесности и искусствъ, всѣ полезные изобрѣтенія, всѣ учрежденія, способствующія преуспѣянію земледѣлія и промышленности, ставшія извѣстными въ предшествовавшее десятилѣтіе и совершенныя не менѣе, какъ за годъ до раздачи преміи, могутъ конкурировать на большія преміи.

3) Первая раздача этихъ премій назначается 18 брюмера года XVIII (т. е. 9 ноября 1810).

4) Большія преміи будутъ: однѣ въ 10,000 франковъ, другіе въ 5,000.

5) Первыхъ будетъ девять, вторыхъ тринадцать... и т. д. (правила о раздачѣ).

Объ участіи института въ обсужденіи наградъ декретъ не упоминаетъ. Можетъ быть, обсужденіе предполагалось возложить на легко-выгоняемыхъ изъ службы чиновниковъ, привыкшихъ безъ возраженій излагать въ докладахъ начальственныя воззрѣнія. Тѣмъ не менѣе офиціальный лѣтописецъ института внесъ актъ въ свою исторію.

Наполеонъ, впрочемъ, заботился объ институтѣ, какъ объ учрежденіи, которое должно было прославлять его царствованіе. Въ 1805 году онъ далъ ему особое помѣщеніе, въ центрѣ Парижа, но внѣ Лувра, именно въ бывшей мазариновской Collège des Quatre Nations, гдѣ онъ и обрѣтается доселѣ. До него тамъ помѣщалась школа изящныхъ искусствъ. Онъ подтвердилъ это рѣшеніе въ "сто дней" своего вторичнаго царствованія (1815 г.), и хотя бурбонская реакція думала-было (4 августа того-же 1815) перерѣшить дѣло въ до-революціонномъ порядкѣ, но тщетно.

II.

Первый возвратившійся во Францію бурбонскій король, Людовикъ XVIII, по сведенію вторичныхъ счетовъ съ Наполеономъ, 21 марта 1816 года, издалъ "приказаніе" (ordonnance) о новой организаціи Національнаго института съ окончательнымъ раздѣленіемъ его на четыре академіи.

Нѣсколько параграфовъ этого "приказанія" посвящено опредѣленію личнаго состава института, конечно въ согласіи съ новымъ государственнымъ строемъ, то-есть съ тѣмъ старымъ, который люди считали отжившимъ въ 1789 году. Приводить этотъ длинный списокъ собственныхъ именъ не стоитъ труда; но замѣтимъ, что въ одной Французской академіи, на 40 членовъ, 18 сдѣланы изъ аббатовъ, епископовъ, виконтовъ, графовъ и герцоговъ, изъ которыхъ одинъ виконтъ Шатобріанъ оставилъ имя въ литературѣ, а остальные были полными ничтожествами. Съ академіею наукъ поступили осторожнѣе: ей сохранили славный ея составъ временъ Наполеона; но зато, напримѣръ, Деламбра и Кювье, непремѣнныхъ секретарей, "украсили" титулами "шевалье". Вообще въ академіяхъ увеличили число такъ-называемыхъ вольныхъ членовъ, т. е. людей полуобразованныхъ, но богатыхъ, желавшихъ слыть за меценатовъ или даже за ученыхъ. Такъ какъ многіе изъ членовъ прежняго института не нашли себѣ мѣста въ новомъ, то имъ оставлено ихъ прежнее жалованье.

Королевское "приказаніе" 21 марта 1816 есть одинъ изъ важнѣйшихъ организаціонныхъ актовъ Французскаго института, хотя, въ строгомъ смыслѣ слова, это не законъ, ибо черезъ палаты онъ не проходилъ. Той-же системѣ "приказаній" обязана своимъ существованіемъ пятая часть института, о которой доселѣ не было рѣчи и которая возникла уже не при Бурбонахъ, а при Орлеанахъ. Это именно Академія наукъ нравственныхъ и политическихъ, ученая опора сее-смитовской политической экономіи, которой самыми видными, самыми характеристическими членами теперь состоятъ Леонъ-Сэ, братья Леруа-Больё и Фредерикъ Пасси, а нравственнымъ руководителемъ является почтенный софистъ Жюль-Симонъ. Царствованіе Луи-Филиппа, какъ извѣстно, было золотымъ временемъ богатаго купечества и банкировъ: для нихъ и создана была данная академія. Разумѣется, въ ней съ самаго начала играли крупную роль такія лица, какъ историкъ-министръ Гизо, который въ палатѣ говорилъ депутатамъ-буржуа: "обогащайтесь, господа!", а рабочимъ: "трудитесь! работа -- узда на васъ, чтобы вы не бунтовали". Въ составѣ института эта академія имѣетъ тѣ-же права, какъ четыре прежнія, и сверхъ сорока дѣйствительныхъ членовъ -- десятокъ "вольныхъ", разумѣется изъ самой благонадежной буржуазіи. Кое-какія заслуги она оказала наукѣ экономическими изслѣдованіями, впрочемъ почти всегда односторонними; а въ дѣлѣ политической исторіи ея типическій представитель -- Тэнъ, консерваторъ подъ либеральной наружностью.-- При основаніи этой академіи въ число членовъ ея были зачислены: баронъ Дасье, графъ Тара, графъ Сессакъ, графъ Мерлэнъ, маркизъ де-Пасторе, графъ Рейнгардтъ, графъ Рёдереръ, графъ (!) Сійесъ, графъ Дестю де Траси, баронъ Де-Жерандо и, наконецъ, князь Талейранъ!.. Въ наукѣ потомки недалеко ушли отъ этихъ титулованныхъ предковъ; но титуловъ теперь меньше, потому что въ республикѣ ихъ не даютъ, а старые выводятся.

Людовикъ-Филиппъ, разъ удовлетворивъ буржуазію созданіемъ, для научной защиты ея интересовъ, академіи наукъ политическихъ и, будто-бы, нравственныхъ, мало входилъ въ жизнь Французскаго института и почти не издавалъ не только законовъ, но даже приказаній. Министры, въ родѣ Перье, Гизо, Тьера, изъ которыхъ иные были членами новой академіи, управлялись съ возникавшими дѣлами, какъ знали, и институтскихъ правъ не урѣзывали, а по части выбора членовъ дѣйствовали какъ на всѣхъ иныхъ поприщахъ. Совсѣмъ другимъ явился Наполеонъ III, самъ писатель, да еще съ соціалистскимъ оттѣнкомъ, проповѣдывавшій необходимость улучшенія участи рабочихъ массъ. Еще будучи президентомъ республики, онъ уже издавалъ декреты, стѣснявшіе законное вліяніе института на выборъ ученыхъ наставниковъ въ высшихъ школахъ и независимыхъ членовъ высшаго совѣта по народному образованію. Ставъ императоромъ, онъ, въ противоположность дядѣ, любившему чваниться своимъ званіемъ члена института и принимавшему на себя лично раздачу присуждаемыхъ имъ наградъ, рѣзко поставилъ между собою и собраніемъ академиковъ -- министра.... впрочемъ, не внутреннихъ дѣлъ, а народнаго просвѣщенія, въ родѣ Фортуля или Рулано, т. е. обыкновеннаго бонапартистскаго чиновника. Онъ даже годовое собраніе института, гдѣ раздаются награды, перевелъ на 15-е августа, т. е. день своихъ именинъ, не обращая вниманія на то, что это -- время вакацій во всемъ ученомъ мірѣ, а въ Парижѣ половина образованнаго общества живетъ вдали отъ города.-- Впрочемъ, онъ оказалъ и услугу институту, хоть и не дорогую по цѣнѣ: чтобы увеличить значеніе правительственной преміи, которую академіи, по очереди, назначали за лучшій научный трудъ, совершенный въ послѣдніе годы, Наполеонъ III возвысилъ цѣну этой преміи до 20,000 франковъ, но сдѣлалъ ее вдвое болѣе рѣдкою, т. е. не далъ вновь ни одного сантима, а только сдѣлалъ премію болѣе заманчивою, чѣмъ прежде. Она выдавалась отъ его имени, но не президентомъ института, а министромъ.

Вообще, отношенія императора Наполеона къ институту были холодныя {По отношенію къ отдѣльнымъ, ему ненравившимся лицамъ, нерѣдко открыто враждебныя. Такъ онъ лишилъ мѣста директора парижской обсерваторіи знаменитаго астронома и физика Араго за его республиканскія убѣжденія: онъ полагалъ, что для служенія наукѣ во Франціи надо быть бонапартистомъ!}. Когда онъ, въ 1860-хъ годахъ, издалъ написанную имъ (въ сотрудничествѣ одного офицера генеральнаго штаба) книгу о Цезарѣ, институтъ не догадался выразить ему, тѣмъ или другимъ способомъ, свое ученое одобреніе. Напротивъ, были академики, которые говорили, что книга не ученое сочиненіе, а только памфлетъ, имѣющій цѣлью оправдать цезаризмъ, т. е. полицейскій произволъ, бонапартизмъ, указаніемъ на "провиденціальныхъ людей", къ которымъ императоръ, конечно, причислялъ себя, и повиновеніе которымъ требовалъ (въ предисловіи) отъ толпы. Императрица Евгенія, повидимому, чувствовала неловкость этихъ отношеній мужа къ первенствующему ученому сословію не только Франціи, но и цѣлой Европы, и старалась смягчить ихъ. Такъ, когда ей пришла въ голову мысль публично наградить родственника, Лессепса, за его заслуги по устройству Суэзскаго канала, она сдѣлала это чрезъ институтъ, въ полной увѣренности, что награжденіе особенно понравится и награжденному, и тому, кто приговоритъ награду. Хитрая суэзско-панамская лисица приняла,-- будто-бы отъ института; но немедленно распорядилась полученные 10,000 франковъ отдать парижскому географическому обществу "на пользу географической науки", чѣмъ и проложила себѣ дорогу къ позднѣйшему предсѣдательству въ этомъ обществѣ. Академія-же наукъ, видя кажущійся отказъ Лессепса отъ награды, сдѣлала его своимъ "вольнымъ" членомъ, что проложило ему дорогу въ "дѣйствительные" члены академіи французской и сдѣлало представителемъ послѣдней на открытіи возлѣ института памятника Вольтеру! Географія выиграла при Наполеонѣ III чрезъ увеличеніе въ Академіи Наукъ, числа членовъ по ней -- съ трехъ на шесть; но надо замѣтить, что эти мѣста, большей частью, захватили старые адмиралы, иногда плохо знающіе сушу, да и въ морѣ интересующіеся лишь какими-нибудь спеціальными вопросами. Въ современномъ институтѣ есть одинъ географъ, авторъ книгъ о Мадагаскарѣ, Грандидье; но Реклю даже не корреспондентъ академіи наукъ. Если открываются вакансіи по географіи, то морская партія, сильная въ академіи, замѣщаетъ ихъ какими-нибудь морскими техниками, напр. строителями портовъ или штурманами, когда-же идетъ рѣчь о морскихъ ученыхъ экспедиціяхъ, то ихъ устраиваютъ академики-натуралисты!

Послѣ 9 мая 1866 г. когда было закрыто цѣлое отдѣленіе въ Академіи наукъ нравственныхъ и политическихъ, Наполеонъ вовсе не занимался институтомъ, и жизненное движеніе въ немъ возобновляется лишь при третьей республикѣ. Оно началось съ возстановленія празднованія годовщины института, 25 октября, которое и положено (5 іюля 1871) знаменовать годичнымъ собраніемъ всѣхъ пяти академій и раздачей ученыхъ наградъ. Затѣмъ въ іюлѣ 1872 г. отмѣненъ президентомъ республики императорскій декретъ отъ 14 апрѣля 1855 г. объ администраціи института, который возвращенъ къ прежнимъ, менѣе стѣснительнымъ порядкамъ. Послѣ этого уже Національное Собраніе, въ 1873 г., постановило, что пять академиковъ -- выборныхъ, по одному изъ каждой академіи,-- войдутъ въ составъ правительственнаго верховнаго совѣта по народному образованію; и эти выборные будутъ оставаться въ должностяхъ по шести лѣтъ: явленіе важное въ странѣ, гдѣ все правительство доселѣ слагалось изъ чиновниковъ, назначаемыхъ и увольняемыхъ по волѣ начальства, когда послѣднему вздумается. Видно, что президентомъ республики былъ Тьеръ, самъ академикъ.-- Затѣмъ вліяніе института на народное образованіе стало часто сказываться на выборахъ кандидатовъ для занятія профессорскихъ мѣстъ въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ, начиная съ Музея Естественной Исторіи и Collège de France до Консерваторіи искусствъ и ремеслъ, Нормальной школы и пр. Представьте, что умираетъ профессоръ; въ теченіе мѣсяца директоръ заведенія и его совѣтъ публикуютъ объ этомъ въ "Правительственномъ Журналѣ", и когда явятся охотники занять мѣсто, то списокъ ихъ представляется министру, а тотъ отдаетъ выборъ двухъ окончательныхъ кандидатовъ на усмотрѣніе подлежащей академіи. Послѣ публичнаго голосованія ею кандидатъ, получившій наибольшее число голосовъ, утверждается президентомъ республики въ должности.

Въ 1884 г. президентъ Греви издаетъ декретъ, по которому административная комиссія института слагается изъ непремѣнныхъ секретарей и двухъ выборныхъ, отъ каждой академіи, членовъ.-- А у этой комиссіи дѣла немало, потому что движимыя и даже недвижимыя имущества института велики. Въ 1880 годахъ къ нимъ присоединяются даже обширныя земли, съ дворцомъ, галлереею и пр., завѣщанные герцогомъ Омальскимъ, который, какъ авторъ сочиненія объ исторіи дома Конде, самъ академикъ. Правительство того времени немедленно дѣлаетъ услугу институту и его дарителю, именно, оно перетолковываетъ такъ французскіе законы о наслѣдствѣ по завѣщанію, что имѣніе Шантили переходитъ въ собственность пяти академій безъ малѣйшей платы пошлинъ въ казну:-- имѣніе многомилліонное.

Затѣмъ декретъ президента Греви опредѣляетъ порядокъ выборовъ и права иностранныхъ сочленовъ и вольныхъ академиковъ во внутренней, научной жизни академій. Иностранные сочлены получаютъ право быть выбираемыми въ члены всевозможныхъ академическихъ комиссій и даже имѣютъ голосъ при этомъ избраніи.

Въ 1888 г. президентъ Карно утверждаетъ новый уставъ академія наукъ нравственныхъ и политическихъ, гораздо болѣе обстоятельный и либеральный, чѣмъ прежній и основанный на предварительныхъ сужденіяхъ самой академіи... Очевидно, что тѣ времена, когда министры смотрѣли на подвѣдомственныя имъ учрежденія, какъ на собранія недорослей, ввѣренныхъ ихъ попеченіямъ и муштруемыхъ по мѣрѣ надобности, прошли: безвозвратно-ли?-- это пока вопросъ.

III.

Мы изложили въ сжатомъ очеркѣ всѣ главныя данныя исторіи Французскаго института, исторіи, впрочемъ, только офиціальной, показывающей ходъ отношеній къ институту правительства Франціи, но вовсе не отношеній самаго учрежденія къ обществу и наукѣ, для служенія которымъ оно существуетъ. Эту послѣднюю исторію, впрочемъ, едва-ли кто въ состояніи написать однолично: слишкомъ велика масса самыхъ разнородныхъ матеріаловъ, которые нужно употребить въ дѣло. Многосторонней учености А. Гумбольдта, конечно, не достало-бы на такой необъятный трудъ. Одни отчеты объ ученыхъ экспедиціяхъ, географическихъ, естествоисторическихъ, археологическихъ и др., которые затѣвались институтомъ и совершались при его участіи или подъ его надзоромъ, составятъ обширную библіотеку. Отчеты о засѣданіяхъ академій, т. е. о текущей научной жизни института, могутъ занимать десятки шкафовъ въ любой библіотекѣ, особенно "Comptes-Rendus" Академіи Наукъ. И къ нимъ еще можно присоединить коллекцію трудовъ иностранныхъ ученыхъ, изданныхъ тѣмъ-же Французскимъ институтомъ; ибо эти ученые за особую честь считали и считаютъ видѣть свои рукописи напечатанными въ "Recueil de travaux des Savants Etrangers".-- Академія надписей и изящной литературы, которую точнѣе-бы называть академіей историко-археологической, дала наукѣ также богатую коллекцію своихъ трудовъ, гдѣ прошлое разныхъ народовъ, европейскихъ, азіатскихъ, африканскихъ и даже американскихъ, часто изображается съ большою отчетливостью и знаніемъ дѣла. Французскіе ученые вѣдь принимали и принимаютъ широкое участіе въ изученіи чужеземныхъ древностей: іероглифовъ египетскихъ и халдейскихъ пирамидъ; древне-сирійскихъ, малоазіатскихъ, сирійскихъ и сѣверо-африканскихъ зданій; не забываютъ они Индо-Китая и Мексики, Кавказа и Туркестана. Въ числѣ ихъ находятся и находились знаменитые оріенталисты: Абель-Ремюза, Станиславъ Жюльенъ, Сильвестръ Саси, Ренанъ, наконецъ Оппертъ, этотъ маленькій старичокъ-ассиріологъ, про котораго многіе говорятъ, что "Франція потеряла Альзасъ, но сохранила за собой альзасца Опперта".

Теперь у мѣста будетъ уже не исторія, а статистика Французскаго института, чтобы русскій читатель могъ видѣть, сколько научныхъ силъ сосредоточиваетъ это учрежденіе. Здѣсь нужно замѣтить, что въ академіяхъ нѣтъ почетныхъ членовъ, а только дѣйствительные, вольные, иностранные сочлены и члены-корреспонденты, иностранные и отечественные: всего пять разрядовъ. Слѣдующая таблица показываетъ ихъ распредѣленіе по академіямъ, въ предположеніи, что всѣ штатныя мѣста заняты, чего въ дѣйствительности никогда не случается, потому что академики большею частью люди пожилые, и смертность между ними сильна, гораздо сильнѣе средней смертности во Франціи и даже въ Парижѣ:

АКАДЕМІИ.	Дѣйств. члены.	Вольные члены.	Иностр. сочлены.	Чл.-корресп. свои, иностр.
Наукъ (точныхъ)	68	10	8	100
Французская	40	"	"	"	"
Нравств.-политическая	40	10	6	48
Историко-археологическ.	40	10	8	20	30
Изящныхъ искусствъ	41	10	10	50
Институтъ	229	40	32	248

Что даетъ для итога лицъ, трудящихся для науки подъ флагомъ Французскаго института, почтенную цифру 549. Изъ нихъ 32 иностранные сочлена и около 138 иностр. членовъ корреспондентовъ живутъ внѣ Франціи; стало-быть, для этой страны остается національныхъ членовъ института 379 и изъ нихъ дѣйствительныхъ академиковъ 289, вольныхъ 40 и корреспондентовъ 110.

Цифра 289 выражаетъ составъ македонской фаланги института. Эта фаланга каждую недѣлю на бреши штурмуемой вѣси невѣжества, т. е. на засѣданіяхъ, гдѣ возвѣщается о научныхъ открытіяхъ, о новыхъ трудахъ ученыхъ и художниковъ, раскрывающихъ передъ человѣчествомъ путь въ лучшій міръ, не фантастическій, а реальный. Конечно, не на всѣхъ засѣданіяхъ участвуетъ полный комплектъ штатныхъ академиковъ; далеко нѣтъ, особенно въ жаркое, вакаціонное время. Но за то въ научно-рабочую пору засѣданія многолюдны, и въ числѣ посѣтителей бываетъ еще больше образованной публики, чѣмъ самихъ академиковъ. Это устанавливаетъ такую тѣсную духовную связь между институтомъ и парижскимъ обществомъ, какой нѣтъ ни въ одномъ ученомъ центрѣ цѣлой земли. Лондонъ и даже Женева, съ ихъ многочисленными публичными чтеніями о разныхъ научно-новыхъ предметахъ, должны уступить Парижу. Тамъ публикѣ дается научное сообщеніе, положимъ, обработанное первокласснымъ ученымъ, но не вполнѣ новое; парижскіе-же академическіе доклады вполнѣ оригинальны: они ничего не повторяютъ, не даютъ никакихъ задовъ, а сообщаютъ впервые ученую новость словами автора. Въ Лондонѣ и Женевѣ на публичныхъ чтеніяхъ могутъ съ огромною пользою учиться поди хорошо образованные; въ Парижѣ на академическихъ засѣданіяхъ учатся только ученые. Просто образованный человѣкъ многаго не пойметъ изъ того, что услышитъ. Отъ того и публика на засѣданіяхъ академіи отборная и почти всегда одна и та-же. Это не владѣльцы каретъ съ пудренными лакеями, какъ въ Лондонѣ, на Пикадилли, противъ Берлингтонскаго дворца, а скромные пѣшеходы или пріѣзжіе на извозчикахъ; но это -- люди науки и ими поддерживается въ странѣ любовь и уваженіе къ знанію. Между этими, такъ-сказать, штатными посѣтителями академій находятся постоянные сотрудники большихъ ежедневныхъ газетъ (Temps, Journal des Débats etc.) и учено-популярныхъ журналовъ (Revue-Scientifique, Nature etc.), печатающихся въ десяткахъ, если не сотняхъ тысячъ экземпляровъ. Если-бы не публичныя засѣданія академій, много-ли новаго могли-бы доставлять своимъ читателямъ эти почтенныя изданія?

Просматривая статистическую табличку состава Французскаго института, читатель-иностранецъ естественно полюбопытствуетъ поставить вопросъ: изъ какой націи больше всего чужеземныхъ членовъ и много-ли русскихъ?-- Отвѣчать на него нетрудно, имѣя въ рукахъ списокъ всѣхъ членовъ пяти академій, печатаемый ежегодно и удобоносимый въ карманѣ. Больше всего въ институтѣ англичанъ, именно 35, изъ числа которыхъ 9 сочленовъ (associés étrangers) и 26 корреспондентовъ. Затѣмъ слѣдуютъ нѣмцы, американцы и пр. Изъ русскихъ есть одинъ сочленъ, скульпторъ Антокольскій, и 9 корреспондентовъ. Былъ недавно еще одинъ сочленъ, математикъ Чебышевъ; но со смертью его вакансія занята нерусскимъ.-- Любопытно, что между англичанами есть не только математики и натуралисты, но лѣкаря и художники, хотя въ парижской публикѣ англійскіе медики считаются коновалами, а художественные таланты почему то совсѣмъ отрицаются у англичанъ:-- ясное доказательство, что институтъ стоитъ выше общественныхъ предразсудковъ. То-же можно сказать и по отношенію къ выборамъ нѣмцевъ: избираются даже такіе, которые гласно заявляли о своемъ несочувствіи къ Франціи и французамъ; лишь-бы они были людьми даровитыми и приносили пользу наукѣ или искусству.

Въ статистическомъ отдѣлѣ нашего очерка естественно коснуться одного вопроса, который, вѣроятно, уже давно носится въ умѣ читателя: институтъ Франціи, гдѣ есть математики и музыканты, ботаники, юристы и граверы, имѣетъ-ли въ составѣ своемъ врачей? О медицинской академіи въ нашемъ изложеніи не было сказано ни одного слова... И не будетъ, прибавимъ мы. Врачебная наука не признается наукой серьезною, имѣющей безспорныя основанія, и только шесть изъ ея представителей засѣдаютъ въ академіи наукъ, какъ представители анатоміи, физіологіи, врачебной статистики и др. частей медицины, не подлежащихъ спору. Знаменитому Шарко, уже владѣвшему домами отъ выручекъ за практику, лишь подъ конецъ жизни удалось попасть въ академію наукъ, и то послѣ нѣсколькихъ забаллотировокъ. Докторъ Саппей попалъ въ эту академію, какъ зоологъ, точнѣе, какъ знатокъ анатоміи млекопитающихъ. Докторъ Ларрей -- какъ бывшій врачъ Наполеона III и французской арміи въ войну 1859: но это уже академикъ "вольный", хоть, можетъ быть, и болѣе свѣдущій, чѣмъ иные офиціальные. Докторъ Марѳй есть хорошій изслѣдователь механическихъ движеній животнаго организма и медицинскій статистикъ.

Вмѣсто медицинской академіи, въ статистикѣ личнаго состава института, должно упомянуть про нѣкоторыя подвѣдомственныя ему ученыя учрежденія, въ которыхъ академики имѣютъ руководящую роль, но гдѣ они работаютъ не одни. Первое изъ такихъ учрежденій есть Бюро Долготъ, водворенное въ самомъ зданіи института. Въ немъ дѣйствующими лицами, кромѣ восьми академиковъ, состоятъ многіе представители вѣдомствъ военнаго и морского, инструментальныя мастера высшаго полета, даже иностранные корреспонденты. Оно издаетъ ежегодно два капитальные сборника: "Connaissance des Temps" и "Annuaire du Bureau des Longitudes", оба очень полезные и превосходящіе сходныя изданія за границею Франціи.-- Парижская астрономическая обсерваторія, Медонская -- физическая и обширный Музей Естественной Исторіи, съ ботаническимъ садомъ (Jardin des Plantes) также находятся въ тѣсной связи съ институтомъ, хотя составляютъ отдѣльныя учрежденія, съ особыми директорами, но изъ академиковъ, обязанныхъ сообщать институту отчеты объ ученой дѣятельности ихъ заведеній. Кромѣ этихъ физико-математическихъ придатковъ къ институту, есть еще художественные: Ecole des Beaux-Arts (не смѣшивать съ Acad. d. В.-А.) въ Парижѣ, и художественныя школы колоніи въ Аѳинахъ и Римѣ. Здѣсь директора тоже изъ академиковъ и тоже дѣлаютъ сообщенія своей академіи, отъ которой идетъ приговоръ объ успѣхахъ ихъ школъ.-- Библіотека института, бывшая Мазариновская, и наконецъ его канцелярія даютъ еще нѣсколько цифръ для статистики великаго учрежденія, и намъ было-бы непростительно не замѣтить, что даже между канцелярскими труженниками есть почтенные ученые, какъ Мендронъ, авторъ исторіи академіи наукъ; Вито, Пелиссонъ, Оливье и др., работавшіе надъ исторіею другихъ частей института и пр. Школу хартій и Консерваторію музыкальную, какъ заведенія зависимыя отъ подлежащихъ академій лишь нравственно, мы совсѣмъ опускаемъ.

Теперь отъ статистики умственныхъ силъ и богатствъ, которыми владѣетъ институтъ, перейдемъ къ самому краткому обзору его богатствъ матеріальныхъ, оставивъ притомъ въ сторонѣ тѣ, которыя получаются отъ казны, по государственному бюджету. Таковыя вѣдь могли-бы быть и вовсе непроизводительны, какъ показываютъ примѣры казенныхъ ученыхъ обществъ и академій во многихъ странахъ. И во Франціи не ими держится институтъ, потому что, какъ мы видѣли, окладъ годового содержанія академику всего 1,500 ф.= 375 м. р. А одна изъ привлекательныхъ силъ института, одинъ изъ источниковъ его вліянія на успѣхи наукъ во Франціи есть неотъемлемая его собственность, составленная изъ подаренныхъ ему частными людьми капиталовъ, съ которыхъ проценты и служатъ ежегодно для выдачи премій ученымъ, имѣющимъ въ нихъ нужду и заслужившимъ поощренія своими трудами {Въ числѣ жертвователей былъ знаменитый русскій путешественникъ Чихачевъ. Основанную имъ премію въ 3,000 фр. парижская академія паукъ, по чувству деликатности, въ первое-же присужденіе, дало одному русскому, даже только по предварительному, краткому отчету объ его странствованіяхъ по Азіи. Господинъ деньги получилъ, обѣщалъ полный отчетъ, по доселѣ его не выслалъ. Стоило-бы назвать его по имени.}. Такихъ капиталовъ, разной величины, имѣется въ распоряженіи института 145, всѣ выраженные въ цифрахъ непрерывнаго дохода, вѣчнаго, несокращаемаго, не могущаго быть конфискованнымъ или отобраннымъ по приговорамъ суда въ чью-либо пользу. Этого дохода имѣется ежегодно но менѣе 317,761 франка, вѣроятно и болѣе, а когда институтъ вступитъ во владѣніе имѣніемъ Шантили, то сумма, вѣроятно, увеличится процентовъ на 50. Самая богатая преміями есть академія наукъ (96,961 ф.), потомъ художествъ (88,050 ф.), самая бѣдная -- надписей (21,750 ф.). При этомъ слѣдуетъ замѣтить, что преміи художниковъ вообще выше премій ученыхъ, которые иногда вынуждены довольствоваться 200 франками. Преміи "за добродѣтель", выдаваемыя обыкновенно французскою академіею (точно будто она самая добродѣтельная), вообще невелики; но тѣмъ на большее число бѣдняковъ онѣ могутъ выпасть, что должно утѣшать основателей, въ родѣ покойнаго барона Монтіона, Бордэна и пр. Стоитъ замѣтить, что въ спискѣ основателей премій вовсе почти нѣтъ представителей аристократіи земельной и биржевой, тогда какъ очень много бывшихъ и даже живущихъ членовъ самого института. Не лишне еще напомнить, что если какая-нибудь академія даетъ автору труда премію, то онъ получаетъ право на обложкѣ книги оговорить: сочиненіе, увѣнчанное такою-то академіею -- обстоятельство, важное для репутаціи автора я для доходности книги. Наконецъ, въ числѣ явленій, гдѣ полезное вліяніе на общество цѣлаго института или отдѣльныхъ академій сказывается очень наглядно, слѣдуетъ отмѣтить, если не право, то обычай Института воздавать посмертный почетъ великимъ ученымъ, писателямъ и художникамъ сооруженіемъ имъ памятниковъ, разумѣется по общественной подпискѣ, но подъ эгидою знаменитаго учрежденія, безъ чего подписка, пожалуй, и не имѣла-бы успѣха. Два монумента, такимъ образомъ сооруженныхъ Вольтеру и Кондорсе, стоятъ на улицахъ Парижа около самаго института, два другіе, Араго и Леверье, около обсерваторіи; еще на одинъ памятникъ, химику Лавуазье, институтъ собираетъ подписку международную и, благодаря своему авторитету, получаетъ деньги отвсюду. Въ недавнее время притягательная сила имени Французскаго Института была причиною сооруженія чего-то въ родѣ памятника лицу живому, Пастеру, который, по предложенной академіею наукъ публичной подпискѣ. получилъ почти два милліона франковъ на сооруженіе прививальнаго заведенія, носящаго его имя.

IV.

Все изложенное знакомитъ читателя съ прошлыми судьбами Французскаго Національнаго Института и съ настоящимъ его положеніемъ. Немного на землѣ ученыхъ учрежденій, которыя-бы не позавидовали ему; сказать точнѣе: онъ занимаетъ первое мѣсто между этими учрежденіями. Немудрено поэтому, что онъ рѣшился въ текущемъ году праздновать свое столѣтіе съ нѣкоторою торжественностью, пригласивъ притомъ въ Парижъ не однихъ французскихъ своихъ членовъ, но и иностранныхъ. Вотъ по какой программѣ справлялось это четырехдневное празднество, бывшее въ Парижѣ и въ Шантильи, гдѣ хотя и живетъ еще герцогъ Омальскіи, но гдѣ офиціальный хозяинъ-владѣлецъ есть уже Институтъ. Въ четвергъ 23 октября (по ст. ст. 11 окт.) состоялся въ зданіи Института пріемъ иногороднихъ сочленовъ и корреспондентовъ, французскихъ и иностранныхъ, а вечеромъ члены академій и гости собирались у министра народнаго просвѣщенія. Такъ какъ г. Пуанкаре холостякъ, то это былъ раутъ.-- На завтра, въ 2 часа дня, публичное засѣданіе всего Института, но уже не у себя дома, а въ большой актовой залѣ Сорбонны, гдѣ былъ и президентъ республики, г. Форъ. Такъ какъ зала обширна (до 3,000 мѣстъ), то приглашены были и дамы, именно жены членовъ пяти академій. Послѣ рѣчей: президента института, которымъ на нынѣшній годъ состоитъ музыкантъ Амбруазъ Тома, министра народнаго просвѣщенія Пуанкаре, и философа Жюля Симона, играла музыка и слышалось пѣніе хоровъ. Вечеромъ всѣ члены института справляли банкетъ. Это, вообще, главный день праздника, хотя лишь канунъ годовщины. Попасть въ Сорбонну было очень трудно; попасть на банкетъ, не члену, совсѣмъ нельзя... кромѣ, разумѣется, немногихъ привиллегированныхъ пріятелей кого нужно.-- Въ субботу, 25 октября, собственно, слѣдовало-бы справить предыдущее торжество; но на самомъ дѣлѣ это было не такъ, и суббота была наполнена: днемъ -- представленіемъ во французскомъ театрѣ двухъ пьесъ "Horace" и "Femmes Savantes", при чемъ жены ученыхъ опять приняли участіе въ праздникѣ,-- а вечеромъ -- пріемомъ у президента республики, при чемъ въ Елисейскомъ дворцѣ было порядкомъ тѣсно. На-завтра, 26 числа, въ воскресенье, путешествіе въ Шантильи, это не только барское, а царское помѣстье, съ знаменитыми конюшнями, нолемъ для скачекъ и роскошно-убраннымъ замкомъ. Нѣкоторые изъ заѣзжихъ членовъ института предпочли остаться въ Парижѣ посмотрѣть Лувръ; другіе ѣздили въ Версаль или Сенъ-Жерменъ посмотрѣть знаменитые историческіе музеи, картинно-скульптурный и ископаемый, которые оба пока не имѣютъ себѣ равныхъ. Въ предшествующіе праздникамъ и послѣдовавшіе за ними дни натуралисты осматривали музеи естественной исторіи въ jardin des Plantes и въ jardin d'Acclimatation, при чемъ для большинства была новостью обширная палеонтологическая галлерея въ первомъ изъ этихъ садовъ, галлерея, впрочемъ, только отстроенная, но еще не наполненная подходящими предметами. Любовались и Новой Сорбонной, съ ея обширными школами по разнымъ предметамъ, при чемъ преподаванію одной науки нерѣдко отведено нѣсколько десятковъ комнатъ. Заглянули и въ городской музей Карнавале, гдѣ есть модель Бастиліи изъ камней Бастиліи, гдѣ у стѣнъ стоятъ колонны изъ развалинъ Тюильери, а на стѣнахъ висятъ правительственные акты временъ великой революціи, начинающіеся словами: liberté, égalité ou la mort! Археологамъ былъ случай посѣтить національные архивы, со множествомъ историческихъ актовъ въ подлинникахъ (ихъ здѣсь въ секретѣ не держатъ), и знаменитую Ecole des Chartes, этотъ прототипъ, напр., нашего археологическаго института. Все и вездѣ было широко открыто съѣхавшимся съ цѣлаго свѣта ученымъ. И когда я, въ архивахъ, меланхолически замѣтилъ одному спутнику, что, по Державину,

Рѣка временъ въ своемъ теченьи

Уносить всѣ дѣла людей

И топитъ въ пропасти забвенья

Народы, царства и царей!--

то получилъ страстный, одушевленный отвѣтъ: "Но произведенія наукъ и искусствъ остаются безсмертными, и слава ихъ дѣятелей не увядаетъ".

М. Венюковъ.

"Сѣверный Вѣстникъ", No 11, 1895

Оставить комментарий Венюков Михаил Иванович (bmn@lib.ru) Год: 1895 Обновлено: 05/07/2016. 54k. Статистика. Статья: Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: (Столетие Французского Института). Текст издания: журнал "Сѣверный Вѣстникъ", No 11, 1895.

Венюков Михаил Иванович Праздник науки

Праздникъ науки.(Столѣтіе Французскаго Института).

Венюков Михаил Иванович
Праздник науки

Праздникъ науки.
(Столѣтіе Французскаго Института).