Тысяча_и_одна_ночь
Тысяча и одна ночь: справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

I.

   Тысяча и одна ночь -- знаменитый арабский сборник сказок, который, не в полном виде и в не очень удачной переделке Галлана (1704--1717) стал известен Европе. Сказки вложены в уста Шехрезады, которая рассказывает их на рассвете в течение 1001 ночи своему мужу, персидскому царю Шехрияру, и таким образом удаляет от себя казнь, постигавшую всех его прочих жен. При решении вопроса о происхождении и составе сборника европейские ученые расходились в двух направлениях. Гаммер стоял за их индийское и персидское происхождение, ссылаясь на слова Мас'удия (ум. 956) и библиографа Надима (до 987 г.), что староперсидский сборник "Хезâр-эфсâне" (= "Тысяча сказок"), происхождения не то еще ахеменидского, не то арзакидского и сасанидского, был переведен лучшими арабскими литераторами при Аббасидах на арабский язык и известен под именем "1001 ночи". По теории Гаммера, перевод перс. "Хезâр-эфсâне", постоянно переписываемый, постоянно и разрастался и принимал, еще при Аббасидах, в свою удобную рамку новые наслоения и новые прибавки, большей частью из других аналогичных индийско-персидских сборников, каковы "Синдбадова книга" (см.), или даже из произведений греческих; когда центр арабского литературного процветания перенесся в XII--XIII в. из Азии в Египет, 1001 ночь усиленно переписывалась там и под пером новых переписчиков опять получала новые наслоения: группу рассказов о славных минувших временах халифата с центральной фигурой халифа Гаруна Аль-Рашида (786--809), а несколько позже -- свои местные рассказы из периода египет. династии вторых мамелюков (так наз. черкесских или борджитских). Когда завоевание Египта османами подорвало арабскую умственную жизнь и литературу, то 1001 ночь, по мнению Гаммера, перестала разрастаться и сохранилась уже в том виде, в каком ее застало османское завоевание. Радикально противоположное воззрение высказано было Сильвестром де-Саси. Он доказывал, что весь дух и мировоззрение 1001 ночи -- насквозь мусульманские, нравы -- арабские и притом довольно поздние, уже не аббасидского периода, обычная сцена действия -- арабские места (Багдад, Мосул, Дамаск, Каир), язык -- не классический арабский, а скоре простонародный, с проявлением, по-видимому, сирийских диалектических особенностей, -- близкий, значит, к эпохе литературного упадка. Отсюда у де-Саси следовал вывод, что 1001 ночь есть вполне арабское произведение, составленное не постепенно, а сразу, одним автором, в Сирии, около половины XV в.; смерть, вероятно, прервала работу сирийца-составителя, и потому 1001 ночь заканчиваема была его продолжателями, которые и приделывали к сборнику разные концы из другого сказочного материала, ходившего среди арабов, -- напр., из Путешествий Синдбада, Синдбâдовой книги о женском коварстве и т. п. Из перс. "Хезâр-эфсâне", по убеждению де-Саси, сирийский составитель араб. 1001 ночи ничего не взял, кроме заглавия и рамки, т. е. манеры влагать сказки в уста Шехрезады; если же какая-нибудь местность с чисто арабской обстановкой и нравами подчас именуется в 1001 ночи Персией, Индией или Китаем, то это делается только для пущей важности и порождает в результате одни лишь забавные анахронизмы. Последующие ученые постарались примирить оба взгляда; особенно важным в этом отношении оказался авторитет Эдв. Лэна, известного знатока этнографии Египта. В соображениях о позднем времени сложения 1001 ночи на позднеарабской почве индивидуальным, единоличным писателем Лэн пошел даже дальше, чем Саси: из упоминания о мечети Адилийе, построенной в 1501 г., иногда о кофе, один раз о табаке, также об огнестрельном оружии Лэн заключал, что 1001 ночь начата была в конце XV в. и закончена в 1-й четверти XVI в.; последние, заключительные новости могли быть присоединены к сборнику даже при османах, в XVI и XVII вв. Язык и стиль 1001 ночи, по Лэну, -- обыкновенный стиль грамотного, но не слишком ученого египтянина XV--XVI в.; условия жизни, описанной в 1001 ночи, специально египетские; топография городов, хотя бы они были названы персидскими, месопотамскими и сирийскими именами, есть обстоятельная топография Каира поздней мамелюкской эпохи. В литературной обработке 1001 ночи Лэн усматривал такую замечательную однородность и выдержанность позднего египетского колорита, что не допускал вековой постепенности сложения и признавал только одного, много-много двух составителей (второй мог окончить сборник), которые -- или который -- в течение недолгого времени, между XV--XVI в., в Каире, при мамелюкском дворе, и скомпилировал 1001 ночь. Из чего скомпилировал? Тут у Лэна в противоположность Саси, отрицавшему персид. элементы, начиналась известная уступка Гаммеру. Компилятор, по Лэну, имел в своем распоряжении араб. перевод Хезâр-эфсâне, сохранившийся с Х в. до XV в своем старинном виде, и взял оттуда заглавие, рамку и, быть может, даже некоторые сказки; пользовался он также и другими сборниками происхождения персидского (ср. повесть о летательном коне) и индийского ("Джильâд и Шимâс"), арабскими воинственными романами времен крестоносцев (Царь Омар-Номâн), наставительными (Мудрая дева Таваддода), мнимо-историческими Повестями о Гаруне Аль-Рашиде, специально-историческими араб. сочинениями (особенно теми, где есть богатый анекдотический элемент), полунаучными араб. географиями и космографиями (Путешествия Синдбада и космографию Казвиния, ум. 1283 г.), устными юмористическими народными побасенками и т. д. Все эти разнородные и разновременные материалы египетский составитель XV--XVI в. скомпилировал и тщательно обработал; переписчики XVII--XVIII в. внесли в его редакцию только немного изменений. Воззрение Лэна считалось в ученом мире общепринятым до 80-х годов XIX в. Правда, и тогда статьи де-Гуе (de-Goeje) закрепляли, с слабыми поправками по вопросу о критериях, старый Лэновский взгляд на скомпилирование 1001 ночи в мамелюкскую эпоху (после 1450 г., по де-Гуе) единоличным составителем, да и новый англ. переводчик (впервые не побоявшийся упрека в скабрезности) Дж. Пэйн (1882--1889) не отступил от теории Лэна; но тогда же, с новыми переводами 1001 ночи, начались и новые исследования. Еще в 1839 г. X. Торренсом ("Athenaeum", 1839, 622) была приведена цитата из историка XIII в. ибн-Саида (1208--1286), где о некоторых приукрашенных народных рассказах (в Египте) говорится, что они напоминают собой 1001 ночь. Теперь на те же слова и он Саида обратил внимание неподписавшийся автор критики (в "Edinburgh Review" 1886, No 164) на новые переводы Пэйна и Бёртона. По основательному замечанию автора, многие культурно-исторические намеки и другие данные, на основании которых Лэн (а за ним Пэйн) отнес составление 1001 ночи к XV--XVI в., объясняются как обычная интерполяция новейших переписчиков, а нравы на Востоке не так быстро меняются, чтоб по их описанию можно было безошибочно отличить какой-нибудь век от одного -- двух предыдущих: 1001 ночь могла поэтому быть скомпилирована еще в XIII в., и недаром цирюльник в "Сказке о горбуне" начертывает гороскоп для 1255 г.; впрочем, в течение двух следующих веков переписчики могли внести в готовую 1001 ночь новые прибавки. А. Мюллер ("Deutsche Rundschau", 1887, июль) справедливо заметил, что если по указанию ибн-Саида 1001 ночь существовала в Египте в XIII в., а к XV в., по довольно прозрачному указанию Абуль-Махâсына (ум. 1469 г.), успела уж получить свои новейшие наращения, то для прочных, правильных суждений о ней необходимо прежде всего выделить эти позднейшие наращения и восстановить, таким образом, ту форму, какую имела 1001 ночь в XIII в. Для этого нужно сличить все списки 1001 ночи и отбросить неодинаковые их части как наслоения XIV--XV в. Обстоятельно такую работу произвели X. Цотенберг (П., 1888, отт. из XXVIII т. "Notices et extraits") и Рич. Бёртон (в послесловии к своему переводу, 1886--1888; краткий и содержательный обзор рукописей есть теперь и у Шовена в "Bibliographie arabe", 1900, т. IV); сам Мюллер в своей статье также сделал посильное сличение. Оказалось, что в разных списках одинакова преимущественно первая часть сборника, но что в ней, пожалуй, вовсе нельзя найти тем египетских; преобладают повести о багдадских Аббасидах (особенно о Гаруне), да еще есть в небольшом количестве сказки индийско-персидские; отсюда следовал вывод, что в Египет попал уж большой готовый сборник сказок, составившийся в Багдаде, вероятно, в Х в. и сосредоточенный по содержанию вокруг идеализированной личности халифа Гарун Аль-Рашида; сказки эти втиснуты были в рамку неполного араб. перевода "Хезâр-эфсâне", который был сделан в IX в. и еще при Мас'удии (ум. 956 г.) был известен под именем "1001 ночи"; создана она, значит, так, как думал Гаммер -- не одним автором сразу, а многими, постепенно, в течение веков, но главный ее составной элемент -- национальный арабский; персидского мало. На такую же почти точку зрения стал араб А. Сальхâний (см. его предисловие к I т. и прилож. к V т. бейрутского изд. 1001 ночи, 1888--1890; русск. пер., проверенный и дополненный А. Крымским, в "Юбил. сборн. Вс. Миллера", М., 1900); кроме того, основываясь на словах Надима, что араб Джахшиярий (багдадец, вероятно, X в.) тоже взялся за составление сборника "1000 ночей", куда вошли избранные сказки персидские, греческие, арабские и др., Сальхâний высказывает убеждение, что труд Джахшиярия и есть первая арабская редакция 1001 ночи, которая затем, постоянно переписываемая, особенно в Египте, значительно увеличилась в объеме. В том же 1888 г. Нёльдеке ("Z. D. Morg. Ges.", т. XLII) указал, что даже историко-психологические основания (см. ниже) заставляют в одних сказках 1001 ночи видеть египетское происхождение, а в других -- багдадское. Как плод основательного знакомства с методами и исследованиями предшественников, появилась обстоятельная диссертация И. Эструпа (Oestrup, "Studier over Tusind og en nat", Копенгаген, 1891). Вероятно, книгой Эструпа пользовался и новейший автор истории араб. литерат. -- К. Броккельманн (Б., 1899, т. II, стр. 58--62); во всяком случае, предлагаемые им краткие сообщения о 1001 ночи близко совпадают с положениями, разработанными у Эструпа. Содержание их следующее: а) нынешнюю свою форму 1001 ночь получила в Египте, больше всего в первый период владычества мамелюков (с XIII в.). б) Вся ли "Хезâр-эфсâне" вошла в араб. 1001 ночь или только избранные ее сказки -- это вопрос второстепенный. С полной уверенностью можно сказать, что из "Хезâр-эфсâне" взята рамка сборника (Шехрияр и Шехрезада), Рыбак и дух, Хасан Басрийский, Царевич Бадр и царевна Джаухар Самандальская, Ардешир и Хаят-ан-нофуса, Камар-аз-заман и Бодура. Сказки эти по своей поэтичности и психологичности -- украшение всей 1001 ночи; в них причудливо сплетается действительный мир с фантастическим, но отличительный их признак -- тот, что сверхъестественные существа, духи и демоны являются не слепой, стихийной силой, а сознательно питают дружбу или вражду к известным людям. в) Второй элемент 1001 ночи -- тот, который наслоился в Багдаде. В противоположность сказкам персидским багдадские, в семитском духе, отличаются не столько общей занимательностью фабулы и художественной последовательностью в разработке ее, сколько талантливостью и остроумием отдельных частей повести или даже отдельных фраз и выражений. По содержанию это, во-первых, городские новеллы с интересной любовной завязкой, для разрешения которой нередко выступает на сцену, как deus ex machina, благодетельный халиф; во-вторых -- рассказы, разъясняющие возникновение какого-нибудь характерного поэтического двустишия и более уместные в историко-литературных, стилистических хрестоматиях. Возможно, что в багдадские изводы 1001 ночи входили также, хоть и не в полном виде, Путешествия Синдбâда; но Броккельман полагает, что этот роман, отсутствующий во многих рукописях, вписан был в 1001 ночь уж позже, г) Когда 1001 ночь начала переписываться в Египте, в нее вошел третий составной элемент: местные сказки каирские, del' genero picaresco, как говорит Эструп. Каирских сказок два типа: одни -- бытовые фаблио, в которых излагаются ловкие проделки плутов (напр. искусного вора Ахмеда ад-Данафа) и всякие забавные происшествия, при чем бросаются камешки в огород нечестных и подкупных властей и духовенства; другие -- сказки с элементом сверхъестественным и фантастическим, но совсем иного рода, чем в сказках персидских: там духи и демоны имеют среди людей своих любимцев и нелюбимцев, а здесь играет роль талисман (напр. волшебная лампа Аладдина), слепо помогающий своему владетелю, кто бы он ни был, и стихийно обращающийся против своего прежнего владетеля, если попадет в другие руки; темы таких сказок, вероятно, унаследованы арабским Египтом от классического, древнего Египта (ср. Масперо, "Les contes pop. de l'Eg. anc.", П., 1889; Ф. Петри, "Eg. tales", 1898; В. Шпигельберг, "Die ägypt. Novellen", Страссб., 1898). д) В Египте же с той целью, чтобы сказочного материала хватило как раз на 1001 ночь, некоторые переписчики втискивали в сборник такие произведения, которые прежде имели совершенно отдельное литературное существование и составились в разные периоды: длинный роман о царе Номâне, враге христиан, Синдбадова книга (о женском коварстве), быть может, Приключения морехода-Синдбада, Царь Джильâд и министр Шимас, Ахыкâр Премудрый (древнерусский Акир), Таваддода и др. В 1899 г. В. Шовен ("La récension égyptienne des 1001 n.", Люттих), рассмотрев египетские сказки 1001 ночи с точки зрения художественности, отметил, что между ними есть талантливый (вроде сказки о горбуне со вставочной историей "Молчаливого" цирюльного), а остальные -- бездарные. По соображениям Шовена (требующим, впрочем, еще проверки), первая группа составилась раньше второй. Так как во второй (объемистой) группе рассыпано много рассказов об обращении евреев в ислам и есть много прямо заимствованного из литературы еврейской, то Шовен заключает, что последним, заключительным редактором 1001 ночи был еврей, принявший мусульманство; по его мнению, таким евреем мог бы быть псевдомаймонид, автор еврейской книги "Клятва", напечатанной в Константинополе в 1518 г. См. еще Р. Бассе, "Notes sur les 1001 n." (1894--1898, в "Revue des trad. populaires", т. IX, XI, XII, XIII), и А. Крымского, "Введение в историю араб. повестей и притч" (печат. в серии изд. Лаз. инстит. вост. яз.). Прочие работы и исследования перечислены у А. Крымского: "К литературной истории 1001 ночи" ("Юбил. сборник В. Миллера" -- "Труды Этногр. отдела Моск. общ. любит. естеств.", т. XIV) и у В. Шовена: "Bibliographie arabe" (т. IV, Люттих, 1900). Издание текста -- неполное калькуттское В. Макнатена (1839--1842), булакское (1835; часто переизд.), бреславльское М. Хабихта и Г. Флейшера (1825--1843), очищенное от скабрезностей бейрутское (1880--1882), еще более очищенное бейрутское-иезуитское, очень изящное и дешевое (1888--1890). Тексты изданы с рукописей, значительно отличающихся одна от другой, да и не весь еще рукописный материал издан. Обзор содержания рукописей (старейшая -- Галлановская, не позже половины XIV века) см. у Цотенберга, Бёртона, а вкратце -- у Шовена ("Bibliogr. arabe"). Переводы. Старейший французский неполный -- А. Галлана (1704--1717), который был в свою очередь переведен на все языки; он не буквален и переделан согласно вкусам двора Людовика XIV: научные переизд. -- Лоазлера де'Лоншана 1838 г. и Бурдена 1838--1840 г. Он был продолжен Казоттом и Шависом (1784--1793) в том же духе. С 1899 г. издается буквальный (с булакского текста) и не считающийся с европейскими приличиями перевод Ж. Мардрю (Mardrus, П.; вышло 8 т., будет 16). Немецкие переводы делались сперва по Галлану и Казотту; общий свод с некоторыми дополнениями по араб. оригиналу дали Габихт, Гаген и Шалль (1824--1825; 6-е изд., 1881) и, по-видимому, Кёниг (1869); с араб. -- Г. Вейль (1837--1842; 3-е исправл. изд. 1866--1867; 5-е изд. 1889) и, полнее, со всевозможных текстов, М. Геннинг (в дешевой Рекламовской "Библиот. классиков", 1895--1900); неприличия в нем. перев. удалены. Англ. перев. делались сперва по Галлану и Казотту и получали дополнения по араб. ориг.; лучший из таких перев. -- Джонат. Скотта (1811), но последний (6-й) том, перевед. с араб., не повторялся в последующих изданиях. Две трети 1001 ночи с исключением мест неинтересных или грязных с арабск. (по Булак. изд.) перевел В. Лэн (1839--1841; в 1859 г. вышло испр. изд., перепеч. 1883). Полные англ. перев., вызвавшие много обвинений в безнравственности: Дж. Пэйна (1882--1889), и сделанные по многим редакциям, со всевозможными разъяснениями (историческими, фольклорными, этнографическими и др.) -- Рич. Бёртона (Burton; Бенарес, 1885 -- 1888; переизд. в 12 т., с исключением наиболее порнографич. мест, Лонд., 1894). На русском яз. переводов с араб. оригин. нет. Еще в прошлом веке появились переводы с франц. (М., 1763--1771 и 1794--1795; см. еще "Новые арабские сказки", Смол., 1796). Наиболее научн. пер. -- Ю. Доппельмайер (М., 1889--90, со вст. статьей акад. А. Веселовского). Англ. перев. Лэна, "сокращенный вследствие более строгих цензурных условий", перевела на русск. яз. Л. Шелгунова в прилож. к "Живоп. обозр." (1894): при 1-м томе есть статья В. Чуйко, составленная по де-Гуе. Прочие переводы см. в вышеупомянутых работах А. Крымского ("Юбил. сб. Вс. Миллера") и В. Шовена (т. IV). Успех Галлановой переделки побудил Пети дела-Кроа напечатать "Les 1001 jours" (П., 1710; перев. с франц. Михайло Попов, СПб., 1778--79; 2-е изд. 1801; статья в "СПб. вестнике", 1778, ч. I, No 4, стр. 316--320). И в популярных, и даже в фольклорных изданиях "1001 день" сливается с "1001 ночью". По словам Пети дела-Кроа, его "Les 1001 jours" -- перевод персид. сборника "Хезâр-йäк руз", написанного по сюжетам индийских комедий испаганским дервишем Мохлисом около 1675 г.; но можно с полной уверенностью сказать, что такого персид. сборника никогда не существовало и что "Les 1001 jours" составлен самим Пети дела-Кроа, неизвестно по каким источникам. Напр., одна из наиболее живых, юмористических его сказок "Папуши Абу-Касыма" (отд. по-русски в "Сыне Отеч.", 1850, кн. 5, стр. 44--48. прекрасная малорусск. стихотв. обработка Ив. Франка, Львов, 1895, 2-е изд., Черкассы, 1900) отыскивается по-арабски в сборнике "Фамарâт аль-аврâк" ибн-Хыжже.

А. Крымский.

   Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XXXIV (1901): Трумп -- Углеродистый кальций, с. 270--273.

II.

   Тысяча и одна ночь -- арабское собрание сказок под общим заглавием "Альф Лайлат ва-Лайла", разошедшееся по всей Европе в переводе (французском) Galland'а (1703--1717). Составные элементы Т.-О.-Н. различны в различных изданиях; издание Burton'а, наиболее полное, содержит более 230 рассказов; многие из этих рассказов, в свою очередь, содержат вставные эпизоды, так что число сказок в общем достигает 400. И. Джекобс высказывает предположение, что в сказках надо различать четыре последовательных наслоения: 1) Персидско-индийское ядро, состоящее из индийских сказок переведенных на пехлевийский язык (см.), -- в царствование Хосроя I (531--579). -- 2) Арабская переделка, сделанная в IX в. при дворе Гарун-ар-Рашида Абу-Абдалла-Мохаммедом эль-Яхшияри. -- 3) Дополнения, сделанныe в XIII--XV вв. в Каире, придавшие произведению египетский колорит. -- 4) Дополнения встречаемые исключительно в переводе Galland'а, записанные со слов некоего Ханны, христианина, уроженца Алеппо, посетившего Париж в 1709 г. Еврейское участие в Т.-О.-Н. связано с первой и третьей из этих групп. De-Goeje предполагает, что основная история всего сборника, в которой царица Шехеразада своими сказками отдаляет на 1001 ночь исполнение над ней смертного приговора, аналогична с историей библейской книги Эсфирь. Шехеразада, согласно персидской традиции, является тещей Ахашвероша, который в библейском рассказе также проводит ночи в слушании сказок; его жены также служили ему каждая лишь одну ночь, тогда как Эсфирь заняла гораздо более прочное положение. De-Goeje полагает, что Т.-О.-Н. сохранили оригинальную форму сказания, а автор "книги Эсфирь" изменил участь других царских супруг. Мюнхенский раввин Феликс Перлес, в серии заметок в "Monatsschrift" (XXII), установил, что некоторые сказания Т.-О.-Н. -- главным образом, каирские дополнения, -- касаются евреев или даже обязаны своим происхождением еврейским источникам. V. Chauvin, в специальной монографии о египетской редакции Т.-О.-Н., предполагает, что эти "еврейские" сказки были внесены одним из последних редакторов сборника, обращенным в ислам евреем, вероятно, автором "Истории о Иерусалимлянине", приписываемой некоторыми Аврааму, сыну Маймонида. Эти еврейские сказки были взяты из труда обращенного в ислам еврея Вахба ибн-Мунаббиха (638--738), озаглавленного "Еврейские истории". Следующие сказки из Т.-О.-Н. считаются взятыми из евр. источников: "Ала-д-Дин абу-ш-Шамат"; "Али-Шах и Зумурруд"; "Набожный израильтянин"; "Ангел смерти и гордый царь"; "Ангел смерти и богатый царь"; "Ангел смерти и царь детей израилевых"; "Искандер (Александр Вел.) и бедный народ"; "Еврейский судья и его благочестивая жена"; "Дочь христианского короля"; "Пророк и Провидение"; "Король островов и набожный израильтянин"; "Ajib и Gharib"; "Слепой и калека"; "Гарун ар-Рашид и Тухфат эль-Кулуб"; "Йеменский султан и его три сына"; "История Абдаллаха". Кроме этих сказаний, тою же самою рукой внесены еще некоторые другие. Все эти сказания и другие могли быть внесены евр. редактором каирского издания, а Chauvin предполагает, что им они были не только внесены, но и написаны. Одна из сказок может быть приписана каирской редакции, ввиду упоминания в ней еврейских обычаев. В "Заколдованном принце", когда пери превращает рыб различных цветов в обитателей города, -- желтые рыбы превращаются в иудеев, так как египетские иудеи носили желтые одежды, согласно договору с Омаром.
   Ср.: Perles, Rabbinische Aggadas in 1001 Nacht, в Monatsschrift, F. XXII; De Goeje, Thousand and one Nights, в Encyc. Brit.; Lane, Arabian Nights, 1896; V. Chauvin, La recension égyptienne des mille et une nuits, 1899; J. Lévy, в Rev. des et. juives, XXXIX, 141--143. -- См. Ахикар. [По J. E., II, 44--45].
   
   Источник текста: Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона, т. 15: Трани -- Шемини-Ацерет, стлб. 71--72.

III.

   "ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ" -- сборник сказок на арабском языке, получивший мировую известность благодаря французскому переводу А. Галлана (неполному, выходил с 1704 по 1717). Вопрос о происхождении и развитии "1001 ночи" не выяснен полностью до настоящего времени. Попытки искать прародину этого сборника в Индии, делавшиеся его первыми исследователями, пока не получили достаточного обоснования. Прообразом "Ночей" на арабской почве был, вероятно, сделанный в X в. перевод персидского сборника "Хезар-Эфсане" (Тысяча сказок). Перевод этот, носивший название "Тысяча ночей" или "Тысяча одна ночь", был, как свидетельствуют арабские писатели того времени, очень популярен в столице восточного халифата, в Багдаде. Судить о характере его мы не можем, т. к. до нас дошел лишь обрамляющий его рассказ, совпадающий с рамкой "1001 ночи". В эту удобную рамку вставлялись в разное время различные рассказы, иногда -- целые циклы рассказов, в свою очередь обрамленные, как напр. "Сказка о горбуне", "Носильщик и три девушки" и др. Некоторые исследователи насчитывают на протяжении лит-ой истории "1001 ночи" по крайней мере пять различных редакций (изводов) сборника сказок под таким названием. Один из этих изводов пользовался большим распространением в XII--XIII вв. в Египте, где в XIV--XVI вв. "1001 ночь" и приняла тот вид, в к-ром она дошла до нас. Отдельные сказки сборника, до включения их в писанный текст, существовали часто самостоятельно, иногда в более распространенной форме. Можно с большим основанием предполагать, что первыми редакторами текста сказок были профессиональные рассказчики, заимствовавшие свой материал прямо из устных источников; под диктовку рассказчиков сказки записывались книгопродавцами, стремившимися удовлетворить спрос на рукописи "1001 ночи".
   Подбирая для записи сказочный материал, профессионалы-рассказчики всегда имели в виду определенную аудиторию -- об этом прямо свидетельствует надпись на одной из сохранившихся рукописей "Ночей". Не всегда располагая материалом для полного количества ночей, переписчики прибегали к повторению сказок, почти одинаковых по сюжету, или заполняли пробел анекдотами, заимствованными из многочисленных в арабской лит-ре прозаических антологий.
   Сказки Шахразады могут быть разбиты на три основные группы, которые условно можно назвать сказками героическими, авантюрными и плутовскими. К группе героических сказок относятся фантастические повести, вероятно составляющие древнейшее ядро "1001 ночи" и восходящие некоторыми своими чертами к ее персидскому прототипу "Хезар-Эфсане", а также длинные рыцарские романы эпического характера. Стиль этих повестей -- торжественный и насколько мрачный; главными действующими лицами в них обычно являются цари и их вельможи. В некоторых сказках этой группы, как напр. в повести о мудрой деве Такаддул, отчетливо видна дидактическая тенденция. В лит-ом отношении героические повести обработаны более тщательно, чем другие; обороты народной речи из них изгнаны, стихотворные вставки -- по большей части цитаты из классических арабских поэтов -- наоборот, обильны. К "придворным" сказкам относятся напр.: "Камар-аз-Заман и Будур", "Ведр-Басим и Джанхар", "Повесть о царе Омаре ибн-ан-Нумане", "Аджиб и Тариб" и некоторые другие. Иные настроения находим мы в "авантюрных" новеллах, возникших, вероятно, в торговой и ремесленной среде. Цари и султаны выступают в них не как существа высшего порядка, а как самые обыкновенные люди; излюбленным типом правителя является знаменитый Харун-ар-Рашид, правивший с 786 по 809, т. е. значительно раньше, чем приняли свою окончательную форму сказки Шахразады. Упоминания о халифе Харуне и его столице Багдаде не могут поэтому служить основой для датировки "Ночей". Подлинный Харун-ар-Рашид был очень мало похож на доброго, великодушного государя из "1001 ночи", а сказки, в к-рых он участвует, судя по их языку, стилю и встречающимся в них бытовым подробностям, могли сложиться только в Египте. По содержанию большинство "авантюрных" сказок -- типичные городские фабльо. Это чаще всего любовные истории, героями к-рых являются богатые купцы, почти всегда обреченные быть пассивными выполнителями хитроумных планов своих возлюбленных. Последним в сказках этого типа обычно принадлежит первенствующая роль -- черта, резко отличающая "авантюрные" повести от "героических". Типичными для этой группы сказок являются: "Повесть об Абу-ль-Хасане из Омана", "Абу-ль-Хасан Хорасанец", "Нима и Нуби", "Любящий и любимый", "Аладдин и волшебная лампа".
   "Плутовские" сказки натуралистически рисуют жизнь городской бедноты и деклассированных элементов. Героями их обычно являются ловкие мошенники и плуты -- как мужчины, так и женщины, напр. бессмертные в арабской сказочной лит-ре Али-Зейбак и Далила-Хитрица. В этих сказках нет и следа почтения к высшим сословиям; наоборот, "плутовские" сказки полны насмешливых выпадов против представителей власти и духовных лиц, -- недаром христианские священники и седобородые муллы до наших дней весьма неодобрительно смотрят на всякого, кто держит в руках томик "1001 ночи". Язык "плутовских" повестей близок к разговорному; стихотворных отрывков, малопонятных неискушенным в лит-ре читателям, в них почти нет. Герои плутовских сказок отличаются мужеством и предприимчивостью и представляют разительный контраст с изнеженными гаремной жизнью и бездельем героями "авантюрных" сказок. Кроме рассказов об Али-Зейбаке и Далиле, к плутовским сказкам относятся великолепная повесть о Матуфе-башмачнике, сказка о халифе-рыбаке и рыбаке Халифе, стоящая на грани между рассказами "авантюрного" и "плутовского" типа, и некоторые другие повести.
   Особняком стоят в "1001 ночи" сказочные циклы: "Путешествия Синдбада", "Сейф-аль-Мулук", "Семь везирей". Эти повести проникли в сборник, вероятно, лит-ыми путями и включены в него позднее других сказок.
   С самого своего появления в переводе Галлана "1001 ночь" оказывает значительное влияние на европейскую лит-ру, искусство и даже музыку. Не менее значительно влияние "1001 ночи" на фольклор народов Европы и Азии, о к-ром написаны обширные труды, частью перечисленные ниже, в библиографии.

Библиография:

   II. Общие исследования:
   Chauvin V., Bibliographie des ouvrages arabes ou relativs aux Arabes, publiés dans l'Europe chrétienne de 1810 à 1885, t. IV--VII, Liège, 1900--1903 (в примечаниях указаны наиболее поздние работы);
   Эструп И., Исследование об истории "Тысячи и одной ночи", ее происхождении и развитии. Перевод с датского Т. Ланге, под ред. и с предисл. проф. А. Е. Крымского, "Труды по востоковедению, издаваемые Лазаревским ин-том восточных языков", вып. VIII, М., 1905.

Главные переводы:

   Les Mille et une Nuits, traduits de l'arabe par A. Galland, 12 vls, P., 1704--1717 (неполный);
   The Arabian Nights Entertainments, transl. by E. W. Lane, 3 vls, L., 1839--1841 (сокращенный перевод с арабского);
   Arabian Nights, With introd., notes etc. by R. F. Burton, 16 vls, Benares, 1885--1888 (самый полный из существующих на яз. Зап. Европы переводов);
   Le livre des Mille Nuits et une Nuits, trad. J. C. Mardrus, 16 vls., P., 1899--1904;
   "Книга тысяча и одной ночи", перев. с арабского, предисл. и комментарии М. А. Салье, под ред. акад. И. Ю. Крачковского, изд. "Academia", М. -- Л., 1929--1936 (пока вышло 7 тт. -- единственный на рус. яз. перевод с подлинника).

М. С.

   Источник текста: Литературная энциклопедия: В 11 т. -- [М.], 1929--1939. Т. 11. -- М.: Худож. лит., 1939. -- Стб. 454--457.
   Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/leb/leb-4541.htm

IV.

   "ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ" -- памятник ср.-век. араб. лит-ры, сб. сказок, происхождение и состав к-рого долгие годы были предметом науч. дискуссий. Большинство исследователей признает, что в основу сб-ка лег сделанный прибл. в 9 в. араб. перевод сб. "Тысяча сказок" ("Хезар афсане") на среднеперсидском (пехлеви) яз. Последний сб., в свою очередь, возможно, был переведен с индийского. Текст на пехлеви до нас не дошел. Подавляющее большинство известных араб. рукописей "Т. и о. н." относится к 17--19 вв. и лишь немногие восходят к 15 в., когда, по-видимому, сб. сложился окончательно. Небольшой отрывок, датированный 9 в., открыт и издан в 1949 Н. Абботом.
   Сюжетное обрамление памятника составляет появившаяся на араб. почве сказка о царе Шахрияре и мудрой дочери его везиря по имени Шахразада (Шехерезада). Разгневанный изменой жены, Шахрияр приказал каждую ночь приводить ему новую наложницу, а наутро казнил ее. Одной из таких девушек была Шахразада, к-рая задумала положить конец казням. Она принялась рассказывать царю сказку и не окончила ее до утра. Царь, желая узнать, что будет дальше, отсрочил казнь Шахразады. Эта ситуация повторялась в течение тысячи и одной ночи, Шахразада была помилована и стала любимой женой царя.
   Содержание и худож. форма сказок весьма разнообразны, что прежде всего объясняется разновременностью их создания, а также тем, что различные сказки или циклы сказок возникли в разной социальной среде. В привилегированных слоях общества к сказкам относились пренебрежительно, как к "простонародной" лит-ре. В народе же эти сказки, занимательные и полные юмора, вобравшие в себя немало из сокровищницы нар. мудрости, пользовались неизменной популярностью. Позднейшие издатели, напр. араб-иезуит отец Сальхани, к-рый издал сб. в 19 в., старались очистить книгу от фривольных сцен и выражений. Это было характерно почти для всех переводов на европ. языки. Первый, неполный, перевод на франц. яз. был сделан А. Галланом и издан в 1704--17. Текст его был использован для перевода на мн. языки, в т. ч. и на русский (опубл. в Москве, 1763--74). Первый рус. перевод с араб. оригинала был выполнен М. А. Салье в 1929--39.
   Сказки "Т. и о. н." оказали влияние на фольклор народов Азии и Европы, а также на письменную лит-ру мн. народов мира. Они нашли отражение в иск-ве и музыке. На сюжеты отд. сказок поставлены фильмы: "Багдадский вор" (1924, США), "Седьмое путешествие Синдбада" (1958, США), "Волшебная лампа Аладина" (1967, СССР).
   Тексты:
   Книга тысячи и одной ночи, т. 1--8. [Предисловия М. Горького и М. А. Салье], под ред. акад. И. Ю. Крачковского, М. -- Л., 1929--39;
   то же, 2 изд., [М.], 1958--59.
   Литература:
   Горстер А., Крымский А., К лит. истории "Тысячи и одной ночи", М., 1900;
   Эструп И., Исследование о "1001 ночи", ее составе, возникновении и развитии, пер. с дат., М., 1904.

Х. Г. Короглы.

   Источник текста: Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. -- М.: Сов. энцикл., 1962--1978. Т. 7: "Советская Украина" -- Флиаки. -- 1972. -- Стб. 704.
   Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke7/ke7-7041.htm
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru