Толстой Алексей Николаевич
"Воображение, притуплённое ужасами войны..."

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   "Деготь или мед": Алексей Н. Толстой как неизвестный писатель (1917--1923).
   М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2006.
   

[БЕЗ НАЗВАНИЯ]2

   Воображение, притуплённое ужасами войны, не в состоянии больше внимать крикам боли и страдания, равнодушно отворачивается от пятен человеческой крови и не подает обычного сигнала милосердию.
   Но есть вещи настолько извращенные, настолько неожиданно странные, что вынести их нельзя. Нельзя о них умолчать. Нельзя, чтобы на свете произошел подобный ужас. Нельзя, чтобы в истории человечества была такая исступленная страница.
   Это небывалое дело должно произойти в ближайшие дни в России. Россию называют варварской страной. Она вывозила сырье. В ней была слабо развита сеть железных дорог. Народ жил бедно, и на 180 миллионов населения приходилось не более 5% фабричных рабочих.
   Но в этой варварской стране, приобщенной лишь двести лет тому назад европейской культуре, была неискоренимая жажда к свободе и духовному совершенству. Россия слишком жадно, слишком доверчиво впитывала в себя те идеи, которые безопасны лишь для очень искушенных и давно живущих народов. И даже русские пороки были противопоставлением этой неутоленной жажды добра.
   Страна была несчастна при царях. Ее развитие шло уродливым путем, как в темном подвале. Воображение было гипертрофировано. Утопии, парадоксы и абстракции, -- дары запада, -- рожденные там в тишине кабинетов и в пылу политической борьбы, воспринимались в России, как достоверность. В ее огромном теле текла отравленная кровь.
   На западе получали зерно, кожи, сало, посылали на восток продукты индустрии и считали, что этим оканчиваются все человеческие взаимоотношения. Но не так думали на востоке. Восток любил своих учителей и старших братьев. В этой любви было много, подчас, смешного, наивного и горького, но это была верная любовь огромного народа.
   Когда произошла революция, а вместе с нею опубликованы 14 пунктов Вильсона, Россия сорвала рубашку, чтобы отдать ее просящему ризы. Идеи порядка, разумности, выгоды отшвыривались с брезгливостью, -- о меньшем, чем мировая справедливость не хотели и говорить. И, вот тогда, среди этого вихря радостного сумасшествия, началась сатанинская провокация большевизма.
   Большевики сказали, -- "Запад умирает, вольем в его жилы новую кровь". Они взяли из социализма проблематическое завершение его доктрины, его утопические гадания, и осуществили их. И кровь полилась.
   На западе это видели и знали и колебались помочь беде.
   И вот на днях в русское посольство в Париже приходит телеграмма от Деникина:
   "Под влиянием продвижения наших войск к северу, в Москве сосредоточено из разных местностей до 30000 заложников, большинство интеллигентного круга, среди них арестованы патриарх Тихон, много ученых, профессора и артисты. Из них значительное число уже расстреляно после гнуснейшего издевательства. С чувством содрогания думаем об участи заложников, если не последует самого энергичного вмешательства, как единственного средства воздействия на большевиков, не только со стороны иностранных правительств, но и общественного мнения".
   Участь заложников, среди которых женщины и дети, ясна: в Киеве их загоняли в подвалы и там разрывали ручными гранатами. В Москве, по причине большого количества арестованных, могут применить к ним отравленные газы.
   Комментарии излишни к такому сообщению. Войска Деникина идут на Москву, и тридцать тысяч человек, виновных в том, что их отцы, сыновья, мужья и братья восстали с оружием в руках против кровавой тирании, будут уничтожены смертью.
   Французский народ! Во имя справедливости, не той -- мировой, которая свела Россию с ума в 1917 году, а малой, человеческой, -- вы, наши учителя и братья, должны потребовать от советского правительства в Москве освобождения тридцати тысяч заложников.
   Во имя любви, не той, которой двести лет томилась Россия по далекому и прекрасному западу, а любви к маленьким детям,
   Во имя милосердия, которым бьется каждое сердце женщины,
   Во имя гуманности, -- гения Франции,
   Во имя свободы,
   Во имя жизни,
   Во имя спокойствия, -- потому что у человека не может быть покоя, если он мог предотвратить казнь и не сделал этого,
   Во имя Исуса Христа, взявшего бич, спасите от казни детей, женщин и стариков.
   

Примечания

   2 Lvoff G., Tolstoi A. A Nos frères aines! Paris, 1919. [Текст дается на французском и на русском языках.]
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru