Вейнберг Петр Исаевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Письмо
    Из пережитого
    Большое горе
    Игрушка великанов
    Винспергские женщины
    Басни для детей
    Эпитафия
    Раздел

   

ПИСЬМО.

             Мнѣ семьдесятъ пять лѣтъ кончается. Изъ нихъ,
             Сознательнымъ умомъ и сердцемъ человѣка
             Я прожилъ болѣе полвѣка.
             И вотъ теперь, порой, одинъ среди своихъ
             Воскреснувшихъ воспоминаній,
             Я провожу передъ собой
             Картину дней былыхъ -- невзгодъ, тревогъ, страдавій
             Тѣхъ близкихъ мнѣ людей, кому былъ данъ судьбой,
             Удѣлъ жестокій, безпощадный --
             Стонать подъ гнетомъ тьмы зловѣще-непроглядной,
             Пытаться съ ней вступать въ борьбу --
             И падать въ прахъ, какъ подобаетъ
             Не гордому бойцу, a жалкому рабу..
   
                                 -----
   
             И, съ прошлымъ наряду, мысль ярко освѣщаегь
             Мнѣ настоящее...
                                 О, молодой мой другъ!
             Тебя томитъ мучительный недугъ
             Отчаянья, утраты упованья,
             Блаженной вѣры въ торжество
             Намъ всѣмъ священнаго призванья,
             Того, въ чемъ цѣль существованья
             Для человѣчества всего.
             Лишаясь силъ отъ ядовитой муки,
             Въ тупомъ уныніи ты опускаешь руки:
             "Зачѣмъ работать? Все равно --
             Намъ зла не сокрушить -- незыблемо оно*.
             Увы! Такихъ, какъ ты, есть много...
             Ахъ, милые друзья, повѣрьте старику:
             Такая вамъ открылася дорога,
             Какой не грезилось намъ на своемъ вѣку.
             Да, правда, зло еще могуче,
             И не стѣсненъ его просторъ,
             Но свѣтъ даетъ враждебной тучѣ
             Все чаще, все грознѣй отпоръ.
             Чтб было пережито нами,
             Для васъ звучитъ теперь словами сказки злой.
             Нашъ кругъ былъ тѣсный кругъ, шелъ робкими шагами
             Безъ твердой почвы подъ собой.
             Васъ много, съ каждымъ днемъ все шире,
             Все крѣпче братскій вашъ союзъ;
             То, что для васъ всего дороже въ мірѣ,
             Освобождается отъ старыхъ ржавыхъ узъ.
             Съ дыханіемъ животворящимъ,
             Ломая зимній ледъ, весна идетъ, идетъ,
             И прошлое предъ настоящимъ
             Съ предсмертной злобою оружіе кладетъ.
             Теперь-то время наступило
             Для жатвы пышныхъ тѣхъ плодовъ,
             Что цѣпью длинною годовъ
             Возращены; теперь стоять уныло,
             Теперь не дѣйствовать и стыдно, и грѣшно.
             Когда открыта дверь, передъ ея порогомъ
             Остановившійся преступенъ передъ Богомъ
             И предъ людьми. Грядущее полно
             Надеждами -- и ваше поколѣнье
             Бороться призвано за ихъ осуществленье!
                                                                                             Петръ Вейнбергъ.

          "Русское Богатство", No 9, 1904

                       Изъ пережитаго.
   
                                 І.
   
             Свѣтлый ангелъ, не мрачи
             Горизонта жизни нашей;
             Будемъ то, что намъ дано,
             Пить до дна полнѣйшей чашей.
             Если я тебя подъ часъ
             Прогнѣвлю, смущу, разстрою --
             Ну, сорви тогда на мнѣ
             Все, что въ этотъ мигъ тобою
             Овладѣетъ,-- пронесись
             Жгучей молньей въ гнѣвѣ бурномъ,
             Чтобы скоро засвѣтить
             Солнцемъ на небѣ лазурномъ.
             Но не мучь, не истязай
             Недовольства долгой пыткой;
             Не давай тянуться днямъ
             Отвратительной улиткой.
             Лучше грозы на года,
             Чѣмъ затишье на мгновенья:
             Тамъ -- чудесно бьется жизнь,
             Здѣсь -- недвижность омертвенья!..
   
                                 II.
   
             Пріютъ мой дорогой, божественный пріютъ,
             Гдѣ я хоть изрѣдка, на нѣсколько минутъ,
             Склоняясь набожно предъ милою моею,
             Или въ восторженномъ порывѣ опьянѣвъ,
             Не мучусь, не стремлюсь, не плачу, не жалѣю;
             Гдѣ лгать не надо мнѣ; гдѣ умолкаетъ гнѣвъ
             Постыдной ревности; гдѣ сердцемъ благодарнымъ
             Я высшей благости могу молиться вновь;
             Гдѣ надо всѣмъ царитъ незримымъ, лучезарнымъ,
             Чудеснымъ геніемъ великая любовь!
                                                                         Петръ Вейнбергъ.
             Швеція, 1895.

"Сѣверный Вѣстникъ", No 9, 1895

БОЛЬШОЕ ГОРЕ.
(Съ Французскаго.)

             Снесъ жену въ сырую землю онъ
             И, тоской тяжелой удрученъ,
             Прямо путь направилъ къ кабаку
             Разгонять тяжелую тоску.
             Все, увы, непрочно на землѣ:
             Вотъ и штофъ, стоящій на столѣ,
             Опустѣлъ, и трубочка къ концу
             Подошла... невесело вдовцу.
             Два его сосѣда въ уголкѣ
             Разговоръ ведутъ о бѣднякѣ:
             "Горя онъ не вынесетъ, она
             "Вѣдь была сокровище -- жена!"
             А вдовецъ льетъ слезы въ свой стаканъ,
             Ахъ. о томъ, что вотъ, мертвецки-пьянъ,
             Онъ домой воротится,-- и тамъ
             Не найдетъ занятья кулакамъ...
                                                               П. Вейнбергъ.

"Дѣло", No 8, 1869

   

ИГРУШКА ВЕЛИКАНОВЪ.

(Древне-нѣмецкая легенда).

             Бургъ Нидекъ въ Эльзасѣ; о немъ поютъ былины.
             Въ былые годы жили въ томъ, бургѣ; исполины.
             Теперь онъ весь разрушенъ, пустыня вкругъ него.
             Изъ грозныхъ великановъ ужь нѣтъ ни одного.
   
             Разъ дочери владыки гулять пришла охота?
             Она съ веселой пѣснью выходитъ за ворота,
             Спускается въ долину съ родныхъ своихъ высотъ,--
             Узнать ей любопытно, кто тамъ, внизу, живетъ.
   
             Лѣсную чащу быстро дитя пересѣкаетъ
             И вотъ ужь тамъ, гдѣ; племя людское обитаетъ;
             Вотъ города, долины, рядъ вспаханныхъ полей --
             Такая все новинка, диковинка для ней.
   
             Вдругъ, подъ ноги взглянувши, замѣтила дѣвица,--
             Крестьянинъ, пашетъ. поле... Какъ странно; копошится
             Невиданная крошка, какъ плугъ, его блеститъ!
             Въ восторгѣ великанша, и весело кричитъ:
   
             "Вотъ прелесть-то игрушка,! возьму ее съ собою!"
             И стала на колѣни, и быстрою рукою
             Все то, что такъ. забавно вертѣлось передъ ней
             Въ платочекъ свой схватила -- и ну, бѣжать скорѣй.
   
             Шумитъ, поетъ,-- натура, намъ дѣтская знакома,--
             Два-три прыжка веселыхъ, и вотъ, она ужь дома.
             Кричитъ, "Ахъ, папа, папа, смотри, смотри, съ какой
             Чудесною игрушкой вернулась я домой."
   
             Старикъ, въ столовой сидя, тянулъ вино изъ бочки
             И, весело любуясь на радость милой дочки,
             Сказалъ: "Ну, ну, какую ты рѣдкость принесла?
             Должно быть, точно диво; ты больно весела!"
   
             И дочка осторожно платочекъ раскрываетъ,
             Плугъ, лошадь, человѣка оттуда вынимаетъ.
             Разставила все это на столикѣ рядкомъ,
             И хлопаетъ въ ладоши, и прыгаетъ кругомъ.
   
             Старикъ нахмурилъ брови. "Ахъ, глупая рѣзвушка --
             Промолвилъ онъ серьезно -- вѣдь это не игрушка!
             Снеси сейчасъ туда-же, откуда принесла...
             Съ чего ты земледѣльца игрушкою сочла?
   
             "Нѣтъ, дочка, земледѣлецъ -- благой подарокъ неба.
             Не будь его на свѣтѣ, сидѣла бъ ты безъ хлѣба!
             Изъ крови земледѣльца выходитъ великанъ...
             Нѣтъ, нѣтъ, онъ не "игрушка! онъ богомъ міру данъ!"
   
             Бургъ Нидекъ есть въ Эльзасѣ; о немъ поютъ былины.
             Въ былые годы жили въ томъ бургѣ исполины;
             Теперь онъ весь разрушенъ, пустыня вкругъ него,
             Изъ грозныхъ великановъ ужь нѣтъ ни одного.
                                                                                                       П. Вейнбергъ.

"Дѣло", No 11, 1868

   

ВИНСПЕРГСКІЯ ЖЕНЩИНЫ.

(Древне-нѣмецкое преданіе).

             Конрадъ фонъ-Гогенштауфенъ ужь много, много дней
             Предъ Винспергомъ держался съ дружиною своей.
             Давно ужь въ чистомъ полѣ врага осилилъ онъ,
             Но въ Винспергѣ не думалъ сдаваться гарнизонъ.
   
             Пришелъ, однако, голодъ, о, голодъ -- лютый адъ!
             Пощады Винспергъ проситъ -- неумолимъ Конрадъ;
             "Отъ вашихъ стрѣлъ погибло не мало слугъ моихъ
             И, сдайтесь вы, не сдайтесь -- я отомщу за нихъ!"
   
             Тогда приходятъ жены: "Коль твердъ ты на своемъ,
             То отпусти хоть женщинъ,-- мы не грѣшны ни въ чемъ."
             И сжалился надъ ними разгнѣванный герой
             И кротко изрекаетъ онъ приговоръ такой:
   
             "Пусть жены всѣ выходятъ, и каждая изъ нихъ
             Пускай съ собой уноситъ то изъ вещей своихъ,
             Что ей всего дороже, что въ силахъ снесть она.
             И царскимъ словомъ воля его закрѣплена.
   
             На утро, рано, рано, чуть только свѣтъ блеснулъ,
             Потѣшную картину увидѣлъ караулъ:
             Ворота растворились, и женщины пошли
             Тяжелыми шагами, сгибаясь до земли.
   
             Сгибаются подъ ношей, лежащей на спинѣ:
             Что имъ всего дороже -- мужей несутъ онѣ.
             "Держите ихъ, обманщицъ!" съ угрозой врагъ кричитъ.
             "Король не это думалъ!" графъ-канцлеръ говоритъ.
   
             Скорѣй бѣгутъ къ Конраду,-- и засмѣялся онъ:
             "Хоть я не это думалъ,-- хвалю чудесныхъ женъ!
             Что сказано, то свято, и слова моего
             Я, знайте, не нарушу нигдѣ, ни для кого!"
   
             Такъ чистымъ сохранился блескъ царскаго вѣнца;
             Конрада славитъ голосъ народнаго пѣвца.
             Надежно полагаться на слово короля
             Могла еще въ тѣ годы германская земля.
                                                                                             П. Вейнбергъ.

"Дѣло", No 11, 1868

   

БАСНИ ДЛЯ ДѢТЕЙ.

(Съ Французскаго.)

I.
Эпитафія.

                       Разъ, на кладбищѣ городскомъ,
                                 Гулялъ отецъ съ сынкомъ,
                       И, съ любознательностью милой,
                       Дитя, предъ каждою могилой
                       Остановившись, по складамъ
             Читало на плитахъ, на статуяхъ красивыхъ,
                       Ряды похвалъ краснорѣчивыхъ
                                 Почившимъ мертвецамъ.
                       Казалось, все, что было въ свѣтѣ
                                 Прекраснаго, сюда сошлось;
                       Все лучшее, казалось, улеглось
                       Подъ плиты мраморныя эти.
                       Тутъ "добрый, нѣжный семьянинъ",
             Здѣсь "воинъ, лаврами прекрасными повитый",
             Тамъ "тотъ, кто бѣднымъ былъ опорой и защитой",
                       Тутъ "вѣрный долгу гражданинъ,
                                 Краса своей отчизны",
             За нимъ "не вызвавшій единой укоризны,
                       Мужъ честности, и правды, и добра", --
                                 Et caetesa, et cætesa!
                       Ребенокъ, видя предъ собою
                       Все добрыхъ, добрыхъ безъ конца,
                                 Спросилъ отца:
             "Гдѣ-жъ люди съ скверною душою
             "Схоронены, папа?" Отецъ ему въ отвѣтъ:
                       "Недобрые не умерли, мой свѣтъ.
                       "Съ тобою люди очень сходны:
                       "Тебя милѣе нѣтъ, когда
             "Ты спишь; они, чуть ихъ снесутъ сюда,
             "Становятся добры, прекрасны, благородны."
   

II.
Раздѣлъ

             Шли два пріятеля -- Пафнутій и Иванъ.
             У перваго совсѣмъ былъ пустъ карманъ,
                       Два гроша было у второго.
             Пафнутій говоритъ: "Пріятно и здорово
             "Теперь намъ было бы сигарку покурить...
             "Куни-ка, братъ Иванъ!" -- Чтожъ, и не купить,--
                       Товарищъ отвѣчалъ,-- да только какъ съ тобою
             "Вдвоемъ намъ обойтись сигарою одною?"
                       "--О! что тутъ голову ломать!"
             Пафнутій говоритъ Ивану --
             "Устроимъ дѣло такъ: я стану
                       "Курить, а ты -- плевать."
             Въ нашъ вѣкъ разумный и гуманный
             Такой раздѣлъ -- раздѣлъ совсѣмъ не странный.
                                                                                             П. Вейнбергъ.

"Дѣло", No 7, 1869

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru