Lib.ru/Классика: Трубецкой Сергей Петрович. Записки 1849-1853 гг

Николай I: личность и эпоха. Новые материалы.

СПб.: Издательство "Нестор-История", 2007.

Трубецкой С. П.*

Записки 1849-1853 гг.

* Подготовка к публикации и комментирование документа выполнены в рамках исследовательского проекта Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) No 03-01-00912а.

По окончании Отечественной войны имя императора Александра гремело во всем просвещенном мире; народы и государи, пораженные его великодушием, предавали судьбу свою его воле; Россия гордилась им и ожидала от него новой для себя судьбы. Он изъявил Манифестом благодарность свою войску и всем сословиям народа Русского, вознесшего его на высочайшую степень славы; обещал, утвердив спокойствие всеобщим миром в Европе, заняться устройством вверенного Провидением держав его пространного государства¹.

Некоторые молодые люди, бившиеся за Отечество и Царя своего на поле чести, хотели быть верной дружиной вождя своего и на поприще мира. Они дали друг другу обещание, словом и делом содействовать государю своему во всех начертаниях его для блага своего народа. Их было мало, но они уверены были, что круг их ежедневно будет увеличиваться, что другие им подобные не захотят ограничиться славою военных подвигов, но пожелают оказать усердие свое и любовь к Отечеству не одним исполнением возложенных на них службою обязанностей, но и посвящением всех средств и способностей своих на содействие общему благу во всех его видах.

От поступающих в это маленькое общество требовалось: 1-ое. Строгое исполнение обязанностей по службе; 2-ое. Честное, благородное и безукоризненное поведение в частной жизни; 3-е. Подкрепление словом всех мер и предположений государя и правительства к общему благу; 4-ое. Разглашение похвальных дел и осуждение злоупотреблений лиц по их должностям.

Сначала эти молодые люди ограничивались только разговорами между собою. Еще неизвестно было, что именно государь намерен был сделать; но в уверенности, что он искренно желает устроить благо России, решено было {Зачеркнуто: "определено".} дать форму обществу и определить порядок действия. 9 февраля 1816-го года положено основание обществу². Написан устав и принят³. Но в скором времени оказались в нем неудобства, от которых {Первоначально было: "которого".} замедлилось принятие новых членов, почему и начали думать об изменении его. Неудобства его состояли в применении масонских форм в заседаниях и в принятии членов. Они были введены по настоянию П. И. Пестеля; хотя и были в противности с характером большой части членов. По их мнению, связь, соединившая {Первоначально было: "соединяющая".} членов общества, должна была оставаться тайною, но действие должно было быть явное и открытое. Они полагали, что общие собрания бесполезны, но что необходимы частые свидания между членами, для сообщения друг другу личных действий каждого и предметов, о которых должно распространять сведение в публике {Членами общества были в то время: П. И. Пестель, А. Н. Муравьев, С. П. Шипов, H. M. Муравьев, к[нязь] С. П. Трубецкой, к[нязь] И. А. Долгорукой, к[нязь] П. П. Лопухин, Ф. Н. Глинка, С. и М. И. Муравьевы-Апостолы, И. Д. Якушкин, И. Г. Бибиков, Н. Новиков, И. Г. Бурцов, Л. А. Перовской⁵. -- Примеч. автора.}⁴.

Между тем император Александр приступил к исполнению двух своих мнений. 1-ое. Был составлен проект освобождения крестьян Эстляндской губернии⁶, и явно начали говорить, что государь хочет дать свободу всем помещичьим крестьянам. 2-ое. Другой проект, переданный графу Аракчееву, был об учреждении военных поселений⁷. Из него поняли слова благодарного Манифеста по окончании войны с французами, в котором в награду войску обещана была оседлость⁸.

Намерение освобождения {Первоначально было: "Первый проект".} крестьян от крепостной зависимости {Слово "зависимости" вставлено автором над строкой и выходит на поле рукописи.} должно было {Исправлено из: "должен был".} иметь противниками почти всех помещиков. Членам общества предстояло теперь неусыпное действие для направления общего убеждения в необходимости этой меры. Члены общества были молодые люди, не имевшие еще собственных поместьев; они не могли дать пример согражданам своим освобождением собственных крестьян, и потому действие их должно было ограничиться наведением разговоров на сей предмет и убеждением посредством слова.

Второй проект, учреждение военных поселений, было дело такого рода {Далее зачеркнуто: "что".}, что дальнейшие последствия его могли укрываться от самых проницательных взоров мужей, опытнейших в Государственном управлении. Ему положено было начало еще в 1811-м году поселением Елецкого пех[отного] полка в Могилевской губернии⁹. Но в 1812-м поселение было разрушено вторжением неприятеля, и невозможно было из малого и кратковременного опыта судить, в какой степени могло быть полезно или вредно подобное учреждение для государства. Граф Аракчеев сначала представил было возражение и предлагал вместо военных поселений сократить срок службы нижних чинов определением {Сначала было: "определив".} вместо 25-летнего, осьмилетнего¹⁰. Но когда государь, убежденный в пользе своего предначертания, остался при своем намерении, то граф Аракчеев не уклонился от приведения его в исполнение. Исполнение это встретило всем известное сопротивление от крестьян тех селений, в которых положено ему начало. Жестокими мерами и некоторыми уступками преодолено упорство крестьян¹¹.

Долго члены общества собирали сведения об этом предмете, слушали о нем рассуждения, наводили на него речь и старались исследовать его во всех отношениях, прежде нежели решились составить собственное о нем мнение. Наконец остановились на том, что новое образование армии приготовит хорошо обученных солдат, приученных с малолетства к исправлению воинской службы, доставит возможность содержать войско с меньшим отягощением народа, и уменьшит {Первоначально было: "уничт".} рекрутские наборы. Но что, с другой стороны, оно образует в государстве особую касту, которая, не имея с народом почти ничего общего, может сделаться орудием его угнетения. Что эта каста, составляя собою силу, которой ничто в государстве противустать не возможет, будет сама в повиновении немногих, а может быть и одного лица; и если это будет искусный честолюбец, то {Далее зачеркнуто: "не".} легко {Над словом цифра "2".} ему {Над словом цифра "1".} будет приобретать любовь своих подчиненных, обольстить их и сделать их орудием своего честолюбия {Далее зачеркнут знак вопроса.}. Сверх того, ненавистный начальник может быть причиною восстания вверенной ему части, и какая возможность усмирить озлобленных {Первоначально было: "во..."}, имеющих средство отразить силу силою? Кто может поручиться, что небольшое даже неудовольствие не породит бунта, который, вспыхнув в одном полку, быстро распространится в целом округе поселения? И можно ли предвидеть, чем кончится восстание многих полков вместе?

Эти опасения подкреплены были происшествиями в начатых поселениях, Новгородском гренадерском, Бугском и Чугуевском уланских¹². Жестокие меры, употребленные против жителей мирных селений, из которых хотели сделать военных поселенцев, возбудили всеобщее негодование. Исполнители графы Аракчеев и Вит[т]¹³ сделались предметами всеобщего омерзения; и имя самого императора не осталось без нарекания. Трудно было поверить, чтоб ему неизвестными оставались варварские действия этих двух человек; и это подавало невыгодное мнение о его сердце и нраве {Внизу листа отчеркнуто горизонтальной линией место для примечания, однако само примечание отсутствует.}.

Государь выехал из Петербурга в Москву, но приехал туда не прямо, а чрез Западные губернии и Малороссию {Зачеркнуто: "Мало" (?)}. Кажется, что цель этой поездки была приготовить мысли дворянства этих губерний к свободе крестьян. Первое начало положено уже было в Эстляндии, за которою должны были следовать Лифляндия и Курляндия¹⁴. Псковская губерния присоединена была к ним в ведомство генерал-губернатора маркиза Паулуч[ч]и¹⁵, и полагали, что освобождение русских крестьян начнется с этой губернии. Малороссийскому дворянству государь сам лично в сказанной речи объявил о своем намерении, но в сердцах их не нашел созвучия; сопротивление ясно выразилось в ответной речи Черниговского губернского предводителя Ширкова¹⁶. Это, кажется, поколебало твердость государя, ибо в Москве он удержался от выражения своих мыслей касательно этого предмета. Должно полагать, однако ж, что он искренно желал его исполнения, но между тем от дворянства хотел только повиновения своей воле, а не содействия. Доказательством тому служит следующее: члены общества собрали подписку на освобождение крестьян. Из числа известных лиц, подписавших согласие свое и обещание исполнить на правилах, какие будут составлены и утверждены правительством, были граф Кочубей и П. А. Строганов, князь Меншиков и Иларион Васильевич Васильчиков¹⁷. Последний, подписав, доложил тотчас о том государю, который изъявил свое неудовольствие и приказал уничтожить подписку, сделав изустно строгий выговор собиравшему ее Мих[аилу] Фед[оровичу] Орлову¹⁸.

В следующем обстоятельстве еще более является нежелание его, чтоб дворянство содействовало ему. Проезжая Вильну, он приказал тамошнему генерал-губернатору Римскому-Корсакову¹⁹ приготовить дворянство вверенных ему губерний к принятию монаршей воли. Корсаков нашел в губернском предводителе Виленского дворянства графе Платере²⁰ готового сотрудника. На выборах 1818 года граф Платер сообщил дворянам волю государя, и, приготовленные им, они приняли {Далее зачеркнуто: "из".} ее с изъявлением восторга; ввели бывших с ними лакеев и кучеров в зал собрания и с бокалами, наполненными шампанским, поздравили их с будущим освобождением. Корсаков, бывший тогда в Москве, получил от государя жесточайший выговор за это происшествие.

Присутствие всей императорской фамилии в Москве радовало всех ее жителей. Богатейшие из дворянства давали праздники, удостоенные присутствием высочайших особ. Но, между тем, во всех гостиных раздавались разговоры о поселениях и о свободе крестьян. Приехавшие из Петербурга в первой половине декабря должны были около Бронниц сворачивать с большой дороги {Далее зачеркнуто одно слово.}, чтоб объезжать бывшее в осаде селение Естяны {Название селения прочитывается предположительно.} ²¹; и рассказывали о происходивших там жестокостях и о жалобах крестьян. Но это был предмет, который не так был близок к сердцу дворян, как освобождение крестьян, и потому о нем только рассказывали, тогда как о последнем рассуждали, и вообще со страхом.

Многие говорили, что если государь будет упорствовать в своем намерении дать свободу, то дворянам не останется ничего более делать, как уехать в чужие края. По древней столице ходили и рукописи, в которых рассуждалось об этом предмете. В одной таковой харьковский помещик Каразин восставал всею силою своего красноречия против свободы крестьян, сравнивая состояние своих крепостных, которых благоденствию радовался, с состоянием свободных, у которых не будет собственности и которым можно сказать: "И та земля, в которую положат труп твой, не твоя!"²².

В другой рукописи к[нязь] Ник[олай] Григ[орьевич] Вяземской, свояк гр[афа] Кочубея и предводитель Калужского дворянства, требовал Наместнических собраний²³. Член общества Александр] Николаевич] Муравьев написал защиту свободы крестьян и чрез к[нязя] П. М. Волконского представил сочинение свое государю²⁴. Его В[еличество], прочтя, сказал: "Дурак! не в свое дело вмешался".

Жестокости, допущенные в начатых поселениях, и несогласие государя дозволить содействие дворянства в деле такой важности, и которое должно было совершенно изменить положение дворян, какова есть свобода крестьян, составляющих по существующим узаконениям достояние и главное имущество дворянства, на котором все его права основаны, -- казались очень странными. Общество видело, что действия государя не соответствовали той любви к народу и тому желанию устроить его благосостояние, которое оно в нем предполагало. Сомнение, что он ищет более своей личной славы, нежели блага подданных, вкралось уже в сердца членов. Немало способствовал тому сделавшийся известным членам общества откровенный наедине разговор государя с председателем Госуд[арственного] Совета к[нязем] Лопухиным²⁵, бывший пред отъездом его из Петербурга. Государь говорил князю о решительном своем намерении дать свободу крестьянам и, наконец, сказал: "Если дворяне будут противиться, я уеду со всей моей фамилией в Варшаву; и оттуда пришлю указ" {Некоторые члены, бывшие в Москве, узнали этот разговор государя с к[нязем] Л[опухиным] и в первую минуту мысль о том, каким ужасам безначалия может подвергнуться Россия от такого поступка, так сильно поразила одного из членов, что он выразил готовность (если б государь оказал себя таким врагом Отечества) принести его в жертву, не щадя собственной жизни. Эти слова тем замечательны, что они впоследствии послужили поводом к приговору в каторжную работу и того, кто их сказал, и тех, при ком сказаны были²⁶. -- Примеч. автора).}.

Члены общества, огорченные поступками государя и обманутые в великих надеждах, которые они на него полагали, не могли однако ж расстаться с мыслию, что, действуя соединенными силами, они могут сделать много пользы своему отечеству. Пример прусского Туген[д]бунда доказывал, что усилия людей, имеющих одну цель, не остаются тунны²⁷. Число готовых содействовать ежедневно увеличивалось. Оставалось определить ясно порядок действия и начала, на которых он должен быть основан. Первый устав общества оказался неполным {Первоначально было: "не (?) неполным".}, неопределенным и неудобным в приложении. Должно было составить такой, чтоб он соответствовал той обширной цели утверждения отечественного благоденствия, которую члены имели в виду. Дух кротости, благонамерения и любви к отечеству, который одушевлял их самих, должен был ясно выражаться во всех словах устава. Самое злостное розыскание не должно было найти в нем ничего такого, чтобы могло подать повод к обвинению членов в себялюбии или действии, опасном для спокойствия отечества. Устав написан и принят в Москве бывшими там наличными членами, числом двадцать четыре²⁸. Общество назвали по предмету своей цели Союзом Благоденствия, и эпиграф его означал твердое намерение членов посвятить всю жизнь свою исполнению этой цели; его составляли слова Спасителя: "Никто же, возложа руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в Царствие Божие"²⁹.

По новому уставу общество оставалось верным первоначальному своему назначению. Члены обязывались: 1-е. Поддерживать все те меры правительства, от которых возможно ожидать хороших для благосостояния государства последствий. 2-е. Противодействовать словом всем тем, которые признаны будут несоответствующими этой цели или вредными. 3-е. Разглашать все благородные поступки и полезные действия лиц должностных и частных. 4-е. Преследовать всех чиновников, от самых высших до самых низших, в злоупотреблении по их должностям. 5-е. Исправлять по силе своей и возможности всякую несправедливость, оказанную какому-либо лицу, и защищать обиженных и невинных. 6-е. Распространять убеждение в необходимости освобождения крестьян. 7-е. Освобождать своих крестьян, когда поступят к ним во владение. 8-е. Распространять чувства любви к Отечеству и ненависти к несправедливости и угнетению. 9-е. Приобретать и распространять познания по части государственного устройства, законодательства, судопроизводства и прочих политических наук.

Общее действие общества обнимало все отрасли государственного управления и все сословия государства. Для этого все члены его разделялись на четыре разряда, названные отраслями: Благочиния, Правосудия, Законодательства и Государственного хозяйства³⁰. Каждый член записывался в одну из этих отраслей и предпочтительно занимался теми предметами, какие она имела в виду.

Управление общества сосредоточивалось в Коренном Союзе, состоявшем из всех членов-основателей. Каждый член Коренного Союза обязан был завести управу по одной из четырех отраслей и оставался ее председателем до тех пор, когда число членов достигало двенадцати, тогда председатель управы избирался большинством голосов членов управы. Коренной Союз сверх того назначал в управу Блюстителя, который по возможности определяем был из членов Коренного Союза. Председатель управы распределял действие между членами управы, принимал от них сведения о[бо] всем, что касалось до действия Союза, и сообщался с Коренным Союзом, от которого получал направление. Каждый член управы мог с согласия Председателя и Блюстителя своей управы завести вспомогательную управу, для занятий в политических науках и для приготовления членов для союза. Председатель {Первоначально было: "Председатели".} и Блюститель {Первоначально было: "Блюстители".} управы {Первоначально было: "управ".} были всегда членами и вспомогательной управы {Первоначально было: "вспомогательных управ".}. В Коренном Союзе также избирались Председатель и Блюститель. Обязанность первого была: иметь беспрерывное сообщение со всеми председателями управ: получаемые от них сведения сообщать членам Коренного Союза; собирать членов его, когда надобность к тому окажется, распределять действия между управами и наблюдать за исполнением. Он ежедневно должен был видеться с блюстителем Коренного Союза, которого обязанность была: иметь бдительный надзор за действием всего общества и не дозволять ни в чем отступать от духа, цели и порядка действия, определенного по уставу Союза Благоденствия. Блюстители всех управ были в непрерывных сношениях с блюстителем Коренного Союза. Он посредством их следил за действием и поступками каждого члена Союза. Ему предоставлено было напоминать каждому члену об обязанностях его как члена Союза, как гражданина и как частного человека. Без его ведома никакой новый член не мог быть принят в Союз; он должен был собрать о нем надлежащие сведения, стараться познакомиться с ним лично, когда возможно, узнать и испытать его, и тогда уже давал разрешение на принятие, когда находил его полезным для Союза. Он сверял и скреплял своею подписью все списки устава Союза Благоденствия. В каждой управе список хранился у Блюстителя, который давал его для прочтения предположенному в члены, взяв от него предварительно подписку, что он о прочтенном разглашать не будет; а когда прочитавший соглашался вступить в Союз, то давал другую подписку, в которой обещался содействовать по силе своей и возможности цели Союза. Все подписки доставлялись Блюстителю Коренного Союза.

Члены Союза Благоденствия очень понимали, что действие их на Отечество не может быть полезным, если они не будут иметь достаточных сведений о состоянии его, и если они не приобретут познаний в науках, имеющих целью усовершенствование гражданского быта государства. И потому приобретение этих необходимых сведений и познаний поставлялось в непременную обязанность всем членам Союза. Уже прежде того некоторые члены приговорили {Так в тексте.} профессора для чтения курса политической экономии³¹. После нескольких уроков профессор просил дозволения одному своему приятелю быть в числе слушателей. Тем, к кому он имел доверенность, признался, что мнимый приятель прислан от полиции. Вскоре после того государь потребовал от полковых командиров сведения об офицерах, бывших в числе слушателей и, получив о них хороший отзыв, повторил несколько раз M. E. Храповицкому³² слова: "Это странно! Очень странно! Отчего они вздумали учиться?!".

По принятии нового устава действие пошло быстро и {Вставка в текст.} в течение двух лет образовались управы в Москве, в Петербурге и в разных губерниях, между военными и гражданскими и другими³³.

Тогда масонство очень распространялось в России. Многие члены поступили в масоны, чтоб узнать тайны этого общества, и видеть, сколько оно может содействовать или вредить цели союза. Им удалось, наконец, овладеть одною из лож, которую они направляли сходно цели Союза Благоденствия, но она состояла в зависимости [от] Главной ложи, управляемой графом Вельгорским³⁴, в которой господствовал какой-то странный мистицизм³⁵. Не желая, чтоб их ложа приняла такое направление {Далее зачеркнуто: "члены" (?).} и не видя достаточной пользы в масонстве, члены {Далее зачеркнуто: "оставили".} отстали от него {Определено было готовить материалы для издания журнала и было уже заготовлено достаточное количество статей [слово "статей" -- вставка]³⁶. Книгопродавец Пономарев³⁷ согласился [взять] все на себя иждивение, но правительство воспрепятствовало. Однако ж Николаю Тургеневу³⁸ удалось напечатать особую книгу "О налогах"³⁹ и Грибовскому "Историю крепостного состояния в России"⁴⁰, при которой не дозволено было перепечатать трех указов императора Петра Великого. -- Примеч. автора.}. В Москве было составлено другое общество, под названием Русского Рыцарства⁴¹. Оно успело даже напечатать небольшое сочинение, в котором излагало свои правила⁴². Некоторые его члены {Первоначально было: "членами".} столкнулись с членами Союза Благоденствия, оба общества вошли в сношения посредством двух избранных для того членов. Члену С. Б. легко было доказать члену Р. Р., что это общество не имеет положительной цели и что оно распространяться не может.

Общество Р. Р. по двухлетнем существовании состояло тогда только из семи человек {Эти семь человек были граф Дмитриев-Мамонов, который после сошел с ума, к[нязь] А. С. Меншиков, Д. П. Бутурлин, М. Ф. Орлов, М. А. Фонвизин, Н. И. Тургенев и Каверин⁴³. К[нязь] М[еншиков] и Б[утурлин] не хотели явно принадлежать к такому многочисленному обществу, каковым было тогда С. Б. -- Примеч. автора.}. Четверо перешли в С. Б.

В половине 1819-го года блюститель Коренного Союза Трубецкой уехал за границу⁴⁴. На место его был избран Долгорукой. В начале 1820-го приехал в Петербург Пестель и во многих бывших собраниях восставал против образа действия и духа Союза Благоденствия, объяв [ля]я при том, что он устава его не принял и продолжает свое действие сообразно первому уставу. Он находил, что действие С. Б. так медленно, что нельзя определить, когда оно достигнет предполагаемой цели. Что единственная цель общества должна быть изыскание {Первоначально было: "изыскания". Далее зачеркнуто: "средств".} и приобретение средств к преобразованию {Зачеркнута вставка: "обр".} правления и общественного порядка; что должно определить, какое именно устройство должно ввести в государстве, и согласиться в средствах к приведению его в исполнение. Поэтому он предложил многие вопросы, на которые требовал мнения Союза. Слова его смутили многих членов, и единство в действии было потеряно⁴⁵. Согласились созвать общий съезд в Москве, но и там еще более разъединились⁴⁶. Тогда происшествие в Семеновском полку⁴⁷ довершило расстройство Союза {Когда солдаты Л[ейб]-г[вардии] Семеновского полка отказались повиноваться полковому командиру Шварцу⁴⁸, легко было возмутить полк. Но Сергей Муравьев пребыл верен правилам Союза Благоденствия и старался удерживать свою роту в повиновении, доколе то возможно было. Он успел бы даже совсем не выпустить ее на площадь, но боялся, чтоб чрез это винность других не была увеличена. -- Примеч. автора.}. Члены боялись собираться, чтоб не навести {Исправлено из: нрзб.} подозрения; многие напугались до того, что прекратили всякую связь с прочими членами {К[нязь] И. А. Долгорукой, бывший блюстителем К[оренного] С[оюза], совсем прекратил сношения. Алексей Оленин⁴⁹ также отстал. -- Примеч. автора.}.

Мало осталось верных сделанному обещанию при учреждении С. Б. Возвратясь в Петербург после двухлетнего отсутствия, Трубецкой нашел там очень мало членов, и тех упавших духом⁵⁰. Он соединил Тургенева, Вольховского, Павла Колошина, Ст[епана] М[ихайловича] Семенова⁵¹, которые скучали своим бездействием. Скоро Гвардия возвратилась, и с нею многие из бывших в ней членов ободрились⁵². Трубецкой нашел и новых, которых при нем не было: Рылеева, Пущина, Нарышкина, Оболенского, Миткова⁵³. Ему рассказали о[бо] всем, что было во время его отсутствия, и согласились возобновить действие в прежнем духе и по правилам С. Б. Но так как правительство сделалось подозрительно, то положили не иметь {Внизу листа отчеркнуто горизонтальной линией место для примечания, однако само примечание отсутствует.} многолюдных управ и многочисленных собраний и быть осторожнее в принятии новых членов, оставя в покое тех, которые охладели. Не восстановлять и не заводить до времени побочных управ. Но, между тем, все продолжать действие по началам и правилам Союза Благоденствия.

В это время приезжали в столицу несколько членов с Юга⁵⁴. Из речей их оказывалось, что там бывшее отделение Общества действует в особенном духе, который казался несоответствующим принятому руководству. С нетерпением ожидали обещанного приезда Пестеля, чтоб от него получить подробное сведение и направить все действие к прежней цели и в прежнем духе. Он приехал в начале 1823 [года]⁵⁵, но, к сожалению, удостоверились {Первоначально было: "уве".}, что он в образе своих мыслей руководствуется совсем противными правилами. В собраниях, которые были для совещания с ним, он представлял "необходимость изменить образ действия столичного, как весьма медленного и отдаляющего достижение цели на неопределенное время". Он излагал мнение, что общество должно "стараться приобретать силу для изменения образа правления насильственным образом, и тогда общество, взяв в руки власть, должно образовать из себя Временное Правление, которого {Первоначально было: "которое".}обязанность будет ввести то устройство и законы, по которым Отечество должно быть управляемо. Для доставления обществу этой силы следовало вручить управление {Исправлено из: "Директору" (?).} его трем лицам, из которых два уже были на Юге, а третье избрать в столице; и эти три лица направляли бы все действия, сносясь между собою. Проект предлагаемых им государственных {Вставка.} постановлений в будущем быту России был написан под названием "Русской Правды"⁵⁶. Открыто было общество между поляками, с которым вступили в сношение. Оно требовало восстановления Польши и отделения ее от России, на что дано было предварительное согласие, хотя и не в том размере, в каком предполагали поляки"⁵⁷.

Эти речи сильно взволновали присутствовавших членов. Жаркие возражения их против такого образа мыслей и против изменения цели, с которою было составлено общество, не имели влияния на Пестеля. Разрыв обоих отделений общества был неизбежен; и сверх того предстояло еще удержать в правилах Союза некоторых из молодых членов в столице, которых П[естель] в частных свиданиях убедил принять некоторые из его мнений⁵⁸. И потому первым делом старших членов было обратить младших на прежний образ мыслей, почему первые и согласились в следующем:

"1-е. Не изменять образа действия. Поспешность не годится, потому что чрез нее могут быть неосторожно приняты такие члены, которые потом могут оказаться бесполезными или даже вредными. Цель не может быть иначе как отдаленна, потому что дело такого рода, что невозможно положить {Далее зачеркнуто: "ему".} срока его исполнению.

2-е. Общество приобретет возможность действовать на государственные постановления тогда, когда члены его, оставаясь на службе {Дале зачеркнуто: "будут".}, займут должности, в которых таковое действие будет им предоставлено самим званием их.

3-е. Изменение образа правления насильственным образом есть дело страшное, которое неминуемо повлечет за собою все ужасы французской революции, от которых предохранить Россию есть одна из первых целей общества. Те, которые осрамят себя участием в подобном деле, сделаются предметом омерзения Отечества и всего света.

4-е. Вручить безотчетное {Вставка.} управление общества трем или скольким бы то ни было лицам было бы сделаться прочим членам слепыми орудиями этих лиц.

5-е. Сообщенные П[естелем] основания, на которых составлена "Русская Правда", не могут быть приложены к Русскому Государству.

6-е. Уступить Польше то, что приобретено от нее ценою крови отцов, невозможно. Польша должна навсегда {В тексте "всегда", "на" вставлено над строкой.} оставаться достоянием России, но справедливость требует, чтобы как поляки, так и прочие покоренные русскими народы пользовались одними с ними правами"⁵⁹.

Эти доводы убедили тех членов, которые были поколеблены рассуждениями П[естеля] -- доверенность к нему истребилась и заменилась опасением, чтоб на Юге не произошло что-нибудь такое, которое было бы совершенно противно намерениям Союза. Там были некоторые члены, как Сергей Муравьев, Бурцов⁶⁰и другие, в которых общество было уверено; но они не могли пересилить влияние Пестеля. Однако ж С. Муравьеву было сообщено все, что происходило в столице в бытность П[естеля], и поручено ему наблюдение за его действиями и противодействие им. Между тем признана необходимость дать ему помощника из старых членов, пользующихся совершенною доверенностью Общества.

Скоро оказалась возможность привести в исполнение это предположение. Трубецкому предложено было место дежурного штаб-офицера 4-го пехотного корпуса, которого корпусная {Исправлено из: нрзб.} квартира была в Киеве {Может быть, удалившись от столицы, Т[рубецкой] сделал ошибку. Управление обществом перешло в руки членов, которые, будучи моложе, имели менее опытности, и увлекались иногда своею горячностью, в желании распространения общества⁶¹. Между тем многие из них не могли действовать в том кругу, в котором мог действовать Т[рубецкой]; и, сверх того, были члены, с которыми чрез отсутствие его связь прекратилась. Но опасения, которые поселял Юг, были такого рода, что признавалось необходимым отделить туда такого члена, который, имея достаточный вес и известность в обществе, мог бы иметь и силу привести Южное отделение к тем благодетельным началам, на которых основан был Союз и на которых продолжали действовать на Севере. -- Примеч. автора.} ⁶².

Приехав в Киев, Т[рубецкой] нашел, что Южное общество во всем отклонилось от правил Союза и действовало единственно по направлению, которое давал ему П[естель]. Некоторые члены хотя и оставались верными прежде {Первоначально было: "прежним".} принятым ими началам, но лишены были средств действовать. Этих членов Т[рубецкой] старался соединить и посредством их привлечь других на свою сторону, в чем и имел достаточный успех. В то же время [он] обратил внимание на то, чтоб правила Южного общества не распространялись в полках 4-го корпуса, и в этом также успел. Узнав, кто были некоторые {В тексте: "некоторых".} из главных членов Польского общества, он надеялся во время бытности их на контрактах⁶³ убедить их оставить несбыточную мысль, чтоб Польша могла когда-либо отделиться от России. Время не дозволило привести в исполнение этой статьи. П[естель], узнав {Первоначально: нрзб.} действия Т[рубецко]го, уведомил его, что он будет на контрактах для свидания с ним. Тогда же должны были собраться в Киев многие из членов, и Т[рубецкой] надеялся, что он вполне достигнет цели, с которою он переехал в этот город, и выполнит успешно поручение Северного общества.

Между тем Южное общество скрывало в недрах своих изменников. Начала, по которым оно действовало, не {Вставка.} возбуждали {в тексте: "возбуждало".} любви {Исправлено из: нрзб.} к Отечеству, но, напротив, страсти с нею несовместные. Квартирмейстер Вятского полка {Далее зачеркнуто: "которого". Следующие два слова -- вставка.}, пользовавшийся от {Далее зачеркнуто: "был".} командира {Исправлено из: "командиром". Далее зачеркнуто: "был".} своего Пестеля большою доверенностью, промотал в Москве казенные деньги и, боясь ответственности, решился донести о существовании общества, которому он приписывал самые пагубные намерения; он успел препроводить донос свой к государю в Таганрог; при нем был приложен список с лишком осмидесяти членов⁶⁴. С другой стороны, Шервуд, унтер-офицер Нежинского конно-егерского полка⁶⁵, принятый Вадковским⁶⁶ (членом Юж[ного] общ[ества]), имея от него поручение к П[естелю], нашел также посредством графа Вит[т]а путь к государю и вручил {Далее зачеркнуто: "ему".} Е[го] В[еличеству] письмо В[адковского] к П[естелю]⁶⁷. Должно заметить, что прежде того гр[аф] Вит[т] чрез {Исправлено из: нрзб.} посредство приятеля своего, камергера Бошняка⁶⁸, вступил в сношения с Юж[ным] обществом⁶⁹.

Какие меры принял государь или намерен был принять, осталось обществу неизвестным. Только известно, что П[естель] был после смерти государя арестован по распоряжению Дибича из Таганрога⁷⁰.

В Петербурге общество оставалось под управлением Никиты Муравьева, Рылеева, к[нязя] Оболенского и Пущина. Скоро последний {Далее зачеркнуто одно слово. Предположительно: "определился".}, оставя Гвардейскую артиллерию, определился в Москву судьей Надворного суда, вследствие мысли облагородить гражданскую службу, которую он и исполнил вместе с Павлом Колошиным⁷¹.

В столицу приехал из Грузии Якубович. Он был не раз оскорблен по службе. Отличная репутация его в Кавказском корпусе (где он {Далее зачеркнуто: "вопреки".} при капитанском {Исправлено из "капитанского".} только чине имел {Слово "имел" ошибочно повторено дважды.} значительную команду на линии) не привлекла на него внимания государя. Он, сверх того, считал себя несправедливо переведенным тем же чином из гвардии в армию; и обстоятельства, с которыми последовала его высылка из столицы, и препровождение в Кавказский корпус, оставили в нем глубокое впечатление⁷². Якубович если не в {Вставка.} сердце, то на словах питал сильную ненависть к государю и часто в сообществе с военными распространялся в разговоре о непременном своем намерении отмстить за претерпенные оскорбления. Известная его храбрость, возвышенная {Так в тексте.} глубокой раной на лбу, воинственная наружность, витиеватая речь привлекали к нему молодежь. В некоторых членах запала мысль, что если Якубович исполнит изъявленное им намерение, то общество должно воспользоваться последствиями. Другие, приняв {Первоначально было: "приняли" (?).} также слова Я[кубовича] за истину, придумывали средства воспрепятствовать исполнению. В {Далее зачеркнуто: "таком".} последнем смысле писал Ник[ита] Муравьев Трубецкому, и поручено было фон дер Бригену, ехавшему в Киев, просить содействия Т[рубецко]го⁷³. Этот поспешил в столицу, увидел Якубовича, убедился, что выражение его ненависти преувеличено, что он увлекается разговором, но не способен ни на какое злодеяние⁷⁴.

В это время неожиданное известие поразило столицу. Император был опасно болен. Чрез два дня пришла весть о его кончине⁷⁵. Кто был тогда в Петербурге, тот знает, какое уныние овладело всеми жителями. Чувство это объясняется и отношениями, которые существуют между Русским Государем и его подданными, и самым поведением Александра в течение двадцатипятилетнего его царствования, исполненного важнейшими событиями, какие когда-либо представлялись в истории мира. В самодержавном правлении, таком как в России, личные качества государя имеют самое сильное влияние на судьбу народа. Русский царь не силен доставить благоденствие своим подданным; но каждая ошибка его, всякий недосмотр с его стороны может быть причиною великих народных бедствий.

Правда, царствование Александра не обошлось без них, Россия много при нем вытерпела, но его в том никто не винит. Виновником всех своих бедствий Россия признавала Наполеона, и попытки противиться ему, остававшиеся долгое время без успеха, вменялись Александру в достоинство. И когда борьба с этим величайшим гением своего времени кончилась к славе русского народа, то блеск ее не преставал озарять царя его до конца его жизни. Великодушие Александра в победе, кротость к побежденным, отсутствие тщеславия не изгладились из памяти людей. Хоть доверенность к нему народов и была поколеблена, и в Европе укоряли его в неисполнении тех обещаний, которые были даны народам в 1813-м году и потом повторены торжественно всеми государями на Венском конгрессе⁷⁶; но все еще к нему обращались общие взоры, как к {Исправлено из: нрзб.} лучшему, просвещеннейшему и могущественнейшему из тогдашних владетелей Европы. Хотя в собственном отечестве своем он также не оправдал ожиданий, по утверждении общего мира в 1815-м году. Может быть, оттого, что надежды были слишком велики. Но они были основаны на мнении о добродетелях и могуществе его; и потому неудивительно, что он подвергся обвинению, что, удовлетворяясь приобретенною славою, не довольно радеет о благе общественном и слишком привязан к мысли о своем самодержавии.

Как бы то ни было, но к {Далее зачеркнуто: "царствованию".} владычеству Александра привыкли. При всех своих недостатках он почитался несравненно лучшим всех своих братьев, и смерть его казалась истинным несчастием. Мрак неизвестности покрывал будущность России.

Наследие престола бесспорно принадлежало старшему из братьев покойного императора, цесаревичу Великому Князю Константину Павловичу⁷⁷. Но в высшем круге общества давно уже носилась молва, что Александр готовил себе в наследники второго своего брата Николая Павловича. Что на это согласился сам Константин, когда женился на польке Грудзинской⁷⁸. Что духовное завещание Александра по этому предмету лежит на престоле Казанского собора. Но все это были слухи, а истина была известна только немногим из высших государственных сановников⁷⁹. Воля Александра оставалась для народа тайною, и право располагать наследством престола по завещанию подлежало сомнению. Следовательно, один Константин мог почитаться истинным законным наследником. Это мнение выразил и С.-Петербургский военный генерал-губернатор граф Милорадович⁸⁰, когда был приглашен В[еликим] К[нязем] Николаем Павловичем на совет в Аничковский дворец⁸¹, в день получения известия об опасной болезни государя, и потом повторил его в Государственном Совете, собравшемся тотчас по кончине государя. В сем последнем по настоянию к[нязя] Александра Николаевича Голицына⁸² прочтена была духовная покойного государя, писанная рукою князя и хранившаяся в Совете. Ею действительно он назначал преемником своим Николая, и к ней были приложены письма Константина, писанные во время его женитьбы на Грудзинской, в которых он отказывался от наследия престола⁸³. Оказав этим прочтением уважение к памяти покойного, все члены согласились с мнением гр[афа] Милорадовича, что законы государственные не дозволяют располагать престолом по духовному завещанию и что должно присягнуть Константину как единственному законному наследнику⁸⁴. Это решение объявлено Николаю, который подчинился необходимости и пошел вместе со всеми членами Совета к императрице Марии Феодоровне⁸⁵, а оттуда в церковь для принятия присяги. Между тем гр[аф] Милорадович приказал уже С.-Петербургскому коменданту⁸⁶ послать по всем занимаемым в городе караулам приказание присягнуть новому государю, что и было тотчас исполнено. А министр юстиции кн[язь] Лобанов-Ростовский⁸⁷ поехал объявить о смерти государя Сенату. Гг. сенаторы присягнули, и никто из них не помянул о конверте, положенном от покойного государя в Сенате с подписью, сделанною собственною его рукою, чтоб в случае его смерти, не приступая ни к чему, сначала прочтена была в Сенате заключенная в этом конверте воля его⁸⁸. Указ о присяге немедленно напечатан и разослан; и в тот же день войско и чиновники, бывшие в С.-Петербурге, приведены к присяге и приняли ее беспрекословно.

Только внутренний караул во дворце, бывший от роты Его Величества гренадерского взвода Л[ейб]-гв[ардии] Преображенского полка, некоторое время колебался. Когда поставлен был налой⁸⁹ в комнате, где был этот {Вставка.} караул, и гренадеры узнали для чего, то головной вышел и изъявил от имени всех своих товарищей недоверчивость к справедливости известия и повторил несколько раз, что они никогда не слыхали, чтоб государь был болен. Никто из генералов не мог их убедить, доколе Николай Пав[лович] не объявил, что он сам присягнул новому императору Константину Павловичу. Тогда гренадеры согласились присягнуть⁹⁰.

В Москве сопротивление оказалось со стороны митрополита. Там в Успенском соборе действительно было положено завещание Александра с повелением открыть его тотчас по получении известия о его смерти, и митрополит Филарет⁹¹отказался привести к присяге собравшихся в соборе правительственных чинов и прочих лиц. Сенаторы московских департаментов должны были уехать ночью из Собора и из общего собрания послать указ о приведении к присяге. Таким образом Высокопреосвященный отклонил от себя нарекание и ответственность за неисполнение данного покойным императором повеления⁹².

Между тем В[еликий] К[нязь] Николай Пав[лович], хотя и оказал покорность Государственным законам и уважение к решению Совета, но не потерял надежды заменить Константина на императорском престоле. И для того он, возвратясь тотчас после присяги в свой Аничковский дворец, послал за заброшенным и забытым всеми действ[ительным] ст[атским] сов[етником] Опочининым⁹³, всегда {Исправлено из: нрзб.}остававшимся в милости у Константина Павловича и жившим в Мраморном дворце⁹⁴. Он дал ему письма и поручил ехать к новому императору и напомнить ему, что он сам добровольно отказался еще в 1817-м году от наследования {Исправлено из: "наследия".}престола⁹⁵. Опочинин на другой день возвратился в столицу, встретясь дорогою с Вел[иким] Кн[язем] Михаилом Павл[овичем]⁹⁶, который ехал из Варшавы. От него он узнал, что Константин не объявил о смерти Государя в вверенном его управлению Царстве Польском⁹⁷. Николай Пав[лович] в тот же день опять отправил Опочинина с новыми письмами.

Необъявление известия о смерти государя, которое получено Константином прямо из Таганрога, доказывало, что он или ожидает известий дальнейших из Петербурга, или не желает наследия. Но, после принесенной ему присяги, он один только мог разрешить от нее своих подданных. Опочинин должен был уговорить его прислать Манифест о своем отречении. Он поехал с сильным желанием согласить его приехать в столицу, в которой должна решиться участь государства. В семействе его однако ж не надеялись, чтоб он успел в том. Помнили, что Константин говорил, что он царствовать не хочет, и прибавлял слова: "Меня задушат, как задушили отца".

Хотя скрывали в большой тайне известия, привезенные Михаилом Пав[ловичем], но все [же] можно догадаться {Над словом цифра "2".} было {Над словом цифра "1".}, что они ни для кого не были удовлетворительны. Если Константин ожидал, что выполнено будет завещание Александра, то приездом своим в Петербург он {Далее зачеркнуто три слова.} утвердил бы право Николая; но упорное пребывание его в Варшаве подавало повод полагать, что он выжидает, какой оборот примет дело в Петербурге или чего-нибудь боится.

Какие подлинно были мысли Константина, неизвестно. Во всяком случае он оказывал {Так в тексте.}, что не алчет власти, и никто не вправе был бы укорить его за такое равнодушие, если б он уклонился от нее с соблюдением того порядка и торжественности, которых требовало подобное обстоятельство. Напротив, он не соблюл даже самых простых правил благопристойности. Письмо, присланное им с Мих[аилом] Пав[ловичем] к Николаю, которым он подтверждал, что не желает царства, было написано в таких неприличных выражениях, что даже и впоследствии не осмелились им воспользоваться⁹⁸.

Ничто не могло убедить его к принятию поведения, достойного его сана; он твердил, что знать ничего не хочет, и на этом основании отказывался {Исправлено из: "отправило" (?).} принимать посылаемых от Сената и прочих мест с извещением о данной ему присяге⁹⁹.

Такое положение дел, продолжавшееся с лишком две недели, было самое благоприятное для установления в России правления, сообразного с степенью просвещения века. Если б высшие сановники государства одушевлены были истинною любовию к Отечеству, то им легко было это сделать и оградить Россию от грозящих ей в будущем переворотов. Нельзя допустить предположения, чтобы между членами Государственного Совета и Сената не было достаточного числа особ, способных понять этой истины и привести ее в исполнение. Сперанский¹⁰⁰был уже с некоторого времени занят по поручению Александра разбором конституций существующих представительных государств¹⁰¹. Вне обоих высших правительственных мест были также люди, постигавшие, что образ правления в России не есть образцовый, и что время уже ей и в этом отношении поравняться с просвещеннейшими государствами Европы {в первые дни по восшествии Николая на престол генерал-адъютант Левашев¹⁰² был посылан в Петропавловскую крепость для допроса арестованных, и он сказал к[нязю] Трубецкому: "Mon Prince vous avez reculé la Russie de cinquante ans" (Князь, вы отодвинули Россию на пятьдесят лет [назад] -- пер. с фр.). -- Примеч. автора.}¹⁰³.

Но однако ж никто не возвысил своего голоса в эти дни, в которые отозвался бы на него сильный отголосок. Недостаток ли духа? Недостаток ли любви к отечеству? Попечение ли о собственных выгодах замкнули уста? Только никто не смел выразить мысли о возможности и надобности улучшить государственные постановления. Негодование высшего круга столицы на странное положение, в котором находилось государство, выражалось одними плоскими насмешками: спрашивали: "Продадутся ли бараны?", бились об заклад, кому достанется престол. Издевались над посылкою от Сената к новому императору с донесением о присяге чиновника, известного за игрока, хорошо передергивающего карты, и тому подобное¹⁰⁴. Все ограничились единственно ожиданием, кому в руки попадет государство, не заботясь о том, как оно будет управляемо. Названный государь был, но действительного не было, и никто наверное не мог сказать, кто им будет. Константин в высшем кругу не имел приверженцев; он в течение последних десяти лет сделался почти чужим для русских, приезжая очень редко в Петербург, он носил мундир Польской гвардии, что не нравилось русским военным. Воспоминания, которые оставались о прежнем его в России поведении, были неблагоприятны. Хотя и говорили, что нрав его, под благодетельным влиянием его второй супруги, много укротился и изменился к лучшему, однако ж вообще не было к нему расположения. Особенно придворные вооружались против него. Гордость дам оскорблялась мыслью, что незнатного рода полька может сделаться императрицей. Николай имел не более лично к нему преданных, как и Константин; он не имел дара привлечь к себе; и те, с которыми он имел дело, то есть военные, его не терпели. Со всем тем, как выбор мог только быть из двух лиц, то большая часть высшего круга желала его. Надеялись, что при нем двор возвысится, придворная служба получит прежний свой почет и выйдет из того ничтожества, в котором была содержана покойным государем, и в которое {Исправлено из: "которой".} еще бы более погрузилась при Константине. Притом Великая Княгиня была дочь королевская¹⁰⁵, следовательно, ее возвышение никого омрачить не могло, она и без того была выше всех родом своим. Она слыла женщиною доброю, довольно еще была молода, любила веселость и удовольствия; должно было ожидать, что при ней двор не будет скучен. При знакомых императоре и императрице все надеялись сохранить занимаемые ими места и говорили, что если Николай будет государем, то все останется по-прежнему, только государь будет двадцатью пятью годами моложе.

Другие классы общества молча ожидали окончания междуцарствия. Они понимали свою незначительность, и хотя были, впрочем, склонны к Константину, но только потому, что предполагали в пожилом человеке более опытности, нежели в молодом, который до тех пор занят был единственно фронтовой службой. Народ был равнодушен и в неизвестности о происходившем. Одни военные искренно желали, чтоб Константин был императором. Им молодые Великие Князья надоели. Гвардейские офицеры с нетерпением ожидали приезда нового императора; а солдаты, не зная, чтоб готовилась какая перемена, спокойно ждали прибытия своего государя.

Это незнание солдат и народа были причиною спокойствия столицы в эти дни и этим обязаны бывшему военному генерал-губернатору графу Милорадовичу. Меры, принятые им, содержали в спокойной уверенности гвардию и народ в неизвестности о происходивших переговорах и о том, что готовится какое-нибудь необычайное событие. Гр[аф] Милорадович был тогда единственным действующим лицом и распорядителем. С самого начала до конца сохранив присутствие духа и хладнокровную деятельность, он смело принял на себя одного всю власть, которая могла заключаться только в высших государственных местах, и полную ответственность за спокойствие не только одной столицы, но и всего государства. Он был виновником присяги законному наследнику и устранения духовной покойного государя. Убежденный им, В[еликий] К[нязь] Николай покорился власти закона и предал судьбу свою благоволению старшего брата. Он, конечно, имел право ожидать добровольного {Исправлено из: нрзб.} и торжественного отречения Константина, но престол, и притом самодержавный, имел столько прелестей, что Константин мог найти множество предлогов по удержанию власти, которая без его воли была ему предоставлена общею присягою всего государства. Умеренность Николая в этих обстоятельствах тем замечательна, что на противное с его стороны поведение поощрял его голос придворных и молчание всех без исключения первых сановников. Как легко было Великому Князю согласить Государственный Совет и Правительствующий Сенат исполнить всякую его волю, является из всех событий, ознаменовавших эти дни. Даже когда Константин не принял посланных с объявлением о принесенной ему присяге и отказался в присылке Манифеста о своем отречении {Так в тексте.}, и тогда ни Совет, ни Сенат не помыслили, что одно только высшее правительственное место имеет власть объяснить народу все случившееся и удостоверить его в истине {В тексте: "истинне".} отречения Константина; и что всякий иной образ восшествия Николая на престол должен необходимо иметь пред народом вид похищения. Если не робость виною такого молчания, то оно доказывает совершенное незнание {Исправлено из: нрзб.} в государственных сановниках {Над словами цифра "2".} политических прав {Над словами цифра "1".}.

В то время как все это происходило, тайное общество, хорошо извещенное о всех малейших обстоятельствах, определило в предположении воцарения Константина приостановить свое действие и ограничиться на некоторое время наблюдением, какой ход примут дела при новом императоре. Когда же увидело, как обстоятельства путаются, то стало помышлять о том, как извлечь из них всю ту пользу для отечества, которую действие общества до тех пор могло {Исправлено из: "могла".} обещать ему {Исправлено из: "ей".} только в неопределенной отдаленности¹⁰⁶.

Первым действием тайного общества было увериться, что все члены его, налицо состоявшие в столице, будут равно усердно содействовать общей его цели. Но здесь оказалось то же, что обыкновенно оказывается во всех делах человеческих. Многие члены вступили в общество, когда конечное его действие представлялось только в неизвестной дали. Принадлежа к обществу, они имели опору, которая могла способствовать {Часть слова: "спос" -- написана по стертому.} их возвышению. Теперь они достигли уже известной степени, и в новых обстоятельствах не видели для себя пользы согласоваться видами с таким обществом, которое стремилось жертвовать собою для блага отечества и не представляло никаких личных выгод ни которому из своих членов. Многие, также бывшие ревностными членами в молодости, охладели с летами. Ныне предстояло действие решительное, не представлявшее в случае успеха ни богатства, ни почестей, ни власти; и которое в случае неуспеха угрожало погибелью. Вернее было передаться на сторону силы, нежели подвергнуть себя, может быть, бесславию и бесславной смерти. Таким образом, общество увидело себя ослабленным чрез отступление таких членов, которые {Далее зачеркнуто: "могли".} должны были {Вставка.} сделать значительный перевес, по власти, которую чины их {Далее зачеркнуто: "занимаемые".} предоставляли им в рядах гвардии¹⁰⁷.

Но в то же время общество получило убеждение, что предстоящая перемена в престолонаследии не могла последовать без сопротивления со стороны военной силы. К несчастью, общественное устройство в России еще и по сих пор {Так в тексте.} таково, что военная сила одна, без содействия народа, может не только располагать престолом, но и изменить образ правления. Достаточно заговора нескольких гвардейских полковых командиров, чтоб возобновить явления, подобные тем, которые возвели на престол большую часть особ, царствовавших в прошедшем столетии¹⁰⁸. Благодаря Промыслу (?), опыт прошедшего века и просвещение распространили наконец понятие, что подобные дворцовые перевороты не ведут ни к чему доброму; что лицо, сосредоточивающее в себе власть, не сильно устроить благоденствие народа в теперешнем его быту; но что только усовершенствованный образ государственного устройства может со временем искоренить злоупотребления и притеснения, неразлучные с самодержавием. Лицо, им облеченное, какой бы ни пылало {Исправлено из: "горело".} горячей любовию к Отечеству, не в состоянии поселить этого чувства в людях, которым оно по необходимости должно уделять часть своей власти. Нынешнее государственное устройство России не может навсегда остаться таковым, и горе, если оно изменится чрез восстание народное. Обстоятельства, сопровождавшие восшествие на престол ныне царствующего государя, были самые благоприятные для введения нового порядка без опасного содействия народа, но высшие государственные сановники или не постигли того, или не желали. Сопротивление (которого по духу, овладевшему тогда Гвардейским войском, должно было ожидать), не имея благодетельного направления, должно было разрешиться беспорядочным бунтом. Тайное общество приняло на себя обратить его к лучшей цели.

Общество не имело опоры в старших чинах Гвардейских полков, стоявших в самом городе, где были только первые и третьи баталионы; члены, бывшие во вторых баталионах, стоявших в окрестности, были тем самым бесполезны для начального действия¹⁰⁹. Из стоявших в городе оба баталионные командира Л[ейб] -г[вардии] Финляндского полка отказали в содействии¹¹⁰. Полковой командир Л[ейб]-г[вардии] Семеновского полка генерал-майор Шипов сознался Трубецкому, что он уже дал слово Великому Князю Николаю привести свой полк к присяге, как скоро это от него потребуется¹¹¹. Оставались обер-офицеры¹¹², к которым присоединились все те, которые отзывались несогласными дать присягу новому государю, если Константин не объявит о своем отречении изустно пред войском или изданным от себя Манифестом. Многие даже говорили, что никакому Манифесту нельзя будет верить, если он будет издан в отсутствии Константина, и эта недоверчивость не членами общества была поселена, напротив, ее оказывали офицеры, не принадлежавшие к обществу и которым и не было открыто существование его¹¹³. Так что общество усилилось всеми теми, которые намерены были действовать по убеждению долга. В Преображенском, Семеновском и Павловском полках не было членов общества в баталионах, стоявших в городе, но караул первого полка изъявил явно сомнение о смерти Александра в день присяги Константину¹¹⁴, и во все время после того солдаты открыто изъявляли нерасположение к Николаю. Можно было полагать, что преображенцы тотчас пристанут, и оба другие полка увлечены будут прочими полками. Часть артиллерии и кавалергарды не отстали бы от пехоты¹¹⁵. Тот полк, который ранее мог быть выведен с полкового двора, должен был идти к прочим полкам с барабанным боем и их увлечь за собой; все должны были собраться на Сенатской площади, исключая Л[ейб]-г[вардии] Гренадерского полка, который должен был одним баталионом занять арсенал, а другой под начальством полковника Булатова, недавно из этого полка вышедшего в армию, спешить на площадь, где Булатов на первое время должен был принять начальство над войсками¹¹⁶.

Если б Сенат не был в сборе, то должно было требовать его собрания, и от него: 1-е) Немедленного издания Манифеста для возвещения народу необычайных и беспримерных обстоятельств, в которых находилось государство, и вследствие их, для приглашения выбранных людей от всех сословий для разрешения предстоящего затруднения и избрания государя¹¹⁷. 2-е) Назначение Временного правления, которому предоставить исполнительную власть до возведения на престол нового государя. Общество намеревалось предложить в члены Временного {Исправлено из: нрзб.} правления двух членов Государственного Совета: адмирала Мордвинова¹¹⁸ и Сперанского¹¹⁹и генерала от артиллерии {Исправлено из: нрзб.} Ермолова¹²⁰. 3-е) Объявить о сокращении срока военной службы для нижних чинов, убавя его до 15 лет. 4-е) Временному правлению поставить обязанностью составить проект Государственного уложения {Далее зачеркнуто: "в".}, которого главные пункты должны быть: учреждение представительного правления по образцу просвещенных европейских государств, установление гласного судопроизводства, освобождение крестьян от крепостной зависимости¹²¹.

По обнародовании Сенатом Манифеста войско должно было выступить из города и, притянув к себе 2-е баталионы полков¹²², расположиться лагерем в окрестности. Это было условие, на котором обещано чрез члена Общества полковника Батенкова¹²³ содействие некоторых членов Государственного Совета, которые требовали, чтоб имена их остались неизвестными¹²⁴.

Между тем получен от Константина решительный отказ {Далее зачеркнуто: "издать".} в {Исправлено из: нрзб.} Манифесте¹²⁵. Граф Милорадович, которому известен был дух гвардии и который так настаивал в необходимости Манифеста от Константина, решился теперь употребить все усилия для преодоления предвиденных им препятствий к бесспорному провозглашению Николая императором. Всех полков командиры собраны были к Великому Князю и им объявлено, что они отвечают своими головами, если не приведут к присяге своих полков¹²⁶. Л[ейб]-г[вардии] Преображенского полка командир г[енерал]-м[айор] Исленьев¹²⁷ раздал по рукам солдатам большую сумму из артельных денег. Во всех полках старались привлечь офицеров обещаниями {Сверх сведений, которые имел гр[аф] Милорадович¹²⁸, должно полагать, что Шипов передал Великому Князю разговор свой с Трубецким¹²⁹. Кроме того, адъютант Вел[икого] К[нязя] Михаила Ростовцев письменно уведомил Николая о намерениях тайного общества, которого он сам был членом¹³⁰. -- Примеч. автора.}.

Можно однако ж с вероятностью предполагать, что меры, принятые высшим военным начальством, были бы недостаточны для разрушения намерения тайного общества, ибо в большой части полков не удалось командирам привесть солдат к присяге¹³¹. Если б Московский полк вместо того, чтоб идти прямо на Петровскую площадь, пошел по сделанному начертанию поднимать другие полки, то нет сомнения, что увлек бы их за собою. Измайловский и Финляндский полки были с большим трудом удержаны {Солдаты этих полков, содержа караулы в крепости, говорили всем арестованным офицерам и нижним чинам полков Московского и Л[ейб]-Гренадерского, что они ежеминутно ожидали, чтоб офицеры повели их для соединения с ними, и что если б хотя один из рядовых решился выйти из рядов, то все бы за ним последовали. -- Примеч. автора.}¹³². Неудача произошла, как кажется, от излишней горячности и торопливости некоторых офицеров и от недостатка смелости в других¹³³. Как бы то ни было, на площади собрались Московские, Лейб-гренадеры и Морской экипаж, каждые порознь. Выдержав несколько атак Конной гвардии, они скоро были рассеяны картечными выстрелами артиллерии. Генерал Сухозанет¹³⁴ должен был сам выпалить из орудия, потому что артиллеристы не хотели стрелять¹³⁵. Николай Павлович пришел к площади с Преображенским полком, когда выведен был 1-й батальон, он подъехал к нему и спросил: "Хотите вы меня своим государем?". Солдаты отвечали утвердительно, он сказал: "Ну, так заряжайте ружья и ступайте за мной"¹³⁶.

Л[ейб]-г[вардии] Гренадерский полк пришел поздно уже на площадь. Штабс-капитан князь Мещерский¹³⁷ был любим своею ротою и долго посредством ее удерживал прочие, наконец все тронулись, и его рота с ними¹³⁸. Полковой командир Стюрлер, видя, что он лично не имеет никакого влияния на своих солдат, думал однако ж, что он должен {Далее зачеркнуто: "был".} быть при полку, и пал жертвою своей верности дисциплине¹³⁹.

Граф Милорадович тщетно старался уговорить солдат покориться; он пал от пули {Вставка двух слов; вместо них были зачеркнуты два слова.}, но не из рядов войска¹⁴⁰.

Митрополиты Серафим и Евгений также сначала пришли уговоривать солдат, но их с уважением просили удалиться, что они и исполнили¹⁴¹.

Рассеянное восстание разбежалось по близь лежащим [от] Сената домам, и были в них окружены {Так в тексте.}. Следующим утром их всех препроводили в Петропавловскую крепость. Захваченные офицеры были связаны и так препровождаемы во дворец, где сам Николай Павлович их допрашивал, равно как и всех других прежде и после -- арестованных¹⁴². В гневе своем новый император не совсем удерживался в приличиях благопристойности, но многих осыпал ругательствами. Когда был приведен связанный по рукам старший адъютант Гвардейской пехоты князь Оболенский, государь, указав на него, сказал предстоящим генералам: "Вы не можете вообразить, что я от него вытерпел!" {Восклицательный знак вставлен автором.} (то есть командуя гвардейскою дивизиею)¹⁴³.

Все рядовые офицеры и нижние чины оказывали {Исправлено из: "оказывались".}, однако ж, участие плененным; только из {Вставка.} тех {Исправлено из: "те".}, кто были ближе или полагали себя ближе к императору, вели себя иначе. Некоторые сами представляли своих родственников, участвовавших в возмущении; так, например, Конногвардейский офицер князь Одоевский был привезен к государю родным дядей Д. С. Ланским¹⁴⁴. Некоторые спаслись, и даже так, что и после участие их не было открыто¹⁴⁵. Капитан-лейтенант Бестужев нашел себе на малое время пристанище у одного знатного человека на Английской набережной, который, накормив его, провел сам скрытно из дома¹⁴⁶. Бестужев успел уйти в Кроншта[д]т {Пока Б[естужев] был в Кроншта[д]те, получено повеление его арестовать и поручено исполнить двум офицерам, из которых с одним он был очень дружен, а с другим в сильной вражде. Приятель хотел усердно исполнить поручение, но враг дал средство скрыться¹⁴⁷. Б[естужев] был начальником маяков и с Толбухинского надеялся перейти в Швецию¹⁴⁸. -- Примеч. автора.}, но оттуда на пути к Толбухинскому маяку был схвачен и представлен в столицу и также допрашиван императором¹⁴⁹.

Пока происшествия 14-го декабря происходили в столице, на всем пространстве обширного государства присягали новым государям, одному вслед за другим; так что во многих отдаленных местах были споры между гражданскими и военными за церквы. Первые еще присягали Константину, когда последние присягали Николаю. Но привычка к повиновению властям, какие бы они ни были, не допускала до дальнейших беспорядков. В 3-м только пехотном корпусе произошло восстание, которое должно было потушить оружием¹⁵⁰. Оно произошло следующим образом.

В составе этого корпуса, независимо от тайного общества, известного в отчете Следственного комитета под именем Южного, существовало другое, называемое Славянским. Оно было составлено большею частью из обер-офицеров разных полков и артиллерии. На маневрах корпуса, бывших осенью 1825-го года {В оригинале описка: "1845-го".}, оно случайно было открыто подпоручиком Полтавского полка Бестужевым-Рюминым¹⁵¹, но осталось неизвестным прочим членам первого тайного общества, исключая подполковника Муравьева-Апостола^151а.

В тот день, когда Черниговский {Исправлено из: нрзб.} пехотный полк собирался для присяги Николаю Павловичу, полковой командир полковник Гебель¹⁵² был в корпусной квартире и получил в то же время приказание от корпусного командира¹⁵³ арестовать подполковника Муравьева-Апостола, который и сам до того был в корпусной квартире и только что выехал оттуда к полку в город Васильков. На дороге он нашел у корчмы роту поручика Сухинова {В оригинале здесь и далее: "Суханов".} ¹⁵⁴ и остановился; туда же не замедлил прибыть и полк[овник] Гебель.

Поручик Сухинов был членом Славянского общества, и когда он узнал, в чем дело, то, не дав Гебелю исполнить поручения, выпроводил Муравьева, который и уехал в Васильков, чтоб привести домашние дела в порядок. Между тем собрались в корчме другие роты, и офицеры после горячих споров с полковым командиром бросились на него и нанесли ему много ран. После того собрались к Муравьеву и заставили его принять команду полка, отказавшись от присяги¹⁵⁵. Члены Славянского общества, которых в каждом полку, пешем и конном, а особенно в артиллерии, было большое число, уверены были, что подобные восстания последуют и в других полках, но они в ожидании своем ошиблись, их разбили артиллериею и довершили конницею¹⁵⁶.

Петропавловская крепость скоро наполнилась арестантами. Считают, что во время следствия пересидело в ней до семисот человек, кроме нижних чинов, а что всех арестованных в течение этого времени из дворян было до тысячи двухсот¹⁵⁷. Кроме арестованных в Петербурге, привезены были из разных мест империи все те, на которых падало подозрение; так же из Царства Польского сверх русских и члены Польского общества¹⁵⁸. Майборода при своем доносе представил список осмидесяти членов, он был награжден переводом в гвардию; Шервуд также был переведен Л[ейб]-г[вардии] в Конноегерской полк и к фамилии его прибавлено было: Верный {Ни тот, ни другой долго в полках не остались; их выжили офицеры. Майборода кончил свою жизнь, кажется, на Кавказе¹⁶⁰, а Шервуд-Верный живет до сих пор в Смоленской губернии, от всех презираемый, и занимался доносами, особенно на семейство Пестеля, жившего (так в тексте) в той же губернии¹⁶¹. -- Примеч. автора.} ¹⁵⁹. Полки молодой гвардии были уровнены в чинах с старой гвардией, оказавшие преданность генералы и офицеры пожалованы генерал- и флигель-адъютантами. Многие лица -- титлами князей и графов¹⁶².

Наряжен Тайный комитет для исследования. Председательствовал военный министр Татищев; в первые дни в числе членов видно было В[еликого] К[нязя] Михаила Павловича, прочие члены были член Государственного Совета князь Александр Николаевич Голицын и несколько генерал-адъютантов, из которых постоянно бывали Чернышев, Бенкендорф и Левашев, в начале также Голенищев-Кутузов; флигель-адъютант полковник Адлерберг всегда присутствовал в молчании и ежедневно доносил государю о происходившем¹⁶³. Следствие ведено по образцу самых низких полицейских инстанций: обман, ложь, насмешки, угрозы, наручные железа, хлеб и вода вместо всякой другой пищи, -- все имело место; в первые шесть недель тревожили ночной покой арестантов нарочно производимым громким шумом и стуком, и к допросу всегда поднимали сонных. Следствие продолжалось шесть месяцев; некоторые протестовали, что показания и признание были вынуждаемы насильственно, но это осталось без внимания. Комитет старался выставить как дело, так и лица в самом мерзком и злонамеренном виде¹⁶⁴.

Для решения участи бывших под следствием наряжен суд из членов Святейшего Синода, Государственного Совета и Правительствующего {Исправлено из: нрзб.} Сената {Далее зачеркнуто: "к которому".} и умножен (кажется, пятнадцатью) членами еще, по назначению императора, большею частью из генерал-адъютантов¹⁶⁵. Суд этот назван Верховным уголовным. Из бывших под арестом до окончания следствия человек до семидесяти освобождено от суда¹⁶⁶. Подсудимые же узнали, что они преданы суду только в тот день, когда приведены были пред суд для выслушания приговора. Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и Каховской приговорены к смертной казни; 26 человек в каторжную {В рукописи здесь и далее: "карторжная".} работу навечно; 22 чел[овека] на двадцать лет; 1 на пятнадцать лет; 16 на двенадцать лет; 2 на десять и 2 на восемь лет; 1 на пять и 13 на три года {И один Александр Николаевич Муравьев¹⁶⁷ на жительство в Якутск. -- Примеч. автора.}. Четырнадцать человек осуждено на поселение в Сибири, сверх того многие в солдаты или на содержание в крепостях временно и проч.¹⁶⁸

На другой день исполнена сентенция; приговоренные к смерти повешены¹⁶⁹. Веревки, на которых висели Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин, оборвались, но их поспешили опять повесить¹⁷⁰. С прочих военных сорвали мундиры и знаки отличия, переломили шпаги над головою и всех одели в затрапезные халаты. Потом отвели обратно в крепость и разместили по новым местам. 22-го и 23-го июля в ночь Трубецкой, Оболенской, Волконской, Якубович, Муравьев (Артамон), Давыдов и двое Борисовых отправлены в Нерчинские рудники; также все те, которые осуждены на поселение в Сибири и в солдаты¹⁷¹. Прочие осужденные в {Исправлено из: "к" (?).} каторжную работу развезены по Финляндским крепостям, где и пребывали, пока не [было] избрано место для общего всем помещения и назначен командир на месте их ссылки¹⁷². Выбор пал на хорошего и разумного человека ген[ерал]-майора Лепарского, который, пробыв со своими заключенными три года {Далее зачеркнуты ошибочно повторенные слова "три года".} в Читинском остроге за Яблоневым хребтом, перевел их в 1830-м году в Петровский железный завод, где было выстроено для них помещение¹⁷³. Здесь Лепарский чрез семь лет умер и был заменен полковником Ребиндером, остававшимся до распущения всех с работы в 1839-м¹⁷⁴.

Сокращение сроков, на которые осуждены были, происходило несколько раз; первое {Исправлено из: "первый".} во время коронования императора¹⁷⁵. Первый разряд пробыл в каторжной работе тринадцать лет. Многие из других разрядов были потом с места поселения переведены на Кавказ, где человек до шестнадцати кончили жизнь, а прочие, большею частью дослуживши {Исправлено из: "дослужившим".} офицерских чинов, вышли в отставку¹⁷⁶. Некоторые служат и теперь. Александр Ник[олаевич] Муравьев вместо Якутска был на жительстве два года в Верхнеудинске, потом определен городничим в Иркутск и, переходя из губернии в губернию, наконец {Вставка.} губернатором в Таврической, а после в Архангельской губерниях, откуда вышел в отставку¹⁷⁷.

Жены большой части осужденных последовали за ними. Первая княгиня Трубецкая -- немедленно вслед за мужем¹⁷⁸, потом Александра Григорьевна Муравьева, княгиня Волконская, Лизавета Петровна Нарышкина, Фонвизина, Ентальцева, Давыдова, баронесса Розен и Юшневская¹⁷⁹. Француженка ... {В рукописи пропуск имени.} приехала в Читу и вышла за Ан[н]енкова¹⁸⁰, а другая m-lle Le Dentu -- в Петровский завод, где вышла за Ивашева¹⁸¹. Муравьева скончалась в Петровском заводе, где видна могила ее¹⁸².

Из осужденных в каторжную работу не были посланы: 1-е) Матвей Муравьев-Апостол и Александр Бестужев, первый прислан прямо на поселение в Вилюйск в Якутской области, а последний в самый Якутск. Он был после офицером в войсках Кавказского корпуса, где и убит. В литературном мире {Исправлено из: нрзб.} он известен под именем Марлинского¹⁸³. 2-е) Корнилович был сначала послан в работу, но в генваре 1829-го года присланный за ним фельдъегерь отвез его в Петропавловскую крепость, где он, досидев срок свой, выпущен на Кавказ рядовым. Там он вскоре умер¹⁸⁴. 3-е) Осип Поджио все время, на {Исправлено из: нрзб.} которое был осужден, просидел в Шлюссельбургской крепости, откуда поступил уже на поселение¹⁸⁵. 4-е) Батенков сначала был отправлен в Свартгольм, а потом переведен в Петропавловскую крепость, где продержан пять лет лишних против сентенции и только что в 1846 году выслан оттуда в город Томск¹⁸⁶.

Написавшему это краткое и верное изложение осталось неизвестным, какая часть в судьбе осужденных принадлежит государю и какая его советникам. Ему известно только, что при прощальной аудиенции австрийского посланника графа Лебцел[ь]терна¹⁸⁷, как этот сказал государю: "Votre Mageste a une grande. A noble tâche devante elle" {Пер. с фр.: Ваше Величество, [Вы] наделены величием. Перед Вами [стоит] благородная задача.}. Император прервал следующими словами: "Vous avez raison M-r le Comte, je considère le droit de faire grâce comme le plus beau fleuron de ma Couronne" {Пер. с фр.: Вы правы, граф, я рассматриваю право помилования как лучшее украшение в моей короне.}¹⁸⁸. И накануне того дня, когда прочитана сентенция подсудимым, государь пред подписью ее сказал Опочинину: "Завтра я удивлю всех моим милосердием"¹⁸⁹. Сверх того покойная императрица Мария Федоровна объявила в бытность свою в Москве, где она ожидала коронования императора, что она получила от него письмо, в котором он успокоивал ее, что по приговору не будет пролито ничьей из виновных крови¹⁹⁰.

В заключение заметим, что, видно, тайное общество состояло не {Вставка.} из злоумышленных и безнравственных людей {Первоначально было: "членов", зачеркнуто и вставлено "людей".}, когда многие из бывших его членов продолжали занимать и еще ныне занимают высокие должности; даже в числе их есть и такие, которые вытерпели некоторые кары. Назовем только малое число таких лиц, которые занимали немаловажные места {Первоначально было: "должности", вставлено над ними "места".}. Вольховской был после начальником штаба Грузинского Отдельного корпуса¹⁹¹; Бурцов -- генерал-майором и убит за Кавказом в войну с турками¹⁹². Граббе и Гурко -- ген[ерал]-адъютанты и командовали на Кавказе дивизиями, и последний был у гр[афа] Воронцова начальником штаба¹⁹³; Николай Муравьев командовал корпусом¹⁹⁴; брат его Михаила -- сенатор¹⁹⁵; князь Горчаков -- начальник штаба у князя Варшавского в действующей армии¹⁹⁶; Кн[язь] Долгоруков, Илья Бибиков при В[еликом] К[нязе] Михаиле Павловиче¹⁹⁷; Колошин -- начальником департамента какого-то министерства¹⁹⁸; Кавелин, Годеин оставались адъютантами у государя, и первый теперь Петербургским военным генерал-губернатором¹⁹⁹; Панютин, Хотяинцев, Набоков командуют дивизиями²⁰⁰; князь Лопухин оставался дивизионным командиром²⁰¹; Перовский -- министр внутренних дел²⁰²; Литке -- наставник В[еликого] К[нязя] Константина Николаевича²⁰³. Кн[язь] Меншиков и М. Бутурлин, хотя собственно не принадлежали к Обществу и были членами общества Р[усских] Р[ыцарей], но знали о существовании и цели; это не помешало им быть членами [Государственного] Совета²⁰⁴. Наконец, В. А. Жуковский, хотя не был членом, но читал устав и не вступил только потому, что не находил себя довольно деятельным²⁰⁵; 10-го декабря 1825-го он еще говорил с Трубецким об обществе и сожалел, что оно не достигло той силы, которой он ему желал по его благой цели²⁰⁶.

Если скажут, что эти члены не разделяли последних намерений общества и не участвовали в происшествиях 14-го декабря {Далее зачеркнуто: "На это ответим".}: к[нязь] Долгорукой отстал от общества с 1821-го года; Кавелин и Годеин были адъютантами Вел[икого] Кн[язя] Николая и потому отстранены от 14-го числа; прочих не было тогда в столице, и {Исправлено из: нрзб.}потому уже обстоятельствами были отстранены от действия, и можно полагать, что не приняли бы в нем участия. Но не в таких ли же точно обстоятельствах были Михаила Орлов (которого спас только брат его, бывший в большой милости у государя)²⁰⁷, также Нарышкин, фон дер Брыгин {Так в тексте.}, Никита Муравьев, Фонвизин, Митьков, Якушкин, Свистунов, Лунин {Лунин даже в течение четырех лет не имел ни с кем из членов сообщения, будучи на службе в Варшаве²⁰⁸. Константин Павлович так был уверен, что Лунина без вины приговорят, что он дал ему срока на целый месяц удалиться за границу. Лунин не хотел воспользоваться, и Цесаревич, прощаясь, сказал ему: "Жаль мне, Лунин, ты сам хочешь, чтоб тебя там повесили"²⁰⁹. -- Примеч. автора.}²¹⁰, которые были все сосланы в каторжную работу. Многих не называем.

Публикуется по: Архив СПбИИ РАН. К. 154. Ед. хр. 44. Л. 1--41 об. Автограф. 1849-1853 гг.

Рукопись ранее не известных записок С. П. Трубецкого, под заглавием "Записки неизвестного о декабристах", сохранилась в коллекции собирателя историко-литературных материалов, профессора филологии Санкт-Петербургского университета И. А. Шляпкина (1858-1918).

Сопоставление опубликованных воспоминаний Трубецкого и вновь обнаруженного текста дало основание предположить, что рукопись представляет собой один из вариантов записок Трубецкого. Сюжетные, а также обнаруженные при изучении документа многочисленные текстуальные совпадения рукописи и опубликованных записок Трубецкого свидетельствуют о принадлежности новонайденного мемуарного источника декабристу. Окончательно вопрос об авторстве Трубецкого решила историко-почерковедческая экспертиза, полностью подтвердившая выводы источниковедческого этапа исследования (заключение Лаборатории кодикологических исследований и научно-технической экспертизы документа Отдела рукописей Российской национальной библиотеки No 5/2003 г.).

Штемпель бумаги рукописи содержит надпись: "Фабрики Аристархова", изображение розы в середине овала, без рамки. Согласно данным С. А. Клепикова, этот штемпель применялся в 1846--1851 гг. (Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVIII--XX века. М., 1959. С. 100). Учитывая отдаленность Сибири от Европейской России, бумага с указанным штемпелем могла оказаться в распоряжении Трубецкого спустя несколько лет после начала ее изготовления (конец 1840-х гг.). Большая часть прямых и косвенных хронологических указаний относится к середине и концу 1840-х гг., некоторые -- к первой половине 1850-х гг. Сопоставляя эти указания с датировкой, которую предоставляет анализ штемпеля на бумаге рукописи, следует признать, что наиболее вероятным временем появления записок является хронологический промежуток между 1849 и 1853 гг.

Таким образом, вновь найденные записки принадлежат к числу ранних мемуарных произведений Трубецкого; вместе с тем они не являются первым по времени создания текстом, поскольку известно, что к работе над первым, черновым вариантом своих мемуарных записок декабрист приступил не позднее 1844--1845 гг. (Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Иркутск, 1983. Т. 1. С. 359).

Утрата сведений о подлинном авторстве рукописи означает, что она поступила к владельцу коллекции И. А. Шляпкину не от наследников Трубецкого или других информированных лиц, прошла "через третьи руки", в силу чего оказалась утерянной ее подлинная легенда.

Текст новонайденных записок представляет собой ранее не известный вариант мемуаров Трубецкого. Вновь обнаруженные записки Трубецкого -- это законченный мемуарный текст, представляющий связный очерк истории тайных обществ, а также междуцарствия 1825 г. Рукопись имеет все признаки самостоятельного очерка, написанного на основе первоначального текста записок, созданного в середине 1840-х гг. Признаков неполноты или незавершенности документ не содержит.

Трубецкой Сергей Петрович (1790--1860) -- князь, активный участник тайных обществ декабристов, мемуарист. Происходил из старинного дворянского рода. Получил домашнее образование, посещал лекции в Московском университете (1806 г.). В 1808 г. поступил на службу в Лейб-гвардии Семеновский полк. Участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов. С 1819 г. старший адъютант Главного штаба, с 1822 г. полковник Лейб-гвардии Преображенского полка.

Масон, участник литературных и просветительских обществ. Один из основателей Союза спасения (1816 г.), работал над уставом первого декабристского общества. В 1818 г. был в числе учредителей Союза благоденствия, входил в число авторов 2-й части его устава (не сохранилась), блюститель Совета "Коренного союза". В 1819--1821 гг. находился в отпуске за границей. Вернувшись в Россию, стал одним из трех руководителей Северного общества (член "Верховной Думы"). Автор замечаний на конституцию H. M. Муравьева. Подготовил проект манифеста о необходимых преобразованиях (известен в литературе как "манифест к русскому народу").

В 1824 г. назначен дежурным офицером штаба 4-го пехотного корпуса в Киев, осуществлял связь между Северным обществом и руководством Васильковской управы Южного общества (С. И. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин). В начале ноября 1825 г. вернулся в Петербург, вошел в число руководителей подготовки военного выступления. Избран "диктатором" (верховным руководителем заговора и военного выступления). Координировал деятельность заговорщиков, собирал информацию о происходящем в Зимнем дворце, используя многочисленные источники при Дворе, в Главном штабе, в штабе Гвардейского корпуса, в дипломатическом корпусе. В день выступления 14 декабря 1825 г., при разрушении многих элементов первоначального плана, не решился возглавить мятежные части, вышедшие на Сенатскую площадь.

Арестован в ночь на 15 декабря 1825 г. Допрошен лично императором Николаем I, препровожден в Петропавловскую крепость. Осужден по 1-му разряду на смертную казнь, замененную по конфирмации бессрочной каторжной работой. В 1826 г. отправлен в составе первой партии осужденных в Сибирь. С 1827 г. в Читинском остроге, с 1830 г. в Петровском заводе. В 1839 г. переведен на поселение, поселился в Иркутской губернии. В 1856 г. амнистирован, вернулся в Европейскую Россию. Автор мемуарных записок, замечаний на книгу М. А. Корфа "Восшествие на престол императора Николая I-го", замечаний на воспоминания В. И. Штейнгейля.

Письменное наследие С. П. Трубецкого собрано в издании: Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Иркутск, 1983--1987. Т. 1--2.

О личности С. П. Трубецкого, его роли в событиях 14 декабря см.: Лавров Н. Ф. Диктатор 14 декабря // Бунт декабристов. Л., 1926. С. 129--222; Дружинин H. M. С. П. Трубецкой как мемуарист // Дружинин H. M. Революционное движение в России в XIX в. М., 1985. С. 357--383; Нечкина М. В. День 14 декабря 1825 года. М., 1985 (по указателю); Павлова В. П. Декабрист С. П. Трубецкой // Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 1. С. 3--69; Гордин Я. А. Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года. Л., 1989 (по указателю); Ильин П. В. Новое об истории декабристского движения: по страницам неизвестной рукописи записок С. П. Трубецкого // Отечественная история. 2003. No 6. С. 138-146.

1. Имеется в виду манифест Александра I "О учреждении крестов для духовенства, а для воинства, дворянства и купечества медалей и о разных льготах и милостях", опубликованный 30 августа 1814 г. (ПСЗ. СПб., 1830. Т. 32. No 25671). В манифесте говорилось: "...ныне, хотя постановление и устроение дел в Европе для общего всех народов успокоения и требует отбытия нашего из России, но сие отбытие, уповаем на милость божескую, будет уже недолговременное и с полным окончанием внешних дел возвратит нас к беспрепятственному попечению о внутреннем государства нашего благе...". Эти слова многими современниками были восприняты как обещание реформ внутри страны.

2. Речь идет об основании Союза спасения. Сообщение Трубецкого дополняется и корректируется сведениями из воспоминаний другого участника событий, И. Д. Якушкина (Якушкин И. Д. Мемуары, статьи, документы. Иркутск, 1993. С. 80--81).

3. Устав Союза спасения был написан П. И. Пестелем при участии И. А. Долгорукова и Трубецкого (ВД. М.; Л., 1927. Т. 4. С. 113, 154; Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 1. С. 218). Принят в начале 1817 г. Текст устава не сохранился; его содержание на основе следственных показаний реконструировано М. В. Нечкиной (Нечкина М. В. Движение декабристов. М., 1955. Т. 1. С. 154--165).

4. Оппозиция уставным правилам Союза спасения сформировалась летом 1817 г. Ее составили М. Н. Муравьев, И. Г. Бурцов, Петр И. Колошин, И. Д. Якушкин и, возможно, еще несколько участников тайного общества. Входившие в нее лица считали необходимым пересмотр требования беспрекословного подчинения новых членов "старшим", отмену масонского ритуала приема в члены, основанного на "страшных" клятвах и угрозах. В отношении программы деятельности оппозиция выдвигала требование широкого воздействия на общественное мнение.

5. Персональный состав Союза спасения приведен Трубецким не полностью. Помимо перечисленных мемуаристом лиц, по данным, полученным в результате следствия, а также согласно мемуарным свидетельствам, в Союзе спасения находились: братья Павел и Петр И. Колошины, М. С. Лунин, М. Н. Муравьев, Ф. П. Шаховской, И. П. Шипов, В. Д. Вольховский, И. И. Пущин, Е. П. Оболенский, Ф. П. Толстой, В. И. Пестель, а также, возможно, П. А. Катенин, К. П. Оболенский, А. П. Полторацкий, А. В. Семенов. Кроме того, в Митаве П. И. Пестель принял в тайное общество офицеров А. А. Авенариуса, Я. В. Петрулина, Ф. М. Свободского, И. М. Тимченко-Рубана. См. реконструкцию состава Союза спасения, осуществленную М. В. Нечкиной (Нечкина М. В. Движение декабристов. Т. 1. С. 142--147, 165--171; см. также: Ильин П. В. Новое о декабристах. Прощенные, освобожденные и не привлекавшиеся к следствию участники тайных обществ и военных выступлений 1825--1826 гг. СПб., 2004. С. 603--605). Данные о принадлежности к Союзу спасения Л. А. Перовского неизвестны. Возможно, Трубецкой приводит здесь имена некоторых участников "Военного общества", основанного в Москве незадолго до образования Союза благоденствия. Неточны и приведенные сведения о члене Союза спасения и Союза благоденствия М. Н. Новикове (племяннике известного просветителя Н. И. Новикова) .

6. В 1816 г. эстляндское дворянство подало прошение о личном освобождении своих крестьян. Вскоре последовал санкционирующий манифест императора (от 23 мая 1816 г.), утвердивший "Положение об эстляндских крестьянах" (ПСЗ. Т. 33. No 26277, 26278). Положение регламентировало освобождение господских крестьян (без земли), переход их на положение свободных работников, которые могли заключать договор о найме или аренде земли с ее собственниками -- помещиками. На протяжении 1817--1819 гг. такие же акты были введены по "прошению" курляндских и лифляндских дворян; они утвердили "Учреждение о курляндских крестьянах" от 25 августа 1817 г. и "Положение о лифляндских крестьянах" от 26 марта 1819 г. (ПСЗ. Т. 34. No 27024; Т. 36. No 27735).

7. Аракчеев Алексей Андреевич (1769--1834) -- граф (1799), генерал от артиллерии (1807), член Государственного Совета и Комитета министров, председатель Департамента военных дел Государственного Совета (1810), сенатор, главный начальник Отдельного корпуса военных поселений (с 1821).

Идея создания военных поселений принадлежала Александру I, который заимствовал ее из практики военных поселений европейских государств (Австрия, германские земли) и ряда посвященных им сочинений. Основной задачей военных поселений предполагалось: облегчение государственного бюджета (перевод армии на хозяйственную окупаемость), отмена рекрутской системы комплектования армии (не отрывать солдат от семьи), а впоследствии, принимая во внимание начавшийся перевод государственных крестьян в военные поселяне, -- улучшение положения части крестьянства, возможно, связанное с планами упразднения крепостного права.

Проекта военного поселения, как общего и целостного постановления, не существовало. В 1810 г. был разработан проект создания "пробного" военного поселения ("Положение поселяемому батальону Елецкого полка", составленное Аракчеевым и утвержденное императором; опубликовано в 1815 г.). В 1817 г. был издан проект Учреждения о военном поселении пехоты, затем -- подобный в отношении поселения кавалерии. Наконец, в 1821 г. образован Комитет для составления общих положений Проекта о военных поселениях во главе с А. А. Аракчеевым (его членом был M. M. Сперанский). Кроме того, в бумагах Аракчеева сохранился проект устройства военного поселения, датируемый 1815 г. (РГВИА Ф. 341 (А. А. Аракчеев). Ед. хр. 141). См. также наст. изд., с. 146, примеч. 5.

8. В манифесте "О учреждении крестов для духовенства, а для воинства, дворянства и купечества медалей и о разных льготах и милостях" от 30 августа 1814 г. говорилось: "Надеемся, что продолжение мира и тишины подаст нам способ не токмо содержание воинов привесть в лучшее и обильнейшее прежнего, но даже дать им оседлость и присоединить к ним их семейства" (ПСЗ. Т. 32. No 25671). Эти слова отражали намерение Александра I ввести новое устройство организации и комплектования армии -- военные поселения.

9. Начало военных поселений относится к 1810 г. По указу Александра I генералу Лаврову от 9 ноября 1810 г. в военные поселяне были обращены нижние чины запасного батальона Елецкого пехотного полка. 667 крестьян Бобылецкого староства (Климовичский уезд Могилевской губернии) были переселены в Новороссийский край, а на их земле размещены поселенные солдаты батальона. Продолжение устройства военных поселений последовало после завершения военных кампаний 1813--1815 гг. По именному указу, объявленному 5 августа 1816 г., 2-й батальон Гренадерского графа Аракчеева полка (1943 нижних чинов и 15 офицеров) под началом Ф. К. фон Фрикена отправлялся из Петербурга в казенную Высоцкую волость Новгородской губернии, которая переходила в полное заведование батальонного командира поселяемой военной части (ПСЗ. СПб., 1830. Т. 33. No 26803). В отличие от первого "пробного" поселения 1810 г., крестьяне оставались на местах жительства, но земли исключались из гражданского ведомства и передавались в военное со всеми коренными жителями. В течение 1817--1818 гг. в Новгородской губернии были переведены в военное поселение полки 1-й гренадерской дивизии: в октябре последовало распоряжение о поселении Перновского гренадерского полка в Холынской волости, в феврале следующего года -- о поселении 1-го и 2-го карабинерного полков в Медведской волости. Всего в течение трех лет на положение военных поселян в Новгородской губернии переведены 6 армейских полков (18 000 человек) (Сборник исторических материалов, извлеченных из Собственной Его Императорского Величества канцелярии. СПб., 1892. Т. 5. С. 265). Одновременно с этим в Петербургской губернии были обращены в военные поселения артиллерийские части при Охтенском пороховом заводе. В апреле 1817 г. на юге России основаны военные поселения кавалерийских частей. Согласно рескрипту Александра I на имя генерал-лейтенанта Лисаневича, в Волчанском и Змиевском уездах Слободско-Украинской (Харьковской) губернии поселены четыре полка 2-й уланской дивизии (со штаб-квартирой в г. Чугуеве), а затем 3-й уланской дивизии. В то же время учреждено военное поселение в Херсонской губернии (со штаб-квартирой в г. Вознесенске), которое образовали полки Бугской уланской дивизии. Позднее, в 1819--1824 гг., основаны новые военные поселения в Новгородской (Старая Русса), Херсонской, Екатеринославской губерниях. К 1 января 1826 г. в военных поселениях числились 374 480 человек (Отчет по военным поселениям за 1826 год. СПб., 1827. С. 4). См.: Ячменихин К. М. Структура Новгородских военных поселений и их управление в 1816--1831 гг. // История СССР. 1989. No 1. С. 90--102.

10. Данные о первоначальных возражениях Аракчеева реализации идеи военных поселений находят подтверждение только в "легендарных рассказах". Так, Н. К. Шильдер писал: "...существует предание, по которому Аракчеев по рассмотрению этого предположения [о военных поселениях -- сост.] наотрез отказался принять на себя исполнение задуманного проекта и просил будто бы Александра отказаться от его осуществления. Затем, когда убедился в непреклонности воли Государя приступить к устройству военных поселений -- принял на себя исполнение... Документального доказательства первоначального несочувствия графа Аракчеева к делу устройства... военных поселений нам не удалось найти" (Шильдер Н. К. Император Александр Первый: Его жизнь и царствование. СПб., 1897. Т. 3. С. 24). Обмен письмами между Александром I и Аракчеевым в июне 1810 г. по поводу создания первого военного поселения демонстрирует единство взглядов обоих корреспондентов.

11. Крестьяне, коренные жители мест, предназначенных для устройства военных поселений, стали наиболее активной силой первых выступлений (1817--1819 гг.). Волнения начались уже при организации первого поселения в Высоцкой волости Новгородской губернии. Сначала крестьяне деревень, переведенных в военное ведомство, ограничивались отправлением депутаций к Аракчееву и Александру I, что не привело к желаемому результату. В мае 1817 г. произошли первые беспорядки, а осенью начались волнения в соседней, Холынской, волости. Выступления крестьян были подавлены регулярными частями.

12. Имеются в виду выступления в Новгородском, Бугском и Чугуевском поселениях (о выступлениях в Новгородских военных поселениях см. примеч. 11). В июне--июле 1817 г. произошли первые большие волнения в "южных" военных поселениях (Бугский уланский полк), подавленные регулярной армией. Весной 1818 г. волнения в Бугских поселениях повторились в еще большем масштабе. В январе--феврале 1818 г. произошло возмущение в Таганрогском уланском полку Чугуевских военных поселений (Слободско-Украинская губерния), к поселенным солдатам присоединились местные крестьяне; волнения продолжались до осени. Летом 1818г. последовало восстание обращенных в поселян солдат и крестьян в Новгородской губернии (см. наст. изд., с. 237, примеч. 21). В июне--августе 1819 г. произошли массовые выступления в Змиевском и Волчанском уездах Слободско-Украинской губернии (Чугуевское поселение). Начавшись в округе поселения Чугуевского уланского полка, волнения охватили затем соседний Таганрогский уланский полк (восстание в Чугуевских военных поселениях). Поводом послужил отказ поселян косить казенное сено для полковых лошадей; восставшие протестовали против обращения их в военные поселяне. Для подавления крупного бунта были направлены регулярные войска; возглавлял подавление Аракчеев, прибывший в Харьков 11 августа 1819 г. Число арестованных крестьян и солдат Таганрогского уланского полка достигло 2003 человек, подверглось репрессиям более 300 человек, в т. ч. к телесным наказаниям приговорены 54 человека (29 из них погибли) (см.: Верещагин Г. А. Материалы по истории бунтов в военных поселениях при Александре I // Дела и дни. 1920. Кн. 3; Евстафьев П. П. Восстания военных поселян в 1817--1831 гг. М., 1935; Федоров В. А. Борьба крестьян России против военных поселений (1810--1818 гг.) // Вопросы истории. 1952. No 11. С. 112-124).

13. Витт Иосиф Осипович (1781--1840) -- граф, генерал-лейтенант, в 1817 г. ему было поручено формирование Бугской уланской дивизии (из казачьих войск), предназначенной для образования военных поселений в Харьковской губернии, с 1823 г. командир 3-го резервного кавалерийского корпуса ("за успехи в начальном устройстве военного поселения"), начальник южных военных поселений и, одновременно, секретной полиции. Впоследствии генерал от кавалерии (1829), инспектор всей поселенной кавалерии.

14. См. наст. изд., с. 234, примеч. 6.

15. Паулуччи Филипп Осипович (1779--1849) -- маркиз, генерал-лейтенант, с 1812 г. Рижский (Курляндский) генерал-губернатор, с 1821 г. генерал-губернатор Прибалтийских губерний (Эстляндской, Курляндской, Лифляндской). В 1823 г. к этому генерал-губернаторству была присоединена Псковская губерния. С 1823 г. генерал от инфантерии, в 1829 г. вышел в отставку.

Акта о личном освобождении помещичьих крестьян Псковской губернии, подобного актам в отношении прибалтийских губерний, не последовало.

16. Ошибка мемуариста. Предводителем дворянства Черниговской губернии до 1818 г. являлся И. Я. Лизогуб, а с 1818 г. -- С. М. Ширай (Милорадович Г. А. Список губернских предводителей дворянства Российской империи. Чернигов, 1895. С. 35). Упоминаемый эпизод относится, очевидно, к сентябрю 1817 г. Перед приездом в Москву Александр I посетил белорусские и южнорусские земли, побывав в т. ч. в Чернигове, Киеве, Белой Церкви, Полтаве, Харькове. В ходе поездки ему представлялись депутации дворянства каждой посещаемой губернии (Шильдер Н. К. Император Александр Первый: Его жизнь и царствование. Т. 3. С. 4--75). Содержание речи, с которой обратился Александр I к дворянству Черниговской губернии, неизвестно.

17. Кочубей Виктор Павлович (1768--1834) -- граф (1799), князь (1831), действительный тайный советник, член Негласного комитета в начале царствования Александра I, управляющий Коллегией иностранных дел (1801--1802), министр внутренних дел (1802--1807, 1819--1825), член Государственного Совета, в будущем председатель Комитета министров и Государственного Совета (1827--1834).

Строганов Павел Александрович (1774--1817) -- граф, с 1802 г. товарищ министра внутренних дел, член Негласного комитета в начале царствования Александра I, с 1805 г. на дипломатической службе, генерал-лейтенант (1812).

Меншиков Александр Сергеевич (1787--1867) -- светлейший князь, потомок А. Д. Мен-шикова. Генерал-майор Свиты, генерал-адъютант, директор канцелярии начальника Главного штаба, исполнял должность генерал-квартирмейстера Главного штаба. В 1824 г. вышел в отставку, после воцарения Николая I возвращен на службу. Член "Ордена русских рыцарей", что осталось следствию неизвестным. С 1828 г. начальник Морского штаба, с 1836 г. морской министр. Впоследствии адмирал (1833), управляющий Морским министерством (1836--1855), член Государственного Совета, в 1854--1855 гг. главнокомандующий действующей армией в Крымской войне.

Васильчиков Илларион Васильевич. См. о нем наст. изд., с. 40, примеч. 55.

18. Орлов Михаил Федорович (1788--1842) -- генерал-майор, член Союза благоденствия, брат Алексея Федоровича Орлова (1786--1861) -- графа (с 14 декабря 1825 г.), генерал-адъютанта, впоследствии шефа жандармов (1844--1856), председателя Государственного Совета и Комитета министров (1856--1861). Михаил Орлов привлекался к следствию, уволен от службы и после крепостного заключения сослан в свое имение под надзор полиции. Писатель по экономическим вопросам.

Именно об этой подписке, по-видимому, идет речь в записках С. Г. Волконского: говоря о первых "попытках общего мнения к уничтожению в России крепостного права", Волконский сообщает: "И в этом деле первая гласная попытка была сделана еще в 1815 году Михаилом Орловым, который составил адрес к императору Александру об уничтожении крепостного права в России, подписанный тогда многими из первенствующих служебных чиновников, и, [как] я знал впоследствии, были имена Иллар[иона] Васильев[ича] Василь[чикова], графа Воронцова и Блудова..." (Волконский С. Г. Записки. Иркутск, 1991. С. 363). О данной подписке имеются упоминания также в воспоминаниях И. В. Васильчикова, изложенных Ф. П. Лубяновским (см.: Мироненко С. В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989. С. 81--83). По данным Васильчикова, в подписке "петербургских помещиков" приняли участие 65 помещиков, согласившихся перевести своих крепостных крестьян на положение "обязанных поселян".

В научной традиции существуют разноречивые мнения о подписке 1815/1816 гг. Исследователи склонны подвергать сомнению сообщение мемуариста, тем более что текст адреса неизвестен. Впервые о ней упомянул историк М. И. Богданович, опираясь на свидетельство И. В. Васильчикова. В. И. Семевский включил приведенные Богдановичем факты в свое классическое исследование по истории крестьянского вопроса (Богданович М. И. История царствования императора Александра I и России в его время. СПб., 1869. Т. 1. С. 129--130; Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России во второй половине XVIII века и первой половине XIX века. СПб., 1888. Т. 1. С. 435--436). Однако Семевский полагал, что С. Г. Волконский преувеличил роль Орлова и ошибся в датировке события (Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб., 1909. С. 393). М. К. Азадовский считал, что Волконский имеет в виду самостоятельную попытку Орлова представить Александру I записку с предложением реформы крепостного права (1817), вызвавшую неудовольствие императора (Литературное наследство. М., 1954. Т. 59. С. 628). В последнее время историки поставили под сомнение достоверность сведений об этой подписке. С. В. Мироненко выдвинул предположение о том, что произошла ошибка памяти: сведения о подписке 1816 г. -- "это сильно искаженный отзвук более позднего события -- попытки группы петербургских дворян в 1820 г. создать специальное общество для "изыскания способов к улучшению состояния крестьян и к постепенному освобождению от рабства как их, так и дворовых людей..."", инициированной братьями А. И. и Н. И. Тургеневыми и М. С. Воронцовым (Мироненко С. В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX века. С. 82--83). Однако указание Трубецкого свидетельствует в пользу реальности подписки 1816 г.

19. Римский-Корсаков Александр Михайлович (1753--1840) -- генерал от инфантерии, с 1802 г. управлял Белорусскими губерниями, Литовский военный генерал-губернатор (1806--1810, 1812--1830), член Государственного Совета.

20. Имеется в виду Платер Людовик Константинович (1775--1846) -- граф, генеральный директор государственных имуществ Царства Польского, сенатор, известный общественный деятель, масон. Входил в ближайшее окружение князя А. Чарторыйского, один из авторов первоначального проекта польской конституционной хартии 1815 г. По-видимому, мемуарист ошибается: предводителем дворянства Виленской губернии до 1818 г. был не Л. К. Платер, а Ф. Ф. Рооп, с 1818 г. -- граф М. С. Ромер (Милорадович Г. А. Список губернских предводителей дворянства Российской империи. С. 2--3).

21. Имеются в виду волнения крестьян в военных поселениях Холынской волости Новгородской губернии (осень 1817 г.), которые пришлось усмирять с помощью частей регулярной армии (батальон Перновского гренадерского полка), проведя по всем правилам военного искусства 9-дневную осаду села Естьяне (Естьяны) -- центра выступления; только после этого восставшие крестьяне сдались. 39 крестьян были отданы под военный суд и жестоко наказаны (см.: Богданович М. И. История царствования императора Александра I и России в его время. СПб., 1871. Т. 5. С. 356--357; Федоров В. А. Борьба крестьян России против военных поселений (1816--1818 гг.) // Вопросы истории. 1952. No 11. С. 117).

22. Каразин Василий Назарович (1773--1842) -- публицист, экономист, сторонник урегулирования отношений помещика и крепостных, умеренный консерватор, автор многочисленных записок по различным вопросам хозяйствования. В 1802 г. правитель дел Комиссии об училищах Министерства народного просвещения, доверенное лицо императора (получил право личной переписки с Александром I), основатель Харьковского университета. С 1804 г. в опале и в отставке. В 1820 г. вследствие репутации "беспокойного человека" арестован и посажен в Шлиссельбургскую крепость, после 6 месяцев заключения выслан под полицейский надзор в свое имение. После воцарения Николая I надзор снят, но без права въезда в столицу, затем снова под надзором.

Трубецкой имеет в виду записку В. Н. Каразина "Мнение одного украинского помещика, выраженное после беседы с своими собратьями об указе 23 мая [1816 года] и об эстляндских постановлениях" (опубл.: Чтения в Обществе истории и древностей. 1860. Кн. 2. С. 218--227 (впервые); Сборник исторических материалов, извлеченных из архива Собственной Его Императорского Величества канцелярии. СПб., 1895. Вып. 7. С. 143--152). Мемуарист неточно цитирует следующую фразу из нее: "Земля, по которой ты пойдешь, принадлежит другим. И та, в которую положат прах твой, есть чужая" (Там же. С. 148).

23. Записка князя Николая Григорьевича Вяземского, Калужского губернского предводителя дворянства, была написана в ответ на публикацию речи малороссийского генерал-губернатора Н. Г. Репнина, в которой говорилось о необходимости изменений в отношениях между помещиками и крепостными крестьянами. Записка Н. Г. Вяземского носила заглавие: "Послание российского дворянина к князю Репнину, малороссийскому военному губернатору и генерал-адъютанту", и была датирована 4 апрелем 1818 г. Автор представил себя как "древнего российского дворянина", "друга истины", "старца", не ищущего "любочестия и тщеславия" (опубл.: Сборник исторических материалов, извлеченных из архива Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Вып. 7. С. 153--164).

Причиной появления записки стала речь Н. Г. Репнина на состоявшихся в январе 1818 г. дворянских выборах в Полтавской и Черниговской губерниях, в которой он обратился к дворянству с призывом улучшить положение подвластных им крестьян, определить их "обязанности", оформив их в виде неизменных постоянных правил, при сохранении основ крепостного права: "По местным познаниям вашим изыщите способы, коими, не нарушая спасительной связи между вами и крестьянами вашими, можно было бы обеспечить их благосостояние и на грядущие времена, определив обязанности их..." (Цит. по: Мироненко С. В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX в. С. 98). Речь Н. Г. Репнина была опубликована (Дух журналов. 1818. Ч. XXVII. С. 591--602).

Одним из предложений Н. Г. Вяземского, высказанных в записке, являлся созыв совещательного органа дворянского представительства. Автор записки считал, что наступило время созвать "общий совет всего царства" из лучших представителей наиболее просвещенного сословия, цель которого состояла в выдвижении требований дворянства. Он полагал также важным, если последует согласие императора, обсуждение общегосударственных вопросов, касающихся "истинной пользы и внутреннего устройства" России, не исключая нужд других сословий.

24. Записка Александра Николаевича Муравьева (1792--1863) -- полковника гвардейского Генерального штаба, основателя Союза спасения и Военного общества, одного из руководителей Союза благоденствия (вышел из него в июне 1819 г.), видного масона -- имела заглавие "Ответ сочинителю речи о защищении права дворян на владение крестьянами, писанной в Москве апреля 4-го дня 1818 года, древнему российскому дворянину, старцу, служившему в войске и суде, верноподданному государя, от Россиянина". Записка Муравьева датируется серединой апреля -- началом мая 1818 г. (опубл.: Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1859. Кн. 3. С. 43--50 (впервые); "Их вечен с вольностью союз": Литературная критика и публицистика декабристов / Сост., вступ. ст. и коммент. С. С. Волка. М., 1983. С. 219-225; Муравьев А. Н. Сочинения и письма. Иркутск, 1986. С. 129-136).

25. О П. В. Лопухине см. наст. изд., с. 171, примеч. 12. Согласно показаниям С. П. Трубецкого на следствии, разговор Александра I с Лопухиным был передан ему сыном последнего, членом Союза спасения П. П. Лопухиным (ВД. М.; Л., 1925. Т. 1. С. 49).

26. Речь идет о событиях "Московского заговора 1817 года" (конец сентября), когда полученные через письмо Трубецкого к А. Н. Муравьеву сведения о том, что Александр I намерен присоединить к Царству Польскому ряд западных губерний, повлекли за собой обсуждение возможности цареубийства и государственного переворота. В ходе обсуждения этих замыслов И. Д. Якушкин вызвался осуществить покушение на императора, а затем убить себя, однако его предложение не было поддержано другими членами тайного общества.

27. Тугендбунд ("Союз добродетели") -- тайное общество, основанное в Пруссии в 1808 г. Имело устав, одобренный королем Пруссии, в котором провозглашались нравственно-просветительские и благотворительные задачи и направления деятельности ("открытая цель"). Вместе с тем деятельность членов Тугендбунда преследовала цели возбуждения национально-патриотических настроений, подготовки освобождения страны от французской оккупации. 31 декабря 1809 г. по требованию Наполеона Тугендбунд был закрыт специальным указом короля Фридриха Вильгельма III, но продолжал существовать на сугубо конспиративных принципах (по некоторым данным, до освобождения Пруссии в 1813 г.).

28. Устав Союза благоденствия "Зеленая книга" -- сохранившаяся 1-я часть уставных документов Союза благоденствия. В ее основу был положен значительно переработанный устав Тугендбунда (этот документ был опубликован в журнале "Freimuthige Blatter" в 1815-- 1816 гг.). Перевод немецкого устава выполнил Петр И. Колошин, работу над уставом Союза благоденствия осуществляли M. H. Муравьев, Петр И. Колошин, Трубецкой, при участии H. M. Муравьева (написанная им часть устава была переделана). Вторая часть, в которой содержалась политическая ("сокровенная") цель тайного общества, не была официально утверждена и не сохранилась.

29. В публикациях оригинальных списков "Законоположения Союза благоденствия", или "Зеленой книги", эпиграф иной: "Всякому же, ему же дано будет много, много взыщется от него: и ему предаша множайше, множайше истяжут от него" (Евангелие от Луки) (Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М., 1951. С. 239, 680).

30. Согласно "Законоположению Союза благоденствия", деятельность общества должна была направляться по четырем "отраслям": человеколюбие, образование, правосудие, общественное хозяйство (Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М., 1951. С. 242). Характерно, что в своих показаниях на следствии Трубецкой также допустил ошибочное перечисление "отраслей" деятельности Союза благоденствия: правосудие, просвещение, воспитание и государственное хозяйство (ВД. Т. 1. С. 26).

31. Речь идет о К. Ф. Германе.

Герман Карл Федорович (1767--1838) -- правовед, экономист и статистик, адъюнкт политической экономии и статистики Императорской Академии наук, преподаватель в ряде военно-учебных заведений, профессор Главного Педагогического института, а затем Санкт-Петербургского университета. В 1821 г. в связи с делом профессоров университета отстранен от преподавания за "вредное направление", впоследствии возглавлял статистический отдел Министерства внутренних дел. Преподавал статистику и "курс политических наук" ряду участников тайных обществ, в т. ч. Трубецкому, П. И. Пестелю, И. Г. Бурцову.

32. Храповицкий Матвей Евграфович (1784--1847) -- генерал-майор, генерал-адъютант, командир Лейб-гвардии Измайловского полка в 1811--1818 гг., затем командир 3-й гренадерской дивизии. Впоследствии генерал от инфантерии, Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор (1846--1847).

33. Управы Союза благоденствия образовались в Петербурге (известно не менее семи столичных управ -- "Коренная", Ф. Н. Глинки, Измайловская, Егерская, Семеновская, Московская, Конногвардейская -- названные по гвардейским полкам, в которых существовали), в Москве (две управы -- под началом А. Н. Муравьева и Петра И. Колошина, Ф. П. Шаховского). Кроме того, возникли управы в Нижнем Новгороде, Туле, Пензе, Полтаве, Тульчине, Киеве, Кишиневе (всего -- не менее 16 управ).

34. Виельгорский Михаил Юрьевич (1787--1856) -- граф, один из виднейших масонов, великий мастер Великой Провинциальной (директориальной) ложи (1816--1820), великий мастер и инсталлятор ложи "Ищущие манны", мастер стула в петербургских ложах "Сфинкс", "Елизавета к добродетели", "Александра Золотого льва". Виельгорский принадлежал к числу активных деятелей розенкрейцерского направления в масонстве, отличавшегося мистическим характером (член Теоретического градуса в 1822--1827 гг.).

35. Масонская ложа "Три добродетели" была основана в 1815 г. Видное положение в ней, начиная с 1816 г., занимали участники декабристского Союза спасения. Мастером стула был избран П. П. Лопухин, наместным мастером -- А. Н. Муравьев, на других выборных должностях находились С. П. и П. П. Трубецкие, С. И. Муравьев-Апостол, И. А. Долгоруков, П. И. Пестель, Ф. П. Шаховской, Н. М. Муравьев. В конце 1818 г. влияние участников тайных обществ на эту масонскую ложу фактически прекращается. По мнению исследователей вопроса, эти факты говорят о попытке членов тайного общества использовать масонские формы для создания влиятельной тайной организации, а также об их стремлении увеличить число своих сторонников (см.: Дружинин H. M. К истории идейных исканий П. И. Пестеля // Дружинин Н. М. Революционное движение в России в XIX в. М., 1985. С. 305--329; Серков А. И. История русского масонства XIX в. СПб., 2000. С. 147--157).

36. Подразумевается журнал "Россиянин XIX века" (или "Архив политических наук и российской словесности"), задуманный Н. И. Тургеневым в конце 1818г. Одна из главных инициатив петербургских членов Союза благоденствия -- "ежемесячное обозрение" -- планировалась как орган либеральной просветительской пропаганды, центр сосредоточения публицистических и литературных сил сторонников конституционных, экономических и социальных реформ. Вместе с журналом Тургенев задумал организовать особый кружок -- "Общество 19-го года и XIX века", которое существовало в течение 1819 г. (проведено несколько собраний участников). В числе сотрудников журнала планировались А. П. Куницын, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, М. Ф. Орлов, Ф. Н. Глинка, H. M. Муравьев, И. Г. Бурцов, Петр И. Колошин, П. Я. Чаадаев, А. С. Пушкин, В. К. Кюхельбекер, И. И. Пущин и другие представители либерального направления в общественном движении.

37. Книгопродавец Пономарев -- лицо неустановленное.

38. Тургенев Николай Иванович (1789--1871) -- действительный статский советник, помощник статс-секретаря Департамента законов Государственного Совета (с 1816), член Комиссии составления законов, управляющий 3-м отделением канцелярии Министерства финансов (с 1819). Экономист, правовед, один из наиболее деятельных руководителей Союза благоденствия и Северного общества. В 1824 г. выехал в отпуск за границу. Заочно осужден по 1-му разряду на бессрочную каторжную работу. Остался на положении политического эмигранта, отказавшись вернуться в Россию. Автор мемуарно-публицистического труда "Россия и русские" (1847). В 1856 г. амнистирован.

39. "Опыт теории налогов" -- труд Н. И. Тургенева, написанный на основе переработки лекционных курсов, прослушанных в Геттингенском университете, а также существующей литературы. Книга Тургенева вышла первым изданием в 1818 г., тираж полностью раскуплен, что вызвало необходимость второго издания в 1819 г.

40. Грибовский Михаил Кириллович, доктор "обоих прав" Харьковского университета, с 1818 г. библиотекарь штаба Гвардейского корпуса, затем правитель канцелярии Комитета о раненых. Член Коренного совета Союза благоденствия. В 1820 г. по своей инициативе сообщил о существовании тайного общества И. В. Васильчикову, в 1821 г. подал донос с подробной характеристикой Союза. Один из руководителей тайной полиции в Гвардейском корпусе (с 1821). Впоследствии Слободско-Украинский (Харьковский) губернатор. Грибовский был автором книги "О состоянии крестьян господских в России" (Харьков, 1816) -- по-видимому, диссертации, защищенной в Харьковском университете и посвященной А. А. Аракчееву. В ней он выступал за "постепенное и нечувствительное" освобождение крепостных крестьян.

41. "Орден Русских рыцарей" -- тайное политическое общество масонского характера, созданное М. Ф. Орловым и М. А. Дмитриевым-Мамоновым. Орден существовал в 1814--1818 гг. Большая часть участников присоединилась к Союзу благоденствия. См. о нем: Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб., 1909. С. 408; Нечкина М. В. Движение декабристов. Т. 1. С. 133--138; Лотман Ю. M. M. А. Дмитриев-Мамонов -- поэт, публицист, общественный деятель // Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 78. Тарту, 1959; Серков А. И. История русского масонства XIX века. С. 102--113.

42. Имеется в виду напечатанный в количестве 25 экземпляров устав (или программа) Ордена "Краткие наставления Русскому Рыцарю" (брошюра до сих пор не обнаружена). Уставные и программные документы Ордена в полном объеме не сохранились. Известны принадлежащие М. А. Дмитриеву-Мамонову рукописные "Пункты преподаваемого во внутреннем Ордене учения" и "Краткий опыт", содержащие широкий набор целей и задач, а также проект государственного устройства России.

43. Перечисляются участники "Ордена русских рыцарей" -- его основатели: граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов (1790--1863) и Михаил Федорович Орлов (1788--1842), а также Дмитрий Петрович Бутурлин (1790--1849), князь Александр Сергеевич Меншиков (1787--1867), Николай Иванович Тургенев (1789--1871) (см. о них примеч. 17, 18, 38, 41, 204), Михаил Александрович Фонвизин (1787--1854), Петр Павлович Каверин (1794--1855).

Трубецкой впервые в качестве участников этого Ордена называет М. А. Фонвизина и П. П. Каверина, что служит основанием для пересмотра представлений о времени и обстоятельствах их вступления в тайное общество. Трубецкому осталась неизвестной принадлежность к Ордену Д. В. Давыдова, А. Б. Голицына и Алексея Пушкина (Серков А. И. История русского масонства XIX века. С. 106--108).

44. Отъезд за границу С. П. Трубецкого датируется 26 июня 1819 г.

45. Петербургские совещания 1820 г. на квартире Ф. Н. Глинки -- собрание членов Коренного совета Союза благоденствия (март 1820 г.), на котором обсуждались вопросы о "лучшей форме правления" и возможности применения различных вариантов государственного устройства к России.

46. Московский съезд 1821 г. -- собрания членов Коренного совета Союза благоденствия, а затем и других членов тайного общества, на квартире братьев М. А. и И. А. Фонвизиных (январь 1821 г.), на которых были приняты решения о закрытии Союза благоденствия и образовании нового тайного общества.

47. "Семеновский бунт", или "Семеновская история" (16--18 октября 1820 г.) -- волнения Лейб-гвардии Семеновского полка, произошедшие в связи с грубым отношением к нижним чинам со стороны полкового командира Ф. Е. Шварца.

48. Шварц Федор Ефимович -- полковник, командир Лейб-гвардии Семеновского полка. Главный виновник "семеновской истории", жестоко обращался с солдатами. По решению военного суда уволен со службы с запрещением вновь в нее поступать. Однако по ходатайству Аракчеева с 1823 г. служил в Отдельном корпусе военных поселений. Впоследствии генерал-лейтенант, в 1850 г. отставлен от службы в связи с выявленными служебными злоупотреблениями.

49. Оленин Алексей Алексеевич (1798--1854) -- штабс-капитан гвардейского Генерального штаба, член Союза благоденствия. Сын А. Н. Оленина. К следствию не привлекался. Впоследствии действительный статский советник.

50. Восстановление тайного общества в начале 1821 г. (образование т. н. "Восстановленного Союза благоденствия") произошло по решению закрытых совещаний членов Коренного совета Союза благоденствия, в рамках Московского съезда. Были основаны отделения вновь созданного общества ("думы") в Петербурге (под руководством Н. И. Тургенева), в Москве (под началом И. А. и M. A Фонвизиных), Смоленске (во главе с И. Д. Якушкиным) и, по-видимому, в Кишиневе (К. А. Охотников). Создание отделения нового общества в Тульчине не удалось (П. И. Пестель добился учреждения нового союза под своим руководством). Впоследствии члены общества, образованного на Московском съезде, либо отошли от участия в движении декабристов, либо присоединились к Северному обществу.

51. Вольховский Владимир Дмитриевич (1798--1841) -- капитан гвардейского Генерального штаба, член декабристских тайных обществ (Союз спасения, Союз благоденствия, Северное общество). Привлекался к следствию, освобожден без наказания. В 1826 г. переведен в Кавказский корпус, обер-квартирмейстер корпуса (исполнял обязанности начальника штаба Кавказского корпуса) в 1828--1829 и 1831--1835 гг. С 1839 г. в отставке.

Колошин Павел Иванович (1799--1854) -- советник Московского губернского правления. Руководящий участник ряда декабристских тайных обществ (Союз спасения, Союз благоденствия), член Московской управы Северного общества. Привлекался к следствию, наказан без суда, после заключения в крепости отставлен от службы и сослан в свое имение с установлением надзора.

Семенов Степан Михайлович (1789--1852) -- чиновник канцелярии Московского военного генерал-губернатора, видный деятель тайных обществ (секретарь Коренного совета Союза благоденствия, активный член Северного общества). Привлекался к следствию, предан суду не был, подвергся внесудебным репрессиям. После крепостного заключения отправлен на гражданскую службу в Сибирь.

52. Поход гвардии к западным границам Российской империи начался в апреле 1821 г. и закончился в июне 1822 г. Во время похода проводились маневры у Бешенковичей и смотр Гвардейского корпуса в Вильно. Решение Александра I о выступлении Гвардейского корпуса из Петербурга в Минскую губернию связывается со стремлением проверить состояние корпуса после событий конца 1820 г. ("Семеновская история", брожение в других полках). Существенную роль сыграли имевшиеся планы участия русской армии в подавлении европейских революционных выступлений 1820--1821 гг. (Шильдер Н. К. Император Александр Первый: Его жизнь и царствование. СПб., 1898. Т. 4. С. 226).

53. Перечисляются лица, входившие в число руководящих членов Северного общества: Кондратий Федорович Рылеев (1795--1826), Иван Иванович Пущин (1798--1859), Евгений Петрович Оболенский (1796--1865), Михаил Михайлович Нарышкин (1798--1863).

54. Подразумеваются руководители Южного общества декабристов, приезжавшие в Петербург: Сергей Григорьевич Волконский (1788--1865), Василий Львович Давыдов (1793-- 1855), Александр Петрович Барятинский (1799--1844).

55. Поездка П. И. Пестеля в Петербург состоялась в январе 1824 г. Она известна прежде всего благодаря переговорам руководителя Южного общества с виднейшими членами Северного -- Н. М. Муравьевым, С. П. Трубецким, Н. И. Тургеневым, Е. П. Оболенским, К. Ф. Рылеевым, целью которых было принятие общей программы действий и обсуждение условий объединения обеих тайных организаций в будущем.

56. "Русская Правда" -- проект государственного устройства П. И. Пестеля, созданный на протяжении 1822--1825 гг. (возможно, участие в ее создании принимали также А. П. Юшневский, С. И. Муравьев-Апостол и несколько других членов Южного общества). Опубликован: ВД. М., 1958. Т. 7.

57. Польское Патриотическое общество -- конспиративная организация национально-освободительного характера, возникшая в 1821 г. В январе 1824 г. Патриотическое общество вошло в контакт с Южным обществом. О договоренностях между тайным обществом декабристов и польским Патриотическим обществом по вопросу о границах между Россией и Польшей см. наст. изд., примеч. 59.

58. Подразумеваются, прежде всего, Е. П. Оболенский и К. Ф. Рылеев. Кроме того, вероятно, имеются в виду усилия представителей Южного общества в Петербурге М. И. Муравьева-Апостола и А. В. Поджио, направленные на объединение двух тайных организаций на основе программы Южного общества.

59. Вопросы территориальных изменений в ходе переговоров Южного и польского Патриотического общества были наиболее острыми. К полному согласию стороны так и не пришли. Южное общество, в лице Пестеля, Муравьева-Апостола и Бестужева-Рюмина, соглашалось предоставить независимость Польше, гарантируя возрождение независимого польского государства после поддержки польскими конспираторами переворота в России. Однако вопрос о западных русских губерниях так и не был решен. Лидеры Южного общества были готовы передать присоединенные к России территории, на которых преобладало польское население (дворянство), однако никакого окончательного соглашения достигнуто не было (ВД. М.; Л., 1927. Т. 4. С. 85, 165). Вопрос о польско-русской границе оставался в стадии обсуждения и должен был решиться в ходе дальнейших переговоров. В "Русской Правде" Пестеля границы между Россией и Польшей проводились таким образом, что к Польше переходили Гродненская губерния и Белостокская область, а также части Минской, Виленской и Волынской губерний -- в основном, земли, полученные Россией после разделов Польши. Окончательное решение этого вопроса передавалось Временному правлению. Следует отметить, что руководители Южного общества выступали от имени Северного и Южного обществ, но фактически действовали самостоятельно. Предоставление независимости Польше было общим мнением участников тайных обществ, однако передача Польше территорий вызывала споры (Медведская Л. А. Декабристы и Польское Патриотическое общество // Очерки из истории движения декабристов: Сб. ст. М., 1954. С. 284--285, 287, 300, 304, 318).

60. Муравьев-Апостол Сергей Иванович (1795--1826) -- подполковник Черниговского пехотного полка, батальонный командир. Член Союза спасения, Союза благоденствия, руководитель Васильковской управы Южного общества. В определенной степени противостоял влиянию Пестеля в Южном обществе. Главный инициатор выступления части Черниговского полка. Казнен по приговору Верховного уголовного суда.

Бурцов Иван Григорьевич (1795--1829) -- полковник, командир Казанского пехотного полка. Один из руководящих членов Союза спасения и Союза благоденствия, оппонент Пестеля в Тульчинской управе. После 1821 г. от тайного общества отошел, хотя знал о его существовании, продолжал контактировать с членами как Южного, так и Северного общества. Привлекался к следствию, наказан без суда крепостным заключением, переведен в Кавказский корпус. Погиб в чине генерал-майора.

61. Речь идет, прежде всего, о К. Ф. Рылееве и Е. П. Оболенском.

62. Трубецкой получил это назначение 22 декабря 1824 г. Приехал в Киев в марте 1825 г.

63. Киевские контракты -- ежегодная торговая ярмарка, одна из крупнейших на юге России (проходила в январе--феврале).

64. Подразумевается Майборода Аркадий Иванович. См. о нем наст. изд., с. 171, примеч. 18.

65. См. о Шервуде И. О. наст. изд., с. 171, примеч. 18.

66. См. о Вадковском Ф. Ф. наст. изд., с. 171--172, примеч. 19.

67. Встреча Шервуда с Александром I и передача доносчиком императору сведений о тайном обществе (июль 1825 г.) не имели никакой связи с И. О. Виттом; эти действия были личной инициативой Шервуда. Письмо Ф. Ф. Вадковского к П. И. Пестелю (от 3 ноября) оказалось в руках Шервуда и было доставлено в Таганрог И. И. Дибичу только 8 декабря 1825 г., следовательно Александр I не мог ознакомиться с этим документом.

68. Бошняк Александр Карлович (1786--1831) -- коллежский советник (камергером не был), принят в Южное общество В. Н. Лихаревым, с провокаторской целью вошел в доверие к ряду членов общества. Действовал как агент начальника тайной полиции на юге России И. О. Витта, сообщая ему подробности своих отношений с членами тайного общества в течение мая--августа 1825 г. Обобщенные данные Бошняка вошли в состав донесения Витта, поданного Александру 118 октября. Привлекался к следствию в качестве свидетеля. В следующие годы продолжал осуществлять деятельность тайного агента полиции. Писатель, ученый-ботаник.

69. Речь идет о провокационном предложении, сделанном И. О. Виттом в июле 1825 г. Витт сообщал, что знает о тайном обществе, хочет в него вступить и обещает "подготовить" за год 50 000 солдат подчиненных ему военных поселений. Цель Витта, как начальника тайной полиции, заключалась в получении более достоверных сведений о существовании конспиративной организации, в том числе документальных подтверждений. Предложение Витта обсуждалось и было отвергнуто П. И. Пестелем и А. П. Юшневским, однако переговоры с Виттом (через его агента Бошняка) продолжались осенью 1825 г.

70. Дибич Иван Иванович (1785--1831) -- барон, генерал-адъютант, генерал-лейтенант, с 1823 г. начальник Главного штаба, находился в Таганроге вместе с Александром I. Впоследствии граф (с 1827), генерал-фельдмаршал (1829).

Арест Пестеля произошел 13 декабря 1825 г. по распоряжению Дибича, на основании сведений, полученных от Майбороды, Бошняка--Витта. В тот же день по указанию Дибича был арестован Ф. Ф. Вадковский (вследствие доноса Шервуда).

71. И. И. Пущин оставил военную службу в 1823 г., поступив сверхштатным членом в Петербургскую уголовную палату. В 1824 г. перешел на должность судьи Московского надворного суда. Павел И. Колошин в 1823--1825 гг. занимал должность советника 2-го департамента Московской палаты гражданского суда.

72. Речь здесь идет о т. н. "четверной дуэли", в которой, помимо основных противников, участвовали секунданты А. С. Грибоедов и А. И. Якубович.

Об А. И. Якубовиче см. наст. изд., с. 170, примеч. 5.

73. Бриген фон дер Александр Федорович (1792--1859) -- отставной полковник, член Союза благоденствия и Северного общества, осужден по 7-му разряду на 2 года каторжных работ, с 1828 г. на поселении. В 1856 г. амнистирован.

В июле 1825 г. Бриген отправился на юг и по поручению К. Ф. Рылеева посетил Трубецкого в Киеве, доставив ему сведения о предложении Якубовича.

74. Трубецкой приехал в Петербург из Киева 8 или 10 ноября 1825 г. (ВД. Т. 1. С. 10).

75. Первые сообщения о болезни Александра I поступили в Петербург 22--23 ноября, известие о тяжелом характере его болезни пришло в столицу 25 ноября, весть о кончине императора -- 27 ноября.

76. Венский конгресс -- конгресс европейских государств (сентябрь 1814 --июнь 1815 гг.), завершивший войны антинаполеоновских коалиций и решавший вопросы послевоенного устройства Европы. По решению конгресса, Варшавское герцогство было разделено между Пруссией, Австрией и Россией, создавалось Царство Польское -- конституционная автономия в составе Российской империи. Одним из важнейших принципов внутренней и международной политики участники Венского конгресса официально провозгласили уважение народных прав и соблюдение народных интересов; в ряде случаев (Франция, Италия, германские и польские земли) было обещано установление конституционного строя и народного представительства. Однако в дальнейшем главной задачей созданного в 1815 г. "Священного союза" стала защита существующих режимов и подавление освободительного и конституционного движения, восстановление монархических порядков в европейских странах.

77. Согласно установлению о порядке престолонаследия (в составе "Учреждения об императорской фамилии"), принятому Павлом I 5 апреля 1797 г., наследовать после бездетного императора должен был следующий по старшинству брат (ПСЗ. Т. 24. No 17906).

78. 12 марта 1820 г. был расторгнут брак великого князя Константина Павловича с великой княгиней Анной Федоровной. В тот же день последовал манифест императора Александра I, который устанавливал, что лицо императорской фамилии, вступавшее в брак с лицом, не принадлежащим к "царственному или владетельному" роду, не сообщает ему прав, принадлежащих членам Императорского дома, а дети, рожденные в этом браке, не имеют прав на наследование русского трона. 12 мая 1820 г. был оформлен брак великого князя Константина Павловича с польской дворянкой графиней Жаннетой (Иоанной) Антоновной Грудзинской. 14 января 1822 г. датировано письмо Константина Павловича к Александру I с отказом от прав на российский престол; вскоре последовало ответное письмо Александра I Константину Павловичу от 2 февраля 1822 г., в котором был одобрен отказ Константина. Все эти документы, так же как и манифест Александра I от 16 августа 1823 г. об изменении порядка престолонаследия, держались в тайне. Согласно запискам Николая I, Константин Павлович выражал намерение не принимать российский трон еще до 1820 г.

79. "Завещание" Александра I (манифест от 16 августа 1823 г.) хранилось в четырех экземплярах: в Успенском соборе Московского Кремля (оригинал), Сенате, Синоде, Государственном Совете (списки). О существовании завещательных распоряжений о престолонаследии достоверно знали лишь несколько человек: члены императорской фамилии, А. А. Аракчеев, М. А. Милорадович, А. Н. Голицын, архиепископ Московский Филарет (можно предположить осведомленность об этом П. М. Волконского и некоторых других лиц из окружения Александра I).

80. См. наст. изд., с. 40--41, примеч. 57.

81. Аничковский дворец -- личная резиденция великого князя Николая Павловича в Петербурге.

82. См. наст. изд., с. 143--144, примеч. 2.

83. Речь идет о письме великого князя Константина Павловича к императору от 14 января 1822 г., в котором цесаревич "просил" передать право на престол следующему по старшинству брату, отрекаясь от своих прав на наследование. Письмо Константина (в оригинале) было передано митрополиту Филарету для хранения в Успенском соборе вместе с манифестом Александра I от 16 августа 1823 г. Возможно, копии письма Константина были приложены к завещательному акту Александра I и в других "конвертах", хранившихся в Государственном Совете, Сенате и Синоде.

84. Ср. с описанием этого события в книге М. А. Корфа, который опирался главным образом на запись журнала Государственного Совета и замечания Николая I на рукопись книги. В изложении Корфа подчеркивается роль великого князя Николая Павловича в принятии решения о присяге Константину. Отмечается, что большая часть членов Совета сомневалась в необходимости нарушать волю Александра I до тех пор, пока Николай Павлович лично не повел их к присяге (Корф М. А. Восшествие на престол императора Николая I-го. СПб., 1857. С. 56--57; 14 декабря 1825 года и его истолкователи. Герцен и Огарев против барона Корфа. М., 1994. С. 342--346).

85. Императрица Мария Федоровна (урожденная принцесса София Доротея Августа Луиза Вюртембергская, 1759--1828) -- с 1776 г. супруга императора Павла I, с 1796 г. российская императрица, мать императоров Александра I, Николая I, великих князей Константина и Михаила Павловичей.

86. О Башуцком П. Я. см. наст. изд., с. 174, примеч. 46.

87. Лобанов-Ростовский Дмитрий Иванович (1758--1838) -- князь, генерал от инфантерии, министр юстиции (1817--1827), член Государственного Совета.

88. Собственноручная надпись Александра I на конверте с оригиналом завещательных распоряжений гласила: "Хранить в Успенском соборе, с государственными актами, до востребования моего, а в случае моей кончины открыть московскому епархиальному архиерею и московскому генерал-губернатору в Успенском соборе, прежде всякого другого действия". На конвертах, хранящихся в Государственном Совете, Сенате и Синоде, были соответствующие надписи, сходные по содержанию.

89. Налой (аналой) -- столик с покатым верхом для икон и книг, читаемых при церковных службах.

90. Об этом эпизоде Трубецкой сообщает и в своих известных записках (Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 1. С. 235).

91. См. наст. изд., с. 142--143, примеч. 1.

92. Рассказ Трубецкого входит в противоречие с воспоминаниями митрополита Филарета, приведенными в труде М. А. Корфа "Восшествие на престол императора Николая I-го". Действительно, Филарет первоначально возражал против требования Московского военного генерал-губернатора Д. В. Голицына привести к присяге московские департаменты Сената (Голицын действовал на основании частного письма М. А. Милорадовича, сообщавшего о присяге Константину Павловичу, которая прошла в Петербурге). Филарет ссылался на отсутствие официальных актов Сената и Синода, однако вынужден был согласиться на требование Д. В. Голицына. 30 ноября состоялось чрезвычайное собрание московского Сената, на котором некоторые из сенаторов выразили сомнения в законности присяги Константину. Голицын и обер-прокурор Общего собрания Московских департаментов П. П. Гагарин убедили сенаторов, и присяга состоялась. После этого сенаторы подписали "определение", которое стало основанием для проведения присяги губернских чиновников и войск.

93. Опочинин Федор Петрович (1779--1852) -- отставной полковник, во время военной службы -- адъютант Константина Павловича (1800--1808), пользовался его доверенностью. Впоследствии член Государственного Совета.

94. Мраморный дворец -- личное владение Константина Павловича в Петербурге.

95. См. наст. изд., с. 244, примеч. 78. Указание на 1817 год как на дату отказа Константина Павловича от прав на престолонаследие не подтверждается другими источниками.

96. Михаил Павлович (1798--1849) -- великий князь, четвертый сын Павла I, генерал-фельдцейхмейстер, начальник 1-й гвардейской пехотной дивизии. С 1825 г. генерал-инспектор по инженерной части, впоследствии главный начальник Пажеского и всех сухопутных кадетских корпусов, генерал-адъютант, член Государственного Совета, командующий Гвардейским корпусом (с 1826). См. также наст. изд., с. 24, примеч. 5.

97. По получении известия о смерти Александра I Константин Павлович запрещал именовать себя императором. 26 ноября он направил письма императрице Марии Федоровне и великому князю Николаю, в которых подтверждал свой отказ от прав на российский престол (см. о них примеч. 98). Вместе с тем, согласно ряду мемуарных свидетельств, Константин несколько дней не выходил из своих покоев, не объявлял о своем отречении от трона и не отдавал никаких распоряжений, в частных беседах косвенно выражая намерение стать польским королем (см.: Андреева Т. В. Противостояние: Константин и Николай // 14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. Вып. 2. С. 189-191).

98. Речь идет о письмах Константина Павловича к Николаю Павловичу и императрице Марии Федоровне от 26 ноября 1825 г., которые были доставлены в Петербург великим князем Михаилом. В обоих письмах цесаревич подтверждал свое отречение от российского престола. Эти письма были приложены к манифесту Николая о своем восшествии на престол от 12 декабря 1825 г. и официально опубликованы. Очевидно, Трубецкой смешал указанные письма с письмами Константина к Николаю Павловичу (ответ на письмо Николая, доставленное А. П. Лазаревым) и Марии Федоровне от 2 декабря, в которых великий князь настаивал на выполнении завещательных распоряжений Александра I и угрожал удалиться из Варшавы, если эти распоряжения не будут выполнены: "...Твоего предложения прибыть скорее в Петербург я не могу принять и предваряю тебя, что удалюсь еще дальше, если все не устроится в согласность воле покойного нашего государя" (Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи. М.; Л., 1926. С. 142--143, 155--156).

99. В течение 27 ноября -- 3 декабря к Константину Павловичу с официальными документами о принесенной ему присяге и письмами были посланы: сенатский фельдъегерь, обер-прокурор Сената П. Е. Никитин, адъютант великого князя Николая Павловича А. П. Лазарев, адъютант военного министра А. И. Сабуров. Кроме них, Николай послал к брату его бывшего адъютанта и доверенное лицо Ф. П. Опочинина, который должен был уговорить Константина приехать в Петербург и сделать официальное отречение. Наконец, офицер Фельдъегерского корпуса Белоусов вез письмо Николая к брату, в котором содержалась просьба о присылке официального манифеста об отречении. В ответ Константин отвергал принесенную ему присягу, подтверждал свое отречение, но отказывался прибыть в Петербург или издать манифест от своего имени.

100. Сперанский Михаил Михайлович (1772--1839) -- граф (с 1839), действительный тайный советник, государственный секретарь (до 1812), член Государственного Совета, председатель Комиссии составления законов, Сибирский генерал-губернатор (1819--1821), председатель Сибирского комитета. Член Верховного уголовного суда в 1826 г. С 1826 г. начальник II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Выдающийся государственный деятель, автор министерской реформы, проекта создания Государственного Совета, ряда реформ государственного управления в царствование Александра I. Руководитель кодификации русского законодательства в царствование императора Николая I.

101. Других указаний, подтверждающих упомянутое поручение, отданное Александром I, обнаружить не удалось. Среди бумаг Сперанского сохранился рукописный текст Конституции США 1787 г. (РГИА. Ф. 1251. Оп. 1. Д. 136).

102. См. наст. изд., с. 177, примеч. 70.

103. Вероятнее всего, намек на тайное общество декабристов и близкие к нему круги.

104. См. наст. изд., с. 246, примеч. 99. Речь идет, видимо, о П. Е. Никитине.

105. См. наст. изд., с. 32, примеч. 31.

106. Руководители Северного общества, собравшись в день присяги Константину Павловичу вечером 27 ноября, по имеющимся данным (в первую очередь, согласно следственным показаниям), уже имели сведения о возможном отречении Константина. В связи с этим рассматривались два варианта развития событий: а) в случае воцарения Константина действовать осторожно, постепенно набирая силы (или даже временно "законсервировать" деятельность тайного общества), в течение 2 или 3 лет привлечь влиятельных офицеров в гвардейских полках; б) в случае отказа Константина от престола воспользоваться ситуацией для открытого выступления. По показанию Рылеева, Трубецкой предлагал "приготовиться насколько возможно" к вероятному выступлению в 1-й армии членов Южного общества, способных воспользоваться сменой монарха. Это предложение было поддержано; в тот же день начали обсуждаться меры, необходимые для перемены политических обстоятельств, на случай новой присяги, и конкретные шаги для организации заговора среди офицеров Гвардейского корпуса.

107. Имеются в виду отошедшие к 1825 г. от деятельности в тайных обществах братья И. П. и С. П. Шиповы, с которыми Трубецкой встречался в дни междуцарствия. По-видимому, лидер заговорщиков встречался и с другими бывшими членами Союза благоденствия (А. А. Кавелин, В. А. Перовский).

108. Подразумеваются дворцовые перевороты XVIII в., осуществленные силой гвардейских полков: вступление на трон Екатерины I (1725), удаление от власти А. Д. Меншикова (1727), свержение Э. И. Бирона (1740), возведение на престол императриц Елизаветы Петровны в 1741 г. и Екатерины II в 1762 г.

109. Ошибка мемуариста: в декабре 1825 г. за пределами Петербурга были размещены третьи батальоны гвардейских полков. Первые и вторые батальоны находились в полковых казармах (Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года: Военно-историческая справка // Пресняков А. Е. 14 декабря 1825 года. М.; Л., 1926. С. 166).

110. Речь идет об Александре Федоровиче Моллере (1796--1862) -- полковнике Лейб-гвардии Финляндского полка, командире 2-го батальона, и Александре Никитиче Тулубьеве, полковнике этого же полка, командире 1-го батальона.

А. Ф. Моллер и А. Н. Тулубьев состояли в Северном обществе и первоначально согласились участвовать в заговоре. Однако накануне событий Моллер отказался содействовать заговорщикам (14 декабря возглавляемый им батальон вступал в городские караулы, в т. ч. в Зимнем дворце). Вслед за ним днем 14 декабря Тулубьев не решился вести свой батальон на Сенатскую площадь и, тем самым, выступить на стороне заговора.

111. См. наст. изд., с. 177, примеч. 80.

112. Обер-офицеры -- офицеры 9-го -- 14-го классов, имевшие чины от прапорщика до капитана, т. е. младшие офицеры.

113. В ходе подготовки выступления декабря 1825 г., кроме участников тайных обществ, к заговору присоединились не принадлежавшие к декабристским организациям офицеры гвардейских частей, которые сомневались в правомерности и законности присяги Николаю Павловичу.

114. См. наст. изд., с. 245, примеч. 90.

115. Участие в выступлении 14 декабря Лейб-гвардии Семеновского полка оставалось проблематичным. Вероятно, оно могло состояться лишь при условии увлечения соседних с ним Лейб-гвардии Московского и Измайловского полков. Участие Лейб-гвардии Преображенского полка в реализации планов заговорщиков также было под большим вопросом. В отношении Кавалергардского полка и гвардейской Конной артиллерии надежд было больше, ввиду их ближайшего соседства друг с другом и присутствия среди офицеров этих частей нескольких заговорщиков. В значительно большей степени руководители заговора рассчитывали на Лейб-гвардии Гренадерский, Московский, Измайловский и Финляндский полки, а также на Гвардейский экипаж и Коннопионерный эскадрон.

116. Трубецкой, возможно, приводит элементы первоначального плана выступления, им же и разработанного. Движение от одного полка к другому могло привести к массовому выступлению гвардейских частей против новой присяги.

Булатов Александр Михайлович (1793--1826) -- полковник, командир 12-го Егерского полка. Совоспитанник Рылеева по 1-му кадетскому корпусу, был привлечен последним в заговор в декабре 1825 г., войдя в состав Северного общества и руководящее ядро заговорщиков. Будучи назначенным возглавить один из отрядов восставших, не решился этого сделать. Покончил с собой в Петропавловской крепости.

117. По данным, полученным в ходе следствия, манифест с подобным содержанием был составлен накануне 14 декабря В. И. Штейнгейлем, а затем им же уничтожен. См. показание о содержании манифеста: ВД. М., 1976. Т. 14. С. 163, 168, 169.

118. См. наст. изд., с. 173, примеч. 30.

119. См. наст. изд., с. 246, примеч. 100.

120. Ермолов Алексей Петрович (1772--1861) -- генерал от инфантерии, командующий Отдельным Кавказским корпусом (1816--1827), в царствование Николая I был удален от службы и проживал в своем имении.

О Временном правлении в планах тайных обществ и его предполагавшемся персональном составе см.: Семенова А. В. Временное революционное правительство в планах декабристов. М., 1982.

121. Трубецкой перечисляет главные пункты программы, принятой организаторами выступления 14 декабря 1825 г. В такой степени определенности они не были сформулированы лидерами заговорщиков ни в следственных показаниях, ни в воспоминаниях (включая известный текст записок Трубецкого).

122. Ошибка мемуариста: см. наст. изд., с. 247, примеч. 109.

123. Батеньков Гавриил Степанович (1793--1863) -- подполковник Корпуса инженеров путей сообщения, правитель Сибирского комитета в 1821--1822 гг., с 1822 г. член Комиссии по составлению проекта учреждения военных поселений, с 1824 г. член Совета главного над военными поселениями начальника (А. А. Аракчеева), был тесно связан как с А. А. Аракчеевым, так и с М. М. Сперанским. Член Северного общества. Осужден по 3-му разряду на 20 лет каторжных работ, однако в Сибирь отправлен не был. 19 лет содержался в Петропавловской крепости. С 1846 г. на поселении в Томске. В 1856 г. амнистирован.

124. Очевидно, подразумевается требование, выдвинутое M. M. Сперанским или Н. С. Мордвиновым, как, возможно, одно из условий поддержки переворота (в случае его успеха) со стороны ряда членов Государственного Совета.

125. Вероятнее всего, речь идет о "частных" письмах Константина Павловича к императрице Марии Федоровне и великому князю Николаю от 8 декабря, полученных в Петербурге 12 декабря. В них Константин вновь отклонял просьбы о своем личном приезде в Петербург, подтверждал свое решение отречься от прав на престол, а в письме к Николаю содержались "советы и наставления", "как начать новое царствование". Письма от 8 декабря не были опубликованы и не прилагались к официальным документам, сопровождавшим манифест Николая I, датированный 12 декабря 1825 г. Эти письма способствовали решению Николая вступить на престол.

126. Речь идет о собрании начальников дивизий, командиров бригад, полков и отдельных частей Гвардейского корпуса в Зимнем дворце, состоявшемся по распоряжению Николая Павловича в 7 часов утра 14 декабря 1825 г. (распоряжение содержалось в приказе командующего Гвардейским корпусом А. Л. Воинова -- см.: 14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. СПб., 2004. Вып. 6. С. 35 -- публ. циркуляра начальника штаба Гвардейского корпуса А. И. Нейдгардта из бумаг Е. А. Головина). После встречи с Николаем Павловичем командиры частей Гвардейского корпуса присягнули в Главном штабе и отправились в командуемые части для приведения их к присяге.

127. Исленьев Николай Александрович (1785--1851) -- генерал-майор, командир Лейб-гвардии Преображенского полка, с 15 декабря 1825 г. генерал-адъютант, впоследствии генерал от инфантерии (1843).

128. Возможно, Трубецкому были известны каналы информации М. А. Милорадовича, которые связывали Санкт-Петербургского генерал-губернатора с тайным обществом (вероятнее всего, Милорадовичу сообщали различного рода сведения о заговоре А. И. Якубович, Ф. Н. Глинка).

129. С. П. Шипов располагал покровительством великого князя Николая Павловича со времени принятия под свое начальство вновь сформированного Лейб-гвардии Семеновского полка (после "Семеновской истории" 1820 г.) и образцовой постановки полкового управления и хозяйства (Воспоминания С. П. Шипова// Русский архив. 1878. Кн. 2. No 7). Данных о передаче Шиповым разговора с Трубецким Николаю I в материалах следствия не имеется.

130. О Ростовцеве Я. И. см. наст. изд., с. 172--173, примеч. 26.

Ростовцев не являлся адъютантом Михаила Павловича в декабре 1825 г.; он стал им только в 1826 г.

131. Волнения при новой присяге произошли в Лейб-гвардии Конной артиллерии, а затем в Лейб-гвардии Московском, Измайловском, Гренадерском, Финляндском полках и Гвардейском экипаже. См.: Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. С. 174--184.

132. В Лейб-гвардии Измайловском полку при принятии присяги возникло сопротивление офицеров и солдат 2-й гренадерской роты. В Лейб-гвардии Финляндском полку во время присяги 1-го батальона требовали разъяснений офицеры во главе с А. Е. Розеном, а затем часть этого же батальона отказалась подчиниться приказаниям начальства. О ненадежности обоих полков свидетельствует их скромная роль в подавлении выступления 14 декабря, а также значительное число офицеров-заговорщиков, которое обнаружило в их составе расследование. См.: Там же. С. 180, 184.

133. Очевидно, Трубецкой указывает на действия А. А. Бестужева, M. A Бестужева и Д. А. Щепина-Ростовского, которые повели Московский полк прямо на Сенатскую площадь, а также на отказ возглавить восставшие части со стороны Якубовича и Булатова. Кроме того, не решились примкнуть к выступлению полковники Лейб-гвардии Финляндского полка А. Ф. Моллер, А. Н. Тулубьев, капитан Лейб-гвардии Коннопионерного эскадрона М. И. Пущин, офицеры-кавалергарды и конногвардейцы.

134. См. наст. изд., с. 174, примеч. 35.

135. Указание Трубецкого ошибочно: выстрел был сделан офицером И. М. Бакуниным.

136. См. наст. изд. с. 164.

137. См. наст. изд., с. 177, примеч. 75.

138. См. описание событий в казармах Лейб-гвардии Гренадерского полка в записке H. H. Пузанова (наст. изд., с. 257--261).

139. См. наст. изд., с. 183, примеч. 7.

140. М. А. Милорадович получил два тяжелых ранения: от штыка Е. П. Оболенского и пули П. Г. Каховского. Скончался в ночь на 15 декабря в казармах Лейб-гвардии Конного полка.

141. См. наст. изд., с. 173, примеч. 28.

142. Личное участие Николая Павловича в допросах арестованных относится главным образом к первым дням после вступления на трон. В дальнейшем он участвовал в допросах лишь главнейших участников тайных обществ и заговора. Известны его записки, с которыми арестованные препровождались в Петропавловскую крепость, определявшие режим их заключения (Щеголев П. Е. Николай I -- тюремщик декабристов // Щеголев П. Е. Декабристы. М.; Л., 1926. С. 267-276).

143. См. наст. изд., с. 170, примеч. 2 и 3.

144. Ланской Дмитрий Сергеевич (1767 или 1768--1833) -- московский гражданский губернатор (1808--1810), управляющий Департаментом государственных имуществ, сенатор, родственник А. И. Одоевского. 15 декабря Одоевский, проблуждав в окрестностях Петербурга около суток, явился в дом Ланского. Через некоторое время Ланской был вынужден сообщить об этом полицейским властям города.

145. Трудно однозначно сказать, о ком именно говорит здесь автор записок. Вероятно, речь идет о тех участниках заговора, которым удалось в ходе следствия доказать свою слабую или полную непричастность к делу. Количество участников заговора и выступления 14 декабря, вовсе не привлекавшихся к расследованию, невелико.

146. См. наст. изд., с. 206, примеч. 39.

Существует рассказ самого Н. А. Бестужева в его мемуарном очерке "14 декабря 1825 года", касающийся данного эпизода (см.: Воспоминания Бестужевых. М.; Л., 1951. С. 43--48). "Знатный человек" -- Алексей Яковлевич Ляшевич-Бородулич (р. 1779) -- отставной корреспондент Военно-ученого комитета.

147. О попытке Н. А. Бестужева добраться до границы с Швецией и далее перейти пределы империи -- см. комментарий М. К. Азадовского (Там же. С. 716--717). Бестужев был арестован на пути к Толбухинскому маяку, в с. Косном на западной оконечности острова Котлин, недалеко от Кронштадта.

148. Эти данные, очевидно, базируются на рассказах самого Н. А. Бестужева. "Приятель" Бестужева -- Павел Афанасьевич Дохтуров, капитан-лейтенант, старший адъютант командира Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта Ф. В. Моллера, товарищ Бестужева по обучению в Морском кадетском корпусе; "враг" -- Михаил Гаврилович Степовой (1769--1845) -- генерал-майор, директор Кронштадтского штурманского училища, муж близкой знакомой Бестужева Л. И. Степовой. Согласно рассказу Бестужева, Дохтуров пытался арестовать Бестужева в Кронштадте, а Степовой предоставил ему возможность скрыться.

Н. А. Бестужев являлся помощником смотрителя Балтийских маяков в 1820--1822 гг. (см.: Там же. С. 51, 127).

149. О допросе H. A Бестужева Николаем I сохранилось множество рассказов. См.: Там же. С. 128, 717--718; комментарий М. К. Азадовского).

150. Речь идет о выступлении Черниговского пехотного полка под Киевом.

151. Бестужев-Рюмин Михаил Павлович (1801--1826) -- подпоручик Полтавского пехотного полка, член Южного общества, один из руководителей Васильковской управы, присоединил к Южному обществу "Общество соединенных славян", вел переговоры с Польским обществом, один из инициаторов выступления Черниговского полка. Осужден вне разрядов и казнен по приговору Верховного уголовного суда.

151а. Трубецкой не точен в изложении событий. После открытия "Общества соединенных славян" сведения о нем поступили руководству Южного общества (П. И. Пестелю и А. П. Юшневскому). О присоединении нового тайного общества было сообщено посланцу Северного общества А. Ф. Бригену, а также А. О. Корниловичу, отправившемуся из Киева в Петербург в конце 1825 г. О новом тайном обществе было известно и находившемуся в Киеве Трубецкому.

152. Гебель Густав Иванович (ум. 1856) -- подполковник, командир Черниговского пехотного полка. Был тяжело ранен в момент начала мятежа, при попытке арестовать С. И. Муравьева-Апостола (29 декабря 1825 г.). В 1826 г. переведен в чине полковника в гвардию.

153. Речь идет о Роте Логгине Осиповиче (1780--1851) -- генерал-лейтенанте, командире 3-го пехотного корпуса.

154. Сухинов Иван Иванович (около 1795--1828) -- поручик Александрийского гусарского полка (до декабря 1825 г. -- Черниговского пехотного полка), член "Общества соединенных славян", активный участник выступления Черниговского полка. Осужден военным судом в Могилеве на бессрочную каторжную работу. В 1827 г. доставлен на Зерентуйский рудник. В 1828 г. покончил с собой после раскрытия возглавляемого им заговора с целью освобождения каторжников.

155. Присяга Николаю I в Черниговском пехотном полку состоялась 27 декабря 1825 г., в канун выступления полка.

156. Мятежные части Черниговского пехотного полка были разбиты 3 января 1826 г. у с. Устимовка и Ковалевка. Расчет СИ. Муравьева-Апостола на содействие соседних полков 3-й пехотной дивизии и артиллерийских бригад не оправдался: члены Южного и Славянского обществ не были готовы поддержать восставших.

157. Цифры, приведенные Трубецким, значительно преувеличены. По имеющимся данным, в Петербургской (Петропавловской) крепости было заключено 213 человек, включая участников польского Патриотического общества и некоторых подозреваемых в принадлежности к тайным обществам (без учета нижних чинов, а также слуг арестованных). Всего к следствию непосредственно было привлечено (через арест либо привлечение к допросам неарестованными) не менее 394 человек.

158. К главному Петербургскому процессу, расследовавшему деятельность русских тайных обществ, были привлечены не менее 10 участников польского Патриотического общества и других конспиративных организаций, существовавших в польских и западных русских губерниях.

159. См. наст. изд., с. 171, примеч. 18. А. И. Майборода представил список, насчитывавший 46 имен; он был переведен в Лейб-гвардии Гренадерский полк. И. В. Шервуд в качестве награды получил перевод в Лейб-гвардии Драгунский полк.

160. См. наст. изд., с. 171, примеч. 18.

161. Семья И. Б. Пестеля проживала в имении Васильево Красницкого уезда Смоленской губернии. И. В. Шервуд владел имением Бобыри Смоленского уезда той же губернии. В 1843 г. за ряд злоупотреблений он был выслан из Петербурга в свое имение под надзор полиции. В 1844 г. арестован и заключен в Шлиссельбургскую крепость по обвинению в ложных доносах. Освобожден в 1851 г., жил под надзором в Смоленской губернии. Сведений о доносах Шервуда на семью Пестелей не имеется (см.: Троцкий И. М. Жизнь Шервуда-Верного // Троцкий И. М. Ш-е Отделение при Николае I. Л., 1990. С. 206, 211, 219, 222).

162. Одной из наиболее распространенных наград после 14 декабря стали пожалования в Свиту флигель-- и генерал-адъютантами. Состоялось немало внеочередных производств в следующий чин и награждений орденами. Были выплачены денежные поощрения, солдатам и нижним чинам розданы вино и денежные выплаты. Титул графа получил А. Ф. Орлов, близкий к семье нового императора. О наградах после событий 14 декабря 1825 г. см.: Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. С. 198--200.

163. Тайный комитет "для изыскания соучастников возникшего злоумышленного общества к нарушению государственного спокойствия" был учрежден неопубликованным именным указом на имя военного министра от 17 декабря 1825 г. В его состав первоначально вошли военный министр А. И. Татищев (председатель), великий князь Михаил Павлович, А. Н. Голицын, генерал-адъютанты А. X. Бенкендорф, П. В. Голенищев-Кутузов, В. В. Левашев. Делопроизводителем был назначен А. Д. Боровков, его помощником -- флигель-адъютант В. Ф. Адлерберг. Впоследствии к Комитету присоединились приехавшие из Таганрога генерал-адъютант И. И. Дибич и из Тульчина -- генерал-адъютант А. И. Чернышев.

164. Оценка мемуаристом деятельности Следственного комитета близка описаниям следствия в записках М. А. Фонвизина и А. М. Муравьева, а также публицистическим сочинениям М. С. Лунина.

165. Верховный уголовный суд "для суждения злоумышленников, открывшихся 14 декабря 1825 г.", был учрежден манифестом от 1 июня 1826 г. В состав суда, согласно указа Николая I Сенату от 1 июня 1826 г., вошли члены Государственного Совета, сенаторы, представители Священного Синода. По выбору императора в состав суда назначены также "несколько особ из высших воинских и гражданских чинов" (ВД. М., 1980. Т. 17. С. 9, 259). Количественный состав суда выглядел следующим образом: 18 членов Государственного Совета, 36 -- Сената, 3 -- Синода, 15 назначенных членов; всего 72 лица.

166. Автор записок допускает неточность при подсчете общего числа подследственных, не преданных суду. В ходе процесса были освобождены, вследствие актов прощения "вины" или снятия обвинения, ввиду его незначительности, 99 человек (включая привлеченных к следствию в 1-й и 2-й армиях). Кроме того, в ходе и по итогам процесса признаны виновными, но избежали предания суду ПО человек (включая привлеченных к следствию в 1-й и 2-й армиях). Последние, как правило, наказаны несудебными, административными мерами, согласно распоряжениям, отданным Николаем на протяжении марта--декабря 1826 г. Участь самой значительной группы из числа административно наказанных была решена одновременно с работой Верховного уголовного суда -- в июне--июле 1826 г.

167. А. Н. Муравьев был осужден на 6 лет каторжных работ, однако, после конфирмации, отправлен в Сибирь "на житье" без лишения чинов и дворянства (местом жительства определен Якутск, однако по ходатайству родственников поселен в Верхнеудинске).

168. Трубецкой не вполне точен в своих подсчетах. После конфирмации императора к вечной каторжной работе были приговорены 25 осужденных 1-го разряда (включая заочно осужденного Н. И. Тургенева) и 2 осужденных 2-го разряда (всего -- 27 человек), к 20-летней каторге -- 6 осужденных 1-го разряда, 14 осужденных 2-го разряда и 2 осужденных 3-го разряда (всего -- 22 человека), 1 осужденный 2-го разряда приговорен к 15-летней каторге, 16 осужденных 4-го разряда получили 12-летний каторжный срок, 2 осужденных 5-го разряда -- 10-летний, 2 осужденных 5-го разряда -- 8-летний, 1 осужденный 6-го разряда -- 5-летний и 13 осужденных 7-го разряда -- 2-летний. Кроме того, согласно конфирмации, 1 осужденный 5-го разряда был приговорен к крепостным работам на 8 лет, а 2 осужденных 7-го разряда -- на 2 года.

К бессрочному поселению в Сибири были приговорены 14 осужденных по 8-му разряду. К ссылке в Сибирь рядовыми или матросами в дальние гарнизоны (с лишением дворянства) -- 1 осужденный по 8-му разряду, 3 осужденных по 9-му разряду и 1 осужденный по 10-му разряду. Наконец, 8 осужденных по 11-му разряду приговорены к ссылке рядовыми в дальние гарнизоны без лишения дворянства.

169. Объявление приговора состоялось 12 июля. Гражданская казнь осужденных Верховным уголовным судом по различным разрядам произошла в ночь с 12 на 13 июля 1826 г. Вслед за этим были казнены осужденные вне разрядов.

170. Согласно большинству свидетельств, при производстве казни сорвались и были вновь повешены трое -- К. Ф. Рылеев, С. И. Муравьев-Апостол, П. Г. Каховский. Однако в отношении последнего показания очевидцев противоречивы: вместо Каховского иногда называется М. П. Бестужев-Рюмин (см.: Невелев Г. А. Пушкин об "14-м декабря". СПб., 1998. С. 46-53).

171. Отправка первых партий осужденных по 1-му разряду на бессрочные каторжные работы состоялась 21 и 23 июля 1826 г. Отправка осужденных на поселение в Сибирь и рядовыми в дальние гарнизоны состоялась в конце июля 1826 г.

172. В крепостях Санкт-Петербургской губернии и Финляндского княжества были размещены, по последним данным, 35 осужденных Верховным уголовным судом (см.: Коржов С. Н. Декабристы -- узники северо-западных крепостей России // 14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. СПб.; Кишинев, 2002. Вып. 5. С. 267). В 1827 г. было завершено строительство специально выделенного места содержания осужденных на каторжные работы -- Читинского острога.

173. Лепарский Станислав Романович (1759--1837) -- генерал-майор, в 1827 г. назначен комендантом Читинского острога.

174. Ребиндер Григорий Максимович -- полковник Корпуса жандармов, комендант Петровского завода и Нерчинских рудников с 1837 г.

175. Речь идет об указе 10 июля 1826 г., которым была объявлена конфирмация приговора суда, а также об указах 22 августа 1826 г. (о сокращении тяжести наказания для осужденных Верховным уголовным судом), 8 ноября 1832 г., 14 декабря 1835 г. и 10 июля 1839 г., сокращавших срок каторжных работ. Согласно последнему указу, на поселение переводилась последняя группа осужденных.

176. В 1829 г. последовал перевод на Кавказ А. А. Бестужева, В. М. Голицына, В. С. Толстого, З. Г. Чернышева, в 1831 г. С. И. Кривцова, в 1832 г. А. О. Корниловича. Большая группа осужденных (М. М. Нарышкин, Н. И. Лорер, А. И. Одоевский и др.) отправилась на Кавказ в 1837 г., в результате посещения Западной Сибири наследником престола Александром Николаевичем. В 1838 г. перевод на Кавказ получил П. Д. Мозган, в 1840 г. туда же проследовали А. П. и П. П. Беляевы, а в 1848 г. -- А. Н. Сутгоф.

В 1826--1828 гг. в Отдельный Кавказский корпус была переведена большая часть осужденных по 9--11 разрядам. Всего из 120 лиц, осужденных по приговору Верховного уголовного суда, через службу в Кавказском корпусе прошли 35 человек. Из их числа умерли или погибли в военных действиях 11 человек.

177. С 1828 г. А. Н. Муравьев последовательно занимал должности городничего г. Иркутска, председателя Иркутского, а затем Тобольского губернского правления, председателя Вятской, а затем Таврической уголовной палаты (временно исполнял должность Таврического гражданского губернатора), Архангелогородского гражданского губернатора. В 1839 г. уволен от должности, с 1843 г. числился при Министерстве внутренних дел, с 1846 г. член Совета министерства.

178. Трубецкая Екатерина Ивановна (урожденная графиня Лаваль, 1800--1854), последовала за мужем первой из жен осужденных в ноябре 1826 г.

179. Перечисляются: Александра Григорьевна Муравьева (1800--1832) -- жена H. M. Муравьева (1795--1843); Александра Ивановна Давыдова (1802--1895) -- жена В. Л. Давыдова (1793--1855); Александра Васильевна Ентальцева (1790--1858) -- жена А. В. Ентальцева (1786--1845); Мария Казимировна Юшневская (1790--1863) -- жена А. П. Юшневского (1786--1844); Елизавета Петровна Нарышкина (1802--1867) -- жена M. M. Нарышкина (1798--1863); Анна Васильевна Розен (1797--1883) -- жена А. Е. Розена (1799-1884).

180. Речь идет о Полине Гебль (Прасковье Егоровне Анненковой, 1800--1876) -- с 1828 г. жене Ивана Александровича Анненкова (1802--1878).

181. Имеется в виду Камилла Ле Дантю (Камилла Петровна Ивашева) (1808--1839) -- с 1831 г. жена Василия Петровича Ивашева (1797--1840).

182. А. Г. Муравьева скончалась в Петровском заводе 22 ноября 1832 г.

183. Муравьев-Апостол Матвей Иванович (1793--1886) -- отставной подполковник, член Союза спасения, Союза благоденствия и Южного общества, представитель Южного общества в Петербурге, участник выступления Черниговского пехотного полка. Осужден по 1-му разряду на 20 лет каторжных работ, которые были заменены бессрочным поселением в Сибири. Амнистирован в 1856 г. Мемуарист.

Бестужев Александр Александрович (1797--1837) -- штабс-капитан Лейб-гвардии Драгунского полка, адъютант Главноначальствующего путями сообщений герцога Александра Вюртембергского. Член Северного общества, один из активных участников заговора и выступления 14 декабря 1825 г. Осужден по 1-му разряду на 20 лет каторжных работ, впоследствии замененных бессрочным поселением в Сибири. В 1829 г. переведен рядовым в Кавказский корпус. Погиб в бою с горцами. Писатель, поэт, критик (псевдоним -- Александр Марлинский).

184. Корнилович Александр Осипович (1800--1834) -- штабс-капитан гвардейского Генерального штаба, историк и литератор. Член Южного общества, в декабре 1825 г. приехал в Петербург и был вовлечен в заговор, участник выступления на Сенатской площади. Осужден по IV разряду на 12 лет каторжных работ. В 1828 г. возвращен в Петропавловскую крепость. В 1832 г. после 4 лет крепостного заключения отправлен рядовым на Кавказ.

185. Поджио Иосиф Викторович (1792--1848) -- отставной штабс-капитан, член Южного общества, осужден по IV разряду на 12 лет каторжных работ, однако провел 8 лет в крепостном заключении, в 1834 г. отправлен на поселение в Иркутскую губернию.

186. См. наст. изд., с. 248, примеч. 123.

187. Лебцельтерн Людвиг-Йозеф (1774--1854) -- граф, посланник Австрии в России (с 1816 г. по 1826 г.), свояк Трубецкого (с 1823 г. женат на сестре Е. И. Трубецкой, Зинаиде).

188. Об этом Трубецкой сообщал и в своих устных рассказах -- в частности, Е. И. Якушкину. В письмах Е. И. Якушкина (посетившего Трубецкого в 1855 г.), адресованных жене Е. Г. Кнорринг, отражен услышанный им от Трубецкого рассказ: на прощальной аудиенции австрийского посланника Лебцельтерна последний заговорил с Николаем I о начавшемся суде и помиловании, на что получил ответ: "Я вас понимаю. Вы хотите сказать, что право помилования есть самое прекрасное украшение моей короны. Я тоже так думаю и скоро вам это докажу". По словам Е. И. Якушкина, Лебцельтерн сообщил об этом Е. И. Трубецкой вечером того же дня (см.: Декабристы на поселении. Из архива Якушкиных. М., 1926. С. 56).

189. Источник этой информации -- очевидно, сам Ф. П. Опочинин, который был близок к семьям Трубецких и Лаваль. Об этом же эпизоде Трубецкой рассказывал Е. И. Якушкину: "9-го июля вечером у Николая Павловича был Опочинин. Верховный суд уже представил в это время приговор, который и был подписан на другой день, 10 июля. Разговор зашел между прочим о подсудимых, и Николай Павлович сказал: "Завтра я удивлю Европу своим решением". Опочинин тотчас же известил об этом Трубецкую, которая и передала эти подробности мужу" (Там же). Об этом эпизоде Трубецкой упомянул в известном варианте своих записок (Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 1. С. 290).

190. Об этом же Трубецкой написал в известном варианте своих записок: Там же. Источник информации -- по-видимому, Е. А. Карамзина.

191. См. наст. изд., с. 241--242, примеч. 51.

192. См. наст. изд., с. 243, примеч. 60.

193. Граббе Павел Христофорович (1789--1875) -- в 1825 г. полковник, командир Северского конноегерского полка. Руководящий член Союза благоденствия, участник Московского съезда 1821 г. Привлекался к следствию, после 4 месяцев крепостного заключения возвращен на службу, с 1839 г. командующий войсками Кавказской линии, генерал-адъютант. Впоследствии граф (1866), генерал от кавалерии (1855), член Государственного Совета (1866).

Гурко Владимир Иосифович (Осипович) (1795--1852) -- в 1825 г. полковник, начальник штаба 5-го пехотного корпуса. Член "Военного общества" и Союза благоденствия. Привлекался к следствию, представил объяснительную записку о своих отношениях к тайному обществу. С 1842 г. командующий войсками Кавказской линии, с 1845 г. начальник штаба Отдельного Кавказского корпуса, генерал от инфантерии (1851).

194. Муравьев (Муравьев-Карский) Николай Николаевич (1794--1866) -- в 1825 г. полковник, командир 7-го карабинерного полка (Кавказский корпус). Согласно свидетельству Трубецкого, член тайного общества. К следствию не привлекался. Впоследствии генерал-лейтенант, командующий Отдельным Кавказским корпусом (1854--1856), член Государственного Совета.

195. Муравьев Михаил Николаевич (1796--1866) -- в 1825 г. отставной подполковник. Член Союза спасения, один из основателей и руководителей Союза благоденствия, один из авторов 1-й части его устава ("Зеленой книги"). Участник Московского съезда 1821 г. Привлекался к следствию, по решению императора освобожден без наказания. С 1827 г. чиновник Министерства внутренних дел. Впоследствии генерал от инфантерии (1856), министр государственных имуществ (1857--1862), член Государственного Совета (1850), Виленский, Гродненский, Ковенский и Минский военный генерал-губернатор. Подавлял восстания в Польше 1830--1831 гг. и 1863 г. (с 1865 г. граф Виленский). Брат А. Н. и H. H. Муравьевых.

196. Горчаков Михаил Дмитриевич (1792--1861) -- князь, в 1825 г. генерал-майор, начальник штаба 3-го пехотного корпуса. Согласно свидетельству Трубецкого, член тайного общества. К следствию не привлекался. Впоследствии начальник артиллерии действующей армии при подавлении восстания в Польше 1830--1831 гг., начальник штаба действующей армии во время Венгерского похода графа И. Ф. Паскевича-Эриванского, князя Варшавского (1849), генерал от артиллерии (1843), командующий Дунайской армией в годы Крымской войны, наместник в Царстве Польском (1856), сенатор.

197. Долгоруков Илья Андреевич (1797--1848) -- князь, в 1825 г. полковник Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, адъютант генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Павловича. В 1815--1819 гг. адъютант А. А. Аракчеева. Член Союза спасения, один из руководителей Союза благоденствия, блюститель Совета Коренного союза в 1819--1820 гг. Привлекался к следствию, освобожден от наказания. Впоследствии начальник штаба великого князя Михаила Павловича по должности генерал-фельдцейхмейстера, генерал-лейтенант (1844), генерал-адъютант (1848).

Бибиков Илья Гаврилович (1794--1867) -- в 1825 г. полковник Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, адъютант генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила. Член Союза спасения и Союза благоденствия. Привлекался к следствию, освобожден от наказания. Впоследствии генерал от артиллерии (1852), генерал-адъютант (1849), генерал-губернатор Северо-Западного края (1850--1855).

198. Колошин Петр Иванович (1794--1848) -- в 1825 г. чиновник Министерства финансов. Член Союза спасения, один из основателей Союза благоденствия, один из авторов 1-й части его устава ("Зеленой книги"), участник Московского съезда 1821 г. Привлекался к следствию, прощен императором и освобожден от наказания. Впоследствии тайный советник, член Совета министра государственных имуществ.

199. Об А. А. Кавелине см. наст. изд., с. 175, примеч. 53.

Годеин Николай Петрович (1790--1856) -- в 1825 г. полковник Лейб-гвардии Измайловского полка, адъютант великого князя Николая, с 14 декабря 1825 г. флигель-адъютант. Член Союза благоденствия. Привлекался к следствию, написал объяснительную записку о своем участии в тайном обществе. Впоследствии генерал-майор, комендант Шлиссельбургской крепости (1836).

200. Скорее всего, речь идет о Федоре Сергеевиче Панютине (1790--1865) -- в 1825 г. полковнике, командире Севского пехотного полка. Согласно свидетельству Трубецкого, Панютин был членом тайного общества (вероятнее всего, Южного общества), что подтверждается следственными показаниями В. И. Враницкого (ВД. М., 1954. Т. 11. С. 331). К следствию не привлекался. Впоследствии генерал от инфантерии (1851), генерал-адъютант (1849), Варшавский военный генерал-губернатор (с 1856), член Государственного Совета (1861).

Хотяинцев Иван Николаевич (1786 или 1787--1863) -- в 1825 г. подполковник, командир Витебского пехотного полка. Член Союза благоденствия и Южного общества. Привлекался к следствию, наказан без суда, после крепостного заключения переведен в другой полк с установлением надзора. Впоследствии генерал-лейтенант (1849), сенатор (1851).

Набоков Петр Александрович (ум. 1847) -- в 1825 г. полковник, командир Кременчугского пехотного полка. По свидетельству Трубецкого, член тайного общества (вероятнее всего, Южного общества), что подтверждается мемуарными свидетельствами Ф. Ф. Вадковского и И. И. Горбачевского (Вадковский Ф. Ф. Белая Церковь // Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х годов. М., 1931. Т. 1. С. 192--193, 200; Горбачевский И. И. Записки. Письма. М., 1963. С. 10). Привлекался к следствию в 1-й армии, признан невиновным. Впоследствии генерал-лейтенант.

201. Лопухин Павел Петрович (1790--1873) -- светлейший князь, сын П. В. Лопухина. В 1825 г. -- генерал-майор. Член Союза спасения, руководящий член Союза благоденствия, некоторое время состоял в Северном обществе. Привлекался к следствию неарестованным, по решению императора прощен и освобожден от наказания. Впоследствии генерал-лейтенант (1829), в 1835 г. отставлен от службы.

202. Перовский Лев Алексеевич (1792--1856) -- в 1825 г. камергер, действительный статский советник, чиновник Коллегии иностранных дел. Член "Военного общества" и Союза благоденствия. К следствию привлекался, представил объяснительную записку о своем участии в тайном обществе. Впоследствии действительный тайный советник, министр внутренних дел (1841--1852), министр уделов, управляющий Кабинетом и Академией художеств (1852--1856), генерал-адъютант (1854). С 1849 г. граф.

203. Литке Федор Петрович (1797--1882) -- в 1825 г. капитан-лейтенант. Согласно свидетельству Трубецкого, член тайного общества. К следствию не привлекался. Впоследствии -- контр-адмирал Свиты (1835), генерал-адъютант (1842), воспитатель великого князя Константина Николаевича, президент Императорской Академии наук (с 1864), член Государственного Совета (1855), с 1866 г. граф.

204. Об А. С. Меншикове см. наст. изд., с. 236, примеч. 17.

Бутурлин Дмитрий Петрович (1790--1849) -- в 1825 г. генерал-майор гвардейского Генерального штаба. Член "Ордена русских рыцарей". К следствию не привлекался. Впоследствии генерал-лейтенант, действительный тайный советник, член Государственного Совета (1840), председатель Особого комитета по цензуре 1848 г. Известный военный историк.

205. Источники свидетельствуют о том, что В. А. Жуковскому предлагали вступить в Союз благоденствия не менее двух раз (сначала А. Н. Муравьев, а затем Трубецкой); оба раза поэт вежливо отказывался от предложения. О возможности вступления в тайное общество Жуковский советовался также с Н. И. Тургеневым (см.: Ильин П. В. К вопросу о взаимоотношениях В. А. Жуковского и декабристов: новые свидетельства и новые интерпретации // В. А. Жуковский и культура его времени. СПб., 2005. С. 61--77).

206. Это уникальное свидетельство о контактах главных лиц заговора 1825 г. с В. А. Жуковским накануне событий 14 декабря 1825 г. На основе свидетельства Трубецкого нельзя исключать того, что Жуковский знал о существовании не только декабристского тайного общества, но и политического заговора 1825 г.

207. По просьбе А. Ф. Орлова его брат Михаил получил сравнительно мягкое наказание: был отставлен от службы и после непродолжительного крепостного заключения отправлен в свое имение под надзор полиции. В 1831 г. ему разрешено поселиться в Москве.

208. М. С. Лунин в 1822 г. поступил на службу в Польский уланский полк, входивший в состав Литовского корпуса, а затем перешел в Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк (принадлежал к частям русской гвардии в Варшаве).

209. В мемуарной литературе сохранился малодостоверный рассказ о том, что великий князь Константин Павлович предложил Лунину бежать за границу (записки Н. Р. Цебрикова и А. Е. Розе на). Достоверно известно лишь то, что великий князь защищал Лунина от первоначальных обвинений со стороны следствия, а также фактически предоставил время для того, чтобы обвиняемый мог скрыться. См.: Окунь С. Б. Декабрист М. С. Лунин. Л., 1985. С. 85--89. Свидетельство Трубецкого, несомненно, опирается на рассказы самого Лунина.

210. Упоминаются М. М. Нарышкин, А. Ф. Бриген (о нем см. наст. изд., с. 244, примеч. 73), М. А. Фонвизин, М. С. Лунин, М. Ф. Митьков и И. Д. Якушкин -- члены Союза благоденствия, не проявлявшие, за исключением Нарышкина и Митькова, значительной активности на последнем этапе существования декабристских организаций.

Нарышкин Михаил Михайлович (1798--1863) -- в 1825 г. полковник Тарутинского пехотного полка, член Союза благоденствия и Северного общества, осужден по 4-му разряду на 12 лет каторжных работ. В 1832 г. обращен на поселение, в 1837 г. переведен рядовым в полки Кавказского округа, с 1884 г. в отставке.

Фонвизин Михаил Александрович (1787--1854) -- в 1825 г. генерал-майор в отставке, член Союза спасения и один из руководителей Союза благоденствия. Осужден по 4-му разряду на 12 лет каторжных работ. В 1832 г. обращен на поселение. Публицист, мемуарист.

Лунин Михаил Сергеевич (1787--1845) -- в 1825 г. подполковник Гродненского гусарского полка, член Союза спасения, Союза благоденствия и Северного общества. Осужден по 2-му разряду на 20 лет каторжных работ. С 1835 г. на поселении, в 1841 г. арестован и заключен в Акатуйскую тюрьму за распространение антиправительственных сочинений. Писатель-публицист.

Митьков Михаил Фотиевич (1791--1849) -- в 1825 г. полковник Лейб-гвардии Финляндского полка, член Союза благоденствия и Северного общества, осужден по 1-му разряду на бессрочную каторжную работу. С 1839 г. на поселении.

Якушкин Иван Дмитриевич (1793--1856) -- в 1825 г. отставной капитан, один из основателей Союза спасения, член Союза благоденствия, в 1817 г. вызывался осуществить покушение на императора Александра I. Осужден по 1-му разряду на 20 лет каторжных работ. С 1835 г. на поселении. Амнистирован в 1856 г. Мемуарист.

О Муравьеве Н. М. и Свистунове П. Н. см. наст. изд., с. 172, примеч. 23.

Трубецкой приводит эти имена для подтверждения мысли о том, что лица, отошедшие к концу 1825 г. от активного участия в тайном обществе и даже возражавшие против подготовки выступления, тем не менее, по приговору Верховного уголовного суда понесли тяжелое наказание.

Подготовка текста и комментарии П. В. Ильина

Оставить комментарий Трубецкой Сергей Петрович (bmn@lib.ru) Год: 1853 Обновлено: 04/04/2025. 184k. Статистика. Описание: Мемуары Мемуары и переписка	Скачать FB2 Ваша оценка:

Трубецкой Сергей Петрович Записки 1849-1853 гг

Трубецкой С. П.*

Записки 1849-1853 гг.

Трубецкой Сергей Петрович
Записки 1849-1853 гг