Свенцицкий Валентин Павлович
Два слова в защиту "блохи"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   --------------------
   Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 2. Письма ко всем: Обращения к народу 1905-1908 / Сост., послесл., коммент. С. В. Черткова. М., 2011. С. 467-469.
   --------------------
   В "Русской мысли" напечатана в высшей степени остроумная статья Д. С. Мережковского о Леониде Андрееве, под оригинальным заглавием "В обезьяньих лапах".
   Покончив с Л. Андреевым, Д. С. Мережковский посвящает последнюю главу "опошленному" богоборчеству. "Нынче, можно сказать, всякая блоха, у которой подвернулась нога, мира не приемлет и Бога проклинает".
   Это очень смешно сказано. Действительно, где уж там "блохе" мира не принимать, когда прежде всего её самоё-то мир не принимает. И потом, разве не смешно, что из-за какой-то подвернувшейся блошиной ноги можно Бога проклинать!
   Да, конечно, всё это очень забавно. Так забавно, что над этим смеяться вошло в моду. Нынче и в "Весах", и в "Золотом руне", и в "литературных кружках" -- всюду достаётся "маленьким сверхчеловечкам", бедным богоборчествующим "блохам". Всякая статья, написанная о "серьёзных богоборцах", крупных представителях фауны, -- обязательно кончается более или менее остроумным щелчком по адресу блох.
   Д. С. Мережковский говорит: "Велико долготерпение Божие, но надо же, наконец, и честь знать -- нельзя на Бога валить все наши пакости".
   Это правда, конечно, но что общего между богоборчеством, хотя бы блошиным, и желанием валить на Бога пакости; не довольно ли делить богоборцев на блох и титанов, -- и над первыми смеяться, а перед вторыми склоняться в почтительном изумлении: уж если это вообще пакость, то я не знаю, чем большая пакость лучше маленькой?
   ...Ницше... Иван Карамазов!.. Ну а я не уверен, что их богоборчество пред Богом более честное, чем богоборчество блохи -- земского врача, у которого в одну неделю умерло три маленькие девочки и который на похоронах последней, маленькой, худенькой Марусеньки, проворчал себе под нос: "Ещё в Бога верят -- ну Его!"
   Конечно, что значат три девочки по сравнению с мировою скорбью! И доктор по сравнению с мировым мучеником! Просто блоха, у которой случилось маленькое несчастье, Марусенька умерла, нога подвернулась. Ну, а блоха сейчас уж и Бога не приемлет.
   Д. С. Мережковский скажет: я не про маленьких людей говорил, а про маленьких сверхчеловечков. Человек, даже самый маленький, никогда блохой не сделается.
   Да, по внешности тут разница громадная, а по существу -- никакой. У врача девочки умерли. А у сверхчеловека -- радости в жизни нет. Улыбнуться сил нет. Его самолюбие заело, мелкое дрянное самолюбьишко. Чтобы маленькая Зоя обязательно знала, что он самого Бога не принимает.
   Согласен, это совсем смешно, даже глупо. Ну а всё-таки ведь и эта блоха, с накрашенной физиономией, создана по образу и подобию Божию. Она искуплена. Ей дана свободная возможность стать святой. И право же, её богоборчество по существу, не для людских глаз и оценок, совсем даже не смешно. Тут человек гибнет. Уж я там не знаю, "пошло" он гибнет или "величаво", только что его жалко до слез. И жалко, и грустно, и обидно. Ведь свобода дана. Может на лоно Авраама чуть не живым воссесть. А вот не захотел, сам не захотел, выбрал себе пошлость, белила, блошиный костюм.
   Это богоборчество, смешное для людей, может быть, самое страшное для Господа.
   Я никогда не могу слышать равнодушно, как, защищая "маленьких" людей, говорят: "Ведь он не герой -- нельзя же с него требовать подвига".
   Это глубоко кощунственное мненье. Человек больше героя. Человек сын Божий.
   И я, защищая "блоху", вовсе не хочу защищать её с той точки зрения, что, мол, "блоха" не "свинья" и потому с неё нельзя требовать какой-нибудь большой мерзости.
   Моя защита иная. Я хочу сказать, что каждому человеку дана великая возможность стать служителем Божиим, стать чистым сердцем и Бога узрить. Каковы силы -- таково и искушение. Таланты тут ни при чём. А потому и "блоха", которая отрицает мир, потому что у неё "нога подвернулась", и маленький сверхчеловек, который запутался в своём самолюбии и "мнимом богоборчестве", и все те "ницшеантики", над которыми так смеются, и "мистическая анархисточка" -- все эти уроды в масках и румянах -- все они богоборцы, страдальцы, мученики. Для маленькой блохи, для души её -- "подвернувшаяся нога" ничем не меньше, чем для африканского льва его подвернувшаяся лапа.
   Право же, все мы смешны по-своему -- и блохи, и "человеки", и право же, не от чего будет страдать на том свете ни Ницше, ни Карамазову. Каждый страдает поскольку дано ему сил, и вовсе "голенький ребёночек" -- не один Л. Андреев и его человек, а мы все. И уж если кому-нибудь надо первому "улыбнуться" -- то, право, очередь не за "блохами", а за теми, кому больше дано.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru