ОПИСАНІЕ НОВАГО ИМПЕРАТОРСКАГО ДВОРЦА въ Кремлѣ Московскомъ. Составлено А. Вельтманомъ. Москва.
Г. Вельтманъ говоритъ въ введеніи:
Приступая къ подробнѣйшему описанію новаго Императорскаго дворца, котораго краткій очеркъ помѣщенъ былъ мною, еще во-время сооруженія, въ "Достопамятностяхъ Московскаго Кремля", изданныхъ въ 1843 г. по Высочайшему соизволенію, я считалъ необходимымъ передать исторіи все, чѣмъ она будетъ дорожить со временемъ, зная, что сооруженіемъ этого великолѣпнаго и перваго памятника возстановленія стариннаго русскаго зодчества на незыблемыхъ сводахъ отъ основанія до вершины, руководила собственная мысль Государя Императора.
Чтобъ сохранить во всѣхъ подробностяхъ достовѣрность описанія, я рѣшился обратиться къ снисходительности г. Оберъ-Гофмейстера, барона Боде, личному вѣдѣнію котораго было довѣрено исполненіе Высочайшей воли, и просилъ сообщить мнѣ все замѣчательное, касающееся до сооруженія дворца, отъ перваго начертанія Высочайшей воли до окончательнаго ея исполненія. Его Высокопревосходительство не отказалъ мнѣ въ этомъ, и лично изложилъ подробности въ слѣдующемъ письмѣ, которое я, съ дозволенія его, прилагаю, какъ лучшій приступъ къ описанію:
"Объяснивъ мнѣ въ письмѣ своемъ, отъ 15 числа сего сентября мѣсяца, намѣреніе ваше составить новое, исправленное и болѣе подробное описаніе новаго кремлевскаго дворца, вы просите меня милостивый государь, дать вамъ по части исторической обстоятельныя свѣдѣнія, касательно повода, причинъ и хода дѣла, по кото рому рѣшено было строить дворецъ; а равно и все замѣчательное относящееся до сооруженія этого образцоваго, по искусству и вкусу зданія. Съ большимъ удовольствіемъ я сообщу вамъ все то, что не столь твердая уже моя память мнѣ представитъ; а чтобы облегчить и себя, и по возможности удовлетворить желанію вашему, я вамъ изложу по порядку, просто и постепенно, какъ все дѣйствительно происходило.
"Осенью 1837 года Государь Императоръ изволилъ прибыть въ Moскву. Его Величество, находя существовавшій большой дворецъ тѣснымъ и некрасивымъ, изволилъ осмотрѣть оный, начиная съ Боярской площадки, на которой предположено было первоначально при. строить новую большую залу. Сообразивъ неудобство, какъ этого предположенія, такъ и другаго расширить и увеличить бывшую тронную залу -- Его Величество, дойдя до конца парадныхъ покоевъ, и именно до бывшаго кабинета въ Бозѣ почивающей Государыни Императрицы Маріи Ѳеодоровны, остановился, разсмотрѣлъ планъ, и тутъ же назначилъ продолжить дворецъ пристройкой новой большой залы (нынѣшняя Андреевская тронная). Это и было началомъ и первой начертанной линіей проекта нынѣ сооруженнаго дворца. Между-тѣмъ дошли до Государя Императора свѣдѣнія о непрочности и даже большой опасности стараго дворца.
"Этотъ дворецъ послѣ пожара 1812 года, когда сгорѣли всѣ московскіе дворцы, былъ возобновленъ и надстроенъ, можно-сказать, въ торопяхъ, для пріѣзда блаженной памяти Императора Александра Павловича, въ 1817 году. Тонкія стѣны верхнихъ этажей были внутри обшиты толстыми досками; балки и потолки во всѣхъ мѣстахъ были деревянные; на нихъ лежало безчисленное множество борововъ, идущихъ отъ огромнаго количества печей дворца и кухонь,-- еловомъ, при подробномъ осмотрѣ стѣнъ и крыши, оказалась явная невозможность отвѣчать за безопасность дворца отъ пожара. Это послѣднее обстоятельство, вѣроятно, болѣе другаго, побудило Его Величество къ постройкѣ новаго дворца, и вмѣстѣ съ тѣмъ уже надежнаго и соотвѣтственнаго первопрестольной столицѣ.
"На другой же день, на представленныхъ планахъ дворца, Государь Императоръ указалъ, какія перемѣны Его Величество предполагаетъ сдѣлать въ ономъ, и какіе предметы соорудить вновь; причемъ повелѣлъ составить планъ со словъ и начертаній Его Величества.
"Мысли Государя Императора я приказалъ при себѣ изложить въ чертежъ молодому архитекторскому помощнику Герасимову, котораго особенныя способности замѣчены были мною при возобновленіи тюремнаго зданія. Этотъ чертежъ я представилъ г. Министру Императорскаго Двора, Его Свѣтлости Князю Петру Михайловичу Волконскому, на Высочайшее благоусмотрѣніе. Послѣдовавшія поправки и новыя соображенія Его Величества передавались мнѣ для составленія новыхъ рисунковъ. Нѣсколько разъ Его Величество посвящалъ время на разсмотрѣніе плана предполагаемаго новаго дворца, и у меня хранятся еще нѣсколько рисунковъ, переправленныхъ собственною рукою Государя Императора, какъ драгоцѣнные памятники предначертаній Державнаго Зодчаго. Его Величество, остановясь на послѣднемъ Своемъ предположеніи, изволилъ повелѣть составить по оному уже полный проектъ. Такимъ-образомъ всѣ основныя предначертанія дворца, составляя собственную мысль Государя Императора, исполнились безъ участія художниковъ архитектуры, которые, безъ всякаго сомнѣнія и не рѣшились бы предположить возможность создать цѣлый рядъ подобныхъ колоссальныхъ размѣровъ залъ, возведенныхъ во имя Равноапостольнаго Великаго-Князя Владиміра, Св. побѣдоносца Георгія, Св. Александра Невскаго, Св. Андрея первозваннаго и Св. Великомученицы Екатерины. Чертежи, составленные по Дёржавпому руководству, представлялись г. Министру Императорскаго Двора. Его Свѣтлость сообщалъ мнѣ собственныя свои дополнительныя замѣчанія, и согласно онымъ дѣлались поправки.
"Основный проектъ поспѣлъ уже послѣ отъѣзда Высочайшаго Двора изъ Москвы. Составленіе смѣтъ для сооруженія дворца я поручилъ архитекторамъ Московской Дворцовой Конторы Въ декабрѣ мѣсяцѣ 1838 года, я отправился въ С.-Петербургъ, для представленія проекта на Высочайшее благоусмотрѣніе и утвержденіе. Государь Императоръ, разсмотрѣвъ его, остался общимъ составомъ плановъ доволенъ, какъ выполняющимъ мысли и намѣренія Его Величества, за исключеніемъ нѣкоторыхъ, менѣе важныхъ предметовъ, какъ-то: рисунка куполовъ и проч. Но случившійся пожаръ Зимняго Дворца особенно обратилъ вниманіе Его Величества на предосторожности при новой постройкѣ; и потому, для отвращенія подобнаго несчастія отъ зданія новаго дворца, повелѣлъ вездѣ устроить прочные своды, желѣзныя стропилы, коридоры и сѣни выстлать каменными плитами, и вмѣстѣ съ тѣмъ устроить пневматическое отопленіе, по системѣ генерала Амосова,-- словомъ, принять всѣ мѣры къ безопасному и прочному существованію новаго зданія. Это было причиною совершеннаго измѣненія первоначальной смѣты и самаго производства работъ, тѣмъ болѣе, что впослѣдствіи оказался и фундаментъ стараго дворца несоотвѣтственнымъ размѣрамъ и громадѣ новаго предполагаемаго зданія; но всѣ планы основнаго проекта, не бывъ еще въ рукахъ настоящаго архитектора, получили собственноручное утвержденіе Государя Императора, и исполненіе, подъ непосредственнымъ начальствомъ г. Министра Двора, Высочайше возложено на мое распоряженіе.
"Видя предъ собою предметъ столь важный, требующій архитектора знающаго и опытнаго, и слышавъ объ архитекторѣ Тонѣ, который начиналъ уже въ то время пріобрѣтать славу свѣдущаго и прочно строющаго художника,-- я просилъ г. Министра Двора исходатайствовать у Государя Императора о назначеніи его главнымъ архитекторомъ по строенію московскаго дворца. Его Величество сначала согласился назначить г. Тона только консультантомъ, но впослѣдствіи, представленіемъ Князя И. М. Волконскаго, архитекторъ Тонъ былъ по Высочайшему повелѣнію назначенъ главнымъ архитекторомъ при постройкѣ новаго въ Москвѣ дворца, съ возложеніемъ особенной отвѣтственности за прочность фундамента, сводовъ и устройства безопаснаго отопленія. Штатъ и уставъ по дворцу были Высочайше утверждены; назначеніе же и помѣщеніе къ должностямъ другихъ архитекторовъ, ихъ помощниковъ и прочихъ чиновниковъ было предоставлено выбору моему.
"Впослѣдствіи, по мѣрѣ производства работъ, всѣ предположенія для наружныхъ и внутреннихъ устройствъ и украшеній дворца также представлялись мною г. Министру Двора. Государь Императоръ лично входилъ почти во всѣ подробности, и отъ начала построенія до совершеннаго окончанія зданія, почти все приводилось въ дѣйствіе по Высочайшимъ Его Величества разрѣшеніямъ.
"Вотъ, милостивый государь, весь ходъ дѣла и поводъ къ основанію новаго дворца. При семъ препровождаю къ вамъ, для соображенія при описаніи, нѣкоторые изъ упомянутыхъ мною подлинныхъ чертежей основнаго проекта, какъ отмѣненныхъ послучаю новыхъ условій постройки, такъ и утвержденныхъ собственною рукою Государя Императора.
"Должно упомянуть, что многіе предметы требовали соображеній и исправленій, относящихся до подробности правилъ художественнаго исполненія, которыя и производились г. Тономъ, не отступая однакоже отъ Высочайшаго соображенія первоначальнаго общаго проекта. Внутреннія архитектоническія украшенія также по большей части составлены г. архитекторомъ Тономъ; но какъ занятія удерживали его большую часть года въ С.-Петербургѣ, то исполненіе работъ поручено искуснымъ и свѣдущимъ художникамъ: профессору архитектуры Рихтеру, архитекторамъ: Чичагову, Герасимову и при нихъ многимъ другимъ, отличнымъ молодымъ художникамъ: лѣпныя украшенія, внутреннее убранство покоевъ, рисунки обмеблировки, дверей и проч., исполнены преимущественно извѣстнымъ по отличному вкусу въ этомъ отношеніи архитекторомъ Чичаговымъ.
"По мѣрѣ "оставленія описанія вашего, я съ удовольствіемъ буду объяснять вамъ предметы, касающіеся до подробностей сооруженія и убранства дворца, а равно все достойное замѣчанія въ отношеніи археологическомъ; на-примѣръ, что при рытіи фундаментовъ оказалось до трехъ слоевъ древней обгорѣлой деревянной мостовой, которые доказываютъ постепенный, такъ-сказать, наростъ кремлевской высоты отъ бывшихъ частыхъ пожаровъ При возведеніи фундаментовъ подъ аппартаменты Ихъ Высочествъ, открыто основаніе прежней деревянной кремлевской стѣны, показывающее, что Кремль, до постройки каменной стѣны Димитріемъ Донскимъ, былъ гораздо менѣе въ объемѣ. Нынѣ еще хранятся нѣсколько дубовыхъ деревъ, лежавшихъ одно на другомъ стѣною, до 22 аршинъ въ землѣ. Кромѣ того открыты ниже горизонта земли фундаменты съ цоколями нѣсколькихъ древнихъ зданій, свинцовыя трубы, служившія проводниками воды, которая отъ Водовзводной башни поднималась нѣкогда, для снабженія дворцовъ, и вѣроятно, также для орошенія верхняго сада. Изъ замѣчательныхъ вещей найдены: мѣдная кружка, заключавшая въ себѣ разныя грамоты, относящіяся къ XIV и XV столѣтіямъ, и наконецъ относящіеся къ языческимъ временамъ серебряные обручи, поручни, серьги и проч., и проч."
Г. Вельтманъ прекрасно исполнилъ предпринятый имъ трудъ, дополнивъ его хромолитографическими рисунками. Отчетливость и тщательная отдѣлка послѣднихъ замѣчательны, но, къ-сожалѣнію, вредятъ общему эффекту. Намъ кажется, что художники могли бы пожертвовать нѣкоторыми частностями, особенно тѣми, которыя повторяются въ симметрическомъ порядкѣ; такъ, напримѣръ, вырисовавъ тщательно украшенія и детали колонны на первомъ планѣ, можно бы, сообразуясь съ правилами воздушной перспективы, пожертвовать послѣдующими; тогда общее значительно бы выиграло. Такъ точно и равное обозначеніе золотыхъ украшеній, какъ въ тѣни, такъ и въ свѣтѣ, придаетъ картинѣ какую-то пестроту и рѣзкость: таковъ рисунокъ Андреевской залы. Впрочемъ, можетъ-быть, художники имѣли въ виду не картинность, а точное воспроизведеніе предмета; въ такомъ случаѣ мы должны радоваться, что у насъ выходятъ подобныя изданія, и съ удовольствіемъ рекомендуемъ нашимъ читателямъ это изданіе, тѣмъ болѣе, что цѣна ему назначена весьма умѣренная.