Тарле Евгений Викторович
Неизданные письма Герцена

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Неизданныя письма Герцена.1)

1) Е. В. Тарле предполагалъ, вмѣстѣ съ переводомъ, опубликовать оригиналы писемъ Герцена. Къ сожалѣнію, редакція, по техническимъ условіямъ, не имѣла возможности напечатать французскій текстъ этихъ интересныхъ писемъ. Ред.

   Сравнительно недавно (съ 1906 года) администрація "департамента рукописей" парижской Національной библіотеки начала выдавать изслѣдователямъ корреспонденцію и бумаги Эдгара Кинэ, поступившія въ это національное хранилище согласно волѣ вдовы историка еще въ 1890 году. Эти "Papiers et correspondance d'Edgar Quinet" составляютъ 118 рукописныхъ томовъ,-- причемъ переписка въ точномъ смыслѣ слова занимаетъ двадцать томовъ (съ 20781 по 20800 въ каталогѣ "fonds franèais, nouvelles acquisitions"). Согласно принципу, усвоенному департаментомъ рукописей, письма подклеены къ бѣлымъ листамъ переплетеныхъ томовъ въ алфавитной послѣдовательности (по фамиліямъ корреспондентовъ, писавшихъ къ Эдгару Кинэ). Въ X-мъ фоліантѣ (по общему каталогу -- f. fr. nouv. acq. No 20790). между корреспондентами, фамилія которыхъ начинаются съ буквы H,-- я нашелъ также и Герцена: девять его подлинныхъ писемъ подклеены къ стр. 86--96 этого тома.
   Эти письма не только не были изданы, но и вообще, о нихъ нигдѣ нѣтъ упоминанія. Не говоритъ о нихъ также и М. О. Гершензонъ въ своей интересной статьѣ "Западные друзья Герцена", напечатанной въ журналѣ "Былое" за 1907 годъ: впрочемъ, бумаги Кинэ и выдаваться стали впервые лишь незадолго де того, какъ работа М. О. Гершензона появилась въ печати {Перепискѣ Кинэ съ Герценомъ посвящены въ этой статьѣ стр. 93--94 (въ апрѣльской кн. "Былого" за 1907 г.). Но тамъ приводятся выдержки изъ писемъ самого Кинэ къ Герцену, напечатанныя въ предисловіи къ франц. изд. "Мазурки".}.
   Отношенія Герцена къ знаменитому тогда историку и эмигранту, не пожелавшему мириться съ бонапартовскимъ режимомъ и удалившемуся въ изгнаніе, были теплы и сердечны, несмотря на то, что они рѣдко и недолго живали въ одномъ городѣ. У Эдгара Кинэ была та душевная теплота, въ которой всегда, а особенно въ свои нерадостные послѣдніе годы нуждался Герценъ. Первое письмо помѣчено 14 декабря 1865 года, послѣднее -- 22 іюля 1869 г., т. е. писано Герценомъ за полгода до смерти.-- Читателя охватить всецѣло тоскливая атмосфера, въ которой оканчивалась жизнь Герцена,-- когда онъ прочтетъ кое-какія строки этой корреспонденціи, напр., то письмо, въ которомъ Герценъ пишетъ, что онъ "плакалъ какъ ребенокъ" надъ строфами итальянскаго поэта; е sono morti,-- повторяетъ Герценъ,-- и чувствуется что онъ это сказалъ бы не только объ итальянскихъ революціонерахъ, которыхъ онъ такъ любилъ,-- но и о погибшихъ надеждахъ своей собственной жизни. Принципіальный интересъ имѣетъ также его полемика въ двухъ письмахъ -- противъ Кинэ по поводу излишне уважительнаго (по мнѣнію Герцена) отношенія Кинэ къ принципу частной собственности.
   Русскій народъ, по мысли Герцена, несетъ съ собою новое соціальное откровеніе -- общинное владѣніе землей. Это все тѣ же воззрѣнія, за которыя онъ ухватился и держался не то съ надеждой, не то съ отчаяніемъ до конца жизни, какъ человѣкъ твердо знающій, что другого просвѣта, другихъ перспективъ ждать уже нечего, что тутъ -- послѣднее и единственное свѣтлое упованіе. Историкъ мессіанистской струи въ народничествѣ -- не пройдетъ мимо этихъ писемъ Герцена къ Кинэ.
   Печатаемъ письма въ томъ же (хронологическомъ) порядкѣ въ какомъ они подклеены къ листамъ упомянутаго фоліанта департамента рукописей. Французскій стиль Герцена -- капризный, неровный, фразы построены часто прихотливо и запутанно (напр. въ 1-мъ письмѣ). Почеркъ -- довольно четкій, хотя есть мѣста, которыя разбираются съ очень большими трудностями. Слово "profiter" Герценъ пишетъ по старинному "profitier"; есть описки (util вм. utile и т. п.).
   

1.

   1 Декабря 1865 г. Grande Boissiere, Женева.
   Monsieur.
   Осмѣлюсь ли я ввести (къ вамъ) моего молодого друга Александра Мордвинова {Подстрочное примѣчаніе въ подлинникѣ: M-r. М. s'occupe de l'histoire des religions (г. М. занимается исторіей религій).}, который желалъ бы имѣть случай говорить съ вами? Онъ принадлежитъ къ одной изъ лучшихъ фамилій въ Россіи,-- я хорошо знаю его брата. Во всякомъ случаѣ будьте снисходительны къ нему и ко мнѣ.
   Я только что просматривалъ и изучалъ вашъ трудъ. Если бы я чувствовалъ въ себѣ достаточно силъ, я бы пріѣхалъ, чтобы сказать вамъ прежде всего, что я восхищаюсь вашимъ произведеніемъ, но затѣмъ,-- что мнѣ невозможно понять, какъ это случилось, что замѣчательному автору, который такъ превосходно начерталъ картину нашествія реакціи, когда Робеспьеръ остановился предъ католицизмомъ, предъ средними вѣками,-- какъ это случилось, что наслѣдіе Рима, древняго государства,-- право земельной собственности согласно кодексу,-- кажется ему (этому автору) абсолютнымъ?
   Дайте мнѣ разрѣшеніе пріѣхать къ вамъ, чтобы изложить вамъ мои идеи, хотя бы и немножко варварскія. Я думаю пріѣхать 5 января въ Монтре.
   Простите мнѣ эту болтовню и примите мой почтительный привѣтъ.

Алекс. Герценъ.

-----

   Рѣчь идетъ объ исторіи революціи, которую выпустилъ какъ разъ въ 1865 г. Кинэ. Это -- скорѣе философія исторіи революціи; книга имѣла шумный успѣхъ. Точка зрѣнія Кинэ -- есть точка зрѣнія республиканца-демократа, не особенно внимательно анализирующаго понятіе "народъ", но уже и не довольствующагося однимъ только стариннымъ противоположеніенъ tiers-état -- привилегированнымъ сословіямъ. Въ эти годы -- полной подавленности французской прессы, гоненія свободной политической мысли и усиленнаго культивированія клерикальныхъ тенденцій -- книга Кинэ производила очень сильное впечатлѣніе и читалась на расхватъ оппозиціонно-настроенными кругами. Ея общественное значеніе оказалось несравненно больше научнаго.
   

2.

   Monsieur.
   Вы не откажете мнѣ въ правѣ объясниться относительно того, что я осмѣлился сказать въ рекомендательномъ письмѣ, которое мой молодой другъ имѣлъ честь вамъ передать. Можетъ быть я плохо изъяснился,-- такъ вотъ какова моя мысль -- и мотивы, почему она мнѣ особенно дорога.
   Мы несемъ съ собою другое отношеніе человѣка къ землѣ, наша задача состоитъ въ попыткѣ развитія индивидуальной свободы безъ потери права на землю, въ ограниченіи верховнаго права земельной собственности верховнымъ правомъ каждаго на земельное владѣніе, въ удержаніи общинной собственности рядомъ съ собственностью индивидуальною. Намъ, земледѣльцамъ, распахивавшимъ землю, привыкшую къ извѣстному аграрному передѣлу, подъ владычествомъ слоя завоевателей, сидѣвшихъ у насъ на плечахъ, намъ легче, нежели другимъ народамъ разрѣшить въ нѣкоторомъ смыслѣ соціальный вопросъ. Отношеніе человѣка къ землѣ, какъ мы его понимаемъ, не есть новое изобрѣтеніе въ Россіи, это есть фактъ первоначальный, такъ сказать естественный, мы застали его когда родились, мы имъ пренебрегли, мы его не знали, и мы хотимъ теперь съ искреннимъ раскаяніемъ развить его съ помощью науки и опыта Запада. Лишите насъ этой задачи, которую нужно разрѣшить, и мы снова впадемъ въ варварство, изъ котораго мы едва выходимъ... и мы останемся ордою казаковъ-завоевателей.
   И вотъ почему мы не промѣняемъ нашего аграрнаго закона въ его зародышевомъ состояніи на старую латинскую кодификацію, на англосаксонское законодательство. Религія собственности по римскому закону и французскому кодексу убила бы наше будущее, какъ она въ союзѣ съ церковью убила великую революцію. Очевидно, что съ двумя подобными абортивными средствами, республика не могла создать что-либо жизненное. Парижскій народъ хорошо понялъ это, когда въ первый разъ поднялъ голову послѣ бурь террора, и когда въ конвентѣ прогремѣлъ его мрачный вопль: "хлѣба!" Его отсылаютъ прочь,-- онъ больше не мѣшается въ дѣла, и онъ правъ.
   Экстравагантности Бабефа, утопіи почти всѣхъ соціалистическихъ школъ -- не говорятъ ничего противъ сущности дѣла. Интенсивность бреда свидѣтельствуетъ объ интенсивности болѣзни.
   Страданіе констатируется наличностью галлюцинацій, патологическій вопросъ -- поставленъ. Если терапіи не оказалось,-- это еще не основаніе для того, чтобы обойти вопросъ,-- да это, какъ мы видимъ, и невозможно. Экономическій и соціальный вопросъ это -- "великое неизвѣстное* нашего времени. И каждый разъ, когда представляется случай, мы обращаемъ вниманіе нашихъ "старшихъ", нашихъ "сенаторовъ" (pères conscrits") въ наукѣ и въ цивилизаціи -- на то, что произрастаетъ въ нашихъ степяхъ.
   На Россію до сихъ смотрѣли только какъ на грозящую лавину; ну, такъ, вотъ, мы хотимъ показать, что подъ снѣгомъ, есть земля, и что этою землею владѣютъ другимъ способомъ чѣмъ историческою землею стараго міра.
   Такова причина, побудившая...меня въ 1851 году написать длинное письмо къ знаменитому другу вашему (и моему, осмѣлюсь я сказать теперь) Ж. Мишле "о русскомъ народѣ и соціализмѣ". Со времени неудачи февральской революціи я только и дѣлаю, что проповѣдую все то же. Вы признаете за мною это смягчающее обстоятельство. Съ восхищеніемъ читая широкую, суровую, полную силы и мужества картину, которую вы даете,-- картину самоубійства революціи посредствомъ католицизма, я невольно думалъ о другомъ врагѣ...
   Позвольте мнѣ предложить вамъ (какъ только я буду имѣть экземпляръ,-- это лондонское изданіе вышедшее въ 1862 году) работу моего друга Огарева о "положеніи Россіи"; просмотрѣвши ее вы найдете in extenso то, что я затронулъ только что въ своемъ письмѣ.
   Французское изданіе "Колокола* уже не выходитъ. Г. Фонтэнъ намѣренъ редактировать журналъ, составленный изъ нашихъ статей въ переводѣ.
   Примите, М., искреннее выраженіе моего глубокаго уваженія.

Алекс. Герценъ.

   P. S. Вы мнѣ позволите, Monsieur, привести общую часть письма въ нашемъ журналѣ.
   30 Дек. 1865.
   Grande Boissière.
   Женева.
   

3.

   Monsieur.
   Я получилъ телеграмму, которая принуждаетъ меня немедленно уѣхать въ Женеву, мнѣ невозможно придти проститься съ m-me Кинэ и съ вами. Я надѣюсь вернуться чрезъ пятнадцать дней и тогда воспользоваться вашимъ любезнымъ приглашеніемъ.
   Примите, М., выраженіе моей искренней симпатіи и моего глубокаго уваженія.

Алекс. Герценъ.

   Воскресенье утромъ.
   Р. 8. Я вамъ послалъ "le Nord". Одинъ изъ нашихъ интимныхъ друзей г. Бакстъ взялся передать это письмо, позвольте мнѣ рекомендовать его вамъ, какъ очень выдающуюся личность.
   5 января 1866. G-de Boissière, Женева.
   

4.

   Monsieur.
   Безконечно благодарю васъ за ваше письмо, которое я имѣлъ честь получить, и я вамъ предлагаю брошюру г. Огарева, который только что прибылъ изъ Лондона. Взгляните на нее, и вы увидите, какой странный міръ эта Россія.
   Мнѣ невозможно пріѣхать въ Вейто раньше нежели дней черезъ десять, и я доставлю себѣ истинное удовольствіе, воспользовавшись вашимъ приглашеніемъ.
   Примите, М., мой почтительный и усердный привѣтъ.

Алекс. Герценъ.

   

5.

   Monsieur.
   Очень мнѣ не посчастливилось, что не былъ вчера утромъ дома. Я предполагалъ сегодня придти засвидѣтельствовать вамъ свое почтеніе, но мнѣ нужно еще разъ поѣхать въ Вевэ. Я нашелъ нѣчто очень хорошее -- недалеко отъ вокзала Вевэ, со стороны аллеи для прогулокъ.
   Говоря съ вами о "Dovere" я смѣшалъ его съ "Liberia е lavoro", которая прервана на нѣсколько мѣсяцевъ. Я вамъ посылаю одинъ No и одинъ No "Nord'", который я выписалъ изъ Женевы -- вы тамъ найдете дополнительныя правила объ экспропріаціи духовенства въ Польшѣ. По ошибкѣ мнѣ не прислали No отъ 18 января. Я постараюсь найти его.
   Примите, Monsieur, мой почтительный привѣть.

Алекс. Герценъ.

   27 янв. 1868.
   Hôtel des Alpes.
   

6.

   9 сентября 1866. Женева. 7, Quai Mont Blanc.
   Monsieur.
   Еще разъ я имѣю случай просить у васъ позволенія ввести къ вамъ одного изъ моихъ соотечественниковъ, который очень желаетъ засвидѣтельствовать вамъ почтеніе. У него тоже французская кровь въ жилахъ, его фамилія -- Стадлеръ. Вы найдете въ немъ очень образованнаго и очень интереснаго человѣка.
   Простите меня и примите мой почтительнѣйшій привѣтъ.

Алекс. Герценъ.

-----

   Слѣдующее письмо Герцена относится уже къ началу 1869 года и служитъ отвѣтомъ на то, которое, по поводу прекращенія "Колокола", 4 января 1869 года Кинэ написалъ Герцену. Для связи приведемъ сначала это письмо Кинэ, напечатанное въ четвертомъ томѣ Lettres d'éxil {Quinet, Lettres d'exil, t. IV, стр. 45.}. "Никто больше меня не жалѣетъ О "Колоколѣ". Ничто его не замѣнитъ. У меня есть потребность поблагодарить васъ за хорошіе часы, которыми я вамъ обязанъ. Каждый изъ вашихъ номеровъ былъ для меня великолѣпнымъ сѣвернымъ сіяніемъ въ нашей западной ночи. О, я прошу васъ по крайней мѣрѣ дать намъ переводъ этой несравненной мазурки, которую вы намъ прочитали въ Вейто. Радости и счастья!"
   

7.

   8 января 1869. Ницца (Alpes Mar.) {Департаментъ морскихъ альпъ.}.

Villa Filippi, Rue Merlanzoni.

   Très cher et venerable Monsieur.
   Ваше письмо отъ 4-го было для меня большимъ утѣшеніемъ. Очень васъ благодарю за него,-- и отъ всего моего сердца. Черствѣешь, сохнешь безъ этихъ словъ симпатіи со стороны лицъ, которыхъ мы привыкли уважать и любить.
   Мнѣ всегда казалось, что во время остановиться есть дѣло необходимое, безъ "memento mori" со стороны Хора. Не ожесточеніе нашихъ враговъ заотавихо насъ рѣшиться завязать нашъ колоколъ,-- но равнодушіе нашихъ друзей, отсутстіе всякой моральной опоры. Я боролся одинъ съ 1853 года, потомъ вдвоемъ,-- теперь пора, чтобы другіе испробовали свои силы.
   Мы будемъ продолжать нашу работу,-- мы также готовы снова взяться за "Колоколъ", но при другихъ условіяхъ.
   Русскій корабль фатально натолкнется чрезъ одинъ годъ въ 1870 году на грозную скалу. Нѣтъ рулевого, который бы ее обошелъ. Это -- конецъ срока выкупа земель,-- и тутъ будетъ довершеніе освобожденія крестьянъ. Мы ждемъ на этомъ -- правительство и дворянство. Это гораздо важнѣе для насъ, чѣмъ воинственные крики и крестовые походы Анри Мартэна, Петра Пустынника "Вѣка" {Газ. "Le Siècle", гдѣ писалъ Мартенъ.}.
   Издали я слѣжу за вами -- и въ книгѣ т-me Кинэ, и въ вашихъ "Горахъ". Съ какимъ огромнымъ удовольствіемъ я читалъ заключеніе статьи въ Revue des deux Mondes; послѣ женевской рѣчи слѣдовало еще разъ раздавить гордость -- природою. Я увѣренъ, что вы заставили вздрогнуть цѣлое поколѣніе вашихъ соотечественниковъ. Они никогда объ этихъ вещахъ не думали; никогда до такихъ размѣровъ не доходили.
   Чрезъ двѣ недѣли вы получите приложеніе къ "Колоколу" (на половину -- на французскомъ языкѣ, на половину -- на русскомъ). Я васъ прошу взглянуть на маленькую статью "Monte Rosa" -- это отрывокъ изъ моихъ мемуаровъ.
   Къ несчастью у меня тутъ нѣтъ русскаго текста маленькой статьи "Мазурка". Какъ только пріѣду въ Женеву (чрезъ 2--3 мѣсяца) -- еще разъ переведу ее для васъ -- это мнѣ доставитъ истинное удовольствіе.
   Вашъ всецѣло преданный

Алекс. Герценъ.

-----

   Намъ кажется умѣстнымъ познакомить читателя съ тою статьей Герцена, о которой тутъ идетъ рѣчь. "Мазурка" напечатана была въ "Колоколѣ" 15 іюня 1867 года (No 248),-- по поводу шумныхъ офиціозныхъ овацій "славянскимъ гостямъ", прибывшимъ на московскую выставку. Эта "всеславянская" манифестація на другой день послѣ усмиренія Польши и вызвала герценовскія строки,-- которыя тутъ перепечатываются изъ "Колокола",-- къ сожалѣнію, съ нѣкоторыми пропусками, по цензурнымъ условіямъ.
   

МАЗУРКА.

   Мы всегда относились довольно равнодушно къ національнымъ болѣзнямъ послѣдняго времени, мы и не враждебны имъ. Онѣ вѣроятно лежатъ въ физіологическомъ пути развитія; но мы не можемъ забыть, что ими замѣнились вопросы революціонные и соціальные и затмились умы народовъ и людей до того, что во имя ихъ могли встрѣчаться въ томъ же станѣ Гарибальди и Бисмаркъ, греки изъ Кандіи и греки изъ III Отдѣленія. Противъ національныхъ стремленій также не слѣдуетъ идти -- какъ не слѣдуетъ горячиться за нихъ. Въ нихъ выражается низшая степень человѣческаго стремленія къ обобщенію, къ соединенію съ своими -- въ противуположность чужимъ. Они сильны положительно, и какъ все страстное, но неразумное -- еще сильнѣе отрицательно -- ненавистью, завистью, ревностью, властолюбіемъ. Стихійное влеченіе группироваться по зоологическимъ признакамъ, представляетъ ребяческую фазу, бороться противъ которой также нелѣпо, какъ бороться противъ прорѣзанія зубовъ -- а потому выставкой-ли восковыхъ мужичковъ и избъ изъ картонной бумаги, или чѣмъ другимъ сзываетъ Москва славянъ -- мы ничего не имѣемъ противъ этого. Но вотъ что насъ глубоко огорчаетъ.
   При пріемѣ въ Петербургѣ "славянскихъ гостей", пожаловавшихъ на выставку (какъ выражается канцелярскій служитель, писавшій одну изъ корреспонденцій Голоса), ихъ повезли въ Оперу. Какъ ни несчастно ея названіе... но за неимѣніемъ другой хорошей русской оперы надобно было избрать пьесу, на выставкѣ которой политическое идолопоклонство и неловкая демонстрація. Имя оперы придало представленію что-то служебное -- и добрые гости наши, сильно попривыкнувшіе къ обычаямъ милой Австріи, такъ хорошо это поняли, что явились въ театръ, осѣнивъ себя крестами, кто св. Анны на шеѣ, кто Владиміромъ въ петлицѣ. Славяне всѣхъ славянскихъ земель несли крестъ.... въ то время, какъ актеры воспѣвали... Все это ничего., но вотъ раздается мазурка, знаменитая великая мазурка Глинки... Публика шикаетъ... Чему? тому (поясняетъ Голосъ), что на этомъ праздникѣ славянъ, что на этой жизни за царя, нѣтъ поляковъ.
   Въ этомъ жестокосердомъ отсутствіи такта, въ этой грубо-безжалостной выходкѣ, мы съ ужасомъ увидѣли всѣ ненавистныя намъ, всѣ скверныя стороны русскаго характера. Такъ и пахнуло муравьевщиной, катковщиной, крѣпостниками, квартальными... Безпощаденъ, мелокъ, злопамятенъ, онѣмеченный... монголо-славянинъ.
   Объяснять почему поляки не могли, не должны были быть, излишне. Они слишкомъ много невосковыхъ фигуръ клали въ саванѣ, чтобы смотрѣть на рамазановскія и не знаю каковскія въ Москвѣ. Ихъ выставка слишкомъ богата въ Сибири и въ рудникахъ... и крестъ... на ихъ шеѣ, не на красной лентѣ, а на пеньковой веревкѣ. Да оставьте же этому народу, взявши у него все,-- его трауръ, его отсутствіе на вашихъ пирахъ.
   Еслибъ русскіе хотѣли примириться съ поляками, они бы ихъ звали на это примиреніе -- словами любви, кротости, смиренія,-- мы ничего подобнаго не слыхали. Нѣтъ, тутъ хотѣлось другого... Пусть она, въ крови, въ слезахъ идетъ на зрѣлище, и пусть она, потерявшая все, осиротѣлая вдова, бездѣтная мать... пусть смотритъ... и аплодируетъ... Намъ это будетъ пріятно.
   Шикай правительство, Бергъ и Адлербергъ, Валуевъ и Шувалуевъ, мы не сказали бы ни слова, но вѣдь шикалъ городъ, его "образованная часть", и отъ этого у насъ сердце обливается кровью. Какъ ни стара грустная отмѣтка, что правительство всегда соотвѣтствуетъ своему народу, а нельзя ее не помянуть.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   ...Женщина, у которой слезы дрожатъ на рѣсницѣ и которая пляшетъ по... приказу, униженная, обиженная, слабая, сломанная и одѣтая въ бальномъ нарядѣ,-- какіе лавры и литавры могутъ больше польстить. . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   Ну, а гости?.. Маститый Палацкій, краснорѣчивый Ригеръ... они своимъ молчаніемъ подтвердили, что ли, приговоръ? Трудно сказать, люди эти всю жизнь такъ привыкли бояться полиціи и властей, что имъ можетъ и въ голову не пришло, что ихъ обязанность состояла въ томъ, чтобы протестовать во имя отсутствующаго народа. Можетъ они это сдѣлаютъ въ Москвѣ. Подождемъ.
   Протестовать, словно какъ-то неловко, больно много хлѣбасоли, меда-вина въ русскомъ гостепріимствѣ... Это ничего... Только одинъ молодой король до того запутался въ Парижѣ, что забылъ о несчастной сестрѣ, исходящей въ зломъ недугѣ, и о братѣ, котораго чуть не разстрѣляли. Пиръ пиромъ, а дѣло дѣломъ. Именно имъ-то, "дорогимъ гостямъ" всеславянскимъ, приходилось всего лучше, средь ликованій, вспомнить не шиканіемъ, а слезой, что одной сестры нѣтъ, и что одинъ братъ казненъ". Далѣе слѣдуетъ post-scriptum.
   "Р. S. Рѣчь о Польшѣ была поднята впослѣдствіи въ Москвѣ, но какъ? Одинъ Погодинъ сказалъ человѣческое слово: "мы жалѣемъ объ этой розни, мы^плачемъ о ней". Этого не могъ ему спустить Черкасскій, и отпустилъ, въ присутствіи всѣхъ славянскихъ гостей, слѣдующую дикую фразу въ своей рѣчи: "каждый изъ насъ готовъ сказать, что будетъ радъ видѣть поляковъ, но пусть возвратится полякъ въ нашу среду не строптивымъ членомъ, а какъ блудный сынъ, кающійся въ своихъ грѣхахъ". (Рукоплесканія). Тогда мы готовы принять его, и въ жирномъ тельцѣ для пира въ честь его не будетъ недостатка".
   "Не посѣчь ли поляковъ прежде примиренія дѣтскими розгами Черкасскаго изобрѣтенія? Нѣтъ, ваше сіятельство, вы ужъ сами скушайте вашего жирнаго тельца,-- съ народами, пока у нихъ есть такіе ораторы и философы, какъ вы и такіе рукоплескатели, какъ тѣ, которые вамъ рукоплескали, мириться рано".

------

   Еще одно мѣсто этого письма требуетъ поясненія: это, именно, слова о "заключеніи статьи въ "Revue des deux Mondes", которое Герценъ читалъ съ "огромнымъ удовольствіемъ".
   Рѣчь идетъ, очевидно о статьѣ Эдгара Кинэ "La Nouvelle Genèse. L'esprit nouveau dans les Sciences de la nature". Эта статья напечатана въ Revue des deux Mondes 15 ноября 1888 г. (стр. 294--818). Заключеніе статьи, поправившееся Герцену, полно смѣлыхъ фантазій, отчасти въ духѣ современнаго намъ Уэльса: Кинэ спрашиваетъ, не явится ли коіда-нибудь на землѣ существо, которое будетъ такъ владычествовать надъ человѣкомъ,-- какъ человѣкъ нынѣ владычествуетъ надъ животными и. т. п.-- Читатель вспомнитъ, что Герценъ и самъ любилъ построеніе гипотезъ о будущемъ рода homo sapiens (причемъ напр., иной разъ ему казалось, что природа такъ же уничтожитъ людей, страдающихъ гипертрофированной сознательностью, какъ она уничтожила допотопныя гигантскія породы). Смѣлый полетъ фантазіи Кинэ увлекъ его. Замѣтимъ кстати, что эта статья Кинэ должна была служить введеніемъ къ книгѣ "La création".
   

8.

   12 іюня 1869. Женева 19 Pré 1`Eveque. Pers. Krauss.
   Cher Monsieur.
   Я получилъ съ живѣйшею признательностью три письма для Брюсселя {Очевидно рекомендательныя: Герценъ собирался тогда ѣхать въ Брюссель.}, которыя,-- вы были такъ добры,-- что прислали мнѣ. Вы найдете на другой страницѣ моего письма -- цитированныя въ моей статьѣ строфы изъ "Spigolatrice di Sapri",-- я ихъ переписалъ, чтобы предложитьихъ m-me Кинэ. Это восхитительно въ своей наивности, въ первый разъ, когда я читалъ эти стихи, прекрасный образъ Пивакане, какъ будто стоялъ предо мною -- и я плакалъ какъ дитя.

...е sono morti!

   Вы получите вмѣстѣ съ этимъ нѣсколько экземпляровъ "Мазурки", воскрешенной вами.
   Привѣтствую васъ отъ всего моего сердца и остаюсь всецѣло вамъ преданный

Алекс. Герценъ.

   
   На другой половинѣ листка приведены итальянскія строфы изъ Spigolatrice di Sapri, произведенія поэта эпохи объединенія Италіи -- Луиджи Меркантини... {Sceser con Parmi ea noi non fecer guerra,
   Ma s'inchinaron per baciar la terra.
   Ad uno, ad uno li guard ai nel viso:
   Tutti aveano una lagrima e un sorriso.
   Li dieser ladri usciti dalle tane,
   Ma non portaron via nemmeno un pane;
   E li sentil mandare un solo grido: --
   Siam venuti а morir pel nostro lido.
   Eran trecento, eran giovanl e fortf
                      E sono morti!
   Con gli occhi azzuri e col capelll d`oro,
   Un giovin camminava innanzi a loro.
   Mi feci ardita, e, presol per la mano,--
   Gli chiesi: Dove vai, bel capitano?
   Guardommi e mi rispose: О mia sorella,
   Vado a morir per la mia patria bella.--
   Jo me sentii tremare tutto il core,
   Nè potei dirgli: V'ajuti il Signoret
   Bran trecento, eran gfovani e fort!
                      E sono morti!} Простодушный разсказъ собирательницы колосьевъ о высадкѣ экспедиціи Пивакане, о трехстахъ юношахъ, которые "со слезою и улыбкой" шли умирать за родину принадлежитъ, въ самомъ дѣлѣ, къ лучшимъ созданіямъ Меркантини. Герценъ приводитъ двѣ самыя поэтическія, больше всего за душу берущія строфы этого стихотворенія (вторую и третью). Карло Пивакане отплылъ 25 іюня 1857 г. изъ Генуи на купеческомъ суднѣ "Cagliari" съ небольшимъ отрядомъ революціонеровъ, которые сѣли подъ видомъ пассажировъ. Судно отправлялось, собственно въ Сардинію, но когда вышли въ открытое море, Пивакане потребовалъ у капитана, чтобы онъ держалъ курсъ къ королевству Обѣихъ Сццилій. Высадившись сначала въ портѣ Понцы, затѣмъ въ Сапри, Пивакане съ товарищами подверглись нападенію со стороны неаполитанскихъ королевскихъ войскъ и послѣ отчаянной защиты, частью были перебиты, частью разстрѣляны уже послѣ сраженія; Пивакане погибъ вмѣстѣ съ большинствомъ участниковъ своего маленькаго отряда. О его "голубыхъ глазахъ" и "золотистыхъ волосахъ" и говоритъ дѣвушка въ строфахъ Меркантиии.
   Отвѣтъ Кинэ на это письмо находимъ среди уже упомянутыхъ выше "Lettres d`exil" {Quinet, Lettres d'exil, IV, стр. 126.}; приведемъ его для читателя, не имѣющаго подъ рукою этого изданія: "Г. Александру Герцену, въ Женеву. Вейто, 16 іюня 1869. Cher Monsieur, еще разъ -- моя благодарность за героическую Мазурку. Письмо, которое вы написали въ началѣ -- есть дружественный договоръ между нами. Я поищу отголоска {Относительно выхода въ свѣтъ французскаго изданія "Мазурки".} въ нашихъ газетахъ, но они слишкомъ напуганы своею побѣдою. Я совсѣмъ недавно испыталъ это.
   Моя жена очень признательна за восхитительныя строфы, которыя вы потрудились переписать. Ничего нѣтъ болѣе захватывающаго, болѣе энергичнаго. Онѣ, заслуживаютъ того, чтобы быть -- вашими. Какимъ вечеромъ мы вамъ обязаны! Какими разсказами! Какою жизнью! Все это продолжаетъ вибрировать во мнѣ поминутно.
   Если въ Брюсселѣ я могу вамъ быть для чего нибудь полезнымъ, это для меня было бы честью, Только извѣстите меня. Добраго здоровья, хорошаго пути и возвращайтесь къ намъ скоро! Edgar Quinet. "
   Эдгаръ Кинэ былъ, прежде всего, человѣкомъ искреннимъ и неспособнымъ говорить фальшивые и преувеличенные комплименты. Тѣмъ любопытнѣе, что онъ, не зная какъ лучше выразить свой восторгъ по поводу поэтическихъ строфъ Меркантини, пишетъ Герцену: "онѣ заслуживаютъ того, чтобы быть вашими".
   Спустя пять недѣль Герценъ написалъ Кинэ еще одно письмо -- послѣднее (по крайней мѣрѣ, изъ сохранившихся).
   

9.

   22 іюля 1869. Брюссель, 18 Rue de Paris.
   Cher et venerable Monsieur,
   Я намѣревался поблагодарить васъ за ваши хорошія письма и за прекрасный пріемъ со стороны г.г. Ванъ-Меккенъ, Ланссделенъ и Бона и сказать вамъ нѣсколько словъ о первомъ впечатлѣніи, которое произвелъ на меня Брюссель,-- какъ, вотъ, вдругъ одинъ совсѣмъ особенный случай, который лучше моего разсказа рисуетъ положеніе вещей, заставляетъ меня обратиться къ вамъ съ просьбою.
   Одинъ молодой французскій ученый, занимающійся точными науками, г. Робэнъ, только что высланъ изъ Бельгіи за свои соціалистическія мнѣнія. Я съ нимъ познакомился въ Парижѣ у редактора "Philosophie positive". Это человѣкъ женатый и безъ средствъ. Онъ отправляется въ Швейцарію искать уроковъ или какого нибудь занятія. Позволяю себѣ дать ему это письмо. Одно слово въ его пользу можетъ быть для него очень полезно; можетъ быть г. Барни не откажетъ ему въ рекомендаціи.
   Я сознаюсь, что этотъ инцидентъ пролилъ холодную воду на мою голову, и я уже не знаю, останусь ли здѣсь на зиму или нѣтъ. Я получилъ вашу статью о выборахъ,-- съ большою признательностью. Теперь, впрочемъ, результатъ не такъ для меня ясенъ. Около 5 Августа я дней на десять поѣду въ Парижъ, я хочу посмотрѣть, возможно ли что нибудь сдѣлать съ Delacroix или съ Revue des deux Mondes.
   Еще и еще разъ примите увѣреніе въ величайшемъ моемъ уваженіи къ вамъ и m-те Кинэ и позвольте мнѣ пожать вамъ руку.

Ал. Герценъ.

-----

   "Выборы" о которыхъ тутъ идетъ рѣчь,-- это -- выборы 1869-го года во французскій Законодательный Корпусъ, давшіе оппозиціи столько мѣстъ, сколько она ни разу не имѣла за весь періодъ второй имперіи (большинство, конечно, осталось все-таки за правительствомъ,-- и большинство подавляющее).
   И Герценъ, и Кинэ -- вѣрили и не вѣрили (т. е. боялись слишкомъ много вѣрить) въ начинающееся оживленіе оппозиціи противъ второй имперіи. Кинэ спустя одинъ годъ увидѣлъ паденіе Наполеона III -- но Герцену уже не довелось узнать, куда примчалъ, наконецъ, Францію ея "траурный кучеръ",-- о которомъ онъ нѣкогда -- по поводу покушенія Орсини -- писалъ.

Е. Тарле.

"Современный Міръ", No 11, 1908

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru