Вадковский Федор Федорович
Материалы следственного дела Ф. Ф. Вадковского

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

No 1

ОПИСЬ

Делу Прапорщика Вадковскаго 2-го

   1. Показание, отобранное от него Вадковскаго Генерал Адъютантом Левашовым на 1 и 2
   2. Вопросные пункты Комитета Вадковскому (о воспитании) с ответами его на 3 и 4
   3. Копия с формулярнаго списка Вадковскаго на 5 и 6
   4. Французское письмо Вадковскаго от 3 Ноября 1825 года с 7 по 15
   5. Вопросные пункты Комитета Вадковскому 4 Генваря 1826 года с 15 по 20
   6. Ответы на оные Вадковскаго с 20 по 26
   7. Выписка из всеподданейшаго Доклада Государю Императору Барона Дибича на 26
   8. Дополнительные вопросные пункты Комитета 23 Февраля Вадковскому с 27 по 30
   9. Ответы Вадковскаго на оные с 30 по 33
   10. Очная ставка Порутчику Графу Булгари с Вадковским, данная 15 Марта с 33 по 35
   11. Письмо к Генерал Адыотанту Левашову Вадковскаго от 9-го Апреля с 35 по 37
   12. Дополнение Вадковскаго к показаниям на 37
   13. Дополнительные вопросные пункты Комитета 22 Апреля с 38 по 40
   14. Ответы Вадковскаго на оные с 40 по 42
   Очныя ставки, данныя Вадковскому 28 Апреля:
   15. С Подполковником Муравьевым-Апостолом с 42 по 44
   16. Порутчиком Свистуновым на 44
   17. Дополнение Вадковскаго к показаниям -- 45
   18. Дополнительные вопросные пункты Комитета Вадковскому 16. Майя с 46 по 48
   19. Ответы Вадковскаго на оные с 48 по 50
   20. Белыя листы с 50 по 59

Военный Советник Вахрушев || (лл. 12--13)

0x01 graphic

No 3 (4)

   Cher et respectable ami!
   Peut-être que vous m'aviez oublié, mais je ne me suis pas oublié moi- même; la mémoire de mes serments remplit tout mon coeur; -- je n'existe et ne respire que pour le but sacré qui nous unit. J'ai dû au commencement de mon exil adopter un système trop pénible pour les sentiments, que vous me connaissez. J'ai dû ralentir mon ardeur, j'ai dû me boutonner, j'ai dû tromper et je l'ai fait. Serge frère de Mathieu, que j'ai instruit de mesures de défiance que le Gouvernement a pris contre moi, doit vous avoir communiqué que j'avais été suivi de très près, qu'on avait eu sans cesse l'oeil sur ma conduite, qu'on inscrivait le nom des personnes qui venaient chez moi et de celles que je fréquentais et que mes chefs avaient l'injonction de voir si je ne cherchais pas à avoir de l'influence sur la jeunesse et d'en faire leurs reports chaque mois. -- Néanmoins à peine arrivé dans le régiment où je suis, j'ai ouvert ma porte à tous mes nouveaux camarades; Il ne tn'a pas fallu beaucoup de temps pour découvrir que j'étais tombé dans un désert. Je ne vous || (л. 14 об.) ennuyerai pas par le détail des caractères vils dont je me vis entouré. Il vous suffira de savoir que le colonel est un J. f. et que sa voix est la seule dans un régiment composé d'ailleurs de gens qui pour la plupart n'ont ni pain ni honneur et qui ne vivent que de leurs gages. Vous pouvez vous imaginer ce que c'est. Serge m'avait recommandé de voir Grabé qui sert dans, notre division; j'ai été longtemps sans le faire parcequecela m'a été impossible; nous en parlerons plus bas.
   Au bout d'une demie année comme jeme trouvais à Achtirka je rencontre chez une troisième personne l'individu que je vous envoyé. Je fais sa connaissance et au bout de trois heures nous nous donnons la main. Je le reèois et cette récep- j tion quoique hâtive est la plus belle, la plus notoire que j'aye jamais faite. Ceci vous sera prouvé par le résumé ci-joint des services que ce brave et estimable membre nous a rendu dans l'espace d'une année. Voici comment je conèois, l'individu maintenant que je le connais. Son caractère tire, en général sur l'anglais. -- Inébranlable dans sa volonté, imbu d'honneur, il n'a qu'une seule parole et un seul but. Froid dans le premier abord, il est d'une chaleur et d'un dévouement rares dans l'intimité. Il n'y a pas de sacrifices qu'il ne . Il (л. 15) soit prêt à faire pour parvenir à ses fins, il n'est pas de périls qu'il ne soit prêt à courir pour réussir dans ce qu'il se sera mis en tête de faire. J'ose vous engager à être aussi franc, aussi confiant que possible avec lui.
   Il est susceptible de rendre les plus grands services à notre famille, car il joint aux qualités sus-mentionnées beaucoup de finesse dans le choix des moyens d'actions. Tout ce que je vous en dis est fondé sur l'expérience que j'ai faite de ses capacités et de sa force morale; donc vous pouvez y ajouter foi. Je le connais depuis un an et cela m'autorise à vous dire que vous avez à communiquer avec lui aussi ouvertement que vous l'eussiez fait avec moi.; Le moindre doute que vous auriez sur lui le blesserait sensiblement. Je dis que vous auriez car il a tout le tact nécessaire pour s'en apercevoir lors même que vous le gazeriez infiniment. Cela m'est arrivé. L'ayant reèu au bout de trois heures de connaissance il m'a été dans la suite indispensable de l'éprouver malgré la certitude que j'avais de la noblesse de ses sentiments; et dans son' dévouement parfait, pour notre cause, mon épreuve m'eut valu le refroidissement total d'une ardeur que j'ai trouvé au-dessus de tout prix dans la suite. Il vous comptera cela lui-même si vous le voulez || (л. 15 об.). Je reprends l'historique de ma liaison avec lui. II n'est resté à Achtirka que deux jours que j'ai employé à lui développer ce qu'il fallait et comme je le pouvais. Je lui ai montré son cercle d'action, nous sommes convenus des moyens de correspondre entre nous et sur ce qu'il m'avait dit du projet des colonies de se révolter sans autre but que celui d'une amélioration dans leur sort je lui laissais {Слово "laissais" вписано над густо зачеркнутым словом.} le plein droit de recevoir en lui enjoignant de donner au mécontentement général une tendance qui soit toute pour notre cause. Son parfait succès plaide assez pour son esprit et ses moyens. Au bout d'un mois je reèois de lui une lettre dans laquelle il m'annonce énigmatiquement (et d'une manière incompréhensible pour les barbares) que ses travaux vont leur train et qu'une réussite parfaite ne cesse de les couronner. Je ne lui réponds pas. Ce silence offensant quoique forcé par la prudence et la raison, ne ralentit pas sa belle ardeur. Il continua avec le même feu et une fois sur de la troupe il vola chez moi et me fait part de ses succès. Nous en couchons tout de suite le résumé sur papier afin d'en donner connaissance à notre directoire et de lui demander ses ordres. Une nouvelle difficulté se présente; celle de vous faire tenir les papiers; il s'offre encore une fois, malgré que ses propres affaires dérangées au dernier point {Слова "dérangées au dernier point" вписаны над строкой.} nécessitent absolument sa présence à || (л. 16) Moscou. Cela vous donne la mesure morale de l'homme et j'espère après cela n'avoir plus besoin de vous le recommander d'avantage. Passons à mes autres travaux et aux nouvelles que je puis vous donner sur Pétersbourg car Svistounoff est venu me voir. Contre mon attente nous faisons aussi des progrès assez conséquents. Le régiment où j'ai servi et où nous n'étions que 4 comme vous devez vous en souvenir possède déjà 10 membres. Cela va aussi assez bien dans les autres régiments. Dans celui d'Ismailovsky par exemple Svist: m'a dit qu'il espérait en recevoir 5 ou 6 sous peu. Je lui ai recommandé d'intriguer pour que je sois réhabilité afin de leur mettre du poivre dans le derrière par ma présence car je trouve toujours que cela avance trop lentement, d'autant plus que d'après mon idée Pétersbourg est un point infiniment grave pour nous. J'ai reèu aussi à leur passage ici 3 individus, dont l'un sert dans la Garde à cheval, l'autre dans les cuirassiers de l'Impératrice et l'autre dans le corps de Stcherbatoff, qui est son propre oncle. Comme leur valeur morale n'est pas de conséquence à en faire des gens trop utiles pour notre cause j'ai cherché à en tirer au moins tout le parti que je pouvais. Or comme le premier va se ; marier et que sa promise pense bien, (seule raison a-t-il ajouté qui me décide à l'épouser) Il (л. 16 об.) je lui ai inspiré de faire de sa maison un salon habituel pour les nôtres de Pétersbourg, ce qui les tiendra plus unis. Le second je ne l'ai reèu que dans l'intention de l'envoyer soit chez vous, soit ailleurs avec des papiers quand j'en aurai besoin. Le troisième enfin n'a été agrégé ; que pour me procurer des données sur le corps de son oncle qui va être voisin ; du nôtre. Je lui ai sévèrement recommandé entr'autre de ne pas s'ouvrir à Troubetskoy, dont la nonchalance est préjudiciable à la vivacité d'un jeune cœur. Passons maintenant à Grabé. Je me suis présenté chez lui et je n'ai pas trouvé tout à fait l'homme qu'il me fallait. Peut-être la distance qui existe Rentre nos rangs et nos âges nous a-t-elle un peu empêché de communiquer |comme je l'eusse voulu. 11 pense bien d'ailleurs, mais cela n'est pas toujours (Isuffisant. J'avais besoin de le tâter, et de prime abord je ne pouvais le faire qu'en amenant la conversation sur des individus que nous connaissions tous f; les deux pour en connaître son jugement. Or voici par exemple ce qu'il m'a y. lancé surMichel Orloff. "C'est un homme de tête et fait pour être chef de partin". Le jugement ridicule pour ne pas dire plus, a tout de suite porté atteinte à l'idée qu'on m'avait donné de lui. Ensuite j'avais une autre raison pour être sur mes gardes || (л. 17). Un nommé Tolstoy de Moscou reèu par notre ami Bariatinsky m'a dit pour sûr que le livre vert s'y réformait et que même il était décidément contre nous. Or Serge frère de Mathieu m'ayant assuré que Grabé avait été un des plus chauds du livre vert, j'ai craint de me compromettre et j'ai gardé le silence. Néanmoins dans le courant de l'hiver je compte faire un petit voyage pour là où il se trouve, et je verrai ce qu'il y a à décider. Schervood pourra vous donner une idée de ce que c'est qu'un major Hoffman du même régiment que Grabé avec lequel {Слово "lequel" написано над густо зачеркнутым словом.} il est même fort lie. J'ai aussi des vues sur cet individu, mais tout cela ne mord pas encore à l'hameèon. Passons maintenant à ce que j'ai à vous dire de moi personnellement. Vous vous souvenez que vous nous aviez promis avec Mathieu de nous envoyer notre constitution à Pétersbourg. Mon prompt départ de la capitale et celui du sus-nommé vous ont probablement empêché de la faire. Je vous supplie maintenant par tout ce que nous avons de plus sacré de mettre ce projet à exécution. C'est indispensable; du côté de la prudence vous n'avez rien à craindre. Le porteur vous dira la manière dont je cache mes papiers. Quant au dévouement si vous doutiez du mien cela serait par trop offensant; il n'y a donc que le peu de confiance en ma raison || (л. 17 об.) qui puisse vous empêcher de satisfaire à mes désirs. Cette dernière difficulté sera-t-elle levée, si je vous rappelle que vous avez eu cette intention antérieurement. Que je vous développe un peu maintenant les causes qui me forcent à vous demander xela. Je crois que (la mort d'Alexandre) est un de ces événements qui doit accélérer nos travaux autant que possible. A mon avis si on avait pu la prévoir et prendre ses mesures en conséquence c'eut été peut-être le moment de se déclarer; d'autant plus que tout le monde est dans l'incertitude de ce qui sera et qu'une crainte parait agiter tous les esprits. Malheureusement nous ne sommes pas assez surs de nos forces à Pétersbourg ce qui probablement nous oblige {Слово "oblige" вписано над строкой.} d'attendre. 11 nous reste donc deux chances à courir; ou celle d'être plus mal ou celle d'être mieux sous le règne qui viendra. Si l'on est plus mal la quantité des mécontents augmentant celle de nos membres doit augmenter aussi, et les moyens de recrutement doivent avoir plus d'étendue. Si l'on est mieux, c'est notre zèle à nous qui doit doubler, nos peines qui doivent se multiplier et tout de même nos moyens d'actions qui doivent avoir plus d'étendue, parcequ'on nous laissera plus de marge pour agir. Or vous avouerez qu'il est des individus qu'on ne s'attache qu'en nourissant leur intellective et que || (л. 18) d'ailleurs il est de la nature de l'homme raisonnable de désirer des preuves surtout une fois qu'il a commencé par faire le sacrifice de sa personne, de son temps, de ses affections, en un mot de ce qu'il a de plus sacré. Je crois ces raisons suffisantes pour vous engager à ne pas me refuser. Je vous préviens en outre que la seule copie que j'ai l'intention de tirer de votre exemplaire sera pour Pétersbourg, où pour les mêmes raisons c'est tout aussi nécessaire qu'ici. Swistounoff m'a prié avec instance d'obtenir cela de vous. Je vous soumets sa demande, veuillez me dire si vous y acquiescez ou non car je ne doute pas que vous ne m'accordiez la mienne. De plus je vous supplie aussi de me faire tenir les lois de notre société bien en détails. J'ai une mémoire abominable et j'avoue à ma honte que quoique vous me les ayez développées plusieurs fois, je ne m'en souviens pas du tout. Aussi ai-je agi par instinct et tout à fait illégalement dans plusieurs circonstances, et dans plusieurs réceptions. Par exemple Schervood je l'ai reèu comme Boyard sans en avoir aucun droit; pardonnez-moi ces infractions trop respectable ami. Imaginez-vous d'abord un homme tout feu et tout zèle comme moi qui se trouve pendant une demie-année non seulement dans II (л. 18 об.) l'impossibilité de rendre le plus petit service à notre famille, mais même qui n'a pas un voisin assez chrétien pour qu'il puisse hasarder de lui communiquer ses sentiments. Ensuite tout d'un coup il se procure les moyens de pouvoir travailler et d'être utile. Doit-on lui en vouloir s'il fait jouer tous les ressors qu'il connaît pour obtenir quelque succès. Je me suis dit que seul et sans aucun moyen de me concerter avec qui cela soit, il devait m'être permis de ne pas regarder à la méthode pour toucher à {Слова "toucher à" вписаны над строкой.} de bons résultats. Or ayant vu que le personnage en question était en passe de rendre des services plus conséquents que ceux qu'on pouvait attendre de moi j'ai comme passé sur sa tête les droits que vous m'aviez donnés. Si c'est un crime je consens même à me démettre des prérogatives que notre loi m'accorde pourvu que cela soit en sa faveur, car je le répète en agissant autrement cela ne serait qu'aux détriments de notre cause. C'est donc pour ne plus tomber dans des cas pareils que je vous prie de m'envoyer un code détaillé des lois de notre société. J'ai confié à Schervood de vous ammener un des généraux reèus par son entremise. Il (л. 19). J'ai cru cela nécessaire pour vous ôter le moindre doute sur la société du résumé ci-joint écrit et fait par lui. Non que je pense vous avoir jamais donné lieu de ne pas me croire, mais pour que vous ne puissiez même pas vous imaginer que lui ou moi, nous ayons été induits en erreur. Je vous prie respectable ami de les recevoir tous les deux en forme, d'être aussi imposant dans la réception que vous savez l'être, et surtout de songer que si l'un d'eux a le mérite d'être général, l'autre a celui d'avoir tout fait à lui seul et 'd'exercer dans les colonies une influence unique et presque miraculeuse. Je pense donc l -- о qu'il est indispensable de leur développer notre constitution en long et en large et 2-o qu'en leur déléguant leurs droits respectifs toute espèce de proéminence doit être accordée à Schervood. Et pour ne pas choquer en cela l'Excellence servez-vous du moyen suivant: recevez les ensemble et dans le même grade si vous le voulez c'est à dire comme Boyards car j'espère tôujours que vous ne me refuserez pas cette grâce pour le Bas-officier. Mais ayez soin d'ajouter que comme ce dernier est toujours plus libre par son rang de venir soit chez moi soit chez vous, il sera toujours chargé des ordres |(л. 19 об.) que le Directoire aura à donner aux colonies. Quant à la primauté physique je pense qu'il le peut et doit être accordée au général. Pardonnez-moi ces espèces d'avis. Comme vous ne connaissez ni les individus que je vous envoie, ni leurs positions, ni leurs caractères, ni leurs circonstances, je me crois; en droit de vous soumettre la manière dont selon moi on peut les rendre plus utiles. Et je vous jure qu'il ne faut rien moins que mon parfait dévouement à notre cause, pour me décider à parler comme je le fais à l'homme que j'estime et je respecte le plus dans le monde.
   Comme je crois mon épitre assez longue, et comme d'ailleurs je n'ai plus rien à vous dire je tire ma révérence respectable ami en vous priant avec instance de me faire réponse sur tout ce que je vous y dis et si vous ne pouvez pas m'envoyer notre constitution tout de suite, de me marquer au moins d'époque à laquelle vous me la ferez tenir et l'individu qui sera chargé de cette Missive. Dans le cas que vous avez besoin de quelqu'un pour cela, mandez-le fjtiioi, je saurai vous envoyer un membre ou peut-être même venir moi-même, car il faut espérer que le nouveau règne relâchera un peu mes chaines. || (л. 20). Au reste vous me rendriez un service essentiel si vous profitiez de cette occasion pour me faire tenir au moins le code que je vous demande; Il m'est infiniment nécessaire. Je vous préviens que vous pouvez disposer de mon noble envoyé et autant qu'il vous plaira, et le garder chez vous ou lui dire de revenir selon que cela vous conviendra mieux, après quoi il a l'injonction de revenir chez moi.
   A la vie et avec la mort avec dévouement, estime et respect

Th-re Wadkowsky

   le 3 novembre 1825. Koursk.

-----

Projet que je vous prie de ruminer sérieusement.

   Je pense qu'il est indispensable pour l'accélération de nos travaux d'avoir 5 ou 6 membres dévoués et connus dont la seule destination sera de servir de moyens de communication entre les principaux chefs de cercle. Car quel succès attendre d'un ordre de choses d'après lequel le Directoire ne peut avoir qu'une fois par an et encore d'une manière || (л. 20 об.) fort incertaine, des nouvelles de ce qui se fait dans des points de travail aussi conséquents que les deux capitales par exemple ou que les colonies. D'ailleurs ne peut-il pas arriver qu'un membre ait quelque chose d'important à communiquer.... {В подлиннике четыре точки.} Supposons la prise de corps d'un autre membre, une insurrection, une imprudence; une trahison même etc. etc. et quels moyens employer puisque les militaires sont presque les seuls dont nous cherchions à grossir notre famille? Et d'ailleurs est-on toujours libre dans notre service {Слово "service" вписано над строкой.}, et a-t-on les fonds nécessaires pour voyager? Je parle par expérience. Vous avouerez que les nouvelles que je vous donne maintenant sont de grande conséquence, et il y a 6 mois que j'eusse pu vous les faire venir sans l'embarras dans lequel je me suis trouvé pour m'adresser à un homme sûr. Maintenant même nous empruntons de l'argent avec Schervood pour subvenir aux frais de voyage. Cela doit-il être et comment ferait un homme sans crédit et sans argent et qui aurait beaucoup de choses à communiquer? Or, quoi de plus simple que d'avoir 5 ou 6 membres sûrs, qui ne feraient que voyager, et de rassembler annuellement une quête à l'effet de payer les frais auxquels cela entraine. Une quote-part modique à laquelle chacun serait tenu fournirait cependant une somme plus que suffisante pour l'usage sus-mentionné. Le porteur s'offre déjà à fournir 2 membres sûrs. {В низу листа приписано чернилами Ф. Ф. Вадковским: "fournir je vous prie".} || (л. 21).

-----

Seconde Idée.

   Le comte Bobrinski (comme j'en ai eu la nouvelle) propose de faire et d'entretenir, à ses frais une imprimerie dans les pays étrangers pour notre société. Son dévouement est aussi beau que son idée est sotte. Rejetons cette dernière et cherchons à profiter du premier. Voyons par exemple si effectivement il ne serait pas possible d'établir dans une terre de tel de nos membres que cela soit, un frère qui y demeurerait et y imprimerait tout ce que nous voudrions à l'insu même des gens et des paysans. Un autre membre irait lests prendre à un terme convenu, et leur ferait courir le monde à une certain distance du lieu de leur naissance. Voyez si quelque chose dans le genre ne pourrait pas se pratiquer. L'idée est peut-être un peu hardie, mais je me sers de votre expression. Nous ne devons pas marcher sur des roses, et qui ne risque rien n'a rien. Je conclus en vous annonèant que je me fait fort de faire parvenir à Bobrinski tout ce que vous voudrez à ce sujet. {Письмо П. И. Пестелю написано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.} || (л. 8).
   

Перевод.

Дорогой и уважаемый друг!

   Может быть, вы забыли обо мне, но я сам о себе не забываю. Память о моих клятвах переполняет мое сердце, я существую и дышу только для священной цели, которая нас соединяет. С начала моего изгнания я должен был подчиниться системе слишком тягостной для моих чувств, вам известных. Я должен был умерить свой пыл, застегнуться на все пуговицы, должен был обманывать, и я это делал. Сергей, брат Матвея, которого я осведомил о мерах недоверия, принятых по отношению ко мне правительством, должен был сообщить вам, что за мной ходили по пятам, непрерывно следили за моим поведением, записывали имена лиц, меня посещавших, и тех, у кого я бывал, а мои начальники имели предписание следить, не пытаюсь ли я влиять на молодежь, -- и обо всем доносили раз в месяц. Тем не менее, сейчас же по приезде в полк, в котором я состою, я распахнул дверь перед всеми моими новыми товарищами; мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что я нахожусь в пустыне. Я не стану докучать вам подробностями о гнусности лиц, меня окружающих. Достаточно вам знать, что полковник -- J. f. {Сокращение бранных слов.} и мнение его непререкаемо в полку, состоящем, впрочем, из людей, в большинстве не имеющих ни хлеба, ни чести и живущих только на жалованье. Можете себе представить, что это такое. Сергей советовал мне повидать Грабе, который служит в нашей дивизии, я долго не мог собраться сделать это, так как не имел возможности. Об этом поговорим ниже.
   По прошествии полугода моего пребывания в Ахтырке я встретил у третьего лица человека, которого вам направляю. Я знакомлюсь ним, и по прошествии трех часов : мы подаем друг другу руки. Я принял его в общество, и прием этот, хотя и поспешный, все же самый прекрасный и самый замечательный из всех, которые я когда-либо делал.
   Это подтвердит вам прилагаемый перечень услуг, которые этот мужественный и достойный член общества оказал нам на протяжении года. Вот каким я представляю себе этого человека теперь, когда узнал его. По складу характера он англичанин, непреклонной волн, проникнутый чувством чести, верный своему слову и устремленный к одной цели. Хладнокровный на первый взгляд, он обладает редкой горячностью и преданностью при близком общении. Нет таких жертв, на которые он не был бы готов для достижения своей цели, нет таких опасностей, которыми он не способен был бы рисковать для достижения задуманного. Осмелюсь посоветовать вам быть с ним как можно более откровенным и доверчивым. Он способен оказать величайшие услуги нашей семье, ибо он соединяет вышеуказанные качества с большой тонкостью в выборе средств действия. Все, что я вам говорю о нем, основано на сделанном мной испытании его способности и твердости духа; поэтому вы можете оказать ему доверие. Я знаю его уже год, и это дает мне право сказать нам, что вы можете говорить с ним так же откровенно, как со мной. Малейшее сомнение, которое могло бы возникнуть у вас по отношению к нему, оскорбило бы его чувствительно. Я говорю могло бы, ибо у него достаточно такта, чтобы заметить это как бы тщательно вы ни старались это завуалировать. Это случилось со мной. Приняв его в общество после трехчасового знакомства, я счел нужным в дальнейшем испытать его, несмотря на уверенность в благородстве его чувств и полной преданности нашему делу. Мой опыт привел к полному охлаждению того пыла, неоценимость которого я сознал впоследствии. Он расскажет вам об этом сам, если вы захотите. Продолжаю свой рассказ о моих сношениях с ним. Он пробыл в Ахтырке всего два дня, в течение которых я по мере моих сил разъяснил ему все, что требовалось. Я указал ему круг его обязанностей, мы условились о способах наших сношений, и в отношении того, что он рассказал мне о намерении военных поселений -- поднять восстание с одной лишь целью улучшения их положения, -- я предоставил ему полное право принимать членов, предписав ему влиять на общее недовольство в желательном для нас смысле. Полный успех, достигнутый им, достаточно свидетельствует о его уме и способностях. По прошествии месяца я получаю от него письмо, в котором он извещает меня условным языком (в манере непонятной для непосвященных), что его работа идет своим чередом и увенчивается полным успехом. Я не ответил ему. Это обидное для него молчание, хотя и вынужденное осторожностью и благоразумием, не ослабило его прекрасного рвения. Он продолжал действовать с тем же жаром и, уверившись в надежности войск, прилетел ко мне и сообщил о своих успехах. Суть их мы немедля изложили на бумаге, чтобы поставить в известность Директорию и спросить ее приказаний. Возникло новое затруднение, как вам доставить бумаги, --он опять предлагает свои услуги, несмотря на то, что его собственные, совершенно расстроенные дела требуют его непременного присутствия в Москве. Эго дает вам представление о его высоком достоинстве, надеюсь, что этого достаточно для его рекомендации.
   Перейдем к другим моим делам и к новостям из Петербурга, так как у меня побывал Свистунов. Против моего ожидания мы делаем там весьма значительные успехи. Полк, в котором я служил и в котором нас было, как вы помните, только четверо, обладает теперь уже 10 членами. Так же хорошо идет дело и в других полках. В Измайловском, например, по заявлению Свистунова, он надеется в скором времени принять 5 или 6 (человек). Я советовал ему хлопотать о моем восстановлении, чтобы я своим присутствием мог поддавать им жару, так как я продолжаю считать, что дело подвигается слишком медленно, тем более, что Петербург, как я понимаю, является для нас чрезвычайно важным пунктом.
   Я принял также здесь при их проезде 3 членов, один из них служит в конной гвардии, другой в кирасирах императрицы, третий в корпусе Щербатова, своего собственного дяди. Поскольку качества их не таковы, чтобы считать их людьми особо полезными для нашего дела, я постарался извлечь из них, по крайней мере, ту пользу, какую возможно. Одним словом, первому, который намеревается жениться и невеста которого придерживается правильного образа мыслей (это единственная причина, прибавил он, которая привела его к решению на ней жениться), я советовал завести у себя в доме постоянный салон для наших в Петербурге, это содействовало бы их более тесному сближению. Второго я принял только для того, чтобы посылать с бумагами либо к вам, либо в другие места по мере надобности. Наконец, третий был принят лишь для получения сведений о корпусе своего дяди, который будет в скорости по соседству с нашим. Я строго наказывал ему, между прочим, не открываться Трубецкому, который своим равнодушием может вредно повлиять на его пылкое молодое сердце.
   Перейдем теперь к Грабе. Я явился к нему, но не нашел в нем человека мне нужного. Может быть разница в чинах и летах несколько мешала нашему разговору в желательном для меня смысле. Впрочем, мыслит он правильно, но этого не всегда достаточно. Мне нужно было его сначала прощупать, и я мог это сделать только наведя разговор на общих знакомых, чтобы услышать его о них суждение. Вот, например, что вырвалось у него о Михаиле Орлове: "Это человек с головой и создан, чтобы стоять во главе партии". Это смешное, если не сказать больше, суждение сразу поколебало то представление, какое мне о нем давали. Кроме того, у меня была и другая причина, чтобы быть настороже. Некий Толстой из Москвы, принятый в общество нашим другом Барятинским, мне сказал за верное, что там Зеленая книга меняет свое направление и даже решительно против нас. Сергей, брат Матвея, уверял меня, что Грабе принадлежал к самым пылким сторонникам Зеленой книги, а потому, чтобы не попасть в неловкое положение, я сохранил молчание. Тем не менее я рассчитываю в течение зимы свершить небольшое путешествие туда, где он находится, и увижу, что надо решить. Шервуд сможет дать вам представление, кто такой майор Гофман, он одного полка с Грабе, с которым даже весьма дружен. Я тоже имею виды на этого человека, но рыба еще не клюет на удочку.
   Перейдем теперь к тому, что я имею сказать о себе лично. Вы помните, что обещали нам с Матвеем прислать нам нашу конституцию в Петербург. Спешный отъезд из столицы -- мой, а также Матвея -- вам, вероятно, помешал это сделать. Заклинаю всем, что у вас есть самого святого, безотлагательно привести в исполнение это намерение. Это необходимо. В отношении же предосторожности вам нечего опасаться. Податель письма сообщит вам о способе, каким я прячу бумаги. Что же касается преданности, то ваше сомнение в моей было бы чересчур оскорбительно; только недостаток доверия к моей осмотрительности может помешать вам удовлетворить мое желание. Не будет ли устранена эта последняя трудность, если я напомню, что вы и ранее имели это намерение. Позвольте мне изложить вам подробнее причины, которые побуждают меня просить вас об этом. Я думаю, что (смерть Александра) есть одно из тех событий, которое должно сколь возможно ускорить наши действия. По моему мнению, если бы можно было ее предвидеть я принять соответствующие меры, это был бы подходящий момент для открытого выступления, тем более, что все в неизвестности, что же будет, и тревога, кажется, охватила все умы. К сожалению, мы недостаточно уверены в своих силах в Петербурге, и это, безусловно, обязывает к ожиданию. Мы поставлены перед риском двух шансов -- или нам будет хуже, или нам станет лучше в предстоящем царствовании. Если будет хуже -- количество недовольных возрастет и число наших членов увеличится, а возможности набора новых расширятся. Если будет лучше, надо будет удвоить наше рвение, надо умножить наши старания, сама наша деятельность примет обширные размеры, так как вам будет предоставлено более широкое поле действия. Итак, Вы должны признать, что он из людей, которых можно привязать к себе, лишь доставляя пищу их разумению, и что вообще в природе разумного человека искать доказательств, а особенности коль скоро он жертвует собою самим, своим временем, привязанностями, одним словом, всем, что для него есть самого священного. Полагаю, что этих доводов достаточно, чтобы вы мне не отказали. Впрочем, предупреждаю вас, что единственная копия, которую я намереваюсь снять с вашего экземпляра, предназначена для Петербурга, где она по тем же причинам столь же необходима, как и здесь. Свистунов настойчиво просил меня добиться этого от вас. Представляю вам на рассмотрение его просьбу, благоволите мне ответить, согласны вы или нет, впрочем я не сомневаюсь, что вы мне не откажете. И еще умоляю вас сообщить мне законы нашего общества, со всеми подробностями. У меня прескверная память, и я, признаюсь к своему стыду, что, несмотря на то, что вы передо мной неоднократно их излагали, я их совсем не помню. Поэтому в нескольких случаях и при приеме членов я действовал инстинктивно и совершенно незаконно. Шервуда, например, я принял в степень боярина, не имея на это никакого права; простите меня, глубокоуважаемый друг, за эти отклонения. Вообразите себе человека, полного огня и усердия, как я, который в течение полугола находится в невозможности оказать малейшую услугу нашей семье и не имеющего даже соседа, способного его понять, с которым он мог бы рискнуть поделиться своими чувствами. И вдруг внезапно он приобретает возможность действовать и быть полезным. Должно ли на него сердиться, если он употребит все средства для него доступные, чтобы достигнуть некоторого успеха. Я думал, что, предоставленный самому себе, без возможности с кем-либо посоветоваться, я имею право не следовать принятой методе для достижения хороших результатов. Одним словом, увидав, что человек, о котором идет речь, способен оказать услуги более важные, чем те, которых можно ожидать от меня, я как бы передал ему права, которые вы мне дали. Если это преступление, я согласен сложить прерогативы, дарованные мне нашим законом, лишь бы это было в его пользу, ибо я повторяю еще раз, действуя по-другому, я поступил бы в ущерб нашему делу. Итак, чтобы не попасть вновь в подобное положение, я прошу вас прислать мне подробный устав нашего общества. Я поручил Шервуду привести к вам одного из генералов, принятых при его посредничестве. Я считаю это необходимым, чтобы освободить вас от малейшего сомнения в отношении истинности прилагаемого здесь списка, написанного и составленного им самим. Не потому, что я когда-либо подал вам повод не доверять мне, но с тем, чтобы вы даже не могли помыслить, что он или я были введены в заблуждение. Прошу Вас, уважаемый друг, принять их обоих по всей форме, быть таким же величественным при приеме, каким вы умеете быть, к в особенности помнить, что если один из них имеет Заслугу быть генералом, то другой обязан всем самому себе и своему исключительному, почти сверхъестественному влиянию в военных поселениях.
   Итак, я думаю, что, во-первых, им необходимо разъяснить нашу конституцию вдоль поперек и, во-вторых, облекая их соответствующими правами, некоторого рода преимущества предоставить Шервуду. Чтобы не задеть этим его превосходительство, употребите, следующий способ: принимайте их вместе и в одну и ту же степень, если вы не возражаете, то есть в степень бояр, ибо я не теряю надежды, что вы не откажете мне в этой малости для унтер-офицера. Однако не забудьте присовокупить, что, поскольку последний (Шервуд) благодаря своему чину, имеет больше свободы, чтобы бывать у меня или у вас, он и будет получать поручения Директории, предназначенные для военных поселений. Что же касается официального первенства, оно, мне кажется, может и должно быть предоставлено генералу. Простите меня за все эти советы. Поскольку вы не знаете ни лиц, которых я к вам посылаю, ни их положений, ни их характеров, ни их обстоятельств, я считаю себя вправе предлагать способ, благодаря которому, по-моему, они могут принести наибольшую пользу. Клянусь вам, что только совершенная преданность вашему делу позволяет мне решиться говорить так с человеком, которого я ценю и уважаю больше всего на свете.
   Считая достаточно длинным свое послание и, кроме того, не имея ничего более сказать, я прощаюсь с вами, уважаемый друг, и убедительно прошу дать ответ на все, что я сообщил вам, и если вы не можете сейчас прислать мне нашу конституцию, то указать мне по крайней мере время, когда вы ее пошлете, и лицо, которому будет дано это поручение. В случае если вам понадобится кто-нибудь для этого, сообщите мне, я постараюсь послать к вам одного из членов, а может быть, приеду сам, так как надо надеяться, что новое Царствование ослабит несколько мои цепи. Впрочем, вы окажете мне существенную услугу, если воспользуетесь этой же оказией, чтобы послать мне по крайней мере устав, о котором я прошу: он мне чрезвычайно необходим. Предупреждаю вас, что вы можете располагать моим благородным посланцем сколько вам будет угодно, оставить у себя или отослать обратно, словом, по вашему усмотрению, после чего он имеет приказ вернуться ко мне.
   На жизнь и смерть преданный,

с уважением и почтением
Ф. Вадковский

   3 ноября 1825 г.
   Курск.
   
   Проект, который я прошу вас серьезно обдумать.
   Я думаю, что для ускорения наших работ нам необходимо иметь 5 или 6 преданных и проверенных членов, единственным назначением которых будет служить средством связи между главными начальниками округов. Ибо какого успеха ожидать можно от порядка вещей, при котором Директория может получать только раз в год, и то не наверно, сведения о том, что делается в таких важных пунктах, как обе столицы или военные поселения. И не может ли также случиться, что кому-либо из членов понадобится сделать важное сообщение... предположим, об аресте другого члена, о восстании, о допущенной неосторожности, даже о предательстве, и т. д. н т. д. Какие же принять меры, если мы стремимся пополнять нашу семью почти исключительно военными. Разве, будучи на военной службе, мы можем располагать своим временем и имеем ли мы необходимые средства для разъездов? Говорю по собственному опыту. Признайтесь, что новости, которые я сейчас вам сообщаю, имеют большое значение, и я мог бы шесть месяцев тому назад передать их вам, если бы не затруднение в выборе надежного человека. И сейчас мы с Шервудом занимали деньги, чтобы покрыть путевые расходы. Должно ли так быть и как выйти из положения человеку, не имеющему ни кредита, ни денег и которому надо многое сообщить. Не проще ли иметь 5 или 6 надежных членов, которые занимались бы исключительно разъездами, и, чтобы покрывать их расходы, ежегодно производить-сбор денег. Небольшой взнос с каждого составил бы сумму более чем достаточную для упомянутого употребителя.
   Податель уже предлагает представить двух верных членов.
   

Второй проект

   Граф Бобринский, как мне сообщают, предлагает открыть и содержать на свои средства типографию за границей для нашего общества. Его преданность столь же прекрасна, сколь идея его глупа. Откинем последнюю и постараемся воспользоваться первой. Посмотрим, например, не будет ли действительно возможно поселить в имении любого из наших членов кого-нибудь из братьев, который жил бы там и печатал все, что нам нужно, втайне даже от слуг и от крестьян. Другой член общества приезжал бы в условленное время за напечатанным и распространял бы его по свету в отдалении от места его зарождения. Подумайте, нельзя ли что-нибудь подобное привести в исполнение. Мысль, может быть, немножко смелая, но я повторю ваши слова: мы не рассчитываем шествовать по розам, и кто ничем не рискует, ничего и не выигрывает.
   В заключение сообщаю, что готов довести до сведения Бобринского по этому вопросу все, что вы сочтете нужным.
   

No 4 (1)

   No 59.
   Имя и чин ваши. Давно ли вы принадлежите тайному обществу.
   Нежинскаго Конно-Егерскаго полку прапорщик Вадковский 2. --
   Три или четыре года тому назад видел я адъютанта Г. Виткенстейна К. Барятинскаго приехавшаго в Петербург с своим Генералом. В разговорах удостоверился я что он принадлежит тайному обществу, и после некоторых абоюдных уверений дал: я ему руку в знак моего с ним содействия. Когда К. Барятинский из Петербурга уехал он меня здал на руки {Далее зачеркнуто: "Никите Муравьеву".} полковнику К. Трубецкому. Весьма долгое время оный мне ни открывал ни каких подробных сведений на щет общества и намерений его, и не доверял мне принимать ни кого. На конец приехал в Петербург Полковник Пестель. Узнав что он {Слово "он" вписано над строкой.} из значущих членов Южнаго общества я к нему адресовался, в надежде получить от него более доверия и прав. Сим средством я по малу от Севернаго общества отдалился, но не предворя о том дабы, общества сии между собою не разделить. В К (л. 8 об.) сие время начал я принимать сочленов и перваго представил Свистунова, который был принят в одном звании со мною, и обеим нам Пестель поручил старание распространять наши отрасли. В скоре приняты были кавалергардскаго полка рот: Поливанов, корнет де Прерадович, Анненков, конной гвардии Плещеева 1-го и позже уже в Курске Барыкова, конной артилерии Кривцова. Из штаских знал я сочленом Матвея Муравьева бывшаго адъютанта К. Репнина {Слова "бывшаго... К. Репнина" написаны на левом поле листа.}, который тоже имел от Пестеля равное с нами препоручение. В последствие же времяни узнал я что членами в Петербургским обществе состоят еще: В кавалергардском полку Г. Чернышев, Гражинский, Арцыбашев, К. Вяземский, Василчиков, Муравиев, в конной гвардии К. Адоевский, Ранкевич, Суворов, К. Голицын {Далее зачеркнуто: "Дума".}. Господствующая точка directoire occulte {Слова "directoire occulte" ("тайной директории") написаны на левом поле листа.} южная составлена из трех председателей. Пестель, генерал-интендант 2-й армии, и третий коего имя мне сказать не умели. Сверх сего в сношении с {Далее зачеркнуто: "южным".} обществом и члены {Первоначально: "сочлены".} онаго Генерал Майоры К. Лопухин и Волконский. Из штатских || (л. 9) знаю что членом Николай Тургениев, полагаю что принят был тоже брат его Сергей {Слова "брат его Сергей" вписаны над строкой.} но наверное не знаю, Полковник Швейковский, бывший командир Алексапольскаго полку, ротмистр Лунин Гродненскаго Гусарскаго, Поджио майор днепровскаго пехотнаго полка, К. Голицын Валериан камер юнкер.
   В чем состояло измерение общества и какая меры были назначены для исполнения онаго.
   Намерение общества состояло в даровании Государству Конституции. Исполнение онаго должно было быть произведено вооруженною силою, и в случае не согласия на сие {Слова "на сие" вписаны над строкой.} царствующей фамилии {Далее зачеркнуто: "на сие".}, отдалить оную от престола, и водворить времянное правление, для приготовления конституционнаго положения {Первоначально: "правления".}.
   Не имело ли общество ваше сношений с внешними государствами.
   По словам Пестеля, общество было в сношении с Польшею и Францию; но может быть сим нас ложно льстили, дабы более утвердить {Далее зачеркнуто: "нас".} в предпринятом намерении.
   Не знайте ли вы еще чего касающегося до общества.
   С позволения Государя, постараюсь собрав мысли, и припомнив о всем тем что видил и слышел в обществе со время моего участия в оном, и изложить оное на бумаге. Все же вышеписанное показал по истинне {Далее зачеркнуто: "Ф".}.
   

Прапорщик Федор Вадковский
{Подписано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.}
Генерал Адьютант Левашов || (л. 22)

   

No 5 (5)

   1826 года 4-го Генваря в присудствии Высочайше учрежденного Тай- наго Комитета Нежинскаго конно-егерскаго полка прапорщик Вадковский 2. спрашивай и показал:
   

1.

   Первое показание ваше уже достаточно объясняет как то, что вы начально принадлежали к Северному тайному обществу, а в последствии присоединились к южному, так и то, кого вы сами приняли в сочлены, и что целию общества было введение в государство Конституции, в средством достижения онаго -- вооруженная сила и отстранение от Престола Царствующей фамилии, в случае нужды.
   

2.

   Сверх того вы показали, что по словам Пестеля общество было в сношении с Польшею и Франциею. В сем последнем случае требуется ваше подтвердительное показание, не имеете ли вы каких либо сведений: чрез кого || (л. 22 об.) и с кем, когда и о чем происходили сии сношения с обществами Польским и Парижским? какия и кем получались на то отзывы? Кто, куда и для чего нарочито был посылаем и с каким успехом возвратился.
   

3.

   В Курске вы говорили Барыкову, что Бенжамен-Констан пишет для России Конституцию? объясните от кого вы знаете о сем и в какой степени заслуживает вероятия сведение сие, а при том чрез кого было сношение с Бенжаменом-Констаном и не доставлен ли уже проэкт Конституции и кому именно?
   

4.

   Вы говорили Шервуду, что из Корпуса Генерал Адьютанта Бороздина есть в обществе вашем два значительные лица и довольное число прочих, равно принадлежащих обществу, и что вы почитаете труднейшим в вашем предприятии только истребление вдруг всей Царствующей фамилии; но что впрочем вы || (л. 23) надейтесь в том на содействие Поляков столь же много, как собственно на своих. -- Кто именно сии сказанные вами две значительный особы и прочие? Когда и с кем обдумали вы и положили на мере {Так в подлиннике.} предприятие истребления священных особ Царствующей фамилии? и какими средствами думали достигнуть того? Кто сии Поляки и свои сочлены, на коих вы основывали столь утвердительный надежды? по сущей истине, и по чистой совести представте на сие обстоятельное показание.
   

5.

   Вы и Шервуд хотели доставить чрез Графа Булгари в Петербург списки свои всем членам вами набранным. Представте его Комитету и скажите, feкогда и где вручили вы Графу Булгари свой список? || (л. 23 об.)
   

6.

   Вы говорили Шервуду, что в Петербурге приняли 10 кавалергардских офицеров. Покажите их место службы, чины, если знаете, и фамилии.
   

7.

   Сверх означенных списков вы назначали доставить чрез него же Гр. Булгари экземпляр Конституции и требование от главных членов общества на счет учреждения секретной типографии для печатания сочинений в духе вашего общества. -- Отдали вы Гр. Булгари сии бумаги? Когда? и не было притом свидетеля? кем составлена была Конституция? у кого оная осталась? Кто именно члены, сделавшие предложение о заведении типографии?
   

8.

   Вы предлагали завести секретную Типографию, о коей сказано выше, в имении кого либо из членов под надзором члена же и стараться распространить произведения общества. Кто из членов живут в имениях своих? у кого была заведено типография? Какия именно сочинения приготовлены были для печатания? кем сочинены оныя? у кого остались и не выпущены ли какия из печати? || (л. 24)
   

9.

   В числе членов вами принятых вы не показали Северскаго Конно-Егерскаго полка Майора Гофмана, Графа Бобринскаго, пожертвовавшего 10 т. ру. на заведение Типографии, Юнкера Скарятина и многих других. Как о времени принятия всех, вам известных сочленов, так и о том кто кого принял, в чем состояли их обязанности и какое оказывали содействие и пожертвование и где хранятся собранный суммы, а между тем, какия из них делались употребления? о всем том объясните подробно и верно.
   

10.

   Вы хотели послать к Графу Булгари в Одессу письмо чрез Ротмистра Кавалергардскаго полка Графа Захара Чернышева. || (л. 24 об.) Какого содержания было письмо сие и какой на оное получили вы ответ от Гр. Булгари и когда это было?
   

11.

   Вы посылали чрез Г. Шервуда письмо к Полковнику Пестелю, в котором выражали, что только существуете и дышете для священной цели, которая вас соединяет, что воспоминание о вашей присяге наполняет сердце ваше, и что так же вспоминаете о Сергее и Матвее Муравьевых-Апостолах.-- В чем состояла сия присяга и с каким намерением? Какое участие и содействие оказывали означенные Муравьевы в деле общества?
   

12.

   По совету Сергея Муравьева виделись вы с Полковником Грабе, считаете его благонадежным человеком и говорили с ним о Генерал || (л. 25) Майоре Михаиле Орлове, котораго Грабе почитает созданным быть главою партии. Когда и кем приняты в общество сии две особы и какое сношение и содействие оказывали они в намерениях общества?
   

13.

   Вы говорили с Борятинским, о некоем Толстом из Москвы, и о реформе, сделанной в Зеленой книге. Объясните сие.
   

14.

   Свистунов дал вам сведение, что в кавалергардском полку есть 10 человек, и в скором времени надеялся принять еще 5 или 6 офицеров Измайловских? Кому передано вами сведение о сих членах и кто они? и чем содействовали обществу?
   

15.

   Вы просили присылки Конституции и законов вашего общества. Кому передали вы оныя и в чем они состояли? || (л. 25 об.)
   

16.

   Вы говорили, что кончина Императора Александра ускорит успех работ ваших, и что, еслиб оную можно было предвидеть, то это была бы минута объявить существование общества.
   

17.

   Вы говорили, что новым членам, жертвующим жизнию и всем, что для них священно, нужно дать какое нибудь доказательство -- а именно Конституцию, которую хотели послать в Петербург. Послали ли оную и кому именно?
   

18.

   Вы предлагали назначить несколько самых надежных членов, для сообщения между главными начальниками округов. Где и какие округи и кто их главные начальники?
   

19.

   Для необходимости того приводили причину, что Директориат только раз в год может иметь сведения из обеих столиц. -- Чрез кого и в какое время и какия получались известия, где был Директориат и кто именно составлял оный? || (л. 26).
   

20.

   Когда и кем принят в тайное общество: Граф Николай Булгари? в чем состояли его собственные планы и действия по обществу? а так же какия вы имели связи с адьютантом Генерала Бороздина Черкасовым? и ежели он принят в общество, то когда и кем и какое оказывал содействие?
   На все сие ожидается удовлетворительное показание ваше.

Генерал Адьютант Чернышев || (л. 27)

   

No 6 (6)

1.

   Подтверждаю все сказанное мною в первом моем показании. -- Точно, цель общества была: Введение Конституции в Государстве -- и точно, -- вооруженной силе, предназначено было исполнения сего намерения, единственно в отвращение всякаго кровопролития.
   

2.

   О сношениях нашего общества с обществами иноземцев, подробных ведений я не могу дать. Знаю только что к полякам был послан Бестужев дабы утвердить между ими и нами союз, коего главным основанием было: Взаимное слово друг другу не препядствовать. -- Во Францию-же поехал естли не ошибаюсь отставной полковник Полиниак! с какими видами, с какими намерениями, с какими поручениями мне неизвестно; еще менее знаю о успехе или неуспехе его поездки; ибо как кажется он отправился мало времени перед тем как Пестель был в Петербурге а я, в скором времени после того был переведен в Армию, где уже после свидания моего с Сергеем Муравьевым, прекратились все мои сношения с членами Южнаго общества. --
   

31.

   Я не говорил Барыкову что Бенжамин-Констан пишет для России Конституцию; ссылаюсь в том на его честь и на Его совесть. -- Прибавлю, что я бы сказал неправду и неправду тем более неосновательную что оная вопреки моей цели родила бы в нем довольно ограниченное мнение об {Слово "об" вписано над строкой.} обществе {Далее зачеркнуто: "Порачующ."} поручающем Французу написать Конституцию для России.
   1 Против 3-го пункта на левом поле листа полустертая карандашная помета: "Очную ставку".
   

4.

   Со стыдом и с совестью признаюсь: что говоря о делах общества с принятыми мною членами, я не всегда соображал свои разсказы с истинной, и действуя по внушениям опороченнаго сердца, часто цели своей, жертвовал: и самою {Первоначально: "Самую".} правдою -- || (л. 27 об.). Не имея сам никаких сведений о средствах какими общество намерено водворить Конституцию, я вымышлял оныя, выдумывал и в своих мечтаниях не щадил и священнейшаго! Таким образом слова относящийся к Царствующей фамилии в 4-ом пункте зделанных мне вопросов, слова гнусныя, слова неистовыя {Далее зачеркнуто: "были".} кои повторить отказывается мое перо, были мною Шервуду может быть и сказаны!... Но ссылаюсь на него и на всех мною принятых членов {Далее зачеркнуто: "Что готов бы".}: Я не редко говорил что благу общества готов бы жертвовать и самым своим семейством. Уже-ли я бы мог сие исполнить. Нет: свидетельствуюсь в том честью, совестью, и самим Богом. Повторяю еще раз; -- средства коими общество располагало достигнуть своей цели не были мне открыты; Да не покажется удивительным, что Пестель поручив Муравьеву (Матвею) мне и Свистунову распространение общества в Петербурге, не сказал нам о них ничего. -- Может быть на сей щет ничего не было и определен на го; Может быть существовало звание свыше так именуемаго боярского, имеющее преимущество о сем ведать; может быть (также что и вероятнее) те которые управляли обществом, хотели дать ему усилиться прежде чем зделать таковое открытие. -- Кроме того, вообще, члены обращались между собою не только осторожно но даже и не искренно. Например: принимая кого нибудь в звание брата его отнюдь не извещали о существовании двух других классов то есть мужей и Бояр. Также принимая или возвышая в звание мужа, говорили, что общество имеет только два чина а о бытии боярскаго скрывали. -- Сие я испытал сам над собою; что и побудило меня не раз подозревать {Далее зачеркнуто: "или".}: существование: || (л. 28) или четвертаго неизвестнаго нам звания над боярским, или принятаго правила не ко всем боярам иметь {Слово "иметь" вписано над строкой.} равной доверенности. Что касается до статьи по которой я как будто говорил Шервуду что из корпуса Генерал-Адъютанта Бороздина, есть два {Далее зачеркнуто: "члена".} лица значительный в нашем обществе, и довольное число прочих равно принадлежащих к нему: Я отвергаю истинну ея содержания. В вышеупомянутом корпусе я {Далее зачеркнуто: "Истинно".} ни однаго члена не принял и не знаю; не раз я сие и самому Шервуду говорил прибавляя что имею в виду только Полковника Грабе и Майора Гофмана, которые вероятно суть те два значительный лица о коих говориться. --
   

5.

   Не в Петербург хотел я с графом Николаем Булгари послать списки принятых мною и Шервудом членов; а имел намерение доставить с ним в Пестелю сведение о приобретенных членах в поселениях. -- Списки-же оным я бы ни кому не мог доставить ибо их никогда не имел; причиною тому принятое правило во всем обществе имянных списков отнюдь не держать. --
   

6.

   Точно я говорил Шервуду что в Кавалергардском полку приняты человек с десять офицеров в наше общество. Вот их фамилии: Граф Чернышев, Князь Вяземской (не знаю который первый или второй) Васильчиков, Арцыбашев, Горожанской, Свистунов, Де-Прерадович, Анненков, и Муравьев. О полковнике Кологривом, и о Бароне Строгонове, я в первый раз слышал намедня от Господина Генерал-Адъютанта Левашова когда Его Превосходительство изволил снимать с меня Допрос. --
   

7, 8.

   Вот какия были мои намерения: узнавши от некоего Толстого с коим я в первой раз в жизни встретился в имении Дяди моего Графа Чернышева, что Граф Бобринской сказал || (л. 28 об.), что он готов бы пожертвовать нужною суммою для заведения Типографии, я хотел обратить в пользу общества таковое усердие упомянутага члена, и для того зделал два проэкта. Первым, предлагал я точно {Слово "точно" вписано над строкой.} завести Типографию, -- но не в чужих краях в мысле Графа Бобринскаго печатать нужное, а в деревне, у кого либо из Щтенов, поручив сей труд какому нибудь другому члену, который бы для меньшаго подозрения мог жить в сей деревне в виде управителя или прикащика... Вторым проэктом я предлогал определить некоторое число членов, {Далее зачеркнуто: "для сообщения других, между собою".} коих бы единственная обязанность была: служить средством сообщения между округами. -- Тут же я прибавлял что дабы сии члены, не на свои деньги разъезжали можно бы было требовать от каждаго лица числящагося в обществе, ежегодное пожертвование, и суммою таковых, платить или выдавать на прогонный деньги. -- Сии проэкты в начале точно располагал я послать к Пестелю с Николаем Булгари присоединив к ним и отчет о успехе в поселениях. Но поелику Булгари вдруг {Слово "вдруг" вписано над строкой.} уехал в Одессу, я решился поручить сии бумаги Шервуду. -- В них-то и просил я Пестеля о присылки мне Конституции, -- ссылаясь для того на данное им в Петербурге обещание М. Муравьеву, Мне и Свистунову, доставить нам оную со временем. Кем сия Конституция составлялась я не могу сказать; еще менее знаю о месте ея хранения. -- Что касается до членов живущих в имениях своих, я {Далее зачеркнуто: "так".} в совершенной неизвестности о таковых. Равно также из печати ничего писаннаго в духе общества не могло выдти, ибо Типографии не существовало а был только еще подан мною проэкт о учреждении оной || (л. 29).
   

9.

   Майор Гофман не есть член общества; могу сие почти утвердительно сказать ибо в противном случае вероятно мы бы как нибудь сблизились, живши более месяца в одном городе и видавшись довольно часто! -- Графа Бобринскаго принял не знаю кто, а о пожертвовании им хотя {Далее зачеркнуто: "как".} и самой безделицы я никогда не слыхал. Юнкер Скарятин был принят много.-- Дабы более уверить в искренности моих показаний сообщу здесь имена всех принятых членов {Слово "членов" вписано над строкой.} мною или моим посредством с тех пор как я в обществе. -- Вступив сам в оное в 1823-ом году я до приезда Пестеля был не действующим лицом. Сим последним дано было мне право (вместе с званием мужа) делать предложения, но еще {Слово "еще" вписано над строкой.} не принимать. -- Возведя меня в чин Бояра в последствии времени, он сказал мне что по данным ему правам позволяет М. Муравьеву {Далее зачеркнуто: "Сви".} мне и Свистунову по общему между нами {Первоначально: "Собою".} совещанию принимать тех коих найдем достойными, в звание Мужа или брата.-- Итак, моим посредством приняты были во время его здесь пребывания: 1-й Ротмистр Поливанов (вскоре после того отделившийся почти от нас и отклонившийся от дел общества, женясь и оставя столицу) 2-й Свистунов, 3-й Депрерадовичь, 4-й Анненков, 5-й Кривцов артилерийской 6-й Плещеев 1-й Конногвардейской. -- Во время-же службы моей в Армии, принял я, Шервуда, Барыкова, Николая Булгари и Юнкера Скорятина и кроме сих показанных лиц никого в свете. --
   

10.

   Чрез Графа Чернышева я хотел послать письмо к Николаю Булгари дабы убедить сего последняго скорее выехать из Одессы, все с тою целью чтобы его послать к Пестелю. -- Но поелику Шервуд взялся ехать, и поелику внезапный удар паралича поразивший Графиню Чернышеву удержал при ней ея сына, я не {Далее зачеркнуто: "только".} мог с ним ни послать ни написать к Булгари упомянутаго письма; прежде-же сего, писал я к нему || (л. 29 об.) то есть к Н. Булгари письмо с Камердинером его Отца в коем я просто увещевал его скорее возвратиться из Одессы. Ответа же никакого не получил. --
   

11.

   В письме моем к Пестелю порученном Шервуду находились точно слова помещенный в 11-ом пункте зделанных мне Вопросов. Ими я хотел доказать что я не охладел сердцем к благу общества известись в Курске чрез Свистунова что Поджио с которым он познакомился на Кавказе был обо мне такаго мнения. -- Присягаю-же или просто, честным словом даваемым во время вступления, мы обязывались сохранять в тайне существование общества, свято наблюдать те из законов онаго, кои нам открывались и действовать в намерениях общества то есть в размножении числа его членов со всеми возможными тайною и осторожностью. -- О содействиях Матвея Муравьева я уже выше все то сказал что мне известно. Что касается до его брата Сергея я о нем совершенно ничего не могу сказать кроме того что я с ним виделся под Лубнами в скоре после моего перевода в Армию, где и спрашивал он у меня не открытие-ли существования общества было поводом сей перемены в моей службе.
   

12.

   С Полковником Грабе я виделся в Курске где и познакомился с ним. Я имел точно в Виду предложить ему о вступлении в Общество, но сего не исполнил боясь чтобы он не согласился; сверх того найдя что он видит в Генерал-Майоре Михайле Орлове человека способнаго быть главою партии, я как бы отступился от своей на него цели, ибо слыхал не помню имянно от Матвея-ли Муравьева или от Пестеля или от кого либо другаго {Слова "или от кого либо другаго" вписаны над строкой.} что доверенность общества к Генералу Орлову уменьшилась с тех пор как он числится по Армии. Не менее того он кажется принадлежит к нашему обществу, когда и кем принят, не знаю. -- || (л. 30)
   

13.

   Не с Барятинским а с самим Толстым говорил я о зеленой книжки. Он сказал что общество оной возобновляется, и действует противно нашему, о чем в предосторожность и почел я нужным известить Пестеля в моем к нему письме. -- Других сведений о зеленой книжке совершенно никаких не могу дать.
   

14.

   Членов Кавалергардскаго полка я уже показал выше. Относительно тех коих Свистунов надеялся принять в Измайловском полку я ничего не могу сказать. Он естли я не ошибаюсь сам назвал мне только однаго (котораго фамилии истинно не помню) по обещаниям коего надеялся еще принять человека 4 или пять. О именах сих последних кажется {Далее зачеркнуто: "он" и над зачеркнутым написано: "Свистунов".} Свистунов и сам в Курске не знал {Обязанность-же и содействие всех членов были одинакие: Всех долг был, пещись о распространении общества. (Примечание в подлиннике.).}.
   

15.

   В письме моем к Пестелю я просил точно о присылки мне Конституции; просил также и о доставлении законов нашего общества, ибо ничего о них не помнил что даже сказано в самом моем письме, где я именно извиняюсь перед Пестелем в том что действовал по собственному своему внушению а не по вышедшим из моей памяти законам общества. Следовательно не могу и сказать в чем они состояли. Помню и помнил только общия правила как то; действовать как можно осторожнее, не держать никаких списков у себя, не прибегать ни к каким наружным знакам для узнания друг друга, не называть даже всем членам других членов, не равно быть со всеми доверчиву. Более-же сего, истинно ничего не могу сказать на сей щет. || (л. 30 об.)
   

16.

   Заключающееся в 16-ом пункте зделанных мне допросов я точно говорил. Побужден к тому я был тою мыслею, что в началах царствовании, при новом Государе, все что ново, все что неожиданно не так сильно поражает умы. О средствах-же какими бы все {Слова "все", "вдруг" вписаны над строкой.} общество вдруг {Первоначально: "оную".} объявило свое существование повторяю опять мне ничего неизвестно; думаю также что на сей щет ничего определеннаго еще не было или что за короткое время перед тем L каждому округу был бы назначен образ его действий. --
   

17.

   Точно прося Пестеля о присылки мне Конституции я имел в виду послать ее {Далее зачеркнуто: "бы".} к Свистунову и сам извещать о содержании оной тех из членов которых я найду того достойными. Здесь признаюсь откровенно действовало- единственно мое самолюбие. Мне хотелось представлять важное лицо как. в глазах Шервуда так и в глазах тех коим по его представлению я бы изустно- сообщал Конституцию. -- Но получить оной я еще не мог, ибо Шервуд поехал от меня 4 Декабря а я оставил Курск 13-го.
   

18.

   Сказать где и какие округи, и кто их главные начальники я никак не могу; знаю только что по выезде моем из Петербурга остались в нем Муравьев Матвей и Свистунов имеющими право принимать. О прочих-же округах естли они существуют мне ничего не известно и предлагая назначить несколько надежных членов для сообщений, я только писал проэкт как выше уже показал. -- || (л. 31).
   

19.

   Конечно, Директориат только раз {Слово "раз" и предлог "в" вписаны над строкой.} или два в {Слово "раз" и предлог "в" вписаны над строкой.} год и то, случайно а не положительно мог иметь сведения из обеих столиц, ибо поелику не было на щет сообщений ничего учрежденнаго надобно бы {Слова "бы", "для сего" вписаны над строкой.} было для сего {Слова "бы", "для сего" вписаны над строкой.} ждать поездки какого либо члена в Петербург или в Москву по службе или по своей надобности; для того то и предлагал я определить к содействию такаго роду несколько членов. -- По сему и не могу сказать через кого и в какое время получались известия, тем более что о Директориате сам имею весьма ограниченный понятия или лучше сказать почти никаких. Мне было сказано когда меня приняли в Мужья что два класса составляют общество: Братья и Мужья а над ними, всем управляющий Директориат.
   Когда-же меня возвели в звание Бояра то есть когда мне открыли существование всех трех классов мною выше показанных то опять повторили что правит всем невидимый Директориат (Directoire occulte) {Франц.: "Тайная директория".}. И самое сие название доказывает что никому или по крайней мере весьма малому числу членов известны были имена тех кои сей Директориат составляли. -- Но кажется мне как я уже показал что были членами онаго Пестель и думаю Генерал-Интендант второй Армия коей фамилии я не помню. Где же собирался сей Директориат и в какия времена истинно не знаю.
   

20.

   Граф Николай Булгари принят мною или в исходе 1824-го года или в начале 1825-го. Собственных планов он никаких не имел. Совершенно лежит да моей совести его {Слова "лежит", "его" вписаны над строкой.} вступление || (л. 31 об.) в общество. Я его увлек и никогда себе не прощу приемов Его и Скарятина ибо прельстил их, приманил, пользуясь их молодостью и неопытностью. -- С Черкасовым адьютантом Генерала Бороздина связь моя ни в чем не относится до дел общества; я в нем видел человека умнаго, любезнаго, просвещеннаго и потому единственно искал быть его приятелем. Но только я ему никогда не предлогал вступить в общество и никогда его не принимал, но скажу даже в честь его что не редко безразсудныя мои речи бывали предметами жарких между нами споров; не редко советовал он мне заняться чтением Истории дабы дать более основательности блуждающим моим мыслям. Я его не послушал, шел гордыми стопами по пути мною избранному, -- совращал невинных молодых людей, -- и хотя часто остаток совести вещал мне остановиться, я уже не мог; ложный стыд воспрещал мне изменить данному слову, и с большим еще {Слово "еще" вписано над строкой.} рвением с большим жаром я слепо устремлялся в бездну нечестия! Рожденный может быть с некоторыми способностями, преисполненный самолюбия я {Далее зачёркнуто: "искал".} хотел известности {Далее зачеркнуто: "чувс.".}; -- почувствовал труд достигнуть оной при бедности моих познаний и искал хотя бы только необыкновеннаго. Смело скажу что я получил желаемое ибо в 25 лет от роду, начиная только жить, и уже кроме угрызений ничего в своем сердце не вижу... Память как пресной молодости моей так и нанесеннаго мною огорчения шестидесятилетней матери и благодетельнице, всегда и всюду будет меня преследовать. || (л. 32). Да простят мне сии разсуждения может быть неуместны?.. я желал уверить в истинне моего раскаянья, -- желал родить ко мне сожаление; -- оное есть последнее добро нещастных!
   Нежинскаго Конно-егерскаго полка

прапорщик Вадковский 2-й.
{Показания написаны Ф. Ф. Вадковским собственноручно.}
Генерал-адъютант Чернышев || (л. 33)

   Генваря 6-го
   1826-го года
   Середа *.
   * Данные показания Ф. Ф. Вадковского были зачитаны в Комитете 10 января: 1826 г. (ЦГИАМ, ф. 48, д. 26, л. 6 об.)
   

No 7 (7)1

   Во всеподданнейшем докладе Барона Дибича между прочим показано: что Вадковский сказывал Шервуду о Майоре Гофмане что приготовлен к принятию в общество; что Граф Бобринский пожертвовал 10 т. р. на типографию и что Юнкер Скорятин приготовленный уже своим учителем принят нм в общество.

Военный Советник Вахрушев || (л. 34)

   1 Точная дата документа не установлена, поэтому он занимает то место, которое имеет в деле.
   

No 8 (8)1

   1826 года 23 февраля. В присудствни Высочайше учрежденнаго Комитета Нежинскаго конноегерскаго полка прапорщик Вадковский в дополнение прежних показаний его спрашивая и показал.
   Из показаний нескольких лиц Комитет усматривая новыя обстоятельства, о коих умолчали вы при начальных ответах,-- требует чистосердечнаго показания вашего в следующем:
   1 В верху листа помета чернилами: "Читано -- 24-го Февр.".
   

1.

   Вы говорили Николаю Булгари, что главная цель общества есть та, что бы истребить всю Царствующую фамилию в один раз и основать республику, что в 1-й армии более 30-ти полков офицеры были уже готовы, и что заговор сей должен был иметь действие свое год или два назад, но отложен до времени.
   Объясните:
   a) Точно ли и когда вы все сие говорили Булгари и кому еще открыли оное?
   b) Когда и кем определена была сказанная вами цель общества и основание Республики, а равно и исполнение сего заговора? От кого и кому из членов дано знать о всем том?
   c) Когда именно предполагалось исполнение сего заговора, какия || (л. 34 об.) меры были для того приняты, и по каким причинам и до какого времени оный отложен был?
   d) От кого известно вам, что сказанное число офицеров было уже готово и каких именно полков?
   

2.

   По словам вашим, сказанным Булгари, вы были из числа тех, которые должны были истребить всю царствующую фамилию и первый удар нанести Государю во Дворце на бале.-- Объясните:
   а) Когда и кем назначены вы были для сего покушения и кто еще долженствовал вам в том способствовать?
   б) На каком именно бале во дворце полагалось исполнить сие покушение, какия меры были для того приняты и какия причины остановили оное?
   в) До какого времени отложен был заговор сей, где и как полагалось возобновить и исполнить оный?
   

3.

   Вы говорили корнету Деплорадовичу и гр. Булгари, что во 2-й армии /давно уже все готово и на вопрос сего послед || (л. 35) няго, кто предводительствует тайным обществом? вы отвечали, что все уже обдумано и что в заговоре есть важнейший особы, в числе коих великий дипломат. Объясните:
   a) От кого и точно ли всё сие вам было известно?
   b) В чем именно заключались те приготовления и обдуманность, кои, по словам вашим, во 2-й армии уже были сделаны и с какою, именно целию?
   c) Кто сии важнейший особы и великий дипломат, бывшие в заговоре, и в чем состояло их участие в оном?
   

4.

   По словам вашим Польша была бы независима. На чем основаны слова сии? Когда, кто и с кем из членов Польскаго общества входил, или сделал о том условие и от кого и кому от Русских обществ дано было знать о сем? || (л. 35 об.).
   

5.

   Между прочим вы сказали, что, ежели кто либо из членов объявит об обществе, то оно найдет способ его истребить.
   Точно ли и почему известно вам, что со стороны общества были приняты сии меры.
   

6.

   Вы сказали, что нетолько с членами Грузинскаго Общества, но и со многими Обществами, в разных местах находившимися, вы были в сношениях, -- и в числе многих членов назвали Графа Александра Потоцкаго.-- Поясните:
   в) Кто суть известные вам члены, как Грузинскаго так и других обществ, сверх тех лиц, кои прежде были вами сказаны.
   с) С кем из них вы имели сношения и в чем оныя состояли?
   а) В каких именно местах || (л. 36) и какия тайныя общества были вам известны?
   d) Где и в каком чине служит или находится Граф Александр Потоцкий, точно ли он принадлежит к тайному обществу, к какому именно и с какого времени? Не были ль вы с ним в личных по обществу сношениях или кто другой?
   

7.

   Сверх того объясните по совести все известныя вам обстоятельства относительно тайных обществ, до селе не упомянутая вами.-- К тому прибавте:
   

8.

   Не слыхали ли вы, что-нибудь об обществе большого Котла? Не известно ли вам где оно было, в чем состояла цель его и кто суть члены онаго? -- Не было ль отраслей онаго в Южных поселенных войсках?

Генерал Адьютант Чернышев || (л. 37)

   

No 9 (9)

1.

   Граф Николай Булгари или не помнит мною ему сказаннаго, или оное не так понял; -- хотя, как я уже сказал, я не соображаясь с истинной говорил только то что полагал удобнейшим воспалять умы, но речь упомянутая в 1-ом пункте зделанных мне допросов не была мною сказана! Может быть я говорил Графу Булгари что естлиб благо общества того потребовало надобно быть готову ко всему, отречься от друзей, от связей, от родителей даже, не отказаться пожертвовать и святейшими чувствами для цели общества! Естли он точно помнит что в числе таковых примеров преданности к Союзу я упомянул и о истреблении царствующей фамилии, полагаясь на его честь и совесть я не отвергаю сего показания но не в полном его смысле; ибо я никогда и ни кому не говорил что сие гнусное и неистовое покушение; есть главная цель общества! Вообще в моих сношениях с Графом Булгари, я никогда не забывал его юность, и говорил только то, что полагал нужными для обращения к Либерализму {Первоначально: "Вольнодумству".} его молодаго Воображения! Прибавлю и то что как бы я не был порочен, как бы я не был сам омрачен ложными понятиями, я бы никогда не вступил в общество имевшее в виду пролитие какой нибудь крови, особливо толико священной!
   О намерении основать Республику я ни когда не слыхал и не говорил ничего! Помню что несколько раз упоминал Графу Булгари о Республике Американских || (л. 37 об.) Соединенных Штатов прибавляя что оные дают собой пример народнаго благоденствия государствам Европы! -- Но и по ныне я не постигаю возможность основать такого рода правление в столь обширной и пространной стране какова Россия! Следовательно не мог и сказать что общество наше имеет сие в виду; -- Вероятно Граф Булгари перепутал мои речи! -- Сие усматриваю, я и по третьему его на меня показанию как будто бы по моим {Далее зачеркнуто: "показаниям".} словам в 1-й Армии более тридцати полков офицеры были уже готовы и что заговор сей должен был иметь действие свое, год или два назад но отложен до времени.-- Сие все, я никогда в свете не говорил;-- но для большего уверения Его в силе общества сказывал: что оное имеет членов в 1-й и во 2-й Армии, что может вооружить 30 или 40.000 человек, и что год или два тому назад оно уже {"Уже" вписано над строкой.} было довольно сильно, чтоб обнаружить свое существование но желает еще более усилиться.-- Вот по истинне и по совести смысл того что я ему сказывал; должен также краснея признаться что я и сие Выдумывал! --
   

2.

   Содержание втораго пункта готов я отвергнуть под святым Евангелием в присудствии самаго Графа Булгари, естли знаемая мною в нем честь меня до сего допустит. Оное не справедливо от строки до строки! -- Я был только ослеплен, но не изверг.-- Может быть дабы лучше родить в нем покорность к законам общества || (л. 38) я говорил ему что готов бы для общества поднять руку на мою Мать, на всех ближних мне и на самаго Государя, -- когда и где благо нашего Союза того потребует. Но ужелиб я мог сие исполнить, -- запятнать на веки свое имя, свое семейство -- имя русскаго? Нет! Никогда ни в каком заговоре не был и не буду свидетельствуюсь всем для меня святым! Скорей чем принять таковое гнусное предложение. Я бы готов был оставить Отечество и самую жизнь!
   

3.

   Всякой допросный пункт меня более и более уверяет что Граф Николай Булгари или не внимал моим словам или их позабыл! Я ему никогда от роду не говорил что в заговоре есть Важнейший особы в числе коих великий Дипломат, а говорил что есть в нашем обществе люди или особы способныя быть великими Дипломатами! Сие говорил я дабы дать ему более надежды, и более его уверить в силе общества. Кто сии люди, по истинне не могу сказать ибо и самое их существование, есть мой вымысел.-- Ему-же и Корнету Де-Прерадовичу я действительно отвечал что все обдумано, единственно дабы избавиться от их вопросов коих по собственному неведению я бы не мог удовлетворить! И не желая в их глазах казаться не сведущим в делах общества я сими словами как бы останавливал их любопытство! Ныне-же назвав в первых моих показаниях {Далее зачеркнуто: "четыре".} ближайших мне родных, я бы не остановился указать на людей мне чуждых естли бы таковые мне были известны! || (л. 38 об.)
   

4.

   О сношениях наших с Польскими обществами кроме сказанного мною в первых моих показаниях я по истинне ничего не знаю, и естли говорил что Польша будет независима то был к тому подвигнут собственным предположением что как скоро в ней существует общество оное не может иметь иной цели! --
   

5.

   Содержание пятаго вопроснаго пункта, точно я говорил дабы держать в страхе мною принимаемых членов и дабы сильнее внушить им что молчание и осторожность суть первыя обязанности члена общества.-- Но и таковая мера есть мой вымысел ибо никто и никогда мне об оной не упоминал.--
   

6.

   О существовании Грузинскаго Тайнаго Общества, и Графа Александра Потоцкаго я никогда и не слыхал равно как и о других каких либо обществах следовательно не мог о них и говорить. Смело уверяю что естли бы я узнал о бытии многих тайных обществ в России я бы не поколебался ни минуты отторгнуться и от того к коему я принадлежал. Может быть даже открыл бы и существование онаго! Ибо различие целей, и намерений могли вовлечь отечество в бедствия о коих страшно и помыслить. В доказательство истинны сих моих чувств предлагаю статью письма моего к Полковнику Пестелю в коей спешу уведомить его как бы в предосторожность о сказанном мне Толстым на щет возобновления общества зеленой книги.-- || (л. 39).
   

7, 8.

   Я принадлежал к одному только обществу и все уже сказал что мне А о нем было известно! Вступил же я в оное по ослеплению, но не по злоумышлению.-- Служил ему ревностно, ибо знал что первым правилом, главною целию сего союза, было отвращение всякаго кровопролития! Сие говорил я и всем мною принимаемым членам! Ссылаюсь в том на их честь и память! Естли-же искренность моих первых показаний не убедила в истинне моего раскаяния, естли полагают что щитая себя связанным данным мною словом я что либо утаил, -- я ныне совершенно развязан, ибо по первому и второму пункту сих допросов, своими-же сочленами вижу себя оговоренным в чувствах гнусных коих моя душа никогда не питала! Следовательно нуждаясь в сострадании, и не имея другаго средства родить оное, как чистосердечным признанием всего мне известнаго я бы с восторгом обнял сей случай показать что я еще не совершенно порочен; -- но по истинне, -- по совести, -- я более ничего не знаю.-- По истинне, -- по совести, -- никогда не принадлежал ни к какому заговору -- Всегда гнушался и буду гнушаться ими! -- Сие готов я подтвердить клятвою. Причинив Графу Булгари более зла вовлечением {Первоначально: "Приняв".} Его в общество, я не негодую на него за оскорбительное обнесение, и приписываю оное единственно измене его памяти, || (л. 39 об.) или молодости его лет не позволившей ему вникнуть в прямой смысл моих речей.--
   Об обществе большого Котла совершенно никаких сведений не могу дать ибо как имя его так и существование мне до селе были неизвестны!

Нежинскаго Конно-егерскаго полка прапорщик
Вадковской 2.
{Показание написано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.}
Генерал Адъютант Чернышев || (л. 40)

   Февраля 23-го дня
   1826-го года.--
   

No 10 (10)

   1826 года 15 марта, в присудствии Высочайше учрежденнаго Комитета, по разноречию в показаниях дана очная ставка Лейб Кирасирскаго Ея Величества полка поручику Графу Николаю Булгари с прапорщиком Нежинскаго конно-егерскаго полка Вадковским в том, что первый показал о слышанном от последняго, что главная цель общества есть та, чтобы истребить всю царствующую фамилию в один раз и основать республику, что в 1-й армии более {Слово "более" написано дважды.} 30 полков офицеры были уже готовы, что заговор сей Одолжен был иметь действие свое год или два назад, но отложен до времени и что он, Вадковский, был из числа тех, которые должны были истребить всю царствующую фамилию и первый удар нанести Государю во дворце на бале {Слова "Вадковский, был из числа тех... во дворце на бале" отчеркнуты на полях карандашом вертикальной чертой и поставлено "NB".}. Но прапорщик Вадковский отрицая сие показание в настоящем его смысле, утверждает, что, может быть с намерением поселить в Гр. Булгари покорность к законам общества, говорил ему, что, естли бы благо {общества потребовало, надобно отречься от друзей и родных и что для Общества {Слова "для Общества" вписаны над строкой.} он готов бы поднять руку и даже на Государя; но что, ежели сие было сказано им, то без всякой мысли о сем покушении || (л. 40 об.) чуждым его сердца. На счет же введен. Республики он никогда не слыхал ничего и де говорил, кроме того, что упоминал о республике Соединенных Штатов, прибавляя, что оныя подают собою пример народнаго благоденствия. Наконец, что для большего убеждения в силе общества сказывал, что оное имея в 1-й и 2-й армии членов и может вооружить 30 или 40 т. человек и что год или два назад общество было довольно сильно, но краснея признается, что все сие выдумывал.
   

На сей очной ставке утверждали.

   

Поручик Граф Булгари

Прапорщик Вадковский.

   Уличая Г. Вадковскаго, что все вышеизложенное он точно говорил ему, кроме того, что он не из числа тех был кои готовы были нанести удар Государю; но что сие должно было совершиться именно во время того бала во дворце, на коем он находился, утвердил все сие.
   Отрицая подробности показаний Графа Булгари, утвердил, что он точно говорил ему, что еслибы благо общества потребовало, то он готов бы поднять руку и на священную особу Государя Императора и что общество имеет в 1-й и 2-6 армиях столько членов, что может вооружить 30 или 40 т. человек и что все сие было сказано для поселения || (л. 41) в Гр. Булгари покорности к силе общества.
   Порутчик граф Булгари1
   Прапорщик Вадковской1

Генерал Адъютант Чернышев || (л. 42)

   1 Подписано каждым собственноручно.
   

No 11 (11)

Ваше Превосходительство!

   Осмеливаюсь Вас просить вручить в Высочайше учрежденный Комитет сие дополнение к моим показаниям.
   Говея ныне, я не хотел оставить на совести и без того довольно отягощенной, упрек новаго проступка! С сокрушенным сердцем признался в оном, благодаря Всевышняго не попустившаго меня предстать к Его Святому Таинству с личиной ложнаго показателя! Вы видели мои слезы Ваше Превосходительство! Следовательно легко можете поверить || (л. 42 об.), что я скрыл истинну не от закоснения в пороке, но единственно как я сказал от страха быть приняту за то чем я никогда небыл -- за преступника! Я написал естли не ошибаюсь слово от слова, то что было мною сказано Графу Булгари; о том можно осведомиться и у него самаго! Осталося мне Вас слезно просить Ваше Превосходительство, да благоволите Вы быть моим ходатаем перед Особами заседающими {Первоначально: "присудствующими".} в [| (л. 43) Комитете, по крайней мере столько сколько позволяет мой противузаконный проступок!
   С чувствами совершенной преданности, и глубочайшаго почтения, имею честь быть

Вашего Превосходительства
покорнейший слуга
Ф. Вадковской1

   Апреля 9-го дня
   1826-го года || (л. 44)
   1 Письмо генерал-адъютанту Левашову написано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.
   

No 12 (12)1

Дополнение к моим показаниям.

   Приступая к исповеданию грехов моих перед Господом Богом, хочу чистосердечным признанием Вины моей, хотя несколько облегчить упреки моей совести; да покажу сим Всевышнему доказательство моего раскаяния!-- В прошедших моих показаниях я скрыл истинну и сказал неправду.-- С истинным сожалением о моем проступке спешу загладить след онаго! Точно я знал что Конституция признаваемая обществом к коему я принадлежал была основана на правилах Республиканских; не помню по истинне от кого я в первый раз о том услышал, но сие было мне известно и Граф Булгари показал не ложно что я таковую цель сообщил и ему. Не зная сам, как и когда общество намерено было дать правлению иной Вид, и не умея придумать образ сего перехода я может также сочинил ему как он уверяет что упразднение царствующаго дома было определено.
   Признаюсь также со стыдом и в следующем. Требуя от него совершенной покорности к законам нашего союза, желая возбудить в нем к оному неограниченную преданность и полную доверенность и вместе с тем уверить его что члены не подвергаются никакой опасности, я хотел показать ему в Вознаграждение сколько и общество дорожит своими членами и готово всегда их избавить от угрожающей беды, и для сего я ему действительно раз сказал: "что в бытность мою в Петербурге, не имея долгое время известия об одном члене, и полагая от того что существование общества открыто {Слова "и полагая от того... открыто" вписаны над строкой.} мы будто-бы решились посягнуть противу Царствующей фамилии, и что я был в числе. Сии слова подтвердит и он, -- естли он хорошо помнит что я ему сказал. Но не страшусь и перед святым причастием уверить что сего никогда не было, что ето есть мой Вымысел и что я к столь гнусной Выдумке, был побужден единственно Вышесказанными причинами. Краснея извиняюсь в том что имел дерзость в полном присудствии и в глазах самаго || (л. 44 об.) Графа Булгари отвергнуть истинну.-- Страх быть приняту за изверга, превозмог мое желание быть искренним. Но ныне приступая к Таинству святая Веры, покоряю все долгу Християнина! Нежинскаго Конноегерскаго полка прапорщик

Вадковской
{Показание написано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.}
Генерал Адьютант Чернышев || (л. 45)

   Апреля 9-го дня
   1826-го года
   1 В верху листа помета карандашом: "очныя ставки с Мат[веем] Мурав[ьевым] и Свистуновым", и чернилами: "Читано -- 14-го Апреля".
   

No 13(13)1

   1826. Года Апреля 22-го дня в присудствии Высочайше учрежденнаго Комитета Корнет Федор Ватковский спрашивай в дополнение прежних его показаний.
   Отставной Подполковник Матвей Муравьев Апостол утвердительно доказывает:
   а) Что вы знали и разделяли с прочими членами преступные намерения Южнаго общества ввести в Государстве Республиканское Правление с изтреблением всех Священных Особ Августейшей Императорской Фамилии и
   б) Что он Муравьев, по полученному известию о приезде в Киев. Генерала Эртеля полагая Южное общество захваченным, а брата своего Сергея Муравьева там находившагося в опасности, предпринял намерение посягнуть на жизнь покойнаго Государя Императора, и сообщив об оном вам и Свистунову, спрашивал, || (л. 45 об.) не хотите ли в том ему содействовать? -- На каковое предложение его вы были тогда согласны, с тем, что если он Муравьев получит извещение о безопасности брата своего Сергея со стороны преследований Эртеля, то и означенное намерение свое оставит. В это же время он Муравьев предварил о сем служившаго в Кавалергардском полку Артамона Муравьева, которой согласившись на предложенное ему, советовал начать действовать тогда {Слова "Артамона Муравьева... действовать тогда" отчеркнуты на полях волнистой карандашной линией, и сделана помета: "О[чную] Ст[авку]".}, как эскадрон его будет в карауле. Но вскоре за тем быв уведомлен братом своим что он ездил в деревню в по сей только отлучке не писал к нему несколько почт, он Матвей Муравьев, в самом деле намерение свое оставил и тогда же сказал о том вам и Свистунову, и
   в) Что когда он Муравьев сообщал вам о своем намерении покуситься на жизнь Государя, то вы говорили || (л. 46) ему, что во врем" пребывания вашего в новой деревне, когда имели вы у себя духовое ружье вам самим пришла мысль посягнуть на жизнь Его Величества и
   г) Что при свиданиях его Муравьева с вами говорили о братьях ваших Ватковских: Иване, которой после произведеннаго над ним суда находился тогда в Витебске и Александре, котораго вы, ездивши в отпуск приняли в члены общества вместе с Генерал Майором Каменским бывшим в Туле под судом. К сему последнему вы посылали письмо с Полковником Швейковским, коего он Муравьев с вами познакомил.
   Объясните положительно и с полною откровенностию, справедливо ли вышеприведенное показание Муравьева, присовокупив к тому
   1. Действительно ли Артамон Муравьев разделял вышеозначенное намерение Матвея Муравьева Апостола || (л. 46 об.) и
   2. подлинно ли был вами принят в тайное общество Генерал-Майор Каменский, какое принимал он в действиях онаго участие, и с кем из членов в каких сношениях находился?

Генерал Адьютант Чернышев || (л. 47)

   1 В верху листа помета чернилами: "Читано -- 25 Апреля".
   

No 14 (14)

   а) Сказанное в первом пункте зделанных мне допросов, признаю истинным, прибавляя только то: что я о намерениях Южнаго общества не знал до перехода моего в оное; впрочем и самое сие намерение, признавал я только пустыми словами, ибо не знаю ни о каком решительном действии или предприятии к исполнению онаго!
   б) Точно Муравьев предполагая что Южное общество захвачено, Генералом Эртелем хотя положительно и не принял намерения посягнуть на жизнь Блаженной памяти покойнаго Государя Императора, но сказал нам однажды, что в таковом случае, надобно будет на сие решиться (Il faudra s'y décider {Франц.: "Надобно будет на это решиться".}) не помню именно какой был мой ответ; но имея желание быть сколько возможно чистосердечным, не смею отвергнуть приписаннаго мне условнаго согласия; ибо во 1) я ясно чувствовал и видел что таковое намерение {Слова "что таковое намерение" вписаны над строкой.} едва-ли и сам Муравьев истинно имел, и ни за что другое принимал оное как за пустословие.-- во 2) я знал что нам невозможно было бы привести оное в действие, по малому числу членов рождающейся нашей управы, -- а в 3) я полагал что он может быть испытывает мою преданность к обществу! Что касается до полковника Артамона Муравьева, сомневаюсь чтобы он был о сем извещен? Ибо ссылаюсь на самаго Матвея Муравьева, я у него не раз спрашивал принадлежит-ли сей его родственник к Союзу?
   Он всегда мне весьма положительно отвечал что нет. Сие кажется может подтвердить и Свистунов. О совете-же упомянутаго полковника начать (действовать тогда когда его Эскадрон будет в карауле я в первый раз ныне слышу! {Слова "О совете-же... первый раз ныне слышу!" отчеркнуты на полях карандашом, сделана помета: "Оч[ную] Став[ку] с Матве[ем] Мур[авьевым]".}
   и в) Я не говорил "что мне самому пришла мысль посредством духоваго ружья, покуситься на жизнь Его Величества!" {Против слов "Я не говорил... Величества!" на полях помета карандашом: "Очн[ую] Став[ку]".} но сказал однажды в разговоре что блаженной памяти Государь Император, так безопасно изволит прогуливаться по Каменному Острову, что жизнь Его ни минуты не обеспечена, и что можно посягнуть на оную, не подвергая себя опасности быть открыту || (л. 47 об.), посредством духоваго ружья. Вот естли я не ошибаюсь смысл тогдашней моей речи сильно разнствующий, с значением слов мне приписанных. И сие самое было сказано на воздух и как кажется совсем не к показанному случаю. Хотя я в присудствии и сказал что я в новой деревне не имел духоваго ружья -- я ошибся и вспомнил что действительно оное находилось недели с две у меня; но все бывшие мои товарищи могут свидетельствовать за чем? Единственно из пустой шалости; -- я Восковою дробью разгонял петухов поющих около моей квартиры, и мешающих мне сим, разговаривать, -- читать -- и заниматься музыкой.--
   г) О старшем моем брате Иване я несколько раз говорил с Матвеем Муравьевым, но сие до дел общества ни мало не касалось! Я не только ему но и всем кому угодно было слушать, сказывал: что брат Иван не есть и не будет никогда членом нашего общества, -- что образ мыслей его слишком различествует с нашим, -- что я несколько раз вовлекал его в разговоры, в которых я с целию излогал свое вольномыслие, и старался пользоваться его нещастным положением дабы возстановить его против правительства, но что таковые разговоры всегда кончались горячими спорами, а не редко и второю,-- что я всегда находил в нем преданнейшаго из подданных Государя Императора, и ревностнейшаго защитника существующаго порядка вещей!-- Сие почти слово от слова говорил я и Муравьеву,-- и Свистунову -- и всем тем которым случалось спрашивать у меня принадлежит-ли мой старший брат к обществу? Что касается до меньшаго брата Александра, и до Генерал-Майора Каменскаго, вероятно Муравьев забыл, что когда я был в Туле, то есть до перехода моего в Южное общество, я не только не имел права никого принимать в члены Союза, но даже о делах общества ничего не знал кроме существования онаго, и моего к нему причисления {Слова "Что касается до меньшаго брата Александра ... и моего к нему причислен" отчеркнуты на полях волнистой карандашной линией, и сделана помета: "Оч[ную]Став[ку]".}.-- Он сам мною несколько раз был извещен, что таковое || (л. 48) недоверчивое {Слово "недоверчивое" вписано над строкой.} неведение как я уже в первых своих ответах показал, было единственною причиною моего перехода.-- Говорил я точно Муравьеву, что естлибы я имел право принимать, я успел бы может быть присообщить к Союзу Генерала Каменскаго, которым я был весьма обласкан в Туле, и что по слепой доверенности и искренней ко мне дружбе, меньшаго моего брата. Я бы мог и его молодое воображение воспалить, и дать мыслям его желаемое стремление! {Слова "может быть присообщить к Союзу... и дать мыслям его желаемое стремление!" отчеркнуты на полях карандашом вертикальной волнистой линией, и против них сделана помета: "О[чную] Ст[авку]".} На щет полковника Швейковскаго, я точно с ним познакомился посредством Муравьева, и просил его доставить от меня письмо к брату Александру (ибо он ехал в тот Край), но не к Генералу Каменскому {Слова "и просил его доставить... Каменскому" отчеркнуты на полях карандашом вертикальной линией, и против них сделана помета: "О[чную] Ст[авку]".} с коим вся моя связь ограничилась несколькими посещениями зделанными мной ему, когда я был в Туле,-- и то всегда при свидетелях, ибо в следствии своего суда, он был под надзором; Нежинскаго Конноегерскаго полка прапорщик

Вадковской
{Показание написано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.}
Генерал Адъютант Чернышев || (л. 49)

   Апреля 24-го дня 1826-го года
   

No 15 (15)

   1826-го года, Апреля 28 дня, в присутствии Комитета Высочайше учрежденнаго для изследования о злоумышленном обществе, по разноречию в показаниях дана очная ставка отставному Подполковнику Матвею Муравьеву-Апостолу с Прапорщиком Нежинскаго Конно-Егерскаго полка. Вадковским в том, что первый показал: 1-е) что получив известие о приезде в Киев Генерала Эртеля, полагая южное общество захваченным, а брата своего Сергея Муравьева в опасности -- он решился посягнуть на жизнь покойнаго Государя Императора. Намерение сие сообщил он Вадковскому,- Свистунову и Артамону Муравьеву, прося их содействия, с условием, что ежели он получит известие о безопасности брата своего Сергея -- то оставит свое намерение,-- на что все они согласились; Артамон же Муравьев-? советовал начать действовать тогда, как Эскадрон его будет в карауле. 2-е) Что при сем предложении со стороны его, Матвея Муравьева-Апостола, Банковский сказал ему, что во время пребывания своего в новой деревне, когда он имел духовое ружье, пришла самому ему мысль покуситься на жизнь Его Величества, и 3-е) Что Вадковский, ездив в отпуск, принял в члены общества брата своего Александра и Генерал-Майора Каменскаго, не бывшего под судом в Туле; к сему последнему посылал он и письмо с Полковником Швейковским.-- Порутчик же Вадковский || (л. 49 об.) не опровергая, что на предложение Матвея Муравьева-Апостола (сделанное впрочем не в виде решительнаго намерения, но в виде предположения) посягнуть на жизнь покойнаго Императора, он изъявил согласие -- утверждает: а.) что о совете Артамона Муравьева начать действовать тогда, как Эскадрон его будет в карауле -- он, Вадковский, в первый раз ныне слышит, б.) Что. он не говорил будто самому ему пришла мысль покуситься на жизнь Его Величества посредством духоваго ружья; но сказал токмо однажды, что Государь Император так безопасно изволит прогуливаться по Каменному острову, что жизнь Его ни на минуту не обеспечена, и что можно посягнуть на оную, не подвергая себя опасности быть открыту, посредством духоваго ружья,-- и в.) что во время пребывания в Туле, го есть, до перехода своего в Южное Общество, он не только не имел права принять кого либо в члены Союза, но даже и о делах общества ничего не знал, кроме существования онаго и своего причисления к нему, и что самая сия недоверчивость к нему, Вадковскому, была единственною причиною его перехода,-- как он о том несколько раз извещал самаго Матвея Муравьева-Апостола. Впрочем Вадковский говорит, что он точно сказывал ему, Муравьеву, что если бы он имел право принимать -- то успел бы может быть приобщить к Союзу Генерала || (л. 50) Каменскаго и что, по слепой доверенности к нему и искренней дружбе меньшаго брата его, он мог бы воспламенить и его молодое воображение, и дать желаемое стремление мыслям его.-- О Швейковском же показывает, что он просил его доставить письмо к брату своему Александру, а не к Каменскому, с коим вся связь его ограничилась нескользкими посещениями, в бытность его, Вадковскаго, в Туле,-- и то всегда, при свидетелях.--

На сей очной ставке утверждали:

Подполковник Матвей Муравьев-Апостол.

Прапорщик Вадковский.

   
   Не допущая до очной ставки согласился с показанием Матвея Муравьева, кроме того что ему вовсе не известно было о совете Артамона Муравьева на счет начала действия когда будет в карауле ескадрон его.
   Прапорщик Вадковской1

Генерал Адьютант Чернышев || (л. 51)

   1 Подписано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.
   

No 16 (16)

   1826-го года Апреля 28 дня, в присутствии Высочайше учрежденнаго, Комитета, по отпирательству на показания -- дана очная ставка Нежинского Конно-Егерскаго полка Прапорщику Вадковскому с Порутчиком Лейб-Гвардии Кавалергардскаго полка Свистуновым, в том 1-е) Что Вадковский не сознается на улику порутчика Графа Николая Булгари, чтобы он говорил Булгари, что был из числа тех, которые должны были истребить всю Царствующую фамилию, и первый удар нанести Государю во дворце на бале; и 2-е) что противу показания Матвея Муравьева-Апостола, что на предложение, сделанное им ему, Вадковскому, Свистунову и Артамону Муравьеву, покуситься на жизнь покойнаго Государя Императора, все они изъявили согласие содействовать ему. Артамон же Муравьев советовал начать действовать тогда, как Эскадрон его будет в карауле -- Вадковский говорит, что о совете сем Артамона Муравьева, он, Вадковский, в первый раз ныне слышит.-- Порутчик же Свистунов утверждает: а.) что в Марте, или Апреле 1824-го года он заехав к Вадковскому, нашел у него Кривцова, Матвея Муравьева и Депрерадовича, и что разсуждая о || (л. 51 об.) разных способах ввести Республиканское Правление, Вадковский именно сказал, что можно бы воспользоваться большим балом в белой зале для истребления священных особ Августейшей Императорской Фамилии; и тут разгласить, что устанавливается Республика; при чем спросил их готовы ли они в том участвовать? на что они отвечали, что готовы; в последствии Вадковский сказал, что еслибы Общество находилось в опасности, то надобно бы тотчас действовать, присовокупляя, что Матвей Муравьев-Апостол, не получая известий от брата своего, опасался, что общество открыто,-- и что надо ко всему быть готову.
   б.) что он слышал от Вадковскаго, что Артамон Муравьев согласен был участвовать в намерении общества когда уже действие начнется, и что, по словам его, его Эскадрон и его особа всегда к услугам общества.

На сей очной ставке утверждали:

Прапорщик Вадковский.

Порутчик Свистунов.

   Согласился с показанием поручика Свистунова.
   Прапорщик Вадковской1
   Утвердил свое показание.
   Корнет Свистунов1

Генерал Адьютант Чернышев || (л. 52)

   1 Подписано каждым собственноручно.
   

No 17 (17)1

Дополнение к моим показаниям.

   По данному мне на то позволению, от Его Превосходительства Господина Генерал Адъютанта Бенкендорфа, со слезами сокрушения, сообщаю к оправданию брата моего Александра, неистовыя средства употребленный мною для совращения его с пути истиннаго! Хотя и без всякаго на то права, я его причислил к обществу, в Туле, где нашел сего невнннаго ребенка не нмевшаго даже и тени вольномыслия, и долго противившагося моим суждениям, прозьбам, и убеждениям. Но наконец, выхваляя ему молодых людей с коими я познакомился вступив в их Союз,-- говоря ему что долг всякаго благомыслящего есть разделять Труд пекущихся о благе Отечества,-- обещая ему что он и сам найдет некоторую отраду быть в связи с просвещеннейшею частию русскаго Юношества,-- польстив таким образом Его самолюбию,-- прибавив что любовь к Отечеству -- честь -- (и всё пружины коими я мог кольнуть его благородную душу) воспрещают ему колебаться в предлагаемом мною, я успел исторгнуть у него обещание быть дар товарищем! -- Спустя некоторое время он мне сказал именно сии слова: Признаюсь тебе что мне не хочется вступить в твое общество! Оне мне памятны ибо служили мне орудием к решительному успеху. Я представился огорченным,-- обиженным,-- напомнил ему обязанности дружества,-- не устыдился никаких средств дабы смутить Его мысли,-- тронуть его сердце, и сей нещастный, уступая чувствам своим ко мне обнял своего преступнаго брата, в знак согласия! -- Не довольствуясь сим, и видя по вышеприведенным его словам, что он побежден,-- но не убежден, и что по сему может вдали меня опять отступиться, я для сильнейшаго над ним действия, утром того-же дня в который нам надлежало раставаться, обязал его подпискою быть верным данному || (л. 52 об.) мне обету. О цели-же и намерениях общества я ему никаких сведений не мог сообщить, ибо как известно сам еще ничего совершенно не знал.-- Сие могут подтвердить Князь Сергий Трубецкой, Никита, и Матвей Муравьевы, особливо последний {Слова "особливо последний" вписаны над строкой.} который должен помнить что я о цели водворить Республиканское правление {Далее зачеркнуто: "я".}, только тогда известился когда перешел в Южное Общество то есть долго после {Вместо первоначально написанного "по возвращению моему".} возвращения моего {Вместо первоначально написанного "по возвращению моему".} из отпуска! -- Я брата принял как ребенка,-- сам почти тоже был, и в чаду своих Восторгов едва-ли более его понимал и чувствовал что делал? -- Вот Истинна -- Перед Богом! -- Написанная единственно для того чтобы отнять способ у беднаго моего брата отречься от оной для спасения моего, и тем вредить самому себе.-- Да узнает он моим показанием что я разрешаю его к чистосердечному признанию всего того что между нами происходило, и что оное уже не в силах мне вредить! -- Что касается до Генерала Каменскаго я клянусь что никогда его не принимал; Вышеупомянутыми средствами я мог увлечь только брата и ребенка но не человека зрелых лет и образованнаго ума!
   Нежинскаго Конноегерскаго полка

прапорщик Вадковской
{Показание написано Ф. Ф. Вадковским собственноручно.}
Генерал Адъютант Чернышев || (л. 53)

   Апреля 28-го мая 1826-го года
   1 В верху листа помета чернилами: "2 Мая 1826".
   

No 18 (18)

   1826 года 16-го мая, от Высочайше учрежденнаго Комитета Нежинскаго Конно-Егерьскаго полка Г. Прапорщику Вадковскому.
   В дополнение показаний ваших объясните по совести и без всякой утайки следующее противу сделанных на вас показаний.
   

1.

   Прапорщик Толстой утвердительно говорит, что в октябре 1825 года, будучи в Орловской губернии, он слышал от вас, что если должно случиться ускорение смерти Августейшей Царствующей фамилии, то злодеяние будет совершено людьми, непринадлежавшими к обществу.
   Объясните: точно ли вы говорили сие Толстову? Когда и кем именно предположено было совершение цареубийства чрез людей непринадлежащих к обществу? Когда и кто сообщил вам о том? Не было ли также положено за правило пожертвован, сими людьми, по исполнении ими своего назначения, и мстить им за цареубийство, будто бы соделанное без участия в той общества? Кого именно и почему имели в виду для сего употребления и не был ли кто либо приготовлен уже к тому? || (л. 53 об.)
   

2.

   Он также говорит, о слышанном от Вас, что посредством вашим принято в Южных поселенных войсках сорок человек и один Генерал.
   Объясните, действительно ли вы говорили это Толстову? Когда, кем и кто именно в Южных поселениях приняты в члены общества и в том числе какой Генерал? и точно ли при вашем посредстве происходило сие принятие?
   

3.

   Ротмистр Гр. Чернышев показывает, что вы открыли ему, что со временем, когда общество распространится, располагают действовать силою войск и, в случае несогласия Государя на требование общества, положено было употребить силу и даже истребить Государя и Царствующую фамилию.
   Точно ли вы сообщили оное Чернышеву? Намерение сие было вашем собственно или высших членов и кого именно?
   

4.

   С тем вместе вы говорили Черны || (л. 54) шсву, что и военный поселения будут на стороне тайнаго общества.
   На чем именно было сие основано? Какия меры, кем и с каким успехом были употреблены на счет преклонения на сторону общества военныя поселения, и какия именно?
   

5.

   Сверх того вы говорили Чернышеву, что Emmanuel Bignon и Benjamin Constant знали о существовании общества?
   Объясните положительно: действительно ли, когда и чрез кого именно они были уведомлены о существовании в Россия тайнаго общества? С каким намерением было сие сделано и не оказывали ли они какого либо содействия?
   

6.

   Поручик Анненков показывает, что от Вас и от Свистунова слышал, что (будто) хотели покуситься во 2-й армии на жизнь покойнаго Государя.
   Объясните, когда, где и кто хотел по[ку]ситься? неучаствовали ли || (л. 54 об.) в том и вы? по каким причинам и до нашего времени отложено было сие покушение?

Генерал Адъютант Чернышев || (л. 55)

   

No 19 (19)

1.

   Точно, хотя я и не говорил положительно Толстому, что таковое злодеяние будет совершено людьми не принадлежащими к обществу, но сказал, что оное должно быть вне общества (doit être en dehors delà société) {Франц.: "должно быть вне общества".} и прибавил: дабы не взвести на оное тяжесть такого преступления, (afin de ne pas jetter sur elle l'horreur d'un tel crime {Франц.: "дабы не взвести на оное тяжесть такого преступления".}). Я нарочно привожу по француски слова сказанный мною. Их смысл коему Толстой в переводе своем, дал иное значение, доказывает что мысль сия есть собственно моя; -- ни вся речь, изъявляет более желание чем извещение.-- По сему никаких С сведений не могу дать о людях о коих равно как и об их назначении я в первый раз ныне слышу.--
   

2.

   Показание Толстова содержащееся во втором пункте зделаных мне и вопросов признаю справедливым от строки до строки. Я ему точно сие говорил и основывался на сказанное мне Шервудом, который впрочем и как я думаю и сам меня обманывал, ибо он никогда не соглашался назвать мне сих принятых членов, отзываясь: 1-ое) Тем что он им обещал не открывать их имена, а 2-ое) Что когда я и его причислил, я о таковой осторожности упомянул, как об утвержденном законе в нашем обществе. Моим посредством я называл принятие Шервуда, ибо кроме его мне никто, и ни в каких поселениях не знаком!
   

3, 4.

   Не помню говорил ли я Чернышову им показаннаго, но подтверждаю оное, ибо он мне двоюродный брат и друг; и потому скорей даже согласился бы казаться преступником, чем дать ему личину ложнаго обвинителя; но и сие было не намерение, а предположение, и предположение мое, ибо я не умел себе вообразить других средств, каковыми бы общество совершило переход из однаго образа правления в другое. Слова же относящиеся к содействию II (л. 55 об.) поселенных Войск, основаны единственно на сказанном мною о них выше. Признаюсь откровенно что я ими имел в виду подкрепить надежду Чернышева и Толстова, и придать себе в их глазах несколько весу и значения по делам общества! --
   

5.

   Я не говорил Чернышеву: что Emmanuel, Benjamin Constant и Bignon знают о существовании общества, а сказал что они суть члены французскаго общества, с коим наше имеет сношение, но и того, истинну, не могу подтвердить; ибо услыхал сие как то раз, не помню от кого, и повторял оное для большего уверения в силе и значении нашего союза! Впрочем я уже имел честь представить в самых первых моих ответах, я о сем предмете совершенно ничего не знаю и никаких сведений не могу дать.--
   

6.

   Про вторую Армию естли я не ошибаюсь я Анненкову говорил только то: что главная наша надежда на оную,-- что большая часть наших сочленов служат там, что несколько времени тому назад уже общество было довольно сильно чтобы обнаружить свое бытие и начать действовать, но для {Далее зачеркнуто: "лучшего".} большаго уверения в успехе хочет еще усилиться! Что-же касается до мнимаго намерения покуситься на жизнь покойнаго Государя я как мне {Слова "как мне" вписаны над строкой.} кажется сие не говорил. Впрочем со дня причисления моего к Союзу, мне так часто случалось болтать пустыя слова, иногда для ободрения моих товарищей, иногда по какой либо другой причине {Слова "иногда для ободрения... по какой либо другой причине" вписаны над строкой.} что я и Аненкова показания не могу и не хочу отвергнуть; -- но включаю оное в число большаго количества вещей, сказанных мною в вышепоказанном смысле то есть на воздух,-- и доказываю сие тем что таковая речь впрочем совершенно разнствует в смысле, со словами моими Чернышеву приведенными в 3 пункте сих вопросов. Я уже имел || (л. 56) честь объявить что в своих разговорах о делах общества, я весьма часто прибегал к вымыслам; краснея признаюсь что я всегда более думал о своей цели чем о правде.
   Нежинскаго Конноегерскаго полка

прапорщик Вадковской
{Показания написаны Ф. Ф. Вадковским собственноручно.}
Генерал Адъютант Чернышев || (л. 10)

   Майя 30-го дня
   1826-го года.
   

No 20 (2)

   Высочайше учрежденный Комитет требует от Г. прапорщика Вадковскаго показание:
   

1.

   Как Ваше имя и отчиство, и сколько от роду лет?
   

2.

   Какого вы вероисповедания и каждаго ли года бываете на исповеди и у Святаго причастия.
   

3.

   Присягали ли на верность подданства ныне Царствующему Государю Императору?
   

4.

   Где воспитывались? если в публичном заведении то в каком именно, и ежели у родителей или родственников, то кто были ваши учители и наставники?
   

5.

   В каких предметах старались вы наиболее усовершенствоватся.
   

6.

   Не слушали ль сверх того особых лекций? в каких науках, когда у кого и где именно? объяснив || (л. 10 об.) в обоих последних случаях чьим курсам руководствовались вы в изучении сих наук?
   

7.

   С котораго времяни и откуда заимствовали вы свободный образ мыслей, т. е. от сообщества ли или внушений других или от чтения книг, или сочинений в рукописях и каких имянно? кто способствовал укоренению в вас сих мыслей?
   

1.

   Мое имя Феодор Феодоров сын Вадковской;-- от роду мне двадцать шесть лет!
   

2.

   Вероисповедания я {Далее зачеркнуто: "Греческаго".} грекороссийскаго, и всякой год всегда долгом Доставлял себя быть на исповеди и у святаго причастия!
   

3.

   На верность ныне Царствующему Государю Императору я не успел еще присягнуть, ибо выехал из Курска Декабря 13-го дня, тогда как никто еще не был извещен о возшествии на Престол Его Величества!
   

4.

   Воспитание мое совершалось в разных местах! От 10-ти до 12-ти лет я был в пансионе находящемся при Московском Университете, и коего содержатель назывался Виллерс (Villers) После изгнания неприятеля из к России, я был привезен в Петербург и отдан на руки Аббату Лемри (Abbé Lemry) По причине его отшествия от нас я находился малое время в пансионе у Штатскаго Советника Гинрихса, (ginnrishs) Профессора Истории при Немецком Петропавлоском {Далее зачеркнуто: "уч".} заведении.-- Потом приготавливаясь к екзамену Пажескаго Корпуса учился несколько дома у Г-д Пажеских учителей. После || (л. 11) чего и по той-же причине, был отдан в Пансион к Г-ну Годениусу, от куда уже определился в службу! --
   

5.

   Старался я наиболее всегда усовершенствоваться в Истории и Литературе францускаго языка!
   

6.

   Особых лекции я никогда, ни в каких предметах, и ни у кого не брал!
   Не могу положительно сказать с котораго времени я заимствовал свободный образ мыслей; но естли не ошибаюсь уже на двадцатом году от роду я начинал позволять себе разсуждать о делах и о политики Европейских Правительств! Чтение некоторых французких сочинителен нечуствительно разливало во мне яд Вольномыслия! Увлеченный новизною предмета о коем до того времени я не имел понятия, я с жаром, рвением и большими шагами стремился к причине своей гибели -- к Либерализму!-- Сей переворот зделался во мне вдруг, что могут засвидетельствовать все мои родные и знакомые! Как и почему? по истинне не могу сказать ибо и поныне сия странность есть для меня загадка!-- И по ныне не понимаю что побудило меня так внезапно перемениться, и оставить тот образ суждений который с молоду, старались мне внушать все учители, наставники и родные мои! Рукописей никаких я не читал и не имел! Что касается до укоренения во мне сих мыслей, я жалею что кто нибудь на сие не покусился; зная свое самолюбие я уверен что естлиб усмотрел в ком нибудь таковое намерение,-- достаточно было бы сего,-- чтоб меня принудить отступиться от принятых мною правил!
   Нежинскаго Конноегерскаго полка прапорщик Вадковской
   
   Июня 2-го Дня
   1826-го года || (л. 57).
   

No 21 (0)

Выборка из показаний
на корнета Вадковскаго.

   Прап. Толстой
   во время отпуску в Курске сказывал {Далее зачеркнуто: "Вадковскому, что слышел от".} Аненкова {Так в подлиннике.}; ему что может быть общество принуждено будет ускорить кончину Священных Особ Августейшей Царствующей фамилии, но неизвестней, ему каких и какими средствами; на что ему Вадковской отвечал, что естли сие должно случится, что ею совершится людьми не состоящими в обществе. (99) 2-ого П. 5. П. Вадковский и Поливанов имели право принимать в общ: сказывал ему Барятинской, Вадковский же говорил ему, что хочет предложить обществу, писать тайным образом посредством молока. Пун. 9. 2-го П.
   Пол : Поливанов
   Был принят в тайное общество Корнетом Вадковским в присудствии Свистунова в 1823 году. (95) По 1. на 1. с.
   Нужным щитал означить что принять {Так в подлиннике.} Вад? ковским, который ввел общество ево и Свистунова, дабы не обратил на ево мщения; понятие которое имел до вступление в общество единственно получил от Вадковскаго.
   2-е Пок: Пун. 3-й || (л. 57 об.)
   у Муравьева были съезды где и Вадковской бывал, приглашал ево; но он не согласился (в дополнении под литерой Д.)
   Слышел от нево Вадковскаго что общество имело сношение с Польским общ: в допо: под лит: h.
   Когда Вадковской предлогал вступить в общ: сказывал что будет принят Ник: Муравьевым, говорил о Конституции, но кем писано не упоминал. С. 8.
   Вадковской приглашал ево к Пестелю для узнания объяснения о Тайном общ: он отговорился неимением времени С. на об: 9 и на 10. По приеме ево, Вадковской объявил поручению Пестеля что принадлежит к Югу. С. 11.
   Ротмистр Чернышев.
   Член общества С. 4 на обор. (78) Вадковский открыл ему, что со временем, когда Тайное общество умножится, и разпространится, то разполагают действовать силою оружия и войск, прибавляя к оному что и военный поселяне будут находится со стороны Тайнаго общества С. 5. Пун: 4.
   От него же Вадковскаго он узнал, что в то время как общество решилось бы совершить предпринятое им || (л. 58) в случае не согласия на требование его, Царствующего Государя Императора, намерение общества, было употребить противу Его силу, даже и уничтожение Царской Его Особы и Царствующей Фамилии.
   С. 5. Пун: 5й.
   По словам Вадковскаго полагает что общ: имело в виду людей имеющий некоторый вес в делах государственных. С. 5. Наоб. Пун: 6. Вадковский ему открыл, что некоторые французские подданные как то Emmanuel Bignon и Benjamin Constant знали о существовании Тайнаго общее: С. наоб: 5. Пу: 8.
   Вадковский Говорил ему, по мере трудов ево по тайному обществу как член получил благодарность. С. 6.
   Плещеев.
   Принят в общество Вадковским в 1823 году. (168.) С. 1.
   Один только раз был на совещании где был и Вадковский. С. 4.
   Порут. Аненков.
   Во время служения вместе с Вадковским, он часто говорил ему, о намерении и желании его сделать изменение в правительстве, уверял ево, что в Польше и Армии Графа Виткенстейна существует Тайное общество. (46.) С. 1. Член общества. С. 6 наоб: Пу: 4. встречался у товарищей своих принят в об: Ватковским и Свистуновым || (л. 58об.) от которых слышал что будто бы хотят покуситься во 2-ой Армии на жизнь покойнаго Государя Императора. Пун. 8. С. наоб: 6 и 7.
   Ник: Булгари.
   в 1825 году узнал от Вадковскаго о существовании Тайнаго общества и им был принят (47.) С. 1. Вадковский говорил ему, что заговор на покушение Царской фамилии должен был уже иметь свое действие. С. 12.
   Яков Булгари.
   Видился с Вадковским у Графине Анне Родионовне Чернышевой (90) С. 7.
   Кривцов.
   в конце 1822 года был принят в общ: Вадковским. (172.) С. 1.
   Спирид(он) Булгара.
   слышел от Г. Андрея Булгари что Вадковский ему говорил что в общество принимаются одне военныя и потом когда отправился с ним в Одесу, сказал, что главная цель была та, чтоб истребить всю Царскую фамилию в один день, сделать республику и помогать грекам, и что боле тридцати полков Офицеры Гой Армии были готовы Сей заговор должен был иметь действо год или два тому назад; но что отложено по неизвестным ему причинам до 1825 году. (113.) С. 8.
   Также говорил что слышал от Вадковскаго, что он должен первою || (л. 59) ролю играть в то время, как хотели истребить Царскую фамилию, во дворце нанести первый удар на Царя, и что Польша будет независима. С. 8 на об:
   Андрей Булгари.
   Принят в общество Вадковским (из Пок: унтер Оф: Ше[р]вуд. С. 6 (119.)
   Скорятин.
   Дал Вадковскому обещание, об разговоре который с ним имел, ни кому не говорить. (85.) С. 4. Пу: 4.
   Кня: Трубецкой.
   В общество Вадковской принят К. Барятинским (21.) С. 13 наоб.
   Вадковский член общества С. 56.
   Свистунов.
   в Курске заезжал к Вадковскому. (61.) Наоб. 2. С. Вадковской которым был принят в общ. сказывал ему, что в Петербурге есть общество в котором главные члены Ник: Муравьев и К. Трубецкой, во 2-ой Армии старший член, Генерал Юшневский и Пол: Пестель в Москве было общество под названием зеленой Книжки но не существует больше. С. 6. Л (л. 59 об.).
   Чрез Барыкова получил лоскут бумаги на которой Вадковской пишет карандашом, что принял в общество ево Барыкова, и советует с ним познакомиться. С. 7.
   в марте или в Апреле месяце 1824 г. Ватковский говорил, о разных способах ввести республиканское правление, говорил: что можно возпользоваться большим балом в белой зале, для истребления священных Особ Августейшей Императорской фамилии и тут разгласить, что установляется Республика, после спрашивал их мнение, после тово говорил {Первоначально: "сказал".} есть ли общество находилось в опасности то надобно бы тот час действовать, и тут сказал им что М. Муравьев не получавши известие от брата, опасается что общество открыто, и что надо к сему быть готову. С. 18. II (л. 2)
   

No 22 (0)

   О Прапорщике Нежинского Конно-Егерьскаго полка, Вадковском {Ниже на полях помёта карандашом: "No 13".}.
   Вадковский показал, что три, или четыре Года как принадлежит к Тайному Обществу, коего цель состоит в даровании Государству Конституции по средством вооруженной силы, и в случае не согласия на сие Царствующей фамилии, отдалить оную от Престола и водворить времянное Правление, для приготовления Конституции. Принят в Общество Князем Барятинским, от котораго сдан на руки Князю Трубецкому; но, по приезде Пестеля в Петербург, Вадковский адресовался к нему, надеясь получить от него больше доверия, нежели от Князя Трубецкаго. Таким образом мало по малу от Севернаго Общества отдалился, но не предварил о том, дабы Общества сии не разделять. С того времени, возвышенный в чин Бояра, он начал принимать членов, и перьваго {В низу листа пометы чернилами: "No 12", и ниже: "Читана 6-го июня 1826.--".} || (л. 2 об.) представил Свистунова, потом: Поливанова, Депрерадовича, Анненкова, Плещеева I, Барыкова и Кривцова.
   На вопрос о покушении на жизнь Священных особ Царствующей фамилии, отвечал, что иногда, говоря о делах Общества с принятыми им членами, не всегда соображал свои расказы с истинной, и действуя по внушениям порочнаго сердца, часто цели своей жертвовал и самою правдою, вымышляя то, чего ни от кого никогда не слыхал, и чего ныне перо его повторить отказывается; но что по истинне ничего положительнаго о намерениях и средствах Общества незнал, кроме обязанности распространить отрасли Общества, по средством размножения членов. В прочем сознается, что он, ревностно усердствовал сей последней цели Общества, совращал невинных молодых людей, и хотя часто остаток || (л. 3) совести вещал ему остановиться, но ложный стыд воспрещал изменить своему слову; по чему с большим еще рвением к жаром слепо устремлялся в бездну нечестия.
   Показание Николая Булгари.
   Граф Николай Булгари слышал от Вадковскаго, что Общество имеет целию основать республику истребив Государя Императора и всех священных особ Августейшей фамилии; что совершение сего злодеяния назначено было на придворном бале, в котором и Вадковский должен был действовать; что заговор сей должен был иметь свое действие гораздо прежде; но неизвестно ему, почему исполнение онаго не состоялось, и что офицеры более 30-ти Полков готовы уже действовать.
   Против сего показания Вадковский изъяснил, согласно с прежними || (л. 3 об.) ответами: 1-е) что не всегда соображаясь с истинною, может быть, в числе доказательств преданности к Союзу, для котораго долженствовало готову быть ко всему: отречься от друзей, от связей, от родителей, даже не отказатся пожертвовать священнейшими чувствами,-- он говорил Графу Булгари и о истреблении Царствующей фамилии; но не положительно, и не как о главной цели Общества. 2-е) Говоря о силе Общества, он упоминал,-- что оно могло бы года за два обнаружить свое существование, и ныне может собрать от 30 до 40 тысячь войска; но желает еще более усилится. Таковый разсказ, как он признается, был им вымышлен, и что, желая возродить в Булгари покорность к законам Общества, может быть сказал ему, что готов бы для блага Союза поднять руку на мать, на ближних, || (л. 4) на самаго Государя.
   В следствие вышеизьясненных разноречий, Граф Николай Булгари уличал Вадковскаго на очной ставке, но оба они остались при своих показаниях: перьвой утверждая, что все объявленное слышал точно в таком виде, как представил оное Комитету, а последний повторяя, что все сие было им вымышлено и сказано -- не положительным образом, имея только ввиду возбудить в Булгари. покорность и участие в Обществе; но что он был совершенно чужд самаго исполнения.-- После сего Вадковский прислал добровольное сознание, коим подтвердил показание Графа Николая Булгари в том только, что цель Общества, к коему он принадлежал, действительно была введение || (л. 4 об.) Республиканскаго Правления; но прочия показания продолжал толковать превратно.
   Между тем ответы Матвея Муравьева-А постом и Свистунова подтвердили показание Булгари, с добавлением, что на предложение Матвея Муравьева Апостола, решавшегося в 1824 Году покуситься на жизнь покойнаго Государя, в таком случае, если бы брат его Сергей Муравьев с открытием Общества подвергался опасности,-- Вадковский изъявил согласие свое содействовать ему в том, и при сем говорил что во время пребывания в Новой деревне, когда он имел у себя духовое ружье, приходила ему мысль покусится на жизнь покойнаго Государя.
   Вадковский, спрошенный против сих показаний сознался в том, || (л. 5) что он знал и разделял преступный намерения Южнаго Общества ввесть в Государстве Республиканское Правление с истреблением всех особ Императорской фамилии,-- но о прочих предметах отвечал неположительно; -- по чему и даны были ему очныя ставки с Матвеем Муравьевым-Апостолом и Свистуновым, на коих Вадковский, согласившись с ними, подтвердил справедливость всего вышеизьясненнаго.
   Сверх того Шервуд, в донесении своем представляет Вадковскаго, как ревностнейшаго члена. Когда Шервуд приехал в Курск 19-го Сентября 1825 Года, в полночь, и застал Вадковскаго спящим, || (л. 5 об.), то разбудив его, вымышленно объявил ему, что выпросил себе отпуск на Год, единственно для того, что бы действовать в пользу Общества; Вадковский вскочил с постели, обнимал его и хвастал, что предприятие их, сверх чаяния, идет весьма хорошо, и что он считает только труднейшим в их предприятии, истребить вдруг всю Августейшую Царскую фамилию; что в прочем он надеется так же в сем на содействие Поляков, столь же много, как собственно на своих. {Шервуд летом 1825 Года донес покойному Императору о существовании злоумышленнаго Общества, и по воле Его Величества поручено ему было употребить средства и дальнейшему онаго раскрытию. (Примечание в подлиннике.)}
   По кончине блаженной памяти Государя Императора, Вадковский писал к Пестелю: "Вот случай, коим Общество могло бы || (л. 6) воспользоваться, если бы оно было готово,-- но он пропущен будем ждать, что сделает новое Правительство: если оно будет действовать дурно, то сие, умножив число недовольных, увеличит наши силы,-- в противном случае при общем благоденствии, имея и более свободы, удвоим старания скорее испровергнуть его".
   Правитель дел Боровков || (л. 1)
   

No 23 (0)

   Южн. общ. No 12.
   Прапорщик Нежинскаго Конно-Егерьскаго полка Вадковский
   
   
   
   
   Обстоятельства, принадлежащие к силе вины: За три или за четыре года пред сим {Слова "пред сим" вписаны над строкой.} вступил он {Слова "он", "было" вписаны над строкой.} в тайное общество, целию коего было ввести в государстве республиканское правление с истреблением всех особ Императорской фамилии.
   Служа ревностно сему обществу {Далее зачеркнуто "Сам" и над зачеркнутым вписано: "Совращал молодых людей".}, совращал молодых людей и принял в оное до 10 человек.
   Знал намерение Матвея Муравьева-апостола о покушении на жизнь покойнаго Государя и изъявил согласие свое содействовать ему в том; при чем Вадковский {Фамилия "Вадковский" вписана над строкой.} говорил, что во время пребывания в Новой деревне, когда он имел духовое ружье приходила ему мысль покуситься на жизнь покойнаго Государя {Далее зачеркнуто: "Говорил, в другом случае, что если бы благо общества требовало, то он готов бы поднять руку и на священную Особу Государя Императора.
   Предлагал о заведении типографии для печатных сочинений в духе общества".}. || (л. 1 об.).
   По кончине {Слово "покойнаго" вписано над строкой.} покойнаго {Далее зачеркнуто: "Блаженной памяти".} Государя Императора, Вадковский писал к Пестелю: "Вот случай, коим общество могло бы воспользоваться, если бы оно было готово, но он пропущен; будем ждать, что сделает новое правительство.-- Если оно будет действовать дурно, то сне, умножив число недовольных, увеличит наши силы,-- в противном случае, при общем благоденствии, имея и более свободы, удвоим старания скорее испровергнуть его" {Далее зачеркнуто: "В поступках своих Вадковский сознался, после неоднократных улик и очных ставок. Обстоятельства, принадлежащия к ослаблению вины: Вадковский изъявляет раскаяние в своих проступках".}.

Материалы следственного дела Ф. Ф. Вадковского // Восстание декабристов: Документы. -- Т. 11. -- С. 189--236.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru