Тургенев Александр Иванович
Секретное наблюдение за С. Н. Тургеневым и его письма к А. И. Тургеневу

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Тургеневский сборник. Материалы к полному собранию сочинений и писем И. С. Тургенева
   Л., "НАУКА", 1967
   

СЕКРЕТНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА С. Н. ТУРГЕНЕВЫМ И ЕГО ПИСЬМА К А. И. ТУРГЕНЕВУ

   В апреле 1831 г. III отделением было заведено дело "О наблюдении за полковником Сергеем Тургеневым". Поводом к нему послужила депеша русского посла в Париже об оставшихся во Франции, "вопреки высочайшему повелению, российских подданных". Среди них оказался отец будущего писателя "полковник Тургенев", который был "удержан там болезнию; он выдержал операцию бокового сечения, и жизнь его" находилась тогда "еще в опасности".1
   15 мая 1831 г. А. X. Бенкендорфу было сообщено, что "проезжавший 8-го числа сего месяца через Ригу из Парижа полковник Сергей Тургенев отправился <...> не в Санкт-Петербург, а в Москву, и с ним еще доктор Андрей Берс и два служителя" (л. 6--6 об.). 25 мая "Курляндский гражданский губернатор доставил представленное ему Палангенской пограничною таможнею письменное объяснение проехавшего из Парижа через оную таможню в Москву полковника Тургенева" (л. 8--8 об.). Это объяснение, написанное рукою С. Н. Тургенева, также находится в деле. "1831 года 6-го мая по требованию положения таможни, я, нижеподписавшийся, дал сие объявление, что я из-за границы возвращаюсь и при мне люди, Андреи Остафьев сын Берс и два человека, Михаил Лобанов и Илья, в столичный город Москву. Полковник Сергей Тургенев" (л. 9).
   Как видно из официального отношения Бенкендорфа на имя министра внутренних дел, он подал Николаю I "докладную записку о проезде через Риту полковника Сергея Тургенева, который, выдержав в Париже мучительную операцию, не мог исполнить высочайшего повеления о немедленном выезде российских подданных из Парижа и Франции и после отправился в Москву". На этом "всеподданнейшем" докладе государь император собственноручно написать изволил следующее: "Следить за ним". Резолюция царя означала фактическое "учреждение за полковником Тургеневым секретного наблюдения" (л. 7).
   Исполнявший должность начальника второго округа корпуса жандармов города Москвы полковник Шубинский доносил 20 октября 1831 г. Бенкендорфу "о продолжаемом наблюдении за полковником Сергеем Тургеневым":
   "Во исполнение предписания <...> от 19 мая 1831 года под No 2579, продолжая секретное наблюдение за полковником Сергеем Тургеневым, прибывшим сюда из Парижа, где он выдержал мучительную операцию,-- ныне получил я о сем г. Тургеневе сведения:
   "Что он, находясь теперь с семейством своим в Москве, жизнь ведет открытую, бывает всякий день в театре и весьма часто на встречах у г. Пашкова, куда приезд бывает большой. Всего чаще видятся с г. Тургеневым Константин Павлович Нарышкин и Алексей Александрович Наумов, из коих с Нарышкиным он был знаком еще в Париже" (л. 12--12 об.)
   Во втором и последнем донесении от 1 ноября 1831 г. сообщалось, "что сей г. Тургенев недавно поехал к родным своим в Калужскую <очевидно, в Орловскую> губернию, откуда опять возвратится в Москву. Здесь с ним часто еще видается иностранный граф Руже" (л. 13).
   На этом кончается дело о секретном наблюдении за С. Н. Тургеневым. Оно характеризует не столько отца будущего писателя, сколько николаевское время. Вешателя декабристов настораживала уже сама фамилия Тургенев. Даже два десятилетия спустя он поинтересуется, в связи с арестом автора "Записок охотника", о степени его родства с Николаем и Александром Ивановичем Тургеневыми. В деле III отделения появится запись, что И. С. Тургенев "не состоит в родстве с изгнанником по 14 декабря 1825 года, Николаем Тургеневым, и с скончавшимся действительным статским советником Александром Тургеневым, а если и состоит, то в таком дальнем, что сам не может определить степени этого родства".2
   Для биографии писателя имеет принципиальное значение тот факт, что отец его был знаком с братьями Тургеневыми, а с Александром Ивановичем находился, кроме того, и в переписке. Два сохранившихся письма С. Н. Тургенева к А. И. Тургеневу относятся как раз к 1831 г. и служат своего рода комментарием к приведенным выше материалам секретного наблюдения за полковником Сергеем Тургеневым. Этой же участи не избежал и "действительный статский советник" А. И. Тургенев, за которым также был "учрежден надзор в Москве со времени прибытия его сюда 22-го июня" 1831 г.3 В донесении о нем от 14 октября того же года говорилось, что, "по тщательном наблюдении за ним, сначала не оказывалось ничего заслуживающего особливого внимания; а теперь слышно, будто он имеет образ мыслей, противный правительству".4 Самый факт общения и переписки с ним С. Н. Тургенева в 1831 г. остался, по-видимому, не отмеченным в III отделении, так как приводимые ниже письма и отсылались и были получены адресатом за границей. Оба они относятся к тому времени, когда А. И. Тургенев уехал из Парижа в Лондон, а С. Н. Тургенев оставался в Париже, готовясь к отъезду в Россию. Приводим текст первого письма:
   

"Почтеннейший Александр Иванович!

   По отъезде вашем из Парижа жестокие мои страдания столь увеличились, что я до самой минуты операции, могу сказать, не имел одного часу сносного, что и было причиною моему молчанию на ваши приятные для меня письма, в чем прошу меня дружески извинить! -- Боясь обременить вас подробным описанием всех обстоятельств, кои предшествовали операции, но уважая участие, кое вы берете во мне, скажу, что Сивпян , видя мои мучения, долго колебался приступить к окончательному действию, не имея никакой надежды в желаемых последствиях, что подтвердили на консилиуме все здешние лучшие хирурги, из коих Dubois и Böge решительно положили предложить мне остаться с камнем, -- но я предпочел умереть от воспаления раны, чем замучиться от камня, -- и настоятельно требовал операции, которая совершенно неожиданно 19 февр<аля>/3 марта счастливо была Сивпяном сделана. Благодаря бога последствия оной, несмотря на все противные условия, были благополучны. А как ныне прошло 23 дня и я смело могу сказать, что уже вне опасности; с должным терпением продолжаю почти недвижимо лежать в постели, что еще протянется дней 10-ть, коих я не имел терпения дождаться, дабы не напомнить вам о себе, что мне есть точно искреннее удовольствие, -- а между тем долгом поставляю вас заблаговременно уведомить, что если ничего не встретится неожиданного, то я не располагаю здесь прожить более месяца, а потому уведомьте меня, какое ваше распоряжение будет касательно оставленным вашим вещам у меня.
   Зная, сколь интересует вас наша родная матушка Москва, то с удовольствием скажу вам, что жители оной можно сказать совершенно избавились от лихой холеры, которая, как вы мне говорили, удерживала вас туда ехать; очень бы было мне приятно обратный наш вояж сделать вместе, -- к исполнению коего и случай есть покойный, -- вчера приехал сюда из Москвы дилижанс Цейтгофера (карета и коляска), который через три недели ждет отсюда отправиться, каждое место внутри стоит до Москвы 800 руб. За сим прошу вас не оставить меня вашим ответом, коего я буду ждать с большим нетерпением. С истинным моим к вам уважением остаюсь всегда готовый и преданный к услугам вашим

Покорный слуга
Сергей Тургенев".

   1831 года 14/26 марта. Париж.
   
   Следующее письмо было отправлено почти через месяц, перед отъездом С. И. Тургенева в Россию. Оно явилось ответом на неизвестное нам письмо А. И. Тургенева:
   
   "1831 года 5/17 апреля. Париж.
   
   По получении вашего письма, почтеннейший Александр Иванович, я на другой день в точности исполнил вашу комиссию. Сам был у Toumopa , отдал ваше письмо и с тем вместе предупредил его; буде случится, что я выеду из Парижа прежде вашего сюда приезда, то позволит ли он перевезти к нему ваши оставшиеся у меня вещи, состоящие в одном ящике, небольшом чемодане и два футляра с шляпами, на что он согласился, и так я по желанию вашему спешу вас об оном уведомить; со всем тем не теряю надежды, что еще буду иметь удовольствие вас здесь видеть. В противном случае 17/29 апр<еля> все вышесказанные ваши вещи, запечатанные мною початию доставлю в кладовую Toumopa , от коего получа расписку, доставлю к нам. По сие время я ежедневно получаю известия из Москвы, где, как кажется, повальная болезнь не очень свирепствует, ибо ко мне жена ничего не пишет, а потому я горю нетерпением туда отправиться, -- благодаря бога здоровье мое очевидно поправляется, так что имею полную надежду перенести благополучно столь долгий вояж. За сим в ожидании вашего ответа, а несравненно бы приятнее было личного свидания остаюсь вам всегда готовый к услугам и преданный вам Сергей Тургенев".5
   Еще ранее этого С. Н. Тургенев оказал аналогичную услугу сосланному декабристу и тоже своему родственнику С. И. Кривцову. "Тургеневы, отец и мать десятилетнего тогда Ивана Сергеевича", принимали "большое участие" в своем земляке и соседе. М. Гершензон располагал письмом С. Н. Тургенева к С. И. Кривцову "от 30 августа 1828 года со списком посылаемых ему вещей" из Москвы. Оканчивалось письмо такими словами: "Тебя любящий Сергей Тургенев". По свидетельству М. Гершензона, "Тургеневы заказали для себя копию того Бестужевского портрета Сергея Ивановича <Кривцова>, который был прислан из Читы".6
   Таким образом, можно сказать, что для И. С. Тургенева вовсе не остался незнакомым упомянутый им в связи с "Войной и миром" Л. Н. Толстого в письме к И. П. Борисову от 15 (27) марта 1870 г. "декабристский элемент, который такую роль играл в 20-х годах".7
   Не случайно в письмах В. П. Тургеневой к И. С. Тургеневу от 22 октября и 20 декабря ст. ст. 1840 г. дважды повторено весьма обязывающее заявление: "Ежели бы такое несчастье было, что вас сослали в Сибирь -- не отстану", "и ежели бы ты был сослан в 1826 году в Сибирь, я бы не осталась -- с тобою, с тобою -- везде живущий <...> в Камчатке, в Африке, везде есть матери, отцы, которые живут же с детьми. Стоит ли думать, где жить на сем свете, только бы жить с сердечными".8
   Знакомство с братом декабриста, начатое С. Н. Тургеневым, было продолжено его сыном. Путешествуя по немецким землям, А. И. Тургенев приехал 19 (7) июля 1840 г. в Берлин и в тот же день, как видно из его дневника, "познакомился с проф<ессором> Вердером, учеником Гегеля и наставником Ивана Тургенева", которого видел на лекциях. В разговорах с А. И. Тургеневым Вердер "хвалил <И. С.> Тургенева".9
   Во время пребывания А. И. Тургенева в Берлине летом 1842 г. А. Стар-чевский встречал у него "несколько русских", в том числе "Ивана Сергеевича Тургенева, тогда еще молодого, только что начинающего автора".10 Тот же мемуарист свидетельствует, "что, когда зашла речь о Тургеневых вообще, Александр Иванович рассказал кстати, что Тургеневы, как и Карамзины -- татарского происхождения ... и в их гербе есть девиз: "И без страха обличиху"".11 В заметке 1828 г., адресованном Е. А. Свербеевой, А. И. Тургенев с гордостью за своих предков, а также за отца и брата писал: "Россия не в дрожжах: в сердцах сынов она! Петр Т... при Дмитрии Самозванце; Иван Т... при Екатерине, Николай ...... не квас любили в России и не квасом запечатлели любовь свою, а венцом мученическим. История сказала уже о них устами Троицкого труженика12 -- "без боязни обличаху". Пусть квасные патриоты отыщут слова сии в своей биографии, или напишут их на памятнике трех страдальцев; но "раб и похвалить не смеет".13
   Видимо, не без влияния бесед с А. И. Тургеневым И. С. Тургенев также гордился и особенно дорожил их общим предком, "тем Петром Т<ургеневым>, который обличил Лжедимитрия -- и за это обличение был в тот же день казнен на Лобном месте в Москве".14
   Как установила В. М. Тарасова, И. С. Тургенев был знаком уже в 40-е годы и с декабристом Н. И. Тургеневым. Это обстоятельство теперь, действительно, "позволяет шире поставить вопрос об идейных истоках антикрепостнической направленности "Записок охотника"".15 Называя в качестве одного из таких источников влияние Станкевича и Грановского, которое безусловно "отражалось и на литературной деятельности Тургенева и содействовало развитию в нем глубокого стремления к освобождению народа от крепостной зависимости", их общий товарищ по Берлинскому университету Я. М. Неверов справедливо обратил внимание на то, что "мысль эта могла зародиться в Тургеневе и ранее в семейном его кружке",16 имея в виду прежде всего антикрепостнические настроения А. И. Тургенева. В редакционном примечании М. И. Семевского к воспоминаниям Я. М. Неверова об И. С. Тургеневе к этим словам мемуариста было прибавлено, что "свойственник" автора "Записок охотника", "декабрист Николай Иванович Тургенев, еще при императоре Александре I возбудил этот вопрос".17
   В одной из статей о писателе С. М. Степняк-Кравчинский заявлял, что, "занимаясь в берлинском университете изучением философии, молодой Тургенев ездил ненадолго к своему дяде18 и от него воспринял первые основы тех либеральных убеждений, от которых уже никогда не отступал в продолжение всей своей жизни".19
   Не подлежит сомнению, что антикрепостнический пафос "Записок охотника" имел одним из своих источников общение их автора с декабристом Н. И. Тургеневым. И. С. Тургенева связывали с ним не одни лишь "узы отдаленного родства".20 Вполне возможно также, что именно через этого непримиримого врага крепостного права молодой писатель был введен и в круг идей автора "Путешествия из Петербурга в Москву", который был для И. С. Тургенева, по его собственным словам, "первым поборником освобождения крестьян".21

В. А. Громов

   1 ЦГАОР, ф. 109, 1-я эксп. III отд., оп. 5, ед. хр. 219, л. 3--3 об. (ссылки на листы этого дела далее даются непосредственно в тексте).
   2 Там же, оп. 1852, ед. хр. 92, л. 22.
   3 Там же, оп. 5, ед. хр. 336, л. 10.
   4 Там же, л. 11.
   5 ЦГАЛИ, ф. 501, оп. 1, ед. хр. 214.
   6 М. Гершензон. Декабрист Кривцов и его братья. М., 1914, стр. 227--228.
   7 Письма, т. VIII, стр. 200.
   8 ГПБ, ф. 795 (И. С. Тургенева), No 96.
   9 ИРЛИ, ф. 309, No 319, л. 57-57 об. -- См. также: А. И. Тургенев. Хроника русского. Дневники (1825--1826). М.--Л., 1964, стр. 494.
   10 А. Старчевский. Воспоминания старого литератора. I. Встречи и знакомства. "Исторический вестник", 1886, No 10, стр. 70.
   11 Там же, стр. 68.
   12 "Аврамия Палицына". (Ссылка А. И. Тургенева).
   13 Отчет о деятельности отделения русского языка и словесности императорской Академии наук за 1912 гол. СПб., 1912. Факсимиле с автографа между стр. 4 и 5.
   14 Письма, т. X, стр. 161.
   15 Тургенев, Сб., вып. I, стр. 277.
   16 ТИМ, ОПИ, ф. 372, ед. хр. 22, л. 129 об.
   17 "Русская старина", 1883, No 11, стр. 418.
   18 Весьма распространенная в то время ошибка, которую поправил сам Тургенев в письме к Людвигу Пичу от 1(13) апреля 1875 г.: "Отца моего действительно звали Сергеем, -- но Николаичем, -- не Иванычем -- он приходился весьма отдаленным родственником братьям Н. и А. Тургеневым -- и, таким образом отнюдь не братом" (Письма, т. XI, стр. 54, 365).
   19 С. М. Степняк-Кравчинский, Собрание сочинений, ч. VI, СПб., 1908, стр. 215.
   20 Тургенев, Собр. соч., т. XI, стр. 249.
   21 А. П. Боголюбов. Записки моряка-художника. ГПБ, ф. 82, ед. хр. 4, л. 47.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

если сбил собаку это дтп или нет
Рейтинг@Mail.ru