Lib.ru/Классика: Тэффи. Звонари

Н. А. Тэффи

Звонари

Тэффи Н. А. Собрание сочинений. Том 3: "Городок".

М., Лаком, 1998.

Обещал дяденька приехать в субботу к вечеру, чтобы вместе потом разговляться, да разлив удержал, и поспел он только к четвертому дню праздника.

Приехал веселый.

Дом куропеевский встретил его радостно. Все двенадцать окон, что выходили на соборную площадь, сверкали на солнце свежевымытыми стеклами, звенели, отражая колокольный звон, и празднично сквозили на них сине-подкрахмаленные занавески.

Забрал свои кульки, вылез из тарантаса.

Дернул за звонок. Еще и еще. Что-то долго не отпирали.

Высунулась девка, какая-то точно одурелая.

-- Ась?

-- Не ась, а здравствуйте.

-- Ась?

-- Ваши-то дома?

-- Ась? Дома, дома. Пройдите в зальце.

Дяденька расчесал бороду. Вошел.

Навстречу ему выплыла сестрица Анна Егоровна с Нюточкой. У обеих уши завязаны и из повязки вата торчит.

-- Здравствуй, голубчик... чмок-чмок, -- воистину... Ась? Чего долго не ехал? Что? Чего?

-- Да что вы -- распростудились тут все что ли?

-- Чего? Ты громче говори. Да пойдем на ту сторону, ко мне в спаленку. Там все-таки легче.

-- А сам-то где? -- спрашивал дяденька.

Но Анна Егоровна только щурилась, жмурилась и вела его по комнатам. Нюточка за ними.

Пришли в спаленку.

Анна Егоровна развязала платок, вынула из ушей вату и паклю.

-- О-ох! О-ох! Сам-то под периной и две подушки сверху навалены. Иди, Нюточка. Растолкай папеньку.

-- И где вас тут угораздило простудиться-то?

-- О-ох! О-ох! И не простужены мы, а звон нас донял. Четверо суток с утра до вечера гудет! Везде на Святой любителям звонить разрешается, ну эдакого, как в нашем городе, -- нигде нет. Сапожник Егоров и трубочист Гвоздев. Один гудит, другой очереди ждет. И как у них головы не треснут! Житья от них нет, хоть из дому беги!

Вышел хозяин.

-- Христос воскрес! Да вот, братец, беда какая! И куда денешься? Не в трактире же мне, семейному человеку, сидеть прикажешь! Оглохли, как есть оглохли!

-- А ты бы с ними поговорил, со звонарями-то с этими... Либо нажаловался бы куда.

-- Да кому нажалуешься-то? Это их право. Я их безобразников-то уж два раза призывал. Раз по двугривенному дал, другой по полтиннику, чтобы передохнуть дали.

-- Ну, и что же?

-- Ну и ничего. За двугривенный полчасика, действительно, помолчали, а за полтинник так будто на зло еще громче растрезвонились. Мы Глашку к ним посылали. Так они ей велели сказать, что меньше, как за восемь гривен, и разговаривать не станут. Нам, говорят, не расчет. Мы, говорят, время упустим, а там опять жди целый год.

Дяденька подумал, почесал в бороде, усмехнулся и говорит:

-- Неправильно вы за дело принялись, оттого у вас так и получается. Они -- народ коммерческий, смекалистый. Вы ведь что? Вы, покупатели, тишину от них купить хотите. Вот они вам цену и нагоняют. Полтинник, восемь гривен. А там, глядишь, как насядут хорошенько, так и по целковому отвалите. Неправильно вы дело поставили.

-- А как же быть-то?

-- Не тишину от них покупать надо, а звон...

-- Да куда его, батюшка, помилосердствуй! И без того...

-- Ничего вы не понимаете. Я вам за полтинник спокой куплю. Глашка! Зови сюда звонарей.

Через десять минут звонари стояли в прихожей. С черным носом Гвоздев. С красным -- Егоров. Дяденька вышел к ним.

-- Здорово, ребята! Это вы так расчудесно трезвоните?

Оба носа, и черный и красный, обиженно фыркнули.

-- Что же, что трезвоним?

-- Мы в своих правах...

-- Где ни доведись...

-- И везде разрешено, а у вас вдруг не смей.

-- И нигде этого не видно...

-- Да что вы, братцы? -- удивился дяденька. -- Я вас что-то не пойму. Я вас поблагодарить позвал, потому как по соседству звоном вашим пользуюсь. Глашка-а! Принеси водочки, звонарей наших любезных попотчевать. Люблю, я братцы, смерть люблю хороший благовест! Ну, и звоните же вы, прямо, как по нотам! Заслушаешься! Я и нашим говорю, что это, мол, вас только сначала укачало, а, вы, говорю, вслушайтесь, как следует, так еще спасибо скажете. И что же вы думали, сегодня сестрица-то говорит: "А и правда, приятно звонят". А Гаврила Петрович так приказал завтра с утра окна раскрыть. Мне, говорит, особливо утром приятно.

Черный и красный носы засопели смущенно.

-- Пусть дадут рупь, -- хрюкнул черный, -- за рупь могу и совсем бросить.

-- Ежели по рублю... -- просипел красный.

Дяденька удивился.

-- Да что вы, голубчики, за что обижаете? Я вон в прошлом году пять целковых предлагал, охотника искал у себя в Мамадыше, чтобы хорошо звонил. Не нашлось. Тренькали, да без всякого ладу. Я, братцы, вам каждому полагаю по двугривенному в день. Звоните. Только, чтобы как следует. Как один, значит, отзвонил, так другой сразу за веревку. Я не жмот, а денег даром платить не люблю.

Красный нос хлюпнул. Черный поскоблился коричневым ногтем.

-- Не маловато ли будет, ваша милость?

-- Поищите, кто вам больше даст.

-- Обидно! А когда начинать-то?

-- Сегодня и начинайте. За полдня получите по гривеннику.

-- Ишь, какой ловкий! Мы теперь уставши, все утро звонили, хоть по пятиалтынному дай.

-- Я, братцы, тоже деньги-то не сам печатаю. Не хотите, не надо. Наше вам с кисточкой.

Дяденька повернулся и вышел.

Весь вечер была тишина.

Куропеевы благодушествовали. Раскупорили уши, заказали пирог с налимом.

Утром начался благовест.

Но к трем часам неожиданно прекратился, звонари явились для переговоров.

-- Воля твоя, обижаешь ты нас. Над нами вон и ребята смеются. За двугривенный работай для него весь день!

-- Что ж, братцы, так договаривались.

-- Темного человека обойти легко.

-- Попробовал бы сам, коли так просто.

-- Всю головушку за день-то разломит...

-- Рука онемеет.

-- Сказано двугривенный. Не хотите -- не надо.

-- Эдак обижать.

Ушли.

Тишина. Благодать.

-- Чего это и другие-то никто не звонит?

Вечером под колокольней завопили голоса. Драка. Это звонари, сторожившие колокольню, вздули какого-то любителя, хотевшего позвонить.

Никого не пускали.

-- Живоглотову душу радовать не дадим.

Дежурили четыре дня с утра по позднего вечера. Никого не пустили и сами не звонили.

Когда дяденька уезжал восвояси, оба звонаря -- и Егоров, и Гвоздев -- подошли к крыльцу, подбоченившись.

-- Что? Купил дешево? Повеселил душеньку?

-- Что поделаешь, ребята, -- подмигивал дяденька провожавшим хозяевам. -- Ничего не попишешь! Надо бы мне сразу согласиться, а я вон поскупился, а потом заупрямился. Ну, сам себя, значит, наказал. На будущий, год приеду, тогда сговоримся. Не поминайте лихом!

КОММЕНТАРИИ

Звонари. Впервые: "Сегодня". -- 1926. -- 1 мая. -- No 96. -- С. 6.

Первоначальный вариант рассказа был опубликован в "Новом Сатириконе" (1918. -- No 9). В эмиграции был опубликован также в газете "Возрождение" (1927. -- 17 апреля. -- No 684. -- С. 2) под названием "Дяденька".

Оставить комментарий Тэффи (bmn@lib.ru) Год: 1926 Обновлено: 24/06/2013. 8k. Статистика. Рассказ: Проза Городок (1927)	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Из раздела "Далекое"