Тургенев Иван Сергеевич
Переписка с В. Г. Белинским

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Переписка И. С. Тургенева. В 2-х т. Т. 1.
   М.: "Художественная литература", 1986.-- (Переписка русских писателей).
   

СОДЕРЖАНИЕ

   В. Г. Белинский -- Тургеневу. Около 20 апреля 1843 г. Петербург
   В. Г. Белинский -- Тургеневу, 8 июля 1843 г. Москва
   Тургенев -- В. Г. Белинскому, Середина декабря ст. ст. 1844 г. Петербург
   Тургенев -- В. Г. Белинскому. 28 марта 1845 г. Москва
   В. Г. Белинский -- Тургеневу 19 февраля 1847 г. Петербург
   В. Г. Белинский -- Тургеневу, 1(13) марта 1847 г. Петербург
   Тургенев -- В. Г. Белинскому. 5(17) апреля 1847 г. Берлин
   В. Г. Белинский -- Тургеневу. 12(24) апреля 1847 г. Петербург
   Тургенев -- В. Г. Белинскому. 21 апреля (3 мая) 1847 г. Берлин
   Тургенев -- В. Г. Белинскому. 5(17) сентября 1847 г. Куртавнель
   

И. С. ТУРГЕНЕВ И В. Г. БЕЛИНСКИЙ

   Впервые Тургенев встретился с Белинским (1811--1848) в конце 1842 года. "Недавно познакомился я с Тургеневым,-- писал 23 февраля Белинский Бакуниным.-- Он был так добр, что сам изъявил желание на это знакомство. Нас свел Зиновьев..." Особенно тесные отношения установились между ними в 1844 году (а не в 1843-м, как утверждается в воспоминаниях писателя 1869 г.), когда в летние месяцы Тургенев жил в Парголове, а Белинский снимал дачу в Лесном институте. Их почти ежедневные встречи, многочасовые разговоры и споры на литературные, философские и социальные темы немало способствовали формированию мировоззрения и эстетических представлений молодого Тургенева, тогда еще только что начинавшего свой писательский путь.
   Отношение к Белинскому, к его программе, выражающей революционно-демократическое понимание литературного процесса, Тургенев сформулировал позднее: "Белинский и его письмо (к Гоголю) -- это вся моя религия" (Дневник В. С. Аксаковой. СПб., 1943, с. 42). Воздействие Белинского на формирование взглядов молодого Тургенева было действенным и сказывалось на протяжении всей последующей жизни писателя. В сложные и ответственные моменты Белинский был его советчиком, руководителем, наставником. Чувство глубокого удовлетворения испытывал писатель, читая "Очерки гоголевского периода русской литературы" Чернышевского, который воскресил запретное имя Белинского, определил его роль и значение в развитии русской словесности и эстетической мысли и, как выразился Тургенев в письме к Л. Толстому в декабре 1856 года, "несколько дифирамбически" сказал "слово любви" о друге его молодости, "о человеке, который радовался и страдал, жил в силу своих убеждений" (Письма, т. Ill, с. 61). Белинский не только приблизил Тургенева к революционно-демократическому пониманию действительности, но и дал высокую оценку его первым художественным опытам, стихотворным и прозаическим. Отзывы Белинского о поэмах "Параша" и "Помещик", о "Записках охотника" во многом предопределили последующее художественное развитие писателя, отзвуки их отразились в публикуемой переписке.
   Тургенев был своим человеком в доме Белинского: "Я часто ходил к нему после обеда отводить душу <...> придешь на квартиру Белинского, придет другой, третий приятель, затеется разговор, и легче станет; предметы разговоров были большей частью нецензурного (в тогдашнем смысле) свойства, но собственно политических прений не происходило: бесполезность их слишком явно била в глаза всякому. Общий колорит наших бесед был философско-литературный, критическо-эстетическии и, пожалуй, социальный, редко исторический. Иногда выходило очень интересно и даже сильно..." (Тургенев, т. XIV, с. 50, 51). Когда в 1847 году, уже смертельно больной, Белинский поехал по совету врачей за границу, то Тургенев, там находившийся, окружил его заботой и вниманием. Он встретил его в Берлине, поселил у себя, а позднее вместе с Белинским поехал в Зальцбрунн и провел там вместе с ним почти полтора месяца -- с 22 мая (3 июня) до начала июля. Позднее, в июле и августе, перед своим отъездом в Куртавнель, Тургенев неоднократно приезжал в Пасси, где лечился Белинский. Это были их последние встречи.
   Переписка Тургенева с Белинским не была оживленной. Они обменивались письмами во время отъездов Тургенева из Петербурга (преимущественно за границу). Однако и эти немногочисленные послания сохранились не полностью. Сейчас мы располагаем пятью письмами Тургенева к Белинскому и шестью письмами Белинского к Тургеневу. Письма Белинского отличаются предельной откровенностью и доверительностью. Почти совершенно не касаясь обстоятельств личной жизни, он сосредоточивает внимание на событиях литературных, высказывая порою прямые и резкие суждения, свойственные его натуре, и не стесняясь признать неточности или неосмотрительность ранее высказанных им мнений, если позднейшее развитие обстоятельств привело его к выводам иным, отличным от ранее им высказывавшихся. Ответные письма, напротив, не содержат развернутых суждений на литературные темы, они лаконичны и связаны преимущественно с конкретными обстоятельствами публикаций произведений Тургенева или с организацией заграничной поездки Белинского. Работая в 60-х годах над воспоминаниями о Белинском, Тургенев использовал его письма и даже частично их опубликовал (BE, 1869, No 4). В настоящем издании переписка Тургенева с Белинским публикуется полностью.
   

В. Г. БЕЛИНСКИЙ -- ТУРГЕНЕВУ

Около 20 апреля 1843 1. Петербург

   Прощайте, любезнейший Иван Сергеевич! 1 Очень жалею, что не удалось в последний раз побеседовать с Вами. Ваша беседа всегда отводила мне душу, и, лишаясь ее на некоторое время, я тем живее чувствую ее цену. Будьте добры и, по обещанию Вашему, доставьте эти тетради по надписанию. В письме к Бакунину2 запечатано -- что бы Вы думали? -- книжка о преферансе 3. Это для стариков 4,-- пусть посмеются. Прощайте.

Ваш В. Б.

   РО, 1894, No 5, с. 404; Белинский, т. XII, с. 157.
   1 Тургенев уезжал в Москву, затем в Премухино (к Бакуниным).
   2 Письмо Белинского к Бакунину неизвестно.
   3 Кульчицкий А. Я. Некоторые великие и полезные истины об игре в преферанс... СПб., 1843. Перепечатано Н. О. Лернером: PC, 1908, с. 200--210. Рецензия Белинского на брошюру Кульчицкого: ОЗ, 1843, No 4.
   4 Родители М. А. Бакунина: Александр Михайлович и Варвара Александровна (урожд. Муравьева).
   

В. Г. БЕЛИНСКИЙ -- ТУРГЕНЕВУ

5 июля 1843. Москва

   Любезнейший Иван Сергеевич, и хочется писать к Вам, и нечего писать. Вы поймете меня. У нас с дураком нечего говорить потому, что ни в чем нельзя сойтись с ним; а с умным нечего говорить потому, что ни в чем нельзя разойтись с ним. В обоих случаях результат один: или перекидывание общими местами, или красноречивое молчание. Я в Москве все умнею, т. е. все подвигаюсь вперед в способности скучать и зевать, и ставить 2x2=4, зевая и скучая. Это прогресс 1.
   Напрасно Вы не распорядились раньше присылкою в Москву экземпляров "Параши": все спрашивали ее давно, и разошлось бы много. Я еще раз десять прочел ее: чудесная вещь, вся насквозь пропитанная и поэзиею (что очень хорошо) п умом (что еще лучше, особенно вместе с поэзиею) 2. Боткину она очень нравится, потому что Боткин умный человек, а другим она нравится вполовину или потому, что другие видят в ней эпиграмму на себя, или потому, что они в поэзии ищут вздора (т. е. прекрасных чувств), а не дела (т. е. 2x2=4). Драма Ваша -- весьма и тонко умная и искусно изложенная вещь. Я (по данной мне Вами власти) обрек ее на растление в "Отечественные записки" и послал к Краевскому, от которого уже черт не вырвет ее 3. Не нравятся мне в ней две вещи: эпиграф (который могут счесть за претензию) и два стиха:
   
   "Подыму тебя с дороги --
   Покажу тебя богам",
   
   Если захотите их переменить,-- это легко можно сделать через Панаева 4.
   А стихов Вы прислали мне мало -- это, сударь, стыдно.
   Очень рад буду увидеться с Вами; но если бы Вы уехали из Питера, я не знал бы куда и деваться; с Вами я отводил душу -- это не гипербола, а сущая правда. Жму Вашу руку и желаю Вам зевать сколько можно реже и меньше.

Ваш В. Белинский.

   Москва (преглупый город).
   1843. Июля 8.
   
   Стихотворения И. С. Тургенева. СПб., 1885, с. 227--228 (в примечаниях); Белинский, т. XII, с. 168.
   1 Белинский был в Москве со 2 июня по 27 августа. Здесь им было сделано предложение М, В, Орловой, которая вскоре стала его женой.
   2 Рецензия Белинского на поэму "Параша": ОЗ, 1843, No 5, Как вспоминал К. Д. Кавелин, Белинский "тогда очень благоволил к Тургеневу и восхищался до небес его "Парашей" -- грехом юности, который не попал в собрание его сочинений..." (В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. М., 1962, с. 181).
   3 Имеется в виду драматический очерк Тургенева "Неосторожность" (ОЗ, 1843, No 10).
   4 Строфу из романса Рафаэля и эпиграф Тургенев снял. Их текст неизвестен,
   

ТУРГЕНЕВ -- В. Г. БЕЛИНСКОМУ

Середина декабря ст. ст. 1844. Петербург

   Любезный Белинский, Вот Вам 2-я корректура "Разговора". Мой человек через час зайдет за ней, потому что я обещался Працу доставить ему сегодня же эту корректуру. Все, что Вы заметите, отметьте карандашом 1.

Ваш Тургенев.

   Белинский, т. III, с. 347; Письма, т. I, с. 239.
   1 На обороте этой записки Белинский изложил свои замечания,
   
   "И звезды вечные высоко над землею
   Торжественно неслись в надменной тишине.
   
   Что такое: надменная тишина? -- Великодушный кисель?
   Насупленные, седые, густые брови -- все равно, но с одним из двух последних эпитетов стих ловчее и звучнее.
   Стр. 12, стих. 4: птица вспугнанная; в русском языке нет глагола вспугать, а есть глагол спугнуть! поставьте: птица спугнутая.
   Стр. 20: обильной(!) матери людей; изысканно и темно. А между тем, что за чудная поэма, что за стихи! Нет правды ни на земле, ни в небесах,-- прав Сальери: талант дается гулякам праздным. В эту минуту, Тургенев, я и люблю Вас и зол на Вас..." Со всеми замечаниями Белинского Тургенев согласился и внес в текст исправления.
   

ТУРГЕНЕВ -- В. Г. БЕЛИНСКОМУ

28 марта 1845. Москва

Москва
28-го марта 1845-го 1.

   Любезный Белинский, Некрасов просит меня через брата отдать ему по обещанию -- "Помещика" и требует ответа. Я все это дело предоставляю совершенно на Ваше благоусмотрение, хотя не могу сказать, чтобы мне хотелось напечатать эту вещь отдельно; мне кажется даже, что она совсем не годится для отдельного напечатания. Может быть, с помощью политипажей она разойдется -- но мне от этого не будет легче. Делайте, как знаете 1.
   Я теперь пишу две вещи: 1) статью для "Отечественных записок" по поводу двух статей Киреевского в "Москвитянине"; 2 2) поэму под названием "Недолгая любовь", о которой я говорил Некрасову 3. Я ее оканчиваю -- и эту я готов напечатать либо отдельно, либо отдавши Вам (если план, о котором Вы мне говорили, состоится) 4.
   Извините меня, что я ничего больше не пишу; я в нехорошем расположении духа. Будьте здоровы, и напишите мне два слова, если вздумается.

Ваш Т.

   Белинский, письма, т. 3, с. 350--351. Письма, т. I, с. 241--242.
   1 "Помещик" впервые напечатан с цензурными сокращениями в "Петербургском сборнике", изданном Некрасовым (СПб., 1846). Мысль об отдельном издании поэмы принадлежала, видимо, Белинскому, но не была осуществлена.
   2 В 1845 г. в "Москвитянине" были напечатаны статьи И. В. Киреевского "Обозрение современного состояния словесности" (No 1) и "Обозрение современного состояния литературы (Статья вторая)" (No 2--3). Статью о Киреевском Тургенев не написал.
   3 Так сначала называлась поэма "Андрей".
   4 Возможно, что речь идет о задуманном, но не осуществленном Белинским издании альманаха "Левиафан", для которого Тургенев обещал "повесть и поэму".
   

В. Г. БЕЛИНСКИЙ -- ТУРГЕНЕВУ

19 февраля 1847. Петербург

СПб. 19 февраля (3 марта) 1847.

   Любезнейший, дражайший и милейший мой Иван Сергеевич, наконец-то я собрался писать к Вам. Не поверите, сколько писем написал я в последнее время -- даже рука одеревенела от них 1. Вы скажете, что Вам от этого не веселее, но все нужные, иначе я не стал бы мучить себя ими. Вот теперь, решившись засесть за беседу с Вами, увидел, что нет почтовой бумаги, и пишу Вам на лоскутках.
   Когда Вы сбирались в путь 2, я знал вперед, чего лишаюсь в Вас, но когда Вы уехали, я увидел, что потерял в Вас больше, нежели сколько думал, и что Ваши набеги на мою квартиру за час перед обедом или часа на два после обеда, в ожидании начала театра, были одно, что давало мне жизнь. После Вас я отдался скуке с каким-то апатическим самоотвержением, и скучаю, как никогда в жизнь мою не скучал. Ложусь в 11, иногда даже в 10 часов, засыпаю до 12, встаю в 7, 8 и около 9 и целый день, особенно целый вечер (с после обеда), дремлю -- вот жизнь моя!
   Что сказать Вам нового? С Некрасовым у меня все порешено: я получаю на тот год 12 тысяч асс. и остаюсь сотрудником. Мне предлагали контракт: 8 тысяч платы, да после двух тысяч подписчиков по 5 к. с рубля и, в случае болезни или смерти, получение процентов до истечения десятилетия журнала. Я отказался и предпочел сохранить мою свободу и брать плату как обыкновенный сотрудник и работник. Что, юный друг мой, кто из нас ребенок -- Вы или я?.. Признаться, я не хотел было распространяться с Вами об этой материи, но полученное мною от Кавелина письмо решило меня познакомить Вас с положением дел 3. Кавелин пишет, что Боткин им все рассказал, что Некрасов в их глазах тот же Краевский, а "Современник" то же, что "Отечественные записки", и потому он, Кавелин, будет писать (для денег) и в том и в другом журнале 4. Мало этого: выдумал он, что по 2 No "Современника" видно, что это журнал положительно подлый, и указал на две мои статьи, которые он считает принадлежащими Некрасову5. Объявление о 2-х изданиях "Современника" поставлено им в страшно подлую проделку. Все это глупо, и я отделал его как следует в письме на 4 1/2 больших почтовых листах. Но касательно главного пункта я мог только просить его, что, так как это дело ко мне ближе, чем к кому-нибудь, и я, так сказать, его хозяин,-- чтобы он лучше захотел видеть меня простым сотрудником и работником "Современника", нежели без куска хлеба, и потому, не обращая внимания на Панаева и Некрасова, думая о них как угодно, по-прежнему усердствовал бы к журналу 6, не подрывал бы его успеха и не ссорил бы меня с его хозяевами. Видите ли: я писал, значит, с тем, чтобы спасти журнал. Глупые обвинения мне легко отстранить, но я хорошо знаю наших москвичей -- честь Некрасова в их глазах погибла без возврата, без возражения, и теперь кто ни сплети им про него нелепицу, что он, например, что-нибудь украл или сделал другую гадость -- они всему поверят. Еще прежде Панаев получил от Кетчера ругательное письмо, которого не показал Некрасову 7. Последний ничего не знает, но догадывается, а делает все-таки свое. При объяснении со мною он был не хорош: кашлял, заикался, говорил, что на то, чего я желаю, он, кажется, для моей же пользы согласиться никак не может по причинам, которые сейчас же объяснит, и по причинам, которых не может мне сказать. Я отвечал, что не хочу знать никаких причин, и сказал мои условия. Он повеселел и теперь при свидании протягивает мне обе руки -- видно, что доволен мною вполне, бедняк! По тону моего письма Вы можете видеть ясно, что я не в бешенстве и не в преувеличении. Я любил его, так любил, что мне и теперь иногда то жалко его, то досадно на него за него, а не за себя. Но мне трудно переболеть внутренним разрывом с человеком, а потом ничего. Природа мало дала мне способности ненавидеть за личпо нанесенные мне несправедливости; я скорее способен возненавидеть человека за разность убеждений или за недостатки и пороки, вовсе для меня лично безвредные. Я и теперь высоко ценю Некрасова за его богатую натуру и даровитость; но тем не менее он в моих глазах -- человек, у которого будет капитал, который будет богат, а я знаю, как это делается. Вот уж начал с меня. Но довольно об этом. Да, чуть было не забыл: так как Толстой, вместо денег, прислал им только вексель, и то на половинную сумму, и когда уже и в деньгах-то журнал почти не нуждался,-- то он и отстранен от всякого участия в "Современнике", а вексель ему возвращен 8. Стало быть, Некрасов отстранил меня от равного с ним значения в отношении к "Современнику" даже не потому, что 1/4 меньше 1/3, а потому, что 1/3 меньше 1/2-ой... Расчет простой и верный.
   Еще слово: если Вы не хотите поступить со мною как враг, ни слова об этом никому, Некрасову всего менее. Подобное дело и лично распутать нельзя (это Вы уже и испытали на себе), а переписка только еще больше запутает его, и всех больше потерплю тут я, разумеется.
   Скажу Вам новость: я, может быть, буду в Силезии о. Боткин достает мне 2500 р. асс. Я было начисто отказался, ибо с чем же бы я оставил семейство, а просить, чтобы мне выдавали жалованье за время отсутствия, мне не хотелось. Но после объяснения с Некрасовым я подумал, что церемониться глупо, а надо брать все, что можно взять. Он был даже рад, он готов сделать все, только был... Я написал к Боткину, и теперь ответ его решит дело 10.
   Достоевского переписка шулеров, к удивлению моему, мне просто не понравилась -- насилу дочел 11. Это общее впечатление. Кстати: вот Вам анекдот об этом молодце. Он забрал у Краевского более 4 тысяч асс. и обязался контрактом 5 декабря доставить ему 1-ю часть своего большого романа 12, 5 января -- 2-ю, 5 февраля -- 3-ю, 5 марта -- 4-ю. Проходит декабрь и январь -- Достоевский не является, а где его найти, Краевский не знает. Наконец, в феврале в одно прекрасное утро в прихожей Краевского раздается звонок. Человек отворяет -- и видит Достоевского. Наскоро схвативши с него шинель, бежит доложить -- Краевский, разумеется, обрадовался, человек выходит сказать -- дескать, пожалуйте, но не видит ни калош, ни шинели Достоевского, ни самого его -- и след простыл... Не правда ли, что это точь-в-точь сцена из "Двойника"?
   Ваш "Русак" 13 -- чудо как хорош, удивителен, хотя далеко ниже "Хоря и Калиныча". Вы и сами не знаете, что такое "Хорь и Калиныч". Это общий голос. "Русак" тоже всем нравится очень. Мне кажется, что у Вас чисто творческого таланта или нет, или очень мало и Ваш талант однороден с Далем. Судя по "Хорю", Вы далеко пойдете. Это Ваш настоящий род. Вот хоть бы "Ермолай и мельничиха" -- не бог знает что, безделка, а хорошо, потому что умно и дельно, с мыслию. А в "Бретере", я уверен, Вытворили. Найти свою дорогу, узнать свое место -- в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собою. Если не ошибаюсь, Ваше призвание -- наблюдать действительные явления и передавать их, пропуская через фантазию; но не опираться только на фантазию. Еще раз: не только "Хорь", но и "Русак" обещает в Вас замечательного писателя в будущем. Только, ради аллаха, не печатайте ничего такого, что ни то ни се, не то чтобы не хорошо, да и не то чтоб очень хорошо. Это страшно вредит тоталитету известности (извините за кудрявое выражение -- лучше не придумалось). А "Хорь" Вас высоко поднял -- говорю это не как мое мнение, а как общий приговор.
   Некрасов написал недавно страшно хорошее стихотворение. Если не попадет в печать (а оно назначается в 3 No), то пришлю к Вам в рукописи 14. Что за талант у этого человека! И что за топор его талант!
   Повесть Кудрявцева не имела никакого успеха, откуда ни послышишь -- не то что бранят, а холодно отзываются Ч.
   Здоровье мое уже около месяца как будто все лучше.
   Все наши об Вас вспоминают, все любят Вас, я больше всех. Не знаю почему, но когда думаю о Вас, юный друг мой, мне все лезут в голову эти стихи:
   "Страстей неопытная сила
   Кипела в сердце молодом..." и пр.16
   Вот Вам и загвоздка; нельзя же без того: на то и дружба...
   Что бы еще Вам сказать, право, не знаю, а потому крепко жму Вам руку и обнимаю Вас заочно, от всей души желая всего хорошего и приятного. Жена моя и все мои домашние, не исключая Вашего крестника 17, кланяются Вам; все они Вас любят и часто о Вас вспоминают. Итак, прощайте. Ваш

В. Белинский.

   Гоголь покаран сильно общественным мнением и разруган во всех почти журналах, даже друзья его, московские славяноперды, и те отступились если не от него, то от его гнусной книги 18.
   
   BE, 1869, No 4, с. 726--728 (частично); Белинский, письма, т. 3, с. 177--181. Белинский, т. XII, с. 333--337.
   1 Многие письма Белинского до нас не дошли. От февраля 1847 г. сохранилось одно письмо к Тургеневу, одно -- к Д. И. Иванову, пять к В. П. Боткину.
   2 Во второй половине января Тургенев выехал в Берлин.
   3 Письмо Кавелина не сохранилось.
   4 Имеется в виду настороженное отношение западников к обновленному "Современнику", вызванное исключением Белинского из числа пайщиков журнала. Этот шаг они рассматривали как следствие меркантильности и расчетливости Некрасова, чем и обусловлено передаваемое Белинским сравнение его с Краевским.
   6 Возможно, речь идет о статье Белинского по поводу "Выбранных мест из переписки с друзьями" Гоголя. В этом же номере Белинскому принадлежат статья о третьей части "Воспоминаний Ф. Булгарина", отклики на "Повести, сказки и рассказы" Казака Луганского (В. Даля) и на "Очерки Рима" А. Майкова.
   8 В 1847 г. Кавелин регулярно выступал с рецензиями в "Современнике".
   7 Письмо Н. X. Кетчера неизвестно. Некрасов и Панаев полагали, что Кетчер может поддержать их в вопросе об обновлении С и о положении в нем Белинского. Однако Кетчер, как видно из письма Белинского, высказал ту же точку зрения, что и его московские друзья. Письмо Панаева к Кетчеру см.: Белинский, письма, с. 362--364; письма Некрасова к Кетчеру от 4 ноября 1847 г. и к Боткину от 11 апреля -- Некрасов, ПСС, т. X, с. 130-137.
   8 Летом 1846 г. состоялась договоренность Некрасова и Панаева с казанским помещиком Г. М. Толстым об издании С при его участии (см.: Чуковский К. И. Григорий Толстой и Некрасов.-- ЛН, т. 49-50, с. 365-395).
   9 Белинский был в Силезии в мае -- июле 1848 г. Деньги на поездку были получены при содействии Боткина (см.: ЛМ, II, 1923, с. 188-189).
   10 Некрасов сохранил на время поездки за границу Белинскому заработок в журнале, остальные деньги, необходимые для покрытия расходов, были даны В. П. Боткиным и П. В. Анненковым.
   11 "Роман в девяти письмах" Достоевского (С, 1847, No 1).
   12 Вероятно, речь идет о "Неточке Незвановой".
   13 "Русак" -- первоначальное заглавие очерка "Петр Петрович Каратаев" (С, 1847, No 3).
   14 Стихотворение Некрасова "Нравственный человек" (С, 1847, No 3).
   15 Повесть П. Н. Кудрявцева "Без рассвета" в С за подписью Нестроев (1847, No 2).
   16 Из стихотворения Пушкина "Чертог сиял. Гремели хором..." (в повести "Египетские ночи").
   17 Крестником Тургенева был сын Белинского Владимир (род. 24 ноября 1846 г.). Он умер в 1847 г. "на Страстной неделе", то есть между 10 и 16 марта.
   18 Белинский имеет в виду книгу Гоголя "Выбранные места из переписки с друзьями", не получившую в русской печати, в том числе и славянофильской, поддержки и положительной оценки. Двумя неделями раньше, касаясь отношения славянофилов к выступлению Гоголя, Белинский писал В. П. Боткину, что "славянопёрды московские напрасно на него сердятся. <...> Они подлецы и трусы, люди неконсеквентные, боящиеся крайних выводов собственного учения; а он человек храбрый, которому нечего терять, ибо все из себя вытряс, он идет до последних результатов" (Белинский, т. XII, с. 323-324).
   

В. Г. БЕЛИНСКИЙ -- ТУРГЕНЕВУ

1(13) марта 1847. Петербург

СПб. 1/13 марта 1847.

   Вот, мой милый Иван Сергеевич, я пишу Вам другое письмо, не дожидаясь от Вас ответа на первое 1. Не говорите же, что я ленив, забыл Вас, не люблю Вас и пр. Зная, что первое письмо мое должно было огорчить Вас, я очень рад, что это должно утешить Вас на тот же предмет. Приступаю к делу без предисловий и скажу Вам, что я почти переменил мое мление насчет источника известных поступков Некрасова 2. Если нельзя сказать, чтобы это было несомненно, то можно сказать, что последнее мнение вероятнее первого. Мне теперь кажется, что он действовал честно и добросовестно, основываясь на объективном праве, а до понятия о другом, высшем, он еще не дорос, а приобрести его не мог по причине того, что возрос в грязной положительности и никогда не был ни идеалистом, ни романтиком на наш манер. Вижу из его примера, как этот идеализм и романтизм может быть благодетелен для иных натур, предоставленных самим себе. Гадки они -- этот идеализм и романтизм, но что за дело человеку, что ему помогло отвратительное на вкус и вонючее лекарство, даже и тогда, если, избавив его от смертельной болезни, привило к его организму другие, но уже не смертельные болезни: главное тут не то, что оно гадко, а то, что оно помогло. Главная ошибка Некрасова состоит в том, что он не понял, что кружок людей, в который он вошел, имеет совсем иные понятия о праве, а между тем он, войдя в этот кружок, пришел от него в некоторую зависимость, особенно по изданию журнала. Отчего же он этого не понял? -- оттого, что еще далеко не очистился от грязи своей прежней жиз-ни, привычек и понятий. Но Вы спросите: что же навело меня на перемену моего мнения обо всем этом? Отвечаю: наблюдения и факты. В 1-м письме моем я сказал, что Некрасов будет с капиталом; а теперь вижу, что к этому даже я способнее его, ибо могу работать и во мне чувство обязанности и долга сильнее лени и апатии. Человек, способный разжиться, долго терпит нужду, может быть ленив и апатичен, но зато как скоро попалось ему в руки дельце, обещающее разживу,-- он тотчас же перерождается: делается жив, бодр, деятелен, не щадит трудов, минута не пропадает у него даром, сам не дремлет, да и другим дремать не дает. Таков Краевский; но вовсе не таков Некрасов. Вместо того чтобы ожить и проснуться от "Современника", он еще больше замер и заснул, и апатия его дошла до нестерпимой отвратительности. Счеты ведет, с типографией возится, корректуру держит -- но и все тут. Переписка в запущении. Сказал мне, что завтра пошлет письмо к Боткину (весьма нужное), а послал его через 3 недели. Я его уличил, а он мне, зевая, ответил, что не считал письма важным. А между тем письмо было такого рода, что могло произвести нужный результат только полученное прежде моих писем 3. Библиография состоит только из моих и Кавелина статей, от этого она страшно однообразна и весьма серьезна: ни то, ни другое нашей публике нравиться не может. Говорю Некрасову: напишите на 3 глупых романа рецензии; не будет у Вас иронии и юмора -- что делать,-- зато будет журнальная и фельетонная легкость, а это важно, публика наша это любит, да и библиография сделается разнообразнее.-- Хорошо, говорит, напишу.-- 4-го дня спрашиваю: написали?-- Нет, ничего делать не хочется.-- Послушайте, говорю я, да Вы, кроме ведения счетов, типографии да корректуры, ничего знать не хотите.-- Да я так и решился ограничиться этим.-- Стало быть, Вы не желаете успеха журналу? -- Он поглядел на меня с удивленным видом.-- Как? -- Да так: Вы отнимаете у "Современника", в своем лице, талантливого сотрудника. Вашими рецензиями дорожил и Краевский, хоть этого и не показывал, Вы писывали превосходные рецензии в таком роде, в каком я писать не могу и не умею. Вы, сударь, спите, от "Современника" толку не будет, Вы его губите.-- Он во всем согласился, но толку из этого никакого не будет. И я теперь не шутя грущу, что Краевский такая скотина и стервец, с которым нельзя иметь дела, и что поэтому я верное променял на неверное. Сердце мое говорит мне: затея кончится вздором. Кто ближе всех к "Современнику"? Некрасов, и он-то не обнаруживает ни малейшего к нему усердия. Я всех ретивее, хотя и вовсе не ретив. И такой человек может быть капиталистом! Он смотрит мне в глаза так прямо и чисто, что, право, все сомнения падают сами собою. Я уверен, что если с ним объясниться, он согласится во всем, но это сделает ему не пользу, а вред,-- повергнет его еще в большую апатию.
   "Современник" -- журнал без редактора, без главы. Первый год, благодаря случайному огромному запасу статей для моего альманаха 4, первый год сгоряча пройдет как-нибудь еще недурно; но о 2-м страшно мне и подумать. Некрасов -- золотой, неоцененный сотрудник для журнала; но распорядитель -- сквернейший, хуже которого разве только Панаев. А между тем за все взялся сам. Теперь он видит, что без меня шагу сделать нельзя, да что! Все это не то. Еще когда бы он жил у меня на квартире или двери против дверей -- другое дело. Я один тоже не гожусь, но с придачею его и с полною властию все бы походил на редактора, не говоря уже о том, что толкал бы его и будил. Сколько ужасных ошибок наделано! У "Современника" теперь 1700 подписчиков. Завтра выйдет 3 No, и по всем признакам повесть Гончарова должна произвести сильное впечатление5. Будь она напечатана в первых 2-х NoNo, вместо подлейшей во всех отношениях повести Панаева 6, можно клясться всеми клятвами, что уже месяц назад все 2100 экземпляров были бы разобраны и, может быть, надо было бы печатать еще 600 экземпляров, которые тоже разошлись бы, хотя и медленно, и доставили бы собою небольшую, но уже чистую прибыль.
   Теперь фельетон поверен человеку порядочному 7, но это все -- не Вы, мой бесценный Иван Сергеевич: уж такого фельетона, какой был в 1 No "Современника", не дождаться нам раньше Вашего возврата в Питер 8. Раз читаю фельетон "Пчелы" и вижу, что M-r и M-me Аланы дают свой последний прощальный бенефис 9. Спрашиваю Некрасова, распорядились ли они с Панаевым на этот счет, а они, мои милые, оба даже и не знали о бенефисе: Панаев и театральные афиши получает для блеску только, чтоб видели другие, но не заглядывает в них. Поверите ли, что я один, читая русские газеты, знаю все петербургские и московские новости, а они почти ничего не знают. А при каких счастливых обстоятельствах начато дело! Несмотря на все ошибки, 1700 подписчиков на первый год!
   Насчет Краевского я сильно ошибся: у него не только не убавилось, но даже прибавилось число подписчиков, несмотря на успех "Современника",-- мы отняли у него, может быть, сотню, другую, а у него новых набежало несколько сотен. Вот как велика в публике жадность к журналам. Было бы из чего не спать, а работать.
   Чувствую, что довольно нескладно и неполно изложил я Вам дело, но утешаюсь, что Вы сами все дополните и поймете так, как будто бы Вы были не в Берлине, а в Питере.
   Поездка моя в Силезию решена. Этим я обязан Боткину. Он нашел средство и протолкал меня. Нет, никогда я не хлопотал и никогда не буду хлопотать так о себе, как он хлопотал обо мне. Сколько писем написал он по этому предмету ко мне, к Анненкову, к Герцену, к брату своему, сколько разговоров, толков имел то с тем, то с другим! Недавно получил он ответ Анненкова и прислал его мне. Анненков дает мне 400 фр. Вы знаете, что это человек порядочно обеспеченный, но отнюдь не богач, а по себе знаете, что за границею во всякое время 400 фр., по крайней мере, не лишние деньги. Но это еще ничего, этого я всегда ожидал от Анненкова, а вот что тронуло, ущипнуло меня за самое сердце: для меня этот человек изменяет план своего путешествия, не едет в Грецию и Константинополь, а едет в Силезию! 10 От этого, я Вам скажу, можно даже сконфузиться, и если б я не знал, не чувствовал глубоко, как сально и много люблю я Анненкова, мне было бы досадно и неприятно такое путешествие. Отправиться я думаю на первом пароходе, значит, не раньше 26 апреля (по-Вашему 8 мая -- чего, впрочем, едва ли можно ожидать) и 3/15 мая и не позже 17/29 мая. 3, 10 и 17 приходятся на субботы, когда отходят с пассажирами пароходы из Питера в Кронштадт. Ах, если бы и с Вами свидеться! Где Вы будете в это время? Не в Берлине ли, которого мне не миновать по пути на Швейдниц (недалеко от Бреславля)? Или не в Дрездене ли, откуда Вам ничего не будет стоить приехать повидаться со мною? Да одного этого достаточно для выздоровления, кроме приятной поездки, отдыха, целебного воздуха, прекрасной природы и минеральных вод.
   Все наши живут как жили, кроме бедного Кронеберга, который болел серьезно -- вот уже недели две, если не больше, как он не в состоянии выходить из дому. У него что-то нехорошо в левом боку. Одним словом -- он в опасном положении.
   Ах, забыл было о друге моем Панаеве! В нем есть что-то доброе и хорошее, за что я не могу не любить его, не говоря уже о том, что я связан с ним и давним знакомством, и привычкою и что он по-своему очень любит меня. Но что это за бедный, за пустой человек -- жаль даже. Комаришка 11 -- дурак положительно, кроме того, это препустейший человек. А Панаев далеко не глуп всегда, а иногда и умен положительно, но вот и вся разница между им и Комаришкою: во всем остальном та же легкость характера и та же никакими инструментами не измеримая внутренняя пустота. Видя, как он иногда, положив огромную книгу на колена, пишет при говоре и смехе нескольких человек, я думал, что он пишет не торопясь, но легко, без всякого напряжения. Последняя повесть его открыла мне глаза: писание этого человека -- самые трудные роды. А что за абсолютное отсутствие всякой самодеятельности ума! Некрасов недавно рассказывал мне с некоторым видом удивления, как, составляя для смеси известия о литературных новостях во Франции, Панаев не умел от себя ни прибавить суждения, ни слова, ни переменить фразы и если что по этой части сделал, то почти под диктовку Некрасова. Так как я уверен, что он уже выписался и порядочной повести написать не в состоянии, то и смотрю на него скорее как на вредного, нежели как на бесполезного сотрудника журнала.
   Что бы еще сказать Вам? У нас так мало нового. Моя Ольга, найдя в "Иллюстрации" картину, изображающую группу сумасшедших в разных положениях, п увидя между ними сидящего в креслах, подпершись на руку подбородком,-- бросилась всем нам по очереди показывать, говоря: Тентенев. Вот и не метилась, а попала отчасти!-- подумал я. Вот Вам и загвоздка. Крестник Ваш обнаруживает живость не по возрасту и обещает здорового мальчика.
   Краевский, говорят, очень болен -- не выходит. Причина -- фистула. Зла ему не желаю, а жалеть его не могу. У нас стоит свирепая зима. Как-то недели две назад выпал денек -- весною запахло, снег сделался кашею. Но затем пошли дни с морозом от 6 до 15 градусов и с ужасным ветром. Тоска, да и только! Ну, прощайте, дорогой мой. Желаю Вам всего хорошего.

Ваш В. Белинский.

   Наши все Вам кланяются.
   
   BE, 1869, No 4, с. 728--729 (частично); Белинский, письма, т. 3, с. 188--193; Белинский, т. XII, с. 342--346.
   1 Белинский имеет в виду письмо от 19 февраля (3 марта) 1847 г.
   2 Речь идет о высказанном в письме от 19 февраля (3 марта) 1847 г. мнении относительно финансовых расчетов Некрасова, повлекших за собою отказ включить Белинского в число пайщиков С.
   3 Письмо Некрасова к Боткину не сохранилось. Говоря о "моих письмах", Белинский имеет в виду письма к Боткину, посланные им 29 января, 6, 7, 17 февраля. Возможно, что здесь речь идет о смягчении отношений между Некрасовым и Боткиным, чему способствовал Белинский, который в это время выступал в роли "посредника" (Белинский, т. XII, с. 326).
   4 Задуманный Белинским, но не состоявшийся альманах "Левиафан".
   5 Первая часть "Обыкновенной истории".
   6 Повесть И. Панаева "Родственники".
   7 "Современные заметки" после января 1847 г. поручались разным сотрудникам. В их составлении принимали участие А. В. Никитенко, И. И. Панаев, А. Н. Мельгунов, Н. А. Некрасов, И. А. Гончаров, К. Д. Кавелин и сам Белинский. Говоря, что фельетон поручен "человеку порядочному", Белинский, возможно, имеет в виду Р. Р. Штрандмана, только что перешедшего в С и принимавшего участие в составлении "Современных заметок" (Т и кр. С, с. 12).
   8 На основании этого письма устанавливается авторство Тургенева в отношении "Современных заметок" в первом номере С за 1847 г.
   9 Прощальный бенефис французских артистов г-на и г-жи Аллан состоялся 18 января 1847 г. (СЛч, 1847, 17 января).
   10 В письме из Парижа братьям Анненков сообщает, что он но сможет поехать в Италию и Грецию, а поедет в Силезию: "Причина этому следующая. Белинский почти совсем зачах, и его посылают на воды в Бреславль. Я хочу видеть его непременно и еду к нему на встречу" (ЛН, т. 56, с. 190).
   11 Имеется в виду А. С. Комаров. Он иногда участвовал в составлении отдела "Смесь" в С. Белинский часто отзывался о нем пренебрежительно.
   

ТУРГЕНЕВ -- В. Г. БЕЛИНСКОМУ

5(17) апреля 1847. Берлин

Берлин. 17(5) апр. 47.

   Я было начинал пенять на Вас, любезный Белинский, за то, что Вы не отвечаете на мои два письма 1, как полученное мною вчера от Тютчева письмо объяснило мне причину Вашего молчанья 2. Мне нечего Вам сказывать, что известие, сообщенное им -- меня огорчило -- и что я принимаю сердечное участие в Вашей потере; 3 но, признаюсь, почти столько же опечалило меня и то, что Ваше здоровье опять расклеилось. Берегите себя и постарайтесь не расклеиться совершенно (сколько это будет от Вас зависеть) -- до первого парохода; а там -- я почти готов ручаться за Ваше совершенное выздоровление. Как только я Вас увижу в Штеттине 4 -- я на Ваш счет успокоюсь.-- Я полагаю, что недели две или три спустя по получении этого письма Вам можно будет отправиться; устройте же все Ваши дела так, чтобы никакое препятствие не могло помешать Вашему отъезду. Я Вас только убедительно прошу об одном: не церемониться со мной и располагать моей особой. Как только Вы возьмете место на пароходе, прошу Вас тотчас известить меня; и ожидайте встретить меня на набережной в Штеттине. А впрочем, не печальтесь слишком, наблюдайте за собой, как за маленьким ребенком -- и не тревожьтесь слишком. Мог бы я написать Вам кое-что о том, что здесь делается; но Вам теперь, вероятно, не до того. И потому -- до свиданья; крепко жму Вам руку и оканчиваю мое письмо опять-таки той же просьбой: располагать мною.-- Кланяюсь всем Вашим. Прошу Вас уверить Марью Васильевну в моем искреннем участии. До свиданья.

Ваш Тургенев.

   В пользу голодающих. Лепта Белинского. М., 1892, с. 31; Письма, т. I, с. 256--257.
   1 Письма Белинский получил, но они не сохранились (Белинский, т. XII, с. 31).
   2 Н. Н. Тютчев в 40-х годах сотрудничал в ОЗ и принадлежал к кружку Белинского. Упоминаемое Тургеневым письмо не сохранилось.
   3 Смерть сына Владимира.
   4 Тургенев в Штеттин не поехал, а встретился с Белинским уже в Берлине.
   

В. Г. БЕЛИНСКИЙ -- ТУРГЕНЕВУ

12(24) апреля 1847. Петербург

СПб. 12/24 апреля 1847.

   Пишу к Вам несколько строк, любезный мой Тургенев. Вскоре по получению Вашего второго ко мне письма, в котором Вы изъявляете свое удовольствие о здоровье моего сына,-- он умер. Это меня уходило страшно. Я не живу, а умираю медленною смертью. Но довольно об этом. К делу. Я взял билет на первый штеттинский пароход ("Владимир"); он отходит 4/16 мая; в Штеттине будет 9/21. Вот когда я, Ваш Фингал, обниму Вас, мою Моину 1, если Вы сдержите Ваше обещание -- ждать меня в Штеттине 2. Если бы, сверх чаяния, лед на Неве помешал, "Владимир" пойдет не 4/16, а 10/22 мая 3. Но это едва ли возможно: во вчерашнем No "Полицейской газеты" напечатано донесение шлиссельбургского исправника, что Нева прошла на 4 версты от истока, вниз по течению.
   Я уже публикуюсь; 4 свидетельство Тильмана вчера отправлено в Физикат 5. Ждите меня. А затем прощайте, до скорого свидания. Ваш

В. Белинский.

   BE, 1869, No 4, с. 729 (частично); Белинский, письма, т. 3, с. 199--200; Белинский, т. XII, с. 353.
   1 Фингал -- царь Морвенский, герой одноименной трагедии В. А. Озерова, Моина -- его дочь.
   2 Тургенев Белинского в Штеттине не встретил. Утверждение в "Воспоминаниях о Белинском" о встрече в Штеттине ошибочно.
   3 В действительности Белинский отбыл из Кронштадта в ночь на 6 мая. Неопределенность сроков отправления парохода, из-за погодных условий, видимо, и помешала Тургеневу вовремя приехать в Штеттин.
   4 Имеется в виду публикация в "С.-Петербургских ведомостях" 10, 12 и 15 апреля ("Отъезжающие за границу").
   5 Речь идет о выданном лечащим врачом Белинского К. А. Тильманом свидетельстве, которое надлежало представить в Физикат, высшее врачебно-административное учреждение в Петербурге.
   

ТУРГЕНЕВ -- В. Г. БЕЛИНСКОМУ

21 апреля (3 мая) 1847. Берлин

Берлин, 3-го мая н. ст. 47.

   Спешу ответить Вам на Ваше последнее письмо, любезный Белинский 1. О прошедшем говорить нечего -- надобно думать о будущем. Я Вас буду ожидать в Штеттине непременно. В этом Вам не позволяется сомневаться. Только Вы, пожалуйста, напишите мне еще письмо за неделю до Вашего отъезда, т. е. до дня, назначенного компанией. Если лед Вас задержит несколько дней лишних -- это ничего не значит. Я точно так же охотно проживу эти дни в Штеттине, как в Берлине; буду есть разных морских рыб, кататься по морю и ждать Вас. И будьте уверены, что Вы здесь выздоровеете совершенно. Вы остановитесь у меня на квартире в Берлине, я Вас свезу к Шенлейну -- а потом мы отправимся в Силезию.-- Итак -- до скорого свиданья.
   NB. Пароходы от Петербурга до Штеттина ходят не 5 дней, как Вы пишете, а всего двое суток.
   Я не смею сам писать к Некрасову. Попросите от моего имени у него прощения за неисполнение обещаний 2. Я находился в таком положении, что, право, не до литературы было. Но теперь надеюсь кончить обещанное. Четвертый No "Современника" я получил от какого-то таинственного незнакомца, который оставил его у меня, не сказавши, кто он, ни где живет. Будьте все здоровы -- Вы в особенности. Жму Вам всем руки и остаюсь

Ваш Тургенев.

   Белинский, письма, т. 3, с. 370, Письма, т. I, с. 257--258.
   1 Письмо Белинского от 12(24) апреля.
   2 Тургенев обещал Некрасову статью о немецкой литературе и поэму "Маскарад", но обещания не выполнил.
   

ТУРГЕНЕВ -- В. Г. БЕЛИНСКОМУ

5(17) сентября 1847. Куртавнель

Куртавнель 17-го сент. 47.

   Вы едете в Россию, любезный Белинский; 1 я не могу лично проститься с Вами -- но мне не хочется отпустить Вас, не сказавши Вам прощального слова -- (кстати, я выслал Вам в письме к Анненкову билет на получение шубы, причем прошу у Вас извинения в том, что давно этого не сделал). Анненков мне ничего не написал об Вашем здоровье; он предпочел наполнить свою записку той аттической солью своего остроумия, которая иногда, к изумленью, как говорит Гоголь, напоминает вкус славянского бузуна 2. Надеюсь, что д-р Тира Вам помог: прошу Вас написать мне об этом. Мне нечего Вас уверять, что всякое хорошее известие об Вас меня обрадует; я хотя и мальчишка -- как Вы говорите 3 -- и вообще человек легкомысленный, но любить людей хороших умею и надолго к ним привязываюсь. В теченье этого времени я ничего не сделал путного; написал, однако, еще два больших очерка 4. Старые я переписал и отправил к Некрасову?. Если до Вашего приезда в Петербург их еще не напечатали, сделайте божескую милость, возьмите на себя корректуру. Сам я надеюсь, если какая-нибудь дьявольщина не помешает, явиться в Петербург к Новому году 5. Пока -- я ничего не могу сказать положительного. Что будет -- то будет -- великое слово фаталистов и людей безмозглых, как я. По прибытии в Петербург поклонитесь, пожалуйста, нижайше всей Вашей семье, всем друзьям -- и напишите мне два слова; Вы меня этим очень обяжете. Да, ради бога, обратите внимание на Вашу кухню -- а то опять Вы себе расстроите желудок. А теперь прощайте. Это всего сердца желаю, чтобы Ваша поездка не оказалась бесполезной и дала бы Вам новые силы. Крепко обнимаю Вас. До свиданья.

Ваш Тургенев.

   Белинский, письма, т. 3, с. 259--260; Письма, т. I, с. 259-260.
   1 Белинский прибыл в Кронштадт 24 сентября (6 октября).
   2 Записка Анненкова не сохранилась. Выражение "славянский бузун", т. е. неочищенная самосадочная соль, в словаре Гоголя отсутствует.
   3 "Мальчишкой" Тургенев назван в письме Белинского к К. Д. Кавелину от 22 ноября 1847 г.
   4 Возможно, Тургенев имеет в виду два из шести рассказов из "Записок охотника", несколько позднее напечатанных в С (1848, No 2).
   5 Рассказы "Контора" и "Бурмистр" (С, 1847, No 10).
   6 Тургенев приехал в Петербург только в июне 1850 г.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru