Тургенев Иван Сергеевич
Семейство Аксаковых и славянофилы

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Письма в восемнадцати томах.
   Том одиннадцатый. "Литературные и житейские воспоминания". Биографические очерки и некрологи. Автобиографические материалы. Незавершенные замыслы и наброски. 1852--1883
   Издание второе, исправленное и дополненное
   М., "Наука", 1983
   

<СЕМЕЙСТВО АКСАКОВЫХ И СЛАВЯНОФИЛЫ>

   С Константином Сергеевичем Аксаковым я познакомился в Москве, зимою 1841 года. Я только что вернулся из Берлина и был весь, так сказать, пропитан философией Гегеля, которую изучал в течение трех семестров под руководством профессора Вердера. В Москве существовало тогда несколько домов, в которых чуть не каждый вечер происходили словесные препиранья о предметах важных... и ненужных -- о предметах отвлеченных и философских, и политических. Люди сходились, спорили долго, горячо и нелепо; время летело; кучера у подъезда зябли; лакеи в передней спали; дамы слушали и не спали, хотя удовольствия ощущали мало; что делали девицы -- неизвестно; юноши отсутствовали. Поспоривши всласть, ратоборцы разъезжались -- до следующего вечера. В числе их были, как водится, первые теноры, простые баса и хористы; были также и гости без речей. Покойный А. С. Хомяков играл роль первенствующую, роль Рудина. Всё это мне было на руку -- недаром же я жил в Берлине, изощрялся в диалектических тонкостях, а потому я, хоть и не в передних рядах, однако высвистывал свою партию тоже. Помню мое первое столкновение с самим великим Алексеем Степанычем: внутренно я робел, но самолюбие меня поддержало. О победе, разумеется, не могло быть речи, но и позорного поражения не потерпел: около полутора или двух часов [старался] [потщился] я разъяснить -- частью Х<омяков>у, частью самому себе, каким образом дух (Geist) посредством понятия (Begriff) самого себя ставит или сажает (setzt sich) как природу (Nature). Ни до чего, кажется, не договорился, но и не уступил. Чего же еще было желать? Я попал в цех словоизвергателей, выражаясь щедр<ински>м языком {В автографе ссылка: "См. продолжение на отд. листах".}.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Единственный источник текста -- черновой автограф -- отрывок без даты, 1 л.; в конце листа приписка: "См. продолжение на отд<ельных> листах" (листы эти неизвестны). Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 86; описание см.: Mazon, p. 84; фотокопия -- ИРЛИ, Р. I, оп. 29, No 325.
   В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, ПСС иП, Сочинения, т. XIV, с. 305.
   Печатается по тексту чернового автографа.
   
   Очерк о славянофилах был задуман в начале 1869 г. В письме к И. П. Борисову от 12 (24) февраля 1869 г. Тургенев, извещая о том, что он выслал П. В. Анненкову "большой отрывок" -- воспоминания о Белинском, писал: "...а теперь засел над вторым, предметом которого будут Аксаков и славянофилы". Очерк, как свидетельствует первоначальный план, набросанный на полях чернового автографа отрывка "Вместо вступления" (см. наст. том, с. 322), должен был входить в состав "Литературных воспоминаний" и следовать за очерком о Белинском. Собираясь весной 1869 г. приехать в Россию, Тургенев намеревался в Петербурге на заседании "Литературного фонда" прочесть две наиболее острые статьи -- "Воспоминания о славянофилах" и "По поводу "Отцов и детей"" (см. его письмо к П. В. Анненкову от 24 февраля (8 марта) 1869 г.).
   Задуманное Тургеневым выступление не состоялось, а очерк о славянофилах он не закончил. Высказывая в письме к А. Д. Галахову от 21 сентября (3 октября) 1869 г. некоторые сомнения по поводу своей работы в новом для него мемуарном жанре, Тургенев вместе с тем признавался, что "лучший отрывок ("Семейство Аксаковых и славянофилы") застрял в портфеле". Н. X. Кетчера, державшего корректуру "Литературных воспоминаний", Тургенев 4 (16) октября 1869 г. предупреждал: "...выкинь замечание, помещенное, кажется, в 1-м отрывке, где говорится о другом отрывке: "Семейство Аксаковых и славянофилы". Я этот самый "другой" отрывок не написал, т. е. не докончил..."
   В письме к И. П. Борисову от 25 сентября (7 октября) Тургенев сообщал о своем желании обработать этот очерк в течение зимы и опубликовать в одном из номеров "Вестника Европы" будущего года, замечая, что "отрывок лучше всех других" содержит "несколько <...> полезных вещей". Осуществить это намерение Тургеневу не удалось.
   К работе над отрывком Тургенев вновь обратился при подготовке издания своих "Сочинений" 1874 г.
   Известие о предстоящем выходе в свет очерка о славянофилах взволновало И. С. Аксакова, и Тургенев, вероятно, узнал об его опасениях во время своего пребывания в Москве летом 1874 г. П. Матвеев, автор статьи "Тургенев и славянофилы", лично знакомый с Аксаковым и Тургеневым, позднее вспоминал: "Тургенев был принят радушно и даже дружески в семье Аксаковых в начале 50-х годов и даже весьма сердечно переписывался с ними. Слухи, весьма преувеличенные, кажется, о содержании "Отрывка" из "Воспоминаний" Тургенева, посвященного кружку московских славянофилов и при этом в особенности об его брате и отце, оскорбили И. С. Аксакова. До него дошли рассказы о насмешливом отзыве Тургенева об его покойном брате Константине, и Иван Сергеевич Аксаков вскипел негодованием против нашего знаменитого романиста..." {Рус Ст, 1904, No 4, с. 183. Славянофильское учение всегда было чуждо Тургеневу, а его внешние проявления (в одежде, языке и пр.) не раз вызывали его насмешки. Так, иронические выпады против славянофилов и, в частности, против К. С. Аксакова находятся в двух рассказах из "Записок охотника" -- "Хоре и Калиныче" и "Однодворце Овсяникове" (см. комментарий к ним Л. Н. Смирновой в наст. изд., т. 3, с. 447, 460), в строфе XXVIII поэмы "Помещик" (см. комментарий Л. Н. Назаровой в наст. изд., т. 1, с. 476--478, а также статью: Габель М. О. И. С. Тургенев в борьбе со славянофильством в 40-х годах и поэма "Помещик".-- Уч. зап. Харьков, гос. библ. ин-та, 1962, вып. 6, с. 119--144).}. О том же писал и сам Тургенев Анненкову 12 (24) июня 1874 г., приехав из Москвы в Спасское: "Не стану Вам говорить обо всем, что я видел и слышал, отлагаю это до нашего личного свидания. Скажу только, что <...> Аксаковы перепугались (!) моему намерению написать статью об их отце и семействе (точно я памфлетист какой!)..."
   О содержании задуманного отрывка в целом можно судить по ряду косвенных данных. П. Н. Полевому, решившему во втором издании своей "Истории русской литературы..." дать биографию Тургенева, писатель советовал прибавить к очерку, опубликованному ранее в "Ниве", следующую "подробность": "Т<ургенев> в 1841 г. вернулся не прямо в Петербург, а сперва в Москву, где жила его мать -- и где он познакомился с славянофилами: Аксаковыми, Хомяковым, Киреевскими. Тогда славянофильство только что нарождалось -- но Т<ургенев> уже тогда отнесся к нему отрицательно" (см. письмо его к П. Н. Полевому от 17 (29) октября 1873 г.). Общие суждения Тургенева о славянофильстве должны были, по всей вероятности, перекликаться с тем, что он писал по этому поводу в других очерках "Литературных и житейских воспоминаний". Неприятие славянофильства как идеологии сочеталось у Тургенева с чувствами симпатии и уважения, которые внушали ему отдельные славянофилы как личности {О сближении Тургенева с семьей Аксаковых в 1850-е годы и о продолжавшейся, несмотря на это сближение, полемике между ними см.: Аксакова В. С. Дневник. СПб., 1913, с. 41--42; см. также: Кулешов В. И. Славянофилы и русская литература. М., 1976, с. 223--226.}. О своем стремлении объективно рассказать о них Тургенев писал Анненкову 27 января (8 февраля) 1870 г.
   К мысли о завершении очерка Тургенев вернулся в 1879 г., когда он обдумывал содержание первого тома "Сочинений" издания 1880 г. В письме от 19 сентября (1 октября) 1879 г. к издателю В. В. Думнову Тургенев среди рукописных статей, которые он должен был вскоре выслать для первого тома будущего собрания, называл и "Семейство Аксаковых", но в письме от 1 (13) октября 1879 г. к нему же ставил его в известность, что очерк этот исключен из состава "Литературных и житейских воспоминаний"; вероятно, из того же опасения -- вызвать недовольство Аксаковых. На обложке рукописной тетради (Вibl Nat, Slave 86), купленной Тургеневым в Баден-Бадене 6 (18) ноября 1871 г. (фотокопия: ИРЛИ, P. I, оп. 29, No 254), в правом верхнем углу составлен план "предстоящих работ", в котором не вычеркнутым остались к 1874 году (см. наст. том, с. 504) "К. Аксаков и славянофилы" и "Дряхлые голуби"; в левом верхнем углу, заполненном, очевидно, позднее -- списком статей, предназначенных для первого тома "Сочинений" 1880 г., против вычеркнутого названия "Аксаков" помечено: "отпр<авлено>", против другого, вероятно, повторного или являющегося обозначением продолжения той же статьи заголовка "Славяноф<илы>" -- помета: "нап<исано>".
   Как известно из письма к А. В. Топорову от 1 (13) июня 1882 г., Тургенев собирался опубликовать очерк о славянофилах и в издании 1883 г., отмечая, что статья "давно уже готова, но по разным причинам откладывалась" и что в ней "будут два листа с лишком" и она войдет в состав "Литературных и житейских воспоминаний". П. В. Анненкову 15 (27) августа 1882 г. Тургенев писал: "Статья "Славянофилы и семейство Аксаковых" написана мною лет 8 тому назад и трактует вопросы более с литературно-биографической точки зрения, хотя есть в ней две-три политические фразы, не лишенные верности, сколько мне кажется; я прибавлю к ней всего несколько строк". Однако очерк не попал в собрание сочинений Тургенева 1883 г.; не удалось обнаружить до сих пор и "отд<ельные> листы" с продолжением публикуемого в настоящем издании отрывка.
   
   Стр. 286. Я только что вернулся из Берлина и был весь, так сказать, пропитан философией Гегеля, которую изучал ~ под руководством профессора Вердера.-- См. наст. том, с. 326.
   Покойный А. С. Хомяков играл роль первенствующую, роль Рудина.-- Упоминания об Алексее Степановиче Хомякове (1804--1860) как об одном из главных теоретиков славянофильства, талантливом поэте и публицисте, часто встречаются у Тургенева. См., например, письмо Тургенева к Н. А. Некрасову от 25 мая (6 июня) 1856 г., а также: наст. изд., т. 6, с. 101 ("Дворянское гнездо").
   Сравнение Хомякова с Рудиным не противоречило восприятию этого образа современниками как определенного типа людей 1840-х годов. Возможно, что С. Т. Аксаков имел в виду и Хомякова, когда писал Тургеневу: "Я не хочу знать, чистый ли вымысел характер Рудина или нет. Я принимаю его как тип таких людей <...> я даже видел на моем веку людей, подобных Рудину, и слыхал приговоры о них именно таких же нравственных людей, как Лежнев" (Рус Обзор, 1894, No 12, с. 580).
   Я попал в цех словоизвергателей, выражаясь щедр<ински>м языком.-- В очерке "Литераторы-обыватели", опубликованном в февральском номере "Современника" за 1861 г., Щедрин, имея в виду либеральное обличительство, писал: "И вновь полилась шумная беседа, вновь полились словоизвержения, словопрения, словоизлияния..." (с. 387). Позднее Щедрин употребил аналогичное выражение в статье "Наши бури и непогоды": "Целые политические процессы у нас велись и ведутся из-за словоизвержения -- и сколько погибло от этого сил!" (Отеч San, 1870, No 2, с. 399).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru