Толстой Лев Николаевич
Воспоминания о Л. Н. Толстом

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Воспоминанія о Л. Н. Толстомъ.

   Въ "Русскомъ Архивѣ" (1895, No 2) мы находимъ, въ воспоминаніяхъ князя Д. Д. Оболенскаго, нѣкоторыя интересныя сообщенія, рисующія гр. Л. Н. Толстого въ эпоху полнаго разцвѣта его литературнаго таланта -- живымъ, вѣчно бодрымъ человѣкомъ, производящимъ на окружающихъ возвышающее и поднимающее впечатлѣніе.
   Мнѣ памятны доселѣ охоты и отъѣзжія поля, разсказываетъ князь Оболенскій, въ которыхъ мнѣ приходилось быть въ обществѣ Л. Н. Толстого, П. Ѳ. Самарина, Раевскихъ и другихъ. Охоты эти не напоминали прежняго разгула, который бывалъ неминуемымъ спутникомъ охоты дореформеннаго барина; напротивъ. Я не забуду никогда тѣхъ веселыхъ, остроумныхъ бесѣдъ, которыхъ я бывалъ свидѣтелемъ не разъ послѣ удачной охоты между Л. Н. Толстымъ, Самаринымъ, Раевскимъ, Ладыженскимъ и Черкасскими (когда мы заѣзжали въ Веневскій уѣздъ). Споры Л. Н. Толстого съ Самаринымъ иногда длились за полночь и бывали крайне интересны. Я досадую на себя, что я многаго не записалъ; ибо бесѣды эти, конечно, представляли-бы болѣе интереса, чѣмъ многое, что мы читаемъ теперь.
   Однажды Л. Н. Толстой опоздалъ на сборный пунктъ охоты, который былъ у меня въ Шаховскомъ (имѣніи моемъ въ 35 в. отъ Ясной Поляны) и пріѣхалъ крайне разстроенный: оказалось, что судебный слѣдователь въ это утро допрашивалъ его въ качествѣ обвиняемаго за неосторожное держаніе скота, такъ какъ его быкъ забодалъ пастуха, и слѣдователь обязалъ Толстого невыѣздомъ изъ Ясной Поляны, т. е. отчасти лишилъ его свободы. Какъ человѣкъ горячій, Левъ Николаевичъ былъ крайне возмущенъ дѣйствіями слѣдователя, который всего нѣсколько дней передъ этимъ найденное мертвое тѣло какого-то неизвѣстнаго отвезъ въ ближайшую усадьбу какой-то помѣщицы и сталъ мертваго вскрывать у нея на террасѣ. Левъ Николаевичъ никакъ не могъ успокоиться, ибо считалъ себя страшно стѣсненнымъ подпискою, которую съ него требовали, о невыѣздѣ. "Одного Ясно-Полянскаго крестьянина полтора года слѣдователь продержалъ въ острогѣ по подозрѣнію въ кражѣ коровы, а послѣ оказалось, что укралъ не онъ", разсказывалъ Л. Н. "Такъ и меня продержатъ теперь годъ! Это безсмысленно, это полнѣйшій произволъ этихъ господъ. Я все продамъ въ Россіи и уѣду въ Англію, гдѣ есть уваженіе къ личности всякаго человѣка; а у насъ всякій становой, если ему не кланяются въ ноги, можетъ сдѣлать величайшую пакость".
   Самаринъ живо возражалъ Льву Николаевичу, доказывая, что не только смерть человѣка, но и увѣчье, ему причиненное, настолько серьезный фактъ самъ но себѣ, что не можетъ остаться не обслѣдованнымъ со стороны судебныхъ властей, какъ въ данномъ случаѣ. Спорили долго и, кажется, Самаринъ переубѣдилъ Толстого, который, ложась спать, мнѣ сказалъ: "Удивительная способность П. Ѳ. Самарина успокоивать людей". Но утромъ Л. Н. Толстого опять разсердили. Пріѣхалъ за нимъ нарочный отъ жены. Онъ забылъ, что былъ назначенъ присяжнымъ засѣдателемъ въ Крапивнѣ, гдѣ за неявку его оштрафовали. "Какая нелѣпица: съ одной стороны обязываютъ невыѣздомъ изъ имѣнія, а съ другой стороны штрафуютъ за непріѣздъ въ то же время!"
   Я видѣлъ гр. Л. Н. Толстого во всѣхъ фазисахъ его дѣятельности и творчества и никогда не прощу себѣ, что не записалъ бесѣдъ съ нимъ и бесѣдъ, бывшихъ въ моемъ присутствіи. Много поучительнаго вынесъ я. Чѣмъ-бы ни увлекался гр. Левъ Николаевичъ, все дѣлалъ онъ съ убѣжденіемъ, твердо вѣруя въ то, что дѣлаетъ, а увлекался онъ всегда во всю. Я помню графа Л. Н. свѣтскимъ человѣкомъ, видалъ его на балахъ, и помню какъ-то его замѣчаніе: "посмотрите, сколько поэзіи въ бальномъ туалетѣ женщины, сколько изящества, сколько мысли, сколько прелести, хотя-бы въ приколотыхъ къ платью цвѣтахъ". Я помню его страстнымъ охотникомъ, пчеловодомъ и садоводомъ; помню его увлеченія сельскимъ хозяйствомъ, сажающаго лѣса и плодовые сады, занятаго коневодствомъ и многимъ другимъ. Мое сближеніе съ нимъ началось еще во время моего студенчества, когда онъ писалъ "Войну и Миръ". Мои дѣды были участниками Наполеоновскихъ войнъ, и я многіе разсказы той эпохи, слышанные отъ нихъ, сообщалъ Толстому. Я былъ очень польщенъ, когда, окончивъ первую часть "1805 годъ", Левъ Николаевичъ позвалъ меня съ молодою моей женою слушать его чтеніе. Еще былъ приглашенъ къ слушанію старикъ генералъ Перфильевъ, который помнилъ ту эпоху. Читалъ Л. И. Толстой просто, но удивительно хорошо. Разъ только впослѣдствіи слышалъ я его читающаго стихи. Это было послѣ охоты у меня. Говорили о поэзіи, и Л. Н. сталъ читать намъ Еврейскія пѣсни Мея. Читалъ онъ очень вдохновенно и увлекательно. Чѣмъ только ни увлекался онъ! Близъ Ясной Поляны въ лагерѣ войскъ, квартировавшихъ въ Тулѣ, пьяный солдатъ ударилъ офицера и судился военно-полевымъ судомъ. Л. Н. Толстой на судѣ защищалъ его со всѣмъ прирожденнымъ ему талантомъ. Но развѣ уговоришь или переубѣдишь коронный судъ, особенно военный? Графъ Толстой доказывалъ невмѣняемость солдата, ударившаго офицера въ пьяномъ видѣ. Но военный кодексъ еще строже наказуетъ проступокъ или преступленіе, совершенное въ пьяномъ видѣ, и солдата разстрѣляли. Графъ Левъ Николаевичъ былъ страшно взволнованъ.

"Сѣверный Вѣстникъ", No 3, 1895

  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru