Условія распространенія образованія въ народѣ. Какими причинами обусловливается распространеніе образованія въ народѣ? Зависитъ ли оно исключительно отъ степени экономическаго благосостоянія народа, или же экономическій факторъ имѣетъ лишь второстепенное значеніе въ ряду другихъ факторовъ? Вотъ вопросы, которые ставятся В. Вахтеровымъ въ его интересной статьѣ "Условія распространенія образованія въ народѣ", помѣщенной въ майскомъ нумеръ "Русской Мысли". Отвѣта на эти вопросы онъ ищетъ въ изслѣдованіяхъ земской статистики, цифровыя данныя которой наглядно свидѣтельствуютъ о томъ, что прямой зависимости между благосостояніемъ населенія и грамотностью не существуетъ. Такъ, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ "наибольшій процентъ грамотности оказывается у крестьянъ, которые имѣютъ всего меньше скота и совсѣмъ не имѣютъ земли".
Приведя примѣры, касающіеся различныхъ мѣстностей Россіи, г. Вахтеровъ замѣчаетъ далѣе, что "у государственныхъ крестьянъ надѣлъ больше, а процентъ грамотныхъ меньше, нежели у бывшихъ удѣльныхъ, равно какъ и у собственниковъ изъ помѣщичьихъ надѣлъ значительно больше, а процентъ грамотности нѣсколько меньше, нежели у дарственниковъ". Итакъ, величина надѣла, которая является главнымъ источникомъ благосостоянія для крестьянъ, еще не обусловливаетъ собою распространенія грамотности, точно также, какъ бѣдность не служитъ непреоборимымъ препятствіемъ для образованія. На основаніи обширнаго статистическаго матеріала, г. Вахтеровъ приходитъ къ заключенію, что ближайшей и очевидной причиной нашей безграмотности является недостаточное число училищъ. "При наличности сознанія среди мѣстнаго населенія въ необходимости грамотности и при достаточномъ числѣ училищъ, огромное большинство дѣтей будетъ посѣщать школу, несмотря ни на экономическія препятствія, ни на семейныя обстоятельства, ни на что другое. Очень небольшая часть людей, уменьшающаяся въ зависимости отъ сокращенія школьныхъ разстояній, не будетъ посѣщать школы по экономическимъ причинамъ".
Не отрицая важности экономическаго фактора въ дѣлѣ распространенія грамотности, г. Вахтеровъ настаиваетъ на томъ, что ему нельзя придавать первенствующаго, рѣшающаго значенія: "Первые поселенцы Сѣверо-Американскихъ Штатовъ начали съ того, что сдѣлали начальное образованіе обязательнымъ,-- говоритъ онъ.-- Здѣсь, стало быть, не экономическое благосостояніе страны предшествовало развитію народнаго просвѣщенія, а наоборотъ, широкое распространеніе просвѣщенія -- подъему народнаго благосостоянія. Точкой отправленія широкихъ реформъ въ области народнаго образованія во Франціи былъ 1870 г.-- моментъ погрома, огромной контрибуціи, раззоренія страны. Значитъ, и здѣсь причина быстраго распространенія народнаго образованія была другая, а не высокое экономическое благосостояніе народа. У насъ такимъ исходнымъ пунктомъ былъ 1850 г., отнюдь не совпадающій съ особымъ подъемомъ народнаго благосостоянія... не избытокъ національнаго благосостоянія, а финансовое разстройствовъ странѣ заставило Петра Великаго предпринять самыя энергическія усилія къ насажденію образованія въ Россіи..."
Очень важнымъ факторомъ въ дѣлѣ распространенія народнаго образованія является, по словамъ г. Вахтерова, сословный составъ земствъ. По даннымъ земской статистики оказывается, что "въ губерніяхъ съ наибольшимъ числомъ гласныхъ отъ крестьянъ, процентъ расходовъ на народное образованіе тоже наибольшій и выше средняго по всей Россіи". Въ земствахъ съ преобладаніемъ дворянскаго элемента замѣчается обратное явленіе. Но этотъ факторъ тоже не составляетъ "фатальной причины нашей безграмотности", и дѣйствіе его во многихъ случаяхъ парализируется другими условіями. Разсмотрѣвъ затѣмъ другіе важные факторы въ дѣлѣ распространенія народнаго образованія -- вліяніе религіи, правовыхъ условій, сосѣдства съ культурными центрами и др., г. Вахтеровъ приходитъ къ заключенію, что наиболѣе важнымъ факторомъ въ этомъ дѣлѣ является сознаніе самого народа и господствующихъ классовъ въ необходимости образованія. "Если бы сознаніе въ пользѣ грамотности проникло во всѣ слои крестьянскаго населенія, безъ различія вѣры, расы, занятій и близости къ культурнымъ центрамъ, мы не встрѣчали бы наибольшаго невѣжества въ земледѣльческихъ мѣстностяхъ, тамъ, гдѣ грамотность болѣе всего необходима... Тогда наши великоруссы не отставали бы въ дѣлѣ просвѣщенія отъ эстовъ, латышей, евреевъ, а православное населеніе отъ сектантовъ. Если бы наши господствующіе классы сознавали необходимость первоначальнаго образованія для народа, хотя бы наравнѣ съ Японіей, гдѣ еще въ 80-хъ годахъ числилось учащихся въ 2 1/2 раза болѣе нашего, то мы расходовали бы на школу не 1 1/2% нашего бюджета, а хотя, бы вдвое больше, и этого на первый разъ было бы достаточно, чтобы количество нашихъ школъ соотвѣтствовало бы сознаннымъ потребностямъ населенія".