Венгеров Семен Афанасьевич
Предисловие к ПСС Белинского

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ В. Г. БѢЛИНСКАГО.

ВЪ ДВѢНАДЦАТИ ТОМАХЪ

ПОДЪ РЕДАКЦІЕЮ И СЪ ПРИМѢЧАНІЯМИ С. А. Венгерова.

ТОМЪ I.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія М. М. Стасюлевича. Bac. Остр., 5 лин., 28
1900.

ПРЕДИСЛОВІЕ.

   Прекращеніе въ 1898 г. правъ литературной собственности на сочиненія Бѣлинскаго вызвало появленіе ряда разнаго объема собраній сочиненій великаго критика. Достоинства ихъ различны. Есть такія, которыя мы готовы назвать кощунственными -- такому измѣненію подвергся въ нихъ текстъ Бѣлинскаго. Нашлись, къ сожалѣнію, "систематизаторы", которые (часто съ лучшими намѣреніями) выхватывали отдѣльныя страницы изъ разныхъ статей Бѣлинскаго и подгоняли ихъ подъ тѣ рубрики, которыя они произвольно устанавливали. Мы называемъ такое отношеніе кощунственнымъ потому, что всякая статья Бѣлинскаго есть одно органическое цѣлое, изъ котораго, какъ изъ пѣсни, какъ изъ стихотворенія, нельзя выкинуть ни одного слова, не лишивъ аромата, не ослабивъ внутренняго пламени, придающаго такое неотразимое обаяніе всему, что вышло изъ-подъ пера великаго искателя истины. Бѣлинскій всегда писалъ статьи въ своего рода экстазѣ и выражалъ въ нихъ все то, что его въ данный моментъ мучило и волновало, хотя бы оно непосредственно къ предмету статьи и не относилось. Это несомнѣнно приводило и къ длиннотамъ, и къ отступленіямъ, которыя иному "систематизатору" покажутся и лишними, и неидущими къ "дѣлу". Но именно эти-то "отступленія", этотъ-то порывъ выразить всю полноту внутренней работы высокаго духа и великаго сердца и составляютъ сущность литературнаго значенія Бѣлинскаго, и кастрировать ихъ, значитъ, вынимать изъ его статей живую душу. Вотъ почему при желаніи издавать неполное собраніе сочиненій Бѣлинскаго есть только одинъ способъ -- давать избранныя статьи, но давать непремѣнно цѣликомъ. Такому условію вполнѣ удовлетворяютъ нѣкоторыя (въ ряду ихъ особенно изд. О. Н. Поповой, подъ ред. H. А. Котляревскаго) изъ появившихся въ 1898 году изданій и нельзя не пожелать имъ самаго полнаго успѣха. Еще большаго сочувствія заслуживаетъ мысль издавать отдѣльныя статьи Бѣлинскаго и по дешевой цѣнѣ пускать ихъ въ большую публику. Такимъ путемъ нѣсколько издателей сдѣлали общимъ достояніемъ знаменитый "восьмой томъ" прежняго 12-томнаго изданія, т.-е. статьи о Пушкинѣ, превратившіяся у Бѣлинскаго въ цѣлый курсъ исторіи русской литературы. Эти общедоступныя изданія составляютъ несомнѣнный шагъ къ осуществленію завѣтной мечты Некрасова о томъ времени, когда мужикъ, вмѣсто "Блюхера" и "Милорда Аглицкаго",
  
   Бѣлинскаго и Гоголя
   Съ базара понесетъ.
  
   Въ общемъ, прекращеніе правъ литературной собственности на наслѣдіе Бѣлинскаго несомнѣнно много содѣйствовало распространенію его сочиненій. Каждому дана возможность что-нибудь изъ нихъ пріобрѣсти для домашней библіотеки.
   Но рядомъ съ этимъ остается еще одна важная задача -- надо дать изданіе удовлетворительное и по полнотѣ. Думали, что къ 26 мая 1898 г. появится рядъ изданій, по меньшей мѣрѣ столь же полныхъ, какъ основное 12-томное собраніе сочиненій, изданное въ 1859--61 гг. К. Т. Солдатенковымъ. Но эти ожиданія совершенію не оправдались, и всѣ изданія 1898 г. и позднѣйшія не выдерживаютъ никакого сравненія съ изданіемъ К. Т. Солдатенкова.
   А между тѣмъ и это изданіе ни въ какомъ случаѣ не можетъ быть названо ни полнымъ, ни тщательно редактированнымъ Въ немъ очень много пропусковъ, а помѣщенное часто урѣзано. Редакторъ изданія К. Т. Солдатенкова -- покойный Н. X. Кетчеръ -- не только не бралъ всѣхъ статей Бѣлинскаго (онъ совсѣмъ не включилъ больше 400 небольшихъ отзывовъ), но и въ томъ, что бралъ, выбрасывалъ цѣлыя страницы и тирады. Въ особенности онъ былъ безжалостенъ къ цитатамъ, которыя ему, очевидно, казались лишнимъ балластомъ, хотя на самомъ дѣлѣ ничто такъ не содѣйствуетъ усвоенію мыслей критика, какъ удачно подобранныя выдержки. Не мало статей осталось ему и совершенно неизвѣстнымъ. Наконецъ, крупнѣйшимъ недочетомъ перваго собранія сочиненій Бѣлняскаго является то, что въ немъ совершенно нѣтъ одной изъ драгоцѣннѣйшихъ частей духовнаго наслѣдства Бѣлинскаго -- его писемъ. Не стѣсняемый внѣшними соображеніями, Бѣлинскій въ письмахъ весь отдавался своему порыву и достигалъ силы изумительной. Въ письмахъ къ друзьямъ и въ знаменитомъ письмѣ къ Гоголю Бѣлинскій поднимался до вершимъ воодушевленія и негодующаго краснорѣчія.
   Указанные недочеты, оставляя въ сторонѣ разные недочеты второстепенные, ставятъ на очередь вопросъ объ изданій полномъ и удовлетворяющемъ требованіямъ историко-литературной обстоятельности, съ провѣреннымъ и полнымъ текстомъ, съ историко-литературными комментаріями, съ объясненіями непонятныхъ уже теперь намековъ и неясностей, съ указаніемъ литературы предмета, съ портретами, рисунками, снимками, съ подробными указателями встрѣчающихся именъ и затронутыхъ сюжетовъ.
   Настоящее изданіе есть попытка дать такое изданіе, достойное памяти великаго писателя. Мы, къ сожалѣнію, всего менѣе увѣрены въ томъ, что намъ дѣйствительно удастся осуществить выставленную выше программу, но такова, во всякомъ случаѣ, цѣль наша.
   Планъ изданія. Оно будетъ состоять изъ 12 томовъ въ 500 и болѣе страницъ.
   Томы I--X будутъ заключать въ себѣ все, что когда-либо вышло изъ-подъ пера Бѣлинскаго. Войдутъ: 1) Всѣ статьи, уже напечатанныя въ первомъ собраніи сочиненій, но въ полномъ видѣ, безъ урѣзокъ. 2) Всѣ небольшіе отзывы и рецензіи (478), только названные въ первомъ изданіи, но опущенные тамъ "по незначительности". Списокъ ихъ, составленный А. Д. Галаховымъ, прилагался къ каждому тому прежняго изданія. 3) Рядъ рецензій, не указанныхъ въ спискахъ Галахова. 4) Юношеская драма Бѣлинскаго. 5) Грамматика, составленная Бѣлинскимъ. 6) Переводы.
   Къ отдѣльнымъ статьямъ или въ концѣ тома будутъ даны примѣчанія и разнаго рода указанія и объясненія.
   Томъ XI будетъ посвященъ письмамъ. Въ поясненіяхъ къ нимъ предположено дать характеристики лицъ, съ которыми Бѣлинскій особенно усердно переписывался.
   Томъ XII будетъ посвященъ литературѣ предмета и указателямъ. Подъ "литературою предмета" тутъ понимается не одно только перечисленіе статей, посвященныхъ Бѣлинскому. Предположено воспроизвести (полностью или въ существенныхъ извлеченіяхъ) всѣ статьи, которыя представляютъ біографическій или литературный интересъ, за исключеніемъ, конечно, цѣлыхъ сочиненій.
   По приблизительному разсчету вмѣсто 220 печатныхъ листовъ прежнихъ изданій въ нашемъ изданіи будетъ около 400.
   При разныхъ томахъ будутъ даны портреты Бѣлинскаго, членовъ его семьи и ближайшихъ друзей, виды Чембара, Нензенской гимназіи, дома, гдѣ умеръ Бѣлинскій, могилы на Волковомъ кладбищѣ; и много др.
  
   Исполняя главный пунктъ нашей программы -- давать все, что когда-либо вышло изъ-подъ пера Бѣлинскаго -- мы значительнѣйшую часть настоящаго тома отводимъ первымъ попыткамъ Бѣлинскаго на литературномъ поприщѣ. Изъ нихъ особенный интересъ представляетъ юношеская драма, незрѣлая по исполненію, но весьма замѣчательная по замыслу. Въ примѣчаніяхъ къ ней мы стараемся выяснить насколько опередилъ этотъ крикъ сердца настроеніе своей эпохи.
   Многочисленные переводы, вошедшіе въ составъ настоящаго тома (часть ихъ разыскана здѣсь впервые), любопытны въ другомъ отношеніи. Это констатированіе значительнаго количества переводовъ Бѣлинскаго имѣетъ интересъ не только узко-библіографическій. Оно совершенно разрушаетъ чрезвычайно прочно установившееся мнѣніе, что Бѣлинскому были чужды "иностранные языки". Какъ оно всегда бываетъ, такую славу пустили лучшіе друзья -- Тургеневъ, Кавелинъ. На самомъ дѣлѣ Бѣлинскій плоховато зналъ нѣмецкій яз., но вполнѣ удовлетворительно французскій. Въ дальнѣйшихъ томахъ мы не разъ будемъ имѣть случай указывать, что послѣдніе годы жизни Бѣлинскій очень много читалъ по-французски. Но и по отношенію къ первымъ годамъ дѣятельности крайне несправедливо говорить, что онъ былъ "чуждъ" иностранной литературѣ. Цѣлый годъ человѣкъ жилъ переводами съ французскаго въ первостепенномъ журналѣ и вдругъ чуждъ! Въ "Литерат. Мечтаніяхъ" часто встрѣчаются французскія выраженія и цитаты. Прежде, признаться, они насъ коробили. Непріятно было сознаніе, что такой человѣкъ, какъ Бѣлинскій, не только щеголяетъ знаніемъ франц. яз., но еще щеголяетъ въ павлиньихъ перьяхъ, такъ какъ его же закадычные друзья увѣряютъ, что онъ былъ "чуждъ" иностраннымъ языкамъ. Но многочисленность помѣщаемыхъ здѣсь переводовъ вполнѣ разъясняетъ, почему Бѣлинскій такъ много французитъ въ первомъ крупномъ литературномъ произведеніи. Онъ, можно сказать, всецѣло жилъ въ атмосферѣ французскаго яз., переводя листа 2--3 въ мѣсяцъ, и еще больше, конечно, читая для того, чтобы выбрать для перевода ту или другую статью.
   Изъ крупныхъ критическихъ статей въ 1-ый томъ входятъ только "Литератур. Мечтанія". Въ примѣчаніяхъ къ нимъ мы по преимуществу занялись вопросомъ о вліяніяхъ, сказавшихся въ знаменитой статьѣ. На этотъ вопросъ давались и до сихъ поръ даются два отвѣта. Но мнѣнію однихъ, на "Литер. Мечт." и вообще на всей дѣятельности Бѣлинскаго въ "Телескопѣ" и "Молвѣ" лежитъ сильнѣйшій отпечатокъ духовной личности редактора обоихъ изданій -- Н. И. Надеждина. Другіе видятъ въ первомъ періодѣ дѣятельности Бѣлинскаго по преимуществу слѣды вліянія рано умершаго даровитаго юноши Станкевича. Мы рѣшительно несогласны съ первымъ взглядомъ. Намъ соотношеніе Надеждина и Бѣлинскаго представляется въ такомъ видѣ: лучшее въ "Литератур. Мечт.", то, что сообщаетъ имъ непреходящій интересъ, ничего общаго съ Надеждинымъ не имѣетъ. И только въ худшемъ вліяніе Надеждина сказалось довольно замѣтно. Для подтвержденія своего отрицательнаго отношенія мы вводимъ въ примѣчанія этюдъ о Надеждинѣ, имѣющій цѣлью показать, что установленіе сколько-нибудь тѣсной душевной связи между даровитымъ, но безпринципнымъ редакторомъ "Телескопа" и "неистовымъ Виссаріономъ" есть психологическая несообразность.
   Но помимо приводимыхъ нами доказательствъ, мы считаемъ важнымъ дать читателямъ нашего изданія возможность составить себѣ самостоятельное сужденіе въ столь важномъ для исторіи развитія Бѣлинскаго вопросѣ. Для этого мы воспроизводимъ въ приложеніи нѣсколько наиболѣе характерныхъ для Надеждина статей, погребенныхъ въ составляющихъ большую библіографическую рѣдкость "Вѣстникѣ Европы" 1828--30 гг. и "Телескопѣ" 1830-хъ годовъ.
   Отрицая вліяніе (конечно, если говорить о вліяніяхъ благотворныхъ) Надеждина, мы, однако, очень настаиваемъ въ своихъ примѣчаніяхъ на томъ, что вообще-то на "Лит. Мечтаніяхъ" очень сильно сказался цѣлый рядъ другихъ вліяній. Мы старались подыскать ко всѣмъ сколько-нибудь важнымъ мѣстамъ статьи мѣста параллельныя изъ статей другихъ представителей критической мысли двадцатыхъ и тридцатыхъ годовъ. И въ результатѣ оказалось, что безспорную личную собственность Бѣлинскаго составляетъ только одна блестящая характеристика Марлинскаго. Все остальное -- часто вплоть до отдѣльныхъ фразъ и выраженій -- заимствовано... лучшее у Полевого, Станкевича, шеллингистовъ "Москов. Вѣстника" и др., худшее у Надеждина.
   Но въ чемъ же тогда настоящій Бѣлинскій, въ чемъ сила статьи, столь знаменитой?
   На этотъ вопросъ мы сейчасъ дадимъ отвѣтъ, который, подобно Leitmotiv'у Вагнеровскихъ оперъ, пройдетъ чрезъ всѣ наши комментаріи къ Бѣлинскому. Безконечно преклоняясь предъ духовною личностью великаго идеалиста и считая его произведенія однимъ изъ главнѣйшихъ источниковъ новой русской мысли, мы утверждаемъ, однако, что силу Бѣлинскаго составляютъ по преимуществу качества его сердца, которое мы называемъ великимъ. Мы уже высказали этотъ свой взглядъ въ статьяхъ о Бѣлинскомъ, такъ и озаглавленныхъ "Великое Сердце" ("Рус. Богатство", 1898 г.) и во вступительной лекціи къ курсу новой русской литературы ("Основныя черты исторіи нов. русск. лит." Спб. 1899) и намъ остается здѣсь только повторить его! Вотъ какъ мы опредѣляемъ тамъ значеніе Бѣлинскаго:
   Да, именно въ томъ великое значеніе Бѣлинскаго, что у него было великое сердце. Огромно, конечно, и чисто умственное значеніе его литературнаго наслѣдства. Разберитесь въ своихъ представленіяхъ о главныхъ моментахъ русской литературы, и вамъ станетъ ясно, что источникъ ихъ въ разъясненіяхъ, съ такою удивительною яркостью и ясностью данныхъ Бѣлинскимъ. Присмотритесь къ тому пониманію исторіи русской литературы, которое теперь уже разошлось по всѣмъ учебникамъ, и вамъ опять станетъ ясно, что все это взято изъ статей Бѣлинскаго о Пушкинѣ, изъ его "Литературныхъ Мечтаній", изъ годовыхъ обзоровъ его. Прослѣдите, наконецъ, генетическую связь между литературнымъ движеніемъ всѣхъ 50-ти лѣтъ, протекшихъ послѣ смерти Бѣлинскаго, и мыслями, идеями и настроеніями "неистоваго Виссаріона" и вы увидите, что для Бѣлинскаго еще не наступила исторія. У Бѣлинскаго вы всегда найдете отвѣтъ на большинство самыхъ животрепещущихъ вопросовъ современности, потому что отправные пункты путей, по которымъ шла разработка этихъ вопросовъ, намѣчены Бѣлинскимъ же совершенно опредѣленно и ясно.
   Словомъ, Бѣлинскій есть основа, первоисточникъ, краеугольный камень всей новой русской литературной мысли, живое воплощеніе всѣхъ тѣхъ новыхъ началъ, которыя сдѣлали русскую литературу важнѣйшимъ факторомъ новаго направленія русской гражданственности.
   Но именно только воплощеніе. Никакое преклоненіе предъ Бѣлинскимъ не должно затушевывать того факта, что мысли, которыя онъ высказывалъ съ такимъ огромнымъ талантомъ и силою, были мыслями цѣлаго круга людей, его вдохновлявшихъ. И этотъ фактъ не только потому не нужно затушевывать, что онъ есть правда, а еще и потому, что въ немъ рѣшительно нѣтъ ничего такого, что бы умаляло значеніе Бѣлинскаго. Вѣдь самые-то настоящіе великіе люди тѣ, которые не сами по себѣ, а отражаютъ великія эпохи. Второстепенно было бы значеніе Бѣлинскаго, если бы онъ отражалъ одного Полевого, одного Станкевича, одного Боткина, одного Бакунина, одного Грановскаго, одного Герцена. Но если онъ одновременно, и притомъ по отношенію къ большинству изъ нихъ съ безконечно большею силою и блескомъ, отражалъ и Полевого, и Станкевича, и Боткина, и Бакунина, и Грановскаго, и Герцена, то это уже значитъ, что онъ является центральнымъ пунктомъ знаменитѣйшей эпохи, выразителемъ самаго замѣчательнаго момента русской культуры, давшей ту плеяду великихъ писателей, которая поставила Россію на одинъ уровень съ великими литературными державами человѣчества. Главная заслуга великаго критика не въ томъ, что онъ лично додумался до всѣхъ идей, имъ высказанныхъ, а въ томъ, что онъ провелъ ихъ сквозь горнило сожигавшаго его внутренняго пламени и сообщилъ имъ отпечатокъ своей идеально-прекрасной личности. Непроходимое вліяніе статей Бѣлинскаго зиждется на томъ, что въ нихъ слышно біеніе сердца, безспорно самаго благороднаго, когда-либо бившагося въ русской груди, что въ нихъ сказалась никѣмъ другимъ не достигнутая высота настроенія, сила и глубина чувства. Великій праведникъ литературы русской, рыцарь безъ страха и упрека, на свѣтлой памяти котораго нѣтъ ни единаго самомалѣйшаго пятнышка, былъ вмѣстѣ съ тѣмъ великимъ страстотерпцемъ новой русской мысли. Онъ глубоко выстрадалъ свои убѣжденія и въ полномъ смыслѣ слова писалъ лучшею кровью своего сердца.
   Печать необыкновенно высокаго духа Бѣлинскаго лежитъ на каждой строчкѣ, имъ написанной, и оттого такъ жгучи понынѣ эти старыя журнальныя статьи и рецензіи, болѣе полувѣка тому назадъ написанныя и часто по поводамъ совершенно ничтожнымъ. Мысли старѣются и становятся банальными, что можно сказать про многія положенія Бѣлинскаго, превратившіяся въ труизмы. Но истинный паѳосъ никогда не старѣетъ и всегда сообщается читателю. И какъ вѣрующій, заглядывающій въ минуту поисковъ душевнаго утѣшенія въ псалтирь, находитъ въ ней слова успокоенія, хотя они сказаны совсѣмъ по иному поводу, такъ и сочиненія Бѣлинскаго, раскрытыя въ любомъ мѣстѣ, даютъ источникъ великаго наслажденія всякому, волнующемуся вопросами морали, назначенія литературы и выясненія истинныхъ задачъ человѣческаго существованія Безграничное воодушевленіе Бѣлинскаго уноситъ и читателя его въ горныя вершины духа. Есть немногіе избранники, при встрѣчѣ съ которыми всякій нравственно подтягивается и куда-то далеко-далеко прячетъ всѣ мелкіе помыслы. Заразительно вѣдь не только зло, но и добро. Бѣлинскій одинъ изъ такихъ избранниковъ. Въ этомъ было его значеніе въ кружкахъ превосходившихъ его знаніями пріятелей его, въ этомъ его значеніе и теперь. Въ его духовномъ присутствіи отпадаетъ все ничтожное и пошлое и всякій чувствуетъ неодолимую потребность чѣмъ-нибудь приблизиться къ его душевной чистотѣ и настроить себя въ унисонъ съ біеніемъ его великаго сердца.

С. Венгеровъ.

   С.-Петербургъ, 10 апрѣля 1900 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru