Тарле Евгений Викторович
"Наполеон" Стендаля

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Академик Евгений Викторович Тарле
   Сочинения в двенадцати томах
   М., Издательство Академии Наук СССР, 1962
   Том XII.
   

"НАПОЛЕОН" СТЕНДАЛЯ

   Книга Стендаля о Наполеоне, превосходно переведенная на русский язык нашей известной переводчицей А. С. Кулишер, является одним из очень значительных и характерных трудов наполеоновской историографии. Вместе с тем эта работа очень важна и для понимания литературной манеры и писательской личности самого Стендаля, классика французской литературы, романы которого (именно в описаниях битв) оказали известное -- и уже учтенное исследователями -- влияние на Льва Толстого. Стендаль и в своем историческом труде является художником-реалистом. Его книга представляет собой не только плод изучения Наполеона и его эпохи и плод размышлений над накопленным материалом, но и продукт прямых наблюдений, потому что Стендаль -- непосредственный участник многих знаменательнейших событий наполеоновской эпопеи.
   Конечно, он в глубине души восхищается гигантской фигурой императора больше, чем хочет это показать. И зная за собой это чувство непрестанного восторга, он стремится как бы наперед обеспечить себя от упреков в пристрастии. Для этого, с одной стороны, он приводит ряд аргументов и доказательств необычных свойств гения своего героя, и, с другой стороны, желает показать читателю, что он нисколько не скрывает темных сторон, свойственных характеру Наполеона, и таких дел, которые вовсе не служат к его возвеличению. Иногда он даже преувеличивает и заходит слишком далеко в стремлении обнаружить свое беспристрастие. Так, он говорит, что Наполеон "был слишком изумительным полководцем, для того чтобы быть хорошим политиком и законодателем". Стендаль объясняет это тем, что "одному человеку не дано вмещать в себе все таланты". В данном случае Стендаль не прав: Наполеон был замечательным политиком и законодателем. Но Стендаль должен был бы прибавить, что дело успешно проведенного создания очень стройной и прочной законодательной системы было облегчено для Наполеона тем, что уже успела сделать до него великая буржуазная революция.
    Недостатком труда Стендаля вообще является стремление недооценивать то наследие, которое Наполеон получил от революции, и значение тех толчков и ударов, которые здание европейского феодализма успело получить при великом французском революционном перевороте. В это Стендаль не хотел углубляться.
   Стендаль силен в своем живом, ярко образном рассказе о подвигах Наполеона. Кое-где (там, где официальные документы намеренно молчат и приходится довольствоваться слухами) Стендаль впадает в фактические ошибки. Например, он рассказывает о покушении Штоиса на Наполеона в 1809 г., следуя неверной, выдуманной версии. Книгопродавец Пальм был расстрелян не в 1809 г., а в 1805. Говоря о чисто хищническом, вопиющем поведении Наполеона в испанском вопросе, Стендаль как-то так строит изложение, что выходят виноватыми жертвы, ограбленные и лишенные свободы Наполеоном, а не сам Наполеон.
   Но самый рассказ о перевороте, произведенном Наполеоном в Испании, удивительно интересен и ярок. Относительно России у Стендаля, при всем его критицизме и силе анализа, сказывается порой традиционное французское невежество: "Со времен Петра Великого Россия твердо верила, что в 1819 году, если только у нее хватит на это энергии, она будет владычицей Европы, и что единственной державой, способной ей противостоять, явится Америка".
   Этот курьезный вздор взят, конечно, из известной фальсификации, выпущенной во Франции перед нашествием Наполеона (г. е. из мнимого "Завещания Петра Великого"). Стендаля не остановило даже то, что при Петре Великом "Америка" была лишь несколькими малонаселенными английскими колониями, разбросанными на побережье Атлантического океана. Стендаль оправдывает войну 1812 г., так как, по его мнению, Наполеон должен был воспользоваться последним шансом остановить непрерывно возрастающее могущество России. Это более чем сомнительное объяснение, конечно, ничего научно допустимого и доказуемого в себе по заключает. Но при рассказе о самом походе Стендаль дает немало очень интересных замечаний и передает очень запоминающиеся непосредственные впечатления.
   "Дисциплина в армии расшаталась от грабежа, который поневоле пришлось разрешить солдатам в Москве, раз их не снабжали продовольствием",-- говорит Стендаль, забывая прибавить, что русский крестьянин, сжигая все свои запасы продовольствия, вместо того, чтобы продать их французам, именно и заморил голодом наполеоновскую армию. Не поняв народной войны, Стендаль и пришел к совершенно ложному умозаключению, будто наполеоновская армия погибла в России только от климатических условий и от упадка дисциплины. Русской народной войны он не понял.
   Очень хороши последние главы книги, где говорится о последней, отчаянной борьбе Наполеона за свою империю. И здесь Стендаль очень хорошо разграничивает свою оценку великого полководческого искусства французского императора, которое проявилось с таким ярким блеском в кампании 1814 г., от правдивого и беспощадного осуждения деспотической внутренней политики, так сильно подорвавшей дух народа в эту трагическую минуту. Превосходно и с научно-исторической, и с художественной точки зрения рассказана история возвращения Наполеона с Эльбы, нового его воцарения и событий Ста дней.
   Очень глубоки некоторые мысли Стендаля о герое, при дворе которого он все же прожил несколько лет: "Это человек, наделенный необычайными дарованиями и опаснейшим честолюбием, самый изумительный по своей даровитости человек, живший со времен Юлия Цезаря, которого он, думается нам, превзошел. Он скорее создан для того, чтобы стойко и величаво переносить несчастия, нежели для того, чтобы пребывать в благоденствии, не поддаваясь опьянению". Стендаль слишком снисходительно судит о бесчисленных, непрерывных войнах Наполеона, обнаруживая наклонность считать их в основе оборонительными, а не наступательными, но первоначальному их мотиву.
   Исключение он делает лишь для испанской войны, которую считает определенно агрессивной со стороны Наполеона. Конечно, таким же "исключением" является и война 1812 г., если даже признать, что в некоторых других больших войнах первоначальный агрессивный замысел неприятеля послужил Наполеону предлогом к быстрейшему развязыванию "предупредительной войны".
   Эта яркая, содержательная книга будит мысль читателя, дает разнообразные и очень любопытные показания очевидца и соучастника событий, она написана пером классика французской литературы. Следует желать скорейшего появления ее перевода на русский язык 1.

1940 г.

Комментарии

   1 Перевод был впоследствии опубликован. См. Стендаль. Жизнь Наполеона. Пер. А. С. Кулишер.-- В кн.: Стендаль. Собр. соч., т. 14. М.-- Л., 1950, стр. 3--163; то же.-- В кн: Стендаль. Собр. соч., т. 11. М., 1959, стр. 5--190.-- Ред.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru