Тарле Евгений Викторович
Русская война, 1854. Балтийское и Черное моря

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Официальная корреспонденция под ред. Д. Боннер-Смита и капитана А. Деуор. Лондон, 1943. 434 стр. (Публикации Общества издания документов морской истории. Т. 83)

   
   Академик Евгений Викторович Тарле
   Сочинения в двенадцати томах
   М., Издательство Академии Наук СССР, 1962
   Том XII.
   

РУССКАЯ ВОЙНА, 1854. БАЛТИЙСКОЕ И ЧЕРНОЕ МОРЯ

Официальная корреспонденция под ред. Д. Боннер-Смита и капитана А. Деуор. Лондон, 1943. 434 стр. (Публикации Общества издания документов морской истории. Т. 83)

RUSSIAN WAR. 1854. BALTIC AND BLEACK SEA Official correspondence. Ed. by 19. Bonner-Smitb and captain A. C. Dewar. London, 1943. 434 p. (Publications of the Navy records Society. Vol. 83).

   Лежащий перед нами 83-й том публикации Общества издания документов морской истории Великобритании разделяется на две части: первая посвящена документам, относящимся к балтийской экспедиции адмирала Чарльза Неиира в 1854 г., а другая -- переписка между адмиралтейством и вице-адмиралом сэром Джемсом Дондасом, командовавшим британскими морскими силами на Черном море (точнее, на Средиземном) до конца 1854 г.
   Обе части, бесспорно, представляют известный интерес для истории Крымской воины.
   Интересной исторической фигурой был Чарльз Непир, которым мне пришлось уже заниматься в соответствующей главе I тома моей "Крымской войны". Этот "вождь несчастливый" был сломлен на своем жизненном пути и полной безрезультатностью экспедиции, которую он возглавил, и несправедливостью адмиралтейства, которое сделало из него козла отпущения за собственные промахи и предательским по отношению к нему поведением Пальмерстона, который отступился от Непира и не поддержал его, когда его выгнали со службы без предупреждения.
   Непир мужественно и долго защищал свою честь от полчища могущественных служебных врагов. Не говоря уже о том, что ему даны были для трудной экспедиции явно недостаточные силы и что он не в состоянии был приступить к главной операции -- общему нападению на Кронштадт, -- но у него не оказалось даже возможности атаковать и северную, незащищенную сторону этой морской крепости. В позднейшем разговоре Копира с великим князем Константином Николаевичем последний выразил удивление по этому поводу. "Но когда я, -- пишет Непир, -- сказал ему, что у меня не было средств сделать это, что у меня не было ни канонерских лодок, ни судов с мортирами и с конгревовыми ракетами, то он перестал удивляться". Дело в том, что знаменитое "закидывание шапками" противника практиковалось в годы Крымской войны не только хвастливыми шовинистами у нас, в России, но точь-в-точь то же явление наблюдалось среди подобных элементов и в Англии, и Непир честно предупреждал свое начальство: "Об экипажах
   (русских -- Е. Т.) пишут, что они превосходны в стрельбе и маневре и что офицеры и команды долго жили вместе. Таким флотом пренебрегать нельзя".
   К этим и другим аналогичным показаниям источников, использованных мною в "Крымской войне", разбираемый том прибавляет некоторые подтверждающие свидетельства. Эти новые свидетельства окончательно удостоверяют, что морская защита России вовсе но была так безнадежно слаба, как долго было принято думать (и как лгала напропалую патриотическая лондонская пресса в это самое время). Вот что писал Непир лордам адмиралтейства, будучи около Ханге 20 мая 1854 г.: "Милорды могут положиться, что я войду в верхнюю (восточную) часть (Финского) залива, когда смогу. Но я должен оставить достаточные силы перед Свеаборгом, где есть (у русских -- Е. Т.) восемь или девять линейных кораблей, а затем я должен буду иметь достаточно сил, чтобы считаться с двадцатью линейными кораблями, кроме фрегатов и паровых судов в Кронштадте. Как это мне сделать, имея двадцать линейных судов, причем некоторые из них совсем по готовы вступить в бой, -- я в самом деле не знаю". Подойдя к Кронштадту в начале июля, Непир категорически заявляет лордам адмиралтейства, что крепость неприступна. Батареи крепости так сильны, а подход к берегу так труден, что "какая бы то ни была атака против Кронштадта при наших (английских -- Е. Т.) средствах кажется мне совершенно невозможной, и я думаю, что единственное средство нападения на Кронштадт -- сделать это большой армией, которую должно высадить на берегу и начать должно с Петербурга" (1 июля 1854 г.). Но мы знаем, что у англичан не было никакой возможности, а у французов никакого желания высаживать "большую армию" около Петербурга и начинать операцию против столицы и морской крепости. Конечный политический провал балтийской экспедиции был с этого момента совершившимся фактом. Да и вообще с Финским заливом дело обстояло плохо. 22 сентября Непир произвел разведку близ Ревеля. Но, во-первых, нападение на Ревель было бы совсем бесцельно, а во-вторых, как пишет Непир, "если бы тут и была цель, то нападение (на Ревель -- Е. Т.) с моря я считаю очень опасным".
   Как известно, овладение Бомарзундом, не представлявшим в эту войну сколько-нибудь серьезного значения, не имело никаких решительных последствий, кроме рекламной победоносной шумихи бонапартовской прессы в Париже и пальмерстоновской прессы в Лондоне. В сущности взяты были два укрепленных дома с флигелем на пустынном островке и маленький русский гарнизон, причем с целью увеличить число пленных к ним были сопричислены также все финские прачки, работавшие в казарме. Но вот что делает из этого адмирал Непир, которому вообще было неловко, так как главную роль в этом очень скромном подвиге сыграли все-таки не англичане, а французы: "Невозможно созерцать крепость и начатые гигантские работы, не почувствовав убеждения, что Бомарзунду предназначалось затмить Свсаборг и Ревель и сделаться главной стоянкой русского флота, командующего над Финским и Ботническим заливами и держащим Швецию в совершенном подчинении".
   Так красноречивые британские адмиралы писали историю Крымской войны специально для лордов адмиралтейства (донесение No 30-е, стр. 98). Немало документов относится к истории опалы Чарльза Непира после возвращения его в Англию и последовавшей тогда его внезапной отставки.
   Вторая часть тома занята корреспонденцией вице-адмирала сэра Джемса Дондаса с лордами адмиралтейства, относящейся к действиям британского флота на Черном море в 1854 г.
   Здесь, так же как и в первой части, публикуемые впервые документы, не давая никаких капитальных, переворачивающих прежние представления новых фактов, до сих пор неизвестных, вносят все же некоторые очень характерные черты, которыми исследователь непременно воспользуется. Совершенно определенно выясняется, что в те самые дни, когда Нахимов и Корнилов высаживали людей и орудия с кораблей на сушу, англичане делали то же самое: Дондас высаживал существенную часть своей артиллерии и своих матросов в помощь осаждающим. Первая бомбардировка 5(17) октября (где погиб Корнилов) не привела к желанному для союзников результату: затевавшийся общий штурм Севастополя, для которого и был открыт этот долгий и страшный огонь, так и не мог состояться, и редакторы публикуемых документов, Боннер-Смит и капитан Деуор, вполне согласно с исторической истиной, делают вывод: "Бомбардировка сделала мало, и общий штурм, который имелось в виду поддержать, провалился".
   Это признание, в столь категорической форме говорящее о кровавом дне 5(17) октября 1854 г., как о тяжкой для союзников неудаче, в английской историографии обыкновенно не встречается.
   Уже и это не могло понравиться лордам адмиралтейства. Но сердиться на флот и на Дондаса не приходилось. А было другое обстоятельство, за которое лорды уже предъявили претензию лично Дондасу. Уже 25 октября наступило, а он все еще не мог установить блокаду русских портов. "За вычетом устьев Дуная до сих пор еще но установлена блокада на Черном море. Одесса открыта. Керчь открыта, весь берег от Севастополя до входа в Азовское море остался непотревоженным и вне наблюдений союзнических крейсеров", -- пишет адмиралтейство Дондасу 25 октября 1854 г.
   Конечно, Дондас ничуть не хуже лордов адмиралтейства соображает, что, но взяв Корчи, нельзя установить настоящей блокады. Но вот как ее возьмешь? "Я всегда вполне понимал ценность Азовского моря для неприятеля, и что это (блокада -- Е. Т.) может быть достигнуто только, если овладеть Керчью. Несколько недель тому назад я требовал посадки на суда для этой крепости двух тысяч человек, но милорды ведь осведомлены, что от болезной и вследствие сражения под Альмой наши войска понесли большие потери, а французский адмирал, когда он обратился за помощью к своему генералу (главнокомандующему сухопутной армией Канроберу -- Е. Т.), получил ответ, что тот не может послать ни одного человека", -- сообщает Дондас в Лондон. И но только Керчь мешает блокаде и ею трудно овладеть: в Анапе и Суджаке стоят русские гарнизоны в 8 или 10 тысяч человек, "так что без военной силы ему, Дондасу, невозможно действовать".
   Да и вообще дело с русскими затягивается, и морская и сухопутная артиллерия на них не очень действует. "Осадные батареи продолжают свой огонь, но враг оказывается решительным и неутомимым в сопротивлении, и непрерывно работает над восстановлением своей обороны и воздвигает земляные укрепления особенно на северном берегу бухты", -- сообщает Дондас 28 октября 1854 г.
   Не называя Тотлебена, адмирал Дондас выражает очень высокое мнение о нем, донося 6 декабря 1854 г. лордам адмиралтейства: "Зная морские укрепления Севастополя и господствующие над ними земляные работы, я никогда не считал, что нападение на них с кораблей может сопровождаться успешными результатами". Дондас очень настойчиво неоднократно возвращается к мысли о безуспешности действий флота непосредственно против севастопольских укреплений. Мало того, флот от этих действий терпит больше, чем неприятель, а между тем от силы и исправного состояния флота зависит владычество на Черном море, а поэтому и участь всей осаждающей армии. "Совершить преждевременное нападение на грозные и хорошо выстроенные морские укрепления Севастополя значило бы рисковать большой дееспособностью флота", -- доносит Дондас 27 октября и в виде иллюстрации своей мысли приводит все тот же пример первой бомбардировки 5(17) октября: "Недавнее дело комбинированных флотов 17-го числа представляет обильные доказательства вреда, который наносится кораблям, когда они противостоят батареям, укрепленным камнями и землей и извергающим раскаленные докрасна ядра и бомбы".
   Во второй части разбираемого сборника документов, так же как и в первой, относящейся к балтийской кампании, много места занято, конечно, рутинной, служебной перепиской, откуда далеко не все понадобится исследователю, но и она интересна порой, как всякий документ, пропитанный чуть ли не осязаемой исторической реальностью.

Вопросы истории, 1947. No 4, стр. 129--130.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru