Lib.ru/Классика: Тургенев Иван Сергеевич. Переписка с А. А. Фетом

Переписка И. С. Тургенева. В 2-х т. Т. 1.

М.: "Художественная литература", 1986.-- (Переписка русских писателей).

И. С. ТУРГЕНЕВ И А. А. ФЕТ (ШЕНШИН)

Поэт Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин) (1820--1892) -- один из самых отзывчивых и постоянных корреспондентов Тургенева, наряду с Анненковым, Полонским и другими, прошедшими через всю жизнь писателя. К сожалению, писем Фета сохранилось очень мало, и только по ответам Тургенева можно судить о не дошедшей до нас корреспонденции поэта.

По всей вероятности, Тургенев знал Фета с начала 40-х годов как однокашника по Московскому университету и поэта, входившего в круг Полонского. К 1843 году он уже широко печатался в "Москвитянине" и в "Отечественных записках". Но личное знакомство двух поэтов состоялось лишь в 1853 году. В одном из своих писем Тургенев точно указывает дату знакомства: 29 мая ст. ст. они встретились в Спасском. Это же письмо указывает и на то, что Тургенев внимательно и сочувственно следил за творческой судьбой Фета. Сообщая Анненкову об их встрече и об "отличных" переводах из Горация, услышанных им от автора, Тургенева добавляет: "Он еще не совсем выдохся..." (Письма, т. II, с. 163). Имелись в виду годы вынужденной военной службы Фета, стремившегося вернуть дворянский титул и знатную фамилию Шеншин. Его скитания по глухим углам южной России вслед за полком, отсутствие интеллектуального общения -- обстоятельства, ее способствовавшие поэтическим занятиям. В 1853 году Фету удалось вырваться из глуши и перевестись в гвардию, в лейб-уланский полк, поближе к Петербургу.

В 1854--1855 годах на страницах "Современника" снова стали регулярно появляться стихотворения и переводы поэта. К этому времени и относится его сближение с писателями, группировавшимися вокруг "Современника", и в первую очередь с Тургеневым. Писатель, очарованный "свободной и широкой" музой Фета, которого он ставил "выше Гейне", взялся отобрать его лучшие стихотворения, отредактировать их и подготовить к печати. Сборник "Стихотворений" Фета с предисловием И. С. Тургенева вышел в Петербурге в 1856 году. Переписка Тургенева с Фетом и началась с вопросов, касавшихся подготовки сборника: обсуждались поправки, предложенные редактором и его литературными друзьями -- Дружининым, Анненковым, Гончаровым, Панаевым и другими. Позднее, в своих воспоминаниях, Фет неоднократно сетовал на субъективность редактирования его стихотворений (см.: Благой Д. Из прошлого русской литературы. Тургенев -- редактор Фета.-- Печать и революция, 1923, No 3, с. 45--64; Вопросы литературы, 1957, No 3, с. 199--202).

И все же, несмотря на разногласия, Тургенева и Фета многое сближало в 50-с, как, впрочем, и в последующие годы. Были они соседями по имению в Орловской губернии, любили и тонко чувствовали природу, были страстными охотниками -- эти темы пронизывают их письма, создавая атмосферу особой доверительности и теплоты. Не случайно именно в письмах к Фету сказалась сильнее всего тоска Тургенева но России. Его ностальгические настроения, чуткая восприимчивость к ним Фета окрашивают порой их переписку в элегические тона.

Интерес к философии вообще, философии искусства в частности также объединял писателей, вызывая на размышления, споры, своеобразные поэтические дуэли. Одним из устойчивых мотивов в их письмах был спор о соотношении ума и "чистого" вдохновения в творческом процессе: "...это между нами нескончаемый спор,-- писал Тургенев Фету 4 февраля н. ст. 1862 года,-- я говорю, что художество -- такое великое дело, что целого человека едва на него хватает -- со всеми его способностями, между прочим и с умом; Вы поражаете ум остракизмом -- и видите в произведениях художества -- только бессознательный лепет спящего..." Тургенев, хотя и не принимавший революционно-демократического тезиса о примате действительности над искусством (это их отчасти сближало с Фетом), тем не менее выступал в своих произведениях с позиций реалистического видения мира. Фет во многом, и прежде всего в своей поэтической практике, исходил из идеалистических философских теорий, в частности, концепций Шопенгауэра, который считал искусство, опирающееся на интуицию, высшей формой познания мира.

Предметом интересов обоих корреспондентов были не только отзывы о тех или иных произведениях литературы (что более или менее обычно), но и обсуждение таких понятий, как слово, стих, метр. Эти, казалось бы, частные проблемы, отражая художественный опыт писателей, не потеряли значения вплоть до наших дней.

Взаимоотношения Тургенева и Фета никогда не были ровными и безоблачными. Их роднили природа, поэзия, искусство, но отчуждала "разность воззрений", по словам Тургенева. Еще в 1858 году, в апогее славы, Фет писал Тургеневу о своем намерении "раскланяться" с "Современником", который ему "надоел"... Начались разногласия поэта с революционно-демократической редакцией журнала, повеяло новым "воздухом", чуждым Фету.

Журнал не обеспечивал и материальных нужд поэта. В 1860 году он покинул Петербург и начал новую жизнь фермера-земледельца. Тургенев подтрунивал над этим шагом -- над доходами и мельницами "помещика" Фета, над его тяжбами с соседями, над "судейским" честолюбием и славянофильскими упованиями на впар" да "общину". И иронизировал: "На Вас не действуют жестокие слова "Европа, пистолет, цивилизация", зато действуют другие: "Русь, гашник, ерунда"; у всякого свой вкус" (Письма, т. VIII, с. 150). Писатель, близкий к освободительному движению времени, порой опережавший самое время своим провиденциальным творчеством, не разделял консервативных социальных идеалов Фета, ушедшего в область практического хозяйствования {См. об этом: Фет А. А. Соч. в 2-х томах, т. 2. М., 1982, с. 372--375.}. Тургенев не мог примириться с порой ретроградной, как он считал, позицией былого друга. Взаимное непонимание росло с каждым годом. Непонимание привело к ожесточению. Фет обвинял Тургенева в капризном, барском отношении к людям. Письма заметно изменились по тону, изобиловали резкостями. Начались ссоры, которые в 1875 году завершились разрывом. Лишь после почти четырехлетнего перерыва переписка возобновилась, но это уже был скорее вежливый обмен короткими вестями, редкими воспоминаниями -- дань прошлому старых друзей, потерявших непосредственную потребность общения.

Нам известны 130 писем Тургенева к Фету и обычно насчитывают лишь 7 опубликованных писем Фета к Тургеневу. Одно письмо Фета от 15 (27) января 1861 года осталось неопубликованным как сугубо деловое (детальное описание конфликта с издателем сочинений Тургенева Н. А. Ооновским и группой близких к нему лиц). Оно хранится в ИРЛИ. Как видим, Фет не очень богато представлен в переписке с Тургеневым, и названные письма его не дают хотя бы частичного представления о том Фете, которого так хорошо характеризует Тургенев в качестве корреспондента -- "и все письма большие, милые, умные, интересные...". В настоящее издание введены стихотворные послания Фета к Тургеневу (см. разделы "Лирические стихотворения 1840--1892 гг." и "Стихотворения на случай, послания, посвящения, эпиграммы, отрывки" в изд.: Фет А. Полн. собр. стихотворений. Вступ. статья, редакция и примечания Б. Я. Бухштаба. Л., 1937; 2-е изд.-- Л., 1959): это "послание" И. С. Тургеневу от 20 апреля (2 мая) 1864 года, имеющее все признаки "регулярного" письма. Оно является ответом на письмо Тургенева от 30-го марта (11 апреля) 1864 года, частично написанное стихами (Письма, т. V, с. 245--247). Стихотворное письмо Фета содержит конкретные отклики на мысли и вопросы Тургенева, а также факты из жизни того времени. Тургенев ответил на это письмо 6 (18) июня 1864 года. Другое стихотворение, включенное в том,-- "Хотя по-прежнему зеваю..." (1869) -- не имеет имени Тургенева ни в заглавии, ни в тексте, но обращено к Поэту, как часто называет Фет Тургенева в своих посланиях, или к "Пришлецу с Олимпа" (как сказано в вариантах), является приглашением адресата в "наш сад" и лексически повторяет вопрос Тургенева в письме от 13(25) января 1869 года: "...не знаю наверное, где Вы витаете" (Письма, т. VII, с. 285). В стихотворении есть стих: "Увы, я больше не витаю", явно ответный. Тургенев отвечает на это послание письмом от 18 февраля (2 марта) 1869 года ("В ответ на возглас соловьиный").

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

8(20) февраля -- 6(18) апреля 1855. Петербург

Некрасов, Панаев, Дружинин, Анненков, Гончаров -- словом, весь наш дружеский кружок Вам усердно кланяется. А так как Вы пишете о значительном улучшении Ваших финансов, чему я сердечно радуюсь, то мы предлагаем поручить нам новое издание Ваших стихотворений ¹, которые заслуживают самой ревностной очистки и красивого издания, для того чтобы им лежать на столике всякой прелестной женщины. Что Вы мне пишете о Гейне? Вы выше Гейне, потому что шире и свободнее его.

Фет, ч. I, с. 104, отрывок без даты и подписи. Письма, т. II, с. 268-269.

¹ См. преамбулу к переписке И. С. Тургенева и А. А. Фета.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

16(28) октября -- конец 1855. Петербург

Не мучьтесь более над стихом "На суку извилистом и чудном": Дружинин растолковал нам, что фантастическая жар-птица и на плафоне, и в стихах может сидеть только на извилистом и чудном суку рококо. И мы согласились, что этого стиха трогать не надо ¹.

Фет, ч, I, С. 105, отрывок без даты и подписи. Письма, т. II, с. 334,

¹ Зимой 1855 г. велась, по словам Фета, "оживленная переписка" по поводу готовившегося "под председательством" Тургенева сборника стихотворений Фета: "Почти каждую неделю стали приходить ко мне письма с подчеркнутыми стихами и требованиями их исправлений" (Фет, ч. I, с. 104). Об одном из таких исправлений и идет здесь речь. Фет вспоминает, что "спасенный" стих надолго остался предметом шуток в их кружке (там же, с. 126).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

28 декабря 1857 (9 января 1858). Рим

Рим.
28 декабря 1857. 9-го генваря 1858.

Вы преисправный и прелюбезный корреспондент, милейший мой Афанасий Афанасьевич, и Ваши письма доставляют мне всегда живейшее удовольствие; во-первых, я вижу из них, что Вы расположены ко мне -- и это меня очень радует; а во-вторых -- от них веет таким спокойным светлым счастьем ¹, что "вчуже пронимает аппетит"; ²и это меня еще больше радует. Дай бог Вам продолжать так же, как Вы начали! Если б я был поэт -- я бы сравнил Ваше счастье с цветком -- но с каким? Держу пари, что не отгадаете -- с цветом ржи. Вспомните цветущий колос на склоне холма, в сияющий летний день -- и Вы останетесь довольны моим сравнением.

Вы говорите, что часто мечтаете о нашем общем житье в деревне в нынешнем году... Я мечтаю о нем даже здесь, среди величавых развалин, в длинных мраморных залах Ватикана. Недаром же судьба поселила нас всех -- Вас, Толстого, меня в таком недальнем расстоянии друг от друга!

Если боги нам не позавидуют -- мы проведем прелестное лето ³. У нас здесь стоит погода (мы в этом отношении были очень счастливы) -- очень похожая на ту погоду, какая бывает в России в конце апреля -- и это еще более разжигает и волнует меня. Я знаю, что в России ждут нас не одни веселые ощущения: придется много хлопотать и трудиться; но все-таки авось мы огласим те поля "невольной песней -- невольной и последней, может быть"⁴.

Перевод Ваш из Беранже очень мил ⁵. Бороться с ним довольно трудно; благословляю Вас на борьбу гораздо труднейшую -- а именно с Шекспиром. В какой-нибудь хороший летний вечер -- Вы прочтете нам на моем балконе "Антония и Клеопатру" ⁶.

Я рад, что Вам мое "Полесье" понравилось -- хоть я писал его урывками, через силу -- und mit schwerem Herzen ⁷.-- Я послал "Современнику" повесть, которую Вы, может быть, прочтете до получения этого письма; напишите свое мнение о ней -- но постарайтесь взглянуть на меня посуровее ⁸.

Здоровье мое несколько лучше с некоторых пор -- но все еще неудовлетворительно и омрачает много светлых мгновений. Я еще потому с радостью думаю о России, что мне кажется, что я там буду здоров. Но полно об этом невеселом предмете.

Я остаюсь в Риме еще недель шесть, может быть, даже 2 месяца. Боткин неоцененный товарищ -- и мы с ним изучаем этот бесконечный и неисчерпаемый Рим, который, кажется, не дался Вам -- потому что Вы его брать не захотели. Здесь есть высочайшие вещи, которые открываешь совершенно как мореплаватель открывает неизвестные острова.

Мы написали Григорьеву во Флоренцию, но ответа еще не получали.

До свиданья в наших березовых рощах! Поклонитесь от меня Вашей милой жене и всем добрым друзьям. Крепко жму Вам руку и остаюсь

любящий Вас
Ив. Тургенев.

P. S. Поклон Толстому и его сестре; я жду от них ответа на мои письма; но они, кажется, ленятся.

Фет, ч. I, с. 228--230, Письма, т. III, с, 183--185.

¹ Тургенев говорит о женитьбе Фета (в августе 1857 г.) на М. П. Боткиной.

² Этим выражением Гоголь сопровождает описание дорожной трапезы "господ средней руки" ("Мертвые души", т. I, гл. IV).

³ О лете 1858 г., проведенном в дружеских общениях с Тургеневым -- см.: Фет, ч. I, с. 274.

⁴ Цитата из стихотворения Фета "Еще майская ночь". Тургенев имеет в виду предстоящие хлопоты по освобождению крестьян.

⁵ Перевод Фета из Беранже ("О Франия! мой час настал, я умираю") был напечатан в С, 1858, No 1.

⁶ Тургенев поощрял работу Фета над переводами Шекспира, и летом 1858 г. автор читал ему перевод трагедии "Антоний и Клеопатра" (Фет, ч. I, с. 275).

⁷ Через силу "и с тяжелым сердцем" (нем.) Тургенев писал рассказ "Поездка в Полесье", как он сообщал об этом и Герцену.

⁸ Речь идет о повести "Ася" (напечатана в С, 1858, No 1). Об отрицательном отзыве Фета см. наст. т., с. 411.

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

18(30) января 1858. Москва

18 января.

Милый, дорогой Иван Сергеевич!

Через четверть часа по получении Вашего письма ¹уже отвечаю, потому что не могу не отвечать. Чувствую, что. во мне ужасный порок: нетерпимость и голубой картуз; ² но тем с большею прытью бегу я навстречу всему симпатическому, тонкому, свежему. Сестра моя, которую мы на днях в нашем доме выдали замуж ³, уверяла постоянно и тем накликала на себя гонения мои, что Вы самый счастливый в мире человек. Действительно, надо с ней отчасти согласиться. Кто в наши лета так духовно свеж, тонок, тому можно позавидовать. Да жаль, что нож не может чувствовать собственной остроты -- об этом может только судить хлеб, который он разрезает. Вашу душу я бы сравнил с самой ранней зарей в прохладное летнее утро -- оранжевое, чистое дыхание, которое увидит и заметит только любитель природы или пастух, выгоняющий стадо. Сравнил бы с утренним лесом, в котором видишь одни распускающиеся почки плакучих берез, но по ветру несет откуда-то запахом черемухи и слышно жужжание пчелы.-- Но довольно, довольно и того, что Вы милейший и драгоценный для меня поэт. Я вчера писал Боткину, что надеюсь на совершенное исцеление Ваше на родной почве ⁴.-- Да работа будет, но работа не бесплодная ⁵. Если бы Боткин подъехал. Пожалуйста, не обманите моих химер, потому что это не надежды -- надежды не бывают так нарядны и душисты.-- Что касается до моего житья-бытья, то действительно желаю одного, чтобы все оставалось как есть. Мне больше ничего не нужно. Все тихо, чисто и удобно ⁶. Жена в таком же восторге от Вашего письма, как и я, и даже наивно вскрикнула: "Да он и в письмах-то какой мастер!" На это получила в ответ вопросительное: еще бы? Боткину я послал 2 стихотворения и трепещу. Потому что во втором разругал древний Рим, т. е. римлян ⁷. Какие бессердечные, жестокие, необразованные мучители тогдашнего мира -- что ни эпизод, то гадость. Самая virtus {доблесть (лат.).} их такая казарменная, их любовь к отечеству такая узкая. Сципионы, Катоны при молодцеватости ужасные звери, а первый даже замотавший казенные деньги губернатор. Грубые обжоры, а между тем несчастный Югурта пропадает как собака, великий, величайший Аннибал гибнет ⁸. Иерусалим горит, Греция, куда они сами ездят учиться, растоптана ⁹, а они со всех концов света бичами и палками сгоняют золото и мраморы для нелепых подражаний грекам и строят круглый пантеон, к которому пришлепнули 4-хугольный ящик! ¹⁰

Но довольно. Не пишу Вам ничего о наших новостях. Об этом всем я писал Боткину, и пришлось бы повторяться. "Атеней" ¹¹, по-моему, плох.-- Вашу повесть проглотим с женой, как только появится в Москве "Современник" ¹², с которым я, как сотрудник, раскланялся ¹³. Он мне надоел.-- Боткин молчит о редакции чисто литературного журнала. А мы с Толстым об этом мечтаем ¹⁴. Он говорит, что имя Тургенева как редактора и Боткина согнало бы в контору всю Русь читающую.

Сестра его все больна ¹⁵. Мне жаль их, они не умеют уютиться, залезли в дорогую, дрянную и холодную квартиру, а теперь перед концом морозов ищут новой квартиры ¹⁶. Льва я сегодня отправил на медведя в Вышний Волочок, к своему знакомому ¹⁷. Сам не могу идти на Мишку -- потому что доктор после 5-недельной болезни не велит даже вечером выезжать. Жму Вашу руку крепко, крепко. До конца Святой недели мы в Москве у Сердобинской ¹⁸. Дайте знать, когда Вы будете и много ли клажи с Вами, и я выеду за Вами на чугунку. Надеюсь, у Вас в Москве не будет другого притону. Кровать с французскою постелью на пружинах ожидает Вас, и сам побегу за потрохами.

В свободное время не забывайте нас Вашими короткими, но душистыми письмами. Как прочту повесть, так напишу к Вам и постараюсь надуться на Вашу музу. Но она такая прелестная блондинка с голубыми глазами, что на нее дуться нельзя.

Душевно преданный Вам
А. Фет.

Огонек, 1970, No 49, с. 14--15; с ошибкой в дате (1853 вм. 1858) -- в кн.: Фет А. А. Соч. в 2-х томах, т. 2. М., 1982, с. 200.

¹ Здесь и далее имеется в виду письмо Тургенева от 28 декабря 1857 г. (9 января 1858 г.) из Рима.

² Упоминание об уланской фуражке ("голубом картузе") вызвано уходом Фета в 1858 г. в отставку. Возможно, имелся в виду и конкретный эпизод, связанный с уланской формой. Находясь в бессрочном отпуске в Париже, Фет явился 16 августа 1857 г. в русскую церковь на собственную свадьбу в полном уланском облачении. Тургенев, который был шафером на этой свадьбе, с "хохотом" возложил свадебный венец из искусственных цветов на форменную фуражку (Фет, ч. 1, с. 202).

³ Надежда Афанасьевна Шеншина вышла замуж за соседа и друга Фета И. П. Борисова.

⁴ Письма Фета к В. П. Боткину неизвестны.

⁶ Ответ на слова Тургенева о предстоящих трудах по подготовке крестьянской реформы.

⁶ См. примеч. 1 к предыдущему письму.

⁷ Стихотворение "На развалинах цезарских палат" (1856--1858).

⁸ Ганнибал (247--183 гг. до н. э.) -- карфагенский государственный деятель, герой 2-й Пунической войны с римлянами, завоевавший Испанию, разбивший римлян в сражении при Тразимене и Каннах, был побежден римским военачальником Сципионом Африканским (202), бежал и кончил жизнь, приняв яд. Катон Старший (234--149 гг. до н. э.) -- римский государственный деятель, поставивший целью разрушить Карфаген. Югурта, король древне-африканской Нумидии, восстал против римлян, попал в плен и погиб в тюрьме.

⁹ Фет говорит о Пунических войнах древнеримской республики против африканских государств (264--146 гг. до н.э.), о захвате Македонии и Греции (197--146 гг. до н. э.), Сирии и Иудеи (89-- 63 гг. до н. э.).

¹⁰ Древнеримский храм, посвященный культу всех богов, был возведен в 27 г. до н. э., но разрушен в 80 г. н. э. Реставрирован императором Адрианом как храм святой Марии. Один из хорошо сохранившихся античных памятников.

¹¹ Литературный журнал 1858--1859 гг. (издатель Е. Ф. Корш).

¹² Повесть Тургенева "Ася", напечатанная в С (1858, No 1), не поправилась Фету (см. след. письмо).

¹³ Стихотворения Фета продолжали появляться на страницах С (хоть и не так часто, как раньше) до июня 1859 г. Лишь острокритическая статья Д. Л. Михаловского "Шекспир в переводе г. Фета" (С, 1859, No 6) заставила поэта прекратить сотрудничество с журналом, который становился ему все более чуждым.

¹⁴ См, об этом в письме Тургенева к Толстому от 17 января 1858 г. Замысел Фета и Толстого организовать "чисто литературный журнал" не осуществился.

¹⁵ M. H. Толстая.

¹⁶ В октябре 1857 г. Л. Н. Толстой и его сестра M. H. Толстая снимали квартиру в Москве на Пятницкой улице в доме Бардина (ныне д. 12--14--16).

¹⁷ Знакомый Фета -- С. С. Громека. Эпизод ранения Л. Н. Толстого на охоте в Вышнем Волочке медведицей -- см.: Фет, ч. 1, с. 226--228.

¹⁹ Владелица дома в Москве на Малой Полянке -- Сердобинская.

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

20 января (1 февраля) 1858. Москва

20 января.

Никак не думал я, что придется разрывать куверт и брать новый листок бумаги, но вышел 1 No "Современника", и я выпросил его у знакомых до нынешнего дня ¹.-- А между тем вот что случилось. На столе у себя я застал два письма: одно из деревни, а другое от Григорьева ². (Все это между нами, ради бога,-- другому бы я ни за что этого не написал.) Я давал Григорьеву денег взаймы, когда мог, но теперь, и особенно в нынешний год, я ужасно истратился и должен сжаться до крайности. Я прожить должен в месяц неизбежно 250 р. серебром, а у меня в настоящую минуту 125 р., которыми я по крайней мере должен протянуть до 1/2 февраля, да еще сегодня получу 70, по раньше половины февраля все-таки денег не будет, а затем будет столько, сколько мне самому необходимо на неизбежные вещи.

И вдруг Григорьев умоляет меня выслать ему 250 руб. серебром, которые обещается в июле заплатить рукописью. Что мне делать? Я вынужден отказать, а между тем он из Флоренции швырнул прямо в мою душу такой тяжелый и <нрзб.> камень, что вся моя внутренность всколыхалась. Он один из неизлечимых, а все-таки мерзко глядеть и на него и на себя.-- И в этом-то несчастном расположении духа я вынужден был прочесть вечером жене вслух Вашу "Асю".-- Вы просили моей суровости, и она сама пришла, самым для меня тяжелым образом.

Странная и отрадная вещь, что мастер виден по удару резца, по манере класть краски, и мне было отрадно увидать Ваше для меня дорогое лицо выглядывающим из-за кустов в немецких аллеях. От всякого суда я отказываюсь -- я говорю свое личное впечатление. Конечно, исключая Вас, никто не напишет на Руси "Аси". Толстой напишет равноценную вещь -- но в другом роде, да и только. Гончаров уже не то -- да и баста! Но я положительно никого не знаю и читаю "Асю", и от меня требуют моей личной правды. По-моему, начало сухо, а целое -- слишком умно. У Вас нет не умной строки. Это Ваше качество -- и достоинство ³. Во всех Ваших произведениях читатель видит светлый, ясный прелестный пруд, окруженный старыми плакучими ивами. Вы любите этот пруд, и читателю хорошо на него смотреть. Это не мешает ему видеть, если он всматривается, на дымчатом дне пруда целые стада аршинных форелей. Но в "Асе" форели не на дне, а вставшие так высоко, что нарушают простое наслаждение зеркальной поверхностью. Ужасно умно!!! Но зато в местах, где Вы заставляете забыть умнейшего юнкера Н. Н.⁴,-- прелесть. Это даже не те слова. Жена слушала пристально и молча. Но когда я кончил X главу, место безотчетного плаванья по Рейну, она вскрикнула: "Экая прелесть!" Все эти далекие вальсы, все блестящие на месяце камни, описания местностей.-- Вот Ваша несравненная сила. В описании лунного столба меня поразило то, что это оптическое явление, основанное на преломлении лучей, совпадает у двух людей, находящихся на противуположных берегах реки. Но это безделица, хотя и подобная безделица там, где все художественно верно,-- как-то неприятно действует. Говорите что хотите, а ум, выплывающий на поверхность,-- враг простоты и с тем тихого художественного созерцания. Если мне кто скажет, что он в Гомере или Шекспире заподозрил ум, я только скажу, что он их не понял. Черт их знает, может быть, они были кретины, но от них сладко -- мир, в который они вводят, действительный, узнаешь и человека и природу -- но все это, как видение, высоко недосягаемо, на светлых облаках. Книга давно закрыта, уже давно пишешь вечерний счет и толкуешь с поваром, а на устах змеится улыбка, как воспоминание чего-то хорошего. Из "Аси" я не вынес в душе -- это<го> полного, хорового пения, долго -- в темноте без сознания дрожащего в душе.-- Вот Вам моя сердечная исповедь. Может быть, я был в гадком расположении духа, может быть, да и действительно так, я в этом деле ничего не смыслю,-- но я никого не видал -- и говорю, что сам вынес из рассказа. Тем не менее я начал эти строки оговоркой. Напиши эту вещь Самопалов -- то все бы закричали: читали Вы "Асю" Самопалова! прелесть! и кричали бы по делам. Но Вы не Самопалов, а Тургенев. Noblesse oblige! {Здесь: Положение обязывает! (фр.).} -- Знаю, что Вы не рассердитесь на мое маранье, надо много любить и уважать человека, чтобы писать к нему первый забредший в голову вздор. Приезжайте, мы еще потолкуем, да еще как: блаженно! Кланяйтесь Боткину!-- Да, жизнь труд и борьба. Работаю над Шекспиром ⁵. На будущей неделе принимаюсь за 4-й акт. Что-то будет? Стараюсь быть верным английскому, насколько сил хватает. Везде 5-стопный ямб -- только там, где он у Шекспира. Но это два-три стиха в III актах.

Ваш Фет.

Огонек, 1970, No 49, с. 15. Фет, т. 2, с. 202--204.

¹ В письме к Фету от 28 декабря 1857 (9 января) 1858 г. Тургенев просил его сообщить свое впечатление от повести "Ася", напечатанной в С (1858, No 1).

² Ап. Григорьев жил в это время во Флоренции в семье кн. Ю. Трубецкого, в качестве воспитателя его сына.

³ Тема соотношения,"ума" и непосредственно "бессознательного" вдохновения в творческом процессе проходит через многие письма Тургенева и Фета, отражая их эстетические разногласия. В данном случае отзыв Фета о повести "Ася" как произведении холодно-рациональном больно задел автора и определил резкую тональность полемики в последующих письмах.

⁴ Главный персонаж повести "Ася".

⁵ Фет переводил трагедию Шекспира "Антоний и Клеопатра".

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

27 декабря 1858 (8 января 1859). Петербург

27-го дек. 1858.
С. Петербург.

"Amicus Fethus -- sed magis arnica Veritas" ¹. Я выправил ваши стихи, любезнейший друг -- и отдам их сегодня Дружинину -- но пускай меня "на площади трехвостником дерут" -- не могу признать хорошими стихов вроде:

"Иль тот, кто, зародясь, пленять богинь собою

Из недра Мирры шел, одетого корою" ²,--

и предлагаю уже, кстати, прибавить к ним следующие два, в том же роде:

"В чей, приосанясь, зрак,-- вид уст приняв живой,

Прелестниц -- взор полн нег -- игрив вперяет рой"³.

Что же касается до вашего спора о Тютчеве с Марьей Николаевной ⁴ -- о Тютчеве не спорят; кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии -- und damit punctum {и на этом точка (нем.).}. Помните стихи Гете:

"Lasse Dich zu keiner Zeit

Zum Widerspruch verleiten:

Weise fallen in Unwissenheit,

Wenn sie mit Unwissenden streiten"⁵.

Я начал выезжать -- и после долгого затворничества и поста -- веду жизнь рассеянную (и, между нами сказать, немного развратную) -- и, кажется, опять простудился. Писать много некогда. Что это Толстой не едет? Дружинин его ждет с тоскливым нетерпеньем. Уж не съели ли его медведи?

Все здешние здоровы. На днях Боткин, который весь сладок, как аттический мед -- дал нам лукулловский обед с трюфелями etc.

Кланяюсь вашей жене и всем вашим. Жму вам руку.

Преданный вам
Ив. Тургенев.

Фет, ч. I, с. 283--284, с купюрами. Письма, т. III, с. 254--255.

¹ "Фет -- друг, но больший друг -- истина" (лат.) -- шутливая замена имени Платона -- Фетом в крылатом выражении из диалога Платона "Федон".

² Строки из стихотворения Фета "Лида" (перевод части незаконченного стихотворения Шенье "Lidé"). В БдЧ (1859, кн. 10) было напечатано с ошибочным пропуском первой цитированной строки.

³ Стилизация тяжелого архаичного языка, каким выполнен перевод Фета.

⁴ M. H. Толстая не разделяла, по-видимому, взглядов Фета, писавшего в это время статью "О стихотворениях Ф. Тютчева" (РСл., 1859, кн. 2, с. 65).

⁵ Цитируются стихи Гете из "Книги изречений", No 28 ("Западно-восточный Диван"):

"Никогда не позволяй себе

Вступать в пререкание:

Мудрые впадают в невежество,

Когда они спорят с невеждами" (нем.).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

7(19) января 1859. Петербург

С. Петербург.
7-го янв. 1859.

Любезный Афанасий Афанасьич, посылаю Вам оттиск моей повести ¹ -- и прошу судить о ней строго и даже сурово -- и напишите мне Ваше мнение ². Тотчас по прочтении прошу передать экземпляр Аксаковым, с прилагаемым письмецом к Сергею Тимофеевичу. Каким это манером Толстой попал под зуб медведю? ³ Пусть он приедет и покажет нам свою рану. Все здесь очень бы обрадовались ему. Ну прощайте, обнимаю Вас и кланяюсь Вашей жене.

Ив. Тургенев.

P. S. Не замешкайте передачей повести.

Фет, ч. I, с. 290, с пропусками. Письма, т. III, с. 262.

¹ Роман "Дворянское гнездо".

² Письмо с отзывом о "Дворянском гнезде" неизвестно.

³ На охоте под Вышним Волочком в декабре 1858 г, Толстой был искусан медведицей (Фет, ч. I, с. 227--228).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

16(28) июля 1859. Куртавнель

Куртавнель.
28/16-го июля 1859.

Бесценный Фет, мудрец и стихотворец --

Я получил любезное письмо,

Направленное Вами из "Поляны" ¹ --

В том замке, где Вы некогда со мною

Так спорили жестоко -- и где я

У Вас в ногах валялся униженно ².

В нем ничего не изменилось: только

Тот ров, который, помните, струился

Пред Вашими смущенными глазами --

Теперь порос густой травой -- и высох.

И дети выросли... Что ж делать детям,

Как не расти? Один я изменился

К гораздо худшему. Я всякий раз,

Как к зеркалу приближусь, с омерзеньем

На пухлое, носастое, седое

Лицо свое взираю... Что же делать!

Жизнь нас торопит, гонит нас, как стадо...

А смерть, мясник проворный, ждет -- да режет,..

Сравнение, достойное Шекспира!

(Не новое, однако, к сожаленью!)

Я к Вам писал из города Виши

Недавно; стало быть, не нужно боле

Мне говорить о личности своей.

Скажу одно: в начале сентября

Я в Спасском, если шар земной не лопнет --

И вместе вальдшнепов мы постреляем.

Об Вас я говорить хочу: я Вами

Ужасно недоволен: берегитесь!

Скучливый человек, Вы на стезю

Опасную ступили... не свалитесь

В болото злой, зевающей хандры,

Слезливого, тупого равнодушья!

Иллюзии, Вы говорите, нет...

Иллюзия приходит не извне --

Она живет в самой душе поэта.

Конечно, в сорок лет уж не летают

Над нами, в романтическом эфире,

Обсыпанные золотом и светом,

Те бабочки с лазурными крылами,

Которые чаруют наши взоры

В дни юности -- но есть мечты другие,

Другие благородные виденья,

Одетые в белеющие ризы,

Обвитые немеркнущим сияньем.--

Поэт, иди за ними -- и не хнычь!

(Фу -- батюшки! Какой высокий слог!)

А на земле -- коль есть покойный угол,

Да добрый человек с тобой живет,

Да не грызет тебя недуг упорный --

Доволен будь -- "большого" не желай ³,

Не бейся, не томись, не злись, не кисни,

Не унывай, не охай, не канючь,

Не требуй ничего -- и не скули...

Живи смиренно, как живут коровы --

И мирно жуй воспоминанья жвачку.

Вот мой совет -- а впрочем, как угодно!

Увидимся -- и больше потолкуем...

Ведь Вы меня дождетесь в сентябре?

Пожалуйста, поклон мой передайте

Супруге Вашей и сестре; скажите

Борисову, что я люблю и помню

Его; Толстого Николая поцелуйте

И Льву Толстому поклонитесь -- также

Сестре его. Он прав в своей приписке:

Мне не за что к нему писать. Я знаю:

Меня он любит мало -- и его

Люблю я мало.-- Слишком в нас различны

Стихии; ⁴ но дорог на свете много:

Друг другу мы мешать не захотим.

Прощайте, милый Фет; я обнимаю

Вас крепко. Здешняя хозяйка Вам

Велела поклониться ⁵. Будьте здравы

Душой и телом, Музу посещайте

И не забудьте нас.

; Иван Тургенев.

P. S. Мой адресс: в град Париж, poste restante.

Фет, ч. I, с. 304--305, с пропусками и искажениями. Письма, т. III, с. 323-325.

¹ Имеется в виду именье Л. Н. Толстого Ясная Поляна.

² Тургенев вспоминает о посещении Куртавнеля Фетом в сентябре 1856 г. (см. об этом: Фет, ч. I, с. 161).

³ Тургенев пародирует некоторые неудачные слова Фета из переводов Шекспира (см. Письма, т. III, с, 233).

⁴ См. раздел "И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой", наст. изд., т. 2.

⁵ Полина Виардо.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

9 (21) октября 1859. Спасское

С. Спасское
9-го октября 1859.

На днях я писал к Вам, милейший Афанасий Афанасьевич,-- желая узнать, что у Вас делается,-- а Вы предупредили мое желание -- и сами пишете. Новости пока неутешительные -- что делать? Должно вооружиться терпеньем. Прошу Вас выразить все мое сочувствие бедному Ивану Петровичу; я, право, не знаю, за что он меня благодарит: на кого бы не подействовал подобный удар? ¹

А кстати я Вам подарил Гафиза. Добрый гений мне это подшепнул. Переводы Ваши хороши ², но, наученный Шекспиром, я становлюсь неумолимым. А именно:

"Леденцы" румяных уст -- очень нехорошо.

"До кофе" -- безобразно. Вроде: "я лопну!"

Удивительное дело, как Вы, поэт, и с чутьем -- способны иногда на такое безвкусие. Метр Вас поедом поедает.

"В том, с чем можно позабыть еще одним" -- стих, лишенный смысла. Этак нельзя отрывать слова: "с чем..." и "одним". Не забудьте, что: одним -- есть также дательный падеж множественного числа.

Перевод второй песни хорош безукоризненно -- хотя: "улыбнуться -- Вешние грозы" -- мне кажется несколько натянутым. Но сколько я мог заметить -- в тон Гафиза Вы попали. Продолжайте не спеша, и может выйти прелестная книжечка ³.

Я все сижу дома, с тех пор как Борисов отсюда уехал. Я простудился, и у меня кашель. Но это не мешает мне работать -- и я работаю. Но что такое я делаю -- господь ведает. Забрался в каменоломню -- бью направо и налево -- пока, кроме пыли, мне самому ничего не видно. Авось выйдет что-нибудь ⁴.

Дамы наши очень кланяются вам всем. С Толстым мы беседовали мирно и расстались дружелюбно. Кажется, недоразумений между нами быть не может -- потому что мы друг друга понимаем ясно -- и понимаем, что тесно сойтись нам невозможно. Мы из разной глины слеплены. Прощайте, пока. Желаю вам всем всего хорошего -- и дай вам бог выйти поскорее из-под той черной тучи, которая на вас налетела ⁵. Жму руки Вам, Вашей жене и Борисову. В Москве я буду, если бог даст, около 20-го ноября.

Ваш
Ив. Тургенев.

Фет, ч. I, с. 310--311, с пропуском текста; Письма, т. III, с. 349--350.

¹ Речь идет о тяжелой нервной болезни сестры Фета П. А. Борисовой.

² Фет переводил Гафиза с немецкого языка (в вольном переводе Г. Ф. Даумера) -- см. Письма, т. III, с. 329, 616.

³ Не все замечания Тургенева, Дружинина и Анненкова были учтены Фетом в его переводе персидских стихотворений -- и в результате ряда конфликтов публикация состоялась по в БдЧ, а в РСл (1860, No 2).

⁴ Тургенев работал над романом "Накануне".

⁵ См. примеч. 1.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

15 (27) февраля 1860. Петербург

С. Петербург.
15-го фев. 1860.

Милый Афанасий Афанасьевич -- переписываться с Вами для меня потребность -- и на меня находит грусть, если я долго не вижу Ваш связно-красивый, поэтическо-безалаберный и кидающийся из пятого этажа почерк. Что Вы поделываете? Моя сказка сказывается двумя словами: час спустя после того, как я приехал в СПБ,-- у меня открылось кровохаркание -- которое меня несколько сконфузило: доктор Здекауер объявил мне, что у меня какая-то хроническая гадость в горле, что мне надо сидеть дома и пить рыбий жир -- что я и делаю. Впрочем, я не удержался -- и выехал раз: а именно на бал к великой княгине Елене Павловне, где я увидел много милых женщин и где все было весьма великолепно и изящно.-- Приятелей здешних я видел всех -- начиная, разумеется, с Анненкова: все здоровы и благополучны. Гончарова я, однако же, не видал. Случевский написал еще три стихотворения, которые будут напечатаны в "Современнике" -- и из которых одно великолепно; два другие стихотворения, им не оконченные -- замечательны: этот малый растет быстро: кажется, из него выйдет путь ¹.-- Что касается до моей повести, то я еще не видывал примера такого полного "фиаско"; все ею недовольны -- за исключением единственного Некрасова: это ручательство слабое ². Что ж! надобно и это испытать в жизни; все надобно испытать. Третье чтение образуется: оно будет происходить ровно через неделю -- с Островским, Писемским, Майковым и Полонским или Некрасовым ³.

Напишите, что Вы поделываете хорошего. Я часто вспоминаю о любезной Сердобинке ⁴. Кланяйтесь всем -- жене Вашей, Борисову, Николаю Николаичу, Маслову, Ольге Н. ⁵. Меня грызет мысль, что она могла меня счесть за невежу. Что поделывает Снобе⁶ -- и юный Гидрокефал? Не разрешилась ли чем-нибудь Ваша Муза? Из Гафиза выкинули едва ли не лучшее стихотворение -- это очень жаль '. Цензурные здесь дела нехороши: ветер опять задул с севера.

Будьте здоровы -- это главное; жму Вам руку.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

Фет, ч. I, с. 315--316. Письма, т. IV, с. 36--37.

¹ Имеется в виду публикация четырех стихотворений Случевского в С (1860, No 2). В дальнейшем отношение Тургенева к поэзии Случевского изменилось: он критиковал ее идейную направленность, вычурность языка и образов в ряде стихотворений, посылавшихся ему на отзыв.

² По словам ближайшего свидетеля литературных успехов Тургенева в России, роман "Накануне" разделил читающую публику на два лагеря: "Хвалебную часть публики составляли университетская молодежь, класс ученых и писателей, энтузиасты освобождения угнетенных племен <...> светская часть, наоборот, была встревожена <...> и ужаснулась настроению автора..." (Анненков, с. 423). Отзыв Некрасова о романе неизвестен. Общий обзор критики романа см. ПСС, 2, т. 6, с. 452--468.

³ Третье чтение в пользу нуждающихся литераторов и ученых состоялось в Петербурге 23 февраля (6 марта) 1860 г. Некрасов на этом чтении не выступал (см. Письма, т. IV, с. 453).

⁴ Сердобинкой называлась по имени домовладелицы (Сердобинской) московская квартира, где жил Фет до 1860 г.

⁵ Псевдоним писательницы С. В. Энгельгардт.

⁶ Кличка охотничьей собаки Фета.

⁷ О напечатанных и ненапечатанных переводах Фета из Гафиза см.: Фет А. А. Полн. собр. стихотворений. Л., 1959, с. 826-829.

ТУРГЕНЕВ -- A. A. ФЕТУ

5, 7 (17, 19) ноября 1860. Париж

Париж.
5/17 нояб. 1860.

Пишу к Вам, carissime {дражайший (ит.).}, еще в Вашу "Степановку" -- хотя боюсь, что мое письмо Вас уже в ней не застанет -- но я также не знаю, осталась ли Сердоб/шка за Вами -- а в ней ли Вы проводите зиму? Куда ни шло, пишу! А писать, собственно, почти нечего. Есть такие моменты в жизни -- куда ни оглянись, все торчит давно знакомое, о котором и говорить не стоит.

За работу я не могу до сих пор приняться как следует: я начинаю думать, что гнусный парижский воздух действует на мое воображение, т. е. ослабляет оное. Сказать Вам, до какой степени я ненавижу все французское, особенно парижское -- превосходит мои силы; каждый "миг минуты", как говорит Гоголь ¹ -- я чувствую, что я нахожусь в этом противном городе, из которого я не могу уехать... Не будем говорить об этом. Ваши письма меня не только радуют -- они меня оживляют: от них веет русской осенью, вспаханной уже холодноватой землей, только что посаженными кустами, овином, дымком, хлебом; мне чудится стук сапогов старосты в передней, честный запах его сермяги -- мне беспрестанно представляетесь Вы: вижу Вас, как Вы вскакиваете и бородой вперед бегаете туда и сюда, выступая Вашим коротким кавалерийским шагом... Пари держу, что у Вас на голове все тот же засаленный уланский блин! А взлет вальдшнепа в почти уже голой осиновой рощице... Ей-богу, даже досада берет! Здесь я охотился скверно -- да и вообще, что за охота во Франции?! Но Вы посмотрите на меня и на моего Фламбо будущей весной, в болоте -- на дупелей или на бекасов.-- Тубо!.. Тубб!.. А сам без нужды бежишь и едва дух переводишь... Тубб!.. Ну, теперь близко... фррр... ек! ек! бац! бац! и подлец бекас, заменивший степенного дупеля, валится, сукин сын, мгновенно, белея брюшком...

Я получил от бедного Полонского очень печальное письмо ². Я тотчас отвечал ему. Он собирается весной за границу -- но я его приглашаю к себе в деревню -- и рисую ему картину нашего житья втроем. Как иногда старые тетерева сходятся вместе, так и мы соберемся у Вас в Степановке -- и будем тоже бормотать, как тетерева. Пожалуйста, Вы, с своей стороны, внушите ему ту же мысль. Бедный, бедный кузнечик-музыкант! ³ Не могу выразить, каким нежным сочувствием и участием наполняется мое сердце, как только я вспомню о нем.

Получаете ли Вы "Искусства" Писемского и Ко? ⁴ Как же Вас там нет, о жрец чистого исусства? Или Вы, не шутя, считаете себя в отставке? Знаете ли что? Попробуйте перечесть Проперция (Катулла также или Тибулла) -- не найдете ли над чем потрудиться не спеша? ⁵ Одну элегию в неделю -- "ничего, можно" ⁶.

7/19 ноября.

Сейчас получил Ваше двойное письмо от 21-го -- 23-го октября. Я вижу из него, что Вам хорошо -- и душевно радуюсь. Но почему Вы пишете мне poste restante? Адресуйте Rue de Rivoli, 210.-- Что ни говорите -- а мысль о том, что Вы Бернет ⁷ -- грызет Вас, и это совершенно напрасно. Тот, кто когда-либо смешает Вас с Бернетом, тем самым покажет несомненно, что он олух; сверх того, Вам еще грешно класть перо на полку. Я почему-то полагаю, что Вы в Москве тряхнете стариной.-- Да, жаль Николая Толстого, сердечно жаль! ⁸ О брате его, Льве, нет никакого известия; вероятно, он еще в Иере.

Я Вам скоро опять напишу, а теперь кланяюсь Вашей жене и благодарю за* память -- а Вам крепко жму руку.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

Фет, ч. I, с. 353--355. Письма, т. IV, с. 153--155.

¹ Выражение из повести Гоголя "Шинель" (у Гоголя: "всякий миг минуты").

² В июне 1860 г. умерла двадцатилетняя Е. В. Полонская (рожд. Устюжская), первая жена поэта. Посвященные ей стихотворения "Я ль первый отойду", "Безумие горя", напечатанные в кн. 11 и 12 РСл, вероятно, предварительно посылались в письмах Тургеневу, как это обычно делал автор.

³ Я. П. Полонский -- автор поэмы-басни "Кузнечик-музыкант" (1859) о трагической судьбе художника в современном поэту обществе.

⁴ "Искусства. Журнал театра, музыки, живописи, скульптуры, архитектуры и словесности" (с сентября по декабрь 1860 г. вышло 6 номеров, после чего издание прекратилось). А. Ф. Писемский заведовал в этом журнале литературным и театральным отделом, А. Н. Серов -- музыкальным, П. Н. Петров -- изобразительным.

⁵ Действительно "не спеша", Фет издал в 1886 и 1888 гг. переводы названных поэтов со своими объяснениями (см. об этом: Письма, т. IV, с. 514).

⁶ Цитата из повести Гоголя "Тарас Бульба", гл. IV.

⁷ Е. Бернет -- псевдоним второразрядного поэта А. К. Жуковского, печатавшегося в БдЧ.

⁸ Н. Н. Толстой умер от туберкулеза 2 сентября в 1860 г. в южно-французском городке Гиере на руках у Л. Н. Толстого.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

5 (17) июня 1861. Спасское

С. Спасское, 5 июня 1861.

Любезнейший Афанасий Афанасьевич,

Позвольте Вам написать -- надеюсь, окончательное слово в известном Вам неприятном деле ¹. Оказывается, что граф Толстой оскорблен формализмом моих извинений. Быть может, он прав; но, желая, прежде всего, быть искренним -- я не мог извиниться иначе. Моя обязанность состояла в том, чтобы сделать эти формальные извинения как можно более полными, несомненными и гласными -- и я так и сделал. Граф Толстой мог не принять такого рода извинения; но требовать другие -- или, приняв их, оскорблять меня -- уже выходило из черты того, что я признаю его правом. Однако, так как вызвать его было бы с моей стороны и смешно и странно -- притом же я чувствую, что в его раздражении есть сторона законная,-- то мне не остается ничего более, как предать это дело забве-пию -- и предоставить графу Толстому судить обо мне как ему угодно.

Остаюсь любящий Вас
Ив. Тургенев.

ГБЛ, Сб, 1940. с. 128. Письма, т. IV, с. 252--253.

¹ 27 мая (8 июня) 1861 г. в имении Фета Степановко произошла ссора между Тургеневым и Толстым, едва не кончившаяся дуэлью. Тургенев написал в тот же день объяснительное письмо Толстому с извинениями (см. т. 2 наст. изд.). Однако отношения писателей Сыли прерваны до 1878 г.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

23 января (4 февраля) 1862. Париж

Париж. 4-го фев. н. с. 62.

Крайне неблагодарно было бы с моей стороны, любезнейший Фет, не отвечать на Ваши дружеские и многочисленные письма -- и потому я берусь за перо и направляю это послание в благословенную Степановку, где, по Вашим словам, Вы будете через несколько дней.-- Прежде всего приветствую Вас с возвращением в Ваше мирное сельское убежище -- единственно приличное убежище для человека средних лет в нашем роде! Если б я не был так искренно к Вам привязан -- я бы до остервенения позавидовал Вам, я, который принужден жить в гнусном Париже -- и каждый день просыпаться с отчаянной тоской на душе... Но что об этом говорить -- а лучше перенестись мыслию в наши "палестины" -- и вообразить себя сидящим с Вами в отличной коляске (по Вашей милости) и едущим на тетеревей -- найдем же мы их, наконец, черт возьми! В нынешнем году я приму другие меры -- и надеюсь, что они увенчаются успехом. Если бог даст, в конце апреля я в Степановке.

Я ожидал отчета о "Минине" ¹ -- а Вы мне прислали целую диатрибу по поводу "Молотова" ².-- Знаете ли что, милейший мой? Так же как Толстого страх фразы загнал в самую отчаянную фразу -- так и Вас отвращение к уму в художестве довело до самых изысканных умствований и лишило именно того наивного чувства, о котором Вы так хлопочете. Вместо того, чтобы сразу понять, что "Молотов" написан очень молодым человеком, который сам еще не знает, на какой ноге ему плясать -- Вы увидали в нем какого-то "образованного Панаева"! Вы не заметили двух-трех прекрасных и наивных страниц о том, как развивалась и росла эта Надя или Настя -- Вы не заметили других признаков молодого дарования -- и уткнулись в наносную пыль и сушь, о которой и говорить не стоило. Впрочем, это между нами -- нескончаемый спор: я говорю, что художество такое великое дело, что целого человека едва на него хватает -- со всеми его способностями, между прочим и с умом; Вы поражаете ум остракизмом -- и видите в произведениях художества -- только бессознательный лепет спящего. Это воззрение я должен назвать славянофильским -- ибо оно носит на себе характер этой школы: "здесь всё черно -- а там всё бело" -- "правда вся сидит на одной стороне". А мы, грешные люди, полагаем, что этаким маханием сплеча топором только себя тешишь... Впрочем, оно, конечно, легче; а то, признавши, что правда и там и здесь, что никаким резким определением ничего не определишь -- приходится хлопотать, взвешивать обе стороны и т. д. А это скучно. То ли дело брякнуть так, по-военному: Смирно! Ум -- пошел направо! марш!-- стой, равняйсь!-- Художество! налево -- марш! стой, равняясь!-- И чудесно! Стоит только подписать рапорт -- что все, мол, обстоит благополучно. Но тут приходится сказать с (умным или глупым, как по-Вашему?) Гете: Ja! Wenn es wir nur nicht besser wüssten! {Да, если б только мы не знали этого лучше! (нем.).} А Ваш идеал -- вот он:

0x01 graphic

Я рад, что Вы по крайней мере сошлись с Толстым -- а то это было уже слишком странно.-- Что же касается до представления моего "Нахлебника", то это одно из тех несчастий, которые могут случиться со всяким порядочным человеком. Воображаю, что это будет за мерзость!-- И пиеса, и исполнители ее одинаково достойны друг друга ³.

До свидания. Крепко жму Вам руку, кланяюсь Вашей жене и остаюсь

преданный Вам Ив. Тургенев.

Фет, ч. I, с. 390--392. Письма, т. IV, с. 329--331.

¹ Тургенева интересовали впечатления многих корреспондентов о напечатанной в С (1862, No 1) драматической хронике "Козьма Захарьич Минин-Сухорук" А. Н. Островского (см. раздел "И. С. Тургенев и А. Н. Островский" в т. 2 наст. изд.). Интерес к русской исторической драме проявился у Тургенева еще в 40-х годах, когда он выступил с критическими рецензиями на драму С. А. Гедеонова "Смерть Ляпунова" и трагедию Нестора Кукольника "Генерал-поручик Паткуль", считая их, вслед за Белинским, произведениями ложно-величавой школы, далекой от истинного реализма и патриотизма (см. об этом: ПСС, 2, т. 1, с. 485--486).

² Отзыв Фета о повести Н. Г. Помяловского "Молотов" (С, 1861, No 10) неизвестен. О "Минине" см.: Письма, т. IV, с. 609.

³ Пьеса "Нахлебник", написанная еще в 1848 г., была запрещена цензурой за "оскорбление дворянского сословия", а по существу -- за ее гражданственное созвучие идеям петрашевцев, письму Белинского к Гоголю. Разрешена к постановке она была лишь в 1861 г., но без "прибавочной сцены во 2-м акте", которой очень дорожил автор. Новая редакция не была учтена ни в Большом театре в Москве (премьера 30 января 1862 г.), ни в Петербурге (премьера 7 февраля 1862 г.). Успех обоих спектаклей был невелик, несмотря на участие ведущих актеров -- М. С. Щепкина, С. В. Шуйского, П. М. Садовского -- в Москве и П. В. Васильева, Ф. А. Снетковой -- в Петербурге (см. об этом: ПСС, 2, т. 2, с. 599--600).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

19(31) марта 1862. Париж

Париж.
19/31-го марта 62.

Милейший Афанасий Афанасьевич, не могу не отвечать хотя коротенькой записочкой на Ваше большое и прекрасное письмо, в котором на сей раз все дельно, верно и -- den Nagel auf den Kopf getroffen¹ -- за исключением, однако, стихов, которых я со второй строфы -- до судороги не понимаю. Там есть такой: "Хор замер" -- от которого шестидневный мертвец в гробу перевернется.-- Но об этом и обо многом другом мы потолкуем при свидании... Господи! как мы будем кричать!-- и как я буду рад кричать!-- Итак, Вы -- в Степановке. Поздравляю.-- Теперь уже не только грачи, но жаворонки прилетели -- дороги грязны -- снег разрыхлен (экое, однако, выскочило слово!), вода журчит везде и надуваются почки. Славное время!-- Здесь уже листья распустились и деревья зеленеют -- но как-то все холодно и не весною смотрит. Может быть, это мне кажется от того, что уже вся душа моя уехала отсюда и витает между нашими оврагами.

Я еще не получил экземпляра моей повести -- но уже три письма прибыло: от Писемского, Достоевского и Майкова об этой вещи. Первый бранит главное лицо -- вторые два хвалят все с увлечением ². Это меня порадовало -- потому что сам я преисполнен был сомнения. Я Вам, кажется, писал, что люди, которым я верю, советовали мне сжечь мою работу; но скажу без лести, что жду Вашего мнения для того, чтобы окончательно узнать, что мне следует думать. Я с Вами спорю на каждом шагу -- но в Ваш эстетический смысл, в Ваш вкус верю твердо -- и скажу Вам на ухо, что, по Вашей иИ.лости, поколеблен насчет "Грозы" ³.-- Вы, пожалуйста, как только прочтете "Отцов и детей", тотчас же за перо и валяйте на бумагу все, что у Вас будет на душе ⁴. Выйдет очень хорошо -- да я же привык понимать Вас, как бы иногда темно и чудно ни выражался Ваш язык. (Писемский хотел бы видеть в Базарове повторение Калиповича -- и потому недоволен?.) Одним словом (говоря Вашим стихом):

Жду!

Я не могу себе иначе представить Вас теперь, как стоящим по колени в воде в какой-нибудь траншее, облеченным в халат, с загорелым носом и отдающим сиплым голосом приказы работникам.-- Желаю Вам всяческих успехов и донебесной пшеницы.-- Кланяюсь Вашей жене, жму Вам руку -- и до свидания.

Преданный Вам И. Т.

P. S. Боткин жуирует в Риме -- однако жалуется на глаза.

Фет, ч. I, с. 394--395. Письма, т. IV, с. 362--363.

¹ Выражение "попало в самую точку" (н е м.) относится к стихотворению "Ты здесь грустишь. Конец аллеи..." (см. Фет А. Полн. собр. стихотворений. Л., 1937, с. 641). Позднее оно было сильно переделано, сокращено и вошло под заглавием "Какая грусть! Конец аллеи..." в сборник "Вечерние огни" (тетр. 2. М., 1883) без названных Тургеневым неудачных мест.

² Речь идет о романе "Отцы и дети". В своем письме Тургеневу от 8(20) марта 1862 г. А. Ф. Писемский называет Базарова "фразером", советует половину текста сократить, хотя и добавляет, что тип Базарова ему дорог ("я сам этой породы людей") -- см. ЛН, т. 73, кн. 2, с. 174. Письмо Достоевского с отзывом об "Отцах и детях" не сохранилось, но по ответу Тургенева можно о нем составить представление: писатель "полно и тонко" схватил то, что автор "хотел выразить Базаровым" (Письма, т. IV, с. 358, 629). В письме к В. П. Боткину от 26 марта (7 апреля) 1862 г. Тургенев сообщает: "Достоевский уверяет, что эта одна вещь стоит всего, что я написал, сравнивает ее с "Мертвыми душами" (!) etc." (там же, с. 368). "Восторженный" отзыв А. Н. Майкова содержится в письме к Тургеневу от 10(22) марта 1862 г. (ТСб (Алексеев), с. 255--256). Полный обзор критики романа "Отцы и дети" см. ПСС, 2, т. 7, с. 436-456).

³ В конце 1859 г. Тургенев упрекал Фета за непонимание "Грозы" Островского (Письма, т. III, с. 375).

⁴ Письмо Фета с отзывом об "Отцах и детях" не сохранилось, по смысл его ясен из ответа Тургенева (см. след. письмо).

⁵ Имеется в виду герой романа А. Ф. Писемского "Тысяча душ".

⁶ Одно из стихотворений Фета 1842 г. начиналось строкой: "Я жду... Соловьиное эхо".

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

6(18) апреля 1862. Париж

Париж.
18-го/6 1862.

Прежде всего, любезнейший Афанасий Афанасьевич, спасибо за письмо -- и еще большее было бы спасибо, если б Вы не сочли за нужное, избивая меня, надеть белые перчатки. Поверьте, я от друзей выносил и умею выносить самую резкую правду.-- Итак -- несмотря на все Ваши эвфемизмы -- "Отцы и дети" Вам не нравятся. Преклоняю голову -- ибо делать тут нечего -- но хочу сказать несколько слов в свою защиту, хотя я знаю, сколь это неблаговидно -- и напрасно. Вы приписываете всю беду тенденции, рефлексии, уму, одним словом. А по-настоящему надо просто было сказать: мастерства не хватило. Выходит, что я наивнее, чем Вы предполагаете.-- Тенденция! а какая тенденция в "Отцах и детях" -- позвольте спросить? Хотел ли я обругать Базарова или его превознести? Я этого сам не знаю, ибо я не знаю, люблю ли я его или ненавижу! Вот тебе и тенденция! Катков распекал меня за то, что Базаров у меня вышел в апофеозе. Вы упоминаете также о параллелизме; но где он -- позвольте спросить,-- и где эти нары, верующие и неверующие? Павел Петрович -- верит или не верит? Я этого не ведаю -- ибо я в нем просто хотел представить тип Столыпиных, Россетов и других русских га-львов. Странное дело: Вы меня упрекаете в параллелизме -- а другие пишут мне: зачем Анна Сергеевна не высокая натура, чтобы полнее выставить контраст ее с Базаровым? Зачем старики Базаровы не совершенно патриархальны? Зачем Аркадий пошловат -- и не лучше л.и было представить его честным, но мгновенно увлекшимся юношей? К чему Феничка -- и какой можно сделать из нее вывод? Скажу Вам одно, что я все эти лица рисовал, как бы я рисовал грыбы, листья, деревья; намозолили мне глаза -- я и принялся чертить. А освобождаться от собственных впечатлений потому только, что они похожи на тенденции -- было бы странно и смешно. Из этого я не хочу вывести заключение, что, стало быть, я молодец; напротив -- то, что можно заключить из моих слов, даже обиднее для меня: я не то чтобы перехитрил -- а не сумел; но истина прежде всего. А впрочем -- omnia vanitas {все суета (лат.).}.

Полагаю выехать отсюда через три недели непременно; как нарочно, перед самым концом наклевываются женихи; ¹ и знаю, что ничего не выйдет, а нельзя: нужно долг исполнить до конца.-- Мы, вероятно, отъявимся в Россию вместе с великим Василием Петровичем ². Заранее радуюсь и Степановне, и нашим беседам, и охотам и пр., и пр. Здесь деревья распустились совершенно -- а весны все еще не было. Холод и холод!

Поклонитесь, пожалуйста, низехонько Вашей милой жене и прочим приятелям. Дружески жму Вам руку и остаюсь навсегда

преданный Вам
Ив. Тургенев.

P. S. Какова комедия: "Дворянские выборы" -- во 2-й книжке "Современника"! Неужели это не геркулесовские столбы пошлости? Хороши тоже стишки Некрасова, сего первого из современных пиитов российских! ³

Фет, ч. I, с. 395--397. Письма, т. IV, с. 370--372.

¹ Речь идет о дочери Тургенева Полине.

² В. П. Боткин.

^? Имеются в виду публикации в С (1862, No 2): сцены Ф. А. Зиновьева "Дворянские выборы" и стихотворение Некрасова "Дешевая покупка".

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

18, 23 августа (30 августа, 4 сентября) 1862. Баден-Баден

Баден.
30-го августа 1862.
Amalienstrasse, 337.

Ну вот, carissime, я и в Бадене -- и беру перо, чтобы возобновить переписку с Вами и снова увидать Ваши любезные каракули. Путешествие я совершил благополучно, нанял здесь квартерку в тихой улице, где, между прочим, штук двести детей от 2-х до 7-и годов (немцы скромны -- но плодущи) -- и намерен прожить здесь около месяца... я хотел было написать: "ничего не делая" -- но справедливость требует написать: "продолжая ничего не делать".-- Край чудесный, зелени пропасть, деревья старые, тенистые, изумрудным мохом покрытые, погода хорошая, виды красивые, добрые знакомые, здоровье в порядке -- чего же более?

4-го сент. На последних словах: чего же более? меня застало известие о плачевном конце предприятия Гарибальди ¹ -- и я не мог более писать. Хотя мне хорошо известно, что роль честных людей на этом свете состоит почти исключительно в том, чтобы погибнуть с достоинством -- и что Октавиан рано или поздно непременно наступит на горло Бруту ² -- однако мне все-таки стало тяжело. Я убедился, что человеку нужно еще что-то, сверх хороших видов и старых деревьев -- и, вероятно, Вы -- закоренелый и остервенелый крепостник, консерватор и поручик старинного закала -- даже Вы согласитесь со мною, вспомнив, что Вы в то же время поэт -- и, стало быть, служитель идеала. Напишите мне несколько слов об охоте, о хозяйстве, о Степановне -- о Спасском. Я не получаю никаких известий из дома. Для большей верности пишите в Париж, poste restante. Прощайте, будьте здоровы -- кланяйтесь Вашей жене.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

Фет, ч. I, с. 403--404. Письма, т. V, с. 44.

¹ Гарибальди, возглавивший поход против папской власти и пытавшийся объединить Италию на республиканских началах, был ранен и взят в плен войсками короля Виктора-Эммануила при попытке захватить Рим 28 августа 1862 г.

² Сравнение Гарибальди с республиканцем Брутом имело особый смысл для Фета как переводчика трагедии Шекспира "Юлий Цезарь".

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

1(13) октября 1863. Баден-Баден

Баден-Баден.
Schiller Strasse, 277.
1/13 октября 1863.

Письмо из Степановки от 1/13-го мая! Письмо оттуда же от 3/15-го июня! Еще письмо оттуда же от 18/30-го июля! Наконец, еще письмо от 18/30-го августа!! И все письма большие, милые, умные, забавные, интересные -- а я -- неблагородный и неблагодарный урод!-- не отвечал ни на одно. После этого никакого нет сомнения, любезнейший Афанасий Афанасьевич, что Вы имеете право обругать меня самыми крепкими словами российского диалекта -- а я обязан только кланяться и благодарить за науку. Что делать, батюшка! Обленился я, ожирел и отупел, совесть плохо прохватывать стала. Кроме того, я наслаждаюсь следующими благами жизни:

1.) Здоров (вот уже третий месяц).

2.) Хожу на охоту (бью фазанов!).

3.) Не занимаюсь литературой (да и, по правде сказать, ничем).

4.) Не читаю ничего русского...

Как же мне после этого не погрязнуть в безвыходном эпикуреизме? Об Вас ходят, напротив, совершенно противуположные слухи: говорят, что Вы -- "потрясая Орловской губернией Тамбовскую, сжимаете руки" -- заводите мельницу ¹ на 8 000 000 000 000 поставах, которая будет молоть -- не вздор, как Чернышевский ² -- а тончайшую крупичатую муку. Желаю Вам всевозможных успехов и прошу об одном -- не забывать совершенно охоты -- ибо и там дичь -- тоже не вроде дичи Чернышевского.

А знаете ли Вы, что мы с Вами, весьма вероятно,-- скоро увидимся! По крайней мере в том случае, если Вы приедете на зиму в Москву -- ибо я в конце ноября совершаю путешествие в отечество -- и пребуду в оном около 6 недель. Не относитесь скептически к этому известию -- оно верно.

Считаю долгом уведомить Вас, что я, несмотря на свое бездействие, угобзился, однако, сочинить и отправить к Анненкову вещь, которая, вероятно, Вам понравится -- ибо не имеет никакого человеческого смысла -- даже эпиграф взят у Вас. Вы увидите -- если не в печати, то в рукописи -- это замечательное произведение очепушившейся фантазии ³.

Я к Вам пишу через Боткина, ибо, может быть, Вы теперь в Москве. Во всяком случае, где бы Вы ни были, примите мои искреннейшие пожелания Вам всего хорошего. Кланяюсь усердно Вашей жене и дружески жму Вам руку.

Ив. Тургенев.

P. S. Я здесь остаюсь еще месяц, там на 10 дней в Париж, а там в Рассею.

Фет, ч. I, с. 438--439. Письма, т. V, с. 163--165.

¹ О покупке мельницы на реке Тим -- см. Фет, ч. I, с. 419--422.

² В мартовском и майском номерах С за 1863 г. был напечатан роман Чернышевского "Что делать?", вызвавший резко отрицательное отношение Тургенева.

³ Тургенев имеет в виду повесть "Призраки", эпиграфом к которой взяты строки из стихотворения Фета "Фантазия".

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

30 марта (11 апреля) 1864. Париж

Париж
Rue de Rivoli, 210.
Вторник, 11-го апр./31-го * марта 1864.
* Так в подлиннике.

Любезнейший Афанасий Афанасьевич, надобно непременно нам возобновить нашу переписку; и не потому, что мы имеем пропасть вещей сообщить друг другу -- а просто потому, что не следует двум приятелям жить в одно и то же время на земном шаре и не подавать друг другу хоть изредка руку. Вы только обратите внимание на следующий рисунок:

вечность ________________ а ________________ вечность...

Точка а представляет то кратчайшее мгновенье -- се raccourci d'atome, как говорит Паскаль ¹ -- в теченье которого мы живем; еще мгновенье -- и поглотит нас навсегда немая глубина нихтзейн'а... Как же не воспользоваться этой точкой? Расскажу я Вам, что я делал, делаю и буду делать; и жду от Вас, что Вы так же поступите со мною.

Покинув град Петров, я в Баден поспешил

И с удовольствием там десять дней прожил.

На брата посмотреть заехал я во Дрезден --

(Как у Веригиной на нас с приветом лез Ден,

Вы не забыли, чай? Но в сторону его!) --

Я в Бадене, мой друг, не делал ничего --

И то же caSioe я делаю в Париже --

И чувствую, что так к природе люди ближе --

И что не нужен нам ни Кант, ни Геродот,

Чтоб знать, что устрицу кладут не в нос, а в рот.

Недельки через две лечу я снова в Баден;

Там травка зеленей и воздух там прохладен --

И шепчут гор верхи: "Где Фет! Где тот поэт,

Чей стих свежей икры и сладостней конфет?

Достойно нас воспеть один он в состоянье...

Но пребывает он в далеком расстоянье!

Однако довольно дурачиться. Напишите мне, что Вы поделываете, что Борисов? Я от него получил очень милое письмо, на которое еще не ответил, но отвечу непременно. Боткин еще в Риме: но его сюда ждут на днях.-- Весна у нас начинается -- но как-то медленно и вяло; дуют холодные ветры, и не чувствуется никакой неги, той неги, которую Вы так прелестно воспевали.-- Я откладываю свои работы до Бадена; но, кажется, я только самого себя обманываю. Здесь я написал только статейку, короче воробьиного носа, для предполагаемого праздника шекспировской трехсотлетней годовщины ² -- да еще рассказец, тоже прекоротенький, который я намахал в два дня ³. Кстати, Вы должны сочувствовать шекспировской годовщине; ⁴ сделали бы и Вы что-нибудь!

Ну -- а Степановка -- всё на том же месте -- и процветает? Что посаженные деревца? А пруд? Бог даст, всю эту благодать я увижу в нынешнем году. А пока будьте здоровы и веселы; дружески жму Вам руку и кланяюсь Вашей жене.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 9--10. Письма, т. V, с. 245--247.

¹ Слова "то сокращение атома" (фр.) -- цитата из книги французского философа Б. Паскаля "Мысли". Влияние пессимистической философии этого писателя ощутимо в ряде художественных произведений Тургенева -- рассказе "Поездка в Полесье", романе "Отцы и дети", "Стихотворениях в прозе" и др. См. об этом в кн.: Батюто А. Тургенев-романист. Л., 1972, с. 60 и след. Nichtsein -- небытие (нем.).

² "Речь о Шекспире" была оглашена 23 апреля (5 мая) 1864 г. в Петербурге на литературно-музыкальном вечере Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (СПбВед, 1864, 24 апреля).

³ Рассказ "Собака".

⁴ Фет переводил трагедии Шекспира "Антоний и Клеопатра", "Юлий Цезарь".

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

20 апреля (2 мая) 1864. Степановка

Тебя искал мой стих по всем концам земли,

И вот тебя настиг он в Rue de Rivoli.

Не знать, куда писать, меня ужасно бесит:

Затем-то затвердил я нумер 210.

О чем писать? О чем? Как туп такой вопрос!

Когда б я разом мог все то, что лезет в нос,

Сказать иль очеркнуть стихами или прозой,

Так я бы не стоял, как тот осел над розой,

Которого ты нам на невских берегах

Так ясно указал в журнальных крикунах ¹.

Люблю, в согласии иль во вражде открытой,

С тобой беседовать, поэт наш знаменитый.

Ценя сердечного безумия полет,

Я тем лишь дорожу, кто сразу все поймет,--

И тройку, и свирель, и Гегеля, и суку,

И фриз, и рококо крутую закорюку,

И лебедя в огнях скатившегося дня,--

Ну, словом, чуткий ум душе моей родня ².

Ты понял и теперь, что этими словами

Хвалю я не себя. Подобными хвалами

Пусть забавляется тот юный хор калек,

Который думает: "Все понял человек".

А мы -- зайдет ли речь о Дании иль Польше,--

Мы знаем: журавли гораздо смыслят больше

Об этих казусах, чем мудрые земли.

Хоть вспомни Ивика! Хвала вам, журавли! ³

Приличие? И тут ты повторял, бывало,

Что мудрая о нем старуха толковала:

"Приличен каждый зверь, носящий сзади хвост,

Затем, что он умен, а между прочим прост".

Взгляни в Степановне на Фатьму-кобылицу:

Ну, право, поезжай в деревню иль в столицу,

Едва ль где женщину ей равную найдешь,--

Так глаз ее умен, так взгляд ее хорош.

Вся в сетке, рыжая, прекраснейшего тона,

Стоит и движется как римская матрона.

Так не è претензиях тут дело, а в одной

Врожденной чуткости.-- Подумай-ка, какой

Дубиной нужно быть, чтоб отрицать искусство,

Права на собственность, родительское чувство,

Самосознание,-- ну, словом, наконец,

Все то, чего не знать не может и слепец.

А этим юное кичится поколенье!

К чему ж их привело природы изученье?

Сама природа их наводит на беду.

Поймавши на слове, я к Фатьме их веду.

Она хоть нежный пол и ходит в кринолине,

Но не уступит прав на кафедру мужчине.

Что ж проповедует она? Ее сосун

Щипал при ней сенцо. Вот подошел стригун

И стал его теснить, сам ставши над корытом;

Но истинная мать так зубом и копытом

Сумела угостить пришедшего не в час,

Что тот не сунется уж к ним в другой-то раз.

"Что ж, сила грубая! На то она кобыла!"

Груба ль, нежна ль она,-- я знаю: сила -- сила.

То сила им груба, то тянутся из жил,

Чтобы расковырять указкой силу сил!..

Но полно Пиерид⁴ пугать таким предметом.

Ужели нынешним тебя не встретит летом

Осинка "Reviendront" {"Они вернутся" (фр.).} и необъятный пруд,

Где пихты стройные по берегам растут,

И где гуляющий, как мощная Россия,

Пожалуй, невзначай наступит и на змия,

Где стройный хор берез и вереницы лип

Тебя приветствуют, блаженный Аристипп,

Где, умиления исполненный и жару,

Я пред тобой возжечь всегда готов сигару

И в дни июльские, когда горит душа,

Кричать "лупи его!", как срежешь черныша.

Люблю я видеть кровь лукавой этой птицы:

Бровь красная ее, дьячковские косицы

И белые портки мне раздражают зор.

Но, кажется, опять понес я прежний вздор...

Привычка, подлинно, вторая в нас натура:

Наш брат куда ни ткнись -- везде литература!

Вчера меня с утра охота петь взяла

"На холмах Грузии лежит ночная мгла";

Заставил я жену, забывши завтрак, рано

Усесться разбирать романс у фортепьяно ⁵.

Про этот я романс скажу тебе одно:

Коль услыхать его мне будет суждено

От Полигимнии ⁶, его облекшей в звуки,

То прежде попрошу связать мне ноги, руки,

Чтобы, пришедши вдруг в болезненный экстаз,

Я в доме каковых не учинил проказ.

Но извини меня! я заврался безбожно;

Да сам же подал ты пример неосторожно

Ломать язык богов над будничным письмом ⁷.

Пора и перестать. Кончаю. Дело в том,

Чтоб, озабоченный бездельем иль делами,

Ты не забыл писать мне прозой иль стихами.

Ты знаешь, как мне мил и дорог твой привет.

Жена приветствует тебя и твой

А. Фет.

Фет А. А. Полн. собр. стихотворений, ч. II. СПб., 1901, с. 257-260. Фет А. А., ПСС, Л., 1937, с. 415-418.

¹ Предполагается, что в этих стихах заключен намек на полемику вокруг романа "Отцы и дети" и на "антинигилистическую" позицию самого автора (Базаров отвергает поэзию и т. д.). См. об этом: Фет А. Полн. собр. стихотворений. Л., 1937, с. 745.

² В ряде писем Тургенев шутливо упрекает Фета за "гонение" на ум, якобы противостоящий художеству в "истинном" произведении. Фет отвечает Тургеневу, высказывая свои давние суждения но этому вопросу. Еще в статье "О стихотворениях Ф. Тютчева" (1859) он писал: "В произведении истинно прекрасном есть и мысль <...> Произведение, не трогающее соответственной струны в душе человека,-- труп".

³ Речь идет об "Ивиковых журавлях" -- балладе Шиллера в переводе В. А. Жуковского. Ивик -- полулегендарный странствующий греческий поэт VI в. до н. э.

⁴ Пиериды -- Музы.

⁵ Романс П. Виардо на слова Пушкина "На холмах Грузии лежит ночная мгла" вошел в альбом "12 стихотворений Пушкина, Фета и Тургенева, переведенных Ф. Боденштедтом и положенных на музыку П. Виардо" (СПб., у Иогансена, 1864). Альбом, где каждый романс (на двух языках) составлял отдельную тетрадь, готовился под негласной редакцией А. Г. Рубинштейна и под наблюдением Тургенева. Вскоре он был издан и в Лейпциге.

⁶ Полигимния (знающая много гимнов -- греч.) -- одна из девяти греческих муз. Подразумевается исполнение романса самой П. Виардо.

⁷ Настоящее письмо -- ответ на письмо Тургенева от 30 марта (11 апреля) 1864 г, В свою очередь, и Тургенев ответил посланием, написанным вольным стихом (Письма, т. V, с. 263--266).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

20 ноября (2 декабря) 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.
Schillerstrasse, 277.
2-го декабря/20-го ноября 1866.

Любезнейший Афанасий Афанасьевич, вчера, вернувшись из Парижа, куда я ездил дней на десять, я нашел здесь Ваше письмо из Степановки с стихотворением на мое имя ¹. Нечего и говорить, что печатание этого стихотворения ничего, кроме удовольствия, мне доставить не может: но в нем есть один жестокий стишок, который нужно исправить: -- "В телесных недугах животворящий ключ..." По-русски говорится: недугах -- а недуги отзываются чем-то очень семинарским -- вроде: добыча. Ближе было бы сказать: "В болезнях пузыря" -- но уж это немножко отдает "Современником". Есть еще два маленьких пятнышка: отчего -- "твой вздох" не долетает? Во-первых, я здесь не вздыхаю; а во-вторых -- этот стих не вытекает из предыдущего. Потом почему: лишь здесь?... Стало быть, надо понять, что только в Степановне Вы желаете умереть, а в других местах желаете больше жить? В таком случае всем почитателям Вашего таланта следует молить судьбу, чтобы она разлучила Вас со Степановкой. Но это сущие мелочи -- а все стихотворение очень мило -- и, кроме того, обрадовало меня известием, что у Вас деревья разрослись "зеленым хороводом". Также очень приятно было узнать, что Ваш процесс кончился мировою ^г. Я написал Вам на днях довольно сумасбродное письмо на имя Василия Великого, или Блаженного, или Блажного, проживающего в Питере, в Караванной улице: ³ получили Вы его? Сегодняшнее письмо я адрессую в Москву для большей верности. Черкните в ответ строчки две: я хотя и очень -- и телом и душой -- отстал от России -- но русские, старые друзья остались мне дороги по-прежнему.

Поклонитесь от меня Вашей милой жене; я здесь остаюсь до 20-го/8 января во всяком случае. Avis au lecteur {К сведению читателя (фр.).}.

Дружески жму Вам руку.
Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 51 -- 52, с пропусками. Письма, т. V, с. 301--302.

¹ Стихотворение Фета "И. С. Тургеневу" ("Из мачт и паруса -- как честно он служил"), посланное ему перед публикацией, было напечатано в PB, 1865, No 1, с поправками, предложенными Тургеневым.

² Имеется в виду тяжба Фета с соседом, владельцем мельницы на реке Тим (см. Фет, ч. II, с. 35--40).

³ В. П. Боткин.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

25 марта (6 апреля) 1866. Баден-Баден

Баден-Баден.
Schillerstrasse, 277.
25-го марта/6-го апреля 1860.

В день, когда, по народной поговорке, и ворон гнезда не вьет ¹, пишу к Вам, любезнейший Афанасий Афанасьевич! Письмо я Ваше получил дней десять тому назад -- из чего Вы можете заключить, что леность моя не умалилась; не умалилась, однако, и привязанность моя к Вам. С истинным удовольствием усмотрел я, что Вы довольны своим здоровьем, устройством своих дел; не менее порадовался я (за наш уезд) облечению Вашему в сан гласного; ²а что до неприбытия Василия Петровича в Степановку -- я полагаю -- струить слезы Вы не будете. Дай Вам бог всего хорошего в Вашем степном гнездышке! А мы будем здесь почитывать в "Русском вестнике" Ваши письма "Из деревни", которые, собственно, я ожидаю с великим нетерпеньем ³.

Из двух присланных стихотворений одно (напечатанное) к Тютчеву прекрасно -- от него веет старым, или, лучше сказать, молодым Фетом ⁴. Другое -- неудовлетворительно ⁵. "Почему? -- спросите Вы.-- Критик, отдай отчет в твоем чувстве!" Извольте -- отдаю. Во-первых: оно напоминает -- топом и даже некоторыми подробностями -- два стихотворения Пушкина и Тютчева, которые оба гораздо лучше его: "Я помню чудное мгновенье" и "Как ночью на небе звезды". Во-вторых, что такое: "Кинуть привет наизусть!" О, как это некрасиво! Как можно -- "восторгать грусть"? "Всю чистоту твоей души", "Звезда и роза" -- вялая проза. И, наконец: "На темном небе и в воде" -- уж лучше прямо "и в рукомойнике". Еще одно я заметил: все Ваши личные, лирические, любовные, особенно страстные стихотворения -- слабее прочих: точно Вы их сочинили и предмета стихов вовсе не существовало. А засим можете взять сапог и каблуком меня по темени, по темени: будь, дескать, вежлив.

От г-жи Энгельгардт я получил письмо и уже отвечал ей.

Кажется, я в нынешнем году в Россию не приеду -- и потому не увижу Вас -- разве Вы соберетесь и к нам пожалуете. Мы с Виардо принаняли еще охоту к той, которую до сих пор имели -- и теперь можем угостить приятеля. Одних зайцев мы уколотим до 300-т.

В нынешнем году я получаю журналы и вновь слежу за российской литературой: отрадного мало. Самое приятное явление -- возобновление "Вестника Европы" Костомарова ⁶. Первая часть "Преступления и наказания" Достоевского -- замечательна; вторая часть опять отдает прелым самоковыряньем ⁷. Вторая часть "1805-го года" тоже слаба: как это все мелко и хитро, и неужели не надоели Толстому эти вечные рассуждения о том -- трус, мол, ли я или нет -- вся эта патология сражения? Где тут черты эпохи -- где краски исторические? Фигура Денисова бойко начерчена -- но она была бы хороша как узор на фоне -- а фона-то и нет.

Однако -- basta! Что это я вдаюсь сегодня в критиканство! Кончаю тем, что обнимаю Вас дружески и кланяюсь Вашей жене.

Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 88, с пропуском текста. Пропуск -- в "Сев. цветах", 1902, с. 181--182. Письма, т. VI, с. 65--66.

¹ В церковный праздник Благовещенье (25 марта) работа почиталась святотатством.

² 200 десятин земли, которыми владел Фет, дали ему право быть избранным в гласные члены губернского земства. В Орловском земстве он представлял Мценский уезд, к которому относилось и Спасское-Лутовиново.

³ Продолжения публикации записок Фета "Из деревни" в PB (1863, No 1, 3, и 1864, No 4) не последовало, они появились вновь лишь в 1868 г. в "Лит. биб-ке" (No 2) и в 1871 г. в "Заре" (No 6). Интерес к ним Тургенева был вызван достоверностью рассказов о русской деревне, а также созревшим замыслом романа "Дым". В речах Потугина частично преломились затрагивавшиеся Фетом проблемы русского характера и национальной самобытности в их отношении к европейским формам цивилизации (см.: Батюто А. И. И. С. Тургенев в работе над романом "Дым",-- РЛ, 1960, No 3). Более полный обзор проблематики очерков Фета "Из деревни" см. в кн.: Фет А. А. Соч. в 2-х томах, т. 2. М., 1982, с. 370--380.

⁴ "Ф. И. Тютчеву" ("Прошла весна -- темнеет лес...") -- PB, 1866, No 2.

⁵ Стихотворение "Графине С. А. Толстой" ("Когда так нежно расточала...") было напечатано лишь в 1883 г. в сборнике Фета "Вечерние огни" с поправками по двум первым замечаниям Тургенева.

⁶ ВЕ, основанный H. M. Карамзиным, издававшийся в 1802--1830 гг., после более чем тридцати пятилетнего перерыва начал выходить под редакцией М. М. Стасюлевича с участием Н. И. Костомарова.

⁷ Первая часть романа Достоевского "Преступление и наказание" печаталась в первой и второй книгах PB за 1866 г. Критика Тургенева относится к главам, завершающим первую часть.

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

Январь -- февраль 1869. Степановка

Хотя по-прежнему зеваю,

Степной Тантал ¹,--

Увы, я больше не витаю ²,

Где я витал!

У одичалой, непослушной

Мечты моей

Нет этой поступи воздушной

Царицы фей.

В лугах поэзии зарями

Из тайных слез

Не спеют росы жемчугами,

А бьет мороз.

И замирает вдохновенье

В могильной мгле,

Как корнеплодное растенье

В сухой земле ³.

О, приезжай же светлым утром,

Когда наш сад

С востока убран перламутром,

Как грот наяд.

В тени убогого балкона,

Без звонких лир,

Во славу нимф и Аполлона

Устроим пир ⁴.

Тебе побегов тополь чинный

Даст для венца,

Когда остудим пеной винной

Мы тук тельца.

Найду начальный стих пэана ⁵

Я в честь твою;

Не хватит сил допить стакана --

Хоть разолью!

Фет А. А. Полн. собр. стихотворений, ч. II. СПб., 1901, с. 271. Фет А. А., ПСС, Л., 1937, с. 391, 741.

¹ Персонаж греч. мифологии, любимец богов, сын Зевса. Славился своим богатством и благополучием в управляемой им Лидии.

² Слова, отвечающие на вопрос Тургенева в письме от 13(25) января 1869 г.: "...где Вы витаете?"

³ В названном выше письме Тургенев спрашивал о занятиях Фета и советовал ему писать мемуары.

⁴ Тургенев встречался с Фетом в июне 1868 г. по дороге в Спасское и намеревался вновь посетить родные края весной 1869 г., о чем он сообщает в письме от 18 февраля (2 марта) 1869 г. в ответ на приглашение Фета. Намерение это не осуществилось.

⁶ Пэан, или пэон -- один из четырехстопных размеров античной метрики. Придает мелодике стиха торжественное звучание.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

18 февраля (2 марта) 1869. Карлсруэ

Карлсруэ.
Hôtel Prinz Max
Вторник, 2-го марта/18-го февр. 69.

В ответ на возглас соловьиный --

(Он устарел, но голосист!)

Шлет щур седой с полей чужбины

Хоть сиплый, но приветный свист.

Эх! плохи стали птицы обе!

И уж не поюнеть им вновь!

Но движется у каждой в зобе

Все то же сердце, та же кровь...

И знай: едва весна вернется --

И заиграет жизнь в лесах --

Щур отряхнется, встрепенется --

И в гости к соловью -- мах-мах!

Вот, верите ли, любезнейший Афанасий Афанасьевич, Ваше премилое стихотворение и меня расшевелило! ¹ Я очень рад, что мы между собой совершили опять то, что в 1866-м году -- никак не удалось баварской и баденской армии -- eine Fühlung ². Весной, если никакого не встретится препятствия, эта Fühlung непременно превратится в Zusammenkunft ³. И надеюсь -- на сей раз наше свидание будет продолжительнее, чем в прошлом году.

Я воспользовался присланным адрессом -- и сегодня же написал письмо Василию Петровичу; да кстати уже двум другим калекам -- Николаю Милютину да Александру Герцену; этот последний -- больше всех искалечен жизнью ⁴. Не знаю, отчего на меня такой стих нашел: оттого ли, что нынче годовщина смерти Николая Павловича... только "vanitas vanitatum!" {"суета сует!" (лат.).} беспрестанно звучит у меня в ушах. Нет, решительно жизнь не шутит -- и когда начинает она щелкать -- только держись! Все старые грехи помянет -- ни одного не пропустит! Перевалившись за 50 лет, человек живет как в крепости, которую осаждает смерть и непременно возьмет... Остается защищаться -- да и без вылазок.

Немецкую книгу, которую Вы желаете иметь, привезу Вам непременно и очень любопытствую прочесть Ваши заметки о мировом законодательстве. Что касается до моей посильной деятельности -- то Вам, вероятно, уже известно, что я тиснул штуку в 1-м No-е "Русского вестника"? -- а в мартовской книжке "Вестника Европы" будут помещены мои "Воспоминания о Белинском",-- это, я полагаю, Вас несколько больше заинтересует. Но что меня теперь интересует -- это первое представление нашей оперетки ("Последний колдун" -- с музыкою г-жи Виардо) ⁶ на веймарском театре 8-го апреля нов. ст. Я непременно туда поеду и буду трепетать, хотя успех вероятен: музыка прелестная. Если оперетка понравится, то это может иметь важное влияние на будущую карьеру г-жи Виардо: она займется композицией.

Посылаю Вам, как поэту и любителю изящного -- фотографическую карточку старшей дочери г-жи Виардо,-- что за прелесть? Вот на кого нужно стихи писать. И талантом к живописи она обладает необычайным -- а вообще существо удивительное ⁷.

Коли увидите милейшего Борисова, поцелуйте его за меня. Кланяюсь усердно Вашей жене, крепко жму Вам руку и говорю: до свидания.

Ваш Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 192--193. Письма, т. VII, с. 312--313.

¹ Ответ на стихотворное послание Фета "Хотя по-прежнему зеваю..." (январь -- февраль 1869 г.).

² Тургенев приветствует возобновленный в письмах дружеский контакт (eine Fühlung -- нем.), шутливо противопоставляя ему отсутствие связи между баварской и баденской армиями во время австро-прусской войны 1866 г.

³ Встреча (Zusammenkunft -- нем.) поэтов в России в этом году не состоялась.

⁴ Говоря о болезнях названных лиц (В. П. Боткин был прикован к постели ревматизмом, Н. А. Милютин -- последствиями ушиба, у Герцена развивался диабет), Тургенев имел в виду и распад "ячейки", разъединение жизнью былых товарищей (Письма, т. VII, с. 309).

⁵ Повесть "Несчастная".

⁶ Либретто Тургенева в переводе Р. Поля на немецкий язык. Рецензия на- спектакли 8 и 11 апреля была опубликована в СПбВед 23 апреля 1869 г. Подробно об этом см.: Оливье Р. Законченные оперетты Тургенева.-- ЛН, т. 73, кн. 1, с. 76--79; Швирц Г. Представления оперетты "Последний колдун".-- Там же, с. 208--224.

⁷ "Старшей дочерью г-жи Виардо" Тургенев называет здесь Клоди Виардо, свою любимицу (род. в 1852 г.). В действительности старшей была Луиза Эритт-Виардо (род. в 1841 г.), но она жила вдали от семьи (см. о ней ниже).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

8(20) ноября 1869. Баден-Ваден

Баден-Баден.
Thiergartenslrasse, 3.
Суббота, 20-го нояб. 1869.

Любезнейший Фет, я получил Ваше письмо и идиллию ¹ -- и, по долгу старинной дружбы и повинуясь Вашему желанию, высказываю свое посильное мнение. По-моему, эту идиллию печатать не следует. Дело не в более или менее верной обстановке; общее впечатление, возбуждаемое Вашим стихотворением, некрасиво -- и потому не антично; да и исполнение вяло и лишено жизненного блеска. А надо было его очень много, чтобы заставить читателя проглотить любовника, нащупывающего ночью у своей девушки чью-то бритую голову. Для "Искры" будет потеха -- а для почитателей Вашего таланта никакого наслаждения не будет. Я уже не упоминаю о грамматических промахах, как, напр., в стихе:

"Швырялся золотом, нес мирру, сыпал роз..."

"Швыряться" глагол взаимный -- мальчишки швыряются грязью -- а один человек швыряет; можно сыпать розы -- а никак не роз -- так как роза -- предмет неодушевленный; но во всей идиллии нет ни одного стиха, от которого у меня бы иокнуло... Впрочем, Вы уже не раз спрашивали моего мнения -- а потом все-таки печатали; желательно бы было, чтобы Вы на сей раз поверили мне.

Вы меня очень успокоили уведомлением о выздоровлении Пети; а то у меня вся душа наболела по бедном Борисове; впрочем, я перестану тревожиться только тогда, когда получу письмо непосредственно от него.

Дай бог Вам всего хорошего в Вашей Степановке! А главное -- дай бог, чтобы сказанное Вами о молодом поколении оправдалось! Пусть они учатся и трудятся и освобождаются! ²

Я передал Ваш поклон Виардо -- и они Вам отвечают тем же. Смотрите же, в будущем году непременно приезжайте сюда охотиться. Здесь у нас дичь верная.

Кланяюсь Вашей супруге и дружески жму Вам руку.

Преданный Вам Ив. Тургенев.

Щукинский сб., вып. VIII, с. 429--430. Письма, т. VIII, с. 123--124.

¹ Идиллия "Лизиас и Вакхида". Впервые опубликована в кн.: Фет А. Полн. собр. стихотворений, ч. II. СПб., 1901.

² Источник этих слов Фета неизвестен.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

23 января (4 февраля) 1870. Баден-Баден

Баден-Баден.
Thiergartenstrasse, 3.
Пятница, 4-го февр. н. с.
1870

Любезнейший Фет, письмо Ваше застало меня еще здесь -- но на самом кануне отъезда в Веймар, куда мы все купно перебираемся на два месяца (адресс мой теперь: Веймар,- hôtel de Russie).

Имею Вам сказать два слова о Луизе Геритт, старшей дочери г-жи Виардо ¹. Эта несчастная и сумасбродная женщина много причинила горя всему своему семейству -- и кончит тем, что себя погубит. Выйдя замуж -- по собственному настойчивому желанию, за г-на Геритта (я за несколько дней до ее решения ездил к ней с предложением от другого француза, прекрасного человека, которого она, казалось, любила до тех пор) -- она внезапно возненавидела своего мужа -- хотя, кроме некоторой ограниченности, она ни в чем упрекнуть его не могла; убежала с мыса Доброй Надежды, где он был консулом -- и явилась в Баден; потом покинула родительский дом -- и после разных странствований очутилась в Петербурге, где поступила в профессоры пения в консерваторию (она -- хорошая музыкантша). До того времени она аккуратно получала от мужа (который ни в чем ей не препятствовал и не пользовался страшными правами, признанными за супругами мужеского пола французским кодексом) проценты с своего приданого и пенсию; всё вместе равнялось 10 000 франкам; но тут она вдруг объявила ему, что довольствуется жалованьем и не хочет от него ни копейки. Между тем ее здоровье не выдержало петербургского климата -- и она, принуждена будучи отказаться от своего места, внезапно ускакала к каким-то знакомым в Екатеринославской губернии, у которых она будет жить на хлебах, так как гордость не позволяет ей обратиться снова к мужу, который назначен генеральным консулом в Данию и живет там (в Копенгагене) с своим (и ее) сыном. Должно отдать ему справедливость, что он во всем этом деле поступил безукоризненно: до сих пор не отказывается ни платить ей пенсию, ни снова принять ее в дом, позволяет ей жить где ей заблагорассудится -- с одним только условием: не поступать на театр, к которому она, впрочем, не имеет никакого расположения. Вот правдивая история этой несчастной женщины, которая хоть и не русского происхождения -- однако нигилистка vom reinsten Wasser {чистейшей воды (нем.).}. Чем это все кончится? Может быть, самоубийством... Удивляюсь я только, как могла г-жа Арто так неопределенно легкомысленно высказаться...

А теперь позвольте мне поворчать немного. Я охотно допускаю всякое преувеличение, всякую так называемую "комическую ярость" -- особенно когда речь идет о людях или вещах в сущности любимых; но Ваши отзывы о Ваших -- о наших -- собратьях, русских литераторах, о нашем бедном Обществе становятся -- говоря без прикрас -- возмутительны ². Было бы великим счастьем, если б действительно Вы были самым бедным русским летератором! Повторяю: впечатление, производимое Вашей постоянной руготней, неприятно вяжется в моей голове с Вашим именем, с тем, в сущности симпатичным, воспоминанием, которое я храню о Вас. Довольно, Афанасий Афанасьевич! Довольно!.. Полно швырять (или швыряться, как хотите) грязью! А то ведь эдак, пожалуй, соскользнешь в Каткова... в Булгарина упадешь! Не сердитесь на меня... Я потому и говорю Вам так, что люблю Вас искренно. Хотел было я рассказать Вам многое, о поездке моей в Париж... и т. д. Да места нет -- до другого разу! Жму Вам дружески руку.

Ваш Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 211--212, с пропусками. Пропуски -- "Сев. цветы", 1902, с. 186. Письма, т. VIII, с. 178--179.

¹ По-видимому, Фет в не дошедшем до нас письме сообщал какие-то сведения о Луизе Геритт, которая преподавала пение в Петербургской консерватории, со слов певицы Дезире Арто (ученицы Полины Виардо), гастролировавшей в Петербурге осенью 1869 г.

² Выпады Фета против самой программы Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (Фет, ч. II, с. 246--247), а также и нежелание помогать писателям-разночинцам Тургенев расценивал как позицию реакционную.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

8(20) июня 1870. Новоселки

Фет, ну что Ваш Шопенгауер? ¹

Приезжайте посмотреть,

Как умеет русский Bauer {крестьянин (нем.).}

Кушать, пить, плясать и петь!

В будущее воскресенье,

В Спасском, всем на удивленье,

Будет задан дивный пир --

Потешайся, мценский мир!

У меня гостит англичанин Рольстон, который хочет посмотреть на подобные штуки; Борисов с Петей приедет из Москвы прямо на праздник; приезжайте и Вы, хоть с лирой, хоть на гитаре, хоть просто так. Дело будет происходить в воскресенье, 14-го числа! ²

Итак, надеюсь, до свиданья.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

В Новоселках. Понедельник, 8-го июня 1870.

Фет, ч. II, с. 215--216. Письма, т. VIII, с. 242.

¹ Фет был поклонником философии Шопенгауэра и переводчиком ряда его работ (см. Письма, т. VIII, с. 526).

² Фет не появился на празднике по нерасположению к такого рода развлечениям; но с чужих слов он с осуждением рассказывал о гулянье в Спасском, как и об излишней откровенности Тургенева с английским писателем Рольстоном (Фет, ч. II, с. 217).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

6(18) сентября 1871. Baden-Baden

Баден-Баден.
Thiergartenslrasse, 3.
18/6-го авг. * 1871.
* Так в подлиннике.

Любезнейший Фет, Ваше письмо застало меня в постели, с которой я уже две недели с лишком не расстаюсь но милости припадка подагры, которую черт дернул поселиться на этот раз (в первый раз) в колене -- и таким образом лишить меня всякой локомоции. Сегодня попытаюсь подняться с двумя костылями: подумаешь, я тоже участвовал в завоевании Франции! ¹ А погода между тем отличная -- дразнит сквозь окна -- охота лопнула и т. д. и т. д.

Спасибо за сообщенные известия. Я очень рад, что Толстому лучше и что он греческий язык так одолел -- это делает ему великую честь и принесет ему великую пользу. Но зачем он толкует о необходимости создать какой-то особый русский язык? Создать язык!!-- создать море. Оно разлилось кругом безбрежными и бездонными волнами; наше -- писательское -- дело направить часть этих волн в паше русло, на пашу мельницу. И Толстой это умеет. А потому его фраза лишь настолько меня беспокоит, насколько она показывает, что ему все еще хочется мудрить ².

Литератор отвечает только за напечатанное слово: где и когда я печатно высказался против классицизма? Чем я виноват, что разные дурачки прикрываются моим именем? Я вырос на классиках и жил и умру в их лагере; но я не верю ни в какую Alleinseligmacherei -- даже классициязма -- и потому нахожу, что новые законы у нас положительно несправедливы, подавляя одно направление и пользу другого³. "Fair play" {Честная игра (англ.).},-- говорят англичане; "равенство и свобода",-- говорю я. Классическое, как и реальное, образование должно быть одинаково доступно, свободно -- и пользоваться одинаковыми правами. Г-н Катков говорит противное ⁴ -- но я в жизни ненавидел только одно лицо (не его, то уже умерло, слава богу)⁵ -- а презирал только трех людей: Жирардена, Булгарина -- и издателя "Московских ведомостей". Il s'en fout; et moi je me fous de se qu'il s'en fout ⁶.

Здешний дом -- в котором я жил и который я продал по милости дяди -- теперь продан окончательно -- с 1-го ноября. Баденская жизнь моя -- тю-тю! Какой склад примет будущее, я не знаю -- да и не интересуюсь слишком.

"И, дремля, едем до ночлега --

А время гонит лошадей!" ⁷

Кланяюсь Марье Петровне и всем хорошим знакомым. Петю также за меня поцелуйте, как увидите. Желаю Вам здоровья и крепко жму Вам руку.

Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 236--237, с пропусками и ошибочной датой. Письма, т. IX, с. 132--133.

¹ Имеется в виду франко-прусская война 1870 г.

² Как видно, Фет писал со слов Толстого о необходимости приблизить литературный язык к народному.

³ В 1871 г. была осуществлена реформа, по которой резко разграничивались между собой реальное и классическое образование с преимуществами в пользу последнего. Тургенев, причислявший себя к "классикам", тем не менее не считал такое предпочтение "единственной дорогой к спасению" ("Alleinseligmacherei" -- не м.).

⁴ С рядом статей в поддержку реформы Катков выступил на страницах МВед (см. об этом: Письма, т. IX, с. 508).

⁵ В этой связи Тургенев неоднократно говорил о Николае I.

⁶ Презрительное выражение "Ему на это наплевать, а мне наплевать на то, что ему на это наплевать" (фр.) относится к Каткову.

⁷ Цитируется стихотворение Пушкина "Телега жизни".

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

5(17) марта 1873. Степановка

Через полустанцию
Еропкино
5 марта

L'HOMME-FEMME¹

Рисунок добросовестно снят с такого же в протоколе мирового судьи от 4 марта, т. е. вчерашнего ², и изображает явственные следы веревки петлей на правом стегне обвинительницы Серегиной в самоуправстве над нею купеческого сына Евсеева при помощи двух его артельщиков -- Минаева и неизвестного, скрывшегося. Сергеева: Зазвала меня их кухарка Алексеева в кухню пить чай. После 3 чашки вошел Евсеев и ударил меня по щеке, а затем при помощи 2 артельщиков повалил на пол, причем Минаев сел мне на голову и зажал рот, а другой бил по обнаженному телу веревкой, как собаку. Вошел брат Евсеева и словами "что вы делаете" -- разогнал их. Я вырвалась и убежала. Обвиняемые. Мы ее не видали и не знаем, но можем представить доказательства и свидетелей, что ее 19 февраля бил муж до того, что мать ее бегала за помощью к сельскому старосте, а она говорит, что мы били 18 февраля. Свидетельница Алексеева: Кричиг и прославляет свою непорочность. Могу сейчас присягу принять -- не звала и не видала Серегиной. Я всем известна. Судья: Оставьте Ваши добродетели и не кричите, иначе штраф, а при неимении денег арест. Вы ничего не видали? Алексеева: Как же мне видеть, у меня хозяйка родила. Судья: Довольно. Алексеева выходит из камеры в переднюю; слышен шум. Судья: Что такое? Письмоводитель: она так пьяна, что упала в обморок. Судья: Вы являетесь на суд в нетрезвом до безобразия виде. Алексеева: Это я табачку понюхала, и голова закружилась. А то я ни в одном глазе. (Падает, как у Данте в "Divina commedia" {"Божественной комедии" (ит.).} падает труп.) Судья: Вынесите ее вон! Свидетель Алексеев, вы видели, как Сергеев бил жену? Алексеев: Видел, он стал бить ее на печи, когда я 19-го пришел к ним ночевать. Я хотел бежать из избы. Тогда Сергеев стащил жену с печки и, обмотав ее косы около столбика кровати, хотел бить, но я, пожалев малых детей, отнял ее, и мы все легли спать. Судья: Сергеева! за что вас бил муж? Сергеева: Все допытывался, за что меня били купцы, а я не знаю! Судья: Свидетель Иванов! не видали вы 18-го Сергееву после побоев? Иванов: Не видал, но бабы в людской мне сказывали, что Сергеева из кухни прибежала простоволосая, н ее в кухне захватили. Судья: Что значит захватили? Иванов: Не знаю, и более ничего не знаю. Сельский староста: За мной прибегала мать Сергеевой после обеда: говорит "бьет". Судья: Не угодно ли миром? Евсеев: Так как мы никакой причины за собой не знаем, так не из чего мириться. Судья: Так как доказано, что Сергеева не только была в кухне, но прибежала оттуда простоволосая и муж бил ее руками одетую, а следы веревки, по голому, несомненны и притом в направлении, при котором бивший стоял в головах, а не в ногах битой и ergo {следовательно (лат.).} один не мог и держать и бить, а ничто не заставляет думать, чтобы Сергеев бил жену при чужой помощи и веревкой, то считает самоуправство Евсеевых доказанным и решил: Евсеева в кутузку во Мценск на 2, а Минаева на 1 месяц. Помириться можно всегда -- а апеллировать в продолжение 2 недель.-- Алексееву за появление в публичном месте пьяной на 3 дня в кутузку, безапелляционно, но с правом кассации, т. е. отсиди и жалуйся.-- Через час письмоводитель заявляет: Торжество Вакха! Все пьяны и L'Homme-femme явились из кабака заявить мировую. Принята в камеру одна трезвая Сергеева, а прочим сказано, как судья Вас увидит, так в кутузку.

(Занавес падает навеки)
и рисунки идут в архив.

Душевно радуюсь, любезнейший Иван Сергеевич, что судьба послала Вашим взорам более изящные пейзажи, чем сдаваемый мною в архив. Das schöne в обширном смысле единственное окно, через которое der grosse Weltgeist смотрится в человека. Мессонье, бесспорно, великий мастер, но где идеал? Он, как видно, нашим современникам не под силу ³. Я даже платоновской идеи не вижу и вижу к ней стремление только у немцев. Не вещь дорога, а ее первообраз. Великое Вам спасибо за указание на Lecon-te de Lisle, которого я ужо выписал ⁴. Я Вам слепо верю и жду наслаждения. Я разверну книгу в трех местах и прочту по одному первому стиху. Если есть "mit der Truhe in's Haus" -- ладно, а нет, ламартиповщипа и т. д., это мне не по нутру. Я старый оригинал и не знаю выше наших поэтов: в мире нет. Для бе-ре-гов ⁵. Это бесконечная линия -- усыпанная гравием, словом, Средиземное море. Или

"Русалка плы-ла по реке голубой

Озаряема полной луной" -- ⁶

Ведь это черти!! Правда, это есть у Гете, да много ли их!

"Moi non plus, je n'ai pas reèu de lettre de mon oncle et, puisqu'il ne m'écrit pas, cela veut dire, qu'il ne tient pas beaucoup à savoir ce que je fais".-- Это, изволите видеть, Петя изволит так выражаться своему надзирателю, на вопрос, почему он целый месяц не писал ко мне ⁷. А мы с женой души наши распяли за этого ребенка. Да уж и задам же я ему ходу.-- Дети -- это беда, да и только. Гоголь прав, говоря, что мерзость всякий человек ⁸, а тут мерзость im Werden; {в становлении (нем.).} как это красиво! Покупка Долгого, как мокрое горит. Документы не в порядке, а мне огромный убыток ⁹. Но это до другого раза. Спешу отсылкой почты. Жена Вам усердно кланяется. Ваш А. Фет.

ТСб, 1940 (Бродский), с. 37--38. Фет, т. 2, с. 204--207.

¹ Заглавие "Мужчина-женщина" (фр.) над посылаемым Фетом "Протоколом" повторяет с пародийными целями название популярного памфлета Дюма-сына о процессе убийцы Леруа Дюбура (1872). Памфлет, вызвавший большую газетную шумиху, был известен и в России. См. ТСб, 1940 (Бродский), с. 43.

² В описанной Фетом сценке виден опыт мирового судьи: поэт избирался на эту должность с 1867 г.

³ Фет отвечает на сообщение Тургенева о приобретении им ("при отсутствии всякого другого живого интереса") "очень хорошего" пейзажа Ж. Мишеля и об огромной стоимости картин Ж.-Л.-Э. Мейссонье (Письма, т. X, с. 78). Ответом является также в сентенция в духе Гегелевой эстетики: "Прекрасное" (Das Schöne -- нем.) -- единственное окно, через которое "Великий мировой дух" (der grosse Weltgeist -- нем.) смотрится в человека.

⁴ Речь идет о книге "Les Poèms barbares" ("Варварские поэмы", Париж, 1872) французского поэта Леконта де Лпля. Фет противопоставляет полезное чтение (mit der Truhe in's Haus -- с приданым в дом -- нем.) "ламартиновщине" -- отвлеченным романтическим размышлениям в духе французского поэта Лаыартина.

⁵ Начало стихотворения Пушкина "Для берегов отчизны дальней...".

⁶ Фет цитирует стихи из "Русалки" Лермонтова, особо подчеркивая их музыкальность.

⁷ "Я также не получил письма от дяди, и поскольку он мне не пишет, это значит, что он не очень хочет знать, что я делаю" (фр.).

⁸ Гоголь. Приложение к "Ревизору" (5. Развязка "Ревизора").

⁹ О несостоявшейся покупке имения Долгое у Н. С. Тургенева см. Фет, ч. II, с. 268.

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

Середина июня 1873. Степанович

Через полустанцию
Еропкино
Московско-Курской железной
дороги.

Не только по участию, но и приличию обращаюсь прежде всего к Вашей бедной коленке, которой тем более сочувствую, что страдаю таким же недугом с весны. Надо бы и мне в овчую купель, но человека не имам ¹. Натыкаюсь и я беспрестанно на больную ногу и пришел к убеждению, что нога больна не от натыканий, а натыкания от того, что нога не фунгирует как надо.-- Было время, любезнейший Иван Сергеевич! когда Вы говорили мне, что поэт должен быть превыше всего -- и я внимал Вам и поучался. Хотя слова эти с большей справедливостью могут относиться к философу или лучше к человеку всестороннего миросозерцания, коли это не так страшно, как слово философ. Суть человека неизменна. Вашу суть я знаю с 1854 года, т. е. 19 лет, и постоянно дорожил ею, какова она ни есть ². Я никогда не позволю себе несправедливости назвать хорошего, талантливого, доброго человека противуположными эпитетами только из-за личного каприза.-- Литература, да к тому же современная, не к ночи будь помянута! даже со времени Афанасия Великого носит в себе ужасное зло, порождая Weltverbesserer'ов {улучшателей мира (нем.).}. Она вечно порывается быть носительницей чего-то! ³ Но оставим литературу и обратимся к моей Wenigkeit {скромной особе (нем.).}. Положа руку на сердце, оглянитесь на все 19 лет и поищите моей вины перед Вами. Если я высказывал и иногда или, как выразился покойный Ник. Толстой: скорее всегда, гиперболически мои мнения, то таков, Фелица, я развратен ⁴. Думаю, что и Вы не скупились на гиперболы.-- Согласен, что такое laisser-aller {небрежение (фр.).} не свойственно: "quibus est a equus et pater et res", по словам Горация; ⁵ но der schrecklichste кружок in seinem Wahn, приносит и не то ⁶. Для одних Юлиан чудовище, для других великий человек и философ ⁷. Все это -- чтобы сказать, что я чист перед Вами и что Ваша личность не может не интересовать меня, до такой степени, что во время Вашей болезни я чуть не уехал к Вам в Париж.-- Это факт. Но рядом другой факт: моя личность может не интересовать Вас, по пословице "насильно мил не будешь".-- Если Вы мне не вышлете Вашего адреса, то мне ео ipse {тем самым (лат.).} некуда будет писать. К чему же, спрашивается, нужно говорить человеку, что, мол, подаю тебе милостыню в виде письма, и подчеркнуть, что даю корку хлеба только потому, что корки за излишком гниют и девать их некуда? Здесь не место рассматривать последовательность лиры, эпоса и драмы. Довольно того, что наша переписка вступила в эпический период, и на этот раз я оказываюсь таким богачом, что надо быть щедрым, чтобы указать на все. Заплатил я за Poèmes barbares 3 руб., прочел их в один день от доски до доски, и это уже сильно говорит в их пользу. Видно, что французик понюхал Шопенгауэра, в этом я убежден! Два-три крошечных стихотворения прекрасны и выдержаны⁸. Но все поэмы напыщенны, поэзия от чужой поэзии, да еще и не искренне. Свое тут только живописный язык, доля фантазии, без чувства меры, и огромный мыльный пузырь. Где нет наивности, нет искусства. Вот почему так ценят Вашего Ван дер Неера ⁹. Перехожу к прозе покупки Долгого. Дело у нас было уже слажено с осени с Николаем Сергеевичем на честном слове и очень просто: я плачу 85 руб. за наличную десятину. Цена, по безобразной фигуре имения и отсутствию усадьбы -- громадная. Я покупал большую часть для своих жеребят. Такова была моя фантазия. Но тут втерся к весне приказчик, кажется, из колена Левина и в минуту совершения купчей, когда наши 55 тысяч были вынуты из помещений и приготовлены, вставил такие новые условия,-- на которые я прямо сказал нет, и поверенный уехал, к немалой моей досаде в ту минуту и к великой радости в настоящем. На днях я смотрел исток Оки. Очки княгини Щербатовой. 38 десятин дубового леску. Фигура земли великолепная, в 3 верстах от станции железной дороги Малоархангельск -- по 70 руб. десятина, земля 1-й сорт!-- и я не купил -- ибо не хочу хлопотать, поминая ответ Деоклетиана Максимилиану: "Если бы ты видел мою капусту, не звал бы меня на службу" ¹⁰. Заметьте, что я брался найти покупщиков на Алексеевку или клок Сычей по той же цене. Теперь все это рушилось, и не по моей вине. Теперь я не дал бы и 70 руб. за десятину. 25-го утром жду Петю на вакации с французом Pignat, которого мне рекомендовали, но которого я еще в глаза не видал. -- Но дела Пети идут пока хорошо, и я, кроме удовольствия, ничего не получаю за свои о нем хлопоты. Вздумал было он покобениться -- я его прихлопнул, и теперь он опять на отличной дороге послушания и уважения к старшим. Учится он выше всяких хвал. Еще 2 года, и он поступит в 8-й класс = университета 1 курсу.-- В апреле я похитил буквально из пансиона свою племянницу Ольгу Шеншину, и теперь она живет у нас, а в настоящий момент с женой моей находится в Слаеянске, купаться от золотухи, которая ее, бедную, т. е. Олю, преследует.

Сию минуту уронил крышку тяжелого железного сундука на безымянный палец левой руки, и дело очень некрасиво. Бог с ним с ногтем, лишь бы хуже не было.-- Засуетят так, что не знаешь, куда вертеться. На этом даже слове вызвали к солдатке, у которой муж весной утонул.-- Насколько мне легко с Петрушей Борисовым, настолько тяжело с Олей Шеншиной. Добрая и недурная собой девочка, но крайне неспособная. Болтает по-французски и по-немецки -- и только, от книги отвращение -- потому что ей всякая последовательная мысль не в подъем тяжела, а девочке 14 лет. Беда, да и только!

Хлопочу, чтобы Петруше за отца дали земельки на Кавказе. Великий князь приказал ему напоминать об этом ¹¹. Отпустил жену, Олю и гувернантку в Славянск, обещали писать на другой день, а вот неделя, а ни строки. Завтра пошлю телеграмму. Вас по слухам ожидали здесь в июле, но оказывается, не всякому слуху верь. В половине сентября выборы судей. Буду ли судьей 3-е трехлетие, неизвестно. Буду ли в ноябре в Питере, не знаю.

На днях министр внутренних дел наконец-то разрешил постройку моей больницы, и M-me Якушкина подарила мне под нее 4 десятины земли особнячком¹².

Слышал я о постройке Вами в Спасском богадельни. Дело хорошее, если оно прочно поставлено.-- 12-го каждого месяца я бываю на съезде во Мценске, и если Вы пожелаете осенью, при продаже хлеба, быть вкладчиком нашей больницы сифилитической, то поручите Вашему поверенному передать мне пожертвованное ¹³. Теперь сенная уборка и староста глуп до святости. Все сделано (?) гадко и медленно. Думаю 2-го, если палец пустит, в Славянск, где, говорят, собака сходит с ума от количества куропаток и стрепетов. Позвольте же пожелать Вам всего хорошего, начиная с здоровья.

Искренно преданный Вам А. Фет.

ТСб, 1940 (Бродский), с. 38--40. Фет, т. 2, с. 207--210.

¹ Тургенев лечился водами в Карлсбаде, что Фет и называет шутливо "овчей купелью".

² Тургенев познакомился с Фетом в t853 г., но более близкие отношения установились между ними в 1854--1855 гг.

³ Фету претила поучительная литература; он возводил "зло" догматизма к образу Афанасия Великого, александрийского архиепископа IV в.

⁴ Цитата из "Оды к Фелице" Державина.

⁵ Имеется в виду "Искусство поэзии" Горация, ст. 248 (буквально "для которых конь -- и честь и богатство" (лат.). Шире -- для привилегированных.

⁶ Разорванная и измененная цитата из "Песни о колоколе" Шиллера (строфа XXVI). У Шиллера: "самое страшное -- человек в своем безумии". У Фета: "Самое страшное (нем.) кружок "в своем заблуждении" (нем.).

⁷ Юлиан, по прозвищу Отступник (331--363) -- римский император (361--363), племянник Константина, отрекшийся от христианства и ратовавший за возрождение язычества.

⁸ Отзыв о "Варварских поэмах" Леконта де Лиля (см. выше).

⁹ "Пейзаж" голландского художника Артура ван дер Неера входил в коллекцию картин Тургенева (см. ПД, Описание, с. 220, No 40).

¹⁰ Диоклетиан, римский император (284--305), разделив власть с Максимилианом, удалился от дел и занялся разведением капусты.

¹¹ П. И. Борисову за заслуги отца в военных действиях на Кавказе против Шамиля и Хаджи-Мурата был обещан земельный надел в южных губерниях при содействии наместника Кавказа и главнокомандующего Кавказской армией вел. кн. Михаила Николаевича.

¹² О больнице для сифилитиков, основанной Фетом, см. Фет, ч. II, с. 250--251.

¹³ О вкладе Тургенева в начинание Фета см. Письма, т. IX, с. 256.

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

8(20) февраля 1874. Степановка

Хутор Степановка
по Московско-Курской ж. д. через
полустанцию
Еропкино.
8--20 февраля

Видите ли, дорогой Иван Сергеевич! что я, по крайнему разумению, наиревностнейшим образом исполнил Ваше желание. Вчера вечером получил от Толстого доверенность, а сегодня, по пути к нему, кину сам на чугунке это письмо в ящик.-- Не зная ваших парижских порядков, я, чтобы полномочие сделать бесспорным, заставил Толстого поставить Mzensk и формально удостоверил его. На случай сомнения Русское посольство признает подлинность акта, по моей скрепе ¹.

Толстой жалуется на свое здоровье -- и сидит. Я тоже не могу похвастать и еду.-- Кстати, а может и некстати. Я работаю один над мозгами девочек и все более разжевываю с мурашками по коже свою гувернантку, получающую 800 рублей серебром, т.е. 3000 fr. He говорю о том, что у ней сумбур в мозгах. Это женский атрибут, и Паллада исключение. Беда в том, что она, в сущности, кроме грамматик французской, немецкой и русской, ничего не знает. Знает географию, так как это не наука. Но история, ни как факты, ни как смысл, для нее сумбур. При этом она вся пронизана лампадным маслом (в нравственном смысле) и как истая лампадница считает себя единственной хранительницей 7 печатей знания и веры ² и, разумеется, смотрит на холопский род, minorum gentium, как на скотину, которая ее ненавидит. При этом может ли быть хороший французский язык? Грамматических ошибок нет, но это не французский язык. В музыке она показывает ноты и движение , но играть сама не может.

Результат: я обучаю

1. русской грамматике

2. географии

3. истории

4. арифметике

Что же нужно: французский и немецкий языки и музыка.-- Я полагаю, что Вам, заграничнику, то и дело попадаются на глаза барыни, действительно способные учить вышесказанному, за 3 000 фр. в год. Впрочем, в Париже едва ли можно найти особу с двумя языками, т. е. французским и немецким. А придется обратиться к французской Швейцарии. Это пишу к Вам на всякий случай.

Ну будьте здоровы.

Преданный Вам А. Шеншин.

ТСб, 1940 (Бродский), с. 40--41.

¹ По просьбе Тургенева Фет переслал ему в Париж доверенность Толстого на право издания его произведений во Франции в переводе на французский (см. Письма, т. X, с. 587). В 1875 г. 10 февраля в газете "Les Temps" был напечатан рассказ Толстого "Два гусара" с предисловием Тургенева.

² Библейское выражение, означающее недоступность.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

4(16) марта 1874. Париж

Париж, 48, rue de Douai
Понедельник,-- 16/4-го марта 74.

Любезнейший Афанасий Афанасьевич, каким-то чудом (французская почта чрезвычайно исправна -- не то что английская) Ваше письмо с уполномочением Толстого прибыло в rue de Douai только вчера -- т. е. через с небольшим три недели! Мне этот факт, в сущности, только потому неприятен, что он мог внушить Вам мысль, что я не умел оценить готовность, с которой Вы исполнили мою просьбу. А я и Вам. и Л. Н. Толстому очень благодарен. Теперь уже сезон на исходе -- но я все-таки постараюсь поместить в "Revue des 2 Mondes" или в "Temps" его "Три смерти" -- а к осени непременно напечатаю "Казаков" ¹. Чем чаще перечитываю я эту повесть, тем более убеждаюсь, что это chef-d'œuvre {шедевр (фр.).} Толстого и всей русской повествовательной литературы. Надеюсь, что он совсем поправился в своем здоровье.

Здесь у нас в доме стоял дым коромыслом -- Диди 10 дней тому назад вышла замуж -- и теперь юная чета блаженствует и радует нас, стариков ². Потом случилась вещь неприятная: ко мне после 16-тимесячного молчания вернулась подагра, и вот уже целая неделя, как я не схожу с дивана или постели. Что делать! Терпение -- больше ничего не остается. Со всем тем мой отъезд в Россию не откладывается. Полагаю выехать отсюда в конце (здешнего) апреля. Нынешним летом мы увидимся наверное.

А до тех пор желаю Вам всяческого благополучия на всех Ваших поприщах: хозяйственном, судебном, педагогическом, литературном -- жму Вам крепко руку -- и прошу передать Марии Петровне мой усердный поклон.

Преданный Вам Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 288, с пропусками. Письма, т. X, с. 206--207.

¹ См. предшествующее письмо.

² Речь идет о бракосочетании Клоди Виардо с Жоржем Шамро.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

28 ноября (10 декабря) 1874. Париж

Париж. 50, rue de Douai.
Четверг, 10 дек./29-го * ноября 74.
* Так в подлиннике.

Любезный Шеншин, сегодня я получил Ваше письмо -- а четвертого дня пришло ко мне письмо Полонского, из которого выписываю Вам следующий пассаж:

"Фет (Шеншин) распустил про тебя, будто ты в свой последний приезд говорил с какими-то юношами (слышал: с племянниками Милютина, порученными надзору и попечению Фета-Шеншина) -- и старался заразить их жаждой идти в Сибирь...

В первый раз я слышал это от Маркевича у кн. Мещерского тому назад недель пять-шесть... На днях я опять слышал повторение этого слуха с тою же ссылкой на Фета-Шеншина" ¹.

Вспоминая свой разговор у Милютиной с ее сыном и Петей и зная Вашу охоту к преувеличиванию и прочие привычки, говорю Вам без обиняков, что я вполне верю тому, что Вы действительно произнесли слова, которые Вам приписывают -- и потому полагаю лучшим прекратить наши отношения, которые уже и так, по разности наших воззрений, не имеют "raison d'être" {"разумного основания" (фр.).} ².

Признаюсь, я не вижу, что может быть общего между мною и мировым судьею, который серьезно упрекает здоровенных мужиков, зачем они не отбили концом дуги печенок у пойманного вора -- и даже хвастается этим, словно не понимая безобразия своих слов ³.

Откланиваюсь Вам не без некоторого чувства печали, которое относится, впрочем, исключительно к прошедшему -- желаю Вам всех возможных благ и преуспения в обществе г.г. Маркевичей, Катковых и других ejusdem farinai {из того же теста (лат.).}.

Передайте также мой прощальный привет Вашей любезной супруге, с которой мне уже, вероятно, не придется свидеться.

Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 302--303, с пропусками и ошибочной датой. Письма, т. X, с. 334.

¹ Цитируемое письмо не сохранилось.

² В воспоминаниях Фета разговор Тургенева в гостиной у М. А. Милютиной приводится в другой, лишенной политической остроты редакции: "Тургенев при мне обратился к ее сыну и его товарищу Пете Борисову со словами: "Je vous félicite, messieurs, en vôtre qualité de lycéens. La gouvernement ne manquera pas de vous recevoir à bras ouverts" ("Поздравляю вас, господа, как лицеистов. Правительство не преминет принять вас с распростертыми объятиями -- фр.). См.: Фет, ч. II, с. 303.

³ Сказанное Тургеневым подтверждается содержанием статьи Фета "Отголосок сельского судьи" (Письма, т. X, с. 669).

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

12(24) января 1875. Степановка

12 января.

Милостивый государь Иван Сергеевич! Смело можете читать мое письмо. Благовоспитание d'un enfant de bonne maison {ребенка из хорошего дома (фр.).} застраховывает от оскорблений с моей стороны. Вы правы. Последнее письмо Ваше окончательно меня изумило.-- Мы знаем, что Л. Толстой не поступится ни для кого своим убеждением. Я только что от него и, вопреки его совету, все-таки отвечаю на письмо Ваше.

До сих пор я, в наших прениях, только защищался от резких нападок. Теперь я вынужден говорить о Вас. Сошлись мы с Вами вследствие тожества не социальных, а художественных инстинктов. Вы знаете, как я дорожил в Вас этим качеством, упрямо закрывая глаза перед другими. В прошлом году вы написали, что Вам надоели эстетические тонкости ¹ и ео ipso оставили меня лицом к лицу с несимпатичной для меня стороной Вашей. На этом слове следовало мне прекратить с Вами переписку и всякую солидарность. Но мне было жаль прекрасного прошлого -- в этом моя вина. Я никогда ничего не говорил про Вас за глаза, чего не сказал бы в глаза. Я не способен сказать той бессмыслицы, какую мне приписали. Но дело не обо мне, а об Вас и несимпатичном для меня качестве.-- На него, в свое время, метко указано нежно любившим Вас дядей Николаем Николаевичем. Это крайняя избалованность и необузданный эгоизм. Перехожу к фактам. Добиваясь, между прочим, славы остряка, Вы распустили: "брыкни, коль мог", не помыслив, что отнимаете у труженика-переводчика насущный хлеб ². Mais le roi s'amuse {король забавляется (фр.).} -- стоит ли думать о бедняке. Вы окаменили нас брошенной в лицо Толстому ничем не заслуженной дерзостью ³ -- и когда я в Спасском заикнулся просить Вас о человеческом окончании этого дела, Вы зажали мне рот детски-капризным криком, которого я, все по той же симпатии к художнику, наслушался от Вас вдоволь. Вы сами знаете, насколько наши отношения пострадали от невозможной катастрофы с дядей Николаем Николаевичем⁴. И тут голос мой замолк перед Вашим эгоистичным капризом.-- Из-за Ваших денег я принял вызов Павлова, за французскую телеграмму. Только (deus ex machina) Кетчер заставил Павлова сочинить примирительную статью ⁵. Я выслал Вам деньги. Вы и спасибо мне не сказали, точно гладиатору, обязанному драться не за Вашу честь, а даже за Ваше удобство или удовольствие.-- Это невероятно,-- но свидетели этому живы. Удивительно ли, что Вы, в последний раз во Мценске, не говорю при дамах, а при Петруше Борисове дозволили себе отвернуться от моей неоконченной речи и обратиться в сторону, что изумило мальчика, воспитанного в законах приличия. Мальчик не изумился бы, если бы знал, что это у Вас в обычае, что Вы когда-то просидели целый вечер спиной к его матери, а затем к Ковалевской ⁶. С тех пор, как на мои замечания о "Дыме" Вы отвечали мне дерзостью ⁷, я замолчал о Ваших писаниях; это не помешало Вам продолжать бранить меня в лицо как поэта. Необходимо припомнить, что после катастрофы с Толстым последний энергически просил меня не упоминать Вашего имени при нем. Но, зная Вас, в сущности, за хорошего человека, я не поддался Толстому, и он отвернулся от меня.-- Я подумал: "отворачивайся -- я ничего худого не сделал и не хотел тебя обидеть". Однажды, делая сначала вид, что не замечает меня в театральном маскараде, Толстой вдруг подошел ко мне и сказал: "Нет, на Вас сердиться нельзя" -- и протянул мне руку. С той поры мы снова разговариваем с ним о Вас, без всякого раздражения. Последняя выходка Ваша capo d'opéra {вершина всего (фр.).} ⁸. Вместо того, чтобы прекратить неприятную переписку, Вы вышли с голословным обвинением, кроме одного выражения: "страсть к преувеличению", а затем опять и прочие привычки (читай: позорные). Как это определительно и верно! Какие это привычки (позорные)? Оказывается: ни единой. Позволяю Вам все их пропечатать на всех диалектах. Что касается гипербол, то ни один психолог не признал Гамлета лгуном за его 40 000 братьев ⁹. В последнем письме торжествует Ваша метода диспутов. Вам указывают на разительный пример Вашей невоздержности на оскорбления, а Вы пишете об уважении к Толстому и в доказательство воздержности дозволяете себе инсинуацию о людях, достойных быть забросанными грязью. Как это любезно, справедливо и, главное, логично! Прочитав Ваши два последних письма ко мне, Толстой сказал: "Понимаю: Шеншин говорит, что Тургенев говорит, что Полонский говорит, что Маркевич говорит, будто Фет говорит, что Тургенев говорит.-- Как подымать такую сплетню?" ¹⁰ Вы подняли ее не потому, что поверили ей. Вы слишком хорошо знаете, что я не способен сказать такой глупости, как жажда в Сибирь. На такие умные слова у меня мозгу не хватит ¹¹. Но Вам нужно было: людей посмотреть, себя показать, как Вы это делали всю жизнь. Вы могли бы прогнать старика дядю, не обижая его, Вы могли бы разойтись с Толстым, со мною и вообще с человеком из противуположного лагеря, не меряясь обидами, но это значило бы, что действительно боишься руки замарать. Нечего церемониться с человеком, стоящим, по смыслу статьи Тютчева "Россия и революция", впротивуположном с нами лагере. Мы, начиная с самого Тютчева, считаем наших противников заблуждающимися; они нас ругают подлецами.-- Таков дух самого лагеря. Не один дядя Николай Николаевич признал в Вас избалованного, M-me Viardo не раз обзывала Вас при мне un sauvage {дикарь (фр.).}. В ее дружеской шутке скрыта глубокая правда. Я просто боюсь Вас, ибо считаю способным написать дерзость, забыв, что мы двадцать пять лет были приятелями, что мы оба одной ногой в могиле и что браниться или, по выражению петербургских литераторов, заушаться можно, в крайнем случае, лицом к лицу, а не на 3000-верстном расстоянии.-- Как жаль, что Вы нагнулись подымать эту сплетню и вынудили настоящее объяснение. Раскланиваясь навсегда, я все-таки не смешиваю милого, талантливого автора "Записок охотника" с формой enfant terrible {избалованного ребенка (фр.).}, в которую отлили последнего неблагоприятные, в воспитательном отношении, условия жизни. Страсть -- вещь естественная и законная, но нельзя в искусственном обществе все соизмерять ею и оправдывать. Выйдут уходы за Инсаровыми да Базаровыми, т. е. выйдет, по меткому, хотя не совсем деликатному сравнению некоего критика: собачья свадьба. Кроме каждого из нас, есть еще чужие личности, и благовоспитание требует к ним хотя отрицательной вежливости. Dixi {сказал (лат.).}.-- Думайте, что хотите, но не беспокойтесь отвечать.

С истинным почтением имею честь быть,

Милостивый государь,
Вашим покорнейшим слугой
А. Шеншин.

Стасюлевич, т. III, с. 478--480, по копии (с купюрами и искажениями текста); перепечатано: Садовской Б. А. Ледоход, Пг., 1916, с. 173--175. Впервые по подлиннику: ТС6, 1940 (Бродский); с. 41--43; Фет, т. 2, с. 210--213.

¹ Фет, вероятно, имеет в виду письмо к нему Тургенева от 21 августа (2 сентября) 1873 г., где, среди других сетований на старость, было и такое: "...литература становится для меня ein fremdes Gebiet (чужой областью -- нем.) и даже не возбуждает особенного интереса в новых своих проявлениях" [Письма, т. X, с. 142).

² В своих мемуарах Фет говорит о привычке Тургенева пародировать -- "иногда очень забавно" -- не нравящиеся ему стихи и приводит в качестве примера пародию на два стиха из его перевода "Юлия Цезаря": "Брыкни, коль мог, большого пожелав, Стать им; коль нет -- и в меньшем без препон" (Фет, ч. I, с. 307). Пародия была опубликована в С (1859, No 6), в критической статье Д. Л. Михаловского, посвященной фетовскому переводу "Юлия Цезаря". Тургенев был возмущен этим фактом обнародования "приятельской шутки", о чем писал Фету 1 (13) августа 1859 г. (Письма, т. III, с. 336).

³ Речь идет о ссоре Тургенева с Толстым в мае 1861 г. в имении Фета Степановка. (См. Фет, ч. I, с. 370--375; в наст. изд. т. 2, раздел "И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой".)

⁴ Фет был возмущен Тургеневым, отстранившим своего дядю H. H. Тургенева от управления имениями в Мценском уезде. Его заменил в 1867 г. более молодой и практичный управляющий И. А. Кишинский.

⁵ Находясь за границей, Тургенев поручил проследить Фету за исполнением условий печатания 4-х томов его сочинений издателем Н. А. Основским и получить причитавшиеся ему деньги и книги (Письма, т. IV, с. 171--173). И. В. Павлов, А. Н. Плещеев подвергли сомнению это поручение и вступили с Фетом в конфликт, получивший огласку на страницах МВед. См. об этом: Фет, ч. I, с. 356--357; подробности конфликта излагаются также в неопубликованном письме Фета к Тургеневу от 15(27) января 1861 г. Примиривший стороны Н. X. Кетчер явился, по выражению Фета, как deus ex machina (бог из машины -- лат.), поворачивающий ход трагедии на театральных подмостках.

⁶ Тургенев в романе "Новь", устами Паклина (ч. I, гл. II) пародийно воспроизвел эти претензии Фета: "Был у меня, например, приятель, и, казалось, хороший человек; так обо мне заботился, о моей репутации! Бывало, смотришь: идет ко мне: "Представьте, кричит, какую об вас глупую клевету распустили: уверяют, что вы вашего родного дядю отравили, что вас ввели в один дом, а вы сейчас к хозяйке сели спиной -- и так весь вечер и просидели!.." (См. об этом: Гутьяр Н. И. С. Тургенев. Юрьев, 1907, с. 324).

⁷ Крайне отрицательный отзыв Фета о "Дыме" сохранился в его письме к Л. Н. Толстому от 15(27) июня 1867 г. (см. Письма, т. VI, с. 569). Тургенев не удивился реакции Фета, но сообщил, что приравнял его оценку к "нулю" (см.: там же, с. 292).

⁸ См. предыдущее письмо.

⁹ "Гамлет", акт 5, сцена 1.

¹⁰ Речь идет о письме Тургенева к Фету от 28 ноября (10 декабря) 1874 г.

¹¹ Самоиронпя Фета вызвана, возможно, воспоминаниями А. Я. Панаевой, где приводятся слова, якобы сказанные Тургеневым об одном стихе Фета: "Не знаю сам, что буду петь, но только песня зреет" (см. об этом: Фет А. А. Соч. в 2-х томах, т. 2, М., 1982, с, 415).

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

21 августа (2 сентября) 1878. Спасское

С. Спасское-Лутовиново.
Понедельник, 21-го авг. 78.

Любезный Афанасий Афанасьевич,

Я искренне порадовался, получив Ваше письмо ¹. Старость только тем и хороша, что дает возможность смыть и уничтожить все прошедшие дрязги -- и, приближая нас самих к окончательному упрощению, упрощает все жизненные отношения. Охотно пожимаю протянутую Вами руку -- и уверен, что при личной встрече мы очутимся такими же друзьями, какими были в старину. Не знаю только, когда эта встреча сбудется: я через неделю уезжаю отсюда прямо в Париж. Разве зимою в Петербурге или в Москве; а не то не заглянете ли Вы сами к нам в местечко Париж?

Но как бы то ни было, повторяю Вам мой привет и мое спасибо.

Передайте мой дружеский поклон Марье Петровне. Если я не ошибаюсь, ее лицо промелькнуло передо мною в вагоне на станции за Орлом. Я возвращался из Малоархангельского уезда -- а она, вероятно, ехала в Ваше новое поместье ².

Еще раз -- желаю Вам всего хорошего, начиная со здоровья, и остаюсь

преданный Вам Ив. Тургенев.

Фет, ч. II, с. 353. Письма, т. XII, кн. I, с. 348--349.

¹ Это первый обмен письмами после почти четырехлетней (с 1875 г.) ссоры Тургенева с Фетом (см. Фет, ч. II, с. 350).

² Имеется в виду имение Фета Воробьевка под Курском, приобретенное им в 1877 г.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

16(28) декабря 1878. Париж

Париж. 50, Rue de Douai.
Суббота, 28/16-го дек. 78.

Любезный Афанасий Афанасьевич, мне бы давно следовало отвечать на Ваше любезное и обширное письмо, в котором Вы так наглядно представляете жизнь русского country gentleman {помещика (англ.).} в новом вкусе -- с парком, машинами, олеандрами, европейской мебелью, чистой прислугой в ливрее, усовершенствованными конюшнями -- и даже ослами (не аллегорическими, а настоящими); но то дело -- то безделье (безделье больше дела) -- то болезнь... а время уходит, уходит с непрерывным легким шелестом, словно песок в тех часах, которые держит в руке фигура Сатурна ¹. Болезнь меня посетила в виде старой моей знакомой, подагры, которая, оставив меня 8 месяцев в покое, опять ухватилась за мое правое колено -- и продержала меня в постели 10 дней... Я и теперь еще не выхожу -- и гуляю по комнате с помощью костыля.

Хотел бы я отвечать на Ваше описание подобным же описанием собственной обстановки и жизни... но, ей-же-ей, не стоит. Ведь и в Вашем описании интереснее всего то, что это все происходит в России. А моя "утлая ладья" выброшена на чужой берег -- и догнивает там в мире и тишине. Замечу только, что Вы напрасно предполагаете, что я уже не живу в доме Виардо -- и переехал по соседству; нет, и этого новшества не произошло; а просто городская полиция взяла да бывший наш 48-й No перекрестила в 50-й -- и мы, как добронравные граждане, покорились.

Я сейчас упомянул о "мире и тишине", и точно: если дела будут идти по-прежнему, Франция под эгидой тиеро-гамбеттовской республики превратится в самую идиллическую страну в целом свете. Посмотришь: везде волнения, бури, бедствия, убийства -- а здесь, как говорится, и ветерок не шелохнет. Деньжищев пропасть, ни одного социалистического журнала, благодать и благостыня ². Худо только то, что россиянину, приютившемуся под сень этих струй, как говорит Гоголь ³, приходится на каждом рубле неукоснительно терять 40 копеек! ⁴ Но зато он, возведя очи на небеса, может утешаться тем, что ³/₄-ти Болгарии свободны! Правда, с другой стороны, вся Болгария нас ненавидит...⁵ Но уж таков предел судеб -- и даже сам г-н Катков этого не переделает!

Если ничего особенного не произойдет, полагаю в марте месяце прибыть в Россию -- т. е. в Петербург. Но до того времени еще много воды утечь может.

А засим, пожелав Вам -- на Новый год -- всего хорошего, начиная с здоровья, кланяюсь дружески Вашей супруге и жму Вам крепко руку.

Ив. Тургенев.

PO, 1901, No 1, с. 255-256; Письма, т. XII, кн. 1, с. 404-405.

¹ В литературе указано на связь этого лирического признания со стихотворением в прозе "Песочные часы" (см. Письма, т. XII, кн. 1, с. 697).

² Имеется в виду политический курс Третьей республики во Франции 1870-х гг. во главе с Тьером, а затем Мак-Магоном. Гамбетта после парламентских выборов 1876 г. возглавил "Республиканский союз", представлявший интересы крупной промышленной и финансовой буржуазии. Буржуазно-республиканское большинство в правительстве осуществляло политику лавирования между демократическими и монархическими интересами.

³ Цитата из "Ревизора" (действие IV, явление XIII).

⁴ Низкий курс рубля на валютном рынке определялся международным положением России после Берлинского конгресса 1878 г.

⁵ На Берлинском конгрессе 1878 г. заинтересованными странами-участницами (Австро-Венгрия, Англия, Германия военными угрозами вынудили Россию к участию в нем) был выработан трактат из 64 статей, изменивших условия выгодного для России Сен-Стефанского мира, который был заключен после русско-турецкой войны 1877--1878 гг. По условиям этого трактата Болгария получала частичную автономию, русские войска выводились с ее территории, но сама территория уменьшалась в результате аннексий с 163 тыс. кв. км. до 64-х, границы отодвигались от проливов и Эгейского моря, население уменьшалось почти в 3 раза и устанавливалась дань, которую Болгария должна была выплачивать Турции. Это был значительный шаг назад в деле освобождения балканских народов от турецкого владычества.

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

30 декабря 1881 (11 января 1882). Париж

50, Rue de Douai Paris
30-го дек. 81./11-го янв. 82.

Любезнейший Афанасий Афанасьевич,

Вчера утром получил я Ваше письмо, а к вечеру пришел и "Фауст" ¹. Сердечно благодарю Вас, что вспомнили обо мне. Вы не можете сомневаться в том великом интересе, с которым я прочту Ваш перевод. Что же касается до личных моих отношений к Вам -- то они никогда не изменялись, несмотря на некоторые недоразумения. Да к тому же -- и Вы и я -- мы оба на склоне наших лет -- и что мы были <бы> за люди -- если б самая старость не научила нас уважению свободы мнений, чувств и т. п.?

Я в апреле месяце буду в Москве -- и надеюсь застать еще Вас там -- так же как и Толстых. Поклонитесь им всем от меня -- а также и Вашей супруге, которую благодарю за память.

Дружески жму Вашу руку и остаюсь

преданный Вам Ив. Тургенев.

P. S. К "Фаусту" приложен Ваш "Кактус"; ² нельзя ли мне также выслать статейку Толстого? ³ Очень бы он обязал меня.

P. S. S. С Новым годом, с новым... (или со старым?) счастьем!!

Фет, ч. II, с. 386--387, с пропусками; Письма, т. XIII, кн. I, с. 175-176.

¹ Речь идет о переводе "Фауста" Гете, вышедшем отдельным изданием (М., 1882--1883). Перевод, предисловие и примечания А. Фета.

² Рассказ Фета "Кактус" был напечатан в PB (1881, No 11). См. о нем в кн.: Фет А. А. Соч. в 2-х томах, т. 2. М., 1982, с. 383.

³ Имеется в виду "Исповедь" Толстого, над которой он работал с 70-х годов (напечатана в 1883--1884 гг.).

Оставить комментарий Тургенев Иван Сергеевич (yes@lib.ru) Год: 1882 Обновлено: 27/12/2023. 156k. Статистика. Переписка: Эпистолярий Мемуары и переписка Иллюстрации/приложения: 1 штук.	Скачать FB2 Ваша оценка:

Тургенев Иван Сергеевич Переписка с А. А. Фетом

И. С. ТУРГЕНЕВ И А. А. ФЕТ (ШЕНШИН)

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- A. A. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

А. А. ФЕТ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

ТУРГЕНЕВ -- А. А. ФЕТУ

Тургенев Иван Сергеевич
Переписка с А. А. Фетом