Толстой Лев Николаевич
Том 51, Дневники и записные книжки 1890, Полное собрание сочинений

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

ЛЕВ ТОЛСТОЙ

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

Издание осуществляется под наблюдением

государственной редакционной комиссии

Серия вторая

ДНЕВНИКИ

ТОМ 51

(Перепечатка разрешается безвозмездно)

   (Издание: Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание, том 51, Государственное Издательство Художественной Литературы, Москва - 1952; OCR: Габриел Мумжиев)
  

ДНЕВНИКИ

И ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ

1890

  
   Нынче 3 Янв. 1890. Я. П. 1-го целый день поправлял коме­дию не дурно. В этот же день приехали тульские и танцевали. 2-го. Целый день б[ыл] не свой, п[отому] ч[то] не спал накануне. Пришел Пастухов с евреем Пропин[ым], кажется. А вечером Раевский с сыном. Дети пели и играли. Читал (1) превосходно написанную книгу Минского с ужасным плохим концом. Про­чел: Мать хвастунья. Оскорблены мы так, что желаем отомстить только тем. кого любим. А как только желание зла им -- (месть) -- начинает сбываться, нам жалко их. --
   Пророк, (2) настоящий пророк, или, еще лучше, поэт ?????? (3) (делающий), это человек, кот[орый] вперед думает и пони­мает, что люди и сам он будет чувствовать. Я сам для себя такой пророк. Я всегда думаю то, что еще не чувствую, н[а]п[ример], несправедливость жизни богатых, потребность труда и т. п., и потом очень скоро начинаю чувствовать это самое. --
   Читал: (4) Эмерсону сказали, что мир скоро кончится. Он отвечал: Well, I think I can get along without it. (5) Очень важно.
   Думал: (6) Вера? Вера необходима, как и твердят обыкновенно, но не вера в троицу, сотворение мира, воскресение и т. п. Одно, во что неизбежно нужно верить, одно, где при устройстве
  
   (1) Зачеркнуто: всякие пустяки
   (2) Абзац редактора.
   (3) Так в подлиннике. По-гречески:-- делатель, творец, поэт.
   (4) Абзац редактора.
   (5) [Ну что же, я думаю, что я могу обойтись без него.]
   (6) Абзац редактора.
  
   человека рассчитано на веру, это то, зачем всё это делается? что выходит из деятельности человека? Нужно верить, что это нужно. Нам показано ясно, что делать, но не показано, что из этого выйдет. -- И есть прелесть в этом доверии. Заставляют меня что-то делать, не говорят, зачем, но меня любят, и я люблю и делаю. Вера тут сливается с любовью, вытекает из нее и произ­водит ее. Бот надежда -- sauf mon respect (1) к Павлу -- тут не только не при чем, но даже вносит что-то грубое, противное и вере и любви понятие. Вера тут доверие не к тому, что мне говорят, а к тому, кто мне говорит. -- И в самом деле, что если бы не было потребности веры, а всё бы было ясно известно и опре­делено (как это и стараются определить церковники и догматики), то разрушается всё прекрасное в отношении к Богу. Не может быть ни любви, ни веры ему. Если ясно (как и уве­ряют церковники), зачем Бог всё это сделал и сотворил, и погубил, и простил, и искупил, и указал средства искупления, то какая же тут вера? Никакой. А чистый расчет. И какая же любовь? За что? И к кому? Тот Бог, к[оторый] выходит из этих рассказов, зачем и как он всё это сделал, не вызывает любви.
   Вера нужна п[отому], ч[то] она открывает простор деятель­ности. Если бы всё б[ыло] известно и не нужно бы б[ыло] верить, то незачем бы действовать. А вера это условие самобытной божеской деятельности. -- Неясно, но возвращусь к этому, уж в другой тетради.
   Нынче елка детям. Я ушел и всё после обеда сидел внизу. Утром поправлял "О жизни". И нача[л] б[ыло] Коневскую повесть. Теперь 9-ый час, сейчас иду наверх. --
   4 Января 1890. Ясн. Пол. Если буду жив. (2)
   [4 января.] Жив. Дурно очень спал. Гулял. Грустил о своей дурной жизни, и, странное дело, всё придумывал подробности к комедии -- недурные. Дома застал Иогеля и г-жу Родзевич о сотрудничестве в газету Гатцука. Помешали. Ничего не делал. Пристал к Орлову с насмешками о сапогах. Дурно. Но потом
  
   (1) [не в обиду]
   (2) Слова: 4 Января...буду жив вписаны Толстым в новую тетрадь накануне этого дня, 3 января.
  
   очень хорошо. После обеда проводил наших и ночью послал их гулять и ходил им навстречу. Странно, мне жутко б[ыло] идти одному от волков. Встретил их. Им б[ыло] очень приятно. Рассказал про зеленую палочку и муравейные братья. Те­перь 12.
   5 Я. 90. Я. П. е. б. ж. -- Да еще думал одно: мы ищем ума, силы, доброты, совершенство во всем этом, а совершенство не дано человеку ни в чем -- совершенства не может быть ни в силе, ни в уме, ни в доброте -- может быть одно: соответствие к тому, где ты in sein Platz passen. (1) Этого можно достигнуть, и тогда полное спокойствие и удовлетворение. Дает это глав­ное -- смирение.
   [10 января.] Прошло и 5, и 6, и 7, и 8, и 9. Заболел живот, и потом очень сильная головная боль. Это было 6 и 7. Тут же приезжали Дунаев с Алмазовым. Оставили хорошее впечатле­ние. Особенно Дунаев. После них два дня возился с комедией -- всё вписывал то, что приходило в голову. Странно художеств[енным] увлечен. Вчера получил письма от Ругина, Черткова и письмо революц[ионеров?] о избиении их. Не похоже на правду. А если правда, то лживо выражена. С[оня] ужасно не в духе, Маша сердилась не хорошо в отпор. Я ей говорю: 1) первая стадия за зло отплатить, 2) зло перенести страдая, 3) пожалеть злящегося, 4) помочь ему. Вот этому надо учиться.
   Давно (2) уже думал: при рассказе Стаховича о Шарко и Бергейме, что одни -- Шарко -- говорят, что п[отому], ч[то] в ча­сах с снятой гирей или пружиной можно, двигая стрелки, дви­гать колеса, что от этого и всякие часы (с пружинами и гирями) устроены так,что безразлично, двигать ли пружиной или рукою стрелку; другие же -- нансийцы -- говорят, что всё дело в пружине и воздействие стрелки на колеса возможно только при устранении пружины. Мысли две важные потерял. Найду ли?
   Нынче 10 Я. Я. П. 90 утро. Только встал и в первый раз после многих дней убрался и записал всё это. Тяжело от того, что не умею делать 4-го.
  
   (1) [попадаешь на свое место.]
   (2) Абзац редактора.
  
   [15 января.] 10, 11, 12, 13, 14, 15 Яне. Я. П. 1890. Шесть дней не писал, и трудно вспомнить. Вчера 14. Были Янж[ул], Стороженко, Самарины, Давыдов, Раевская. Я им читал коме­дию. И ничего не делал. Разговоры с Янжулом о христиан­ском социализме. Многое можно сказать и говорил; но не знаю так его. Странное равнодушие у меня стало последнее время к высказыванью истины о жизни -- неудо[бо]принимаема она. 13. Были мальчики Раевские, и меня сердила Таня. Я попра­влял комедию. 12 тоже были мальчики Раевские, я ходил в школу топить. 11-го. Опять комедию и школа.
   Думал (1) важного одно: Думал только две вещи: 1) Половой акт потому так увлекателен, что он снятие с себя ответствен­ности, он освобождает как бы меня от исполнения закона и переносит это, ответственность, на других. -- Не я буду дости­гать Царства Б[ожия], а мои дети. От этого женщины так уходят в детей.
   2) Всё в мире круговратно, т. е. начнется, кончится, опять начнется, как колесо вертится: так вертятся день, месяц, год, т. е. луна, земля около себя и вокруг солнца, так вертится то, отчего предварение равнодействия, так вертится солнце, так растения, животные, так воды, ветры -- всё в мире родится, растет, созревает, стареется, умирает, опять родится -- и до конца. Так я родился и начал быть. Я начал быть, но не совсем начал. Если бы до меня не было людей, разве я был бы такой же? Я произведение предшествующих людей, то, что составляет мое я, было прежде меня -- оно будет и после меня. Но я спра­шиваю: буду ли я? я? И ответ на это может быть дан только тогда, когда я ясно сознаю то, что я разумею под я. Большей частью дети, молодые под я разумеют нечто совсем материальное: то, что ест, пьет, смеется, отдыхает. Этого, очевидно, не будет. Но нечто другое, то, что меня сделало, что во мне от предшествующих людей. То останется и после меня, и если я это назову собою, буду чувствовать это как свое я, то я и буду твердо знать, что не умру. А впрочем, всё это невозможно объяс­нить. Вопрос о том, буду ли я жить после смерти, всегда оста­нется вопросом, подобным тому: как если бы день нынешний
  
   (1) Абзац редактора.
  
   спрашивал себя, тот ли я день, кот[орый] б[ыл] вчера, и тот день, к[оторый] будет завтра, будет всё я же или другой? Или весна спрашивала бы: та весна, к[оторая] была, и та, к[оторая] будет, это я же или не я? (1)
   Не помню, записал ли где еще: о вере говорят: верить в сотво­рение мира, в троицу, в воскресение Христа и т. п. Во всё это нельзя верить. Можно доверять или не верить (2) тем, кто говорит это, а не в самое это. Верить можно лицу, а не предло­жениям, propositions. (3) И вера необходима человеку--вера Богу, не в Бога, а Богу. Нельзя мыслящему человеку не верить Богу, тому, кто послал меня сюда, по выражению Христа. Одна тайна всегда останется для человека, только одна. Зачем я живу. Ответ разумный один: затем, что этого хочет Бог. Зачем он этого хочет? Это тайна. И эта тайна покрывается только верой Богу, верой в то, что он, добрый, сделал это и меня для добра.
   Получил письмо от Чертк[ова] с заметками о Кр[ейцеровой] Сонате, и еще б[ыл] разговор с Соней и Машей о Поше. Маша написала ему. -- Ходил перед обедом. Вечер читал. Написал 5 писем, 2 по общ[еству] трезвости, Чертк[ову], Евдок[имову], Эртелю.
   Не спокоен я плотски. Думал: по тому случаю, как некот[орые] люди относятся к Кр[ейцеровой] Сон[ате]: Сам[арин], Стор[оженко] и много других, Лоп[атин]. Им кажется, что это нечто особенный человек, а во мне, мол, нет ничего подобного. Неужели ничего не могут найти? -- Нет раскаяния -- п[отому], ч[то] нет движения вперед, или нет движения вперед п[отому]. ч[то] нет раскаяния. Раскаяние это как пролом яйца или зерна, вследствие к[оторого] зародыш и начинает расти и подвергается воздействию воздуха и света, или это последствие роста, от к[оторого] пробивается яйцо. -- Да, тоже важное и самое существенное деление людей: люди с раскаянием и люди без него. --
  
   (1) Дальше зачеркнуто: День ведь день и весна всегда одна и жизнь всегда одна. Неясно. --
   (2) Исправлено из: доверять
   (3) В подлиннике: prepositions.
  
   16 Я. Я. П. 90. Встал рано, ходил к Тане в школу, поучил, потом почитал и спал.... Посмотрим, справедливо ли, что после сна боли. Теперь 4 часа. Пойду гулять. Надо написать письма Попову и Бирюкову и два предисловия к Баллу и к Алексееву. Ходил, дрова готовил в школу. После обеда съездил в Ясенки верхом, не разболелось еще. Письмо от Евдокимова и от Майнова и еще от офицера стихотворца -- все не приятные. Майкову одно средство--молчать. Ему же будет полезно, заставит его обдуматься. Письмо от Поши. Он пишет хорошо, что отчаяние берет его в том, что он только терпимый чудак, а мир идет по-старому.
   17 Я. Я. П. 90. Беспокойно спал, встал рано, пошел в школу -- поучил, опять заснул. Делал пасьянс, ничего не думая. Теперь 2 ч[аса]. Хочу писать письма Поше, Попову, Рахманову. -- Думал: Говоря с Янжулом, хорошо договорились: электрич[еский] свет не только ненужен, но вреден, п[отому] ч[то] освещает Hay Market, Невский и неприятельские лагери. Он тогда только будет нужен, когда ему будет готово доброе употребление. Нет, не так, как-то хорошо тогда сказалось. Ничего не делал..Только письма Рахм[анову], Попову и Бирюкову. (1)
   18 Я. Я. П. 1890. Дурно спал. Вчера переписывал комедию, а нынче взялся опять исправлять. Она плоха. Работу перервал Буткевич, приехавший из деревни. Говорил с ним. Он рассказы­вал, что многие ненавидят Кр[ейцерову] С[онату], говоря, что это описание полового маньяка. Меня это в первую минуту огорчило, но потом приятно, что во всяком случае это разворо­чало то, что нужно. Разумеется, можно бы лучше; но как умел. От Черткова телеграмма. Всё угрожает живот, но держусь,, воздерживаясь от пищи.
   19 Я. Я. П. 90. Встал поздно, пошел в школу к Тане, встре­тил Евдок[имова]. Он приехал из Орла. Всё тот же страх за то, что он сходит с ума, теряет память, подвигается к идио­тизму. -- Много говорил с ним, между прочим то, что истинная жизнь начинается тогда, когда она становится связью между прошедшим и будущим: тогда только она получает настоящее и радостное значение.
  
   (1) Последние две фразы приписаны 18 января.
  
   Думал (1) еще: И как странно, стирал пыль с нового дивана и вдруг ясная мысль такая. Отчего [одно и] то же в действи­тельности серо, не важно, не красиво -- и радостно, ясно в воспоминании? Не от того ли это, что настоящее, истинное есть только духовное, действительность же, реальность, как говорят, это только леса, подставляемые для постройки настоящей духовной жизни. Действительность, реальность это дым от огня и света истинной жизни. И дым этот застилает и портит настоящую, истинную жизнь.
   Теперь (2) 11-й час, пойду навстречу девочкам в Козловку. Поправля[л] комедию и кончил. Плоха комедия.
   20 Я. Я. П. 90. Если буду жив. --
   [20 января.] Жив. Евдокимов. Утром ходил один. И опять пришли в голову разные пустяки о комедии, к[оторые] и стал вписывать. Но приехал Буткевич, и Евдокимов еще тут. Бут[кевич] не знает, как уживется с женой. Она боится скучать. Несколько раз говорил с Евд[окимовым]. Устал от него. Напи­сал ему письмо Ге. Он уехал.
   21 Я Я. П. 90. Поправлял комедию, читал. Катался с ре­бятами на скамейках. С[оня] очень всё взволнована, суетлива.
   Странное дело эта забота о совершенстве формы. (3) Не даром она. Но не даром тогда, когда содержание доброе. -- Напиши Гоголь свою комедию грубо, слабо, ее бы не читали и одна миллионная тех, к[оторые] читали ее теперь. Надо заострить художественное произведение, чтобы оно проникло. Заострить и значит сделать ее совершенной художественно -- тогда она пройдет через равнодушие и повторением возьмет свое.
   Думал (4) еще о вере: Вера есть необходимое условие жизни. То, во что надо верить -- тайна -- есть условие всякой жизни -- движения. Без тайны не было бы возможности движения вперед к неизвестному. Если бы я был там, куда я иду, я не шел бы. Движение к этому неизвестному и есть жизнь. Любовь к этому неизвестному есть вера. Идти все-таки во всяком случае будешь.
  
   (1,2) Абзацы редактора.
   (3) В подлиннике: форме.
   (4) Абзац редактора.
  
   Но вера сделает то, что будешь идти с радостью. Еще думал: говоря с Евдокимовым и убеждая его в том, что ничего нет ни исключительного, ни страшного в том, что он теряет умствен[ные] способности, если бы это б[ыла] и правда, я говорил ему о себе, повторил то, что давно думал, именно то, что всякий человек есть всегда, с рождения, непрестанно гибнущее суще­ство. (Ребенок, как говорит Лао-дзе -- делаясь крепким и жестким, теряет уже гибкость и жизненность.) Физическая гибель для человека, сознающего себя в духовном я, обнажает только всё больше и больше духовное я. -- (Гибель мышц рук и ног, а также гибель мозга.) В сознание моего духовного я не входит моя умственная сила. Сознание это в чем-то другом -- в смирении, преданности воле божьей -- в том, чему большей частью мешает и физическая и умственная сила. -- Из поги­бели физического я вылупляется невольно я духовный.
   Ездил (1) на Козл[овку].
   22 Я. Я. П. 90. Встал рано, поправлял всё утро комедию. Надеюсь, что кончил. Ходил в школу. М[аша] хворает, написала хорошее письмо П[оше]. Т[аня] хороша, проста, бодра, добра. Читал прежде еще книгу изречений индейск[ой] мудрости. Много хорошего и общего. -- Очень я, благодаря комедии и игре Власти Тьмы в Петербурге и Берлине, стал поддаваться удовольствию похвал. Хотел ехать к Сереже. Не успею. Те­перь 10 час[ов].
   23 Я. Я. П. 90. Если буду жив.
   [27 января.] Нынче 27 Я. Вчера 26 Я. Уезжал Лесков, и я, чувствуя, что не в состоянии буду работать, проводил его -- поехал сам кучером в Тулу. Сделал поручение с Чертк[овым], и потом у Давыдова обедали. Много говорили. Девочки нас встретили. Третьего дня 25. Утром поговорил с Чертк[овым] и Лесковым, гуляя. Зашел в школу. Потом я поправлял, сколько помнится, комед[ию], 4-й акт. Вечер разговаривали, и я прочел комедию. Всё тщеславие. Чертков так же, еще более близок мне. Четвертого дня 24. Утро поправлял Комедию всю сна­чала. -- До самого обеда не кончил. Поехал в Тулу за Чертк[овым] и Леск[овым] и разъехался с ними. Вечером провожал Соню
  
   (1) Абзац редактора.
  
   в Москву. 23-го -- не помню, что утром делал. Кажется, пы­тался Коневск[ую] повесть, но ничего не написал. --
   И так, нынче 27-е. Встал поздно. Поговорил с Чертковым очень хорошо об искусстве и смерти и пошел гулять. Об искус­стве то, что: всё, что мы имеем духовно,есть последствие пере­дачи; но из всей массы передаваемого выделяется то, что мы называем наукой и искусством. Что это? Это-то не то, чего нельзя не знать, что само собой передается, -- искусство хо­дить, говорить, одеваться и т. п., и это не то, чего можно не знать, специальное дело -- кузнечное, сапожное; а то, что и должно знать всякому человеку. --
   О смерти то, что не надо никогда забывать, что жизнь есть постоянное умирание. И сказать, что я постоянно умираю, всё равно, что сказать -- я живу. -- Сознание постоянного умира­ния пот[ому] полезно, что сознание это нельзя иметь без созна­ния жизни. Сознание это вызывает на необходимость упо­требить на дело свою умирающую жизнь.
   28 Я. Я. П. 90. Приехал Ге старший, привез рисунок карти­ны -- очень хорошо. Всё время проходит в беседах с Ч[ертковым].Он рассказывал про свое душевное состояние. Как страшно.
   [30 января.] 29, 30 Я. Я. П. 90. Вчера то же. Приехала С[оня]. В самом хорошем духе. Нынче проводил, свез Ч[ерткова] с Г[е] в Тулу. Было очень хорошо, если бы не страх за возбуж­денное состояние Ч[ерткова]. Нынче утром почувствовал, что мне не хочется передавать ему мои мысли именно п[отому], ч[то] он их принимает так жадно. Боязно. Я-то плох. Мне самому нужно питаться ими. Все эти дни тщетно пытался писать после­словие к К[рейцеровой] С[онате]. Теперь 12-й час -- болит живот. --
   31 Я. Я. П. 90. Странное дело: с необыкновенной ясностью и радостью видел во сне, что жизнь человеческая не то, что я думал, не круг или шар с цент­ром, а часть бесконечной кривой, из к[оторой] то, что я вижу, понимаю, имеет подобие шара.
   1 Февр. Я. П. 90. Встал бодро, пошел ходить, вернулся с на­мерением заняться -- Никифоров с студентом. Ничего не делал -- читал. Досадовал на студента, на то, что он глуп -- стыдно. Получил письмо от Воробьева, о бале.
   2 Ф. Я. П. 90. Написал ответ. И еще письма. Приехал Долгов о токологии, написал предисловие. И поехали с Таней в Пирогово. Хорошо доехали, Сережи и Веры нет. Вечер[ом] скучно было.
   3 Ф. Пир[огово]. 90. Встал рано, пришла ясная мысль о после­словии, но не написалось. Пошел в школу --нету. У кабака по­беседовал. Теперь 11 ч[асов], хочу писать, но слаб, спать хочется.
   Заснул, (1) на часок. Писал послесловие. Мысли верные, но нет энергии писать. Хохотал с доброд[ушной] Мар[ьей] Мих[айловной] и рассказывал ей историю жития и музыкальной учи­тельницы. -- Хорошо бы написать. -- Купеческая дочь боль­ная -- соблазнител[ьна?] своей болезнью -- и преступлением -- убивает. -- Духовник Ел. Серг. грубый мужик. От нас все к тебе ездят. Она всё собиралась. А она, как ты святой был, была святее тебя. Всё не то делаю.
   Ходил в Царево. Пьяны[й] роет [?], бабы пьяные надо мн[ой] смеялись и кнутом ударили.
   Вечером смотрел Ниву и объел[ся], до 3-х часов не спал, болел живот.
   4 Ф. Пир[огово]. 90. Проснулся позднее. Много хорошего думалось к послесловию. Записал в книжечке. Пил кофе, лег и думал много хорошего, но забыл.
   [4 Февраля. Я. П.] Тело это леса, при к[оторых] строится жизнь. Тело это пища духа. Матерьялисты, т. е. несчастные сумашедшие, говорят, что вся жизнь в теле. Без тела, -- скажут они, --нет жизни. Это всё равно, что говорить, что вся жизнь в пище, а не в теле, п[отому] ч[то] без пищи нет тела. (Тело не живет само по себе, так же как пища не живет сама по себе. А только когда есть тело, тогда пища дает ему жизнь, и точно так же только когда есть дух, тело дает ему жизнь. -- Пища войдет в тело, а потом выйдет и даст телу жизнь. Так же тело, войдет в дух, а потом выйдет и даст ему жизнь. --) Не выходит, а казалось ясно и радостно...
   Поехали домой. Прекрасно доехали. Люблю детей; но я оди­нок уже. --
  
      -- Абзац редактора.
  
   5 Ф. Я. П. 90. Хотел дурно спать; всё утро бился с послесло­вием. Начал с того, что колол дрова и б[ыл] у Тани в школе. После кофе задремал. Надо попробовать писать утром натощак. После обеда читал и думал, хочется писать, но нет энергии. Думал к драме о жизни: Отчаяние человека, увидавшего свет, вносящего этот свет в мрак жизни с надеждой, уверенность освещения этого мрака; и вдруг мрак еще темнее.
   Да, (1) в Евангелии нет указания на брак, есть отрицание его, есть противодействие разврату вожделения и развода для тех, к[оторые] уже находятся в браке, но учреждения брака, как говорит это церковь, нет и помина. Ничего кроме нелепого чуда Каны, к[оторое] утверждает брак столько же, сколько посещение Закхея утверждает собирание податей. --
   Письма (2) от Ч[ерткова] и Левы о нем.
   6 Ф. Я. П. 90. Дурно спал. Слабость. Ничего не делаю.
   [9 Февраля.] 7, 8, 9 Ф. Я. П. 90. Слабость, бездеятельность. Недовольство жизнью. Написал письмо Воробьеву и поправлял комедию.
   10 Ф. Я. П. 90. Всё то же. Еле-еле мог написать письма малень­кие двум Ге и Поше и Вас[илию] Ивановичу]. И плохие. Переписывали комедию.
   11 Ф. Я. П. 90. Странно -- сладострастный сон. Мало сплю. Слабость. А писать хочется, но нет силы. -- Нынче думал: к письму, к[оторое] я начал писать Колечке о том, что главный соблазн в моем положении тот, что жизнь в ненормаль­ных условиях роскоши, допущенная сначала из того, чтобы не нарушить любви, потом захватывает своим соблазном, и не знаешь, живешь так из страха нарушить любовь или из подчинения соблазну. Признак того, что первое, т. е. что до­пускаешь соблазн только из страха нарушить любовь -- тот, что не только не ослабляются прежние требования совести, но появляются новые.
   Еще думал о том, что послесловие Кр[ейцеровой] С[онаты] писать не нужно. Не нужно п[отому], ч[то] убедить рассуждениями людей, думающих иначе, нельзя. -- Надо прежде сдвинуть
  
   (1) Абзацы редактора.
  
   их чувство, предоставив им рассуждать о том, что они правы. Они будут чувствовать себя неправыми, а все-таки будут рассуждать, что правы. Это не то, что нужно людям, а без этого не могут жить люди. Рассудок--фонарь, привешенный к груди каждого человека. Человек не может идти -- жить иначе как при свете этого фонаря. Фонарь всегда освещает ему вперед его дорогу -- путь, по кот[орому] он идет. И рассуждения о том, что освещает мне мой фонарь на моем пути, когда путь мой другой (хотя бы путь мой был истинный, а его ложный), никак не может заставить его видеть другое или не видать того, что он видит по тому пути, по кот[орому] идет. Нужно сдви­нуть его с дороги. А это дело не рассуждения, а чувства. Даже сдвинувшись с ложной дороги и уж идя по истинному напра­влению, он долго будет видеть то, что освещает его фонарь на ложном пути. --
   Гуляя, очень много думал о Коневской повести. Ясно всё и прекрасно. -- 1) Он не хотел обладать ею, но сделал это п[отому], ч[то] так надо -- ему кажется. Она прелестна в его воображении. Он улыбается, и ему хочется плакать. 2) Поездка в церковь, темнота, белое платье, поцелуй. 3) Старая горничн[ая] берет деньги, но смотрит грустно. 4) Ст[арая] горничн[ая] фата­листка, Катюша одинока. 5) Она, увидав его при проезде, хочет под поезд, но садится и слышит ребенка в чреве. 6) Он спраши­вает у тетки, где она. У помещика в горничных. Дурно живет, в связи с лакеем. И ей нельзя не быть в связи: в ней разбужена чувственность. 7) Он в волнении и спрашивает: И вы прогнали? И очень она плакала? И я виноват? и т. д. 8) Пробовал ambi­tion (1) -- скверно, не по характеру, заграницу -- Париж -- разврат -- скверно. Остались чтение, изящество, охота, карты, примеры. Волоса седею[т] -- тоска.
   [14 февраля.] 12, 13, 14 Ф. Я. П. 90. Всё та же слабость умственная. Ничего не могу писать. Вчера 13. Были Желтов с женой, сестрою и зятем. Оригинальные люди. Очень умен и свободен. Он будет иметь большое влияние. Дурно спал. Даже не пытаюсь писать и ничего не записываю. -- Сейчас 3 ч[аса], хочу хоть письма написать.
   (1) [честолюбие; в данном случае: путь честолюбия]
  
   Написал (1) Поше плохо. К вечеру совсем заболел живот.
   15 Ф. Я. П. 90. Всё то же. (2)
   16 Ф. Я. П. 90. Боль живота освежила духовную деятельн[ость]. Я рад, что в самые дурные минуты я не падаю до озлобле­ния на людей и до сомнения в истинной жизни. Только поползно­вение к этому. Я все эти дни, не сознавая этого, задавал себе вопросы о жизни и записал даже в книжечке неясные об этом мысли. Именно. Что ж за беда, что умру плотски. Умрет ведь моя личность [,] только сознание моей личности. Если она есть произведение материальных сил, то она есть обман. А чем ско­рей уничтожится обман, тем лучше. Если же в этом сознании есть то, что уничтожится, и то, что останется, то чем скорее уничтожится то, что должно уничтожиться, тем лучше, п[отому] ч[то] это-то личное сознание мешает мне жить с Богом шире. -- Любовь есть это стремление уйти от того, что уничто­жается в личности.
   Писал (3) Коневск[ую] повесть не дурно. -- Получил замеча­тельную [книгу] английский магазинчик Rising Star. Статья Elder Evans о столетии Америк[анской] республики, замеча­тельная.
   17 Ф. Встал поздно. Выспался. Всё еще болит. Нынче думал гуляя: оно старое, давно известно, но очень живо пришло и тронуло меня. Именно:
   Главная ошибка людей в жизни -- самая обычная и вред­ная, -- в том, что мы хотим что-то совершить в жизни -- под­виг, или хоть дело какое бы то ни было. Этого нельзя, это со­всем неправильно, всё равно как если бы человек, кот[орого] приставили пахать, стал бы на своей сохе возить -- да неверно и это -- или человека приставили запрягать на станции, а он бы хотел свезти. Дело наше здесь только в том, чтобы делать, как должно, то, что потребуется, т. е. любовно. В роде того, что запрягать -- делать всё то, что соединяет людей, а сделать что-нибудь, совершить нам не дано, п[отому] ч[то] жизнь наша не есть что-либо цельное, законченное, а есть часть чего-то
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Слова: Написал... то же судя по почерку, написаны 16 февраля.
   (3) Абзац редактора.
  
  
   несоизмеримо огромного, есть конечная частица бесконеч­ного. Дело всё только, чтобы часть прилаживалась как должно к целому. Если уж хочешь совершить что-нибудь, то все-таки совершить ты можешь не сочинен[ие], не ряд сочинений, не про­свещение народа, не объединение Германии и т. п., а только одно, свою всю жизнь до последнего издыхания; так что все-таки ты не узнаешь, что ты совершил, и жизнь твоя вся в целом видна будет не тебе, а другим. Крез и Солон. Это радостно и полезно думать. Как ни стар, как ни болен, как ни много, как ни мало сделал, всё твое дело жизни не только не кончено, но не получило еще своего окончательного решающего значения до последнего издыхания. Это радостно, бодрительно. --
   Прочел китайское: Иу говорил, пока я не привел в исполне­ние то, что я узнал, я боюсь узнавать новое.
   Нынче прочел ужасы детоубийства в Варшаве и по этому случаю писал утром -- не знаю, что выйдет. Получил грустное письмо от Вас[илия] Ив[ановича]. Письмо от Симона -- право­славное -- грустно, и от Немолодышева жалкое по своей гор­дой нелепости. Ему надо написать так: Вы пишете, что не надо усилий. Каких усилий? В темноте делать усилия, чтобы отво­рить дверь, или нарубить дрова, неразумно, но еще неразумнее не сделать усилий, чтоб засветить свет -- засветить и даже уси­лить, насколько возможно. Усилие одно, главное, кот[орое] свойственно делать человеку и кот[орое] никогда не надо прекра­щать -- это усилие просветить себя -- не знанием запятых и лейкоцитов и т. п. чепухой, нынче трескучей, завтра забытой, а истинной мудростью людской, просвещению к[оторой] и обя­зан Бир[юков] своим спокойствием и радост[ью]. Когда же чело­век просвещен, то он уж без усилий будет делать то, к чему вле­чет его природа. И потому не надо не думать, а надо, напротив, много и хорошо думать с мудрейшими людьми мира.
   18 Ф. Прочел о Кублинской в Варшаве. И писал обвинит[ельный] акт: правительству, церкви и общественному мнению -- нехорошо. Приехал Буткевич с братом. (Всё это б[ыло] 17.) Я их проводил и пришел больной. Целый день болел животом.
   19 Ф. Я. П. 90. Дурно спал. Всё болит. Был в школе, читал Истор[ический] В[естник] о декабристах. Приезжал Давыдов. Лень умствен[ная]. Слава Б[огу], нет зла.
   Думал: (1) Государь, министр, первосвящ[енник], политич[еский] деятель думает, что он ответит за то, что может произойти, если он не сделает то-то и то-то. Всё вздор. Человек не может отвечать ни за что, кроме как за свои поступки перед Богом. И несправедливо распределять обязанности: семейные, обще­ственные, личные. -- Одни обязанности перед своей совестью. Что будет -- я не знаю и не могу знать, а что должно -- знаю. Грех ни в чем ином, как тушении своего и -- хуже всего -- чу­жого света.
   20 Ф. Всё так же слаб, нездоров животом, и хочется писать, и не могу даже письма написать. Вчера думал перед тем как идти в школу: грех ни в чем ином, как только в том, чтобы тушить тот свет, к[оторый] горит в тебе. Еще хуже грех -- ту­шить свет, к[оторый] горит в других. Вопрос о свободе воли сводится к этому. --
   Чувствую, что вопрос о свободе воли сводится как-то к этому. Но как -- не знаю еще. Думал еще:
   Материя это пределы меня, моего я. Проявление моего я -- это точки соприкосновения с другими существами, со всем миром. Но есть во мне еще нечто, не имеющее пределов и единое -- всё. Это вся моя духовная, разумная, любовная деятельность.
   В New Christianity прочел: иметь целью свое счастье -- ад; -- благо других, служение Богу -- небо -- рай. --
   21 Ф. Я. П. 90. Здоровье лучше, но попробовал писать Кон[евскую] -- не мог. Теперь 4 час. Пойду к Маше и ходить.
   [21? февраля.] (2) 22 Ф. Опять то же. Ездил за Мамоновым[и].
   [22? февраля.] 23 Ф. Мятель. Совсем не выходил. Стало лучше. Во сне видел что-то, что я в городе подъехал на лошади к крыльцу, сошел, и лошади нет, и я в отчаянии. И я во сне отыскивал все средства спасения, вспоминаю, что я, вероятно, сплю, и делаю усилие, чтобы проснуться, и просыпаюсь. Ведь то же и самоубийство. Самоубийство есть это усилие проснуться.
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Текст, начиная с даты: 22 Ф. и кончая словами: Помешал нам, судя по чернилам и начертанию, вписан в Дневник 23 февраля. Датировка Толстого ошибочна. Ср. ниже: Я ошибся числом -- взял вперед.
  
   Еще думал: Только смерть и послед[ние] минуты, часы, годы дают смысл жизни. Так что, может быть, я еще не начинал жить. Еще думал: Матерьялисты, объясняющие всё механической теорией, видят в мире только материю и энергию, и поэто[му] думают, что они отрицают невещественное, идеальное, спири­туализм. Но они утверждают сильнее и определеннее всяких идеалистов то, что сущность жизни есть нечто духовное. По их мировоззрению есть непостижимая, неуничтожимая материя, такая же энергия и различные соединения того и другого (форма). Я есмь такое таинственное соединение двух таинствен­ных сущностей в нечто единое. Таинственна материя, таин­ственна энергия, таинственна форма, соединение, то, что со­знает себя единым. Вся разница между спиритуалистами и материалистами в том, что материалисты имеют в виду материю и энергию, предполагая, что ее формы суть естественное и неиз­бежное последствие энергии в материи, спиритуалисты же имеют прежде всего в виду форму существа, сознание единства, а на материю и энергию смотрят, как на неизбежное условие суще­ствования формы. Чепуха. --
   [23? февраля.] 24 Ф. Я. П. 90. Встал почти здоровый, писал письма. Гулял, теперь 10-й час. Еду на Козловку.
   Собрались (1) ехать. Приезжает Кузм[инский]. Помешал нам.
   [24 февраля.] (2) Ходил в школу. -- Пробовал писать после­словие. Очень дурно спал. Борюсь с злом, с лукавым. -- Одно спасенье -- любовь.
   Я ошибся числом -- взял вперед.
   Переделал письмо Балу и послал. Написал письма Литошенко, Хилкову, Вас[илию] Ива[новичу] и еще 3.
   25 Ф. Я. П. 90. Встал рано, и, после вчерашней бури и мятели, прекрасная погода. Разбудил девочек -- Тан[я], Маша, Вера. Собрались и поехали в 10. Хорошо, весело и приятно ехали. Покормили в Крапивне и в 7 приехали в Одоев. Ночуем
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Абзац редактора. Отсюда, как свидетельствуют чернила, начинается запись, сделанная в Одоеве 25 февраля, но события, отмеченные в ней, относятся к 24 февраля.
  
   на прекрасн[ом] постоялом дворе. Я это записываю. Нет работы мысли. Получил письмо от Ге. --
   26 Ф. 90. Белев. Выехали в 8. Прекрасно ехали до Белева. Машиньки нет. Она в Оптин[ой]. Я пошел к Пастухову. Он за столом с школьницами. Письмо от Долнера. Работа мысли идет сильная у них и чистота. Дол[нер] пишет о браке, о своих меч­тах о браке. Пастух[ов] говорит, что испытывает то же самое. -- Прекрасно спали. Утром приехали в Оптину. --
   27 Ф. 90. Оптина. Приехали рано. Замечательно б[ыло], что Таня начала капризничать. Стала говорить прямо не­правду. Я раздражился. И долго не мог победить себя. Рассу­ждение, успокоившее меня, б[ыло] то, что если мне что нужно ей сказать, то я могу сказать это после, когда совсем пройдет раздражение. И вспомнив после, решил, что, вероятно, и я б[ыл] не прав. И сказал ей вечером смеясь и б[ыло] хорошо. В Оптиной Маш[инька] только и говорила про Амвр[осия], и всё, что говорит, ужасно. Подтверждается то, что я видел в Киеве -- молодые послушники святые, с ними Бог, старцы не то, с ними дьявол. Вчера был у Амвросия, говорил о разных верах. Я говорю: где мы в Боге, т. е. в истине, там все вместе, где в дьяво[ле], т. е. лжи, там все врозь. -- Борис умилил меня. Амвр[осий] напротив -- жалок, жалок своим[и] соблазна[ми] до (1) невозможности. По затылку бьет, учит, что не надо огор­чаться о том, что она зла с прислугой, и не видит, что ей нужно. По ней видно, что монастырь духовное сибаритство, Борис говорил, что цель мира и человечества пополнение ангелов.
   28 Ф. 90. Оптина. Во сне видел, что говорю с священником о пьянств[е], о терпимости и о чем-то еще, что забыл, О терпимо­сти: не презирать ни жида, ни татарина, любить. А мне: православного. Мне кажется, я достиг этого в этот приезд 3-й в Оптину. Помо[ги] мне Бог. -- Горе их, что они живут чужим трудом. Это святые, воспитанные рабством. Теперь 10 ч[асов], пойду к Леонтьеву.
   Был у Леонтьева. Прекрасно беседовали. Он сказал: вы безнадежны. Я сказал ему: а вы надежны. Это выражает вполне
  
   (1) Слово до написано дважды.
  
  
   наше отношение к вере. Потом поехали. Весело ехали до Мишнева, 40 в[ерст] от Оптиной. Ночевали в избе. Кажется, в сифилисе, но красива [?].
   1 Марта. Я. П. 90. Рано встал, еха[ли] целый день. Замуча­лись лошади, приехали в 2-м часу. С[оня] радостно, весело встре­тила.
   2 М. Я. П. 90. Дурно спал, встал поздно. Ге и Губкина. С обоими приятно. Ге рассказывал про храм в память А[лександра] II. Как всё украли. Неприятно слушать. Губки[на] говорила о Еванг[елии]. Письмо от Маши. Нынче ответил. Интересно письмо девицы. Пишет: Кто взялся меня готовить, устроить, и потом вышло, что это насмешка. --
   9 Map. Я. П. 90. Никак не думал, что прошло 7 дней. Поста­раюсь вспомнить, возвращаясь назад. Нынче 9. Всё еще болит сильно после сильной боли, начавшейся 3-го дня ночью; и нет сил. Ругин здесь.
   Нынче ночью думал: главная разница в влиянии -- не хри­стианства, но нравственного серьезного сознания -- на жизнь та, что для одних известные положения, сословия, учреждения мира признаются непоколебимыми, неизменными; и уж в этих положениях они стараются следовать указанию христианства или нравственного учения; для других же настоящим является вопрос о самых положениях, о сословиях, об устройстве жизни; и всё подлежит изменению. Для одних христианство есть руко­водство для поступков в известных положения[х], для других оно поверка законности самых положений, "богатый, высокопо­ставленный должен на пользу употреблять свое..." и т. д. Фальшь. Вчера читаю в New Christianity: Christ must be in social life, in politics, in business. (1) Как это Christ in business. (2) Всё равно, что Christ in kicking или killing (3) (война). Да, прежде всего надо этим людям внушить, что все положения, от поло­жения земледельца до палача, распределяются по своей нрав­ственности, и пот[ому] мало быть хорошим в своем положении, надо избирать то или другое.
  
   (1) [Христос должен быть в социальной жизни, в политике, торговле.]
   (2) [Христос в торговле.]
   (3) [Христос в драке или в убийстве]
  
   Читаю (1) всё Лескова. Нехорошо, п[отому] ч[то] неправдиво. Думал еще за эти дни. 4 М[арта]. Сережа говорит: надо быть занятым. Это ничего не говорит. Надо знать, чем быть заняту. А чтобы знать это, одно средство: делать то, что тебе нужно, то, что ты сам потребляешь, или то, к чему влечет неудержимо призвание.
   Поправить жизнь монастырскую, сделать из нее христиан­скую можно двумя способами: 1) Перестать брать деньги от чужих, т. е. чужие труды, а жить своим трудом, или 2) уни­чтожить все внешние обряды, все запрещенные Евангелием молитвы общие в храмах, М[атвея] гл. VI, и всё связанное с этим. Одно держит другое, как две доски шалашиком. --
   Церкви сделали из Христа Бога спасающего, в к[оторого] надо верить и к[оторому] надо молиться. Очевидно, что пример его стал не нужен. Работа истинных христиан именно в том, чтоб разделать эту божественность (картина Ге). Если он чело­век, то он важен примером и спасет только так, как себя спас, т. е. если я буду делать то же, что он.
   Позитивисты, либералы, революционеры и всякие мнимо не­христианские секты верят в ту же Христову истину, в ко[торую] и мы, только не во всю и под другим именем, и пот[ому] не только с ними спорить и ссориться не надо, но надо дружить с ними.
   Читал дневник Тани и полюбил ее нежно, заглянув в ее слабую, мятущуюся душу. Она пишет: "право, я не дурная". Она это сама сказала, и был случай увидать. Но ведь все такие же, и Победоносцев, и Никанор, и Скабич[евский], и др. Надо устанавливать на них этот взгляд, и можно.
   Нынче (2) думал: Самое ужасное страдание: знать, что я страдаю и лишаюсь не от завала горы, не от бактерии, а от людей, от братьев, к[оторые] должны бы любить и к[оторые], вот, ненавидят меня, если заставляют страдать. Это вот когда вели на казнь декабристов, это заключенные -- несчастные в Каре и др. Ужасно!
   Вчера 8 М. Слабость, боль, желтуха. Читал Лескова, письма. Много о Кр[ейцеровой] Сон[ате]. Спрашивают: что же следует? Надо послесловие, а не могу. --
  
   (1,2) Абзацы редактора.
  
   3-го дня 7 М. (1) То же самое. Ночью были очень сильные боли.-- Думал умереть и теперь всё думаю. И страху не могу даже понять. И сожаления нет. В здоровые минуты скорее бывает желание умереть, а во время боли совершенное равнодушие, т. е. равны жизнь и смерть. Читал в New Christianity о любви Робертсона: держи, говорит, ее, она всё победит, что бы с тобой ни было. Странно, о чем ни думай, всё сводится к одному этому: люби -- не не люби, не относись без любви ни к кому ни в мы­слях, ни к отсутствующим, ни к умершим. И можно. И когда достигаешь, как хорошо!
   6 М. Я. П. Было грустно всё время и тяжело. С Ругиным беседовал о Ге. 5, 4, 3. Не помню. То только помню, что пытался писать и не мог. -- И так, теперь 10 часов 9 М[арта]. Иду на­верх. Всё болит и слаб.
   10 Map. Я. П. 90. Всё нездоров -- слабость и лихорадка и желтуха. Не мешает думать, а главное, хорошо жить. Всё думаю о любви и прилагаю. Всегда везде можно extirper (2) из души всё недоброжелательнjе, слушая разговор, читая, думая. Приезжал Давыдов. Комедия опять, кажется, нравится людям. Удивительно! Раевски[е] тут, Бергеры. Несколько раз поднималось беспокойство -- следовательно, недобр.....(3), по­давлял. Читаю Лескова. Жалко, что неправдив. -- Как ска­зать это. --
   11 М. Я. П. 90. Немного лучше. Получил статью Янжула, читал. Главное, по ихнему, надо не изменять жизни, не трогать учреждений, но поправлять жизнь. Жизнь не плоха от дурных учреждений. Хотелось бы написать про это в связи с Christian business. (4) Думал о послесловии в форме ответа на письмо Прох[орова]. 1) Не могу ответить, как вам идти в Москву, не знаю, где вы. 2) Есть три положения, и с первого не видно того, что видно со 2-го, а со 2-го не видно то, что видно с 3-го. С 3-го же видно и то, что видно со второго и с первого. Не могу я близо­рукому дать впереди точку направления, к[оторую] я вижу,
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) [искоренить]
   (3) Так в подлиннике. Вероятно, Толстой не дописал слово: недоброже­лательство.
   (4) [христианской торговлей.]
  
  
   но он не видит. 1) Цель -- сам, 2) люди, 3-е) Бог. Беда думать служить Богу, людям, когда все силы души направлены на слу­жение себе, и думать служить Богу, когда все силы души направлены на служение себе и людям. Надо не идти выше требо­ваний своего сознания и не ниже. -- Теперь 4 часа. Иду гу­лять. --
   12 М. Я. П. 90.
   [15 марта.] 13, 14, 15. Ничего не делал и медленно попра­влялся. Приехал Вас[илий] Ив[анович] -- милый и Файнерман. Хорошо с Ф[айнерманом], и то, что он говорит об общин­никах, хорошо; но об общинах плохо. Начинают чувствовать неправду. Пропасть писем о Кр[ейцеровоq] Сон[ате]. Всё недо­умения и вопросы.
   [15 марта.] 16 М. Я. П. 90. Проснулся и прочел покаянное письмо Сережи и ревел от радости. -- Утром попытался писать предисловие, не пошло. Вечером написал письма Дужк[ину], Чертк[ову], Соловьеву, Хилкову, Бугурусл[анскому] инспекто[ру] и Сереже. С Соней был разговор нелюбовный, сейчас же перешел в умиление. Да, можно победить мир любовью. Много мыслей не выписано из книжечки.
   17 М. Я. П. 90, если буду жив.
   [17 марта.] Жив, и даже два дня, п[отому] ч[то], означив 17, ошибся на день. Вчера было 16. Всё так же провел день. Спал очень дурно, ничего не мог писать, ни работать. Говорил с Вас[илием] Ив[ановьчем] и думал. -- С вечера заболело, но не сильно. Нынче выспался хорошо, но все-таки слаб умом [?]. За это время не записано следующее:
   Два (1) типа: один критически относится не только к поступ­кам, но и к положению -- н[а]п[ример], не может взять место чиновника правительства, не может собирать и держать деньги, брать % и т. п., и вследствие этого всегда в нужде, в бедности, не может прокормить ни семью, ни даже себя и по своей слабости становится в унизительное для себя и тяжелое для других поло­жение--просить; другой же относится критически только к своим поступкам, но положения принимает не критикуя и, поставив себя раз в положение чиновника, богатого человека,
  
   (1) Абзац редактора.
  
   с избытком кормит себя, семью и помогает другим и никому не в тягость (незаметно по крайней мере). -- Кто лучше? -- Оба. Но никак не последний.
   12 М. (1) Жизнь вечная есть, но не такая, какую мы мо­жем, как эту, видеть, слышать, осязать чувствами этого тела. Жизнь вечную мы можем сознавать только тем, что вечно. Сомнение в вечности нашей жизни происходит именно от того, что, спрашивая себя: будем ли мы видеть, слышать, чувствовать ее после смерти, невольно должны ответить, что нет, забывая то, что есть чувственное и духовное сознание. Если есть духовное сознание теперь здесь, то очевидно, что уничтожение ушей, глаз, чувств может помешать чувственному, но не может поме­шать духовному сознанию.
   13 М. (2) Если не любишь своего животного, похоти, и хо­чешь покорить его, то будешь радоваться всякому лише­нию -- даже страданию, как средству покорения; если не любишь славы людской и хочешь освободиться от ее соблазна, то будешь радоваться всякому унижению; если не любишь мести, будешь радоваться всякому проявлению нелюбви к тебе, при к[отором] только ты можешь показать истинную любовь -- любовь к ненавидящим.
   И потому не бояться лишений и страданий, унижения и позора, нелюбви и ненависти людей, а желать этого надо.
   Не стараться делать добро надо, а стараться быть добрым; не стараться светить надо, а стараться быть чистым. Человек носит в себе алмаз, призму к[оторого] он может очистить и не очистить. Насколько очищен этот алмаз, настолько светит через него свет и Бог, светит и для самого человека и для дру­гих. И потому всё дело человека внутренне не в делании добра, не в свечении людям, а только в очищении себя. И свет и добро людям -- неизбежные последствия очищения.
   Злоба к одному человеку заражает душу точно так же, как злоба ко всему миру; и потому Калигула, желавший, чтобы у всех людей была одна голова, чтобы он мог отрубить ее, не больше зол, чем муж, не любящий свою жену и желающий
  
   (1) Абзацы редактора.
  
   от нее избавиться. Злоба, как и любовь, не химическое вещество, а органическое, как дрожжи -- закваска. Крошечная доля заквашивает всё.
   Gaston B[oissier] пишет, что христиане в первые века только сначала были строги и враждебно относились к Риму, к госу­дарству, а потом стали приноравливаться к государству, и хри­стианство не вредило государству. Надо бы сказать, явились люди, называющие себя христианами и жившие в согласии с государством; епископы -- церковники. Христиане же, как были, так и остались не врагами, но проповедниками учения, несовместимого с государством. -- Одно из страшных и зло­вреднейших заблуждений то, что люди, крещенные Констант[ином], Карлом, Владимиром, и сами они -- христиане. Народов не было и не бывает христианских, есть люди христиане, и тако­вые есть между турками, китайцами, индейцами. --
   Новоселов хочет выдти из общины, п[отому] ч[то] ему непе­реносно название и положен[ие] перед людьми собственника. Написать ему надо, что первый шаг это отказаться от похоти и удовлетворяющей ей собственности, второй шаг это отка­заться от тщеславия и удовлетворяющего этому мнения людского.
   Нынче очень радостно думал в полусне следующее: Безум­ный человек, мечущийся, злящийся, дерущийся, делающий гадости отличается от всех так называемых не безумных, делаю­щих то же самое, только тем, что безумный хуже умеет объяс­нять эти свои гадости, чем так называемые не безумные. У каж­дого человека на груди фонарь -- его рассудок и этот рассудок освещает каждому его путь, его дела, -- какие бы они ни были -- разумные или неразумные. У безумных потух совсем или от­части этот фонарь, вот вся разница. Разница же между разумными и всеми родами безумных та, что разумный идет по истин­ному единому пути, освещаемому н[е] своим фонарем, а светом ночным, хотя и далеко не столь ярким, как фонарь, но светом общим; безумный же идет без руководства этого света. -- Мне ясно, но высказал дурно.
   Теперь 3-й час. Хочу проводить Вас[илия] Ивановича.
   [18 марта.] Не мог проводить В[асилия] Ивановича, нездоро­вилось.
  
   18 М. Я. П. 90. Вчера приехал Илья. Запылил[ся], заскоруз и состарелся без употребления. -- Ничего не делал. Всё болит печень. Должно быть, смертная болезнь. Мне это ни страшно, ни неприятно. Только не привык. Всё хочется по-старому рабо­тать. -- Ездил в Ясенки. Заболело дорогой. Пытался писать. Не идет. Вечером читал Сенкевича. Очень блестящ. Соня пришла и стала говорить о продаже сочинений но[в]ых, и мне стало досадно. Стыдно мне.
   19 М. Я. П. 90. Встал рано, походил. Напился кофею, заболело. Писать не могу, хотя кажутся ясными мысли, пока ду­маю: нет памяти, бойкости. -- Приехал инспектор. Я не при­нял его, напрасно. Инспектор б[ыл] что-то вроде жандарма, допрашивал. Маша насилу отделывалась. Закроют школу, и мне жалко за девочек. -- Илья тут, и я всё не могу поговорить с ним. Очень хотелось, но не умел подступиться, тем более, что он удаляется. Он весь, его разговоры, шуточки это точно приправа к кушанью, к[оторого] нет. Это часто бывает, -- что жизнь, деятельность, разговоры, в особенности веселье и шутки, это приправы к тому существенному, чего нет.
   20 Мр. Я. П. 90. Понемногу поправляюсь. Болит, но иначе. Утро ничего не делал. Проводил Соню и Илью, с к[оторым] так и не удалось поговорить. Стыдно это мне. Вечером писал письма, написал их 9 -- все ответил. Разговаривал с А[лексеем] М[итрофановичем] о статье Иванова о стоиках. Он верно придает стоицизму -- значение религии. Как удивительно, что профес­сиональные философы не видят того, что Эпиктет, Сократ, Конфуций, Менций, Сакиа Муни это одно, а все Платоны, Аристотели, Декарты, Гегели, Шопенгауеры совсем другое, как живописцы художники и мастеровые. То мудрость и жизнь, это пустомыслие и слова. Первое есть то же, что христианство, когда с него снят ложный ореол, разумеется, менее полное и глубокое. Поднять мудрость мудрецов и извлечь мудрость Христа из обоготворения и свести их в один фокус. -- Читал с девочками Сенкевича -- недурно.
   21 М. Я. П. 90. Встал позднее. Пришел Журавов с расска­зом о безумии работы для выгоды, для похвальбы, к[оторый] я советовал ему. Не кончил, мы поговорили, как дальше.
   Прекрасное может выйти. Но стали писать послесловие. Нет охоты. -- Теперь 10-й час, еду на Козловку. --
   22 М. Я. П. 90.
   [25 марта.] Жив не только 22, но и по 25 М. Нынче 25. Утром написал письмо Вагнеру, огорчившемуся на Плоды просвеще­ния, и потом докончил Послесловие. Кажется, слабо. -- Вчера 24-го получил письма: от Вагнера. Утром писал мало. Вечер ездил верхом в Ясенки и Козловку. Третьего дня 23. Соня вер­нулась. Я много спал. Ничего не делал. Мы читали "Некуда", и я один читал. Хуже стало. Приехал Лева. Хорош. Хочет продолжать на филологическом. Я поговорил с ним. В разговоре с А[лексеем] М[итрофановичем] о счастьи семейной жизни вышло, что несчастье есть счастье, п[отому] ч[то] в несчастьи семейном растет человек с неотъемлемым счастьем. Так и должно быть. Нынче 25 дурно спал. Видел во сне, что материя претво­ряется, изменяет форму, но не уничтожается, и это б[ыло] доказательством бессмертия. Как-то на тарелке порошок. Что-то б[ыло] очень ново и ясно; но потерялось. Теперь 12 часов. Соня уехала.
   26 М. Я. П. 90, если буду жив. Очень нужное теперь замечание.
   [26 марта.] Хотел писать, помешали Орлов, Буткевичи. Давыдов к обеду и Булыгпн. -- Ничего не делал.
   27 М. Я. П. 90. Пастухов пришел. Ходил и думал:
   1) Иногда ощущаешь в сознании какое-то беспокойство; чего-то недостает, чего-то стыдно. Спросишь себя: не оттого ли это, что я сделал то-то дурное? Да, но не это только. Не от того ли еще? Да, но и еще что-то. И стыдно, и неловко, и чего-то недостает и хочется. Кажется, что это случайное тревож­ное состояние; а это-то и есть сознание истинной движущейся жизни. -- Видишь возможность лучшего и тянешься к нему.
   2) Недовольство либералов и революционеров тем, что люди употребляют свои силы на христианскую, кажущуюся им столь бесполезной и даже мешающей их целям деятельность, подобно тому недовольству, к[оторое] испытывал бы человек за то, что пахотой под хлеб портят на пару траву. --
   Приехал Сережа. Мне с ним лучше.
   28 М. Я. П. 90. Всё болит во время обеда живот. Спал, потом поправлял послесловие. Сейчас получил о том же письмо Обо­ленского. Ходил вечером и молился. Отец наш, да святится сущность Твоя, любовь, с тем, чтобы наступило царство любви, и воля Твоя о том, чтобы всё управлялось любовью (Тобою), совершалась здесь на земле, как она, в моих глазах, совер­шается на небе. И дай мне жизни, т. е. участия в совершении этого сейчас здесь. И уничтожь последствия моих ошибок, к[оторые] могут мешать мне, так же как я уничтожаю в своем сознании последствия видных мне ошибок других людей, могу­щих мешать мне любить их. И не введи меня в искушение -- физическое страдание, отуманение, соблаз[н], к[оторые] пре­пятствуют осуществлению любви, и, главное, (избавь) меня от главного препятствия во мне самом -- от зла в моем сердце. Да, только одно, одно нужно для этой жизни и для всей жизни, одно -- любовь, увеличение ее. --
   Сомневаешься в вечности твоей жизни, в том, что есть остаток, не умирающий с телом. Так что же любовь? Любовь ведь это стремление, прямо противуположное животному. Любовь к самке, к самцу, к детям нужна для животного рода. Но любовь ко всем, к животным, к врагам, зачем она? И как она могла возникнуть из животных сил? Любовь есть то, что вселилось в животное и не может умереть с ним. --
   Начал писать ответ Оболенско[му]. Вероятно, не напишу ему.
   29 М. Если буду жив.
   Нынче 7 Апреля. Жив еще. Пойду назад. Вчера 6 Апр. Утром дописывал, поправля[л] послесловие. Только что расписался и вполне уяснил себе. Проводил Ганзена. Вечером хорошо ходил, молился. С Сережей легче. Слава Богу, служение любви успо­каивает, радует, украшает жизнь. Письмо от Колички, всё то же, задорное. Грустно.
   5 Апреля. Целый день почти не выходил, всё поправлял после­словие.
   4 Апреля. Тоже, но только хорошая погода, и вечером ходил один и молился.
   3 Апр. Всё та же работа. Проводил милого Дунаева. И с ним легко. Было письмо от Хилкова. Его допрашивали. Прекрасное письмо. --
   2 Апреля. Был Давыдов. Ему тяжело жить. Писал после­словие.
   1-е Апреля. Опять то же, приех[ал] Ганзен. Внешний еще человек.
   31 Март. Как-то ездил к Булыгину верхом. Всё хорошо, кроме слабости,
   30 М. Не помню.
   Записано за это время следующее: К молитве: Отче наш, прибавлю для себя еще следующее: помни, что от тебя ничего не требуется: ни подвига, ни какого бы то ни было внешнего дела, а только одно: действия, поступки, наиболее соответ­ственные твоему положению сейчасному, в духе любви. Делай сейчас то, чего требует от тебя твоя божественная сущность (любовь), подчиняя животное, жертвуя им, и, главное, --не рас­суждай о том, что выйдет. Как только к деятельн[ой] любви под­мешаешь рассуждение, скажешь: я не пойду к этому зовущему человеку, п[отому] ч[то] знаю, что не могу быть ему полезен, и займусь делом более нужным людям, так всё погибло. Мерило одно: чтобы на тебя, радостно улыбаясь, смотрели сейчас и Бог и люди.
   7 Апреля. 12 часов. Ходил по лесу и много записал к письму Хилк[ову], Колечке и к послесловию. Вчера получилось хорошее так[ое] письмо от Мар[ьи] Алекс[андровны]. -- От Колички письмо нехорошее. Левино сочинение. Он жалок и мил. Нездоров.
   8 Апреля. Спал дурно. Нездоровится. Не мог писать. А много нужно. Письмо от Ч[ерткова]. Написал несколько плохих писем. Читая Левино сочинение, пришло в голову: Воспитанье детей, т. е. губленье их, эгоизм родителей и лицемерие. Повесть вроде Ив[ана] Ил[ьича]. Да, думал: Нехорошо придти и на­курить людям. Но разве лучше придти к веселым, счаст­ливым людям с мрачным лицом и испортить им удовольст[вие].
   9 Апр. Я. П. 90. Если буду жив. Всё сомнительнее и сомнительнее. Но не неприятнее. Нет.
   9 апреля. Жив. Писал письма с entrain (1) Хилк[ову], Кантеру.
  
   (1) [ увлечением]
  
   Прозину, Рачинск[ому]. -- Всё нездоров. Вечером пошел гу­лять, встретил Богоявл[енского] и горячо говорил с ним на­прасно о Кр[ейцеровой] Сон[ате]. --
   10 Апр. Ходил, гулял, много думал, вчера и нын[че], а именно:
   1) (1) Одно из самых дерзких неповиновений Христу это богослуже[ние], общая молитва в храмах и название отцами духовен­ство, тогда [как] Мф. III, 5--15, Иоан[на] IV, 20, 21 и Мф. XXIII, 8. --
   2) Выразить словом то, что понимаешь, так, чтобы другой понял тебя, как ты сам -- дело самое трудное; и всегда чув­ствуешь, что далеко, далеко не достиг того, что должно и можно. И тут взять и задать себе еще задачу ставить слова в известном порядке размера и окончаний. Разве это не сумашествие. Но они готовы уверять, что слова сами собой складываются в "волнует кровь... и любовь". A d'autres! (2)
   3) Социалисты говорят: не нам, пользующимся благами циви­лизации и культуры, надо лишаться этих благ и спускаться к грубой толпе, (3) а людей, обделенных благами земными, (4) надо поднять до нас и сделать их участниками благ цивилиза­ции и культуры. Средство для этого наука. Она научает нас побеждать природу, она до бесконечности может увеличить производительность, она может заставить работать электриче­ством Ниагарск[ий] водопад, реки, ветра. Солнце будет рабо­тать. И всего всем будет довольно. -- Теперь только малая часть, часть людей, имеющая власть, пользуется благами циви­лизации, а большая лишена этих благ. (5) Увеличить блага, (6) и тогда всем достанет. Но дело в том, что люди, имеющие власть, уже давно пользуются не тем, что им нужно, а тем, что им не
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) [Другим!]
   (3) Зачеркнуто: теряя (способность) возможность подвигать науку и больше и больше побеждать природу.
   (4) Слово: земными надписано поверх зачеркнутого: цивилизации и куль­туры
   (5) Эта фраза, исправлена из: Теперь только малая часть ест пирог, а большая хлеб с мякиной.
   (6) Надписано поверх зачеркнутого: пирог
  
   нужно, всем, чем могут. (1) И потому как бы ни увеличились блага, те, к[оторые] стоят наверху, употребят их все для себя. Употребить нужного нельзя больше известного количества, но для роскоши нет пределов. Можно тысячи четвертей хлеба скормить лошадям, собакам, миллионы десятин превратить в парки и т. п. Как оно и делается. Так что никакое увеличение производительности и богатств ни на волос не увеличит блага низших классов до тех пор, [пока] высшие имеют и власть и охоту потреблять на роскошь избыток богатств. -- Даже напротив, увеличение производства, большее и большее овладевание силами природы дает большую силу высшим классам, тем, к[оторые] во власти, силу удерживать все блага и ту власть над низши[ми] рабочи[ми] класса[ми]. И всякое поползновение со стороны низших классов заставить богатых поделиться с собой (революции, стачки) вызывают борьбу; борьба же бес­полезную трату богатств. "Никому пускай не достается, коли не мне", говорят борющиеся. --
   Покорение природы и увеличение производства благ земных для того, чтобы переполнить благами мир, так, чтобы всем достало, такое же неразумное действие, как то, что[бы] увеличивать количество дров и кидание их в печи для того, чтобы увеличить тепло в доме, в кот[ором] печи не закрываются. Сколько ни топи, холодный воздух будет нагреваться и подни­маться вверх, а новый холодный тотчас же заступать место поднявшегося, и равномерного распределения тепла, а потому и самого тепла не будет. До тех пор будет доступ холодному воздуху и выход теплому, имеющему свойство подниматься вверх. Будет так до тех пор, пока тяга будет снизу вверх. --
   До сих пор против этого придумано три средства, из которых трудно решить, к[оторое] глупее; так они глупы все три. Одно, первое, средство революционеров, состоит в том, чтобы уничто­жить то высшее сословие, через к[оторое] уходят все богатства. Это вроде того, что бы сделал человек, если бы сломал дымовую трубу, через которую уходит тепло, полагая, что когда не будет трубы, тепло не будет уходить. Но тепло будет уходить в дыру
  
   (1) Эта фраза заменила зачеркнутое: Но дело в том, что те, к[оторые] едят пирог, не заявляют требований есть именно пирог. Они только одного желают: пользоваться самим самым лучшим.
  
  
   так же, как и в трубу, если тяга будет та же, точно так же, как богатства все будут уходить опять к тем людям, к[оторые] будут иметь власть, до тех пор, пока будет власть. Другое средство состоит в том, чтобы делать то, что делает теперь Виль­гельм II. Не изменяя существующего порядка, от высших сословий, имеющих богатство и власть, отбирать маленькую долю этих богатств и бросать их в бездонную пропасть нищеты. Устроить вверху вытягивающей тепло трубы, там, где прохо­дит тепло -- опахала и этими опахалами махать на тепло, гоня его к низу в холодные слои. -- Занятие очевидно праздное и бесполезное, п[отому] ч[то], когда тяга идет снизу вверх, то как бы много ни нагоняли тепла вниз (а много нагнать невозможно), оно всё тотчас же уйдет, и труды пропадут даром. И наконец 3-е средство, к[оторое] с особенной силой проповедуется теперь в Америке. Средство состоит в том, чтобы заменить соревнова­тельное, индивидуалистическое начало экономической жизни начало[м] общинным, артельным, кооперативным. Средство, как это и высказано в Down и Nationalist, то, чтобы проповедыватъ и словом и делом кооперацию -- внушить, растолковать людям, что соревнование, индивидуализм, борьба губит много сил и потому богатств, а что гораздо выгоднее кооперативное начало, т. е. каждому работать для общей пользы, получая потом свою долю общего богатства. Что так выгоднее будет для всех. Всё это прекрасно, но горе в том, что, во 1-х, никто не знает, какая порция достанет[ся] на каждого, если всем будет поровну. Главное же то, что какая бы ни была эта порция, она покажется недостаточна людям, живущим, как они теперь живут, для своего блага. "Всем будет хорошо, и тебе будет как всем". Да я не хочу жить, как все, а лучше. Я жил всегда лучше, чем могут жить все, и привык так. А я жил долго хуже, чем все могут жить, и хочу жить, как жили другие. Средство это глу­пее всех, пот[ому] ч[то] оно предполагает, что при существую­щей тяге снизу вверх, т. е. при мотиве стремления к наилучшему, можно уговорить частицы воздуха не подниматься выше по мере нагревания.
   Средство одно -- показать людям их истинное благо и то, что богатство не только не есть благо, но отвлекает их, скрывая от них их истинное.
   Одно средство: заткнуть дыру мирских желаний. Только это одно даст равномерное тепло. И это-то и есть самое противо­положное тому, что говорят и делают социалисты, стараясь увеличить производительность и потому общую массу богатств.
   Теперь 2 часа. Здесь Стахови[ч]. Я с ним неласков б[ыл]. Напрасно.
   [13 апреля.] 11,12,13 Aп. 90. Я. П. Третьего дня писал опять о наркотиках. Недурно. Вчера. Прекрасно думал утром и за­писал в книжке, но писать не мог. Пошел после обеда в Тулу и б[ыл] на репетиции. Очень скучно, комедия плоха -- дребедень. Третьего дня, говоря с Ста[ховичем], ругал царя за то, что возобновилась смертная казнь. Нынче поздно встал, не мог писать, дошил сапоги. Вечером гулял. Л[ева] грустен. Т[аня] мила. -- Теперь 1-й час. Думал:
   1) Детерминисты, т. е. люди, отвергающие свободу воли, гово­рят об яйце, как о предмете в скорлупе с известн[ыми] физиче­скими и химическими свойствами. Те же, к[оторые] утвер­ждают свободу воли, говорят об яйце, как зародыше живой птицы, не могут согласиться. Для одних: человек живот­ное, произведение материальных сил, для других: человек таинственная сила, заключенная в животное, произведение материальных сил.
   2) Говорят: благодаря роскоши жизни высших классов, их досугу, происходящему от неравенства состояни[й], являются выдающиеся люди -- равнодушные к благам мира, с одними духовн[ыми] интересами. Это всё равно, что сказать, что на поле, вытоптанном скотиной, оставшиеся колосья особенно хороши. Ведь это неизбежное вознаграждение, кот[орое] есть во всяком зле, а потому нельзя этим оправдывать делание зла. --
   3) Орл[ов] да и многие говорят: я верю, как мужик. Но то, что он говорит это, показывает, что он верит не как мужик. Мужик говорит: я верю, как ученые господа, как архиерей.
   14 Апр. 90. Я. П. Если буду жив.
   [18 апреля.] Жив и здоров, и прожил с тех пор 4 дня. Нынче 18 Апр. Встал поздно, выспался, сел за работу послесловия. Думал много, написал мало. Сережа уехал, Лева и Стах[ович] в Оптину. Ходил после обеда на Грум[ант] с Новик[овым]. Письмо хорошее от шекера Holister'a. Думал в ответ на письмо Кудрявцева, в к[отором] он пишет, что половой союз есть свя­щенный акт, т[ак] к[ак] продолжает род, думал, что как человек вместе со всеми животными подчиняется закону борьбы за суще­ствование, так он подчиняется как животное и закону поло­вого размножения, но человек как человек находит в себе другой закон, противный борьбе -- закон любви, и противный половому общению для размножения -- закон целомудрия.
   Думал для будущей драмы, как мужики притворяются, что верят, для господ, а господа притворяются для мужиков.
   Вчера 17. Письмо прекрасное от Чер[ткова] и от Кудр[явцева] глупое, хотя и печатное. Ходил провожать Рахманова. Были Зиновьевы, и суета. 3-го дня. Был Давыдов. Тяжело с ним. Рахманов был и получил письмо от своих, где про меня сказано: "получил письмо от Т[олстого]. Он пишет о собствен­ности, но М[ихаил] не будет отвечать, так как Т[олстой] всё равно не поймет". Это мне очень здорово. Кажется, не разлю­бил их. 15. Я провожал всех в театр. Пришел Рахманов. Есть гордость и не то. Но еще больше не того в наших. Очень тяж[ел] праздный сумбур. Всё время писал Послесл[ов]ие. -- Теперь 12.
   19 Апр. 90. Я. П. Если буду жив.
   [24 апреля.] Опять прошло 5 дней. -- Вчера 23 вечером был Грот и чех профессор. Я б[ыл] не хорош, нелюбовен. Утро много поправлял Послесл[овие]. Гостит Горбунов. Он хотел ехать 22. Вечером я сеял. 22. Воскресенье. Вечером пахал. Утро писал Послесл[овие]. 21. Суббота, после обеда пахал. Утро писал. Горбунов. 20. Пахал и писал. Много писем.
   Сегодня 24 Апр. 90. Я. П. Утро опять писал, окончил, письма от Хилкова и Пастухова. От Русанова. Была баба из сумашедшего дома. Они роются в земле, к[оторая] б[ыла] их. И никто не мож[ет] их выгнать.
   [30 апреля.] 25, 26, 27, 28, 29, 30 Апр. Я. П. 90. Нынче при­шел Золотарев. Очень милый, серьезный и даровитый человек. Он написал замечательную статью о Кр[ейцеровой] Сон[ате]. Я пописал письма 1)1 2) Буткевичу, 3) Хилк[ову], 4) Пасту­хову, 5) Ругину, 6) Попову. Пахал с Золотаревым. 29. Писал
  
   (1) Зачеркнуто: Желтову
  
   письмо Желтову и Диллону. Нездоровится. 28. Приехала Таня, я был очень желчен и осудил Стах[овича] и раздражился на Леву, очень стыдно. 27. Был Гайдебуров и милый Рахманов. С Гайд[ебуровым] тяжело. Рахм[анову] всё сказал о письме Черн[яевой] и о том, что и в нем гордость. 26. Пахал и очень устал. Ужа[сная] жара.
   Думал за это время: 1) к Повести Фридрихса. Перед само­убийством -- раздвоение: хочу я или не хочу? Не хочу, вижу весь ужас, и вдруг она в красной паневе, и всё забыто. Кто хочет, кто не хочет? Где я? Страда[ние] в раздвоении, и от этого отчаяние и самоубийство.
   2) Определение любви, стремление к любви -- нельзя выра­жать тем, чтобы любить самому -- этого нельзя себя заставить делать, а в том, чтобы устанавливать любовь, согласие между людьми; так что своя любовь, согласие само собой подразуме­вается -- включено в это.
   К (1) послесл[овию]. Если же пал или пала, то знать, что иску­пления этого греха нет иного, как 1) освободиться вместе от соблазна похоти и 2) воспитать детей слуг Богу. --
   3) Тщеславие (2) есть первое, самое грубое орудие совершен­ствования -- орудие против животной похоти. Но потом надо лечиться от лекарства. И это трудно. -- Боголюбие больше не знаю.
   Теперь (3) 9 часов, иду наверх. Золот[арев] спит.
   1 Мая. Если буду жив.
   [5 мая. Пирогово.] Писал письма, сеял и пахал. 2-го. Писал статью о пьянстве и кончил. Очень устал, вечером пахал, очень устал, лихорадочное состояние. 3-го поправил статью и поехал с Машей в Пирогово. Поздно приехали. Опять лихо­радка. 4-го. Дурно спал и ничего не делал. Вечером ходил до Ржавы и назад. Очень нездоровится.
   Сегодня (4) 5 мая. Пирогово. 90. Встал рано, слаб. Немного яснее в голове. Сережа не пьет и не курит два месяца. И заме­чательная ясность головы. Вчера думал к статье о пьянстве. 1) Человеку нужно разрешить нечто трудное, чтобы идти впе­ред, надо осветить, и вот он затемняет наркотиками. 2) Человек
  
   (1-4) Абзацы редактора.
  
   упирается в то же затруднение и не разрешает. Для движе­ния вперед нужна ясность, ее-то затемняют. 3) Нужно самое острое, его-то сшибают. --
   Единственное, во что можно верить, это то, что добро --добро, что его можно и должно делать без награды.
   Обращение к Б[огу] как к личности нужно, когда сам себя чувствуешь слабым -- личностью; когда силен -- не чув­ствуешь себя личностью и живешь, когда слаб -- только просишь. Лицо -- прости, помоги мне, лицу.
   9-го Мая 1890 г. Пирогово. (1) Всё болен. Идет не лучше. Нынче думал:
   1) Многие из тех мыслей, которые я высказывал последнее время, принадлежат не мне, а людям, чувствующим родство со мною и обращающимся ко мне с своими вопросами, недо­умениями, мыслями, планами. Так основная мысль, скорее ска­зать, чувство, Крейцеровой Сонаты принадлежит одной жен­щине, славянке, писавшей мне комическое по языку письмо, но замечательное по содержанию об угнетении женщин поло­выми требованиями. Потом она была у меня и оставила сильное впечатление. Мысль о том, что стих Матфея: если взглянешь на женщину с вожделением и т. д. относится не только к чужим женам, но и к своей, передана мне англичанином, писавшим это. И так много других.
   2) Поразительная противуположность между отношением людей к двум отделам знания: тем, что называется нравствен­ным учением, религией даже, и тем, что любят называть наукой. Люди, далеко ушедшие в первом разряде знаний -- нравствен­ном учении, большей частью образцами своими ставят предше­ствующих учителей: Менций -- Конфуция, Платон --Сократа, Будда -- Браминов, Христос -- Исайя. Учители эти всегда считают себя ничего не знающими (Сократ прямо говорит это). Мудрость свою считают перешедшей к ним от предков; свою же ничтожною. Совершенно противоположно смотрят люди так называемой науки: им всегда кажется, что до них никто ничего не знал. Что только теперь наука находится в
  
   (1) Дата эта и вся следующая зa ней записъ (9 мая) вписаны в тетрадь Дневника рукой С. А. Толстой с пометой: (Больной диктовал).
  
   обладании, если не всей, то такой доли истины, о которой не смели мечтать предшествующие. Если человек науки вспомнит о том, как смотрели предшествующие люди науки же на мироздание, на устройство человеческого тела, на происхождение мира и того, что его наполняет, и проч[ее], то он так уверен, что ошибались все предшествующие, но не он, что не может не презирать всей научной деятельности, кроме своей, своего времени.
   Совершенно обратное в области нравственных учений: хри­стианин, буддист, конфуцианец не может не презирать себя и учения своего времени.
   И в самом деле: в научных знаниях могут быть такие перево­роты, как признание элементов и теории химии, земля центр мироздания и земля же крошечный спутник одного из бесчис­ленных солнц; -- до мелочей: спасительность кровопускания и губительность его.
   В области же нравственных учений этого нет, не было и не может быть: Будда, Христос (были ли они в действитель­ности или не были, это всё равно) остаются для нас теми же идеальными совершенствами, выше которых мы ничего не можем себе представить. Я не говорю, разумеется, о тех диких людях, не понимающих нравственного величия Христа (1) и считающих себя учеными, которые воображают себе, что если бы Христос был революционером, и вероятно Будда тем, чем хотели, чтобы он был, то было бы гораздо лучше.
   10 Мая. Вчера стало лучше. Привезли доктора Рудн[ева]. Он верно определил болезнь -- воспаление 12-п[ерстной] кишки, а не желтуха от заткнутия протока. Лучше ничего не знать, чем знать неточно, как я. -- Провел весь день хорошо, читая: Гигиену Нимара и об еврействе. Какое отвратительное дело имярек-фильство. Я сочувствовал евреям, прочтя это -- стали противны. Прелестно и нужно для статьи о пьянстве слова Лесинга: "Многие люди перестают думать тогда, когда думанье начинает быть трудным". Я прибавил бы -- и плодотворным. -- Нехорош я -- мало любви.
  
   (1) Слова: не понимающих нравственного величия Христа вставлены Тол­стым собственноручно между строк.
  
  
   11 Мая. Пирогово. 90. Если буду жив. Было время, что я начал думать: не умираю ли? и никакого страха, слава Б[огу]. Только страх: как бы не умереть дурно. --Диета строгая нужна всем. Об еде -- книга нужна.
   [18 мая. Я. П.] 11. Тоже жив, в Пирогове. Было лучше. 12-го, помнится, поехали. Накануне приехал милый Хилков и с нами поехал в Ясную. Я его полюбил еще больше. Я и говорю ему: ему предстоит теперь превозмочь славу людскую. Ему есть чем превозмочь. 13-го. Приехали Кузминские и уехал Хилков. 14-го стало опять худо. Целый день и ночь очень болело, и не спал. Был доктор. 15-го, 16, 17, лучше. Ничего не ем, только жидкое. Духом бодр и добр.
   18-го Мая. Ясн. П. 90. За это время поправил коректуры начала Комедии, написал письмо Страхову и начал поправлять Предисловие о пьянстве. -- Одно главное и важное: боюсь записать, как бы сознание не ослабило силы. Именно то: думал о скверности своей жизни, всё для людей, для славы, если не для брюха; о том, как при болезни, смерти чувствуется слабая привычка жить не людьми, но Богом. И начал думать о том, что надо учиться жить для Бога, пока бодр и здоров, надо найти радость. Тут же прочел в New Christianity прекрасную статью о целях и любвях человека. Если цели его мирские, и он любит их, он в аду, и наоборот. Думал, главное, о том, что если ты живешь для Бога, то то, что про тебя думают люди, тебе всё равно, и то, что тебе помешали в твоем намерении -- деле -- всё равно. Всё это вместе сделало то, что вот 2-й день воспомина­ние о Боге, о жизни для него особенно успокоительно, усили­вая, действует на меня: рассердишься, досадно станет, захочется чего, вспомнишь о том, что жизнь только та, к[оторая] для одного его, и мгновенно проходит. До сих пор было. Боюсь ослабнет. Так хорошо, помоги мне, Боже. За всё это время думал:
  
   1) (1) Неправильно говорить: жизнь в Боге радостнее, чем мирская. -- И в мирской и в божеской есть радости и печали -- только другие. -- Я записал это. А теперь вижу, что это не­правда. В жизни для Бога нет горя и печали. Горе и печаль
  
   (1) Абзац редактора.
  
   при переходах, когда они-то и перегоняют в нее. То, что я запи­сал это, доказывает, как я духовно ослаб. Помню, вызвало во мне эту мысль сведения о тоске Попова. Мне хотелось оправ­дать его. И я сказал вздор. Это можно сказать про жизнь чело­века, признающего и не признающего обязат[ель]ности учения Христа. И то вздор.)
   2) Искусство жизни подразделять в себе божеское и человеч[еское]. В первом быть непоколебимым, во втором уступать.
   3) Человек, как животное, подчиняется закону борьбы и по­ловому стремлению для усиления рода; как разумное, любящее, божественное существо, он подчиняется закону обратному -- не борьбы с соперниками и врагами, а смирения перед ними и любви к ним, и не полового стремления, а целомудрия.
   4) Как похоть вкуса есть необходимое условие развития ребенка, так тщеславие необходимое условие развития в дальнейш[ем] возрасте. Но и того и другого слишком много и без того заложено в природу человека, чтобы развивали их воспи­танием.
   5) (1) Анархисты правы во всем -- и в отрицании существую­щего и в утверждении того, что хуже насилия власти при суще­ствующих правах без этой власти быть не может. Ошибаются они только в том, что анархию можно установить революцией -- учредить анархию! Анархия установится; но установится только тем, что всё больше и больше будет людей, к[оторым] не нужна защита правительственной власти, и всё больше и больше людей, к[оторые] будут стыдиться прилагать эту власть.
   С Сережей братом шел разговор об обеспечении жизни наперед.
   Сер[ежа]. Нельзя жить, не зная, будут ли сыты завтра мои дети.
   Я. Христианину нельзя заботиться об этом: забота об этом есть отрицание всего учения.
   Сер. Да вот вы говорите, а все живы и живете, и у детей молоко есть, и сами чай пьете.
   Я. Да ведь это и сказано. Сказано, что не заботьтесь -- и всё будет. Птицы небесные... и т. д.
  
   (1) Абзац редактора.
  
   7) Да идеал Христова служения Отцу, это -- служение, прежде всего исключающее заботу как о пище, так и о продолжении рода. До сих пор попытки отказа от этих забот не прекратили рода человеческого. Что дальше будет? не знаю.
   8) Делать добро, не признавая Бога мздовоздаятеля, есть единственное истинное исповедание Бога. Приписывание Богу забот о наградах и наказаниях есть отрицание его и совершенное лишение себя возможности делать доброе. Делание добра для добра -- это-то и есть Бог.
   9) Только одно есть доброе дело -- это то, кот[орое] имеет целью открытие себе Бога, открытие окошечка, через к[оторое] виден Бог. Только через это окошечко, если удается открывать его, и видишь Бога, и только через него и действует Бог в тебе. Кабы суметь раскрыть его настежь!
   10) Мы пишем наши романы, хотя и не так грубо, как бывало: злодей -- только злодей и Добротворов -- добротворов, но все-таки ужасно грубо, одноцветно. Люди ведь все точно такие же, как я, т. е. пегие -- дурные и хорошие вместе, а ни такие хоро­шие, как я хочу, чтоб меня считали, ни такие дурные, какими мне кажутся люди, на к[оторых] я сержусь или к[оторые] меня обидели. --
   11) Добрые дела, к[оторые] делаются в виду награды или по предписанию старцев, directeurs de conscience (l) -- столь же мало добрые дела, как накладные икры -- икры. Этими хо­дить нельзя, а теми увидать Бога нельзя.
   Здоровье то же. Строгая диета, одно жидкое. Голова свежа, но слаба. Попытался писать предисловие, но запнулся. Читаю Newcom'oв. (2)
   19 Мая. Я. П. 90. Слава Богу, сознание жизни перед Богом не оставляет и успокаивает. Сразу соскакивает досада, забота, беспокойство. Помоги, Боже. Встал в 8. Тот же образ жизни. Предисловие немного поправлял. Остановился на 2-й части. Надо всё переделать. Очень тэма важна. И то писал только вече­ром. Аппетит больше и силы. С детьми и С[оней] хорошо. Осудил Сережу -- дурно.
  
   (1) [духовных руководителей]
   (2)[Ньюкомов.]
  
   20 М. Я. П. 90. Если буду жив.
   [20 мая.] Думал одно: мы едим соусы, мясо, сахар, кон­феты -- объедаемся, и нам кажется ничего. В голову даже не приходит, что это дурно А вот катар желудка повальная болезнь нашего быта. Разве не то же самое сладкая эстети­ческая ппща -- поэмы, романы, сонаты, оперы, романсы, картитины, статуи. Тот же катар мозга. Неспособность переваривать и даже принимать здоровую пищу и смерть.
   Приехал Дунаев. Троицын день. Всё та же слабость, диета и несварение желудка. На душе очень хорошо, и всё так же обращаюсь к Б[огу] и утверждаюсь. Осуждал с Т[аней] Ашинова и Паисия. Дурно.
   21 М. Я. П. 90. Рано встал. Еще слабее. Читаю Текерея -- плохо. Проводил Дунаева. Чуть-чуть поправ[лял] предисловие.
   22 М. Я. П. 90. Если буду жив.
   [25 мая.] Нынче 25. -- Всё так же медленно поправляюсь. Нынче ходил, гулял, немного поправлял о дурмане и начал письмо ответ еврею. Был Руднев. --Вчера 24. Вечером б[ыл] Да­выдов. Днем ничего не делал. 23. Был Чистяков. Написал письмо Черткову и немного предисловие. 22. Та же слабость. Предисло­вие. Приехал Чистяков. Всё о дневниках. Он, Ч[ертков], боится, что я умру и дневники пропадут. Не может пропасть ничего. А нельзя послать -- обидеть. Маша списала то, что я отметил. Есть порядочное. Вчера и нынче думал.
   1) То, что мы называем земной жизнью, всей нашей жизнью, есть только одна из обязанностей, должностей всей жизни -- земная жизнь есть одна из форм -- теперешняя -- служения и роста и относится ко всей жизни, как одно из исполнений обязанности слуги относится ко всей его жизни. И что мне за дело, если те, с к[оторыми] я имею по этой должности дело, теперь, будут недовольны мной. Только бы хозяин б[ыл] доволен.
   2) Какая страшная сила и плодотворность была бы в нашей деятельности (доброй), если бы совсем не заботились о том, как ее оценят люди, как она выразится для людей. Ничто так не ослаб­ляет деятельность, как заботы о том, какие будут ее последствия.
   3) Большие, важные, великие дела всё это не для Бога. Для Бога есть только совершенные полные дела. Для того, что­бы быть с Богом, не нужно делать ничего большого, а нужно только то, что сейчас делаешь, делать вполне наисовершенней­шим образом. --
   Если веришь в Бога, то будешь верить в жизнь в настоящем, будешь доделывать дела настоящего до конца, до возможного совершенства. Пример: не написать учение истины, не избавить людей от войны, а сейчас с тем стариком, к[оторый] пришел спрашивать, как лечить одышку и сына вызволить из солдатства, обойтись как возможно лучше. --
   Наибольшее сближение с Богом это наибольшее сосредоточение в настоящем. И наоборот. --
   Получил нынче письмо от Новоселова слабое. Вчера и нынче (1) поправлял коректуры Комедии.
   То, чего я боялся, то и случилось. Общение с Богом и успо­коение стали ослабевать. Нынче возобновил насколько мог.
   26 Мая. Я. П. 90, если буду жив.
   [26 мая.] Жив. Утром нашел Н. Ге старшего. Он едет в П[е]т[ербург] о своей картине. Говорил с ним, читал, дописал письмо Гецу. Слаб. -- Письма от Рахман[ова] и Поши.
   27 Мая. Я. П. 90. Всё то же. Ходил подальше. Вернувшись, застал Попова. Поговорил с ним. Он жалуется на периоды упадка духа. -- Теперь 5-й час. Ничего не писал и не хочется. --
   28 М. Я. П. 90. Лучше себя чувствую. Поправлял статью о пьянстве. Но помню. Ге уехал. Неприятное столкновение с С[оней], но, слава Б[огу], сейчас же стало ее жал[ко].
   29 М. Я. П. 90. Ходил далеко. Встретил Машу. Телеграмма от Чичерина. Немного пописал. Очень слаб. Приехал Чи[черин]. Алкоголик. Неподвижный, озлобленный, самодовольный. Что-то я очень от всех удали[лся].
   30 М. Я. П. 90. Опять Чичерин. Он уеха[л]. Я сел писать, пришел Пастухов. Мне хотелось кончать, но потом пришел из Риги латыш семинарист. Физически поправляюсь, но умст­венно сплю. Теперь 9-й час. Нынче письмо от Геца и про­тест. --
   31 М. Я. П. 90. Немного пописал статью. Всё так же сплю. Самарин и Раевский к обеду. Тяжело. Праздно.
  
   (1) На полях написано (по-видимому ранъше) и обведено кругом: Hовоселову корект[уры]
  
   1 Июня. Здоровье хуже. Угрожает. Дурно спал. Письма приятные от Черткова, Золотарева и Бирюкова. Маша предла­гает вернуться к старому, и он пишет об этом. Хочет приехать. И я боюсь, как бы не испортить им. Кореспондент Молчанов -- пустой, и Тульский Баташев и доктор -- еще пуще. Теперь 10 часов вечера. Я очень не в духе. Читал М. Arnold. Method и secret. Secret хорошо. Хотел прочесть девочкам.
   [8 июня.] 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 Июня. Я. П. 90. Прошла целая не­деля. В очень дурном, мрачном духе. Нынче приехал Ге. Я немного поправлял уж поправленное и начал пить кумыс. Вчера 7. Была Анненкова и уехала. Рано утром приехала Соня. Я ничего не делал, в убийственном духе. 6-го. Анненкова здесь, а приходил Пастухов с письмом грустным от Долнера. Надо напи­сать ему.-- Тоже ничего не делали страшно тягочусь жизнью. Начал Отца Сергия и вдумался в него. Весь интерес -- психо­логические стадии, к[оторые] он проходит. 5. Вечером при­ехала Анненкова. Я кончил статью. 4. Были Зиновьевы. Писал. Не помню дальше. С Левой был разговор о его поездке. Я гово­рил ему, что он барич и что ему надо опомниться и покаяться. Он ничего не понял. Нынче по случаю письма Бирюкова, при­везенного Ге, б[ыл] неприятный разговор с С[оней]. <Она выхо­дила из себя и давала полный простор себе.> (1) -- В Ньюкомах хороша теща Кляйва -- мучающая обоих, только мучается больше она. -- Думал:
   1) Я обхожу людей, мне люди мешают. Да ведь ты живешь только людьми и только для них. Если тебе мешают люди, то тебе жить незачем. Уходить от людей это самоубийство. --
   Полемика (2) в Open Court по случаю книги Bellamy очень инте­ресная. Сначала возражает Op[en] Cou[rt] тем, что борьба есть за­кон жизни, что представить себе жизнь без борьбы всё равно, что представить себе физический мир без закона тяготения. Очень удобно, но не может быть. Ему возражают, что в борьбе сначала одерживает верх the strongest, (3) а потом the fittest, (4) а потом
  
   (1) Заключенное в ломаные скобки вымарано.
   (2) Абзац редактора.
   (3) [сильнейший,]
   (4) [наиболее приспособленный,]
  
   будто бы уже самый best, (l) нравственный. Это вздор, fittest значит тот, кот[орый] больше годится для общинной жизни. Община с годящимися, дисциплинированными членами будет сильнее общины с негодящимися, недисциплинированными членами -- будет сильн[ее] опять для борьбы. Но как же будет? Нужнее лучший нравственно. Лучший нравственно должен будет [быть] наисильнейш[им], умнейши[м] и наиболее годящим­ся. Если так, то опять сильнее для борьбы, и нравственный получает другое значение. -- Но что делать с плохими, пока они есть? С слабыми, глупыми? Очевидно, их надо убивать. -- Существование слабых уничтожает всё представление об этой новой нравственности. По старому нравственность не есть сред­ство усиления и победы в борьбе, а напротив. И по старой нрав­ственности слабому, больному, старому есть место, по новой нравственности места им нет. Надо уничтожить наследственность, болезни, старость. Что за нелепость! --
   Теперь 6 часов, пойду гулять и пить кумыс. --
   [12 июня.] 9, 10, 11, 12 Июнь. Я. П. 90. Опять три дня про­пустил. Вчера 11. Я писал письма: Третьякову, Поше, Черт[кову], Горбунову, и приехал Страхов. Лучше живу, но очень праздно физически. -- 10. Воскресенье б[ыл] милый Дунаев и Стахович немилый. Лева уехал, кроткий, читал статью и понял. Вчера прекрасное письмо от Бутке[вича]. Я поправлял. 10. Много поправлял. Картина Ге прекрасна. 9. Не помню. Ничего не записал.
   Самое (2) главное, что думал, это о том, что самому самого победить нельзя. Самый святой сам -- сам чорт. Надо устроить в себе обиталище достойное Бога, чтобы он пришел и вселился. --
   Маша писала Бирюкову и одобрила мое письмо ему. Порази­тельно грустно было нынче то, что сказал Андрюша. Я сказал ему, что дурно пить кофе крепкий. Он с тем знакомым мне презрением детей ко мне отвернулся. Ге стал говорить ему, что это для его пользы. Он сказал: не о кофе, а обо всем, да разве можно делать всё то, что говорит папа. Он сказал всё то, что дума­ют все дети. Ужасно жалко их. Я ослабляю для них то, что говорит
  
   (1) [наилучший,]
   (2) Абзац редактора.
  
   их мать. Мать ослабляет то, что говорю я. Чей грех? Мой. Теперь 11 часов утра, хочу писать Коневскую. --
   Попробовал (1) писать, не пошло. Ходил и пил кумыс с 2-м Ник[олаем] Николаевичем. Папиросочник Николай Н[иколаевич] тяжел. Если бы он не объедался и не курил, он был бы сила. -- Дурно спал.
   13 Июня. Встал рано, не выспавшись. Хотел заснуть, не уда­лось. Хотел писать Коневскую. Не идет. Желудок расстроен, и жарко. Пойду ходить, 3-й час.
   Ничего (2) не делал. -- Гости одолевают и отягощают. --
   14 Июня. Я. П. 90. Немного пописал Коневскую. -- Она не притягивает меня. Поправил коректуры комедии. Здоров. Поработал, рубил и пилил.
   15 И. Я. П. 90. Встал рано, пил кофе с Страховым и разгово­рился о статье Михайлов[ского] о наследственности. -- Всё дело в том, что забыто деление Эпик[тета] о вещах зависящих и независящих от нас. Ни наследственность, ни среда не зависят от нас. Т. е. они зависят, но так же, как зависят от меня бесчис­ленное количество последствий, могущих произойти от моей деятельности. Но дело ведь в том, что всех могущих произойти последствий я предвидеть не могу, и потому могу желать делать одно: именно то, чтобы все те последствия, кот[орые] могут произойти от моей жизни, были бы благие, а не пагубные. Для того, чтобы узнать, какие последствия важнее, опять одно средство -- знать, какие действия для меня наилучшие и наи­худшие. Только поступая для своей души наилучшим обра­зом, я произведу наилучшие последствия и для наследствен­ности, т. е. произведу лучших людей, и для воспитания людей. --
   Сказал Страхову, что все рассуждения об охлаждении солнца, о происхождении видов пустяки. Он говорит: еще большие пустяки рассуждения о небесной иерархии. Да, нет глупости, к[оторая] не считала бы себя разумною, п[отому] ч[то] знает еще большую глупость. Сказал Стр[ахову]. Если человек понимает,
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Абзац редактора. Дальнейшие две фразы, судя по почерку, приписаны 14 июня.
  
   что есть вещи, к[оторые] зависят от него, и такие, к[оторые] не зависят, и мало того, что понимает, но видит, что единствен­ный смысл, цель жизни в улучшении того, что зависит от себя -- своей души, то всё это отпадает. Потому] ч[то] вся жизнь всякого человека, что бы ни было позади, скверная -- пустые 50 лет, или добродетельн[ая] -- полезные 50 лет -- вся жизнь всякого человека представляется для него тем иксом остаю­щейся доли жизни, от к[оторого] зависит всё, к[оторый] сгладит всё прошедшее -- сделает злое добрым или доброе злым. От этого икса зависит быть Иудой или разбойником. И потому это не шутка, и думать о пустяках некогда. Думают же о пустя­ках те, к[оторые] не видят этого. Им надо чем-нибудь заполнить пустоту. --
   Теперь (1) 11 часо[в], хочу писать и ходить. Не знаю, что выберу. --
   Немного (2) пописал.
   16 Июня. Я. П. 90.
   [17 июня.] (3) Чуть-чуть писал. Понадобились материалы и обдумать. Неумеренно пил кумыс. -- Говорил с Страховым. Он пьяный почти всегда. Много и часто думаю эти дни, мо­лясь о том, что думал сотни, тысячи раз, но иначе, именно: что мне хочется так-то именно, распространением его истин[ы] не словом, но делом, жертвой, примером жертвы служить Богу; и не выходит. Он не велит. Вместо этого я живу, пришитый к юбкам жены, подчиняясь ей и ведя сам и со всеми детьми грязную, подлую жизнь, к[оторую] лживо оправдываю тем, что я не могу нарушить любви. -- Вместо жертвы, примера победи­тельного, скверная, подлая, фарисейская, отталкивающая от учения Христа жизнь. Но ты знаешь, что в моем сердце и чего я хочу. Если не суждено, не нужен я тебе на эту службу, а нужен на навоз, да будет по-Твоему. -- Это скверный эгоизм. И нельзя отговариваться тем, что я хочу успеха дела, становления Цар­ства Бога, и от того грущу. Грустить об этом нечего. И без меня сделается. Даже нельзя говорить так смешно: и без меня сде­лается. Это всё равно, что червяк очень озабочен тем, что ему
  
   (1, 2) Абзацы редактора.
   (3) Запись о событиях 16 июня внесена в Дневник 17 июня.
  
   нельзя точить дерево, п[отому] ч[то] он скорбеет, что без него дерево не скоро сточится и будет расстройство в порядке мира. -- Самому хочется? Да. Но хлеб наш насущный даждь нам днесь. Дай мне жизни настоящей. И это жизнь есть и дана, и просить нечего. Господи, Отец. Люблю тебя, возьми меня. И благодарю тебя за то, что ты открыл себя мне. Не скрывайся от меня. -- Думал:
   1) Страхов да и многие испорченны[е] духовным онанизмом люди смотрят на этику с эстетической точки зрения: для него нравственность лучше безнравственности только или--главное п[отому], чт[о] она красивее.
   2) Помню себя, как я предполагал осуществление всего доброго в крестьянской жизни; вижу людей, верящих в осу­ществление идеала в европеизме, в монашестве, у тодов в горах Индии. Все молодые люди, созерцая идеал, всегда надеются найти его где-нибудь и спешат искать. Они не знают и не хотят верить, что его не надо искать там и здесь, в пространст­ве и времени, а что идеал затем дан, чтобы его осущест­влять сейчас, здесь. Царство Божие внутри нас и достигается усилием.
   Получил письма от Ч[ерткова] и Г[орбунова], оба пишут, чтобы я продолжал воззвание к людям. Но я не могу. Живя так, как я живу, мне кажется, что я не могу. --
   17 И. Встал рано. Поговорил с Страховым и вот написал за 16 ию[ня]. 11-й час. Начал косить. -- Не пишется.
   [18 июня.] (1) Обдумал на работе то, что надо Коневск[ую] начать с сессии суда; а на другой день еще прибавил то, что надо тут же высказать всю бессмыслицу суда. -- Здоровье лучше. Приехал Дьяков.
   18 И. Я. П. 90. Дурно спал. И не пытался писать. Косил. Приехал Олсуфьев Митя. Очень беден умственно. От Сережи письмо с просьбой денег. Соню одолевают просьбами денег сыновья. Будет еще хуже. Разве не лучше бы было, если бы она отказалась хоть от собственности литературной. Как бы покойно ей, и как бы нравственно здорово сыновь[ям], и как мне радостно, и людям на пользу и Богу угодно. Стр[ахов]. --
  
   (1) Абзац редактора.
  
   22 И. Я. П. 90. Прошло много дней, 5, кажется. Кажется, ничего не писал за это время. Постараюсь вспомнить. Вчера, 21, никого не было. Уехал Олсуфьев. Косил с Севастьяном. 20. Уехали дети и Сикорский. Косил много. И разговоры с Сик[орским]. Его поразительное легкомыслие. Как ученый измерял трату кислорода днем и замену ночью, и как через неделю всё вышло. И потому надо воскресенье отдыхать. И что это было наука, но забыта. И еще о том, что образуются в заро­дыше центры в разные периоды. И если мать больна в эти перио­ды, то отсутствие этих центров и сумашествие. И будто то же количество сумашедших теперь и прежде. А добрый, но -- попорченный.
   19. Он приехал вечером, и куча народа. Языкова, Офросимова с балалайкой и Олсуфьев. Я косил с потлётом. --
   18. Тоже косил. -- Страхов, и я тяготился им. -- Я очень опустился. Не в умственном смысле -- это ничего -- не опу­щение, а в сердечном, любовном. Я не в духе и злюсь. Сижу и злюсь и на присутствующих и на отсутствующих. Всякое слово, мысль вызывает не проникновение и сочувствие тому, [кто] ее высказывает, а желание заявить свою правду перед ним. Скверно. Очень скверно. -- Нынче ясно понял это и устыдился. Буду записывать все отступления -- грехи. Помоги мне, Бог, главное, делать это перед Тобой только. А то меня смутило больше всего то (1) испуганное, недовольно робко озлобленное, упрямо спорящее выражение, к[оторое] я вызвал в Олсуфчике. Это не должно руководить. А перед собой и Б[огом], чтоб знать, что во мне нет ничего кроме любви к всем. Теперь 12-й час.
   На работе, покосе, уяснил себе в[н]ешн[юю] форму Коневск[ого] расск[аза]. Надо начать с заседания. И тут же юриди­ческая ложь и потребность его правдивости. А еще: о государ­стве: рассказ переселенцев.
   Опять много работал, косил. Получил прекрасное письмо Wilson'a к Черткову и Ч[ерткова] письмо. Еще письма менее интер[есные]. Вечером приехал верхом американ[ец] Stevens, объехавший мир на велосипеде и бывший в Африке за Станлеем. В соблюдении любви помнил и провел день хорошо.
  
   (1) Написана: что
  
   23 И. Я. П. 90. Встал рано, говорил с Stevens'oм пустое. Почитал, не сажусь писать, ожидая их отъезда. Да и большой потребности нет. 11 часов. До сих пор всё хорошо. Косил. --
   24 И. Я. П. Работал. Не писал. Приехал Бестужев, потом Зюсерман. Гости -- бедствие нашей жизни. Косил. Сдерживался с Страховым. Зла меньше. --
   Вчера читал "Без догмата". Очень тонко описана любовь к женщине -- нежно, гораздо тоньше, чем у франц[узов], где чувственно, у англичан, где фарисейно, и у немц[ев] -- напы­щенно, и думал: написать роман любви целомудренной, влюб­ленной, как [к] С[оничке] Калош[иной], такой, для кот[орой] невозможен переход в чувственность, к[оторая] служит лучшим защитником от чувственности. Да не это ли единственное спа­сение от чувственности? Да, да, оно и есть. Затем и сотворен человек мужчиной и женщиной. Только с женщиной можно потерять целомудрие, только с нею и можно соблюсти его. Нецеломудрие начинается при перемене. Хорошо написать это. --
   Получил письма хорошие от Чертк[овых]. Жалуются о своей слабости страха за жизнь ребенка. Письмо радостное от Виль­сона и от милого Русанова и Третьякова.
   25 И. Я. П. 90. Еще думал: Надо бы написать книгу ЖРАНЬЕ. Валтасаров пир, архиереи, цари, трактиры. Сви­данья, прощанья, юбилеи. Люди думают, что заняты разными важными делами, они заняты только жраньем. А то, что за кули­сами делается? Как готовятся к этому?
   Вчера уехал Голцапфель. Дети вскочили раньше обыкно­венного, и Андр[юша] пошел на деревню, я спрашиваю, зачем. Яйца покупать. Зачем? Мама велела. И я подумал: воспитание их ведется кем? Женщиной без убеждений, слабой, доброй, но journaliere, (l) переменчивой и измученной взятыми на себя ненуж­ными забота[ми]. Она мучается, и они на моих глазах портятся, наживают страдания, жернова на шеи. -- Прав ли я, допуская это, не вступая в борьбу? Молюсь и вижу, что не могу иначе. Не моя воля, но Твоя. С одной стороны, порча детей, страдания напрасные, с другой -- борьба, озлобление. Лучше пусть
  
   (1) [непостоянной,]
  
   будет первое. Второе наверно, первое не наверно. Не для своей семьи я рожден и должен жить, а для Бога. А Бог ясно велел то, чтобы не нарушать -- хоть не любви -- хоть согласия, хоть не заводить, не усиливать злобы. Да будет со мной воля Твоя. Пусть буду служить Тебе не так, как мне хочется, чтобы служба моя видна б[ыла] мне и радовала меня, а так, как ты хочешь, чтобы я и не знал, как. А всё хочется свободы, хотя и борюсь. -- Прости и помоги.
   [26? июня.] Думал еще: одно из (1) обычных заблуждений людей то, что они делают то, что делается само собою, что они везут то, на чем сами едут. Государь правит государством, министр министерством, хозяйка домом и т. п. Они делают только то, что им велит делать предание и окружающие, и участвуют в общем движении. --
   Еще (2) думал, лежа в лесу и глядя на дальний лес и небо: не нужна мне, бесполезна мне красота природы, как и красота искусства, гораздо низшая. Другое нужно и радует. А это только развлекает, отвлекает. Но зачем же это? Зачем? Да, пчеле надо любить всё это, чтобы был мед, перга, летва; пчеле, липе надо любить землю, воздух, влагу, чтобы б[ыла] липа; всем животным, всему нужно это, чтобы размножаться, как и мне нужно это было для низшей животной жизни. Теперь нужно нечто другое, не имеющее выражения в материальном мире и ищущее этого выражения вне его, там, за гробом. Я могу себе представить существа, которым те проявления добра, к[оторые] влекут меня к себе, так же не нужны станут, как мне проявления красоты. --
   Косил и работал много. Вечером приехал Оболенский и Раев­ский с Цингером. У меня сделалось головокружение, и я испугался. И стал думать о смерти. И я увидал, как я уж испортился, отошел далеко назад к плотской мерзости от того состояния, в к[отором] я б[ыл] во врем[я] болезни. -- Очень дурно спал.
   26 И. Встал поздно. И вот написал это. Теперь 1-й час.
   Косил вечером, очень устал.
  
   (1) Зачеркнуто: главных
   (2) Абзац редактора.
  
   27 И. Приехал Ал[ексей] Митр[офанович]. Переделал Чем люди живы -- не дурно. Разговор с Стр[аховы]м о дарвинизме.-- Косил. Письмо Поши к Маше -- тон хороший. Пишет об Алехине и об осуждении меня. Это мне хорошо. Хорошо бы это вполне слышать. Поправлял катехиз[ис] непротивления. --
   28 И. Приехал Илья с письмом Донис[енко]. Memento (l) Денисенко. Тоже полезно. С Ильей хорошо, легко говорил -- и дружно. Потом с Машами об осуждении меня правильном. Целый день б[ыл] не в духе. Письмо от Анненк[овой] тоже осуждающее. Книги из Тулы. Le Travail Бондарева. Пре­красная книга. Катехиз[ис] поправля[л]. Прекрасный Aufruf (2) о пьянстве из Швейцарии. --
   29 И. Я. П. 90. Встал рано. Замечательное письмо от Колечки. Он слишком спешит решать. И решает по себе. -- Община Алехина прекрасное дело; для тех, кот[орые] могут его делать. (Я думаю, что я на старости лет стал бы его делать.) Но нисколько не обя­зательное дело для всех. Тоже и жизнь Кол[ечки] и Хилк[ова] и всякая. Есть мирская злая жизнь и есть божеская святая жизнь. Утверждать, как это делают многие, почти все, что мирская злая жизнь и есть та, к[оторая] должна быть -- неправильно и вредно. Но и думать, что святая божеская жизнь осуществима на земле и устраивать жизнь, к[оторая] казалось бы такою другим и даже себе -- тоже неправильно и вредно. Хорошо то, чтобы отрекаться от дьявола и всех дел его, этой злой мирской, жизни, и, не спуская глаз с идеала святой жизни, уходить от мирской и приближаться к святой, сколько можешь, не заботясь о том, похоже или непохоже это на святую жизнь. Вот это одно хорошо и нужно. И, делая это, будет и Алехинская, и Колечкина, и Хилковск[ая], и Чертковск[ая] жизнь, и все хороши, и все делают дело божие.
   Сейчас (3) читал Worlds Advance Thought. Много прекрасного. Хорошо о Христе, о том, что молиться надо Христу в себе. -- Теперь 12-й час. В смысле любви жил не дурно -- не злился. Катер[ина] умирала 2-й день и нынче умерла.
  
   (1) [Помни]
   (1) [воззвание]
   (3) Абзац редактора.
  
   Да, (1) хочется умереть. Нынче ночью вел себя хорошо. Для того, чтобы на другой день вести себя дурно.
   30 И. Я. П. 90. Писал утром письма -- Ге, Поше, Трет[ьякову], Жиркев[ичу], Гецу, Вас[илию] Ивановичу. -- Не­много косил. Грустно на себя. Пришли два брата Ермолина вечером. --
   1-го Июля. Я. П. 90. Опять писал письма Балу, Анненк[овой], Горб[унову], Чертк[ову]. -- Плохо. С Ермолиным начал спорить. Он понял то, что надо устроить производительную артель, т. е. чтобы люди, собравшись в общину, поселились на земле и, производя сырые продукты, переделывали их -- льняное семя в масло, лен в полотно. И это для него источник всяких рассуждений о жизни, смерти, мироздании и цели мира. Я спорил с ним и огорчил его. А он жалкий, забитый человек и почти маньяк. Рассказывал свою жизнь: сын пьяного распут­ного отца, запивший, пошедший в пропагандисты, просидевший 25 месяц[ев] в тюрьме. А я спорю, хочу перед ним оказаться правым и торжествующим. Стыдно. Ходил много, купал[ся] и думал: Придите ко мне все тружд[аюшиеся] и обр[емененные], и я успокою вас. Возьмите иго м[ое] н[а] с[ебя] и научитесь от М[еня], что я кр[оток] и см[ирен] серд[цем], и найдет[е] п[окой] д[ушам] в[ашим], ибо иго м[ое] б[лаго], и б[ремя] м[ое] л[егко]. Глубокое значение этого. Всё беспокойство только от несмирения. Если быть готовым ко всякому унижению, то какое спокойст­вие! И как легко! и научитеся от М[еня], ибо я кроток и смирен, (????????), (2) унижен сердц[ем]. Будьте смиренны, и тогда только найдете спокой душам вашим. --
   Думал еще: Катерина умирает во время покоса. Событие ничтожное с точки зрения покосников. Покос убрали прекрасно. Какой важности это событие с точки зрения умирающей и умер­шей Катерины.
   Еще думал: Хорошо бы написать историю человека доброго, нежного, кроткого, милого, образованного, умного, но живу­щего по-господски, т. е. жрущего и с...... и потому требую­щего, чтоб для него резали цыплят, не спали куч[ера], рабочие
  
   (1) Абзац редактора. Дальнейшие три фразы приписаны 30 июня.
   (2) [униженный, смиренный, покорный]
  
   и чистили нужники. Нельзя быть добрым человеку, неправиль­но живущему. --
   (2 И.) (1) Приехал[а] Гельбиг с дочерью. У ней тот недостаток, про к[оторый] я пишу Анненк[овой], желание быть выдающейся, прекрасной. Она всё говорит, что ей ничего не нужно. Этого не надо говорить, а надо делать. --
   2 И. Я. П. 90. Встал рано, говорил с Гельб[иг], гулял. Пил кумыс, записал, пойду гулять. Косить. --
   Косил (2) довольно много. С М-me Гельбиг разговор о том, что нет ничего хорошего, полезного в служении телу людей. Скучно. Тяжело. Праздность. Жир. Музыка. Тяжело, тяжело. Наши ездили к Язык[овым]. Фигнер. Чайковск[ий]. --
   3 И. Я. П. 90. Ушел спать вниз. Встал поздно. Тяжело, скуч­но, праздность, жир, тщета разговоров. Точно жиром заплыли, засорены зубья колес и не цепляются. То не идут колеса от недостатка мази, а то не идут от набитого в них сала. Писать для этих людей? Зачем? Странная неохота писать. Вчера думал живо о женщинах. Меня пришла на покосе допрашивать дачни­ца. Главная черта их неуважение к мысли--недоверие к тому, что она--мысль--приведет всегда. От того ложь, извращение истины, игра мыслями и вообще духовными дарами. Если бы мужчины не были связаны с женщинами половым чувством и вытекающей из того снисходительностью, они бы видели ясно, что женщины (большей частью) не понимают их, и не гово­рили бы с ними. Исключая девственниц. Женщин начинаешь узнавать по жене и совсем узнаешь по дочерям. Это женщины, на к[оторых] смотришь совсем свободно.
   Косил (3) много. Всё та же тоска.
   4 И. Я. П. 90. Встал поздно. Пью лишний кумыс. Ничего не писал. Косил целый день. Одно спасенье. Статьи и письма всё о Послеслов[ии] и Кр[ейцеровой] Сон[ате]. Поразительно, какое пренебрежение к слову, какое злоупотребление им! То же, что в женских разговорах, окружающих меня. Чем ниже
  
   (1) Абзац редактора. Дальнейший текст, до слов: а надо делать, -- рассказывает о событиях 1 июля, но внесен в Дневник 2 июля.
   (2) Абзац редактора.
   (3) Зачеркнуто: 4 июля. Абзац редактора.
  
   предмет этих разговоров, тем лучше. О глазках и лапках по крайней мере искренно. Но чем выше поднимается предмет, тем менее искренно. Там М-me Гельбиг. Что она несет. И всё та же главная черта хвастовства, тщеславия и лжи. Для женщины очень важно, что больше или меньше сахару или денег, но что больше или меньше правды, она искренно уверена, что всё равно. --
   Страдаю от того, что окружен такими людьми с искривлен­ными мозгами, такими самоуверенными, с такими готовыми теориями, что для них писать что-либо тщетно: их ничем не проберешь. -- Вчера жена начала укорять М[ашу], что у нее нет духовн[ых] интерес[ов], и всякие утверждения прямо против­ные делу, и потом сама же сказала, что она сердита на нее за то, что она то-то и то-то. От того они и не курят: они и так не видят указаний совести.
   Косил много.
   5 И. Я. П. 90. Встал бодро, хотя мало спал. Застал М-те Гельб[иг] с Страх[овым] в разговоре о том, можно ли очистить всё любовью, не изменяя своей жизни. Я вступился и горячо говорил, тем более, что пришла молодежь. Но, разумеется, никого не убедил. Слишком больно то место, в к[оторое] я мечу, и потому они старательно и поспешно и своевременно защищают его, как глаз веком.
   Думал: Rаubеr' ы (1) Шиллера от того мне так нравились, что они глубоко истинны и верны. Человек, отнимающий, как вор или разбойник, труд другого, знает, что он делает дурно; а тот, кто отнимает этот труд признаваемыми обществом законными способами, не признает своей жизни дурной, и потому этот честный гражданин несравненно нравственно хуже, ниже разбойника. Теперь 2-й час. Писать не могу -- пойду косить. --
   Косил. (2) Вечером пришли девочки. Ходил купаться. Молился, когда встретился Стр[ахов]. Он сказал, что мысль не всегда с одинаковой силой действует: Да, молиться можно только тогда, когда новый луч проникает в сердце, или то молитва, когда новый луч проникает в сердце, и ты живешь при свете этого
  
   (1) [Разбойники]
   (2) Абзац редактора.
  
   луча. Как хорошо мне было, когда я мог вызвать не мысль о Боге, а мог стать перед лицом его. А потом утратилось. Не совсем, но утратилось. Потом было сознание того, что нельзя, не должно огорчаться тем, что я не могу служить Богу так, как мне хочется -- проповедником, что он знает, зачем я ему нужен. И то и делать. Потом б[ыло] сознание радости, спокойствия, унижения -- смирения. Приди[те] к[о] м[не] в[се] т[руждающиеся] и о[бремененные], и я у[спокою] в[ас]. Научитесь о[т] м[еня], ч[то] я к[роток] и с[мирен] с[ердцем], и н[айдете] п[окой] д[ушам] в[ашим]. И[бо] и[го] м[ое] б[лаго], и б[ремя] м[ое] л[егко]. Потом (думал,) что беда в том, что я позволил заро­ждаться в себе духу недоброжелательства, а что нужна лю­бовь. Нынче опять живо вспомнил, как бы хорошо так сми­риться.
   Нынче еще думал: оставь нам долг[и] н[аши], я[ко] ж[е] и м[ы] оставляем д[олжникам] н[ашим], т. е. ко всем людям относись как бы освобожденный от долгов своих -- не боясь их и, главное, не поминая их долгов, а как бы с новыми, свежими существами, открытыми на всё доброе, т. е. на любовь.
   И всё это вместе, и всё это только тогда возможно, когда ходишь перед Богом, т. е. живешь с ним, для него. Помоги мне. Не отпускай меня от себя.
   6 И. Я. П. 90. Ходил смотреть уборку ржи. Вечером пойду косить рожь. Утром опять спорил с Гельбиг об искусстве. Кое-что сам себе уяснил в этом споре. --
   1) Искусство -- одно из средств различения доброго от злого -- одно из средств узнавания хорошего.
   2) Это одно из духовных отправлений человечества, как кор­мление, пути сообщения и т. п. суть физич[еские] отправления.
   3) Как же может быть, чтобы это отправление надо б[ыло] отыскивать назади за 5 000 и за 500 лет, а у нас бы его не было.
   4) Очевидно, это происходит от тупости судящих, не могущих видеть около себя новое проявление, а видящи[х] только трупы старого.
   Отдыхал, пошел через М[ашину] комнату. Там С[оня] прочла в ее дневнике о письме Поши и вне себя. Не мог ее успокоить. Она всё время больна и страх за беременность. И я думаю с страхом и стыжу себя. Вот где нужно быть перед Богом, а не перед людьми. Да, как болезнь нужна для убийства похоти, так униже­ние, позор нужны для убийства тщеславия.
   Убирал сено. Потом приехали Зиновьевы. Очень мне тяжело с людьми мертвыми. А они так сознательно, нарочно мертвы. С вечера дурно спал.
   7 И. Я. П. 90. Да, вчера приехал Сережа. [Вымарано пол­строки.] Замарано не п[отому], ч[то] я что-нибудь сказал проти[в] С[ережи], а п[отому], ч[то] я о себе сказал то, что не совсем правда. -- Нынче миролюбивый разговор с Г[ельбиг] и Стр[аховым]. Я им сказал, что не то что прав или не прав спиритизм, гипнотизм, дарвинизм, а некогда, незачем (1) заниматься этими делами. Как заниматься о том, внушает ли и как и что Шарко своей истеричной пациентке, а не заниматься тем, чтобы узнать, как внушить ту правду, к[оторую] знаешь. -- Очень жарко. Всё утро ничего не делал и не работал -- не нашел телеги. С[оня] в Туле. Вчера с двумя Машами ходил по аллеям и говорил хорошо. Теперь 5-й час, обедать. Вечером ходил косить рожь. Хорошо было. Устал.
   8 Ил. Я. П. 90. Очень жарко, дурно спал. Написал пре­дисловие к катехизису Балу. -- Пошел с Машей возить сено. Вечер слабый и усталый. Прекрасное письмо от Дунаева Маше и от Г[али] Чертко[вой] мне.
   9 Ил. Я. П. 90. Ездил купаться. Отвращение к праздной жизни. Написал письмо Гале. Прекрасное письмо от Бир[юкова], очень слаб целый день, но добродушен. --
   10 И. Я. П. 90. Встал рано, думал хорошо, но забыл, помню одно: Николинька, когда б[ыл] маленький, ложился в постель играя и просил няню продолжать играть; а он будет спать. Так и православные, просят попов за них молиться, пока они будут спать. Читал всё утро 20-й Century и говорил с Г[ельбиг] и Стр[аховым]. Стр[ахов] раздражает меня свой тщетой. Письмо Розанова и его статья -- только трата бумаги и времени и накоп­ление греха гордости. В Риме по приказу папы казнили во время карнавала в костюмах и покупали окна смотреть. И вдруг поняли, что это дурно. Нет градаций в переходе от зла к добру,
  
   (1) Ударение Толстого.
  
   а прямо от самого черного к совсем белому. Теперь 3-й час, пойду купаться. Всё так же слаб. С[оня] огорчена опасением беременности. Вот где опыт перенесения дела на суд единого Бога. --
   Пошел (1) купаться. Вернулся, стол на 30 чел[овек]. Офрос[имовы], Фигнеры. Потом музыка, пение. -- Ужасно бесполезно расстроило нервы. Жалкие две машины, трубы -- едящие и воняющие. Не спал до 5-го часа. Нездоровится очень. -- С[оня] в горе и упадке духа.
   11 Ил. Я. П. 90. -- Встал поздно. Обижаю Стр[ахова]. Держусь того, чтобы спрашивать себя при кажд[ом] поступке: перед людьми или перед Б[огом] делаю. Сейчас спросил себя о том, пишу ли здесь для людей или для Б[ога]. -- Да, для Б[ога], но забываю это. Надо писать яснее и еще, еще правдивее. От Поши хорошее письмо с осуждением. Полезно мне б[ыло] то, что я, живя скверно, учу письмами. Это совсем правда. Думал:
   Как живое космографическое представление получается толь­ко тогда, когда мы в воображении перенесемся на солнце, так живое представление о том, что мне делать (для исполнения] воли Б[ога]), чтобы поступать хорошо, получается только тогда, когда перенесешься в судящего тебя Бога. И это можно. Я про­бовал. --
   1-й (2) час. Нынче приезжает еще какой-то кн. Вяз[емский]. Вот сейчас спросил себя, как смотрит Б[ог] на приезд Вяз[емского]. Для него я и Вяз[емский] одинаково важны или не важны, и он из нас и всех других делает свое дело. Ну вот мне и надо свое дело в общем исполнять наилучшим образом.
   Чувствовал (2) себя очень слабым, лежал. Вяземский путеше­ственник, математ[ик], микрокефал, но серьезный. После обеда ходил купаться. Вечером с Страховым спор о русском. "Одно из двух: славяноф[ильство] или евангелие". Мы переживаем то ужасное время, о к[отором] говорил Герцен. Чингис-хан уже не с телеграфами, а с телефонами и бездымным порохом. Конституция, известные формы свободы печати, собраний, исповеданий, всё это тормаза на увеличение власти вследствие телефонов и т. п.
  
   (1) Абзацы редактора.
  
   Без этого происходит нечто ужасное и то, что есть только в России. --
   Спал (1) лучше.
   12 Ил. Я. П. 90. Встал рано, не переставая спорил с Стр[аховым]. Безнадежно: он об этом написал и печатает статьи. Напрасно спорил. Но не перед людьми. И то хорошо.(2) Написал вчера Поше письмо и послал. -- Теперь 1-й час. --
   Начал (3) шить сапоги и сшил до вечера хорошо.
   13 И. Я. П. 90. Хорошо выспался. После кофе писал Отц[а] Серг[ия]. -- Не дурно. Но не то. Надо начать с поездки блуд­ницы. Потом шил сапоги. Пошел ходить и купаться. Вечером опять шил. Корект[уры] статьи от Гольцева. Надо прибавить. -- Думал: Надо написать об отговорке -- добывать хлеб не прямо, косвенным путем -- то, что всякое добывание есть поеда­ние людей или подличанъе и прислуживанье людям, поедающим людей.
   14 И. Я. П. 90. Встал позднее. Сны всю ночь. Выпил кумысу, походил. Сажусь за статью. Хочется и начать отца Сергия сна­чала. Думал:
   Вспоминаю то, что я делал 3-го дня, и не могу вспомнить. Забыл так, что никогда не вспомню. То, что я делал, другие люди не видали или видели, но забыли так же, как и я. Это может быть с днями и со всей жизнью. Что ж остается? Одно: рост души. -- Поправил все коректуры. Не кончил заключе­ние. Хорошо работал. Пошел ходить. Обедали одни. Вечером шил сапоги, приехал Давыдов. Тяжело. --
   15 И. Я. П. 90. Встал поздно. После кофе сейчас взялся за сапоги; кончил, ходил купаться. После обеда задремал. С[оня] пришла с извест[ием], что беременности нет. Я сказал, что надо спать врозь и что мне не хорошо. Что будет? Досадовал на Сер[ежу], но лучше. На С[оню] совсем не сержусь. Да и нельзя. Вечером много ходил. Пришел повар, к[оторого] послал ко мне из Москвы доктор советоваться о неверности своей жены.
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Далее густо вымараны две небольшие фразы.
   (3) Абзац редактора. Здесь сначала было написано: Не помню. Ничего особенного. Слова: помню. Ничего зачеркнуты, остальные по ошибке оста­лись незачеркнутыми. Над строкой вписано и зачеркнуто: Ходил.
  
   Очевидно, на пороге душевной болезни. Слушает звуки за сте­ной и думает, что это знаки, подаваемые любовником и ею. Говорит: я, кроме того, хотел быть чистым господином. Стихи безграмотные пишет и плачет при всяком слове. -- Страдает полюция[ми]. Странный и значительный тип. Теперь 11-ц час.
   16 Ил. Я. П. 90. Коли буду жив.
   [20 июля.] Нынче 20. 4 дня не писал. Пойду назад.
   19. Встал рано, плохо спал, пошел косить. С Сер[ежей] сидел за кофе и молчал. Надо б[ыло] говорить сначала. -- Заснул. Все поехали к Ф[игнерам]. В обед приехала Вер[а] Т[олстая] и Элен. Я им рад. Я писал немного к трезвости. Нехорошо.
   18. Встал поздно. Пастухов тут. Я много писал о непротивле­нии. Вечером косил.
   17. Не помню, писал ли. Косил. Пастухов пришел.------
   20 Ил. Я. П. 90. Встал поздно. Желудок расстроен. С С[оней] говорили. Она говорит, что рада. Но не хочет врозь. Поправлял о непротивлении. Сейчас вышел на терасу, говорят о деньгах Вер[очки], деньги от отца. Я начал говорить, чтоб меньше тра­тить -- совсем не понимаю[т]. Думал:
   Плакаться людям, что у них нет любви (Alexandrine), как будто ее может не быть и ее можно откуда-то взять. Это всё равно, что, стоя с дырявым ведром под ключом, плакаться на то, что нет воды в ведре и искать откуда-то воды, к[оторая] бы держалась. Надо заткнуть дыру, через к[оторую] уходит любовь. Соблазны, можно сказать, застилают, отгоражи­вают любовь; но лучше сказать, что они мешают ей дер­жаться.
   Еще думал: Родители, живя развращенной, невоздержанной в пище, праздной, в неуважении к людям -- жизнью, всегда требуют от детей воздержания, деятельности, уважения к лю­дям. Но язык жизни, примера далеко слышен и виден и ясен и больш[им], и малым, и своим, и инородцам.
   Еще: 6 молитв, 6 мест Евангелия, вызывающих твердость, спокойствие и радость:
   1) Отче наш, сущность Твоя и моя -- любовь.
   2) Да будет не моя воля, но Твоя.
   3) Нести крест свой на каждый день.
   4) Если не прощает[е] должникам, и вам не простится. Так жить, чтоб начинать с каждым человеком сначала -- забыв все свои прошедшие отношения.
   5) Придите все тружд[ающиеся], научитесь унижению, спо­койствию унижения, и найдете спокойствие и благо.
   6) Не творите милостыню вашу перед людь[ми]. -- Перед Богом жизни, а не перед людь[ми].
   Сейчас приезжали Зисерманы, 3-й час. Зашел разговор о том, что Вер[очка] Кузмин[ская] ропщет на отца за то, что не отдает ей денег тетки. С[оня] начала говорить о том, как ее дети требуют того же, как из-за денег ссоры. Я стал говорить о том, что всё дело в потребности в деньгах. Будет потребность, то не мытьем, так катаньем будут добывать деньги, а добывать нельзя иначе как грехом, п[отому] ч[то] приобретение их есть грех. Никто не слушал меня, и всем досадно, что я говорю такие глупости, или труизмы. Тут-то приехали Зисерм[аны], и б[ыло] досадно.
   Нынче 24-е. Приехал Ловенфелд, пишет биографию. Неприят­ная щекотка. Ходил, гулял и думал и молился.
   Вчера 23. Вечером Стаховичи -- тяжело. Косил с Осипом. До обеда писал немного о церкви. Всё расширяется.
   22. Машины Кузм[инской] именины. Феерверк. Ал[ексей] Митр[офанович] осуждает. Мне неприятно это. Косил поздно овес. Обед у Кузм[инских].
   До обеда писал о церкви.
   21-го. Дурно спал, писал письма. И косил. --
   Теперь 4-й час, иду к Стах[овичам] и Ловенф[ельду]. Мо­литва очень радует меня. Так:
   1) Отч[е] наш, иж[е] еси на неб[есех], да святитс[я] имя Твое. -- Имя Твое есть любовь. Бог есть любовь.
   2) да приидет царств[ие] Твое.
   Ищите же Царств[ия] Божия и правды его, а остальное при­ложится.
   Я признаю Бога и себя любовью и ищу проявления ее, совер­шения Царства Бога в мире и в себе.
   3) Да будет воля Тво[я], я[ко] н[а] н[ебеси], т[ак] и н[а] з[емли]. Проявление же любви, совершение царства Бога да будет не так, как я хочу, но как ты хочешь. --
   4) Хлеб наш насущный даждь нам. Совершение Царства Б[ога] да будет как для всего мира, так и мое участие в нем не так, как я хочу, но как Ты хочешь. Возьмите иго мое на себя и научитесь, что я кроток и смирен сердцем и... Служение вся­кое -- благо.
   5) Даждь нам днесь. Служение всякое -- благо, только помни, что надо отречься от себя и нести крест свой на каждый день.
   6) И остави нам долги наши, яко ж[е] и мы оставляем] д[олжникам] н[ашим]. -- Крест на каждый день вперед, и не оглядывайся назад. А сначала со всяким человеком забывай его грехи. И если не будете прощать, не простится и вам.
   7) И не введи нас во искуш[ение], н[о] и[збави] н[ас] о[т] л[укавого]. И не творите милостыню перед людьми.
   Не заглядывай ни вперед, ни назад и не поддавайся соб­лазну суждений людей и, главное, лукавому.
   Кроме первого исповедания веры в то, что Б[ог] и жизнь это люб[овь], на каждую просьбу молитвы указание из Еванг[елия] о том, как сделать, чтобы она исполнилась. -- На "да прид[ет] ц[арствие] т[вое]>> -- ищите ц[арства] н[ебесного] и пр[авды] его -- Мф. VI. 33. На: "Да буд[ет] вол[я] твоя" -- М[арка] XIV. 36. На: "Хлеб н[аш] н[асущный] д[ай] н[ам]" -- Мф. XI. 28--30. На: "днесь" -- Л[уки] IX. 23. На: "оста[ви] нам долги н[аши] я[ко]..." -- Мф. VI. 15; XVIII. 35. -- "И не введи нас во иск[ушение]" -- Мф. VI. 1--18.
   Думал: заботы о любви, о том, чтобы во мне была любовь, увещани[я] в этом смысле (Drummond'a), подобны заботам и увещаниям о том, чтобы иметь свет тому человеку, кот[орый] сам собой загородил то отверстие, из к[оторого] идет свет. Не заботиться и увещевать нужно о том, чтоб б[ыл] свет, а о том, чтобы уничтожить или хоть уменьшить соблазн лично­сти, закрывающей свет: соблазны личной похоти, тщеславия. Только уничтожь их, отстранись от окна света, и свет прольется. --
   Думал еще о другом совсем, и сошлось к тому же: Думал о своих дневниках старых, о том, как я гадок в них представляю[сь], и о том, как не хочется, чтобы их знали, т. е. забочусь о славе людской и после смерти. Как страшно трудно отрешиться от славы людской, не заботиться совсем о ней. Не страдать о том, чтобы прослыть за негодяя. Трудно, но как хорошо! Как радостно, когда отбросишь заботу о славе людской, как сразу попадаешь в руки Богу, и как легко и твердо. Вроде как тот мальчик, к[оторый] попал в колодезь и висел на руках, страдая, а стоило только перестать держаться, и он стал бы на материк, к[оторый] тут же, под ногами, попал бы в руки Богу. --
   Вечер (1) не пошел косить, а ходил с Стах[овичем] и Lovenf[eld' oм]. Неприятно чувствовать, что мной заняты. Суета очень тяжела. --
   25 Ил. Я. П. 90. Встал рано. Пошел купаться. Думал: ум, мысли, чувство n'est qu'une secretion du cerveau. (2) Хорошо. Это правда. Ум, мысли, чувства, но сознание жизни? жизнь, к[оторую] я сознаю в себе? Сознание жизни? Это уж не отделе­ние мозга, а жизнь -- таинственная сущность, Бог. Что же это? Какое свойство этого? Стремление захватить как можно боль­ше. -- Любовь есть стремление обнять больше, уйти от себя и захватить больше... все -- быть Богом. Стремление к Богу. К нему я и иду и приду. Стремленье Бога, к[оторый] во мне -- освободиться.
   Думал (3) о том, как я объяснял личное бессмертие в "О жизни". Не верно. Характер, да, это особенность, выросшая в прошед­ших веках, скрывающаяся в бесконечности, но оно умирает с плотью и возрождается в потомстве, но не связано с моим со­знанием. Мое сознание это Бог -- и не иметь характера. -- Даже не могу сказать, что моя жизнь должна расти в любви. И этого не могу знать. Моя жизнь есть Бог, а для Б[ога] нет большего и меньшего. Мое сознание жизни есть Бог. Бог есть сознание всей жизни. Для меня с моим ограниченным сознанием сознание всей жизни выражается любовью. Мы и стремимся к наибольшему сознанию, к сознанию всей жизни, она-то и есть любовь. Привязанный корнями к своему личному сознанию, я стремлюсь к сознанию всего -- это стремление
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) [не более как продукт выделения мозга]
   (3) Абзац редактора.
  
   выражается любовью, пока я привязан корнями к своему личному сознанию. Но отрешись я от него -- умри, и лю­бовь станет (может быть это так) сознанием всего, что я люблю. Во всяком случае мое сознание, отрешенн[ое] от лич­ности, станет сознанием божества, сознанием всего. Мое сознание будет сознанием всего. А я жалею, что мое созна­ние перестанет быть сознанием, связанным с ограниченной личностью. Я не могу представить себе этого -- так это хорошо -- и от того боюсь. Если я отрекся или как бы то ни было освободился от своей узкой личности, то почему же всякая жизнь не будет мне то же, что и моя жизнь? Непонятно. Но все идет к тому, что во мне есть бог, и быть им хорошо всегда, начиная с этого мира.
   Поправля[л] (1) о непротивлении. Теперь 3-й час, пойду ходить... с Ловенф[ельдом]. --
   Думал еще о главном различии мужчин и женщин: для муж­чины разум есть двигатель, для женщины разум есть послед­ствия движения. Женщины и женские умы играют разумом, движутся же инерцией и похотями, мужчины настоящие руководят разумом инерцию и похоти.
   Скверно пишу. Неясно в голове. Нездоровится. 4-й час. --
   Ходил до обеда с Лев[енфельдом], после обеда один ушел косить. Таня, Маша -- уехали. Много работал, очень устал. --
   [27 июля.] 26 Ил.90. Я. П. Встал рано, ходил, думал многое. И не садился за работу. Пошел кругом засеки на Ровы. Прекрас­но много думал. За обедом узнал, что приехала Файн[ерман], [С[оня] раздражена, и я заразился на минуты]. (2) Надо выучиться узнавать заразу раздражения и тотчас же давать ей отпор. Вечером пошел косить; зашел к Ф[айнерман], симпатичная сильная женщина с ребенком. Причина отъезда несоответствие жизни с исповеданием -- не во внешнем, т. е. в воздержании и труде, а в самом внутреннем, т. е. в отношениях, в обраще­нии, внимании. "Приехали новые лица, и тотчас поднялись старые дрожжи", так она мне сказала. Кроме того, ревность
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Взятие в ломаные скобки вымарано.
  
   Исаака. -- Потом пошел купаться со всей молодежью. Мне лег­че с ними.
   3-го дня б[ыло] поразительное событие: без всякой причины сыновья, учителя и приказчик нарядились и поехали в нарочно для того заложенных катках на Козловку. Очень яркое послед­ствие дурной жизни. Не могу помочь им. Молюсь все так же, и хорошо. Думал о себе: скверно faire du style a propos de Dieu. (1) --
   Люди имеют наибольший успех те, кот[орые] не стыдятся с торжественной важностью [делать] самые большие глупости. Подумал, вспомнив, как Захарьин рассказывал, что у них в клиниках для содействия пищеварению пускают струю воды на пузо. --
   Опять о любви: любовь есть стремление сознавать другие существа как себя. Все существа сознают себя или включены в сознание чье-либо. Всё существующее сознается всемирным существом Б[огом], как мое тело мною. Любовь есть стремле­ние к тому, чтобы быть, как Бог, а не так, как сказал Иоанн, что Б[ог] есть люб[овь]. Мешает осуществлению стремление исключительное сознания себя. Путь к достижению стремле­ния есть отрешение от себя -- смерть личности и переход в всемирное сознание. Только проходя через всемирное сознание (через Бога), я могу сознавать других как себя.
   Теперь 3 часа. Пойду ходить. Вчера заразился [раздраже­нием С[они]я]. (2) -- Вчера вечером пришли Бабур[инский] Джонс с кузиной, я говорил с ними о жизни -- неясно. Вчера же проводил Ловенф[ельда], к[оторый] оставил хорошее впе­чатление.
   28 Июля. Я. П. 90. Встал поздно. Ходил купаться с Пастуховым. Поправил перевод Гарисона и Балу и написал краткое предисловие, так, чтобы в таком виде можно б[ыло] передать людям. Ходил к Файнерман два раза. Она хорошая, но узкая. Вечером дремал, говорил с Таней сестрой и читал Тихона. Приехал Александр Михайлович тяжелый. Заливает, и я слабею. Молюсь всё радостно. Письмо от Чертк[ова]. Вечером
  
   (1) [писать литературным слогом о Боге.]
   (2) Последние два слова вымараны.
  
   отвечал и написал Руг[ину] и Жиркевичу. Приехала Маша больная.
   29 Ил. Я. П. 90. Встал поздно. Давно не б[ыл] так физиче­ски здоров. Ходил с Голцапф[елем]. Он говорил про оскор­бленье, про свое будущее. Иногда выгодно нравственно учить, хотя и опасно, docendo discimus. (1) Я говорил ему о кресте на каждый день и о такой же чистоте позади -- не помнить долгов других и вследствие того и своих. Главное помнить, что не дело какое-либо предстоит делать, совершать, а участвовать наиуспешнейшим, полезнейшим образом в деле божьем, к[оторого] совершение я не то что не увижу, но не могу видеть, участво­вать, заботясь только о наилучшем участии. Это же и точит -- совершенствует тебя духовно и совершенствуя дает и радость.
   Придя домой, писал предисловие к непротивлению. И кон­чил кое-как. Хотелось бы написать заключение. -- 3-й час.
   Пошел ходить. Пришел к обеду. -- Вечером поехал отво­зить Пироговск[их] девочек, зашел к Ф[айнерман] проститься, дома А[лександр] М[ихайлович] обиделся на мое рассуждение о том, как родительская власть прежняя рухнула. Родители же держатся за формы власти и тем мешают установлению новой формы. Ему это было упреком при Вере. Но поразитель­но, как он, могущий судить там, где дело не касается личности, теряет всякий смысл, когда надо выгородить свою правоту. Это поразительно. --
   Думать вполне правильно можно только, когда живешь хорошо, а то сейчас покривится разум, чтоб скрыть, умень­шить свои грехи. Употребление разума дается любовью.
   30 И. Я. П. 90. Встал поздно, ходил купаться. Хорошо думалось. Всё радостно молюсь и утверждаюсь. -- Думал: проснувшись, с неудовольствием думал о неловких, стыдных выражениях, употребленных во вчерашних письмах. И знал, что это физическое, и победил это сознанием смирения и неза­боты о людском мнении. Заснул и видел во сне, что я куда-то собираюсь и всё теряю, и одно найду, другое потеряю. Физи­ческое состояние недовольства и стыда во сне возможно; но на яву я прежде не побеждал его, а теперь побеждаю.
  
   (1) [уча учимся.]
  
   Думал: осуждать еще потому нельзя, что если я и вижу искренно, не пот[ому], ч[то] он меня обидел, а вижу его недо­статок, то вижу я, а не тот, кому я говорю. Часто же бывает, что тот, кто слышит осуждение, не имеет права осудить, не видит того, что осуждается, но по свойственному всем тщесла­вию ухватывается за осуждение, к[оторое] дает ему вид стоя­щего выше. --
   Письмо от Геца -- задирательное, хочу ответить. Теперь 3. Хотел ехать к Булыгину, да едва ли поеду. Перечел, поправил предисловие непротивления -- плохо.
   Поехал к Булыгину. Застал там Давыдовск[ого] protege. Он пишет. У Булыг[ина] брат. Жена хлопочет, любит Бибик[ова]. Всё вместе произвело хорошее впечатление. Вернулся в 9. Фридрихе Ольга и куча Бибиковых.
   31 Июл. Встал поздно. Дурные мысли. Письмо от Чичер[ина]. Прочел его брошюру. Хорошо. Ответил ему, пошел ходить по засеке. Хорошо молился. Купался. Дома никого нет, только Вера, Элен и Маша больная. После обеда ходил с ними гулять навстречу. -- Думал:
   Молитва только тогда молитва, когда все слова ее приклады­ваются к прошедшей и предстоящей жизни -- долги свои вспо­минаешь и чужие, прощая их, и т. п.
   Еще думал: Как же молодому человеку только стремиться к целомудрию, а не искать той девушки, к[оторая] была бы по душе и сделала бы счастье? "Если так, то кончится тем, что падешь, а потом и женишься на первой попавшейся". Но разве не то же самое случается с теми, к[оторые] ищут с Толстым, с Степо[й], с В. -- Еще думал: Зачем физическая сила тела. Только затем, чтобы, сжигая ее, тем светить духовно. --
   Лег в 1-м.
   1 Августа. Я. П. 90. Дурно спал. Ходил купаться. Писал не дурно о церкви. Приехал Приселков. И весь день больше ничего. Но как будто лучше. Теперь 12 ночи. Ложусь спать.
   2 А. Я. П. 90. Если буду жив.
   [2 августа.] Получил 1-го письма, одно из России от неизве­стного, переписана брань на Кр[ейцерову] Сон[ату] из Temps. Это второе сообщение того же. Другое от шекера Holister: радование на послесловие, одобрение его и прекрасные рассу­ждения.
   Жив. Встав, застал Булыгина. Провел с ним всё утро. Ми­лый, умный, твердый человек. Рассказывал про Бибикова -- как он нравственно высок: работает, молчит, терпит всё, всегда ласков. -- После его ухода сел за работу, и понадобилось чи­тать историю церкви. После обеда дописал заключение к Балу и Гарисону. Ночью думал о том, как бы написать о церкви мягко, любовно. Вижу возможность. --
   3 Авг. Я. П. 90. Встал рано. Утро как всегда, хорошо думал и молился. Никого не было. Только перед обедом зашел уходя­щий от Булыг[ина] Викт[ор] Николаевич]. Писал немного О[тца] С[ергия]. Ясно обдумывалось. Утром встретил Ал[ександра] Михайловича и не мог быть добр с ним. И потом не пошел к нему к чаю. [Вымарано 1--2 слова.] Голц[апфель] и теперь осуждает его. Получил замечательные 3 письма: от Урус[ова], от В. И. Алексеева с письмом Коган об общине Алехинской и чудное письмо Хилкова об св[ященнике] Иоанне. --
   Думал: Как удивительно определение евангельское жиз­ненной деятельности -- не радость, не наслаждение, не достижение какой-либо цели, а крест или, лучше всего, -- иго -- место в работе.
   Думал еще: Как грубо я ошибаюсь, вступая в разговоры о христианстве с православным, или говорю о христианстве по случаю деятельности священников, монахов, синода и т. п. Православие и христианство имеют общего только назва­ние. Если церковники христиане, то я не христианин, и наобо­рот.
   Теперь 8 часов, пойду, как вчера, гулять до Ґ 10-го.
   4 Авг. 90. Я. П. Если буду жив.
   [4 августа.] Жив. Встал рано, купался. Молился. Думал хорошо об О[тце] С[ергии], записал и потерял записную книж­ку. -- Читал статью Ур[усова], переводил с Таней, чинил сапоги, поехали на пожар в Колпну. Вечером заснул, ездил на Козловку.
   5 А. 90. Я. П. Коли буду жив.
   [5 августа.] Утро чувствовал себя больным, лежал и читал роман датский, Sin. Плохо. Пошел купаться, за обедом увидали пожар в Ясной. Сгорели 5 дворов. Удалось работать не­дурно. Только и было до поздней ночи.
   6 А. Я. П. 90. Пошел купаться, оттуда на пожар: приехали с мельницы. Я стал утешать Андриана, утешая подошел к Мо­розову и сам раскис. Соня там с деньгами. Очень радостно было.
   Думал: чем люди безнравственнее, тем выше предъявляемые ими требования. Помню, редакт[ор] журнала говорил о том, что хотя и трудно и бесславно жить городской барской жизнью, надо нести это. Что за высота! Не могу даже представить себе исполнения этого; а он просто требует.
   Еще думал: чтобы победить заботу о людской славе, надо заботиться о худой славе -- не минуешь юродства. Я хотел сделать это нынче утром, сказать, что мне дела нет до погоре­лых; но не выдержал и сделал напротив -- расхвастался.
   Нашел записную книжку.
   Было записано к О[тцу] С[ергию]. Она объясняет свой при­езд, говорит чепуху, и он верит п[отому], ч[то] она -- красота. Она в охоте.
   Он не видит подвига, а напротив, ему стыдно, что он под­дался. Уже после она идет в монастырь. Он не красавец, а просто лицо, щиплет себе бороду, но глаза.... и это-то разжи­гает ее.
   Вчера вечером приехала Калмыкова. Теперь 2 часа. Хочу писать. Получил письма 5 -- от Зонова, Вяземск[ого], Воро­нова, Мотовилово[й] и Долгова. Все надо отвечать.
   Поправил коректуру "Одурманиваться". Заснул в поле. После обеда пошли гулять по засеке. Калмыкова мало интересна. --
   7 А. Я. П. 90. Встал поздно, вчера засиделись. Все то же. Письмо от Ге и Мар[ьи] Алек[сандровны]. Она живет прекрасно. Он рад, что картина куплена и уехала. Вчера погорелые обе­дали у Кузминских. Нынче был у них. Надо строиться. Вече­ром рубил колья. Мне целый день грустно, тяжело от дурной, праздной жизни своей и всех окружающих. Молюсь много раз в день. И хорошо.
   Сегодня думал: Да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле, относится и к будущей жизни. В том, что будет после смерти со мною, да будет Твоя воля. Не моя, но Твоя, и не то, что я хочу, а то, что Ты, и не как я хочу, а как Ты хочешь. И когда скажешь это от сердца, как легко!
   Еще думал: вопросы о загробной жизни. И отчего мы не зна­ем, что будет? Мы и теперь склонны пренебрегать этой жизнью для будущей, теперь, когда мы не знаем, что ж бы было, если б мы знали? -- Откры[ть] нам, что будет с нами после смерти, нельзя было: если бы мы знали, что нас ждет дурное, было бы лишнее страдание; если б мы знали, что нас надет прекрасное, мы б не жили здесь, а старались бы умереть. Только если бы мы знали, что там нет ничего, только тогда мы бы жили здесь хорошо. Оно почти так и есть. Скорее всего предполагать, что нет такой жизни, к[оторую] мы бы нашими орудиями мысли и слова могли выразить.
   Еще думал: в молитве -- остави нам долги наши, как и оста­вляем должникам нашим, и конец 18 гл[авы]: и не простит вам отец ваш, если каждый из вас не простит брату своему от сердца своего прегрешения его, в этой молитве и этом месте сказано что? А то, что наши грехи (ошибки) не помешают нам жить, простятся нам только в том случае, если мы от сердца простим всем, т. е. всех любим. Если дошел до любви, то всё побеждено, и прежние грехи развязаны и не мешают.
   Прекрасно в письме Василия Ивановича рассказ про му­жика доброго, к[оторый] на духу, на вопрос попа: веришь ли в Бога, ответил: нет, не верю: пью, курю, ругаюсь. -- Пре­лестно. Теперь 11 час. Ждем Сережу и Таню.
   8 Авг. 90. Я. П. если буду жив.
   [8 августа.] Вчера они приехали, и вышел тяжелый, озлоб­ленный разговор между дочерью и матерью. Я не слыхал. -- Часто ужасно жалки они мне. А не могу помочь. Встал усталый. Страхов тут. Я очень обрадовался ему. И почему-то перед ним очень стараюсь казаться. Задал себе не казаться. Молился хорошо. Написал письма Вяземск[ому] и Кенену. Рубил колья. После обеда меня уговорили пойти со всеми гулять. Рахманов пришел милый. -- Дурно спали.
   9 А. Я. П. 90. Вчера читал прекрасные статьи Truth (magasine). Письмо от испанки педагогическ[ое] и от Штокгам с ста­тьями о запрещении почтдирект[ором] Кр[ейцеровой] Сон[аты]. -- Ходил с Рахм[ановым] купаться, много говорили. Я нехорошо настроен -- эгоизм, похоть, слава человеческая -- всей этой скверной полон. Помоги мне, отец. -- Вечером рубил колья. -- Должен б[ыл] приехать Стах[ович]. Поздно сидели.
   10 А. Я. П. 90. Утро с Стр[аховым] и Стах[овичем]. Проводил их и стал писать предисловие. Пошел ходить. Пришел Руг[ин] и Рощин. Мне тяжело. Не мог ходить. После обеда пришел еще Пастухов. Разговоры с ним. Алехин нехорошо определяется. Всё слава людская. Наших никого нет, поехали говеть с малышами. Я молюсь, но не в духе. Но молюсь, слава Богу. Пошли рубить колья. Проводил Рахманова. Написал длинное письмо Черткову и Новоселову. Думал:
   Доказательство того, что любовь есть сама жизнь -- Бог и что если освободиться от соблазнов, то любовь забьет ключом, в том, что когда, хотя мысленно, освободишься от соблазнов -- и придешь в состояние любви, то в воображении прощаешь и любишь одинаково без малейшей разницы лютейшего врага, немного неприятного и самого симпатичного человека.
   К О[тцу] С[ергию]. Описать новое состояние счастия -- свободы, твердости человека, потерявшего всё и не могущего упереться ни на что, кроме Бога. Он узнает впервые твердость этой опоры.
   [10 августа.] 11 Ав. 90. Я. П. Теперь 7 [?] часов, пойду пору­бить колья. Соня, застав Р[угина], пришла в волнение. Чтобы избавить ее, я хотел сказать, но до сих пор не решился. --
   Утром писал предисловие. Тяготился ужасно гостями. Ро­щин рассказывал про неуспех Бирюк[ова] в общине. Они, очевидно, враждебны ко всем, кроме [как к] своим. И между собой перессорились. Так иду рубить.
   [11 августа.] 12 А. Я. П. 90. Если буду жив.
   [11 августа.] Жив. Встал рано. Тяжелое, мучительное чувство от присутствия гостей. Им тяжело, и мне мучительно. Я поговорил с Руг[иным]. Они хотят уходить к Булыгину и вот сидят; хотя 11 часов. А я вместо того, чтобы сказать, злюсь. Ходил купаться, не купался. Думал.
   К О[тцу] С[ергию]. Он предался гордости святости в мона­стыре -- и пал с генерал[ом] и игумн[ом]. В затворе, он кается и высок в то время, как приезжает блудница. Думаю всё о любви: о том, как нельзя проявлять нарочно любовь, как-то выпускать ее. Помилуй Бог проявлять ее так. Это выходит фарисейство. --
   Соня пришла и сказала нам. Они собирались. Мне б[ыло] очень совестно, тяжело, больно. Одно утешенье, что пускай про меня дурно думают. Я, слава Б[огу], люблю и С[оню] и их. Я проводил их и Пастухова и вернулся поздно. Читал Der Handschuh. (l) Хорошо. Немного писал предисловие. Больше портил. Вечером не помню.
   [12 августа.] 13 А. Я. П. 90. Встал рано. Ходил. Хотел i писать. Приехал Абамелик. Я осрамился за обедом, говоря с ним о картине Ге. Говорил ему неприятное. Поехал с ним до Колпны, где всё пожары, и на почту. Там письма от Кавк[аз-ского] офицера, от человека, советующее го] мне прочесть толко­вое еванг[елие], и о конвенции. Из Тулы были письма от двух американцев о Кр[ейцеровой] Сон[ате], хорошие. --
   [13 августа.] 14 А. Я. П. 90. Встал особенно рано, ходил очень много по засеке, купался, вернулся в 12. Только что хотел заснуть и потом заняться, как пришел Якуб[овский] с девочк[ой] из Петербурга. Едет в Самарканд. Тяжел был. " Ему тяжело. И я не нужен ему. Вечером рубил колья с Стах[о-вичем] и Кузм[инским]. Стах[ович] раздражает меня с своим постным. Надо стараться выдержать экзамен. Думал:
   К О[тцу] С[ергию]. Когда он падает, он видит рожи. Пухлые рожи, и ему думается, что это черти.
   Не comprendre c'est tout pardonner, (2) а вот как: Aimer c'est comprendre, comprendre c'est pardonner, pardonner c'est aimer.(3)--
   Думал еще: юродство, разумеется, неестественно; идеал: ровное отношение и полное равнодушие к похвале или осужде­нию людей; но мы в нашем мире (я по крайней мере) до такой степени привыкли жить ради одного тщеславия, -- для славы людской, что, чтобы исправиться, надо умышленно приучать себя переносить осуждение людей. Палка согнута в одну сто­рону, чтобы выправить ее, надо пер[е]гибать ее в другую.
  
   (1) [Перчатка]
   (2) [понимать значит всё прощать,]
   (3) [Любить значит понимать, понимать значит прощать, прощать зна­чит любить.]
  
   Теперь 11-й час, иду пить чай и спать.
   15 Ав. 90. Я. П. Если буду жив. --
   [15 августа.] Я жив и записал вчера лишнее число. То, что-написано 14-го, было 13. 14 же было след[ующее]: Я встал очень поздно. Сходил купаться. Молился и думал. Пил кофе и гово­рил с С[оней] едва ли не в первый раз после многих лет по душе. Она говорила о молитве искренно и умно. Именно о том, что молитва должна быть в делах, а не так, как говорят: Господи, Господи. И вспомнила о Руг[ине]. Очень б[ыло] радостно. Утром же во время гулянья б[ыло] еще более радостно, когда я по­чувствовал возможность забыть себя настолько, чтобы не ду­мать о будущей своей жизни, а только делать дело божие, уча­ствовать в нем. --
   Думал: православие есть не вера (религия), а отрицание всякой веры, есть заполнение сором того места, к[оторое] должно бы принять веру.
   Еще думал: Мы часто, чтобы смягчить свою нелюбовь к лю­дям -- говорим про нелюбимого человека: жалею его, мне жаль его. Это ложь. Если ты не любишь, то ты не жалеешь. Если ты не любишь, то старайся уничтожить то, что мешает тебе полюбить, а пока не уничтожил, избегай сделать ему зло и не тужься любить и не уверяй себя, что ты жалеешь. Мало ли лю­дей заблудших в России, в Китае; отчего же ты не жалеешь их?
   Еще думал: свойственно забывать себя в деле, в работе, можно забыть себя в пахоте, в косьбе, в шитье. Так же надо забыть себя во всей жизни, в деле божьем: не спрашивать себя: что будет из моего труда, что выйдет из меня после смерти, а отдаваться делу с такой же, хотя, любовью, с таким же, хотя, желанием сделать хорошо, с каким пашешь, шьешь. Это тем более легко, что дело божие есть дело любви, кот[орое] свой­ственно и радостно делать. --
   Начал поправлять заключение к непротивлению, и казалось, что сделал хорошо, но вышло не хорошо. После обеда с детьми пошел рубить. Приехали Филос[офовы] Николай А[лексеевич] и Н[аташа]. Очень милы. Вечером вернулись наши, ездив­шие смотреть дом старый Яснопол[янский], потом приехала Вера и Варя и Лева, и засиделись до 2-го часа. Ссора Кузм[инских]. Соня добра.
   15 А. Я. П. 90. Да, вчера статьи о Кр[ейцеровой] Сон[ате]. Скандал в Америке и ругательства Никанора. Мне б[ыло] не неприятно. Встал поздно. Юноша, Епиф[анский] мещанин, с стихами и просьбой о помощи. Потом Золотарев милый, ти­хий, вдумчивый. Ходил с ним купаться. С трудом молился. Разговор о картине Ге. Надо бы много мягче и предоставить думать, что я вру. Начал писать, не мог, съездил в Колпну на новый 5-й пожар. Дома обедал, вздремнул, порубил дрова и вот записал. 10-й час. Иду пить чай и спать.
   16 А. Я. П. 90. Если буду жив.
   [16 августа.] Жив. Письмо от Ч[ертковых]. У них ребенок болен, и они страдают, мучаются и борются. Встал поздно, ходил купаться с Золот[аревым]. Начал писать -- не идет. Пришла старуха Борискина, поехал верхом за иструбом. На­шел в Судакове. После обеда задремал. Приехал Пареного. Ужасная вещь! Человеку меня не нужно, но нужно, чтобы я им занимался, а он глуп и нагл. Я ходил с ним, гуляли долго. Молился. А он думал, что я обиделся, что он не согласен со мной. Тяжело было. Но хуже всего дома. Дети девочки хохочут на него. Тут б[ыл] Сухотин. Лег раньше.
   17 А. Я. П. 90. Встал рано. Тут Булыгинской юноша, к[оторый] говорил, что он уехал к брату. Он б[ыл] неясен, боюсь, неправдив, но я б[ыл] дурен совсем, недобр, не оставил его напиться чаю. -- Груб, гадок был. И понял это, когда помолился. Надо молиться всегда. Надо, главное, помнить, что в те минуты, когда неприятно, надо молиться и делать усилие не соблазниться и поступить по-божьи. -- Ходил купаться. В воз­духе мгла. Даже и не начинал писать. Пошел на деревню, по­том пешком в Судаково, купил иструб для Петра Борискина. Вернулся к обеду, пошел рубить. Здесь Руднев. Теперь 9 часов, похожу, потом пить чай и спать. Чувствую, что буду дурно спать.
   18 А. Я. П. 90. Если б[уду] ж[ив]. --
   [17 августа.] Думал: отчего мы так рады обвинять и так злобно несправедливо обвиняем? Оттого, что обвинение других сни­мает с нас ответственность. Нам кажется, что нам дурно не от того, что мы дурны, а оттого, что другие виноваты.
   Смерть ребенка, болезнь, потеря дорогого, все это только указания нашей кривизны, неладности. Все эти внешние события только видимости, в них нет ничего реального, реально только то, что мы испытываем при этих явлениях, наше отноше­ние к ним.
   Вчера, т. е. 16, получил письмо о смерти дорогого Ballou и 17, нынче, письмо от Чичерина -- ужасное. Для сообщения мне сведений о том, как утонченные тамбовцы относились к крепост­ным, он пишет мне свою речь мужик[ам] на празднике с вод­кой, на к[отором] опил[ся] один мужик до смерти. Это ужасно. Это такая пучина холодного эгоизма и подлой тупости, возмож­ности существования] кот[орой] я уже переставал верить. --
   [18 августа.] Жив. Утро по обыкновению. Очень сонный.
   К О[тцу] С[ергию]. Подробность, долженств[ующая] дать уровень реальности. Адвокат на морозе втягивает сопли. И от (1) него пахнет духами, табаком и ртом. --
   Всё глубже и глубже забирает эта история. Соблазн славы людской и прославления, -- т. е. обман, чтоб скрыть веру. --
   Начал разбирать письма, да бросил. Вечером приехал Эрдели, проводил Золот[арева]. Сам свез -- тоже прекрасное чувство к нему -- спокойно дружелюб[ное]. Дурно спал.
   [19 августа. Пирогово.] (2) 1) Думал: когда молишься: остави нам долги наши и т. д., надо вспоминать хорошенько свои грехи -- хорошенько свои глупости. Ну, я сержусь на глупость сыновей, а давно ли я мечтал о лошадях, о том, что мне царь подарит засеку, окруж[ающую] Ясн[ую] Пол[яну]. Глупости и гадости для нехристя нет пределов, и все равны, и на все сердиться -- нельзя. А мерзость свою как вспомню: Федорову жену -- пруд, зеркало. Женеву. Надо бы написать. Да не знаю, польза или вред. Польза знать, что все мы одинаковы, вред, что ничто не скверно. Не знаю. Подумаю об этом.
   2) Думал: виновность, виноват -- это понятие дикости, или оправдание злобы, или указание пути к благу. Первое -- чаще. Мы говорим: "он виноват" только тогда, когда мы злимся на человека. Если же мы про себя говорим: виноват, то это только значит, что я, сбившись с дороги, увидал, что я не на ней и что надо не сбиваться -- так приладиться, чтобы не сбиваться.
  
   (1) Зачеркнуто: бороды его
   (2) Абзац редактора.
  
   Спорят о том, есть ли или нет свобода воли, т. е. может или не может человек сделать лучшее или худшее. Это всё равно, что спорить о том, может или не может путник после мятели сби­ваться с пути и итти по нем? Всё дело состоит в том, чтоб итти по пути; это одно дело. И вопрос, может ли сбиваться и итти по пути? -- неуместен. Также и вопрос, может ли человек итти по пути к благу и сбиваться с пути? Жизнь есть не что иное, как шествие по пути, стремление к шествию по пути, так где ж тут место вопросу о свободе воли? -- Но скажут: вопрос в том: может ли человек по своей воле сбиваться с пути? Разумеется: не может. Так стало быть детерминизм? Нисколько. Человек всегда стремится к благу, к тому, чтобы итти по пути, и то, что он пойдет по нем или мимо, есть дело самой жизни, таинственной и самой реальной силы. В какой мере есть у ка­ждого из нас эта сила, никто не знает. Сила эта свободна -- может возрасти до всемогущества и спуститься до нуля.
   3) Еще думал: Страхов и Темирязев хорошие, порядочные люди и вот ругаются. Отчего? От науки, как мужики от вина; стало быть -- наука ихняя скверная.
   4) Церковь есть учреждение для скрытия Христова учения. Они заботятся скрывать Христово учение, но вовсе не озабочены распространять свое; так мало озабочены, что, утверждая, что троица есть главный догмат, они не внуши[ли] его народу. --
   5) Доброе учение, кот[орое] попадается в церкви, как Тихон Зад[онский], происходит от того, что в сети скверного учения, предназначенного для скрытия от людей Хр[истова] уче­ния, попадают[ся] люди добрые, христианские по духу, и вот они, не разрывая сети, вносят туда, сколько могут, доброго. --
   Поехали в 6 с девочками прекра[сно], весело доехали в 10. Брат всё тревож[ен]. Тяжело было.
   20 Авг. 90. Пирогово. Встал поздно, слаб, читал Ибсен[а] Wilde Ente. Нехорошо. Сер[ежа] волнует[ся] убытками. Уехал верхом в 6. Прекрасно ехал. Радостно молился. Думаю, что укрепляет меня.
   Думал: делать добро материально людям то же, что лелеять тело ребенка. Без этого нельзя, но не в этом дело. Дело в уста­новлении Царства Б[ожия] -- любви.
   Очень радостно молюсь. Дома равнодушно. Не спал до 3-х.
   21 А. Я. П. 90. Встал рано, убрал, купался, поправил заключение. Читал Ибсена Росмер... Не дурно пока. Теперь 3-й час, пойду отдохнуть. --
   После обеда рубил один. Тоскую очень о несообразности жизни. --
   22 А. Я. П. 90. Рано, всё то же. Молитва утешает. Письмо от Чертковых хорошее. Ругин пришел. Очень хорошо погово­рили с ним. Соня проснулась и б[ыло] приняла хладнокровно, но потом Илья расстроил ее, сказал, что не может есть при нем.
   Соня прекрасно вела себя. Сделала не то, что нужно, но с лю­бовью стремилась сделать наилучшее. И как мне дорого это. И как радостно. Мне б[ыло] тяжело. Она сказала ему. Он хо­рошо, по крестьянски-христиански принял и ушел. Эгоизм и распущенность жизни нашей, всех наших с гостями ужасают. Мне кажется, все идет усиливаясь. Должен быть скоро конец. Вечером приехали Стаховичи и Зиновьевы. --
   Думал (1) самое простое: накануне вечером хорошо разгова­ривал с Ал[ексеем] Митр[офановичем]. Он рассказал мне таб­лицу Менделеева. А [я] ему говорил, что он очень осуждает. По этому случаю думал самое простое: Судить о других совсем не нужно, если это не нужно для дела Божия. --
   23 А. Я. П. 90. Всё та же томительная жара. Молитва всё не оставляет меня. И мне так радостно это. Вчера написал 3 письма пустые -- Чертк[овым], Ге и еще кому-то. Суета всё та же, та же жестокость жизни, та же тупость. Соблазн ужас­ный, огромный, опутавший их. Я думал, что он разрешится чем-нибудь. Так нельзя. Страшная полнота, напряженность плотской жизни.
   Думал нынче: Дело жизни, работа жизни, вся жизнь это установление царства Бога, царства любви. Средство установле­ния опять та же любовь. Это и сама жизнь. Жизнь есть исполне­ние дела, порученного Богом. Так думал нынче: забота о себе, о личной жизни это покража у хозяина принадлежащих ему сил и времени. Заботы о личной жизни это вроде того, что делают приказчики по имению, купив себе именьице около и перего­няя скот и перевозя семена и всё другое из хозяйского в свое.
  
   (1) Абзац редактора.
  
   Стараюсь (1) быть добрым с Стаховичами и достигаю. Глав­ное ж, ясно представляется возможность в жизни руководство­ваться сознанием состояния на посту, в должности, в деле -- деле Божьем.
   Чертк[ов] прислал выписку из моего письма Стр[ахову] давнишнего. Никто лучше его не поймет этих дневников, если они дойдут до него. --
   Теперь 3-й час. Стах[овичи] и Кузм[инские] едут в Опт[ину] пуст[ынь]. -- Ходил гулять. За обедом б[ыл] несправедливо мрачен. Потом поехал с Андрюшей в Судаково за иструбом. Узнал, что М[аша КузхМинская] с Э[рдели] запутались уже чувствен[но]. -- Думал очень важное.
   Надо бы написать свое исповедание веры, такое, в к[оторое] верят все христиане -- это будет: Отец, Христос, учитель и посредник, и его учение жизни. -- Написать, во что мы верим со всеми другими христианами и во что неверии -- вовсе осо­бенности каждого исповедания -- как-то: троица, воскресенье, искупленье, преемственность ерархии, таинства, папа, Анна Ли и т. п. (2)
   Очень бы хорошо. -- Еще думал: чтобы жить для Царства Б[ога] -- любви, надо уметь служить этому царству и еще важ­нее--уметь не соваться, где тебя не спрашивают, спокойно ждать. Теперь 11-й час. Эрдели едет. А я иду пить чай. Кумы[с], жара и бессонница -- тяготит.
   24 А. Я. П. 90. Если буду жив.
   [26 августа.] Жив, и пропустил два дня. Совсем не помню 24. Сколько помню, всё то же. Написал письмо Поше и начал Попову о работе. Кажется, что это нужно и можно уяснить. Думал: --Всё: мои болезни, моя женитьба, характер жены -- всё, что иногда казалось мне злом, было и есть благо. Всё благо, зла нет. Зло только кажется во времени. Не б[ыло] бы времени, не б[ыло] бы зла. -- Это как в белом храме нет черного и темного, черное и темное только кажется от расстоя­ния. Тоже только для умственного взора, отделенного време­нем, кажется, что есть зло.
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Весь абзац отчеркнут с четырех сторон.
  
   Вспомнил 24. Я пошел в 3 ходить, встретил Орлова. Он б[ыл] весь день. После обеда я рубил. Вечером приехали Зи­новьевы с музыкой. Я не поддался соблазну музыки -- щекотке. Зин[овьевы] тоже не огорчи[ли] меня. Молитва помогает. Пись­мо от Ч[ерткова] с моей молитвой. И всё это не мешает мне молиться. И хорошо.
   25 А. Я. П. 90. Пустой день. Приехала Анненк[ова]. И с ней чувствую облегченье. Меньшую заботу о себе, но еще далеко до заботы о других. Письмо от Бибик[ова] -- жалуется на Булыгина. -- Написал ответ плохой американскому инженеру.
   Вечером рубил с М[ашей?] и А[нненковой?]. Поздно лег.
   26 А. Я. П. 90. Дурно спал. Поздно встал. Пошел купаться, думал:
   1) Осуждение остроумное, это под соусом труп. Без соуса отвратился бы, а под соусом не заметишь, как проглотишь. --
   2) Любить это переноситься в душу другого, жить его жела­ниями. Я не могу этого. Учись. Ты не мог и сыграть чижика, а теперь читаешь ноты presto.(1) Как же ты хочешь без упражне­ния. Бывает врожденное, так же как и музыка: один в деле любви деликатен, чует за другого от природы, и в деле музы­ки слышит, помнит, находит, а другой не чует и не слышит. Но и тому и другому надо учиться. Надо учиться, упражняться любить, т. е. чувствовать за другого, а мы не только не учимся, но часто учимся противному; учимся не чувствовать за другого, тушить в себе эту чуткость: в делах, в игре, на охоте, на войне. Теперь 2 часа, хочу поехать к Булыгину. Ездил к Булыгину, проехал до Берсов. Они отдают девушку замуж, ждут жениха к венцу. -- Булыгин очень огорчен тем, что Бибиков ушел. Вернулся домой.
   27 А. Я. П. 90. Встал поздно. Первое впечатле[ние] мужики из Кутьмы. На Мир[овом] съезде утвердили решение судьи о заключении двух женщин в острог за подол травы. -- Ужасно сильно меня тронуло. Это шайка разбойников -- судьи, мини­стры, цари, чтоб получать деньги, губят людей. И без совести. Тут же получил 20 Century анархистск[ий] журнал -- пре­красно. Надо что-то сделать. Помоги, Господи. С молитвой,
  
   (1) [очень быстро.]
  
   к[оторая] не оставляет меня. Ходил рубить с стариком. При­ехали Стаховичи с рассказами об Амвр[осии] и Опт[иной] пу­стыни. Теперь 5 часов. Иду обедать. Надо держаться всеми силами. Это экзам[ен]. Любить их, переноситься в них, но лю­бить и блюсти истину выше всего. Приехал Лева. Письма: одно -- переписаны слова обо мне Зосей, другое из Амер[ики], вроде Оболенского упрек за К[рейцерову] С[онату]. --
   Весь (1) вечер с Стаховичами. Не только скучно, но совестно -- так они далеки от меня; но зато, слава Богу, не сорвался ни разу, несмотря на чепуху М. С[таховича] и других. Лева при­ехал, рассказывал про назревающее столкновение Сер[ежи] и Ил[ьи]. -- Матерьялизм. Вот именно восьмидесятники.
   28 А. Я. П. 90. 63-й год мне. И совестно, что то, что 1890 : 63 = 30, и что 28 лет моей женитьбе, что эти цифры представлялись мне чем-то значительным, и я ждал этого года как знаменательного. -- Встал поздно. Первое впечатле­ние тяжелое -- бабы, пришедшей за лошадью, к[оторую] опять отняли у нее для кумыса. Но я несправедлив б[ыл], зол. Вчера сказали, что сгорел Бул[ыгин]. Я поехал к нему. Дорогой молился и отчасти смирился. Молитва укрепляет и имеет всё время неослабляющееся значение. Бул[ыгин] не сго­рел, но 14 двор[ов] в Хатунке. Вернулся. И не могу очистить себя от зла на детей. Всё б[ыло] во мне. А между мною и ими точно что случилось. Почитал Биернсона -- хорошо, очень трагично. Заснул. Теперь 5 часов, иду обедать.
   Думал: Маша рассказывала, как Лева с Ст[аховичем] гово­рили о том, что не надо смешивать благотворительность с хозяй­ством: "в хозяйстве справедливость, а благотворительность -- совсем другое". --Так говорят с уверенностью, что это умно и мило, а в сущности это не что иное, как отмежевание себе про­извольной области, в к[оторой] вперед уж освобождаешь себя от всякого человеческого чувства, в к[оторой] разрешаешь се­бе быть жестоким. Так говорят про службу, дисциплину, государство. Какое прекрасное художественнее произвед[ение] возможно на эту тему. И как нужно! И как мне хочется !
  
   (1) Абзац редактора.
  
   Еще думал: большинство добрых чувств, мыслей -- не чув[ства], мысл[и]. А то, что тебя взволнует что-либо доброе: сострадание ли, сознание ли неправды и желание помочь уяснить, и это доброе стремление переходит или в негодование, злобу, осуждение, или в тщеславное перед людьми выставляемое рас­суждение -- болтовню, и сила его уходит, ничего не сделав. Надо не выпускать, запереть это чувство, как пар, как воду, и пускать его уж только в поршень и на колесо.
   Кто-то едет. Помоги, Отец!.. --
   Это б[ыла] коляска с письмами из Тулы. Письмо ругательн[ое] из Амер[ики]. Зачем я написал это, браня докторов? Неве­село мне с старшими детьми. Заботы о деньгах, об устройстве и самоуверенность и довольство собой полное. Мало во мне любви к ним. И не могу вызвать больше. Ходили гулять на Козловку. С[оня] жаловалась на сыновей.
   29 А. Я. П. 90. Дурно спал. Ходил на деревню. Дело Мак­сима с Аникан[киным]. Всемогущество писаря. Вчера рассказ Ал[ексея] Мит[рофановича] о том, как подрались в вагоне будто за меня. Приехала девица Кузнецова, желающая употребить на дело свои 200 т[ысяч]. Я знаю несомненно, что деньги ни на что не нужны, но написал ей письма М[арье] А[лександровне], Губкин[ой] и Калмык[овой]. Разговор с сыновьями о докторах, медицине, неприятный. (Нет у меня любви к ним. Уж очень они дикие.) (1)
   Долго гулял молясь, но очень холодно. Ничего не делал це­лый день. Нездоровил[ось].
   30 А. Я. П. Если буду жив. Письма от Стр[ахова] и брошюра Revue de morale progressive.
   [30 августа.] Жив и нездоров. Боль под ложечкой. Едва ли я проживу этот год. Думаю об этом совсем спокойно. Читал всё Christian Science. Много хорошего, но очень неясно, легко­мысленно, женск[и]. Письмо от Стивенса и отчет Ch[ristian] Sci[ence]. Думал очень важное о личности как пределе, о стра­дании как указании ложного направления деятельности духа. Если буду жив, запи[шу] завтра, 31 А. Я. П. 90.
  
   (1) Последние 10 слов вымараны.
  
   [31 августа.] Теперь 1-й час. Вечером проводил Анненк[ову]. Я поправил заключение. Читал Слепцова.
   [3 сентября.] Пропущено три дня. 1, 2, 3 Сентября. Я. П. 90. Начну с нынешн[его] 3 Сент. Встал поздно, ходил. Не пью кумыс. Недоброе чувство к Сереже. Не могу заглушить. Надо бы говорить. Да что говорить. Только могу осуждать, а он само­доволен до последней степени. Молился с трудом. Но все-таки думаю доброе на молитве. Нынче думал: я сержусь на нравственную тупость детей кроме М[аши]. Но кто же они? мои дети, мое произведение со всех сторон, с плотской и духовной. Я их сделал, какими они есть. Это мои грехи -- всегда передо мной. И мне уходить от них некуда и нельзя. Надо их просвещать, а я этого не умею, я сам плох.
   Я часто говорил себе: (1) если бы не жена, дети, я бы жил святой жизнью, я упрекал их в том, что они мешают мне, а ведь они моя цель, как говорят мужики. Во многом мы поступаем так: наделаем худого; худое это стоит перед нами, мешает нам, а мы говорим себе, что я хорош, я бы всё сделал хорошо, да вот передо мной пом[еха]. А помеха-то я сам. --
   Сел (2) писать заключение. Ничего не мог. Оно всё разрастается. Пошел ходить. Написал письма Ва[силию] Ивановичу], Стр[ахову] и Золот[ареву], от к[оторого] получил нын[че] письмо. Теперь 5 часов, обедать.
   Вчера 2 Сент. Встал поздно, дурно спал. Читал, пытался писать тщетно. Приехала М[аша] с Верой, вечером С[ережа]. Вечером С[оня] уехала.
   1 Сент. Встал рано, ничего не делал. Все разъехались.
   31 [августа]. То же. -- Сколько помнится, писал прошение. Перестал пить кумыс. -- Ходил далеко гулять. Ночью возвра­щался.
   4 сент. Я. П. 90. Встал поздно. Черниг[овский] дворян[ин] из сумашедшего дома. Религиозный, но не выбравшийся из паутин церкви и обличающий ее в непоследовательности и т. п. -- Поговорил с ним. Потом на деревню к погорелым. Опять тщетные попытки писать заключение. Должно быть,
  
   (1) Зачеркнуто: уйти от
   (2) Абзац редактора.
  
   не выйдет. Надо сказать о том, что церковники не христиане. Потом пошел рубить и пилить дубы. Приятно. Потом выпил кумысу за обедом и пошел на Козловку. Вернулся темно.
   5 С. Я. П. 90. Всё то же. Пытался писать тщетно заключение. Письмо от Анненк[овой]. Теперь 3 часа. Пойду рубить. За всё это время ничего не записал. Не зн[аю], что это.
   Рубил. После обеда заснул. Опять поздно гулял.
   6 С. Я. П. 90. Всё то же. Болит под ложечкой -- апатия. Сплю. И дурные мысли. Но держусь и молюсь. Рубил, гулял поздно, снес письмо С[оне] на Коз[ловку]. Теперь 11-й час, иду чай пить. Вчера читал Emil' a Руссо. Да, дурно я повел свою семейную жизнь. И грех этот на мне и вокруг меня. Утром позвали на сходку. Я ходил и старался мирить. Похоже, что не напрасно. --
   Болит живот немного, но угрожающе.
   7 С. Я. П. 90. Если буду жив.
   [11 сентября.] Теперь 11, вечер. Пойду назад. Нынче 11. Встал поздно, ходил на деревню к погорелым. Писал письмо Попову, (1) о половом вопросе, опять не кончил. Рубил. Ходил навстречу нашим. Вернулся в 9. Книги от Страх[ова] и письмо. Одобрение Кр[ейцеровой] Сон[аты]. 10. Почти то же. Письмо Попову, ездил к Булыгину. Гулял с Машей и много хорошо говорил. 9-го. Были Давыд[ов] и Ил[ья], с обоими мне тяжело. Письмо Попова, начал писать ему 8-го. Был Ругин. Рубил много. Дома тяжело. 7-го. Не помню.
   Думал (2) 9[-го]: молиться бывает нужно во время волнени[я] при людях; тогда я молюсь так: 1) смирение --любить униже­ние, желать его, 2) покорность воле Бога; я не знаю, как долж­но служить Богу, и напрасно воображаю, что так, а надо так, как я не дума[ю], и 3) любовь: что хочешь, как хочешь делай, но чтобы наименьше нарушить любовь. --
   Еще думал: нам представляется, что высшая степень добро­детели и радости, это высшая степень напряженности и восторга. Напротив: высшая степень добродетели тогда, когда испыты­ваешь высшую степень легкости, а высшая степень радости
  
   (1) Написано: Попова
   (2) Абзац редактора.
  
   это когда испытываешь высшую степень не восторга, а спокой­ствия.
   Еще думал 10[-го]: содействовать установлению Царства Бora -- любви -- в этом жизнь, но содействуя надо быть как вода (Лаодцы), течь туда, куда ход есть -- не выбирая течь.
   Е[ще] д[умал]: жизнь тратится, хочешь не хочешь -- трата будет; так пусть же уж лучше тратится на служение Богу.
   Письмо от Чертк[ова] хорошее и от Попова, требующее ответа.
   12 С. Я. П. 90. Если буду жив. Всё нездоровится, и нет умственной энергии. Вчера б[ыл] в бане.
   [13 сентября.] (1) Утром б[ыл] на деревне. Фекла напевает похвалы, те выпрашивают. Срубил с М[ашей], очень устал. Сел писать письмо и опять не кончил. Читал Coleridg' a. Приехал Зинов[ьев]. После обеда пошел с ним до моста. -- Болит живот, изжога и унылость непреодолимая.
   13 С. Я. П. 90. Встал рано, пошел пилить и рубить с М[ашей]. Очень устал. Дома сел б[ыло] и тотчас же опять созн[ал] свое бессилие. Грустно, и грустно, что грустно. Если бы по­мнил: смирение, покорность и любовь, не было бы грустно. Бо­лело под ложечкой всё утро. Читал Coler[idg' a]. Очень симпа­тичный мне писатель -- точный, ясный, но к сожалению робкий -- англичанин -- англиканск[ая] церковь и искупление. Не может. Нынче письмо из Америки с вырезка[ми] из газет -- interview -- шекерск[ого] епископа, презрительно ругательн[ые] отзывы обо мне, и я так нынче плох, что мне стало больно.
   Вчера подумал о том, что война (все говорят о посылке войск на Прус[скую] границу и о войне) не так страшна тем, что драться будут или звери кровожадные или стадные живот­ные и что если они перебьют друг друга, то меньше их оста­нется -- и сказал это. Как на меня напали! А это так. Точно выражаясь, надо сказать так: люди, к несчастию, только опытом познают -- и потому опыт бедственности войны им нужен. Это раз. А другое то, что людей, стоящих на той степени, на кот[орой] могут убивать друг друга по приказанию
  
   (1) Дата редактора указывает день записи; события, отмеченные в за­писи, относятся к 12 сентября.
  
   кого-то, не так жалко, как было бы жалко разумных людей. Это утешение. --
   Вчера (1) б[ыл] у меня юноша Рутченко, друг Долнера. Он едет к Алехину. Я поговорил с ним и проводил. Он строг к Д[олнеру]. --
   Вчера (2) думал: иду по деревне и смотрю -- копают разные мужики. -- Каждый для себя картофельную яму, и каждый для себя кроет, и мн[огое] др[угое] подобное. Сколько лишней работы! Что если бы всё это делать вместе и делить. Казалось бы, не трудно: пчелы и муравьи, бобры делают же это. А очень трудно. Очень далеко до этого человеку, именно п[отому], ч[то] он разумное, сознательное существо. Человеку прихо­дится делать сознательно то, что животные делают бессозна­тельно. Человеку прежде еще общины пчелиной и мур[авьиной] надо сознательно дойти до скота, от к[оторого] он еще так да­лек: не драться (воевать) из-за вздоров, не обжираться, не блу­дить, а потом уж придется сознательно доходить до пчел и муравьев, как это начинают в общинах. Сначала семья, потом община, потом государство, потом человечество, потом всё живое, потом весь мир, как Бог. --
   2) Вчера разговаривал с Р[утченко], к[оторый] рассказывал, что они спорили с Долнер[ом] о награде за добро. Д[олнер] будто бы утверждал, что за страдание должна быть награда, а Р[утченко] напомнил о работниках в винограднике. Мне пришло в голову, что награды уж потому не может быть, что нет перерыва в жизни (смерть перерывает для тех, к[оторые] остаются, но не для умирающих), нет времени для расчет[а], когда можно наградить или казнить.
   Нынче целый день делал пасьянсы и молился. Нездоровит[ся] -- слабость. Теперь 11-й час. Пойду наверх. --
   14 С. Я. П. 90. Если буду жив.
   [14 сентября.] Жив. Всё то же тяжелое настроение. Не мог работать. Павел Бор[искин] с Алексеем накладывали черемуху. Я немного подсобил им. Читал Coleridg' a. Много прекрас­ного. Но у него английская болезнь. Ясно, что он может ясно, свободно и сильно думать; но, как только он касается того,
  
   (1,2) Абзацы редактора.
  
   что уважается в Англии, так он, сам не замечая того, делается софистом. Читал девочкам. Ходил после обеда. Приехал Сере­жа. Вечером б[ыло] почему-то ужасно грустно.
   15 С. Я. П. 90. Всё то же. Не брал[ся] писать. Утром сказа­ли, что Павел умер. Лег в клети у Алексея на прелую солому, и умер. -- Хорошо. -- Пасьянс. Хочется писать с эпиграфом: Я пришел огонь свести на землю и как желал бы, чтоб он возгорелся. Теперь 8 ч[асов], иду наверх.
   16 С. Я. П. 90. Если буду жив.
   [16 сентября.] Жив. Разговоры с Сережей вчера о Тане и девочках. Слишком строго. Утром читал Hausrath' a. Как много труда полож[ено], и как мало узнаешь. Научный прием это прием умерщвления живого. Ходил к покойнику, проводил Сережу, ездил на Козловку. Письмо сочувственное из Амери­ки. Вечером ходил гулять. Лошадь валялась от чемера, я хло­потал и помог. Да, забыл: утром наконец написал письмо Попову. Вечером приехал Илья с Г. Саломирским, очень до­вольным тем, что он поехал на 1/2 часа и пробыл 4 суток. --
   17 С. Я. П. 90. Был на деревне, рубил деревья с Андрияном. Написал два письма Черт[кову] и Бир[юкову]. Читал Hausrath' a о фар[исеях] и садук[еях] -- и всё то же. Для заключения необходимо показать, что христиане всегда, по слову Христа, были гонимы. Не все те, к[оторые] были гонимы, были христиа­не; но те, к[оторые] не были гонимы, не были христиане. От Левы тяжелое письмо -- не может без лакея. Поразительная нравственная тупость. -- Вечером читали.
   18 С. Я. П. 90. То же. Читал. -- Письма неинтересные.
   19 С. Я. П. 90. Нездоровится. Читал. Рубил. Ругин пришел. Я ходил к нему. Как недоступны учению истины мужики. Так полны они своими интересами и привычка[ми]. Кто же доступен? Тот, кого привлечет Отец -- тайна. Читал Рrecense. Какое ничтожество! Ничего. Письмо от Золот[арева]. Хорошее. У Pre­sence прочел похвалы Евангелию за то, что оно доступно мас­сам. Это правда, что это любовь. Я забываю про нее. Думал:
   Все поступки моей жизни происходят в 3-х областях: первая это та, в которой я не хочу делать некоторые дела и не могу делать того, чего не хочу, и не могу не делать того, что хочу. Н[а]п[ример], не хочу драться с людьми, убивать животн[ых] и не могу этого делать, хочу отвечать на всякое заявление, требов[ание], и не могу не делать, -- вторая та область, о к[оторой] говорит Павел: хочу делать доброе и делаю злое; не хочу делать и могу сделать, хочу сделать и могу не сделать, н[а]п[ример], не предаваться похоти, делать для Бога, а не для людей; и третья область, в к[оторой] я ничего себе не запрещаю и ни­чего не приказываю и делаю, что вздумается, так или иначе. Вторая область есть область жизни. В ней я подвигаюсь и откла­дываю некоторые дела, бывшие предметом борьбы, в разряд дел, к[оторые] я не могу уже делать, и включаю в нее новые дела из третьей области, кот[орые] были безразличны и к[оторые] я начинаю хотеть -- одни не делать, другие -- делать. Эта средняя область есть область жизни, в ней движешься; и всегда движешься, мудреешь умом и опытом, слабеешь телом, и хочешь не хочешь всё дальше и больше откладываешь то, с чем боролся, назад в разряд невозможных и из 3-й области в разряд тех, с кот[орыми] борешься. Если же хочешь этого и в этом полагаешь жизнь, то жизнь нескончаемая радость.
   Теперь 12 часов. Хочется по вечерам писать роман longue haleine. (1)
   20 С. Я. П. 90. Если буду жив.
   [21 сентября.] (2) Жив. Утро то же. Ругин. Решил с ним идти в Тулу к Ал[ексею] Митр[офановичу] узнать о высеченном человеке. Дошел хорошо, но устал. Давыдова нет. Мать Ал[ексея] Митр[офановича], хорошее впечатление. Правда, что секут. Вернулся по поезду. --Думал: Как определенно ровно настоль­ко уменьшается потребность мирского рассеяния, забот, похотей, насколько наполняет душу духовная жизнь. Это вижу на Маше. От Левы письмо, что он буд[ет] жить у Наг[орновых]. Я очень рад -- а то не мог бы скрыть своего недовольства.
   21 С. Я. П. 90. То же. Утром писал заключение -- не дурно, но вяло. -- Потом читал. Вечером приеха[ли] Сер[ежа] и Львов. Писал и гулял. Ложусь.
   Думал: (3) то, что теперь дает наука, это только указание того,
  
   (1) [большого захвата.]
   (2) Дата редактора указывает день записи; события, отмеченные в за­писи, относятся к 20 сентября.
   (3) Абзац редактора.
  
   как много может сделать человек, как много впереди ему в об­ласти матерьяльной. Еще боль[ше] в области духовной -- любви.
   Мне грустно. Молюсь и тем поддерживаюсь. Теперь 12.
   22 С. Я. П. 90. Коли б[уду] ж[ив].
   [22 сентября.] Жив. Спал мало, но встал с ясной головой. Ге приехал. После прогулки и разговора с ним и сестрой Таней сел за работу. Поправил снача[ла] декларацию и Балу. И хочу оставить старое заключение. А о том, что церковники не хри­стиане, писать отдельно.
   С Таней говоря, пришло на мысль, что мир стоит и дошел до того, до чего он дошел, по крайней мере, столько же благо­даря известным, сколько и неизвестным людям, мудрецам и святым. Христов, может быть, лучше того, к[оторого] мы знаем, было много. Хороша бы история неизвестного Христа. --
   Думал всё о тех же двух кладовых и мастерской. Одна гор­ница кладовая, где матерьял, другая -- мастерская, куда беру из матерьяльной кладовой и над ней работаю, и третья кладо­вая, куда складываю отделанную работу. Дорого не набирать сразу слишком много, не по силам матерьялу, кот[орый] пор­тится, пылится, вянет, но не работается; потом важно то, чтобы работать над тем, что взято в мастерскую, и наконец, важно не тратить время на любованье работой оконченной, считая это делом. --
   Различие людей в различной их отношении к этим делам и еще важное различие, за к[оторое] чаще всего люди осуждают друг друга, это то, что у каждого человека разные вещи взяты на верстак -- в рабочую. Обвиняешь, зачем он не делает того, что ему надо бы, а не замечаешь того, что у него взято в мастер­скую, на верстак, другое, и он не может оторваться, не кончив.--
   Немного неосторожно поел -- изжога. Теперь 10 час[ов]. Напишу Леве письмо и пойду наверх.
   23 С. Я. П. 90. Если б[уду] ж[ив].
   [4 октября.] Могло бы случиться, что угадал. 23-го не помню, но 24 в ночь заболел и проболел сильно с разными переменами до нынеш[него] дня. 4 Окт[ября]. Всё то же: при страдании, в умирании невозможна деятельность мысли. Еле-еле можешь лениво молиться, проводя мысль по пробитой колее.
   От неосторожности ли, что поел сухарей, или так должно б[ыло] быть, но остановившаяся боль возвратилась с новой силой.
   Нынче 4 Ок. Я. П. 1890 лучше, но твердого не ем и слаб. Здесь Мамоновы, Л. И. Менгден и М[иша] Олс[уфьев]. Танино рожденье. -- За это время читал статью отца Мамон[ова] о славянофилах -- прекрасно. Потом привезенную Левой книгу Broglie о Константине, очень полезна -- ряд выписок сейчас сделаю, потом книгу Иванц[ова] о ересях и расколах. Научная болтовня. Потом полученную книгу Биорнсона In God's way. Серьезно, with a purpose, (1) талантливо очень местами и нескладно, много излишнего и не сшитого. Не умею, как сказать.
   Из Broglie и Иванцова Плат[онова] к истории церкви и вызванные этим чтением мысли во время болезни.
   1) Всё живое растет, тем только отличается от мертвого: то и с верованиями -- пониманиями Христа. Одно мертвое неподвижное, это верование и понимание церкви.
   2) Дело в том, что среди языческого мира родилось христиан­ство, и началось взаимодействие одного на другое. Старое язы­ческое отпечатывалось на христианстве, христианство накла­дывало свою печать на язычество. Живое молодое побеждало отживающее. Соединение того и другого происходило в разных степенях. Языческое всё более и более просветлялось христиан­ским (или, сказать иначе, свет просвещал тьму), и такое дви­жение идет до сих пор, и вдруг среди этого непрерывного дви­жения, составляющего жизнь человечества, придумываются основани[я], по к[оторым] можно признать известное состояние просветления истинным, вечным, окончательным. И закрепляет­ся состояние, свойственное 3-му веку, и требуется, чтоб его после 15 веков признавали соответствующим. Но христианство именно в движении к идеалу, и потому то, что закреплялось и тем лишалось движения, тем самым и переставало быть христи­анским.
   3) Всякое учение, составлявшее ступень для достижения следующей, могло быть христианским], но только не то, к[оторое]
  
   (1) [с тенденцией,]
  
   закреплялось как выражение вечной жизни; также как жизнь христианская могла быть всякая, только не та, к[оторая] соединялась с властью и насиловала.
   4) Главное несчастие церковного учения теперь в том, что они наивно уверены в том, что они христиане, тогда как они учением закреплением догматов) и жизнью (насил[ием]) отре­клись от христианства и всю историю христианства изучают только с той точки зрения, при к[оторой] вырабатывается именно их суеверие. Всё же, что противоречит этому, отбрасывается названием ереси.
   5) Что же называется ересью? Без прибавлений и шуток: то, что противно нашей ереси.
   6) Broglie говорит: Const[antin] etait pret a employer la violence pour servir (!) la religion, jamais pour la dominer ! (280).
   7) Константин давал такие прогонные деньги, что епископы летели на соборы с восторгом.
   8) Mais bien que le service militaire ne fut jamais interdit aus Chretiens, un prejuge assez naturel centre une profession meurtriere... (2) могли быть вредны, и пот[ому] благословил военную службу (287).
   9) Никейский символ подписан под влиянием угрозы. II, п. 44.
   10) Константин придумал механич[еский] способ решения вопросов веры (58).
   11) Константин говорит в речах только о Боге; понятия его и эписк[опов] самые грубые. Всё, что выше, как Тертул[лиан], Ориген, Арий, отрицается.
   12) Праздник освящен[ия] Констан[тино]пол[я] с играми в цирке и молебствиями (179).
   13) Христиане уходили в монахи, нехрист[иане] оставались.
   14) Broglie видит, что успех погубил х[ристианств]о, но он говорит, что это испытание, к[оторое] 15 веков выдержало церк[овное] христианство. То-то и дело, что нет.
  
  
   (1) [Константин готов употребить жестокость, чтобы служить (!) религии, но никогда, чтобы над нею властвовать]
   (2) [Хотя военная служба и не воспрещалась христианам, однако бывшее у них естественное предубеждение против профессии убийства...]
  
  
   Иванц[ов] Пла[тонов].
   15) Иполит считает еретиком Калиста и называет их калистианами, Калист Иполита. Оба святые (147).
   16) Все еретич[еские] сочинения погибли; всё, что мы знаем -- это из обвинителей их.
   17) Алоги -- рационалисты.
   18) Эпифаний признает 80 ересей сект, Филастрий 156. Теперь 12 часов, иду спать.
   5 О. Я. П. 90. Е[сли] б[уду] ж[ив].
   [6 октября.] Жив. Понемногу поправляюсь. Много думаю. Всё хочется писать и ни на что нет сил еще. Был Сережа и уехал, и б[ыло] легче с ним. -- Письмо от Алех[ина]. Он уходит, Ф[айнерман] отослан на место жительства. Читал Revue.
   6 О. Я. П. 90. -- Проснулся рано и радостно думать о необ­ходимости написать всю трезвую правду о том, что считается верой, о том безумии, к[оторое] признается и повторяется: искупление, творение, таинств[а], церковь и т. п. -- Очень ясно представляется, но нет формы. Разумеется, художеств[енная] сильнее бы всего. -- Читал Revue, хотел писать -- не мог. Понемногу лучше. --
   Думал: 1) Хр[истос], в противность древним религиям внеш­него закона, к[оторый] никогда (хоть бы суб[бота]) не мог быть исполнен, дал образец совершенный, и приближение к нему, всегда возможное (в каком бы человек ни был положении), поставил целью.
   2) Вера Христова вся в деле, а не в исповедании -- испове­дание делом.
   3) Вред безумного церковного учения в том, что оно подры­вает веру в разум. Если возможна Троица, то всё возможно.
   4) Вещи, украшения гостиных, мешают детям, а дети вещам. Война между ними, и победа всегда на стороне вещей. --
   Теперь 10 часов, пойду ужинать и спать.
   [8 октября.] 7-го и 8-го Ок. 90. Я. П. Вчера с утра было оживление мысли, и кое-что записал в carnet, (1) но работать не мог. Ходил гулять. Очень слаб. Письмо от Золотаре[ва] об иконах и от Ч[ерткова] о личности -- слишком тонкое. Статья
  
   (1) [записную книжку,]
  
   в R[evue] d[es] d[eux] mfondes], pere Didon, наглая, глупая, мертвая. Это поразительное событие знамения времени. По­требность написать не только обличение, но уличение всё уси­ливается. -- Пытался окончить или написать новое заключе­ние -- не мог. Ходил гулять -- молился. Матрену задавило возом. Review of reviews (1) -- отвратительно. Тоже знамение вре­мени. Думал:
   1) Обычное рассуждение о том, что рабочие классы (2) свободны работать или нет, образовываться и подняться в высшие слои общества, напоминает мне вопрос той барыни, к[оторая] гово­рила, что у мужиков нет хлеба, так отчего они не едят пирожки? Такое же непонимание не только действительности, но того, о чем и в чем речь.
   2) Когда трудишься или страдаешь, некогда -- нельзя мо­литься. Это надо было делать прежде. --
   Теперь 12-й час, иду наверх, подожду почту и спать.
   9 Ок. 90. Я. П. Е. б. ж. -- Всё не ем ничего крепкого и слаб.
   14 Ок. Я. П. 90. Шесть дней не записывал и не восстановляю, да и не стоит. Всё время б[ыл] слаб и ничего не записывал в carnet и не писал, хотя и пытался, кроме двух, даже трех последних дней. Вчера писал заключение к Балу и нынче в первый раз с увлечением. Похоже, что теперь напишется. 3-го дня был доктор Богомолец, и я с ним переводил статью Диана о полов[ом] вопросе очень хорошую. Вчера ее изложил и нынче поправил во время сеанса с Ге. Вчера приехала девушка добрая. Сознает пустоты жизни, а не знает того, что без веры жить нельзя. Маша ее устраивает на время здесь, на деревне. Доброе письмо от Новоселова. Много надо ответить писем.
   15 Окт. 90. Я. П. Если б. ж.
   Вчера б[ыл] Дав[ыдов], как всегда тревожный и неясный.
   Страшно сказать -- 23 Ок. 8 дней. Занятий в эти дни б[ыло] только -- изложение Дианы, поправка статьи об охоте и рас­сказ Ги Мопассана -- чудный, к[оторый] перевел А[лексей] М[итрофанович]. Вчера писал Сергия. Немного подвинулся.
  
   (1) В подлиннике: Revue of revues
   (2) Зачеркнуто: могут улучшить свое положение и вообще радоваться жизнью, почему-то
  
   Вялость мысли. Нынче только записал на память. Ге всё лепит. Соня уехала нынче к сыновьям. Нравственно низок. Писал письма Чертк[ову], Дунаеву, Анненк[овой] и Василию Ив[ановичу]. О его женитьбе. Хочу ехать слушать дело в суде. Здо­ровье чуть держится при большом внимании. Скоро умру.
   К молитве прибавилось. К Ищите Ц[арства] Б[ожия] и правды его -- Царство Б[ожие] внутрь вас есть, и к искушению -- главное искушение -- думать, что жизнь моя и дана мне, что мы хозяева сада, когда жизнь дана для работы его, и в сад я только за тем пущен, чтоб платить оброк хозяину. Всегда пора­жает простота и истинность этого.
   Были гости: Зиновьев, Рачинская, Давыдов, Львова. От Куз[минского] жестокое письмо. И вчера я его понял, как он пойман и как он именно одинок и жалок. Пойман он тем, что его служба требуется женой. И когда зашел он далеко--что дальше, то холоднее, черствее, жесточе служба, и всё дальше любовь людей, всё больше страх и недоброжелательство, и отношений с людьми меньше и меньше, и утешение одно -- соз­нание власти. А за это еще меньше любви. И холодно, жутко и одиноко. Думал:
   Завтра запишу 1) о том, что мы знаем не то, что есть, а только то, что должно быть. 2) то, что желания ставят тезисы уму. -- Это надо записать; и 3) -- что нам дан разум -- на борьбу с ис­кушениями, а мы употребляем его на достижение того, что выставляют нам искушения. И это надо развить...
   24 Ок. Я. П. 90. Если б[уду] жив.
   [24 октября.] 1) Что больше живу, то яснее убеждаюсь в том, что доводы ума не могут изменить жизни. Они изменяют жизнь только тогда, когда она тронется. Чувство, желания, выгоды, представление о том, что есть благо, вызывает деятельность мысли; и тогда мысль, деятельность ума, руководит жизнью. Но дело в том, что если деятельность мысли не связана с пред­ставлением о благе, с желанием, то она передается только внеш­не, не связываясь с поступка[ми], с жизнью. Неясно. В другой раз скажу яснее.
   2) Разум на то только и дан нам, чтоб помогать борьбе с ис­кушениями, с искушениями 3-х родов: искушения похоти, тщеславия, злости, -- искушения, лишающие чистоты, смирения и любви. Только разум дает орудие борьбы с искушениями похоти тем, чтобы откидывать те условия, кот[орые] служат соб­лазнами -- вырывать глаз, руку....; с искушениями тщесла­вия тем, чтобы делать дела без ведома людей, умышленно, испытывая себя, делать дела, вызывающие недоразумения, осу­ждение людей; с искушениями злости, подавляя в себе злые помыслы. На это только дан нам разум. И каково же наше поло­жение, когда мы как раз на противное этому употребляем его: на то, чтобы достигнуть удовлетворения похоти, тщесла­вия, злости. --
   3) Сущность христианства в том, что жизнь наша не есть наша жизнь, как сад не есть собственность тех, к[оторые] пу­щены в него; а собственность хозяина, Бога, полученная нами для того, чтобы платить за нее трудами для Бога, что жизнь наша есть данная нам сила для служения Богу, исполнения воли пославшего и совершения дела Его. Дело же и воля Его в том, чтобы все соединялись любовью. Для соединения в любви глав­ное избегать соблазнов, указан[ных] 5-ю заповедями.
   Утром поправил и записал рассказы Ги Мопассана, позируя для Ге. Потом не мог писать. Вечером читал с девочка[ми] историю церкви. Не помню, записал ли:
   Мы не можем ничего знать о том, что есть, а можем знать верно только о том, что должно быть. -- Много знаний раз­ных, но одно важнее и достовернее всех -- знание того, как жить. И это-то знание пренебрегается и считается и неважным и недостоверным.
   12 часов. Иду спать. Мне грустно. Радостно одно, что к С[оне] испытываю самую хорошую любовь. Характер ее только теперь уясняется мне.
   25 Ок. Я. П. 90. Если буду жив.
   [25 октября.] Утро писал "О непротивлении", хорошо. Не писал, но поправлял сначала. Потом поправил рассказы Мопассана. Ходил много по лесам. Вечером читал с девочк[ами]. Лева приехал.
   26 Ок. Я. П. 90. Рано встал. Опять поправлял Мопассана и ничего не пришлось написать. Напрасно я похвалил 3-го дня. Такое беспокойство, тревога, суета, что тяжело. Вообще в уны­лом духе я. С Левой радостно. Он борется с похотью и как будто готов сдаваться. Вечером читал драму Писемск[ого] Горькая судь[бина]. Нехорошо.
   Да, хорошо бы выразить учение жизни Христа, как я его по­нимаю теперь.
   27 Ок. Я. П. 90. Е. б. ж. --
   [31 октября.] 3 дня не нисал. Сегодня 31 Окт. Я. П. 90. Сегодня встал рано -- раньше 7, как и все дни, ходил гулять. Молитва продолжает укреплять и двигать меня. Прибавляется, усложняется и уясняется. Потом писал -- т[ак] к[ак] тетради о заключенья были у Маши, то стал писать Сергия сначала. Кое-что поправил, но, главное, уяснил себе. Надо рассказать всё, что б[ыло] у него в душе: зачем и как он пошел в монахи. Боль­шое самолюбие (Кузм[инский] и Ур[усов]), честолюбие и по­требность безукоризненности. -- Заснул. Ходил гулять, опять молился. Продиктовал Тане письмо, читал "Trinksitten", и теперь 8 часов. -- Вчера
   30 Ок. Я. П. 90. Встал рано, поспешно прошелся и сел писать. Много и хорошо писал "заключенье" и поехал в Тулу. Дав[ыдова] нет. Суд пропустил. Сходил на почту и вернулся к обеду. Письма из Америки. Globe критика, Dole, и прекрасное письмо от женщ[ины] редакт[ора] Alfa. Пишет, что я должен написать о детях, в смысле наследственности. Как они носятся с наслед­ственностью, именно п[отому], ч[то] она не обязывает, а оправды­вает. -- Письмо от Чертк[ова] и Гайдеб[урова]. Статья Дианы напечатана. Мне как-то жутко за нее. И это скверно. Доказа­тельство, что я не вполне для других делал. 3-го дня
   29 Ок. Я. П. 90. Сколько помнится, переводил Мопассана, Рода и Вогюе о войне. Много писал. 28 Ок. Мало писал. Приез­жал Сережа и уехал с Ге. Письма от Ильина отчаянные. Жалко Ге. Был Бибиков. Наступило решенье с Степанидой. Я ему говорю всё то же, а он ждет чего-нибудь по шерсти. Думал: Удивительное слово: Царство Божие внутри вас. Указывается на то, что во власти нашей, и то, что внешнее ничего не значит -- есть только дело времени. -- Еще думал то, что кажется так просто и известно всем, что совестно говорить и писать, а мне б[ыло] совсем поразительно радостно ново, именно: что живот­ное всегда стремится к наслаждению. Желая войти, толкается прямо в дверь, отворяющуюся во внутрь. Разум затем и дан, чтоб, желая туда войти, тянуть дверь сюда. Желая наслаждения, искать труда. Ведь человек знает, стоит ему только вспомнить минуты радости, что лучшее наслаждение это сознание совер­шенного доброго дела, и не дела, а хорошо, как надо, проведен­ного времени -- часа, дня, года -- жизни. Что ж дает эту радость? Труд, не для себя. Стремленье к наслажденью -- и всегда сознание ошибки; стремление к труду для других -- и всегда радость. Как развешено верно! Даже не верно. Пере­вешано в пользу бедных. У богатых наслаждения и возмож­ность сознательно, испытав их, освобождаться от них; у бедных привычка труда для других. Крестьянский мальчик с детства привыкает работать на людей и всю жизнь потом работает дру­гим. Богатый с детства и всю жизнь обратное.
   Молитва. О[тче] н[аш], и[же] е[си] н[а] н[ебесех], д[а] с[вятится] и[мя] т[вое]. Имя твое любовь. И мы познали любовь Его к нам и уверовали в нее. Бог есть любовь. И пребывающий в любви, пребывает в Боге, и Б[ог] в нем.
   Бога никто не видел никогда. Если мы любим друг друга, то Б[ог] пребывает в нас, и любовь его совершается в нас. Иоанна п[ослание] III гл., 18, 17, 14 и 15. Да пр[иидет] Ц[арствие] Т[вое]. Ищите Царства Б[ожия] и правды Его, осталь­ное приложится вам. Царство Б[ожие] внутрь вас есть. Да б[удет] в[оля] Т[воя], я[ко] н[а] н[ебе], т[ак] и н[а] з[емле]. Не моя воля да будет, но Т[воя], и не то, что я хочу, но Ты, и не как я хочу, а как Ты. Хлеб н[аш] н[асущный] д[аждь] н[ам] д[несь]. Дай мне пищу жизни. Пища моя творить в[олю] Пославшего меня и совершить дело Его. Дело его не есть дело внешнее, а то, чтобы делать, как он -- взять иго его и научиться от него быть кротким и смиренным сердцем и н[айти] п[окой] д[ушам] в[ашим], и[бо] и[го] м[ое] б[лаго] и б[ремя] м[ое] л[егко]. И отвергнуться от себя, взять крест свой на ка­ждый день и идти за ним. Не иметь никакого дела в виду, а только каждый день, час, отвергнувшпсь себя, следовать за ним с кротким и смиренным сердцем, куда он поведет. И остави нам долги н[аши], я[ко] ж[е] и м[ы] оставляем д[олжникам] н[ашим]. И не простит вам Отец ваш прегрешение ваше, если ка­ждый из вас не простит от сердца своего брату своему все пре­грешения его. И в самом деле: как же я хочу быть свободен от своих грехов, когда я не освобождаю другого. Свобода моя будет только тогда, когда я прощу всем, всех буду любить. Только такая любовь освободит и меня от последствий моих грехов. Не введи н[ас] в[о] и[скушение].
   Искушения мои 3-х родов: против чистоты, смирения и любви. Против чистоты надо отрезать руку, коли рука соблазн[яет], т. е. надо выходить во что бы то ни стало из тех условий, к[оторые] вызывают похоть. Ведь только это свойство и отличает человека от животного. На то только и дан ему разум. Против смирения надо не делать доброго перед людьми, чтобы не путать себя и не знать, для Бога ли делаешь или для людей. Надо не думать о своих делах добрых, помнить о злых -- чтоб левая не знала, что делает правая. Против любви: подавлять в себе зачатки зла в мыслях. Из сердца выходят злые помыслы, уб[ийства], к[ражи], лжесвидетельства, п[релюбодеяния], л[юбодеяния], х[уления]. -- Против всех искушений молиться по­стоянно -- Яко т[вое] е[сть] ц[арство], с[ила] и с[лава]. Все блага жизни не мои, но Твои, они даны мне. как сад оброчни­кам. Не думать о том, что это мое, и я вправе распоряжатъся и пользоваться: оброк я должен платить. Мало того, что оброк, вся моя жизнь, мое сознание есть не мое, но Его, того, кто по­слал меня; и жизнь эта дана мне как талант, для работы над ней, для роста, увеличения ее. --И это не то, что так кто-то велел, а это так есть, я поставлен в такие условия: и если захочу для себя спасти свою жизнь, я погублю ее. И спасу я ее только тогда, когда, служа пославшему меня, погублю ее.-- Думал еще, что, молясь так, я забываю смерть. Часто хорошо думаю, но думаю без смерти. И эта дума легкая, пустая. Часто хорошо живу, но живу без ожидания смерти, и это жизнь легкая, пустая. Жизнь -- талант, данный мне для роста. -- Только тогда можно думать и жить с смертью, когда будешь помнить, что дело одно -- не написать что, не помочь кому, не сделать что вне себя, а только одно: возростить свою жизнь, чтоб отдать ее хозяину, когда он возьмет ее -- лучше, больше, чем она б[ыла] дана мне. -- Это страшно только тогда, когда рост жизни можно представить себе помимо любви к людям и, стало быть, служения им. Но рост и служение одно и то же, только рас­сматриваемое с разных сторон. --
   Laveley (1) прислал хорошую книгу Le luxe, читали с девочками (М[аша] больна). Иду наверх. --
   1 Ноября 90. Я. П. е. б. ж.
   Как хорошо в 15 ст[ихе] III гл[авы] Послан[ия] Иоанна: человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребываю­щей. Не человек вступает в жизнь вечную. А жизнь вечная бывает в человеке. И бывает и есть она в человеке, когда есть в нем любовь -- Бог, любовь ко всем, радостная, не усилен­ная. --
   [6 ноября.] Нынче 5 Н. Я. П. 90. Много дней пропустил. Дни были хорошие -- молитва и труд. -- Нынче встал в 7, гулял, молился. Молитва всё усложняется и всё живая. Потом писал о непротивлении, до 2-х часов -- о церкви. Очень устал, голова заболела. Но, кажется, выбираюсь на дорогу. Завтраш­няя работа ясно определилась в голове -- именно, разъяснение характера учения Х[риста], как идеала. Потом заснул, ходил, нынче снег, обедал, отдыхал. И чувствую себя слабым, читал. Запишу и пойду чай пить. Вчера 4. -- Так же провел день. Вчера был Илья. И его обидели. К нему холодны. Я начал говорить с ним о том, что важно только жить лучше. Ему неинтересно. Читал вечером брошюры Альфы, отобрал и послал Калмыковой и написал 3 письмеца: Калм[ыковой], Леве и еще кому-то.
   3-го. Были Бергеры и Раевский. Он спорил с Машей, защи­щая православие. Утро писал. 2-го. Был Сережа с Верой. [Вымарана одна строка.] разговорами. Да, вот дойти до того, чтобы не трогало это, а было материалом для работы, простить от сердца, тогда и нам простится, т. е. наше прошедшее не будет тяготить нас. Познаете истину, и истина освободит вас. Пишу всё это время так в этом дневнике, что никто не поймет меня. Читал биографию Бруно. Хорошо изложение его миросозерца­ния: бытие, порядок, гармония -- дух, разум, любовь. Не дурен Б[лудный] с[ын] Ахшарумова. --
   Думал: молитва, к[оторой] молиться всегда, чтобы не впа­дать в напасть, для меня такая: помни, что ты посланник Бога -- любви -- от него исшел и к нему идешь.
  
   (1) Абзац редактора.
  
  
   Думал: Я вспомнил, как я играл в карты, выигрывал деньги, и как я смотрел на них, как на естественное, законное средство наслаждений. -- И тени сомнения не б[ыло]. И я любил их. Деньги были для меня тогда нечто основное. За ним ничего не было. Так теперь многие смотрят. Подумал еще по случаю спора мальчика Раевского с М[ашей] о православии, о том, как страшно должно быть усумниться в вере детской. Инстинктом чувствуется, что надо будет искать, трудиться: оттолкнуться от берега и пуститься в море. --
   От ложного учения церкви, перенесшего центр тяжести религиозный из области нравственного учения в внешнее богопочитание и определение того, что есть, потеряно знание того, что должно. А мы не можем знать того, что есть, а можем знать только то, что должно.
   Все эти дни чувствовал себя хуже; но все-таки вполне дово­лен своим состоянием и благодарю за него Бога. Рассказывали об убийстве 3-х невинных вольноопредел[яющихся]. -- То было 6, а не 5.
   7 Н. 90. Я. П. Встал рано, ходил. Сильный мороз. Писал, всё так же плохо. Иногда думаю, что я лишился силы и способ­ности выражать свои мысли так, как я их выражал прежде, и пот[ому] недоволен теперешним слабым выраженьем. И надо кончить. Это ничего. Мне не жалко. И очень хорошо так, как есть. (Молитва скрепляет и очищает, радует меня.) Но беспокоит сомненье: мож[ет] б[ыть], я должен писать. И потому я пытаюсь и буду пытаться служить этим, т[ак] к[ак] другим ничем не умею так же полезно служить.
   Вчера вечером получил длинное, длинное письмо от Арк. Алехина. Он осуждает себя за то, что он два внешние усло­вия выставил в общине -- труд и безбрачие, и говорит, что это задушило жизнь общины. Хорошее письмо. Вечером был Раевс[кий]. Он порадовал меня своим духовным ростом. Алех[ин] пишет, что две вещи он не сделал, к к[оторым] его тянуло, и как желает знать о них мое мнение: 1) не написал декларацию своих религиозных основ жизни, и 2) протест против карий­ских ужасов. Я всю ночь видел его во сне и говорил с ним.
  
   (1) Абзац редактора.
  
   И во сне об этих двух его предположениях говорил ему то, что я не перестаю думать и на яву, а именно: декларацию, провоз­глашение основ своей жизни, хорошо и даже нужно сделать. Нужно это для того, чтобы знали единоверцы и враги, чего они могут и должны ожидать от меня; для того еще, чтобы сжечь свои корабли, кот[орые] часто мешают. Второе же -- протест против жестокости на Каре не нужен: вся жизнь наша должна быть протестом против всякого зла.
   8 Ноября. Я. П. 90. Еще раньше встал. Спал не больше 5 ча­сов и потому слаб головой. Старался писать, но ничего не подвинул. Очень холодно. Ходил. Всё желудок болит. Думал при молитве о том, что "Возьмите иго мое на себя и научитесь от меня, ибо я кр[оток] и смирен сердцем" значит то, что дело божье, то, к[оторому] мы призваны служить, понять мы не можем всё, как не может понять лошадь, зачем и куда и даже что она везет; но если она смиренна и кротка -- она участница труда, даже главная работница, и ей хорошо. То же и нам. Смутно мы знаем, что мы делаем дело любви, знаем, что мы везем любовью, и пот[ому] знаем, когда везем и когда не везем. -- И везти есть счастие и радость. И лошадь радуется, когда ее за­прягают и пускают. -- Не мог долго понять стих послания Иоанна, IV гл[авы], 16 и 19, где говорится, что мы познаем, что Бог возлюбил нас, и о любви, к[оторую] он имеет к нам. А теперь начинаю понимать и сердцем чувствовать то благо, к[оторое] дает нам Бог, давая эту радостную, блаженную, неумирающую и вечно растущую жизнь.
   Теперь 8 часов. Иду наверх.
   9 Н. Я. П. 90. Если б. ж.
   [12 ноября.] Опять прошло 3 дня, нынче 12-е. -- Нынче встал, как всегда, рано, здоровее прежних дней, ходил по глу­бокому снегу, радостно молился. Дома писал: сначала попра­влял и пересматривал: очень медленно подвигаюсь, если подвигаюсь, но в голове ясно. Заснул до обеда. Статьи Вопро­сов Психол[огии]. Скверно льстит тщеславию. У нас Соф[ья] Ал[ексеевна] и Нат[аша], и чужая Кудрявцева, к[оторая] нынче простилась. --
   Вчера 11. То же, что нынче. Так же гулял, молился и писал. Решил о церкви писать отдельно -- в примечании. Утром заходил к Элпидифоровне. Она живет напряженно. Получил письма от Лескова, неприятно льстивое, и от Ге.--Вечером Раевский.--
   10-го. То же. Ходил навстречу Философов[ым]. Мало пишу. Чувствовал себя нехорошо.
   9-го. То же. Таня принесла письма и от Гайдеб[урова] с ру­гательными статьями, к[оторые] подействовали на меня. Как я далек еще от того, чтобы радоваться, как сказано в Еванг[елии], когда бранят вас. Понимаю это вполне разумом, но, видно, еще прилеплен я к миру больше, чем к Богу. Помоги мне, Отец, отлепиться от мира и положиться на одного Тебя. Статья в Arena о "new basis for church life". (1) Интересна как обра­зец непонимания Христа.
   Думал за это время:
   1) Только благодаря понятию церкви, представлению о том, что известное понимание истины есть ее окончательное выра­жение, могло случиться то, что ряд грубых недоразумений (сын Божий = Бог, пища жизни = поеданию тела и т. п.) возведен в догматы замерзшие, в кот[орые] велят влезать людям нашего даже века. Что зла от этого и какое извращение ума и фарисейство -- ужасно подумать.
   2) Рост жизни (увеличение любви) производит дела любви. Только дела любви производят рост жизни.
   3) О Vogue и его фразах о войне. Он, бедный, думает, что он глубокомысленен, и не догадывается о том, что даже тот закон эволюции и подбора, кот[орый] он приводит, исполнится только тогда, когда он, Vogue, и каждый из нас будет жить свойственно своей природе. Если бы всё существующее не исполняло свой­ственное ему по закону природы, то как же бы совершался этот закон природы. А человеку свойственно искать блага соот­ветственно указаниям своего разума.
   4) Нынче думал на молитве: И не простит вам Отец ваш небесн[ый], если каждый из вас не простит от сердца своего брату своему все прегрешения его. Это имеет тот смысл, что как же я хочу, чтобы мне простились, не имели для меня послед­ствий, не мучали меня все прегрешения мои, если я и то не могу простить. Если в моем сердце, к[оторое] могло бы выпустить
  
   (1) ["новом основании для церковной жизни".]
  
   из себя следы, оставленные на нем делами других, и то застре­вают эти дела, как же им, моим грехам, не застревать во всем окружающем мире. Это один смысл, но другой смысл тот, что если бы я мог простить всем всё, то это самое мое состояние прощения, примирения со всем миром, стерло бы и все следы моих грехов в мпре. Вспоминаю свои грехи: то, что не прощено мне в них: мое теперешнее богатее положение, мои отношения к жене, детям. Стоит мне простить всё всем -- простить сужде­ния неправильные обо мне, вызванные моим положением, про­стить жене, детям, стереть всё, отнестись к ним сначала с любовью, и мое отношение к ним меняется.
   Познаете истину, и истина сделает вас свободными. Истина ate есть любовь. ---
   Иду (1) гулять и потом наверх. Теперь 8 часов.Сильная метель.
   13 Н. Я. П. 90 если б. ж.
   [16 ноября.] Три дня пропустил. Нынче 16. Рано встал, хо­дил. Сильный мороз. Так же молюсь. Ппсал нынче сначала. Начал с своих впечатлений вследствие издания В ч[ем] м[оя] в[ера]. До спх пор идет складно. М[аша] и В[ера] поехали в Тулу. Я ходил по шоссе от 2 до 1/4 4-го. Хоте[л] отдохнуть, и помешал купец из Тулы. Я дурно, нелюбовно обошелся, иронически и с подозрением, что он выпивши. Теперь 8 часов. Хочется продолжать писать -- извлечение из Муссера. -- Александр Петрович ушел. Что-то думал и забыл вчера.
   Вчера 15 Н. Совершенно всё то же самое. Только писанье шло хуже. Я писал дальше об угнетении. Думал:
   К статье о противлении.(2) Низшие рабочие классы всегда ненавидят и только ждут возможности выместить всё наки­певшее, но верх теперь прав[ящих] классов. Они лежат на рабочих и не могут выпустить: если выпустят, им конец. N Всё остальное игра и комедия; сущность дела -- это борьба на жизнь и смерть. Они, как разбойники, караулят добычу и защищают добычу от других. --
   Вчера б[ыл] не в духе. Мне неприятен б[ыл] и И[ван] А[лександрович] и его поездка с девочками в Козловку. 14 Н. То же.
  
   (1) Абзац редактора.
   (2) Слова: о противл[ении] подчеркнуты дважды. Весь этот абзац отчеркнут на полях.
  
   Вечером написал письма: Орлову, Гайдеб[урову], Жемчуж[никову], Пастухову, Никифорову и еще кому-то. 13-го. То же. Марья Федоровна б[ыла] тяжела.
   17 Н. Я. П. 90. Е. б. ж.
   [18 ноября.] Это б[ыло] вчера. Писал сначала о непрот[ивлении] злу. Кажется, что теперь форма найдена. Хотя и не очень хорошая, но такая, в к[оторую] можно уложить много хорошего. Постараюсь не изменять и не отступать. Писал порядочно; заболела голова. Спал очень дурно. И б[ыло] ужасно тяжело. -- Ходил на Козловку. Письмо от Емельяна. Вечером читал Го­мера девочкам. Молитва так же радостна, несмотря на то, что стала привычной. Да, получил письмо от Корзинкиной об убийстве животных и написал ей, Поше и Покровскому.
   В молитве уяснилось то, что лучшую молитву, к[оторую] я теперь мог найти для того, чтобы молиться всегда, "чтобы не впасть в напасть", молитву короткую и действующую на душу, это то, что я посланный Тобой работник (раб), именно работ­ник Твой, хочу работать Тебе Твое дело, любить, и чтобы Ты, когда придешь за мной, застал бы меня на работе. Еще думал в молитве: жизнь дана мне только под условием делания дел любви. И жизнь дана мне, как талант, для роста; расти же жизнь не может иначе, как делами любви. И моя жизнь истинная есть только та, к[оторая] взращена мною. Так что не со­храняя эту жизнь, а только тратя ее, я приобретаю жизнь истин­ную, вечную. -- Еще в молитве думал о прощении грехов, как Хр[истос] говорит: прощаются тебе грехи твои. Ведь это не что иное, как сознание греха, зла его, сознание такое сильное, что повторение греха становится невозможным. Стоит сознать так грех, чтобы последствия его перестали связывать; напротив, когда созна[л] грех и освободил[ся] от него -- познаете истину, и истина освободит вас -- то последствия греха не то что ра­достны, но нужны, без них бы хуже, и они не тяжелы. Напри­мер, я обидел человека, он страдает. Это-то мне и нужно теперь, чтобы искупить перед обиженным мою обиду. Или я соблазнил женщину -- мне нужна именно она, чтобы я мог искупить свое зло перед нею. Сознание греха освобождает от него. Познаете истину, и истина освободит вас. Прощаются грехи преодолен­ные. --
   Думал о разврате газет: читаю в Неделе отчет о моей повести в Fortnigh[tly] Review, (1) где говорится, что юноша пошел с нею, и тем кончается, и что вся повесть написана на тему брачной жизни. Ведь это я знаю, что вранье, но ведь 0,99 известий, сообщений такое же вранье, к[оторое] никто но поправляет -- некогда: завтра новые новости, а надо поспеть к сроку -- месячному, недельному или суточному. Мыслить к сроку. Ведь это удивительно, как силен дьявол, т. е. ретроградная сила. Мысль только тогда мысль и плодотворна, когда она ничем не связана: в этом ее сила в сравнении с другими плотскими де­лами. Так нет же. Взяли ее и заковали в условия времени, чтоб обессилить, обезличить ее. И именно эта-то форма обессиленная стремится поглотить всё. Философы, мудрецы свои думы вы­сказывают к 1-му числу месяца, и пророки тоже. --
   Вчера (2) читал много книгу о ересях Готфрида Арнольда. Много можно узнать из нее.
   Да, замечательная мысль квакеров: если в христианстве не движешь[ся] вперед, то идешь назад. Эта мысль прекрасно подтверждает то, что всё учение Хр[иста] есть учение идеала.
   К статье о непр[отивлении] думал: Критики моей книги напа­дали на метафизику и умалчивали о нравственном учении. То же самое и во всех суждениях об ересях; подробно рассказывают, как монтане и др[угие] так-то и так-то неправильно судили о божестве (вероятно так же верно описывая учение монтанов и др[угих], как миссионеры описывали учение буддистов), а потом в двух словах о том, что они жили нравственно, не упо­требляя насил[ия].
   18 Н. Я. П. 90. Встал в 8, гулял, молился. Писал не дурно, продолжая вчерашн[ее]. Потом ездил в Ясенки. Вечером заснул. Маша больна. Утром разговорился с Borel. Он пессимист, I'humanite est mauvais (3) и т. д., и от того можно жить кое-как, особенно же считая себя нравственным от того, что боишься заразиться сифилисом. Я дурно говорил с ним -- не добро. Теперь 11 часов. Иду наверх.
  
   (1) Написано: Revue
   (2) Абзац редактора.
   (3) [человеческая природа дурна]
  
   19 Н. Я. П. 90. Е. б. ж. -- К 18-му. Думаю с большою жи­востью о ст[атье] о непр[отивлении]. Всё яснеет. Хочется тоже свободное художественно[е]. Но не позволяю себе, пока не кончу этого.
   Сегодня 21 Н. Я. П. 90. Сейчас 12-й час ночи, С[оня] уехала в Москву. Я читал Одиссею с девочк[ами]. -- Перед этим писал письма: 1) Гецу, 2) Солодовник[овой], 3)Емел[ьяну], 4)Грибовск[ому], 5) Чертк[ову], 6) Диллону. --
   Перед обедом заснул, ходил по шоссе, писал довольно много в о религиозн[ых] критиках. Вчера 20. Вечером читал, валенки подшивал и очень устал. Утро гулял в контору, писал о свет[ских] критиках довольно много. 19 Н. воскресенье, писал много, и голова заболела. -- Во всё это время думал:
   1) В дополнение тому, что я думал о прощении грехов. Грех есть не что иное, как отклонение своей воли от воли Бога, отцепление своей воли от воли Отца. Прекращение страдани[я], вызываемого грехом, совершается при возвращении к воле Б[ога], к объединению себя с волей Б[ога]. Объединение это духовно, но как скоро оно совершилось, то, что б[ыло] страдание, оставаясь тем, что оно б[ыло], перестает быть страданием. --
   Исполнение воли Бога дело жизни; но в чем воля божья? ? Такой ли, иной ли поступок надо совершить, чтоб исполнить волю Бога, в такие ли, иные ли условия себя поставить: отдать именье? бросить семью? обличать людей? Идти в Ниневию или Иерусалим и т. п.? И нет ответа. -- Ни то, ни другое, ни 3-е не нужно, и никакое положение и действие не содей­ствует исполнению воли Б[ога]. Не только не содействует, но препятствует, п[отому] ч[то] всякое действие по своей воле, всякая перемена положения есть непокорность воле божьей. Исполнение же воли божией, как и Царство Его, внутреннее: Исполнение не в действиях, а в покорности, в кротком и сми­ренном отношении к запросам жизни, в к[оторой] находишься. Ты скажешь: или запросы бывают противные совести, или несколько противуречивых, или вовсе нет запросов. Только относись к запросам, если они противны твоей совести, с кро­тостью и смирением, то есть отказывайся от исполнения их без хвастовства и озлобления, а с кротостью и смирением, или относись к тем запросам, к[оторые] кажутся противоречивыми, с кротостью и смирением, отвергнувшись от своей воли, а только перед Богом, -- и противоречие разрешится. Того же, чтоб запросов не было, не может быть. Хоть одни потребности тела и те запросы, и можно есть, и спать, и укрывать[ся] с кротостью и смирением.
   Да, воля Бога не в том, что делать (что делать, показывает жизнь), а как делать. Как и есть то, что творит истинную духов­ную жизнь.
   Всё так же радостно молюсь. Молитва всегдашняя теперь: Не людям, а Тебе и перед Тобою работаю, и не этой жизнью хочу жить, а всею -- тою истинною, бессмертною.
   22 Н. Я. П. 90. Если б. жив.
   Да, к статье: светские критики -- нравственные кастраты, у к[оторых] вынут нравствен[ный] нерв, сознание творимости жизни своей силой.
   И еще то, что церковь это завеса, скрывшая дверь спасенья, открытую Христом. Люди, не видя ее, мечутся, как от­чаянные.
   23 Н. Я. П. 90. Вчера и нынче, как заведенные часы, жил и писал и молился. Писал много. Перешел к церкви и подвигаюсь хорошо. Но вечером усталость мыс[ли] полная. -- Раевск[ий] тут. Были сейчас у Аг[афьи] Мих[айловны]. Получил вчера кучу писем, и мне б[ыло] неприятно. Поддался настроению и физич[ескому] и писем не добрых. --
   Молитва постоянная: хочу жить не себе, не людям, но Тебе. Нынче хотел задремать и лежа думал: не себе, не людям, т. е. не тому, что ясно, ощутительно, наверно есть. И всем этим жертвовать тому, чего не видишь -- Богу. А что как его нет. И мне стало не то что страшно, а памятно, как бывало страшно. Любовь разрешает и сомнение о Боге -- тем, что при любви не может быть того вопроса, к[оторый] вызывает сомненье. Сомнен[ие] вызывается страхом за себя, за свою личность; а при любви ее нет.
   Теперь 10 часов, иду наверх.
   24. Я. П. 90. Е. б. ж. --
   Нынче 28. Встал поздно. Ге приехал вчера. Я утром свиделся с ним. Всё хорошо рассказывает -- немного осудителен. И тяжело. Читал Левину статью. Нехорошо. Теперь 3 часа.
   Молитесь (1) всегда, чтобы не впасть в искушение: Не хочу, или, лучше, хочу не жить для (своей похоти) своего тела теперь, не хочу жить для славы людской здесь, хочу житъ для любви божеской всегда и везде. Так хочу молиться.
   Нынче молясь думал: Борьба с искушением против чистоты, [с] похотью состоит в том, чтобы отрезать то, что соблазняет -- ру­ку, глаз... Так говорится в Евангелии; и я так думал, но это не правда, не совсем правда. Это вроде утверждения о том, что надо искать и устраивать для себя наиболее благоприятную для нравственности среду -- то, что говорят либералы, социалисты, главное, революционеры. В этом есть внутреннее противоречие: каким образом я, не будучи еще нравственным, узнаю, какие условия содействуют нравственности. -- Это не так. Нынче я понял, как это. -- Борьба с искушением против чистоты состоит действительно в постановке себя в условия, в к[оторых] меньше соблазна, но эта постановка происходит не от того, что я отыски­ваю такие условия, а от того, что требования мои чистоты становятся всё больше и больше: прежде я видел нечистоту только, положим, в прелюбодеянии, потом я вижу ее в ухаживаньи, в объядении, в праздности, в чтении романов, слушаньи музыки и т. д., и избегая ухаживанья, объядения и др[угого], я становлюсь в более выгодные условия для борьбы с со­блазном. Так что не придумы[вать] или избирать надо условия выгодн[ые], но двигаться в достижении идеа[ла], и всякий шаг есть постановление себя в более выгодное условие для борьбы. --
   Теперь (2) 4 часа.
   Вчера 27 в Крапивне. Встал очень рано, пошел ходить, к пол[иции] и потом -- в острог. Опять убеждал подсудимых быть единогласными; напились кофе, и пошел в суд. Жара и стыдная комедия. Но я записывал то, что нужно б[ыло] для натуры. Потом поехали ночью. Мятель, и б[ыло] жутко. Доехали хорошо.
   26. Крапивна. 90. Рано встал, приехала Соня. Я ничего не успел писать. В 1-м часу поехали. Мятель, но приятно до­ехали. Я, ища помещен[пя], ходил к Юдину. -- И Юдину,
  
   (1,2) Абзацы редактора.
  
   говоря о своих беседах с умным попом, и в особенности хозяин[ом?] холостым, 30 лет, московским, молящимся полчаса--он, сказал мне, что читает: Слава тебе Бо[же], Цар[ю] Неб[есный], Богор[одица], Симв[ол] веры, Возбран[ной], Достойн[о] и еще что-то -- ясно показывают, как вместо Христовой веры подста­влена языческая, в к[оторой] молитва есть талисман.
   25. Не помню, кажется немного писал.
   24. Ездил в Тулу. Именины Давыд[овой]. Утром писал. -- Нынче 2 Декабря ночь. Ездил в Крапивну. Был Алехин и Елец. Жизнь всё та же, медленно пишу.
   3 Дек. 90. Я. П. Если б. ж.
   [3 декабря.] Пишу вечером, 10-й час. Нездоровится, тоска и слабость. Утром писал слабо, но не бесполезно. Ездил в Ясенки. Написал кое-какие письма. Тоска, уныние. Смерть становится ближе и ближе, и не только не страшно, но я ста­раюсь не отдаваться надежде на скорое пришествие ее, а жить вечною жизнью теперь так же, как буду жить после смерти. То не будет другое, а то же. Написал письма Чертк[ову], Страх[ову], Рагоз[ину], Лескову, Алехину.
   4 Дек. 90. Я. П. Е. б. ж.
   Нынче 15 Декабр[я]. 11 дней не писал. Жил приблизительно так же: так же гулял и молился, так же медленно подвигался в писании своей статьи. -- Были 1) Русанов с Буланже. Очень радостное оставили впечатление. Потом Буткевич Анатолий и Андрей. Известие о том, что жандарм собирался ко мне по слу­чаю отсылки Буткевичем гектографированных статей. Потом Анат[олий] Бут[кевич] с женою. Очень хорошие, радостные. Перед ними еще старый человек, Самарский каретник Панов, отрицатель православия, вольнодумный самобытный христиа­нин. Слишк[ом] занят отрицанием. Потом Диллон. Нынче только уехал. Мне было тяжело отчасти п[отому], ч[то] я чувствовал, что я для него матерьял для писания. Но умный и как будто свозникнувшим религиозным интересом. Сейчаспроводил Булыгина. Надо помогать ему духовно, и я старался, как умел. Нынче утром вышел, и меня встретил Илья Болхинс просьбой простить: их приговорили на 6 неде[ль] в острог. Очень стало тяжело, и целый день сжимает сердце. Молился и еще буду молиться и молюсь, чтобы Бог помог мне не нарушить любви. Надо уйти.--
   Забыл записать славного милого гостя -- Ношу. Он очень хо­рош, ясен, открыт, правдив, чист, и такова же Маша, и мне радостно. За это время думал: Записано следующее:
   1) Прежде общий идеал, потом сознание возможности осу­ществления идеала, потом осуществление идеала. Так записано, но я не помню ход мысли и всё значение этого.
   2) Благодаря цензуре вся наша литературная деятельность праздное занятие. Единое, что нужно, что оправдывает это занятие (литературой), вырезается, откидывается [цензурой]. (1) Вроде того, как если бы позволяли столяру строгать только так, чтоб н[е] б[ыло] стружек. И напрасно думают писатели, что они обманут правительственную цензуру. Обмануть ее нельзя, как нельзя обмануть человека, к[оторому] бы потихоньку, без ведома его, хотели бы поставить горчичник. Как только начнет действовать, он сорвет его. --
   3) Поша показывал мне письмо к нему Обол[енского], в к[отором] он осуждает меня в бессердечии. Мне б[ыло] больно, праздно, бесцель[но] больно, как мне показалось сначала, т[ак] к[ак] я не мог ничего извлечь себе -- душе на пользу из его суждения; одно я видел, что он имеет зло на меня. И мне это б[ыло] больно, как Д[енисенко?] и т. п. Но польза и в таком осуждении есть, и большая. Как ни старайся угодить людям, ты никогда не угодишь всем, и если ясно видишь это, то поне­воле перестанешь заботиться об угождении им и начнешь угождать одному Богу.
   4) (2) С разных сторон и в жизни, и в своем писаньи все чаще и чаще прихожу к мысли о том, что люди мыслят большею частью в той мере, в к[акой] они не святы, не с тем, чтобы найти истину, а только с тем, чтобы им оправдать и возвеличить себя. Только святой может мыслить совсем правильно, и только мысль святого плодотворна. Люди же грешные полны желаний, отвращений, ожиданий, пристрастий, и мысль служит им. Картина, сюжет кот[орой] обличает нас, кажется нам технически плохою, и наоборот. -- Так что для того, чтобы понять предмет, нужно не вникать в него, думать, разбирать его, а нужно очищать свое
  
   (1) В рукописи описка: литературой.
   (2) Написано: 5) и перед следующей записью: 6)
  
   сердце от желаний, пристрастий, надежд мирских -- от греха, увеличивать любовь, как для того, чтобы видеть через замерзщее стекло, надо не напрягать зрение, не приближаться к стеклу, а очищать и оттаивать его.
   5) Нынче, молясь об искушениях славы людской, о том, что презирание нас людьми должно быть радостно для нас, думал об юродстве, прикладывал его к себе и почувствовал опасность юродства для такого слабого человека, как я.
   Если совершенно отрешишься от людского мнения о себе, будешь даже искать осуждения, то лишишь себя сдерживающей силы людского мнения, кот[орое] для слабого человека еще нужно. Я думаю, что это есть ахилесова пята юродства. Начнет делать для того, чтобы люди осуждали его, а потом отдастся соблазну.
   Писал нынче -- немного, но как будто подвигаясь. Начал вчера Кон[евскую] сначала. Очень весело ее писать. Теперь 10. Иду наверх. Помоги, Отец, перед тобою, живя для твоей любви, развязать зло.
   16 Декабря. Я. П. 90. Если б. жив.
   [16 декабря.] И точно, если буду жив. Вчера лег и не мог спать. Сердце сжималось, и, главное, мерзкая жалость к себе и злоба к ней. Удивительное состояние! При этом нервный подъем, ясность мысли. Я бы мог написать этими усилиями прекрасную вещь. Встал с постели в 2, пошел в залу ходить. Вышла она, и говорили до 5-го часа. То же, что бывало. Немного мягче с моей стороны. Кое-что высказал ей. Я думаю, что надо заявить правительству, что я не признаю собственности и прав, и предоставить им делать, как они хотят. Встал в 10. Гулял. Молился. Молитва становится чем-то механическим: стараюсь прочесть всё. А между тем жаль оставить ее. Нынче что-то сильно думал во время молитвы, теперь забыл. Дома писал порядочно -- подвинулся.
   Всё не могу перейти в простой ласковый, любовный тон, не только с нею, но и со всеми. Доказательство, что вина во мне. Последние слова мои вчера были: не суди меня; а я себя сужу за то, что мало любовен -- ищи того же в себе. -- Вероятно, что-нибудь запало ей из моих слов, что -- не знаю, но запало. Ездил верхом через Овсян[никово] на Козловку. Письмо вчера анонимное: говорит -- "за спасение одн[ого] юноши -- медаль, сколько же тебе?" Рассказывает, как он пал. Нынче письма от Никифорова, Черткова. Читаю пустяки, Дюма. -- Нервы как будто спустились. Теперь 10-й час, иду наверх.
   17 Дек. 90. Я. П. Если б. жив.
   [20 декабря.] Жив. Нынче 20. Все три дня очень плохо работалось. -- 17. Кажется, приехали Попов и Хохлов. Напряженно от разлада образа жизни с образом мысли, но твердые люди, особенно Хохл[ов]. Писал письма двум мужичкам Журав[ову] и Семенову, Долнеру, Ярыжк[ину] и Ге. Получил письма от шекеров -- два. Вчера приезжал Жиркевич. Добрый юноша. -- Нынче, 20, очень б[ыло] тяжело нравственно -- тоска, всё дурно, и нет любви. Молитва становится формой. Маша уехала. Дурно жил, очень дурно. Нынче взял копию крестьян. Нынче опять от шекеров Holister'a об апокалипсисе. Были мысли -- забыл. Помню одно: увеличивать любовь в людях и в себе одно нельзя без другого; и признак настоящей жизни -- когда совер­шается и то и другое, т. е. тогда только увеличивается любовь в людях, когда при этом она растет в тебе. Если нет в тебе роста любви, то недействительна твоя работа. И тогда только увели­чится любовь в тебе, когда она увеличивает любовь в людях. Если деятельность твоя для твоей души не увеличивает любовь в людях, то она тщетна для твоей души. --
   У Ренана прочел очень умно: сверхъестественное не б[ыло] сверхъестественно и теперь не сверхъестественно, surnaturel (1) для людей, не имеющих научного (как он говорит) взгляда на мир: для них чудо не сверхъестественно, а натурально. Всё для них совершается чудесами.
   21 Дек. 90. Я. П. Если буду жив. --
   [21 декабря.] Встал очень рано. Разбудила телеграм[ма]. Соня родила сына. Писал -- всё о церкви, и всё медленно дви­жется вперед. Приехали Ил[ья] и Фнлос[офова] и Таня. Всё после обеда ничего не делал. Вялость мысли.
   22 Д. 90. Я. П. Е. б. ж.
   [25 декабря.] Нынче 25. Вечер, 8 часов. Сейчас делали елку. Я сидел внизу и читал Ренана. Замечательно умно. Перед
  
   (1) [сверхъестественно]
  
   обедом гулял, спал и у Левы просил прощения за то, что огор­чил его. Начался во время чая при Дунаеве разговор об образе жизни, времени repas; (1) он упрекал мать; а я сказал, что он с ней вместе. Он сказал, что они все говорят (и необыкновенно это), что нет никакой разницы между Машей, Чертк[овым] и им, а я сказал, что он не понимает даже, в чем дело, сказал, что он не знает ни смирения, ни любви, принимает гигеническ[ие] заботы за нравствен[ные]. Он встал с слезами в глазах и ушел. Мне было очень больно и жалко его, и стыдно. И я полюбил его. Поговорил, но жалко, что б[ыло]. -- Так что ничего не писал. Ночь плохо спал.
   Вчера вечером приехал Дунаев. Утром я писал немного. С Сережей неловко и чуждо. -- Третьего дня приехала М[аша] Кузм[инская] с Эрдели. Жаль их. -- Нехорошо. Все эти дни получал письма ругательные. Яснопо[лянский] тартюф. И больно и потом хорошо. Письма от шекеров хорошие.
   Думал нынче: в числе тех фасов, сторон, с кот[орых] пред­ставляется идеал Христов, есть и тот, что жизнь только в на­стоящем. Полное достижение его есть прекращение жизни, соединение с Богом -- только в каждую минуту соответствие своему положению; удаление от него есть безумная потеря жизни.
   Теперь 8, пойду наверх. Все эти дни грустно, и молитва становится механической. Одно утешает, укрепляет: жить так, чтоб увеличивать любовь в других и в себе-- перед Богом.
   Завтра 26 Дек. Я. П. Е. б. ж.
   [26 декабря.] Встал рано. Просил Васю убрать комнату. И когда после кофе пришел и не убрано, позорно оскорбился, рассердился. Гордость! Гадость. Писал всё то же о церкви. Как будто подвинулся. Но мало.
   С утра записал: церковь, научая людей знать истину и не де­лать, атрофировала в людях нравственный нерв.
   Читал о пари Паскаля S. Prudhomme. -- Теперь 12, ложусь спать. Хочется писать художественное. Лева скучен и серье­зен, или мне кажется.
   27 Дек. Я. П. 90. Е. б. ж.
  
   (1) [принятия пищи]
  
   [27 декабря.] Писал немного, плохо. Вечером пляски. Д[унаев] уехал. Мне хорошо с ним. Неперестающий упадок духа.
   28 Д. Я. П. 90. Нынче дурно спал, болело под ложечкой. Был Раев[ский]. Читал вечером Церковь и Государство. Всё там сказано. Писал немного. Теперь 11, иду наверх и потом спать.
   29 Д. Я. П. 90. Е. б. ж.
   [31 декабря.] Нынче 31. Вечер. 11 ч[асов]. Утром встал рано. Писал много. Пересматривал назади, 3 главы почти готовы, и всё дело принимает вид. Ходил далеко гулять. Вечером прочли прекрасную статью Лескова. Письмо от Ч[ерткова] и статьи об искусстве. Написал письма ему и Лескову.
   Вчера 30. То же. Были Буткевич и Пастухов. Я им читал. Я очень нравственно и умственно опустился. Вчера ужасная тоска.
   29. То же. Были Зиновьевы и Джульан[и]. Мне очень тяжело с Зиновьев[ым].
   Ну-с. 1891. Я[нварь] 1, если буду жив. Всё ждал, что что-то случится в период, когда мне 63, содержащиеся 30 раз в 1890. -- Ничего не случилось. Точно я не знаю, что всё, что может слу­читься извне, ничто в сравнении с тем, что может сделаться внутри.
  

ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ

И

ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАПИСИ

1890

  

[ЗАПИСНАЯ КНИЖКА N 1, 1890 г.]

[ЗАПИСИ С ЯНВАРЯ ПО МАРТ 1890 г.]

  
  
   [1? января 1890 г.]
   Шпюлер обижается
  
   От Бурдье
   Бетси un amour de vase etrusque. (l)
   В[асилью] Л[еонидычу] собак приве[ли].
   3 Я[нваря.] Пророк или поэт тот, к[оторый] предсказы­вает то, что будут чувствовать люди. Я сам себе пред­сказываю. (2)
   Докт[ор]. До 3-х часов на балах. Ну как их поддержать.
   Бары[ня]. Не велит продавать и между прочим. Не порядок в передней.
   От Бурдье.
   Шп[юлер]. Он [и] доктор сцепляются. Гипноз.
   У Петр[ищева]. Верите или не верите?
   Не верю, не в[ерю] обет[ам] к[оварным].
   Я закричу порос[енком].
   После порос[енка].
   1-й муж[ик]. Это к чему же?
   Что же это он.
   А[ртельщик?]. Веселит[ся?]
   М[ужик]. В роде, как для забав[ы].
   3-й [мужик]. Для разгулки времени, знач[ит].
  
   (1) [пристрастие к этрусским вазам.]
   (2) Ср. Дневник, 3 января.
  
   Сахат[ов] с Докт[ором]. Оживленная беседа. Сахат[ов]. От вас не уйде[шь].
   За платье 100 р[ублей].
   В 4-й акт.
   Б[арыня]. Погодит[е]
   2-й м[ужик]. Нет, пот[ому] уж дело конче[но]. Только деньги получ[и].
   Непременно мяту. Ведь я учился про это. Это в книгах написан[о]. Так, покупайте, не скупитесь. Это сколько? Пудов? т[риста?]
  
   Ну, вот и прекрасно.
  
   Рассказ[ывают] неправду, рассказ[ывают] то, что нельзя проверить, много т[ак] наз[ываемых] медиумов обманщики. Не только много обмана, но много и самообмана. Много ложных перетолкований. Дают явлениям значе[ние], к[оторого] они не имеют. Но мы все-таки не можем не видеть и не исследовать фактов.
  
   Мать не просто хвастлива. (1) Больно нам делают только те, кого мы любим. (2)
   Emerson на угрозу, что скоро придет конец мир[а] -- Well I trin[k] that I can get along without it. (3)
  
   Вера нужна, потому что нам показано ясно, что делать, но не показано, что из этого выйдет. (4)
  
   [4? января]. Старый повар. Рассказ[ывает] мужикам, как о он работал сотей... Ку[харка] прогоняет его.
  
   Л[еонид] Федорович]. Вы удивляетесь. Старушка.
   -- Да вот Вентери, кажется, европ[ейская] знаменитость, а Крукс. Юм.
   Вас[илий] Леон[идыч] хрюкает, когда мать выходит. II в сеан­се всё зовет Петр[ищева] ехать. Л[еонид] Федорович] сер­дится. --
   Петр[ищев] уговарив[ает] пискн[уть]. Тот пищит, и убегают.
  
   (1-4) Ср. Дневник, 3 января.
  
   В[асилий] Л[еонидыч]= Вово.
   Коко рассказывает про шараду.
   Повар приходит от собак к Ф[едору] И[ванычу].
  
   А ты, говорит, издыхай. А не то давай 1000. --
   <Я думаю) Что ж, он слово зна[ет].
   А я думаю, от Бог[а] (никуда) не спасет. Сотенную? 1000.
   Что-то не так сказал, али не припас. Как цыкнет на него.
   Вот уеду. Издыхайте вы все. Так, как бат[ю]шка, не буду. А сын злой, а тут ручки целует.
  
   Половой акт есть освобождение себя от обязанности. (1)
  
   Факты. Мы привыкли обращаться с фактами.
  
   День думает, что он (2)
   От Бурдье, в 4 дейст[вии], сидит в кухне.
  
   Сцена Тани с Семеном.
  
   Кон[евская] пов[есть]. Поэтический жених вдовец.
  
   I Д[ействие]. Таня! Смотри за Фифкой.
   3-ье Д[ействие]. Доктора просят о Фиф[ке].
  
   В Курск[е] диф[терит]. Диссоциа[ция] и ассоциация]. Эквивален[тность]
   15 Я. Раскаяние пролом (свода) яйца. (3)
   Ну, опять лекц[ия], а мне некогда.
   17 Я. Тогда чудно, покойно и твердо. Вера вроде то[й], к[оторую] имеет клеточка, делая свое дело.
  
   Вера не в силу миросозерцания, а вера в силу доверия. Шпюлер замеч[ает], когда пр[офессор] завирает[ся].
  
   [19 января.] Отчего воспоминание лучше действительности? Действительность это леса, когда их примут -- хорошо. (4)
  
   (1) Ср. Дневник, 15 января, 1.
   (2) Ср. там же, 2.
   (3) Ср. Дневник, 15 января.
   (4) Ср. Дневник, 19 января.
  
   Истинная жизнь есть та, к[огда] есть связь прошедшего с будущим. (1)
  
   Телепатия. --
  
   [20? января.] Без тайны не б[ыло] бы возможности движения вперед к неизвестному, т. е. жизни. Любовь к тайн[е] есть вера. (2)
   Говори[л] с Евдоким[овым]. Всякий человек это непрестанно гибнущее физически существо. Физич[еская] гибель обнажает сущность духовн[ую]. (3)
  
   Нельзя ли сократить?
   Нельзя.
  
   А понижение температуры и пульса. А волнение Гросмана, вы делали?
   Т[аня]. Отпустите меня.
   Б[арыня.] Нет, ты ответишь.
   Бетси. Я с ней вместе.
  
   А свет? А свинка, к[оторую] ясно видела М[арья] Вас[ильевна]? Да и я видел.
   Полноте. Ан[на] Пав[ловна] есть вещи, к[оторые] надо исследовать, чтобы гово[рить], и вещи слишком серьезные (bis).
  
   Гр[игорий] говор[ит], что Семен сказал, что сила нашла. Нет, вы замечаете волнен[ие] Шпюл[ера] -- он вибрир[ует]. Произошло нечто подобное интерференции.
  
   Дезинфекция 350.
  
   Кругосветов. Исхитрилась.
   [27? января.] Постоянное умирание вылупление жизни. (4) Истинный взгляд: это постоянная смерть, чтобы она шла на
  
   (1) Ср. Дневник, 19 января. -
   (2-4) Ср. Дневник, 21 января.
   (5) Ср. Дневник, 27 января.
  
   К Искусству. Не то, чего нельзя не знать, и не то, чего можно не знать, а то, что должно знать. (1)
  
   Сила уходит.
  
   Штурма акуратна. --
  
   гипногенная зона.
  
   Кинетич[еская] и потенциальная.
  
   К послес[ловию]. Не от того, что я сошел сума, и не от того, что не поним[ают], а от того, что обличает. --
  
   Мы живем в разладе мысли и слова и дела, и ни в чем боль[ше], как в полов[ых] сношен[иях]. Во всем остальном можно, п[отому] ч[то] виноваты не мы, поправить не можем мы, а тут только мы.
  
   4 фев Пир[огово].
   1) Идет прогресс.
   2) Прогресс обозначается половыми сношениями.
   3) Сколько мы зна[ем], 3 фазиса: а) смешение полов, b) брак для мужчины, многоженство, с) единобрачие.
  
   а) идеал зверя, b) идеал мирского челове[ка] языческий, с) идеал христианств[а].
   4) Мы стоим на перепутьи. Идеал христианства требует уничтожения языческого; но языческий держится тайно -- хуже, чем когда он б[ыл] идеалом признанным (педерастия и т. п. тайны). Предстоит же сознан[ие] христианского] идеала и движение же вперед к осуществлению его.
   5) Христианский же идеал есть не брак, а брак, как уступка, входит в хр[истианский] идеал. Вместо этого поставлен идеалом брак с языческ[ой] основой наслаждения.
   Для тех, к[оторые] не верят тому, ч[то] руководят[ся] ид[еалом] христианским, выставляются хоть похожие [?] прин­ципы, только назвав их по-ихнему и скрыв от них их христ[ианское] происхождение, если без этого они не могут понять.
  
   (1) Ср. Дневник, 27 января.
  
   Тело есть леса, при к[оторых] строится жизнь.
   Тело это пища души. Без пищи нет жизни, и без тела нет жиз[ни], но пища не живет сама по себе, и тело не живет само по себе. А когда есть тело, то пища дает ему жизнь.
   И точно так же тело не живет само по себе, а когда есть душа, то тело дает ему жизнь. (1)
  
   5 Ф. Ужасное положение. Вносишь свечку и еще темнее. (2)
  
   Я сам могу танцевать с дамоч[кой]. -- Ну, ты, танцовщик.
   10 Фв. 90. К Коневск[ой]. -- Он не хотел обладать ею. Он сделал это п[отому], ч[то] считалось, что так надо. --
   Она прелестна в его воображении. Он улыбается и хочет плакать. (3) --
  
   Для поддержания своего общественного положения.
  
   Мысль спасти или нет? Ей неприят[ен] челов[ек] сп[асающий] или нет, ей приятно.
  
   11 Ф. Вроде как без-белье.
   Таня садится и разливает. Захар Триф[оныч], кушайте. Я еще подсыплю.
  
   Т[олстая] Б[арыня]. Травмой. Да, да, травмой.
  
   Признак того, что ослабеваешь -- то, что нет новых требо­ваний. (О делах за поруб[ки].)
  
   К Коневской. Поездка в церк[овь]. Темнота, платьи[це].
   К Кон[евской].
   Стар[ая] горничная берет деньги, но смотрит грустно. -- (4)
  
   Воздействие искусств на людей тем и лучше, чем рассужд[ение], что люди, уже поняв свою неправоту, могут продолжать доказывать, что они правы.
  
   К Кон[евской]. Она одинока. Стар[ая] горнич[ная] фаталистка. (5)
  
   (1) Ср. Дневник, 4 февраля.
   (2) Ср. Дневник, 5 февраля.
   (3) Ср. Дневник, 11 февраля. Вся запись отчеркнута на полях.
   (4) Ср. там же.
  
   Под разрушением та же улыбка.
  
   Хочет под поезд, садится -- ребено[к] заиграл. -- (1)
   Где она: у Ботк[иных], с лакеем -- пош[ла]. (2)
  
   Она не знала, что поднятие чувств[енности]. (3)
   "Ах, и очень? И что же? Но не очень и влюбился". (4)
  
   Париж, попробов[ал] -- скверно. Ambition скверно, не по ха­рактеру: карты, примеры, шутки. И тоска, волоса седеть стали. (5)
   11 Ф. Не виноват ни прием[щик], ни матерьял. Всегда ви­новат мастер. (6)
   Что ж за беда, что умру -- умрет моя личность -- она ведь одна мешает мне жить с Богом. Не то. А есть нечто [?] (7)
  
   К комед[ии].
   В расчислении предвидится. Способии. Взойтить прошение[м]. В таких смыслах. В таких статьях. В скорости происходит. Во всех законных смыслах приставляется. --
   Проистекает в полности. Не в своем виде. В звании лакей­ском. В чем дело зависит, понятие имеет. Присполняет в са­мую точку. Предвозносит; ее сожале[л.] Развязность в понятии.
  
   1) Дьявол в аду.
   2) Рука сжигает[ся] пустын[ником] и учительн[ица] музыки.
   3) Отец с сыновья[ми] в церкви.
   4) Два типа.
   5) (Сказка о цар[е]) Купон.
   6) Об искусстве.
   5) О табак[е].
   6) О вине.
   7) К Балу.
   8) Письмо социалист[ам?]
   9) Александр I. (8)
  
   (1-6) Ср. Днееник, 11 февраля.
   (7) Ср. Дневник, 16 февраля.
   (8) Последняя запись сделана чернилами, несомненно, позднее.
  
   Фоминский Дмитри[й] Соколов за лошад[ь] 100 р[ублей] -- у Мир[ового] судьи.
  
   Головенск[ий] Василий Шишкин сломали избу -- по бли­зости.
  
   Послать Журавову Евангелие.
  
   Кобелево Кр[апивенского] уезда. Псаломщик умерший Дометий Александрович Шереметьев -- семья 5 чел[овек].
   В зятья просит[ся] сын свящ[енника] Алекс. Михайлович Архангельской.
   Липовая 3 в заказ[е] у дороги.
   Осинов[ая] 2 у доро[ги].
   Липов[ая] сшибок 1 у дор.
   Осин[овая] 1 у дор.
   Осин[овая] 2 у дор.
   Осин[овая] 2 у дор.
   Лип[овая] 3 у дор.
   Осин[овая] 3 по кан[аве]
   вяз[ов] 3 к куп[альне]
   дуб[ов] 3 по кан[аве] к посадке
   берез мок[?] 3 там же
   липк[и] (2 в овраге)
   осин[ы] (2 в ов)
   Посереди 2 осины.
   Басовск[ой] волости крестьянин Никита Акимов Горюнков хочет дать девкам от другой жены имущество. Нотариус не пишет завещан[ия] без свидетельства от старшины.
  
   Василий Евстигнеев корму -- сарай сгорел.
  
   Прокурора просить -- Боровков агент Крапив[енский], о подлоге по делу Заломова.
   Алексей Шмакин 17 лет: бросился под поезд. Приговорен к церковн[ому] покаянию. Просит перевести в Кочаки.
  
  
   В овраге 3 липы [?] 3-го сорта и ободр[анная] липа.
   Иван Михайлов посажен в острог в подозрении в поджоге Городенской -- пожар 23 окт[ября].
   Телятинский Семен Котов увел лошадь, из Тулы. Тульского уезда становой. Из Басовского вол[остного] правления.
  
   Лизунов Митрий, попросить, чтобы оставили. И узнать ocудили ли его за то, что в Туле на Воронежской хотел увесть корову.
  
   Есипов Михаил обвиняется в покраже сукна. На 22. Просить прокурора.
   Егор Козак[ов] взят в солдаты - чтобы оставили в Туле.
  
   8 Д.
   Просить Давыдова о Боровко[ве].
   Всё отвечено
   есть беспред[ельная] матер[ия]. (1)
  
   (1) Последняя запись сделана поперек страницы.
  
  

[ЗАПИСНАЯ КНИЖКА N 2, 1890 г.]

[ ЗАПИСИ С ФЕВРАЛЯ ПО ДЕКАБРЬ 1890 г.]

(1) [17 февраля.] Глодосы Ст. Новоукраин[ская] Юго-зап. ж. д.

  
   К комед[ии]. Время идет [?] ждешь.... Костюм с [2--3 стерлось]
  
   Плачет с Матр. [?]
  
   К Кон[евской]. Уйдите, уйдите. Потом он подошел, видит, она постояла и вдруг побежала.
   23 Ф. Самоубийство -- это нарочно проснуться от кошмара. (2)
  
   Претерпевый до конца тот спасен будет.
  
   Почему матерьялисты думают, что они отрицают бессмертие и вечные сущност[и]?
   Материя и энергия обе во мне в каком-то соединении, соста­вляющем единое (форма). (3)
   Всё объяснит, но не организм. Отчего? Зачем?
  
   [27?--28? февраля.] Сосенских двор[ов] от Казармы влево -- 3 в[ерсты] до Красн[ого] Клина, 3 в. Косынь, Овсян[никово]
  
   (1) Предыдущий текст утрачен (недостает листов Записной книжки). Дальнейший текст в ряде мест почти не поддается чтению, так как ка­рандаш стерся, а иные места загрязнены растершимся графитом.
   (2,3) Ср. Дневник, 22? февраля.
  
   4 в. Овс[янниково] -- Мошенское [?], Ник[ола] -- Гостунь. -- Петровское.
   4 М. Сер[ежа] говорит: быть занятым. Да, но отчего ж не быть занят[ым] тем, что мне нужно. (1)
   Поправить жизнь монастырск[ую], сделать из нее христиан­скую можно двумя способами: 1) тем, чтоб запретить им брать деньги от чужих, а жить одним своим трудом, 2) тем, чтобы запретить все внешние обряды, обедни, церкви и всё, с ними связанное. --
   Одно держит другое, как две доски шалашиком. (2)
  
   5 М. Люди сделали из Хр[иста] Бога не спасающего и потому совсем не нужного для примера. Надо разделать его. -- (3)
  
   Позитивисты и др[угие] верят в того же Христа, в ту же исти­ну, только не во всю и под друг[им] именем. (4)
   Читал дневн[ик] Т[ани] и полюбил ее -- заглянул в ее сла­бую метущуюся душу. Она пишет: право, я не дурная. Так надо любить всех. За них говорит то, что и сказала о себе. (5)
   8 М.
   9. Одни видят поступки в положении, другие видят само положение.
  
   Декабристы страдают от зла людей против них. (6)
  
   Послесловие: к холостым и женатым.
  
   Черт[ков]у написать о Ми Ти -- утилитаризм и опровержение Мендз[е].
  
   11 Марта. Два типа: один нуждается, просит, п[отому] ч[то] критически относится к положениям, другой, избрав положение нечистое -- всегда спокоен и прав. (7)
   12 М. Жизнь вечная есть, но не такая, какую мы можем -- как эту, видеть, слышать и осязать -- чувством этого тела. (8)
  
   (1-6) Ср. Дневник, 9 марта.
   (7,8) Ср. Дневник, 17 марта.
  
   13 М. Если не любишь своего животного, похоть, то будешь искать и радоваться всякому лишению, если не любишь славы людской, будешь искать и радоваться всякому унижению, если не любишь ненависти, мести, будешь радоваться всякому про­явлению нелюбви, при к[оторой] только ты можешь показать истинную любовь -- любовь к ненавидящ[им]. (1)
  
   Каждый челов[ек] -- алмаз, кот[орый] может очистить и не очистить себя. В той мере, в к[оторой] он очищен, через него светит вечный свет.
   Стало быть, дело человека не стараться светить, но стараться очища[ть] себя. (2) --
  
   Да, не бояться ни лишений, ни срама,ни ненависти. (3) --
   14 М. Злоба к одному человеку заражает сердце точно так же, как злоба ко всему миру. И Нерон, сжигающий Рим, и Калигу[ла], желавший, чтоб у всего мира б[ыла] одна голова, чтобы отрубить, не больше зол, чем муж, сердящийся на свою жену за то, что суп не хорош. (4)
   16 Марта. Письмо Новоселову о том, что надо выучиться нести худую славу. (5) -- Предисловие Алексееву.
  
   G[aston] B[oissier] пишет, что христианство сначала был[о] строго, а потом подделалось к государству. Это значит только: сначала был[о], а потом перестало быть. (6)--
  
   Оплантовал.
   [21 марта.] Журавову место на будке. -- Колечке дописать. 22 М.
   Гриб[овскому]. Долгов[у].
  
   27 [марта.] Никогда не бывает в сознании полного довольст[ва], спокойствия. Чего-то всё не дохватывает, не достает. --
  
   (1-6) Ср. Дневник, 17 марта.
  
   Вспоминаешь: это что я сделал то-то дурное. Да, но и еще что-то. И стыдно, и неловко, и чего-то хочется -- это-то я есть сознание жизни.-- (1)
   Недовольство либералов на христианскую деятельность, это недовольство людей на пахарей, к[оторые] взрывают землю, портя траву. -- Не видят и не верят в зерно -- хлеб, более нужный, чем трава. (2)
  
   К посл[есловию] К[рейцеровой] С[онаты]. -- Стремление выдти замуж -- от это[го] выход за развратников.
  
   28 [марта.] И для этой и для всей жизни нужно только одно-- любовь. -- Любовь, т. е. стремление, прямо противуположное животному стремлению эгоистичному, и есть то, что вселилось в животное и не может умереть с ним. (3)
  
   2-го Aп. Помни, что от тебя ничего не нужно, кроме употребл[ения] твоих сил.
   Как? Покажи мгновен[но] любовь. А не рассудок. (4)
   4 Aпр. Нет христианского брака, есть хр[истианское] отн[ошение] к браку.
   Как не может быть христианского] богослуже[ния] [1 неразобр.] христианских отцов и учи[телей]. (5) (К Ф[ридрихсу?]).
  
   По христиан[ски] я разумею... не креще[ние].
  
   Говорят о свободе. Свобода только на почве целомудрия.
   7 А. С точки зрения не христианина, но христианского учения.
  
   Христиан не бывает повальны[х]. Даже один не всегда хри­стианин.
  
   Хилк[ову]. Иллюстрация того, что не нужно делать, ложь. Пишу одно, что занимает. --
  
   (1) Ср. Дневник, 27 марта, 1.
   (2) Ср. там же, 2.
   (3) Ср. Дневник, 28 марта.
   (4) Ср. Дневник, 7 апреля.
   (5) Ср. Дневник, 10 апреля, 1.
  
   Кол[ечке]. Как не любить? Люблю, и так люблю, и по хр[и-стиански]. Ведь я последн[ее] время этим только живу. Et je m'en trouve tres bien. (1) Я молюсь и делаю, насколько могу. Так что мне рассужд[ать] о волк[ах]? Одно нужно -- примирить -- лю­бовь. --
   И обличенья по любви не только не боюсь, но ищу. Тоже и Ч[ертков].
  
   Христианского учреждения жизни не может быть, п[отому] ч[то] оно дает то, что заменяет все учреждения. И потому учре­ждайте жизнь, но знайте, что эти учреждения не имеют ничего общего с христианством, не называйте эти учреждения христ[ианскими], не скрывайте этим идеал[а] Христа. Это же сме­шение[?] есть главное зло,и борьба против него есть главная зада[ча] христиан. --
   Учреждайте бордел[и], учреждайте [?] и браки, учреждения [?] плоти, но знайте, что как не может быть христианский] борд[ель], не могут б[ыть] и христианские] браки.
  
   Но представим себе христианского учителя. У него спра­шивает юноша, что мне делать? Одно. Целомудрие. Но я не могу. Это твое дело, что ты можешь и не можешь. От этого идеал один.
   Я не могу не драться. Нельзя разрешать драться немножко[?]. Спрашивает женат[ый] -- опять то же.
   Но у нас дет[и], мы связаны, воспитание. [1 стерлось] их, и я не могу. Это дело твоей жизни, теперь определилось твое [1 неразобр.]. Но я не могу быть целом[удрен]. Это твое дело. Ты развратил и ты и просвети ее. Идеал оста[ется] тот же.
  
   Языческое учреж[дение] любовного брака я не могу совето­вать тебе, это одинаково грех[у] быть в похоти[?]. Но если от блуда перейдешь к браку, я не скажу: ты ближе к целомудрию (и то не скажу, я не знаю).
  
   (1) [И нахожу в этом большое удовлетворение.]
  
   Напустить дым нехорошо, тоже -- напустить мрачность. (1)
   Черткову: мне самому и больше других нуж[но], что я писал. Через меня проходит. И я часто ошибаясь думаю, что Он во мне -- горжусь.
  
   Лизунова дело о корове.
   Васильев Пироговской крестьянин о мельнице. (2)
  
   9 А. О богат[стве]
   О стихах
   О Сахатове
  
   10 Aп. Социалисты хотят увеличить пирог, чтобы всем доста­лось, да ведь потребности тех, к[оторые] у пирога, без конца. Как тепло уходит в трубу. Надо устроить тягу вниз. Верхние из пиро[г?] [2 --3 стерлось] делают, чтоб дать другим. И всякое увеличение силы -- всякое покорение природы дает ни[жним?] больш[ую] сил[у] [1 стерлось] давать. А когда [?] к нижним доберется, так рвут, кричат [?]: "Никому не доставай[ся], коли не мне".
  
   Но всем будет выгоднее [2 стерлось]. Да я не хочу, чтобы мне б[ыло] как всем. Я хочу лучше. Я уж привык к тому, что лучше. (3)
   Труба виновата. Трубу срезать. Всё то же. (4)
   Земский агент Боровков просит скорей дело.
   Целый спор детерминист[ов]. Одни говорят о скорлупе, а другие о желтке. (5)
  
   Выгода, что выходят даровитые ученые. (6) Есть выгода всего. Но этого не докажешь. [2 стерлось.] Служить руководством только нравственны[м].
  
   (1) Ср. Дневник, 8 апреля.
   (2) Зачеркнуто: Об Иване Миронов (?)
   (3, 4) Ср. Дневник, 10 апреля, 3.
   (5) Ср. Дневник, 13 апреля, 1.
   (6) Ср. там же, 2.
  
   К послесловию.
   Лишая себя единственного оправдания для пол[овых] сн[ошений] -- детей и связанной с н[ими] определенной] деят[ельности].
  
   Орлов говорит: я верю, как мужик, но то, что он гов[орит] это, показ[ывает], ч[то] он верит не как мужик. Мужик говорит: я верю, как архиерей. (1)
   [12? апреля.] Вино веселит сердце. Из писан[ия] берут, что глупо и безнравственно, а не наоборот.
   Пить вино, курить это зажмуриваться.
   Но веселье. Не веселье, а не стыд[но], не совестно, не му­чительно. А хашиш, опиум это осуществлять в вообр[ажении] похоти, невозможные в действительности, в вообр[ажении].
  
   Попову и Озмидову.
  
   Что такое употребление нарк[отиков]. Мы говорим ничего. Но это только [потому], ч[то] мы все больны.
  
   Дети мрут и т. п.
  
   Замеча[тельно?] Возражение на то, что многие не пьют и не курят, но не лучш[ие], это худш[ие], у к[оторых] и голо[са] [?] нет -- дети, животн[ые].
  
   Едет в мере и компас затемняет. Ложное рассуждение это передвигает стрелку.
   Как ни смотри на человека, он два. Один делает, другой показывает, хорошо ли, дурно, и человек тем больше человек, чем яснее, определеннее показывает. --
  
   Диким привозят не водку и табак, а недовольство своим положением. -- Курильщ[ики] опиума и хашиша не наслажден[ие]
  
   (1) Ср. Дневник, 13 апреля.
  
   получают, а спасаются от тоски неосуществимых желаний.
  
   Прошение в Мир[овой] съез[д] Генна[дия] на Резунов[а].
   17 Апр. Неправильно говорить: жизнь в Боге радостнее, чем мирская -- и в мирской и в бож[еской] есть радость и печали -- только другая жизнь. (1)
  
   Всё искусство жизни -- различать в себе божеское от челове­ческого, в 1-м быть непоколеб[имым], во 2-м уступать. (2)
   К комед[ии]. Португалец родился. -- Петрищев один, калам­бурит. Сахатов: когда я б[ыл] товарищем.
   Иван Захар[ович] Болванов --
  
   Человек, как и всё живое, подчиняется закону борьбы за существование, человек, как разумное, любящее, как божеств[енное] существо, подчиняется закону любви, обратному борьбе. То же и в половом. (3)
  
   Это всё хорошо, но нужно руководство. Как? --
  
   Друг перед другом притворяются. (4)
   22 А. К курению. Лечение только духовное: ясно понять.
   25 Апр. К Фридрихс[овой] пов[ести]. Хочу я или не хочу? Не хочу, вижу весь ужас. И вдруг она -- красный платок, и всё забыто. Кто хочет, кто не хочет. (5)
  
   26 Апр.
   Цель любви -- не любить самому, а устанавливать любовь, так что своя любовь включена в это. (6)
   29 Апр. К Посл[есловию]. Не делать того-то и того-то. Если же пал или пала, то знать, что искупления этого греха нет иного, как развязать, т. е. перестать, и дети. (7)
  
   (1) Ср. Дневник, 18 мая, 1.
   (2) Ср. там же, 2.
   (3,4) Ср. Дневник 18 апреля и 18 мая, 3.
   (5) Ср. Дневник, 30 апреля, 1.
   (6) Ср. там же, 2.
   (7) Ср. там же, 2 и 3.
  
   Тщеславие полезно для поддержки сначала. (1)
   Васильев о мельнице. -- Успенский адвокат. -- 3 Мая. К пьянству. Человеку нужно разрешить нечто, чтобы идти вперед. Надо просветление. И вот просветление затемняется вином, табаком. (2)
  
   Упирается в то же затруднение и не разрешает. (3)
   Для движения вперед нужна ясность мысли. Ее-то затемняют наркотики. (4) --
   3 М. Единственное, во что можно и должно верить, это в то, что добро -- добро, что его можно и должно делать без на­грады. (5) --
   К Богу нужно обращение, как к личности, когда сам болез­ненно чувствуешь себя личностью: "Прости, помоги". (6)
   5 М. К послесл[овию]. Я думал, что это ступень, на к[оторую] вступает человечество. Последствия -- громадн[ы].
   На мужиков расставлены паутины: молиться, покупать, про­давать, защищаться, учиться, судиться. Везде влопался.
  
   К Ком[едии]. С приложением достоинства марки.
  
   6 Мая. Анархисты правы во всем, кроме того, что они тре­буют революции и думают установить анархию -- учредить анархию. Contradictio in adjecto. (7) Люди, готовые нравственно к анархии, сами выходят в нее. Не устанавливать надо анар­хию, а приготовливать людей к ней. (8)
  
   N3. Один из главных признаков пьющих и курящих -- это нравственная неподвижность. А не подвигаться вперед, значит идти назад.
   Василий Лизунов за кражу в Одоевск[оы] уезде холстов, шалей -- простит[ся] на поруки.
  
  
   (1) Ср. Дневник, 30 апреля, 2 и 3.
   (2-6) Ср. Дневник, 5 мая.
   (7) [Противоречие в понятии.]
   (8) Ср. Дневник, 18 мая, 5.
  
   8 Мая. К пьянству. Курить, мечтать, пить -- веселиться -- эгоизм обрывающийся. --Пища дает труд.--Поло[вое] общ[ение] дает детей. Охота -- дичь. -- Искусство да[ет?]. -- Пьян­ство ничего другим.
   10 Мая. Чувственностъ вкусовых ощущений -- питья, ку­ренья, конфет, чаю, орехов, семячек.
   10 Мая. При чтении еврейской этики. Ужасная этика наше[го] мира, не поняв христианской, только теперь доходит до еврейской.
  
   О гигиене объядения.
   Бунге говорит, что вино не дает сил, но скрывает чувство усталости -- кнут.
  
   Viele. Leute horen mit dem Denken da auf, wo das Dcnken anfangt ihnen Schwi[c]rig[K]eit zu bereiten. (1)
  
   11 Мая. Мне говорят: ты не знаешь истинного влюбленъя -- Данте и Беатриса, п[отому] ч[то] ты говоришь, что в основе влюбленья плотское чувство. Но это можно бы сказать, если бы я высказал признаки непонимания влюбленbя. Я же понимаю его вполне, понимаю, главное, то, что оно старательно скрывает всё плотское. И потому естественнее возражающему признать то, что он не умеет анализировать своего чувства.
  
   12 Мая. (К пьянству.) Одурманиванье газетами.
   Вчера разговор с Сер[ежей] об обеспечении. О[н]. "Нельзя". Я. Нужно. -- О[н]. Но вот вы все сыты. Я. Да ведь это-то и сказано. Птицы не жнут и т. д. -- Идеал -- служение Б[огу], исключающее заботу о браке и заботу о пище.
   Это надо очень разработать. (2)
   Без Бога, то Б[ог], т. е. делать добро для добра. Это-то и есть Бог. -- (3)
   Доказательства Давыдову.
  
   (1) [Многие люди перестают думать тогда, когда думанье начинает быть трудным.] Ср. Дневник, 10 мая.
   (2) Ср. Дневник, 18 мая.
   (3) Ср. там же, 8.
  
   Написать повесть всё людей дурных, таких же, как я. Не хо­роших, каким я хочу, чтоб меня считали, и не дурных, которые не имеют со мной ничего общего. (1)
  
   Эгоизм пит[ья] и кур[енья]. Особенно куренья.
  
   Одно доброе дело -- то, к[оторое] имеет целью служение Б[огу]. (2)
  
   Увы! Все добрые дела, к[оторые] они делают по предписа­нию старцев, не добрые дела. Добрые дела, чтобы быть таковыми, должны быть spontaneous]. (3)
  
   Оттого мы не запрещаем бить Любашу пьяному, что мы сами пьяные. -- You can not do good or evil to others without doing good or evil to yourself. And the reverse: you can not do good or evil to yourself without doing it to others. (4)
   19 Мая. Сладкое есть -- ничего. Сладкое слушать -- ничего. Нет, одинаково вредно. (5)
   22 М. То, что мы называем жизнью, земной жизнью, есть только должность, теперешняя форма и служения и роста, -- и относится к жизни всей так же, как одно из исполнений обя­занности слуги относится ко всей его жизни. И что мне за дело, что те, с кем я служу теперь, будут недовольны мной, если только хозяин б[удет] доволен. (6)
   23 М. Какую страшную силу и плодотворность имела бы наша деятельность добрая, если бы мы не заботились о том, как она выразится для людей. Ничто так не парализирует, не ослабляет деятельность, как забота о том, какие будут ее послед­ствия. (7) --
   25 М. Большое, великое -- всё это не для Бога. Для Бога есть полное и неполное. --Чтобы быть с Б[огом], ничего не нужно
  
   (1) Ср. Дневник, 18 мая, 10.
   (2) Ср. там же, 9.
   (3) [самопроизвольны.] Ср. там же, 11.
   (4) [Вы не можете сделать добра или зла другим, не делая добра или зла себе. И наоборот: вы не можете делать добра или зла себе, не сделав его другим. ]
   (5) Ср. Дневник, 20 мая.
   (6,7) Ср. Дневник, 25 мая, 1 и 2.
  
   делать большого, а то, что сейчас делаешь -- делать вполне. Если веришь в Бога, то будешь верить в жизнь настоящего, будешь доделывать дела настоящего до конца, до возможного совершенства. (1)
  
   Наибольшее сближение с Б[огом] это наибольшее сосредото­чение в настоящем. (2)
  
   Пристав не взыскивает с мещанина, Иван Назаров, Николая Соколова -- исполнительный лист 60 р[ублей]. -- Судья Казарин.
   Пристав Крапив[енский] не взыскивает с дьякона Костомар[овского?]
  
   3 И[юня]. Насчет табаку сделалось ужасающее по эгоизм[у].
  
   6 И[юня]. Мне люди мешают!
   Да ведь я живу только людьми и только с ними и для них. (3)
  
   О борьб[е:] Переживает 1) сильнейший, 2) fittest, удобнейш[ий], а 3) лучший нравствен[но]. Скачок fittest есть [1 стер­лось] сильнейший. (4)
   Анатолий Владиславович, Губерн[ская] Земск[ая] больница, 3-е отделение. Долнер.
   7 И. У Белами не объяснено, как сделать. (5)
   Выгода будет в том, чтоб убить плохих. (6)
  
   Всё дело в том, чтобы жить с плохим. (7)
   11 Июня. К Отц[у] Серг[ию]. Сам[ый] святой так[ой] же чорт, как и сам[ый] грешный, к[оторому] он и [1 неразобр.].
   Надо, чтобы б[ыл] не сам, а Бог в тебе.... (8)
  
   (1,2) Ср. Дневник. 25 мая, 3.
   (3) Ср. Дневник, 8 июня, 1.
   (4-7) Ср. Дневник, 8 июня.
   (8) Ср. Дневник, 12 июня.
  
   16 Июня. Молод[ые] люди надеются найти в этом мире осу­ществление идеала. А надо его [?] делать. (1)
   24 И. По случаю "Без догмата", славянского толкования любви к Яченщине, думал; хорошо бы написать историю чистой любви, не могущей перейти в чувственную. L'amour veritable est le plus [1 стерлось] moyen d'[стерлось] l'amour charnel. (2)
   Еще: Надо бы написать книгу ЖРАНЬЕ, Валтасаров пир неугасаемый, одно занятие, чтобы человек думал, что он зани­мается важными предметами государственными, научными, а он только жрет. Жранье архиреев, жранье обедов. (3) --
   25 И. Сильное сомнение, законно ли мое удаление от борьбы с женою и предоставление ведения всего ей: ведь всё устройство дома есть результат деятельности чувственной, ребячливой, капризной, [1--2 неразобр.] женщины. (4)
  
   N 3 Главное заблуждение людей управляющих, заведывающих чем-либо, это то, что они это делают. Всё равно как чело­век стоял бы, вертелся около дерева и воображал, что он помогает ему расти. Он только посадил, а то идет само собой. (5)
   26 Июн. Лежал и думал: на что мне природа? Ее красота? Когда-то радовала; теперь не нужно. -- Есть другое, что ра­дует. То, что радует, теперь для высших существ то же, что для меня красота. Красота нужна была и нужна теперь для оплодотворения, для питания, для дерев, для животных, для людей, детей, но для меня, старика, она лишена -- прошедшее. (6)
  
   30 Ию. Катерина умирает -- событие ничтожное с точки зр[ения] покоса. Покос убрали -- событие ничтожное с точки зр[ения] умершей Катерины. (7)
  
   (1) Ср. Дневник, 17 июня, 2.
   (2) [Любовь истинная есть самое [1 стерлось] средство [1стерлось] любовь чувственную.] Ср. Дневник, 24 июня.
   (3-5) Ср. Дневник, 25 июня.
   (6) Ср. Дневник, 26? июня.
   (7) Ср. Дневник, 1 июля.
  
   Добрейший, нежнейший человек жрет, с... и ждет, что все ему будут готовить и чистить. (1)
  
   1 Июля. Готовиться к болезням, лишениям, страданиям, унижениям, ненависти людей. Придите ко мне все тружд[ающиеся]. (2)
  
   [5 июля]. 6 И. Чтобы б[ыло] вполне свежо с людьми снова. И остави нам д[олги] н[аши] т[ак], к[ак] и м[ы] о[ставляем] д[олжникам] н[ашим]. (3)
  
   Стр[ахов] говорит, что всякая мысль имеет воздействие только снова, а потом притупляется. (4)
  
   Дети ложатся спать, а няне велят играть. -- Так же и пра­вославные ложатся спать, а попам велят молиться. (5)
   7 И. Просить Давыдова о Боровкове, Страхов[ом] агенте.
   10 Июля. Нет градаций в переходе от добра к злу. А когда цвет распустился, трудно понять, каков он б[ыл] (6) . . . .
  
   Хвастун остр[як] [?] -- неправда. -- Для людей-то ничего, для Б[ога] -- неправда.
   Говорят: надо любить, чтобы сделать то-то и то-то. Неправда: Надо избавляться от соблазнов и тогда будешь любить. (7)
  
   Балу пишет следующее: Люди такие живы и теперь.
  
   4 молитвы: 1) От[че] н[аш] -- любовь. 2) Возьми крест свой на каждый де[нь]. 3) Не моя воля да будет, но Твоя. 4) Не тво­рите милостыню перед людьми. 5) И если вы не остав[ите], не оставит вам и Го[сподь]. (8) -- Сначала
  
   (1,2) Ср. Дневник, 1 июля.
   (3,4) Ср. Дневник, 5 июля.
   (5,6) Ср. Дневник, 10 июля.
   (7,8) Ср. Дневник, 20 июля.
  
   20 И. Развращенные жизн[ью] родители и в дет[ях] требуют нравстве[нности]. (1)
  
   Плачутся люди, что в них нет любви. Всё равно, как пла­чется человек, что нет воды в дырявом ведре. (2)
  
   24 И. Заботы о любви подобны заботам человека о свете, за­городивши собою окно. Только уничтожь, уменьши соблазн своей личности: похоти, тщеславия, и будет свет -- любовь. (3)
  
   Думал о своих дневниках. . . . Как трудно положиться на Б[ога], установить связь с ним. Опять для этого только нужно отрубить подпорки, тогда сядешь на землю, перестать держать[ся] за край дыры. (4)
  
   26. Скверно -- faire du style a propos de Dieu. (5)
  
   Люди, имеющие наибольший успех в жизни -- те, к[оторые] не стыдятся с торжественной важностью делать самые большие глупости -- брызгать на пузо в клинике. (6)
  
   Любовь есть стремление сознавать другие сущ[ества], как себя. Сознает другие -- все -- сущ[ества], как себя, -- Бог. Стало быть, любовь не есть Бог, как сказал Иоанн, а стремление к тому, чтобы стать, как Бог. Мешает осуществлению стремле­ния сознание исключительное себя -- заслоняет. Отрешение от себя уничтожает личность -- смерть. И с другой стороны, смер[ть], уничтожая личность, дает отрешение от себя. (7)
   Трещев Алексей Федотов обвиняется в поджоге.
   Не в полном разуме, просит на поруки.
  
   Написать Новоселову. 27 Ил.
  
   (1,2) Ср. Дневник, 20 июля.
   (3,4) Ср. Дневник, 24 июля.
   (5) [писать литературным слогом о Боге.] Ср. Дневник, 27 июля.
   (6,7) Ср. там же.
  
   30 И. Осуждать при других. (1)
  
   Рассуждение, где замешивает[ся] сам.
  
   Недовольство собой. (2)
  
   То не молитва, если не прилагаешь. (3)
  
   31 Ил. Ну, а как же не искать подругу по сердцу? --
   Искали мы с Степой.----------(4)
  
   Сила тела нужна, чтобы сжигать ее для духа. (5)
  
   Быть таким, каким меня видела Аннен[кова].
   Не цель жизни, а иго, а крест. (6)
  
   3 А. Отчего, когда говорят о министрах и т. п., ты не всту­паешься и считаешь разговор этот себе чуждым, а вступаешься, когда говорит[ся] о брани [?] О[тца] Иоан[на]. -- Они до тебя также мало. Если они христиане, то я язычник. (7)
  
   4 А. К О[тцу] С[ергию]. (8) Она говорит какую-то неле­пость -- кто она. И он верит, п[отому] ч[то] она кра­сота.
  
   Она ушла, он не видит подвига в себе, а только стыд, что он поддался. После она идет в монаст[ырь].
  
   7 А. Твоя воля, но не моя... в том, что будет после смерти. (9)
  
   И теперь мы ждем будущего. Что ж бы было, если бы оно б[ыло] открыто нам. Если оно ужасно, мы бы страдали, если
  
   (1,2) Ср. Дневник, 30 июля.
   (3-5) Ср. Дневник, 31 июля.
   (6,7) Ср. Дневник, 3 августа.
   (8) Ср. Дневник, 5 и 6 августа.
   (9) Ср. Дневник, 7 августа.
  
   оно прекрас[но], мы бы не жи[ли], торопились. Если его нет, мы бы лучше всего жили. (1)
  
   Простит Отец, если ты простишь, т. е. любовь ко всем побе­дит все препятствия противных [?] соблазнов. (2)
  
   О земле.
   10 Авг. Доказательство того, что любовь есть сама жизнь и что если освободиться от соблазнов, то любовь забьет ключом, в том, что, когда мысленно освободишься от соблазнов -- и при­дешь в состояние любви, то в воображении прощаешь и любишь одинаково, без малейшей разницы, лютейшего врага и немного неприятного человека. (3)
  
   К О[тцу] С[ергию]. Счастье человека, потерявшего всё и не могущего опереться ни на что, кроме Бога. Он узнал впервые эту опору и твердость ее. (4) --
  
   Серегин из Харина. Снята земля. От 6 до 7 ч[етвертей] дает 4 р[аза] 50 или хотя 30.
  
   12 Авг.
   Как нельзя проявлять, выпускать любовь. Она должна сама идти. (5)
  
   Падение в монастыре. Гордость. --
   В затворе.
   Рожи на него смотрят, это черти -- пухлые. (6)
   Крейц[ерова] сона[та]. Посылку.
   Листки. Книжки.
   Письмо Вас[илию] Ив[ановичу], Ге. -- Кавказскому] офиц[еру] написать, что толкование Ева[нгелия] отец считает совсем ложны[м] во всех отношениях и написал об этом книгу.
  
   (1,2) Ср. Дневник, 7 августа.
   (3,4) Ср. Дневник, 10 августа.
   (5) Ср. Дневник, 11 августа.
   (6) Ср. Дневник, 11 и 13 августа.
  
   13. Aimer c'est comprendre, comprendre c'est pardonner, pardonner c'est aimer. (l)
  
   Поправле[ние] к юродству. Юродство не нужно бы б[ыло], если бы мы не жили одним тщеславием. Теперь надо палку перегибать в другую сторону. (2)
  
   14. Православие есть отрицание всякой веры, заполнение сором того, что должно бы принять веру. (3)
  
   Не говори: я жалею. Это ложь, если ты не любишь. Воздер­жись от сношений. Мало ли таких заблудш[и]х. (4)
  
   Забывать [о] себе в деле -- паха[ть], косить, писать. -- Также забыть себя в деле божьем всей жизни. Тем более, что дело делать радостно -- это дело -- любить. Я понял это хоть в мы[слях]. (5)
   В Пришне девушки приговорены по 1 1/2 месяцев Сытиным. -- 25 Авгус.
   1) В[асилию] Ивановичу. 2) Ге. 3) Wilson. 4) Амер[иканц]у. 5) Ч[ерткову].
   17 Авг. Почти во сне видел: Отчего мы так рады обвинять и так злобно несправедливо обвиняем. Оттого, что обвинение других снимает с нас ответственность.
   Смерть ребенка, болезнь, потеря дорогого, всё это указания моей кривизны и неладности. (6)
  
   18 Авг. К О[тцу] С[ергию]. Адвокат хлюпает носом от хо­лода. (7)
  
   19. Чтобы прощать, надо помнить свои мечты подарка за­секи. В воде похоть. (8)
  
   (1,2) Ср. Дневник, 13 августа.
   (3-5) Ср. Дневник, 15 августа.
   (6) Ср. Дневник, 17 августа.
   (7) Ср. Дневник, 18 августа.
   (8) Ср. Дневник, 19 августа, 1.
  
   19. Виноват -- понятие дикости. Это только оправдание злобы или указание пути к исправлению, к благу. Разрешение вопроса детерминизма и свободы в том, что жизнь есть не что иное, как направление волн движения к покорени[ю] животного. Деятель­ность жизни есть улучшение, движение к благу. Самому надо не винить себя, а двигаться, и на другого действовать также а не винить. (Не винить надо, а видеть свое зло.) (1)
  
   Стр[ахов] и Темир[язев] хорошие люди и вот наука, и они ругаются, как кабак для мужиков. (2)
  
   Церковь -- учреждение для скрытия христианства. Троица -- и Троицу не знают. (3)
  
   Люди добрые, попадая в ловушку, вносят добро, [1 неразобр.] церкви -- (Тихон). (4)
  
   Делать добро матер[ьяльно] люд[ям] всё равно, что детям сласти. (5)
  
   22 А. Где нет нужды -- воздерживаться от суждения о лю­дях. (6)
   Тросны крест[ьянин?] просит о снятии надела.
  
   23. Забота о себе, это покража у хозяина принадлежащего ему времени. Как приказчик завел свое именьице и перегоняет туда скот, бревна и т. п. (7)
   Написать то, во что мы веруем, во что н- все, и во что мы не веруем. (8)
   Уметь не соваться, когда меня не требует Б[ог]. (9)
   24. Нет зла. Как нет черного. Только тени от умственного отдаления. -- Зло представляется только во времени. (10)
  
   (1) Ср. Дневник, 19 августа, 2.
   (2) Ср. там же, 3.
   (3). Ср. там же, 4.
   (4) Ср. там же, 5.
   (5) Ср. Дневник, 20 августа.
   (6) Ср. Дневник, 22 августа.
   (7-9) Ср. Дневник, 23 августа.
   (10) Ср. Дневник, 26 августа.
  
   Весною в ремонтные рабочие Журавов на ст. Козлов[ка].
   26. Как гаммы упражнять, так надо упражняться в влезании в чужую душу. -- Деликатность прирожденная -- есть лю­бовь. -- Упражняют обратн[ое] -- тупость. (1)--
  
   Осуждение с остроумием -- это под соусом труп. Что пере­весит. Без соуса перевесит отвращение. (2)
   Чернь. Раевская волость, сельцо Троекурово.
   (3) 28. Вер[очке?] -- ч[то?] о[чень?] хор[ошо?]. Леве, ч[то] н[адо]. Всем: отдел[ена] область, где можно быть жестоким. (4)
  
   28. Добрые стремления чаще всего уходят негодованием, злост[ью], тщеславием, болтовней. Надо не да[вать] этого ис­хода, и тогда они будут плодотворны. (5)
   30. Материя есть предел, признак неправильности деятель­ности духа. (6)
   Следы вне дороги. Делать дорогу там, где следы -- это работа матерьялистов либералов и др. --
   Мальчика послать в Казначеевку.
  
   Дело о крестьянках Пришни -- ни ограды, ни канавы -- нет.
  
   Иконский мужик убил жену, просит возвратить. --
  
   Кондрашина Ясенец[кая] просит, чтоб ее корми[ли]. Стра­ховые не выдаются.
  
   3 Сент. Мой грех это дети. Они видны. Не надо бы мне скры­вать [1 стерлось] грех, не [1 загрязнено] пользоваться своей ошибкой [?], н[а]п[ример], я, сердившнй[ся] [на] детей, жену, что мне не дают жить, как я хочу, я сам их сделал -- это мои грехи. (7)
  
   (1) Ср. Дневник, 26 августа, 2.
   (2) Ср. там же, 1.
   (3) Запись: 28 -- жестоким внесена дрожащей рукой, вероятно, во время верховой поездки.
   (4,5) Ср. Дневник, 28 августа.
   (6) Ср. Дневник, 30 августа.
   (7) Ср. Дневник, 3 сентября.
  
   Учител[ь] земск[ий] [?] [1 неразобр.]
  
   Ефремовск[ого] у[езда], Яблоновой, села Медведок, Никита Никаноров[ич] Пешнев [обви]няется за покражу муки.
  
   Трещев в сумашедшем доме -- отпустить.
  
   9 сент. [1 стерлось] молитва 1) покорн[ость], 2) смир[ение] и и 3) любовь. (1)
  
   Нам представляется, что высшая степень добродетели это выс­шая степень напряженности или радости. Напротив, это высшая степень легкости и не радости, не восторга, а спокойствия. (2)
   Маковский Московский] вол. Крап[ивенского] уезда, же­лает [?] иметь метрич[еское] свидетельство].
   10 С. Содействовать установлению Царства Б[ожия] и [1 неразобр. и 1 стерлось] как вода [1 неразобр.] куда ход есть, туда идти. (3) --
  
   Жизнь тратится, хочешь не хочешь, так отдават[ь] на служ[ение] св[ое?] Б[огу]. (4)
   12. Дойти надо до скотов сознательно, потом до муравьев -- (государство) и до человека (5)....
   13. -- Награды не может быть п[отому], ч[то] нет перерыва времени [для] расчета. 6
  
   14. Coleridge. Мотивы эти признаки слабости внутренней жизни. (7)
   Два вяза за сараем. Слега в аллее. Осина над елка[ми]. Вырезок в чепыже. Лозины у пруда мало[го]. Там же осина. Березы у амбара. 6, в саду, 2 липы у Кузм[инского дома], 1 береза у Куз[минского].
  
   18. 1) Не могу, 2) не хочу, 3) хочу. (8)
  
   (1-4) Ср. Дневник, 11 сентября.
   (5) Далее неразобранная фраза. Ср. Дневник, 13 сентября.
   (6) Ср. там же, 2.
   (7) Ср. Дневник, 13 и 14 сентября.
   (8) Ср. Дневник, 19 сентября.
  
   Церковь соедин[ена] с государствам, но не христианство. -- Церкви спорят, кому управлять -- хоть бы Болгарией. В Ан­глии, что король, то и все.
  
   19. В области движенья -- Бог помогает, стареешься. Если живешь истинной жизнью, то старость всегда придвигает к цели. (1)
  
   21. Насколько духовн[ая] жизнь развита, настолько осла­бевает животная. (2)
   Наука теперь дает только -- возможности. (3)
  
   22. Вся разница от того, что у кого на верстаке. (4)
   На пчельнике сломан[ная] осина, слега. Две липы ободран[ные] -- на дорожке к пчель[нику].
  
  
   Brogliе. Pret a employer la violence pour servir (!) la religion, jamais pour la dominer (5) (280).
   Прогонные деньги эпископам, и все слетелись. (6)
   287. Mais bien que le service militaire ne fut jama[is] interdit aux Chretiens, un prejuge assez naturel centre une profession meurtriere (7) les [2--3 неразобр.]
  
   Б[ыло] христианское влияние на языческое и обратное. И то, что не б[ыло] закреплено, то двигалось, т. е. б[ыло] [1 неразобр.] христианством (движение[м] к идеалу). То же, что закрепля­лось ил[и] утвердительно, или молчаливы[м] согласием, то переставало быть христианским. (8)
  
   28 Сент. Главное несчастье церковников это их наивная уверенность в том, что они христиане, и что вся история только
  
   (1) Ср. Дневник, 19 сентября.
   (2,3) Ср. Дневник, 21 сентября.
   (4) Ср. Дневник, 22 сентября.
   (5) Ср. Дневник, 4 октября, 6.
   (6) Ср. там же, 7.
   (7) Ср. там же, 8.
   (8) Ср. там же, 2.
  
   затем и шла, чтобы образовать их безбожную дьявольскую секту, к[оторую] они называют христианством. (1)
  
   Никейск[ий] символ подписан под влиянием угрозы (44). (2)
  
   Константин придумал механический способ решения вопро­сов веры! -- Его письмо: (58). (3)
   29. Константин говорит речи в защиту христианства -- только о Боге. Он и все эписко[пы] дикие. --
   Всё, что выходит из дикости, как Терт[уллиан], Ориг[ен], Арий, отрицается. (4)
  
   Праздник с играми цирка и молебстви[ями] при освящени[и] Конст[антино]поля (179). (5)
   Монашество уходило. (6)
  
   Нехристи [1 неразобр.] оставались. (7)
   Начало: живое растет. Так христианство. (8)
  
   30 [сентября]. Brogliе видит, что успех погубил хр[истианство], но он говорит, что это испытание, к[оторое] 15 веков по­беждает цер[ковь]. Не похоже. (9) 2 т. (379). (10)
   Иванц[ов]-Плат[онов] (95). Иполит. Одни считают его ере­тиком -- он их. (11)
   К 1-му десятилетию III века. (147). Феодотиане, отрицавшие божест[венность] Хр[иста], утверждали, что они истинные -- церковь.
  
   Все еретич[еские] сочинения погибли. То, что мы знаем, знаем из писаний ересеолог[ических], стало быть -- осуждение. И то велико. (12)
  
   (1) Ср. Дневник, 4 октября, 4.
   (2) Ср. там же, 9.
   (3) Ср. там мсе, 10.
   (4) Ср. там же, 11.
   (5) Ср. там же, 12.
   (6,7) Ср. там же, 13.
   (8) Ср. там же, 1.
   (9) Ср. там же, 14.
   (10) Можно прочесть: 371.
   (11) Ср. Дневник, 4 октября, 15.
   (12) Ср. там же, 16.
  
   Алоги -- рационалисты. (1)
  
   Эпифаний признает 80 сект. -- Филастрпй -- 156 начала IV ст[олетия]. (2)
  
   Сами не знают, что называют ересью. (Одна нить -- то, что теперь признают.)
  
   4 Ок. В университетах учатся всему, только не жизни (как жить?). Это считается или решенным, или не важным.
  
   5 Ок. Revue Sept. 90. Les premiers romantiques Al[lemands]. (3) (139) Об искусстве.
  
   6 Ок. Христианство в противность прежних законов да­вало возможность приложения к жизни -- деятельности -- нельзя б[ыло] исполнить даже такой закон, как суб[бота], но приближаться всегда можно. (4) --
   Думал восторженно о вере. (5)
  
   Чистота -- ужас.
   Борьба между вещами и детьми. (6)
  
   Подорвана вера в разум доплатами. (7)
  
   7-е. Дама советует, если нет хлеба, есть пирож[ки]. (8)
   Когда трудишься или страдаешь -- некогда молиться. Это надо б[ыло] делать прежде (9).
   Панков Бабур[инский] сидит в арестан[тской]. На поруки.
  
   Золотар[еву] ответ[ить].
   Аннен[ковой] об иконе. Дунаеву.
  
   (1) Ср. Дневник, 4 октября, 17.
   (2) Ср. там же, 18.
   (3) [Ревю сент. 90. "Первые романтики Германии".]
   (4) Ср. Дневник, 6 октября, 1.
   (5) Ср. там же, начало записи.
   (6) Ср. там же, 4.
   (7) Ср. там же, 3.
   (8) Ср. Дневник, 8 октября, 1.
   (9) Ср. там же, 2.
  
   17. Мы не знаем, что есть, а знаем только, что должно быть. (1)
   [23 октября.]
   1) Желания ставят тезисы. (2)
   2) Кузм[инский] понемногу втянут. (3)
   3) Искушение. Соблазн. Откинуть руку и глаз. Только на это дан разум -- предупредить соблазн, откинув ру[ку] -- соблазн, откинув мнен[ие] людско[е] и откинув злостный помыс[ел]. (4)
  
   24. Сущность учения -- совершать дело Отца? (5)
   27. Важность значения Царство Б[ожие] внутри ва[с] есть. (6)
  
   27. Радость только после сознания исполненного труда, а не после удовлетворения наслаждения. (7)
   Человек стремится к сейчасному наслаждению, и это обман. (8)
   Богородицкого уезда крестьян[ин?].
   31. Жизнь есть приготовление себя, чтоб отдаться хозяину лучши[м], чем [был]. (9)
  
   Заключение молит[вы]. Не забывать смерть. (10)
  
   Связь неизбежн[ая] между улучшением себя и мира. (11)
  
   1 Н. О войне. Арбитрация то же, что банкирам предложить поделиться со всеми.
   2 Ноябр. Христианство дало равенство. Но равенство без непротивления. --
  
   3 Н. Никто не станет отрицать, что христианство другое. Не говорят, что это трудно, не то, н[е] что другое. Как же делало[сь] и продолжается? Сделалось со врем[ен] Конст[антина] -- но Константин понятно. Дальше-то как же
  
   (1) Ср. Дневник, 23, 1, и 24 октября.
   (2) Ср. Дневник, 23, 2, и 24 октября, 1.
   (3) Ср. Дневник, 23 октября.
   (4) Ср. Дневник, 23, 3, и 24 октября, 2.
   (5) Ср. Дневник, 24 октября, 3.
   (6-8) Ср. Дневник, 29 октября (записано 31 октября).
   (9-11) Ср. Дневник, 31 октября.
  
   продолжалось? А так, что в это же время основалась церко[вь], догматы -- перенесся интерес на друг[ое], и так и пошло. Церковь перестала развиваться, умерла.
  
   5 Н. Молитва всегда: живи пo-Божьи перед одним Богом любви, от к[оторого] исшел и к к[оторому] идешь (нечего ко-бениться). (1)
   Как я смотрел наивно на деньги. (2)
  
   Как страшно покинуть веру отцов -- оттолкнуться от берега. (3)
  
   6 Н. От ложного учения церкви потеряно знание того, что должно. А мы не можем знать того, что есть, мы только можем знать, что должно быть. (4)
  
   Алех[ину]. Декларацию должно, а протест не долж[но]. (5)
  
   Раеву место, денег на 3 м[есяца]. Никитская д. Раевой.
  
   9. Только благодаря понятию церкви возведены ряд грубых недоразумений в догматы. (6)
  
   10 Н. Рост любви производит дела любви. Только дела любви производят рост любви. (7)
  
   11 Н. И он, бедный, думает, ч[то] он глубокомыслен, и не до­гадывается о том, что даже и тот закон эволюц[ии], к[оторый] он evoque, (8) совершится только тогда, когда он будет жить свойственно своей природе.
   Если бы лисица не рыла нору, закон эв[олюции] не совер­шился бы и т. п. (9)
  
   15 Н. Газеты -- глуп[ость] -- Канта пре[лесть]. (10)
   17. равенство выдало их.
  
   (1-4) Ср. Дневник, 6 ноября.
   (5) Ср. Дневник, 7 ноября.
   (6) Ср. Дневник, 12 ноября, 1.
   (7) Ср. там жe, 2.
   (8) [приводит,]
   (9) Ср. Дневник, 12 ноября, 3.
   (10) Часть слова стерлась. Ср. Дневник, 18 ноября.
  
   Критика метафизики и умалчивание о деле -- моей книги. -- То же и во всей церковной истории. (1) --
  
   Прощен[ие] греха -- как скоро сознан. (2)
   19. Грех -- расхождение с в[олей] Б[ога]. Прощение греха -- соединен[ие] с не[ю]. (3)
   27 Ноября. Об однодворцах. Лизонова просить оставить.
   Письма: Русанову, Покровск[ому], Поше.
   Заглавия Балу.
   20. Кастраты мысли. Сунулись к двер[и], а там занавес. (4)
   Исполнение воли есть кротость и смирение. (5)
  
   23. Чтобы понять ц[ерковь], надо смотреть ее теперь.
   Ц[ерковь] это отступление от у[чения] Х[риста], утверждаю[щее] про себя, что оно есть истина.
  
   [27 Ноября. Крапивна. В заседании Окружного суда] (6)
   Свидетеле[й] к присяге, хотя ее никому не нужно. Клянусь.
  
   Суд сам себе поставил вопросы.
   И на кого возложи[ть] судебн[ые] издерж[ки].
  
   Запыхавшийся обморожен[ный] присяжный.
  
   Священ[ник] толстый, жирный, кудрявый, с орденом.
  
   Пристав в pince-nez.
  
   Присяжный Коршун в калошах.
  
   1) Вопросы, 2) Секретарь, 3) Чтение, 4) разгов[оры:] "Дей-ств[ительно] вы растратили]"; 5) вопросы ему, 6) прокурор, 7) постановка вопросов, 8) Выход, решение.
  
   Докт[ор] взяточник.
  
   (1,2) Ср. Дневник, 18 ноября.
   (3) Ср. Дневник, 21 ноября, 1.
   (4) Ср. Дневник, 22 ноября.
   (5) Ср. Дневник, 21 ноября.
   (6) Ср. Дневник, 27 ноября.
  
   Жуюр с протоколом.
   Образ Спасителя, и в голуб[ой] лент[е] и генер[ал]-адъют[антском мундире] государь смотрит.
  
   Сукно, возвыш[енпе], сукно стелется складками, (1) пюпитр точеный.
  
   Чтение дела --
  
   Введи подсудимых --
   Присяжный повер[енный] страдает -- катаром сочленений, ревматизмом --
  
   зубной болью -- отпустят.
   Вертеть колесо, перекличка --
   присяга --
  
   Избрание старши[ны].
  
   Вещественные] доказательств^].
  
   Речь председателя к присяжным.
  
   Вопросы подсудимому --
   (В лог, называемый черторой.)
   Садитесь --
  
   Свидетелей присяга.
   Вывесть сввдетел[ей].
   Один остается.
  
   Плавает, пинжак торчит.
  
   "Говорите громче".
   зуб нет. --
  
   Осмотр трупа, описание длинное места. Камень пуд 20 ф[унтов].
   Длина веревки 2 ар[шина] 9 верш[ков] -- осмот[р].
  
   Речи сторон. --
  
   Вопросы подсудимому.
   Вопросы.
  
   (1) Можно прочесть: стелет[ся] с складками
  
   Поучения в резюме, как отвечать на вопросы, как ма­леньким детям.
  
   Наставление присяжным.
   Выход. Красн[ые], потные, все оживленно переговариваются.
   Судейские пьют чай.
  
   Оправдана. --
   Что сделать с вещественными доказательствами.
   [28? ноября. Ясная Поляна.] Крыльцово. Хрипкова. Солдат Василий Шишкин построился. Ему разрешили. --
  
   Просить Зиновьева.
  
   Страхову. --
   2 Дек. К статье. Все оскоплены: одни верят порядку, дру­гие церкви, к[оторая] тоже существующему порядку.
  
   Прежде общий идеал, потом общее сознание возможности осуществления, потом осуществление. (1)
  
   Соколов о непротивлении злу насили[ем].
  
   7 Д. Статья Open Court
  
   Раеву место. Теренина.
   Телегинская женщина просит вернуть сына из солдат, п[отому] ч[то] старший в арестантск[их] ротах -- отказались. ) Сидит в Москве. Звать его Степан Иль[и]н Афанасьев. --
   А солдат Николай Иван[овпч] Есипов. -- Просит Есипов[а?].
  
   Романов ищет места или занятия.
   9. Цензура уничтожает всё. (2)
   10. По случаю Оболенского: хорошо, что людям угодить нельзя -- перестанешь им угождать и начнешь поневоле уго­ждать одному Богу. (3)
   Только святой [умеет] судить совсем правильно. (4)
  
   (1) Ср. Дневник, 15 декабря, 1.
   (2) Ср. там же, 2.
   (3) Ср. там же, 3.
   (4) Ср. там же, 4.
  
   Юродство опасно. Только в редкие минуты стоишь на высоте юродства, в другие же, юродствуя, теряешь сдерживающее влия­ние славы людской -- не по силам. (1)
  
   Красинск[ий] небожеств[енная] комеди[я]. Хомяк[овский] приказч[ик]. Зябревы.
   Характерная черта ее состоит в остром развитии нравствен[ного] чувства без правильного достаточного] развития умствен[ных] способностей.
  
   25 Д. Идеал жизни в наст[оящем].
   26 Д. Церковь, научая знать и не делать, научила не испол­нять нравственного -- атрофирова[ла]. (2)
  
   9 декабря принята кассационная жалоба о сломке избы Екатер[ины] Стахановой Совченко.
   О паспорте мужа.
   28 Дек.
   Земск[ий] начальник считает, что полезны роз[ги] для на­рода. З[емский] начальник губернатору -- губернатор прокур[ору] -- пр[окурор] мин[истру] -- мин[истр] царю -- царь митроп[олиту] -- митроп[олит] -- Но не будь з[емского] н[ачальнпка] з[...] н[...] Цар[я?] [8--10 слов загрязнено и стер­лось]. Ну что ж [?] з. н. [?] сам царь.
  
   (1) Ср. Дневник, 15 декабря, 5.
   (2) Ср. Дневник, 26 декабря.
  

[ЗАПИСИ НА ЛИСТАХ, 1890 г.]

  
   Почта 1-го Авг. 90.
   1) Неделя.
   2) War cry.
   3) Письмо бранное анонимное, переписаны статьи Temps. (l)
   Надо ответить.: 4) Письмо шекера Holister' a, сочувственное по случаю послесловия, (2) и статьи печатные о том же предмете.
   светские люди.:
   Посетители.
   Приселков
   Свербеев
   2 Авг. N немецк[ой] газеты с речью в Freie Buhne о Власти тьмы.
   2 N газеты с речами Willard о трезвости.
   Посетите[ли].
   Булыгин -- Отвозил брата, рассказывал про Бибикова. (3)
   3 Авг. От Лёвенфелда 2 книжеч[ки] Бьернсо[на] и 5 Иб­сена.
   Коректуры: Для чего люди одурманиваются.
   Письма: 1) от Урусова с статьей
   Все 3 надо ответить.(4): 2) От Вас. Ив. АлексГеева! с письмом Коган 3) от Хилкова с описанием Иоана
   4 Авгу[ста.]
   1) Письмо Никифорова -- надо ответить.
   2) Американца о Крейцер[овой] сон[ате], выражающее мысль
  
   (1-3) Ср. Дневник, 2 августа.
   (4) Ср. Дневник, 3 августа.
  
   о том, что половые отношения получают преувеличенное значение от того, что на них не просто смотря[т].
   5 Авг. Ничего. Книжка из Мексики.
   6 Авг. N Американской газеты с выпиской из послесловия.
   1) письмо Вороновой, выражен[ие] сочувствия
  
   Ответить.:
   2) От Вяземского 5 вопрос[ов]
   3) От Мотов[иловой], о муже спрашив[ает]
   4) От Долгова, просит нового предисловия.
   5) От Зонова вопросы о жиз[ни].
  

[ЗАПИСНАЯ КНИЖКА N 3, 1890 г.]

[ЗАПИСИ 5--6 АВГУСТА 1890 г.]

  
   5 Авг. 90. Простится нам только, когда мы простим, т. е. не будет по[с]лед[с]тв[ий]. Когда мы любим. (1)
   Чувствуешь себя, свою личность, пока не пропускаешь Бога. Пропустишь. Бога -- и получишь новое сознание.
   Как узнать волю Бога? Всё, что духовно больно, тяжело, не воля Бога.
  
   К О[тцу] С[ергию]. Она ушла, и он в отчаянии за свою плохоту.
   Она ждет величественного, и вдруг простой, конфузится, перебирает бороду, но глаза... Это-то и разжигает ее. (2)
  
   6. Чем безнравственнее, тем выше предъявляются требо­вания. -- Юродство, не заботься о мнении. (3)
   Надо заботить[ся] о дурном мнен[ии]. (4)
  
   (1) Ср. Дневник, 7 августа.
   (2) Ср. Дневник, б августа.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru