Lib.ru/Классика: Ткачев Петр Никитич. Поучительный урок

П. Н. Ткачев. Избранные сочинения на социально-политические темы в четырех томах. Том третий

Издательство Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев. Москва. 1933

ПОУЧИТЕЛЬНЫЙ УРОК¹⁹³

Смелые, героические, хотя, к несчастью, слишком единичные попытки энергических людей, искренно преданных делу народного освобождения, попытки покарать коронованных палачей и их клевретов-кровопийц, отомстить им за попранные ими человеческие права, за народное горе, народную кровь народные муки, обуздать их безумный произвол, положить предел их безумным злодействам, их кровожадному хищничеству,-- эти попытки, как и следовало ожидать, вызвали во всех углах Европы целую бурю реакционных преследований и гонений против социалистов-революционеров¹⁹⁴; социалисты-революционеры не только у нас в России, но почти на всем европейском континенте объявлены как бы стоящими вне закона. Повсюду проповедуется против них кровавый крестовый поход. Новейшие Петры Амиенские¹⁹⁵ реакции не уступают, повидимому, жестокости и фанатизму средневековых аскетов-монахов. Стереть социализм с лица земли, перерезать, перестрелять, передушить, перемучить всех социалистов-революционеров -- таков их лозунг, таков девиз, кровавыми Буквами начертанный на их белом знамени. Вся Европа,-- нет, мало Европы,-- весь мир должен (они хотят этого) превратиться для революционеров в одну сплошную тюрьму или, лучше сказать, в одну могильную яму. Медовый месяц социально-революционной пропаганды, тот медовый месяц, когда можно было не только в Швейцарии, Бельгии, Германии, но даже в Италии открыто проповедывать социально-революционные идеи, устраивать социально-рабочие конгрессы, митинги и комитеты, надавать социально-революционные газеты и брошюры, когда можно было писать и во всеуслышание выражать химерические надежды на какой-то легальный переворот, на какую-то легальную бескровную революцию, когда даже среди вожаков движения, старых и опытных бойцов, находились люда, которые искренно верши и других старались уверить в возможности бороться с существующим порядком вещей, подкапываться под его коренные основы, не сходя с легальной почвы, не нарушая ни одной из статей уголовных кодексов буржуазно-военно-полицейских государств,-- этот медовый месяц фантастических иллюзий и ребяческих восторгов прошел, и прошел едва ли не безвозвратно. Буржуазно-военно-полицейское государство объявило социализму войну, войну на жизнь или смерть, без пощады и снисхождения. Теперь на этот счет никакие сомнения и недоразумения уже невозможны. Положение воюющих сторон вполне определилось, ни о каких сделках, компромиссах и полумерах не может быть и речи. Теперь с наглядною для всех очевидностью выяснилось та несомненная истина, которую никогда не переставал указывать наш журнал и которую на минуту забыли наивные социалисты, увлекшиеся мнимыми успехами своей легальной пропаганды,-- та истина, что бороться с существующим порядком вещей можно, лишь стоя на антилегальной чисто революционной почве, действуя под покровом тайны и мрака, т. е. путем заговора. Немецким социалистам, так кичившимся своею основательностью и практичностью, так наивно восторгавшимся плодами своей легально-мирной пропагандической деятельности, пришлось на собственной шкуре убедиться, к каким печальным последствиям может привести и привело на практике уклонение от этой истины.

Немецкая социалистическая партия имела свою официальную литературу -- и литературу довольно обширную {Число социалистических газет доходило в Германии до 60. Примечание Ткачева.}, свою официальную организацию, своих официальных представителей даже в парламенте; она насчитывала своих членов сотнями тысяч; она воображала себя силою, достаточно могучею, чтобы открыто, на легальной почве бороться с полицейским государством "железного графа". И что же? Достаточно было одного почерка пера "железного графа", и эта "сила" оказалась полнейшим ничтожеством. Социалистическая литература в несколько дней целиком была упразднена, рабочие союзы распались, комитеты один за другим позакрывались; вожаки очутились в тюрьмах; ее парламентские представители подверглись административным. высылкам и судебному преследованию; вся официальная организация, воздвигнутая на легальной почве, разлетелась впрах при первом дуновении реакции, подобно зданию, построенному на песке. И все это совершилось совершенно мирно, спокойно, вполне на законном основании, и ни один из сотен тысяч "внесенных, в списки" членов партии не решился протестовать насилием незаконным против насилия законного, ни один не поднял рук в защиту тех прав, которыми он так гордился, которые были приобретены с таким трудом и такими усилиями и ради которых было принесено столько жертв, сделано столько постыдных уступок¹⁹⁶! И зачем и для чего был потрачен весь этот тоуд, все эти силы, к чему были все эти жертвы и уступки? Чтобы завоевать себе легальную почву. И действительно, почва была завоевана; но увы! едва она была завоевана, как сейчас же и обнаружилось, что это завоевание решительно не имеет серьезного значения, что за него нельзя дать даже, как говорится, и медного гроша! Оказалось, что нет ничего легче и проще, как вытащить на законном основании эту легальную почву из-под ног социалистов: стоит только прибавить или вычеркнуть два- три слова, две-три фразы в конституционной хартии да в уголовно-полицейском кодексе,-- и дело в шляпе, немецкий крестоносец реакции доказал это самым бесспорным и для всех очевидным образом; впрочем, это было доказано и гораздо раньше его другими крестоносцами, и, притом крестоносцами, далеко не отличавшимися свойствами "железного графа"... Никогда и нигде легальные подмостки не представляли такой надежной опоры партиям, стремившимся к уничтожению легального, законом освященного порядка вещей. Чуть только эти партии решались выйти из пассивного состояния, чуть только они начинали обнаруживать хотя какие-нибудь признаки жизни, подмостки рушились под их ногами и скрывали их под своими развалинами. Да и могло ли быть иначе? Ведь, подмостки-то эти принадлежали хозяевам того здания, которое они хотели разрушить; эти хозяева во всякое время могли их смять и разрушить; и разумеется, едва только они замечали, что люди, взобравшись на них, своими позами и жестами начинали нарушать его красоту или грозили его безопасности, они, не медля ни минуты, сбрасывали их на землю и даже не на землю, а под землю, И сброшенные с подмостков враги "общественного порядка" почти никогда не находили в себе ни силы, ни мужества, ни охоты открыто, с оружием в руках протестовать против такого бесцеремонного обращения с ними. Они смиренно покорялись своей участи, так как чувствовали и понимали, что эта участь постигла их на вполне законном основании. В самом деле, им постоянно внушали, что успех, что победа возможны лишь в том случае, если они будут строго и неуклонно держаться на законной почве; что существующий порядок может быть уничтожен при помощи тех самых законов, которые освящены и санктированы этим порядком; что потому законы эта следует уважать и почитать, что всякая незаконная, антилегальная деятельность должна быть раз навсегда исключена из программы социалистической партии. Нечего и говорить, что подобные внушения как нельзя более гармонировали с интересами личной безопасности и самосохранения; потому нет ничего удивительного, что большинству, с одной стороны, недовольному существующим порядком и вполне сочувствующему теориям социализма, а с другой, слишком трусливому, запуганному и нерешительному для того, чтобы открыто протестовать против этих порядков, чтобы силою добиваться осуществления этих теорий,-- нет ничего удивительного, что этому большинству пришлись подобные внушения как нельзя более по вкусу. Оно усвоило их себе очень быстро. Они глубоко запали в его душу и совершенно парализовали его энергию. Когда наступила необходимость защищать легальные права с оружием в руках, оно оказалась совершенно неспособным к борьбе, совершенно неподготовленным к защите. Лучше, рассудило оно, на время подчиниться и сократиться, чем сойти с легальной почвы, чем нарушить ту или другую статью легальною властью санктированного кодекса. "Чувство уважения к законности, отвращение к антилегальным мерам, воспитанные в сердцах немецких социалистов проповедью легальной революции, взяли верх над всеми другими соображениями, и официальное упразднение социализма в Германии совершилось не только без пролития капли крови, ко даже не вызвало нигде никаких беспорядков и недоразумений". Все обошлось как нельзя более мирно, тихо и спокойно.

Факт в высшей степени поучительный. Мы обращаем на него особенное внимание всех сотоварищей-революционеров. Не служит ли он "самым наглядным и убедительным подтверждением той теории революционной деятельности и революционной организации, которую мы постоянно проводили и развивали на страницах нашего журнала? {Три года тому назад (см. "Набат", май, 1876 г.), в то время, когда иллюзии насчет силы и тактичности немецкой социалистической партии были особенно сильно распространены и в русской и в немецкой социалистической прессе, наш журнал старался разоблачать лживость этих иллюзий и предсказывал немецким социалистам неизбежность того погрома, который теперь разразился над их головами, если они не сойдут с легальной почвы и не постараются создать под нею сильную, дисциплинированную, боевую организацию рабочих ¹⁹⁷. По поводу репрессивных мер против социалистической партия, предложенных в марте 1876 г. прокурором Тессемдерфом, мы писали: "Неужели же и теперь немецкие социалисты не убедятся, что никакой летальной почвы под их ногами не существует, что они стоят "вне закона", что никакими легальными средствами существующего порядка уничтожить нельзя; что разрушиться он может лишь тогда, когда под него будут подведены подземные мины, и что, следовательно, все их усилия должны быть исключительно направлены на эту тайную, подземную работу". И нет сомнения, что если бы, действительно, они направили тогда вое свои усилия на "эту тайную подземную работу", то Бисмарку нелегко было бы теперь с ними справиться и во всяком случае он не мог бы бескровно упразднить немецкий социализм, как это ему удалось сделать нынче. Примечание Ткачева.} Не служит ли он наилучшим опровержением теорий тех революционеров-софистов-консерваторов, которые еще так недавно заклинали русскую молодежь итти по следам немецких социалистов, которые с такою импонирующею самоуверенностью уверяли ее, что будто самый верный, самый прямой и надежный путь, ведущий к осуществлению социальной революции,-- это путь мирной, легальной социалистической пропаганды ¹⁹⁸? Не доказывает ли он, наконец, что, во-первых, легальная почва, даже при хорошей, дисциплинированной, централистической организации партии (какова и была организация рабочей партии в Германии), не предоставляет этой партии никаких шансов для сколько-нибудь усиленной борьбы с существующим порядком и что социалисты-революционера могут держаться на ней лишь до тех пор, пока их деятельность ограничивается одними лишь фразами и словоизвержением; во-вторых, легальная почва деморализирует революционеров и делает их совершенно неспособными к активному протесту, к революционной борьбе.

Но кроме всего этого, бескровный погром немецкой социалистической партии фактически, неопровержимо доказывает полнейшую несостоятельность миссий, словесно-литературной пропаганды в деле революционизирования народных масс. В течение более чем десяти лет немецким социалистам было предоставлено право пропагандировать их идеи среди рабочих, и они пользовались этим правом в пределах возможности. Ни в материальных средствах, ни в организаторских способностях, ни в ораторских и литературных талантах у них никогда не было недостатка. Их журналы и брошюры свободно распространялись во всей Германии и с жадностью читались сотнями тысяч рабочих; их ораторы и вожаки, не таясь и не скрываясь, переезжали из округа в округ, из города в город, созывали рабочие собрания, устраивали митинги, читали лекции и конференции, и на эти лекции, на эти митинги сходились тысячи, десятки тысяч народа. По заявлению самой социалистической прессы, социалистическая партия считала число своих приверженцев среди рабочих сотнями тысяч, число постоянных абонентов, т. е. постоянных читателей социалистических газет, превышало сотни тысяч. Сто тысяч, возьмем даже половину этого числа,-- 50 тыс. в течение нескольких лет систематически, последовательно обучаются социализму, пропагандируются. Принимая во внимание средний уровень развития немецкого рабочего, который, конечно, несравненно выше среднего уровня развития русского рабочего, принимая во внимание, что идеи социализма вполне гармонируют с насущными интересами народных масс и потому вообще довольно легко и быстро усваиваются ими, невозможно допустить, чтобы немецким пропагандистам: не удалось в течение десяти лет спропагандировать, т. е. обучить истинам социализма, если не половину, то хоть треть, хоть четверть их постоянных слушателей и читателей. Десять, двадцать тысяч рабочих, сознательно усвоивших себе социалистические идеалы, вполне уяснивших себе как причины бедствий и страданий рабочего класса, так и средства к их устранению, это ведь сила, грозная, опасная сила: двадцать тысяч без труда могут поднять 200, 300 тысяч менее убежденных, не вполне еще спропагандированных, но все-таки кое-что уже знающих и понимающих товарищей рабочих. Имея сзади себя такую массу рабочей силы, немецкие социалисты считали себя неуязвимыми. "Нас,-- рассуждали они,-- не посмеют тронуть". Однако, их не только тронули, но просто выбросили из Германии. И среди десятков тысяч спропагандированных рабочих ни один не поднял рук в их защиту. Наиболее непримиримые среди них поспешили эмигрировать, а те, которые остались на месте, сочли более благоразумным спрятать свой социализм в карман и в терпеливом молчании выжидать лучших времен.

Очевидно, социалистическая пропаганда ни на одну йоту не революционизировала их чувств. Они сделались социалистами, но социалистами-мечтателями, теоретиками, доктринерами, а не социалистами-практиками-революционерами. Внушая им известные идеи, они не в состоянии были выработать в них способности защищать эти идеи, бороться за них, не щадить во имя их ни своей крови, ни своей жизни; иными словами, пропаганда, с чисто революционной точки зрения, оказалась вполне и безусловно несостоятельной. А между тем она велась при самых благоприятных условиях, какие только можно себе представить в буржуазно-военно-полицейском, конституционном государстве. Представьте же теперь, к каким бы результатам она могла привести в стране, где существуют условия менее благоприятные, или где, как напр. в России, не существует даже никаких благоприятных условий.

Итак, в конце концов, к чему привел опыт, предпринятый немецкими социалистами в таких широких размерах и при таких благоприятных условиях,-- опыт подготовления социальной революции путем мирной социалистической пропаганды на легальной почве? Он доказал, что устно-литературная пропаганда -- средство, совершенно недостаточное и непригодное для революционизирования народных масс и что организация, опирающаяся на легальную почву и ставящая своею задачею легальную борьбу с существующим порядком, не представляет никаких шансов на долговечность и оказывает на своих членов крайне вредное, деморализирующее влияние. Следовательно, революционеры, вполне преданные делу народного освобождения, если они искренно желают успеха этому делу, не только не должны итти по следам немецких социалистов, но, напротив, должны обставить свою деятельность условиями, прямо противоположными условиям деятельности последних. Они должны направить все свои усилия к укреплению и развитию тайной, подпольной организации, организации, ставящей своею задачею борьбу с существующим порядком на почве антилегальной, революционной, антилегальными, революционными средствами. Они должны не ограничиваться устно-литературной пропагандою; стараться революционизировать народные чувства путем революционной агитации. Итак, революционная агитация, тайная, подпольная, хорошо дисциплинированная организация, стремящаяся к низвержению этого общественного строя путем открытого, насильственного революционного переворота,-- такова должна быть, как показал опыт немецкой социалистической партии, такова должна быть программа практической деятельности всех искренних и преданных революционеров. Вне ее, как опять-таки показал опыт немецких социалистов, не существует и не может существовать никакой другой. Пусть же она станет теперь нашей общею программою, пусть она скорее объединит всех наших революционеров, пусть же они скорее, дружнее и энергичнее примутся за дело революционной организации и революционной агитации. Немецкая социалистическая партия не обратила достаточного внимания ни на то, ни на другое, и это ее погубило. А между тем, она была несравненно многочисленнее, она обладала несравненно большими средствами и действовала при несравненно более благоприятных условиях, чем наша социально-революционная партия. Что же станется с последней, если она сама решительным образом не вступит на путь, диаметрально противоположный тому, по которому шла первая?

Воспользуемся же, друзья, и воспользуемся скорее уроком, данным нам немецкими социалистами.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹⁹³ Статья "Поучительный урок" была напечатана в No 1--2 "Набата" за 1879 г. и перепечатана в "Ораторах-бунтовщиках".

¹⁹⁴ Говоря о "попытках покарать коронованных палачей", Ткачев имеет в виду ряд покушений, произведенных в 1878 г. 11 мая этого года рабочий Макс Гедель стрелял в германского императора Вильгельма I, который, однако, остался невредимым. 2 июня того же года на Вильгельма было сделано вторичное покушение. Карл Нобилинг стрелял в него и нанес ему несколько ран. 17 ноября некто Пассаменте бросился с кинжалом на итальянского короля Гумберта I. Гумберт остался невредим, но сопровождавший его министр Кай роли был ранен.

¹⁹⁵ Петр Амьенский -- католический монах XI века, один из проповедников крестовых походов. Под влиянием его фанатической проповеди во Франции собралось многочисленное ополчение, состоявшее преимущественно из голодающих о безземельных крестьян. В 1095 г. это ополчение двинулось на Восток для завоевания Палестины у турок. Большая часть ополченцев погибла в пути от голода и болезней. Остальные же были уничтожены турками в Малой Азии.

¹⁹⁶ Преследования социал-демократической партии начались уже давно. Особенно прославился ими магдебургский прокурор Тессендорф, возбудивший ряд процессов против социалистов. В его лице Бисмарк нашел деятельного помощника по борьбе с "красной опасностью". Вызванный в Берлин, этот "ограниченный бюрократ и плохой юрист" (по характеристике Меринга) продолжал свою деятельность. Суды были послушными орудиями в руках правительства. Насколько энергично велась борьба против социалистов, показывает хотя бы тот факт, что в 1874 г. судами было осуждено 78 лассальянцев, в совокупности получивших 211 месяцев тюремного заключения. И. Мост был приговорен по обвинению Тессендорфа к году тюремного заключения за замечание, что революция неизбежна, если господствующие классы не решатся на реформы. В 1875 г. прусское правительство добилось того, что суды по формальным основаниям закрыли лассальянский Всеобщий германский рабочий союз и ряд лассальянских профессиональных союзов. В марте же следующего года решением берлинского суда была запрещена объединившаяся к тому времени на готском конгрессе социал-демократическая партия. Однако, эти репрессии не могли остановить роста партии. На выборах 1877 г. социал- демократы получили около полумиллиона голосов; им удалось провести в рейхстаг 12 своих представителей. Видя в социал-демократической партии серьезную угрозу для существующего порядка, Бисмарк выработал проект исключительного закона против социалистов. Провести этот проект в жизнь ему помогли покушения Геделя и Нобилинга. Хотя социал-демократическая партия не имела никакого отношения к этим покушениям, против нее началась травля. На происходивших в июле 1878 г. выборах с.-д. партия потеряла свыше 50 тысяч голосов; число ее депутатов уменьшилось до 9. Новый рейхстаг 19 октября того же года принял предложенный Бисмарком законопроект. Закон против социалистов предоставлял правительству право запрещать по его усмотрению все союзы, собрания и издания, вводить малое осадное положение и высылать в административном порядке всех посягающих на "ниспровержение существующего порядка". Правительство широко использовало этот закон. В течение 1878--1879 гг. им было закрыто 217 рабочих союзов и обществ и 5 рабочих касс; 127 периодических изданий было запрещено; 900 членов партии подвергалось высылке и еще несколько сот получили по приговорам суда 1 600 лет тюремного заключения. В течение нескольких месяцев вся организация с.-д. партии была почти совершенно разгромлена. Партии пришлось уйти в подполье. Многие из ее руководителей "мигрировали. Бисмарк рассчитывал на то, что принимаемые им репрессии вызовут социал-демократов на какие-нибудь эксцессы, которые облегчат правительству дальнейшую борьбу с ними. Учитывая это, руководители партии считали необходимым удерживать рабочих от всяких революционных вспышек. "Сохраняйте спокойствие,-- писали они, обращаясь к рабочим, в одной из прокламаций,-- не давайте себя провоцировать; враги наши должны потерпеть крушение о нашу легальность". Вождь социал-демократов Либкнехт в одной из своих парламентских речей заявил, что социал-демократическая партия будет соблюдать закон о социалистах, так как она -- партия реформ в самом строгом значении этого слова и считает бессмыслицей насильственное делание революций. Историк германской социал-демократии Ф. Меринг вполне одобряет "мудрую сдержанность" руководителей с.-д. партии после издания закона против социалистов ("История германской социал-демократии", т. IV, М., 1907 г., стр. 172, ср. стр. 169). Совершенно иначе отнеслись к ней в свое время Маркс и Энгельс. Дело в том, что курс, принятым руководителями партии, открывал широкий доступ в ее ряды идеям оппортунизма. И действительно, правое крыло партии, в лице Э. Бернштейна, Шрамма и др., договорилось до того, что признало путь законности единственным путем, по которому может и должна итти партия. Чтобы привлечь в партию те слои населения, которых "теперь отпугивают слишком далеко идущие требования", эти оппортунисты находили нужным советовать партии направить всю свою энергию на "жалкое штопание капиталистического строя" (выражение Маркса и Энгельса) и отложить на будущее "осуществление более далеких задач". Такая точка зрения встретила энергичный отпор со стороны Маркса и Энгельса. В письме к Бебелю (которое только недавно было опубликовано; см. "Правду", No 167, от 19 июня 1931 г.) они указывали, что "представителям мещанства" не должно быть места в рабочей партии. "В течение почти сорока лет,-- писали они,-- мы выдвигали на первый план классовую борьбу как непосредственную движущую силу истории, и особенно классовую борьбу между буржуазией и пролетариатом как могучий рычаг современного социального переворота; поэтому мы никак не можем итти вместе с людьми, которые эту классовую борьбу стремятся вычеркнуть из движения". В заключение своего письма Маркс и Энгельс указывали, что, если партия не отмежуется от оппортунистов, им не остается ничего другого, как "положить конец той солидарности с вами, которую мы проявляли до сих пор, представляя партию за границей"."

¹⁹⁷ В No 6 "Набата" за 1876 г. (май) в отделе "Иностранное обозрение" была помещена статья "Новый фазис развития рабочего движения в Германии", автор которой писал: "Рабочее движение в Германии приближается к тому фазису своего развития, через которое оно неизбежно должно пройти, если желает сохранить свой социально-революционный характер. Осуществить социальную революцию, стоя на легальной почве,-- это так же невозможно, как невозможно на камне вырастить пшеницу или на песке построить дом. Легальная почва есть почва буржуазная; как же могут сложиться на ней такие общественные отношения, которые в самом корме отрицают все принципы буржуазного общества. Только трусливое малодушие или полное непонимание собственных своих интересов могли заставить немецких социалистов-революционеров до сих пор держаться в той крайне невыгодной позиции, которая необходимо должна была парализовать все революционные стремления массы, которая не допускает открытой борьбы, которая связывает ее руки, при которой возможны одни лишь компромиссы, паллиативы, взаимные уступки и миролюбивые соглашения. К счастью, само правительство, ослепленное своими фантастическими успехами, насильственно выбивает их из нес. Оно вынуждает их вступить, волею-неволею, на путь, который один только и может привести их к цели -- на путь тайных обществ и заговоров. Да здравствуют же Бисмарк и его достойный сподвижник королевский прокурор Тессендорф! Недовольные чрезвычайною умеренностью и бесспорным легализмом немецких социалистов, они сами дают нож в руки, сами принимаются вить веревку на собственную шею". Упомянув о судебном преследовании, возбужденном по предложению Тессендорфа против германской социалистической рабочей партии, автор статьи писал: "Таким образом партия, имеющая совершенно такие же легальные основания для своего существования, как и партия "национал-либералов", и партия "феодально-клерикальная", и всякая другая парламентская партия, посылающая своих представителей в рейхстаг, действующая совершенно открыто у всех на виду, никогда не сходящая с почвы строгой законности,-- партия, разветвляющаяся по всей Германии, считающая своих членов тысячами, приравнена к "обществу", которое может быть распущено по решению суда и временно закрыто по предложению прокурора!.. После этого не наивно ли воображать, будто легальная почва может дать не только социалистам, но и вообще лицам, систематически оппозирующим правительству, хотя какие-нибудь, хоть сколько-нибудь прочные гарантии! Некоторые оптимисты еще надеются на продажную немецкую юстицию, думают, что суд не поддержит своего прокурора, что он снимет запрещение, наложенное последним на социалистическую партию. Весьма трудно представить себе, что это могло случиться. Но если бы даже случилось, то что же из этого? Суд-то когда еще будет, а между тем теперь партия обречена на бездействие, выборная агитация затруднена, главные предводители партии арестованы, проектированный конгресс отложен на неопределенное время. При том же, если суд окажется милостивее прокурора, кто помешает последнему еще раз временно закрыть "общество", кто помешает ему превратить это временное закрытие в хроническое, постоянное?".

¹⁹⁸ Ткачев имеет в виду Лаврова и его сотрудников по "Вперед!"

Оставить комментарий Ткачев Петр Никитич (bmn@lib.ru) Год: 1879 Обновлено: 05/05/2023. 27k. Статистика. Статья: Публицистика Публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:

Ткачев Петр Никитич Поучительный урок

ПОУЧИТЕЛЬНЫЙ УРОК193

ПРИМЕЧАНИЯ

Ткачев Петр Никитич
Поучительный урок

ПОУЧИТЕЛЬНЫЙ УРОК¹⁹³