Василевский Илья Маркович
Балаганчик

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Акмеизм в критике. 1913--1917
   СПб.: Изд-во Тимофея Маркова, 2014.
   

И. Накатов

БАЛАГАНЧИК

ПЕРЕДУНЧИКИ

   Чуть ли не до хрипоты кричат о себе эго-футуристы, нео-футуристы, сциентисты, адамисты-акмеисты и пр.; они кувыркаются на все лады, до неприличия перед "почтеннейшею публикой", изощряются в изобретении нелепостей -- одна другой грандиозней, -- а читатель равнодушен, как стена. Никакими калачиками не заманишь его в пеструю и разухабистую футуристскую лавочку.
   Многие ли знают, напр<имер>, такие альманахи и сборники, как "Стеклянные цепи", "Аллилуйя", "Оранжевая урна", "Дикая порфира", "Гостинец сентиментам", "Камень", "Смерть искусству" и др.?
   Нет сомнения, что все эти: Василиск Гнедов, Хлебников, Маяковский, Крученых, Широков, Бурлюк, Нарбут, Коневской, Мандельштам, Зенкевич остались бы совершенно неизвестными широкой читательской массе, если бы газеты от времени до времени не напоминали обществу о существовании в его среде этой беспокойной человеческой породы.
   А не напоминать -- невозможно, ибо невозможно пройти равнодушно мимо этих бесстыдных извращений, мимо этого насилия над чистым русским словом и над здравым смыслом.
   Только недавно всю печать обошел торжественный и воинственный футуристский манифест, данный в лето 1913-е в дачном поселке Усикирках.
   Помимо беспощадного похода на "чистый" русский язык, на симметрическую логику, на "дешевых публичных художников и писателей", на театр, -- футуристы на своем финляндском съезде объявили активную театральную программу на предстоящий год. Они решили "всколыхнуть".
   Крайне любопытно, как осуществляется это "колыхание" и какими средствами новаторы надеются завладеть общественным вниманием.
   До сих пор они действовали "словотворчеством":
   
   Дыр булл щыл.
   
   Мы помним такие неувядаемые рифмы:
   
   Петр Великий о
   Поехал в Москву
   великий град
   Кушать виноград.
   
   Мы слышим теперь козьи вдохновения:
   
   Козой вы мной молочки
   Даровали козяям луга
   Луга-га!
   Луга-га!
   
   Но это уж не может тронуть. Хоть выйди на широкую площадь и начни всенародно выть нечленораздельными звуками.
   Не удивятся: приобвыкли и всего ждут.
   Это малоутешительное обстоятельство прекрасно учли и сами футуристы. Прежний стратегический план, по-видимому, не годится. П. Широков меланхолически повествует:
   
   В победный век великих откровений
   Стал слишком стар былых творений план,
   И мы желаем лучших совершений
   Затем, что есть теперь аэроплан.
   
   Сказано -- сделано. Не такой футуристы народ, чтобы откладывать в долгий ящик. И тут же они уже стремительно начинают, согласно манифесту, "колыхать", и тут же демонстрируют "лучшие совершения".
   И, как бы вы ни были предупреждены, но тут вы воочию убеждаетесь, что "пульс" у футуристов действительно претерпел различные изменения.
   Вы раскрываете сборник "Смерть искусству" Василиска Гнедова. Всего в этом сборнике 15 поэм.
   
   Поэма И. С.
   -- Пепелье Душу.
   
   Поэма конца (15).
   
   Естественно, под заглавием вы ищете самоё поэму. Тщетно! На странице -- пустота. Ваше глубокое недоуменье по сему поводу рассеивает в предисловии редактор-издатель "Петербургского глашатая" Иван Игнатьев:
   "Нарочито, -- глубокомысленно поясняет он, -- ускоряя будущие возможности, некоторые передунчики нашей литературы торопились свести предложения к словам, слогам и даже буквам.
   -- Дальше нас идти нельзя, -- говорили они.
   А оказалось -- льзя.
   В последней поэме этой книги Василиск Гнедов ничем говорит:
   "Что и говорить! Передунчики показали, что действительно "стар былых творений план". Патент на "последнее слово без слов" принадлежит по справедливости им"".
   Свое открытие они философски обосновывают: "Пока мы коллективцы, общежители, -- слово нам необходимо, когда же каждая особь преобразится в объединенное "Эго" -- я, -- слова отбросятся сами собой".
   
   СВОЯ СВОИХ НЕ ПОЗНАША
   
   Трудно даже понять, как могла возгореться такая жестокая и кровопролитная война между родственными "союзниками". Но катятся ядра, свищут пули, -- бой в разгаре... Передунчиков бьют беспощадно и без зазрения совести адамисты-акмеисты, предводительствуемые заслуженными полководцами -- Сергеем Городецким и Н. Гумилевым.
   Последний вонзает в них отравленную стрелу:
   "Появились футуристы, эгофутуристы и прочие гиены, всегда следующие за львом".
   Но откуда этот великий гнев и эта бурная ненависть адамистов-акмеистов к футуристам? Из-за чего, собственно, спор?
   Адамисты рекомендуют себя "вегцелюбами" и "фетишистами". "После всяких неприятий -- мир бесповоротно принят акмеизмом, во всей совокупности красот и безобразий". Эгофутуристская "утерянная горнесть" слов им не нужна, ибо они всеми помыслами на грешной земле и хотят вернуть словам их смысл и значение. Стих -- это "мрамор и бронза". Стих "надменный властительней, чем мед". Слова "должны гордиться своим весом" и "подобно камням" должны соединяться в здание.
   И эта программа привела акмеистов к "Новому Адаму".
   Сергей Городецкий начертил следующий основной пункт программы:
   
   Просторен мир и многозвучен
   И многоцветней радуг он,
   И вот Адаму он поручен,
   Изобретателю имен.
   
   И во вновь обретенном рае адамистской поэзии появились гумилевские львы, леопарды, слоны, гиппопотамы, обезьяны и попугаи...
   Н. Гумилев провозглашает:
   -- "Как адамисты мы немного лесные звери и во всяком случае не отдадим того, что в нас есть звериного в обмен на неврастению".
   Но ведь в таком случае война с передунчиками -- явное недоразумение.
   "Своя своих не познаша". Еще прославленный "гений" --
   Игорь Северянин в "Громокипящем кубке" яростно заявлял, что его душа "влечется в примитив" и что он "с первобытным не разлучен". Северянинская путешественница, если вы помните, вопила: "Задушите меня, зацарапайте, предпочтенье отдам дикарю!" Изысканная героиня поэтического повествования "Юг на Север" питала непреодолимое влечение к тем краям, где "гибельно, тундрово и северно", и, если ей верить, собственноручно остановила оленя у эскимосской юрты, захохотав при этом "жемчужно" и "наводя на эскимоса свой лорнет". Даже вся эта северянинская сиятельная знать -- виконты и виконтессы, жены градоначальников, гурманки, грезерки и "эксцессерки" отшвыривали прочь культуру и предпочитали ржаной хлеб...
   Допустим, Игорь Северянин отряхнул теперь футуристский прах. Но ведь своих Зизи и Нелли он выводил из небытия, когда был правоверным футуристом. А разве правовернейший из правоверных футуристов В. Хлебников не дарит нас повестями даже из периода Каменного века, воскрешает дикарей и первобытные народы?
   Ясное дело, что casus belli {Оснований для распри (лат.) -- юридический термин времен римского права: формальный повод для объявления войны.} почти отсутствует в основных принципах. Разошлись и разветвились только в последующем пути. Футуристы ушли в "самовитость" и аэропланное "словотворчество", а адамисты-акмеисты начали ударять нас своими "тяжелыми словами", "подобно камням", по голове иногда до бесчувствия.
   "Новый Адам", по-видимому, даже краешком уха не слышал нежных звуков райских песен и молитв и гласа архангельской трубы. Он изрядно груб, пошл и неотесан. Его слова не только тяжелы весом, но и духом: от них "дух чижолый". Желание быть как можно ярче земными дает им основание проявлять необычайное усердие в отыскании реалистических тонов. И мы находим у них такие "райские напевности": "рудая домовиха роется за пазухой, скребет чесало жесткий волос: вошь бы вынуть"; у нарбутовского лесовика "от онуч старых воняет". В рифмах воспеваются такие вечные моменты, запечатленные адамистской кистью: "ржаво-желтой, волокнистого, как сопли, сукровицево обтюпасть, а он высмыкнется".
   И те и другие -- и футуристы, и акмеисты -- мечтают о будущем, мнят себя преемниками родной литературы. И как будто совершенно не замечают, что на носу у них красная шишка, а на голове -- клоунский колпак.
   -- Пускай изощряются, потешают себя и других кривляньями и выкрутасами. Смертельная-то ведь подчас скука, а зрелище все же занятное. А главное -- безвредное. От футуризма и адамизма к русской литературе ничего скверного не пристанет. Придет время -- и эти клоунские побрякушки будут выброшены в сорный ящик, как отслужившая негодная ветошь.
   
   Печатается по: И. Накатов. Балаганчик // Столичная молва. 1913. No 320 (7 августа). С. 2. И. Накатов -- один из псевдонимов Ильи Марковича Василевского (1882--1938), литературного критика и публициста. Определение "передунчики" критик взял из предисловия И. Игнатьева к книге стихов Василиска Гнедова "Смерть искусству" (СПб., 1913). У Игнатьева это определение восходит к фамилии главного героя "Мелкого беса" Ф. Сологуба -- Передонова. Сциентизм (от лат. scientia наука, знания) -- система убеждений, утверждающая основополагающую роль науки как источника знаний и суждений о мире.
   "Стеклянные цепи" (1912) и "Оранжевая урна" (1912) -- альманахи эгофутуристического издательства "Петербургский глашатай"; "Аллилуйя" (1912) -- книга стихов В. Нарбута; "Дикая порфира" -- книга стихов М. Зенкевича; "Гостинец сантиментам" -- книга стихов В. Гнедова; "Камень" (1913) -- первая книга стихов О. Мандельштама. Широков Павел Дмитриевич (1893--1963), поэт-эгофутурист; Коневской (наст. фамилия Ореус) Иван Иванович (1877--1901), поэт-символист.
   20 июля 1913 г. в дачном поселке под Петербургом Уусикирко М. Матюшин, А. Крученых и К. Малевич выработали декларацию "Первого всероссийского съезда баячей будущего", а затем опубликовали ее в 28 No журнала "За 7 дней" за 1913 г. Строки о Петре I представляют собой анонимную пародию на ранние классицистические оды. Автором строк о козе был Василиск Гнедов.
   Во второй половине своей заметки критик цитирует стихотворение С. Городецкого "Адам". Далее приводятся строки из стихотворений Нарбута.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru