Lib.ru/Классика: Уитмен Нарцисса. Избранные письма

Нарцисса Прентис Уитмен

Избранные письма

<15 марта 1836. Клариссе Прентис[1]>

На борту парохода "Сиам".

15 марта 1836 года.

Дорогая, дорогая мама.

Я часто думаю о твоём предложении вести дневник путешествия. Во время путешествия по суше его нельзя было осуществить, хотя произошло много событий, которые, если их записать, могут быть интересны. Мы выехали из Питтсбурга сегодня утром, в десять часов и теперь плывём со скоростью тринадцать миль в час. Плыть так быстро по водам прекрасной реки - это наслаждение. Движение парохода очень приятно, но не тогда, когда я пишу. Мы разместились с удобством. Мы занимаем отдельную каюту, где можем уединяться сколько угодно. До нас из Питтсбурга отплыли два парохода, но сейчас они позади. Капитан одного из них разозлился, когда мы его обходили, и хотел преградить нам путь. Мы думали, что столкнёмся с ним, но прошли без повреждений. "Сиам" - очень крепкий пароход, и он может легко потопить другой пароход. Когда эти величавые фигуры идут друг за другом, это производит впечатление. Что-то очень большое и наполненное людьми. Сегодня было довольно приятно, но слишком холодно, чтобы проводить много времени на палубе. Мы не видели снега с тех пор, как оставили Аллеганские горы.

28 марта. Мы только что взошли на борт "Маджестика". Он назван правильно, поскольку это один из самых больших пароходов на реке. Мы плывём по водам великой Миссисипи. Когда я начала эту страницу, мы только выехали из Питтсбурга. В четверг днём мы прибыли в Цинциннати. Нашли брата Сполдинга[2]. Он сказал, что жадно ждал нас две недели. Остаток недели мы готовились к путешествию и в воскресенье имели интересные встречи с местными последователями Иисуса. Когда мы ушли от них, то почувствовали себя сильнее и спокойнее перед путешествием в дикие места. В церквях проявили к нам доброжелательность и глубокий интерес. Особенное восхищение вызвали два наших молодых индейца[3]. Наши ожидания не осуществились, и вечер субботы застал нас на Миссисипи, в восьмидесяти девяти милях от Сент-Луиса. Мы почувствовали, что наш долг - не путешествовать в воскресенье. Мы решили сойти с парохода, хотя многие уговаривали нас остаться. Мы защищали воскресенье, и один пресвитерианский священник из Нью-Йорка, кажется, жадно желал удержать нас. В десять часов мы сошли в Честере (Иллинойс) и провели чудесное воскресенье с последователями Иисуса, которых мы здесь нашли. Мы нашли родственного духом пожилого священника, который трудится с 1817 года здесь на ниве господней. Он проповедует в нескольких общинах. Он сказал, что с тех пор, как он сюда приехал, здесь не было другого священника для проповедей. Мистер Сполдинг проповедовал до обеда, а после обеда мы с мужем встретились с детьми и молодёжью в воскресной школе и раздали им книги. Среди них был один молодой человек, который признался, что он католик. Он сказал, что хочет узнать нашу религию и что у него нет протестантской Библии, но если бы была, он бы внимательно её прочитал. Муж дал ему Новый Завет, который тот принял с благодарностью.

Наше плавание на пароходе очень приятно. Наше жилище здесь лучше, чем на предыдущих пароходах. Великолепная кухня, вдоволь еды и слуги, которые стоят у подлокотников, готовые исполнить любое желание.

Пять часов. Сейчас мы застряли на песчаной мели и, думаю, не скоро из неё выберемся. Целый день дождило, густой туман скрывает реку, и его невозможно избежать. Мы будем вынуждены простоять здесь всю ночь.

29-е, утро вторника. Этим утром очень плотный туман, но сейчас он, кажется, рассеивается. Надеемся сегодня увидеть Сент-Луис. Холодно и сыро, мы вынуждены оставаться в каюте. Сопротивляемся искушению выйти и осмотреть берега величавой реки. Проносятся разные сцены: прекрасные пейзажи, на одной стороне - высокие, неровные скалы, на другой - низкие равнины.

Вечер. Мы в порту. Муж был на почте, надеясь найти там письма от дорогих, дорогих друзей из дома, но ничего не нашёл. Почему они не написаны? Они бы так обрадовали моё сердце известиями из дома, дома, милого дома, и от друзей, которых я люблю. Но я не грущу. Я хорошо себя чувствую. Я думаю только о нынешнем долге и о происходящих событиях. Сент-Луис занимает господствующее положение. Так поздно и туманно, что мы видим его не очень ясно.

Среда, 30-е. Пароход в порту, готовый нести нас вверх по Миссури, и сегодня мы уедем. Я собиралась написать несколько писем, думая, что мы проведём здесь какое-то время, но поскольку мы сделали покупки в Цинциннати, оставаться нет необходимости. Когда мы были в Питтсбурге, мы слышали, что пароход Меховой компании[4] "Дайана" уже уехал из Сент-Луиса. Поэтому мы собирались проделать путешествие из Либерти до Беллвью по суше, возможно на лошадях. 300 миль были бы самой тяжёлой частью путешествия из-за времени года и половодья. Но провидение решило иначе. Когда мы здесь появились, мы узнали, что "Дайана" налетела на корягу и утонула, но на мелководье, так что никто не погиб. Нам пообещали, что мы догоним её до Либерти. Сейчас она ремонтируется и сушит свой груз. Этим утром нас навестил один джентльмен, который когда-то жил в горах. Ричард хорошо знал его. Он поедет с нами. Раньше он жил в Цинциннати. Сейчас мне кажется, что мы у самых пределов цивилизации, хотя до Либерти мы проедем ещё много городов. Я испытываю странные чувства. Не знаю, как их описать. Я не испытываю сожаления за сделанный шаг, но считаю, что это дар - идти вперёд во имя моего господа, радостно перенося тяготы и лишения, с которыми мы столкнёмся. Если ничего не помешает, я собираюсь написать домой из Каунсил-Блафс. Мы не смогли упаковать всё, что прислали в посылке из Анжелики. Что не смогли, брат Уитмен отправил домой для продажи, а ценные вещи отправил в Сент-Луис. Как жадно я искала в этой посылке пару строчек от дорогой семьи, но ничего не нашла. Джейн, не забудь написать им от меня. Вне моих сил писать им, как я их люблю. Как часто я думаю о христианах Анжелики - тех возлюбленных сёстрах и братьях, с которыми мы стояли на коленях у алтаря и молились. Сейчас я, несмотря на расстояние, конечно, чувствую влияние их молитв. Скажи им, что мы просим их радоваться за нас и благодарить бога за его покровительство и благоденствия, которые сопровождают нас с тех пор, как мы уехали из дома. Мы готовим необходимые вещи для пересечения гор и, надеемся, провидение не оставит нас. Как бы я хотела прошептать в уши маме то, что не могу написать. Если бы я могла повидаться с ней в её комнате хоть полчаса. Мама, у меня самый добрый муж, самый лучший во всех отношениях. Скажи отцу, что вместе с каломелью у мужа есть четверть фунта лобелии и большое количество кайенского перца, которые годятся для меня лучше, чем некоторые лекарства из аптеки[5].

Мой муж присоединяется ко мне и выражает любовь к дорогим друзьям и к отцу и матери. Мистер и миссис Сполдинг поедут с нами через горы. Я очень интересуюсь мальчиками не-персе. Мы думаем, что они будут очень полезны для миссии. Только что нас навестили доктор и миссис Мишер. Надеемся, что скоро поплывём на пароходе.

Прощайте, дорогие, дорогие родители. Молитесь за ваших недостойных детей.

Нарцисса Уитмен.

P. S. Мама, я забыла сказать, что в Ц. слышала доктора Бичера[6]. Меня познакомили с преподобным мистером Галлигером, но его я не слышала. Мой муж слышал его в Питтсбурге - я не могла пойти в церковь, потому что у меня болела голова. Доктор Б. кажется таким же на кафедре, как издалека - я имею в виду, его проповедь. Это невысокий человек, довольно безразличный к своему внешнему виду. Когда я его увидела, то едва поверила, что это он.

Н. У.

Мистеру Стивену Прентису,

Анжелика, округ Аллегейни, Нью-Йорк.

<31 марта 1836. Джейн Эбигейл Прентис[7]>

На борту парохода "Шаритон".

Четверг, 31 марта 1836 года.

Дорогая сестра Джейн.

Мы не уехали вечером, как ожидали, и днём, который был очень приятен, у меня появилась возможность осмотреть город. Нас навестил наш старый знакомый, преподобный Милтон Кимбалл, и мы посетили с ним кафедральный собор. Это был день торжественной мессы.

Мы ушли из собора, простояв там час. Сделав кое-какие покупки, мы вернулись на пароход и узнали, что приходил мистер Лавджой[8] и пригласил нас на ужин. Чувствую сожаление, что не увиделась с ним. Мой муж с ним увиделся. Он хотел знать, когда мы поженились, потому что намеревается написать об этом в "Обсёрвер". Он всё ещё редактирует свою газету в Сент-Луисе.

Сразу после ужина мы уехали из Сент-Луиса. Как только отъехали от города, проплыли мимо множества очаровательных домиков в Миссури на берегах Миссисипи. Эти жилища расположены на насыпях, и многие насыпи ещё свободны - естественные насыпи, по виду похожие на те, что в Эмити, только больше. В одном находится женская академия, она сейчас строится. Моё внимание привлекли "Зубодёры Дяди Сэма"[9] - два громадных парохода, соединённых вместе. Они бесстрашно идут в опасные места, ищут препятствия и устраняют их. Я хотела посмотреть на них в деле, но мне не удалось. Когда мы вошли в воды великой Миссури, почти наступили сумерки, но вода ярко сияла под лунным светом. Был прекрасный вечер. Мы с мужем стояли на носу, чтобы лучше видеть всю картину. Встреча двух таких огромных рек - какая это величественная, грандиозная картина! Сколь восхитительны твои труды, господь Саваоф. Я бы ещё посмотрела на эту сцену, но брат Сполдинг позвал нас молиться, и мы закончили созерцание трудов божьих ради безотлагательной молитвы.

1 апреля. Сегодня ничего важного не случилось. Мой взор насыщен теми же прекрасными картинами на берегах этой могучей реки, которые столь обычны для этой западной страны. В этот день год назад мой муж впервые появился в Сент-Луисе по дороге в горы. Мы едем по реке на неделю быстрее, чем он ехал в прошлом году. Когда пароход остановился, чтобы взять дрова, мы сошли на берег, обнаружили немного тростника, обломили ветку кедра, сходили к источнику за чистой водой (речная вода всегда очень мутная) и побродили в поисках новых впечатлений. Хочу упомянуть об одном случае, который нас повеселил. На камнях у реки мы нашли большое количество колючих груш[10]. Муж по опыту знал, что бывает, если их тронуть, и предостерёг меня. Но я подумала, что возьму только одну, положу в каучуковый карман своего передника и принесу на пароход. Так я и сделала, но после небольшой прогулки я решила её достать, и, представьте, мой карман оказался полон иголками, похожими на волоски гусеницы. Они мне сильно досаждали, они покрыли мои руки, и я до сих пор не могу от них отделаться. Мой муж посмеялся бы надо мной, но его тоже постигла неудача. Он хотел попробовать какой-то растительный клей - отрезал кусок, откусил его и сжал губы. Тогда мы оба друг другу посочувствовали и были рады оказать взаимную помощь по избавлению от этих напастей.

2 апреля, вечер, десять часов. Мы уже порядочно отошли от Сент-Луиса. Вчера мы плыли всю ночь, что на этой реке делается довольно редко из-за коряг и песчаных отмелей. Сейчас мы в Джефферсон-Сити, на полпути между Сент-Луисом и Либерти. Я не знаю, сколько мы здесь простоим - возможно, всю ночь.

Понедельник, 4-е. Сегодня в полдень прошли мимо парохода "Сиам", который потерпел кораблекрушение. Это действительно печальное зрелище. Ему не было и года. Прошлой зимой он налетел на корягу и затонул. Никто не погиб. Сегодня мы примерно на час остановились в Шаритоне. Мы сошли на берег и посетили паровую лесопилку. Это довольно любопытно, как и огромная машина, которая несёт пароход по могучим водам.

Четверг, 7-е. Очень приятно, но холодно. Этим утром, в девять часов термометр показывал 24 градуса. Я не видела снега с тех пор, как мы оставили Аллеганские горы до 15 марта. Хотела бы я знать о снеге в Нью-Йорке. Растаял ли он? Как это было, и каковы последствия? Мэри, с тех пор, как к нам присоединился доктор Саттерли[11], у нас был один больной. У миссис Саттерли был постоянный кашель и озноб, она очень ослабла. Сейчас она, кажется, выздоравливает. С остальными всё отлично, только питьё речной воды даёт о себе знать. Но я исключение. С тех пор, как я на реке, я не чувствовала себя лучше, чем сейчас. За прошлую неделю я поправилась и теперь вешу 136 фунтов. Думаю, я хорошо переношу путешествие - лучше, чем остальные. Миссис Сполдинг выглядит и чувствует себя не очень здоровой для нашего предприятия. Поездка влияет на неё не так, как на меня. Все, кто меня видят, хвалят меня и говорят, что я легко смогу перейти через горы. Сестра С. настроена решительно: никакого отступления. Она полна стойкости. Она мне очень нравится. При таких обстоятельствах она выглядит хорошо. Она очень подходит к мистеру Сполдингу - у них одинаковый характер. Думаю, мы отлично поладим. Пока это так. У меня хорошее место для укрытия - под крылышком моего мужа. Он такой замечательный. Я люблю доверять его суждениям и руководствоваться ими, поскольку это даёт мне возможность стать лучше. Джейн, если ты хочешь быть счастливым, то раздобудь такого же хорошего мужа, как мой, и стань миссионеркой. Мэри, я хочу, чтобы ты была с нами. Ты будешь счастлива, как я. Дорога кажется приятной, несмотря на то, что мы встречаем сложности, которых не знала ни одна женщина. Я думаю, ты стала бы здоровее, как и Лайман и брат Дж<онас> Г<элуша>[12].

Отдаю это письмо на разграбление. Джейн, я напишу тебе снова. То, что я говорю одному, я говорю всем. Хотела бы я писать каждому по отдельности, но я столько всего вижу, что не могу писать так много, как хочется. С тех пор, как мы прибыли сюда, мы установили палатку. Она сделана из тика[13], конической формы, достаточно большая, чтобы вместились все: мистер Сполдинг с женой, доктор Уитмен с женой, мистер Грей[14], Ричард Так-а-ту-а-тис и Джон Алтц. Не очень большое семейство. Палатка стоит на шесте и растянута на колышках. Здесь мы будем жить, есть и спать, по меньшей мере, до лета, а, возможно, дольше. Мэри, ты спрашивала о моей постели и постельных принадлежностях. Я расскажу. Мы пятеро кладём на землю каучуковую ткань, затем наши одеяла и устраиваемся на ночь. У нас вдоволь одеял из макино[15], которые служат нам постелями. Когда мы путешествуем, то кладём их на сёдла и скачем на них. Хотела бы я, чтобы ты это увидела.

В Рашвилле, в обувном магазине брата Огастеса[16] я купила пару мужских сапог, и мы получили от него обувь, которая нам нужна. У каждого из нас есть спасательный жилет, так что если мы упадём в воду, то не утонем. Жилет сделан из каучука, он воздухонепроницаемый. Когда он наполнен воздухом и помещён под мышки, то может спасти от утопления. У каждого есть своя тарелка, нож, вилка и жестяная кружка. Мэри, когда мы будем в пути, я всё опишу для тебя. Когда я увижу своими глазами, то смогу описать лучше, поскольку буду лучше понимать. Муж купил мне прекрасное дамское седло и очень спокойную лошадь. На другой день он показал мне мула, так что я не знаю, что лучше - на этом муле я ещё не ездила. Ричард говорит: "Это очень плохой мул - не сможет догнать бизона". Таковы его мерки. По его мнению, хорошим животное делает его скорость. Я напишу тебе из Каунсил-Блафс и при любой другой возможности, особенно, когда вернётся мистер Паркер[17]. Недавно мы получили письмо от миссис Паркер. О, каким духом от него веет! Когда мы были там, она сказала, что если у нас нет священника, то мы можем задержать мистера Паркера, пока кто-нибудь другой не приедет. Даже сейчас она дала ему разрешение остаться на год дольше и посетить ещё одно племя на юге. Хотела бы я показать тебе это письмо. Ты говоришь, брат Дж. Г. с женой был в Итаке. Почему он не приехал, когда я была там? Увы, мой муж сегодня не приедет. Ветер такой сильный, что он не сможет пересечь реку. Брат Грей с ним. Я не буду волноваться о нём в этом отчёте, поэтому прощай. Почти десять часов, и семейство укладывается спать.

Если бы у меня было время, хотела бы я рассказать тебе, как говорят западные люди. Их язык столь своеобразен, что я почти не понимаю его, и всё-таки он очень забавен. Говоря о количестве, они говорят: "куча людей, куча воды" и т. д. "Как дела у вашей жены?" - спрашиваете вы. "О, думаю, ей крепко лучше. Она здорово болела, она была мощно плоха. Почему это вы так смотрите?"

<3 июня 1836. Харриет и Эдварду Прентисам[18]>

Река Платт, сразу выше разветвления.

3 июня 1836 года.

Дорогие сестра Харриет и брат Эдвард.

Канун пятницы, шесть часов. Мы разбили лагерь на ночь возле откосов, нависающих над рекой. Берег - это сырая, влажная равнина, и мы вынуждены были уйти от реки к этим откосам. Характер местности вчера днём и сегодня - песчаные откосы, в основном бесплодные. Это совсем не похоже на то, что мы видели в прошедшие недели. Деревья есть только у реки, и вода сегодня очень плохая - взятая из небольшого оврага. Обычно у нас хорошая вода.

Поскольку деревья есть только у рек, для костра мы используем сухой бизоний навоз. Его здесь много, и он годится для костра, как уголь в Пенсильвании. (Предполагаю, что Харриет сейчас поморщилась, но если бы она была здесь, она была бы рада хоть как-то приготовить ужин в этой стране, лишённой деревьев.) Сейчас очень важный период путешествия. Вчера охотник первый раз принёс нам бизоньего мяса. Сегодня видели бизона, но не поймали его. Немного мяса осталось для ужина. Муж готовит еду - никто, кроме него, не занимается этим ремеслом. Надеюсь, будет вкусно. Стойте, мне так много нужно сказать детям, что я не знаю, с чего начать. Сначала расскажу о нашей компании. Всего нас десять: пять миссионеров, три индейских мальчика и два молодых человека, нанятых для управления животными.

Суббота, 4-е. Доброе утро, Х. и Э. Я писала вчера вечером, до ужина, а потом было темно, и я не могла писать. Я рассказывала, сколько двуногих в нашей компании, сейчас о четвероногих: четырнадцать лошадей, шесть мулов и пятнадцать голов скота. Мы доим четырёх коров. Сначала у нас было семнадцать коров, но мы забили одного телёнка, а Меховая компания, заготавливая провизию, взяла одну из наших коров на мясо. Компания обычно стеснена в еде, пока не доберётся до бизонов. У нас вдоволь провизии, потому что мы заготовили её в Либерти. Мы купили бочку муки, и даже после потери пары коров, нам будет достаточно еды, пока мы не доберёмся до бизонов.

В этом году отряд Меховой компании огромен, мы как передвижная деревня: почти 400 животных, включая наших, в основном мулов, и 70 человек. У Меховой компании есть семь тяжелогружёных фургонов, каждый из которых тянут по шесть мулов, и одна повозка, которую тянут два мула. В ней едет хромой человек - один из владельцев Компании. У нас два фургона. В одной едут мистер и миссис С., мой муж и я, в другой - мистер Грей и багаж. Наши индейские мальчики управляют коровами, а Дулин - лошадьми. Молодой Майлз ведёт наших лошадей, по четыре в упряжке. Сейчас, Э., если ты хочешь посмотреть на наш лагерь в движении, посмотри вперёд и увидишь нашего проводника и капитана - Фицпатрика[19]. Сразу за ним - вьючные животные, все мулы, нагруженные огромными тюками. После этого ты увидишь фургоны и в конце нашу компанию. Все мы занимаем много места. Навьюченные мулы всегда идут гуськом, прямо как индейцы.

Здесь есть несколько джентльменов, которые переходят горы ради удовольствия. Капитан Стюарт (мистер Ли[20] пишет о нём в своём дневнике - они вместе переходили через горы, и Стюарт потом вернулся), он англичанин, и мистер Селам. В прошлый понедельник, вечером мы пили чай с некоторыми из них - капитаном Фицпатриком, Стюартом, майором Харрисом и Селамом.

Хотела бы я описать вам, как мы живём, чтобы вы смогли это осознать. Наш образ жизни далёк от того, который предпочитают в Штатах. Я никогда не была так довольна и счастлива и не наслаждалась таким здоровьем. Утром, как только забрезжит свет, первое, что мы слышим: "Подъём! Подъём!". Затем мулы поднимают такой шум, какой вы никогда не слышали, и он приводит весь лагерь в движение. Наш лагерь стоит большим кольцом. Багаж и люди, палатки и фургоны снаружи, а все животные, кроме коров, привязанных к колышкам, внутри круга. Это нужно для охраны, она выставляется ночью и днём, когда мы в движении, чтобы защитить животных от индейцев, которые могут их украсть. Как я сказала, из-за шума мулов все люди встают на ноги, отвязывают и кормят мулов.

Вы, Х. и Э., наверное, думаете, что очень тяжело вставать так рано после сна на сырой земле, ведь вы считаете, что тяжело открывать глаза даже в семь часов. Просто подумайте обо мне. Каждое утро при слове "Подъём!" мы вскакиваем. Пока лошади кормятся, мы спешно готовим завтрак и едим. К тому времени весь лагерь поднимается от слов "Вперёд! Вперёд!". Обычно мы выходим в шесть, идём до одиннадцати, разбиваем лагерь, отдыхаем и едим и снова пускаемся в путь. Идём до шести, а затем разбиваем лагерь на ночь.

С тех пор, как мы в прериях, мы всё готовим сами. Когда мы выехали из Либерти, мы надеялись, что нам хватит сухарей на часть пути, но не смогли добыть достаточное количество. Сначала мы считали, что печь под открытым небом неудобно, но сейчас привыкли и легко с этим справляемся.

Скажите маме, что я хорошо веду хозяйство в прериях. Хотела бы я, чтобы она хоть мельком взглянула на нас, когда мы сидим за едой. Наш стол - земля, наша скатерть - каучуковая ткань, которая во время дождя используется как плащ. Наша посуда состоит из жестяных кружек, железных ложек и тарелок и из нескольких кастрюль для молока или для того, чтобы положить туда еду, когда садимся за стол. У каждого есть нож в ножнах, и он всегда наготове. Когда стол накрыт, мы достаём ножи и вилки, ищем, на что присесть, и собираемся вокруг стола. Муж всегда находит для меня сиденье - такое, какое вас бы рассмешило. В этой стране модно подражать туркам. Мистер Данбар и мистер Эллис всегда едят с нами и поступают точно так же. Мы берём одеяло и расстилаем его у стола, и всякий, чьи суставы могут это выдержать, следует такой моде. Другие достают что-нибудь из багажа (думаю, вы понимаете, что в этой стране нет камней, я не видела в прериях ни одного камешка). Я же со всей изящностью усаживаюсь иногда на одеяло, иногда на ящик - на то, что под рукой. Уверяю вас, сидя на земле, мы наслаждаемся едой не меньше. У нас много чая и молока, что является роскошью в этой стране. Наше молоко очень помогает нам в выпечке хлеба. Меховая компания испытывает нехватку еды, и наше молоко служит нам большую службу. Но это была трудная работа - обеспечивать десятерых человек хлебом три раза в день. Немного муки мы оставили, чтобы сгущать бульон, который великолепен. Я не знаю, что утоляет голод лучше, чем бизонье мясо. Кроме него, нам ничего не нужно. Я ем его три раза в день и тем довольна. Ужин и завтрак мы едим в палатке. На обед мы её не ставим. После ужина и завтрака мы сразу же молимся.

Полдень. Характер местности сегодня - такой же, как вчера. Сейчас мы в тридцати милях от разветвления и идём от откосов к реке. Утром мы видели нечто чудесное. Перед нами показались стада бизонов. Один бык пересёк нашу тропу и взбежал на откосы позади лагеря. Мы с трудом догнали его, чтобы посмотреть поближе. Мы с сестрой Сполдинг выбрались из фургона и побежали на откос. Эта группа удовлетворила наше любопытство - мы впервые видели бизонов. Несколько бизонов было убито. У Компании есть человек, который охотится для лагеря.

Эдвард, я так расписалась, что не знаю, насколько легко вам будет всё это прочитать. Я написала бы больше, но мы уже готовы ехать, так что прощай. Хотела бы я, чтобы вы все были здесь с нами, в поездке к дорогим индейцам. Я очень привязалась к Ричарду Так-а-ту-а. Ты видел его на нашей свадьбе, он называет меня мамой. Мне нравится учить его, заботиться о нём и слушать его речи. В нашей компании пять не-персе, и когда они вместе, они мило болтают. Сэмюэль Темони, самый старший из них, только что пришёл в лагерь с шкурой и мясом убитого им бизона. Он ушёл утром по собственному почину. Они очень любят охотиться на бизонов. Пока он с нами, мы будем обеспечены мясом.

Сейчас я пишу на обороте. Утро понедельника. Я начала говорить кое о чём, но не успела закончить. Сейчас с гор пришёл человек, который унесёт это письмо на почту. Я начала письмо к сестре Халл, которое хотела бы отправить, если бы сумела его закончить. Мы только что встретили его и остановили фургоны, чтобы кое-что написать. Передай всем, что я их люблю. Я не сказала вам и половины того, что хотела. Этим утром мы все здоровы и быстро продвигаемся вперёд. К 4 июля наш капитан собирается быть в том месте, где прошлой осенью мой муж разделился с мистером Паркером. Мы идём на месяц раньше, чем они шли здесь прошлой весной. Муж начал письмо к папе и маме, но поскольку он порезал палец, ему тяжело писать к остальным. Письмо пишется в спешке, и я не знаю, сможете ли вы его прочитать. Скажи маме, что если обойти весь мир, то нельзя найти способа для перевозки женщин на такое расстояние лучше, чем наш. Муж говорит: "Хватит".

Прощайте все.

Нарцисса Уитмен.

<27 июня 1836. Огастесу и Джулии Уитменам[21]>

Река Платт, южный берег, на шесть дней выше разветвления у форта Ларами, у подножия Скалистых гор.

27 июня 1836 года.

Дорогие брат и сестра Уитмены.

Когда мы уезжали из Либерти, мы были в растерянности, но теперь мы всё преодолели. Я написала матери Лумис[22] из агентства по делам племени ото. Переправляя наш багаж, мы были в большой растерянности. Муж был так измотан, когда переплывал реку в четверг, 9 мая, что в последний раз с большим трудом смог добраться до берега. Мистер Сполдинг был болен, два наших работника бездельничали. Мы не получили помощи от ото, потому что они ушли из деревни. У нас было только одно каноэ, сделанное из шкур, и его частично погрызли собаки. Вчера в пятницу мы переправились. Мы не были готовы выступать до полудня субботы. К тому времени Компания обогнала нас на четыре с половиной дня. Казалось, догнать их вряд ли возможно. Нам нужно было пересечь две опасных реки прежде, чем мы дойдём до деревень пауни. Мы не могли оставаться здесь дольше одного дня. Мы были в замешательстве. Но по совету братьев Меррила и Данбара - миссионеров у пауни - после совместной молитвы мы решили выступать и идти, пока есть силы. Брат Данбар любезно согласился стать нашим проводником, пока мы не найдём другого. Он выступил с нами и шёл до реки Элкхорн, затем майор Догерти отправил нам своего человека, и мистер Данбар вернулся. Мы пересекли реку в понедельник утром и ослабили вожжи, когда пришёл наш проводник со своим индейцем. Было сложно пересечь реку и проститься с мистером Данбаром. На другом берегу он зашёл к нам перед уходом, чтобы проститься, и дал напутствие, которое мы никогда не забудем. Встреча с ним и с семьёй брата Меррила придала нам сил. Мы нашли родственные души, которые самоотверженно отдаются труду миссионерской жизни.

Утром следующего дня мы встретили большой отряд пауни, которые ехали в форт за ежегодным пособием. Когда они увидели белых женщин, они, кажется, очень удивились и обрадовались. Многие из них раньше не видели белых женщин. Это благородные индейцы: крупные, атлетические фигуры, внешний вид, исполненный достоинства, которое свидетельствует о бессмертном существовании. Когда мы сказали, что нам от них нужно, мы прибавили шагу и появились у Элкхорн вовремя.

Здесь я должна рассказать, сколь многим мы обязаны добрым Ричарду, Джону и Сэмюэлю - индейским мальчикам, которых в прошлом году доктор Уитмен привёз в Нью-Йорк. Они вели коров и лошадей. Иногда мы с мужем скакали с ними, чтобы одобрить их. Они подошли к реке раньше нас. Увидев на другом берегу каноэ, они разделись, намотали рубашки на головы, переплыли реку и вернулись с каноэ как раз тогда, когда мы подъехали. Мы протянули через реку верёвку и без особых сложностей перетащили все вещи в каноэ.

В понедельник и вторник была трудная скачка - особенно во вторник. Мы пытались достичь реки Луп и некоторым из нас это удалось. Те, кто ехал в фургонах, прибыли сюда в 11 часов, но для скота это были невозможно. Здесь нет ни корма, ни воды для скота. Мы скакали с Ричардом и Джоном до 9 часов и сильно устали. Ричард предложил, чтобы мы продолжали путь, а он с Джоном останется в прериях и переведёт скот утром. Мы не хотели бросать их и поэтому решили остаться. У мужа к седлу была привязана кружка. Он надоил туда молока, чтобы мы попили. Это был наш ужин. Нашими постелями были одеяла и каучуковые накидки. Поблагодарив бога за дневные блага и попросив его о покровительстве ночью, мы отошли ко сну. Утром мы проснулись со свежими силами и поскакали в лагерь для завтрака - за пять миль. Меховая компания были на другой стороне реки, которую мы перешли вброд. Не разгружая наш фургон, мы были готовы ехать в полдень. Мы хотели быть с Компанией, когда они доедут до деревень пауни. Поэтому мы должны были скакать до лагеря полдня, что сильно утомило наших лошадей. Мы достигли лагеря только в час ночи.

На следующий день мы проходили мимо деревень пауни. Они навещали нас в полдень и вечером. Мы, женщины, были для них в диковинку. Они приходили и стояли вокруг палатки, смотрели на нас и удивлённо ухмылялись, видя таких существ.

С тех пор, как мы добрались до лагеря, большую часть пути до Блэк-Хиллс я ехала в фургоне. Удивительно, как наши фургоны прошли так много по бездорожью. Думаю, легче путешествовать здесь, чем по какой-нибудь большой дороге в Штатах.

По пути в страну бизонов мы должны были печь хлеб на десять человек. Сначала это было тяжело, поскольку мы не понимали, как это делать под открытым небом. Но потом мы привыкли, и это было довольно легко. В июне мы впервые попробовали вкус бизона. С тех пор я редко готовлю. Никто из нас не любит бизонье мясо так, как мы с мужем. Каждый кусок мяса он готовит по-своему. Думаю, если бы мать Лумис была здесь, она уступила бы ему. С тех пор нам не нужен хлеб. Утром у нас мясо и чай, а в полдень - чай и мясо. Разнообразие - в разных способах приготовления. Я наслаждаюсь им, и оно мне подходит. Моё здоровье великолепно. Пока у меня есть бизонье мясо, мне больше ничего не нужно. Сестра Сполдинг существенно зависит от него - она немного болеет.

Мы чувствуем, что господь благословляет нас больше, чем мы ожидали. Пусть наши друзья дома присоединятся к нам и воздадут ему хвалу и благодарность за его милость к нам. Мы идём на месяц раньше, чем муж в прошлом году, и Компания хочет быть на рандеву[23] к 4 июля. Мы только что пересекли реку и останемся здесь до завтрашнего утра.

Сейчас, сестра Джулия, я хочу рассказать только тебе, какие неприятности были у меня с Маркусом две-три недели назад. Ему взбрело в голову, что у нас слишком много багажа, и он подумал, что сможет легко обойтись без своей одежды. Рубашки, которые сшили ему дамы перед отъездом, его чёрный костюм и пальто - всё это он забраковал. Он хотел продать их, как только мы прибудем в форт. Сначала я не принимала это всерьёз. Я убеждала его, что в этом нет никакой пользы, он всё равно хотел от них избавиться. Я сказала, пусть он продаёт и мою одежду - я, как и он, могу без неё обойтись. Я и в самом деле не хотела носить одежду, если он не сможет. Наконец я сказала, что напишу сестре Джулии, чтобы она вступилась за меня. Я знала, что тебе, как и мне, не понравится, если он захочет продать одежду. Этого было достаточно. Он понял, что не может поступать вопреки твоим желаниям, и больше об этом не заговаривал.

16 июля. Когда я писала это письмо, я надеялась немедленно отправить его. Но такой возможности не было, поскольку мы не встретили отряд, который ожидали. Сейчас мы в Скалистых горах[24], в лагере мистера Маклауда и мистера Маккея[25]. В понедельник утром мы отправимся в Вэлла-Вэлла. Нам повезло, что Компания в этом сезоне шла на рандеву, иначе мы вынуждены были бы пойти с индейцами по другой дороге, такой трудной, что мы опоздали бы в Вэлла-Вэлла и не успели приготовиться к зиме. Муж написал брату Генри подробный отчёт о нашем прибытии, о встрече с индейцами т. д.

Упомяну одну подробность, о которой он не написал. Как только я спустилась со своей лошади, меня окружила группа женщин-туземок. Они по очереди пожали мне руки и поприветствовали самым искренним поцелуем. Это было неожиданно и очень трогательно. Так же они поприветствовали и сестру Сполдинг. После того, как мы сели посреди глазевшей на нас толпы, один из вождей, которого мы видели раньше, подошёл к нам с женой и очень вежливо представил её нам. Они говорят, что очень любят нас и благодарят бога, что они увидели нас, и что мы пришли жить у них.

Было очень приятно видеть встречу Ричарда и Джона с их друзьями. Ричард был тронут до слёз. Его отца здесь не было, но было несколько человек из его племени и его братья. Когда они встречались с соплеменниками, то снимали шляпы и жали друг другу руки, как цивилизованные люди. Ричард не расстаётся с мыслью снова увидеть Рашвилл.

Ваша любящая сестра

Нарцисса.

<30 марта 1837. Родителям, братьям и сёстрам>

Вайлэтпу[26].

30 марта 1837 года.

Дорогие родители, братья и сёстры.

Я снова могу отметить особую доброту и милосердие господа. Вечером моего дня рождения, 14 марта мы получили в дар бесценное сокровище - маленькую дочку[27]. Зимой моё здоровье было очень хорошим, так что я могла выполнять свою работу. За неделю до её рождения меня поразила сыпь, которая держала меня в комнате. После повторного кровотечения она значительно уменьшилась. Миссис Памбрюн была со мной две недели и выбилась из сил[28]. Они с моим мужем одели малышку. Вы бы улыбнулись, если бы увидели, как они обращаются с маленьким созданием. Миссис П. никогда не видела, как кто-то одевает детей так, как мы. Она привыкла одевать своих детей в туземном стиле. Я сумела найти помощь, приготовить одежду и т. д. Между нами, всё было отлично. Той ночью она спала тихо, но на следующую ночь очень громко плакала. Причина в том, что она была голодна, а мы не подумали о том, чтобы накормить её. На второй день я одела её и с тех пор сама её одеваю. Первые две ночи я спала очень мало, но теперь сплю как обычно. Она очень тихий ребёнок и днём, и ночью. Спит всю ночь и почти не требует присмотра.

Таким образом, возлюбленные сёстры, вы видите, как миссионеры живут в языческих землях. Ни матери, ни сестры, чтобы облегчить мои заботы. Только любящий муж, который как врач и нянечка превосходит всех на свете. Когда я рожала, он окружил меня чрезмерной заботой. Я получала от него всё, что требовала. Он вынужден был стирать и готовить. (У миссис П. двое детей и по причине слабого здоровья она не могла оказать так много помощи.) В ту же неделю нас окружила целая толпа, поскольку появился лагерь индейцев. Мистер Грей провёл с нами несколько дней, мистер Памбрюн и мистер Эрматингер[29] посетили нас в пятницу и уехали в субботу. Всё это вместе с заботой о четырёх мужчинах и двух мальчиках, которые совсем или почти не работают, с началом пахоты и т. д. требует много сил от одного-единственного человека. Хорошо, что я была способна взять на себя заботу о моей малышке и что она такая спокойная и тихая. Маленькую незнакомку ежедневно навещали вожди и важные люди лагеря. Вокруг дома постоянно толпились женщины, которые ожидали возможности увидеть её. Сам её вид был для них в новинку. Цвет её лица, её размеры и одежда и т. д. - всё вызывало удивление. Они не поднимают детей, а плотно привязывают к головам доски, так что головы девочек становятся сплюснутыми[30]. Я ещё не описала свою малышку. Думаю, если бы бабушка увидела её, то охотно признала бы её своим ребёнком. У неё светло-русые глаза, как у её тётушек Джейн и Харриет. Она пухлая и крупная, прекрасно держит голову и хорошо выглядит. Её вес - десять фунтов. На следующий день после её рождения на неё пришёл посмотреть добродушный, дружественный индеец Ти-лоу-ки-ке[31]. Сказал, что она Кайюс Те-ми (девочка-кайюс), потому что она родилась на кайюс вай-тис (земле кайюсов). Он рассказал, что её появления ждали все народы страны - индейцы не-персе, кайюсы и вэлла-вэлла - и что сейчас, когда она появилась, о ней должны услышать все, и мы должны написать о ней в нашу страну и рассказать о ней нашим родителям и друзьям. Всё племя очень радо, что мы разрешаем называть её девочка-кайюс. В этом месяце у нас прекрасная погода. Путешествовать здесь так же, приятно, как в Нью-Йорке в мае.

<11 апреля 1838. Родителям>

Вайлэтпу, река Вэлла-Вэлла, территория Орегон.

11 апреля 1838 года.

Мои дорогие родители.

Я была вынуждена закончить и отправить своё последнее письмо от 14 марта до того, как я его завершила. Я отправила его с доктором Джоном Маклафлином, эсквайром, главным агентом и т. д., и т. д. почтенной Компании Гудзонова залива[32], который жил в этой стране пятнадцать лет. Я бы хотела, чтобы его увидели наши друзья. Я не видела Маклафлина, как надеялась. Муж видел, и тот попросил у него рекомендательные письма к моим друзьям. Он идёт северным путём через горы в Монреаль, оттуда в Нью-Йорк и Бостон, затем через Атлантику в Англию. Уильям Маккей собирается ехать в Штаты, чтобы завершить медицинское образование, и мы дали ему рекомендательные письма в медицинский колледж Фэйрфилда в округе Эркимер в Нью-Йорке. Он сын мистера Томаса Маккея - чиновника той же компании, джентльмена, который сделал нам так много добра во время нашего путешествия в эту страну. Его дочь этой зимой жила у нас и, вероятно, ещё будет жить. Она очень хорошая девочка, и много помогает мне по дому. Маленькая девочка, о которой я писала прошлой осенью - Сара Халл[33], - ещё со мной. Пока ей очень хорошо со мной, как и с другими, но я ежедневно жду от неё неприятностей и не знаю, как я с ними справляюсь. Её отец - очень порочный, неприятный человек. Я не знаю, надолго ли он её нам оставил. Мы не хотим брать в свою семью детей в качестве нахлебников и одевать их, поскольку не считаем это правильным. Нас осаждают просьбами, но мы отказываем всем, кроме одного или двух, которые желают работать. Индейцев не так-то легко убедить. Они уверены, что тот, кто работает - это раб или подчинённый. Когда они слышат, что их дети что-то делают, их охватывает паника, и это приводит к неприятностям. Четыре месяца назад мы открыли для них школу, и большую часть времени наша кухня была переполнена, и все, кажется, к нам очень привязаны. Скоро мы начнём учить их читать на их родном языке. Я только что закончила копировать семидесятидвухстраничную книгу. Мистер Сполдинг собирается отправить её в типографию на Сандвичевых островах[34] на ближайшем корабле, который уедет из Ванкувера. Кажется, за короткий срок, что мы здесь, дела идут так хорошо, как только может ожидать любой миссионер. Мы видим, что всего за один год в индейцах произошло огромное улучшение. Особенно изменился тот старый вождь Умтиппе, который прошлой весной угрожал мужу. Он изменил отношение к нам и к дому. И, кроме того, мы лучше знаем их язык, так что муж способен поведать им об истине, зная, что они поймут его слова. И у нас есть доказательства, что их разум чувствует силу божественной истины. В одно из недавних воскресений у нас было интересное совместное богослужение. Все они, кажется, проявили глубокий интерес к данным им наставлениям. Некоторые чуть ли не упрекали нас за то, что мы рассказали им о вечной жизни. Один сказал, что им было хорошо, когда они не знали ничего, кроме охоты, еды, питья и сна, а сейчас им плохо. Мы долго говорили о всепрощающей любви спасителя. Самое интересное - воскресная школа, в которую приходят дети и молодёжь в пять часов. Старикам, кажется, так же интересно, как детям. Мы учим их десяти заповедям, которые им очень нравятся. Есть много интересных детей как среди не-персе, так и среди кайюсов. Тем, кто посещает школу, мы даём имена. Мальчику десяти лет мы дали имя Эдвард - смышлёный, деятельный мальчик, любит свои книги. У него есть брат, молодой человек, которого мы называем Дэвид - очень многообещающий. Он упорно учился всю зиму, он чрезвычайно уравновешен и рассудителен - очень отличается от других молодых людей племени. Он со своим отцом приготовил большое количество земли для посева. Это тот индеец Тилукике, который дал нашей малышке имя Кайюс Теми, о чём писала раньше. Его маленькую дочь мы зовём Джейн. Она тоже посещает школу - очень красивый ребёнок и довольно любезный. Пусть папа и мама видят, что у меня тоже есть мои Джейн, Мэри и Харриет.

Моя Кларисса - это мой маленький спутник, моя дорогая доченька. Моя Харриет - это маленькая дочь мистера Памбрюна, джентльмена, который сделал нам так много добра. Она родилась в прошлом августе. Как и многие дети в этой стране, она была обречена к тому, чтобы первые три месяца жизни быть привязанной к доске. Но когда её выпустили на короткое время, она поняла, что такое благословенная свобода, и они не смогли снова её связать. Я жду, что она со своей матерью посетит меня на этой неделе. Надеюсь, Харриет будет помнить свою тёзку, поскольку я много раз пыталась отплатить им за доброту, но они не хотят никакой платы. Недавно они прислали мне кресло-качалку и стульчик для Элис Клариссы. Мы удивились и заплакали от благодарности к богу за те бесчисленные блага, которое мы постоянно получаем от жителей этой страны. В январе миссис Макдональд из Колвилла, что в 250 милях вверх по реке Колумбия, подарила нам двенадцать превосходных маринованных бизоньих языков. А первого марта мы съели несколько яблок, присланных доктором Маклафлином. Его дочь Мэриан этой весной вышла замуж за мистера Рэя - джентльмена из Компании. Это та юная дама, которая отвечала мне урок, когда я была в Ванкувере.

Недавно здесь появился поселенец - мистер Компо, человек, который приехал с гор с мистером Паркером. Здесь, на этих реках так много хорошей земли, что мы не долго останемся без соседей. Кроме того, индейцы вокруг нас устраивают фермы, и это для нас очень хороший знак. Мы жадно хотим научить их, как обеспечить себя едой более лёгким способом и в больших количествах, чтобы они меньше голодали зимой. Многие приходят издалека, чтобы получить семена для посева. Многих из тех, кто этой зимой проходил мимо нас, вперёд и назад, мы кормили кукурузой.

Фланелевая одежда для Элис Клариссы, обувь и т. д., одним словом, всё готовое платье для нас и для малышки, которые вы прислали, сберегло нам много времени для учёбы и письма. Я много пишу, и, кроме того, мои глаза сильно страдают от слабости - больше, чем раньше. Хотя зимы здесь мягкие, фланель очень удобно носить с ноября по апрель. Летом иногда страшная жара, и большую часть времени требуется очень тонкая одежда. В письмах прошлой осени я упоминала о том, какая одежда нужна. Вероятно, вы не сможете отправить её, пока не увидите эти письма. В добавление к тому, что я писала, я хочу попросить, чтобы вместо ящиков вы использовали крепкие, окованные железом бочки.

Книги и т. д., отправленные Коллегией[35] прошлым летом, сильно пострадали от солёной воды. Единственный кусок фланели был почти уничтожен. Бочки не должны весить более 100 футов для удобства перемещения, а несколько мы приспособим для домашних дел. Хорошо упакованная одежда, даже с фаянсовой посудой в середине, прибудет в целости. Кроме того, мы должны будем привезти их на лошадях в нашу миссию, и нам нужно сделать это без распаковки. Это сбережёт время и вызовет меньше трудностей. Большое спасибо сестре Джейн за номера журнала "Мазерс". Я должна была поблагодарить её раньше. Нет ничего приятнее, чем номера такого ценного издания. Мне понравились статьи У. Э. Олкотта[36], которые я видела в нескольких номерах. Думаю, они очень полезны, особенно для матерей. Если матери нужна помощь в воспитании даже в христианских землях, то, она нужна и здесь, среди язычников, когда перед глазами нет достойного примера.

Если бы не то неизгладимое впечатление, которое оказали на меня предписания дорогой матери, её молитвы, её пример, всё ещё сильно влияющие на меня, я бы часто терялась в обращении с нашей дорогой дочерью. Я не смогу полностью отблагодарить её, и это побуждает меня к неустанному труду на благо других.

10 мая. В письме от 11 апреля я говорила о появлении старого Умтиппе. Кажется, он быстро слабеет. Он приходил в прошлую субботу. Он сказал, что хотел провести здесь воскресенье. Сказал, что недавно он три раза терял сознание и что чувствует, что долго не проживёт. Он был очень порочным человеком и не знает, куда отправится его душа после смерти, он был растерян. В воскресенье днём, после утреннего богослужения (мистер Ли был здесь и проповедовал, а муж переводил) он сказал: "Никогда ещё истина не была так ясна для него. Когда он посещал богослужение, он думал о себе, но теперь он думает о том, что ему говорят. Перед тем, как прийти, он почти ничего не ел, так что его ум чист, и он может слушать о хорошем". Никогда человек так разительно не менялся. Этот эгоистичный, порочный, коварный, неприятный старый вождь сейчас такой тихий и спокойный. Он так стремится к истине, он так благодарен за данные ему блага! Конечно, только дух божий мог совершить такое. Мы по-прежнему не знаем, понимает ли он до конца, что такое искупление, насколько верны его взгляды на спасение с помощью Иисуса Христа. Но мы знаем, что бог способен принять ту малую истину, которые мы способны дать. Он способен вложить её в сердца и совесть самых тёмных людей.

Мистер Ли провёл с нами много времени. Он укрепил нас своими проповедями и разговорами. Хотела бы я, чтобы по пути в Нью-Йорк он посетил вас, но это едва ли возможно.

Я сделала два небольших бочонка масла, чтобы их отвезли в горы - один для мистера Ли, другой для мистера Маккея.

Наши перспективы во всех отношениях прекрасны. Индейцы этой весной засеяли много земли. Ничего, кроме нужды в способах обработки, не заставляет их селиться возле нас. Если вы хотите знать больше на эту тему, вы можете прочитать письма мужа к брату О.<гастесу> Уитмену и к сквайру Грею в Уилер.

Близок срок, когда я должна буду проститься с вами на некоторое время, но перед тем, как я снова напишу вам, я надеюсь, что я получу письма от кого-то из вас или от всех сразу. Да благословят вас небеса, мои возлюбленные родители, и пусть бог вечно дарит вам радость. Молитесь за меня.

Любящая вас дочь Нарцисса Уитмен.

P. S. У меня есть ещё одна просьба. Занесите в семейную Библию, что 14 марта 1837 в Вайлэтпу на территории Орегон родилась Элис Кларисса Уитмен. Когда будет возможно, пришлите нам копию записи.

Н. У.

<25 июня 1839. Эльвире Перкинс[37]>

Вайлэтпу.

25 июня 1839 года.

Моя дорогая сестра.

Я получила твоё апрельское письмо всего несколько дней назад, иначе я ответила бы намного быстрее. Ты задаёшь важные вопросы о воспитании моего драгоценного ребёнка, Элис Клариссы, чьё безжизненное тело сейчас лежит передо мной. Да, я лишилась той, кого так нежно любила. Иисус полюбил её и забрал её от меня.

В прошлое воскресенье она, полная здоровья, весёлая, счастливая, любимая родителями, исчезла в один миг. Она пошла к реке с двумя чашками набрать воды для стола, упала в воду и утонула. Таинственное событие! Мы можем объяснить причину происходящего только тем, что так захотел господь. Мы с мужем оба читали. Она несколько минут читала своему отцу, потом слезла с его колен и, по-моему, играла возле двери. Через несколько мгновений, не слыша её голоса, я отправила Маргарет[38] поискать её. Маргарет её не нашла, но вместо того, чтобы пойти ко мне и сказать об этом, она пошла в сад нарвать редиса для ужина. Я увидела, что она идёт к воде, чтобы промыть редис, и посмотрела, не с ней ли Элис, но не увидела её. Я начала тревожиться, поскольку тут вошёл Мунго[39] и сказал, что в реке плавают две чашки. Мы расспросили всех, но никто её не видел. Тогда мы решили, что она в реке. Мы в диком ужасе обыскали реку и выше, и ниже по течению, но долго не могли её найти. Несколько человек искали в реке далеко внизу. К тому времени мы решили, что она умерла. Наконец старый индеец прыгнул в реку там, где она упала, осмотрел дно и нашёл её чуть подальше. Но было слишком поздно - она умерла. Мы сделали всё, что возможно, чтобы вернуть её к жизни, но тщетно. Услышав, что чашки в воде, я поняла, как они могли там оказаться, поскольку мы их не теряли. Когда я дошла дл берега и увидела их, я вспомнила, что я мельком видела, как она выходила из дома и в своей обычной манере напевала: "Ужин почти готов (только что накрыли на стол), Элис принесёт воды". Она взяла со стола чашки и исчезла. Я была поглощена чтением и не поняла, откуда она хочет принести воды. В прошедшие недели я ни разу не видела, чтобы она шла к воде или появлялась рядом с водой. Раньше она боялась вообще подходить к воде. Её отец однажды окунул её в воду, и это так испугало её, что мы не боялись за неё на этот счёт. Но она ушла. Да, так велел мой спаситель. Он понял, что нам необходимо страдание и забрал её. Сейчас мы понимаем, как мы любили её. Ты знаешь, что спаситель не будет даровать своих детей, не напоминая, что он больше всех нуждается в любви. Пусть наша утрата, дорогая сестра, станет для тебя предостережением. Не позволяй своей дорогой малышке встать между твоим сердцем и спасителем. Нельзя слишком пылко любить драгоценный дар и пренебрегать дарителем.

Вечер суббота, 29-е. После того, как мы прекратили попытки вернуть мою дорогую малышку к жизни, мы немедленно отправили за братом Сполдингом и остальными, чтобы они приехали и помогли предать могиле её бренные останки. Утром во вторник здесь появился мистер Холл[40]. Мистер С. с женой взяли лодку, поплыли по Вэлла-Вэлла и появились здесь в четверг утром, в девять часов. Мы похоронили её в полдень того же дня, через четыре дня после того, как её блаженный дух вознёсся на небеса, к её спасителю. Когда я буду писать в следующий раз, я подробно расскажу тебе о её короткой жизни. Она глубоко волнует меня, и, я верю, что она взволнует и тебя, поскольку ты знаешь, что такое материнские чувства и материнское сердце.

Вероятно, мы вернёмся со Сполдингами на Клируотэр[41], поскольку моему мужу необходимо ехать по делам миссии. Дорогая сестра, молись за меня. Молись, чтобы я перенесла эту тяжкую утрату без ропота. Молись за деяния бога, чтобы он освятил благом наши души и язычников вокруг нас.

О, какие нежные нити скрепляют эти смертные члены, и как быстро мы исчезаем и уходим. Она не придёт ко мне, но скоро я отправлюсь к ней. Позволь рассказать мне о великой милости моего искупителя к тому, кто так этого не достоин. Ты не знаешь, я не могу передать тебе, как он утешает и поддерживает меня в эти тяжкие мгновения. Он даёт мне возможность сказать: "Господь дал, господь и взял, да будет имя господне благословенно, благословенно вовеки".

Сестра Сполдинг выражает свою любовь и скоро вам напишет.

Поспешно, как всегда любящая вас, но сейчас страдающая сестра во Христе

Нарцисса Уитмен.

<9 октября 1839. Клариссе Прентис>

Вайлэтпу, река Вэлла-Вэлла, территория Орегон

9 октября 1839 года.

Дражайшая мама.

Я написала целый лист отцу о нашей дорогой доченьке и только что дошла до сцены её гибели. Было полвторого, когда мы отдали распоряжения об ужине. Мы хотели начать его раньше, чем обычно, потому что муж ничего не ел с самого завтрака. Я отправила Маргарет отыскать её. С ней вышел Мунго и пошёл к реке, но немедленно вернулся и сказал, что в реке плавают две чашки. Это удивило нас. Когда я спросила: "Как они туда попали?" - муж сказал: "Пусть плавают, достанем их завтра - сегодня воскресенье". Я снова спросила, как они туда попали и что это за чашки. Он сказал: "Думаю, их бросила Элис". Он немедленно вышел и взял жердь, чтобы достать их. Почему я не встревожилась? Это меня поражает. Несомненно, это произошло потому, что я была уверена в девушке, которую послала за ней. Она не пришла и не рассказала мне, что не нашла Элис. Я считала, что она взяла её с собой нарвать редис и т. д. Я посмотрела, с ней ли Элис, муж пошёл вытаскивать чашки. Я пошла в другую часть дома и спросила о дочери, но никто её не видел. Я сразу же поняла, где она, и когда я подошла к реке, в моей голове как будто что-то вспыхнуло. Я вспомнила, что когда сидела и читала, я мельком видела, как она вышла из дома и, глядя на стол, воскликнула со своей обычной оживлённостью: "Мама, ужин почти готов, Элис принесёт воды". Она подошла к столу и взяла две чашки, которые стояли возле её тарелки и тарелки Маргарет (поскольку мы пили воду вместо чая) и исчезла. Это было так, словно тень мелькнула у меня в голове, прошла и не оставила впечатления. Странно, что я не вспомнила об этом, пока не достигла того места, где она упала в воду. И где она была сейчас? Мы думали, что если сумеем немедленно отыскать её, то она будет ещё жива, и мы вернём её к жизни. Мы побежали по берегу мимо того места, где она находилась, как будто нам было запрещено приближаться к этому месту, хотя оно было доступно. Мы прошли мимо, ушли далеко вниз по течению, а затем вернулись и пошли в другом направлении, опять далеко, пока остальные искали её в реке. Что примечательно, они вошли в реку ниже того места, где её наконец нашли. Дорогая мама, ты не представляешь наши чувства, я не могу точно их описать. К тому времени мы потеряли надежду, что она жива, поскольку она была в воде слишком долго, чтобы думать о её спасении. Когда мы шли в дом, мы увидели, что старый индеец готовится войти в реку там, где она упала. Я остановилась и смотрела, как он нырнул. Он вынырнул немного ниже по течению и воскликнул: "Она здесь". Я побежала, чтобы прижать её к своей груди, но муж опередил меня и вытащил её из реки. Он взял её на руки и убрал с её лица её одежду, которая, как мы думали, мешала ей дышать, но потом мы поняли, что это было просто воздействие воды. Мы долго, всеми способами пытались вернуть её к жизни, но безуспешно. Её дух отошёл в неведомые миры, и я могла только сказать: "Господь, ты прав, ты прав. Она не моя, но твоя. Ты только дал мне её ненадолго, а сейчас, дорогой спаситель, ты имеешь на неё больше прав. Твоя да будет воля, не моя". Я не могу требовать, чтобы она вернулась в этот мир греха и боли. Её нежный дух был создан из слишком хрупкой материи, и он страдал в этом жестоком и недружелюбном мире. Любовь Иисуса к ней превосходила мою любовь. Он видел, что так необходимо для нашего блага, и из милости забрал её к себе. На мгновение я почувствовала весь ужас, который испытало моё драгоценное дитя, и какой ужас был в тот миг в моей душе. Я немедленно обратилась к божьему обетованию в святом слове. Я думала о продолжительном договоре, который он заключил с нами, родителями, и осознала, что она освящена богом. Я с печалью понимала, что её сердце будет осквернено грехом, что оно нуждается в очищающей силе крови спасителя, и я молилась за её спасение. Узнав, что бог услышал мои молитвы, я почувствовала, что так правильно для неё, что так правильно для меня и для моего мужа. Эти обстоятельства вместе с её погружённостью в богослужение и особенно с её попытками молиться уничтожили мои последние сомнения. У меня есть полная уверенность и невыразимое утешение, что она покоится на лоне Христовом и что она обрела "вечную скалу, ущелье"[42] для спасения своей души.

После того, как мы прекратили усилия по возвращению её к жизни, я омыла её и приготовила для похорон, а муж написал и отправил письма мистеру Сполдингу и мистеру Холлу, чтобы они приехали на её похороны.

Я забыла, писала ли я весной, что мистер Смит[43] уехал от нас в самое сердце страны не-персе, чтобы лучше изучить язык. Он уехал в мае, а она утонула 23 июня в возрасте двух лет, трёх месяцев и девяти дней.

Не могу описать наши чувства, когда наступила ночь, и тело нашего дорогого ребёнка лежало в другой комнате. Мы легли в кровать, но не спали, поскольку сон не приходил. Наступило утро, мы встали, но наш ребёнок продолжал спать. Днём я приготовила для неё саван. Вечером приехал мистер Памбрюн, но он не знал о её смерти, хотя мы послали сообщить ему. Мистер Холл появился во вторник вечером. Он получил письмо в понедельник днём и немедленно выехал. Мистер и миссис С. приплыли по реке, потому что он сломал ребро и не мог ехать верхом. Они появились в четверг днём, и мы похоронили её в тот же день.

Мы хранили её четыре дня. В первые три дня она не изменилась. Это было хорошо для меня, поскольку она выглядела так естественно и была так мила, и я могла ласкать её. Я не могла отвести от неё глаз. Но когда она начала таять, как воск, и её лицо изменилось, я захотела, чтобы её убрали с моих глаз. Я почувствовала, что есть великая польза в том, что я могу положить её в такое спокойное, безопасное и желанное место успокоения, как могила, чтобы не видеть её до дня, когда мёртвые воскреснут.

Хотя я вижу могилу, когда выхожу из двери, всё же я редко смотрю на неё. Я не чувствую, что она здесь. Я смотрю вверх и с невыразимым наслаждением вижу, что она наслаждается всеми прелестями того яркого мира, где её радости совершенны и где она больше не нуждается в любящих родителях, чтобы быть счастливой. Обычно она молилась так: "О господи, благослови маленькую Элис. Она твоя, она любит тебя. Когда она умрёт, она полетит на небеса, чтобы жить рядом с Иисусом и петь ему хвалу, во веки веков. Аминь".

Дорогая мама, я знаю, ты простишь меня, что я уделила так много места этой теме. Я бы хотела сказать больше, но ещё нужно рассказать вам о нашем нынешнем положении. После похорон было решено, что для нас будет лучше поехать с мистером и миссис С. и членами миссии Не-Персе на встречу с мистером Смитом. Мы хотели обсудить с ним алфавит, который не совсем удовлетворял мистера С. Индейцы разошлись, и мы решили ехать. Мы с мистером Холлом провели воскресенье у мистера С. и поехали к мистеру Смиту, который находится в пятидесяти милях. Мы оставались там почти два дня и затем вернулись к мистеру Сполдингу и провели у него воскресенье. Во вторник мы отправились домой и прибыли в пятницу утром. Днём мы получили письмо от мистера Илса[44] о том, что его жена больна, что он боится за её жизнь и хочет, чтобы муж немедленно приехал. У неё были проблемы с позвоночником и слабость, которые были усугублены путешествием через горы. Он уехал вечером и ехал почти всю ночь и весь день, пока не прибыл туда, и это было в канун воскресенья.

Пришёл черёд испытания, которого я боялась больше всего - мой муж уехал из дома и оставил меня одну. Тогда я полностью осознала всю горечь своей утраты. Муж уезжал и раньше, но со мной оставалась доченька, которая всегда облегчала мои одинокие часы. Прибавь к этому болезнь и смерть двух детей-индейцев, тоже внезапную, заботы об их похоронах и встречу со всеми суеверными чувствами и представлениями, которые питают индейцы насчёт болезни и смерти. И всё же, дорогая мама, ты сможешь понять лишь толику того, что я перенесла. Я не могу описать, что я переживала в то время.

Бедная, слабая женщина должна была провести воскресенье с язычниками, которые приходят к ней за наставлениями, а она не знает язык достаточно хорошо, чтобы разговаривать с ними на удовлетворительном уровне. Это, несомненно, ответственность почти невыносимая. В дополнение к этому в то воскресенье, после нашего возвращения и отъезда мужа - это было всего через четыре недели после смерти Элис, и я первый раз была дома - я не могла избавиться от ощущения, что она рядом. Казалось, я весь день слышала её голос и звук её шагов. Вечером я узнала, что умер маленький мальчик. Я была в таком состоянии, что не могла пойти и посмотреть на него. Наутро, когда я проснулась, пришёл отец мальчика и рассказал, что ночью другой его сын последовал за своим братом. У них не было или почти не было признаков болезни. У обоих была дизентерия. Они оба были в сознании до самой смерти. Им было, вероятно, пять и десять лет. Младший, когда умирал, сказал, что он не умирает, что это только на время, а затем он будет жить вечно. Он по своей воле сказал: "Я люблю бога", - и часто повторял имя бога. Его отец спросил: "Ты правда любишь бога?" Он отозвался: "Да, я люблю бога больше всего на свете". Отец снова сказал: "Ты правда любишь бога больше всего на свете?" Мальчик сказал: "Да, правда". Когда он так сказал, он накрылся одеялом, как будто собирался заснуть, и умер. Эти два мальчика прошлым летом ходили в воскресную школу мужа, где он учил их десяти заповедям.

В понедельник мы сделали ящик, достаточно большой, чтобы они оба в него поместились, и похоронили их. В основном, всё делали члены нашей семьи. Пришла только одна семья, кроме той, что пострадала. Мать также была больна, и ещё один ребёнок, и они чувствовали, что все умрут. И многие, услышав о болезни и смерти двух мальчиков, опасались приходить, поскольку боялись, что тоже умрут.

Неожиданная смерть мальчика очень их удивила. Говорят, что это случилось из-за лекарства, которое я дала (это была всего лишь небольшая доза солей). Боясь последствий, я не отважилась дать им что-то ещё, зная, что они всегда готовы сделать из мухи слона. Они были сбиты с толку всеми своими ложными и суеверными представлениями, которые представляют для миссионеров немалое испытание. Всё это заставило меня почувствовать то, что я никогда не чувствовала - мне казалось, что я "погрязла в глубине вод, и быстрое течение их увлекает меня"[45] и что иногда я теряла из виду своего спасителя, или, точнее, не имела сил приблизиться к нему. Муж был в отъезде до следующей субботы. В четверг вечером из Дэллса приехал мистер Перкинс[46] и пробыл здесь до утра субботы, что принесло мне большое облегчение. С мужем приехал мистер Уокер[47].

В третью неделю августа мы удивились, когда нас посетили два молодых человека из Штатов: мистер Гейгер из Анжелики и мистер Джонсон из Нью-Йорка, которые приехали исследовать территорию. Они остановились у нас на несколько дней и затем поехали в Уилламетт.

На следующей неделе нам нужно было ехать к мистеру Сполдингу, чтобы провести общее собрание миссионеров. Мистер и миссис Холл вернулись с нами, они останутся здесь на зиму.

Мы все спустились по реке Снейк до Вэлла-Вэлла. Миссис Холл плыла в каноэ по Вэлла-Вэлла до того места, где начинаются наши насаждения, а остальной путь её несли в гамаке. Они интересные, милые люди, и они очень помогают нам в нашей сложной работе.

Сюда - то есть в Орегон - приехали два миссионера из Оберлинского колледжа с целью основать самостоятельную миссию. Преподобный мистер Гриффин с женой и мистер Мунгер с женой. Вероятно, их ждут большие трудности. Мистер Мунгер хочет достроить наш дом. Он плотник, и он построит нам такой удобный дом, о котором я не могла и не мечтать. Одна комната уже завершена, в ней миссис Холл зимой будет очень уютно.

Мистер Гриффин с женой живут у мистера Сполдинга и зимой будут работать за еду. Когда мистер Холл приехал к нам весной, он привёз нам печатную машину. Кажется, я писала об этом раньше. Он напечатал нам небольшую книжку, и мы надеемся, что до отъезда он напечатает для нас что-нибудь ещё.

После того, как мы вернулись с собрания, мы немедленно приступили к занятиям в школе. В нашем списке сто двадцать человек, но не все приходят одновременно. Мужчины, женщины и дети, кажется, очень довольны книгой на их языке.

Недавно на Вэлла-Вэлла появился католический священник. Он встретился с индейцами и использовал своё влияние, чтобы отторгнуть их от нас. Он запретил им приходить к нам и наполнил их умы сомнениями в истине, которой мы учим, и его собственной доктриной. Сказал, что мы достаточно долго, слишком долго разговариваем с ними об их дурных сердцах. Сказал, что мы должны были крестить их и т. д., и т. д. Началась борьба - мы не знаем, какие испытания нас ожидают. Мы никогда не чувствовали такой поддержки индейцев, как сейчас. Можно ли оставить их, пока они не утвердились в великой истине, которую слышат от нас? Наша надежда и истина - это господь. Мы не сдвинемся, даже если нам будут противостоять объединённые силы земли и ада, но останемся с ним, чтобы преданно и усердно служить ему, и мы будем уповать на него.

За год я не получила ни одного письма из дома, кроме письма от кузена Джеремайи Батлера, который сейчас в Оберлине. Его привезли люди из Оберлина. Мы слышали о прибытии коробки с одеждой, которую вы отправили нам из Рашвилла. Сейчас она в Ванкувере.

Больше я не смогу писать, но, надеюсь, что следующей весной смогу написать вам письмо и отправить его через горы. Вероятно, вы получите его на три месяца позже, чем это. Надеюсь, что каждый, кто напишет мне, упомянет о том, какие письма за какие даты он от нас получил, так что мы сможем понять, какие письма получены, а какие пропали.

Дорогие папа и мама, снова прощайте. Я бы хотела сказать вам больше, поскольку ещё чувствую тяжесть на сердце. Возможно, вы подумаете, что мы порицаем себя за пренебрежение, считаем себя причиной смерти Элис. Это не так, хотя сейчас мы видим, как мы могли бы её предотвратить, если бы могли знать или предполагать о ней. Ещё я хочу сказать: молитесь за нас. О, как давно я не слышала вас! Я знаю, что вы будете поражены так же глубоко, как мы. Пройдёт немного времени, и затем мы встретимся на небесах. О, что за восхитительная мысль! Я снова говорю: прощайте.

Всегда ваши, дорогие родители, сокрушённые и обездоленные дети

Маркус и Нарцисса Уитмены.

Примите нашу любовь, все, возлюбленные в господе. Молитесь за бедных индейцев, которые зашли в тупик и не знают, какой способ богослужения правилен. Наши сердца обливаются кровью, когда мы видим, что они не понимают, что делают, отказываясь от Иисуса Христа и от спасения.

Н. У.

Что бы сказала дорогая мама, если бы сейчас увидела нас? Я бы хотела, чтобы она написала мне, что когда-нибудь я снова услышу её голос. Как она себя чувствует? Крепка ли она в вере в господа? О, я знаю, мама молится за нас, и господь вознаградит её за это. Я не надеюсь больше увидеться с ней в этом мире, но иногда я очень этого желаю. Я хотела, чтобы вы все увидели Элис, но сейчас это невозможно.

Примечания

[1] Кларисса Прентис - мать Нарциссы.

[2] Генри Хармон Сполдинг (1803-1874) и его жена Элайза Харт Сполдинг (1807-1851) - миссионеры, спутники Уитменов.

[3] Два наших молодых индейца. - В 1835 году, возвращаясь из путешествия к Скалистым горам, Маркус Уитмен взял с собой двух мальчиков из племени не-персе. Он называл их Ричард и Джон. В 1836 году мальчики сопровождали Уитменов в путешествии в Орегон.

[4] Меховой компании. - Американская меховая компания Джона Джейкоба Астора, существовавшая в 1808-1842 годах.

[5] Скажи отцу... лекарства из аптеки. - Отец Нарциссы был сторонником Сэмюэля Томсона (1769-1843) - создателя альтернативной медицинской системы, основанной на траволечении. Нарцисса уверяет своего отца, что её муж-врач взял не только каломель (хлорид ртути), но и травы.

[6] Лайман Бичер (1775-1863) - пресвитерианский священник, борец против рабства, отец писательницы Гарриет Бичер-Стоу.

[7] Джейн Эбигейл Прентис - младшая сестра Нарциссы.

[8] Элайджа Пэриш Лавджой (1802-1837) - пресвитерианский священник, журналист, борец против рабства, издавал газету "Сент-Луис обсёрвер".

[9] "Зубодёры Дяди Сэма" - пароходы, построенные Генри Миллером Шривом для очистки рек от коряг.

[10] Колючая груша - другое название опунции (род кактусов).

[11] Бенедикт Саттерли и его жена - миссионеры, спутники Уитменов.

[12] Лайман Джадсон - муж младшей сестры Нарциссы, Мэри Энн Прентис. Джонас Гэлуша Прентис - младший брат Нарциссы.

[13] Тик - плотная ткань для покрытия матрасов и т. д.

[14] Уильям Генри Грей (род. 1810) - миссионер, спутник Уитменов.

[15] Макино - плотная водоотталкивающая ткань.

[16] Огастес Уитмен - старший брат Маркуса.

[17] Сэмюэль Паркер (1779-1866) - миссионер, который повлиял на решение Уитменов поехать в Орегон. В 1835 году вместе с Уитменом ездил к Скалистым горам.

[18] Харриет и Эдвард Прентисы - младшие брат и сестры Нарциссы.

[19] Томас Фицпатрик по прозвищу Сломанная Рука (1799-1854) - первопроходец и охотник.

[20] Джейсон Ли (1803-1845) - первый миссионер в Орегоне.

[21] Джулия Уитмен - жена Огастеса Уитмена.

[22] Элис Лумис - мать Маркуса Уитмена.

[23] Рандеву Скалистых гор - ежегодное собрание охотников и индейцев. В 1836 году проходило на реке Грин-Ривер в Вайоминге.

[24] В Скалистых горах. - 4 июля 1836 года, в промежутке между двумя частями этого письма Уитмены и их спутники прошли через Южный перевал в Скалистых горах. Нарцисса Уитмен и Элайза Сполдинг были первыми белыми женщинами, которые пересекли Скалистые горы. В честь этого события в Южном перевале установлен памятный знак.

[25] Джон Маклауд (1895 - после 1842) и Томас Маккей (1796-1849) - меховые торговцы и исследователи, сотрудники Северо-западной компании и Компании Гудзонова залива.

[26] Вайлэтпу - миссия Уитменов на реке Вэлла-Вэлла в десяти милях от форта Вэлла-Вэлла - торгового поста Компании Гудзонова залива.

[27] Маленькую дочку. - Дочь Нарциссы, Элис Кларисса была первым белым ребёнком, который родился в Орегоне.

[28] Миссис Памбрюн... выбилась из сил. - Жена-индианка Пьера-Хрисолога Памбрюна (главы форта Вэлла-Вэлла) помогала Нарциссе при родах.

[29] Фрэнсис Эрматингер (1798-1858) - сотрудник Компании Гудзонова залива.

[30] Они не поднимают детей... сплюснутыми. - Обычай некоторых индейских племён: детей оставляют в колыбели с привязанной к голове доской, чтобы изменить форму черепа.

[31] Ти-лоу-ки-ке. - Тилукаикт (существуют разные написания имени; ум. 1850) - вождь племени кайюсов. В 1847 году возглавил нападение на миссию Уитменов.

[32] Джон Маклафлин (1784-1857) - главный агент Компании Гудзонова залива в округе Колумбия (Орегонской стране) в 1824-1846 годах.

[33] Сара Халл - индейская девочка, которая жила в миссии с апреля 1837 года. Она умерла в августе 1838 года.

[34] Сандвичевы острова - старое название Гавайских островов.

[35] Коллегией. - Американская коллегия комиссаров зарубежных миссий - миссионерская организация, основанная в 1812 году.

[36] Уильям Эндрюс Олкотт (1798-1859) - американский врач, автор книг о здоровье и воспитании.

[37] Эльвира Перкинс - миссионерка в Орегоне с 1837 года.

[38] Маргарет Маккей - дочь Томаса Маккея, которая жила у Уитменов.

[39] Мунго Мевуэй - сын гавайца и индианки, который жил у Уитменов.

[40] Эдвин Холл - миссионер на Гавайях. В 1839-1840 годах ненадолго приехал в Орегон.

[41] Клируотэр - река, на которой стояла миссия Сполдингов.

[42] "Вечная скала, ущелье" - цитата из гимна английского священника Огастеса Монтегю Топледи (1740-1778) "Вечная скала, ущелье для меня".

[43] Эйза Смит - миссионер в Орегоне с 1838 года.

[44] Кашинг Илс - миссионер в Орегоне с 1838 года

[45] "Погрязла... увлекает меня". - Цитата из Библии (Псалмы, 68:3).

[46] Генри Кёрк Уайт Перкинс - миссионер в Орегоне с 1837 года, муж Эльвиры.

[47] Элькана Уокер - миссионер в Орегоне с 1838 года.

Оставить комментарий Уитмен Нарцисса (yes@lib.ru) Год: 1839 Обновлено: 12/09/2014. 74k. Статистика. Переписка: Эпистолярий Переписка	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Перевод Николая Васильева. Миссионерка Нарцисса Прентис Уитмен (1808-1847) была одной из двух первых белых женщин, которые жили к западу от Скалистых гор. Вместе со своим мужем Маркусом Уитменом она приехала в Орегон в 1836 году и оставалась здесь до своей трагической гибели от рук индейцев. За это время она написала родным более сотни писем, которые сложились в своеобразный дневник. Тяжёлое полугодовое путешествие, условия жизни на неосвоенной территории, отношения с индейцами, семейные радости и несчастья - всё это отражено в письмах.

Уитмен Нарцисса Избранные письма

Нарцисса Прентис Уитмен

Избранные письма

Примечания

Уитмен Нарцисса
Избранные письма