В. К. Тредиаковский Из романа "Езда в Остров Любви" ---------------------------------------------------------------------------- В. К. Тредиаковский. Избранные произведения "Библиотека поэта". Большая серия. М.-Л., "Советский писатель", 1963 ---------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ "Душа моя, спрячь всю мою скорбь хоть на время..." "Нас близко теперь держит при себе Африка..." "В сем месте море не лихо..." "Купид чрез свои стрелы ранит человеков..." "Пристающих к земли той един бог любезный..." "Сей, что ты видишь так важна..." "Что бы я ныне ни вещал..." "Туды на всяк день любовники спешно..." "Виделось мне, кабы тая..." "Что это? всё ли вздыхать с мучением вечным?.." "Дворы там весьма суть уединенны..." "Проливать слезы только мне там было дела..." "Сему потоку быть стало..." "Увы, Аминта жестока! .." "В сем озере бедные любовники присны..." "Ах! так верный мой Тирсис! твоя страсть горяча..." "Радуйся сердце! Аминта смягчилась..." "О коль мне тамо сладка веселия было!.." "Ныне уже надлежит, увы! мне умереть..." "Там всяк друг на друга злится..." "Она есть мучения в любви враг смертельный..." "Будь жестока, будь упорна..." "Изволь ведать, что скорбь есть смертельная всяко..." "Роскоши всякой недруг превеликой..."..... "Плачьте днесь, мои очи, вашу участь злую..." "Вечная весна тамо хранит воздух чистый..." "Се воспомяновенье прешедший славы..." "Я уж ныне не люблю, как похвальбу красну..." "Три славных красот ко мне любовью горели..." "Для того, что велику могл я любовь иметь..." "Там сей любовник, могл ей который угодить..." "Что это чинишь ты, друг мой?.." "Ну, прости, моя Любовь, утеха драгая!.." "Невозможно быть довольным..." "Без любви и без страсти..." "Видеть все женски лицы..." "Перестань противляться сугубому жару..." "Царица сердец, видя, что из ее царства..." "К почтению, льзя объявить любовь, без презора. .." "При Сидьвии красной..." "О коль сладости сердце, чувствуя, имеет..." "Ну, так уже я не стал быть вашим отныне..." "Это напрасно, что кто, будучи в разлуке..." "О коль сердцу есть приятно..." "Токмо бы нам божились, что любят нас _о_ны..." "Мое сердце рсё было в страсти..." "В белости ее румяной..." "Выди, Тирсис, отсюду, пора любовь кинуть..." "Не кажи больше моей днесь памяти слабкой..." "Простите вы ныне все, хороши! пригожи!.." "Я уж ныне не люблю, как похвальбу красну..." * * * Душа моя, спрячь всю мою скорбь хоть на время, Умальте, мои очи, слезных поток бремя; Перестань жаловаться на несчастье, мой глас; Позабудь и ты, сердце, кручину на мал час. Знаю, что вы в несчасти, и то чрез жестоту, Варварской и несклонной судьбины в долготу. Будьте в малой роскоши, хоть и все постыли, И помните, что долго вы счастливы были. 1730 * * * Нас близко теперь держит при себе Афр_и_ка, Около мест прекрасных моря Атлант_и-ка. А сей остров есть Любви, и так он зовется, Куды всякой человек в свое время шлется. Стары и молодые, князья и подд_а_нны, Дабы видеть сей остров, волили быть странны. Здесь на земли со времям всё что уж ни было, То в сих местах имело желание мило. Разно сухой путь сюды ведет, также водный, И от всех стран в сей остров есть вход пресвободный. Стать, любовность, прикраса, приязнь с красотою Имеют все пристани сия за собою. И, привлекая всяка чрез любовны средства, Никто их не убегнет, вышедчи из детства. <1730> * * * В сем месте море не лихо, Как бы самой малой поток. А пресладкий зефир тихо, Дыша от воды не высок, Чинит шум приятной весьма Во игрании с волнами. И можно сказать, что сама Там покоится с вещами Натура, дая всем покой. Премногие красят цветы Чрез себя прекрасный брег той. И хотя чрез многи леты, Но всегда не увядают; Розы, тюлипы, жасмины Благовонность испускают, Ольеты, также и крины. Правда, что нет во всем свете Сих цветов лучше и краше; Но в том месте в самом лете Не на них зрит око наше. <1730> * * * Купид чрез свои стрелы ранит человеков, И понеже он есть всех царей сильнейший, Признан в небе, на земли, в мори, от всех веков, Под разным видом той же свой старейший Дает закон, и часто для отмщенья скора Над беспристрастным ко всем женским лицам Употребляет своей силой без разбора, Давнего сердце не красным девицам. <1730> * * * Пристающих к земли той един бог любезный, И умам чувствительным всегда он полезный. Разум, что имать очи живы, прозорливы, Гласом громким идущих и речьми учтивы Остановляет; стоя при самом том входе, Запрещает дорогу, кричит, что есть годе. Но чувствия его зрак не зрят, ослепленны. И будучи един он с недруги смертельны Не может биться. Тако никто его гласа Не слушает, и всяк там идет без опаса. <1730> * * * Сей, что ты видишь так важна, Назван от всех Почтение; Мать его есть Любовь кажна; Отец - само Любление. Много другое он имеет При дворе сем августейшем. А кто ему не умеет Угождать, то тот во злейшем Несчастии остается При всех наших девах красных. Буде в милости иметься Его хочешь, то слов ясных Мало употреблять треба: А лучше при нем всё молчать, Глазы, хоть бы были с неба, Так же ничего не смечать. Сия ж, что видишь, другая, Котора есть при нем всегда, Предосторожность драгая. Любовник без ней никогда Счастливым себя не найдет. А во своей жаркой страсти С Предосторожностью зайдет Куды хочет без напасти. <1730> * * * Что бы я ныне ни вещал, Но словом вздохи мешают; Чую, что вольность потерял; Мысли, где сердце, не знают. Не ты ль, Аминта, то скрала? Я, не видав твою младость, С самого жизни начала Не имел такову слабость. <1730> * * * Туды на всяк день любовники спешно Сходятся многи весьма беспомешно, Дабы посмотреть любви на причину, То есть на свою красную едину. С утра до ночи тамо пребывают, О любви одной токмо помышляют. Все тамо дамы украшены цв_е_ты, Все и жители богато одеты. Всё там смеется, всё в радости зрится, Всё там нравится, всему ум дивится. Танцы и песни, пиры и муз_ы_ка Не впускают скорбь до своего лика. Все суть изгнаны оттуду пороки, И всяк угрюмой чинит весел скоки. Всяк скупой сыплет сокровище вольно. Всяк молчаливый говорит довольно. Всякой безумной бывает многоумным, Сладкие музы поют гласом шумным. Наконец всякой со тщанием чин_и_т, Что лучше девам ко веселию мнит. <1730> * * * Виделось мне, кабы тая В моих прекрасная дева Умре руках вся нагая, Не чиня ни мала зева. Но смерть так гибель напрасну Видя, ту в мир возвратила В тысячу раз паче красну; А за плач меня журила. Я видел, что ясны очи Ее на меня глядели, Хотя и в темноту ночи, И нимало не смертвели. "Ах! - вскричал я велегласно, Схвативши ее рукою, Как бы то наяву власно, - Вас было, Мила, косою Ссечь жестока смерть дерзнула! Ох! и мне бы не миновать, Коли б вечно вы уснула!" Потом я стал ту обнимать. Я узнал, как пробудился, Что то есть насмешка грезы. Сим паче я огорчился, Многи проливая слезы. <1730> * * * Что это? всё ли вздыхать с мучением вечным? Всё ли страдать? всё ль любить с жаром бесконечным? Наконец и умереть придет нам, может быть, А о любви ничего не надо объявить? И не знать, когда смерть скосит нас нахальна, Будет ли о том мила хоть мало печальна? Надо ль, чтоб быть счастливу, ждать слепа случая? Так что, когда свою жизнь на весь век кончая, - Тогда хотя и любить тебя станет мила, Но ведь не мысля, что уж поздо залюбила? <1730> * * * Дворы там весьма суть уединенны И в тихости все с собой неотменны. Никогда тамо не увидишь сбору: Всяк ходит в ночи без криклива здору. Всяк свои дела сам един справляет, А секретарям оны не вверяет. Встречаться тамо часто невозможно. Несвободну быть надо неотложно, И всегда терпеть без всякой докуки, Хоть как ни будут жестокие муки. В сей то крепости все употребляют Языком немым, а о всем все знают: Ибо хоть без слов всегда он вещает, Но что в сердце есть, всё он открывает; И по желанью что всяку творити Сказует, скорбну ль, радостну ли быти. <1730> * * * Проливать слезы только мне там было дела. Часто расстаться <с> телом вся душа хотела. Но никакой Аминте не имел докуки, Хоть и жестоки меня погубляли скуки. С трепетом от Аминты для почетна взора, Иль от смерти несчастью ждал я конца скора. Только за моей милой следовал повсюду, Говорил глазы, сердце, что страждет внутрь уду. Мои частые вздохи и печаль постыла Казали ей, что меня она победила. <1730> * * * Сему потоку быть стало С слез любовничьих начало, Которые чрез их плач смешенный со стоном Стремляют с камня воду в бель с кипящим звоном. Вода камень умягчает, Шум всюду слышим бывает; Древеса и все цветы в сожалени зрятся, Одна только Жестокость ничем может смяться. <1730> * * * Увы, Аминта жестока! Не могу ль я при смерти вас моей смягчити? Сей лес и всё не может без жалости быти. Ах, Аминта, жестче рока! Сей камень, ежели бы имел столько мочи, Восхотел бы утереть мои слезны очи. Ах, Аминта! без порока Можете ль вы быть смерти моея виною? Пока щититься, увы! вам зде жестотою? Ах, Аминта! нет ли срока? <1730> * * * В сем озере бедные любовники присны Престают быть в сем свете милым ненавистны: Отчаяваясь всегда от них любимы быть, И не могуще на час во свете без них жить; Препроводивши многи свои дни в печали, Приходят к тому они, дабы жизнь скончали. Тамо находятся все птицы злопророчны, Там плавают лебеди весьма диким точны, И чрез свои печальны песни и негласны Плачут о любовниках, которы бесчастны. <1730> * * * Ах! так верный мой Тирсис! твоя страсть горяча нравится мне ныне. Благодари Жалости, перестань от плача, будь во благостыне. Сия Жалость чрез свои пресладкие речи вложила мне в душу, Чтоб утереть при глазех твоих слезны течи, ввесть в радости сушу. Горю о тебе сердцем, болю всей утробой, и чувствую сладость, Что вижу любви твоей знак ко мне особой. ~ Стреги твою младость. Живи, мой драгой Тирсис, я повелеваю, и надежду сладку Восприими отныне: ибо я начаю без ложна припадку, Что в некоторо время Аминта ти дружна, ради постоянства Твоего чрезвычайна, явится услужна даже до подданства. <1730> * * * Радуйся, сердце! Аминта смягчилась, Так что предо мной самым прослезилась. Не воспоминай о твоем несчасти. И без напасти Начни твою жизнь отныне любити: Ибо Аминта подкрепою быти Той восхотела от сердца усердна И благосердна. Когда хотело ты сойти до гроба, К обывателям подземного глоба, Та белой ручкой тебя подхватила И не пустила. Что она спасла, то отдать ей надо, Мое сердце, ах! душа моя рада: Ибо надлежит сие ей по праву И по уставу. <1730> * * * О коль мне тамо сладка веселия было! С каким довольством прошло мое время! Всё в восхищени мое сердце себя зрило! С радости к небу бралось мое темя! О ежели бы я там взнуздал мою похоть! Всё зрил Аминту! везде радость многа! И не было ни о чем, ах! мне тамо охать: Всегда с ней речи, нигде нет подлога. Я был довольно любим, чтоб мне не крушиться; Надобно ль было, увы! мыслить тамо, Чтоб при ней еще лучше тогда мне найтиться, Когда веселье приплывало само? <1730> * * * Ныне уже надлежит, увы! мне умереть: Мои все скорби цельбы не могут здесь иметь. Все мое старание, чтоб их облегчити, Не может как еще их больше растравити. В скуке, которая всегда меня здесь обдерж_и_т, Могу ли я жить больше? ах! умереть надлежит. Радости твои, сердце, пропали безвеста: Ибо Аминта ушла вовсе с сего места. Но к чему вопить ныне не имея мочи? Отстать от всего лучше, стратив ее очи. Без моей милой, в ней же вся мне есть утеха, Ах! душа моя рвется страстьми без успеха. Не осталось от моей горячей мне страсти, Как раскаянье, скука, печаль и напасти. Во всех моих днех нужных слабость бесконечна Шлет меня скоро к смерти, что бесчеловечна. Долгая, можешь ли ты из сердца, Разлука, Вынять любви всё и память, есть ли ты сторука? Ах! проклята, в тебе ли мне искать помоги: Ты мне чинишь, ты, ныне смертны налоги. Ты отняла Аминту, разговоров сладость, Ласковые приветы и всю мою радость. Но она в моем сердце вся есть с красотою, К умноженью печалей в мысли есть со мною. <1730> * * * Там всяк друг на друга злится, Нет почести отцу, брату, Ни князь, ниже царь не чтится; Всяк хочет биться до мату. Всяк не желает как смерти. В ярости, в гневе, в подзоре, Сам пропасть, иль друга стерти. Там надо быть в смуте, в ссоре. <1730> * * * Она есть мучения в любви враг смертельный. И котора, когда кто зле с ней поступает, При помощи своея ярости презельной Тотчас с глаз как молния быстра пропадает. Случается иногда сим ей избавляти Любовника погибла почти всеконечно От той гибели целой и противустати Любви и злой ревности чрез весь живот вечно. Оная моей милой неверность мне мнима Дала вину не любить в моих ту обетах. А досада казалась так весьма любима, Что чрез девять дней целых я был у ней в нетах. Но печаль не отошла и скука намало, А сердце стерпевало так велики казни, Что с любовью Аминты смерть лучше желало, Нежели б мне лишиться ее всей приязни. <1730> * * * Будь жестока, будь упорна, Будь спесива, несговорна; Буде отныне могу еще осердиться, То мой гнев в моем сердце имеет храниться. Ах, нет! хоть в какой напасти Глаза явят мои страсти. Но вы не увидите мое сердце смело, Чтоб оно противу вас когда зашумело. Я вас имею умолять, Дабы ко мне милость являть. Буде отныне могу еще осердиться, То мой гнев в моем сердце имеет храниться. <1730> * * * Изволь ведать, что скорбь есть смертельная всяко, Когда кто любит верно, Но жестоку безмерно, И котора смеется над ним всюду тако. Можно ль жить любовнику, чтоб милу не видеть? Могу ль я в надежде быть, Чтоб вас ныне умолить? Но ежели я како возмог вас обидеть, За то я чрез мою скорбь довольно наказан. Извольте умилиться, Со мною помириться: Ибо я к тебе вечно чрез любовь привязан, <1730> * * * Роскоши всякой недруг превеликой, Ненавистница любви хоть коликой. Мучительница страстей и всей ласки, Так что ссекла бы всё тое на часки. Много за нею следует народу, Которой ее любя всю науку, Обещает нам вечную всем муку За саму нашу малую выгоду. <1730> * * * Плачьте днесь, мои очи, вашу участь злую, Плачьте ныне, ах! плачьте, без вопроса векую: Аминта не желает зрети на вас больше И дабы со мною сердце ее было дольше. Буде вы, ее видя, счастливыми были, Буде с весельем себя в ее очах зрили, - То плачьте, мои очи, в горькой днесь печали: Не видеть вам драгих дней, ибо все пропали. <1730> * * * Вечная весна тамо хранит воздух чистый, Небо кажет светлейше цвет очам свой истый. Цветы во всяко время там не увядают, И на всякий час новы везде процветают. Всегда древа имеют плоды свои спелы, Ветви всегда зелены, поля с цветы целы. В отдалении многи пещеры чудесны, Где ликуют радости, смех, игры нелестны. Свет туды не заходит чрез ветви сплетены, Сия пещеры с веку любви посвящены. Сама натура оным листья украсила, Сама всех птиц поющих туды приманила. Которы, чрез сладко свое щебетанье, Поют в песнях о любви, о ее игранье. И сим своим примером дают всем законы, Чтоб слово в слово тамо чинить, как и оны. А по траве зеленой малые потоки Льются с шумом приятным чисты, неглубоки. Нощь, и все элементы, тихость без помехи Всем любящимся много придают потехи. Красны в желани девы любятся сердечном, О роке нет там слова пребесчеловечном. Тамо-то любовники после всех вздыханий Вкушают те сладости, что выше желаний. Тамо всё то, что небо, воздух, земля, воды Произвели лучшее людей для породы, В чувствительной похоти весело играет, И в руках любящего с любовью вздыхает. <1730> * * * Се воспомяновенье прешедшия славы, Что мучит меня больно. Ежели бы не имел памяти я правы, Я б жил здесь своевольно. В несчасти, что до конца меня здесь сматило, Я мышлю, что вкусити Мне многу сладость время на то допустило, Чтоб больше бедным быти. Знаю, что б ко мне мой рок не так был злосливым, Ежели б я иногда не так был счастливым. Прешедше мое счастье Умножает мне муку. О весьма зло ненастье (Будь сие всем в науку), Что на доброжеланно я стал быть гневливым! <1730> * * * Я уж ныне не люблю, как похвальбу красну; Она токмо заняла мою душу власну. Я из памяти изгнал Всех моих ныне Филис, И якобы я не знал Ни Аминт, ниже Ирис. Я насладился потех любовных премного, При любви сердце было мое неубого. А что ж она иногда В муках меня держала, Тем наибольшу мне всегда Утеху умножала. То мне поминать мило, и о том не каюсь; Но навсегда с любовью ныне я прощаюсь. Похвальбу токмо красну, Чрез все мои обеты, За богиню мне власну Признаю во вся леты. <1730> * * * Три славных красот ко мне любовью горели, В любви за небесчастна все меня имели. Я знал побеждать сердца всем непобедимы, Все желания концем счастливым блажимы. Ты, мое сердце, ныне Любя хвальбу едину, О прошлой в благостыне Торжествуй любви выну. <1730> * * * Для того, что велику могл я любовь иметь, Что ж ты не допустила с миром мне умереть? Неблагодарна! могла б без вины безмерной Пождать еще ты два дни, чтоб не быть неверной И не отдать жестоте меня бесприкладной Видеть твою неверность прежде смерти хладной: Видя мя в скорби, душу расстаться готову, Не могла ли б потаить любовь твою нову? И не достоин ли я чрез услуги задни, Чтоб тебя видеть в любви ко мне только с два дни? <1730> * * * Там сей любовник, могл ей который угодить, Счастию небо чиня всё зависно, В жаре любовном целовал ю присно; А неверна ему всё попускала чинить! Вся кипящая похоть в лице его зрилась; Как угль горящий всё оно краснело. Руки ей давил, щупал и всё тело. А неверна о всем том весьма веселилась! Я хотел там убиться, известно вам буди: Вся она была тогда в его воли, Чинил как хотел он с ней се ли, то ли; А неверна, как и мне, открыла все груди! <1730> * * * Что это чинишь ты, друг мой? По Аминтиной измене Ты еще крушишься о той? Весь в слезах, как море в пене? О неверной ты воздыхаешь? И что та неблагодарна Того желает, ты чаешь? Сладка тебе, как сахарна! По ее сердцу чтоб болеть По безвери та не просит. Но чтоб в забытии иметь Ее, пока жизнь тя носит. <1730> * * * Ну, прости, моя Любовь, утеха драгая! В тебе была надежда мне сладка. Даром что ты мучила иногда мя злая, Я тя любил, и всегда с тобой мне речь гладка. Ну, прости, моя Любовь, утеха драгая! Аминта не есть в согласии с нами: Мне во всем изменила, весьма мя ругая Всеми своими худыми делами. И тако за неверность сию ее злобну Хощу, чтоб в сердце моем ей не быти. Но тебя для всех утех по постелю гробну Я не имею никогда забыта. <1730> * * * Невозможно быть довольным, Когда красота едина Под законом своевольным Содержит сердце без чина. Чтоб быть счастливу всецело Чрез всей жизни само время, Треба, чтоб сердце имело Всегда свободу без бремя. <1730> * * * Без любви и без страсти Все дни суть неприятны: Вздыхать надо, чтоб сласти Любовны были знатны. Чем день всякой провождать, Ежели без любви жить? Буде престать угождать, То что ж надлежит чинить? Ох, коль жизнь есть несносна, Кто страсти не имеет! А душа, к любви косна, Без потех вся стареет. Чем день всякой провождать, Ежели без любви жить? Буде престать угождать, То что ж надлежит чинить? <1730> * * * Видеть все женски лицы Без любви беспристрастно; Спознать нову с девицы Учинять повсечасно; Казать всем то ж учтивство, Всё искать свою радость. Такову то любимство Дает в жизни всем сладость! <1730> * * * Перестань противляться сугубому жару: Две девы в твоем сердце вместятся без свару, Ибо ежель без любви нельзя быть счастливу, То кто залюбит больше, Тот счастлив есть надольше. Люби Сильвию красну, Ирису учтиву, И еще мало двух, быть коли надо чиву. Мощной богини любви сладость так есть многа, Что на ста олтарях ей жертва есть убога. Ах! коль есть сладко сердцу на то попуститься! Одна любить не рада? То другу искать надо, Дабы не престать когда в похоти любиться И не позабыть того, что в любви чинится. Не печалься, что будешь столько любви иметь: Ибо можно с услугой к той и другой поспеть. Льзя удоволить одну, так же и другую; Часов во дни довольно, От той с другой быть вольно. Удоволив первую, доволь и вторую, А хотя и десяток, немного сказую! <1730> * * * Царица сердец, видя, что из ее царства Всякий день любовников много исходило И после первой любви долгого коварства Сердце устало паки там быть не любило, Велела сей град здати, Любовников изъяти От жестоких законов, Чтоб в нем быти без стонов. И чтоб они, находя любовь зде способну, Без жестоты, без муки, без всякой страсти, По своим мыслям ведя жизнь свою удобну, Побывав зде, въезжали паки без напасти. Зде царствует нетрудна Любовь приятна, чудна. Та велит всем любити, Всегда в радости быти. Котора прогонила печальные муки, Смятение, гнев, ревность и жаркую ярость. Бесчеловечным много не чинит докуки. А кто любится при ней, тот саму пьет сладость. Множество в ней успеху, Подает всем потеху, Все роскоши здесь многи, Всем свободны дороги. <1730> * * * К почтению, льзя объявить любовь, без презора, Буде хочешь на сердце держать твою тайну, То к цельбе твоей страсти нету средства скора. Ах! не надлежит молчу иметь чрезвычайну. Что ни говорят красны, но весьма им мило Видеть пред собою всегда в страсти на коленах Любяща, чье бы сердце оным знать чинило, Что вздохи постоянны и жар не в пременах. Они никогда за то нигде не гневятся, Что их находят красных, что им объявляют Любовь к ним и что они всем любимы зрятся; Наконец, что все у них любви же прошают. <1730> * * * При Сильвии красной Всё мое сердце тогда, горящи желаньми, Чтоб похоти сласной Моей тамо угодить, кипело вздыханьми. Что она причиной, Когда я о сем при ней чрез всё клялся свято, Была в том единой, Казалось, что то в самом сердце было взято. Но Ирисе другой, Когда я там объявлял ту ж любовь самую, Будучи един с той, Мнилось, что я предлагал истину ж прямую. <1730> * * * О коль сладости сердце, чувствуя, имеет, Видеть противность всегда красоты любовну, Что, в благородной спеси чрез жестокость несловну, Сладку огня в нем наглость зажещи умеет! О коль сердце для гнева сего веселится! О коль сей ее отказ кажет ему следу Возыметь победу! О коль торжество само сладко ему зрится, Что много трудится! <1730> * * * Ну, так уже я не стал быть вашим отныне: Ибо надо оставить вас мне наедине. Днесь ваши очи черны и все лице красно Не чинят мне никакой муки занапрасно. Правда, что вы безмерно находитесь слична, И смягчить ваше сердце - похвальба есть зычна. Но, Ириса, вы лих быть хотите жестокой, А любовь снесть не может так спеси высокой. Я пред тобой и слезы имел и унылость, И всё что бы вас могло преложить на милость. Вы зрели вздыхающа по вашей красоте, Просяща на коленах в сердечной тесноте. Но понеже ваше сердце так ожесточенно, Что ни от чего быти не может смягченно, Так прости уж, жестока, я вас покидаю: И мое сердце от вас вовсе отнимаю. Вы ко мне не хотите милости показать, А я не хочу также от того пропадать. <1730> * * * Это напрасно, что кто, будучи в разлуке, Хочет пребыть навсегда в мучительской скуке. Начто быти в печали, Чрез все дни, чрез все ночи, Когда те дни настали, В которых из всей мочи Хотя бы кто всё кричал, но то безуспешно? Тирсис, имей отныне сердце ти утешно; Скорбь хотя как чрезмерна. Любовника всё страстна От сердца его верна Не сделать паче счастна. <1730> * * * О коль сердцу есть приятно Видеть за неверну мниму, Речи нам предлагать внятно К оправданию любиму, Тысящи извинений Искать, и своей рукою От стужных сердца кипений Утирать плач, а собою Чрез великие милости Платить за горькие очам Слезы и да унылости, Что были по дням, по ночам. <1730> * * * Токмо бы нам божились, что любят нас _о_ны, Что боятся оскорбить и чинить нам споны, И что потом все тщатся всяко утаити Свою неверность, любя с другим в любви жити. Впрочем, буде улестить сладко мам умеют, И, обманывая нас, хитрость всю имеют, То для чего так долго с сердца на них дуться. И кто бы не хотел так сладко обмануться? <1730> * * * Мое сердце все было в страсти, С моей наедине был милой, Сведом получить всё не силой: Но со всем я сим не был в счасти. Дабы то вполне получити, Я принуждал, но вотще всегда. Я токмо познал, что никогда Так ту красну не видел быти. Назавтре увидел я себя, Что я сто раз паче был в страсти. Всегда в скорби, всегда в напасти, А всегда оную же любя. <1730> * * * В белости ее румяной, Также в очах ее ясных Не много хоти желанной Видел я и в речах красных. И едва было то не сталось, Имея охоты больше, А я нудя тую дольше, Что в любви сладко казалось. <1730> * * * Выди, Тирсис, отсюду, пора любовь кинуть: Довольно и долго зде в любви могл ты гинуть. Не в сем то острове, где мысль бывает уныла, Находится честь, что всем добрым людем мила. Надо любить было: Любовь учит жити, Той огнь без света в сердце не возможет быти. Но уже, Тирсис, за мной следовать есть время, И знай, что мое сличье не от смертна племя. <1730> * * * Не кажи больше моей днесь памяти слабкой, Что невозможно в свете жить без любви сладкой, Не кажи, мое сердце, надобно чтоб Слава Больше тысячи Филис возымела права. Ступай и не противься куды ведет тая: Сей любви не может быть лучше иная. Ты выграшь сей пременой: Слава паче красна, Нежель сто Аминт, Ирис, Сильвий, и всем ясна. <1730> * * * Простите вы ныне все, хороши! пригожи! Ваш пленник я долго был, и на вашем ложе. Вы мною владели все, но без всяка права; Вы везде всему миру велика отрава! Простите вы ныне все; любить не имею: Зная, что есть любовь, ту ненавидеть смею. Все наши в ней похоти во всем бесконечны, А в сластех ее муки пребесчеловечны, Хотя много радости та всем обещает, Но чрез свои потехи всех она прельщает. <1730> * * * Я уж ныне не люблю, как похвальбу красну: Она только заняла мою душу власну. Я из памяти изгнал Всех моих ныне Филис, И якобы я не знал Ни Аминт, ниже Ирис. И хотя страсть прешедша чрез нечто любовно Услаждает мне память часто и способно; Однак сие есть только Как сон весьма приятный, Кого помнить не горько, Хоть обман его знатный. <1730> ПРИМЕЧАНИЯ Сочинения Тредиаковского не выходили полным собранием. При жизни поэта печатались отдельные издания, а также избранные "Сочинения и переводы как стихами, так и прозою" (тт. 1-2, СПб., 1752). Избранными были и позднейшие издания: Смирдина (СПб., 1849, три тома в четырех книгах) и Перевлесского (М., 1849). Изданный С. А. Венгеровым сборник "Русская поэзия" (т. 1, СПб., 1897) включает только оригинальные стихотворения Тредиаковского (и то не все) и некоторые отрывки из переводной поэмы "Тилемахида"; это издание очень ценно подбором основных критических статей о Тредиаковском. Наиболее разносторонне деятельность Тредиаковского как поэта и теоретика литературы представлена в первом издании Большой серии "Библиотеки поэта". Здесь том стихотворений Тредиаковского под редакцией акад. А. С. Орлова (Л., 1935) включает и оригинальные стихотворения, и отрывки из стихотворных переводов, и основные теоретические статьи Тредиаковского по литературе. Настоящее, второе издание значительно расширено по объему и характеру публикуемых произведений. Впервые публикуется "Феоптия". Введены отрывки из трагедии "Деидамия" и комедии "Евнух", дающие представление о Тредиаковском как драматурге, добавлены отрывки из "Тилемахиды", из "Древней истории" Рол- леня, парафразис псалма 143. Из книги "Езда в остров Любви" печатаются все оригинальные стихотворения, а также стихотворные отрывки перевода книги Тальмана, имеющие более или менее самостоятельное значение. Статьи о стихосложении, как и в издании 1935 г., выделены в особый раздел, но даны в несколько ином составе. Ввиду особого исторического значения "Нового и краткого способа к сложению российских стихов" текст его воспроизводится полностью и в том виде, как он был напечатан в издании 1735 г. (теоретические рассуждения перемежаются здесь с поэтическими произведениями). Стихотворения в сборнике расположены по книгам, изданным при жизни В. К. Тредиаковского (или подготовленным для издания отдельной книгой, как например "Феоптия", "Евнух"). Исключение составляют "Стихи на разные случаи", которые вынесены за пределы "Езды в остров Любви", так как они являются, по существу, отдельной книгой, которая только по случайным причинам (см. стр. 470) была помещена под одним переплетом с переводом романа Тальмана. Порядок следования книг - хронологический. Стихотворения, не входившие в книги, вынесены в специальный раздел. Внутри книг сохранена последовательность, определенная автором. Уточнено время написания ряда стихотворений. Даты в угловых скобках означают год, не позднее которого написано данное произведение. Текст стихотворений воспроизводит, как правило, первые, а не последние прижизненные издания Тредиаковского. Исходя из нового понимания ритмики русского стиха и своей теории силлаботонического стихосложения, Тредиаковский после 1735 г. переделал некоторые прежние произведения, написанные силлабикой. В начале своей реформаторской деятельности он предпочтительно разрабатывал хореический стих, а не ямб (трехсложные размеры долго оставались лишь в теории). Позднее Тредиаковский переделал ряд опубликованных ранее хореических стихотворений, переведя их в ямбический ритм. Поэтому в целях восстановления точной исторической картины развития русского стиха необходимо печатать ранние произведения Тредиаковского в той стихотворной форме, в которой они первоначально появились. Две оды (на взятие города Гданьска и на коронование Елизаветы Петровны) воспроизводятся для сравнения в первоначальном и в переработанном виде. Орфография и пунктуация текстов приближены к современным. Сохранены только те особенности написания, которые имеют произносительное значение. При прямой речи введены кавычки, знаки ударения сохранены (или поставлены вновь) в тех случаях, где произношение расходится с современными нормами. "Единитные палочки", введенные Тредиаковский и ныне имеющие только историческое значение, сохранены только в "Тилемахиде". Ссылка в примечаниях только на первую публикацию произведения (или книги в целом) означает, что данное произведение (или все произведения, извлеченные из данной книги) печатается по первой публикации. В примечаниях к одам, помещенным в приложении, поясняется только то, что не было пояснено ранее, в примечаниях к первой редакции од. Объяснение отдельных устаревших и малоупотребительных слов и понятий вынесено в словарь. Пояснения даются применительно к контексту, в котором данные слова встречаются в сборнике. Условные сокращения, принятые в примечаниях "Аргенида" - "Аргенида, повесть героическая, сочиненная Иоанном Барклаием, а с латинского на славено-российский переведенная и мифологическими изъяснениями умноженная от Василья Тредиаковского, профессора элоквенции и члена императорския Академии наук", тт. 1-2. СПб., 1751. ГПБ - Государственная Публичная библиотека им. M. E. Салтыкова-Щедрина. "Деидамия" - "Деидамия, трагедия, покойным надворным советником и императорской Санктпетербургской Академии наук красноречия профессором Васильем Кирилловичем Тредиаковским сочиненная в 1750 году". М., 1775. "Древняя история" - "Древняя история об египтянах, о карфагенянах, об ассирианах, о вавилонянах, о мидянах, персах, о македонянах и о греках, сочиненная чрез г. Ролленя, бывшего ректора Парижского университета, профессора элоквенции и прочая. А с французского переведенная чрез Василья Тредиаковского, профессора и члена Санктпетербургския императорския Академии наук", тт. 1-10. СПб., 1749-1762. "Езда" - "Езда в остров Любви. Переведена с французского на русский чрез студента Василья Тредиаковского и приписана его сиятельству князю Александру Борисовичу Куракину". СПб., 1730. Изд. 1935 г. - Тредиаковский. Стихотворения. Под редакцией акад. А. С. Орлова, при участии А. И. Малеина, П. Н. Беркова и Г. А. Гуковского. Вступительная статья С. М. Бонди. "Библиотека поэта", Большая серия. Л., 1935. Изд. 1752 г. - "Сочинения и переводы как стихами, так и прозою Василья Тредиаковского", тт. 1-2. СПб., 1752. "Новый и краткий способ" - "Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий. Чрез Василья Тредиаковского С. Петербургския императорския Академии наук секретаря". СПб., 1735. "Панегирик" - "Панегирик, или Слово похвальное всемилостивейшей государыне императрице самодержице всероссийской Анне Иоанновне чрез всеподданнейшего ее величества раба Василья Тредиаковского сочиненное и ее императорскому величеству в день тезоименитства ее поднесенное февраля в 3 день 732 года". СПб., 1732. ПД - Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом). Пекарский - П. Пекарский. История имп. Академии наук в Петербурге, тт. 1-2. СПб., 1870-1873. "Римская история" - "Римская история от создания Рима до битвы Актийския, то есть по окончание республики, сочиненная г. Ролленем, прежде бывшим ректором Парижского университета, профессором красноречия и членом королевския Академии надписей и словесных наук. А с французского переведенная тщанием и трудами Василья Тредиаковского, надворного советника, члена Санктпетербургския императорския Академии наук", тт. 1-16. СПб., 1761-1767. "Тилемахида" - "Тилемахида, или Странствование Тилемаха сына Одиссеева, описанное в составе ироическия пиимы Василием Тредиаковским, надворным советником, членом Санктпетербургския императорския Академии наук с французския нестихословныя речи, сочиненныя Франциском де Салиньяком де ла Мотом Фенелоном, архиепископом-дюком Камбрейским, принцем Священныя империи", тт. 1-2. СПб., 1766. "Три оды" - "Три оды парафрастические псалма 143, сочиненные чрез трех стихотворцев, из которых каждый одну сочинил особливо". СПб., 1744. "Феоптия" - "Феоптия, или Доказательство о богозрении по вещам созданного естества, составленное стихами в шести эпистолах к Евсевию от Василия Тредиаковского". ЦГАДА - Центральный государственный архив древних актов (Москва). ИЗ РОМАНА "ЕЗДА В ОСТРОВ ЛЮБВИ" "Езда в остров Любви" - перевод полупрозаического, полустихотворного романа французского писателя Поля Тальмана (1642-1712) "Le voyage a l'ile d'Amour" (1663). Впервые - отдельным изданием, СПб., 1730. Перевод был сделан Тредиаковский во время пребывания за границей и закончен не позднее лета 1730 г. (в сентябре поэт был уже в России). В предисловии Тредиаковский объясняет обстоятельства перевода: "Когда я был в Гамбурге по случаю чрез несколькое время, где не имея никакого дела со скуки я пропадал. Между тем его сиятельство князь Александр Борисович Куракин, который отеческую и щедрую свою милость и поныне мне кажет, повелел мне чрез одно свое письмо из Москвы перевесть какую-нибудь книжку французскую на наш язык, и то для того, дабы всуе мое время не тратилось". Тредиаковский вспомнил о книге Тальмана, прочитанной еще в Париже, и вскоре перевел ее "в месяц еще и меньше". Изданная осенью 1730 г. книга, в которую входил перевод романа и оригинальные произведения Тредиаковского "Стихи на разные случаи", произвела большое впечатление на русских читателей того времени (см. вступит, статью, стр. 14). Роман Тальмана представляет собой аллегорическое изображение различных фаз любовного чувства и поведения любящих. Герой романа Тирсис, очутившись на острове Любви, влюбляется в Аминту и, предводительствуемый Купидоном, странствует по острову, попадая то в поместье Беспокойности, то в город Надежды, около которого расположена пещера Жестокости, то в замок Искренности и в замок Прямыя Роскоши, знаменующий апофеоз любовного чувства. Первая часть романа, посвященная искренней, страстной любви к Аминте, завершается описанием страданий от роковой разлуки с возлюбленной. Во второй части (роман написан в форме двух писем Тирсиса к другу Лициде) описываются любовные похождения Тирсиса, разочаровавшегося в Аминте и волочащегося за разными красавицами. В заключение Тирсис, познавший любовь, покидает остров Любви, посвятив себя отныне делам славы. "Душа моя, спрячь всю мою скорбь хоть на время...". Это первое стихотворение первой части романа по настроению совпадает с заключительным ("Се воспомяновенье прешедшия славы..."), чем подчеркивается единство письма Тирсиса к Лициде. Чрез жестоту... несклонной судьбины в долготу - т. е. из-за жестокости давно несклонной судьбы. Будьте в... роскоши - пользуйтесь удовольствиями, наслаждайтесь . (в книге Тельмана: jouissez... du plaisir). "Нас близко теперь держит при себе Африка. ..". Тирсис проплывает вблизи Африки. Корабль прибивает к острову Любви. Волили быть странны - решили пуститься в странствия. На земли со времям всё что уж ни было - все, что существовало когда-либо на земле. "В сем месте море не лихо...". Описание острова Любви. "Купид чрез свои стрелы ранит человеке в...". Для отмщенья скора и т. д. Купидон мстит тому, кто равнодушен к женщинам, и отдает его сердце некрасивым. "Пристающих к земли той един бог любезный...". Что имать очи - который имеет глаза. Что есть годе - т. е. что довольно, достаточно. Чувствия его зрак не зрят, ослепленны - ослепленные чувства не видят его (разума) лица. Един он с недруги смертельны - разум одинок перед своими смертельными врагами (чувствами). "Сей, что ты видишь так важна...". Купидон, сопровождающий Тирсиса по острову, дает пояснения. "Что бы я ныне ни вещал...". Но словом - но словам. "Туды на всяк день любовники спешно...". Речь идет о местечке, называемом "Малые прислуги" (польск. przystuga - услуга, одолжение). Чинит... скоки - скачет. "Виделось мне, кабы тая...". Тирсис видит во сне Аминту. Не чиня ни мала зева - т. е. без вздоха, без звука. Мила - любимая, милая. "Что это? всё ли вздыхать с мучением вечным?..". Купидон ведет Тирсиса в "Объявление" (т. е. к объяснению в любви); на дороге встречается Почтение, упрекающее их за поспешность, но Купидон настаивает на своем. "Дворы там весьма суть уединенны...". Тирсис и Купидон, следуя за Почтением, попадают в крепость Молчаливости, где правит дочь Почтения. "Проливать слезы только мне там было дела...". В крепости Молчаливости Тирсис встречает Аминту, но в любви не объясняется. Жизнь его печальна. Говорил глазы - говорил глазами. Внутрь уду - в теле, внутри. "Сему потоку быть стало...". Аминта, догадавшись о любви Тирсиса, уходит в пещеру Жестокости. Здесь со скалы бежит поток. В бель - т. е. в белую пену. "Увы, Аминта жестока!..". Тирсис рыдает у потока. Без порока - безупречная, невинная. Пока щититься... жестотою? - До каких пор обороняться жестокостью? "В сем озере бедные любовники присны...". Купидон приводит Тирсиса к озеру Отчаяния. Диким точны - похожие на диких. "А х! так верный мой Тирсис! твоя страсть горяча...". Аминта сжалилась над Тирсисом. Ввесть в радости сушу - т. е. ввести в радость, осушив слезы. Стреги твою младость - побереги свою молодость. Намек на намерение Тирсиса покончить жизнь самоубийством. Я начаю без ложна припадку - т. е. я твердо полагаю. "Радуйся, сердце! Аминта смягчилась...". Тирсис радуется обещаниям Аминты. "О коль мне тамо сладка веселия было!..". Тирсис и Аминта в замке Искренности. С радости к небу бралось мое темя - т. е. ходил подняв голову. При ней еще лучше... мне найтиться - занять при ней еще лучшее положение. "Ныне уже надлежит, увы! мне умереть...". Тирсис в отчаянии от разлуки с Аминтой. Не может как (галлицизм) - может только. Меня... обдерж_и_т - владеет мною. Во... днех нужных - в тяжкие, горестные дни. "Там всяк друг на друга злится...". Тирсис прибыл на место, называемое Свояки (у Тальмана: Rivaux - соперники) , там он мучается ревностью. До мату - до конца. Не желает как смерти - желает только, смерти. В подзоре - в подозрении. Друга стерта - уничтожить другого. "Она есть мучения в любви враг смертельный...". От любви и ревности берется исцелить Тирсиса Досада. Погибла почти всеконечно - почти окончательно погибшего. Чрез весь живот вечно - на всю жизнь. Дала вину не любить в моих ту обетах - была причиной моего обещания не любить Аминту. Чрез девять дней целых я был у ней в нетах - я отсутствовал у нее целых девять дней. "Будь жестока, будь упорна...". Аминта рассеивает все подозрения. Тирсис просит у нее прощения. "Изволь ведать, что скорбь есть смертельная всяко...". Аминта обижена подозрениями. Тирсис оправдывается. "Роскоши всякой недруг превеликой...". Речь идет о Чести, которую, в сопровождении Стыда, встречают Тирсис и Аминта на пути в замок Прямыя Роскоши. "Плачьте днесь, мои очи, вашу участь злую...". Аминта вняла доводам Чести и Стыда. Тирсис в отчаянии. "Вечная весна тамо хранит воздух чистый...". Влюбленные попадают наконец в замок Прямыя Роскоши (высшего наслаждения). Поля с цветы целы - нетронутые цветущие поля. Листья. В "Езде", вероятно, опечатка: "лисья". Людей для породы - для человеческого рода. "Се воспомяновенье прешедшия славы...". Тирсис на верху горы, называемой Пустыней Воспомяновения, откуда виден весь остров Любви. Аминту увел неизвестно куда Рок. Прешедшия славы - здесь: прошедшего блаженства. Ежели бы не имел памяти я правы, Я б жил здесь своевольно - если бы у меня не было ясной памяти, я жил бы здесь охотно. На доброжеланно я стал быть гневливым - т. е. гневаюсь на то, чего сам так желал. "Я уж ныне не люблю, как похвальбу красну...". Первый стихотворный отрывок из второго письма к Лициде. Тирсис рассказывает, что злополучия его окончились, но и сам он изменился: любовь покинула его навсегда. Не люблю, как похвальбу - люблю только славу. Вся леты - все годы. "Три славных красот ко мне любовью горели...". Тирсис вспоминает о своих любовных победах. Три славных красот- три знаменитые красавицы. В любви за небесчастна все меня имели - все меня считали удачником в любви. Знал побеждать (галлицизм) - умел побеждать. Концем счастливым блажимы - т. е. увенчивались счастливым концом. О прошлой в благостыне Торжествуй любви выну - т. е. всегда торжествуй при воспоминании о прошлой счастливой любви. "Для того, что велику могл я любовь иметь...". В Пустыне Воспомяновения Тирсис узнает об изменах Аминты. Для того - ради того. Чрез услуги задни-ради прежних услуг. "Там сей любовник, могл ей который угодить...". Тирсис видит Аминту с ее новым возлюбленным в замке Прямыя Роскоши. Чиня... зависно - заставляя завидовать. "Что это чинишь ты, друг мой?.." Презор (т. е. гордость) уговаривает горюющего Тирсиса забыть Аминту. По... измене - после измены. Та - т. е. Аминта. По безвери - т. е. утратив веру. "Ну, прости, моя Любовь, утеха драгая!..". Тирсис прощается со своим спутником Купидоном (Любовью), решаясь следовать за Презором. Мя ругая... худыми делами - т. е. надругавшись надо мной дурными поступками. Для всех утех - за все утехи, радости. "Невозможно быть довольным...". В городе Беспристрастности Тирсис делает вывод из всего с ним происшедшего. Без чина - без установленного порядка. Чрез всей жизни само время - до конца жизни. "Без любви и без страсти...". Песенка, которую сочинил Тирсис в городе Беспристрастности. "Видеть все женски лицы...". Избегая сильной страсти, Тирсис ищет легких любовных приключений. Женщина, по имени Любовность, показывает ему это стихотворение. Спознать нову с девицы учинять повсечасно - т. е. постоянно знакомиться, сходиться с новыми девицами. "Перестань противляться сугубому жару...". Глазолюбность (т. е. кокетство, волокитство) уговаривает Тирсиса не стесняться одновременной любви к Сильвии и к Ирисе. Убога (в "Езде" опечатка: "у бога") - бедна, недостаточна. Немного сказую - скажу, что немного. "Царица сердец, видя, что из ее царства...". Стихи, начертанные на воротах Глазолюбности. Сердце устало паки там быть не любило - уставшему сердцу не нравилось больше пребывать там (в царстве любви). Без стонов. В "Езде", очевидно, опечатка: "безстанов". "К почтению, льзя объявить любовь, без презора...". В городе Глазолюбности Тирсису дан провожатым Купидон-глазун (дитя Купидона и Глазолюбности), он высмеивает строгости Почтения (см. стр. 106), запрещающего объясняться в любви. Льзя объявить любовь, без презора - т. е. можно объясняться в любви и не вызывать презрения. Чье бы сердце оным знать чинило - сердце давало бы этим (т. е. страстным признанием) знать. Не в пременах - неизменен. "При Сильвии красной...". Тирсис объясняется в любви и Сильвии и Ирисе. Един с той (в "Езде" опечатка: "стой") - наедине с Ирисой. "О коль сладости сердце, чувствуя, имеет...". Ириса противится Тирсису, но это лишь усиливает его пыл. Противность. .. любовну - любовное сопротивление. Кажет ему следу - указывает ему путь, заставляет его Идти. "Н у, так уже я не стал быть вашим отныне...". По совету Купидона-глазуна Тирсис притворяется равнодушным к Ирисе. Безмерно находитесь слична - безмерно прелестны. Похвальба есть зычна - громкая слава. Вы лих быть хотите жестокой (в "Езде" опечатка, создающая лишний слог в стихе: "вы вы лих...") - вы хотите быть только жестокой. Так спеси высокой - такого высокомерия. В сердечной тесноте - т. е. со стесненным сердцем, с волнением. "Это напрасно, что кто, будучи в разлуке...". Купидон-глазун рассказывает о местечке Забава, куда он привел Тирсиса. Скорбь хотя как чрезмерна и т. д. - как бы ни была чрезмерна скорбь, верное сердце не поможет сделать любящего более счастливым. "О коль сердцу есть приятно...". Тирсис примиряется с Ирисой. Видеть за неверну мниму и т. д. - видеть, что неверность была мнимой, приводить доводы для оправдания любимого. От стужных (в "Езде", вероятно, опечатка: "отстужных") - от тревожных, досадных. "Токмо бы нам божились, что любят нас _о_ны...". Тирсис не придает значения тому, что уверения Ирисы и Сильвии могут быть обманчивыми. "Мое сердце всё было в страсти...". Тирсис проводит ночь наедине с Ирисой. Сведом получить вбё не силой и т. д. - мог получить все не силой, но при всем этом не был счастлив. "В белости ее румяной...". Тирсис проводит день с Сильвией, но не более счастлив, чем с Ирисой. И едва было то не сталось и т. д. - имей я более охоты и настойчивости, я наверное достиг бы того, что казалось столь сладким в любви. "Выди, Тирсис, отсюду, пора любовь кинуть...". Богиня Слава советует Тирсису покинуть остров Любви. "Не кажи больше моей днесь памяти слабкой...". Тирсис влюбляется в Славу. "Простите вы ныне все, хороши! пригожи...". Тирсис покидает остров Любви. В сластех - в сладостях, в наслаждениях. "Я уж ныне не люблю как похвальбу красну...". Заключительное стихотворение второго письма к Лициде, перекликающееся с первым стихотворением этого письма (см. стр. 114). Уж. В "Езде" опечатка: "уже" (создает лишний слог в стихе).