Ладыженская Варвара Васильевна
Воспоминания о Тургеневе

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Тургеневский сборник. Материалы к полному собранию сочинений и писем И. С. Тургенева
   М.-Л., "Наука", 1964
   

Е. А. Титлиц

ВОСПОМИНАНИЯ В. В. ЛАДЫЖЕНСКОЙ О ТУРГЕНЕВЕ

   Воспоминания Варвары Васильевны Ладыженской о Тургеневе были записаны под ее диктовку научным сотрудником Государственного музея И. С. Тургенева в Орле Е. А. Ермак 30 мая 1936 г.1 Ладыженской было тогда уже 82 года. Воспоминания не закончены, запись их обрывается на заглавии второй части.
   Как сообщает автор воспоминаний, ее знакомство с Тургеневым состоялось летом 1880 г. в Спасском-Лутовинове.2 Об этом пишет также в своих воспоминаниях С. Г. Щепкина. Неправильно указывая инициалы Ладыженской, она сообщает, что Тургенев назвал ее "маленькой писательницей" и что ее "встретил как собрата по перу, обнял и поцеловал".3 Здесь она прочла свой небольшой рассказ "Неладовы", который затем при содействии Тургенева в том же году появился под измененным названием "По разным дорогам" в журнале "Слово".4 В конце рассказа скромно стоит криптоним "В. Л.".
   Молодая девушка, представившая на суд Тургенева свою первую пробу пера, произвела на него самое благоприятное впечатление. Он не преминул тогда же восторженно написать о ней Л. Н. Толстому: "Я здесь на днях познакомился с Варварой Васильевной Ладыженской. Вы, кажется, встречали ее брата -- он служит в Туле,-- да и ее, вероятно, видали. Она тоже занимается литературой -- и по-моему (не улыбайтесь!) у нее замечательный талант. Постарайтесь сблизиться с нею -- я думаю, что она Вам понравится: уж очень мало она походит на обыкновенное литературное посестрие. Здоровья железного, кровь с молоком, сама управляет имением, весела, проста и умна -- даже очень умна, хотя мало читала. -- Может быть, именно оттого она и умна. Да и видывала всякие виды: у ней отец, мать и две сестры в монастыре,-- сама она в монастыре живала,-- но только не монастырская она натура. Бой девка, славная".6
   Двумя днями раньше и тоже из Спасского-Лутовинова Тургенев писал В. М. Гаршину, о котором много слышал, но не был лично знаком: "Каждый стареющий писатель, искренно любящий свое дело, радуется, когда он открывает себе наследников: вы из их числа. -- Мне также много говорила о вас Варвара Васильевна Лодыженская,6 с которой я недавно познакомился и которая также одарена замечательным талантом".7
   Внимание и участие маститого писателя к первым ее литературным опытам не могли не окрылить Ладыженскую. Она продолжала поддерживать с ним письменную связь8 и время от времени посылала ему за границу рукописи своих новых повестей. Тургенев с неизменной своей доброжелательностью отвечал на письма своей новой знакомой. "Милая Варвара Васильевна,-- обращается он к ней в письме из Буживаля от 20 августа (1 сентября) 1880 г.,-- пишу сегодня Вам всего два слова -- чтобы известить Вас, что обе половинки Вашего "Сфинкса" благополучно прибыли -- что я немедленно примусь за чтение -- и что сообщу Вам мое мнение -- тотчас же как кончу. В ответ на все Ваши добрые и хорошие слова -- могу сказать Вам, что будущей весною я непременно (коли буду жив) -- приеду в Спасское -- и, конечно, буду часто с Вами видеться".9 Было ли где-нибудь напечатано это новое произведение молодой дебютантки, нам не известно.
   На следующий год, в июле, пользуясь любезным приглашением гостеприимного и радушного Тургенева, Ладыженская снова приезжала на несколько дней в Спасское-Лутовиново.10
   В этот раз она "передала на суд Ивана Сергеевича новую свою повесть. Он высказал ей откровенно, что недоволен этим произведением, и потом излагал <...> подробно мотивы, какими он при этом руководился. Он очень одобрял сюжет, хвалил постановку отдельных мест, но его возмущала несоразмерность между сюжетом и объемом повести и затем полнейшая небрежность формы".11
   Тургенев всегда охотно оказывал помощь молодым писателям как советом, так и содействием в напечатании их произведений. С неизменным вниманием относился он к женщинам-писательницам -- к А. Н. Луканиной, Л. Я. Стечькиной, С. И. Лаврентьевой. Нередко, особенно на первых порах, его оценки их творчества носили преувеличенно хвалебный характер. Литературное дарование Ладыженской было им также сильно преувеличено. Она не оправдала его надежд и не заняла в русской литературе сколько-нибудь заметного места среди писателей своего времени.
   Воспоминания Ладыженской представляют для нас интерес как дополнение к тем сведениям о Тургеневе и о его жизни в Спасском-Лутовинове в частности, которые уже известны из мемуарной литературы.

А. И. Понятовский

   1 Музей Тургенева, инв. No 2636. -- Есть основание предполагать, что Ладыженская не только бывала, но и жила в 20--30-х годах нашего века в г. Орле. Об этом свидетельствует M. M. Клейнборт в письме в Тургеневский музей от 24 февраля 1965 г.: "В литературном архиве моего покойного брата писателя Клейнборта Льва Максимовича лежат две рукописи: "Рассказ о Тургеневе" (из записок, которые не были напечатаны). Эта рукопись написана автором по рассказу Варвары Васильевны Ладыженской, которая жила в Орле, знала хорошо Тургенева, много встречалась с ним. Знала лично Толстого, Гаршина и других писателей. Лев Максимович, живя одно время е Орле, все время встречался с Ладыженской и с ее слов написал эту рукопись".
   2 Ладыженская посетила Тургенева, очевидно, в один из дней между 10 (22) и 13 (25) июня 1880 г., так как 8 (20) июня Тургенев выступал на втором Пушкинском вечере в Москве, а 14 (26) июня в письме к В. М. Гаршину сообщал о состоявшемся "недавно" знакомстве с Ладыженской.
   3 С. Г. Щепкина. И. С. Тургенев в Спасском-Лутовинове. "Красный архив", 1940, No 3, стр. 203.
   4 В. Л. По разным дорогам. Рассказ. "Слово", 1880, No 8, стр. 77--102.
   5 См. письмо Тургенева к Л. Н. Толстому от 16 (28) июня 1880 г. (Письма, т. XII, кн. 2; печатается).
   6 Здесь Тургенев ошибочно написал вместо "Ладыженская" -- "Лодыженская".
   7 См. письмо Тургенева к В. М. Гаршину от 14 (26) июня 1880 г. (Письма, т. XII, кн. 2; печатается).
   8 Ладыженская "находилась в постоянной переписке с Тургеневым в течение трех последних лет. У нее писем Тургенева до 40" (из письма неизвестного к В. П. Гаевскому от 18 января 1884 г.: ГПБ, архив В. П. Гаевского, No 339). В настоящее время известно одно письмо Тургенева к Ладыженской -- от 20 августа (1 сентября) 1880 г.
   9 Письма, т. XII, кн. 2, печатается (хранится: Музей Тургенева, инв. No 143).
   10 Ладыженская провела в Спасском-Лутовинове около двух дней между 29 и 31 июля ст. ст. 1881 г. (см.: Я. П. Полонский. И. С. Тургенев у себя в его последний приезд на родину. "Нива", 1884, No 7, стр. 158).
   11 В. М. Гаршин. Воспоминания о Тургеневе. "Исторический вестник", 1883, No 11, стр. 384--385.
   

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИЦЫ И. С. ТУРГЕНЕВА ВАРВАРЫ ВАСИЛЬЕВНЫ ЛАДЫЖЕНСКОЙ

(ЗАПИСАНЫ СО СЛОВ В. В. ЛАДЫЖЕНСКОЙ)

   Я, Ладыженская Варвара Васильевна,1 впервые встретилась с И. С. Тургеневым в 1880 году. Это произошло при таких обстоятельствах. Я с братом2 жила в имении своих родителей3 в сельце "Образцовке"4 Чернского уезда, Тульской губернии. Мы оба с братом очень любили литературу, и даже я сама начала пробовать свои силы на литературном поприще. Я написала повесть и назвала ее по фамилии героев этой повести "Неладовы" и прочла ее брату. Он мою повесть одобрил и сделал такое предложение: поехать к И. С. Тургеневу в его имение Спасское-Лутовиново, так как он приходился нам соседом (наше сельцо "Образцовка" отстояло от села Спасского -- имения Тургенева -- в 30 верстах), и показать ему мою повесть. Я стала энергично протестовать против этого предложения по тем мотивам, что много ходило всяких разговоров о том, что к Ивану Сергеевичу очень часто обращаются бездарные начинающие молодые писатели, докучают ему, и мне не хотелось быть одной из этих "начинающих", так как я не верила в свои литературные силы и на написанную мою повесть смотрела как на нестоющую и недостойную обременять внимание такого большого писателя, как И. С. Тургенев. Но брат настоял на своем. Ему самому очень хотелось увидеть Тургенева, познакомиться и побеседовать с ним. Я поддалась настоянию брата, написала записку и послала ее с вестовым к И. С. Тургеневу.
   Как я помню, записка5 моя гласила следующее:
   

"Глубокоуважаемый Иван Сергеевич!

   Зная Ваше доброе и сердечное отношение к людям, судя по Вашим произведениям, которые я все перечитала, я осмеливаюсь просить Вашего разрешения принять меня и прослушать мою недлинную повесть, которую я написала. Это займет немного Вашего внимания, так как она совсем небольшая".
   
   В ответ от И. С. Тургенева я получила короткую записку, в которой он выражал желание увидеться со мною и приглашал к себе в Спасское.
   На следующий же день мы с братом воспользовались любезным предложением Тургенева и поехали на лошадях в Спасское. Я держала дрожащими руками свою повесть в ожидании суда над нею.
   Мы остановились, не доезжая до самого дома И. С. Тургенева, обошли вокруг дома и вошли с балкона в первую комнату, которая называлась передней,6 где стоял диван "Самосон". Нас встретил Захар 7 -- камердинер Ивана Сергеевича. Он был среднего роста, блондин, с небольшой бородкой с рыжеватым оттенком дворовый, который пригласил нас в гостиную, просторную комнату, имеющую четыре окна в левой стене и в правой стене -- дверь, ведущую, как я узнала после, в кабинет-спальню Тургенева. В комнате стояла самая обыкновенная мягкая мебель, покрытая белыми чехлами, в простенке висело небольшое, незначительное зеркало, а в другом простенке стоял диван. Комната производила впечатление такое, что убрана она на скорую руку, оттого довольно неряшливо, не чувствовалось любящей руки, которая бы позаботилась над убранством этой комнаты. В комнате, на шкафчике, прислонившись к стене, стоял портрет молодого отца Тургенева -- Сергея Николаевича. На столе, кроме графина с водой, ничего не было.
   Немного погодя мы услышали в соседней комнате голоса, из которых выделялся один голос, говоривший:
   "Вот это перепишите и приготовьте к моему отъезду". Вскоре отворилась дверь и показался Иван Сергеевич. Он очень внимательно и пристально посмотрел на нас. "Это вы написали повесть?" -- спросил он меня.
   Я Тургенева видела впервые. Это был человек высокого роста, сутуловатый, белые пушистые волосы обрамляли его голову, и прядь волос непокорно набегала на его чело. Вся фигура была большая, мощная. Глаза серовато-голубоватого цвета приветливо и мягко светились, но вместе с тем и недоверчиво, и вместе с тем ободряюще. Он сказал мне: "Ну-ну, будем слушать". И указал мне на кресло, а сам поместился на диване и уютно разместился на нем. Брат сел на кресло сбоку меня. Голос у Тургенева был очень мягкий, вкрадчивый, приятный и задушевный; он не выкрикивал, а говорил ровно и спокойно. Я не знала, что мне делать. Чувствовала, что все лицо мое пылает и горит.
   Иван Сергеевич налил мне стакан воды и пододвинул его ко мне. "Ну, читайте, читайте!" -- произнес Иван Сергеевич, откинувшись на диван. Я начала читать, стараясь читать внятно, но в начале моего чтения мне это не совсем удавалось, потом я справилась с собой и, прочитав уже довольно, остановилась и, взглянув на Ивана Сергеевича, встретила его одобрительный взгляд, и он промолвил: "Продолжайте, мне интересно!". Это влило в меня бодрость, и я с новыми силами стала продолжать свое чтение.
   После окончания повести Тургенев сказал: "Мне нравится Ваша повесть. Я возьму ее с собой и напечатаю".8 Тут он позвал Захара и предложил ему накрывать обед, любезно пригласив нас отобедать вместе с ним. Затем наш разговор перешел на литературную тему. Одна из интересных мыслей, которую он не раз мне говорил теперь и после, это то, что писатель должен в своих произведениях меньше давать своих рассуждений, не выдумывать, а писать то, что действительно есть. Он говорил: "Вот, например, пишут "поют хоры птичек", а где это видано, чтобы птички пели "хором". Так раз этого нет, то и не надо об этом писать".
   Потом он перешел к своей любимой теме о значении, красоте и музыкальности русского языка. Он сравнивал русский язык с французским, и не в пользу последнего, и приводил несколько примеров фраз, означающих один смысл, но совершенно по-разному звучащих в оформлении одного и другого языка. И все продолжал восхищаться русским языком.
   Потом он взял тут же под зеркалом лежащую книгу Толстого "Война и мир" и, наобум открыв ее, начал читать отрывок, попавшийся ему, в котором говорилось, как Багратион пропускал мимо себя войска. Тургенев все восклицал: "Как прекрасно пользуется русским языком Толстой",-- и выражал большое удовлетворение и восхищение по поводу письма Толстого.9
   Вскоре Захар пригласил нас к обеду. Мы вышли из гостиной и через переднюю прошли в столовую комнату. Стол уже был накрыт. Теперь точно не помню, из чего состоял обед, но точно помню, что к обеду было подано вино "Марсала".
   За обедом я узнала интересную бытовую мелочь -- вкус Тургенева к воде. Иван Сергеевич очень любил пить воду из колодца,10 который когда-то принадлежал ему. Через некоторое время земля, на которой находился колодец с его любимой водой, была им подарена одному из своих любимцев-дворовых,11 и после этого Ивану Сергеевичу затруднительно стало получать воду из этого колодца, так как людям Тургенева новые хозяева этой земли чинили всякие препятствия, и часто Тургенев не мог получить желаемой воды. Так было и на этот раз. За обедом Иван Сергеевич спросил у Захара: "А вода есть?".
   Захар смущенно ответил, что воды этой нет: посланных людей за водой не пустили. На это Тургенев с грустью заметил: "Вот видите, у себя, здесь дома, и распорядиться не могу".
   После обеда подали кофе на террасу дома. Выпив по чашке кофе, мы пошли в сад. Иван Сергеевич одел серую крылатку и шляпу, взял палку и пошел с нами. Сад уже был не тот, что раньше, он был заброшен, бурьян всюду господствовал, и дорожки поросли травой. Иван Сергеевич шел впереди, указывая нам путь. Вскоре мы пришли к заросшему пруду, около которого была протоптана небольшая дорожка, и мы пошли вдоль пруда. Вскоре мы остановились около одного места. Иван Сергеевич остановил нас и заговорил, показывая палочкой на траву:
   "Вчера я здесь был свидетелем отвратительной сцены: на этом месте выполз уж и глотал лягушку; было отвратительно смотреть, как лягушка пролезала в глотку ужа". И на лице Ивана Сергеевича появилось отвращение, как будто он вновь видел эту сцену.
   В разговоре Иван Сергеевич сказал мне, что я удачно приехала к нему, что застала его одного, так как обычно он редко бывает один в Спасском.
   Кругом пруда нам обойти не удалось -- он очень большой и весь зарос, и мы вернулись обратно. В разговоре у нас основная тема была только что прошедшие Пушкинские торжества.12
   Точно не помню, что именно говорил он, но помню, что Иван Сергеевич весь был полон и насыщен этими днями и до сих пор воспоминания о них живо воскресали в его памяти.
   Проходили мы мимо дерева, на которое он обратил наше внимание, на стволе которого были сделаны вырезки инициалов (вероятно, дерево "Два брата").13
   Вскоре мы собрались ехать домой. Иван Сергеевич обеспокоился, что нам ехать 30 верст, а с собой у нас ничего нет, и он сказал: "Эх, вы, русские, русские! Едете за 30 верст и нет с собой глотка вина, дорога пыльная, ну как не выпить глоток вина",-- и стал хлопотать, чтобы достать нам вина. Захар начал было сам доставать вино, но Иван Сергеевич сказал: "Нет, я сам, я сам". И вскоре сам принес мне немного вина.
   Мой брат был очень весело настроен: наша встреча с Тургеневым прошла очень удачно, а затея в этом была его,-- и, в ожидании лошадей, он мурлыкал себе под нос, а Иван Сергеевич стал шутить над ним, говоря: "Ходит птичка весело по тропинке бедствий, не предвидя от сего никаких последствий". Сам он был тоже весело настроен.
   Перед самым отъездом Тургенев вдруг спросил: "А когда же мы теперь встретимся?" И решили встретиться в Петербурге. Я сказала, что остановлюсь у Тенешевых на Миллионной улице. Тургенев подхватил, что это хорошо, так как на Миллионной улице живет Стасюлевич, у которого он часто бывает.
   После он спросил меня: "Как Вы мою фамилию напишете, когда будете мне писать, так как мою фамилию, если пишут по-французски, то часто неправильно ее пишут, и поэтому письмо тогда не доходит". Я сказала, как напишу его фамилию. Он засмеялся и сказал: "Ну, так будет правильно". Он проводил нас до экипажа и пожелал нам доброго пути. Мы уехали от Тургенева радостные, веселые и ободренные. Повесть моя "Неладовы" осталась у Ивана Сергеевича. После, когда моя повесть была напечатана в одном толстом журнале "Слово", я узнала, что он назвал мою повесть "По разным дорогам".

Сомова (Ладыженская)

   30/V--1936 г.
   

МОЯ ВТОРАЯ ВСТРЕЧА С И. С. ТУРГЕНЕВЫМ В СПАССКОМ В 1881 ГОДУ
<Рукопись на этом обрывается>.

   1 В. В. Ладыженская (род. 1854 г.) была замужем за Виктором Флорентьевичем Сомовым. Ее муж был в дальнем родстве с Тургеневым.
   2 Брат В. В. Ладыженской, Митрофан Васильевич Ладыженский, служил старшим лесничим; в 1884--1886 гг. был начальником отделения Лесного департамента, в 1899 г. -- семипалатинским вице-губернатором.
   3 Родители ее --Василий Васильевич (род. 1816 г.) и Ольга Алексеевна (рожд. Чулкова, в иночестве Олимпиада, 1818--1895 гг.) Ладыженские.
   4 Возможно, что здесь записано не совсем правильно наименование сельца "Образцовка". Вероятно, следовало написать "Образцово". В архивных документах Тульского Краеведческого музея значится, "что в 1900 г. Ладыженский М. В. и его жена Ольга Александровна, урожденная Воронина, имели 297 десятин земли в селе Большое Поддараево или Возне-сенское, в состав прихода которого входило и сельцо Образцово".
   5 Вероятно, об этой записке идет речь в письме Тургенева к Н. А. Щепкину от 24 июня ст. ст. 1880 г. из Петербурга: "А теперь, велите-ка поискать, не найдете ли Вы на письменном моем столе пакет, в котором были две записки от г-жи Виардо и д-цы Лодыженской..." (Письма, т. XII, кн. 2; печатается).
   6 Эта комната называлась в доме "Малой гостиной". "Главным подъездом уцелевшего строения поневоле сделалась терраса, выходившая на цветник. Странно было видеть посетителей, подъезжающих к этой террасе и входящих прямо в маленькую гостиную",-- вспоминал М. А. Щепкин ("Исторический вестник", 1898, No 9, стр. 910).
   7 Захар Федорович Балашов (см. о нем: Письма, т. II, стр. 652).
   8 См. стр. 310, примеч. 4.
   9 Скорее всего это чтение Тургеневым "Войны и мира" имело место во время приезда В. В. Ладыженской летом 1881 г.; об этом также пишет в своих воспоминаниях Я. П. Полонский ("Нива", 1884, No 7, стр. 158).
   10 Варнавицкий колодец, находящийся примерно в полукилометре от усадьбы Тургенева.
   11 Возможно, что эта земля была подарена П. Т: Кудряшову, а после него перешла в чужие руки.
   12 Торжества по случаю открытия памятника Пушкину в Москве, в которых Тургенев принимал большое участие, происходили с 5 по 8 июня ст. ст. 1880 г.
   13 "Недалеко от большого пруда высоко поднимается к небу ель "Два брата"". По словам мемуариста, "приезжавшие в Спасское представители литературы и искусства вырезали на "Двух братьях" свои инициалы" (И. Ф. Рында. Черты из жизни Ивана Сергеевича Тургенева. СПб., 1903, стр. 72).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru