-- Ничего, милый Иван Петрович. Все понемногу устроится. Главное, не теряйте вашей bonne humeur {хорошее настроение (фр.).}. Ну, раз жизнь в Берлине стала немыслима, ясное дело, что вы должны переехать в Париж.
-- Вы думаете, что так? -- уныло и недоверчиво протянул Иван Петрович.
-- А в каком бецирке {район, округ (от нем. -- "bezirk").} дешевле?
-- Что?
-- Я спрашиваю, в каком бецирке...
-- Господи, да вы совсем по-русски говорить разучились. Ну, кто же говорит "в бецирке"!
-- А как же по-русски?
-- По-русски это называется арондисман {от фр. "arrondissement" -- район, округ.}.
-- Вы думаете, что так?
-- Фрр! "Думаю"! Не думаю, а знаю. Ну, вы не сердитесь, если у меня такой тон belieux {желчный (фр.).}. Я сегодня вообще с левой ноги проснулся.
-- Как?
-- Да вот так. А кроме того, меня уже давно раздражает, когда кувыркают русскую речь.
-- Николай Сергеич, а Николай Сергеич! А ведь, по-моему, нельзя сказать кувыркают. Уж вы не сердитесь, а, ей-Богу, так. Ну, виноват, не буду, не буду.
-- Много вы понимаете!
-- А знаете, вы шикарно устроились.
-- Да, недурно. Холодновато -- здесь ведь отопления нет, зато вид чудесный. Тут, конечно, двор, а вот если вы так до половины в окно высунетесь (только, конечно, держаться надо) и перевернетесь вот так, почти на спину, понимаете? -- так вы сможете Эйфелеву башню увидеть. Большое удобство!
-- А вы не мерзнете?
-- Чудак! Если на улице пять градусов, так ведь у меня уже во всяком случае не меньше. И потом у меня в комнате ветру нет.
-- Н-да, это, как говорится, dazu.
-- Что?
-- Dazu kein Wind {притом нет ветра (нем.).}. Ветру нет dazu.
-- Ничего не понимаю! Вы какой-то странный.
-- Э, чего там! Как говорится, даровому коню на роток не накинешь платок.
-- Как?
-- Ничего, это я так...
-- Ну-с, найдем вам meuble! Уж я постараюсь. Не успокоюсь, пока не увижу вас сидеть в уютном meuble. Ничего, все понемногу устраиваются. Водоватин -- помните, этот генерал от инфантерии -- плетет шапочки из крашеной соломы. И очень, очень мило. Профессор химии Крылов -- шофером. Барон Зельф оказался соло-цыган. Чудесно! Адмирал Кельт делает маникюр. Из Константинополя получил письмо -- там тоже наши понемножку устраиваются. Петя с Сонечкой открыли притончик...
-- Ну, дай им Бог...
-- Вы чего ищете? Бросайте пепел прямо на пол. У них тут сандриешки {от фр. "cendrier" -- пепельница.} не полагается. Ах, кстати, хотел у вас спросить, так сказать, на свежее ухо: как правильнее говорить: "дайте вы мне покой" или "дайте вы мне покоя", потому что кого-чего -- родительный падеж. А?
-- По-моему, уж ежели по-русски, так не покой, а спокой. Дайте спокоя. Ведь слово-то "спокойно", а не "покойно". Ведь вы скажете: "Он преспокойно взбесился", а не "препокойно взбесился".
-- По-моему, можно и "препокойно". Он препокойно бросился с лестницы...
-- Сбросился, а не бросился.
-- Тогда, уж если хотите, -- выбросился.
-- Выпросился?
-- Выспроси лся...
-- Высбросился...
-- Подождите! Это надо на свежее ухо. Я очень педантик на счет русского языка. Ведь это единственное, что у нас осталось. Сокровище наше...
-- Скажу вам откровенно, -- мне теперь уже трудно определить, какое выражение эхт, какое не эхт {от нем. "echt" -- подлинный, настоящий.}.
-- Это что же?
-- Не эхт... не эхт руссиш. Не эхт-русское.
-- Не этрусское?
-- Как?
-- Так можно прямо с ума сойти. Ну, на что вам этруски дались?
-- Ничего не понимаю! Впрочем, есть такие русские слова, которые, чувствую, безвозвратно забылись. Деверь, мерин...
-- Постойте! Деверь -- это, кажется, брат жены, а брат мужа -- это будет уже свояк... А еще есть шурин...
-- А шурин -- это кто кому как?
-- Вот шурин, это, кажется, и есть брат жены. А деверь тогда, значит, брат двоюродной жены...
-- Да такой и не бывает...
-- Постойте, не сбивайте. Потому что есть свекровь и есть сноха, это, значит, жена снохача, и есть золовка, и есть невестка, золовкина сестра,что ли, а брат снохача -- золовкин деверь...
-- А мерин -- это кто кому как?
-- Ничего не помню. Придется в Ларуссе посмотреть. Беда! А знаете, зашел ко мне недавно солдатик, наш русский солдатик, лудильщиком он здесь. Адреса спрашивал. Я его послал к Фрикам, объяснил, как пройти, а он говорит: "Ладно, я до собору доеду, а оттентелева рукой подать". Понимаете, -- "оттентелева"! Да вы подумайте только! В Париже живет человек, который говорит "оттентелева". Как сказал, верите ли, словно березовым духом на меня пахнуло... И все увидел. Забор и рубаха на ней распялена, сохнет, красная, кумачовая с белыми ластавицами, телега стоит, колесо густо дегтем намазано и солома в деготь влипла... куры под телегой носами долбят... сбруйка веревочная на лошади-то... ведь нигде в мире такой нет... Оправят сбруйку эту, причмокнут, да через леса дремучие долго-долго трюх-трюх, а там какой-нибудь Машкин поворот, а "оттентелева уж рукой подать, верстов сорок не больше"... Да... так и скажут: "верстов сорок, ежели целиной оттентелева-то"... Господи!..
-- Да вы никак плачете?
-- Я-то? Ничего подобного... Уж во всяком случае не от этого... А вот вы, вы чего такой?
-- Нет, я тоже ничего. Я не от этого. Я вообще нервный. Их бин нервоз... {Я нервный (нем.: "Ich bin nervös").}
КОММЕНТАРИИ
Разговор. Ларусс -- парижское издательство (Librairie Larousse), основанное в 1852 г. педагогом и лексикографом П. Ларуссом (1817--1875), специализирующееся на издании энциклопедических словарей. В 1865--1876 гг. был выпущен "Большой универсальный словарь XIX века" в 15 тт. (2 дополнительных тома вышли в 1878 и 1890 гг.), с 1906 г. ежегодно выходит однотомный "Малый Ларусс".