Lib.ru/Классика: Тэффи. Трагедия счастья

Н. А. Тэффи

Трагедия счастья
(Осенний рассказ)

Тэффи Н. А. Собрание сочинений. Том 1: "И стало так..."

М., "Лаком", 1997.

Сатирик и поэт Валерий Кандалин сидел, уткнувшись носом в угол, и подбирал девятнадцатую рифму своего нового стихотворения.

Утро было урожайное: дождь, барабанивший в окошко, темная, пыльная комнатушка, сдававшаяся посуточно "с небелью", запах горелого лука из кухни, -- все это злило, раздражало и возмущало тонкую душу поэта. И он, горько усмехаясь, бичевал в рифмах весь наш жалкий мир, с его губернаторами, луною, чрезвычайными охранами, мелким сахаром, домовладельцами и "матчишем".

Чем гуще несло горелым луком, тем острее оттачивалось жало поэта Кандалина, а когда он вдруг вспомнил, что вот-вот прибежит домой жена, разыскивающая на зиму квартиру, и, пока она будет греться и отдыхать, ему придется самому бегать со списком адресов по мокрым улицам, -- сатирический талант его вспыхнул так ярко, что девятнадцатая рифма выскочила как пуля, да еще не одна, а со своим близнецом.

Урожайное было утро.

Но вот ровно в полдень, в самый разгар работы, распахнулась дверь, и влетела жена.

Не вошла, как вчера и третьего дня, и в пятницу, и в четверг, усталая, надутая, неприятная, вдохновляющая на прекрасную рифмованную ненависть ко всему миру. Нет, она влетела как-то боком, вся красная, растрепанная, запыхавшаяся. Она махала руками и кричала громко и радостно, но что именно, -- Кандалин никак не мог понять. Уловил только несколько раз повторенное выражение:

-- Нужно быть идиотом! Нужно быть идиотом!

-- Зачем ты мне советуешь быть идиотом? -- печально удивился поэт. -- Ведь это же было бы глупо.

-- Нужно быть идиотом! -- кричала жена. -- Нужно быть круглым идиотом, чтобы не взять такую дивную квартирку. Пятьдесят рублей с дровами! Парадный ход прямо на солнце!

Кандалин был поэт, а поэтому перспектива иметь ход прямо на солнце сразу зажгла его.

-- Что ты говоришь? Где это?

-- Где? Есть тут время толковать, -- где! Беги скорее, тащи задаток, а то перехватят из-под носа! Нужно быть идиотом!..

И она выбежала из комнаты так быстро, что поэт успел догнать ее только на улице.

В печке уютно потрескивали дрова.

Поэт-сатирик Валерий Кандалин сидел в кресле, вытянув к огню ноги, и благодушествовал.

Лицо у него стало спокойное, круглое, трагическая складка между бровями и ироническая морщина около губ исчезли так основательно, что нельзя было даже припомнить, которая где находилась.

Первый раз в жизни устроился Кандалин с таким комфортом. Первый раз в жизни была у него отдельная комната далеко от детской, и никто не шумел и не мешал ему. Как хорошо можно здесь думать и работать!

Он теперь не несчастный, затурканный, озлобленный писака, приютившийся со своей тетрадкой между швейной машинкой жены и манной кашей ревущего младенца. Он сидит, как настоящий европейский поэт!

И он с гордостью и умилением оглядывался кругом.

-- Ну, разве я не счастлив!

Вот на столе разложена стопками бумага, большая чернильница полна чернил, на блюдечке лежат чистые перья.

И темы есть очень хорошие: "Юго-Северный Вестник" просит облить ядом двух земских начальников.

А "Голос Солнца" слезно молит уничтожить пером директриссу солянского института для благородных девиц.

Кроме заказных тем, шевелились в голове еще свои собственные, очередные, осенние. Например, так: пошлый господин едет на пошлом извозчике в театр смотреть разные пошлости. А страдающая лошадь везет всю эту команду... гм... везет и думает. Что, бишь, она думает?..

Огонек в печке потрескивает, приятно согревая кандалинские подошвы, и Кандалин положительно не знает, о чем лошадь думает.

-- Черт ее знает, о чем она думает! -- лениво шепчет он. -- И о чем ей думать? Сыта, одета, обута... Ну, да, конечно, тяжело возить... А ничего не поделаешь, матушка: все люди работают...

Глаза слипаются. Выскочил уголек из печки, щелкнул по медной бляшке, разбудил поэта.

-- О чем это я думал? Да, -- лошадь. Глупая тема. Лучше уж обдумывать заказные. Во всяком случае, практичнее.

Дверь приотворилась, выглянуло лицо жены. Брови ее приподнялись тревожно.

-- Опять благодушествуешь? Очень мило! А, между прочим, старший дворник два раза за деньгами приходил.

Но поэт только блаженно улыбался:

-- За деньгами? Ты шутишь! Ну, попроси его подождать. Он, наверное, сердечный малый. У него, кажется, такое открытое лицо; впрочем, я не видел.

-- Что с тобой сделалось, -- понять не могу! Ведь ты когда последний раз писал? Когда мы на квартиру переезжали. Я по теткам поехала детей собирать, а ты должен был вещи перевезти.

-- Да, да. Я еще картонку потерял.

-- Вот то-то и есть. Тогда из-за картонки и написал. А с тех пор ни строчки. Ведь нас с квартиры выгонят!

-- Уж сейчас и выгонят! Какая ты, право, хе-хе-хе!

* * *

Через неделю, когда поэт Валерий Кандалин, весело и фальшиво мурлыкая вальс из "Фауста", рассматривал свою физиономию в карманное зеркальце, в комнату вошла жена, мрачная, с заплаканными глазами.

-- Дождались! Гонят с квартиры.

-- Мм? -- равнодушно переспросил поэт, разглядывая свою верхнюю губу.

-- С квартиры гонят, вот что. Ну, как нам теперь быть, прямо голову теряю! Ну, напиши хоть одно стихотворение!

-- Мм? -- снова переспросил поэт и затем прибавил деловито:

-- А ведь я говорил, что мне усы не идут. Нет, спорит!

-- Совсем одурел! Совсем одурел! -- простонала жена. Поэту стало совестно.

-- Ты говоришь насчет стихов? Я, видишь ли, отнес вчера два стихотворения, да редактор не принял. Мы, -- говорит, -- просили сатиры, а вы притащили какие-то гимны весне. Это, -- говорит, -- не ваша специальность, а потому слабо. Ну, чем же я виноват, когда у них в голове только земские начальники, а у меня в душе весна цветет. Знаешь, даже в тебе сквозит что-то весеннее! Какая-то такая дымка, только внутри, а не снаружи.

Жена всхлипнула.

-- Первый раз в жизни уютно устроились, а он тут-то и спятил. Ну, опомнись! Возьми себя в руки! Ведь у нас дети!

-- Дети -- это цветы человечества! -- восторженно воскликнул поэт. -- Разве мы не счастливы, что они зацвели благодаря нам! Ха-ха-ха!

-- Да ведь нас с квартиры гонят! -- снова всхлипнула жена, вытирая круглый красный нос и запухшие глаза скрученным в комочек платком.

Но он только хохотал в ответ:

-- Эх, ты, пессимистка! Красавица, но пессимистка. Бери с меня пример и верь, что жизнь прекрасна!

* * *

Через три дня -- их и выгнали.

КОММЕНТАРИИ

Трагедия счастья. ...мурлыкая вальс из "Фауста" -- имеется в виду опера французского композитора Ш. Ф. Гуно (1818--1893) "Фауст", впервые представленная в 1859 г.

Оставить комментарий Тэффи (bmn@lib.ru) Год: 1912 Обновлено: 21/08/2013. 8k. Статистика. Поэма: Проза, Юмор и сатира И стало так... (1912)	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: (Осенний рассказ)