Суворин Алексей Сергеевич
Без вины виноватые. Рассказ в двух главах. А. К. Владимировой. Спб. 1868

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Безъ вины виноватые. Разсказъ въ двухъ главахъ. А. К. Владиміровой. Спб. 1868. "Разсказъ въ двухъ главахъ" -- довольно объемистый романъ, имѣющій задачею изобразить судьбу незаконнорожденныхъ. Въ самомъ дѣлѣ, если есть "безъ вины виноватые", то названіе это какъ нельзя больше идетъ тѣмъ же несчастнымъ, къ которымъ законъ и общества относятся съ неумолимою суровостью. Что законъ не одобряетъ внѣбрачныя связи -- понятно, и самаго нехитраго размышленія достаточно, чтобъ понять, какъ неосновательна суровость его, карающая слабѣйшаго и притомъ совсѣмъ непричастнаго къ тому проступку, за который несетъ онъ наказаніе. Главный виновникъ происхожденія ребенка, безъ сомнѣнія, мужчина, а между тѣмъ въ громадномъ большинствѣ случаевъ онъ не несетъ на себѣ никакой отвѣтственности, очень часто не зная числа своихъ незаконныхъ дѣтей, а иногда даже хвастали большимъ ихъ количествомъ, какъ нѣкоторымъ подвигомъ своей жизни.
   Дѣтоубійство почти всегда есть слѣдствіе отчаянія, безвыходнаго положенія роженицы обманутой поставленной своимъ любовникомъ на произволъ судьбы. Итакъ, первое, что ждетъ незаконнорожденнаго, существо еще болѣе слабое, чѣмъ женщина, и совершенно беззащитное и ждетъ довольно часто -- насильственная смерть, смерть эта, впрочемъ, во многихъ случай еще лучшій исходъ, ибо ребенокъ умираетъ безсознательно, не испытавъ еще тѣхъ прелестей жизни, которыя ожидаютъ его. Вѣрныхъ статистическихъ цифръ о такой смертности незаконнорожденныхъ въ Россіи не собрано, но сочиненіе г. Анучина "Матеріалы для уголовной статистики Россіи" даетъ намъ цифры сосланныхъ въ Сибирь женщинъ за дѣтоубійство: съ 1835 по 1843 г. такихъ женщинъ было 344; цифра эта, даже приблизительно, не можетъ выразить собою число дѣтоубійствъ за этотъ періодъ времени, въ чемъ убѣждаетъ насъ какъ сравнительная статистика, такъ и отчеты, составленные врачебными отдѣленіями въ медицинскій департаментъ министерства внутреннихъ дѣлъ, изъ которыхъ видно, что число дѣтоубійствъ въ Россіи было въ 1864 г.-- 170 въ 1865 -- 194, въ 1866 г.-- 161, то-есть, за три года 525. А сколько ускользаетъ подобныхъ невольныхъ преступленій не только отъ бдительности власти, далеко не всегда прозорлива, но даже отъ бдительности самыхъ близкихъ людей къ преступницѣ, -- объ этомъ судить невозможно. Если незаконнорожденный изъ избѣгнулъ насильственной смерти въ моментъ своего рожденія, то большею частію не избѣгаетъ и, вступивъ въ воспитательный домъ или сдѣлавшись подкидышемъ въ чужой, негостепріимной семьѣ. Извѣстно, какъ велика цифра смертности дѣтей въ воспитательныхъ домахъ. Въ каждые четыре года существованія московскаго воспитательнаго дома (1764--1768) поступило въ него младенцевъ 3141, умерло 2,588, то-есть больше 82%; за первые десять лѣтъ процентъ смертности равняется 81% (изъ 11,735 дѣтей умерло 10,072); впослѣдствіи смертность уменьшилась, но все-таки была очень значительна. Еще недавно, во второй половинѣ 1867 г., мы читали докладъ санитарной коммиссіи московскаго губернскаго собранія о грудныхъ питомцахъ воспитательнаго дома и довольно много конкретныхъ статей, убѣждавшихъ насъ въ ужасномъ положеніи дѣтей, оставленныхъ своими родителями, дѣтей, по большей части, незаконныхъ, сдѣлавшихся предметомъ промысла, предметомъ купли и продажи между деревенскими женщинами, бравшими ихъ на воспитаніе. Процентъ смертности такихъ дѣтей въ деревняхъ такъ громаденъ, что нейдетъ ни въ какое сравненіе съ смертностью крестьянскихъ дѣтей. Такъ, въ одной волости родилось въ годъ 117, умерло на первомъ же году 35; въ туже волость поступило изъ воспитательнаго дома 197 дѣтей и на первомъ году умерло изъ нихъ 135.
   Въ немногихъ словахъ трудно представить жизнь незаконнорожденнаго, посланъ ли онъ въ воспитательный домъ или выросъ гдѣ-нибудь подкидышемъ. Эти люди безъ роду и племени доставляютъ обыкновенно сильный контингентъ во всѣхъ преступленіяхъ: будучи съ дѣтства измучены преслѣдованіями и оскорбленіями, озлоблены на общественную несправедливость, не связанные никакими нравственными связями, не знавшіе ни ласкъ и любви матери, ни поддержки отца, они растутъ, какъ отчужденные, какъ паріи, съ незаслуженнымъ клеймомъ на челѣ, и дѣлаются врагами существующаго порядка. Въ деревняхъ говорятъ имъ: "ну ты, за поганою кадкою тебя ощенили"; прислушайтесь, какъ относятся "незаконнорожденнымъ въ такъ-называемомъ образованномъ обществѣ: тамъ прямо и откровенно ихъ не оскорбляютъ, но даютъ имъ, при всякомъ случаѣ, ловятъ ихъ сиротство, озлобляютъ то пренебреженіемъ, то навязчивымъ сожалѣніемъ, то смѣхомъ и шопотомъ. На воспріимчивую дѣтскую душу все это ложится тяжело, ибо отъ наблюдательнаго взгляда ребенка ничто не ускользаетъ. Прежде чѣмъ онъ выростетъ, прежде чѣмъ закалится презрѣніемъ къ тупоумію однихъ и равнодушіемъ къ традиціоннымъ предразсудкамъ другихъ, онъ вынесетъ слишкомъ много за грѣхи родителей, чтобъ можно было считать его жизнь не отравленной даже при всѣхъ благопріятныхъ условіяхъ его развитія. Общество раскрываетъ свои гостепріимныя объятія только предъ тѣми незаконнорожденными, которые имѣли великую честь родиться отъ отцовъ высокопоставленныхъ. Въ такихъ случаяхъ и мать признается счастливицею, и сынъ можетъ гордиться сходствомъ съ своимъ незаконнымъ отцомъ и даже находитъ себѣ завистниковъ между тѣни, матери которыхъ остались вѣрными своему долгу и своихъ мужей не мѣняли на высокихъ любовниковъ. Измѣрять человѣческую глупость и непослѣдовательность -- очень трудно.
   Положеніе у насъ незаконнорожденныхъ передъ закономъ лучше, чѣмъ, напр., во Франціи, изъ чего, однако, не слѣдуетъ, что оно хорошо. Незаконнорожденные крестьяне приписываются обыкновенно къ крестьянамъ, лица всѣхъ другихъ сословій къ мѣщанамъ. Отецъ можетъ усыновить свое дѣтище во всякое время; но законъ съ одной стороны какъ будто признаетъ это право за отцомъ, съ другой какъ будто его отрицаетъ. 144-я статья X тома говоритъ: "всѣ воспитанники и незаконнорожденные, сопричтенные къ законнымъ дѣтямъ по особымъ высочайшимъ указамъ, пользуются ненарушимо всѣми правами и преимуществами, силою тѣхъ указовъ имъ предоставленными". Въ примѣчаніи же въ этой статьѣ читаемъ: "высочайшимъ указомъ, объявленнымъ статсъ-секретаремъ у принятія прошеній 29 іюля 1829 г., всѣ приносимыя Е. И. В. прошенія объ узаконеніи незаконнорожденныхъ дѣтей или воспитанниковъ, а также о сопричтеніи къ законнымъ дѣтей, рожденнымъ до брака съ настоящею женою, повелѣно, не внося въ коммиссію прошеній, оставлять безъ движенія." Такимъ образомъ, прошеніе на высочайшее имя можетъ быть подано только помимо той инстанціи, которая для этого предназначена, что влечетъ за собою и множество хлопотъ, и зависитъ отъ тысячи случайностей. Размѣры библіографіи не позволяютъ намъ дольше остановиться на вопросѣ о незаконнорожденныхъ, представляющемъ глубокій соціальный интересъ и рекомендующій вѣкъ прогресса съ весьма печальной стороны. Мы хотѣли только намѣтить тѣ черты, которыя могъ бы развить и психологъ, и юристъ, и романистъ, въ поученіе современникамъ.
   Произведеніе г-жи Владиміровой уже потому заслуживаетъ вниманія, что старается разработать этотъ вопросъ въ такой формѣ, которая наиболѣе доступна массѣ. Эта писательница, имя которой въ первый разъ встрѣчается въ печати, рисуетъ передъ нами судьбу двухъ незаконнорожденныхъ дѣвочекъ, поставленныхъ, впрочемъ, въ довольно благопріятныя отношенія съ самаго дня ихъ рожденія. Онѣ дочери богатой помѣщицы, которая прижила ихъ, разойдясь съ мужемъ, отъ одного образованнаго, (хотя и небогатаго молодого человѣка. Воспитываются онѣ въ роскоши и нѣгѣ незаконною матерью, а незаконный отецъ умѣряетъ эту роскошь и старается дать дѣвочкамъ разумное воспитаніе. Судьба ихъ могла бы быть завидна, еслибъ мать не умерла, а отецъ не увлекся бы какою-то кокеткой, для которой забылъ дѣтей и тратилъ ихъ состояніе. Дѣвочки отданы были въ одинъ московской пансіонъ, и тутъ испытали на себѣ, что значитъ быть незаконнорожденными. Страницы, посвященныя пребыванію дѣвочекъ въ пансіонѣ, самыя интересныя въ романѣ: г-жа Владимірова воспроизводитъ пансіонскую жизнь такими живыми, даже увлекательными чертами, что онѣ поглощаютъ все ваше вниманіе и не даютъ оторваться отъ книги.
   Вторая половина романа гораздо слабѣе первой, такъ что интересъ его не возрастаетъ, а уменьшается. Писательница не представила намъ ни одного цѣльнаго характера, даже не исчерпала того положенія, въ которое ставитъ своихъ героинь, такъ что вопросъ о "безвинно виноватыхъ" разработывается ею по большей частію въ образахъ, не въ драматическихъ положеніяхъ, а въ разговорахъ, часто мало идущихъ къ дѣлу. Непривычная рука видна довольно часто, какъ въ отсутствіи вѣрнаго анализа и оцѣнки поступковъ дѣйствующихъ лицъ, такъ и въ нѣкоторой водяности и стремленіи вложить въ свое произведеніе, безъ всякой надобности и вопреки всякому интересу, все то, что знаетъ авторъ изъ разныхъ наукъ. Независимо отъ этихъ недостатковъ, произведеніе г-жи Владиміровой должно быть замѣчено по той прекрасной гуманной мысли, и которая его воодушевляетъ, и по тѣмъ страницамъ, которыя посвящены пансіону благородныхъ дѣвицъ.

"Вѣстникъ Европы", No 3, 1869

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru