Lib.ru/Классика: Тургенев Иван Сергеевич. Переписка с С. Т. Аксаковым

Переписка И. С. Тургенева. В 2-х т. Т. 1.

М.: "Художественная литература", 1986.-- (Переписка русских писателей).

И. С. ТУРГЕНЕВ И С. Т. АКСАКОВ

Сергей Тимофеевич Аксаков (1791--1859) 29 декабря 1850 года сообщал сыну, И. С. Аксакову: "На днях я познакомился с Тургеневым, и он мне очень понравился; может быть, его убеждения ложны или, по крайней мере, противны моим, но натура его добрая, простая" (см.: РМ, 1915, No 8, с. 125).

С. Т. Аксаков и его сыновья, К. С. и И. С. Аксаковы, внимательно следили за появлением всего нового в литературе. Им были известны первые произведения Тургенева (стихотворения, поэмы, ранние рассказы, драматургия), оставившие их равнодушными.

Отношение Аксаковых, в том числе С. Т. Аксакова, к Тургеневу изменилось, когда они познакомились с очерком "Хорь и Калиныч", а также другими рассказами из "Записок охотника". К. С. Аксаков 30 января (9 февраля) 1853 года писал Тургеневу: "Скажите спасибо природе, охоте и русскому крестьянину, которые отвлекли Вас от Ваших "Андреев", "Разговоров" и пр. и пр. и заставили Вас писать "Записки охотника". А С. Т. Аксаков еще ранее, получив от Тургенева в подарок отдельное издание "Записок охотника", писал ему 7(19) октября 1852 года: "Хотя все "Записки" Ваши были мне известны прежде, но я прочел их с новым удовольствием, а многие места с наслаждением".

Сблизила Тургенева с Аксаковыми и общая тяжелая утрата: смерть Н. В. Гоголя. В No 32 "Московских ведомостей" (1852, 13 марта) появились сразу два некролога Гоголя: письмо И. С. Тургенева из Петербурга и заметка С. Т. Аксакова.

В годы ссылки в Спасское-Лутовиново (1852--1853) Тургенев оживленно переписывался с Аксаковыми. Известны 43 письма его к С. Т. Аксакову (1851--1859 гг.), в том числе три, обращенных к С. Т., И. С. и К. С. Аксаковым; 38 писем С. Т. Аксакова к Тургеневу (1852--1857) напечатаны в "Русском обозрении" (1894, No 8-12).

Переписка Тургенева с С. Т. Аксаковым и его сыновьями проникнута чувством глубокого искреннего уважения, теплоты. С. Т. Аксаков был для Тургенева авторитетом, когда речь шла о его собственном творчестве, о современной русской литературе. Тургеневу импонировала, несмотря на его отрицательное отношение к крайностям славянофильства, гражданственность главы семьи Аксаковых, его мудрая любовь к природе. Переписка с С. Т. Аксаковым проливает особый свет на понимание Тургеневым сути народности, национальности искусства.

В письмах к С. Т. Аксакову Тургенев высказывает свои мысли о русском фольклоре, об исторических сочинениях, о современной, в том числе "салонной", поэзии (К. Павловой, Е. Ростопчиной) и т. д. Заслуживает внимания такое признание Тургенева: "...я рад, что высидел месяц в части; мне удалось там взглянуть на русского человека со стороны, которая была мне мало знакома до сих пор" (письмо от 6(18) июня 1852 г.).

Из писем к С. Т. Аксакову известно, что в ссылке Тургенев с увлечением читал Гоголя.

Письма С. Т. Аксакова к Тургеневу особенно интересны тем, что во многих из них он выступает как литературный критик. Тургенев необычайно высоко ценил критический дар своего старшего собрата и писал ему 22 января (3 февраля) 1853 года: "...мне хочется подвергать мои сочинения Вашему суду". Прочтение С. Т. Аксаковым повести "Постоялый двор" -- одно из глубоких суждений художника о другом мастере (письма к Тургеневу от 10(22) и 14(26) марта 1853 г.). Любопытно и то, что говорит С. Т. Аксаков о языке "Постоялого двора" в одном из этих писем. Многие из критических замечаний С. Т. Аксакова были учтены Тургеневым при переизданиях "Постоялого двора".

В противоположность другим друзьям Тургенева (В. П. Боткин, Н. X. Кетчер, Е. М. Феоктистов), С. Т. Аксаков одобрил начало (первую часть) незавершенного романа Тургенева "Два поколения" в письме к автору от 4(16) августа 1853 года, но заметил, однако, что считает художественным созданием то, которое, по его мнению, "имеет высокий интерес истины". Старшин из писателей предостерегает младшего от обнаженной автобиографичности: "Факт нередко похож только на самого себя", выступает против претензии "на живопись подробностей".

Особенного внимания заслуживает письмо С. Т. Аксакова к Тургеневу от 18(30) февраля 1856 года, в котором он говорит о Рудине. С. Т. Аксаков удивлялся редкой способности Тургенева раскрывать "глубокие тайны духовной природы человека", "несовместимость противуположных качеств человека". "Я не хочу знать, чистый ли вымысел характер Рудина или нет. Я принимаю его как тип таких людей",-- проницательно отмечал С. Т. Аксаков там же.

7(19) января 1859 года, то есть всего за четыре месяца до смерти своего адресата, Тургенев послал С. Т. Аксакову роман "Дворянское гнездо", только что напечатанный в "Современнике". Л. Н. Майков высказал предположение, что замысел этого произведения "возник... не без влияния тех своеобразных впечатлений, которые Тургенев почерпнул в общении со славянофильской семьей Аксаковых" (РО, 1894, No 12, с. 594). Отзыв С. Т. Аксакова о "Дворянском гнезде" неизвестен. Тяжело больной, он, может быть, и не успел познакомиться с этим романом, столь восторженно встреченным большинством современников.

В переписке с С. Т. Аксаковым проявилась одна из благороднейших черт Тургенева -- русского писателя -- умение радоваться талантливости своих современников, вдохновлять их и побуждать к творчеству. "Ничего не может быть выше и лестнее для меня того, что Вы сказали о моих "Записках (ружейного охотника.-- Ред.)" в первой вашей статье",-- писал С. Т. Аксаков Тургеневу 7(19) октября 1852 года. А Тургенев 5(17) февраля 1853 года сообщал ему: "Мне приятно думать, что я был отчасти причиной возбуждения в Вас литературной деятельности". В "Семейной хронике" С. Т. Аксакова Тургенев видел "задатки будущего русского романа" (письмо от 22 января (3 февраля) 1856 г.).

С. Т. Аксаков был одним из тех современников, кто настойчиво призывал Тургенева вернуться в Россию в преддверии подготовки к реформе об отмене крепостного права. "Нельзя жить на чужой стороне, когда решается судьба родины",-- писал он Тургеневу 20 декабря 1857 года (2 января 1858 г.).

О письмах Тургенева к Аксаковым пишет В. Ф. Лазурский в "Дневнике" 31 июля 1894 года, рассказывая о чтении их вслух Л. Н. Толстым. "Мое время",-- говорил Лев Николаевич. Он останавливался на объяснении упоминаемых Тургеневым мест и лиц, радовался блестящему изложению, восхищался его критическими замечаниями" (Дневник В. Ф. Лазурского. ЛН, т. 37-38, с. 476).

Впоследствии, в 1874 году, Тургенев работал над очерком "Семейство Аксаковых и славянофилы" (задуманным в 1869 г.), который предназначался для "Литературных и житейских воспоминаний". Замысел остался неосуществленным. В парижском архиве Тургенева в Национальной библиотеке сохранилось в рукописи лишь начало этого очерка (см. Mazon, с. 74; ПСС, 2, т. 11, с. 286, 515--518).

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

12 (24) января 1852 г. Москва

12-го января 1852.

Благодарю вас, любезнейший Иван Сергеич, за вашу дружескую память обо мне в письмах к моему сыну ¹, вашему полному соименнику. Познакомившись с вами, я не перестаю жалеть об одном: зачем так поздно узнал вас. Ваше участие в моих "Охотничьих записках" и одобрительные слова для меня дороже всех других, и не мудрено: вы соединяете в себе ценителя по литературной и охотничьей части. Я не хотел печатать нынешний год моих "Записок" по многим отношениям, а главное -- потому, что они не ранее половины марта выйдут из печати: для успешного хода книги это поздно; но, увлекаясь вашим участием и обещанием написать рецензию (за что вас искренно благодарю), я решился печатать и вчера послал рукопись с сыновьями в Москву. В печати выйдет около 30-ти листов в большую осьмушку.

Московские книги идут ужасно туго. Моих "Записок об уженье" ², которые также имеют свое достоинство и были расхвалены во всех журналах, продалось не более 15-ти экземпляров, да еще 40 рублей в том числе пропали на объявления. Если то же будет с "Записками ружейнаго охотника", то (скажу между нами) мне не к году будет такой убыток.

Очень жалею о вашем нездоровье; но меня утешают слухи, что вы мнительны. Зачем вы живете в Петербурге? Тамошняя атмосфера вредна вам. Когда будете в Москву? Не будете ли так добры, не заедете ли в мое уединение по дороге к Троице? Иначе мы не увидимся. Я здоров по возможности, но боюсь зимней дороги.

Расставшись с моими "Записками", я грущу о прекращении дела, которое приятно занимало меня три года... Попробую продолжать "Семейную хронику" ³. Прощайте, любезнейший Иван Сергеич. Обнимаю вас. Если вздумаете написать ко мне, то адресуйте прямо на мое имя в Сергиевский посад Московской губернии. Душою ваш С. Аксаков.

РО, 1894, No 8, с. 462--463.

¹ См. письмо Тургенева к И. С. Аксакову от 4(16) декабря 1851 г.

² Первое издание "Записок об уженье рыбы" С. Т. Аксакова, вышло в Москве в 1847 г., два последующих издания -- в 1854 и 1856 гг.

³ Работу над "Семейной хроникой" С. Т. Аксаков начал еще в половине 1840-х годов. Первый отрывок из нее был напечатан в "Московском сборнике" 1846 года.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т., И. С. и К. С. АКСАКОВЫМ

6 (18) июня 1852. Спасское

С. Спасское.
6/18 июня 1852.

Я получил ваше тройное письмо, добрые мои друзья, и не могу вам сказать, как оно меня обрадовало. От души благодарен вам за ваше участие -- хотя в моей судьбе, особенно теперь, в деревне, я ничего не вижу ужасного.-- Вы совершенно правы в своих предположениях на мой счет, любезный Сергей Тимофеевич -- посылая мою статью в Москву, я и не думал делать что-нибудь противузаконное; ¹ Назимов, которого я видел в Москве, очень удивился, когда узнал, что я даже в глаза не видал г-на Мусина-Пушкина. Ничего -- перемелется -- мука будет.-- Я на днях принимаюсь за статью о Вашей многочитаиной и многолюбимой мною книжке для "Современника" ². Радуюсь Вашей деятельности и уверен, что статья Ваша о Державине ³ выйдет славная.-- "Сборник" у меня здесь -- но я в нем успел прочесть только стихотворения ⁴. Песни удивительны -- достойны стать наравне с песнями в собрании Кирши Данилова; ⁵ -- стихотворение Хомякова -- очень звонко -- читается ore rotundo {торжественно (лат.; букв.: округленными устами).}, как говаривали в старину -- но и только; не греет -- и не язвит.-- Ваш "Бродяга", любезный Иван Сергеевич, благородная, славная вещь; жаль только, что напряженность не мысли -- а формы вредит иногда впечатлению. Ваши стихи имеют все качества поэзии, кроме того тонкого, неуловимого -- того запаха, которым дышит, играя, счастливая и свободная жизнь ⁶. Но откуда взять этого счастья в наше сухое, трудное и горькое время? Спасибо Вам и за то, что Вы нам дали. Мне говорили, что 1-й No "Сборника" хорошо разошелся; это меня радует. Для 2-го No-а у меня есть небольшая вещь, написанная мною под арестом ⁷, которой и приятели мои довольны и я; я готов ее Вам послать -- но, во-1-ых, мне кажется, ее не пропустят; во-2-х, не думаете ли Вы, что мне на время надобно помолчать? -- Вот и мои "Записки охотника" совсем готовы, и билет на их выпуск выдан; однако мы с Кетчером решились подождать ⁸. Впрочем, я на всякий случай велю переписать мою вещь.

Я эту зиму чрезвычайно много занимался русской историей и русскими древностями; прочел Сахарова, Терещенку, Снегирева е tutti quanti {и всех прочих (ит.).} ⁹. В особенный восторг привел меня Кирша Данилов.-- Ваську Буслаева считаю я эпосом русским -- но к результатам привело меня это все далеко не столь отрадным, как Вас, любезный Константин Сергеевич -- во всяком случае, к другим результатам. Но так как я в этом деле еще ученик, то мне и хотелось бы потолковать с людьми знающими, с Вами.-- Я в Москве много говорил с Забелиным -- который мне очень понравился: светлый русский ум и живая ясность взгляда. Он водил меня по кремлевским древностям. Кстати, я об Вашей комедии ¹⁰ слышал много хорошего от людей, которые не очень-то к Вам расположены -- с прибавлением: "Мы от Аксакова этого не ждали". Комедии, признаться, и я от Вас не ждал. Очень бы хотелось послушать -- но когда мы увидимся -- это единому богу известно.

Здесь я еще пока ничего не делаю -- вдыхаю целой грудью деревенский воздух -- читаю Гоголя -- и только. А сказать между нами, я рад, что высидел месяц в части; мне удалось там взглянуть на русского человека со стороны, которая была мне мало знакома до тех пор.

Мой адресс: Орловской губернии, в город Мценск, И. С. Тургеневу.-- Пожалуй, можете прибавить: в село Спасское, Лутовиново тож -- но это не нужно. Мы в 9 верстах от Мценска и четыре раза в неделю туда посылаем. Если кому-нибудь из вас случится ехать через Мценск и вам вздумается ко мне завернуть, скажите только: в Лу-товшювку -- всякий вас довезет.

Прощайте пока, друзья мои,-- желаю вам всего хорошего -- обнимаю вас всех и остаюсь

преданный вам
Ив. Тургенев.

P. S. Надеюсь, что мы теперь будем переписываться.

BE, 1894, No 1, с. 333--335; Письма, т. II, с. 58--60.

¹ Статья Тургенева о Гоголе, запрещенная к печати петербургской цензурой, появилась в МВев (1852, No 32).

² Статья Тургенева о "Записках ружейного охотника" напечатана в С (1853, No 1).

³ Статья С. Т. Аксакова "Знакомство с Державиным" написана для 2-го тома MC, 1852, запрещенного цензурой. Вошла в состав книги Аксакова "Семейная хроника и Воспоминания" (М., 1856).

⁴ В MC, 1852 были помещены стихотворения: "Мы род избранный" А. С. Хомякова, "Могучим юности призывам" И. С. Аксакова, его же отрывки из очерка в стихах "Бродяга", а также русские народные песни из собрания П. В. Киреевского.

⁵ Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Изд. 2-е. М., 1818.

⁶ С этим отзывом Тургенева о "Бродяге" И. С. Аксаков согласился.

⁷ См. примеч. 6 и 12 к письму Тургенева И. С. Аксакову от 28 декабря 1852 г. (9 января 1853 г.).

⁸ "Записки охотника" вышли в свет в августе 1852 г. Цензор Н. Львов, разрешивший их к печати, был уволен.

⁹ Сахаров И. Сказания русского народа, т. I, кн. 1--4. СПб., 1841; т. II, кн. 5--8. СПб., 1849; Терещенко А. Быт русского народа, ч. 1--7. СПб., 1848; Снегирев И. Русские простонародные праздники и суеверные обряды, вып. I--IV. СПб., 1837-1839.

¹⁰ Комедия в двух действиях с прологом "Князь Луповицкий, или Приезд в деревню" была написана К. С. Аксаковым в 1851 г., вышла в печати отдельным изданием в 1856 г.

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

7 (19) октября 1852. Абрамцево

7-го октября 1852. Абрамцево.

Наконец дошел до меня приятный подарок ваш, любезный Иван Сергеевич! Я давно уже знал, что назначенные мне "Записки охотника" лежат у Кетчера, но сыновья мои, приезжая на короткое время в Москву, не заставали его дома. Теперь экземпляр у меня, и я уже успел половину прочесть сам и половину прослушать. Хотя все "Записки" ваши были мне известны прежде, но я прочел их с новым удовольствием, а многие места -- с наслаждением. Искренно благодарю вас за книги и за надпись, которою я очень дорожу; мне давно хотелось писать к вам; но я именно дожидался ваших книг; к тому же продолжалась еще осенняя охота, и вы, верно, были приятно ею заняты. С 3-го октября установилась у нас настоящая зима. Я надеюсь и желаю, чтоб у вас стояла другая погода. В октябре бывает еще славная стрельба вальдшнепов, но здесь все давно пропало. Если вы проведете зиму в вашем Спасском, то я стану чаще писать к вам и надеюсь от вас получать письма. Мы вполне оценили ваше последнее сочинение: ¹ я предпочитаю его многим, а Константин -- всем прежним сочинениям вашим.

Здоровье мое порядочно; боюсь только, чтоб раннее прекращение моих охот и телодвижения на вольном воздухе не расшевелило моих недугов; всякое головное занятие мне вредно, и я должен заниматься весьма не подолгу, а нынешний год, считая его с весны, прибавил мне два лишних зимних месяца, то есть, апрель и октябрь; белизна сиега очень тяжела моему бедному глазу. Мои "Охотничьи записки" уже давно разошлись, и я принужден приступить ко второму изданию; к сожалению, я не мог добиться от ружейных охотников замечаний собственно об охоте, кроме весьма справедливого упрека в деланье зарядов и также в том, что я считал тягу вальдшнепов не током их; меня убедили в противном, и я поправил эти две ошибки, из которых первая была непростительно груба. С нетерпением ожидал я вашей второй статьи ², но, видно, что-нибудь помешало вам исполнить ваше намерение. Ничего не может быть выше и лестнее для меня того, что сказали вы о моих "Записках" в первой вашей статье; но во второй я надеялся найти критические замечания литератора и охотника: я непременно воспользовался бы ими при втором издании.

Теперь предстоит мне тяжелый по своей неудобоисполнимости труд: я дал слово написать пространную биографию Загоскина ³ с оценкой его сочинений. Принимаясь за это дело, вижу, что статья моя будет лишена всякого достоинства. Говорить о нем искренно, как о человеке общественном и служебном, нельзя: в первом случае будет недовольно его семейство, а во втором, вероятно, встретится затруднение в цензурном отношении; а между тем я чувствую, что можно было бы сказать много интересного: Загоскин во многих отношениях был человек весьма оригинальный, добродушный и забавный до высшей степени.

Прощайте, любезный Иван Сергеич! Нынешний год я очень обижен зимой: она простояла до 1-го мая, а наступила с 3-го октября. Как-то не гуляется без всякой цели и причины. Есть ли надежда увидаться с вами нынешнею зимой? Будьте здоровы и пишите. Обнимаю вас. Ваш душой С. Аксаков.

РО, 1894, No 8, с. 478-480.

¹ Рассказ "Муму", который тогда еще не был напечатан. Тургенев послал С. Т. Аксакову список его.

² Тургенев медлил с обещанием написать большую статью о "Записках ружейного охотника" и только в начале октября приступил к работе над ней. Статья была закончена и отправлена в редакцию С лишь в декабре.

³ "Биография M. H. Загоскина" С. Т. Аксакова была опубликована в первой книжке M за 1853 год с цензурными изъятиями.

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

1 (13) января 1853. Москва

1853 года 1-го января.

Две почты ожидал я вашего второго письма, любезнейший Иван Сергеич, которое вы обещали нам в письме вашем от 13-го декабря; но, не получив его, яе хочу откладывать долее удовольствия побеседовать с вами. Поздравляю вас с Новым годом. Неужели он не будет лучше прошлого? Я не запомню такого ужасного високоса, каким был во многих отношениях прошедший год! Я надеюсь на милость божию, которая может рассеять темные тучи, под печальными знамениями которых начинается год настоящий: я разумею холеру. Она свирепствует в Персии, очень сильна, как я слышал, в наших западных губерниях, особенно около Пинска, и хотя слаба, но упорно держится в Петербурге. Москва ожидает ее каждую минуту, но нисколько не унывает и, говорят, очень веселится... Да помилует ее бог!

Благодарю вас за уведомление об отправленной вами статье в "Современник". Нетерпеливо ожидаю ее появления и заранее утешаюсь тем, что прочту. Даю вам слово -- с полною откровенностью сказать мое мнение. Еще более благодарю вас за обещание доставить мне вашу новую повесть. Вы, без сомнения, идете вперед, и всякий ваш шаг возбуждает во мне полный интерес, к какому я только способен.

Насчет второго издания моих "Записок" я сообщу вам неприятную новость, которая приведет вас в совершенное изумление: г. цензор Флеров исключил, кроме разных выражений, несколько страниц целиком. Выражения, например, исключены следующие: "отлетная строевая птица" -- строевая не понравилось г. цензору; "народ не ест давленной птицы" -- эти все слова вымараны. Как это ни глупо, но из-за этого я не завел бы процесса, если б г. Флеров не исключил все описания тетеревиных токов и также тока дупельшнепов и перепелов. Теперь же не хочу уступить ни одного слова. Я предложил Назимову, ради сохранения чести цензурного комитета, поправить дело домашним образом. Если он не согласится, то на сих днях подам формальную просьбу в общее присутствие цензурного комитета; в случае отказа подам прошение в главное управление цензуры и даже в известный особый комитет и к графу Орлову. Одним словом, я употреблю все усилия, и если не успею, то брошу все отпечатанные 18 листов. Авось мой процесс будет полезен для других и откроет глаза правительству на действия цензуры, дошедшие до крайней нелепости ¹. Всего забавнее, что мой Иван Сергеевич и Катков, которому поручено печатанье, не видали до сих пор исключений цензуры. Теперь можно себе представить, что сделает цензор с "Биографией Загоскина", которая должна выйти в первой книжке "Москвитянина". Я решительно объявил Погодину, что не согласен на исключения, и пошлю статью в Петербург прямо к графу Адлербергу, как к министру двора, ибо Загоскин служил по этому министерству. Я должен вам признаться, что цензурные проделки меня взбесили, и я целые сутки не мог успокоиться. Не могу похвастаться здоровьем: хотя не тяжко, но беспрестанно прихварываю. Обнимаю вас и сердечно желаю обнять лично в наступившем году. Ваш душою С. Аксаков.

Сыновья мои вас обнимают и поздравляют с Новым годом.

РО, 1894, No 9, с. 6--7.

¹ В библиотеке Московского университета хранится уникальный экземпляр первого издания "Записок ружейного охотника", приготовленный автором к переизданию (со следами большой работы, проделанной С. Т. Аксаковым). Кроме того, к отдельным страницам книги приложено 26 листков с различного рода вставками;. дополнениями автора. На этом экземпляре и были сделаны цензором В. Флеровым купюры, о которых сообщалось Тургеневу. Предпринятые С. Т. Аксаковым меры увенчались успехом, и в конце января 1853 г, он писал Тургеневу, что во втором издании "прежний текст восстановлен совершенно" (см.: Аксаков СТ. Собр. соч. в 4-х томах, т. 4. М., 1956, с. 631).

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

16 (28) января 1853. Спасское

С. Спасское.
16 янв. 53.

Получил я Ваше письмо от 1-го января, любезный Сергей Тимофеевич -- и благодарю за память обо мне. Согласен с Вами, что прошлый год был действительно тяжелый год -- что будет дальше? Нельзя надеяться, чтобы холера не пожаловала к нам, хотя доктора до сих пор утверждали, что она никогда не идет с запада на восток; но в наше время не одни докторские теории опровергаются событиями. Впрочем, она может к нам прибыть также С юга, из Персии. Что будет -- то будет -- а унывать не к чему.-- Мы до сих пор не получали здесь ни одной газеты -- и потому я еще не знаю, попала ли моя статья о Вашей книге в 1-й No "Современника"; после невероятных, даже теперь невероятных фактов ценсурных, сообщенных Вами в Вашем письме ко мне -- я не удивлюсь, если и мою невинную статейку исказят; ¹ в таком случае я Вам пошлю ее в оригинале.-- Я думаю, что Иван Сергеевич (которому я писал недавно) теперь уже получил от Кетчера мою последнюю вещь; ² жду Вашего мнения о ней. От Анненкова (автора "Провинциальных писем") ³ я получил отзыв одобрительный. Анненкова не должно судить по его "Письмам" -- в нем собственно таланта немного -- но он человек чрезвычайно умный, с тонким и верным вкусом; издание Пушкина ⁴, которое он готовит -- будет классическое; он мне читал отрывки из биографии Пушкина, написанной им -- превосходные но мастерству изложения, ясности и теплоте воззрения.-- С нетерпением жду Вашей биографии Загоскина в 1-м No "Москвитянина". Должно надеяться, что ценсоры наконец придут несколько в себя.-- Анненкова я ждал к себе в деревню -- но он должен был спешить в Петербург.-- У меня на праздниках были маскарады: дворовые люди забавлялись; а фабричные с бумажной фабрики брата приехали за 15 верст -- и представили какую-то ими самими сочиненную, разбойничью драму ⁵. Уморительнее этого ничего невозможно было вообразить -- роль главного атамана исполнял один фабричный -- а представителем закона и порядка был один молодой мужик; тут был и хор вроде древнего, и женщина, поющая в тереме, и убийства, и все, что хотите: -- язык представлял смешение народных песен, фраз à la Marlinski {в манере Марлинского (фр.).} -- и даже стихов из "Дмитрия Донского" ⁶. Я когда-нибудь опишу это подробнее. Впрочем, эту драму сочинили, как я потом узнал, не фабричные; ее занес какой-то прохожий солдат.-- Передайте, пожалуйста, прилагаемый листок Константину Сергеевичу. Будьте здоровы, веселы и меня не забывайте. Дружески жму Вам и всему Вашему семейству руки и остаюсь

Ваш Ив. Тургенев.

BE, 1894, No 1, c. 338--339. Письма, т. II, с. 109--110.

¹ Из рецензии Тургенева на книгу С. Т. Аксакова по требованию цензуры выли изъяты полторы страницы.

² "Постоялый двор".

³ "Провинциальные письма" П. В. Анненкова печатались в С (1849-1851 гг.).

⁴ "Материалы для биографии А. С. Пушкина", составившие I том "Сочинений Пушкина" в издании Анненкова.

⁵ Имеется в виду народная драма "Лодка", не ранняя ее редакция, а позднейшая (см.: Всеволодский-Генгросс В. Русский театр от истоков до середины XVIII в. М., 1957, с. 75).

⁶ "Дмитрий Донской" (1807) -- трагедия В. А. Озерова.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

22 января (3 февраля) 1853. Спасское

С. Спасское.
22-го янв. 1853.

Вчера получил я первый No "Москвитянина", любезный и почтенный Сергей Тимофеевич -- и вчера же прочел Вашу биографию Загоскина. Я не читал подобной биографии на русском языке! По глубокому и ясному пониманию характера и таланта того человека, которому она посвящена, по теплоте сочувствия, разлитого в каждой строчке, по внутренней ее соразмерности и спокойному мастерству изложения биография эта может назваться образцовой ¹. Иные выражения -- изумительны своей меткостью. Особенно поразило меня то место, где Вы говорите, что, читая Загоскина, "чувство народности незаметно поднимается со дна души". Это совершенно верно. Я сожалею только об одном: зачем Вы поместили две выдержки из сочинений Загоскина? Кроме того, что Загоскин именно такой писатель, которого по выдержкам судить нельзя -- они (особенно куплеты) уже слишком незначительны и могут неверно подействовать на читателя. "Мирошева" ², которого я не читал, я теперь непременно прочту -- что же касается до "Милославского" -- то я знал его наизусть; помнится, я находился в пансионе в Москве в 31-м году (мне был 12-й год) -- и нам по вечерам надзиратель наш рассказывал содержание "Юрия Милославского". Невозможно изобразить Вам то поглощающее и поглощенное внимание, с которым мы все слушали; я однажды вскочил и бросился бить одного мальчика, который заговорил было посреди рассказа. Кирша, земский ярыжка, Омляш -- боярин Шалонский ³ -- все эти лица были чуть не родными всему нашему поколению -- и я до сих пор помню все малейшие подробности романа. Да, такая народность завидна -- и дается немногим! В 32-м и 33-м году я часто видывал Загоскина в доме моего отца ⁴, с которым он был очень дружен; впечатление, которое он производил на меня, далеко не соответствовало уважению, которое я питал к его роману -- впрочем, это было не уважение -- а какое-то горячее дружелюбное чувство -- как бы к старшему брату (я говорю о Юрии Милославском). Причина, почему я перед самим Загоскиным не благоговел, была двоякая -- с одной стороны, он слишком был прост и добр, иногда даже спорил со мной -- а мальчишка, каким я был тогда, не может благоговеть перед тем, кто становится с ним рядом -- с другой стороны, в Загоскине была какая-то добродушная хвастливость насчет женщин, которая мне тем более не нравилась, что он обыкновенно в этих случаях выражался французским, весьма неправильным языком. Но вспоминая всех тех литераторов, с которыми мне потом пришлось сблизиться -- и из которых едва ли один стоил Загоскина -- приводя себе на память всю их мелочную раздражительность, кичливое самолюбие и ломание (я уже не смею упоминать о собственных грехах в этом роде) -- я не могу довольно надивиться скромности автора, который действительно некоторое время не имел себе равного в народной любви -- да и до конца сохранил ее; Загоскин, с которым я, 13-летний мальчишка, мог обходиться бесцеремонно -- был отличный человек!

Желаю я, чтобы моя статейка о Вашей книге хотя отдаленно могла Вам понравиться так, как Ваша биография мне понравилась.

Доставил ли Кетчер Ивану Сергеевичу "Постоялый двор" и прочли ли Вы его -- и если прочли -- какого Вы о нем мнения? Так как совершенно неизвестно, когда мы с Вами увидимся -- а мне хочется подвергать мои произведения Вашему суду, то я постараюсь распорядиться так, чтобы список с 1-й части моего романа? достался Вам в руки -- только это между нами. Она будет состоять из 12 глав -- я уже написал семь.

Я уверен, что Вы обратили внимание на повесть о Фроле Скобееве в первом No "Москвитянина". Это чрезвычайно замечательная вещь. Все лица превосходны, и наивность слога трогательна ⁶.-- Но стихотворения Щербины ⁷ мне еще менее по вкусу, чем стихи г-жи Павловой или Растопчиной -- это какой-то любострастный писк, который нам хотят выдать за античность! И хоть бы стихи были хороши! Пет -- этакого рода поэзия не годится никуда.

Прощайте, дорогой Сергей Тимофеевич, будьте здоровы и веселы.-- У нас с 12-го января стала холодная, солнечная погода -- вероятно, и у Вас также. Холерные случаи попадаются здесь довольно часто -- но пока ничего слишком худого нет.-- Егеря мои колотят множество зайцев -- я очень зябок и на эту охоту не хожу. Кормятся у меня 12 куропаток -- в марте выпущу их на развод. На днях послал охотника в степную деревню с поручением поймать и привезти еще.

Крепко жму Вам и всему Вашему семейству руки и остаюсь

душевно преданный Вам
Ив. Тургенев.

P. S. Правда ли, что Катков женится и переезжает в Петербург?

BE, 1894, No 1, с. 340--342. Письма, т. II, с. 111--114.

¹ Аналогичный отзыв о "Биографии M. H. Загоскина" см. в письме Тургенева к П. В. Анненкову от 29 января (10 февраля) 1853 г.

² Роман в 4-х частях M. H. Загоскина "Кузьма Петрович Мирошев, русская быль времен Екатерины II" вышел в 1842 г.

³ Кирша, Омляш, боярин Шалонский -- действующие лица романа "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году" (1829). К 1853 г. он, как сообщает С. Т. Аксаков, выдержал 8 изданий.

⁴ О том, что Загоскин бывал в доме отца Тургенева, Сергея Николаевича, известно также из "Литературных и житейских воспоминаний" (глава "Гоголь").

^% "Два поколения".

⁶ "История о российском дворянине Фроле Скобееве и стольничей дочери Нардина-Нащокина Аннушке" -- бытовая повесть конца XVII в., типичный образец плутовской новеллы (М, 1853, т. I, No 1, отд. IV, с. 3-16).

⁷ В отделе I этого тома M были напечатаны 15 стихотворений Н. Ф, Щербины на античные, мифологические и т. п. темы.

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

30 января (11 февраля) 1853. Москва

30-го января (1853 года).

Сейчас узнал, что Константин пишет к вам, любезнейший Иван Сергеич, а потому спешу написать несколько строк. Я получил письмо ваше от 22-го января. Ваш отзыв о "Биографии Загоскина" так сладок моему самолюбию, что я даже боюсь этой сладости! Боюсь сделаться на старости болтуном на бумаге! Вы совершенно правы: выписки из Загоскина могут скорее повредить моему о нем приговору, чем служить доказательством. Я не получал еще отдельных оттисков "Биографии Загоскина", но как скоро получу, то пришлю немедленно, исправленный. Впрочем, я послал вам поправки. Вчера мой Иван уехал в Москву, и я надеюсь, что он добудет "Постоялый двор", с которым познакомиться горю нетерпением. Не нахожу слов благодарить вас за ваше доброе намерение доставить мне 1-й том вашего романа ¹. Вы сами можете себе представить, как я ожидаю этого праздника себе! Кроме наслаждения художественного, которое я непременно в нем найду, меня в высшей степени интересует движение вашей собственно мысли. Несмотря на то, что я беспрестанно прихварываю, я принялся писать очень большую статью: "Воспоминание об А. С. Шишкове" ². Там будет определено значение тогдашнего русского направления ³. Разумеется, "Державин" ⁴ и эта статья, если будет написана, будут вам сообщены. Я говорю вам без шуток, что вы дадите богу ответ за мое авторство, потому что я столько же уважаю ваше мнение (в искренности которого не сомневаюсь), сколько и люблю вас. Прощайте. Обнимаю вас. Преданный душой С. Аксаков.

РО, 1894, No 9, с. 17-18.

¹ "Два поколения".

² Статья С. Т. Аксакова "Воспоминание об А. С. Шишкове" опубликована была в первом издании "Семейной хроники и Воспоминаний" (М., 1856) и в том же году с незначительными исправлениями снова напечатана во втором издании этой книги.

³ Т. е. направления, возглавляемого А. С. Шишковым и другими членами "Беседы любителей русского слова". "Беседчики", или "шишковисты", были противниками сближения литературного языка с разговорным, утверждая, что русский язык тождествен церковнославянскому, выступая против литературного общества "Арзамас" (см.: Мордовченко Н. И. Русская критика первой четверти XIX века. М.-- Л., 1959, с. 77--98).

⁴ См. примеч. 3 к письму Тургенева от 6(18) июня 1852 г.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

5, 9 (17, 21) февраля 1853. Спасское

С. Спасское.
5/17 февраля 1853.

Я еще не успел отвечать на Ваше письмо, любезный Сергей Тимофеевич, как уже получил от Вас другое -- и потому тотчас берусь за перо, чтобы не остаться в долгу перед Вами и Вашими сыновьями. Впрочем, я на этот раз хочу Вам сказать только несколько слов. Я очень рад, что мой отзыв о Вашей статье в "Москвитянине" доставил Вам удовольствие -- и мне приятно думать, что я был отчасти причиной возбуждения в Вас литературной деятельности. Я очень понимаю, почему Вы не совсем довольны моей статьей -- я увлекся несколько в сторону от Вашей книги -- но я не предвидел, что ценсура так немилосердно поступит со мной. Не упоминаю уже о множестве отдельных мест, ослабленных и выкинутых ею: посылаю Вам целые полторы страницы, вычеркнутые -- после слов: "рассуждениями по их поводу" -- на стр. 39 {На предпоследней строке. (Примеч. И. С. Тургенева.)} ². Что г-н ценсор подозревал в этом отрывке -- пантеизм, что ли -- или вообще мое имя на него подействовало -- не знаю. В другой моей статье я хотел поговорить подробнее о Вашей книге ³ -- и, вероятно, так и сделаю -- но, признаюсь, такая ценсура хоть у кого отобьет охоту брать перо в руки. Иван Сергеевич написал мне по поводу моей статьи очень умное письмо ⁴, на которое отвечу отдельно, так же как и Константину Сергеевичу? -- а сегодня я себя чувствую весьма вялым и ленивым.-- Иван Сергеевич говорит, что он, может быть, проедет ко мне ⁵ -- то-то был бы для меня праздник.-- Если кто-нибудь из Ваших будет писать Самарину, поблагодарите его за память обо мне.

Любезный Сергей Тимофеевич, простите мне это неинтересное письмо. На днях соберусь с духом и напишу большой ответ Вашим обоим сыновьям. А пока -- будьте вы все здоровы и верьте в искреннюю и глубокую преданность

Вашего
Ив. Тургенева.

Это письмо кончено 9-го февраля.

Приложение к письму:

Между тем такого рода воззрение совершенно несогласно с истинным смыслом природы, с ее основным направлением. Бесспорно, вся она составляет одно великое, стройное целое -- каждая точка в ней соединена со всеми другими -- но стремление ее в то же время идет к тому, чтобы каждая именно точка, каждая отдельная единица в ней существовала исключительно для себя, почитала бы себя средоточием вселенной, обращала бы все окружающее себе в пользу, отрицала бы его независимость, завладевала бы им как своим достоянием. Для комара, который сосет вашу кровь -- вы пища, и он так же спокойно и беззазорно пользуется вами, как паук, которому он попался в сети -- им самим, как корень, роющийся во тьме -- земляною влагой. Обратите в теченье нескольких мгновений ваше внимание на муху, свободно перелетающую с вашего носа на кусок сахару, на каплю меда в сердце цветка -- и вы поймете, что я хочу сказать -- вы поймете, что она решительно настолько же сама по себе -- насколько вы сами по себе. Как из этого разъединения и раздробления, о котором, кажется, все живет только для себя,-- как выходит именно та общая, бесконечная гармония, в которой, напротив, все, что существует -- существует для другого, в другом только достигает своего примирения или разрешения -- и все жизни сливаются в одну мировую жизнь -- эта одна из тех "открытых" тайн, которые мы все -- и видим, и не видим. Говорить об этом заманчиво -- но оно повело бы меня слишком далеко; я удовольствуюсь тем, что напоминаю вам известные страницы Гете о природе -- приведу два, три слова, им сказанные:

"Природа проводит бездны между всеми существами, и все они стремятся поглотить друг друга. Она все разъединяет, чтобы все соединить"...

"Ее венец -- любовь. Только через любовь можно к ней приблизиться"...

"Кажется, она только и хлопочет о том, чтобы создавать личности -- и личности ей ничего не значат. Она беспрестанно строит и беспрестанно разрушает"...

На стр. 40-й, на строке 15 сверху, после слова "невозможно" выкинуты слова: "Автор перенес в изображение этой птицы ту самую законченность, ту округленность каждой отдельной жизни, о которой мы говорили выше", и т. д. и т. д.

BE, 1894, No 1, с. 342--344. Письма, т. II, с. 123--125.

¹ С. Т. Аксаков прочитал рецензию Тургенева на "Записки ружейного охотника" "с истинным наслаждением", но все-таки был ею "не совсем доволен", так как "ожидал и желал чего-то другого", добавляя, что это "не критика" на его книгу, а "прекрасная статья" по поводу ее.

² К письму приложен листок с местами, вычеркнутыми из статьи Тургенева о книге С. Т. Аксакова. Такое философское осмысление природы впоследствии было развито в других произведениях ("Поездка в Полесье", "Отцы и дети", некоторые из "Стихотворений в прозе").

³ Никакой "другой" статьи о книге С. Т. Аксакова Тургенев не написал.

⁴ И. С. Аксаков писал Тургеневу по поводу его рецензии на "Записки ружейного охотника" 22 января ст. ст. 1853 г.

⁵ К. С. Аксаков отозвался на рецензию в письме к Тургеневу от 30 января ст. ст. 1853 г.: "Много хорошего в вашей статье о батюшкиной книге, но собственно о книге можно было бы сказать больше -- ...в смысле определительной оценки..."

⁶ И. С. Аксаков заезжал к Тургеневу в Спасское 18(30) ноября 1853 г.

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

10(22) марта 1853 г. Москва

10-го марта.

Именно вчера получил я "Постоялый двор", и вчера же с жадностью я его выслушал; глубокая мысль этого рассказа обняла меня совершенно, и когда я проснулся сегодня поутру, то фигура Акима первая прошла передо мною. Повесть превосходная! Задумана глубоко и ведена с такою разумною мерою, какую редко можно встретить у самых талантливых писателей. Вы не соблазнились ни одним эффектом -- ни в поступках действующих лиц, ни в явлениях жизни, ни в едином слове. Я высоко ценю эту меру, которая обличает строгость, чистоту убеждения и зрелость таланта. Это -- русские люди, русская драма жизни, некрасивая по внешности, но потрясающая душу, изображенная русским талантом. Поздравляю от души и жму крепко вашу руку. Что касается до языка, то мне встречались слова неточные и неверно употребленные. Сверх того, я считаю совершенною ошибкой употребление слов и выражений местных, провинциальных, для понимания которых надобно иметь словарь областных наречий. Язык должен быть общепонятный, русский. Вместо мнимого придаванья колорита местности, такие слова мешают общему впечатлению, по крайней мере при первом чтении. Благодарю вас искренно за то отрадное чувство, которое осталось в моей душе! Теперь от вас зависит дальнейшее совершенствование: несомненно, что вы можете много сделать. Вы, верно, слышали и даже прочли новую комедию Островского ¹. Все, даже сыновья мои, говорят, что на театре она производит сильное действие. Я признаю талант автора, но в пиесе вижу только превосходные, изумительно верные сцены, очерки, а полноты создания, по-моему, нет. Крепко вас обнимаю. Всею душою ваш С. Аксаков.

11-го марта.

Я выслушивал "Постоялый двор" сегодня в другой раз и с еще большим удовольствием: для меня это верный знак высокого достоинства пиесы.

РО, 1894, No 9, с. 26.

¹ Видимо, речь идет о комедии Островского "Не в свои сани не садись", которая в январе 1853 г. пять раз была с успехом представлена на московской сцене, а 19 февраля того же года впервые шла в Петербурге в Александрийском театре. В. П. Боткин писал Тургеневу из Москвы 17 февраля ст. ст., что пьеса эта "действительно превосходная комедия" и что он "видел ее три раза -- и каждый раз не выходил из театра без слезы на глазах" (Т и Боткин, с. 34).

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

14 (26) марта 1853 г. Москва

14-го марта (1853 года).

Несколько уже дней прошло, как мне прочли два раза "Постоялый двор", о чем я писал вам, любезнейший Иван Сергеич, 11-го марта. Я уже отправил обратно рукопись к Кетчеру, который остановил чье-то переписыванье, чтоб прислать мне оригинал, да и оказия встретилась верная. Ио рассказ так свежо и неотвязно мерещится моему воображению, что мне хочется еще поговорить о нем. Видно, это такая вещь (глупое слово!), которая что дальше, то входит глубже.

Я писал, кажется, об одном Акиме, заслонявшем тогда перед моими глазами других, но теперь, вглядываясь на досуге в черты новых моих знакомых, я вижу, что все они, каждый в своем роде, имеют такие выразительные, типические физиономии, что их долго, а может быть, и никогда не забудешь. Грустно мне, старому, без голоса и чистоты произношения, что я не могу прочесть вашего рассказа вслух самому себе: тогда бы только оказалась его настоящая красота и сила! Старик дядя, понюхивающий табачок а посиживающий на завалинке, сказал немпого слов, показался мимоходом, повернулся, так сказать, одним боком, но как хорошо я с ним познакомился! Так и слышу вещие его слова племяннику перед женитьбой на горничной! Жена Акима... трудно мне уверить себя, что я не знал ее прежде: по крайней мере точно таких я знавал. Как верна она самой себе на всех жизненных путях своих, столь обыкновенных у всех такого рода существ! Поднимала нос и фукала в девках на волокит и женихов; наконец вышла замуж по расчету, а больше по уговорам других за мужика, да еще за старого, и жила сначала честно, да подвернулась молодая, смазливая рожа, с закатистым голосом, подслужилось домашнее удобство, и подломилась она как на льду, предалась и телом, и душой (какая была) не испытанным еще наслаждениям с молодым парнем, отдала и мужнины денежки... Ахнула, да поздно! Тупо раскаялась, тупо, вся опустившись, дожила свой век... Превосходно! "Не жалей ты меня, да денежки-то получи с него..." до такой степени верно, истинно, что я теперь удивляюсь, как не вырвалось у меня громкого восклицания, когда я услышал эти слова! Единственно потому, что они были вполне естественны. А Наум?.. Наум -- точно так же превосходный, верный тип другого русского человека. Может быть, кто-нибудь спросит: отчего простил он пойманного на месте преступления с поличным старика Акима? Оттого, что нельзя было не простить: у русского человека-мошенника нет злости (кроме редких исключений), а веры своему брату крестьянину -- много; к тому же зады нечисты, а всего хуже -- суд... Нет, вполне естественны, последовательны и логичны все поступки Наума ¹. Помещица -- мастерски выбранное и выставленное лицо. Высшее ее достоинство состоит в том, что она лично на себя не возбуждает гнева: ведь ей как-то и совестно было... Вся вина падает на принцип, на положение. Экономка до такой степени хороша, что точно видишь ее своими глазами и узнаешь также старинную знакомку. Хорош и дьякон с женой, но они слабы в сравнении с другими.

Вот какое впечатление оставил во мне "Постоялый двор". В старые годы мое эстетическое чувство бывало чутко и верно; но теперь я устарел и не могу ручаться за него; ручаюсь только за искренность. К тому же для окончательной оценки мне надо прочесть самому печатное сочинение или очень четко переписанное: так бывало со мною даже прежде. Я достану себе хороший список с "Постоялого двора" и тогда сделаю вам, может быть, немало замечаний насчет неточного употребления слов и даже выражений. На первых страницах, мне помнится, сказано: "Здесь лежал постоялый двор" -- лежал не говорится. Потом: "карета, запряженная шестериком кобыл" -- помещики никогда не ездили на кобылах в экипажах; разве это какая-нибудь местная особенность? Кольнуло меня тоже выражение: "бог говорит"; также какое-то слово, кажется, "сидло" вместо петля, и пр. и пр.² Теперь не помню.

11-го марта, в ранние обедни, вспыхнул в Москве Большой театр и к вечеру сгорел ³. Говорят, много людей погибло, но я не верю. Подробностей не знаю. Как жаль! Даже как-то грустно! В старые годы сцена его была мне знакома, как свой дом. Я любил главные (последние) репетиции на сцене в фантастическом полусвете, в смешении лиц и одежд; репетиции часто бывали лучше представлений. Прощайте! Наговорился с вами досыта. Обнимаю вас. Будьте здоровы и пишите, пишите. Ваш душой С. Аксаков.

Устал до смерти! Я считаю немаловажным достоинством, что рассказ совершенно благоустроен, что его можно читать вслух женщинам: слышна чистота в прикосновении к грязному, весьма искусно соблюденная.

17-го марта.

Письмо долежало до 17-го. Театр сгорел весь, вероятно от печи. Людей погибло немного, но гибель двух и спасение одного сильно потрясло меня. Пожар был так силен, что полиция не могла помочь, а спасала только соседние здания. Когда огонь уже обхватывал крышу, на ней показались трое людей; двое, не видя спасения, решились не дожидаться; помолились богу и прыгнули: разумеется, разбились вдребезги; последний не имел духу броситься: он стоял на горячей крыше и молился богу. Вдруг из толпы выбегает Ярославской губернии крестьянин и вызывается спасти погибающего; с шестом и веревкой, сначала по лестнице, а потом по желобу влезает на крышу, подает на шесте веревку, которую как-то зацепляет за трубу, и по веревке оба спускаются до лестницы. Толпа в десять тысяч человек притаила дыханье, и когда наступила минута спасенья, в одно мгновенье обнажились тысячи голов и тысячи рук перекрестились, но -- ни одного восклицания!.. В благоговейной тишине и благодарности принял народ милость божию... Как бы раскопошились тут французы!

РО, 1894, No 9, с. 31--33.

¹ С. Т. Аксаков, в противоположность своим сыновьям -- И. С. и К. С. Аксаковым, обратил внимание на суровую правдивость, с какой Тургенев сумел нарисовать картину народной жизни в "Постоялом дворе". Но художественное чутье изменило С. Т. Аксакову, когда "он попытался истолковать образ Наума с позиций христианской морали всепрощения" (Машинский С. С. Т. Аксаков. Жизнь и творчество. М., 1961, с. 226).

² Тургенев прислушался к советам С. Т. Аксакова и внес в текст "Постоялого двора" несколько изменений (см.: Назарова Л. Н. И. С. Тургенев в работе над повестью "Постоялый двор".-- В сб.: И. С. Тургенев (1818--1883--1958). Статьи и материалы. Орлов, книжн. изд-во, 1960, с. 142).

³ О пожаре Большого театра в Москве, перестроенного затем арх. А. К. Кавосом и заново открытого в 1859 году, см.: Трошева Е. Большой театр в прошлом и настоящем. М., 1962.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

29 июня, 6 июля (11, 18 июля) 1853. Спасское

С. Спасское.
29-е июня 1853.
(Петров день).

"Давненько не брал я в руки шашек", говаривал Чичиков Ноздреву;¹ давно не получал я от Вас писем, любезный Сергей Тимофеевич, говорю я. Вследствие этой мысли я взял перо и принялся писать к Вам. Начну с того, что сегодня Петров день -- а я дома! Что прикажете делать? Обе суки мои в пустовке -- да и мне вчера поставили пиявки, желая уменьшить брюшное полнокровие, не дающее моему желудку варить самую легкую пищу. Должно надеяться, что через несколько дней и суки мои, и я -- мы придем в порядок и начнем охотиться.

Получили ли вы через Кетчера 1-ую часть моего романа -- или нет еще? Анненков давно ее прочел и уже написал мне о ней свое мнение, весьма дельное и справедливое ². Я бы сказал Вам, что именно он критикует, но мне хочется посмотреть, сойдетесь ли Вы с ним в воззрении на мою посильную работу. Жду Вашего приговора с нетерпением. По прочтении пришлите роман ко мне -- если Кетчер не сказал Вам, чтобы Вы его ему возвратили.-- Как Ваше здоровье в это неестественное лето? У нас от продолжительной засухи все яровые почти что пропали. И погода стоит какая-то неприятная. Крестьяне болеют кровавыми поносами.

Очень мне жаль, что Кокорев умер. Его "Саввушка" ³подавал большие надежды. Много в нем было теплоты и наблюдательности. Нездоровится нашим писателям.

А я все ленюсь и ничего делать не могу. Вот и Петров день -- а статьи для Вашего "Сборника" ⁴ и до половины не доведены. Но два, три дня деятельности все это могут поправить.

Знаете ли, в чем состоит главное мое занятие? Играю в шахматы с соседями или даже один, разбираю шахматные игры по книгам. От упражненья я достиг некоторой силы ⁵.-- Также много занимаюсь музыкой -- т. е., говоря правильнее, занимаюсь тем, что слушаю музыку. Жена живущего у нас Тютчева и сестра ее много играют в четыре руки. Бетговен, Моцарт, Мендельсон и Вебер -- наши любимцы.

6 июля.

Охотился 2 раза -- неудачно. Дичи мало. Придется ехатыюдалыпе. Дайте об себе весточку -- а пока -- будьте здоровы -- дружески жму Вам руку и кланяюсь всему Вашему семейству.

Ваш
Ив. Тургенев.

BE, 1894, No 2, с. 475--476; Письма, т. II, с. 170--171.

¹ Цитата из IV главы 1 части "Мертвых душ" Гоголя.

² Тургенев имеет в виду письмо к нему Анненкова от 12(24) июня 1853 г., в котором содержится отзыв о романе "Два поколения".

³ Рассказ И. Т. Кокорева "Саввушка" был опубликован в M (1852, No 15--16).

⁴ Речь идет об "Охотничьем сборнике".

⁵ Тургенев с молодых лет увлекался шахматами, изучал теорию шахматной игры. Впоследствии он встречался за шахматной доской с крупнейшими мастерами. Участвовал в международных турнирах, напр., в 1870 г., был избран вице-президентом первого в Германии международного шахматного турнира, который состоялся в Баден-Бадене.

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

4(16) августа 1863. Абрамцево

4-го августа 1853 года.

Наконец получил я первую часть вашего безымянного романа ¹, любезнейший Иван Сергеич, и выслушал ее с величайшим вниманием, интересом и удовольствием. Говоря вообще, новое сочинение ваше имеет большие достоинства; но это только вступление в роман, и окончательного приговора произнести невозможно. Спешу сообщить вам первое впечатление, произведенное на меня этим чтением. Начну с того, что первая часть, как мне кажется, разделяется на две половины: на списанную с действительности, имеющую характер подлинных записок или воспоминаний, и на созданную фантазией автора. Первая, как факт, имеет высокий интерес истины, а вторая иногда не совсем удовлетворяет моим требованиям: как-то слышен переход от правды к вымыслу. Мне кажется, Глафира Ивановна в первых главах не могла быть сочинена; в ней есть такие черты, которые в действительности встретиться могут, но в создание художественной фантазии им попасть никак невозможно: ибо последнее есть тип известного рода характеров и похоже на многие из них, а факт нередко похож только на самого себя. Без сомнения, описание таких исключительных характеров весьма любопытно и поучительно. Глафира Ивановна в первых главах -- великолепна, в последующих, мне кажется, она неверна самой себе. Я понимаю, что она -- существо в высшей степени капризное и непоследовательное и что никак нельзя угадать разности ее поступков в одинаковых обстоятельствах; но я смутно чувствую, что иногда она должна поступать как-нибудь да не так. Впрочем, надобно подождать, что будет далее.

Эти строки написаны уже с неделю. В это время у меня часто болела голова, или я был неспокоен духом; но как все это может продолжиться, то я решился, хотя в коротких словах, сказать вам мое мнение. Я отослал первую часть к Кетчеру; но после я возьму ее, вновь прослушаю и напишу вам подробно. Итак, к делу. Первая часть, как приступ к роману, очень интересна и возбуждает много мыслей и ожиданий. Некоторые лица превосходны, как-то: Глафира Ивановна (несмотря на мой упрек в непоследовательности), сосед Чермак и Василий Васильевич: последнего я ставлю выше всех; это -- истинный тип такого рода по преимуществу русских натур! Второстепенные лица: француз (лучший между ними), доктор, Леон, бурмистр и Нилушка -- очень хороши; но мне не правится Елизавета Мюсайловна, которая, кажется, должна играть у вас главную роль. Во-первых, это лицо не русское, не в том обширном смысле, что всякая образованная девушка -- существо не русское, как и все мы, но в смысле гораздо теснейшем: в Елизавете Михайловне нет русской натуры, которая бывает слышна в человеке, забитом европейским образованием. Во-вторых, судя по тому, как вы ее предварительно нарисовали, она действует в доме Глафиры Ивановны не так, как бы ей следовало, то есть нестрого, несистематично. Например, она не должна была так легко, без принудительных обстоятельств, согласиться на свиданье с сыном госпожи дома. Притом, что за любовная чума! Ведь кажется, в нее все будут влюблены! Дмитрий Петрович как-то очень темен и несимпатичен. Объяснение в любви слишком обыкновенно, чтоб не сказать -- пошло. Оба молодые люди, то есть Елизавета Михайловна и Дмитрий Петрович, особенно последний, не возбуждают участия, и это верный знак, что они очерчены неудачно. Наконец, в романе много подробностей: некоторые написаны мастерски, например, уборка комнаты -- это прелесть; но многие обличают претензию на живопись подробностей, на полноту представлений. Вообще можно сказать, что только те подробности в описании интересны, которые бросают какой-нибудь свет на действующие лица; в противном случае они, как ненужные, утомительны. Это излишество есть у вас. В рукописи я заметил много мест и при вторичном чтении разовью вам подробно мои замечания.

Вот вам, любезнейший Иван Сергеевич, моя искренняя исповедь. Повторяю, что я с наслаждением выслушал начало вашего романа, несмотря на замеченные мною недостатки. Я не захотел скрыть от вас ни одной мысли, хотя откровенно скажу, и сам не вполне полагаюсь на верность моего мнения: мне необходимо прочесть в другой раз, и, если можно, самому; притом, при дальнейшем развитии романа, может быть, темное и, по-видимому, несообразное сделается ясно и последовательно.

Здоровы ли вы? Что делаете? Стреляете ли? У нас лето чудное! Два раза атмосфера охлаждалась, но тепло превозмогало! У нас, слава богу, довольно дождей; воздух влажен, и, вероятно, оттого до сих пор холера слабо развивалась; но в других местах, именно где была засуха, холера была очень сильна. Прощайте! Скажите мне, что написал вам Анненков об вашем романе? Крепко вас обнимаю. Ваш душой С. Аксаков.

Я надеюсь, что вы напишете мне, которые из моих замечаний покажутся справедливыми, и наоборот. Иван в Москве; Константин пишет сам; но вы у нас в большом долгу по письмам. Я не оставляю намерения издать книжку под названием: "Статьи о разных охотах". Если вас не обременит моя просьба, то я напомнил бы вам обещание написать для моего сборника две охотничьи статьи: "О соловьях" и "Стрельба медведей". Напишите, пожалуйста, хотя одну; только она должна быть доставлена мне не позже ноября. При свидании я скажу вам причину, почему печатал свои статьи в "Москвитянине". Между нами, обстоятельства мои затруднительны.

PO, 1894, No 10, с. 481-484.

¹ Текст романа "Два поколения" неизвестен (вероятно, Тургенев уничтожил его). Лишь отрывок под заглавием "Собственная господская контора" в 1859 г. появился в первом номере газеты "Московский вестник". Сохранившийся в парижском архиве Тургенева план романа "Два поколения" напечатан в изданиях: ПСС, 1, т. VI, с. 379--388, и ЛН, т. 73, кн. 1, с, 45--51.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

30 августа (11 сентября) 1853. Спасское

С. Спасское.
30-го авг. 1853.

Если я так долго не писал Вам, любезный и добрый Сергей Тимофеевич -- если я и теперь Вам напишу очень мало -- пожалуйста, не думайте, что я забыл Вас -- и, в особенности, не думайте, что я не благодарен Вам и Вашему сыну за ваши дельные и славные письма. Но вот в чем дело: Тютчев, которому я поручил было управление моим имением, от меня отходит ¹ -- и теперь это все падает на меня. Я все это время ездил по деревням, не охотился -- и теперь у меня в голове одно хозяйство, расчеты, счеты и т. д. Так что ни о чем литературном я и подумать -- пока -- не в состоянии. Предоставляю себе впоследствии поговорить с Вами о моем романе, но теперь же скажу, что с Вашими замечаниями я согласен и только выгораживаю одно: в мою героиню (которую, впрочем, я всю переделаю), в сущности, не влюбляется никто -- и менее всех Дмитрий Петрович, который, напротив, ее так же капризно возненавидит -- а чтобы пояснить его лицо -- я в первой же части помещу главу о его воспитании, которою я предполагал начать 2-ую часть. Сцена объяснения Вам теперь, вероятно, станет понятнее -- хотя, видно, ее тоже нужно переиначить, чтобы не оставлять читателя в сомнении. Главные мои лица: Чермак, Дмитрий Петрович и Глафира Ивановна ². В них я, если смогу, постараюсь выразить современный быт, каким он у нас выродился.

Но все это в будущем -- а в настоящем пропасть занятий, интересных и любопытных, если хотите, но С непривычки -- обременительных. И потому извините меня, если я больше не прибавлю слова. Присылайте мне мой роман, если он еще у Бас, пишите мне и верьте в искреннюю и неизменную дружбу

Вашего Ив. Тургенева.

P. S. Рукопись "Постоялого двора" будет Вам выслана из Москвы г-м Феоктистовым.

BE, 1894, No 2, с. 476--477. Письма, т. II, с. 178--179.

¹ Н. Н. Тютчев был управлющим в Спасском-Лутовинове.

² В списке "Главных действующих лиц" романа они были обозначены: "Платон Егорыч Чермак, 40 лет, отставной надворный советник, небогатый помещик, сосед", "Глафира Ивановна Гагина, 52 лет, вдова, богатая помещица", "Дмитрий Петрович, ее сын -- 26 лет -- поручик в отставке".

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

6, 7 (18, 19) октября 1853. Спасское

С. Спасское.
6-го октября 1853.

С первого сентября не писал я к Вам, любезный и добрый мой Сергей Тимофеевич (и то я отвечал тогда очень коротко на Ваши большие письма) -- это ни на что не похоже! Но ведь Вы уже знаете, что я теперь сам занимаюсь хозяйством -- и потому не взыщите на меня. Я в ужасных был хлопотах все это время -- и теперь едва начинаю привыкать к новому моему положению. Стерпится -- слюбится. Но пока тяжеленько -- особенно при наступившей снова холодной осенней погоде -- и в одиночестве. Ветер такие выводит переливы, что невозможно не воскликнуть иногда невольно: "Фу! как гадко, и скупгно, и холодно, и неприязненно -- жить на земле!" Точно та "волшебница" зима ¹, о которой говорил Пушкин, выслала вперед свою злую дворную собаку -- и сидит она, и воет перед каждым домом, возвещая прибытие своей хозяйки и злобно скучая о ней. Вот-вот -- вишь как высоко забирает! Надо встряхнуться и думать о другом.

Скажу Вам о себе, что я намерен -- или, выражаясь точнее, принужден прожить в деревне до Нового года ² -- а там съезжу недель на шесть в Орел -- и останусь там, между прочим, для выборов. Этого я никогда не видал, а говорят -- любопытное зрелище. Могу сказать, что я стараюсь не упускать никакого случая извлекать из провинциальной жизни всевозможную пользу. Я познакомился с великим множеством новых лиц и ближе стал к современному быту, к народу.

С наступлением зимы наступит для меня литературная работа, которую я совсем было бросил в это последнее время. Стану переделывать -- а потом, если бог даст, и продолжать свой роман. Я еще не получал обратно рукописи, но надеюсь, что она скоро явится. В моем последнем письме было сказано несколько слов насчет Ваших замечаний -- теперь же не хочется больше говорить -- а делать; письма Ваши перечтены мною не раз -- и многое принято к сведению. Кончу я также обещанные статьи для Вашего "Сборника" -- лишь бы новые занятия мои не развлекли меня. Любопытно мне также знать, что Ваша статья о Державине? Я чай, Вы тоже поленились, то есть -- удили рыбу -- я охотился мало и неудачно. Вальдшнепов -- последней нашей радости -- совсем почти не было.

Известите меня о себе и о семействе Вашем. На днях мы много говорили обо всех вас с П. В. Киреевским, который приезжал ко мне из своей орловской деревни. Что за милый и чистый человек!

Это письмо будет отправлено к Вам из Москвы -- или доставлено прямо Вам в руки, если Вы в Москве. Его отвозит туда Тютчев, который сегодня (7-го октября) уезжает. Когда увижу я Вас? -- господь знает -- а как бы мне этого хотелось!

Прощайте пока, добрый Сергей Тимофеевич. Кланяюсь Вашим сыновьям, жму вам всем руки и желаю всего хорошего. Будьте здоровы и не забывайте

искренно любящего Вас
Ив. Тургенева.

BE, 1894, No 2, с. 477--478; Письма, т. II, с. 184--186.

¹ Стихи из "Евгения Онегина" (глава 7, строфа XXIX):

Вот север, тучи нагоняя,

Дохнул, завыл -- и вот сама

Идет волшебница зима.

² Поправка Тургенева ("принужден" вместо "намерен") намекает на его положение сосланного в деревню без срока,

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

14(26) ноября 1853. Спасское

С. Спасское.
14-го ноября 1853.

Очень было мне приятно получить от Вас наконец письмо, любезный Сергей Тимофеевич -- и очень неприятно узнать, что причиною Вашего молчания было Ваше нездоровье. Надеюсь, что установившаяся зима поможет Вам -- лишь бы белизна снега не повредила Вашим глазам. Не оставляйте меня без вести о себе.

Мой, как Вы называете его, полный тезка будет принят в Спасском с отверстыми объятиями. Кроме того, что я надеюсь побеседовать с ним, так как давно уже это мне не удавалось -- сам по себе он очень мне мил и симпатичен. Поручение ему досталось интересное ¹, и я уверен, что он превосходно его исполнит.

Я, кажется, уже писал Вам, что я намерен переехать на зиму в Орел (я выезжаю отсюда после Николина дня)-- что же касается до управления дел моих, то я призвал на помощь дядю, брата моего отца, который при покойнице матушке лет двадцать этим занимался. Видно, наш брат щелкопер действительно ни к какому дельному занятию не способен. Что делать! Всего не соединишь и не обхватишь -- и дай бог, чтобы в своем-то, в собственном ремесле не делал промахов на каждом шагу!

За литературу я только что начинаю приниматься -- до сих пор всякие другие дрязги сидели в голове сиднем. Первое, что я кончу -- будет непременно статья для Вашего "Сборника" ¹. Я в Орел повезу также свой роман, который я во многом переделаю. Я немного охладел к нему -- однако чувствую, что надо его кончить и развить те характеры и мысли, которые только еще обозначены в первой части.

У нас совершенно стала зима. Барометр на 2 градуса выше "ясного" -- обледенелые деревья блестят на солнце, как стеклянные -- и снег все затянул твердой белой корой. А завтра Введенье -- или, как говорят, "Введеньё, которое ломает леденьё". На оттепель не похоже. Притом снег лег не на сырую, а на сухую землю. Но вот увидим -- а пока зимний путь чудный.

Доставили мне 3-ью и 5-ую главу "Мертвых душ" (2-й части). 3-ья глава, где Петух и Костанжогло -- удивительна -- но 5-ая с небывалым и невозможным откупщиком Муразовым... ³ Лучше не говорить о ней -- и набросить, как почтительные сыновья Ноя -- покров на обнажившегося нашего литературного отца ⁴.

С удовольствием послушаю я статью о Державине ⁵ и постараюсь узнать от Ивана Сергеевича -- в чем именно состоит новая грамматическая система Константина Сергеевича ⁶. Я никогда не занимался языком русским теоретически и плохо знаю его историю -- по у меня есть на его счет некоторые мысли -- посмотрю, совпадают ли они с воззрением Вашего сына.

Прощайте, добрый Сергей Тимофеевич -- пожалуйста, не забывайте меня -- а главное -- как можно скорее выздоравливайте. Если не можете писать или читать -- то играйте в карты -- это мне напоминает то тинтере, которое я узнал у Вас в Москве и где трефы играют такую важную роль. Помните, еще покойный Загоскин играл с нами.

"Иных уж нет,-- а те далече,

Как Сади некогда сказал" ⁷.

Кстати, давно Вы не читали восточных стихотворений Пушкина? Перечтите их -- я от них безумствую ⁸. Еще раз прощайте -- жму Вам крепко руку и кланяюсь Вашему семейству.

Ваш Ив. Тургенев.

P. S. Славную мысль Вы возымели насчет 2-го издания "Записок об уженье" ⁹. Чем больше от Вас -- тем лучше.

BE, 1894, No 2, с. 478-480; Письма, т. II, с. 205-207.

¹ И. С. Аксаков приехал в Спасское 18(30) ноября 1853 г. и пробыл у Тургенева несколько часов. Он ехал по поручению Географического общества описывать ярмарки на юге России. В 1858 г. в Петербурге вышла книга И. С. Аксакова "Исследование о торговле на украинских ярмарках".

² Очерк "О соловьях".

³ Аналогичные отзывы Тургенева о III и V главах второго тома "Мертвых душ" содержатся также в письмах к Анненкову от 6 (18) октября и 19 (31) октября 1853 г.

⁴ Тургенев имеет в виду библейскую легенду о Ное и его трех сыновьях -- Хаме, посмеявшемся над отцом, обнажившимся во сне, и Симе и Иафете, почтительно прикрывших его.

⁵ Статью С. Т. Аксакова Тургенев надеялся услышать от И. С. Аксакова при посещении последним Спасского,

⁶ Часть I "Опыта русской грамматики" К, Аксакова вышла в свет только в 1860 г.

⁷ Цитата из "Евгения Онегина" (гл. VIII, строфа LI).

⁸ Тургенев имеет в виду "Подражания Корану".

⁹ Книга вышла в Москве в 1854 г. значительно дополненная п позднее переиздавалась еще несколько раз.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

20, 23 ноября (2, 5 декабря) 1853. Спасское

С. Спасское.
20-го ноября 1853.

Дорогой гость, о приезде которого Вы меня предуведомляли, любезный Сергей Тимофеевич, был у меня третьего дня ¹ и просидел до вечера. Вы можете себе представить, как я был ему рад -- и как много мы с ним толковали и разговаривали. Это посещение было для меня истинным праздником. Желаю, чтобы деятельность, которой он теперь себя посвящает, его удовлетворила -- обидно видеть такой запас сил, которые никуда не идут. Для него это еще тем тяжеле, что у него нет той беспечности, по милости которой наш брат свистун коротает свой век без особенной скуки ².

23-е ноября.

Сообщаю Вам, любезный Сергей Тимофеевич, известие, сейчас мною полученное -- государю было угодно дозволить мне выезд из деревни и возвращение в С. Петербург ³. Я уверен, что Вы будете сочувствовать моему удовольствию -- а мне более всего приятна возможность видеться с друзьями, между которыми Вы занимаете одно из первых мест. Я выезжаю отсюда тотчас после 6-го декабря -- на этот раз я в Москве не могу остановиться более, чем на день -- но на возвратном пути (я в Петербурге пробуду около месяца) -- непременно заеду к Вам в Абрамцево ⁴ и погощу у Вас. С удовольствием думаю уже теперь о нашей встрече.

Посылаю Вам статью Вашу о Державине ⁵. Она чрезвычайно интересна и любопытна -- и хотя великий поэт является в ней в чуть-чуть комическом свете, тем не менее общее впечатление трогательно -- словно из другого мира звучит этот голос. Непременно надобно напечатать эту статью.

Писать больше некогда -- я не хотел отложить этого известия до другой почты -- а теперь крепко жму Вам и Константину Сергеевичу руку и говорю -- до свидания.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

BE, 1894, No 2, с. 480--481. Письма, т. II, с. 209--210.

¹ И. С. Аксаков.

² Аналогичный отзыв Тургенева об И. С. Аксакове см. в письмо к Анненкову от 20 ноября (2 декабря) 1853 г.

³ Это разрешение, подписанное 17(29) ноября, Тургенев получил от гр. А. Ф. Орлова 23 ноября (5 декабря) 1853 г.

⁴ В Абрамцеве Тургенев побывал лишь в мае 1854 г. проездом из Спасского в Петербург.

⁶ Статью С. Т. Аксакова "Знакомство с Державиным" привез Тургеневу И. С. Аксаков.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

31 мая (12 июня) 1854. Петергоф

Петергоф.
31-го мая 1854.
Троицын день.

Пишу к Вам, любезный и почтенный Сергей Тимофеевич -- по миновании обоих майских Михайловых дней (Вы помните?), в которые ничего особенного со мной не случилось. Я поселился здесь в небольшом домике колониста, в двух верстах от Петергофа -- ив полуверсте от моря, которое видно из моих окон над верхушками соснового леса. Завел себе лошадь и таратайку -- и располагаю здесь прожить до осени ¹.-- К сожалению, погода у нас до того невыразимо гадкая, что и сказать нельзя. Холод, дождь, ветер воет и ноет -- тоска! Куда девались красные дни, которые тешили нас в Абрамцеве! Надо вооружиться терпеньем. Вот буквально пришлось: сидеть у моря и ждать погоды.-- В Кронштадт, который отсюда всего в пяти верстах -- я еще не ездил. Англичане, говорят, близко -- но носу к нам сюда еще не кажут?.

Поговорим немного о литературных новостях. Во-первых -- скажу Вам, что я познакомился со вдовою Баратынского ³ (совершенно сумасбродная женщина -- между нами сказать) -- и она мне вручила альбом, куда она вписала все, что осталось от ее мужа, письма и пр. Можно будет составить довольно любопытную статью ⁴.-- От Толстого, автора "Истории моего детства", прислана повесть, продолжение первой, под названием "Отрочество" -- говорят, превосходная?..-- В Париже появился перевод моей книги ⁵ -- с длинным предисловием -- то-то, я думаю, насказано вздору!

Баратынский не поэт в единственно истинном, в пушкинском смысле -- но нельзя не уважать его благородную художническую честность, его постоянное и бескорыстное стремление к высшим целям поэзии и жизни. Константину Сергеичу он бы понравился, несмотря на свое западничество. Ума, вкуса и проницательности у него было много, может быть, слишком много -- каждое слово его носит след не только резца -- подпилка -- стих его никогда не стремится, даже не льется. Вот Вам неизданное его стихотворение (которое не давайте списывать) -- в нем довольно верно выразились все особенности его музы:

"Когда твой голос, о поэт,

Смерть в высших звуках остановит --

Когда тебя во цвете лет

Нетерпеливый рок уловит --

Кого закат могучих дней

Во глубине сердечной тронет?

Кто в отзыв гибели твоей

Стесненной грудию восстанет?

И тихий гроб твой посетит --

И над умолкшей Аонидой,

Рыдая, пепел твой почтит

Нелицемерной панихидой?

Никто!-- Но сложится певцу

Канон намеднешним зоилом --

Уже кадящим мертвецу,

Чтобы живых задеть кадилом" ⁷.

Отголосок великой, нашей классической эпохи слышится в форме стиха Баратынского.

Некрасов -- которого Вы так не любите -- написал несколько хороших стихотворений, особенно одно -- плач старушки крестьянки об умершем сыне ⁸.

Адресс мой очень прост: в Петергоф. Я уже распорядился здесь на почте -- письма будут мне доставляться. Пожалуйста, напишите мне два слова о себе, о Вашем житье в Абрамцеве, которое я так душевно полюбил. Поклонитесь, прошу Вас, Вашей супруге и всему Вашему семейству. Жму Вам и Константину Сергеевичу руки дружески и остаюсь

преданный Вам
Ив. Тургенев.

BE, 1894, No. 2, с. 484--485. Письма, т. II, с. 221--223.

¹ На даче в Петергофе Тургенев провел все лето и лишь 18 (30) октября 1854 г. выехал из Петербурга в Спасское.

² Поездку, но не в Кронштадт, а на один из фортов -- Красную Горку -- Тургенев совершил позднее. Английская эскадра адмирала Ч. Непира вошла в Финский залив в июне 1854 г., но долго не решалась подойти к Кронштадту.

³ А. Л. Баратынская.

⁴ Тургенев написал лишь примечания к стихотворениям Е. А. Баратынского, которые были напечатаны в десятой книжке С за 1854 г. (к публикации "XV стихотворений Е. А. Баратынского").

⁵ Повесть Толстого "Отрочество" была напечатана в десятой книжке С за 1854 г., с подписью "Л. Н. Т.".

⁶ Тургенев имеет в виду французский перевод "Записок охотника", осуществленный Э. Шаррьером (о нем см.: Алексеев М. П. Мировое значение "Записок охотника". -- В сб.: "Записки охотника" И. С. Тургенева. 1852--1952. Орел, 1955, с. 55--64).

⁷ Тургенев ошибочно назвал стихотворение "На смерть Лермонтова" ("Когда твой голос, о поэт...") неизданным. Под названием "Когда твой голос" оно было впервые напечатано в 1843 г. (С, т. 32, с. 354).

⁸ Речь идет о стихотворении Некрасова "В деревне" (С, 1854, No 11).

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

7, 14 (19, 26) августа 1854. Петергоф

Петергофская колония,
7-го августа
1854-го г.

После долгого молчанья берусь опять за перо, любезный Сергей Тимофеевич, и прежде всего благодарю Вас за Ваше милое письмо от 11-го июня, на которое я до сих пор, к стыду моему, не отвечал. Я только третьего дня вернулся с поездки (за 160 верст) на тетеревов и белых куропаток. Ездил долго -- дней 16 -- и только к самому уже концу отыскал отличные, истинно царские места по шюжеству дичи и удобству стрелянья. Недостаток проводников, хорошо знавших местность, и собственная недогадливость были тому причиной -- а эти превосходные места были всего в 10 верстах от села, где я поселился. Впрочем, я своей поездкой был доволен -- чувствовал себя совершенно здоровым -- да оно и не мудрено было при удивительной погоде, которая стоит у нас уже около двух месяцев. Теперь вычистил ружье -- даю отдыхать собаке -- и жду дупелей -- а на вальдшнепов поеду к себе в деревню около 10-го сентября.

Я Вам не писал о тех планах, которые у меня были в голове во время пребывания моего в Абрамцеве -- потому что все эти планы упали в воду ¹ -- карты сказали правду.

Получил я наконец французский перевод моих "Записок"² -- и лучше бы, если б не получил их! Этот г-н Шарриер черт знает что из меня сделал -- прибавлял по целым страницам, выдумывал, выкидывал -- до невероятности -- вот Вам образчик его манеры: у меня, напр., сказано: "я убежал"; он переводит эти два слова следующим образом: "Je m'enfuis d'une course folle, effarée, echevelée, comme si j'eusse eu à mes trousses toute une légion de couleuvres, commandée par des sorciers" {"Я убежал в безумной, растерянной, взлохмаченной скачке, словно за мною гнался по пятам целый легион ужей, управляемых колдунами" (фр.).}.

И все в этаком роде. Каков бессовестный француз -- и аа что я теперь должен превратиться, по его милости, в шута??

Здесь все -- и, разумеется, начиная с меня -- в восторге от Вашего "Шушерина" ³. Это просто прелесть -- а что касается до слога -- мы все у Вас должны учиться. Отголосок этих мнений Вы найдете в августовском "Современнике" -- в фельетоне Панаева ⁴. Очень я рад, что Вы продолжаете Ваши драгоценные "Воспоминания". Да не пришлете ли Вы что-нибудь для "Современника"? -- хоть статью о Державине ⁵. Они бы Вам в ножки поклонились. Если вздумаете, пришлите на мое имя -- до 10-го сентября.

Я думаю пробыть у себя в деревне до половины октября -- и непременно Вас в конце октября увижу.

О политических делах Вам не пишу -- ничего важною в последнее время не случилось -- кроме блистательного отражения первого приступа французов к Аланду ⁶. Они кончат тем, что возьмут его -- превосходство сил слишком велико -- но он им станет дорого. Когда английский флот был здесь -- мы ездили смотреть его на Красную Горку за 50 верст отсюда.

Прощайте, любезный и добрый Сергей Тимофеевич. Желаю Вам всего хорошего, начиная с здоровья. Передайте мой дружеский поклон всему Вашему семейству -- и в первом письме к моему тезке -- поклонитесь ему от меня. Где он теперь и что делает? Константина Сергеевича обнимаю До свиданья -- в октябре, если бог даст.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

BE, 1894, No 2, с. 485-487. Письма; т. II, с. 224-225.

¹ Планы о возможной женитьбе на О. А. Тургеневой.

² Протест Тургенева по поводу этого французского перевода "Записок охотника" в No 475 "Journal de St. Petersbourg" за 1854 г. см. ПСС, 1, т. XV, с. 127 -- 131.

³ Статья С. Т. Аксакова "Я. Е. Шушерин и современные ему театральные знаменитости" (М, 1854, No 10 и 11).

⁴ Панаев отмечал "художественную простоту" статьи С. Т. Аксакова о Шутеринс и то, что "личности Шушерина, Яковлева, Дмитревского... как живые перед нами в этой статье" (С, 1854, No 8, отд. V, с. 132).

⁶ С. Т. Аксаков решительно отказался напечатать в С статью "Знакомство с Державиным", мотивируя это тем, что введет ее в том "Семенная хроника и Воспоминания".

⁶ Осада Аландских островов (у входа в Финский залив), которую вели в это время французские и английские морские и сухопутные силы, 2 августа начавшие высаживаться в 12 верстах от форта Аланд.

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

22 ноября (4 декабря) 1854. Абрамцево

22-го ноября 1854. Абрамцево.

Благодарю вас, любезный мой Иван Сергеич, за прекрасную статью о соловьях и за письмецо ваше от 11-го ноября ¹. Я ждал вас каждый день. Делать нечего, покоряюсь необходимости "ехать сейчас в Петербург" и даже строю кое-какие соображения по поводу этой необходимости ². Откровенно скажу, что приезд ваш в Абрамцево к Крещенью, несмотря на юбилей Московского университета, кажется мне менее вероятным ³, чем заезд из Москвы по дороге в Петербург. Но что до этого! Дай бог, чтоб вес устроилось к лучшему для вас, а я с терпением буду ожидать удовольствия увидать вас.

Статья о соловьях -- прелесть по живости рассказа, по специальности языка и по горячему чувству охотника, которым проникнуто каждое слово. Душевно вас благодарю за нее и за труд, довольно скучный, который вы взяли на себя, переписав с такою отчетливостью 4 больших страницы. Статья переписана с дипломатической точностью, вплетена в мою рукопись и посылается в цензуру, которая (увы!) час от часу приходит в большее неистовство; боюсь, что мне не позволят напечатать чужую статью в моих рассказах ⁴. В самое то время, как я читал ваше письмо, приехал мой Иван. Он очень жалеет, что не заехал к вам; он подумал, что вас, наверное, уже нет в деревне. Сыновья мои обнимают вас. У пас глубокая зима, вступившая в свои права законно и славно. Снегу точно в феврале. Я уверен, что будут жестокие морозы. В каком напряженном состоянии теперь живу я! Борьба в Крыму -- сама по себе великая драма, но, по-моему, это только пролог к великой всемирной драме, на чью бы сторону ни склонилась победа ⁵. Я так волнуюсь, что часто от того захварываю, и это мешает мне успешно заниматься. В мои года можно бы иметь поболее спокойствия, но где же взять, когда его нет, и я часто применяю к себе стихи моего Ивана:

"Когда же власть твоя пройдет,

О молодость, о тягостное бремя!" ⁶

Обнимаю вас. Преданный душою С. Аксаков.

Все мои вам кланяются и благодарят за память. Воля ваша, а Пушкин пущен дорого; дешевизна удвоила бы расход экземпляров.

РО, 1894, No 11, с. 21-22.

¹ Вместе с письмом от 11(23) ноября 1854 г. Тургенев послал С. Т. Аксакову и свой очерк "О соловьих".

² До Аксаковых дошли слухи о предполагаемой, но не состоявшейся женитьбе Тургенева на О. А. Тургеневой.

³ Тургенев посетил С. Т. Аксакова в Абрамцеве в январе 1855 г., т. е. в дни, когда праздновалось 100-летие Московского университета.

⁴ Опасения С. Т. Аксакова не оправдались.

⁵ С. Т. Аксаков имеет в виду Крымскую войну (1853--1856 ), которая "показала гнилость и бессилие крепостной России" (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 173).

⁶ Цитата из стих. И. С. Аксакова "Усталых сил я долго не жалел" (1850).

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

3 (15) августа 1853. Спасское

С. Спасское.
3-го августа 1855.

Любезнейший и почтеннейший Сергей Тимофеевич, я еще не получал от Вас ответа на мое последнее письмо -- но, может быть, оно затерялось -- и мне очень хочется поговорить с Вами. Как Вы провели лето, которое уже на исходе? Я его провел весьма однообразно -- почти не выезжал, не охотился -- у нас везде была холера, и довольно сильная -- я ее побаиваюсь -- дома-то все ничего -- а заедешь в какую-нибудь деревню -- и вдруг придется умирать в сенном сарае -- скверно! Так я и не охотился. Теперь она -- не подстереги враг слова!-- заметно ослабела -- и я, может быть, решусь отправиться верст за 100 на дупелей. Очень меня расстроила эта невозможность предаться моей любимой страсти; собаки славные, ружья отличные -- места открыты удивительные -- и все это задаром! Авось в будущем году посчастливится.

Я воспользовался уединением и бездействием и написал большую повесть¹, которую завезу к Вам, когда буду в Москве -- около 10-го октября -- ибо я непременно намерен к Вам заехать². Не знаю, что Вы скажете: я ни над одним моим произведением так не трудился и не хлопотал, как над этим; конечно, это еще не ручательство; но по крайней мере сам перед собою прав. Коли Пушкины и Гоголи трудились и переделывали десять раз свои вещи, так уж нам, маленьким людям, сам бог велел. А то придет порядочная мысль в голову, поленишься обдумать ее хорошенько да обделать как следует -- и выйдет какая-то смутная чепуха. Это со мною не раз случалось -- и я дал себе слово вперед не позволять себе этого.

Напишите мне, пожалуйста, где теперь Иван Сергеевич? ³ Наши все ополчения выступили -- вероятно, и московское тоже. Вижу я по объявлениям, что Константин Сергеевич издал брошюру о глаголах; ⁴ выпишу и прочту, если это только не этимология, которой я боюсь пуще холеры. Расскажите мне о себе и о всем Вашем семействе.

А, нечего сказать, живем мы в невеселое время. Война растет, растет -- и конца ей не видать, лучшие люди (бедный Нахимов!) гибнут -- болезни, неурожай, падежи -- у нас коровы и лошади мрут как мухи... Впереди еще пока никакого не видать просвету... Надо потерпеть. Еще разик, еще раз, как говорят бурлаки. Авось все это вознаградится с лихвою. Читали ли Вы статью Толстого "Севастополь" в "Современнике"? ⁵ Я читал ее за столом, кричал "ура!" и выпил бокал шампанского за его здоровье.

А что "Семейная хроника"? Не явится ли хоть какой-нибудь отрывок на божий свет? -- "Москвитянин" в агонии -- никто его не читает -- и печатать в нем -- значит бросать свои вещи ночью в темную яму в безлюдном месте. Надо что-нибудь придумать -- мы об этом потолкуем в октябре. У меня было много планов зашевелилось в голове в начале нынешнего года -- теперь все это притихло. Может быть, к зиме они закопошатся вновь. Кн. Вяземский -- Вы, вероятно, читали -- назначен товарищем министра просвещения -- только он, говорят, очень плох и слаб. У Норова, сколько слышно, намерения отличные -- что-то из всего этого выйдет?

До свидания, любезный Сергей Тимофеевич, через два месяца. Мой усерднейший поклон Вашей супруге и всему Вашему семейству. Будьте здоровы и веселы -- дружески жму Вам руку и остаюсь

душевно Вам преданный
Ив. Тургенев.

BE, 1894, No 2, с. 490--492. Письма, т. II, с. 304--306.

¹ "Рудин".

² Тургенев в октябре 1855 г. приехал в Москву на похороны Т. Н. Грановского, но в Абрамцево заехать не смог.

³ И. С. Аксаков, вступивший в Московское ополчение, находился в это время в походе по маршруту: Брянск -- Нежин -- Козелец--Киев (РО, 1894, No 11, с. 26--27).

⁴ Брошюра К. С. Аксакова "О русских глаголах" (М., 1855).

⁵ С. Т. Аксаков, отвечая Тургеневу 11 (23) августа 1855 г., писал: "Статью Толстого я прочел с восхищением и также мысленно кричал ура и сочинителю, и тому, что она напечатана".

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

16 (28) октября 1855. Петербург

С. Петербург.
16-го октября 1855.

Я проехал через Москву -- и не был у Вас, любезный и почтенный Сергей Тимофеевич -- дела, не терпящие отлагательства, требовали моего присутствия в Петербурге -- но я бы все-таки сдержал мое обещание, если бы я не имел твердой надежды увидеть Вас в декабре. 12-го декабря я обязан быть на выборах по Тульской губернии, и я на возвратном пути побываю у Вас несомненно ¹. Мне так хочется переговорить с Вами о многом, многом... время, в которое мы живем, принадлежит к числу тех, которые повторяются слишком редко -- и все люди мыслящие, любящие свою родину, должны желать сближения и духовного сообщения.

Напишите мне несколько строчек по прежнему адрессу (на Фонтанке, близ Аничкова моста, в доме Степанова). Что делает Ваша "Хроника" ² и увеличивается ли вероятность увидеть ее в печати?

Я приехал в Москву к самому дню похорон Грановского. Давно ничего так на меня не подействовало. Потерять этого человека в теперешнюю минуту -- слишком горько -- с этим, вероятно, согласятся все, к какому бы образу мыслей ни принадлежали. Самые похороны были каким-то событием -- и трогательным -- и возвышенным. Вы, наверное, заметили в "Московских ведомостях" статью о Грановском, подписанную: Студент *** ³. Превосходная вещь -- желал бы я знать, кто этот студент? Я написал о Грановском небольшую статью, которая появится в "Современнике" ⁴.-- Повесть, написанная мною летом, будет помещена в январской книжке "Современника" ⁵. Я вам прочту ее в декабре.

Сообщите мне какие-нибудь известия об Иване Сергеевиче. Кланяюсь всему Вашему семейству -- Вас и Константина Сергеевича обнимаю дружески и желаю вам всего хорошего. Будьте здоровы, пишите мне и до свиданья.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

BE, 1894, No 2, с. 492--493. Письма, т. II, с. 317--318.

¹ Эту поездку (на дворянские выборы в Тульской губернии) Тургенев не осуществил, вследствие чего и к Аксаковым не заезжал.

² "Семейная хроника и Воспоминания" С. Т. Аксакова (М., 1856).

³ Автором статьи о Грановском "Два слова ученика о наставнике (Т. Н. Грановский)", помещенной в МВед (1855, No 122, 11 (23) октября) и подписанной "Студент ***", был H. M. Павлов (см. его сборник "Наше переходное время" -- М., 1888, с. 465--467).

⁴ Статья Тургенева "Два слова о Грановском. Письмо к редакторам "Современника" была опубликована в одиннадцатой книжке этого журнала за 1855 г.

⁵ Первая часть "Рудина".

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

22 января (3 февраля) 1856. Петербург

22-го января 1856 г.
С. Петербург.

Сколько раз я принимался Вам писать, любезный и почтенный Сергей Тимофеевич... я уж и счет потерял! Причина всех этих отсрочек состояла отчасти в том, что я сам надеялся попасть в Москву и лично увидеть Вас -- но разные дела и хлопоты воспрепятствовали исполнению моего намерения -- и теперь я раньше марта в Москву не приеду¹.-- Прежде всего глубокий поклон и искреннее спасибо Вам от моего лица и от лица всех русских читателей за издание Вашей книги, которой я зачитываюсь теперь всласть (я себе достал экземпляр еще прежде получения того, который Вы мне прислали, за что Вам вторичное спасибо). Эта Ваша книга такая прелесть, что и сказать нельзя. Вот он настоящий тон и стиль -- вот русская жизнь, вот задатки будущего русского романа. Я еще не встречал человека, на которого бы Ваша книга не произвела бы самого приятного впечатления! ² Вы должны теперь писать и писать, когда вздумается -- выйдет непременно отлично.

Я видел здесь раза два Хомякова -- и узнал от него подробности о Вашем житье-бытье. Он Вам также порасскажет об нас -- говорит, он скоро едет. Переговорил бы я много с Вами, если бы увидался -- а писать как-то неловко.

Боюсь я, что Вы не останетесь <довольны?> {В тексте публикации слово пропущено.} последними напечатанными мною вещами ³. Задача была трудная -- и я, кажется, не совладел с нею. Слишком близко стоял я ко всему этому -- надо было бы дать еще году пройти.

"Русский вестник" -- до сих пор не очень блистателен -- 2-й No, однако, лучше первого. Что же скажет "Русская беседа" -- если только получится на нее разрешение ⁴. Поклонитесь от меня всем Вашим. Господи, хоть бы в марте-то увидеться! Я очень нездоров -- у меня вскочило нечто вроде карбункула -- я должен был подвергнуться операции -- но теперь, слава богу, все идет хорошо.

Желаю Вам всего лучшего, крепко жму Вашу руку -- и еще раз спасибо!

Будьте здоровы.

Преданный Вам
Ив. Тургенев.

Орловский вестник, 1903, 22 августа, No 224. Письма, т. II, с. 335-336.

¹ В действительности Тургенев смог приехать в Москву лишь в начале мая.

² "Семейная хроника и Воспоминания" С. Аксакова.

³ Первая часть "Рудина" (С, 1856, No 1) и "Переписка" (ОЗ, 1856, No 1). Опасения автора частично оправдались. С. Т. Аксаков сделал конкретное замечание, касающееся 2-й главы "Рудпна" (эпизод, где Пигасов рассказывает о смерти племянника своей соседки Чепузовой). Тургенев принял замечание, выбросив этот натуралистический пассаж из "Рудина" при подготовке к изданию в том же году третьей части "Повестей и рассказов".

⁴ "Русская беседа" -- славянофильский журнал; редакторы-издатели -- А. И. Кошелев и Т. И. Филиппов (при деятельном участии И. С. Аксакова); выходил в Москве в 1856--1860 гг.

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

18 (30) февраля 1856. Москва

1856 года 18-го февраля. Москва.

Я прочел всю вашу повесть ¹, любезнейший Иван Сергеич, и спешу сказать вам мое искреннее мнение. Конец первой части "Рудина" и почти вся вторая мне очень понравились. Много тонкого, умного и глубоко подмеченного в человеке высказано вами прекрасно. Я не хочу знать, чистый ли вымысел характер Рудина или нет. Я принимаю его как тип таких людей. Я вижу гораздо более внешнего сходства с известным лицом, чем нравственного, и вас обвиняют за это внешнее сходство. Если все применять к известному лицу, то извинение или определение Лежнева покажутся натянутыми, и за это также найдутся люди, которые станут обвинять вас; но я признаю вполне их естественность и правду; я даже видал на моем веку людей, подобных Рудину, и слыхал приговоры о них именно таких же нравственных людей, как Лежнев. Вообще, повесть возбуждает много немелких вопросов и раскрывает глубокие тайны духовной природы человека, а всего более ту запутанную и, по-видимому, необъяснимую совместимость противуположных качеств.

В "Петербургских ведомостях" нашел разбор моей книги ². Не касаясь до похвал и осуждений, я желал бы только, чтобы кто-нибудь из добрых людей сказал г. критику, что это верх неделикатности -- печатно уверять, что лица, выведенные в "Хронике", тожественны с лицами в моих "Воспоминаниях". Неужели слова мои, что "Хроника" ничего не имеет общего с "Воспоминаниями", не заслуживают уважения пишущих о моей книге. Признаюсь, я этого не ожидал. "Московские ведомости" поступили так же; ³ но там видна опрометчивость, а здесь явное желание меня оскорбить. Я не говорю уже о том, что нелепые похвалы ставят мне в какую-то вину и что находят во мне сочувствие к патриархальному быту башкирцев и обширности их стад и табунов. Я хотел было сам написать об этом, но мне показалось это неловким. Ефремов мне сказал приятную весть, что в начале марта вы будете в Москве ⁴. Признаюсь, плохо этому верю. Он сказал мне также, что вы пишете повесть для Каткова ⁵. Пожалуйста, пишите. Мне жалко на него смотреть. Он бьется как рыба об лед, а замечательных статей взять негде. Петербург грабит Москву. Говорят, что стихи графа Толстого были назначены для Москвы ⁶. Поклонитесь графу Л. Н. Толстому. Не напишет лп он что-нибудь для "Русского вестника"? Какое бы это было доброе дело!

Я очень огорчен: потерял 42-летнего приятеля Годеппа. Обнимаю вас. Ваш душою С. Аксаков.

РО, 1894, No 12, с. 580--581.

¹ "Рудин" был напечатав в С (1856, No 1 и 2).

² "Семейная хроника в Воспоминания". Подобного рода утверждение содержалось в анонимном фельетоне "Русская литература", который был напечатан в СПбВед (1856, 15 февраля, No 37).

³ МВед (1856, 17 января, No 7, с. 26) также сообщали, что Аксаков "предлагает читателям повествование о жизни своих предков и своей собственной, исполненной интереса".

⁴ В Москве Тургенев пробыл 4(16) и 5(17) мая, выехав в Спасское 6 (18) мая 1856 г.

⁵ Вряд ли Тургенев в это время мог писать какую-то повесть в PB, так как был связан с С "обязательным соглашением".

⁶ У А. К. Толстого действительно были некоторые колебания насчет помещения своих стихотворений в С (см.: Толстой А. К. Собр. соч. в 4-х томах, т. 4. М., 1964, с. 74). В конце концов эти стихотворения, может быть, ранее обещанные PB, были напечатали во второй книжке С за 1856 год.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

27 февраля (10 марта) 1856. Петербург

С. Петербург.
27-го февр. 1856.
Понедельник.

Любезный и почтенный Сергей Тимофеевич, я получил Ваше письмо от 18-го числа, и хотя чувствую, что отвечу не многими словами, но решаюсь отвечать, чтобы не откладывать письма в долгий ящик. Мною овладело в последнее время какое-то беспокойство, которое не дает мне ничем заняться последовательно. В голове точно дым бродит какой-то, и на сердце не совсем легко. Это все пройдет -- и уже бывало со мной; я Вам пишу об этом только для того, чтобы наперед извиниться в незначительности моего письма.

Ваше мнение о 2-й части моей повести меня искренно обрадовало -- Вы знаете, как я дорожу Вашим мнением. Мне приятно также и то, что Вы не ищете в "Рудине" копии с какого-нибудь известного лица... Уж коли с кого списывать, так с себя начинать.

В "Петербургских ведомостях" подвизаются на критическом поприще какие-то баши-бузуки -- и потому от них нечего ждать, чтобы они уважали приличия. Впрочем, никто на них и не обращает внимания. В "Современнике" -- в мартовском нумере -- явится статья об Вас, Анненкова ¹, которою, я надеюсь, Вы останетесь довольны. Толстому я передал Ваш поклон и Ваше поручение. Он написал превосходный рассказ под названием "Метель". Вы увидите его в мартовской книжке "Современника" ².

Я уже боюсь говорить Вам, когда я прибуду в Москву -- чувствую, что изверился -- но все-таки мне кажется, что если я буду жив и здоров -- в половине марта Вас увижу. А до тех пор будьте здоровы и веселы -- кланяюсь Вам и всем Вашим.

Душевно Вам преданный
Ив. Тургенев.

BE, 1894, No 2, с. 494. Письма, т. II, с. 340.

¹ Анненков в рецензии на "Семейную хронику и Воспоминания" С. Аксакова расценивал эту книгу как "одно из самых важных приобретений отечественной литературы" (С, 1856, No 3, отд. III, с. 1).

² Свое мнение о новой повести Л. Н. Толстого С. Т. Аксаков сообщил в письме к Тургеневу от 12(24) марта 1856 г.: "Метель" -- превосходный рассказ" -- добавляя, однако, что "подробностей слишком много; однообразие их несколько утомительно".

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

9 (21) июля 1856. Спасское

С. Спасское.
9-го июля 1856.

Любезный и почтенный Сергей Тимофеевич -- разные непредвиденные обстоятельства удержали меня здесь гораздо долее, чем я думал -- я выехать могу только 12-го, а 16-го должен уже быть в Петербурге -- к крайнему моему сожалению, мне невозможно будет быть у Вас в Абрамцеве. Это мне очень досадно -- мне так хотелось видеться со всеми вами и поспорить с Константином Сергеевичем (письмо которого я получил). Я бы ему, между прочим, постарался объяснить причины, заставившие меня предпочитать Петербург Москве как место жительства. Впрочем, он, я надеюсь, получит от меня из Парижа письмо, в котором я потолкую с ним на досуге и об этом, и о "мире" -- и о народности. А теперь у меня здесь столько хлопот, столько наехало знакомых "прощаться" -- что решительно двух мыслей собрать не в состоянии. Скажу Вам, что ездил на охоту в Жиздренский уезд, нашел удивительные места (в 4 дня мы убили 93 тетерева -- и много выводков не трогали -- слишком малы были) -- но моя любимая собака должна быть щениться {Так в подлиннике.}, один охотник неосторожно ранил другого (неопасно, но неприятно) -- я вернулся раньше, чем думал.

Из Парижа я Вам напишу -- и вообще желал бы очень поддержать с Вами деятельную переписку в течение зимы. Обещаю Вам два письма на Ваше одно.

А теперь пока прощайте. Я?елаю Вам здоровья и всех земных благ. Передайте мой душевный поклон всем Вашим. 2-й том "Русской беседы" ¹ мне перешлют в Париж -- а Вашу "Хронику" я беру с собою. Еще раз крепко жму Вам руку и остаюсь навсегда

преданный Вам душою
Ив. Тургенев.

НВр, 1900, 3 (16) марта, No 8626. Письма, т. II, с. 374--375.

¹ Во втором томе РБ за 1856 г. было напечатано продолжение "Семейной хроники" С. Аксакова, отрывок четвертый -- "Молодые в Багрове".

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

1 (13) ноября 1856. Париж

Париж.
1-го/13-го ноября 1856.

Любезный и почтенный Сергей Тимофеевич, до сих пор я все странствовал -- или, говоря точнее, до сих пор я не свил себе хотя временного гнезда -- но теперь я поселился на квартере, rue de Rivoli, No 206, и взялся за перо, от которого рука отвыкла было.-- Я часто думал об Вас и о Ваших -- а теперь одно из первых моих желаний -- дать Вам о себе весть и услыхать от Вас, как Вы можете и что делаете хорошего. Я даже не знаю наверное, где Вы -- в Абрамцеве или в Москве -- и пишу -- наудачу -- в редакцию "Русской беседы". Здесь я -- пока -- отрезан от живого сообщения с Россией; письма-то я получаю, хотя немного --- но журналов (кроме 2 нумеров "Современника") -- не вижу, впрочем, я надеюсь помаленьку все это достать; здесь есть один князь Трубецкой, который все получает и с которым я надеюсь познакомиться; сверх того, здешний священник ¹ получает "Русскую беседу". Хочется мне очень перечесть во 2-м No "Русской беседы" те главы из Ваших воспоминаний, которые я слышал в нынешнем году, весной, в Москве. Книга Ваша произвела впечатление даже за границей; скоро появится подробный отчет о ней в "Revue des 2 Mondes" ².-- Что касается до меня, то пребывание во Франции произвело на меня обычное свое действие: все, что я вижу и слышу -- как-то теснее и ближе прижимает меня к России, все родное становится мне вдвойне дорого -- и если б не особенные, от меня уж точно не зависящие обстоятельства -- я бы теперь же вернулся домой. Во всяком случае, если я буду жив и здоров -- я в мае месяце у себя в деревне.-- Я охотился здесь осенью; по дичи было весьма мало (кроме зайцев); куропатки переводятся -- и скоро даже эта последняя однообразная французская охота прекратится. Впрочем, я убил одного фазана. Я заказал себе великолепнейшее ружье у первого мастера в Лондоне, Ленга, и весной вывезу оттуда двух отличных собак. Кролика я никак не мог убить ни одного; ужасно трудно стрелять их на перемычках; как мыши, шмыгают они через узкие дорожки, оставляемые во Франции в лесах,-- и выстрел всегда приходится позади.

Я написал в Петербург, чтобы доставили Вам один экземпляр моих собранных "Повестей и рассказов" анненковского издания ³. В них, я это знаю, слишком много слабого, недоделанного -- недоделанного отчасти от лени, а отчасти -- что греха таить!-- от бессилия; но Вы пропускайте или дополняйте мысленно -- плохое -- и взгляните снисходительно на остальное. Я один из писателей междуцарствия -- эпохи между Гоголем и будущим главою; мы все разрабатывали в ширину и вразбивку то, что великий талант сжал бы в одно крепкое целое, добытое им из глубины; что же делать! Так нас и судите.

Напишите мне, пожалуйста, хотя два слова о себе и о всех Ваших. Что, Иван Сергеевич вернулся из Крыма -- и как его здоровье? ⁴ Что делает Константин Сергеевич? Как идет "Беседа" в отношении финансовом -- т. е. много ли у ней подписчиков? ⁵ -- Что делается в Москве? Мы здесь чуяли веяние новой жизни, начавшейся на родине -- и радовались душевно; скажите слово и о ней.-- Передайте мой поклон Самарину и Хомякову.

Хочу я познакомиться с здешними литераторами, хотя ни к одному не чувствую симпатии и ничего не ожидаю для себя от этого знакомства; но оно любопытно -- и, может быть, поучительно. Состояние умов во Франции, сколько я могу судить, довольно странное и совсем не такое, каким его почитают у нас. Этого в письме -- и особенно в немногих словах -- не передашь. Постараюсь глядеть на все без предубежденья и пристрастья -- и буду также стараться много видеть.

Прощайте, любезнейший Сергей Тимофеевич, желаю Вам от души всего хорошего на свете. Кланяюсь Вашей супруге и всем Вашим, крепко жму Вашу руку и остаюсь навсегда

душевно Вам преданный
Ив. Тургенев.

ВЕ, 1894, No 2, с. 496--497. Письма, т. III, с. 30--32.

¹ Здешний священник -- И. В. Васильев.

² Статья Делаво о "Семейной хронике и Воспоминаниях" С. Аксакова была напечатана в "Revue des deux Mondes" (1857, t. IX, 15 juin, p. 875--967). В С в разделе "Заграничные известия" (1857, No 9, с. 122--124) был помещен перевод отрывков из рецензии Делаво.

³ "Повести и рассказы И. С. Тургенева", ч. I--III. СПб., 1856.

⁴ И. С. Аксаков в это время еще не вернулся в Москву.

⁵ У PB было тогда 850 подписчиков.

⁶ Тургенев имеет в виду ряд мероприятий правительства Александра II после окончания Крымской войны, в частности, возвращение (по манифесту 1856 г.) сосланных декабристов и облегчение участи петрашевцев, некоторое ослабление цензуры и пр.

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

27 декабря 1856 (8 января 1857). Париж

Париж.
8-го янв. нов. ст. 1857.

Любезный и почтенный Сергей Тимофеевич, давно я получил Ваше письмо и давно собираюсь ответить -- и не то чтобы времени не было, но не приходило того расположения духа, в котором хочется беседовать с отсутствующими друзьями. Впрочем, не "вихорь" парижской жизни тому причиной: я здесь живу только что не отшельником -- да притом Париж с своим треском и блеском может вскружить голову юноше -- или, пожалуй, старику; а я еще не старик -- хотя уже бог знает как давно перестал быть юношей. Я с тех пор, как писал Вам, познакомился со многими здешними литераторами -- не с старыми славами, бывшими коноводами -- от них, как от козла, ни шерсти, ни молока -- а с молодыми, передовыми. Я должен сознаться, что все это крайне мелко, прозаично, пусто и бесталанно. Какая-то безжизненная суетливость, вычурность или плоскость бессилия, крайнее непопимапие всего не французского, отсутствие всякой веры, всякого убеждения, даже художнического убеждения -- вот что встречается Вам, куда ни оглянитесь. Лучшие из них это чувствуют сами -- и только охают и кряхтят. Критики нот; дрянное потакание всему и всем; каждый сидит на своем коньке, на своей манере и кадит другому, чтобы и ему кадили -- вот и все. Один ~ стихотворец вообразит, что нужно "проводить" реализм -- и с усилием, с натянутой простотой воспевает "Пар" и "Машины" ¹ -- другой кричит, что должно возвратиться к Зевсу, Эросу и Палладе ² -- воспевает их, с удовольствием помещая греческие имена в свои французские стишки; и в обоих капли нет поэзии. Сквозь этот мелкий гвалт и шум пробиваются, как голоса устарелых певцов, дребезжащие звуки Гюго ³, хилое хныканье Ламартина ⁴, болтовня зарапортовавшейся Санд; ⁵ Бальзак ⁶ воздвигается идолом, и новая школа реалистов ползает в прахе перед ним, рабски благоговея перед Случайностью, которую величают Действительностью и Правдой; а общий уровень нравственности понижается с каждым днем -- и жажда золота томит всех и каждого -- вот Вам Франция! Если я живу здесь, то вовсе не для нее и не для Парижа -- а в силу обстоятельств, не зависящих от моей воли. Но весна придет -- и я полечу на Родину -- где еще жизнь молода и богата надеждами. О, с какой радостью увижу я наши полустепные места! А в мае я буду у Вас в Абрамцеве, непременно.

Очень меня огорчает известие о болезни Вашей дочери ⁷ и о собственном Вашем расстройстве. Дай бог, чтобы все это поправилось и пришло в обычную колею!-- Статью о ваших "Хрониках" написал некто Делаво, здешний литератор, хорошо знакомый с русским языком; я ему помог и кое-что истолковал. Статья должна скоро явиться в "Revue des 2 Mondes".-- Ваша мысль написать историю ребенка для детей ⁸ -- прекрасна -- и я уверен, что Вы исполните ее как нельзя лучше, с тою эпической ясностью и простотой, которая составляет Вашу особенность между всею пишущей братьей. "Русский вестник", в котором находится отрывок Вашей "Хроники" ⁹, обещан мне кн. Трубецким (приятелем Константина Сергеевича) ¹⁰. Я его вижу довольно часто -- он очень милый и добрый человек -- и вас всех весьма любит. Он получает также "Русскую беседу", но 4-я часть еще здесь не получена! ¹¹

Поклонитесь от меня всему Вашему семейству, супруге Вашей и Константину Сергеевичу и Ивану Сергеевичу в особенности. Пусть мне Константин Сергеевич напишет письмо -- я ему отвечу немедленно -- а весною как мы будем спорить! Я очень люблю спорить с ним, потому что, несмотря на наш крик и жар, дружелюбная улыбка не сходит у нас с души и чувствуется в каждом слове. А с иным во всем соглашаешься и спорить не о чем -- а между им и тобой -- целый овраг.

Я здесь вижу Васильчикова, брата генерала Васильчикова, у которого Иван Сергеевич. Сколько я могу судить, из следствия ничего особенного не вышло...

Ну прощайте, любезный и почтенный Сергей Тимофеевич. Будьте здоровы -- и дай Вам бог время и охоту писать.-- Я что-то не могу ничего делать -- точно рука вывихнута. Авось справлюсь.

До свидания весной.

Весь Ваш
Ив. Тургенев.

P. S. Как мне жаль обоих Киреевских ¹² -- передать Вам не могу.

BE, 1894, No 2, с. 497--499. Письма, т. III, с. 67--69.

¹ М. Дюкан и его "Les Chants modernes" ("Современные песни") (1855). Они произвели сильное впечатление на современников, вызвав полемику. Позднее Тургенев написал предисловие к русскому переводу романа Дюкана "Утраченные силы".

² Речь идет о Леконте де Лиле. В 1852 г. вышел первый сборник его стихотворений "Poèmes antiques" ("Античные стихотворения"), предисловие к которому было принято как манифест новой, парнасской школы. Леконт де Лиль пытался возродить французскую поэзию, приблизив ее к древнегреческим образцам.

³ Художественный стиль В. Гюго (прозаика и поэта), стиль романтика, был совершенно чужд Тургеневу и воспринимался им как архаизм (см.: Алексеев М. П. В. Гюго и его русские знакомства.-- ЛН, т. 31-32, с. 868--879).

⁴ Тургенев не высоко ценил Ламартина как поэта и нередко иронически отзывался о его произведениях.

⁵ Этот резкий отзыв находится в противоречии с теми неизменно высокими оценками творчества Жорж Санд, которые содержатся во многих письмах Тургенева.

⁶ О Бальзаке как главе французской реалистической школы Тургенев писал позднее (в 1876 г.) в предисловии к переводу книги Л. Кладеля "Очерки и рассказы" (ПСС, 2, т. 10, с. 358).

⁷ О. С. Аксакова болела более 14 лет, болезнь ее все усиливалась.

⁸ "Детские годы Багрова-внука" вышли отдельной книгой в Москве в 1858 г.

⁹ Отрывок пятый из "Семейной хроники" С. Т. Аксакова -- "Жизнь в Уфе" -- был напечатан в первой августовской книжке PB за 1856 г.

¹⁰ Называя князя И. И. Трубецкого "приятелем Константина Сергеевича", Тургенев вспоминает сатирическое изображение Трубецкого в пьесе К. С. Аксакова "Князь Луповицкий, или Приезд в деревню" (написана в 1851 г.).

¹¹ В четвертой книге РБ за 1856 г. появились "Литературные и театральные воспоминания" С. Т. Аксакова.

¹² "Жаль" потому, что И. В. и П. В. Киреевские, с которыми Тургенев был хорошо знаком, умерли оба в 1856 г. (Иван -- 11 июня, Петр -- 25 октября).

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

20 декабря 1857 (2 января 1858). Москва

20-го декабря 1857. Москва.

Л. Н. Толстой сказал мне две добрые весточки от вас: первую -- что я скоро прочту вашу статью в "Современнике",¹ и вторую -- что вы, мой любезнейший Иван Сергеич, хотите возобновить со мной переписку. Я сам не знаю, отчего я давно не возобновил ее. Кажется, оттого, что не был уверен в прочности вашего местопребывания; известие же о приезде вашем в Вену заставило меня обнадеяться, что оттуда вы приедете к нам. Кроме желания перемолвить с вами кое о чем, мне хочется убедить вас, что вы должны немедленно воротиться в Россию. Мы переживаем теперь великое время ². Важность события требует, чтобы каждый русский, образованный и благонамеренный человек, был на своем месте, не в качестве помещика (что также весьма недурно), а в качестве члена общества. Несмотря на искреннее желание почти всех порядочных людей, перелом застал нас совершенно врасплох. У нас ничего нет готового: ни местных сведений, ни статистических описаний, ни экономических планов, никаких предварительных трудов, и что всего хуже -- нет согласия между собою. Корабль тронулся, и у нас закружилась голова. Мы не только не столковались между собою, но мы еще и не думали о деле серьезно. Письменное и еще более изустное слово имеют теперь большое значение; теперь надобно говорить направо и налево, объяснять трудный и запутанный предмет и по возможности упрощать его понимание. Если только здоровье ваше позволяет, то приезжайте к нам, любезнейший Иван Сергеич. Нельзя жить на чужой стороне, когда решается судьба родины.

Что сказать вам о себе? Я продолжаю постоянно хворать, по часто забываю об этом. Чисто литературные интересы побледнели для меня, и моя книга, которую я так горячо желал видеть напечатанною, теперь уже мало меня занимает, а я положил в нее всю мою душу, все мое дарование и все уменье, приобретенное долговременного опытностью. Не вовремя она появится и не может быть вполне оценена. Важность интереса, если я и сумел представить его в простоте художественной формы, неминуемо должна ускользнуть от развлеченного внимания даже таких читателей, которые в другое, более спокойное, время поняли бы его вполне. Исключений будет немного, и, конечно, вы первый будете принадлежать к ним. С Толстым мы видаемся часто и очень дружески. Я полюбил его от души; кажется, и он нас любит. Книга моя выйдет через месяц ³. По милости ее глаза мои или глаз стал хуже. Прощайте! Будьте здоровы и приезжайте скорее. Крепко вас обнимаю. Душою ваш С. Аксаков.

Я живу на Тверском бульваре в доме княгини Юсуповой.

РО, 1894, No 12, с. 594-595.

¹ Видимо, повесть "Ася", которая появилась в первой книжке С за 1858 г.

² С. Т. Аксаков имеет в виду широко развернувшуюся подготовку к проведению крестьянской реформы 19 февраля 1861 г.

³ "Детские годы Багрова-внука".

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

7 (19) января 1859. Петербург

С. Петербург.
7-го янв. 1859.

Любезнейший и почтеннейший Сергей Тимофеевич, я виноват перед Вами -- в долгу у Вас за письмо; а что я не был у Вас во время моего приезда -- то этому виною моя болезнь (на этот раз не мнимая) -- которая 5 недель продержала меня здесь в четырех стенах. Мне очень было досадно и больно, что я не мог Вас видеть. Весной -- т. е. в апреле -- я проживу недели две в Москве -- и уже тогда каждый день у Вас ¹. Дайте мне, пожалуйста, весточку о Вашем здоровье.

Посылаю на суд Ваш мою последнюю повесть; желаю, чтобы она заслужила Ваше одобрение -- я много над ней работал ². Во всяком случае -- рассчитываю на откровенно и бесцеремонно высказанное мнение -- как Ваше, так и Константина Сергеевича и Ивана Сергеевича.

Кланяюсь всему Вашему семейству -- а Ивана Сергеевича в особенности благодарю за билет на "Парус". Я прочел первую статью -- и вложил в уста перст изумленья. Это удивительная вещь ³. Что-то будет?

Вам Фет передаст экземпляр повести ⁴ и это письмецо.

Желаю Вам всего хорошего на свете -- и остаюсь навсегда

душевно Вам преданный
Ив. Тургенев.

Письма, т. III, с. 261--262.

¹ Тургенев выехал из Петербурга в Москву 20 марта (1 апреля) 1859 г. и действительно виделся там с С. Т. Аксаковым.

² "Дворянское гнездо".

³ "Парус" -- еженедельная газета, издателем-редактором которой был И. С. Аксаков. В 1859 г. вышли первые два номера этой газеты, после чего она была закрыта. Тургенев имеет в виду передовую статью, напечатанную в "Парусе" (1859, 3 января, No 1) и носящую программный характер.

⁴ См. письмо Тургенева к А. А. Фету от 7 (19) января 1859 г. Вместе с ним был отправлен оттиск "Дворянского гнезда" для передачи его после прочтения Аксаковым,

Оставить комментарий Тургенев Иван Сергеевич (yes@lib.ru) Год: 1859 Обновлено: 27/12/2023. 124k. Статистика. Переписка: Эпистолярий Мемуары и переписка	Скачать FB2 Ваша оценка:

Тургенев Иван Сергеевич Переписка с С. Т. Аксаковым

И. С. ТУРГЕНЕВ И С. Т. АКСАКОВ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т., И. С. и К. С. АКСАКОВЫМ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

С. Т. АКСАКОВ -- ТУРГЕНЕВУ

ТУРГЕНЕВ -- С. Т. АКСАКОВУ

Тургенев Иван Сергеевич
Переписка с С. Т. Аксаковым